Первенцы

Глава 1

— Именем короля, откройте! — парадные ворота ходили ходуном от мощных ударов кулаков королевских гвардейцев.

Где-то обвалилась штукатурка, и Оливия вздрогнула.

— Мам, давай спустим на них собак? — глаза цвета янтаря вспыхнули недобрым светом.

Последняя из герцогского рода Преоров, единственная оставшаяся в живых из детей, после того, как герцога обвинили в измене и казнили вместе с двумя сыновьями. Женщин не тронули, не считая их угрозой для короны.

Оливия Преор вместе с матерью вглядывалась в ночь, слыша проклятья в свой адрес. Оборона трещала по швам, и очень скоро королевские шакалы попадут на территорию замка. За сопротивление им грозила смерть, но кто сказал, что открыв ворота, они уцелеют?

Полная луна хорошо освещала весь периметр ограждения. Свет фонарей нежданных «гостей» резал придомовую площадку. Жуткий вой собак оглашал округу. Герцогиня поежилась, то ли от ночной прохлады, то ли от воспоминаний от такого же визита, когда они лишились всей мужской половины.

— Дитя мое, тебе нужно бежать, — женщина разомкнула бледные губы и схватила дочь за руку, пытаясь убедить спасаться.

— Я не стану бегать всю жизнь, мама, — мотнула рыжей копной волос бунтарка. — Откройте ворота! — крикнула она, подняв руку, давая знак своим растерянным слугам, метавшимся по двору.

Повернувшись к матери, смотрела глазами тигрицы, которые достались ей от отца. Решимостью давила, вкладывая все силы, что не отступит и не побежит, поджав хвост.

Привратник поспешил к воротам, но тут же отлетел в сторону, едва засов был отодвинут, и створки распахнулись. Дюжина вооруженных ружьями солдат стремительно вбежала во двор, рассредоточилась и взяла на прицел всех находящихся в поле видимости.

— Оливия Преор! Именем короля, выходите!

— Что ж вы такой громогласный? — из тени, словно отделившись от стены, появилась девушка в брюках из кожи и такой же куртке. — Ну, я — Оливия. Чего изволите? — сложила руки перед собой, царственно подняв темную бровь.

— Мы должны убедиться, — кашлянул гвардеец, немного смутившись надменного взгляда благородной дамы.

Все-таки перед ним стояла последняя из древнего рода. В девице чувствовалась сила ее предков и гордая кровь. Преоры умели одним взглядом усмирять все касты ниже их сословия. Возможно, поэтому король устранил герцога, побоявшись, что тот дорвется до власти с помощью сына. Девчонку они сбросили со счетов… Как видимо зря.

— Ну, попробуйте, посмотрите, — оскалилась рыжая красотка, не сделав больше ни шагу.

— Покажите ваше плечо, миледи, — посланник сделал шаг вперед, потом еще один, стараясь не смотреть в магнетические глаза, сверкающие угрозой.

Все, в чем он хотел убедиться, это татуировка рода на плече, которую невозможно подделать. Она откликалась на амулет в его руке.

— Плечо, Ваша Светлость. Или вас будут держать. Оставят синяки на такой нежной коже, — почти миролюбиво мурлыкал, заглядывая в вырез груди. Не каждый день дают приблизиться к таким экземплярам. Ему хотелось рассмотреть красавицу в деталях. Кто знает, может завтра ее бездыханное тело предадут огню.

Рыкнув, наследница герцога скинула куртку на землю и рванула отворот белой хлопковой рубашки. Татуировка в виде затаившегося тигра вспыхнула золотом. Наследница вздернула подбородок и прожигала ненавистью мужчину, который не мог отвести глаз от разинувшего на него пасть тигра, будто пытавшегося защитить его владелицу.

— Ваша Светлость должна проехать с нами, — опомнившись, гвардеец достал из-за пазухи сверток и подал девушке.

Сорвав королевскую печать, Оливия вчиталась в послание.

«Оливии Преор прибыть на турнир до рассвета. Его Величество Деймор Стронг».

— Турнир, — свернула обратно послание, задумавшись.

— Что же вы делаете? — запричитала герцогиня. Выбежав вперед, она заломила руки. Темные с проседью волосы растрепались на ветру. На ночное платье сверху накинут плащ. — Оливия еще дитя! Какой турнир?

— Разве вашей дочери этой весной не исполнилось восемнадцать? — фыркнул посланник, сплюнув себе под ноги.

— Мама, не нужно! — властным жестом остановила мать девушка. Тонкий слух различил, как взводятся курки ружей, направленных на старую герцогиню, готовых выстрелить.

— Нет времени на долгие сборы и прощания, — нервно переминался с ноги на ногу посланник. Неужели глупые женщины готовы ослушаться приказа короля? До рассвета не так далеко, они едва успеют. — Выезжаем прямо сейчас. Все необходимое вам предоставят на месте.

Рыжая бестия окинула взглядом родные стены, словно пытаясь запомнить все в деталях, и унести с собой на память. Подняв с земли куртку, перекинула через плечо и плавной походкой двинулась в сторону ворот.

— Мам, я напишу, — бросила она через плечо.

Дворовые слуги успели оседлать и вывести любимую кобылу Оливии. Легко вскочив в седло, она, свистнув, сорвалась с места, вихрем проносясь мимо разинувших рты гвардейцев.

— За герцогиней, олухи! — заверещал посланец, сам спешно взбираясь на коня. Девчонка начинала бесить, доводя до белого каления. Но трогать нельзя, до особого случая. Королю нужна Преор, это он озвучил лично.

Глава 2

Таверна ревела десятками голосов состоятельных клиентов и визгливым хохотом дорогостоящих девок-маркитанток. В дальнем углу, у огромного камина, в котором на вертеле покручивался целый кабан, нестройно, невпопад играли уставшие музыканты. Их смена закончилась несколько часов назад, но хозяин таверны посулил хорошие премиальные, если они будут развлекать гостей, пока те, наконец уже, не провалят подобру-поздорову.

В кабаке вторые сутки кряду гулял Габриэль, прозваньем Лютый — бастард короля. Родителем же, по метрикам, числился барон Белонни… Обмануть можно людей, подкупить судей и заткнуть рты жрецам… Татуировку снежного барса нельзя стереть даже каленным железом. Точно такая же у Стронгов по линии отца.

