Племянница графа Бейли

Вступление

Шотландия, 1856 год

       Молодой человек услышал детский плач, исходивший из-под кровати, поэтому страшно удивился, когда посмотрев туда, увидел там ребенка. Наверное, это дитя какой-нибудь служанки, решил он.

      - Иди ко мне, малыш, - молвил Грегор, протягивая руку ребенку. – Не бойся, крошка, я тебе ничего плохого не сделаю. Обещаю.

      Но ребенок не желал вылезать оттуда, однако прекратил плакать.

      - Что ты здесь делаешь, мальчик? – продолжал Грегор свой расспрос. – Где твоя мамочка? Тебя кто-нибудь обидел? Поэтому ты прячешься здесь? Ты мне расскажи, малыш, не бойся. Я накажу твоего обидчика, обещаю. Как тебя зовут, мальчик?

      - …или, - услышал он тоненький голосок ребенка.

      И не успел Грегор переспросить, как увидел белокурые длинные волосы, появившиеся из-под кровати. А потом и голубые глазки малыша. Он сразу понял свою оплошность.

        - Ты девочка?! – удивился молодой человек, когда увидел маленького ангелочка с заплаканными глазами и распущенными волосами. Малышка кивнула своей головкой, искоса наблюдая за ним. – Да еще какая красивенькая! Где же твоя мамочка? – спросил Грегор, усадив малышку на кровать и наблюдая за ней с любопытством.

       - Она на небесах, сер, - ответила девочка.

      - Тогда где же твой отец? – продолжал Грегор расспрашивать заблудившегося ребенка, вытирая пальцами слезинки с его щек.

      - Он тоже на небесах.

      В этот момент в комнату без стука ворвался длинноногий Берни, который охранял поместье. Увидев девочку, он крикнул кому-то через двери:

        - Она здесь! В комнате сына хозяина!

     Послышались чьи-то громкие голоса и шаги, и в комнату ворвались еще двое громил. Малышка увидев их, прижалась к Грегору, сотрясаясь от рыданий.

       - Не отдавай меня им, мистер, - шептала девочка. – Они плохие! Пожалуйста! – просила его малышка такими грустными глазками, полными печали, тоски и слез.

       - Вот, ты где, мерзавка! – закричал один из громил, быстрыми шагами направляясь к кровати, где сидел Грегор с девочкой. – Господин, простите, что этот сорванец помешал вашему отдыху.

        - Мы ее сейчас заберем, не волнуйтесь, милорд, - сказал второй громила.

      - Кто эта девочка? – спросил Грегор, сжимая трясущиеся плечики малышки. – И что она вообще делает в этом поместье?

       - Мы не знаем, сер, - сказал Берни. – Но должны охранять девчонку до приезда графа. Так приказал человек, который привез малышку.

         - Когда это было? И кто тот человек?

         - Вчера, сер.

          - А кто был тот мужчина, нам не известно, господин. Это нас не касается.

      - Когда должен приехать мой отец? – задал Грегор вопрос таким жестким тоном, от которого покосились все трое громил.

         - Мы не знаем, сер, - ответил один самый смелый.

        - Если не знаете, то ступайте прочь отсюда, ублюдки! – приказал им Грегор, приподнявшись на ноги. Девочка по-прежнему цеплялась за его руку, не желая ее отпускать.

        - Не бойся, маленькая, - заворковал Грегор к малышке, придерживая ее другой рукою за плечики. – Я тебя им не отдам.

       - Но, сер, у нас приказ охранять девчонку до приезда господина, - посмелел один из громил.

       - Идите вон, я вам сказал! - крикнул Грегор, гневно сверля охранников своим угрюмым взглядом, который не терпел никаких возражений. – Малышка будет со мной, пока не приедет мой отец. Поняли меня, лентяи?!

       - Да, хозяин, - согласились все трое сразу.

       - А сейчас выметайтесь отсюда, подонки! И пришлите сюда Жаннет немедленно, и пусть принесет что-нибудь поесть ребенку. Поняли, балбесы?!

      Охранники быстро выбежали из комнаты, закрыв за собою двери.

       - Вот видишь, они ушли, - молвил тихим голосом Грегор, присаживаясь на кровати возле ребенка. – Я им не позволю причинить тебе вред. Ты мне веришь, крошка? – спросил он, заглядывая в детские глаза. – А теперь прекращай это мокрое дело! А то смотри – затопишь мою кроватку, тогда где я буду спать?

Глава 1

       Шла весна. Талая вода ручейками спускалась вниз долин. Дороги жутко размылись.  Колеса грузли все время в болоте. Дул сильный, но теплый ветер. В воздухе витало что-то радостное и необычное. Кучер подгонял лошадей. Было видно, что лошади отдавали все силы, но карета все равно шла медленно. Природа была сильнее их. В такую непогоду надо было сидеть дома.

       Солнце было уже высоко и светило ярко. Его лучи проникали сквозь стекло и, девушка, сидевшая в карете, с трудом могла смотреть прямо в небо. У нее даже появились слезинки, медленно текущие вниз по ее личику. Однако если глубоко заглянуть в мысли девушки, то станет понятно, от чего у нее были слезы на щеках. И солнце тут вообще было не причем. 

       Спутница, проехав несколько дней подряд в карете, выбилась совсем из сил и еле держала глаза открытыми. Ноги ее затекли, спина невыносимо болела и по всему телу она чувствовала усталость. Наконец-то она уснула. Ей приснилась ее матушка, которую она никогда видела. Ее мать умерла при родах. Примерно с пяти лет ее мама стала ей сниться почти каждую ночь. Она всегда ей улыбалась и крепко-крепко прижимала к своей груди, когда ей было очень плохо. Девушке даже казалось, что ее мать вовсе не умерла. Она всегда чувствовала, что она рядом. И даже мысленно она с ней разговаривала и рассказывала о своих проблемах и приключениях, если таковые имели место в ее скучной и однообразной жизни.

        Девушка проснулась от толчка, такого сильного, что она упала с сиденья вниз. Карета сразу остановилась и как будто бы накренилась в сторону. Кучер стал ругаться и тут же дверцы кареты открылись.

        - Приехали мисс Вотерс! – произнес с досадой в голосе кучер. – Боюсь, вам придется выйти. Извините, что так случилось. Но колесо сломалось и его уже не починить.

        - Ничего страшного Седрик, - ответила вежливо юная особа, поднимаясь с колен. – Главное, что мы не пострадали. А я думаю, что в этом есть ваша заслуга. Вы отличный кучер и умеете обходиться с лошадьми.

        - Спасибо вам, мисс, за такие добрые слова. Но боюсь, я их не заслуживаю. Мне надо было осторожней ехать, не гнать так лошадей, не спешить.

        - Седрик, вы и так ехали уж слишком медленно. В этом нет вашей вины. Это все дороги. И прошу не надо наговаривать больше на себя. Хорошо, Седрик?

        - Хорошо, мисс Вотерс. Я для вас сделаю все, что вы пожелаете.

        - Тогда прекратите себя обвинять во всем. В случившемся нет вашей вины.

        - К сожалению, мисс Вотерс, вам придется дальше покинуть карету. Я вас провожу к поместью Бейли, а потом вернусь обратно чинить колесо. – Мужик снял мятую шляпу, покрутил ее в руках и надел обратно на голову. – Мне не хочется вас огорчать, но ехать придется без седла. Ведь вы понимаете, что я их не прихватил с собой. Я не думал, что они могут понадобиться.

        - Не хочу вас огорчать, Седрик, но я жутко боюсь лошадей, - сообщила девушка, спускаясь на землю с помощью кучера, который ей подал руку. – И я ни при каких обстоятельствах не сяду ни на одну из них, даже самую смирную и старую.

        - Что же тогда делать? – задумался мужик.

        - Тут нечего думать. Я пойду к поместью пешком, - решительно заявила она, покрепче завязав ленты на шляпе. 

        - Но мисс Вотерс, как, же вы в своих ботиночках, да и по такому болоту?!

        - Не волнуйтесь Седрик за мои ботинки. Они совсем не новые и даже уж слишком старые. Их давно пора выбросить, но у меня просто нету другой пары. – Юная особа закусила губу, поняв, что сболтнула лишнее. – Поэтому я хожу в таких старых ботинках. Но прошу об этом никому не говорить, тем более моему дяде.

        - Не волнуйтесь, мисс. Я умею хранить чужие секреты.

        Кучер распряг лошадей и отпустил их к поместью.

        - Они знают дорогу не хуже меня, - сказал он, хлопнув животных  по их крупу. И те медленно побрели домой, оставив своих спутников одних.   

        - Седрик, что вы наделали? – испуганно спросила девушка. – А как же вы доберетесь без лошадей?

        - Так же, как и вы, мисс, пешком.

        - Но я совсем не хотела, чтобы вы из-за меня шли тоже пешком.

        - Какая вы милая барышня! Обо мне еще никто так не заботился, как вы, мисс. Но не надо обо мне волноваться. Я не такой старый, как выгляжу. И смогу и не такое расстояние пройти на своих двух.

        - Вы совсем не старый, Седрик. Я просто не хочу вас слишком утруждать.

        - Мисс Вотерс, я просто не могу иначе. Вы ведь не знаете дороги. И это опасно для такой красавицы, как вы, блудить по этим полям одной. Я бы себе не простил никогда, если бы с вами что-нибудь случилось.

        - Седрик, что со мной может случиться? – улыбнулась юная барышня такой очаровательной и наивной улыбкой, что кучер засмотрелся на нее.

        - Мисс Вотерс, вы само совершенство! Просто ангел!

        Красавица покраснела от таких слов. Ей еще не приходилось слышать такой комплимент в ее адрес.

        - Боюсь, что ни одной мужчина не устоит против вашей улыбки. Поэтому вам тем более нельзя бродить по этим местностям одной без сопровождения.

Глава 2

        - Простите меня, мисс. Но это, правда. Вот увидите! Когда вы доберетесь до поместья Бейли, то все мужчины потеряют головы от вашей красоты и доброты. Все джентльмены будут стоять в очереди, чтобы только обмолвиться хотя бы одним словом с вами. Они будут готовы на все, чтобы вы подарили им свою улыбку. Ну, а тот единственный джентльмен, который станет вашим мужем, будет самым счастливым мужчиной в мире!

        - Что вы, Седрик! – смутилась девушка, покраснев еще сильнее. – Для меня будет счастьем, если какой-нибудь барон попросит моей руки. Я ведь совсем не богата и не так красива, как все те леди из высшего общества. На меня никто и не посмотрит. Боюсь, что моему дяде придется меня долго терпеть в своем доме. Или ему придется дать за мной хорошее приданое, чтобы сбыть меня с рук.

        - Мисс Вотерс, вы действительно прелестны и скромны. Да с вашей красотой даже любой герцог согласиться взять вас в жены без приданого!

        - Вы думаете, что я красива, потому что не видели истинных красавиц. А я самая обычная девушка с простым лицом. Таких в каждой деревне полно.

        - Позвольте с вами не согласиться, мисс. Вы самая красивая леди, которую я когда-нибудь видел в своей жизни и самая скромная и добрая. А я видел много красавиц. Но они все меркнут перед вашей красотой.

        Юной особе пришлось согласиться с Седриком, в ином случае им пришлось бы еще долго пререкаться друг с другом. Они двинулись в путь. Лошади уже скрылись за поворотом. Идти оказалось очень не просто. Дорога была очень размыта и девичьи ботинки  скоро стали того же цвета, что и грязь. Девушке приходилось делать невероятные усилия, чтобы сделать каждый шаг. Давалась в знаки и усталость. Но она была упрямая и напористая. Всегда достигала того, чего ей хотелось.

