Плач бессмертного сердца

Пролог

От автора.

Для тех, кто сожалеет о том, что уже нельзя исправить. Возможно, спустя долгое время, судьба подбросит вам второй шанс. А она, госпожа капризная. Так что не упустите его!

Вдохновением для написания истории послужили реальные исторические события и люди.

Пролог

Замок Лош . Франция 1508 г.

Как скоротечна жизнь. Как прекрасны её мгновения, которые пролетают со скоростью упущенного мига, потерянной секунды и блеска упавшей, кровавой капли.

Жизнь баловала его сверх меры. Ведь он проживал её, совершенно бездумно, не осознавая ценности, которую имел. И лишь познав вечность, он понял, какую бесценную жемчужину получил от вселенной и затем потерял, если не сказать уничтожил. По собственной глупости и малодушию. Ведь это именно он её погубил.

Сейчас, одиноко лежа на смертном одре, ему казалось, что он слышал запах любимой женщины. Ласковый шепот голоса и переливчатый смех. Закрывая глаза, он видел лишь её, кружащуюся в танце. Она была прекрасна! Алое платье из тяжелого бархата, расшитое тысячами жемчужин разных оттенков, переливалось от света свечей, при каждом движении. Его любимая поддерживала округлившийся живот. Длинные темные волосы, были распущены по плечам, лишь у висков заколоты шпильками с огромными рубинами. Она была беззаботна и очаровательна в своей молодой свежести. Его жена…

Лица любовниц проходили мимо него чередой. Совсем не хотелось останавливать на них свое внимание. Ведь взгляд приковывала только она. Он совсем не понимал, какую прелесть находил в других женщинах? Ведь та, которая достойна нежности и вечной благодарности, была ничем не хуже. И вот сейчас, когда стылый холод наполняет его задубелое сердце и замшелое, ссохшееся тело, он это прекрасно осознавал. Понял, как был глуп. Каким самодовольным павлином он был, как недостойно себя вел. В особенности с той, которой мог и должен был уделять время.Это станет его наказанием навеки. Но, к счастью, век уже совсем не долог. С каждой минутой и каждой секундой, он чувствовал, что час его близок. Навсегда он распрощается с этим миром и предстанет перед Господом. Он надеялся, что бог будет милостив и не затянет агонию его вечности. Почему он раньше не задумывался о своем последнем миге? Может быть, потому, что блеск балов и великолепие его двора, а также флер личного могущества не давал ему осмотреться? Скорее всего, именно так. После того, как свет померк для его души и его заточили в замке на долгих восемь лет, жизнь стала невыносимой, так что он ожидал своего конца со смирением. Это станет избавлением от гнетущей тоски. Бальзамом на отравленное распущенностью сердце и искуплением, за все те страдания, которые он причинил своей любимой и другим. Вдох и старое, немощное тело, пронзает боль. Но он ждет её каждый раз. Ведь она венчает его переход туда, где больше нет страданий.

Выстуженная комната. Маленькая кровать. Почти догоревшие поленья в камине- вот и все удобства, которые доступны ему. А ведь раньше было иначе. Жар от огня в камине и самые роскошные удобства, были для него чем-то обыденным. Да он даже не замечал своей сытости, принимая все, как нечто должное. За восемь лет его плена, он привык к аскетичности, постоянному чувству навязчивого голода и был терпелив. Как истинный верующий, который остался предан своим убеждениям, он даже радовался. Ведь провидение наказало его именно таким образом, снимая с глаз пелену роскоши и убирая наносное величие. Судьба сама поставила его на положенное место.

Он выучил, за годы заточения, звук шагов своих французских тюремщиков. Каждого из них. Почти все относились к нему с должным почтением. Ведь к герцогу, пусть и плененному, не могли относиться по-другому. Однако были и досадные исключения. Мужчина предпочитал об этом не думать.

В последние свои мгновения, он слышал, как завывает ветер и грохочут капли дождя. Как скребутся крысы под полом и как стучит о каменный пол обувь конвойного, который направлялся к нему. Глаза открывать было тяжело да и сил не хватало на это. Дверь тихо скрипнула. Но привычных гулких шагов, которые должны были закономерно последовать, он не услышал. Вместо них, в комнате раздался шуршащий звук платья. В полумраке догорающей свечи и отблесков почти потухшего камина, он, силясь, открыл практически не видящие глаза. Вместо рослого парня, над его кроватью, пропахшей потом умирающего больного, склонилась женщина. Пригляделся и понял, что она очень юна. Наверное, это его предсмертное видение? Или это Госпожа Смерть пожаловала за ним? Он пытался разглядеть её черты лица, но полумрак и возраст, не давали ему этого сделать. Неожиданно девушка зажгла вторую свечу, которая лежала на столике у постели и света стало больше. Это позволило ему рассмотреть её лучше. Он вздрогнул всем телом. Юная, хрупкая и изящная на вид девушка, имела в своем взгляде серых глаз, такую силу, которая буквально “прибивала” к одному месту, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр. Он смотрел ей в глаза, словно заколдованный. Было чувство, что его придавила огромная мраморная плита, его же надгробия. Ласковым, чуть смешливым тоном, она заговорила с ним.

— Приветствую герцог.

—И я вас. - ответил он ей, хриплым сипом и закашлялся. Она услужливо подала ему чашу с водой и видя его бессилие, даже помогла напиться, приподняв ему голову.

— Вы та, которая пришла за моей душой? Смерть? - выдавливая из себя звуки силой, задал он вопросы. Девушка, которую он принял за свою смерть, огляделась. Улыбнулась своим мыслям и переведя на него взгляд, который в миг стал резким, неприятным, все же ответила.

— И да, и нет. Я пришла, потому что должна. Как я вижу, ты близок к своему концу. Жаль, что я не успела раньше. Но, пусть будет так. Может быть, это даже лучше. - он смотрел на неё не понимая, кто же она такая?