Платил Габриэль щедро, а потому любители выпить, особенно на халяву, сбежались со всей округи. Ничего удивительного в том, что когда, звеня подковами и кирасами, в таверну ввалились черные гвардейцы, никто особо не обратил на них внимания, приняв за очередных любителей дармовщины.

— Чего господа выпить желают? — тут же подскочил к ним услужливый половой, выискивая глазами свободный стол и жестом предлагая пройти. — Сегодня у нас многолюдно, но для вас местечко сейчас найдем.

— Мы сюда не за выпивкой пришли, — старшина гвардейцев схватил кабацкого прислужника за шиворот и притянул к себе, пристально взглянув в глаза. — Где Габриэль Белонни?

— А, так вы друзья милорда Габриэля, — затрепыхался в железной хватке половой. — Так вот они, отдыхать изволят.

Дрожащей рукой он указал в сторону самого почетного стола под окнами. Там, развалившись, сидел молодой, статный господин. Благородное лицо его покраснело от выпитого, а длинные каштановые кудри слиплись от тяжелой пропитой атмосферы таверны. По обе стороны от него сидело по девке-маркитантке, которых юный лорд Габриэль обнимал чуть пониже талии.

Помимо них за столом сидело еще с полдюжины молодых господ и кабацких девок, все говорили разом, стараясь друг друга перекричать, никто никого не слушал. Когда гвардейцы подошли к столу, на них не обратили внимания. Не заметили королевскую стражу, даже когда старшина обратился к ним.

Удостоили их вниманием только, когда старшина гвардейцев схватил одного из собутыльников Габриэля и вышвырнул из-за стола. Стало чуть потише от удивления на подобную наглость.

— Ты Габриэль, ублюдок, подкинутый барону Белонни? — встав на освободившееся место, гвардеец уперся кулаками в стол и навис над молодым повесой.

— Тебе родовую татуировку показать? –— переведя на гвардейца пьяный взгляд, Габриэль прищурился, стараясь сообразить, кто это ему хамит при всей честной компании. — А может, еще что-нибудь у меня посмотреть желаешь?

В ответ на скабрезную шутку собутыльники сотрясли стены таверны дружным гоготом.

— Именем короля, Габриэль Белонни, ты призываешься на королевский турнир, — не моргнув глазом, громогласно возвестил гвардеец, с трудом перекрывая шум.

В таверне мгновенно разлилась гнетущая тишина, даже музыканты у камина перестали мучать свои инструменты.

— Собирайся, бастард, — произнес гвардеец уже в полной тишине, — ты идешь с нами.

Ускоренно трезвея, Габриэль ссадил с коленей одну из красавиц и медленно начал застегивать ворот расхристанной рубахи. Так же медленно поднялся со своего места и потянулся к мечу в ножнах, стоявших у стены, позади него.

И только взяв перевязь с мечом в руки, он показал гвардейцам, почему его прозвали Лютым. Схватив стол за столешницу, он резко рванул ее вверх и толкнул от себя, прямо на ничего не ожидавшего гвардейца. Бокалы, бутылки, тарелки с закусками еще не успели разлететься по полу, а пьяный бастард уже выхватил из ножен свой клинок и бросился на ближайшего гвардейца. Тот не ожидал вероломного нападения и не успел обнажить своё оружие, упав с разрубленной головой.

Кровь смешалась с разлитым вином, а визг кабацких девок заглушил отборные ругательства гвардейцев. Убив одного гвардейца, Габриэль тут же набросился на следующего, а его давешние друзья-собутыльники даже и не подумали помочь тому, кто так щедро платил за их выпивку. Наоборот, прикрываясь руками и всем, что только под руку попалось, некоторые на карачках старались отползти, в угол потемней, чтобы их самих ненароком не разрубили от плеча до самого пупка.

Неистовый Габриэль носился по всей таверне, отбиваясь сразу от троих. Яростно скалясь, он упивался и даже радовался неожиданно образовавшейся драке. Просто так сидеть, пить вино и щупать девок было скучно, а тут такое веселье само пришло, надо пользоваться, а то гвардейцы уже заканчиваются.

— Именем короля! — все еще пытался вразумить пьяного бастарда старшина гвардейцев.

Но тот лишь пнул ему под ноги табурет и с новой яростью обрушил серию ударов своего острого клинка.

— Господин Габриэль, Ваша Милость, — выскочил из-за стойки хозяин таверны, — молю вас, не надо крови в моем заведении!

В ответ господин Габриэль оказал милость хозяину, не глядя отмахнувшись от него и заехав локтем по лицу, разбил нос и губы, и с прежней яростью бросился на черных королевских гвардейцев. Хозяин таверны брякнулся на пол и на четвереньках поспешил отползти в сторону, заливая кровью из носа собственный пол.

— Уймись, ублюдок! — прорычал старшина, с трудом отражая натиск бастарда. — Ты либо умрешь, либо отправишься на турнир.

Глава 3

— Именем короля! — на этот раз прозвучало под стенами замка графства северных пределов.

Должно быть Черистон сошел с ума, но отдавать единственного наследника было выше его сил. Последний раз подобная жатва среди первенцев знатных родов была тридцать лет назад. Многие тогда подняли траурные флаги над своими поместьями, скорбя о потере сыновей и дочерей. Никто не ведает, что происходило за королевскими дверьми, но на престол взошел Деймор Стронг, по прозвищу Кровавый. Начались беспричинные казни и чистки неугодных, кто когда-то перешел Стронгам дорогу.

Ничего сделать было нельзя. По древним законам Катардинии, на трон может претендовать только сильнейший, победивший в турнире. Править он будет ровно тридцать лет, если до этого не скончается по фатальным обстоятельствам. Принцы и принцессы участвовали в поединках на равных, с остальной аристократией… Их к этому готовили с детства.

Никас Черистон был примерным сыном и с уважением относился к любому приказу отца. Парню только исполнилось девятнадцать, а он уже владел в совершенстве всеми видами оружия. Знак Черистонов — черной пантеры, помогал в ночи видеть своих врагов, но силы были неравны, их застали врасплох.

— Бесовское отродье! Сжечь гнездо отступников за сопротивление! — верещал гвардеец, пытаясь вставить выбитый глаз обратно в глазницу. — Щенка ловите! Остальных сжечь! Пусть камня на камне не останется, чтобы помнили, как нарушать дань Первенцев!