        Ее всегда удивляло то, откуда у такой хрупкой девушки, как она, такие напористые и мужские черты характера, и откуда ее необыкновенная сила, бушующая внутри нее. Ей об этом напоминала ее мать, приходившая к ней во снах. Мать говорила, что ее ждет большое счастье впереди, и она должна смело и мужественно идти  к нему, преодолевая все преграды на своем пути. Вот, она и делала трудные шаги к ее счастливому будущему. Какое оно будет, ведает один Бог!

        Судьба Лили Вотерс была печальной. При ее рождении умерла ее мать. Отца своего она также не помнила. Директриса пансионата твердила, что у нее не было отца, ей ничего не было известно о нем.  На все ее расспросы, каждый раз отвечала, что ее привез одним весенним днем человек, который сообщил им только имя и фамилию девочки, заплатив наперед  все деньги за ее содержания и обучение. Она всегда знала, что когда ей исполнится восемнадцать лет, то она покинет этот пансионат, и станет гувернанткой в какой-нибудь богатой семье, чтобы учить их отпрысков уму. 

         Первые пять лет своей жизни, то есть время до пансионата девушка помнила плохо, все время путаясь в событиях: то ли это было правдой, то ли это было просто фантазией или сном. Расспросить об этом у нее не было у кого. Она помнила огромный дом, красивый сад, в котором она любила играть с большим мохнатым щенком. Еще она помнила человека, который приходил к ней в сад поиграть. Он приносил ей сладости и куклы, целовал и гладил ее волосы, говоря, что они были словно настоящее золото. Он часто брал ее на руки и кружил, кружил очень долго, после чего падал на зеленую лужайку, таща ее за собой. Но он держал ее так осторожно, что ей не было больно, когда они падали. Потом они долго-долго смеялись …

          Первые ее стойкие воспоминание всегда были связаны с пансионатом для благородных девиц, который содержался при монастыре святой Марии. Здесь она воспитывалась монахинями в строгих моральных условиях и по окончании пансионата из нее сделали настоящую леди, которой надлежит быть скромной, неброско одеваться, всегда и во всем слушаться мужа, молиться всегда и везде при первом же удобном случае.

       И только месяц назад директриса пансионата сообщила Лили, что она должна покинуть это учреждение навсегда, которое за столько лет стало ей родным домом, чтобы уехать к своему законному опекуну, графу Бейли.  Оказалось, что она не была полной сиротой. У нее все-таки были родственники, хоть и такие, которые не желали ее видеть до недавнего времени. Что же интересно произошло такое, что они передумали? Почему они решили приютить ее в своем доме?

      Мисс Вотерс даже не представляла, чьим братом был ее дядя: ее покойной матушки или отца или может вообще каким-то дальним родственником. При живом  то отце она бы не росла в этом учреждении. Хотя всегда была вероятность того, что она внебрачная дочь, следствие какого-то неравного мезальянса. Но больше всего ее волновал вопрос, почему граф Бейли, ее единственный родственник, о котором ей было известно, отдал ее в пансионат. И почему он ее никогда не навещал? А тем более, почему он ее отправил в это учреждение? Она себе представляла его, как очень старого человека,  чьи кости трещат, когда он двигается, и изо рта, которого вечно воняет из-за нехватки зубов и из-за того, что его внутренности медленно разлагались внутри. Он должен быть скупым и злым, потому что в ином случае он бы приютил родную кровиночку, когда та осиротела, он бы не отправил любящую племянницу, если бы та была таковой, в далекую глухомань, а наоборот приютил бы сиротку и воспитал бы, как собственную дочь. Или может у этого графа Бейли была злая жена, которая не возжелала воспитывать племянницу мужа. Зачем графине обуза, которой она являлась? Проще ведь отправить сироту в пристойный пансионат, чтобы кто-то другой занимался ее воспитанием.

Глава 3

       Девушку очень сильно мучил еще один вопрос. Почему старый граф Бейли сейчас пожелал ее видеть в своем доме? Что ему понадобилось от нее сейчас? Или возможно умерла его жена, которая запрещала ему ее навещать в пансионате? И теперь граф может спокойно ее принять в своем доме. Девушка не знала ответов на мучающие ее вопросы. Были только догадки и предположения. Поэтому она решила не думать обо всем этом, пока не приедет в дом старого дядюшки.

        Дорогой к поместью графа Бейли, она пыталась вспомнить черты того человека из ее детских  воспоминаний. Это ведь были единственные ее воспоминания, не касающиеся пансионата, который был ее единственным домом, если можно это учреждение таковым называть. Кем был тот человек, от которого она ощущала отцовскую любовь? И что это было за место, где она ощущала себя, как дома? Все эти вопросы мучили девушку, заставляя нервничать.

***

         Всего полгода назад вся великосветская знать Лондона и его близлежащих округ была в трауре по поводу кончины шестого графа Бейли, который скончался после года  пребывания в инвалидном кресле из-за последствий инсульта. Он не мог ходить, не мог даже сидеть без посторонней помощи. А  последние два месяца он не мог даже говорить. Многие считали, что это была расплата свыше за его греховный образ жизни, который он вел, пока его не разбил паралич. Об этом не судачили разве, что самые пристойные и благовоспитанные семьи или глухонемые.

          Покойный муж Матильды при жизни был еще тем развратником! Его ничто не могло удержать от его плотских желаний и утех: ни жена, ни рождение наследника, ни годы, ни сплетни. Многие диву давались, как его бедная жена столько лет терпела такого развращенного мужа, каким был он. Поговаривали, что он устраивал тайные оргии в своем уединенном поместье в Шотландии, куда он частенько наведывался, конечно же, без жены и детей. Туда съезжались самые закоренелые холостяки и развратники всей Англии, которым было наплевать на светское мнение, потому что их титулы и деньги закрывали рты и глаза на все эти вещи, которые там происходили. А происходило там такое, что стыдно было даже полушепотом это произносить в респектабельных домах!

         Эдварда, графа Бейли, называли королем адских утех, а его тайное шотландское поместье – Крепостью Разврата. Там происходили такие вещи, о которых не могли даже помыслить самые развращенные сластолюбивцы порока и греха.

        Постоянными гостями этого «царства Камасутры» были также «благопристойные женщины», которые скучали от однообразия супружеской жизни. Или чьи мужья не были способны доставить их женам такое наслаждение, на которое они заслуживали в полной мере. Их развратные головки придумывали такие способы получения удовольствия, которым многим мужчинам еще нужно было учиться и учиться. Самой их любимой игрой была «инквизиция». Веревки и прутья были там повсюду. И привязывали там не только женщин, но и мужчин. Такого сладкого наказания не желали разве, что импотенты или фригидные женщины. Кожаные плети, атласные повязки на глаза, жесткие мешки на голову, самые странные предметы, имитирующие мужские фаллосы - все эти вещи использовались, чтобы приносить любовникам более яркие вспышки оргазма и удовлетворения.

          Поговаривали, что на самые большие праздники они привозили в эту Крепость Разврата не только своих любовниц, но также и жен. А женщины своих супругов, чтобы те поучились мастерству выполнения супружеских обязанностей - доставления наслаждения. И потом в большом кругу обменивались ими со своими собратьями по разврату. Им нравилось смотреть,  как их жен и супругов или любовниц и любовников на их же глазах имеют то ли их близкие друзья, то ли соседи, то ли их родственники. Это делало их наслаждение еще более ярче и сильнее. И они считали этот ритуал очень добросердечным, поскольку поделиться со своим ближним самым дорогим, что у них было, это было самое величайшее проявление доброты и братской любви!

        А на майские дни у них был самый дикий ритуал развращения! Они привозили туда девственниц-рабынь, купленных то ли в азиатских странах, то ли в Африке, или дочерей бедных крестьян, отцы которых хотели таким образом получить за их «нетронутую чистоту» немного денежек, и лишали их невинности в этом грязном доме адских утех. У них там проводился аукцион. Бедных девушек, раздетых догола, ставили по очереди на столы, как экспонаты выставки, чтобы богатые клиенты могли хорошенько разглядеть товар и оценить все их прелести и достоинства. А после покупки они смотрели на то, как «купленный товар распечатывали» на глазах всех собравшихся. И после избавления их целомудрия бедных девушек раздавали и другим глазеющим собратьям Крепости Разврата, чтобы и те могли сполна насладиться их все еще узкими «вратами рая».

          Ходили слухи, что многие титулованные особы, но обедневшие или те, кто проигрался в пух и прах, привозили туда своих дочерей! Таким ужасающим способом они улучшали свое материальное положение, продавая их добродетель этим развратным тварям, наплевав, таким образом, на все святое, что было в этом мире.

          Говорили, что король адских утех также привозил своего сына Грегора в эту обитель порока, когда тому еще не выполнилось и десяти лет. И бедный мальчик был свидетелем того, как надо «жить по-мужски». Как говаривал сам граф Бейли: «Пусть мальчик учится тому, как надо ублажать женщин с малых лет, ведь ему когда-то придется самому управлять этим королевством разврата!» Понятно, что мальчуган пристрастился к телесному пороку в очень раннем возрасте. А потом в более зрелом возрасте он наведывался сюда уже по собственному желанию.

Глава 4

        Вдовствующая графиня Бейли с самого утра была жутко взволнована. Она нервничала по поводу приезда малышки Лили. Дейзи уже приготовила ей комнату с восточной стороны. Эта комната выходит окнами на сад.  Здесь замечательный пейзаж, особенно по утрам.

        - Ты все наряды поставила в шкаф? – спросила леди Бейли обеспокоенно у служанки.

        - Да, госпожа, - ответила Дейзи. – Как вы и велели.

        - Слава Богу, что портниха успела все сделать до приезда Лили.

        - Только бы мисс Вотерс была такого же телосложения, что и ее покойная матушка, леди Вотерс.

        - Если она будет немного выше или ниже Розалинды, то ничего страшного в этом не будет. Платья просто подгонят под ее рост.

        - А туфельки и ботинки, и сапоги для верховой езды?

        - Ну, с этим будет посложнее, - призналась леди Бейли, призадумавшись. – Но я заказала по две пары каждого экземпляра разных размеров. И их можно будет поменять на нужные.

        - Садовник срезал букет самых красивых лилий, и я их уже поставила в вазу в комнате мисс Вотерс.

        - Можешь идти, Дейзи. Скажи, чтобы Теренс пришел в сад.

        - Как скажете, леди Бейли.

        Служанка ушла, оставив женщину одну. Женщина направилась в сторону сада. Она очень любила его, потому что этот сад был гордостью семьи Бейли. Многие поколения трепетно относились к нему и, поэтому сад Бейли считался одним из лучших в округе.

        Вдовствующая графиня Бейли была женщиной еще очень красивой, как для ее возраста. Ей уже исполнилось в декабре пятьдесят четыре года, но выглядела она на десять лет моложе. Притом ее жизнерадостность и манера одеваться сыграли особую роль в этом.  Матильда любила бывать на разных балах, званых обедах, в театрах, где было много молодых людей. Она любила говорить, что она питается их молодостью, как вампиры кровью людей. Такая ее манера разговаривать также делала ее очень экстравагантной женщиной. Хотя большинство женщин считали долгую молодость графини не подарком свыше за ее красивые глазки, а следствием ее бурной личной жизни, которую она вела все эти годы. Таким способом она поддерживала свой организм в постоянном тонусе, не давая ему, раньше времени состариться. Все это вместе делало ее очень завидной партией для многих вдовцов, которые не желали стареть в одиночестве.  Да и множество из них хотели поучиться у вдовы всему тому, чему научил ее покойный муженек.  У никого не вызывало сомнений  в том, что умения и познания  в выполнении супружеских обязанностей графини были поистине великими!

        - Леди Бейли, вы меня звали? - услышала она голос дворецкого.

        Женщина повернулась и внимательно посмотрела на него. У Теренса была смуглая кожа и черные волосы. И также как и его хозяйка, он выглядел моложе своего возраста. А было ему уже шестьдесят лет.   