Глава 1

Наше время. Санкт-Петербург. Лето 2025 год.

— Беата! Ты что, блин, дома еще?! У нас регистрация на рейс через сорок минут! - вопила в телефонную трубку, домашнего аппарата, моя лучшая подруга и однокурсница по-совместительству. А я, спотыкаясь о собственные тапки, уже натягивала джинсы и держа телефон ухом. На самолет опоздать нельзя, ни в коем случае.

— Скоро буду. - заверила я подругу, серьезным голосом, говоря это в доисторический радио аппарат. Отключив звонок, швырнула аппарат на кровать. Из которой вылезла ровно в тот момент, когда громкий звук бабулиного домашнего телефона, дал мне понять, что я безбожно проспала. Мой смартфон, когда я его нашла в одеяле, оказался предсказуемо разряжен.

— Черт! - выругалась я и посмотрела на настенные, антикварные часы. Поняла, что не все так плохо. Пятнадцать - двадцать минут, у меня точно есть. Если регистрация начинается через сорок минут- то я успею к середине. Это Алиска, из нас двоих, вечная паникерша. Приезжает на прием к врачу, назначенный на восемь утра, чуть ли не в десять минут восьмого и потом еще сидит в ожидании. Я же обычно планирую свою жизнь. Ведь всегда проще следовать плану, который составлен заранее. Эту и еще другие истины, в мою “ соломой” наполненной голову, вбила Елизавета Михайловна Игнатьева. Моя бабушка. Так что на сегодняшнее утреннее фиаско, я совсем не рассчитывала.

Телефон отправился на зарядку, а я в ванну. После утренней гигиены и приведения себя в нормальный, божеский вид. Успела запихнуть в себя остывший чай с булкой, которые оставила моя “надсмотрщица пенсионного возраста” . На бегу проверила документы с деньгами, все было в порядке. Чемодан я собрала заранее. Я так давно грезила об этой поездке! Ведь это была моя сокровеннейшая и несбыточная, как мне казалось, мечта. Я хотела поехать на каникулы в Италию.

Я, как и вся моя семья, была на голову сдвинутая на почве искусства. Серьезно, в нашей семье, мой младший брат, единственный, кто похоже не выберет эту стезю. И то не факт, он еще очень мал. Моя мать, скандальный и очень стервозный архитектор. Она проектирует весьма модные здания, немыслимого вида. Которые пользуется бешенной популярностью. Хотя я не всегда понимаю почему. Ведь здания, в виде непонятной кракозябры, не совсем укладываются в мое понимание прекрасного. Отец выбрал менее эпатажное, но более оплачиваемое дело. Он художник-ювелир. С моей матерью они не живут вместе, ровно столько, сколько я себя помню. Так сложились обстоятельства, что я живу с бабушкой, матерью отца. А она и дед, который почил пять лет назад, реставраторы. Так что родившись в такой семье, выбрать профессию, ну скажем, программиста, весьма затруднительно. Но по-моему Елисей, а это мой младший брат от третьего брака матери, скоро разрушит все стереотипы. Потому что, к своим двенадцати годам, очень увлекся программированием и всей этой, около айтишной ерундой. Я же “страдала” по высокой эпохе возрождения. Меня привлекал именно этот временной отрезок искусства. Не могу понять почему. Но я находила картины, расписные книги, вазы и мебель, а также многое другое, из этого периода, высшей вехой изящности и красоты. Иногда, я усиленно задумывалась, почему именно этот период и место? Возможно, потому что, мои итальянские далекие корни, не дают мне забыть о своих предках? Бабуля рассказывала об этом. Чаще всего, именно тогда, когда я наблюдала за её работой в домашней мастерской. Ведь она часто брала заказы от коллекционеров на дом. И когда она работала, почти всегда рассказывала об искусстве. О разных стилях и художниках. Не редко заводя разговоры и о наших корнях. Сама она, родилась в тысяча девятьсот пятидесятом году, в городе Ленинграде. А вот её мать, Анна Альбертовна Риччи, происходила из семьи русско-итальянских мигрантов, приехавших в СССР в 1920-е. Отец моей прабабушки Анны, Альберто Риччи, мой пращур, был архитектором из Милана, работавшим над восстановлением городов после Первой мировой войны в Европе. Он там познакомился с русской художницей, и, вопреки всем сложностям, перебрался за ней в Советский Союз. Прабабушка Анна, не особенно рассказывала о своей итальянской родне по отцу, но в доме всегда были старинные книги по искусству Италии, письма родственников с миланскими штампами. А в детстве, Елизавета Михайловна, то есть моя бабуля, часто слышала итальянскую речь, хоть и владела языком весьма посредственно, по её словам. Но меня она заставила выучить этот певучий язык. Как и многое другое, что по её мнению было крайне полезно молодой и образованной девушке. К счастью, он легко мне давался. Проспала я кстати, потому что вчера допоздна, засиделась с ней и слушала, слушала, слушала… Бесконечные нравоучения. Хожу, стою, дышу и живу я не правильно. И что знания на моем факультете искусств, дают сейчас весьма посредственные. И зачем это я собралась в Италию? Да еще и с подругой. А вдруг нас там украдут? И вообще, мне уже замуж пора! Короче, маразм крепчал, а я страдала. Нет, я очень любила свою бабушку. Ведь она, до сих пор бойкая женщина, меня воспитала. Вложила в меня не только свои знания, но и заботу с любовью. И за многое я ей буду благодарна столько, сколько её образ будет жить в моей памяти. Ведь она привила мне не только базовые и не очень, навыки этикета, стиля и поведения, но и научила думать. Анализировать и сопоставлять. Но иногда её “заносило”. Кстати, мое имя тоже она дала. Назвала Беатрисой. Уж не знаю почему так, но мне очень даже нравилось. Я никогда не комплексовала живя со своим именем. Среди “ Машей, Дашей и разных Катей”, выделяясь на и фоне. Я не хочу сказать, что эти имена какие-то плохие, просто они обычные.