Сквозь черный дым слышались только крики несчастных и плачь матерей. Испачканный сажей, с кровавыми рваными разводами на рубашке и с мечом в руке, Никас стоял один против шестерых. Шальная пуля и конец его мучениям…

— Ничего! Габриэля Белонни взяли и тебя возьмем… — скрипнул зубами одноглазый, утирая рукавом окровавленное лицо. В единственном здоровом глазу бесновалась уверенность, что парень один не выстоит. Не далее как полчаса назад бездыханное тело графа скинули со смотровой башни.

Если раньше казалось, что ад за спиной, то при имени ублюдка, повинного в гибели любимой сестры, в груди юного графа демоны трубили о мести. Некогда близкий друг и соратник, с которым протирали штаны в королевской академии и кадрили однокурсниц, позарился на святое. Мало ему девок и шлюх разных сословий? Нет, нужно было опорочить честь его младшей сестры. Бедная Матильда не выдержала обмана. Девушку не готовили к подлости и интригам, она была домашней, спокойной и удивительно доброй… Габи забыл о глупышке на следующий день, как получил желаемое. А вот сестра не выдержала позора.

Меч упал к ногам Никаса, звякнув металлом об мостовую. Перешагнув, он пошел сдаваться, раскинув руки, словно крылья. В синих глазах был покой и полная уверенность. Турнир? Да это просто подарок небес! Он намотает кишки Белонни на кулак, и заставит сожрать. Ублюдок силен, но и Никас не лыком шит.

Странное это было зрелище: графский сын, не глядя, перешагивал через тела убитых и раненых, в то время, как гвардейская стража едва поспевала за ним, спотыкаясь и выкрикивая ругательства.

— Ты мне ответишь за глаз, щенок, — с ненавистью шипел в спину капитан. У него будет еще время расквитаться с графским сыночком. Турнир большой, никто не будет разбираться, чей клинок перережет аристократическую глотку. Черистона даже оплакивать будет некому…

После ночи всегда наступает рассвет. В самый темный час жатва была собрана и с первым лучом солнца над головой, наследники одиннадцати родов стояли спиной к закрытым воротам проклятого замка. Озлобленные, не верящие ни в черта, ни в Бога, готовые прямо сейчас разорвать любого на своем пути…

— Теперь все в сборе! — махнуло кружевным платочком придворное чучело в напудренном парике на приближающихся близнецов Стронгов. Брат и сестра держались как неродные, внимательно рассматривая льдистыми глазами цвета голубого хрусталя остальных участников турнира.

— Оу! Родственнички! — пошатываясь, махнул рукой в приветствии баронет Белонни.

У него чертовски болела голова, то ли от удара, то ли с похмелья, но это не мешало ему радостно скалиться при виде столь благородного собрания. Веселья бастарда никто не разделял, да и сам Габриэль заткнулся, заметив среди собравшихся бывшего заклятого друга Никаса.

— А это будет интересней, чем я думала, — протянула рыжая герцогиня, прекрасно понимая обстановочку.

Принц и принцесса смотрели на сводного братца как на грязь под ногами. И без того бледная кожа детей короля, казалась прозрачной, а теперь и вовсе они выглядели снежными скульптурами, обдавая холодным презрением.

— Конста! — прошипела герцогиня, когда королевские отпрыски шествовали мимо, чтобы встать в один ряд с участниками турнира.

— Оливия! — ответила принцесса, плотоядно посматривая на хрупкую шею соперницы.

— Было их тринадцать, — глумливо расхохотался Габриэль, поправляя темную челку.

— Дорогие мои! — слащавым голосом окрикнул собравшихся, похлопав в ладоши, разодетый чудак, обращая на себя внимание. — Меня зовут маркиз Остин Фет, — отвесил поклон, прямо как девица, опустив ресницы. — Я ваш распорядитель турнира. Сейчас вы пройдете в свои комнаты, приведете себя в порядок, и мы будем ждать вас к ужину в зале приемов. Гвардейцы проводят, чтобы вы не заблудились ненароком… — махнул платочком и черные мундиры, стоявшие до этого истуканами в стороне, рассредоточились по участникам, выбрав каждый свою цель.

Глава 4

Пружинящей походкой, вихляя задом, Остин Фет повел своих подконвойных подопечных по коридору дворца. Мраморные плиты пола гулко звенели под каблучками его вышитых бисером туфелек. Ни на секунду не затыкаясь, он рассказывал подробности испытаний, которые предстояло пережить молодым потомкам их славных родов. Потомки помалкивали, косились на напомаженную курицу, конвой и друг друга.

— Сейчас вы немного отдохнете, после утомительного пути, дорогие мои, – кудахтал распорядитель, — приведете себя в порядок и выйдите к ужину, блистая великолепными нарядами, приготовленными лучшими модельерами королевства. Не такими великолепными, как у меня, — Фет огладил себя по пышному аксельбанту, — но вам тоже понравится. Дражайшая герцогинюшка — вам направо.

Не останавливаясь, распорядитель мизинчиком правой руки указал на дверь справа и гвардейцы, не спрашивая желания Оливии, распахнули дверь и просто втолкнули ее в приготовленные заранее апартаменты.

— Милейший барон, вам налево, – мизинчиком левой руки, Остин указал на следующую дверь по коридору.

Барон открыл было рот, чтобы выразить какую-то, без сомнения, умную мысль, но вякнуть ему не дали. Буквально за шкирку втолкнули в комнату, щелкнул замок, и стража встала на караул по обе стороны двери.

— Хм, – распорядитель в задумчивости постучал себя пальчиком по напомаженным губкам, — барон у нас лютый, может ему удвоить охрану?

— Я сам! — поднял ладонь граф Черистон, когда дошла очередь до дверей в его покои.

Под его стальным взглядом гвардейцы проявили сдержанность и просто затворили за ним двери, когда Никас прошел в апартаменты. Оставшись один, он внимательно оглядел комнату, не двигаясь с места.

Официально турнир еще не стартовал, но ловушки могли начаться уже здесь просто потому, что его величеству так захотелось. Широкая кровать под балдахином, большой комод у стены. Возле него, на специальной вешалке дожидался вечерний костюм, как Никас понял, для предстоящего торжественного ужина.

Но первым делом он подошел к окну и отдернул тяжелые гардины. В принципе, можно было не проверять: толстые решетки на окнах четко обозначали, что давать шанс на побег им никто не собирается. Но Никас и сам не собирался никуда отсюда уходить. Другого такого шанса поквитаться с заклятым другом может просто не быть.