        - Да, Теренс, - ответила женщина. – Мне нужно с тобой поговорить.

        - От чего грустит, моя госпожа? – спросил нежно дворецкий, следуя за женщиной.

        - Ах, малышка Лили! – начала она. – Наша деточка! Как она тяжело жила без нас все эти годы! Чего ее там научили в этом пансионате для отсталых девиц?

        - Для благородных барышень, леди Бейли, - выправил ее дворецкий.

        - Не перечь мне, Теренс! – разозлилась слегка она. – Если я говорю для отсталых, значит, так оно и есть.

        - Слушаюсь, моя госпожа. Как вам будет угодно!

        - Ты только представь, дорогой Теренс, - подняв глаза к небу, продолжила леди Бейли. – Чему ее там научили? Молиться целыми днями? Или вышивать крестиком?

        Теренс послушно кивал головой, во всем соглашаясь с хозяйкой.

        - Она, наверняка, выросла серой мышью? – продолжала леди Бейли, заламывая ладошки. – Ах, Теренс, мой дорогой, я так страдаю, так страдаю!

        Она взяла дворецкого за руку.

        - Если б ты только знал, мог чувствовать то, что я чувствую.

        - Я вас понимаю, моя госпожа. – Теренс накрыл ее ладонь своей и крепко сжал, ласково и понимающе глядя ей в глаза. 

        - Я так виновата, так виновата перед малышкой Лили, - никак не могла успокоиться леди Бейли, - а еще больше я виновата перед ее матерью. Розалинда была так юна и наивна тогда.

        - Вы ни в чем не виноваты, моя дорогая госпожа, - успокаивал он ее.

        - Виновата, Теренс, виновата, - настаивала она.

       - Нет, моя дорогая миледи. Вам ведь было даже неизвестно о существовании этой девушки до прошлой недели, пока молодой лорд не известил вас об этом.

       Дворецкий Теренс очень хорошо изучил свою госпожу, и знал все  плюсы и минусы ее характера, поэтому он пытался отвлечь ее от ее же угрызений совести, увлекая все дальше вглубь сада.

        - Однако я виновата перед Розалиндой за то, что не уберегла ее от похотливых ручищ Эдварда. И это из-за этого она сбежала с первым попавшимся, чтобы укрыться от приставаний этого мерзавца, чьей женой я являлась столько лет. Как я могла этого так долго не замечать, Теренс?! Почему Рози мне не доверилась и не рассказала всю правду? Почему такой ужас произошел с ней в ее же собственном доме, где ее должны были лелеять и оберегать от всяких бед? Я должна была ее оберегать, Теренс! Я! Но как я могла догадаться о том, что сделал Эдвард с собственной дочкой?!

Глава 5

        - Не вините себя, госпожа, - упрашивал он хозяйку. – Все случилось, потому что так было написано задолго до нас.

        - Ты как всегда прав, дорогой Теренс. А я как всегда не права. Я слишком близко все беру к сердцу. Теперь прошлого не изменить. Надо было тогда что-то предпринять. Но что я могла? Когда я узнала обо всем, то хотела собственными руками задушить насильника, однако вместо этого Эдвард чуть ли меня жизни не лишил, приставив к моему горлу ножа. Он потребовал, чтобы я молчала, иначе бы он тебя отправил назад в Индию. А этого я допустить не могла. – Дворецкий поцеловал нежно руку госпожи, поблагодарив ее глазами за доброту и любовь. – Без тебя мне незачем жить в этом порочном мире. Да и разве я могла нанести такой позор нашей семьи. Что бы тогда было с Грегором? Да к тому же мне никто бы не поверил, если бы я раскрыла эту тайну. Разве может родной отец, каковым считали Эдварда, изнасиловать собственную дочь? Как можно в такое поверить?! Меня бы стали считать сумасшедшей и избегать моего общества.

        - Хватит, моя миледи, о грустном. Посмотрите, как природа прекрасна! – медленно, но уверенно успокаивал он свою хозяйку словами. – Как прекрасна весна! А как прекрасна земля весной! Птички поют, снег тает, трава зеленеет, солнышко греет …. Разве это не рай, моя госпожа? Не рвите себе сердце укорами совести. Вы сделали все, что могли.

        Женщина посмотрела на все вокруг и в ее глазах заиграли искорки. Она вдохнула весенний воздух и как будто отжила, пробудилась от зимнего, глубокого сна.

        - Ты прав, Теренс. Ты как всегда прав.

        Дворецкий семьи Бейли был не простым человеком. Он был другой национальности, даже расы. Его кожа была темной, волосы и глаза черными. Он был индусом из Индии. Леди Бейли однажды побывала в этой загадочной стране со своим покойным мужем. Граф Бейли привозил  из этой страны разные товары. У него были три судна, которые перевозили все это через океан. Граф сколотил себе огромное состояние на такой торговле; и эту империю он оставил сыну Грегору всего полгода назад после своей кончины.

        В Индии существовали очень строгие традиции. Все люди были поделены на касты. И если ты родился бедняком, то таковым и умрешь в этой варварской стране. А если ты с рождения великий раджа, то быть тебе таковым до самой своей кончины. Также здесь существовал еще один варварский закон, нарушение которого каралось смертью, потому что нарушить его считалось одним из великих смертных грехов. Бедному Теренсу не посчастливилось, и он нарушил этот закон. И его за это должны были сжечь на костре. А граф Бейли спас жизнь Теренса, выкупив того у раджи по просьбе жены, которая стала случайной свидетельницей этой ужасающей казни.  Ее муж не мог ей отказать ни в чем, потому что та берегла одну страшную тайну, рассказав которую всем, привело бы Эдварда к всеобщему порицанию и, возможно, даже изгнанию из высшего круга. Теренс был благодарен госпоже за его спасение, и попросился служить ей до конца его дней. С того времени и служит он дворецким в семьи Бейли по настоянию леди Матильды.

        Приехав в Лондон, госпожа Бейли изменила его настоящее имя на нынешнее. Она всячески помогала ему с языком, хотя и на тот момент он знал английский неплохо. А сейчас у него практически не было акцента. Он был почти, что англичанином только с темной кожей.

        Вся лондонская знать бурно обсуждала это событие. Даже поговаривали, что госпожа Бейли привезла себе любовника из далекой чужестранной страны. Все замужние дамы страшно завидовали леди Бейли за то, что она могла держать у себя в доме любовника да еще при живом-то муже. И многих удивляло это. Потому что с таким ненасытным и неукротимым супругом, как у графини Бейли, ей незачем было иметь любовника на стороне. Разве что этот индус был еще более умелым в этом деле! Светских дам больше всего бесило то, что он был родом из Индии. А эта страна была родиной «Камасутры». Они все считали, что дворецкий Теренс великий знаток этой книги, если уж графиня Бейли его привезла из такой дали. Многие шептались о том, что этот индус учит не только графиню мастерству любви, но также и самого графа. Этой троице приписывали семейные оргии, которые происходили не в далекой Шотландии в богом забытой Крепости Разврата, а здесь в Англии, в их родовом поместье Бейли. Между прочим, дамы в возрасте считали наилучшим способом отойти в мир иной – умереть от наслаждения в объятиях таких знатоков любви!

***

       Маркиза Локвелл проснулась, когда за окном еще было темно. Она вспомнила события прошлой ночи и то, что она наконец-то уступила графу Бейли, этому сластимому искусителю, который носил титул короля адских утех. Но она не сожалела. Граф Бейли действительно заслуживал данного ему титула. Он своими настырными ласками замучил ее чуть ли не до смерти. Леди Грейс глубоко дышала и даже постанывала, вспоминая то, что проделывал с ней граф совсем недавно. Она взглянула на дремавшего, ненасытного любовника, и улыбнулась. Что ему снилось? Она ли? Или какая-то другая женщина? Грейс знала обо всех его похождениях. О них только мог не слышать глухой! Каждая служанка в Лондоне сплетничала об этом на кухне. Леди Локвелл понимала, на что она себя обрекала, уступая этому человеку. Но она и не претендовала на него, потому что у самой был муж, которого она хоть и терпеть не могла, но узы брака связывали ее. Но что могла поделать девушка в этом прогнылом от лицемерия и фальши обществе, в котором родители решали за нее ее судьбу? Только с улыбкой принимать все те нежности, которые дарил ей старый муж в постели. Однако со временем побыв женой маркиза Локвелла, Грейс приняли в общество, от которого она узнала такое, от чего она поняла, что ее судьба не была такой уж безнадежной и беспросветной.

Глава 6

        Грейс узнала, что почти каждая уважаемая дама имела на стороне любовника. Это было для леди Локвелл светом в конце темного туннеля. Вот это и был выход из ее печального положения! И она им воспользовалась. Первыми ее любовниками были простые крестьяне: несколько кучеров, садовник, даже ее бывший дворецкий. Это была, так сказать, прелюдия в мир чувственных наслаждений! Потом она повысила планку – и стала тайно спать только с женатыми мужчинами из высшего общества. А потом появился он! Граф Бейли! О, какое наслаждение она ощутила! Это невозможно было словами выразить. Грейс тяжело дышала и стонала, вспоминая каждую секундочку, каждое мгновение, проведенное в объятиях этого порочного короля. Все ее прежние связи были серой тенью по сравнению с тем, что она испытала в жарких объятиях этого сказочного мужчины. Должно быть, в свои последние минуты жизни она будет вспоминать именно эти мгновения любви, проведенные вместе с графом Бейли.

        Ее любовник открыл глаза и посмотрел на нее таким страстным взглядом, от которого ей снова захотелось испытать все те нежности, подаренные им прошлой ночью.

        - О, Грейс! – молвил он нежно. – Моя прелестная маркиза, иди ко мне, - приказал он, открывая край одеяла и показывая все свои мужские достоинства в полной боевой готовности.

        - Тебе мало прошлой ночи? – спросила Грейс, мурлыкая и приближаясь к разгоряченному мужскому телу.

        - Мне всегда мало, когда я вижу такие женские прелести, - произнес граф, целуя красивую и пышную грудь маркизы.

        - Грегор! Грегор! – застонала от удовольствия Грейс. – Да! Да, милый! Как мне хорошо! Мне никогда еще не было так хорошо, если не считать прошлую ночь.

        Граф Бейли навалился всем своим телом на хрупкую маркизу Локвелл, и, проникнув в ее женские глубины, начал с бешеной скоростью и страстью двигаться, как взбешенный бык, доводя ее до экстаза, заставляя маркизу стонать так, что вся  прислуга на первом этаже слышала ее страстные крики.

        - Вот граф Бейли дает! – изумленно выкрикнул мальчуган Бенни, лет пятнадцати. – Вот бы мне такие способности, как у милорда!

        - Тогда что? – спросила толстая кухарка Аннет.

        - Я бы тогда каждую юбку в нашем районе довел бы до такого же состояния, - ответил оживленно Бенни.

        - Ты хоть одну юбку сначала уговори, а уж потом хвастайся своими возможностями.

        - Да, Бенни, Аннет права, - поддержал кухарку конюх. – Ты уговори сначала хотя бы нашу Лизку. А тогда уж хвастайся!

        - А почему сразу меня? – возмутилась милая, молоденькая служанка. – Я вам, что уличная девка, что ли? Я между прочем еще девушка.

        - Да ты что? – удивился конюх. – Не верю! Ты графу Бейли проходу не даешь. А честные и целомудренные девушки так себя не ведут!

        - Я между прочем влюблена в нашего графа, - ответила Лиза возмущенно. – А как мне показать ему свои чувства, если не цепляться к нему?

        - Дура ты, Лизка! – перебила ее Аннет. – Кто ты, а кто граф Бейли? Он же с тобой поиграет и бросит. И будешь ты, девка, слезы лить за ним.

