Плачущая Церковь

Пролог

Однажды маленькая Дейдре увидела, как огромный чёрный ворон клевал глаз мёртвого телёнка. Уставшую за осень землю толстым слоем покрывал снег, лёгкие снежинки ложились на чёрные перья. Ворон обернулся и посмотрел на Дейдре, чуть наклонил голову, но не почувствовав угрозы, вновь погрузил окровавленный клюв в глазницу телёнка.

Дейдре выдохнула пар, повернулась к отцу и сказала:

— Хочу, чтобы мой будущий муж был похож на ворона.

А спустя ещё десять лет она увидела инициацию нового главного друида. Тогда тоже была зима. Несколько мгновений назад друид ровным движением перерезал жертвенному быку горло, обмакнул пальцы в его крови и начертал несколько рун на церемониальном камне.

Дейдре с замиранием сердца следила, как молодой друид поднял окровавленные руки к небу, вознося молитву богам. На длинные чёрные волосы падали лёгкие снежинки. Сердце Дейдре пропустило удар, этот друид был также красив, как тот ворон из детства.

Она окинула взглядом узкий круг приближённых её отца — вождя, а также остальных друидов. Ветер чуть трепал их накидки, сгонял снежинки с чёрных ветвей дуба. Дейдре выискивала других, кто бы смотрел на друида также, как она. Пожалуй, увидь она сейчас бога, стоящего в стороне, встретила бы взгляд не дрогнув. Пусть друиды принадлежали богам больше, чем кому-либо ещё, но Дейдре не собиралась ни с кем делить своего ворона.

Пускай Дейдре всю жизнь была заперта из-за глупого предсказания одного из друидов, пусть дочери вождя не позволено вступать в брак с друидом. Пусть. Сейчас Дейдре готова была бросить всё, сбежать и едва ли не исполнить пророчество, лишь бы он только посмотрел на неё.

Закончив говорить, он опустил голову, скользнул взглядом по её отцу, а затем задержал на Дейдре. Его глаза не были чёрными, как ей показалось вначале, скорее тёмно-зелёные, как болото, в котором хотелось утонуть. Дейдре задержала дыхание, она буквально ощутила, как между ними протянулась незримая нить. А потом он отвернулся, словно ничего и не произошло.

Она тогда ещё не знала, что именно он сделал то пророчество, что сулило её народу беду от рук самой Дейдре. Так проявились его силы, в раннем детстве юный друид посмотрел на мать Дейдре и произнёс те жуткие слова. Не знала она и то, что именно он станет тем, из-за кого Дейдре исполнит пророчество.

Но перед этим они действительно были счастливы.

Увы, не долго.

Часть 1. Элрик Блэквуд. Глава 1

Элрик шагнул прямо в грязь, но не обратил внимание на испорченную обувь. Весь его мир в миг заняла церковь. Казалось, все цвета давно утратили яркость, краска потрескалась, а недавний дождь всюду оставил следы разводов. Высокий шпиль начал осыпаться, стёкла смотрели пустыми чёрными провалами, а дверь приглашающе приоткрыта. Элрик попытался отвести взгляд в сторону, где среди лёгкого тумана виднелись кресты. Ближе всего ко входу в церкви и Элрику стоял серый каменный ангел, верхняя часть его головы исчезла на уровне глаз. То ли от дождя, то ли от грязи разводы словно слёзы или кровь спускались вниз по лицу ангела. Казалось, плакала и сама церковь, и земля вокруг.

Элрик глубоко вдохнул, прогоняя лишние мысли. И почему у него так разыгралась фантазия?

Он ещё раз бросил взгляд на ангела и его сложенные в молитвенном жесте руки, и непроизвольно поёжился. Место правда было жуткое, но Элрик не верил в приметы и суеверия, люди его профессии таким не страдали, как и верой в Бога.

— У меня мурашки по коже от этого места, — сказала миссис Нортон. — Хотя вроде бы особняк новый.

Элрик оторвал взгляд от церкви и перевёл туда, куда смотрела Элизабет Нортон. Особняк был действительно в куда лучшем состоянии, чем церковь, намного. В два этажа с острыми архитектурными элементами на крыше, аккуратным крыльцом и несколькими зелёными туями возле.

Элизабет Нортон тяжело вздохнула и шагнула вперёд.

— Ну же, идёмте, доктор, на улице очень холодно, а я, признаться, совсем не люблю мёрзнуть.

Элрик кивнул и пошёл следом, неся одновременно и свои вещи, и саквояж Элизабет.