Так вот именно после её рассказов об искусстве и показов картин, разных художников, я буквально влюбилась очаровавшись искусством. Посмотреть на Миланский собор, походить по разным галереям, увидеть Рим, я мечтала с подросткового возраста. И вот, наконец-то, моя мечта осуществилась. Нет, все могло бы случиться и раньше, мы никогда не были стеснены в возможностях. Но я хотела сама заработать на эту поездку и за собственные деньги, увидить своют мечту. Мой отец раньше предлогал свозить меня в Италию, но я отказывалась. Ведь наверняка он возьмет с собой свою новую семью. Там тоже есть дети, близнецам восемь лет. Они чудные мальчишки, но вот с их матерью, у меня как-то сразу не сложилось. Бабушка же занимает мудрую позицию нейтралитета между всеми семьями от разных браков. И ни во что не вмешивается. Особенно в жизнь своего сына. Дрессирует она исключительно меня. Это моя персональная привилегия. Папа живет в Минске, там случилась его новая любовь и семья. Я рада за него искренне. Хоть в северную столицу России, чтобы нас повидать, он приезжает редко, я на него не обижаюсь.

Глава 2

Рим встретил нас невыносимой жарой. На табло, я увидела, плюс тридцать три. Стерла пот, моментально выступивший на коже. Подняла глаза к послеполуденному солнцу. Непонятное предчувствие отпустило и теперь я искренне радовалась, нашему прибытию с подругой, сюда. Мне казалось, что даже воздух на этой земле пах по другому. Будто бы пропитанный величием исторических событий, которые происходили тут веками. Питер мне тоже нравился. Я любила свою родину. Но тут все было иначе. Все совсем по-новому.

— Пошли! - потащила меня за руку Лиска. — Нам нужно доехать от аэропорта до отеля и заселиться. К тому же, тут так жарко, что я уже в душ хочу! - капризно нудила она. Я вбирала в себя новые ощущения, как пересохшая океаническая губка, которую опустили в воду. Было в диковинку слышать и понимать настоящую итальянскую речь. От центра города мы находились довольно далеко. Я читала, что наш аэропорт прилета в пятнадцати километрах от центра. Впервые я применила свои языковые навыки, когда договаривалась с ушлым таксистом. Он заломил весьма дорого, когда Алиса обратилась к нему на английском языке. Ну конечно! Обдирать как липку наивную туристку- это всегда пожалуйста! Понимая, что так мы все деньги, скопленные на расходы в складчину, весьма быстро потратим, решила взять дело в свои руки. Подошла, мило улыбнулась. Обратилась к опешевшему, после моих первых слов мужчине. ( Для удобства понимания читателя тут и далее, вся речь, которая ведется героями книги, на итальянском языке, будет переведена на русский язык , со звездочкой в начале . Итальянской речи по всей книге, будет не много.)

— Mi dispiace interromperla, ma signore, potrebbe accompagnarmi in hotel a un prezzo più ragionevole? Siamo solo due studenti che stanno risparmiando da tempo per visitare il vostro splendido Paese.

* — Простите, что прерываю Вас, но , не могли бы вы доставить нас к отелю, за более разумную стоимость? Мы всего лишь две студентки, которые долго копили деньги, чтобы увидеть вашу прекрасную страну. - мужик даже стушевался, но моментально сменил выражение лица на любезное.

— Certo, una bellezza! Per delle ragazze così belle che hanno imparato la nostra lingua, pur di venire, farei qualsiasi cosa.

* — Конечно, красавица! Ради таких красивых девушек, которые выучили наш язык, просто чтобы приехать, я бы все сделал. - Алиса смотрела на нас во все глаза. Она уже поняла, что я действительно знаю язык. Но видимо не представляла, что настолько хорошо. Ну, а я была горда собой, ни разу не ошиблась, да и произношение вроде нормальное. В очередной раз благодарила бабулю мысленно,садясь в авто, дверь которого услужливо для нас распахнул итальянец.

— Круто ты! Что ему такого сказала, что он согласился? - в глазах девушки горело любопытство.

— Просто вежливо попросила его, на итальянском.

— Слушай, а может ты и в гостинице так договоришься? Ну а вдруг нам чуть сбавят цену? - я расхохоталась.

— Нет Лиска, в гостинице это не сработает. - водитель смотрел на нас в зеркало заднего вида. Затем задал вопрос.

— Parli magnificamente, direi con un accento minimo. Chi ti ha insegnato?

* — Вы говорите красиво, я бы сказал с минимальным акцентом. Кто вас учил?

— Что он хочет? - прошептала Алиса. Я пояснила ей, что он интересуется, кто учил меня, а про комплимент умолчала.

— Ho origini italiane, secondo mia nonna. Lei mi correggeva la pronuncia e l'insegnante mi insegnava.

*— У меня итальянские корни, по словам моей бабушки. Она исправила мое произношение, а учительница меня научила. - дальше водитель рассыпался в комплиментах моей бабуле. Больше никаких вопросов от него не последовало. Пока мы ехали, я во все глаза смотрела на окружающее нас великолепие. К счастью, ехали мы не быстро. Трафик на дорогах был сумасшедшим. К моему удивлению, в затор мы не попали. В гостиницу приехали довольно быстро и распрощавшись с водителем, пошли оформляться. На каждый город, в котором мы запланировали побывать, отрядили по несколько дней. Самую сладость италии, мы решили оставить напоследок. Уезжая. я хотела сохранить воспоминания о Милане, на самый долгий период. А как известно, последнее, лучше всего врезается в память.