В то же время Оливия, в своей, пусть и роскошной, но камере, первым делом подошла к изумительному вечернему платью, дожидавшемуся ее на манекене в углу комнаты. Проведя по складкам подола рукой, девушка опытным взглядом оценила: наряд был сшит по личной мерке. Даже интересно стало, когда и где снять успели? Хотя, у короля длинные руки. Он кого угодно и где захочет достанет. Но герцогиня, хоть и совсем юна, но вполне достойная наследница своего рода.

Деймор Стронг сделал ошибку, подпустив их всех к себе так близко, — размышляла девушка, вертясь в платье перед роскошным, во весь рост, зеркалом. Рано или поздно, он все равно окажется рядом с последней из Преор, и тогда она не упустит шанса нанести один единственный, но верный удар. Посмотрим, кто кого переиграет в этой игре.

А платье хорошее, молодцы, постарались.

— Ублюдки! Мерзавцы! Коты помойные! — тем временем неистовствовал Габриэль в своем узилище. — Как так можно поступать с человеком?

Он перерыл всю комнату, перевернул вверх дном всю мебель, даже распотрошил подушку на собственной постели, но выпивки нигде не было. В углу, на специальном столике стояли таз и кувшин с водой для умывания, но эта вода не годилась, чтоб заглушить похмельный треск, разрывавший баронскую голову.

— Сволочи! — вынес свой окончательный приговор Габриэль и разнес кувшин о стену, забрызгав приготовленный для него вечерний костюм.

На наряд он даже не поглядел и переодеваться не собирался. Пусть его собственная одежда и провоняла дорогим вином и дешевыми духами кабацких девок, но она вполне его устраивала. Если господину напудренному распорядителю, что-то не понравится, то это его толстожопые проблемы.

К тому же, в швах пряталась пара полезных сюрпризов, которые вполне могут пригодиться в предстоящем веселье, что организовал его поганое величество. Эти идиоты-гвардейцы меч отобрали, в зубы дали, а обыскать не додумались. Что ж, ваша оплошность вам еще боком вылезет, королевский бастард никому и никогда не прощал обиды, и сейчас не собирается.

Почесав шишку на голове, Габриэль подошел к кровати и навзничь плюхнулся на нее, раскинув руки. Раз выпивки не дают, так, может, хоть поспать немного получится, а то башка совсем раскалывается.

— Дорогой наш распрекрасный лорд Габриэль, просыпайтесь…

Спросонья бастард не глядя отмахнулся, но промазал и всего лишь сбил парик с расфуфыренной головы.

— Ты чего так подкрадываешься? — разозлился распрекрасный Габриэль. — Ты учти, я девок люблю, а ты ни черта не интересен.

— Вообще-то я вашу милость уже десять минут бужу, — обиженно надул пухлые губки Остин Фет, пытаясь приладить парик обратно на свою лысину. — Все собрались, только вас дожидаются. И, милорд, вы ошибаетесь! Я не такой…

— Да мне насрать — какой ты! Главное, не смей свои пакли распускать! И… это… — Габриэль потер лоб, пытаясь сообразить, что он не в номерах с проститутками, а в плену на королевском турнире. — Ну, пошли… раз ждут.

Глава 5

Тихий шелест шелка с едва слышимым стуком каблучков. Юная герцогиня шла, оглядываясь, по коридору. Назначенное время завтрака нельзя пропустить. Но пространство было пусто, никто из участников турнира не вышел следом за ней из своих апартаментов, и это обескураживало.

— Отпусти меня, дрянь! — Оливия пропустила момент, когда одна из дверей резко распахнулась, ее схватили за руку и втянули внутрь.

Вырвавшись из цепкой хватки, рыжая бестия занесла руку, но так и не ударила. Холодные голубые глаза принцессы Стронг взирали спокойно и пристально. Красавица-блондинка была одета в такое же шелковое платье, только изумрудного цвета, в отличие от светло-кофейного у герцогини Преор. Оливия уже отточенным жестом плавно повела рукой и серебряный клинок был готов впиться в белую шею Консты.

— Я хочу заключить сделку, Лив. Понимаю, как ты меня ненавидишь, и это взаимно, но выхода у меня нет, как и шансов дойти хотя бы до третьей ступени испытаний. Как и у тебя. Мы нужны другу друг, тебе придется мне поверить, тигреночек…

Кличка, родом из академии, заставила Оливию сморщить аристократический носик. Королевская дочь умело осложняла ее жизнь при нахождении в стенах учебного заведения для выходцев из благородных семей. Чего только Преор от этой дьяволицы не натерпелась, но и сама в долгу никогда не оставалась.

Сделка с принцессой? Поверить Консте Стронг на слово? Она еще в своем уме! Но послушать принцессочку стоит. Только поэтому Оливия ослабила хватку и отпустила белоснежные волосы, намотанные на руку. Отступив на шаг, не теряя бдительности, продолжила целиться кинжалом туда, где билась жилка под тонкой кожей. А так хотелось…

— Слушаю тебя, — прошипела Преор, и желто-карие глаза сверкнули силой подчинения.

Конста не отвела взгляда и не пыталась защититься. Каста снежных барсов обладала быстротой реакции. Принцесса могла скинуть давление, но не сделала этого. Лишь грустная улыбка тронула красивые розовые губы, кажущиеся ярким пятном на бледном лице.

— Я не хочу быть барашком на закланье. Отец уже списал меня со счетов, делая ставки на братца. Норманн позволяет мне дышать только для того, чтобы прикрыться мной на турнире. Я не хочу умирать, Лив, — голос ее дрогнул и длинные темные ресницы опустились веером.

«Конста Стронг плачет? Оу! Да завтра жабы с неба посыплются!» — герцогиня цокнула языком и убрала кинжал, нажав на скрытый механизм, закрепленный на запястье.

— Все мы когда-то умрем, рано или поздно, — выдав философское, Оливия пожала открытыми плечами.

Комната принцессы не отличалась от ее апартаментов, разве что цвет драпировки был в голубых тонах Стронгов. Присев на банкетку, обитую белым бархатом, герцогиня расправила юбку. Этикет требовал, чтобы на светский ужин они были обязательно наряжены, как полагается, в статусное тряпье. Это бесило. Юбка может замедлить движения и помешать лягнуть противника в случае необходимости. Она уже видела на себе похотливый взгляд бастарда. Этот кобелина, говорят, ни перед чем не остановится, выбрав объект для своей коллекции. Храни Боже Катардинию от такого короля…

— Я бы на твоем месте, тоже не доверяла, — вздохнула блондинка и устроилась напротив на такую же банкетку, примерно сложив руки на коленях. Ее невинный вид мог обмануть кого угодно, но Оливия прекрасно знала эту змею.

