Пистолет и выстрел

Пистолет прожигал кожу льдом, нещадно давил на полураскрытую ладонь, будто издеваясь и смеясь. Средство обороны? Защиты? Кого ты собирался защищать, дурак? Хотелось выбросить оружие далеко в реку. Оно вдруг показалось ему таким липким и противным. Хотелось забыть всё как страшный сон. Сон... да, действительно, может быть, это всё и правда сон?

Детектив упал на колени перед собственным ребёнком прямо в лужу крови, испытывая ужасную боль. В один миг их совместная жизнь пронеслась перед ним как кадры старого кино. Если бы несколько часов назад он поступил иначе... было бы всё по-другому?..

***

Будильник настойчиво пытался поднять всех обитателей дома Шоу: детектива Якова и его дочь Лию, студентку юридического факультета.

— Ещё один прекрасный день в Бунсборо[1]! Давайте выжмем из него максимум удовольствия с отличной музыкой на Радиостанции «Связь Перекрёстка»! — бодрый голос ведущего иногда прерывался помехами, но, так как это было единственное достойное радио во всём городе, выбирать не приходилось.

Яков снял с плиты турку, разливая кофе себе и дочке и напевая ненавязчивую мелодию себе под нос. В этот раз его посетила госпожа Фортуна: он даже не обжёгся о проклятую кофеварку, как делает это в каждый понедельник, вторник, среду и…да, и четверг. К счастью, в пятницу кофе всегда варила Лия.

— Дорогая, ты уже встала? — быстро взглянув на часы, глава семейства ахнул: через пятнадцать минут выходить, а его чудесное создание ещё в кровати. — Лия!

Быстрый шаг по лестнице на второй этаж. Короткий и ласковый стук в дверь.

— Милая, я вхожу… — осторожно, словно за дверью была не его родная кровиночка, а настоящий дьявол во плоти, Яков открыл дверь спальни.

— Я сейчас спущусь! — быстро отозвалась девушка, не позволяя отцу нарушить её личное пространство таким бесчестным вторжением. Единственное, что смог увидеть Яков, как его дочь шмыгнула носом и пыталась…отряхнуть его? Ему вдруг показалось, что голос Лии дрожал. Плачет? Хотел спросить, как она, но не стал. Только жалобно вздохнул и направился к лестнице, бросив на дверь последний грустный взгляд.

На лестнице остановился. Глазами проводил семейные фотографии. Последние кусочки родного тепла. После смерти жены всё будто перестало иметь значение. Он ушёл с головой в работу, почти перестал появляться дома, пока однажды не пришёл в пустую квартиру. Сильно перепугался. Вспомнил про дочь. И с того момента даже думать не смел о том, чтобы когда-то о ней забыть.

Когда Лия вернулась домой под утро, у них состоялся серьёзный разговор. Но не такой, который случается в семьях с трудными подростками и злыми родителями. Этот разговор был больше похож на беседу двух взрослых людей. Яков пообещал работать сверхурочно в будни, чтобы накопить ей на престижный университет; а по выходным гулять в парке. И ведь сдержал своё слово. В надежде, что станет для неё хорошим отцом.

— Ты чего тут стоишь? — украдкой спросила вышедшая из комнаты Лия. Яков взглянул на неё, будто только что вышел из транса: каштановые волосы, доставшиеся от матери, были спутаны в некоторых местах, а глаза, которые «подарил» ей отец, судорожно бегали по сторонам, останавливаясь ненадолго то на Якове, то на их семейной фотографии.

— Всё в порядке, — мягко потрепал её по макушке, из-за чего она отмахнулась и потёрла нос. Не маленькая.

Завтрак был недолгим и окутал семью молчанием. Но это молчание было тяжелее любых едких слов. Ведущий радиостанции ставил какие-то известные треки, рассказывал новости и напоминал о прогнозе погоды.

— Одевайся, я пока помолюсь, — убрав всю посуду в шкаф, Яков вытер руки, а Лия закатила глаза, что не ушло от его недовольного взгляда. — Вера же есть осуществление…

— Ожидаемого и уверенность в невидимом.[2] Помню, — Лия глубоко вздохнула, нервно перебирая пальцами по столу, а затем снова потёрла нос.

— Ты заболела? Выглядишь уставшей и… — глаза какие-то потерянные, вечно красные и бегают в разные стороны. Не озвучил. Протянул руку ко лбу девушки, сделал шаг ближе, но она не заметила этого жеста и встала из-за стола, направляясь к выходу.

— Просто устала. Мало спала.

И как можно мало спать, если твой сон длится почти двенадцать часов?

Осень не щадила. Приходилось закупаться огромным количеством кофе, чтобы согреться, и обязательно брать зонт, чтобы не промокнуть.

В машине с помехами работала полицейская рация, на которую изредка отвлекался Яков. Лия принципиально игнорировала её существование, смотря в окно на падающие ровной дорожкой листья. Дворник старательно сдувал её воздуходувкой, оставляя открытым асфальт, блестевший на солнце как снег.

Яков остановился за два переулка до университета Лии. Ровно за два, дальше проезжать было просто нельзя.

— Забрать тебя после учёбы? — мужчина аккуратно тронул дочь за плечо, обращая на себя её рассеянное внимание. Последний месяц она совсем не была на себя похожа: сильно похудела, жаловалась на недосып, а глаза бегали, будто она вечно боялась чего-то.

— Нет. Сегодня вечером гулять пойду. Буду поздно, — открыв дверь машины, Лия хотела выскочить из неё и больше никогда там не находиться. Казалось, ненавистный «запах полиции» уже въедался в мозг. Для неё вся картина справедливости была вышита белыми нитками.