Мы с Алисой, облазили весь город. Были в “Колизее” и во всевозможных соборах. Мой смартфон забивался сотнями снимков. При виде собора Святого Петра в Ватикане, у меня открылся рот от восхищения. “Боже, как это могли построить сотни лет назад?!” - подумала я. И такие мысли возникали практически от всего увиденного. Для искусствоведа, все что я видела- это визуальный экстаз. Оргазм и “наркотическая” зависимость в одном флаконе. Я восторгалась всем, на что ложился мой глаз. Алиса от меня не отставала. Снимала все, что могла на свое “яблоко”. На фреску Микеланджело «Сотворение Адама» в Сикстинской капелле- мы с ней пялились минут двадцать.

— Послушай Беата, я кажется теперь понимаю, почему ты находишь итальянское искусство таким прекрасным. - по её глазам, я поняла, что она прониклась не хуже меня. Мы гуляли много и долго. Заходили в разные ресторанчики. Пили вино и говорили обо всем. Бросили по монетке в фонтан Треви. Правда со мной чуть конфуз не случился. Пробегающий ребенок, случайно чуть не столкнул меня в фонтан. Алиса удержала.

Я наслаждалась каждым мгновением. И даже начала потихоньку убеждаться, что возможно именно местные корни, причина того, что мне тут так нравится. Мне хотелось поселиться тут и никогда не выезжать отсюда. Правда, я готова была в какой-то момент сесть на площади, лишь бы Алиса, меня отсюда не увела.

Рим сменился на один город, затем другой. Мы добрались до Венеции. Из-за жары, вода в каналах “цвела” пахло тиной, но это не убирало моего очарования местной красотой и архитектурой. Мы поселились тут в маленькой, семейной гостинице. Любезная и очень красивая хозяйка которой, делала нам потрясающие завтраки, те пару дней, пока мы у них гостили. Неожиданно, Алиса уговорила меня отказаться от посещения одного из городов и поехать на остров Сицилия. Поразмыслив, я согласилась. Только не отказалась от города, а просто сократила пребывание в остальной Европе на день. Думаю, для Берлина хватит и двух. Алиска сияла от счастья, как натертая лампа. Видимо она решила, что я её персональный джин, исполняющий желания. Так что мы рванули на Сицилию, совершенно отклонившись от нашего плана. И это было прекрасно! Тут свой колорит, который сильно отличается от материковой части. Вулкан, я увидела, он был великолепен! Вид завораживал. Казалось, что дым, который шел сверху- это дыхание планеты. Мы в вечер прибытия сюда напились. Рот у меня под действием местного вина развязался. И ушлая подруга воспользовалась этим, чтобы вытащить из меня информацию. Как это ни странно, личными переживаниями, я делилась редко. Алиса никогда не выпытывала у меня ничего, и я была ей благодарна за это.

Глава 3

Начало лютой жести пришлось на последний день нашего пребывания в Милане. Собственно от этого момента и начинается вся история.

Мы уже насмотрелись на все достопримечательности города. Погуляли по площадям, на которых было много голубей. В соборе были около трех часов. Даже на какое-то кладбище сходили. А сегодня мы решили посетить замок Сфорца напоследок. Под шумок какой-то русскоговорящей группы с гидом, мы прибились к ним и с удовольствием слушали все, о чем она живо рассказывала. Должна сказать, что делала она это весьма захватывающе.

Когда случился первый явный “звоночек” мы находились в картинной галерее, замка Сфорца. Женщина -гид, средних лет, с восторгом рассказывала обо всем своим слушателям, а заодно и нам..

— Группа, обратите пожалуйста внимание на эту экспозицию. Нам очень повезло. Ведь сюда из парижского Лувра доставили некоторые экспонаты для выставки, которые были написаны в этом замке. Ведь их создатель тут жил какое-то время. Сейчас мы видим работы великого Леонардо Да Винчи. Авторство на этих его работах подтверждено. Юная, хрупкая девушка на этом портрете известна, как Чечилия Галлерани. Она была из незнатной семьи. И когда она была в очень юном возрасте, правитель этих мест, того времени, увидел её и очаровался. - я смотрела на великолепное произведение великого мастера, которое хорошо знала, и странное чувство отвращения накрыло меня. Раньше такого никогда не было. Я разглядывала портрет давно умершей девушки, а мне казалось, что я её хорошо знаю. Была к ней еще и жалость. Ведь она не выбирала с кем ей быть. Ей просто приказали. Её незавидная судьба, о которой рассказывала гид, вызывала во мне непонятный отклик. Но тут женщина сделала шаг в бок. И когда она сдвинулась, продолжая рассказывать, я увидела картину, которая была скрыта ранее за её головой.

— Теперь поговорим об этой его работе, под названием “ Прекрасная фероньера” Ранее точно не было установлена личность девушки, изображенной на полотне. Но сейчас это доподлинно известно. Кто она такая, я расскажу вам немного позднее. Тяжелая судьба, у этих красивых женщин, изображенных на полотнах, во многом перекликается. Они обе были любовницами одного и того же знатного человека. И ни одна из них не вышла за него замуж.

Тут случилось это. Лютая, неприкрытая ненависть обуяла меня. Я не могла спокойно смотреть на второй портрет. Меня буквально тошнило, когда я вглядывалась в глаза женщины с картины. Её высокомерные, холодные глаза, смотрящие на меня с полотна… Словно именно она победила! Я буквально ненавидела её! Непроизвольно, мое тело сделало шаг вперед! Мне захотелось уничтожить её изображение. В голове помутилось на миг и перед глазами начали проноситься сцены, которые никогда ранее, со мной не происходили. Я видела своеобразное кино из галлюцинаций. Большой, богато-украшенный позолотой зал. Слуги снующие в разные стороны и музыка. Мне казалось, что я реально её слышу. Смех и шум людей, одетых в разные средневековые наряды. И её лицо… Насмешливое, надменное. Злорадство от нее так и шло. А я испытывала бессилие перед ней. В голове внезапно всплыло её имя, змея Лукреция, Лукреция Кривелли. Я ненавидела её всем сердцем. Сколько же боли она мне принесла…

— Беата, стой! - схватила меня за руку подруга, но меня это не отрезвило. Я уже шла к стене, на которой висела эта картина. В голове взорвалось болью. Я пошатнулась, мне показалось, что эта вертихвостка, улыбается мне хищно, прямо с картины. Стены поплыли перед глазами и я осела на пол. Перед закрытыми глазами начали проноситься другие кадры, а в теле зажили сами собой странные, но до жути реалистичные чувства. Был страх и боль. Я слышала, как вокруг меня кричали люди. Как наяву, так и в моем видении. Кто-то сказал, что меня отравили. Чувствовала, что между моими ногами словно мокро. А еще был запах крови. Меня будто бы уносили куда-то, с ранее виденного перед глазами бала. Но насмешливый взгляд Лукреции, сопровождал меня, пока я не отключилась. Дальше было чувство холода. Затем пустота. Я перестала существовать. Словно я умерла.

