Пламя над Доминионом. Путь искры.

Глава 1

Жизнь состоит не в том, чтобы найти себя. Жизнь состоит в том, чтобы создать себя.

— Джордж Бернард Шоу

Холод каменного зала пробирал до костей.

Я стояла босиком посреди тронного зала, стараясь стать как можно более незаметной. Дышать было трудно, сердце билось в горле от страха, что меня могут разоблачить.

Он сидел на троне, стоящем на возвышении, облачённый в доспехи, Марк Примий Севериан, Прокуратор Доминиона Залаир. Тот, чьё имя шептали с благоговейным страхом даже солдаты.

Я подумала о том, как может опуститься цивилизация, когда становится уверена в собственном величии.

Видимо, что-то отразилось у меня на лице, теперь уже не закрытом капюшоном, я опустила голову, пусть лучше смотрит на мой лысый череп.

–Сорвите с него эту хламиду, – произнёс прокуратор

Я похолодела, если они сорвут с меня монашеское одеяние, то сразу станет понятно, что я не монах ордена Искры. Что я вообще не мужчина, а женщина.

Я стояла, опустив голову, и думала о том, что живой не дамся, короткий меч и маленький кинжал висели на поясе под монашеским одеянием. Но прежде, чем меня убьют мои же бывшие сокурсники, я сама убью их всех. Жаль, что до прокуратора добраться не успею.

Прокуратор Доминиона Марк Примий Севериан

Глава 1 (продолжение)

Год назад.

Двор короля Мариуса I ничем не отличался от других средневековых дворов, и сегодня, как и вчера, был очередной приём. Но на этот раз на приём были приглашены мы, барон и баронесса Рамис.

Мы с Сашкой изображали семейную пару, не очень родовитую, но довольно богатую и всё благодаря торговым связям. Барон и баронесса Рамис. И, конечно же, благодаря нашим деньгам нас и приняли ко двору.

Вот уже месяц мы жили в королевстве Эладар, наблюдая и передавая данные в Центр, который отслеживал все изменения, происходящие в этом мире.

— Баронесса, вы так прекрасны, — раздалось у меня над ухом.

Я поморщилась. Изо рта у красавца герцога ощутимо пованивало, он явно за ужином отдавал предпочтение колбасе с чесноком.

Но здесь носом не покрутишь. Герцог был любимчиком короля, и, конечно же, обычная баронесса не смогла бы перед ним устоять. Именно поэтому мне приходилось мило улыбаться, вместо того чтобы сломать этому донжуану левую руку, явно опускающуюся ниже положенного во время танца с приличной дамой.

Хорошо, что у меня был мой муж, барон Рамис, который в этот момент усиленно делал вид, что занят разговором с одним из графов. Тот был дружен с герцогом и, по его мнению, оказывал ему услугу, отвлекая дурака-мужа глуповатой баронессы, которую герцог решил соблазнить.

Советник короля Мариуса и его друг детства, герцог был нужен нам, чтобы закрепиться при дворе и стать своими. Конечно, я не собиралась по-настоящему соблазняться, для этого у нас были гипнокапсулы. Но создать слухи и показать всем, что что-то происходит, в этом и заключалась задача на сегодняшнем балу.

Наконец мой «муж» оторвался от общения с графом и повернулся в сторону танцующих пар. Я услышала, как он громогласно заявил:

— Что-то долго моя баронесса танцует с этим герцогом!

И, как и полагается неотёсанному барону из дальней провинции, получившему своё баронство за счёт умелых торговых операций, невзирая на то, что он наступал на ноги другим танцующим парам, он направился прямо в мою сторону.

Когда он подошёл, герцог осознал, что связываться с бароном, который на голову выше, себе дороже, и с милой улыбкой передал супругу её мужу.

— Ты чего так долго? — прошипела я Сашке.

— Всё должно быть правдоподобно, моя дорогая, — ответил мой «муж», а по совместительству коллега и бывший сокурсник Сашка.

Мы с Сашкой полгода провели на орбитальной станции, погружаясь в «легенду», и сейчас это было наше первое полевое задание.

Но никто не мог предположить, что произойдёт уже через несколько дней.

Рада, что вы снова со мной

Если вам понравится эта история, пожалуйста, добавьте её в библиотеку и поставьте лайк!

Мне будет очень приятно!

Арты к главе

Знакомьтесь наши герои

Алекс и Сашка, барон и баронесса Рамис (пока ещё)

Баронесса Рамис на балу с красавчиком герцогом

Глава 1 (продолжение)

Спустя пару дней я получила записку от герцога с пылким признанием и предложением о встрече. Это была большая удача.

Нам нужно было усыпить герцога и снять показатели со спящего, вернув его обратно до того, как он проснётся. В воспоминаниях герцога, конечно, будет небольшой провал, но он решит, что всё, чего хотел от баронессы, он получил. А самое главное, что все остальные тоже будут считать именно так.

Ведь «глупый» муж баронессы придёт на приём и станет всем говорить, что баронессе нездоровится, и поэтому она осталась дома. «Верные друзья герцога» будут подпаивать барона, а сам герцог тем временем поспешит на тайную встречу с прекрасной баронессой.

Моя задача, усыпить бедолагу, переправить его на базу, снять показатели, а потом вернуть.

Так я и сделала. Под утро, ещё раз взглянув на мирно сопящего герцога, я улыбнулась и уже собиралась начать спуск. База находилась в Амалурских горах, на самой вершине, недоступной местным.

Уже собиралась выходить, как заметила, что передаваемая информация не ушла.

— Странно, — нахмурилась я и повторила отправку.

Я поставила сообщение на автоматическую пересылку. Возможно, что-то с гео-излучением, потому и не уходит сейчас. Но как правило, это не длится долго, значит, уйдёт позже.

— Надо идти, Алекс — сказала я себе, — герцог может проснуться.

Я точно знала, что под покровом темноты из Шепчущего леса выбираться надёжнее. Местные и днём-то обходят его стороной, по местным поверьям лес крайне опасен, но на самом деле мы сами поддерживали эту легенду, чтобы иметь возможность безопасно и незаметно перемещаться на базу.

Я загрузила герцога в капсулу лифта, зашла сама, и вдруг ощутила страшную боль в голове. Всё внутри вспыхнуло, оборвалось. В глазах потемнело…

Глава 2

Когда-то на Земле.

— Девчонкам не место на Залаире, — важно произнёс Сашка. — Только мужчина может стать наблюдателем.

— Дурак ты, — сказала Сашка, которую все звали Алекс, потому что была она злая, сильная и хитрая, и никто из сокурсников не связывался с ней. Если кто-то по незнанию решал зацепить высокую и тонкую девочку, то знавшие её мальчишки с курса только ухмылялись в ожидании представления.

Никто не рисковал называть её как-то иначе, только Алекс. И каждый знал, что Алекс беспощадна к врагам и настолько же верна друзьям, до конца, до смерти. Может, поэтому друзей у Алекс было мало.

Сашка был её другом, именно поэтому ему прощалось то, что иногда он говорил глупости.

— Нет, Алекс, я же не говорю, что девчонки хуже парней... — Сашка запнулся.

Алекс лениво смотрела на него сквозь полуприкрытые глаза, пожёвывая травинку.

У них сегодня была увольнительная, и они выбрались из Академии и из города туда, где простирались бескрайние поля, где изредка попадались деревянные избы и где можно было упасть в это поле, прижаться к земле, остро пахнущей полевыми цветами, и, вдыхая сладкий аромат клевера, трав и земли, лежать, глядя в небо, которое сегодня было высокое, бесконечное и голубое.

А где-то там, за пределами этого неба, в чёрной тьме космоса, расположен мир Залаир, на котором сейчас пытается выжить человечество.

Задача наблюдателей была собирать по крупицам исторические факты, не вмешиваясь, не мешая и не помогая, а лишь беспристрастно фиксируя то, что происходит и как идёт историческая эволюция.

Если смотреть с точки зрения земной цивилизации, то сейчас на Залаире Средневековье. И в разных странах происходят разные процессы.

Цель земных исследователей понять, в какой момент цивилизация делает поворот, который неизбежно приводит к катастрофе.

На Земле такой поворот был сделан две тысячи лет назад, и мир чуть было не исчез в убийственном пламени войны. Каким-то чудом человечеству удалось выжить и создать новую цивилизацию.

Задачей наблюдателей было уловить этот момент и не допустить его, а исключить возможность того, чтобы это событие произошло.

До этого момента вмешиваться было нельзя, что бы ни происходило. Потому что на Земле как раз вмешательство одного из наблюдателей и привело к катастрофе.

И раньше наблюдателями действительно были только мужчины, но недавно выдвинули теорию, что женщина имеет гораздо более гибкую психику. Была разработана программа обучения женщин-наблюдателей. Планировался первый выпуск.

Алекс, Сашка и Кирилл, три друга, были на выпускном курсе.

И сейчас Сашка высказал крамольную мысль, рискуя, кстати, и в нос получить от Алекс. Но была жара, Алекс было лень шевелиться.

И тогда они ещё не знали, что Сашка прав, но не с той стороны, с которой он сам думал.

Глава 3

Залаир.

Я открыла глаза. Небо было видно плохо, потому что его закрывали верхушки деревьев. Пришло осознание, что я где-то в лесу.

— Очень прикольно, — пробормотала я. — Я просто гений дедукции...

А кто я?

Я вдруг поняла, что привычный ход мыслей прервался из-за того, что я не могу вспомнить своё имя.

Я приподнялась, ощутив сильную боль в спине. Осмотревшись, поняла, что я действительно была в лесу.

— Чёрт... — выдохнула я. — Почему я ничего не помню?

Вокруг меня были обломки какого-то аппарата. Мозг автоматически зафиксировал, что аппарат был сделан из бронированного углепластика. Что такое углепластик? Почему он бронированный? Этого я тоже не помнила.

В нескольких метрах я увидела лежащего лицом вниз мужчину. Голова его была вывернута странным образом.

Я привстала и поняла, что ушиб на спине был сильный, но кости вроде бы целы.

— Да... Давно я так не попадала, — пробормотала я. — А когда я попадала в последний раз?

Я решила не задумываться об этом, потому что, как только пыталась что-то вспомнить, к горлу подкатывала тошнота, а воспоминания всё равно не приходили. Это было ужасное ощущение.

Я подошла к мужчине. Он был довольно крупный, одет в какую-то средневековую одежду. Я обратила внимание на себя, на мне тоже было платье с корсажем. Видимо, корсаж и спас мои кости, потому как он был достаточно жёстким. И вот что было странно, что я помнила названия одежды и вещей, которые меня окружали: платье, корсаж, лес, небо. Но я не помнила ни кто я, ни почему оказалась здесь.

Я перевернула мужчину на спину. Он был бесповоротно мёртв. Видимо, мы с ним вместе упали, но он упал крайне неудачно и сломал себе шею.

«Бедняга,» — подумала я.

Мужчина был довольно симпатичный и молодой, стало жаль бедолагу.

На поясе мужчины висели меч и кинжал. Почему-то я решила, что наличие оружия, неплохой вариант. Но меч был слишком длинным, а вот кинжал в самый раз. На ногах у меня были удобные сапоги. Я засунула кинжал за голенище и обнаружила там ещё один, довольно маленький, больше похожий на коготь какого-то крупного животного.

«А я, похоже, воинственная девица,» — хмыкнула я про себя.

Память снова попыталась увести меня в те лабиринты, которые отчего-то были закрыты. Но я усилием воли вернула себя в настоящее. Потому что, если я буду пытаться что-то вспомнить, голова у меня взорвётся.

Я обошла полянку, на которой валялись раскиданные обломки. Но ничего полезного, того, что помогло бы мне вспомнить, я не нашла.

Мужчину было жалко оставлять просто так. Но я решила, что сначала надо выйти к людям. Они-то здесь должны быть. А потом можно будет вернуться с подмогой, может быть, вернуть его родным или хотя бы похоронить.

Сейчас я находилась в полной растерянности, и я просто забросала тело мужчины обломками пластика и сверху привалила его камнями.

Пару раз повертелась вокруг себя, и вдруг поняла, что точно знаю, в каком направлении идти, чтобы выйти из леса.

— Может, у меня внутри встроенный компас? — усмехнулась я. При этом совершенно не отдавая себе отчёта, что не знаю, что такое компас, но уверена, что правильно называю вещи своими именами.

Довольно странное ощущение.

Вскоре я выбралась на дорогу. Дорога была странная, она больше напоминала грунтовую деревенскую дорогу, чем те дороги, которые я помнила. По тем дорогам летали какие-то скоростные… Я опять «зависла» и снова усилием воли вернула себя в настоящее. Я не помнила, как называлось то, что передвигалось по тем дорогам, которые были в моей памяти.

Впереди действительно возвышались стены какого-то города. Над городом в разных местах поднимался дым, как будто весь он полыхал пожарами.

«Странно…» — подумала я, но это был единственный ориентир, и я решила идти туда.

В памяти творилось что-то неладное. Было ощущение, что эти места мне знакомы, но одновременно память подбрасывала какие-то другие картинки, которые совершенно не соответствовали тому, что я видела.

Дорога вела через деревню. Меня поразило, что двери во всех домах были закрыты, ставни захлопнуты. Создавалось ощущение, что люди в деревне есть, но они спрятались и не хотят выходить на улицу. А ведь, судя по солнцу, было утро, для деревенских самое время для работы. Почему никого нет?

Платье на мне было довольно тяжёлое, но тело, судя по ощущениям, было тренированным. Я уже прошла несколько километров, и, хотя спина всё ещё болела, чувствовала я себя довольно бодро. Единственное, что очень хотелось пить.

Я заметила, что в некоторых домах, из тех, где ставни не были плотно закрыты, шевелятся занавески.

«Значит, кто-то подглядывает... — подумала я. — Может, дадут воды?»

Я подошла к одному из домов и постучала в дверь. За дверью повисла напряжённая тишина. Мозг сразу проанализировал, что в доме кто-то есть, но не хочет открывать.

— Откройте, — сказала я.

И тут же язык, которым я говорила, показался мне незнакомым. Внутри снова вспыхнуло ощущение странного несоответствия. Как будто бы думала я на одном языке, а говорила на другом.

— Откройте! Дайте мне воды! — повторила я, и в голосе прозвучали приказные нотки.

Дверь осторожно приотворилась. Я увидела напряжённое лицо женщины.

— Госпожа… Войдите, — пригласила она.

Я вошла в дом.

— Что произошло? — спросила я.

— Мы не знаем, — ответила женщина.

— В смысле, вы не знаете?

— Мы не знаем...

— А где все?

— Мы не знаем, — вновь повторила женщина и посмотрела на сидящих на лавке детей. Дети были похожи друг на друга и на неё, значит, это явно были её дети.

— Но друг друга-то вы знаете? — уточнила я.

— Нет… — сказала женщина.

И мне стало страшно.

Я молча выпила предложенную воду, посмотрела ещё раз на женщину и спросила:

— А если вы не знаете друг друга, то зачем вы здесь закрылись?

— Мне кажется… мы здесь живём, — ответила она. — Да и детишки вроде мои... но я точно не помню.

Арты к главе

Я открыла глаза. Небо было видно плохо, потому что его закрывали верхушки деревьев. Пришло осознание, что я где-то в лесу.

Я подошла к мужчине. Он был довольно крупный, одет в какую-то средневековую одежду.

Глава 4

Я вышла из дома и снова пошла в направлении города, размышляя о том, как странно работает память. Женщина в доме не помнила ни себя, ни детей… а вот Мать Пламени, местное божество, она помнила.

Ворота в город были распахнуты. Меня это не удивило, почему-то была уверенность, что днём они всегда открыты.

В городе пахло гарью, железом и ещё чем-то сладковатым, и противным.

На улицах было безлюдно. Такое впечатление, что все либо спрятались, либо их куда-то забрали. А если забрали, то кто?

Я шла по улице, и мне казалось, что я иду куда-то… домой?

«У меня здесь совершенно точно должен быть дом,» — подумала я.

Неожиданно из одного из узких переулков послышался стон.

Я повернулась, сделала шаг и окликнула:

— Здесь есть кто-нибудь?

В переулке было темно.

— Здесь есть кто-нибудь? — повторила я.

Стон повторился.

Переулок был тёмный и узкий. Я сделала несколько шагов вперёд и вдруг каким-то неизвестным мне чувством ощутила, что кто-то собирается нанести удар сзади.

Тело среагировало само, ещё до того, как дубинка, или что там у него было, коснулась меня, я уже ушла из-под удара и развернулась. За моей спиной стоял неприятный, рыхловатый мужчина с дубинкой в руке. Мозг подкинул воспоминание, что таких называли жителями дна.

— Жить надоело? — спокойно спросила я.

— Какая цыпочка… — раздалось с другой стороны.

Я повернула голову. Из тени переулка выходил ещё один — помоложе, щербатый, с отвратительной улыбкой.

— Снимай цацки, — сказал он.

Я не знаю как, но поняла, что они для меня очень медленные. И я легко, в два приёма, могу с ними разобраться.

— Снимай цацки, и мы с тобой обойдёмся нежно, — повторил тот, что вышел из темноты.

А другой, с дубиной, перекрывал выход на улицу и похабно улыбался.

Я поняла, что эти двое устроили засаду. Ловят таких же, как я, растерянных, ничего не понимающих, идущих по городу.