        - Ну и пусть! – надула Лиза свои прелестные губки. – Испытать такое наслаждение, которое дарит граф всем его любовницам, стоит всего золота в мире!

        - Брось, ты это …,  девка, дурить! – продолжала поучать Аннет молоденькую дурочку. – Наш господин хоть и гультяй, каких сроду еще я не видывала, но он честный человек. Не выставляй все свои прелести пред ним. А то он хоть и честный, но все же мужчина, да еще какой! Вот доведешь его, он и не удержится, и наброситься на тебя, и … и будет потом раскаиваться, что соблазнил невинную девушку. Ведь он никогда не сможет на тебе жениться, как бы ему этого не хотелось.

        - Пусть набрасывается! – мечтательно воскликнула Лиза. – Я жду этого с нетерпением!

        - Ну и дуреха ты, девка! – махнул на нее конюх. – Лучше храни свое сокровище для законного мужа. Твой супруг оценит это больше, чем граф Бейли.

        - Твоя жена тоже была девственницей, и она тебе отдала свою невинность и чистоту, - сказала Лиза. – И как ты это ценишь? Напиваешься и бьешь ее  все время!

        Конюху на эти слова не было что ей ответить, и он направился в покои графа. Он постучал в двери с боязнью, что в него чем-нибудь кинут из-за того, что он мешает голубкам ворковать. Но граф сам велел ему напомнить о приезде его племянницы.

        - Кто? Что нужно? – послышался рассерженный голос графа внутри.

        - Господин, простите, что беспокою вас …. Но вы должны быть сегодня в поместье.

        - От чего это?! – услышал он вопрос графа.

        - Сегодня приезжает мисс Вотерс из пансионата. Или вы забыли?

        - Черт бы меня побрал! – выругался граф Бейли, вскочив из постели. – Где мои брюки? – спросил он сам себя, рассматривая внимательно всю комнату. – Где я их бросил вчера?

        - Кто это такая мисс Вотерс? – поинтересовалась маркиза Локвелл, наблюдая, как граф надевает чистые и выглаженные брюки, которые он вытащил из шкафа.

Глава 7

        Граф Бейли взял лошадь, а не карету, чтобы как можно раньше добраться до поместья. Верхом путь из Лондона займет меньше часа. Он опасался, что опоздает к приезду племянницы. Потому гнал лошадь, как мог. Грегор представлял себе взрослую Лили, но у него все время стояла перед глазами та малышка, которую он запомнил. Она была в розовом платьице и с косичками. Из-за этого образа он никак не мог себе нарисовать нынешнюю, юную, семнадцатилетнюю Лили. Как она выглядела теперь? И помнила ли она его? Вряд ли. Она была слишком маленькой тогда, чтобы хоть что-нибудь запомнить. Помнила ли она, как рыдала, когда ее увозили от него прочь? Он надеялся, что она ничего не будет помнить. Так будет лучше для нее же.  А он будет помнить этот момент всегда. Ее слезы и ее поцелуй он будет хранить в своем сердце до последних своих дней. Тогда это было так неожиданно для него, когда она подошла к нему и поцеловала в щеку, обнимая его своими маленькими ручонками за шею. Он тогда не удержался, и маленькая скупая мужская слеза скатилась вниз по его щеке. Грегор понял в тот момент, что он ее любил всем своим сердцем, любил, как свою родную дочь. Но он все-таки позволил Дени увезти ее в этот пансионат, позволил забрать ее у него. У Грегора не было другого выхода из этой ужасной ситуации, в которой он оказался благодаря его отцу. Как бы ему не было больно, он знал, что сделал правильно. Там в пансионате ее должны были воспитать настоящей леди с большой буквы. Там в монастырских стенах ее девичья добродетель была под надежным присмотром! В этом он был уверен.

        Приближаясь все ближе к поместью, Грегор был уверен в том, что сейчас он готов стать для Лили хорошим дядей и отцом. Выехав на холм, с которого открывался красивый вид на родовое поместье семьи Бейли, он вдруг заметил две фигуры. Подъехав к ним, он слез с коня. Увидав первого человека, он узнал в нем Седрика, его кучера.

       - Здравствуйте, господин, - поприветствовал Седрик хозяина.

       - Здравствуйте, Седрик, - ответил учтиво Грегор, не обратив большого внимания на второго человека так, как принял того за еще одного его слугу. Он не заметил, что тот второй человек был женского пола из-за серой поношенной одежды, которая была на ее владелице.

       В эту же секунду девушка выглянула из-за огромной спины кучера во всей своей красе. И от того, что увидел граф, у него пропал дар речи, и он смотрел на нее, не отводя своих удивленных глаз с раскрытым ртом. Маленькая, хрупкая, но с изумительной и манящей мужские глаза фигурой и с золотистыми, пышными волосами, сверкающими на солнце, словно золото, и с глубокими, голубыми глазами, как небо. Она была так красива, что у Грегора пересохло в горле. Кто она? Что эта неземная Богиня забыла в этих глухих краях? Что она здесь делает? Он никогда не видел такой пленительной красоты раньше! А повидал он много женщин и девушек.

        Граф Бейли молчал, наверное, минуты три, всматриваясь в лицо девушки. Он был ошеломлен оттого, что перед ним стояла девушка его мечты. О такой милой, нежной,  обворожительной, полной искушения и чувственного греха, хотя все еще невинной, красавице он всегда мечтал! И теперь он точно эту девушку не отпустит, непременно сделает ее своей женщиной и женой, чтобы ему не предстояло для этого сделать.  

        Грегор был так очарован ею, что даже не заметил, насколько ее ботинки и подол платья были испачканы грязью, а волосы распущены и не причесаны, что считалось в обществе знаком неприличия и плохого поведения.

        - Седрик, кто это прелестное создание? – наконец-то спросил граф.

        - Как кто? – удивился кучер. – А вы не узнаете, милорд?

        - Нет, - ответил граф. – Но я готов познакомиться с такой очаровательной …, - тут ему снова отобрало речь, и он умолк, открыто любуясь незнакомкой, которая  столь невинно опускала глаза от его голодного и томного взгляда, краснея, как маков цвет.

        - …красавицей, - закончил вместо него Седрик.

        - Да, - согласился Грегор.

        - Я же говорил вам, мисс Вотерс, - обратился кучер к девушке, - что вы необыкновенная красавица. И что все мужчины Лондона потеряют голову из-за вас. Вот, даже граф Бейли, ваш дядя не может отвести от вас глаз.

        - Что? – выкрикнул в ужасе Грегор, услыхав слова кучера.

         - Она ведь, как две капли воды похожа на покойную леди Розалинду! – добавил удивленно кучер. – Не правда ли, милорд?!

          – Это … малышка Лили? – От удивления у него широко раскрылись глаза, а сердце упало вниз с огромной высоты, куда оно еще секунду назад взлетело и парило там на крыльях любви. Эта девушка его племянница, его маленькая Лили! Поэтому ни о какой любви речи не может быть, к огромнейшему его сожалению.

        Это его малышка Лили! Та маленькая девочка, которую он так любил все эти годы. Как же она выросла? Стала в действительности обворожительной искусительницей! Хотя еще в пятилетнем возрасте она была столь изумительной красавицей, нигде еще невиданною такою красотою куколкой, что обещала стать в будущем, когда вырастет, поистине прелестной и божественной леди, от которой все мужчины будут терять свой рассудок только от одного ее невинного взгляда.

        - Да. Эта молодая юная мисс и есть ваша племянница, милорд.  Хотя в ее-то возрасте уже не назовешь малышкой.

        - Это точно, - подтвердил Грегор, осматривая внимательно все девичьи выпуклости, которые не могли не бросаться в глаза.

Глава 8

        - Ничего неприличного ты не сказала, - попытался граф ее успокоить. – Не надо так волноваться из-за глупой фамильярности. Мы ведь теперь одна семья. Лучше расскажи мне, каким ты меня представляла, Лили. Ты ведь не против, если я тебя так буду называть? – спросил граф. – А то Элуиза звучит слишком официально.

        - Конечно, милорд, - согласилась девушка. – Как вам будет  угодно!

        - А ты зови меня дядя Грегор, хорошо, Лили?

       - Если вам будет так угодно, дядя Грегор, то конечно.

       - Мне будет очень приятно. Так расскажи мне, милая, как ты меня себе представляла.

       - Я считала, что вы будете  постарше, - ответила Лили. – А вы оказались очень молодым и красивым мужчиной, дядя Грегор.

         - Как приятно слышать такое уз уст такой обворожительной молодой леди! – Граф улыбнулся такой обаятельной улыбкой, от которой все женщины теряли свои сердца. Однако Лили не входила в их число. Грегору показалось, что она даже не заметила это.

        - А вы знали моего отца, дядя Грегор? – спокойно спросила Лили.

        - Да, конечно. Он был замечательным человеком, и он очень тебя любил, - соврал быстренько он.  

        - Он был вашим братом? – продолжила расспрашивать графа Лили.

       -  Давай об этом поговорим в другой раз. Понимаю, что тебя мучают многие вопросы, но давай отложим это на потом.

        - Конечно, дядя, - согласилась смиренно девушка, хотя на самом деле желала немедленно получить ответы на мучавшие ее вопросы.

        - А почему вы пешком? Где карета и лошади? – поинтересовался граф.

        - Понимаете, господин, - начал Седрик.

        - И почему Лили в таком виде, Седрик? – продолжил Грегор спрашивать, начиная сердиться.

        - Понимаете, милорд, - продолжил кучер, - карета сломалась, то есть колесо. И нам пришлось идти с мисс Вотерс пешком.

        - Вы позволили Лили идти пешком по такой грязи? – рассердился граф.

        - Милорд …

        - Как вы могли, Седрик? Почему вы не взяли лошади?

        - Не ругайте Седрика, пожалуйста, милорд, - попросила Лили. – Это моя вина.

        - Твоя?

        - Я не умею ездить верхом, милорд. И к тому же ужасно боюсь лошадей.

        У Лили был ангельский голос, отчего граф Бейли сразу перестал сердиться на кучера. Она так страстно его защищала, пытаясь его выгородить. Ее доброта его еще больше поразила, чем красота. Грегор теперь понял, почему она ему показалась столь прелестной. В ней была не только телесная красота, но и духовная. И они вместе настолько гармонично в ней сплелись, что она походила на неземную музу любви.

        - Он не виноват, что все так случилось. Седрик хотел поехать верхом, но я отказалась. Он мог, конечно, один поехать за помощью на лошади, но мы решили, что для меня будет небезопасно оставаться на дороге посреди поля одной.

        - Да, ты права, Лили, - согласился Грегор. – Тебе действительно было бы неразумно оставаться одной. Вы все правильно сделали, Седрик. А сейчас я увезу Лили в поместье на лошади, а вы, Седрик, продолжайте путь пешком. Когда доберетесь, то идите сразу отдыхать. О карете и колесе не беспокойтесь. Дилли и Рокки все сами за вас сделают. Только расскажите им, где оставили карету.

        - Да, милорд, - кивнул кучер головой и направился в сторону поместья, оставив мисс Вотерс на попечении ее дяди.

        - Лили, иди сюда, - попросил граф племянницу, стоя около лошади.

        - У-у, - покачала она головой. – Я боюсь. Я же вам говорила, дядя Грегор.  

        - Лили, не надо бояться лошади. Смотри, какая она хорошая и смирная. Тебе не о чем беспокоиться. Я буду сидеть рядом и не позволю ей тебе что-нибудь плохое сделать. Да она и не умеет. Она никого еще не укусила и не ударила копытом, а тем более не сбросила со своей спины. Подойди к ней ближе.

        Мисс Вотерс подошла ближе, внимательно изучая лошадь.

        - Ее зовут Молния. Ей уже два года. Она уже большая девочка.