— Попробуй убедить меня, — бровь герцогини изогнулась дугой, приподнимаясь.

— На ужине ничего не пробуй и не пей. По моим сведениям, в еду добавят легкое снотворное, чтобы ослабить участников.

— Что еще? — Преор умела торговаться, особенно когда дело касалось жизни и смерти.

— Больше всего ловушек в лабиринте и на фамильном кладбище. Любой склеп может стать твоей могилой. Никому не под силу сдвинуть мраморную плиту извне и снаружи.

— Еще! — Оливия смотрела на губы, выдающие информацию. Лгать Конста умела виртуозно, но выдавала себя, если начинала облизываться или прикусывать нижнюю губу. Пока ничего такого не было.

— Каждое утро будут раздавать иммунитет, — королевская дочь досадливо взмахнула рукой. — Счастливчик получит его неожиданно и это будет честно. Никто не знает как, даже мой братец. Иммунитет дает право защиты на сутки и отводит от участия в смертельном турнире.

«Хм! Это уже интересно!» — Оливия кивнула своим мыслям и огненно-рыжие волосы, собранные в высокий хвост, хлестнули по полуобнаженной спине. Откровенные наряды не подходили для завтрака. Должно быть, маркиз напутал с образами. Или их пытаются представить, как завлекательный приз. Девушек на турнире всего пятеро. Она не успела присмотреться к другим участницам, едва увидела Консту, тут же переключив все внимание на соперницу… И это было ошибкой! Нельзя скидывать других со счетов. Их всех тренировали с рождения. Года их появления на свет скорее проклятье для родителей, чем радость.

— Почему ты выбрала меня в союзники? — пожалуй, прозвучал самый главный вопрос.

— Лив, на тебя больше всего ставок, из девчонок. Остальные долго не продержатся…

Здесь она ей поверила и дело совсем не в самолюбии или умелой лести. Герцогине и раньше приходилось в одиночку отбиваться от стаи лающих и плюющихся в ее сторону недоумков. Клеймо предателей на роду срывало все преграды. Даже распоследний виконтишка мог в академии плюнуть ей в спину. Правда, Оливия Преор ничего не забывала, у нее была хорошая память. И если под утро находили этого виконта с отрезанным кончиком носа… То ей ничего не могли предъявить. Герцогиня умело заметала следы и ловко скрывала свое торжество над униженным врагом. Единственный, кто все понимал и примечал, была Конста. Холодные глаза говорили: «Я знаю, что это ты…».

Глава 6

В пиршественный зал Габриэль вошел последним, подгоняемый маркизом. Он так и не смог уломать упрямого бастарда переодеться в более приличествующую случаю одежду. Остин бился над ним и уговорами, и угрозами пытаясь заставить, пока лютый барон не разозлился уже сам и пригрозил выдрать каблуки на туфлях господина распорядителя и вставить… туда, где они раньше не были. Фет махнул рукой. Под надежной охраной гвардейцев, угроз ублюдка он не боялся, но времени на препирательства уже не оставалось.

— Вот ваше место! — сердито насупившись, указал господин распорядитель на один из стульев за богато накрытым столом.

Здесь уже расселись близнецы Стронги, рядом с Констой восседала рыжая сучка Оливия. При виде нее у бастарда засвербело в паху, и он, нисколько не стесняясь присутствия высокого собрания, почесался через штаны. Они же обе, вроде, ненавидят друг друга, и уселись рядом. Когда успели снюхаться?

О, и дружок Никас тоже уже тут сидит, глазами нервно сверкает. В ответ Габриэль отсалютовал ему неприличным жестом и тут же забыл, переключившись на остальных участников турнира, которых впервые увидел только сейчас.

Рядом с Оливией сидел юный маркизенок Себастьян Раскотти. Габриэль усмехнулся, вспоминая, как однажды врезал ему по роже на одном из приемов в столице. Это тощее создание с тонкой шеей и рыбьими глазами, даже шпагу в руках удержать не может. Зачем его притащили на турнир? Габриэль Лютый прикончит его в первом же состязании.

В голову бастарда пришла мысль самому напроситься на поединок с этим задохликом. Мысль крайне ему понравилась, и Габриэль радостно оскалился, в упор уставившись на тощего Себастьяна. При виде этой хищной, известной на все королевство улыбки, Раскотти поежился и постарался закрыться от бастарда за высоким фужером.

Помимо всех прочих, за столом присутствовали еще четверо представителей лучших дворянских родов Катардинии: Виконт Анри Соленсо, этот слыл хорошим рубакой и талантливым шахматистом. Чуть подальше от него сидел Гвиде Марзонто — рыжий, как и все южане, с веснушками по всему лицу, которые не могли задрапировать ни грим, ни пудра.

Габриэль снова усмехнулся, представляя, как стрясет всю эту штукатурку с рябоватого лица этого сопляка.

А вот следующий конкурент ему не понравился. Фредерик Мардентон. Самый старший из всех присутствующих претендентов на корону, и уже лейтенант королевских гусар. Рослый, плечистый, с лихо закрученными усами, он даже на этот торжественный ужин притащился в гусарском метнике, расшитом золотым галуном и аксельбантом. Превосходный кавалерист, великолепный рубака. Он даже успел побывать в прошлогодней военной кампании, когда королевство не поделило рубежи с южными соседями.

Последним соискателем короны сильной половины человечества был барон Клементин Дарбенжи. Ему буквально двух недель не хватило, чтобы закончить посвящение и получить сан жреца. Тогда рок королевского турнира был бы над ним не властен. Жрец не мог стать королем, соответственно и на турнире ему было бы не место.

Но боги сыграли с ним дурную шутку, и теперь Габриэлю было до колик в пузе интересно, как несостоявшийся святоша выкрутится из этой ситуации. Ведь их там, храмовники учат не противиться злу. Интересно, он клинок-то хоть раз в жизни в руках держал, или надеется отбиться своей долгополой ритуальной рубахой?