«Интересно, сколько уже наловили?..» — мелькнуло в голове. А вслух сказала:

— Подойди и возьми.

— Ух, какая… — осклабился бандит. — Будешь сопротивляться, хуже будет.

Он сделал шаг ко мне. Роковой шаг, надо сказать.

Я не стала раздумывать. Сделав скидку на тяжёлое платье, которое мешало движениям, действовала в основном телом и руками. Сначала вырубила того, что стоял с дубиной, так, что он даже не успел крякнуть. Потом этой же дубинкой треснула по голове любителя «сладких цыпочек».

Голова у него оказалась крепкая, пришлось добавить. Я выхватила кинжал из голенища, уселась ему на грудь, прижала лезвие к горлу.

После двух ударов мужик был ещё в сознании. Либо у него вообще не было мозгов, либо я всё-таки била не в полную силу.

— Говори, — приказала я.

— Госпожа… — залепетал он. — Я ничего не знаю! Что происходит в городе, не знаю…

— Говори, — повторила я и прижала кинжал к горлу сильнее.

Оказалось, что бандиты тоже ничего не помнят. Очнулись сегодня утром, вышли в город, а там кто во что горазд. Люди растерянные. Возле королевского дворца была куча аристократов. С ними быстро расправились.

— Первыми сообразили люди Дюка, — пробормотал он.

— А ты откуда знаешь про Дюка? — подозрительно спросила я.

— Так он сам сказал…

— И что?

— Ну… им больше досталось…

Я поняла, что произошло нечто, что сняло все запреты с людей, и что все всё забыли, а не только я потеряла память, а это значит, что моё падение в лесу, здесь, вероятно ни при чём.

Ударив рукояткой кинжала ему по лбу, я наконец вырубила бандита, встала и вышла обратно на улицу.

Теперь передвигаться следовало более осмотрительно. Мало ли ещё какие «личности» выскочат из переулка.

Но главная опасность, как оказалось, была вовсе не в них.

Глава 5

Я прошла дальше по улице. Впереди виднелся выход на большую площадь. Вдруг раздались крики, я увидела, что со стороны площади навстречу мне бежали женщины. Бежали так, как будто за ними кто-то гнался.

Когда первые пробежали мимо, я крикнула:

— Что случилось? В чём дело?

Одна из женщин, задыхаясь, крикнула:

— Беги! Беги!

Я обернулась и поняла, что бежать уже поздно. Они не бежали за женщинами, они просто шли. Огромного роста, одетые в кожаные доспехи, из-под безрукавок которых выглядывали накачанные загорелые руки. Их мощные ноги отбивали шаг по булыжной мостовой. В руках у них были странные арбалеты, похожие на короткие копья.

Один из них, увидев меня, остановился и вытянул руку с арбалетом в мою сторону. Я не увидела выстрела, я почувствовала, что-то изменилось, и я инстинктивно уклонилась, и с удовлетворением отметила удивление на квадратном лице. Но в то же мгновение почувствовала лёгкий укол в шею с другой стороны. Обернувшись, увидела ещё одного солдата, он стоял, вытянув оружие по направлению ко мне.

«Сволочи…» — мелькнула мысль, и я провалилась в небытие.

***

Пришла в себя с ощущением дежавю. Только теперь надо мной был не небесный свод, закрытый верхушками сосен, а серый потолок какого-то здания с редкими лампочками. Зрение было отвратительным, как будто бы всё прыгало перед глазами, я зажмурилась.

«Похоже на спортивный зал», — подумала я. Откуда у меня было это знание, я не помнила.

Через некоторое время после того, как глаза настроились на тусклое освещение, и в них перестало двоиться, вернулся слух. Я приподнялась на локтях, осмотрелась. Помещение было полно женщин, по-разному одетых, по-разному выглядящих. Молодых, старых… детей не было, но совсем юных девочек, как мне показалось, лет шестнадцати-семнадцати, было много.

«Что происходит?» — мелькнула мысль.

Я приподнялась. Рядом со мной сидела немолодая женщина, безучастно глядя перед собой. Я дотронулась до её руки. Она вздрогнула и посмотрела на меня.

— Вы не знаете, что здесь происходит?

— Они нас поймали, — тускло сказала она.

— Кто они?

Она пожала плечами:

— Мужчины.

— Зачем?

— Этого никто не знает.

Невдалеке я увидела группу девушек, сбившихся вокруг высокой блондинки в красивом платье, похожем на моё. Увидев, что я на неё смотрю, она помахала рукой. Я поднялась, чувствуя боль в спине, и подумала, что в последнее время слишком часто прихожу в себя после потери сознания. Подошла к девушкам.

— Садись с нами, — сказала девица. — Нечего тебе со всяким сбродом сидеть. Нас точно выберут им в жёны.

— Кому? — удивилась я.

— Воинам, — с уверенностью в голосе сказала она.

— Каким воинам?

— Ну, ты видела? Тем, кто собирал нас по улицам города.

Память подбросила картинку, полуобнажённые, в кожаных доспехах, огромные мужчины.

— Да, видела… — сказала я. — Но почему ты уверена, что они поймали нас, чтобы жениться?

— Ну как же, — с жаром проговорила блондинка. — Они пришли к нам, чтобы спасти нас от невежества, а самых красивых взять в жёны!

Почему-то мне показалось, что это полная глупость. Я посмотрела на девиц, сидящих вокруг и внимающих своей «лидерше», и спокойно сказала:

— По-моему, ты ошибаешься. Мы им нужны совершенно для других вещей. И уж точно никто нас ни в какие жёны брать не собирается.

Девица пожала губы и с видом обиженной надменности произнесла:

— Ну конечно… Такая честь выпадет не всем.

Я вздохнула и огляделась. В помещении, по моим подсчётам, было около сотни женщин. Вслух я сказала:

— Нам надо готовиться к худшему, а не к тому, что сейчас придут красивые мужчины и будут выбирать себе жён.

Одна девушка, сидевшая у самого края, тихо заметила:

— Я тоже думаю, что ничего хорошего нас не ждёт. Но надо же как-то держаться.

— Согласна, — кивнула я. — Давайте просто посмотрим, что будет дальше.

Вскоре мои слова подтвердились. В помещение вошли двое. По их лицам невозможно было ничего прочитать, холодные, пустые взгляды. Раздавались короткие, отрывистые команды на незнакомом языке. Один из них щёлкнул хлыстом, и вот уже двадцать женщин, мозг автоматически зафиксировал количество, стоявших ближе к выходу, вывели наружу.

— Куда их повели? — начали перешёптываться девушки.

Я не знала, откуда в моей голове взялась эта догадка, но предположила, что мы находимся в какой-то фильтрационной комнате, а женщин повели на сортировку. Вслух я ничего не сказала, но мне стало по-настоящему страшно.

Кто-то из женщин закричал. Один из солдат сначала ударил хлыстом по полу, словно предупреждение. Но когда женщина не замолчала, следующий удар пришёлся по ней. С ужасом я наблюдала, как хлыст разорвал нежную кожу на спине до крови. Женщина упала. Солдат что-то крикнул, и в помещение вошли двое мужчин в простой одежде, они подняли пострадавшую и унесли. Остальных, оставшихся в первой группе, увели, добавив ещё одну.

Вскоре дошла очередь и до нас.

Я даже с облегчением выдохнула. Хотелось, чтобы хоть что-то изменилось. Ждать и наблюдать, как остальных уводят в неизвестность, было невыносимо.

Нас вывели, провели по узкому коридору в помещение, отделанное чем-то вроде кафеля. Я вдруг вспомнила, что так отделывали помывочные… или бани. Что такое «баня» я точно не помнила, но знала, что это было что-то приятное.

Снова раздалась отрывистая команда. Никто ничего не понял. Тогда один из мужчин подошёл к той самой темноволосой, бледной девушке и без предупреждения дёрнул её за платье. Разорвал ткань и корсаж одним движением. Девушка вскрикнула и прикрылась руками.

Глава 6

Снова отрывистая команда. Удар хлыста, пока что по полу. Но я понимала, что следующий будет по кому-то из нас.

— Они хотят, чтобы мы разделись! — громко сказала я.

Все начали возмущённо переговариваться, особенно та девица, которая всех собрала вокруг себя и утверждала, что сейчас нас будут выбирать в жёны.

— Это неприлично! Это невозможно! — запротестовала она.

— Сейчас он кого-нибудь ударит хлыстом, — спокойно, но жёстко произнесла я. — Раздевайтесь.

Я первая дёрнула за шнуровку платья, и тут же увидела, как солдат опустил хлыст.

Вслед за мной начали раздеваться и другие девушки. Сапоги я сняла аккуратно, вложив в них кинжал, чтобы было незаметно.

Я обратила внимание, что в углу комнаты уже лежит куча одежды. И мне стало ещё страшнее. Это значило, что тех, кого выводили до нас, либо отправили куда-то голыми, либо сделали с ними что-то… такое, что одежда им больше не понадобилась.

Снова зазвучали короткие команды на незнакомом языке. Я внимательно наблюдала за солдатом и увидела, как он рукой показывает в сторону кафельной комнаты.

— Нам туда, — тихо сказала я, и первая прошла вперёд. Все зашли за мной.

В общем, эти уроды устроили нам душ. Когда я увидела шланг в руках одного из них, всё стало ясно, что нас собирались мыть.

Холодная вода ударила с силой, оставляя синяки на нежных телах. Скрываться от жёстких струй было бесполезно. Тем более, что шлангов было два, и эти двое, всё с теми же бесстрастными лицами, поливали нас так, чтобы никто не смог спрятаться.

После принудительной помывки, когда мы, замёрзшие, с мокрыми волосами и посиневшие от холода, стояли на мокром кафеле, нас, всё ещё мокрых и голых, вывели в другой коридор и заставили выстроиться в одну шеренгу. У многих на лицах был написан настоящий ужас.

Я подумала: «Что ещё нас ждёт, кроме этого унижения?»

Один из солдат прошёл вдоль шеренги, окидывая нас взглядом. И, странным образом, в его взгляде не было никакого сексуального подтекста. По крайней мере, это хоть немного успокаивало.

Одна девушка попыталась выжать длинные волосы, вода, напитавшаяся в густые локоны, действительно неприятно капала на плечи и стекала по спине.

Снова отрывистая команда. Я так поняла, что надо опустить руки. Но девушка продолжала выжимать волосы. Тогда этот урод с таким же бесстрастным лицом схватил её за волосы, достал кинжал и резким движением отсёк красивые белокурые локоны.

Он повернулся ко всем нам, показал волосы, которые всё ещё держал в руке, и что-то коротко крикнул.

Все замерли. Смысл был понятен даже без перевода: так будет с каждой.

Вскоре дверь распахнулась. Вошёл мужчина, в отличие от воинов он выглядел гораздо старше. Его сопровождала пожилая женщина в белом. В руках у неё была коробка с колбами. Где-то в голове мелькнула мысль, что это мог быть врач.

Это было странно, видеть среди этих военных человека совершенно другого типажа. Мужчина тоже был высоким, но его лицо изрезали морщины, а в волосах поблёскивала седина.

Он останавливался напротив каждой из нас, молча, холодным взглядом осматривал. Его руки ощупывали лимфатические узлы. Я откуда-то знала, что именно это он и делает.

Сама я стояла посередине, поэтому до меня очередь дошла не сразу. Но те, кто пытался возмущённо шипеть, особенно когда он ощупывал грудь, замолкали сразу, как только видели поднятый хлыст у солдата, стоявшего за спиной у «доктора».

Помимо лимфатических узлов он осматривал зубы, почему-то пришло в голову сравнение, как у лошадей.

После осмотра он доставал длинную палочку из колбы, говорил:

— Открывай рот.

Засовывал палочку внутрь, и в памяти всплыло слово — мазок. Затем палочку он убирал обратно в колбу.

Потом каждую из нас провели в отдельную комнату. Девушки, которые заходили до меня, выходили с опущенной головой. Я уже подозревала, что нас там ждёт. Но когда зашла, всё равно стало не по себе. Там был стол, мне указали на него.

— Ложись, раздвинь ноги, —сказала пожилая женщина и я поняла, что она местная.

Стиснув зубы, я легла на стол, раздвинула ноги, почувствовала давление, и поняла, что я ещё не знала мужчину.

«Спасибо, доктор. Теперь я знаю про себя немного больше,» — подумала я с мрачной иронией.

Когда все эти унизительные процедуры закончились, из нашей группы сформировали три разные подгруппы, и всех куда-то увели.

Я осталась в группе с ещё тремя девушками, той самой с бледным лицом, с высокой блондинкой, уверенной в том, что нас всех возьмут замуж, и ещё одной молчаливой, которая просто плакала. Причём начала плакать она ещё с того момента, как нас выстроили перед доктором, и до сих пор не останавливалась.

Нас завели в одну из комнат и выдали серые платья, больше похожие на мешки с прорезью для головы. К каждому платью прилагался пояс. Обувь, к сожалению, не вернули. Я остро пожалела о кинжале, оставленном в сапогах. Хотя, с другой стороны, куда бы я его спрятала во время того унизительного осмотра?

Вскоре зашёл тот самый военный с бесстрастным лицом и хлыстом. С ним невысокий, полноватый человек, который на ломаном, но понятном языке произнёс:

— Вы удостоены высокой чести. Вас выбрали для того, чтобы служить Великой Империи Доминиона. Сейчас вас отвезут в Женский дом. Там вам будут предоставлены лучшие условия для жизни.

Мне сразу не понравилось название Женский дом. А вот высокая блондинка, та самая, что рассчитывала выйти замуж, почему-то посмотрела на меня с видом победительницы.

Неужели она и правда думает, что Женский дом — это первый шаг к венцу с этими ужасными людьми?

«Ну, да ладно, — подумала я, — посмотрим, что там».

Началось всё неплохо. Нас не заставили идти своими ногами. Мы обратили внимание, что других женщин, босиком, в таких же серых «мешках», выводили на улицу и вели куда-то пешком.

Глава 7

Вскоре мы выбрались из поставленных на землю паланкинов и прошли в здание. Я не знала, что здесь было раньше, но в голову пришло слово общежитие.

Длинный коридор, множество комнат. Каждую из нас поселили в отдельную. Но прежде, чем нас оставили одних, полноватый человек снова собрал нас и сказал:

— Вам выпала великая честь. Сегодня же вечером вас посетят лучшие воины. Ваша задача быть милыми, ласковыми, нежными... И понести. Те, кто понесут, переезжают на другой этаж и там живут в своё удовольствие.

Я с ужасом поняла, что это своего рода инкубатор. Их солдаты приходят и пользуются женщинами до тех пор, пока та не забеременеет. После этого её отправляют на верхний этаж, донашивать беременность.

— А что потом? — спросила я.

Мужчина посмотрел на меня:

— Потом ты станешь матерью великого воина.

— А потом? — повторила я.

Он промолчал. Я поняла, что, скорее всего, снова вернёшься на первый этаж. Бесконечный цикл: зачатие, роды, зачатие. И тут же возник вопрос: а если родится девочка?

Я подумала, что надо бежать. Осмотрев выделенную мне комнату, поняла, что вполне могу это сделать. Я сразу заметила, что замки здесь обычные, значит, их можно открыть, имея тонкую железную проволоку или гвоздь.

Второй вариант побега был немного сложнее, дождаться визита «великого воина» и вырубить его, пока он не понял, что к чему. Но мне не хотелось дотягивать до этого «прекрасного мгновения».

Оставшись одна, я осмотрела всю комнату, небольшое помещение, с кроватью, столом. Окна с решётками, первый этаж, невысокий, но решётки прикручены на болтах. В голове откуда-то всплыло уравнение расчёта жёсткости, что, если ударить в определённую точку, то даже крепко сидящий болт может вылететь. Я тут же сделала расчёт в уме, снова поразившись таким необычным умениям.

Кровать была деревянная. Пришлось её всю практически «вывернуть на изнанку», чтобы найти что она держалась на нескольких гвоздях. Гвоздь мне удалось вытащить. Он был не слишком длинным, но достаточным для моей цели. Правда, теперь спать на кровати уже было нельзя, потому как стоило на неё сесть или лечь и она бы развалилась. Да я и не собиралась здесь спать.

Я дождалась сумерек. Пока ждала успела поесть, да в этом прекрасном доме кормили, да ещё и с доставкой, мне принесли обед. Я съела всё. Пожилая женщина, разносившая еду, посмотрела на меня с жалостью, но сказала другое:

— Вот и умничка. А то некоторые не едят. А что? Ничего ж страшного. Мы, бабы, все через это проходим.

Я попыталась оставить себе ложку, но женщина строго следила, и ложку у меня отобрали.

Когда сумерки стали густыми, я поняла, что осталось совсем немного времени. Оставалось надеяться, что знания, которые откуда-то всплывали в голове, действительно окажутся верными. Я открыла окно, отметила себе точку на раме и резко ударила туда.

От удара треснула кожа на кулаке до крови, но результат того стоил. Ещё одно движение и рама была снята.

Я на всякий случай забрала простыню, которой была укрыта кровать, разорвала её на части, одну часть и плотно обвязала вокруг туловища, чтобы не мешалась. Из другой части сделала себе трусы, потому что трусов нам не дали, обмотала стопы, хоть какая-то защита, потому что обуви не было. Это была проблема, но я чувствовала, что времени остаётся всё меньше и надо бежать как есть, и выпрыгнула из окна.

