Певчая птичка

Грешная дева

Я тихонько кралась через двор к своему летнему домику. Конечно это был закрытый от прислуги внутренний дворик, но дело моë было настолько большой тайной, что мне не хватало смелости ступать уверенно. Щëки горели, а руки дрожали и эта дрожь передавалась ключу, который всë никак не мог попасть в замочную скважину.

Юркнув за дверь и чуть не прещемив пышный подол шуршащего серого платья, я быстро заперла дверь обратна. Можно было подумать, что за дверью хищный зверь готовый растерзать, но он был не за дверью. Этот зверь был в моей душе и я готова была поддаться ему сегодня.

Комнатка была небольшая, но уютная. Основную еë часть занимали книжные шкафы. Помимо книг по науке и учебников там были приключения героев в дальних странах, описания жизни святых, рассказы о животных. В середине комнаты на тëплом ковре был небольшой диванчик, а рядом стол с лампой. В углу пылился ящик с игрушками, которые ей давно стали безынтересными и которые она иногда выносит младшим братьям и сëстрам. Вешалка, полка со всякими печеньями и всë. Я любилю минимализм.

Но была у этой комнаты тайна. Одна доска пола отходила и в ней была полость. Там лежали дневники, листы с плохими отметками и всякая сентиментальная мелочь. Дном этого тайника был камень фундамента и немногие догадались бы что его тоже можно отодвинуть и найти второе дно. В этом тайнике в тайнике я и храню шкатулку с запретной книгой. Она была напечатана до того как западная часть некогда огромной державы приняла учение Цикалиса и пошла войной на восточную, которая отказалась предавать старую религию. В результате той войны восточная часть была практически стëрта с лица земли и присоединена к западной, а восточное учение и книги в том числе были уничтожены. Эту я нашла в старом фонде библиотеки. Еë спасла старость библиотекаря, который забыл об этих завалах книг, которые надо было систематизировать.

В книге были описаны основы восточной религии: вера в двух драконов-божеств: Тира и Миры. Мира была богиней страсти, чувств, плодородия, неба и множества других вещей. Тир - бог любви, знаний, земли, стихий и много-много чего ещë. Говорилось об их рождении, об их благих для людей делах и об обрядах, которые совершали в их честь. Я на самом деле не особо интересуюсь религиозной стороной, книга привлекла меня картинками. Первую половину с Мирой я обычно пролистываю. Фигуристая блондинка с наливной грудью и горящими голубыми глазами. Она была так похожа на меня, что мне становилось не по себе от этого. Например вот картинка где она окрапляет землю своими соками давая жизнь первым растениям. Бестыжая девушка с зазывным взглядом сидит на корточках с широко раздвинутыми коленями и придерживает грудь. Во мне смешивается восхищение талантом художника, возмущение похотью и неловкость от такого совпадения.

Я листаю сразу до Тира. Его стройная и вытянутая как кипарис фигура, бледная как фарфор кожа и отстранëнно-холодный взгляд бросают меня в дрожь. На моих любимых картинах стоят закладки. На первой бог Тир послал страждущим дождь. Он стоит в центре холста, его руки направлены ладонями к зрителю. Дождь намочил его белую тогу и она облепила тело становясь практически прозрачной. Люди вокруг в безумной эйфории начинают рвать свои одежды и подставлять тело дождю, а некоторые с безумными и обожающими лицами обхватили его ноги и тянут руки к одежде. Но его лицо всë такое же отстранëнное. Его холодная кожа так контрастирует с грубо бронзовым загаром промтых жителей.

От его жëлтых глаз по лицу и шее начинает расползаться тепло и становится тяжелее дышать. Иногда у меня мелькали фантазии о том, что я бы хотела оказаться на месте этих девиц: пожирать его безумным взглядом, трогать это крепкое тела, прижимать лицо к его мокрой одежде и облизывать руки. И не в благодарность за дождь, а из трепещущего чувства внутри. Но я быстро обрывала греховные фантазии пока Бог не ниспослал на меня проклятия.