— Команда судьбы, да и только, — фыркнул себе под нос Лютый и переключил внимание на прекрасную половину человечества.

На Оливию и Консту он уже насмотрелся, а вот юную графиню Чарэлли видел вообще в первый раз. Юную Камиллу еще ни разу не выводили в свет, и очень зря. Черные как ночь волосы, тонкая шейка, слегка вздернутый носик, темно-карие глаза, да еще облачилась графиня в лиловое платье с глубоким декольте. На шее, устроившись во впадинке между грудей, в неровном свете свечей мерцал каплевидный сапфир в обрамлении искрящихся бриллиантов. Габриэлю жутко захотелось оказаться на месте этого сапфира.

Интересно, она еще девственница? — в задумчивости прищурился бастард.

А вот маркиза Клавдия Брензе оказалась полной противоположностью элегантной Камилле. Хоть и разрядилась в пышные шелка с рюшками из газа, а все одно — будто копна сена. Низенькая, тучная, с глупыми глазами. Кудрявый стог сена светлых волос, пусть и убранный бриллиантовой диадемой, дополнял образ соломенной бабы.

Последней представительницей прекрасных дам была княгиня Алианса Сафир. Маленькая, худенькая, словно недокормленная. С бледным лицом и синяками под серыми глазами. Помощники маркиза постарались макияжем придать благородному личику хоть немного красок, но все равно казалось, будто эта девочка вот-вот грохнется в голодный обморок.

— А ей точно есть восемнадцать? — на всякий случай уточнил Габриэль, обеспокоенно выискивая взглядом маркиза Остина. — Детка, ты хоть вина выпей, что ли, — повернулся уже к Алиансе. — Вы в курсе, что у вас тут ребенок недокормленный?

— Барон Габриэль, заткнитесь, пожалуйста, — после недавних препирательств с бастардом, Фет был явно на взводе и сдерживался путем невероятных усилий. — Или я скажу гвардейцам, и они заткнут вам рот кляпом. Сами же голодные останетесь.

Оливии это предложение очень понравилось и она, не сдержавшись, прыснула от смеха. В ответ Габриэль подмигнул ей и молча развел руками, всем своим видом показывая, что если один из участников турнира сейчас грохнется в голодный обморок, он тут ни при чем.

Глава 7

Пройдя во главу стола, альбинос занял свое место. С изящным поклоном маркиз Фет поднес королю кубок вина на золотом подносике. Дэймор Стронг милостиво принял кубок и обратился к почтенному собранию.

— Приветствую золотой круг первенцев! — голос короля прокатился по залу. Кубок из горного хрусталя, обвитый золотой лозой с бриллиантовыми каплями росы, бесконечными бликами искрился в его руке. Вино, алее красного, удивительным образом гармонировало с безупречной белизной кожи. — Уже вечером начнется первое испытание, в котором я желаю удачи всем! — кубок поднялся над головой. Все тринадцать отпрысков знаменитых семей отсалютовали Стронгу в ответ, сделали первый глоток.

— Хм, не плохое винцо, отец, — Габриэль довольно фыркнул и осушил бокал полностью.

Деймор даже бровью не повел на выходку внепланового отпрыска. Откинувшись на спинку кресла, он лениво рассматривал содержимое своего кубка, делая небольшие круги и прокатывая красное вино по стенкам хрусталя.

— Вино отравлено, — поморщившись, поставил на край стола и перевел свой холодный взгляд на замерших от шока участников турнира.

Первая спохватилась маркиза Брензе. Затолкав два пухлых пальца в рот, она нагнулась и стала рыгать прямо под стол, выпятив внушительных объемов зад. Принц Норманн, протяжно вздохнув, просто сплюнул жидкость обратно в бокал. Он так и не проглотил ни капли. Подвинув к себе графин воды, стал наполнять рот прямо из горлышка, полоскал и выплевывал на пол. Графиня Чарэлли просто хлопнулась в обморок, раскидав руки и ноги звездой. Юбка задралась, и стройные лодыжки в белых чулках могли увидеть те, кто сидел ближе.

Шум. Возгласы. Неприличные звуки. Княгиня Сафир с безумным взглядом раскачивалась из стороны в сторону, мыча какие-то молитвы.

Оливия Преор со спокойным видом отщипывала виноград и по одной ягоде кидала в рот. Она даже не пригубила «отравленный» напиток… Конста успела наступить ей на ногу, что послужило сигналом не пить вина.

— Я пошутил! — король Стронг наблюдавший за представлением, которое казалось ему забавным, снова протянул руку к кубку и отпил из него. — Всегда нужно быть готовым к этому, дорогие мои… Меня по три раза на дню пытаются отравить. А ведь кто-то из вас унаследует корону Катардинии, — в его словах сквозил неприкрытый сарказм, будто он рассказывает это неразумным детям, которые тащат в рот, что ни попадя.

Из-под стола показалось красное круглое лицо Клавдии, залитое слезами. Красивая диадема съехала набок, волосы стали торчком в разные стороны. Тяжело дыша, она из последних сил вскарабкалась на стул и обмякла на нем, утирая пот со лба платочком.

Мужская половина сего застолья перенесла шутку короля стойко. Только у Фредерика Мардентона немного подергивался ус, выдавая нервный тик. Габриэль Белонни вообще ни на кого не обращал внимание, он был жутко голоден и жадно рвал ножку жареного гуся зубами, успевая подливать жирными руками себе еще вина из кувшина. Довольная отрыжка, и баронет похлопал себя по набившейся утробе. Вот, он утолил первую потребность, можно подумать и о… А ножки у графини Чарэлли ничего, вполне в его вкусе. Можно попробовать наведаться в ее комнату после скучной трапезы. Малышка очнулась, когда напудренный поднес к ее лицу нюхательную соль и похлопал по щекам. Она беспомощно оглядывалась и хлопала глазами затравленного олененка. «Легкая добыча» — мелькнуло в голове.

Будь у него побольше времени, он бы занялся охмурением рыжей сучки. Ух, она бы у него поверещала во всю глотку, в позе наездницы. В паху снова потяжелело от этой мысли.

