Первое свидание с любовью всей жизни

Первое свидание с любовью всей жизни

ередина восьмидесятых. Впереди — передислокация внутри округа. Удачно выпал билет на самолет. Что ж. До этого момента были только поезда и автобусы. Посмотрим, что нам приготовило любимое командование.

На улице +42 цельсия и ветер что то около нуля. Вылет 12.20

Раздрисканный старый ПАЗ с грохотом и неуместной лихостью подвез нас к хвосту самолета.

...как же у него выла коробка - моб его ять....Воспоминание на всю жизнь - Трррррррр...Ууу-ууууу-ууууууу

После монстров всесоюзной стройки, после карьерной техники, после вечного грохота гусеничных машин, самолет казался серебристой стройной птицей, по нелепой случайности посаженой на землю. Тонкие изящные крылья, смотрящие слегка вверх, курносый нос и задорно поднятый на верх киля, стабилизатор — это все должно летать, а не стоять на земле. Так мне казалось тогда и так я считаю сейчас, спустя более сорока лет. Пьянящие голову ароматы авиации — керосин, выхлоп, горячий от солнца металл создавали непередаваемый букет запахов для первого свидания. Да-да, несмотря на то, что я каждый год встречал в новом регионе, если не республике, первый раз я полетел именно вот тогда.

Оглушающая прохлада и полумрак салона не могли затмить еще одного интересного факта. У трапа нас встречала красивейшая бортпроводница из коренных народов,

Пришлось ИИ брать. Сорян

Чернявая, стройнячая, ногастая и прям -у-у-у-у!!!! А вот в салоне нас уже рассаживала красавица-блондинка, с изумительнийшими глазами цвета линялого неба и небольшим шрамиком на переносице. В компании такой красоты и ебнуться на землю было бы не страшно, подумалось мне.

Руки на стол, гусары!!! Обе!!!!

Бла-бла-бла, пристегните, бла-бла-бла, будет высота, бла-бла-бла — погнали.

Стук плит по колесам на маневрировании и разгоне звал обратно на землю. Гравитация, безжалостная сука, вжала в кресло. Сопромат и прочий матан не дали оторваться крылышкам на разбеге и в полёте, а чертова аэродинамика заставляла их вибрировать, то мелко то с амплитудой чуть ли не в полметра на законцовке.

Вы когда нибудь звезды днем видели? Ну….Не так, чтобы ебнувшись в колодец и отмораживая там яйла с придатками, нет. Как я. Любопытствуя, я старался увидеть, что там над нами и я увидел ЭТО.

Не совсем это я увидел :) Просто ближе к тексту картинки я не нашел, сорян :)

Середина восьмидесятых это очень славное время. Со всех сторон славное. Танцульки проходили под пищание Томаса Андреса, вздохи и охи Саманты Фокс и обещания Си-Си Кетч сладких ночей и свиданий. По ящику был «Ангар-18», «Письма мертвого человека»+ «На следующий день» с Махони в главной роли, и новости о гибели экипажа шаттла«Челленджер». Я был молод, наивен и верил в лучшее. В моей жизни не было еще стрельбы по национальному признаку, предательства в Хасавюрте и разворота обратно после Медведева.

В черно-фиолетовом небе, в яркий солнечный день я старался увидеть наше будущее. Не моё и попутчиков по салону, а Человечества — звезды, станции, межпланетные маршруты. Мне казалось жестоким то, что первая моя птичка не могла подняться еще чуть выше, чтобы уже прям в невесомость, чтобы стать еще на шаг ближе к звездным трассам, к тем цивилизациям, к которым мы могли бы прилететь. Я тогда еще не понимал, что если прилетим мы, то и нахуй они нам не уперлись, а если прилетят к нам, то нам пизда по всем фронтам. До фильма про «Марс атакует» еще было несколько десятилетий.

Черно-фиолетовое небо контрастно выделяло медленно плывущую под крылом степь. Пашни, черные провалы озер, коих в тех краях было немеряное количество, какие то оросительные каналы и буйство всех оттенков желтого, серого и зеленых цветов — разума мне не добавляли.

Это совсем не Марс. Промка в где то в степи с высоты полета самолета :)

Скорее — усиливали эйфорию первого полета. Я как будто лишившись тела и металлической оболочки вокруг — летел над землей, одним лишь усилием воли меня скорость и направление своего полета. Мне были подвластны жесткие потоки ветра и я мог заслонить спиной солнце, я разводил ошметки легких облаков руками, а голова моя попирала небосвод.

Это были сорок минут моего личного триумфа и унижения. Триумф был от того, что у меня теперь закрепилась любовь к авиации, которая до этого была чисто дистанционной, хотя и слова такого еще не придумали, а унижение было в том, что я очень четко, как в кристальном приходе от морфина, осознал, что летчиком мне уж не бывать. Ни по здоровью ни по возрасту.

Маленькая птичка, этот серебристый росчерк на фоне необъятного неба, ведомый рукой профессионала, как на лифте спустил нас с небес на землю. Одним порывом — хуяк, нет черного неба над головой, нет многоугольных заплаток на земле, легкое щекотание в животе и вот уже девочки, мило улыбаясь, помогают пассажирам выбраться из салона.

Примерно такого плана аэропорт нас встречал.

После кондиционированного воздуха в салоне, +35 цельсиев жары могли свалить с ног. Но меня свалила не жара. Опять запахи.