Что удивительно, с этой стороны двора никого не было. Я аккуратно прикрыла окно. Раму поставить на место уже не представлялось возможным, поэтому я подозревала, что как только «великий воин» придёт меня «осчастливливать» то сразу и обнаружится, что я сбежала.

Забор, окружавший здание был высокий, почти отвесный, около трёх метров. Но тело моё почему-то знало, как забираться на такие преграды. И уже скоро, прячась в тени, я шагала в сторону выхода из города.

Я не знала, куда идти, но решила, что оптимальным решением будет добраться до леса. Там точно было безопаснее, чем здесь.

Где-то в глубине совести мелькнуло сожаление, что не взяла остальных. Но я вспомнила белокурую девицу, радовавшуюся, что теперь-то уж точно выйдет замуж за этих «великих воинов», и решила: надо сначала спасти себя, а потом уже думать, что делать дальше.

Тем более, что вся моя память пока состояла только из рефлексов, и того небольшого куска, будто я родилась там, в лесу, рядом с трупом неизвестного красавца.

С наступлением темноты в городе стало ещё страшнее. Из тёмных переулков доносились стоны, крики, удары. Было слышно, как в каких-то домах бьют стёкла. Внезапно я остановилась рядом с одним домом. Отчего-то он показался мне знакомым.

«Что это за дом?..» — подумала я.

Окна были разбиты, но внутри, похоже, никого не было, хотя дверь болталась на одной петле. Я решила, что можно зайти, вдруг там есть что-то, что поможет мне вспомнить, кто я. Передвигаться в темноте было не слишком комфортно, но вскоре я заметила, что глаза мои настраиваются, и я уже вполне различаю предметы внутри.

Первым делом мне нужна была обувь. На дорогах было много битого стекла, и я понимала: если порежу стопу, далеко уже не убегу.

Я постояла в небольшом коридоре. Глаза привыкли к темноте, и вдруг я поняла, что мне нужно подняться на второй этаж. Откуда-то я знала, что там есть шкаф, и в этом шкафу должна быть обувь и одежда.

Аккуратно ступая по полу, на котором тоже могли быть осколки, я подошла к лестнице, и, вдруг, увидела, что кто-то на ней сидит. Я застыла и некоторое время просто смотрела. Этот кто-то не шевелился. Мне показалось это странным. Я прислушалась, но дыхания тоже не было слышно.

Глава 8

Я подошла ближе и увидела, что это мёртвый старик. Его лицо было сложно разглядеть, потому как он сидел, уткнувшись лицом в колени, а из спины торчал кинжал. Под ступнёй я ощутила что-то липкое, подумала, что скорее всего это кровь. Это означало, что всё, что происходит в городе, включая смерть этого старика, случилось совсем недавно. Если кровь ещё не успела засохнуть, значит, меньше суток назад.

«Что же здесь случилось?» — пронеслось в голове, но я усилием воли отбросила попытки вспомнить. Это меня только тормозило.

Я поднялась наверх, и к счастью, больше никого не нашла. Зашла в комнату и увидела шкаф. Он был распахнут и почти пуст, но я откуда-то помнила, что над шкафом были фальшполки, и решила проверить.

Полки, замаскированные под стену, действительно оказались на месте. Я обнаружила полный комплект странной одежды, совершенно не похожей ни на то, в чём я была до этого, ни на то, что носили здешние женщины. Но при этом она не показалась мне чужой.

Майка из тянущегося эластичного материала, несколько пар трусов, носки, странные мягкие ботинки, и всё моего размера. Комбинезон. После неудобного бархатного платья этот комбинезон показался мне верхом комфорта. Но он явно не принадлежал той, кем я была, или кого изображала.

«Изображала? — мелькнуло в голове. — Я кого-то изображала?»

У меня заболела голова. Мысли начали ворочаться, мне казалось, что что-то я начинала вспоминать, но тут же начала задыхаться. Воспоминания были где-то глубоко запрятаны, и я никак не могла пробиться через эту стену. Всё это было... слишком странным.

Я решила, что по темноте в комбинезоне будет удобно, и переоделась. Серое мешковатое платье взяла с собой, подумала, что не стоит оставлять следов.

Я поискала еду, но ничего не нашла. Зато нашла нож, завалившийся между шкафами на первом этаже, свечку, и кресало. Но мне нужно было ещё оружие. Я вспомнила меч мужчины, которого оставила в лесу, но он был слишком тяжёлым. Мне нужно было что-то меньше, почему-то сомнений в том, что я умею пользоваться мечом у меня не было.

Я обернулась к старику, сидевшему на лестнице. У него из спины торчал как раз такой короткий меч, какой мне подошёл бы. Это было ужасно, но оружие мне было необходимо.

— Прости меня, — прошептала я мёртвому старику. — Возможно, я знала тебя... Но я даже не смогу тебя похоронить. Мне надо бежать.

Меч был окровавленный. Я завернула его в платье, в котором бежала из женского дома. Подумала, что почищу его позже, когда окажусь в безопасности, в лесу. Отчего-то пришло ощущение, что здесь больше нельзя задерживаться.

И действительно, с улицы начали доноситься новые крики.

Я видела в окнах всполохи факелов, и мне казалось, что я даже слышала топот накаченных, мощных ног «великих воинов», которые, видимо, уже пришли в женский дом и обнаружили, что меня там нет.

Когда я стала пробираться из города в лес, то обнаружила, что умею ходить бесшумно, особенно в удобной обуви. Я умела затаивать дыхание так, что никто меня не мог услышать. Несколько раз мимо меня проходили люди, но каждый раз мне удавалось сливаться с тенью наступившей ночи.

Самым сложным было преодолеть участок дороги между городом и деревней, главное было добраться до деревни и пройти ей, потом после деревни сразу начинался лес. Но я справилась. Несколько раз мимо меня по дороге проезжали всадники, но каждый раз я слышала их раньше, чем они появлялись.

В тот момент, когда они проезжали мимо, я лежала в канаве около дороги, вжавшись лицом в землю и думая только о том, чтобы никому из них не пришло в голову остановиться и сходить в туалет.

Не знаю, кто на самом деле мне помог, Мать Пламени, или ещё кто-то, или моё умение прятаться в темноте… Но, я дошла до леса, и никто не смог меня поймать или обнаружить.

Только вот, прежде чем я достигла леса, состоялась ещё одна необычная встреча.

Я снова зашла в ту деревню, где утром женщина предложила мне воды. Но в этот раз дома были не заперты, двери распахнуты. Теперь в деревне точно никого не было. Создавалось впечатление, что кто-то прошёл сквозь деревню и всех оттуда вывел.

Почему-то я предположила, зачем это было сделано. Скорее всего, это были те же, кто собирал женщин по городу. Возможно, и мужчин куда-нибудь уводили. Но, как бы печально это ни звучало, я пока ничего не могла с этим поделать.

Я не стала терять время и заходить в брошенные дома, но, когда уже выходила из деревни, проходя последний, самый близкий к лесу дом, вдруг услышала стон. Сначала я хотела пройти мимо, но он повторился. Тогда я зашла во двор дома, откуда доносился звук.

Глава 9

Алекс

Сначала я никого не увидела, но потом обратила внимание на какую-то шевелящуюся кучу. Подошла ближе, всмотрелась, куча застонала. Это оказался щуплый, невысокий мужчина с бритой головой, в оранжевом балахоне.

Монах, — пришло воспоминание.

— Вам плохо? — спросила я.

Он посмотрел на меня, и я увидела, что в его глазах уже свет иного мира. Монах лежал, прижимая руки к животу.

— Вы ранены? — снова спросила я.

Откуда-то пришло понимание того, что я умею лечить раны. Мне нужен был свет, но я боялась зажигать его на улице. Несмотря на щуплость, монах оказался довольно тяжёлым, и мне пришлось приложить усилие, чтобы втащить его в сарай.

Я достала свечку из мешка, ту самую, что нашла в городе, в доме, который показался мне знакомым. Зажгла её, откинула рясу монаха, и ужаснулась. Судя по всему, монаха ударили копьём в живот. Я поняла, что помочь ему не смогу, с такими ранами не живут.

Сразу возник вопрос: а почему я это знаю?

В голове всплыла белая комната, яркий свет, люди в белых халатах, круглые, странной формы иглы, нитки... Я поняла, что могла бы зашить ему рану, если бы было чем, но он слишком долго пролежал. Теперь ему было очень больно. Я вспомнила, что смерть от удара в живот, одна из самых мучительных.

Какие странные у меня воспоминания... — подумала я. Откуда бы мне, той, что пришла в себя в бархатном платье, знать такие вещи?

Но чтобы сделать единственное, что могло избавить монаха от мучений, мне нужно было его согласие.

— Я могу помочь вам уйти, — сказала я тихо, уже не удивляясь, своим особенностям.

Монах улыбнулся и два раза открыл и закрыл глаза.

А когда после я закрыла ему глаза, он всё ещё улыбался.

Я не могла его бросить, как старика в городе, и похоронила его прямо здесь, в сарае, сделав могилу в земляном полу. Подумалось, что монашеская ряса ещё может пригодиться. Когда снимала её, то обнаружила в кармане свиток. Читать его не стала, просто убрала.

До леса оставалось совсем немного.

***

Марк Севериан. Прокуратор мира Залаир

Я смотрел в темноту ночи этого мира, где мне предстояло стать властителем, построив часть империи Доминиона, а в голове у меня звучал голос Абсолюта: «Судьба Доминиона править всем миром».

Мы знали на что шли, возвращение в Доминион было возможным только в первый год, и то несколько раз, и небольшими партиями, после года канал закрывался, потому что, потом время меняло траекторию и сколько бы ты ни пытался вернуться в то же время это было невозможно. Именно поэтому женщин у нас практически нет. Мало кто из патрицианок империи был готов променять прекрасные сады Метрополии на грязные и недоразвитые миры.

Только те, кто истинно любил своих мужчин, пошли за ними, да ещё те, кому заплатили, как, например восьмой дочери консула Клавдия, Элене, которая пришла как моя невеста. Теперь я не знаю, как мне ей угодить, потому что она всё время ходит с недовольным лицом.

Здесь нет розовых садов, цирков и арен. Всё это нам только предстоит построить.

Мы побывали в трех королевствах, больше в этом отсталом мире не было, остальные территории населяли какие-то дикие племена, нам ещё предстояло их «привести к свету». Только в этом королевстве Элена согласилась занять этаж в королевском дворце и то после того, как местные женщины и мужчины неделю мыли полы и стены.

В этом королевстве были и ремесла, и хорошо, что Амнезиан*, который мы использовали для бескровного вторжения, стирает только социальную память, оставляя человеку все навыки и знания, рефлексы и двигательную память, иначе бы мы получили бессмысленных существ, вместо тех, кто должен в будущем стать частью великого Доминиона.

(*Амнезиан – препарат, внедрённый в ультразвуковую волну, которая в течение определённого времени воздействия, приводит к обнулению оперативной памяти, придумано автором)

Я вспомнил, что были и неудачные эксперименты, когда в одном из миров, неверно настроенная частота Амнезиана, почти полностью уничтожила возможность использования местного населения. И, по-моему, этот мир до сих пор не получил статуса мира Доминиона, а лишь какой-то сектор.

Конечно, в той интенсивности, в какой мы транслировали Амнезиан, могли быть небольшие отклонения, всегда находились единицы более устойчивые к обнулению, но это очень малый процент, который с лёгкостью устранялся.

Зато благодаря такому воздействию мы исключали также существование других религий, ведь по историческому опыту, это в будущем всегда приводило к конфликту. В большинстве своём люди не готовы были умирать за землю, за королей, но всегда находились те, кто готов был умирать за веру, и для Доминиона это составляло основную сложность.

Первые дни после вторжения, хотя мы называли это пришествием, сопровождались тем, что мы называли сортировкой.

Во-первых, нас было мало, поэтому нам были необходимы солдаты, поэтому шла сортировка мужского населения. И во-вторых, нам нужны были женщины, способные рожать, и, возможно, стать подругами.

Те, кто понесут от солдат Доминиона и родят, те сразу получат статус свободных, если воин выразит желание заключить брачный союз, то станут жёнами или наложницами, если нет, то получат денежную компенсацию, те же, кто не способен, будут вместе с мужчинами проверены на принадлежность к сословиям: свободные граждане и рабы.

Рабами станут те, кто будет не способен учиться, в Доминионе разработана система тестов, которая позволит выявить кто может выйти на другой уровень.

А после смены поколений, уже дети выбранных продолжат пополнять ряды сословий, ну и отборы, которые необходимы для того, чтобы люди не теряли надежды, что всегда есть шанс изменить свою судьбу.

К сожалению, здесь в этом мире, который назывался Залаир, как мы обнаружили в записях, уровень развития был очень низкий, и, если мужчин мы ещё как-то набрали, потому как основным из критериев был уровень агрессии, около сотни удалось найти тех, кто довольно ловко управлялся с оружием, да ещё десятка тех, кто продемонстрировал феноменальные знания многих видов боя и оружия, они вошли в мою бригаду, глупо было разбрасываться такими кадрами.

Глава 10

Алекс

В лесу было холодно, влажно, темно, но всё перевешивало то, что там было безопасно. Как только я оказалась в лесу, мне стало спокойно, я откуда-то знала, куда идти, и наконец-то вдохнула полной грудью. Чем дальше я заходила, тем больше становилось звуков, с одной стороны, тревожащих, потому что здесь совершенно точно водились крупные хищники, но с другой, это были звуки нормальной жизни.

Нужно было найти место для ночлега. Я намеренно не пошла в ту сторону, где забросала пластиковыми обломками мужчину, рядом с которым очнулась. Неизвестно, кого мог привлечь несчастный. Я решила идти туда утром. Почему-то подумалось, что надо не только закопать мужчину, но и прибрать обломки, потому что это каким-то образом могло выдать... А вот что или кого, ответ на этот вопрос так и скрывался за плотной пеленой, которой была окутана моя память.

Где-то ухала сова, деревья, покачиваясь, издавали странный треск. Сквозь высокие кроны было видно небо, на котором светили звёзды. Мне на миг представилось совсем другое созвездие, похожее на Большой Ковш.
«Как же оно называлось? — подумала я. — И откуда я его помню?..»
И вдруг я услышала рёв, и тут же вспомнила: Большая Медведица.
«Очень опасный зверь,» — мелькнуло в голове.

Я осторожно пошла в другую сторону, противоположную той, откуда доносился рёв.

Через некоторое время я остановилась и, прислушавшись, поняла, что никто за мной не идёт. Надо было выбирать место для ночлега, потому что я чувствовала, что силы заканчивались, и их нужно было восстановить. Но как уснуть в лесу?

Вскоре я услышала шум реки. Это была удача! Пройдя ещё немного, я обнаружила, что передо мной небольшой обрыв. Как мне удалось спуститься и не переломать ноги, это была отдельная удача из череды удач, которыми сегодня изобиловал мой день.

В общем, я устроилась ночевать в корнях дерева, которое росло над обрывом. Так, по крайней мере, у меня была прикрыта спина, да и спать внутри корней было теплее, чем просто на земле. Костёр разводить я не стала, побоялась заснуть и не уследить.

Единственное, что я сделала перед тем, как провалиться в тревожный и полный мрачных предчувствий сон, я почистила меч и постирала платье и рясу монаха, чтобы запах крови не привлекал кого не надо.

На берегу, под обрывом, был песок, и света с неба хватало, чтобы разглядеть, где можно набрать лапник. Так что устроилась я с относительным комфортом.

Уснула сразу, как будто бы у меня уже был опыт таких вот ночёвок. Но всё равно несколько раз просыпалась, то мне казалось, что кто-то ходит мимо моей «норы», то слышался крик. Скорее всего, это кричала какая-то лесная птица, но сквозь сон мне всё время хотелось куда-то бежать.

Проснулась утром, когда совсем окоченела. Несмотря на то, что явно было лето, ночи почему-то были холодными. Открыв глаза, я увидела, что на меня смотрит… маленький зверёк с колючей шкуркой. В памяти вспыхнули два названия: «свиник» и «ёжик».

Посмотрев на меня, ёжик побежал по своим делам.
— Прости, у меня ничего нет, чтобы тебе дать, — сказала я, поразившись тому как в утренней тишине звучит мой голос. Но как только вспомнила о еде, то сразу же захотелось есть.

Дневное светило только-только окрасило горизонт. Я встала, огляделась и поразилась тому, как стратегически верно выбрала место для ночлега. После этого разделась и погрузилась в воду. Вода была ещё холоднее, чем та, которой нас поливали из шлангов «великие воины», но я получила такое удовольствие просто потому, что делала это сама.

После купания, чтобы согреться, я сделала комплекс упражнений, совершенно рефлекторно.

Уже в процессе обратила внимание, что тело у меня было тренированным. Вчера, под шоком, я не восприняла, что отличаюсь от большинства девушек, с которыми мы были в распределительном здании. В основном девушки отличались женственными фигурами или были стройными, но не спортивными. У меня же были хорошо проработаны мышцы: руки, ноги, пресс, спина. Ради интереса я прошлась на руках и мне это далось легко.

Оделась и обнаружила в кармане свиток. Видимо, ночью, когда стирала рясу монаха, вытащила его, чтобы не повредить.