Я заранее три раза переписала учение Цикалиса и помолилась об искуплении, надеюсь это поможет мне. Мои сухие губы слиплись, так что я облизаваю их и с дребезжащим о рëбра груди и тугого корсета сердцем переворачиваю ещë несколлко десятков страниц. На картинке изображëн праздник. Хор стройных девушек поëт и играет на позолоченных инструментах, а Тир восседает на своëм троне из красного дерева. Одна нога стоит на полу, а одна закинута на подлокотник. На другой подлокотник откинут корпус. В руке кубок с вином, который словно выпадет сейчас. Тело выглядит расслабленым, а лицо имеет блаженствующее выражение лица. Это единственная картинка, где его лицо хоть что-то выражает. Закатанные глаза, под тяжëлыми веками, сильные руки с красивыми пальцами явно были композиционным центром картины, но меня больше привлекал край его тоги, которая еле-еле доходила до середины бедра. Возможно нарисуй художник его выше, ниже или не рисуй одежду вовсе я бы не обратила внимание, но такая недосказанность на грани раскрытия была привлекательна.

На третьем изображении был его алтарь. Это была изображающего его самого мраморная скульптура. Он сидел на своëм троне, но поза его уже была властная и грозная. Пол вокруг был устелен свежими цветами, дымились курильницы, а жрицы устраивали ритуальные танцы и совокупления. Считалось, что чем больше он будет удовлетворëн, тем щедрее будет его помощь людям.

Ослабила тугой воротник-стойку и задрав практически до груби юбку-кринолин, я подошла к дивану. Всë моë тело дрожало и горело. Я решила попробовать то, что хихикая тихо на ушко посоветовала старшая подруга. Пропустив край подлокотника мимо ног, я принялась тереться о него. Было несложно представить, что это часть того алтаря. Жëсткая обивка жëстко тëрла нежную кожу между ног, где из соображений комфорта отсутствовала часть панталон. Но это только делала ощущение острее. Совсем скоро я почувствовала пульсацию внизу живота и чем чаще происходили импульсы, тем большее наслаждение я получала. "Ну же давай" расставив ноги по шире, начала расскачиватьая из стороны в сторону и вскоре это дало свои плоды.

Золотая клетка в первую очередь клетка

Меня разбудило ощущение порывистого морского ветра и щекотка от травы. Я перевернулась на спину и посмотрела в ночное небо. Россыпь маленьких звëздочек, большая луна и шум прибоя. Можно было бы назвать это романтической атмосферой, если бы я не лежала на огромном пласте земли, который безжалостно выдрали из земли. Дракон, конечно же был рядом.

Появилась возможность разглядеть его получше. Голова была похожа на кошачью с чертами змеи. Над глазами, словно надбровные дуги, высились медные наросты, от них вверх и ко спине вели две дорожки таких же наростов, которые сливалтсь в хребет. Его медная чешуя позвякивала при дыхании, а мощные ноздри раздувались как кузнечные меха. В преоткрытой пасти были белые как жемчужины зубы.

Я неуклюже встала. Жëсткое платье с каркасом под юбкой не было предназначено для подобного. Дракон не сдвинулся с места. Его золотые глаза непрерывно следили за мной и я даже не могла представить что твориться в этой шипастой голове. Сказки рассказывали, что драконы либо едят красавиц, либо охраняют. А ещë что им нравится сладкоголосые песни. Глупо, конечно, полагаться на сказки, но я начала петь. Сладкоголосой я не была, да и пела только под музыкальные инструменты. "После такого он точно съест меня из банальной жалости" промелькнула едкая мысль, но я продолжила.

Это была колыбельная. Мне напевала еë няня, а та в свою очередь знала еë от своей матери. Эта песня была настолько старая, что даже нянечка не могла сказать про что она, просто колыбельная. Я внимательно следила за реакцией ящера. Он был абсолютно неподвижен. Лишь из глубины его груди слышался хоть и приглушëнный, но звонкий мужской голос. "Серебрянный альт" вспомнилось мне с уроков музыки.