«А что все-таки общего между герцогиней и холодной рыбой Констой?» — вопрос действительно важный. Стервы, помноженные надвое — ничего хорошего. Совсем. Они по-отдельности опасны, как гремучие змеи, но в связке и вовсе смертельно гибельны даже для него. Конста… Б-р-р-р! Не приведи Вселикий. Сводная сестра даже в детстве была маньячкой, спокойно наблюдающей, как ее братец душит котов. Потом Норманн перешел на более разумный вид — людей. На этого придурка слуг не напасешься. Король по-тихому покрывал «увлечения» отморозка и, скорее всего, поощрял. Семьям замученных изувеченные тела не выдавали, они просто получали сто золотых и должны были забыть о родственнике навсегда. Неужели Преор не понимает, что ее пустят в расход при первой же возможности? Хотя… Оливия очень умна, и вряд ли просто так доверит свою спину Стронгам.

Еще Габриэлю не понравился заинтересованный взгляд принца, брошенный на Оливию. На короткий миг голубые глаза сверкнули хищным интересом… Но потом он быстро переключился на малышку Камиллу Чарэлли. Так смотрят на мышь большие и сытые коты, оставляя «на потом».

— Отведайте замечательных пирожных! — проверещал маркиз Фет, показывая на слугу, вынесшего на большом подносе поистине красивые изделия в виде бутонов белых и красных роз, посыпанных золотой пылью.

Толстушка даже замычала от удовольствия, распробовав нежный десерт. За ней потянулись остальные, решившие попробовать прекрасный шедевр кондитера. Под одобрительное хмыканье и едва слышимое довольное урчание от божественного вкуса пирожных-роз, раздался громкий кашель, а затем хрип.

— Подавилась все-таки! Кормить надо чаще! — констатировал Габриэль.

Княгиня Алианса размахивала руками, потом хваталась за горло, выпучив серые глазенки.

— Да чтоб тебя! — встал, чтобы помочь бедняжке граф Никас. Хлопнул по спине со всей дури, чуть легкие из худышки не выбил.

Глава 8

Снова все непроизвольно встали, провожая монарха. Кроме барона Габриэля, разве что. Он уписывал превосходно приготовленную телятину и не собирался упускать такой момент. Вполне вероятно, это последняя телятина в его жизни.

Как только гвардейцы закрыли двери за королем, на мизансцену снова выскочил визгливый маркиз.

— Драгоценные мои, — возгласил он, — сейчас у вас будет немного времени перед началом самого турнира. Используйте его разумно. Потому что с наступлением темноты вы шагнете в Проклятый лес, что начинается у стен этого дворца, и к утру ворота откроются для оставшихся… Раундов будет несколько, пока у нас не останется последняя прекрасная дама и милорд, которые станут следующими королевой и королем Катардинии. Всем все понятно, или есть вопросы?

— А можно мне еще этого вашего вина? — подал голос Габриэль, откинувшись на спинку стула и похлопывая себя по туго набитому животу. — Оно хоть и отравленное, но, собака, вкусное.

— Если станете королем, будете каждый день такое пить, — растянулся в напомаженной улыбке маркиз.

— Прекрасный стимул, — хохотнул бастард, встал из-за стола и первый направился на выход. — Теперь обязательно стану королем.

Переглянувшись между собой, остальные участники потянулись за ним, как утята за уткой. Если б Габриэль обернулся, ему понравилось это зрелище. Но он не обернулся. Он наелся, напился и сейчас хотел только одного — выспаться перед самой трудной ночью в своей жизни. Из Проклятого леса выйдут не все. И каждый хочет быть живым до следующего утра. Но должен-то именно он, Габриэль.

— Зайди к Никасу через двадцать минут, — шепнула Оливия, обгоняя Камиллу и, не сбавляя скорости, проследовала в свои апартаменты, сделав вид, будто ничего не было.

Брюнетка удивленно поглядела ей вслед, и первое желание было послать ее ко всем чертям, но интуиция — врожденный талант ее рода, вовремя остановила ее. Графиня Чарэлли почувствовала с детства знакомое ощущение в области солнечного сплетения.

«Ладно, дорогие мои, посмотрим, что вы там задумали».

— Что это значит? — сурово спросил Никас, когда, спустя двадцать минут, Оливия без стука вошла в его комнату и поспешно закрыла за собой дверь. — Графиня, потрудитесь объяснить суть этой провокации?

Граф недвусмысленно ткнул пальцем в Камиллу, с невинным видом сидящую на его кровати.

— Вы сказали ей ждать вас у меня, но меня даже не предупредили об этом! — продолжал негодовать последний из Черистонов.

Но на его возмущение Оливия ответила не сразу. Приложив ухо к двери, она прислушалась к звукам за ней и только потом повернулась к Никасу.

— Провокация очень простая — попытаться выжить во всем этом гадюшнике.

Никас захлопнул рот и передумал возмущаться дальше, а Камилла фыркнула от смеха и продолжила молча сидеть на кровати, слегка откинувшись, упираясь руками. Ей становилось все интереснее и интереснее, что же скажет эта рыжая выскочка, чей род заклеймен позором.

— Во-первых, на предстоящем ужине нельзя ничего ни пить, ни есть, — зашла с козырей Оливия.

— Снова шутки про отравленное вино? — скривился Никас. — Второй раз уже не смешно.

— Откуда тебе это известно? — задала более правильный вопрос Камилла.

— Сучка Стронг предупредила.

— И ты ей доверяешь?

— Конечно же нет. Но у меня с ней временный союз. Она до паники боится собственного братца, а так у нас обеих больше шансов выжить.

— Но именно потому, что ты знаешь, что она предаст при первой же возможности, хочешь заключить союз и с нами, — интуитивно догадалась Камилла.

Никас посматривал то на одну бестию, то на другую. Юный граф начал понимать суть происходящего, но счел за лучшее пока помалкивать. Пусть обе выложат все свои карты.

— А какой нам прок от предложенного союза? — продолжала задавать правильные вопросы графиня Чарэлли. — Ведь по итогу, все равно останется только один и одна. Даже если мы выживем с помощью этого союза, драки в конце не избежать.

— И это будет честная драка, — вскинув гордый подбородок, сказала Оливия. — Без отравленного вина, ударов кинжалом исподтишка и подножек. Если мы выживаем, то честно деремся друг с другом и победит сильнейший. Как вам такое предложение?

— Мне нравится, — мурлыкнула Камилла, жмурясь совсем как кошка, и потирая лапкой животик. — А тебе, Никас?

— Честь — давно забытое слово в этом королевстве, — невесело усмехнулся граф Черистон. — Возможно, мы последние из тех, для кого она хоть что-то значит.

