Плата за ритуал

Глава 1

Беата Хоффман не любила детей. Не настолько, чтобы беситься от одного их присутствия, но достаточно, чтобы решить, что своих она заводить не хочет. Как не хочет, скажем, поехать в джунгли или выучить пять иностранных языков. Ей это было неинтересно. К материнству она питала уважение, беременных женщин считала нуждающимися в заботе и поддержке, но сама предпочла другой путь. И ни разу не пожалела о нем за сорок с лишним лет.

А потом вересковая богиня скинула на нее воспитание трех юных учениц, и Беате пришлось стать их наставницей. Но хоть не матерью. Благо, девочкам было уже по шестнадцать лет, и они умели соображать.

Хотя, учитывая их… назовем это происхождением, Эве, Лили и Дане шестнадцать было лишь физически, а фактически – меньше года. Именно тогда они начали существовать в телах, подобранных для них Калунной, а через пару месяцев попали в обучение к Беате. Неудивительно, что они жались друг к другу как потерявшиеся утята и относились к наставнице с боязливым уважением. Беате потребовалось время, чтобы расшевелить их, и теперь девочки вели себя по-разному: Лили липла к ней как полугодовалый игривый щенок, Эва была услужлива и проявляла хорошие манеры, а Дана научилась открывать рот и обращаться к ней. Что было приличным достижением: изначально Беата посчитала ее немой. Или до смерти напуганной Валери, уже справившей семнадцатилетие и ставшей полноценной жрицей вересковой богини.

Девочки попали к Беате весной, а сейчас уже началась осень: солнечная, теплая, с шуршащими листьями и ало-золотым пейзажем вокруг. Время летело незаметно.

Если в наставничестве и были свои плюсы, то состояли они в том, что оно было конечно. Беата собиралась научить своих учениц основам колдовства, полезного культу Калунны, а потом с чистой совестью отправить их служить ей. Года за три-четыре управится.

Сегодня она собрала их, чтобы вручить изготовленные для них книги заклинаний: обитые кожей цвета красного дерева, слоновой кости и древесного угля.

– Выбирайте по вкусу.

Лили вскинула руку, как на школьном уроке.

– Они разные. Это значит, что у них разные способности?

– Нет. Я наложила на них абсолютно одинаковые чары.

– А кто должен взять книгу первой?

– Решайте сами.

Беата зевнула и погладила Пуховку. Занятие проходило в задней комнате лавки зелий, и все три ее фамильяра расположились вокруг: Пуховка дремала, Пламя гоняла пустой флакон по полу, а Мгла осталась сидеть за прилавком, чтобы предупредить о приходе покупателя. Теперь продажами зелий занимались ученицы, и Беата вспомнила, что это было вторым плюсом наставничества, отнимавшего ее время и нервы.

Больше двух не набиралось.

Ах да, девочки были милые и послушные. Пускай будет три. Колдовская цифра, приносящая ведьмам удачу. Беата взглянула на учениц, негромко обсуждавших, кто какую книгу возьмет.

Эва была красавицей, изящной и грациозной, с тонкими чертами лица и хрупкими, нервными пальцами. Но вела она себя скромно и зажато, предпочитая носить темную закрытую одежду и не выделяться. У нее был потрясающий бледно-золотой оттенок волос, но он Эве не нравился: изучив заклинание смены внешности, она постоянно его меняла. Сегодня она была пепельно-русой, серой мышкой и носила этот цвет уже неделю. Зато глаза себе сделала поярче: сине-зелеными, цвета морской волны. Ей шло.

Лили, которой Беата подобрала симпатичные овальные очки и сводила в парикмахерскую, была плотной, круглолицей девочкой с короткой шапкой каштановых волос. Сегодня, впрочем, они были рыжими, а яркие зеленые глаза – карими, как у Беаты. Она обожала наставницу и старалась походить на нее во всем. Будь Лили менее простодушна, Беата сочла бы ее поведение продуманной лестью, но поговорив с ней пять минут, любой понимал, что Лили – сущее дитя. Жизнерадостное, любознательное и доброе.

Дана была невысокой, худой девушкой с мелкими черными кудряшками и поведением затравленного зверька, прячущегося по углам. Она почти всегда молчала, но при этом была человеком действия. Иногда опасного и безумного, но решительности ей было не занимать. Чего стоил один только призыв мертвых родителей, на который откликнулись совсем другие силы? Трех дурех едва не сожрали, но Дану это ни капли не напугало. Она питала нездоровый интерес к смерти и посмертию, будучи сильным природным медиумом. Она редко меняла внешность чарами, но сегодня сменила серые глаза на темно-фиолетовые. И ей неожиданно шел этот неестественный цвет, добавляя изюминки ведьминскому образу.