На свитке были какие-то стихи, правда они не отличались стройной рифмой:

«Кто-то смотрит со звёзд — безмолвный, незримый свидетель,

В самый страшный момент, когда сердце сжимает тьма,

Мать Пламени тихо вздохнёт и в бездну упадёт искра,

И вспыхнет пламя, в котором возродится она.»

Мне показалось, что это либо творение монаха, либо какое-то пророчество, очень уж пафосно звучало: «сердце сжимает тьма».

Но важным было то, что прочитав это, я вспомнила, что Орден Пламени находился где-то в этом лесу. И мне подумалось, что я могла бы пойти туда, так у меня появилась цель.

Но прежде надо было озаботиться едой и вернуться к тому месту, где я вчера пришла в себя.

Ночью я слышала чей-то рёв, поэтому решила, что нужно было быть осторожнее. Хотя у меня был меч, но, во-первых, мне не хотелось никого убивать, особенно из крупных хищников, а во-вторых, мне могло и не повезти.

Поэтому я попробовала поймать рыбу. Безуспешно промучившись около часа, я поняла, что при таком течении, а речка хоть и была небольшая, но быстрая, мне это сделать не удастся. Оставалось надеяться на то, что найду что-то съедобное, хоть и менее сытное. Но, видимо, мне очень хотелось есть, потому что в результате моей «охоты» к завтраку у меня было две небольшие ящерицы.

Приготовленные на костре, даже без специй и соли, они были съедены с большим удовольствием.

Набравшись сил, я пошла искать то место, где вчера очнулась.

По моим ощущениям, я не могла уйти далеко, но идти пришлось около часа, прежде чем я вышла к поляне, на которой оставила лежать мужчину. Поляна совершенно точно была та же самая, но ни мужчины, ни пластика на ней больше не было. А следы сапог явственно указывали на то, что здесь были те, кому мне попадаться совершенно не хотелось.

Глава 11

Алекс

— Слышь, ты! Как будешь идти, кричи! — раздался голос.
— Ты тоже, — отозвался другой.

Я слышала, как перекрикиваются двое мужчин, словно грибники в лесу, вдруг всплыло в памяти...

— Слышал, что они говорят? Что это всё наши, эти... су-верия.
— Ага, суверия... Это они ещё падальщика не видели. И с большим вепрем не встречались!
— А кого ищем-то?
— Говорят, девку рыжую.
— Девка — это хорошо. Давно у меня девки не было.
— А они что обещали-то?
— Командир сказал, хорошо будем служить, будут девки.
— Ну вот, я считаю, мы с тобой хорошо служим. Видишь, в лес пошли. Никто ж больше не пошёл!

Голоса приближались, и вскоре я их увидела, это действительно были двое высоких мужчин, не похожих на тех, кто именовал себя «великими воинами», простые, но в одинаковой одежде, которую можно было с натяжкой принять за форму. У каждого было оружие, короткий топор за спиной и короткий меч в ножнах. Они вышли на поляну, походили, переглянулись.

— Дальше пойдём? — спросил один.
— Ой, неохота, — отозвался второй, — там уже владения падальщика.

— А что делать-то, здесь девки нет, — снова первый.
— Так её уж сожрали, — хохотнул мужик.
— Ну так мужика-то не сожрали. Что же, девку-то сожрали?
— Ну, девку бы потому и сожрали, что девка, — и они заржали уже вдвоём.

Я стояла в нескольких метрах от них и раздумывала, что делать. Судя по всему, они были не слишком умелыми вояками, но у одного были шрамы, а второй как-то по-особенному ступал ногами, и я подумала, что один, наверное, дерётся хорошо, а второй достаточно агрессивен и потому может быть опасен.

Решила дождаться, какое решение они примут, идти дальше в лес или возвращаться. Видимо их страх перед командирами оказался сильнее, чем страх перед лесом, и вскоре они пошли вперёд.

Я пошла за ними, стараясь не упустить их из виду. У каждого за плечами был небольшой мешок, и у меня было подозрение, что там еда, а возможно, и что-то ещё полезное.

Насчёт еды я уже пожалела, что накануне, проходя через деревню, не зашла ни в один дом и не взяла с собой хоть что-то. Видимо, то, что лишило меня памяти, лишило и способности думать о простых вещах. Почему я вспомнила о необходимости запаса еды только, когда уже сильно захотелось есть?

Но рисковать из-за того, что у них в мешках может оказаться еда, а может и не оказаться, я не хотела. Да и ящерицы вчера пошли неплохо. Я подумала, что и рыбу, при желании, смогу поймать, если пройду вниз по реке, может быть, там она будет более спокойной. У меня создавалось впечатление, что я всё больше и больше вспоминаю, как будто бы прохожу ускоренную эволюцию.

Вскоре эти горе-поисковики остановились, чтобы перекусить или передохнуть. Я приблизилась ближе, чтобы оценить, стоит ли предпринимать что-то, чтобы забрать их мешки. Но только они уселись, как раздался рёв, тот самый, что я слышала ночью.

Я ещё ни разу не видела, чтобы люди так быстро бегали. Они побросали свои мешки и побежали, и спустя пять минут я перестала слышать даже скрип ломающихся веток под их ногами.

Я подумала, что даже если они вернутся, то это будет не скоро, и решила посмотреть, что у них было в мешках. В них действительно оказалась еда: сушёное мясо, сухари, сыр, хлеб, и это было здорово. Но самым полезным было то, что помимо еды, там была карта.

Глядя на неё, мне почему-то показалось, что я уже где-то её видела. Она была сделана с высокой точностью, не рисованная, и в самом в углу был указан масштаб. Получалось, что если пойти вглубь леса, ориентируясь на Амалурские горы, то после первой горы будет большая деревня. Я подумала, что дойти до неё было бы полезно по нескольким причинам, во-первых, узнать, что с жителями там, утратили ли они память и хозяйничают ли там «великие воины», а во-вторых, возможно мне понадобится помощь, ведь на карте не было указано местонахождение Ордена Матери Пламени, а это значит, что наткнуться на него я могу в любой момент, или узнать у людей в деревне, хотя бы по косвенным признакам, если они тоже не помнят.

Я собрала всё в один мешок, второй оставила. Пусть думают, что это падальщик, про которого они говорили, пришёл и всё забрал.

А мой путь лежал через лес, я хотела найти Орден Матери Пламени. Я не знала и не помнила точно, где он находился, и не представляла, что я буду делать, если его нет, но, если он есть, то там я смогу спрятаться и вспомнить, поэтому хотела пройти дальше по течению реки. Тем более уж если меня искали здесь, а то, что искали именно меня, сложно было не догадаться, значит, надо уйти как можно дальше.

***

Марк Севериан. Прокуратор Залаира.

— Откуда это? — спросил я, рассматривая обломки какого-то устройства из бронированного углепластика. На Залаире ещё не было таких технологий, и это могло быть угрозой для Доминиона.

— Нашли в лесу, — ответил трибун Плиний.

— Как далеко отсюда? — спросил я.

— Недалеко. Может быть, мили четыре, — Плиний отвечал коротко, по-военному

— Что там ещё было? — я пожалел, что не хватает времени самому участвовать в операциях, но невозможно быть во всех местах одновременно.

— Труп мужчины. Но одет он был в дорогие ткани, как те, кто раньше жили в этом дворце.

— Значит из аристократов… Но значит он упал и разбился?

— Скорее всего, так и произошло. Видимо, он находился в этом устройстве, когда мы включили ретранслятор, и это его отключило на какое-то время. Он погиб.

Я удивился:

— Но местные, даже аристократы не знают, что такое технологии производства сложных полимеров.

Я заметил, что трибун замялся.

— Что-то ещё? — спросил я, прищурившись.

— Да. Кто-то завалил его камнями и пластиком. И мы нашли там следы. Кто-то, помимо него, был там.

— Много следов?

— Нет. Следы либо ребёнка, либо женщины. Небольшая нога, лёгкий шаг. И.. мы нашли там волосы, рыжие, почти красные.

Глава 12

Марк Севериан.

Когда трибун вышел, я повернулся к окну. С этой высоты мне был виден весь город. Я услышал, как дверь распахнулась, и почти сразу же почувствовал цветочный аромат.

— Элена... — прошептал я, но не стал оборачиваться. Продолжал смотреть в окно. За стенами города виднелся лес. Они здесь называли его Шепчущий, и даже сейчас с обнулённой памятью выдумывали всякие небылицы и страшились туда ходить. Дикари.

Почему-то представил, что где-то там ходит эта варварская Фрейя. Босая. Обнажённая...выходит из озера, огненные волосы струятся по телу, оттеняя белизну кожи…

Я даже вздрогнул, когда понял, что на самом деле нахожусь вовсе не в лесу. Наваждение какое-то.

Вдруг почувствовал, как Элена подошла ближе. Я ждал, что, может быть, она положит руки мне на плечи или возьмёт за руку. Но этого не произошло. Я повернулся, на меня смотрели красивые глаза с прекрасного лица. Но в них не было любви.

Рядом со мной стояла самая прекрасная женщина этого мира, но её холодность могла сравниться лишь с белоснежной, ледяной вершиной самой высокой горы Амалурского хребта.

— Марк, — спросила она, — ты придёшь вечером?

Я удивился. Подумал: «Неужели?»

Но решил уточнить и внимательно посмотрел на неё:

— Ты приняла решение? Ты остаёшься?

Мы договорились, что не станем парой, пока Элена не решит окончательно, готова ли остаться со мной на Залаире. Потому что для меня обратной дороги не было, а вот её я мог и отпустить.

Элена опустила глаза:

— Ну... Мы могли бы просто поужинать вдвоём. Лучше узнать друг друга.

Я вздохнул. Вчерашний ужин, например, закончился её слезами. Чем закончится сегодняшний? Мне просто хотелось побыть в тишине. А если честно, то хотелось, чтобы рядом была просто женщина. Мягкая. Тёплая. Безотказная. И чтобы мне не надо было её развлекать, чтобы ей было достаточно того, что я рядом.

Вслух же я сказал:

— Да, Элена. Я приду.

— Что ты желаешь на ужин? — с улыбкой спросила она.

— Что-нибудь мясное, — сказал я.

И я уже настраивался, что на ужине постараюсь быть обаятельным. Но перед ужином случилось событие, которое изменило моё настроение, разбудив во мне охотничий азарт.

Солдаты, отправленные на поиски женщины, той, чьи следы были обнаружены возле обломков, нашли убитого и похороненного монаха. В сарае, в деревне, которая располагалась возле леса. В лесу женщину не обнаружили, хотя уверяли, что прочесали половину леса. Зато столкнулись с неким падальщиком, который якобы уволок их мешки с едой и картой.

Я ещё не видел этого зверя, но подозреваю, что это всё это суеверия местных. На самом деле, это какая-нибудь росомаха или медведь. И теперь у него есть мешки и карта. Забавно.

Следующим на доклад пришёл управляющий Женскими домами. Он сообщил, что у той девицы, что сбежала, были длинные рыжие волосы.

«Вот он, — подумал я, — тот малый процент, на который не действует Амнезиум. Даже если она не всё помнит, то уже очень скоро память начнёт к ней возвращаться. И надо бы её поймать и уничтожить до того момента, как она вспомнит, кто она. Потому что она явно не с Залаира.»

В голове зазвучал охотничий рог.

***

Алекс

Я пришла на тот берег, на котором я ночевала, надо было убрать следы костра так, чтобы точно никто не ничего не нашёл. Собрала свой нехитрый скарб в мешок, проверила насколько хорошо наточен меч и вдруг вспомнила, что ищут рыжеволосую женщину.

Посмотрела на рясу, ходить в такой по лесу было бы смешно, да и опасно оранжевая ряса словно огонь будет видно издалека, а вот иметь её наготове, чтобы переодеть, идея неплохая. Потому как в комбинезоне, конечно, меня трудно принять за мужчину, а вот ряса сможет помочь.
Волосы, как же мне было жалко волосы, но за свою свободу я готова была заплатить и более высокую цену.

Волосы я сожгла потом, ближе к ночи, когда ушла достаточно далеко от поляны, и от места своего ночлега.

Вдоль реки идти было удобно, но иногда приходилось углубляться в лес, были места, где были очень крутые обрывы, а перед самыми сумерками я увидела медведя. Я откуда-то знала, что он так называется, хотя в моей дырявой памяти медведь был немного мельче, а не в два человеческих роста, и лап у него было четыре, а не шесть, да и морда была чуть поменьше и посимпатичней.

Я уже не удивлялась ому, что во мне словно бы жили два разных человека, и память подкидывала то одни то другие воспоминания. Меня уже просто радовало то, что память возвращается, пусть маленькими дольками, но каждый раз меня становилось больше.

«Медведь» ловил рыбу, и я поняла, что пока не стемнело мне надо сделать то же самое. В этом месте река была широкая и мелкая, и уже скоро стало понятно, что ужин у меня будет. Жаль только соли не было.

Обошла «медведя» стороной и пошла дальше, пора было искать место для ночлега. В этот раз решила на берегу реки не останавливаться. Слишком было открытое пространство, выбрала средний вариант, на кромке леса нашла ёлку, и устроила себе шалаш, правда для этого пришлось побегать, обдирая лапы с других ёлочек, чтобы потеря веток не казалась такой большой и не бросалась в глаза тем, кто возможно выйдет на мой след.

Спина была прикрыта, ужин приготовлен и съеден, водные процедуры после дневного перехода показались мне подарком небес, вода, нагревшаяся за день, была тёплой, выходить было прохладно, но теперь у меня не было длинных волос, которые долго сохли, создавая дополнительный дискомфорт.

Я вздохнула вспомнив, как я их варварски откромсала боевым мечом, и сейчас намеревалась сжечь.

Эта ночь была не такой холодной как прошлая, или у меня что-то произошло с теплообменом. Воздух был насыщен ароматами хвои, запахом свежести с реки, здесь на краю леса, шум реки заглушал странные лесные звуки.

Согревшись у костра, я его всё-таки затушила и совершенно случайно подняла голову в небо и не смогла оторвать взгляд.

Глава 13

Алекс

Лай был глухой, гортанный, рвущийся сквозь толщу леса звук, который не спутать ни с чем. Я вначале даже усомнилась, что это собаки.

Возникла мысль, а вдруг я зря переживаю и ищут не меня, но всё внутри кричало, что «ищут рыжеволосую женщину».

Значит, знают. Знают, что я выжила, и знают или предполагают, что я в лесу.
Я прислушалась. Звук быстро приближался, значит времени совсем немного, но рядом река и вода должна сбить собак со следа.

Я решила довериться тому, что в отличие от памяти меня пока не подводило, мои рефлексы. Я больше не раздумывала. Моё тело само знало, что нужно делать. Я быстро свернула мешок, затянула ремни, и закинула за плечи.
В этом месте река была довольно широкая и мелкая, поэтому идти и даже бежать было комфортно. Но вскоре берега словно стали сдвигаться, и река становилась всё более бурлящей, увеличилась и глубина, и, если в начале моего бегства, вода едва доходила мне до колен, то сейчас я шла почти по пояс в воде.

Течение становилось всё сильнее, но и на берег было сложно выбраться, почти отвесные обрывы окружали реку. В надежде собаки на другой стороне и не смогут преодолеть реку я всё-таки попыталась выбраться на берег.

Земля обрывов была влажная, корни деревьев вылезали на поверхность, и я, ломая ногти, карабкалась наверх.

Два раза просто скатилась прямо в воду. Я старалась не дышать громко, но каждый сантиметр давался с трудом, вытягивая силы.

И когда я наконец, взобралась на обрыв, я просто растянулась на спине и лежала какое-то время, пытаясь восстановить дыхание.

Когда в ушах перестало биться сердце, я вдруг поняла, что меня смущало, вроде бы лай собак слышно не было, но где-то впереди нарастал гул.

«Да неужели?! — подумала я, — водопад. Но почему на карте его не было?»

Доставать карту сейчас не хотелось, мешок был насквозь промокший, и я была уверена, что карта испорчена, нужно будет осторожно потом её просушить, а не сейчас в спешке трясущимися руками.

То, что больше не было, слышно лая собак, меня не обманывало, это вполне могло быть искажение звуковой волны, из-за пересечений звуков от водопада. Но мои шансы уйти от погони, если она всё ещё продолжается, стремительно уменьшались.

Ждать дальше было нельзя, и я пошла туда, откуда раздавался гул, потому что идти туда было менее страшно, чем возвращаться туда, где были собаки.

Слух меня не подвёл, и, примерно через пару километров стало ясно, что там водопад, лес расступился. Река была не такой большой по ширине, но скала, с которой она сваливалась, была не меньше пятидесяти метров в высоту, а то и больше.

«Это много», — подумала я. Откуда-то я помнила градацию: сколько метров считается безопасным. Так вот, здесь было в пять, а то и в десять раз больше.

Я подумала: «А вдруг погоня прекратилась? Тогда здесь пережду и вернусь. Потом найду какой-нибудь обход». Потому что моё решение идти вдоль реки привело к тому, что дальше идти было некуда.

Я стояла и смотрела вниз.

Внизу было небольшое озеро. Отсюда, сверху, оно казалось почти синим. От озера можно было пойти лесом или выйти в долину. С горы отчётливо было видно, что за лесом находится деревня.