— Тогда пусть любой из нас выживет и положит конец этому бесчестью, — вновь промурлыкала Камилла.

— Так что мне сказать Консте? — подвела черту Оливия.

— Мы согласны, — ответила за обоих графиня Чарэлли.

Никас смерил ее многозначительным взглядом, и несносная брюнетка ответила ему лишь обезоруживающей улыбкой. Он сурово свел брови.

— Не сердись, Никки. Мы все равно ничего не теряем от этой сделки.

— Хорошо, — после некоторого раздумья, кивнул граф. — Передай своей блондинистой гадине, что мы принимаем условия игры.

Глава 9

— Это был паук, — не моргнув глазом, соврал принц. Не удержался, протянул руку к тонкой шее графини Чарэлли, когда проходил мимо сидящих за столом. Так хотелось сжать и посмотреть, как она будет трепыхаться загнанной бабочкой и просить о пощаде. Какие на вкус ее слезы? — он даже облизнулся.

Камилла дернулась и обернулась. В карих глазах вспыхнул на миг огонек злости. Младший Стронг даже моргнул, взмахнув светлыми ресницами… Да нет. Вроде, показалось. Графинюшка — обычная овечка, которая будет верещать от страха и умолять его остановиться, пуская слюни… Сложно было скрыть возбуждение в узких бриджах от надуманной картины. Пришлось одернуть ниже закрытый черный сюртук, застегнутый на все пуговицы. Никакой вычурности в одежде. Главное сейчас — удобство в движениях и маскировка.

Королевский отпрыск еще не заметил немаловажную деталь. На него смотрел Никас Черистон, поверх бокала. Взвешенно. Вдумчиво. В синеве глаз шторм качал волны презрения.

Оливия и Конста как заправские подружки перешептывались, наклонив к друг другу головы. Само сближение было показательным. Никто не видел руки под столом, которые перекладывали герцогине в висящую на боку небольшую компактную сумку куски хлеба и фляжку с водой.

К ужину подтягивались другие участники, настороженно поглядывая друг на друга. Только мышь — княгиня Алианса, могла ненадолго расслабиться, имея иммунитет на сутки. Она с удовольствием поглощала жаркое с мясом и овощами, быстро работая челюстью, отчего ее оттопыренные уши смешно шевелились.

— Драгоценные мои! Покушали? — в зал вошел, пританцовывая, маркиз Остин, осматривая через лорнет сидящих за большим и длинным столом.

— Ага! — Габриэль вальяжно откинулся на стуле, ковыряясь столовым ножом в зубах. — Вкусно, но мало.

Мысленно он представлял, как в скором времени отрежет Фредерику усы, сняв еще скальп кучерявый. Потом, на радостях, найдет кого-нибудь из сучек и…

Задумчиво перевел взгляд на женскую часть участников. «Убью!» — прочитал по губам герцогини Оливии. Рыжая бестия видела его насквозь. Приложив руку к груди, артистично вздохнул, изображая, как сильно эта красотка ранила его в самое сердце…

Клавдия Брензе, сложив на стол локти не по этикету, подпирала кулаками большие щеки, откровенно зевая. Пышную фигуру удалось втиснуть в тунику и брюки. Если на других девушках подобный наряд смотрелся гармонично, то маркиза напоминала разбухшую торбу с двумя косами по бокам.

— Что ж, тогда начнем! — возгласил маркиз, взмахнув лорнетом, как фея волшебной палочкой и направился к выходу, в полной уверенности, что участники последуют за ним.

Проходя мимо малышки Алиансы, Габриэль не удержался, и, нагнувшись, клацнул зубами у самого ее уха, как волк перед кроликом. Княгиня вздрогнула и подавилась. Довольный собой, бастард, не стесняясь, захохотал на весь зал, запрокинув голову.

— Ворота замка откроются с помощью механизма, едва луч солнца коснется зеркального «ока» над ними, — успевал напоминать Фет, вышагивая впереди идущих на смерть лучших аристократов королевства. — Желаю удачи, дорогие мои! — поднес расшитый шелковый платочек к сухим глазам, вытирая несуществующую слезу и морща лицо гармошкой. Но его актерские способности никого не впечатлили.

— Слушай, шут… — поманил его пальцем Габриэль, чуть отойдя в сторону и остановившись. За углом уже скрылись соперники, лишь звуки шагов слышны. Выставив руку, упираясь ею в стену, преградил путь вельможе короля.

— Маркиз, — поправил его напудренный, обиженно оттянув нижнюю губу.

— Ну, да… Видишь эту монету? — в руке блеснул золотой, неизвестно откуда взявшийся. Распорядитель даже глаза разул, не понимая фокуса. Бастард умеет делать монеты из воздуха? — Мне нужна вьючная веревка длиною в десять рук.

— Но милорд! Откуда же у меня сейчас веревка? — мутные серые глаза маркиза жадно смотрели на монету. Зрачки расширены, дыхание участилось. Была у Остина одна слабость — монеты, украшения… За них маркиз давно продал душу.

— Твои проблемы! — пожал плечами бастард, подкинув золотишко и поймав его налету, зажав в кулак. — Подбросишь в первые кусты слева от ворот. Понял? — в его глазах светилась ирония. Жадненьких людишек видно сразу. Фет из таких, что мать родную удавят за медяк.

— Понял, — облизнулся Остин, и осторожно выглянул из-за угла, проверяя, не подслушивает ли кто их разговор.

Кулак разжался, и маркиз быстро смел монету с руки. Габриэль же, насвистывая веселую мелодию, пошел догонять остальных…

— Интересно, что задумал ублюдок? — прошипел маркиз, почесав свой парик, который тут же съехал набок. Опомнившись, Остин его поправил, подергав за концы «волос». Спрятал монету в карман и посеменил, натягивая на себя придурковатый вид.

Солнце скрылось за горизонтом, отнимая надежду на теплую постель и отдых. От сгустившихся сумерек тянуло могильным холодом. Массивные ворота раскрывались нарочито медленно, жутко скрипя, будто шакал повизгивал. Вспыхнули фонари по бокам, освещая площадку, на которой находились двенадцать участников, стараясь не стоять к друг другу слишком близко. Привратник, облаченный в черный мундир гвардейца, поднял колотушку и ударил в гонг.

— Сука! У меня и так башка трещит после вчерашнего! — прорычал Габриэль. Не он один схватился за голову, зажав уши, чтобы не оглохнуть.