Честно говоря, черную кожу для обложки книги заклинаний Беата заказала именно ей. Магия смерти относилась к темной магии, и характер у Даны был мрачноват. Но она забрала себе красное дерево, Эва – черную, а Лили – светлую. Беата вынула три иглы, вату и флакон спирта.

– Откройте на первой странице и протяните руки. Потом оставите отпечаток в любом месте листа.

Беата обработала им пальцы, проколола и указала на книги. Ученицы подчинились. Отпечатки засветились, как линии колдовского круга, и исчезли.

– Теперь они привязаны к вам, и никто не сможет их забрать.

– А что будет если попытаться? – тут же спросила Лили.

– Попробуй.

– Дана, можно?

Та молча кивнула, и Лили взяла ее книгу заклинаний. Ничего не произошло, и все три ученицы недоуменно посмотрели на Беату.

– А теперь попробуй вынести в соседнюю комнату, – хмыкнула та.

Лили подчинилась, вышла и громко ойкнула. Раздался глухой звук удара, и книга заклинаний Даны прилетела к ней по воздуху. Лили вернулась, потирая нос.

– Она меня по лицу ударила и сбежала!

– Потому что это – личная вещь, принадлежащая другой ведьме. Удар по лицу – стандартное предупреждение недогадливым воровкам. При желании в качестве защиты можно навести что-то посерьезнее, вплоть до полного уничтожения любого, кто посмеет прикоснуться к ней. Так что лучше не трогайте чужих ведьминых книг.

– А если я добровольно ее кому-то одолжу? – спросила Лили.

Глава 2

В два часа ночи в среду в пустующей церкви Морланда зажглись огни. Беата расставила свечи, зажгла жаровню для тепла и раскатала большой ковер, который Джеральд принес сюда еще днем. Осенние ночи были холодными, и легко можно было простудиться.

Четыре ведьмы собрались, чтобы посвятить место силы своей богине.

– Привет, солнце, – Голди чмокнула ее в щеку, – чудесно выглядишь! Вот что называется спокойная жизнь без стрессов!

– Ты тоже хороша, дорогая. Как служба мэру Морланда?

– В последнее время он начал капризничать. Будто мало того, что ему обещали: кресло мэра останется под его задницей, пока это выгодно культу Калунны. Но я наладила отношения с его женой, так что никуда он не денется. Она на него повлияет. А нам пора расширяться. Сейчас займемся торговлей амулетами и зельями, заработаем денег, и все будет отлично. Еще я подала запрос на поиск белого железа: чудится мне, что-то подобное в Морланде было. Скоро ты получишь все, что потребуется для ритуала на Самайн.

Беата выдохнула. Голди была идеальной помощницей. Не говоря уж о том, что именно она заставила церковь Морланда опустеть, а ментальную защиту города пасть под натиском Калунны. Бывший священник, Александр Лемьер, перебрался из холодных стен церкви в теплую постель Голди и больше им не мешал. Правда, и ноготь его для ритуала не подходил: красавец Александр лишился сана вместе с девственностью и перешел в культ Калунны, но стал не жрецом, а охотником. А все жрицы вересковой богини были женщинами.

Так где же найти священника для ритуала?

Ладно, этим она займется позже.

– Спасибо, Голди. Валери, ты наложила чары для отвода глаз? Нам не нужны свидетели.

– Ага, – та зевнула, – да кто сюда припрется в два часа ночи? Тут же делать нечего.

– Нам есть что, – возразила Беата, – с завтрашнего дня садись на метлу и ищи ведьмин круг. Ты хороша в поиске спрятанных мест и предметов.

– Будет сделано.

– Ада, найди ритуал призыва ночных кобылиц и подходящее место для этого.

Та небрежно кивнула.

– Девочки, у меня как раз вышла новая пластинка, хотите послушать? Давайте соберемся как-нибудь у меня. Днем, а не ночью. Вэл, ты обещала показать мне своего белого фамильяра, так что бери ее с собой.

Та оживилась.

– Обязательно! Льдинка получилась классная! Голди, твои усовершенствованные чары призыва просто улет! Льдинка отлично защищает меня от темной магии и помогает в исцелении ран, а еще обалденно красивая! Лили ее обожает. Хотя я фигею с того, что мои фамильяры лезут на руки к другой ведьме. Это странно.

– Ничего странного, – вмешалась в разговор Беата, – у Лили природные способности к призыву волшебных животных. Они ее любят. Кстати, девочки, вы когда-нибудь слышали о собаке-фамильяре?

Валери и Адалинда дружно рассмеялись.

– Чушь какая! Нет, конечно!

– Какая ведьма захочет призвать собаку?

Голди задумалась.

– Я слышала. В ковене ведьм в Туре мы проходили альтернативные чары призыва, но с ними обычно полно трудностей: некоторых фамильяров нужно призывать в специфических условиях, другие требуют своеобразного кормления, для третьих нужно доработать формулу заклинания, иначе результат будет нестабильным. А что?