— Беата! Беатриса! Открой глаза! - я почувствовала, что лежу на полу. Надо мной буквально рыдает Алиса. Крупные слезы скатываются по её щекам, падают мне на лицо. Первое, что я увидела после подруги, это толпа каких-то людей. Надо мной собрались сотрудники музея в замке. Люди из группы шептались у картин. Я предпочла на них не смотреть больше.

— Не вставайте девушка! Мы “Скорую помощь” вызвали. - сказала та самая гид.

— Спасибо, но не нужно. Отмените пожалуйста вызов. Мне уже лучше. Видимо, это из-за того, что я плохо позавтракала. - в голове еще были отголоски боли, но мне уже было значительно лучше. Я врала сама себе, лучше мне не стало, появился животный ужас от произошедшего.

— Вы уверены? - она осмотрела меня с сомнением.

— Да конечно. - я ответила ей, как мне казалось очень даже бодро. Но по факту это прозвучало неуверенно. Я осторожно села. Затем Алиса помогла мне подняться. Сотрудник музея дал мне воды. И еще раз удостоверившись, что со мной действительно все в порядке, по его мнению, отменил вызов экстренной службы. Хотя отдаленный звук сирены, было уже слышно. Но вскоре он стих.

— Беата, может быть нужно поехать к врачу? По-моему ты зря отказалась! - подруга за меня сильно беспокоилась. Её глаза, которые были красными от слез, выдавали тревогу. Мне же было страшно. Казалось, что я с ума схожу. Я старалась не выдать свое состояние. Алиса сразу панику разведет.

— Алиса. со мной все нормально. Пошли лучше отсюда! Поедим нормально. А-то на брускетах, я далеко не уехала, как видишь. - я постаралась направить её мысли на другое. И это сработало.

— Конечно дорогая. Пойдем. Только я не знаю где выход отсюда. Давай я позову кого-то из работников и нас выведут.

— Не нужно! - если мы их потревожим вновь, меня точно вывезут в карете для больных. Саму меня трясло, ведь я совсем не понимала, что произошло.

— Я сама нас выведу. - почему-то мне казалось, что дорогу я знаю отлично. Так и вышло. Инстинктивно, я знала куда идти. И дорога, которая до этого зала занимала минут пятнадцать, закончилась примерно за три. Я проходила коридоры так ловко, что Алиса смотрела на меня с прищуром.

глава 4

Новый учебный год. Первое сентября. Последний год в университете. Я поднималась по ступеням ко входу и думала, что я буду делать потом? После учебы?

За лето все немного неуловимо изменились. Больше всего в нашей группе было девчонок. Так уж повелось. Некоторые из них, уже красовались с обручальными или помолвочными кольцами на руках. Появились и беременные. Те немногие парни, которые доучились до выпускного курса, стали совсем взрослыми. И почти никого из них нельзя уже было назвать подростками. Пару человек отпустили бороду, как у бармалея. Все стали старше. И я тоже. Но не все из группы, были рады друг-друга видеть. Это же относилось и ко мне. Одна из девушек- Рита, смотрела на меня зверем. А все потому, что до сих пор ревновала моего друга Даню, ко мне. Это происходило с первого курса. Возле универа есть кофейня. Я почти всегда после пар, заходила туда выпить чашечку моккачино. Ну повелось у меня так. Да и некоторые задания по учебе я там делала. Даня там подрабатывает баристо. С самого первого курса своего обучения на журфаке. Рита тоже частенько захаживала в эту кофейню. Как и видела Даню. Не знаю, что там между ними произошло, но молодой человек, который стал мне другом, дал ей отставку. В этом досадном происшествии, однокурсница винила меня. Хотя между нами с Даней, никогда ничего не было. Длинноногая, голубоглазая блондинка, однажды даже подкараулила меня, на выходе из любимого заведения. “ Даниил будет моим. Оставь его в покое, а иначе пожалеешь” угрожала она тогда. Я же заверила её, что на парня не претендую и затем жестко, но очень доходчиво послала её. И вроде бы помогло. Угроз больше не было. Но вот всякий раз, когд я приходила на занятия, убийственные взгляды от Риты, летели мне в затылок. С даней, я просто общалась. Мы кажется могли говорить часами о всякой ерунде. Алиска всячески мне намекала замутить с ним, но я отшучивалась постоянно. Ну не чувствую я к нему ничего, кроме дружбы. Не чувствую и все тут!

Вот и сегодня, ледяной взгляд Риты не стал для меня новостью. Алиса заняла нам место на галерке. По её виду сразу стало понятно, что ночь у нее вышла веселой, но мало продуктивной в плане отдыха. На лице девушки с русыми волосами застыли синяки. Кожа была немного бледной от недосыпа, а глаза красными.

— Привет. Ты что всю ночь напропалую гуляла? - поинтересовалась я.

— Угу. - вымученно ответила она, не отрывая головы от парты. Я принюхалась. нет, алкоголе от подруги не пахло. Хоть это радует. Попасть на ковер к декану, за неподобающий внешний вид и поведение,. порочащее студента- это капец! Наш декан ведь значился преподавателем на первую пару в этом учебном году. А мужик он суровый. За появление в нетрезвом виде отчисляет без всяких выговоров.