        - Молния! Какое странное имя для коня! – удивилась Лили.

        - Она быстра, как молния. С ней никто не может сравниться в быстроте так же, как никто из всех девушек не может сравниться с тобой в красоте.

        Лили покраснела и смутилась, опустив глаза вниз, от чего она показалась графу еще больше прелестной.

        - Погладь ее, - предложил Грегор Лили. – Не бойся, она не укусит. Поверь мне.

        Лили колебалась, не решаясь протянуть руку к животному.

        - Смелее. Ну, же, Лили!

        Девушка немного протянула руку навстречу лошади, но быстро ее вернула назад так, как Молния решила фыркнуть в неподходящий момент.

        - Лили, позволь мне тебе помочь, - предложил граф, протягивая свою руку.

Глава 9

       Любуясь тем, как рука девушки гладила коня, Грегор представил молниеносно, как ее маленькая ладошка поглаживает его мужскую плоть. От этой картины граф сразу ощутил прилив желания к тому месту, которого касались нежные пальчики мисс Вотерс в его мечтах. Взяв себя в руки, Грегор  запретил себе желать эту девушку, восхищаться ею. Она же дочь Розалинды, его племянница, она внучка его матушки и его покойного отца. В ее жилах течет и его кровь. Он никогда не сможет ее любить и к ней прикасаться, как мужчина. Эта мысль, словно стрела, пронзила  и больно ранила его сердце. Ему стало так больно и одиноко одновременно, что пришлось сильно сжать челюсть. Что за безумие творилось с ним? Почему так странно действовала на него его родная племянница? Это какое-то безумие! Как ей удалось так его очаровать? Как он может думать о таких вещах относительно его Лили? Да он сумасшедший! К тому же и страшный грешник и развратник, как и его покойный отец! Он будет гореть в аду за такие грешные желания вместе с ним!

       - Ну, что поехали? – спросил он ее, приказав себе держать свои похотливые мысли и порывы при себе.

       - Хорошо.

       Граф попросил Лили поставить ногу в стремя, что она незамедлительно и сделала. Грегор подхватил Лили за талию и усадил в седло. Про себя Грегор заметил, что девушка была легка, словно перышко, а ее талия такой тонкой, что он еле заставил себя убрать руки подальше от нее. Ему жутко захотелось поднять ее на руки и прижать к своей груди. Чего он, конечно, не посмел сделать. Его воображение снова нарисовало запретные картины, того как граф кладет свою сладкую ношу на постель, чтобы заняться с ней любовью. «Какой ужас! – бранил себя граф Бейли. – Прекрати! Прекрати немедленно, Грегор! Помни, она твоя племянница! Она дочка Рози! Та маленькая беззащитная девочка, которую ты когда-то много лет назад пообещал лелеять и беречь от мужских порочных глаз! А теперь оказывается, и от своих глаз в том же числе. Как ты смеешь о таком мечтать! Что за мерзкие картинки мелькают в твоей голове? Если бы Рози только знала, какие мерзости позволил ты, ее брат, в отношении ее девочки, хотя и мысленно! Что ты мечтаешь о тех же порочных вещах, которые проделывал с бедной Рози наш отец!  Она бы тебя никогда не простила за такое. Да разве за такое прощают?!»

        - Ну, что не страшно? – спросил он, вместо того, чтобы слушаться безумного порыва глупой страсти.

        - Пока нет, - ответила она.

        Тогда граф Бейли тоже сел на коня позади Лили и, схватив повода, спросил:

        - Тебе не тесно? Я не очень тебя прижал, Лили?

        Этот вопрос он задал ради приличия, а сам он как можно ближе прижался к девушке, хотя понимал, что это очень плохо, что такого нельзя делать, что это страшный грех, за который он будет вечно гореть в аду. Но разве его тело слушалось его? Грегор не мог контролировать свою похоть по отношению к своей племяннице. Поэтому он пребывал в постоянной борьбе между своим телом и разумом.

        - Я буду ехать медленно, чтобы тебе не было страшно, - сказал Грегор, хотя сам думал совсем о другом.

        Ему хотелось, как можно дольше ехать, вот так обнимая ее. Кого «ее»? Его племянницу? Его малышку Лили? Он сходил с ума! Он должен был избавиться от своих чувств к ней и думать совсем о другом. Он должен был думать о ней, как о родственнице, даже, как о дочери, а не как о девушке его мечты. Но как он не пытался, у него это плохо получалось. А под действием аромата ее кожи он снова забыл о том, что она его племянница, та маленькая девочка, которую он должен был охранять и беречь. В эту секунду она ему совсем не казалась маленькой девочкой. Она походила на искусительную прелестницу. Ее кожа пахла так сладко и пленительно, что ему захотелось прикоснуться губами к ее шее.

        - Не бойся, Лили, - попытался успокоить он ее, ощутив, как она напряглась. – Ты не упадешь. Я тебе крепко держу.

       Ее волосы пахли какими-то цветами и маняще блестели под лучами солнца. Он все время, как будто случайно, касался их губами. Хотя для этого ему приходилось немного наклонять голову. От нее исходил такой дурманящий аромат женщины, которую он хотел любить, и быть любимым ею.

       Лили ничего не подозревала о мыслях собственного дядюшки, ехала спокойно, хотя и милорд уж слишком крепко обхватил ее руками и прижал к себе. Но она-то думала, что он просто волнуется из-за того, что она боится ездить на лошади, поэтому и оберегает ее от падения.

       Наконец-то они приехали в поместье. У крыльца их встретила леди Бейли, которую Грегор сразу не заметил.

       - Вот мы и приехали, - сообщил граф.

       Он слез с лошади и снял Лили, держа ее у себя на руках. Помочь ей слезть с лошади, можно было и другим способом, необязательно было брать ее на руки. Это, конечно, заметила леди Бейли, которая хорошо разбиралась в таких вещах, а эмоции своего сына она изучила наизусть. Посмотрев на сына, она сразу могла определить, что он чувствует. То, что она увидела в глазах Грегора сейчас, не очень-то ее обрадовало, поскольку она была его племянницей, а он был ее родной дядя. Поэтому смотреть на нее так, как он смотрел, было преступлением и страшным грехом.

        - Малышка Лили, дорогая моя! – обрадовалась леди Бейли, когда мисс Вотерс стояла на земле своими двумя ногами, обнимая девушку. – Какая же ты красавица! Глаз не могу от тебя отвести.

Глава 10

        Был полдень. Солнце пригрело, словно летом. Граф Бейли распорядился накрывать на стол и подавать обед. Сам он нетерпеливо ждал на веранде матушку и малышку Лили. Хотя это выглядело смешно со стороны называть семнадцатилетнюю девушку малышкой. Но для него она всегда останется той нежной и беззащитной девочкой, которую он помнил. Но теперь он смотрел на нее не только, как на племянницу, но и как на желанную девушку его мечты. Грегор пытался бороться со своими чувствами, которые овладели им так неожиданно. Он понимал, что с его стороны было глупо на что-либо рассчитывать. Он был ее родным дядей, и этот факт делал их отношения невозможными. Она была невинной, юной девушкой, которую он должен был оберегать от всяческих пороков, которые ее подстерегали в этом обществе и от всяческих  посягательств на ее честь. А что делал он? Он уже, хотя и мысленно, посягнул на ее невинность и чистоту. Как же он мог такое допустить в отношении его малышки Лили, которую он много лет назад носил еще на руках, обнимал крепко за плечики, целовал ее в пухленькие щечки, играл с ней в прятки и куклы, дарил ей конфеты и всякие сладости? Тогда он мог делать с ней те вещи, о которых сейчас может  только мечтать, но, к сожалению, не может себе позволить. «Какая ирония судьбы! – думал Грегор. – Сейчас я мечтаю безумно, каждой клеточкой своего тела и частицей души: носить ее на руках; обнимать страстно и крепко не только ее хрупкие плечики, но и ее сладкое тело; целовать не только ее пухленькие щечки, но и соблазнительные губки; играть с ней не только в прятки и куклы, но и во взрослые игры; и дарить ей не только конфеты и сладости, но также много-много греховных удовольствий и сладостных утех». Он же ей был практично отцом! Да как же он мог думать о ней такие вещи, представлять то, что он представлял и желал от нее то, что он желал?! Это страшный грех! Господь его непременно покарает за такое прегрешение! Чем он лучше собственного покойного батюшки, который не только мечтал о таких же вещах с собственной дочкой, но и проделывал их в действительности?! Это какое-то безумство! Он сошел с ума, как и его отец когда-то. Да, он действительно был опьянен ее красотою, молодостью, добротой и искренностью. Но это не оправдание его гнусным мыслям и желаниям. Неужели она ему показалась самым прекрасным существом, которое он когда-либо видел в жизни? Ангелом с золотыми волосами и изумительной улыбкой?! Девушкой его мечты?! Нет, это ему, наверное, показалось. Она не могла быть той единственной, которую он ждал всю свою жизнь, потому что она была его родной племянницей. И он должен был ее опекать, а не думать о тех гадостях, что он себе посмел в отношении к ней. 

        Грегор очнулся от мыслей, услыхав шаги и голоса в столовой. Это, наверное, они. Подумал он. Вот сейчас он войдет и увидит, что она не так уж была красива. Это ему просто привиделось. И никакого воздействия ее женские чары на него не имели.

        - Милорд, обед уже подан, - сообщила ему молоденькая служанка. – Все уже собрались в столовой и ожидают на вас. 

        - Хорошо, Дорис. Я уже иду.

        Граф Бейли набрался силы и отваги, и вошел в дом, где его ожидали за столом его матушка, Лили и к его огромному удивлению его друг Кристиан, герцог Нортон. Грегор замер на месте от неожиданности. Он не ожидал его увидеть сейчас, именно в то время, когда приехала Лили. Молодой граф надеялся, что его друг не узнает во взрослой девушке ту маленькую девочку, которую он однажды увидел в Крепости Разврата одним июльским днем.

     - Извините меня за такой неряшливый вид, милорд, - услыхал Грегор слова девушки, обращенные к гостю. – Просто я не успела переодеться после долгой дороги.

      - Ну, что вы, дорогая мисс Вотерс! – ответил герцог Нортон. – Вы в любом виде выглядите очаровательно.

Глава 11

Шотландия, 1856год

      Грегор открыл глаза. Вся его спина затекла, а ноги жутко болели из-за того, что он уснул прямо на полу. Он вспомнил, что ему снился кошмар. Он ударил баронессу Долсен по щеке ладошкой из-за того, что та предложила ему такое, от чего у него волосы шевелились на голове от одной только мысли об этом. Самое худшее было то, что она действительно собиралась воплотить в действия то, что она предложила. Какой чудовищной и развратной оказалась эта женщина! А он еще собирался с ней пошалить немножко! Ну, правда, а что он ожидал от женщины, которую встретил в Крепости Разврата?! Что она будет мягкой и пушистой, словно кошка? Нет, он, конечно, знал, что эта женщина далеко не святая, как и все те люди, которые собирались в этом  доме разврата и порока так же, как и он сам. Но они же все были взрослые, а эта девочка - еще совсем ребенок! Как можно даже думать о том, чтобы проделать такие гнусные вещи с пятилетней девочкой?! Это в его голове не укладывалось. Он готов был убить любого, кто только смел помыслить о таких гадостях в отношении безневинных детей.

      - Вот, так сон мне приснился! – молвил Грегор, разминая плечо, которое страшно затекло от неудобной позы, в которой он уснул. Но ощутив на своих ногах какой-то груз, он посмотрел вниз и увидел белокурого ангелочка, мирно дремавшего у него на коленях. Он сразу понял, что ночной кошмар был на самом деле явью, а еще юноша припомнил, что  после всего случившегося долго уговаривал девочку вылезти из-под кровати, но малышка так и не послушалась его, из-за чего он так и уснул на полу. Но пока он спал, крошка все-таки вылезла из-под кровати и удобно улеглась на его ногах.