Беата поколебалась. Перед глазами встали полные слез глаза Лили.

Глупость, конечно, но почему нет? Нужно же иногда совершать и добрые дела?

– Поищи, если не трудно.

– Не трудно. К какому сроку требуется?

– Это не к спеху. Я хотела попросить о другом: сделай мне, пожалуйста, метлу, как у Валери. Во сколько она обойдется?

Голди явно удивилась.

– Для тебя по цене материалов. А что это ты?

– Думаю, она мне пригодится, но не знаю когда. Я не слишком сильно тебя эксплуатирую?

Голди встряхнула каштановой челкой и улыбнулась.

– Не слишком. Ты выбила мне теплое и удобное местечко в Морланде, и я ценю это. Как и то, что ты меня воскресила, вопреки желанию Калунны. За таких подруг надо держаться. Будет тебе метла.

– Спасибо. Все, раздеваемся, девочки. Пора приступать к ритуалу.

Ведьмы избавились от одежды, с интересом разглядывая друг друга: Валери продолжала расти и все еще была тоненьким подростком с небольшой грудью, Адалинда, холеная и ухоженная, как кошка, вернула свои соблазнительные формы, а по длинноногой и расслабленной Голди сразу было видно, что она любима Александром и довольна им как любовником. Все трое были юными и прекрасными, как и полагалось ведьмам. Беата давно уже миновала возраст комплексов и сравнений, так что обнажилась без малейшего стыда. Она любила свое тело и позволяла любить его Джеральду. А если кому-то что-то не нравилось, то это были исключительно их проблемы.

Голые ведьмы сели в круг и принялись молиться Калунне, шепча в ритуальную чашу с водой, отпивая из нее и орошая свои тела каплями жидкости.

– Во славу Калунны, мы берем эту силу и ей же возвращаем. Это ее место. Наше место. Наш источник, – произнесла Беата нараспев и передала чашу.

– Наша сила, – твердо сказала Валери и хищно улыбнулась. Черные волосы рассыпались по ее плечам, а синие глаза горели огнем. – Наш источник. Он принадлежит вересковой богине, как будет принадлежать весь мир. Во славу Калунны!

– Наше колдовство, – нежно пропела Адалинда, принимая чашу из ее рук. Длинные светлые волосы и зеленые глаза делали ее ангельски красивой. – Наша любовь. Все посвящаем мы вересковой богине и этот источник тоже. Во славу Калунны.

– Нашу власть. Нашу хитрость. Нашу страсть, – Голди улыбнулась. Ее карие глаза встретились с Беатой. – И нашу дружбу. Все посвящаем мы той, что дала нам магию. Этот источник – ее. Во славу Калунны.

Беата приняла чашу назад, поставила на пол в центре и окунула в нее ветвь вереска. Вода задрожала и стала нежно-сиреневого оттенка.

– Во славу Калунны!

– Во славу Калунны!

– Во славу Калунны!

– Во славу Калунны!

Свечи задрожали и одновременно погасли. Угли в жаровне затрещали и взвились искрами. Жриц накрыло ароматом вереска и ощущением божественной силы. А потом все стихло.

Глава 3

Голди не подвела: она сообщила, что в Морланде, в местном краеведческом музее, нашелся старый поднос из белого железа. По личному указанию мэра музей обязался передать его культу Калунны. Но когда Беата пришла за ним, поднос оказался убран в запасник. Ей показали его фотографии, рассказали краткую историческую справку и пообещали отыскать в ближайшее время. Беата была раздосадована: зря моталась в Морланд на поезде, подгадывая подходящее время для неудобного расписания. Полдня ушло насмарку. Обратно в Хисшир она отправилась через лес, благо денек был почти летний: ласковое солнышко, теплый ветерок, ясное голубое небо. Полетать бы сейчас на метле или прогуляться вместе с мужем. Зря она что ли его завела? Надо бы в следующий раз прихватить Джеральда с собой в Морланд, для компании. Беата взбивала носками туфель осенние листья, щурилась на солнце и внезапно захотела сделать что-нибудь безумное, чтобы вспомнить молодость. Эх, на шабаш бы слетать! Поплясать голой, соблазнить кого-нибудь и уснуть в поле, в чьих-то объятиях. Но на месте случайного незнакомца упорно представлялся собственный муж, а вместо поля – теплая, но скучная постель.

Стареет, что ли?

Стоило проверить.

Беата хмыкнула и сошла с тропы. Дошла до поляны с большими плоскими камнями и пентаграммой хисширского демона на одном из них. Проказливо улыбнулась. Прошептала заклинание, а затем разделась донага, влезла на камень и начала танцевать, тихонько напевая. Солнце грело кожу последними теплыми лучами. Ветерок ласкал, возбуждая. Беата услышала чьи-то шаги за спиной, но не обернулась, а продолжила танцевать, прикрыв глаза.