— Беата. Принеси мне кофе. Пожалуйста. - просила она. Я закатила глаза. Было и весело и одновременно её жаль.

— Может тебе рассольчику лучше? - поддела я её в шутку.

— Нет. Только не рассола. Меня стошнит от него.

— Что ты такое пила, что тебе так плохо?

— Да не пила я. Просто по городу с Сеней гуляли до рассвета. - с Сеней? А это кто такой? Видимо очередной Алискин ухажер. но поинтересоваться я не успела. Пришел декан и началось занятие. Мы выслушали много слов о большой значимости для нас завершающего года обучения. О том, что наш прошлый преподаватель истории искусств. Леонард Бернардович, ушел на заслуженную пенсию. А к нам прибудет новый препод. И как распинался на его счет декан- это надо было слышать, аж заслушаться можно. Мол и видный деятель искусства. Авторитет в живописи и архитектуре. Обладает большим количеством ученых степеней, и знаний соответственно. И вообще-то он иностранец. Так что мы должны проявить к нему особое радушие, показать свое воспитание. А так же, что университету повезло, что он изъявил желание получить опыт в преподавании. Нам так повезло, что мы сможем у него учиться, ведь он взял только две группы выпускного курса. - словно прожженный рекламщик, отрекомендовал он нам нового преподавателя. Лиска шепнула мне на ухо.

— Ага. Очередной старый пень, со смешным голосом. Вот посмотришь Беата. - я пропустила восторженную болтовню декана мимо ушей. Мне то какая разница, кто нам лекции читать будет. Лишь бы записать успевала. А дома, если что, бабушка разжует. И вот это случилось. Преподаватель наконец-то “ сплясав” перед студентами, начал диктовать конспект. Попеременно многозначительно рассуждая на тему занятия, и о том, как было в его молодые годы. Вещал он нам про постмодернизм. Лекция прошла быстро. На перерыве Лиска выпила вожделенную чашку кофе и немного ожила.

— Так, а кто такой Сеня? - глаза девушки опустились в пол. Затем она выдохнула и подняла на меня сияющий взгляд.

— Это Он! Я влюбилась Беата! “О боже”- подумала я про себя. Очередной занос Алисы. Надеюсь в этот раз, в нормальном направлении.

— Он такой классный! - “звенела” своим высоким голосом, прямо мне в ухо. Я нахмурилась.

— Ты что, за меня не рада? - лицо девушки потеряло светлые краски.

— Глупая, я рада конечно. Просто будь осторожна. Чтобы он очередным Федотовым не оказался. - дальше она до следующей пары убеждала меня в том, что Арсений не такой, как другие мужчины. Умный, начитанный и вообще со всех сторон положительный.

— Ты представляешь, мы общаемся две недели и он первый, кто меня в кровать не потянул. и не думай, что я так же как и раньше, восторженной дурочкой понесусь за парнем. Он мне нравится, действительно нравится. А что из этого получится, время покажет.

— Отлично. Может в этот раз нормальный попался… - я надеялась, что Алиса найдет наконец-то того самого. Мы пришли в следующую аудиторию почти со звонком. Там нас уже ждала преподаватель мировой литературы. Строгая, но очень элегантная женщина лет сорока пяти. Всегда с отличным макияжем и прической. Пара была сдвоенной. Эта наставница писать конспект не требовала. Она больше любила общаться со своими студентами и спрашивать их реальное мнение о том или ином произведении. Её стиль преподавания, чем -то неуловимо напоминал американский из фильмов. На прощание, она задала каждому из нас написать эссе в вольной форме. По произведению Брэма Стокера “ Граф Дракула” и некоторых, кто не читал, добила тем, что на следующем занятии, ровно чрез три дня, мы его обсудим. А так же сообщила, что мы будем рассматривать и других авторов, которые писали в эпистолярном жанре.

Глава 5

Аудитория ожидала того, что велит делать новый преподаватель. Тишину можно было резать ножом.

— Уберите ваши книги на край стола. Они вам не понадобятся сегодня. - сказал он. Все переглянулись между собой и выполнили указание.

— Итак, меня зовут Виктор Моро. На русский манер, отчества у меня нет. Поэтому ко мне можно обращаться профессор Моро. Или учитель. Я не буду забивать вашу голову бесполезной информацией. Но, и это важно, историю искусств, нужно знать для того, чтобы отличать драгоценные экземпляры от сущей безделушки. Разбираться в датах, для того чтобы вы с точностью могли определять мастера. Ведь той или иной эпохе присуща определенная стилистика и техника изготовления. В идеале, после изучения истории искусств, вы должны научиться разбираться в разных аспектах . Находить утраченные экземпляры и знать, например, почему Леонардо да Винчи не мог в тысяче четыреста девяностом году написать свои работы в Германии, ведь он там не жил. А также то, что он был неплохим ювелиром. Ведь в молодости, он, работая в мастерской Андреа дель Верроккио, изучал это искусство. Я понятно объясняю? - после вопроса профессора, послышался нестройный студенческий “хор” утвердительных ответов. Сам преподаватель излучал благодушие во время своего монолога. Он осматривал взглядом аудиторию, словно бы в свои владения. Я смотрела на него во все глаза и не могла оторваться. Красивые и волевые черты лица. Даже с какой-то хищной статью. Он стоял у кафедры и перебирал в руке четки. Только весьма необычные. Вместо креста их венчал огромный и по виду, драгоценный камень зеленого цвета. Изумруд? Но о таких огромных, почти с куриное яйцо, я никогда не слышала. Да и массивный перстень приметила на его левой руке. Лиска дернула меня за локоть и тихо спросила:

— Беата, ты чего? - это действие подруги выдернуло меня из задумчивости и заставило отвести от него взгляд. Подруга не узнала того, кто налетел на неё в маленькой галерее.