«Я так поняла, что именно туда я и собиралась идти», — размышляла я. Никаких следов Обители монахов ордена Матери Пламени сверху видно не было, но я успокаивала себя тем, что обитель точно должна быть… Но тут же в голове появилась неприятная мысль, а что, если эти «великие воинов», могли уничтожить монахов, ведь убили же они того монаха, которого я нашла в деревне.

И вдруг в мои размышления ворвался треск веток под чьими-то тяжёлыми шагами… или лапами.

Как я успела обернуться и вытащить меч, я не знаю. Из леса на меня выбежала огромная, в человеческий рост, и… нет, я бы не назвала это собакой. Это какая-то… химера. Вдруг возникло в памяти название того существа, которое выскочило из леса.

Огромная, уродливая голова, треугольные зубы, похожие на лезвия, ярко-жёлтые слюни, капающие из отвисших щёк, бронированная шкура и хвост, на конце которого явно был дополнительный коготь.

В голове мелькнуло какое-то знание. Где-то я видела и когда-то изучала, что это за вид, к сожалению, никак не могла вспомнить, но одно я знала точно, что ни в том прошлом, которое я всё время вспоминала, ни в этом моём настоящем такого зверя быть не могло.

Первый же прыжок зверя вышиб меч у меня из рук. И только моя реакция спасла меня, сама я успела откатиться, когда он пошёл в повторную атаку.

Зато, лишившись меча, я вспомнила, что этого зверя можно убить только одним способом. У химеры в одном месте на голове, возле уха есть точка. Если туда вонзить кинжал или меч, то зверь погибнет. Всё остальное тело покрыто бронёй, которую не прошибёшь даже огнестрельным оружием.

До меча я уже не успевала добежать. Тогда я зажала в кулаке маленький кинжал, надеясь, что его длины хватит, чтобы достать до мозга монстра.

Зверь прыгнул на меня. Я, извернувшись, прыгнула на него. Он оказался умным, потому, как только почувствовал меня на своей спине, сразу завалился на неё, придавливая меня весом. И в этот момент я, из последних сил, вонзила кинжал монстру под ухо.

У меня был только один шанс. И, судя по тому, как зверь дёрнулся и затих, я его реализовала.

С трудом выбравшись из-под тяжёлого тела, я посмотрела на умирающего монстра, и отчего-то мне стало жаль его.

И вдруг я почувствовала присутствие кого-то ещё. Подняла глаза, и увидела… его.

Огромный, с широченными плечами, волосы чёрные, завязаны в хвост. Он стоял на кромке леса и с какой-то болью смотрел на убитого зверя. Потом достал огромный меч, который в его руках не казался таким большим, перевёл взгляд на меня и медленно двинулся по направлению ко мне. Его намерения были ясны. В его глазах была моя смерть. Я стояла между ним и пропастью.

Глава 14

Марк Севериан. Прокуратор Залаира.

В лес посылали местных, но они трусливо не заходили дальше определённого промежутка, всё боялись какого-то падальщика. И тогда я объявил охоту. Воины встретили это радостными криками.

Мы привезли с собой несколько Химер. Свою я растил с детства, я специально готовил её к тому, что она перейдёт со мной. Её звали Ламия.

Химеры были уникальны тем, что могли маскироваться под обычных собак, но в боевом режиме становились огромными смертоносными монстрами. Сначала, когда мы только начали охоту и вошли в лес, всё начиналось как прогулка, потому что от Химер никто и никогда не уходил.

Мы шли по лесу. Впереди бежали Химеры в образе собак, перелаиваясь, будто и вправду были собаками.

Мы быстро обнаружили следы женщины, её запах. Она шла вдоль реки. Мы нашли её ночёвку, очень умело скрытую, что тоже вызывало вопросы, кто же она и какими умениями обладает?

Но от нас не скроешься и мы пошли дальше. В какой-то момент казалось, что мы потеряли след, но в том и уникальность Химер, их не собьёшь просто, идя по воде. Они опускают морду в воду и чувствуют запах человека даже через толщу воды.

Чуть позже мы нашли вторую стоянку.

Неподалёку от этого места мы увидели животное, напоминающее медведя. Я подумал, что это, наверное, и есть падальщик. Хотя он вполне весело ловил рыбу. Нас он тоже заметил, несколько раз повёл носом, словно принюхиваясь, и что-то ему в нашем запахе не понравилось, потому что он резко прервал рыбную ловлю, опустился на шесть лап и убежал в лес.

Хотелось его отловить и принести в город, чтобы показать местным, что лес не страшен. Но у нас была цель, поэтому мы не стали отвлекаться, ещё успеем.

Вскоре река стала гораздо уже, и более бурная, но мы продолжали идти по верху.

Химеры иногда прыгали в реку, чтобы проверить, не меняла ли наш объект охоты направление. Химера могла прыгнуть вверх на пять, и даже чуть больше пасов*. В одном месте мы нашли следы, здесь она лезла из воды, были видны комья земли, выдранные корни, примятая трава, где она, видимо, лежала, когда ей удалось выбраться.

(*Пас (passus) 1 пас = 5 футов (pes) ≈ 1,48 метра (древний Рим))

В этот раз девчонка не заметала следы, она спешила и явно знала, что мы идём за ней.

Ламия вдруг принюхалась и резко побежала в сторону водопада. Эта прогулка дала нам понять ещё и то, что наши карты были не совсем верны, на них, к примеру, этот водопад не был обозначен.

Но впереди явственно слышался гул большой воды. Я приказал остальным оставаться на месте, я хотел сам увидеть эту Фрейю и поймать её.

Химера вырвалась вперёд. Её задача была, придавить женщину, но не убивать. Просто испугать и остановить.

Но когда я вышел из леса, передо мной открылась страшная картина: Ламия лежала мёртвая.

Из единственного места на голове, через которое можно было убить Химеру, торчала рукоятка кинжала. А рядом, в окровавленном комбинезоне, стояла девчонка. Грязь на лице скрывала черты, волосы действительно были красные.

Откуда женщина из отсталого мира могла знать, как убить генно-модифицированное животное, химеру?

Смерть Ламии я не мог простить. Первым желанием было снести этой Фрейе голову. Глаза заволокло красной пеленой, и я выхватил меч.

Я понимал, что ей некуда деваться, позади неё пропасть, шум падающей воды подтверждал это. Поэтому я шёл медленно, стараясь унять гнев.

И вдруг девчонка как-то странно подпрыгнула, и, не успел я моргнуть, как она уже шагнула в пропасть.

Я подбежал к краю, выглянул, и успел увидеть только, как она, чётко сгруппировавшись, входит в синюю воду озера.

Я ждал. Ждал долго. Когда прошло уже достаточно времени, чтобы человек, которым она, несомненно, была, задохнулся под водой, я понял: девчонка погибла. Она не выплыла.

«Скорее всего, озеро мелкое, —подумал я, — и она ударилась головой».

Ну что ж. Расплата настигла убийцу Ламии.

Я повернулся и дал сигнал отбоя охоты.

Удовлетворения не было никакого, но пора было возвращаться во дворец.

***

Алекс

Я шагнула в бездну.

Тело моё откуда-то знало, как себя вести, и в какой-то момент я ощутила себя летящей... пулей, и вошла в воду как пуля, сразу выгибаясь, чтобы, если вдруг дно будет очень близко, не разбиться.

На мою удачу мне хватило глубины. Я знала, что сразу выплывать нельзя, тот, кто пришёл вслед за химерой, будет ждать. И если он увидит, что я выжила, он тоже прыгнет.

Я осторожно, практически перебирая руками по дну, поплыла, ориентируясь исключительно на рельеф. Я видела, где скала, мне надо было отплыть от места падающей воды, и я поплыла в ту сторону, где вода не бурлила, туда, где камни образовывали небольшую подводную горку. Воздуха пока хватало.

Отталкиваясь руками от скользких камней и пугая любопытных рыб, я увидела, что горка выходит наружу. Когда воздух закончился, я осторожно приблизила лицо к поверхности воды.

Я находилась на самом краю озера, которое примыкало к скале, но в этом месте уже не падали струи водопада, сюда долетали только брызги, образуя взвесь в воздухе. Я надеялась, что, скорее всего, если смотреть сверху, то эта взвесь закроет моё лицо, если его вдруг будет видно на поверхности. Аккуратно, стараясь, чтобы вода не попала внутрь, я вдохнула, и снова спряталась под воду.

Так, под водой, по внутренним часам, я просидела, наверное, минут сорок — сорок пять. Подумала, что, наверное, уже все убедились в том, что я не выплыла, и попробовала осторожно высунуть голову целиком. Попыталась посмотреть наверх, конечно, ничего видно не было. Решила, что буду потихоньку выбираться. Вспомнила, что пространство вокруг озера было довольно открытое и что любое движение, пока кто-то будет идти, будет очень заметно. Поэтому нужно было дождаться сумерек.

Я вспомнила, что ночами здесь довольно холодно, а в мокрой одежде будет ещё холоднее. И сейчас, пока ещё оставалось немного солнца, можно было хотя бы немного просушиться.

Глава 15

Алекс

Мне снилось голубое небо. Пахло луговыми цветами. Я лежала на этом лугу и смотрела вверх. Вдруг знакомый голос произнёс:

— Алекс.

И пошёл дождь. Моё лицо стало мокрым. Я удивилась, на небе ведь не было ни облачка. И вдруг вспомнила, что я вовсе не на лугу, а в лесу, в мире, который называется Залаир.

Я открыла глаза, и еле сдержалась, чтобы не закричать, потому что прямо перед моим лицом была морда. Из пасти свешивался красный язык. Я вскочила. Существо испуганно отскочило в сторону. А когда я немного пришла в себя, то поняла, что бояться нечего, это была обычная дворовая собака, небольшого размера. Она сидела неподалёку и с какой-то укоризной смотрела на меня.

От облегчения я рассмеялась. Голос был хриплый, горло словно склеило, и я прохрипела:

— Ну что ты, маленькая, испугалась?

Собака встала, всё ещё опасаясь, видимо, моей реакции, и недоверчиво подошла ко мне.

Я откашлялась и спросила:

— Ты зачем вылизывала мне лицо? Хотела меня съесть?

Собака завиляла хвостом.

А потом вдруг уцепилась зубами за мою штанину и потянула.

— Эй, ты что-то хочешь? — спросила я.

Но, к сожалению, собаки не разговаривают. Хотя эта вела себя на редкость выразительно. Она отцепилась, отбежала и оглянулась на меня. Потом подбежала снова, ткнула в меня лапами, снова отбежала, ей явно нужно было, чтобы я пошла за ней.

«Надо же, — подумала я, — какая умная псина».

—Ну, пойдём.

Тело ломило, то ли после прыжка, то ли после марш-броска, то ли от яда. Но одно было ясно, что как бы плохо мне ни было, я жива. А это главное.

***

Я пошла за собакой, глядя на бодро болтающийся рыжий хвост, поразилась тому, что собака была хоть и небольшая, мне она была где-то по колено, но крепкая, толстые лапы, мощная грудь, круглая голова. Она уверенно шла по лесу, ей, с её малым ростом, идти было гораздо проще, чем мне. Я же постоянно натыкалась на какие-то ветки.

Поэтому иногда собака останавливалась и ждала, пока я обойду то или иное препятствие. Вдруг, в какой-то момент, она отбежала. Я даже подумала, что она бросила меня.

«Завела в лес и бросила,» — усмехнулась я про себя.

Но, сделав ещё несколько шагов, я снова увидела собаку. Она сидела на краю ямы и поскуливала.

Я подошла ближе, заглянула в яму, и поняла, что это была охотничья ловушка на крупного зверя, утыканная снизу кольями. А среди кольев лежал мальчишка. Повезло, что он был небольшого роста и довольно худенький.

Было видно, что на холщовой рубахе у него кровь, но ранение явно было поверхностным, потому что мальчишка был в сознании. Увидев моё лицо, он застонал.

— Эй, ты как? — спросила я.

— Живой... — прохрипел он.

— Меня привела твоя собака, — сказала я.

Собака, будто поняв, что мы говорим про неё, завиляла хвостом.

— Это Лорик, — прохрипел мальчишка из ямы.

— Ну что, Лорик, — повернулась я к собаке, — будем знакомы. Давай думать, как вытащить твоего хозяина.

— Как тебя зовут? — спросила я мальчишку.

— Викар. Но можно просто Вик, — ответил он.

Я улеглась на землю, чтобы ненароком не скатиться в яму, земля была рыхлая и влажная, свесилась насколько возможно, разглядывая яму изнутри.

— Вик, ты встать можешь? — уточнила я.

— Я попробую, — с усилием сказал он.

— Пока лежи, береги силы, — остановила я мальчишку, который попытался подняться, — сейчас я найду что-нибудь, за что ты сможешь ухватиться, — и я пошла искать какую-нибудь дубину, молодое дерево или ветку, чтобы была достаточно толстая, и не переломилась под весом мальчика.

У меня не было с собой никакого оружия, я бы даже не смогла ничего срубить. Лорик бежал за мной, как будто отслеживая, чтобы я точно не заблудилась или не ушла и не бросила его хозяина в таком бедственном положении.

Пришлось ему сказать:

— Лорик, не волнуйся. Я обещала помочь, я помогу.

Вскоре я нашла то, что могло пригодиться, это была большая, толстая ветка, явно сломанная ветром с какого-то большого дерева. Ветка лежала на земле, но от неё отходили ещё маленькие ветки, и это было здорово, потому что их можно было использовать как ступеньки.

С большим трудом мне удалось вытащить эту ветку из-под другого дерева, которое когда-то завалилось и придавило её. Изображая из себя волокуши, мы вместе с Лориком притащили эту ветку к яме. Я опустила её вниз, получилась импровизированная лестница.

— Ну что, Вик, — сказала я, — сил у тебя сейчас немного. Поэтому стараемся делать всё за один раз. Ты изо всех сил лезешь по этим веткам. Как только я смогу до тебя дотянуться, я тебя вытяну.

Мне показалось, что мальчишка с недоверием посмотрел на меня.

Но у него явно был «железный» характер. Он встал, было видно, что ему тяжело и больно. И вот он уже полез по дереву. Когда он действительно долез до того места, где я могла его ухватить, я поняла, что силы у него кончились, мальчик вдруг весь побелел, глаза начали закатываться.

Но я уже схватила его под плечи и потянула на себя. В какой-то момент мне показалось, что я его не удержу, потому что земля на краю ямы была скользкая. И хорошо, что мальчишка окончательно обмяк только тогда, когда уже наполовину его тело было наверху.

Я оттащила его подальше от края, и рухнула сама, чувствуя, что и у меня тоже силы закончились.

Немного полежала, но разлёживаться времени не было. Надо было посмотреть, что там с раной у мальчишки, а то вытащить его только для того, чтобы он тут умер от заражения крови, это совсем было бы плохо.

Я открыла рубашку, уже прилипшую к разодранному боку, и увидела, что рана хоть и не сквозная, но задеты мышцы.

Нужна была хотя бы вода, чтобы промыть. Я стала оглядываться, присматриваясь к тому, что растёт, и посмотрела на Лорика.

«А что, вдруг он знает?» — подумала я, понимая, что, наверное, схожу с ума, раз рассчитываю, что собака покажет мне, где вода.

Глава 16

Прокуратор

– Там не было трупа, – доложил трибун, вытянувшись в струну.

– Оттуда вытекает большая река? – усмехнувшись, спросил я.

– Нет, – ответил трибун, вытянувшись ещё больше.

– Там водится зубастое чудовище? – начал терять я терпение.

– Нет, – снова коротко ответил он.

– Тогда, где же тело?! – нахмурился я.

– Там не было тела, – повторил трибун.

– Вы осмотрели местность вокруг озера? – я уже ни в чём не был уверен, если она смогла убить Ламию, то может и в смертельном прыжке выжила.

– Да, Прокуратор, – наконец-то трибун заговорил, как и следовало, – мы нашли следы, они вели в лес.

Я подумал: «Она всё-таки Фрейя... Так и тянет её в лес. И ты смотри, как кошка. Выжила после столкновения с химерой, после прыжка со смертельной высоты, и пошла к лесу.»

Это становилось всё более интересным. Я ощутил азарт охотника. Да, я всё ещё злился на неё за то, что она убила Ламию, но теперь мне хотелось узнать, кто она, гораздо больше, чем убить её.

– Так почему ты ещё здесь? – спросил я. – Возьми два отряда наиболее толковых местных и прочешите лес. Загляните под каждый пенёк, она мне нужна. Здесь. Живая.

Трибун вскинул руку, прижал её к сердцу и быстрым шагом вышел из зала.

Сегодня я не мог принять участие в этой охоте, мне надо было быть в другом королевстве. Дел было невпроворот, но это только начало, но сейчас идут первые и оттого как мы всё сделаем зависит каким станет этот мир. Но я был уверен, что через десять лет дороги Доминиона будут пересекать все обитаемые и необитаемые земли этого мира.

Я думал о главное цели Доминиона, но почему-то перед внутренним взором была тонкая фигурка, летящая в пропасть, и внутри появилось какое-то чувство. И это была не ненависть...

***

Алекс

Сегодня мне не снился дождь под голубым небом, но проснулась я оттого, что кто-то влажной тряпкой протирал мне лицо. Открыв глаза, увидела над собой верхушки деревьев. Приподнялась, рядом сидел вчерашний мальчишка, в руках у него была мокрая тряпка.