        Наблюдая за тем, как сладко спала малышка, Грегор и не заметил, как стало светлее. Ее ручонки так мило обнимали его колени, на которых она устроилась, словно, он был самым дорогим человеком для нее во всем белом мире. Ее дыхание было спокойным, а лицо умиротворенным. Она выглядела такой счастливой, что он позавидовал ее способности так легко забывать все горести, которые с ней случались. У него это так просто не получалось. Вдруг девочка сладко улыбнулась и открыла глаза.

        - Доброе утро, солнышко! – поприветствовал он малышку. – Хорошо спалось?

        - Доброе утро, мистер, - ответила девочка, быстренько поднявшись на ноги, когда заметила, что спала на коленях у мужчины. – Спалось мне хорошо, спасибо, что спросил. А как тебе спалось, мистер?

        - Я также спал хорошо, спасибо, что спросила, - решил он немножко подразнить девочку. Она ведь так смешно выпучивала глазки и морщила свой носик, обдумывая его слова. Из-за чего он не смог устоять против искушения, чтобы еще разок ее не подразнить, спросив:

       -  Ну, что, милая, как на счет завтрака?

       - Завтрака? – повторила девочка, задумавшись, при этом наморщив свой лобик, отчего у нее между глаз появилась морщинка, которая бывает только у взрослых. – А курочка будет?

       - И цыпленочек, и твердый сыр и всякие вкусные сладости, - улыбнулся Грегор, щелкнув малышку по ее курносому носику, отчего она радостно улыбнулась ему в ответ, согревая этим его одинокое сердце.

        Грегор взял девочку за руку, и они пошли на кухню в поисках завтрака. Лили всю дорогу пела детскую смешную песенку, пока они не пришли в место, где было очень тепло, и откуда доносился вкусный аромат пищи.

        - Доброе утро, милорд, - поприветствовала юношу кухарка, которая месила в это время тесто.

        - Доброе утро Бетти, - также поздоровался Грегор.

        - Что делает здесь ваше сиятельство да еще в столь раннее утро? – полюбопытствовала женщина примерно сорока лет от роду очень тучной формы, хотя это и не удивительно, если учесть, где она проводила почти все свое свободное время. – Ваши друзья граф Бентли и лорд Нортон уже также сюда захаживали в поисках чего-нибудь прохлаждающего их глотки после ночного кутежа, который они устроили накануне. Видите, их желудки горели огнем от столь горячительных напитков, которые судари изволили испробовать прошлой ночью.

        - Доброе утро, миссис Бетти, - вставила неожиданно Лили, прервав долгий монолог кухарки.

        - Что это за девочка, милорд? – спросила очень осторожно женщина, видимо, подумав тоже, что и служанка Жаннет и баронесса Долсен, которые увидели малышку прошлой ночью у него в комнате.

       - Я не знаю, кто она, - честно ответил юноша. – Правда, зовут ее Лили. Какой-то человек ее оставил здесь до приезда моего отца. Ты случайно не знаешь, кто он или может ты видела какого-то незнакомого типа здесь вчера?

        - Хозяин, вы меня простите за мою честность! – громко и смело сказала кухарка, прекратив месить тесто, и злобно посмотрев на молодого человека. - Но здесь каждый день столько новых незнакомых лиц появляются, что я не только не могу помнить всех их, но также и не желаю запоминать их развратные физиономии!

        - Ладно, Бетси, - решил Грегор прекратить этот бессмысленный разговор со служанкой. – Мне нужно накормить эту малышку. Поэтому я и заглянул сюда лично.

        - А вот в чем дело! И что желает юная мисс? – спросила кухарка более спокойным голосом, обращаясь к девочке.

        - Курочку, - ответила Лили, усаживаясь за огромный кухонный стол.

Глава 12

        Пока малышка завтракала, Грегор решил разузнать, не видел ли кто человека, который привез сюда Лили. Узкими коридорами, он вышел в холл. Но в это время суток здесь было пусто, впрочем, как и в остальных частях дома. Гости, приехавшие накануне, все еще пребывали в своих опочивальнях, пребывая то ли в объятиях сна, то ли в объятиях жарких, сплетенных тел. Возле входной двери Грегор заметил дрыхнущих охранников, которые вчера пытались поймать девочку. Решив их не будить, молодой лорд направился в сад.

        Утро было очень теплое. Солнце уже в такую рань пригревало сильно, отчего Грегору показалось, что нынешний день обещает быть очень жарким. От этой мысли юноше стало очень душно, и он снял сюртук, бросив его на траву. Расстегнув несколько верхних пуговиц, ему стало лучше от прохладного воздуха. Молодой человек направился вглубь сада и заметил на скамейке, спящего человека. Приблизившись к нему вплотную, он узнал его. Это был Сэмюель  Николсон, правая рука его отца. Без него он не мог даже свои золотые пуговицы застегнуть! Но что тогда этот тип делал здесь без хозяина? Может, граф уже возвратился? Подумал Грегор. Но сразу отмел эту догадку так, как если бы его отец возвратился в свою Крепость Разврата, то об этом знали уже все. Тем более охранники не позволили бы себе так нагло дрыхнуть на своем посту! Значит, это он доставил сюда девочку и теперь ждал возвращения хозяина. «Он мне сейчас расскажет все! – решил Грегор, приблизившись к спящему человеку. - Как? Зачем? Для кого?»

         - Поднимайся, Семи! – приказным тоном разбудил он Николсона, дернув того за рукав куртки. – Хватит валяться на лавке!

        - Хозяин, это вы?! – в полусне спросил Сэмюель, быстро встав на ноги. Он был так напуган, что было слышно стук его зубов. Однако увидев, кто на самом деле его разбудил, немного успокоился.

        - Нет, это не граф Бейли, - ответил Грегор, довольный таким быстрым результатом. – Это его серая копия!

       - Милорд, что вы здесь делаете? – удивился Николсон, когда понял, кто его разбудил. – Вы ведь должны быть в Кембридже в это время года?

       - Меня выгнали за пьянство, прогулы, ругань и разврат! – пошутил молодой хозяин, но, похоже, что Николсон шуток не понимал. – И за то, что мой отец, король разврата и порока, демон высший категории, открыл в этом месте врата ада, куда съехались все мелкие демоны всех рангов и сословий для великой совместной оргии!

       - Милорд, я вас не понимаю! – смешно выпучил свои глазки Николсон, раздумывая над услышанными словами.

       - Семи, друг мой, скажи, будь любезен так, - стал спрашивать Грегор помощника своего отца, - что это за девочка появилась в поместье? И почему она должна здесь находиться до приезда моего великородного отца? И не пытайся мне врать, мерзавец. Ты ведь меня знаешь! Я тебе закопаю вон возле той лужайки собственными руками! И даже мой родной батюшка не догадается тебя там искать! Если тебе придет на твой ум такая мыслишка.

       Николсон после слов юноши, стал белее мела, искусав свои губы до крови от страха и паники. Ему было хорошо известно, что сын короля адских утех был не менее жесток, чем его известный отец. Он заслужил эту репутацию в столь юном возрасте из-за того происшествия, которое случилось в прошлом году, когда ему было всего семнадцать. В таверне в пьяной драке он убил человека всего одним ударом кулака. После этого случае все стали страшиться мальца и, конечно, уважать. Сам Грегор считал это ужасной трагедией, и страшно казнил себя за это. Вышло это случайно. Он этого не планировал и не желал. Защищаясь от преступника, который напал на него с огромным ножом, Грегор без лишнего умысла, ударил нападавшего по голове рукой, и тот упал замертво. После этого инцидента он получил шуточное прозвище Убийственный Кулак. Это сделало его в глазах окружающих очень смелым человеком, поэтому он не стал всех разубеждать, что это был несчастный случай. Ему это было на руку.

       - Эта девочка – ваша племянница, милорд, - выложил Сэмюель всю правду,  как она есть на самом деле, пребывая в страхе за свою собственную шкуру.

       От первых слов Грегору стало дурно, но он продолжил с большим интересом слушать рассказ.

       - Элуиза Вотерс, дочь вашей сестры Розалинды и Джеймса Вотерса. Я еле ее разыскал в одном маленьком городишке, что находится недалеко возле Портленда.

      Сестра Грегора была на три года старше него, но, несмотря на разницу в возрасте он ее очень любил. И она его тоже. Они часто играли в детстве вместе, они были очень дружны, и всем делились: будь то игрушки или сладости, будь то мелкие неприятности или детские сердечные дела. Брат с сестрой были неразлучны, пока его не отослали учиться в Кембридж. Однако, все каникулы Грегора они всегда проводили вместе, не расставаясь ни на минуту. Матушка ребятишек шуточно называла их Близнецами, при этом постоянно улыбаясь им. Так было до одного очень жаркого лета. Жара тогда стояла ужасающая. Грегор возвратился с учебы раньше на день, никого не известив об этом. Хотел сделать семье сюрприз. Но сюрприз ждал на него!

       Его матушка сообщила, что Розалинда тяжело заболела, и ее отправили в Америку на лечение. Это стало для Грегора страшным ударом. Только утешение матери немного послабили его страх за сестру, и немного отвлекли его от ужасающей правды. Она говорила, что Рози обязательно поправиться и скоро возвратится домой.  Грегор даже читал письмо, оставленное сестрой ему, где она писала, чтобы тот не расстраивался так из-за нее.  Только узнав от слуг, которые шептались на кухне за спинами господ, что Розалинда на самом деле сбежала с каким-то золотоискателем в Америку, он понял, что письмо было написано матерью, чтобы уберечь его от страданий. А вся та ложь была только для отвода глаз для высшего общества, чтобы их семью не заклеймили за позорное бегство их дочери с простолюдином.

Глава 13

        - А вот и ты, Грегор! – леди Бейли первой заметила сына, прервав его мысли.

       - Здравствуй, здравствуй! – обрадовался граф неожиданному гостю.

       Герцог поднялся из-за стола, чтобы пожать руку другу и хозяину дома.

       - Ну, здравствуй, дружище! – поприветствовал он друга, пожав тому руку. – Давно не виделись. Все дела и дела.

       - Да это ты точно подметил.

       - Думал, заеду тайно, сделаю тебе сюрприз. Но сюрприз ждал меня.

        При этих словах он посмотрел в сторону Лили, явно давая ему понять, о каком сюрпризе он намекал.

        - Почему ты никогда не говорил, что у тебя такая прелестная племянница имеется?

        - Как не говорил? – возмутился граф. – Разве я не вспоминал о малышке Лили?

        - Ты сказал малышке? – удивился герцог. – Но где ты здесь видишь малышку? Или ты эту очаровательную, юную леди называешь малышкой? Хотя я забыл, что все отцы считают своих дочерей маленькими девочками даже после их свадьбы. А ты ей почти что отец, не правда, ли?

        Грегора очень ранили слова друга. Ему на самом деле не хотелось быть для Лили ни отцом, ни дядей, каковым он являлся в действительности,  потому что в этом случае он не мог и мечтать о Лили, как о женщине. А он только об этом мог и думать. Она словно его околдовала, пленила своими девичьими чарами, от которых он никак не мог отделаться.

       - Отцы все ревнивцы и эгоисты, - тем временем герцог Нортон продолжал свою жестокую тираду. – И ты не исключение. Как можно было прятать такого ангела так долго? И где ты ее скрывал? В монастыре?

       - Герцог Нортон, простите мне мою смелость, - вмешалась Лили, - но позвольте мне вступиться в защиту моего дяди.

       - Конечно, дорогая мисс Вотерс, - с радостью согласился герцог. – Вам можно все.