— Все нормально. Просто задумалась. - шепнула ей. Но на нас тут же воззрился новый профессор. Замечания нам не последовало, а вот по прищучу в глазах мужчины, я поняла, что незамеченными наши перешептывания с подругой, точно не остались. Я осмотрелась. На него таращились все без исключения. Слушали с большим вниманием. И казалось, лишь я не внимаю его ценным наставлением, а бессовестно на него пялюсь. В душе появилось чувство укоризны. “ Блин, что ты творишь, Беата?” — упрекнула сама себя. Мне казалось чем-то диким испытывать к преподавателю интерес. Его красивый голос на русском давал чарующий акцент. Все звуки были словно более ласковыми и погружали разум в состояние оцепенения. Хотелось просто слушать его и, чтобы эта пара никогда не заканчивалась. Спустя несколько минут вводной речи, мне наконец-то стало понятно, зачем он попросил закрыть жалюзи. Профессор включил проектор, и слайды презентации начали меняться. Я же рассматривала весьма необычную одежду. Для преподавателя в университете, вообще нехарактерную. Тут среди профессорского состава джинсы не приветствуются, а уж мотокомбинезон, тем более. Интересно, ему нежарко в коже? Не знаю, высказал ли ему декан за внешний вид, но на мой вкус, он выглядел просто потрясающе. Мужчине шла вся эта брутальность. Минуты текли быстро. Подруга больше не пихала меня вбок, позволяя витать в своих размышлениях. Она так же, как и вся группа, была увлечена презентацией. Почти перед окончанием пары, профессор Моро сказал:

— Так уж вышло, что я буду руководителем практики у вашей группы. Мне сказали, что место вы должны искать сами. Так вот, я могу предоставить такое место, скажем десятерым из вас. Но учтите, практика не оплачиваемая. Те, кто решит записаться ко мне, подумайте дважды, потому что практику я организую не в России. Университет обязал меня принять и три или пять человек, для руководства по написанию дипломной работы. - тут мужчина краем губ улыбнулся.

— Не знаю, чем именно я смогу вам помочь, в качестве руководителя. Разве что, подпись свою поставить, но я возьму студентов. Список для желающих записаться именно ко мне, оставлю на кафедре. На следующую пару задания нет. А на сегодня все. Желаю вам приятного вечера. - профессор выключил проектор. Пока группа вставала и собиралась, он быстро вышел из аудитории.

— Какой он… - это высказывание, — восхищенным тоном, сказала девица с третьего курса, которой тут вообще быть не должно. Ей вторила моя заклятая однокурсница — Да, он охренительный. Я, пожалуй, запишусь к нему на практику. Может, что и выгорит? - в её глазах было предвкушение.

— Рот закрой и слюни подбери. - наши парни над ней посмеивались.

Мы попрощались с Алисой, ей нужно было в офис к отцу идти, а я поплелась к метро. Хотелось уже скорее добраться домой, на четвертую линию Васильевского острова. Бабушка звонила и попросила, чтобы я не задерживалась. Она хотела со мной о чем-то поговорить. Заверив её, что скоро буду, поспешила в подземку. Чем мне нравится метро, так это ощущением спокойствия. Даже бегущие мимо по эскалатору и бесконечные замечания, наблюдающий, на эту тему, совсем не сбивают меня с настроя. Ну и, разумеется, скорость. Наземным транспортом до дома иногда можно добираться и больше часа. А тут, с учетом пешей прогулки, двадцать, самое большое, двадцать пять минут и все, я дома. Пока шла, вспоминала нового профессора и старого знакомого в одном лице. “ Интересно, а у него есть жена? На пальце я обручального кольца не увидела, но это совсем ничего не значит. Наверняка он не один.” Затем снова оборвала себя: “ Идиотка блин! Выкинь из головы всю херню, которая туда лезет! Кто он и кто ты? Вспомнила? Вот и вали домой, пока мозги совсем не пересохли!” Вздрогнула, потому что в насмешку надо мной, тот, о ком я думала, оказывается, был недалеко. Я узнала его по мотокомбинезону. Моро, как раз прибавил на своем мотоцикле газу и с диким ревом, унесся вперед. Точно идиотка! Ведь я стояла с глупым видом у входа в подземку и смотрела ему вслед. Мимо проходили люди, а я все стояла.

Глава 6

Жажда. Жажда по ней была неистовой. Это была мука! Самая страшная за все время моей новой жизни. И она повториться еще не раз. Мне приходилось держать себя в руках, все то недолгое время, которое она пребывала на моих глазах. В какой-то момент, я готов был быстро и безжалостно убить всех, кто находился в небольшой аудитории университета. Затем взять её на руки, положить красивое, манящее тело и сделать своей прямо там. Но более этого, я хотел вкусить её кровь. И даже если бы я проделал желаемое со всей группой, этого количества крови не хватило бы для утоления моих вампирских потребностей, ведь рядом была она. Запах девушки сводил с ума. Казалось, что рубиновая жидкость согреет мои старые вены и пробудит сердце ото сна. Затем, когда первый голод утихнет, моя прекрасная избранница откроет свои чарующие глаза, улыбнется мне ласково и скажет: “ Я так долго тебя ждала любимый” Невинная, очаровательная, притягательная, сладкая - она рождена для меня! Должна стать моей! Я обязан вернуть свою судьбу в свои руки. И будь проклято это бессмертие!!! Ведь дикая тоска, кислотой разъедает душу с неистовой силой. Особенно с тех пор, когда я увидел живое отражение той, которую потерял. Хищное нутро вопило во мне, порой заглушая голос разума“ Вот она! Возьми, забери и присвой! Выпей, обрати и люби вечно! Ты имеешь право, ведь она должна быть твоей! Твоей и ничьей больше!” Я с уверенностью могу сказать что ни с одним мужчиной на свете, она еще не была. Запах, он говорил о многом. Кто бы знал, какая борьба происходила внутри меня, пока я рассказывал юным адептам искусства о том, что происходило в те времена, о которых я совершенно не желаю вспоминать. Фактически на моих глазах, а многое и с моим участием. Но мне повезло, за столетия, я хорошо научился контролировать себя и свои желания. Часто темные, отвратительные, страшные и такие манящие. Научился контролировать жажду, превращая питание из удовольствия в необходимость.