Горло пересохло так, что было трудно дышать. Вспомнила, что мальчишку зовут Вик.

– Вик... – прохрипела я. – Воды...

Мальчишка, слегка прихрамывая, но довольно бодро, пошёл в сторону родника. Вскоре он пришёл, неся в руках импровизированную мисочку из коры, и у меня появилась возможность немного попить. После нескольких глотков воды стало полегче.

– Ну, привет ещё раз, Вик, – сказала я.

– Привет. А тебя как зовут?

– Ты знаешь, я не уверена, что правильно помню, – сказала я, – но мне очень интересно:

– Откуда ты помнишь, как тебя зовут?

Вик посмотрел на меня, а потом осторожно произнёс:

– А я ничего и не забывал.

Оказалось, что мальчишка живёт здесь же, в лесу. До «судного дня» жил с бабкой-знахаркой, вдвоём, потому что родители давно умерли. И вот несколько дней назад, как раз в тот самый день, когда я очнулась в этом лесу, всё и произошло.

– Бабка вдруг захрипела, вот так схватилась, – Вик показал на сторону сердца, –хорошо, что я рядом был, – сказал Вик, и грустно добавил:

– Только и успела мне сказать, чтобы я шёл в деревню, один не оставался... и померла бабка-то.

Мальчишка шмыгнул носом, глаза его наполнились слезами. Я положила руку ему на худое, но крепкое плечико.

– Ну, я её похоронил и пошёл в деревню с Лориком, – продолжал он. – А там ужас! Никто никого не помнит, а потом пришли эти… воины Доминиона.

– Постой... как ты сказал? – переспросила я.

– Воины Доминиона. Так они себя называли, – повторил Вик.

– Они тебя не видели? – спросила я.

– Нет. Я, знаешь, какой ловкий! – с гордостью сказал Вик.

Я скептически посмотрела на его бок.

– Ну, это не считается! – обиделся мальчишка.

Мне пришлось признать:

– Да, если ты не попался этим воинам, то я уверена, что ты действительно ловкий.

– Ну так вот, – Вик нахмурился, вспоминая, – они разделили всю деревню, что-то проверяли, часть деревенских увезли с собой. Но семейных всех оставили.

– А откуда же они узнали, что они семейные?

– Ну так их как-то проверили, распределили по домам, я смотрел, никого не перепутали, – сказал Вик,

– А ты что? – спросила я.

Вик махнул куда-то в сторону:

– В деревню я больше не ходил, вернулся в дом, где мы с бабкой жили. Решил, что пока тут буду.

– А сюда что пошёл? – снова спросила я.

– Так охотиться! А эта яма, видать, давно была вырыта. Лорик побежал, а я за ним, но он удержался, а я… нет, – Вик виновато потупился.

– Ты очень удачно упал, – сказала я.

– Да, – сказал Вик. – А ещё удачнее, что ты пришла, я думал, всё, не выживу. Ну так как тебя зовут? – спросил он.

– Знаешь, Вик, называй меня Алекс.

– Уверена? – недоверчиво спросил Вик. – Ты же не парень.

Я посмотрела на него:

– Ишь, какой глазастый...

Вик смутился:

– Ладно, Алекс, значит, Алекс.

– Алекс, а что с тобой случилось? Кто это тебя так?.. – Вик показал на перевязанную руку, сквозь «бинты» проступала кровь. Раны не заживали. Я вспомнила, что это могло быть из-за слюны химеры.

– Я бежала из города. От воинов Доминиона, – честно сказала я.

– Из столицы? – удивился мальчишка. – Ты прошла через Шепчущий лес?

– Да, – улыбнулась я.

– Видела падальщика? – шёпотом спросил Вик.

– Видела, – я кивнула.

– И ты выжила? – шёпот Вика стал зловещим.

– Он был занят, когда я его видела, – снова улыбнулась я. – Рыбу ловил.

– Брешешь... – Вик явно мне не верил.

Я многозначительно промолчала.

Глаза Вика округлились.

– А ты как в долину спустилась? Ты что, прыгнула в Шиварский водопад?! – восхищённо спросил Вик.

Я снова промолчала.

– Ты что? Искра*? – у мальчишки глаза стали круглыми, и он внимательно посмотрел на мои рыжие волосы, вернее на их остатки.

Глава 17

Алекс

Времени совсем не осталось, убежать не вариант, я вспомнила здоровых не по-человечески мощных и быстрых воинов, а если с ними химеры, то это вообще чистая смерть.

Взгляд упал на баночки со снадобьями. Я позвала:

– Вик!

– Что, Алекс, – мальчишка выглядел напуганным.

– Я переоденусь в твою бабушку, – сказала я, – другого выхода нет.

Вик скептически посмотрел на меня, перевел взгляд на мои ярко-красные неровно постриженные волосы, но я уже знала, что делать, эти знания у меня были.

И уже через пять минут перед Виком была, если и не его бабушка, то пожилая, измученная болезнями и годами женщина, с грязно-серыми волосами, сероватой кожей и руками, покрытыми пигментными пятнами. Даже зубы были потемневшие.

Вик присвистнул:

– Ну ты даешь!

– Одежду тащи, – сказала я, и, вдруг вспомнив, что с воинами могут быть химеры, добавила, – и Лорика спрячь в доме.

И едва успела оправить на себе плотное тёмно-серое платье, подвязав его платком, потому что бабушка Вика явно была несколько шире, чем я, как со двора послышался топот, стук распахнувшейся калитки и через пару мгновений в дом вошёл … Сашка.

Я еле сдержалась, чтобы не крикнуть. Но что-то меня остановило, или незнакомое выражение на лице друга, или то, что он разговаривал на чужом языке, который я уже начинала понимать.

Нам всем в Академии преподавали лингво-адаптацию, и если мы оказывались в незнакомой языковой среде, то нужно было совсем чуть-чуть и мозг начинал «переводить» незнакомые звуки в слова, а вслед за этим шла и речь.

И да, когда я среди чужих будто вырубленных из камня лиц, увидела Сашку, а вслед за ним и Кирилла, то память сразу вернула огромный кусок, о том, кто я, откуда и зачем я здесь.

Только годами тренируемое хладнокровие удержало меня от того, чтобы не выдать себя, но, когда образы памяти хлынули водопадом, у меня закружилась голова и я пошатнулась, ухватившись за стол, но в образе пожилой женщины никто не счёл это странным.

Сашка между тем прошёлся по дому, остальные воины прошли за ним. Когда пятеро вошли в дом, то мне показалось, что дом, казавшийся до этого момента большим, сейчас лопнет, такие они все были здоровые.

Вик стоял, прижавшись ко мне, держа Лорика, которого так и не успел спрятать, на руках.

Сашка произнёс на местном языке:

– Вы здесь одни?

Я кивнула, не в силах выдавить ни звука.

– Покажите регистрацию, – резко сказал он и я испугалась, что сейчас меня раскроют.

– А что это? – спросил смелый Вик.

Сашка показал запястье:

– Вот здесь должен быть рисунок

– У нас с бабушкой нет, – сказал Вик

– А бабка у тебя что, немая? –спросил Сашка, который явно был главным среди тех, кто не относился к «великим воинам». Я уже поняла, что наверняка «великих» не так уже и много, и они сформировали какие-то отряды из местного населения, потому что с улицы вошли ещё двое, и я с удивлением узнала одного из аристократов, драчуна и задиру, маркиза Шират.

Вик, умничка, сказал:

– Не, не немая, но говорит уже плохо, тихо очень.

Это удовлетворило «Сашку», который явно не помнил ни меня, ни себя, ни нашу дружбу. Но я-то помнила, и теперь у меня появилась ещё она цель. Как бы странно это ни звучало, но кроме меня больше никто не мог помочь парням, с которыми мы вместе учились.

Дальше пошёл стандартный допрос что делаете, чем живёте, Вик отлично справился. Воины Доминиона, которые называли себя Доминусами лютовать не стали. И тащить нас с собой тоже.

Подошёл один из главных, явно не местный и на своём языке спросил Сашку о том, что мы ему ответили. Сашка ему объяснил и вдруг он начала вытаскивать меч, но мой бывший друг его остановил.

«Прокуратор сказал просто так не убивать, они наш народ, и мы не убийцы, а прогрессоры».

Видимо, я, заслушавшись слишком пристально посмотрела на них, доминус вдруг ощерился в мою сторону и гаркнул на своём:

– Ты что, понимаешь нас?

Я тут же опустила глаза и зашептала: «Простите, простите, я больше не буду смотреть».

Вик тоже заголосил:

– Простите бабку, она иногда забывается.

Доминус что-то гаркнул, и на этот раз я не поняла, что, видимо, какое-то ругательство, и вышел.

В целом мы с Виком отделались лёгким испугом. Воины обыскали дом, двор, нашли могилу, мы с Виком подтвердили, что был дед, его и закопали. Воины поверили нам на слово.

Поставили нам на руки временные метки, похожие на штрих-код. И «Сашка» приказал нам с Виком явиться в ближайший населённый пункт для получения постоянной регистрации. В нашем случае это была та деревня, куда я так и не дошла. Сделать это следовало не позднее, чем через пять дней.

Когда воины-прогрессоры ушли, я посмотрела на Вика и сказала:

– Сегодня можно ещё отдохнуть, но завтра надо уходить, потому что они вернутся.

– Зачем мы им? – удивился Вик

– Они вернутся за мной, – сказала я, – и устроят настоящую проверку и обнаружат, что я не твоя бабушка.

– Но куда мы пойдем? – спросил Вик

– Не мы, со мной опасно, я доведу тебя до деревни, – сказала я, – а сама пойду дальше.

На самом деле я вспомнила, о том, что у нас, у наблюдателей, была база в горах, как раз из неё я и спускалась, когда получила этот странный провал в памяти. И у меня возникла мысль что надо бы туда добраться, возможно я смогу связаться со своими, или найти что-то что мне поможет вернуть память Сашке и остальным нашим. Возможно, что и остальные живы, и то что с ними происходит надо остановить.

– Нет, – замотал головой Вик, – я с тобой!

В общем, ещё немного поспорив, решили следующее, вместе идём до монастыря, а там решим. И на следующее утро мы с Виком ушли из его дома.

Глава 18

Алекс

Мы с Виком решили сначала зайти в деревню, до деревни через лес было примерно три часа пути. Хорошо, что нам удалось немного передохнуть и подлечиться, хотя я всё ещё ощущала слабость, и периодически боли в животе, похоже, что яд химеры всё ещё не был окончательно нейтрализован, но умирающей я себя не чувствовала.

Я так и шла в одежде бабушки Вика, и у Вика, и у меня за спиной висели мешки, но свой мешок я прикрыла шалью, отчего казалось, что спина у меня слегка горбатая, что часто бывает в старости, когда становится сложно держаться прямо. Лорик весело бежал впереди.

Когда запах леса сменился запахом деревни, это сложно дать точное определение этому запаху, просто какая-то смесь запаха навоза, дыма, еды, скошенной травы, я поглубже натянула платок.

— Главное, не смотри никому прямо в лицо и не говори, — шепнул Вик, когда в поле зрения появилась первая крыша, — там нет никого у кого сохранилась память, поэтому никто не удивится, тому, что ты не похожа на бабушку.

Я кивнула.

Вскоре мы увидели дома, теперь надо было убедиться, что в деревне не было доминусов. Мы шли вдоль опушки и внимательно всматривались. Дворы были обнесены плетнями, в окнах местами висели тряпки, а не стёкла.

— Пойдём к дому Флоры, она училась у бабки, — вдруг тихо сказал Вик, — а, когда бабка посылала меня в деревню, она меня всегда кормила, она добрая, и я думаю, что это не изменилось.

Дом Флоры располагался на другом конце деревни, но тоже с краю, поэтому мы вошли во двор незамеченными.

Вик первым прошёл в дом, и вскоре вышел с симпатичной молодой женщиной. Она действительно совершенно бесхитростно пригласила нас в дом.

Вика она не помнила, но при этом помнила, что её зовут Флора, что она всю жизнь прожила в этой деревне. Рассказала нам кто есть кто в этой деревне.

Сама Флора себя называла лекаркой, говорила, что из всех в деревне только она хоть немного помнит, чем лечить ту или иную хворь.

Мне очень хотелось поинтересоваться, как так получается, что частично память есть, а частично нет. Это была ещё она странность, которую я пока никак не могла понять. Единственное объяснение, которое у меня было, и которое я могла объяснить с точки зрения технологии, это то, что всем людям наложили слой воспоминаний.

Мы тоже в своё время рассматривали такой вариант, что, если бы Залаир подошёл к событию, которое приводило к катастрофе, то мы были готовы использовать гипноизлучатели. И что-то мне подсказывало, что здесь так оно и произошло, просто эти доминусы не отличаются той щепетильностью, которой руководствовались мы, и, похоже, что они пришли и просто решили переделать мир под себя.

Из рассказа Флоры я поняла, что доминусы оставили надсмотрщика, причём он был из местных, но тот ещё гад. Выслуживался перед доминусами, и пока их нет считает себя этаким царьком.

Флора его боялась, потому что она жила одна, а он уже не раз к ней подкатывал. Конечно, при Вике она не стала говорить прямо, но я так поняла из её слов.

«Очень неприятный, приходит, руки распускает, я ему не открываю»

Флора нас накормила, Вик по моей просьбе сказал, что мы не останемся надолго, уйдём утром.

А вечером Флору позвали к роженице. Мы с Виком уже устраивались на нехитрый ночлег, когда в дом постучали, Вик пошёл смотреть, это оказался соседский мальчишка, которого послала Флора за мной.

— Флора вас просит прийти, — сказал он, и добавил — очень просит.

Вика я оставила в доме.

— Нечего тебе там делать, там женщина рожает, — сказала ему, тем более что Вик уже засыпал на ходу, а завтра, если я не уговорю его остаться в деревне, нам идти в пять раз дольше, чем мы прошли сегодня, и ещё неизвестно какая будет погода.

Было уже темно поэтому за мальчишкой, который передал послание от Флоры, я шла, не скрываясь, самым сложным было сдерживать шаг, чтобы не выдать свой настоящий возраст.

Дом, в котором была Флора, стоял в самой середине деревни. В сенях сидел молодой мужчина, положив голову на руки, мальчишка, который привёл меня, был соседским, в этом доме пока детей не было.

Когда хлопнула входная дверь, мужчина вздрогнул и поднял воспалённые глаза, увидел меня и на лице его мелькнула надежда.

Я, ничего не говоря, прошла в дом, на столе на окровавленных тряпках лежала женщина, судя по всему сил у неё не было лаже кричать, она тихо поскуливала.

Мне не понравился цвет кожи, красок не было, как будто бы чёрно-белая картинка.

Флора вышла с тазом из соседней комнаты, увидела меня и на лице у неё появилась устала улыбка:

— Помоги, схваток совсем нет, я с таким никогда не сталкивалась.

«Я тоже,» — могла бы сказать я, но не стала, потому что у меня, по крайней мере, были знания, такие, которых у Флоры быть не могло.

— Где можно помыть руки? — спросила я

Флора вздрогнула.

Ну да, голос у меня был не старушечий хотя и немного хриплый, как я подозревала либо от простуды, либо от последствий отравления ядом химеры.

Руки я вымыла, но пигментные пятна остались, потому что они были нанесены соком растения, и ещё какое-то время будут меня маскировать, так же, как и следы на лице.

Я осмотрела роженицу, да, Флора была права, родовая деятельность практически отсутсвовала. Хорошо, что я прихватила с собой мешок, а в мешке у меня были кое-какие средства, которые я взяла с собой.

Масло лаванды, листья малины, корень ямса, я смотрела на то, что есть ещё. Настойка лимонника с пажитником.

«Да-а, негусто, но можно попробовать, главное, чтобы сил хватило роженице, и ребёнок дождался».

Поскольку никаких приборов который позволяли бы услышать сердцебиения плода у меня, не было, применила старый добрый способ, прислонила уху к животу. Надо было проверить, что с предлежанием, пропальпировала, вроде всё было в порядке, плод лежал правильно. Скорее всего слабая родовая деятельность, первые роды, вот и возникла проблема.

Сначала не услышала ничего. Потом мне показалось что я слышу, но облегчение нахлынуло, когда я почувствовала едва заметный толчок. Живой!

Глава 19

Флора застыла, я ощутила, что ей страшно, мужчина, развалившийся в грязных сапогах за столом в небольшой кухне, был высокий, что вкупе с лишним весом делало его огромным. Круглая голова была коротко острижена, на куртке, похоже на ту, которые носили местные крестьяне, была нашивка, с изображением башни.

Я замедлила шаг, ссутулившись сильнее, будто бы старалась не упасть.

— И что это за мальчик? — спросил мужчина, кивая в сторону испуганного Вика.

Вик сказал:

— Я же сказал вам, я с бабкой пришёл. Вот она.

— Дориан, — сказала Флора, — что ты делаешь у меня в доме?

Но мужчина, как будто бы её не услышал. Он встал, заполнив собой почти всю кухню и подошёл к нам с Флорой.

— И что за бабка? Я тебя раньше в деревне не видел, — произнёс он, пытаясь заглянуть мне под платок.

Я наклонила голову ниже, размышляя куда ударить, если полезет «проверять».

— Так мы в лесу жили, — сказал Вик.

— А чего бабка твоя молчит, — сказал Дориан. — Или язык проглотила?