Они познакомились внезапно. Элрик ехал в поезде, читал газету, где писали про смерть богатейшей вдовы Анны Морган. В основном там только слухи, что леди Морган завещала свои огромные богатства совершенно посторонним людям, но в газете не называлось их имён. Элрик знал одно, и то была причина, по которой он покинул Лондон.

— А хотите расскажу секрет? — вдруг спросил у него чей-то мелодичный женский голос.

В первое мгновение Элрик даже не понял, что обращаются именно к нему. Он прикрыл газету и встретил озорной взгляд ярких зелёных глаз.

Он сразу её узнал, Элрик часто читал газеты и видел самые разные новости про Элизабет Нортон, как и её гравюры. Она была знаменитой оперной певицей, прослыла невероятной красавицей с медовыми волосами и пухлыми алыми губами. А ещё Элизабет была уже дважды вдовой, и её окружали далеко не лестные слухи. Элрика, конечно, не интересовали свежие сплетни, но иногда и их полезно почитать, чтобы держаться подальше от сомнительных людей.

— Простите?

Элизабет поправила складки зелёного платья, глаза горели озорным огоньком, казалось, она с трудом сдерживала бьющую ключом энергию.

— Вы читали газету. И на первой странице главная новость про леди Морган. Так вот... — Элизабет понизила голос. — Я одна из тех, кого она выбрала.

В её глазах зажглось торжество и предвкушение. Элрик несколько раз моргнул, вот так совпадение.

— Это поистине невероятно, — согласился он.

— Элизабет Нортон, — представилась она, очаровательно улыбнувшись.

— Рад с вами познакомиться. Элрик Блэквуд, — представился он в ответ.

— И мне приятно познакомиться, мистер Блэквуд.

— Доктор. Впрочем, я только стал доктором и за моими плечами нет того, что причитается этому званию.

Пожалуй, это была одна из причин, почему Элрик собирался принять столь странное наследство от незнакомой женщины. Он не был богат, даже обучение на доктора ему давалось труднее, чем некоторым другим. Но было ещё кое-что, что Элрик обожал делать — исследовать. Именно по этой причине он читал газеты, ему было интересно следить за новыми открытиями, любыми и в любых науках, разбираться, как и что устроено. Элрик мечтал и сам проводить исследования и делать такие же новые открытия в своей сфере. Только вот на это нужны были деньги.

Так под шум поезда, Элрик и Элизабет разговорились. Он спросил, почему певица без сопровождения, на что она отмахнулась. Она спросила, откуда он. А когда поезд прибыл до нужной станции и Элизабет поднялась, Элрик встал следом.

— На самом деле я утаил кое-что от вас. Я тоже один из наследников графини.

Вот так они и оказались оба перед мрачной церковью и особняком.

Дворецкий лет тридцати или сорока проводил их в гостиную. Элизабет тут же отвлеклась на внутреннее убранство, а Элрик сосредоточил взгляд на дворецком. Было нечто неправильное в его чертах, слишком длинные и седые волосы, убранные в свободный хвост. Этот цвет сильно сбивал с толка, волосы седые как у старика, но при этом на лице ни одной морщины, скулы острые, а тело подтянутое.

— Располагайтесь, сейчас позову госпожу Морган.

Кроме незнакомцев в наследство должна была вступить и приёмная дочь леди Морган — мисс Аманда Морган. Признаться, Элрик считал ситуацию странной, почему бы не отдать всё приёмной дочери? Зачем понадобилось делить богатство, да ещё и между незнакомцами?

— Ух-ты, как экстравагантно! — восторженно и громко прошептала Элизабет.

Элрик обернулся, певица стояла возле камина, её рука несмело коснулась белого черепа. Не удивительно, что Элизабет была столь яркой фигурой, её энергия и простое отношение к жизни подкупало. Но Элрик не забывал, что в свои двадцать семь певица уже похоронила двух мужей и стала участницей сотни скандалов.

— Как думаете, он настоящий? — спросила она.

Элрика и самого интересовал этот вопрос, поэтому он подошёл и взял череп из рук Элизабет. Снял перчатку и коснулся прохладной кости голой рукой, перевернул, заметил отсутствие одного верхнего зуба. В остальном же череп находился в идеальном состоянии.

— Да, это череп взрослого мужчины, — подтвердил Элрик.

— Ох, — удивлённо воскликнула Элизабет, приложив ладонь в белой перчатке к алым губам.

Но Элрик видел по лицу, что девушка не испугалась, скорее её глаза загорелись ещё большим азартом. Элизабет рассматривала всё это, как лёгкое и увлекательное путешествие, она напоминала пух одуванчика, кочующий вместе с ветром. Элрик в противовес чувствовал себя тяжёлым камнем.