Первым, что я увидел, когда открыл глаза после смерти -церковный, круглый свод и белые колонны. Я находился на алтаре, в церкви Господа нашего. Мне было плохо, голова кружилась, мутило и все тело по ощущениям, миллионом камней придавило. С трудом повернул голову и узрел крест. С этого мига мое тело жило своей собственной жизнью, стараясь, как можно скорее убраться прочь из божьего дома. Старый служка, который находился тут один и видимо читал псалмы над моим телом, стал первой жертвой ненасытного горла чудовища, коим я стал. все не заняло и минуты. Дальше, я снял с него черную сутану, повезло, что ростом он был высок. А вот в плечах не так велик, ряса буквально трещала по швам. Завернул еще хрипящего, но почти умершего старца, в свой же саван и закинул на алтарь. Все делал не осознавая происходящего. Очень быстрым, почти неуловимым и непонятным для самого себя образом оказался у дверей. Обернулся и посмотрел на все. Это был последний раз, когда я видел дом божий изнутри. Налег на дверь и сделал первый шаг на свободу. Вдох и лишь тогда я осознал, что свободен. Гнет с меня пропал. Стало значительно лучше. Ведь меня больше не мутило.

Вокруг тишина. Легкий туман и роса на траве, говорила о том, что скоро настанет рассвет. Первый, за долгое время. Тот, который несет за собой свободу для меня. Но это я так думал. На деле- это оказалось новым и самым настоящим заточением в своей собственной сущности. Однако в ту самую, первую минуту, я еще не осознавал этого. Осторожное, трепетное чувство радости наполняло душу, словно вода старый, высохший колодец. Было абсолютно плевать на все, что будет дальше.

До следующей ночи я просидел на чердаке у местных, вполне зажиточных, крестьян. Забился в угол и не шевелиться. Это удавалось легко. Мышцы не затекали. Мне тогда думалось, что я могу так просидеть, словно статуя, вечность. Осторожно передвигался лишь тогда, когда тонкие лучи солнца добирались до меня, сквозь прорехи между досками. Вот тогда-то я осознал впервые, кем именно стал. А случилось все так. Я постарался уснуть, чтобы скорее прошло время до ночи и я смог бы уйти из города, гд был так долго заточен. Пристроился в углу, возле старых сундуков набитых прохудившимся тряпьем. Спустя час моей беспокойной дремы, ведь нутро сводило от голода, почувствовал боль в руке. Распахнул глаза и ужас накатил на меня, со всей своей неотвратимостью. Моя рука, на которую падала тонкая полоска света, она дымилась. Быстро одернул её от света и красный рубец побледнел, а затем и вовсе пропал с кожи. Осознание вызвало неконтролируемую панику в голове. Вспомнил незнакомку, укус, боль и теперь уже, такой желанный вкус её соленой крови. С ужасом понял, что убил старика в церкви. Я походя осушил его, даже не задумываясь. вспомнил свое отчаянное желание смочить пересохшее горло и утолить голод. В секунду шею стянуло. Будто кто удавку накинул, живот свело от чувства голода. Я по ощущениям год не ел или два, или вечность… Чуть позднее, я понял, что при мыслях о крови, её цвете, вкусе, запахе, я реагирую таким образом. Не в силах контролировать себя, я убил всю семью в том доме. Когда смотрел на тела растерзанных мною детей, меня отвратило от самого себя. Я возненавидел свою новую сущность и жизнь. А жил ли я? В какой-то мере да. Точно жил. Я дышал, думал, слышал, пил, ел, даже все функции тела работали, как и раньше. Нужда, жажда не только крови, но и простой воды. Обычную еду я пока не пробовал, я её просто не хотел. Даже срамная часть моего тела и то оживала разок. Но таким, вернее таким. как я стал, жить не хотелось.

Два года, по ночам, я добирался до гор, находящихся со стороны моих тюремщиков. Я стремился вернуться домой, в Италию. Для меня там словно горел маяк, который тянул обратно. Там была моя семья. Уже взрослые дети от любимой женщины. Так что я старался добраться туда, как мог и умел. Вкушая жизнь отшельника. Не так-то быстро передвигаться без лошади. Мыться в ручье и ловить голыми руками лесных зверей. Ни лука, ни клинка у меня не было. Во время своих передвижений, я приспособился питаться скотом и дикими животными. Селяне пустили байки о каком-то бесе, который выкашивает их скот за одну ночь. И да, этим бесом, вернее чертовым вампиром, был я. Но иногда я все же срывался и убивал жителей деревень, через которые проходил. Старался выдвигаться, как только солнце заходило за горизонт. Когда я был почти у цели и уже видел заснеженные вершины, набрел на маленькое село в шесть домов. Питание животными особого насыщения не приносило и я сорвался. К рассвету в той деревеньке не было ни одного живого человека. Лишь растерзанные, осушенные трупы. Это был первый раз, когда я попытался убить себя после содеянного.Очередной первый раз. Ничего не вышло из моей затеи повеситься в хлеву. Даже в петле, туго затянутой на шее в удушающем захвате, я жил. А ведь не должен был. Висел пять минут, десять, час. Через два, понял, что так умереть не могу и порвал веревку голыми руками. Просто знал, что могу так сделать и все получится. К обеду я слушал вой и стенания родственников умерших и от этого моя горечь становилась еще больше. Осознание содеянного безумия и жестокости, рвали меня изнутри. Лишь терзающий голод, наконец, был немного утолен, приглушая муки разума, пока я отсиживался на очередном чердаке.