       - Дядя Грегор меня не прятал. Я училась все это время в пансионате для благородных девиц.

       - Вот так, дорой Крис! – обрадовался граф тому, что его малышка так смело его защитила.

       - Ах, вот что! – удивился герцог. – Но зачем было делать из этого такую большую тайну? Почему даже я только сейчас узнаю, что у Розалинды есть дочь? Я себя всегда считал большим другом вашей семьи. Почему вы это скрыли ото всех?

       - Если ты такой большой друг нашей семьи, Крис, - спокойно сказал Грегор, - которым ты действительно являешься, то будешь придерживаться той версии нашей правды, о которой известно и другим.

       - То есть… - хотел уточнить герцог Нортон, что именно имел его друг на самом деле.

       - То есть Элуиза училась в пансионате для благородных девиц при монастыре святой Марии в Портленде, что в Америке, и возвратилась оттуда в лоно семьи, чтобы быть представленной высшему обществу Лондона так, как ей выполнилось уже семнадцать лет.

      - Ну, хорошо, - согласился Крис. – Если такова правда, то кто я таков, чтобы ей перечить!

       - Давайте, обедать, - предложила леди Бейли, чтобы отвлечь всех от небезопасной темы. – А то все остынет.

       Граф и герцог сели за стол. Крис сидел рядом с Лили, что очень не понравилось Грегору. Его малышка Лили была действительно красавицей. Крис смотрел на Лили, не скрывая его интереса к ней. Грегор заметил это, но решил не придавать этому слишком большого значения. Ведь то, что произошло двенадцать лет тому назад в Шотландии, сейчас не имело большого значения. Это было очень давно. Кристофер был тогда очень молод и многого еще не знал в этой жизни. Его юношеские пороки остались далеко позади. И Грегор был уверен в друге. Крис сейчас имел стойкие моральные, христианские принципы, которые в юные годы он еще полностью не осознавал, и изредка предавался их нарушению, что к всеобщему удовлетворению не имело больших последствий. Теперь Кристофер, Джошуа Клемонт, граф Кьюри, герцог Нортон был самым благородным человеком в мире, которого когда-либо встречал Грегор в своей жизни.

        - Мисс Вотерс, вы к нам надолго? – спросил герцог. – Или скоро опять отправитесь в пансионат?

        - Если Лили захочет, то она здесь может остаться навсегда, - ответил граф Бейли вместо девушки.

        - А что думает по этому поводу наша обворожительная мисс Вотерс? – настаивал на ответе герцог.

        Лили молчала.

        - А мне кажется, милая леди, что с вашей-то красотой вы здесь  надолго не останетесь! - ответил герцог сам на свой вопрос.

        - Что вы имеете в виду, герцог Нортон? – спросила Лили, и как показалось Грегору, его ответ очень задел ее честь.

        - А то, дорогая мисс Вотерс, - улыбнулся герцог, - что вас непременно кто-то увезет отсюда в ближайшее время.

        - Что? – не поняла Лили, но граф Бейли быстро понял намеки друга и дал ему свой ответ:

        - Лили отсюда уедет только в качестве чьей-то жены и не иначе! Я думаю, ты меня понял, друг?!

Глава 14

        - Грегор, успокойся, - попытался как-то загладить ситуацию герцог Нортон. – Ты не так меня понял.

        - Нет, я все правильно понял! – не успокаивался граф, а наоборот еще больше сердился. – Думаешь, если девушка красива, то она легкомысленна и ветрена? О моей Лили не смей так думать! Понятно!

        - Я и не думал так. Ты все не так понял.

        - Чище и целомудренней девушки ты нигде не найдешь! – продолжал Грегор настойчиво защищать честь своей племянницы. – Проси у нее прощение, Кристофер. Или мы не друзья больше.

        - Хорошо, Грегор, - согласился тот. – Я сделаю это, потому что вижу, тебя не переубедить. Наша дружба мне очень дорога и я не хочу ее испортить из-за небольшого недоразумения.

        Герцог Нортон попросил у мисс Вотерс прощение и счел лучше уйти от греха подальше. Чтобы разрядить напряжение в столовой, леди Бейли рассказала смешную историю. После обеда Лили пошла в свою комнату, чтобы отдохнуть. Ведь последние несколько дней она  ночевала сначала на корабле, а потом и в карете, и была сильно измучена.

        - О, Грегор, как я рада, что наша Лили такая хорошенькая и добрая девушка! – воскликнула леди Бейли, когда двери за девушкой закрылись и они остались одни за столом. – Я так переживала, что она окажется серой и невзрачной мышкой.

        -  В пансионате ей дали отличное воспитание. У нее превосходные манеры.

         - Это замечательно.

       Грегор встал из-за стола. Он подошел к буфету, и налил себе своего любимого бренди.

       - Я вам так благодарен, матушка, - молвил он, сделав несколько глотков, - что вы взяли на себя тот непростой разговор с Лили.

      - Грегор, это было не сложно. – Леди Бейли внимательно посмотрела на сына. – Мы ведь не знали о существовании этой девушки. Ты узнал об этом только два месяца назад, но мне сообщил это, однако, только две недели назад, чтобы не расстраивать меня, если все те полученные детективом факты, оказались бы лишь призрачной надеждой. 

        Матильда встала с кресла и подошла к буфету. Налив себе в стакан немного рома, она выпила его одним глотком. Почувствовав, как по жилам медленно стало расползаться тепло от напитка, графиня села обратно в кресло.

         - В тот момент, когда ты мне сообщил о существовании  малышки Лили,  моя жизнь перевернулась с ног на голову! Уже семнадцать лет, как я бабушка! Просто не вериться в это! Это огромное счастье для меня, мой любимый сынок. И для тебя тоже. Я знаю.

       - Конечно, матушка, - согласился он. – Через столько лет мы нашли родную кровиночку нашей любимой Рози!

       - Благодарить надо за это Господа нашего Бога. Это он через столько лет вернул Лили в нашу семью! Только благодаря ему, малышка сейчас с нами, в безопасности и любви. Не представляю, что бы было с ней сейчас, если бы тот детектив, которого ты нанял, не нашел все-таки ее.

       - Да, матушка, вы правы. Тот детектив, которого нанял мой покойный отец и ваш муж, сумел разузнать только то, что Розалинда умерла во время родов. А Джеймс Вотерс был убит в перестрелке в каком-то баре. О том, что ребенок остался живым он не разузнал ничего. Поэтому мы решили, что дитя Розалинды умерло вместе с ней.

        «Простите меня, матушка, - задумался Грегор, - за эту ложь. Но так нужно. Так лучше для вас. Лучше для вашего спокойного сердца. Ложь иногда бывает лучше правды».

        Матильда глубоко вздохнула и продолжила дальше:

          - Да и ты также не знал о существовании малышки Лили, милый.

         «Еще как знал! – мысленно ругал себя граф Бейли. – Еще как знал! Но вам лучше будет не знать того, что знаю я».

        - К нашему большому счастью, детектив, которого я нанял два года назад, - продолжил Грегор лживую историю, - узнал, что случилось на самом деле с ребенком Рози. И благодаря ему мы ее нашли, хотя и столько лет спустя!

      - Розалинда поступила очень глупо и опрометчиво, сбежав с тем Вотерсом, - продолжила Матильда, вздыхая, - я ей этого до сих пор не простила. И не думаю, что смогу в ближайшем будущем. А теперь, зная, что по ее вине наша малышка Лили все эти годы прожила  в том убогом пансионате, не ведая, что у нее есть родные, которые также не ведали, что она вообще существует в этом мире.

        - Мама, не надо во всем винить Розалинду, - попытался Грегор защитить покойную сестру. – Она не знала, что так все будет.

        - Не надо ее защищать,  Грегор! – разозлилась леди Бейли, то ли на сына, то ли на покойную дочь. – Во всем случившемся виновата она одна!

        «На самом деле в том, что случилось с Рози, - подумал про себя Грегор,  - виноват только ваш покойный супруг».

Глава 15

       Лили проснулась рано утром. Она себя чувствовала бодро. Вскочив с постели, она распахнула занавески на окнах и открыла французское окно. Забыв надеть что-нибудь на ноги, Лили выбежала на балкон. Он был огромный. Белые перила были столь красиво сделаны и так гармонично вписывались в эту обстановку, что Лили на минуточку замерла на месте, любуясь картиной, которая ей открылась. Оказывается, ее  комната выходила окном на сад. Он был необычайно красив и огромных размеров. Здесь были разные деревья, которые Лили даже не видела никогда в своей недолгой жизни. Также она заметила странные кустарники, аккуратно подстриженные, которые тянулись вдоль дорожек. Опустив голову вниз, она увидела под своим окном розы, разных размеров, цветов и видов. Белые, желтые, алые, розовые и бордовые цвета переплелись в единый цвет счастья и любви. Лили смотрела на них и вдыхала их аромат, опершись локтями об перила.

       День обещал быть отличным. Даже уже сейчас чувствовалось тепло. Птички пели красиво. Так они пели с приходом весны, приветствуя ее. Лили потянулась, зевнула и забежала обратно в комнату. Подумать только: у нее своя комната! Да еще такая огромная! Это просто диво! Здесь было все большим, начиная от окон и дверей, кончая постелью. Лили особенно нравилась постель. Такая огромная, мягкая и с таким нежным постельным бельем! Лили запрыгнула на кровать и начала прыгать на ней. Она была так счастлива, что трудно было подобрать слова, чтобы описать то, что с ней творилось внутри. 

         Подумать только: она, бедная сиротка, в один момент очутилась в таком огромном поместье с любящими дядей и бабушкой! Ей было приятно чувствовать, что она кому-то нужна и есть кто-то в этом огромном мире, кому она небезразлична. Лили не могла нарадоваться тем изменениям в ее жизни, которые вошли в нее так неожиданно, что ей трудно было поверить в то, что все это вокруг нее не сон, а действительно явь. Она так рада, что дядя Бейли оказался на самом деле молодым, добрым человеком, а не злобным старикашкой, которого она так боялась в своих мыслях. И она была так рада, что кроме дяди у нее еще была бабушка. Да еще какая замечательная и молодая! Они понравились друг другу с первого взгляда, будто какая-то невидимая сила соединила их одинокие сердца. Лили мысленно поблагодарила Всевышнего за таких любящих дядю и бабушку, с которыми он ее свел. Хотя девушка знала их только несколько часов, но уже очень сильно их любила, ведь она ощущала также их любовь к себе. Ей было также очень больно, как и им осознавать тот факт, что они потеряли столько времени зря.

         Если бы ее родители не сбежали в Америку, и не умерли там, оставив ее на произвол судьбы, то не было бы столько лет одиночества. Так размышляла Лили. «Бедные дядя и бабушка так долго томились в неизвестности, - размышляла она. – Им, наверное, было так больно от, того что они не ведали, где пребывала моя мама. Они ведь даже не знали, что она была мертва все те годы, которые они ее искали, надеялись ее найти живой и невредимой. А ее уже столько лет не было на этой земле! Узнали они об этом совсем недавно, всего-то какой-то месяц. Какое это было потрясение для них, узнать о смерти близкого им человека, которого они так любили и искали все эти долгие годы одиночества и боли! Эту ужасную боль им удалось унять только от известия того, что моя мама родила меня прежде, чем умереть. И дядя Грегор забросил все свои дела, чтобы как можно скорее найти меня».

          - Как хорошо, что они меня отыскали! – воскликнула девушка, упав на постель и обняв подушку. – Я так благодарна за это Вам, Господи! Так благодарна!

          Лили снова вскочила на ноги и стала от счастья прыгать, как вдруг она увидела в проеме дверей чью-то фигуру. Она сразу прекратила прыгать. Это была леди Бейли. Лили испугалась, что ее сейчас начнут ругать за такое недоброжелательное отношение к постели, как это всегда делали сестры в пансионате. «Постель не место для игр!» - так говорили сестры. Но на Лили ждал сюрприз. Леди Матильда не только не рассердилась на нее за это, но даже сама сняла туфельки и выпрыгнула на кровать.

