План в кубе

1.Протеже

Данный документ содержит сведения о засекреченной биографии инквизитора Доминикуса Урсо, чья лояльность подлежит сомнению. Ознакомление с ним настоятельно не рекомендуется.

Мы вас предупредили. Положите, где взяли.

***

Первая торпеда, радостно свистя и мигая, прилетела прямиком во время встречи инквизитора Доминикуса Урсо с планетарным губернатором. Дом губернатора раскурочило сразу. За ним, как Доминикус узнал постфактум, последовал генераторий, заводской квартал и скромный военный корпус — итого километров пятьсот сплошной разрухи и радиации. В моменте же ничего не оставалось, как прятаться в ближайшем подвале, ожидая вызванную с корабля подмогу и оправдание самоуправства.

«И зачем, спрашивается, таскаться с печатью, если приходится отсиживаться по углам, как крысе? Вот и соглашайся на эти

”незначительные тайные проверки”. Так и знал», — сетовал на жизнь Доминикус, провожая взглядом очередной снаряд. — Недолёт… Интересно, где-нибудь вывелись разумные крысы? Наверняка, они твари умные, почему бы не… Перелёт… Почему бы и не развиться. Надо будет спросить у биологисов генетория, когда наконец-то устроюсь… Кто ж так экстерминирует, я бы с первой попытки попал!.. Ага, а вот и крыса».

В другом углу подвала действительно кто-то прятался. «Кто-то» выглядел совершенно безоружным, а прямо говоря, жалким и маленьким. Одет он был лишь в лохмотья плаща и чего-то типа платья или длинной туники; на голову была намотана закрывавшая глаза повязка; рука у локтя кровоточила. Судя по телосложению, скорее ребёнок. Наверно, слепой.

— Дай сюда повязку, перевяжу, новую потом…

Стоило сорвать лоскут с головы «слепого», как обалдевшему инквизитору предстал большой глаз. Третий. На лбу. Остальные два болезненно щурились, забитые дымом и пылью от разрушений. На удачу, варп-глаз был закрыт, но впечатление вышло незабываемое.

— Во те на, — от удивления Доминикус перешёл на просторечие, от которого волевым усилием отучился ещё в ранней юности под неусыпным надзором сестёр Ордена Диалогус, — ты ж у нас потомок Навис Нобилите. Ты откель здесь взялся, а, потомок?

Тут снаружи наконец попали куда надо: что-то взорвалось, окатив улицу снопом электрических искр и спалив остатки здания напротив.

— Какие огонёчки. Как праздничный фейерверк. Как мой бенну, — завороженно произнесло нечто в лохмотьях. — Фантастический. Красивый. Красивые огонёчки.

У найдёныша явно были не все дома. Голос вроде напоминал девчачий. Напоминание подтвердилось, когда Урсо стянул с него капюшон — у мальчишек такого куста на голове и миловидной физиономии быть не может.

— Ты как-то видишь, да? Хотя какая разница, потом разберёмся. Уходить бы отсюда надо. И куда тебя девать?.. Вернусь, узнаю про окрестные сиротские приюты.

Вот теперь девчонка отреагировала более связно.

— Нет. Нет. Сказал, нельзя сиротам. Нет. Забрать. Забрать.

— Кто сказал? Твой отец?

Молчит.

— Брат?.. Жених? Любовник?

— Услаждающий. Да. Да.

«Да, вроде жених. Ну и лексика у неё. Должно быть, семья благородная, иначе таких слов не нахваталась бы, но рано отдали замуж в другой дом — планетка-то всего ничего, небось бедствуют. А те избавились, как от слабоумной. Какая подлость. Или контузило во время атаки этих умников, Слаанешь их…»

Оставшаяся на далёком мире-улье бабушка, бывшая целестинка, славная рвением и догматизмом даже на фоне товарок, мысленно приложила внука по лбу поварёжкой. Боль от удара была почти реальной. «Помяни ересь, она и появится!» — добавила воображаемая бабуля.

«Действительно. Пора отучаться, ещё ребёнка испугаю».

— Ну что, потомок, ползти отсюда надо, а то шарахнет нас ещё ко всем… ко всеобщей скорби.

Объяснение нежданной атаке нашлось быстро: сопровождающий торговый флот отряд эксплораторов-техножрецов опять сделал финт мехадендритами. Вот с этими, в отличие от рассудительных биологисов, Доминикус ладил едва ли.

«Что и требовалось доказать. А всё потому, что у кого-то железка вместо башки».

— Кто дал право бомбить гражданских без распоряжения?!