Образ дракона начал колебаться как язык пламени и терять краски. Всего за несколько мгновений он превратился в туман и осел на камни. Посреди тумана стоял молодой человек. Его медные с золотыми прожилками волосы и золотые глаза напомнили мне бога-дракона с картинок запретной книги. "Но наверное все драконы выглядят похоже, это же не может быть он. Или может? Вроде у нас их не так много, чтобы путать, "мои мыслительные процессы активизировались и ускорились.

Когда такая громадина исчезла, то стало видно, что это какая-то площадка, которая находится высоко над уровнем моря. Мой учитель географии был хорошим моряком, он научил меня ориентироваться по звëздам. Ещë в самом начале я заметила созвездия, которые больше характерны для восточной части.

"Вокруг море, замок, скорее всего заброшенный иначе бы нас уже заметили, созвездия - это заброшенная столица! " Серце словно стиснуло и по затылку пробежал рязряд. Название старой столицы было вычеркнуто из истории, а тем, кто его помнил, запретили его произносить. Мало того, что это место было источником скверны, так ещë она была расположенна на острове на удалении от берега. Добраться или выбраться отсюда можно было только вплавь.

Пока я лихорадочно соображала туман рассеялся полностью. Мужчина стал виден отчëтливо. И стало отчëтливо видна его нагота. Невольно из груди вырвался мышиный писк как если бы мышь была размером с лошадь. Я закрыла глаза ладонями и даже отвернулась. Это было не то зрелище какое подобает видеть леди, особенно юной.

-Можешь не отворачиваться, мне нечего от тебя прятать, канареечка.

Обычно подобные слова слышишь от сумасшедших бродяг, которые стоят вдоль дорог. Но тон их издевательский, а обращение не настолько вежливое. Они считают смешным показывать свои грязные и поражëнные болезнями тела проезжающим каретам с благородными людьми. Некоторые особо наглые даже срывают занавесы на окнах. Для таких нанимаются специальные люди, которые стоят на платформе сзади и палками гоняют их подальше. Но спокойный и даже ласковый голос каким была произнесена эта фраза заставил меня расслабиться. Я отняла ладони от лица, но не повернулась. Что ж кажется он не собирается издеваться надо мной. По крайней мере не сейчас.

- Если вы действительно не хотите нанести мне никакого вреда, то не надо меня смущать и вводить в блуд. Оденьтесь!

- Уже, можешь оборачиваться.

"Так быстро? " недоверчиво пронеслось в голове. Повернувшись я поняла почему. Из одежды на нëм была только некая ночнушка без рукавов, с вырезом и с драпировками, в учебниках подобное называлось "тогой". На руках и ногах были массивные серебряные украшения с чернением, обувь была чем то вроде домашних сандалий, но на высокой платформе.

- И это вы называете одеждой? Да в таком даже спать неприлично!

Меня захлестнула волна возмущения. Руки напряжëнно вытянулись вдоль тела, а брови взлетели вверх.

На это мужчина лишь улыбнулся.

- Да одежда, немного лëгкая, но я всë же дома. Ты тоже можешь переодеться. Я подготовил для тебя платья.

- Спасибо за заботу, но нет мне это ненужно, - сухо пробормотала я дежурные благодарности мгновенно вернув себе самообладание, - пожалуйста, верните меня домой, мои родители, братья, сëстры, моя старая нянечка - они все изведутся без меня. Моя мама очень чувствительная, она погибнет.

Я старалась сделать наиболее жалобный вид и даже, вот позор, упасть на колени, но дракон поймал меня за локти раньше и отрицательно покачал головой.

- У моей семьи много денег, земель, людей, коней, псов, огромное влияние. Они сделают ради меня всë, что вы попросите. Только верните меня.

Широкая горячая ладонь по предплечья скатилась с локтя до кисти. Теперь моя ладонь лежала в его. Разница между их размерами была такой, что моя помещалась на его полностью и ещë оставалось место. Он снова улыбнулся.

- У меня уже есть всë, что я хочу. И это ты.

Во мне вспыхнула агрессия. Я резко шлëпнула его по руке, но кажется звук был значительнее, чем нанесëнный урон. .

- Мой отец лично знает короля. За мной пришлют флот. Двадцать мощнейших кораблей с сотней пушек на каждом разнесут тут всë к чертям!