        - Какая же ты все-таки прелесть, Лили! – одарила такими теплыми словами леди Матильда перепуганную девушку.

        - Вы не сердитесь на меня за это, бабушка? – спросила Лили осторожно.

        - А почему я должна сердиться? Это же отличный способ начинать новый день!

        - Вы, правда, так считаете? – удивленно спросила Лили.

        - Конечно, милая моя. Давай прыгать вместе, - предложила леди Бейли, взяв девушку за руки. – Ну, смелее! Давай.

        Они начали прыгать, как две девочки-одногодки, и смеяться, и хохотать до упада.

        - Я давно так не веселилась! – сказала леди Матильда, слезая с кровати и надевая туфельки на ноги. – Только никому об этом ни словом! Хорошо? Особенно Грегору. Он ведь не любит дурачества.

        - Да. Конечно, бабушка. Я никому об этом не расскажу. Особенно дяди.

        - Это будет нашей маленькой тайной.

        - Поздно, мама, - услышали они мужской голос и увидели в дверях графа Бейли. – Мама! Мамочка! – Только и сумел сказать Грегор, не найдя более подходящих слов.

Глава 16

        - Что, мамочка?! – бросила быстро леди Бейли сыну, даже не зардевшись хоть немножко ради приличия.

        - Как что? – пришел в себя граф и пошел в наступление. – Ну, Лили еще девчонка! Но вы, мама…! – запнулся Грегор, видя, что мать ни капли не стеснялась своего поведения.

        - Что я? Хочешь сказать старуха? – возмутилась леди Бейли. – Что за пятьдесят женщинам нельзя веселиться и играть? Хочешь, чтобы я, твоя мать-старуха, села в кресло-качалку у камина и разогревала так свои старые кости? А мне больше нравиться вот такой способ встречи нового дня! Старуха! Хм! – обиделась леди Бейли. – Ты смотри, Грегор, в следующий раз осторожно подбирай слова, а то я могу и обидеться. А ты знаешь, как я обижаюсь!

        - Да-да, мамочка, - начал извиняться граф Бейли, как провинившийся мальчик. – Я просто не подумал, что это вас может оскорбить.

        - Но-но сынок, мой дорогой! – молвила леди Бейли, фривольно фыркнув, надув губки и выйдя из комнаты с высоко поднятой головой.

        Лили все еще стояла на постели, а граф не зная, куда себя деть от смущения, тоже стоял, но только на полу, потупив глаза в дверь. Ему было не свойственно так робеть при девушке, хоть и столь прекрасной, как богиня Афродита. Неожиданно Лили расхохоталась, больше не в силах себя сдерживать. Граф поднял свои карие глаза и начал ее сверлить своим сердитым взглядом.

        - Что? Что тут смешного? – спросил обижено Грегор.

        - Простите меня, дядюшка. Я не нарочно. Просто не удержалась. Я больше так не буду. Даю честное слово.

        - Не обещай того, чего не сможешь выполнить.

        Лили поразмыслила минуту над словами дяди и снова расхохоталась.

        Граф Бейли странно посмотрел на Лили и, не сказав больше ни слова, вышел из ее комнаты. Лили удивилась столь странному поведению ее дядюшки. Он так пристально смотрел на нее, что она чувствовала каждую дырочку на своем теле, просверленную его глазами. Он, наверно, осуждал ее за гнусное поведение. Только не мог об этом ей сказать в открытую.

        Лили слезла с кровати и стала стелить постель. Делать это оказалось непросто, ведь постель была столь огромной, что на ней могли запросто поместиться четверо человек.

        - Интересно, у дядюшки и бабушки такие же огромные постели или еще больше?  - спросила Лили саму себя. – Хотя куда уже больше!

        Только Лили заправила одну сторону кровати, как в двери постучали.

        - Войдите, - крикнула Лили громко, чтобы тому, кто был за дверью, было слышно.

        Двери открылись, и в комнату вошла девушка, очень юная, даже моложе самой Лили. По ее виду и одежде Лили поняла, что это была служанка.

        - Мисс Вотерс, меня прислала миледи, - сказала она, закрыв за собой двери. – Я буду вашей горничной.

        - Как тебя зовут? – спросила Лили.

        - Кора. Если вы позволите, мисс, я примусь за работу.

        - Конечно, Кора, пожалуйста, - ответила Лили, внимательно наблюдая за девушкой. Ей было интересно, что входило в ее обязанности, как горничной. Лили об этом знала мало. Она только по слухам знала, что должны делать слуги.

        - Мисс Вотерс, вы не должны стелить постель, - сообщила Кора своей хозяйке, остановившись рядом с кроватью. – Это моя работа.

        «Нужно будет спросить бабушку, какие обязанности у горничных, - подумала Лили, - чтобы не ставить бедную девушку в столь щепетильное для нее положение».

        Пока Кора стелила постель, Лили открыла шкаф и стала разглядывать платья. Они были такие красивые и шикарные, что Лили было трудно выбрать себе что-то из них. Леди Бейли была столь добра с Лили, что подарила ей все эти наряды. Ведь у нее было всего два стареньких платья и то таких простеньких, что увидев их, леди Бейли категорично запретила ей их надевать.

        - Юные леди из высшего света должны одеваться соответственно их статусу и положению в обществе, - сказала ей вчера леди Бейли. – А ты приходишься племянницей графу Бейли!

        - Кора, что ты мне посоветуешь надеть? – спросила Лили у горничной, которая закончила стелить постель. – Никак не могу выбрать, что надеть сегодня. Глаза разбегаются от такого разнообразия и красоты.

       Кора хоть и была столь юной, но оказалась очень смышленой девчонкой. Она рассказала Лили, что и когда нужно одевать, что и с чем нужно сочетать. Мисс Вотерс внимательно слушала горничную, только дивуясь, почему столь нужных вещей ее не научили в пансионате для благородных девиц.

        С помощью умелых рук Коры Лили надела розовое платье с красивыми бархатными ленточками. На ноги она обула белые туфельки, столь изумительные, что она боялась их поцарапать или испачкать. Кора подвязала волосы хозяйки розовой ленточкой, по бокам распустив только два локона.

        - У вас, мисс, такие золотокудрые волосы! – восхищенно молвила Кора. – Еще не видела такие красивые волосы. Да и сами вы столь прелестны, словно ангел, спустившийся  с небес, чтобы осветить своею красотою всю землю и пленить все мужские сердца!

Глава 17

        Лили устала пререкаться с каждым, кто считал ее красивой, поэтому прекратила настаивать на своем. Вместо этого она встала с пуфика и направилась к огромному зеркалу. Увидев отражение красавицы, столь очаровательной, которую Лили еще не встречала в своей жизни, она не сразу поняла, что это была она сама. А когда она наконец-то осмыслила это, то ее глаза сделались еще больше, чем были и, она ахнула от такого потрясения.

         - Неужели это я? – удивленно спросила Лили то ли Кору, то ли саму себя.

         - Конечно, это вы, мисс Вотерс, - ответила горничная, улыбаясь хозяйке. – Неужели вы действительно не знали, что вы столь красивы?

         - Да, не знала, даже не подозревала. В пансионате для благородных девиц при монастыре святой Марии, где я провела более десяти лет, не разрешали держать у себя в комнате даже маленькое зеркальце, чтобы послушницы не проводили перед зеркалом лишние минуты. Монахини считали, что лучше для нас проводить эти минуты в молитвах. Также не разрешалось нам обговаривать внешность друг друга. Поэтому мне никто и не говорил, что я так красива до тех пор, пока я не выбралась из стен пансионата.

         - Как хорошо, что вы выбрались из того жуткого места, мисс! Такой красавице место не в пансионате, среди серых стен. Ваше место на балах, среди роскошных дам и месье, которые будут восхищаться вашей красотой, и которые по достоинству оценят все ваши девичьи прелести.

         - Неужели я действительно столь красива, как говорили мой дядюшка, моя бабушка, Седрик, герцог Нортон и ты, Кора?

         Лили долго крутилась у зеркала, рассматривая себя в новом платье, словно она видела себя впервые в жизни. Ведь частично это было правдой.

         Завтракать Лили пришлось одной, поскольку граф Бейли куда-то ушел, а леди Бейли имела привычку не завтракать. Съев все, что ей принесли, она вышла в сад. Здесь пахло весной и все вокруг напоминало об этом. Солнышко светило ярко и пригревало, как летом. Птички пели сладко, радуя людские уши. Деревья начали просыпаться после долгого зимнего сна. Вдруг Лили увидела какое-то мохнатое животное вдали. Подходя ближе, она поняла, что это был пес, огромных размеров и очень лохматый, точно такой же, как из ее воспоминаний. Только это уже был не щенок. Пес подошел к Лили и стал ее обнюхивать, а потом, как-будто узнав, начал вилять хвостом и облизывать ей руки.

        - Хорошая собачка! – обрадовалась Лили. – Ух, ты, маленькая! - Лили присела около пса, а тот стал облизывать ей лицо. – Дай мне лапку, - попросила она животное и оно послушно протянуло ей свою огромную лапу. – Какая у тебя большая лапка! Лапище!

        - Вижу, ты уже подружилась с нашим Лохматым? – услышала Лили у себя за спиной голос дядюшки.

       - Да, - ответила Лили, вздрогнув от неожиданности. – Вы меня напугали, дядя.

        - Простите меня юная мисс, - разыграл Грегор сценку, низко поклонившись девушке. – Я не хотел вас напугать. Больше этого не повторится. Даю вам мое честное слово кавалера.

         - Дядя, вы надо мной смеетесь, - обиженно надула губки девушка. – Разве можно так потешаться над бедной родственницей?

        - Просто ты так мило морщишь свой маленький носик, когда сердишься, что я не устоял и решил тебя немножко поддразнить.

        «А на самом деле ты так мило надуваешь свои сладкие губки, - подумал про себя Грегор, - когда сердишься, что я еле сдерживаю себя в руках, чтобы не поцеловать их, малышка!»

        - Вот, это тебе, - сказал граф, вспомнив о подарке для племянницы, протягивая ей букет белых цветов.

        - Подснежники! – радостно воскликнула Лили, взяв цветы у дяди. – Где вы их достали? Кто-нибудь из слуг их принес?

        - Нет, я сам нарвал, - ответил граф.         

        - Где? – поинтересовалась девушка.

        - В лесу, здесь недалеко.

        - Отведите меня туда. Пожалуйста, дядюшка. Ну, отведите! Я никогда не видела, как растут подснежники.

        Видя, как загораются ее голубые глаза от желания увидеть цветы, он не смог ей отказать.

        - Пошли, - согласился он.

        - Ура! Пошли Дружочек  с нами, - позвала она  за собой пса.

        - Мы его все зовем Лохматый. Но если тебе больше нравиться Дружок, то пусть будет так.

        Они быстро добрались того места, где росли цветы. Здесь их было видимо-невидимо. Лили очень обрадовалась и начала бегать от дерева к дереву, собирая подснежники.

        - Зачем тебе столько? – поинтересовался граф. – Ведь у тебя уже есть сколько.

        - Это для бабушки, - объяснила девушка. – Она так добра ко мне. Подарила мне столько красивых нарядов. Вот, это на мне -  одно из них. Правда, красивое?

        - Да, очень, - ответил граф. – И розовый цвет тебе очень идет. Ты так красива в нем, как ангел.

        Граф Бейли на минуту засмотрелся на племянницу. Она была столь прелестно, как цветок лилии. Даже ее имя также нежно звучало.

        - Дядюшка, вы меня слушаете? – оторвала от его греховных мыслей Лили.