— Старая, — быстро вставил Вик. — говорит плохо.

Дориан прищурился. А потом, внезапно и резко, шагнул ближе и схватился за платок, сдёргивая его с моей головы.

— Оп-па, а бабка-то вовсе не бабка, — мерзко улыбаясь произнёс Дориан.

Хорошо, что я не стала смывать сок болотной травы и волосы у меня были грязно-серого оттенка, но конечно было заметно, что бабка не такая уж и старая, какой хочет казаться.

И, возможно нам бы удалось договорится, но тут Вик с криком:

— Не трогай бабушку…

… Врезал какой-то палкой по спине «старосты».

Судя по всему, этот удар был для старосты как «слону дробина», но лицо его исказилось от ярости, и он медленно стал разворачиваться, и уже почти ухватил Вика.

И в этот миг я поняла, что всё, дальше тянуть нельзя.

И нанесла ему сразу несколько ударов по болевым точкам. Последним провела «удар перекрытия», как мы называли его в Академии, после этого удара мужчина грузно свалился на пол, потеряв сознание.

Флора в ужасе смотрела то на меня, то на лежащего на полу мужчину.

— Вы кто? — прошептала она.

— Не надо нас бояться, —деловито произнёс Вик

Я подумала: «Вот же помощника себе нашла, парень настоящий боец!»

Флора прошла, аккуратно обходя лежащего на полу «старосту», присела на лавку.

— Да я и не боюсь, — она посмотрела на меня, — я же видела, что вы можете делать, как вы сегодня роды приняли. Плохие люди так не могут.

Вдруг лицо Флоры изменилось, и она прикрыла рот ладонью:

— Я знаю, вы дочь богини, да?

Я не стала её разубеждать, тем более Вик снова влез:

— Мы об этом не говорим.

— Я никому не скажу, — замотала головой Флора.

А я ещё раз удивилась, что люди, забывшие своих родных, помнили свою богиню.

— А что с ним делать? — спросила Флора, кивнув на «старосту».

Я подумала, что оставлять его здесь, конечно не выход.

— Лучшим вариантом будет перенести его к нему домой, — сказала я и задумалась о том, что поднять мужчину будет крайне непросто, не то, что переносить.

Вик тоже скептически оглядел нас с Флорой, почесал затылок. А я вдруг вспомнила молодого папу, он мне показался довольно крепким мужчиной.

— Флора, а если попросить нам помочь молодого отца?

Флора сразу поняла о ком речь:

— Я схожу.

Я только и успела крикнуть ей вслед:

— Тележку пусть возьмёт, если есть.

То, что «староста» не очнётся ещё несколько часов я была уверена, этот удар и был на это рассчитан. Он не был смертельным, но позволял вывести противника из строя на несколько часов, не причиняя фатального вреда, что для наблюдателя было важно, мы не имели права убивать. Это я тоже вспомнила и подумала, что это здорово осложнит мне жизнь.

Всё получилось, «староста» теперь утром очнётся у себя в кровати и не будет помнить, что с ним произошло. А нам с Виком, снова надо было уходить.

Поспав несколько часов, мы двинулись в путь с первыми лучами рассвета. Я, конечно, хотела оставить Вика, но он набычился, упрямо глядя мне в глаза, и сказал:

— Алекс, я всё равно не останусь в деревне, поэтому не прогоняй меня.

Я вздохнула. Хотела оставить хотя бы Лорика, пусть сторожит дом Флоры, лает на чужих. Но тот и шагу не сделал в сторону, держался рядом с Виком. Пришлось принять, что на поиски обители Матери Пламени мы идём все вместе.

***

В лесу было хорошо, лес давал ощущение безопасности. Идти было комфортно, потому что лес, даже в разгар дня прятал солнце в переплетении ветвей. Тяжёлый мох обвивал корни, деревья пахли корой, прелыми листьями и терпкой хвоей. Иногда нам попадались заросли дикой малины, под ногами хрустели сухие ветки. Вик старался не шуметь, Лорик шёл впереди, виляя хвостом, как будто точно знал дорогу.

Шли мы целый день, но лес не кончался, два раза мы выходили на опушку, но ни одного поселения больше не увидели.

К вечеру мы нашли небольшую поляну. После заката снова стало прохладно, но костёр помог нам согреться. Дым тянулся вверх, и я вспомнила старую примету, когда мы также с мальчишками сидели и жгли костёр, если дым шёл вверх, значит на следующий день будет хорошая погода. Вспомнила Сашку, почему ко мне вернулась память, а к нему нет? С этим тоже стоило бы разобраться.

Я положила сушёные травы в небольшой котелок, и аромат ромашки и мяты немного согрел вечер.

— Алекс, — позвал меня Вик, глядя в огонь, в котором то и дело мелькали искры, и спросил, — а ты... правда дочь богини?

Я помолчала, глядя, как пламя лижет полено.

— Нет, Вик, я человек, — ответила я мальчишке.

— А ты знаешь своих родителей? — не унимался Вик.

— Нет, я росла вместе с другими детьми, у которых тоже не было родителей.

— Тогда как ты можешь знать, что ты не дочь богини?

Я улыбнулась:
— Твоя правда, точно знать не могу.

Вик помолчал, потом сказал:
— Тогда я рад, что ты со мной.

Глава 20

Алекс

Я медленно, почти не дыша, поднялась и повернула голову.

На границе света от костра, в самой тени, стояло нечто. Мне показалось, что кто-то громадный, и запах появился, странный запах, мускусный, и я поняла, нет, это не химера, я запомнила, она пахла железом.

Память упорно отказывалась выдавать мне информацию, одно было ясно, что это не мои преследователи, это любопытный житель леса. А кто в этом лесу «самый страшный зверь»? По словам местных «падальщик», но я-то знаю, что никакой он не падальщик, а очень даже любитель полакомится свежатинкой, я вспомнила как шестилапый медведь ловил рыбу.

Я замерла, медведь весьма опасный зверь, я, конечно, опаснее, но зачем убивать просто так, тем более что у меня здесь ребёнок и собака. И стоило мне вспомнить про Лорика, как он тут же испортил мне весь план. Почуяв «медведя», Лорик сначала зафырчал, а потом начал поскуливать.

Я постаралась вспомнить всё, что знала. Нельзя было резко двигаться, нельзя было смотреть в глаза, и желательно надо было стать выше. С этим, как раз у меня были проблемы.

Осторожно нагнулась, взяла мешок, положила его на голову, и сверху накрыла одеялом. Когда брала мешок, на ощупь достала какой-то флакон, конечно, хотелось бы с жечь-травой, она почти как перец, но, это на крайний случай, если медведь продолжит двигаться на меня.

Зверь остановился.

Скорее почувствовала, чем увидела, что Вик проснулся, вот же сообразительный мальчишка, что-то шепнул Лорику и тот наконец перестал скулить.

Я выдохнула.

И сделала полшага вперёд, становясь таким образом, чтобы моя тень, образовавшаяся от костра, увеличилась.
Медведь как будто бы зашевелился. Я замерла, сердце ушло в пятки.

И вдруг зверь опустился на лапы и … ушёл.

Можно было выдохнуть, опасность миновала. Пока. Поэтому я до утра так и не заснула, сидела и поддерживала костёр.

А утром Вик посмотрел на меня как на живую легенду и спросил:

— Это был он, да, падальщик?

Я ответила:

— Вик, он просто зверь, и он любит свежую рыбу и малину.

— Ты... говорила с ним? — спросила мальчишка.

Я посмотрела на него скептически:

— Он же не Лорик, чтобы с ним говорить, Вик.

Лорик, словно поняв, что говорят про него, помахал хвостом.

— Ты действительно дочь богини, — сказал Вик с такой уверенностью, что я не стала возражать. Пускай так думает, если ему это нужно. Иногда вера во что-то важнее, чем правда.

Мы шли ещё часа три. Лес становился светлее, и совершенно неожиданно, перед этим преодолев заросли можжевельника, мы вышли на большую поляну.

На ней стояло прямоугольной формы здание, с башней, увенчанной остроконечной крышей, направленной вверх, со стороны похожей на факел.

Монастырь.

Терракотовые стены, простые без колонн, никаких символов, кроме знака Матери Пламени на воротах.

Людей тоже не было, не было и запахов, обычно присущих местам, где кто-то живёт. Только ветер, гуляющий сквозь узкие окна на башне.

— Это он? — прошептал Вик, который по всей видимости, никогда здесь не был.

Я вспомнила, что была в этом месте, здесь жил один из наших, он находился в образе старого монаха.

— Да, — кивнула я Вику, — это обитель, здесь раньше жили монахи посвятившие себя Матери Пламени. Только что-то в не так, здесь раньше было много людей.

***

Видимо недавно людей забрали, или они все ушли, потому что монастырь не казался заброшенным. Слишком много деталей говорило об этом: следы на земле, аккуратно подметённый внутренний двор, наполненная водой бочка у колодца, свежеспиленные дрова у стены.

Двери в храм были открыты. Мы с Виком вошли в здание, и сразу попали в основной зал, длинное помещение с деревянными скамьями и фресками на стенах.

Вику, видимо, стало не по себе:

— Алекс… — начал он.

— Тсс, — сказала я Вику, — смотри под ноги, прислушивайся.

Мы обошли внутренние помещения. Я проверяла, вслушиваясь, Вику тоже передалось моё состояние. Но никаких звуков, кроме наших шагов слышно не было.

Стоявшая посередине зала чаша, в которой всегда горел огонь, была потушена, причём потушена варварски.

Сначала залита водой, потом затоптана сапогами и, видимо, в конце её засыпали песком, словно кому-то даже смотреть на угли было неприятно.

И я вспомнила, что все те войны, которые велись на земле, целью которых было не просто захват территорий, а насаждение своей культуры, первым делом уничтожали веру. «Уничтожь веру, и человек потеряет надежду,» — вспомнилось мне.

И именно в этот момент мне захотелось стать настоящей искрой, дочерью Матери Пламени.

И когда мы дошли до южной стороны, противоположной входу стороны здания, я остановилась. Перед нами была дверь, и она была заперта. Это было странно, потому что, когда мы прошли через молельный зал, все двери, которые в него выходили, были распахнуты.

Мы остановились перед дверью, я стала рассматривать почему она ещё закрыта, и вдруг Вик спросил:

— Алекс, ты чего?

— Я хочу открыть дверь, — сказала я.

— Какую дверь, — спросил недоумевающий Вик. И меня в тот же момент настигло осознание, что я стою не перед дверью в её обычном для этого мира понимании, а перед портальным входом, который для несведущих людей больше похож на часть стены.

Я постучала, и ничего не произошло, надавила сверху, где обычно располагался блокирующий механизм, створки тихо щёлкнули и… разъехались в стороны. Подозреваю, что в этот момент, Вик окончательно уверился в том, что я дочь богини.

Это был кабинет. Никаких следов, свидетельствующих о том, что здесь что-то есть не было, но это для тех, кто не знал на что смотреть.

На стене, под деревянным изображением Матери, я нашла прикреплённый на специальный клеящий материал диск.

Теперь мне ещё важнее было попасть в горы, на станцию, чтобы считать с диска ту информацию, которую хотел передать Никифор Мангерд, лучший аналитик по всем конфессиям, когда-либо существовавшим на Земле и на Залаире.

Глава 21

Алекс

Сначала дорога в горы была довольно пологой и широкой, создавалось впечатление, что здесь часто ходили. Вик объяснил, что до первого перевала так и должно быть. Под ногами шелестел гравий, после пустоты и тишины монастыря, горы были наполнены звуками. То было слышно, что скатывается какой-то камень, то в зарослях невысоких кустарников, льнущих к горе, словно в поисках укрытия, начинали стрекотать какие-то насекомые или птицы.

До первого перевала мы дошли быстро, и в этом месте дорога расходилась, широкая, хорошо протоптанная тропа уходила в сторону, а более узкая вела наверх.

— Алекс, — Вик поправил мешок, — а что там наверху?

Я ждала этот вопрос, но ответила уклончиво и коротко:

— Я хочу получить совет.

— От Матери? — с восхищением произнёс Вик.

Я промолчала. Врать не хотелось, но и разуверять мальчишку, параллельно объясняя ему откуда взялась на Залаире станция, и что за оборудование там установлено, тоже не хотелось. Тем более, что подъём становился круче и контролировать дыхание становилось всё сложнее.

До второго перевала оставалось немного, но сил уже почти не было, я бы одна, пожалуй, дошла, но Вик, который в один прекрасный момент начал спотыкаться и мне пришлось его обвязать верёвкой и практически тащить на себе.

Но устраивается ночевать прямо на тропе было не лучшим решением, и поэтому немного передохнув, мы снова продолжили идти.

Второй перевал представлял собой небольшое плато, на котором можно было расположиться, и развести костёр, потому что уже сейчас ощущалось, что стало заметно холоднее, а ночью, наверняка похолодает ещё больше.

Пока ещё не стемнело окончательно, я попробовала найти пещеру, или какое-то любое другое укрытие.

Во-первых, нужно было место, в котором можно было укрыться от ветра, а, во-вторых, мне нужно было где-то оставить Вика, и не только потому, что я не хотела тащить его на станцию, а потому, что мне и одной пройти будет непросто, а потянув за собой неподготовленного мальчишку, я рисковала вообще не дойти.

Мне удалось найти такое место, это была небольшая ниша, каким-то образом появившаяся в скале, рядом с ней мы и разбили наш лагерь.

Когда разожгли костёр, то стало одновременно и теплее, и уютнее.

Спать легли все вместе, я не стала дежурить, мне нужны были силы на завтра, и если я не посплю, то могу и не дойти.

Утром погода поменялась, ветер стал резче, воздух стал более холодным, я подумла, что на вершине, вообще, наверное, снег.

После завтрака я разделила остатки еды, Вику на пять дней должно хватить, как и мне. Вместо зарядки мы вместе с Виком собрали хворост, обломки деревьев, столько, сколько смогли найти.

— Постарайся не замёрзнуть, Вик, — шутливо сказала я

— Алекс, а когда ты вернёшься? — вдруг серьёзно спросил он.

Я внимательно посмотрела на мальчика:

— Если я не вернусь через три дня, уходи.

Вик насупился:

— Куда я уйду?

— Иди в деревню, вон хотя бы к Флоре, она о тебе позаботится, — сказала я.

— Ты вернёшься, — словно какое-то заклинание произнёс Вик, — а я дождусь тебя здесь.

***

Перевал оказался тяжёлым, я усмехнулась, что наши разведчики, когда выбирали место для станции не ошиблись и выбрали самую труднодоступную вершину в Амалурских горах. Тропа закончилась уже несколько часов назад, уступив место почти отвесной скале.

Я усмехнулась, и полезла наверх. Каждый шаг по скале отзывался в мышцах, радовало то, что кинжалы оказались прочными, и я чувствовала себя уверенно. К вечеру я добралась до третьего перевала.

Пару раз чуть не сорвавшись, я заползла на небольшой выступ, который словно ступенька предшествовал безопасному месту перед началом восхождения, и вытянувшись на спине попыталась расслабиться, нужно было настроиться ещё на один рывок, чтобы провести ночь, не прилепившись к горе, опасаясь, что налетит сильный ветер и сдует тебя, а залезть в расщелину и там переночевать

***

Вик проснулся на следующее утро и побежал размяться, как учила Алекс, а заодно проверить ловушки, которые он понаставил вчера в надежде поймать что-нибудь мясное.

Ему повезло, в силки попался сумик, небольшой юркий зверёк, он был маленький и пушистый, его было жалко, но, если он будет их жалеть, то в такие холодные ночи ни он ни Лорик не продержатся.

Поэтому уже скоро в котелке, который Вик забрал из своего дома, кипела похлёбка.

Вскоре от похлёбки пошёл такой запах, что Вик забыл обо всём. Рядом сидел Лорик и тоже смотрел в сторону котелка. Вик решил, что еду с другом разделит поровну, всё равно оставлять на завтра смысла не было, потому что, либо это привлечёт каких-нибудь насекомых, либо, если сегодня выйдет солнце, и еда может испортиться.

«Лучше ещё поставлю силки. Может, ещё какой-нибудь сумик попадётся», — подумал Вик.

И, к сожалению, мальчик так был увлечён ароматом еды, что не заметил, что за ним наблюдают.

Это были солдаты Доминиона. Но не просто солдаты, это были те, кого Алекс узнала в доме Вика. Именно поэтому Вик не услышал, как они подошли. Отряда, который носил название «Цепные псы Доминиона» и состоял исключительно из местных, как раз сегодня был выделен в отдельную разведгруппу.

И в эту разведку они пошли вместе с прокуратором. Обычно прокуратор не участвовал в таких рейдах, но в этом случае все понимали, что прокуратором движет личная месть той, кто убила его химеру. Но это были лишь предположения, потому что прокуратор никому и ничего не объяснял.

Разбив лагерь возле старого монастыря, доминусы разбрелись, прочёсывая округу. В монастыре были обнаружены следы, подтверждающие, что здесь были двое. Судя по размеру отпечатков ног, это были либо двое детей, либо женщина и ребёнок.

Прокуратор отправил разведчиков в горы. Сначала они даже не думали подниматься вверх, но вскоре их привлёк вкусный запах еды. Поднявшись, они увидели мальчишку, сидящего рядом с котелком, в котором варилось что-то ароматно пахнущее мясом.