— Вы уже высадились — мы не знали. Уговор: мы первыми идём, — пыхтел магос, мигая фарами. — Вам повезло: на корабле серьёзного оружия нет. Мы проводили ритуал обсл…

— С кем такой уговор?! Представляю, что бы вы учинили там первыми!

— Веская причина есть: во время ритуала обслуживания дым, буква Х — знамение Омниссии. Буква Х — греховность планеты! — втолковывал в своей чуднóй манере магос, — В летописи прецедент имеется…

— Какого к Хорусу Омниссии?! Знамения так не проявляются! Вам население не жалко?! Прекратите срочно!

— Прекращать нечего. С собой имелась вирусная бомба. Вы вернулись — мы запустили. Нет населения.

— Да вы…

— Надо спокойнее, инквизитор, — обиделся (наверное) магос. Голос у него почти не изменился, зато мигать аугментированными глазищами он стал ещё чаще. — Сомнения в Оминиссии — нехороший исход. Брань — нехороший исход тоже. Уверен, на планете генокрады, еретики многие. В летописи…

«И что прикажете с ними делать?..»

Проверять стараниями эксплораторов стало некого, и пришлось не солоно хлебавши пилить обратно, на ходу сочиняя доклад о внезапной гражданской войне. Найдёныша, от греха подальше запрятанного в его собственные покои, Доминикус планировал сдать бабушке под видом дочери героически павших навигаторов. История падения никак не сочинялась, но ею можно было заняться и попозже.

Сирота, правда, оказалась не таким уж ребёнком. Согласно заключению хирургеона, ко всему равнодушного пожилого выходца с Императором забытой океанической планеты, ей было от пятнадцати до восемнадцати по времени Терры; может быть, и больше, но ввиду истощения точнее врач сказать не брался. Накормить её сперва тоже ничем не получалось; путём экспериментов и советов с бабушкой по заедающей связи (из-за превратностей коей бабушка считала, что выкармливают они то ли волчонка, то ли бельчонка), Урсо нашёл решение в протеиновой смеси, растворённой в сухом же разведённом псевдомолоке. Получавшаяся бурда выглядела не то чтобы аппетитно и навязчиво пахла витамином В, зато найдёнышем выпивалась с охотой.

2.Фильтр

На нижних уровнях мира-улья Фенксворлд, до которых не доходили редкие лучи светила, но доходила какая-то кислотная гадость вместо дождя, юный интеррогатор, движимый одновременно тщеславием и опасением промокнуть насмерть, торопился на одну очень важную встречу.

Наконец он отсчитал нужную дверь — все они здесь, в гетто, одинаковые, — дал на лапу послушно испарившемуся охраннику и, стащив всё-таки вымокший до последнего волокна плащ, спустился в хило освещённое служебное помещение. В подпольном баре — он же клуб, он же бордель, смотря по обстоятельствам — у него было назначено свидание с магистром Департаменто Мониторум, очаровательной брюнеткой лет тридцати. Якобы.

— Доминикус, ну ты чего снова опоздал? — капризно спросила дама. — Я хотела уже уходить.

— Да там так льёт, высунешься — без носа останешься. Вот ботинки почти разъело. Перебежками добирался.

Он осторожно снял эти самые промокшие ботинки и разлил по стаканам мутную слабоалкогольную имитацию. Всё должно выглядеть, как обычно.

— Книжку-то свою принёс?

— Конечно. Надеюсь, тебе понравится, хотя там есть пара сложных моментов.

Доминикус вытащил из-за пазухи кое-как подделанную час назад работу по секвенированию генома ценных сельхозтварей, предусмотрительно завёрнутую в полиэтилен. Увы, имя своё он разболтать успел, а вот фамилию — нет, так что вместо настоящего «Урсо» на обложке значился ироничный «Крук», позаимствованный из диалекта родной планеты. Лорд-инквизитор юмор оценил.

— Ты же мне расскажешь, чем в последнее время занято твоё начальство? — протянула брюнетка, потягиваясь на старом диване. — Это так интересно. Экология — жутко занятная штука.

— Разумеется. Только давай позже, не хочу сейчас о делах.