– Что ты делаешь? – наконец ошарашенно выдохнул Джеральд.

– Танцую голой на камне. А на что еще это похоже?

– Ты… ты призвала меня сюда чарами.

– Надо было кого-то другого позвать? – усмехнулась Беата, оборачиваясь к нему.

Джеральд сглотнул, разглядывая ее в солнечном свете. Подошел к камню.

– Ты снова была на вересковых пустошах? Это морок Калунны?

– Нет. Я только что из Морланда, и мне стало скучно. Раздевайся.

Джеральд обнял ее бедра и поцеловал в живот.

– Я был на службе. Писал ежемесячный отчет. У меня куча работы сегодня.

– Мне позвать кого-то еще?

– Ведьма.

– А то. Иди ко мне.

Джеральда не нужно было просить дважды. Они занялись любовью на камне, разбросав одежду вокруг, и на краткий миг Беата вновь ощутила себя юной, свободной и безмятежной. Способной сводить мужчин с ума и толкать их на безумства. В этом месте она была напугана хисширским демоном, здесь же он ее чуть не убил. А теперь она жива, а мерзкий ублюдок мертв. Джеральд убил его. Пожалуй, за одно это ему можно было простить многое.

Джеральд блаженно замер, обнимая ее.

– Я люблю тебя.

– Я знаю.

– Тебя стоило ждать всю жизнь.

Беата коротко вздохнула. Поцеловала его в губы. Надо ему все-таки хобби какое-нибудь найти. Такая зацикленность на одном человеке не доведет до добра.

– Пойдешь со мной в Морланд в следующий раз? – спросила она. – Ненавижу тратить время впустую.

– Пойду. Тебе не отдали поднос?

– Он у них где-то на складе лежит. Я не стала ждать, когда найдут.

Джеральд прижался губами к ее волосам.

– Заберем в другой раз. Но что мне сказать шефу? Надо что-нибудь приличное придумать, чтобы объяснить мой внезапный побег со службы.

Беата хмыкнула и зашептала ему на ухо. Джеральд засмеялся.

– Не надо, он мне и так завидует. Трэвис от тебя без ума, как, впрочем, и все мужчины, что тебя знают. Скажу, что потребовался Калунне. Надеюсь, она не рассердится за такой маленький обман.

Он мечтательно улыбнулся, щурясь на солнце.

– Жизнь – замечательная штука, правда?

– Правда.

***

Поднос из белого железа в музее искали неделю, явно затягивая время. Когда Беата поняла это, она позвонила Голди, и та коротко пообещала все уладить. А через пару дней Беату пригласили в музей сотрудники морландской полиции во главе с их шефом. Та прихватила Джеральда и отправилась выяснять, в чем дело.

Шеф полиции бушевал.

– Эти мерзавцы совершили преступление! Украли поднос, который понадобился культу Калунны! Немыслимо! Госпожа Адалинда позвонила мне в расстроенных чувствах и намекнула, что ее целительские способности уменьшаются от обмана и предательства! Выставить нас всех неблагодарными мерзавцами, да как вы могли?!

Пожилой директор музея тяжело вздохнул и отвел глаза. Виновато взглянул на Беату.

– Ошибки юности всегда всплывают. Но я тоже стал жертвой обмана, так что не судите меня строго. Почти сорок лет назад прошлый директор подбил меня совершить преступление: изготовить подделку и подменить вещь, которая все равно всегда будет лежать под стеклом, в окружении фотографий. Ведь белое железо так дорого стоит… Я был молод и поддался алчности.

– И куда делся оригинал? – спросила раздраженная Беата.

– Мы продали его коллекционеру. Всеми делами, от создания подделки до передачи подноса, занимался я, но вот деньги прошлый директор взял сам и был таков. Я остался ни с чем, и не в моих интересах было сообщать кому-либо о случившемся.

– Сорок лет? Выходит, сроки давности за это преступление уже прошли, и посадить вас не выйдет, – задумчиво сказал Джеральд.

– Это мое единственное утешение, – вздохнул директор музея.

Шеф полиции взорвался от гнева:

– Хитрый негодяй, тебе это с рук не сойдет! Поверьте, госпожа Хоффман, я добьюсь для него справедливого наказания!

Директор музея сжался. Беата махнула рукой.

– Мне плевать, что с ним будет. Где поднос сейчас? Кому вы его продали? Его получиться изъять из-за незаконности сделки?

– Господину Томпсону, владельцу газеты «Жизнь Морланда». Он все еще живет в городе и даже не пытался сбежать, – понуро сообщил директор музея.

– Значит, мы сейчас же идем к нему! – пророкотал шеф полиции. – И заберем у него незаконно приобретенную собственность!