Глава 22

Алекс

Я лежала на спине, пытаясь отдышаться. Последние метры подъёма дались мне очень тяжело, без специального снаряжения, без костюма, без термобелья замёрзшие руки отказывались работать, плохо сгибающиеся пальцы еле цеплялись за вбитые в расщелину кинжалы. Несколько раз я уже попрощалась с жизнью, но я всё-таки добралась. И сейчас лежала на спине, глядя в высокое синее небо, и ела снег.

Вода закончилась ещё половину суток назад. Снег был холодным, но прекрасно утолял жажду. Я подумала, что это как в детстве… И почему нам запрещали есть снег? Это же так классно. Вспомнила Сашку, и откуда-то сразу появились силы, чтобы встать.

Огляделась вокруг, никаких следов не было. Скорее всего, станцию доминусы не нашли. Она была прекрасно замаскирована, и если не знать, что там находится строение, то ни за что не догадаешься. Будешь уверен, что это монолитная гранитная скала и пройдёшь мимо.

Я подошла к тому месту, где должен был быть вход, встряхнула нанесённый снег, обнаружила остатки полозьев для капсулы гравилифта. Теперь я уже вспомнила, зачем поднималась сюда в прошлый раз. Почему никто из нас даже предположить не мог, что произойдёт такое изменение на этой планете?

У меня была надежда, что на компьютере я найду доступ к истории Земли или других миров. Что это за доминусы? Мне они лично напоминали древних римлян, и языком, и подходом, и даже одеждой.

У меня были не все доступы, но я надеялась воспользоваться кодом экстренного доступа, тем более ситуация позволяла.

Дверь на станцию открылась, бесшумно отъехав в сторону. Это хорошо, значит, энергопитание в норме. На станции было тепло. Я наслаждалась просто ощущением сухого, тёплого воздуха. Где-то здесь должна была быть и еда, немного, но как правило, на всех объектах наблюдателей держали неприкосновенный запас.

Еду я нашла на прежнем месте. Это были сухие концентраты, я побоялась тратить энергию на их готовку, поэтому взяла только несколько снеков. С удовольствием ощутила вкус любимого батончика с арахисом.

Компьютеры тоже работали. Первым делом я ввела позывной орбитальной станции, которая контролировала связь с Залаиром. Но вместо соединения была только тишина.

Я вдруг обратила внимание на то, что чуть больше недели назад, когда я очнулась в Шепчущем лесу среди обломков капсулы гравилифта, как раз в тот день, когда всё и началось, я отправляла файл, и он так и не ушёл.

Меня настигло осознание, что уже тогда станция не отвечала.

Я ввела коды экстренного доступа. Не помнила, как это работает, но сигнал должен был уйти на Землю, в Центр. Сколько он будет идти, тоже было неизвестно. Эта модель связи была настроена таким образом, что сигнал уходил, цепляясь за волны, до которых мог добраться. Сигналу было неважно, в каком спектре, ведь вся Вселенная пронизана волнами. Так, переходя с волны на волну, он достигал цели. Сигнал мог идти несколько дней, а мог и несколько месяцев или даже лет.

Убедившись в том, что этот сигнал ушёл, я запустила диск, который нашла в монастыре Матери Пламени. На диске были записаны стандартные отчёты наблюдателя.

Я сопоставила дату начала появления доминусов и дату последнего отчёта. Судя по всему, гипноудар, или что они там использовали, пришёлся в момент, когда наблюдатель вводил информацию в компьютер. Информация, как правило, вводилась мыслеречью, и возможно, поэтому гипноудар не сразу подействовал на нашего агента.

Он успел сообщить следующее, что в книге Матери есть пророчество о том, что придёт сила, которая будет выжигать истинную веру в сердцах людей, заменяя её верой в ложных богов. И будут они настолько сильны, что им удастся уничтожить почти всё, кроме нескольких искр. И одна из этих искр станет пламенем, в котором возродится Мать.

Я вспомнила пророчество, которое нашла на свитке, доставшемся мне от монаха, найденного мною ещё в первые сутки. Сам свиток, к сожалению, погиб в водах Шиварского водопада. Там говорилось про искру, спустившуюся со звёзд. Мелькнула безумная мысль, а, может быть, действительно это я? Ведь у меня сохранилась память, и, кроме Вика, я больше не встречала людей, кто бы помнил.

Но я, как и все Наблюдатели, была агностиком и в Мать Пламени тоже не верила. Но теперь, оставшись одна, без связи с Землёй, увидев, как мои старые друзья превратились в новых врагов, я подумала: «А во что же мне теперь верить?»

Нас учили когда-то: «Верьте в себя». Но если я буду верить в себя, значит ли это, что я буду верить в Искру?

Стало весело… но весёлость быстро сменилась грустью. Потому что я не могла оставаться в безопасности станции вечно. Нужно было эффективно потратить здесь время, чтобы уложиться в те три дня, которые я обещала Вику. Найти всю информацию, которая может пригодиться для того, чтобы спасти друзей.

Я, не теряя времени, засела за компьютер. Оторвавшись через несколько часов, всё-таки сделала себе горячую еду. Взяла знакомую с детства гречневую кашу с тушёнкой, этот концентрат был самым нашим любимым с Сашкой и Кириллом. Каша получалась «пуховая», и мы всё время говорили, что «как из русской печки».

Хотя уже никто и не помнил, что такое русская печка, просто в сказках с картинками всегда была нарисована печка, рядом, с которой стоял большой горшок, и в нём красивая гречневая каша.

Сделав несколько целевых запросов, я нашла информацию, что на Земле тоже был такой момент, и было предположение, что случилось вторжение. Описание очень походило на то, что я видела здесь.

Римляне… Вдруг неизвестная цивилизация за короткий срок стала доминирующей. Если верить мифам, то два брата, Ромул и Рем, вскормленные волчицей, основали Рим. Потом один из братьев убил другого и стал первым царём.

По исторической же версии, Рим возник из небольшого поселения на семи холмах на берегу реки Тибр, который населяли разные племена. И якобы этруски привнесли основы культуры.

Я подумала, что и слово «доминирующая» очень подходит под их определение себя, доминусы. И на земле они тоже пытались уничтожить веру, но она их всё-таки победила.

Глава 23

Я смотрела на лагерь, разбитый перед монастырём, пытаясь просчитать варианты. Наличие Лорика осложняло дело. Он, конечно, умный пёс, но если он среагирует на меня, то меня сразу обнаружат.

Ещё раз взглянула на Вика, Вик выглядел довольным, сидел, лопал из миски. У меня заурчало в животе, потому что я-то не ела уже почти сутки.

Я притаилась в хиленьких кустах и решила пока понаблюдать. Мне показалось, что доминусов достаточно мало.

Вскоре мимо меня снова протопал тот же патруль, которому я чуть не попалась.

У меня была удобная позиция, потому как сверху было видно три больших костра. Доминусы словно разделились на три группы. Одна группа, более малочисленная, отличалась внешним видом, из чего я сделала вывод, что есть «оригинальные» доминусы, а есть те, кого приняли из местных.

Скорее всего, Сашка и Кирилл, которого, кстати, я пока не видела, относились именно к тем, кто был принят на службу. Видимо, за особые заслуги. Ну конечно, у ребят военная подготовка на высоком уровне, и если память они потеряли, забыв, кто они, то все навыки остались с ними.

Это я помнила по себе, как сама удивлялась, откуда что вдруг бралось.

«Почему они остаются в монастыре? — думала я. — Не ждут же они в самом деле меня, что я приду забирать Вика».

Время шло, а плана у меня так и не появилось.

Под утро стало холодно, но на рассвете в лагере доминусов началось движение. Я поняла, что сейчас они соберутся и уйдут. И мне надо было что-то решать.

Но через некоторое время увидела, что стало происходить что-то странное. Мне показалось, что те доминусы, которые были «настоящими», стали ругаться с теми, которые были местные. Во всяком случае, Сашка, за спиной которого стоял едва проснувшийся Вик, вдруг что-то резко ответил одному из доминусов, который подошёл и попытался схватить Вика за шкирку.

К сожалению, слова до меня не долетали, хотя язык я уже понимала, язык явно относился к романо-германской группе.

Доминус внезапно резко толкнул Сашку двумя руками в грудь. Но я-то знала, на что способен Сашка. Он уловил движение доминуса ещё до того, как тот успел подумать, и просто лёгким движением отклонился.

Руки доминуса прошли мимо, и Сашке оставалось только придать ему ускорение лёгким толчком в спину. Я подумала, что я бы отвесила пинка, но мне почему-то показалось, что Сашка намеренно не стал этого делать. Доминус рухнул, практически носом пропахав землю до самого костровища.

Похоже, намечалась славная драка. Те доминусы, которых я определила как настоящих, вскочили. Их было меньше, но они выстроились в угрожающих позах перед местными.

Но не все местные встали рядом с Сашкой, что указывало на то, что он действовал самостоятельно. Я подумала, что это первый шаг к тому, что он вспомнит, кто он.

В человеке можно убить социальную память, но нельзя изменить того, какой он. Это всё равно вернётся. И сейчас я это наблюдала.

Мне не нравилось то, что происходило. Я подумала, что они вполне могут убить Сашку. И тогда я решилась. План, над которым я мучилась всю ночь, сформировался мгновенно. Переодевшись в монаха, я встала во весь рост и стала спускаться по дороге к лагерю.

Сначала меня это даже рассмешило. Я шла, не скрываясь, но они как будто бы меня не замечали. И только когда я уже дошла практически до входа в лагерь, кто-то крикнул:

— Смотрите!

И сразу всё внимание переключилось на меня. И вдруг я увидела, как из-за спин «настоящих» доминусов выходит огромный, просто гигант, двухметровый мужчина с великолепной фигурой, длинными чёрными волосами и красивым хищным лицом. Я его знала, это был владелец химеры.

Я продолжала идти. На голове моей был капюшон, ряса скрывала женское тело и оружие.

Остановившись в некотором удалении, особенно когда недвусмысленно прозвучало слово «Стой» на местном языке, я замерла. Осенила себя знаком Пламени и, протянув руку в сторону Сашки и Вика, сказала хриплым голосом:

— Мальчик со мной.

Вик вскочил и, вместе с Лориком, подбежал ко мне, прижался. Я тихо шепнула ему:

— Я монах.

Мне казалось, что разгадать, что я женщина, было довольно тяжело.

Вскоре ко мне подошли двое из местных. Толкая в спину, подвели ближе к их главному. Я услышала, как к нему обращаются: «Прокуратор». Отметила про себя, что снова ассоциация с Римской империей, почти та же иерархия.

Сильный толчок в спину, и вот я уже стою на коленях, смотрю на его сапоги. Он задал вопрос. Я поняла, что он спросил, но сделала вид, что не понимаю.

— Кто ты? — повторил он на местном языке.

Почти что, уткнувшись носом в его сапоги, я ответила:

— Я сын Пламени.

— Почему ты пришёл за мальчиком? — спросил он.

— Я обещал, — сказала я.

— Кому?

Я объяснила:

— В деревне, куда он пришёл со старухой. Она умерла. И я пообещал позаботиться о мальчике. Мы с ним пришли в монастырь.

— Откуда ты знал, что есть монастырь? — спросил Прокуратор.

— Из записей, — ответила я.

— Покажи.

Я протянула ему тетрадь, которую нашла в монастыре. В тетради были записаны молитвы, своего рода книга памяти. Сейчас я радовалась, что взяла её с собой, хотя она и занимала приличное место в моём мешке.

Прокуратор отошёл и резко скомандовал:

— Собираемся.

Кто-то спросил:

— А этих куда?

— С собой, — прозвучал ответ.

Скоро меня ткнули сапогом в бок и кивком указали на телегу, на которой была установлена клетка. Вик вцепился в мою руку. Так мы и влезли в клетку, я, Вик и Лорик.

Через несколько часов была сделана остановка. К нашей клетке подошёл невысокий, чернявый молодой парень и спросил:

— Помнишь, как врачевать?

— Да, — кивнула я, — что у тебя?

Парень снял сапог, на стопе у него была загноившаяся мозоль. Я попросила его принести воды, спросила, есть ли вино, но вина не оказалось. Тогда вытащила из мешка успокоительную настойку, это было единственное спиртосодержащее, что у меня было, да ещё перетёртую в порошок смесь трав для ранозаживления.

Глава 24

Я стояла посреди тронного зала, стараясь стать как можно более незаметной. Дышать было трудно, сердце билось в горле от страха, что меня могут разоблачить.

Он сидел на троне, стоящем на возвышении, облачённый в доспехи, Марк Примий Севериан, Прокуратор Доминиона Залаир. Тот, чьё имя шептали с благоговейным страхом даже солдаты.

Я подумала о том, как может опуститься цивилизация, когда становится уверена в собственном величии.

Видимо, что-то отразилось у меня на лице, теперь уже не закрытом капюшоном, я опустила голову, пусть лучше смотрит на мой лысый череп.

–Сорвите с него эту хламиду, – произнёс прокуратор

Я похолодела, если они сорвут с меня монашеское одеяние, то сразу станет понятно, что я не монах ордена Пламени. Что я вообще не мужчина, а женщина.

Я стояла, опустив голову, и думала о том, что живой не дамся, короткий меч и маленький кинжал висели на поясе под монашеским одеянием. Но прежде, чем меня убьют мои же бывшие сокурсники, я сама убью их всех. Жаль, что до прокуратора добраться не успею.

И человек с лицом моего друга Сашки уже протянул ко мне руки, как вдруг словно кто-то вложил мне в голову, и я процитировала:

«И поднял Давид глаза свои и увидел Ангела Господня, стоящего между землею и небом, с обнажённым в руке его мечом, простертым на Иерусалим» *

– Остановись, – скомандовал прокуратор «Сашке» и резко поднял голову, – откуда ты знаешь это, где слышал?

— Я был там, — сказала я. — Мать Пламени была там и рассказала мне.

(Эта цитата взята из Первой книги Паралипоменон (1Пар.21). Данный эпизод описывает важное событие во времена царя Давида: после того как Давид приказал провести перепись народа, Бог послал наказание на Израиль. Ангел начал истреблять народ.)

Я рисковала, но больше мне ничего не пришло в голову. Почему-то показалось, что библейские события, это пока единственное, что связывает нас с этими «новыми римлянами».

— Стой, — снова сказал Прокуратор. — Что ты ещё знаешь?

Я упрямо повторила:

— То, что рассказала мне Мать.

Прокуратор откинулся на высокую спинку трона.

— Отпустите его. Отведите его к лекарю Ниитосу, скажите, что он поступает в его распоряжение.

— А мальчишку? — спросил кто-то.

— Мальчишку пристройте куда-нибудь.

— Мальчик останется со мной, — не подумав о том, как это прозвучит, сказала я.

Взглядом Прокуратора можно было резать воздух.

— Простите, — я упала на колени, — мальчик мой ученик, я передаю ему знания.

Прокуратор кивнул.

Я поспешила за воином, тем самым чернявым парнем, который и привёл нас в зал. Он отвёл нас к лекарскому дому, здесь его называли валетудинария. Там я увидела ещё двух монахов ордена Пламени. А перед тем, как чернявый ушёл, я ещё раз «благословила» его.

***

Мне и Вику на руки надели по железному браслету. Сначала я хотела возмутиться, но потом поняла, что у каждого есть браслет, просто в зависимости от того, где ты иерархии, браслет, кожаный, железный или из драгоценных металлов. Мы с Виком стояли в иерархии выше тех, у кого были кожаные браслеты. Потому что обладали ремеслом.

Первым делом нас отправили мыться. И это оказалось для меня самым сложным. Потому, что мылись все термах, которые соорудили доминусы. Это, конечно, было несомненным плюсом их цивилизации. Термы были верхние, средние и нижние.

В нижних термах всегда было полно народа, хотя они были разделены на женские и мужские, никакого непотребства. Но в женские я пойти не могла, потому как считалась мужчиной, а в мужские, потому что на самом деле мужчиной я не была.

С железными браслетами мы могли пойти и в средние термы, но они были ориентированы на солдат и женской части там не было. Зато там было поменьше народа. Туда мы и пошли с Виком.

Без Вика я бы не справилась, он караулил, и если бы кто-то появился, то дал мне знать. Конечно, я не смогла насладиться ни горячими камнями, ни горячей водой, по-быстрому облилась, намылилась и снова облилась холодной водой, оделась, натянув чистую одежду на ещё влажное тело, и вышла, и вовремя, потому что как раз в термы заходили несколько доминусов, они подозрительно на нас с Виком покосились, но мы поклонились и продемонстрировали браслеты, и солдаты прошли мимо.

Но так везло не каждый раз. Солдат было много, и несколько раз я оставалась не мытой, потому что в средних термах всегда был риск на кого-то наткнуться.

А вот в верхних термах практически никогда и никого не было. Я долго следила и поняла, что туда ходит всего несколько человек, и редко когда вдвоём, чаще по одному. Термами пользовались сам прокуратор, несколько его ближайших помощников и невеста прокуратора с двумя похоже одетыми женщинами. Когда приходила невеста, возле входа в термы всегда стояла охрана.

Мне очень хотелось помыться, потому что в доме я не могла, нас с Виком поселили с двумя остальными монахами. Они, конечно, были неплохие ребята, несколько молчаливые, но я не могла позволить себе открыться.

И однажды ночью я решилась посетить верхние термы.