Для неё он был мелким, но пригретым родственниками клерком Официо Агрикалте. Умолчать о настоящей работе оказалось крайне удачной затеей, не то что с именем. Впрочем, врать по долгу службы Доминикус научился уже давно, тем более тому, кто настолько наглым образом врёт тебе. Стыднее был тот факт, что все встречи с псевдо-магистром в юбке, вплоть до предыдущей, были не подставными, а вполне искренними и относящимися к сфере частной жизни Урсо. Надо же, как угораздило… Впрочем, главное, удалось вывести эту «красотку» на чистую воду. Достаточно было подслушать, какие дискуссии ведутся в любимом ею заведении между работницами и завсегдатаями после рюмки этак десятой. А элементарная проверка генетического кода самой притворщицы с помощью одной из этих рюмок — хитро украденной — показала, что милые дамы, включая и «магистра», являются людьми только внешне. Они что, думали, никому это в голову не придёт?! Хотя, и правда, до сих пор никому вроде не приходило.

«Ага, попалась!»

Вскочив с дивана в чем был, интеррогатор заломил руки недавней любовнице и не без труда содрал с её предплечья кожаную повязку, будто бы закрывавшую некрасивый шрам. Под ней, как и рассчитывалось, скрывалось клеймо недвусмысленного вида. А вот расчёт на руки как на основной источник опасности, а также на природную слабость дамы оказался ошибочным: та вывернулась и со всей силы…. укусила Урсо в правое запястье, продырявив его насквозь. То ли подлый этот жест потребовал у неё много усилий, то ли на Доминикуса боль подействовала отрезвляюще, но вместо миловидной женщины он внезапно увидел гибрида с безумными звериными глазами и с вертикально открывающимся ртом, полных острых зубов. Гибрид зло зашипел и, воспользовавшись замешательством несостоявшегося ловца, унёсся в сторону лестницы. Там его, к счастью, поджидали предусмотрительно нанятые головорезы из местных СПО. К несчастью же — они-то по-прежнему видели симпатичную мадам.

— Это магос генокрадского культа! Стрелять на поражение! — крикнул им интеррогатор и хотел было показать пример, но обнаружил, что правая рука успела онеметь и нехорошо так почернеть.

Наёмники, к их чести будет сказано, разобрались и сами, не смущаясь иллюзии: от ксеноса остались рожки до ножки — или что там у них вместо костной ткани, хитин?.. Немногие неудачливые прохожие, коих в поздний час занесло в неправильную подворотню, благоразумно отскочили по сторонам и не совсем благоразумно завизжали.

— Инквизиция, — объявил Доминикус, отточенным элегантный жестом демонстрируя голографическую Печать Вопроса. — Всем сохранять спокойствие.

Демонстрировать пришлось левой рукой, пряча почерневшую за лацканом наспех накинутого плаща, но эффект всё равно получится магический. Честно говоря, этот момент нравился Доминикусу больше всего. Окружающие ахнули и чуть ли на колени не попадали. Вряд ли они разбирались в градации инсигний — небось, приняли его за самого лорда-инквизитора на опасном задании. Юноша едва сдержал самодовольную улыбку — помогли не самые приятные ощущения в кисти и неаппетитный вид справедливой расплавы над генокрадом.

— Помещение зачистить, — деловито скомандовал он, — всех работников, что я вам называл, найти и устранить. Молодцы, хорошо поработали. А я что-то это… тут немного…

Он хотел сказать «немного посижу», но пришлось немного протестировать мощение проулка на предмет мягкости. Невозмутимые ребята из планетарной обороны, должно быть, видали у себя дома и не такое: они в рекордные сроки справились и с заговорщическим логовом, и с его обитателями, и с самим интеррогатором, которого утащили в мобильный пункт Ордена Тихой Скорби. Опознав в бедолаге аколита Инквизиции, сёстры связались с Официо Медика, а те через разбуженного посредь ночи астротелепата вызвали генеторов Механикус, чудом оказавшихся на планете ради экспериментов над эндемичной разновидностью мутантных крыс. Вовремя — если верить пожилой сестре Скорби, «парень уже на статую был похож». А так знания генеторов обогатились способом нейтрализации доселе невиданного нейротоксина, расторопные Официо Медика получили благодарность лично от лорда-инквизитора, и в проигрыше, в принципе, остался только планетарный морг.

Сам отравленный, правда, утверждал, что дело в дожде непонятного состава, под который пришлось выскочить безо всякой защиты. Ну, не помер, и ладно — зато очередная задача была исполнена быстро и практически чисто. Сдав генокрадское гнездо и все связи поддельного магистра, Урсо торжествовал. На службе у инквизитора Икариуса, понятно, состояли и другие аколиты — ни их личности, ни точное число ему были не известны — однако большая часть отпала, не показав себя должным образом, а оставшиеся, судя по участившимся поручениям самому Доминикусу, болтались далеко позади него.