Пленённая страстью

Глава 1. Последний рассвет свободы

Лайна присела на корточки, осторожно проводя пальцами по упругим стеблям золотистого ячменя.

Утренняя роса еще не успела испариться под лучами восходящего солнца, и каждая травинка сверкала, словно усыпанная алмазами.

— Собери еще кореньев, — попросила старая Майра, указывая на опушку леса. — Сегодня полнолуние, их сила будет наибольшей.

Лайна кивнула, поправив плетеную корзину на локте.

В двадцать зим она уже считалась одной из лучших целительниц племени "Детей Озера".

Ее мать, ушедшая в мир духов три года назад, научила ее читать тайные знаки природы: какие травы успокаивают боль, какие коренья могут вызвать лихорадку, а какие — спасти от нее.

Она углубилась в лес, наслаждаясь тишиной.

Здесь, среди вековых дубов, она всегда чувствовала себя в безопасности.

Птицы пели свои утренние песни, а где-то вдали стучал дятел.

Лайна уже наклонилась, чтобы выкопать желанный корешок, когда вдруг...

Тишину разорвал пронзительный крик.

Лайна замерла.

Это был сигнал тревоги — два коротких свиста, затем длинный.

Сердце ее бешено заколотилось.

Только не это.

Только не сейчас.

Она бросилась бежать к деревне, спотыкаясь о корни, чувствуя, как корзина выскальзывает из рук.

Ягоды рассыпались по тропинке, оставляя за ней кровавый след.

Когда она вырвалась из леса, перед ней предстала картина кошмара.

Деревня горела.

Дым застилал солнце, превращая день в жуткие сумерки.

Повсюду метались люди, а между домов скакали всадники в шкурах волков, их лица искажены боевой яростью.

Лайна увидела, как один из воинов поднял топор над стариком Тораном — хранителем легенд их народа.

— Нет!

Она бросилась вперед, но сильные руки схватили ее сзади.

— Не двигайся, если хочешь жить, — прошипел незнакомый голос.

Лайна резко обернулась и увидела его.

Он был на голову выше ее, с плечами, покрытыми шрамами, и холодными голубыми глазами, в которых не было ни капли жалости.

На его груди висела амулетница с клыками, а в правой руке он держал окровавленный меч.

— Аррик, — представился он, как будто они встретились на мирном торжище. — Вождь Волчьей Стаи.

Лайна плюнула ему в лицо.

Кровь.

Она почувствовала вкус крови во рту, прежде чем осознала, что он ударил ее.

Сильный, резкий удар тыльной стороной ладони.

— Ты смелая, — сказал он, вытирая слюну с лица. — Но смелость без силы — глупость.

Затем он повернулся к своим воинам:

— Эту — ко мне. Остальных — в рабство.

Лайна в последний раз окинула взглядом свою горящую деревню, место, где она родилась и выросла.

Где училась у матери тайнам трав.

Где впервые влюбилась.

Теперь все это было потеряно.

Она не знала, что ждет ее впереди.

Но одно Лайна понимала точно — она не сдастся.

Никогда.

Глава 2. Железные оковы

Лайна пришла в себя от резкого толчка – кто-то грубо сбросил ее с плеча на жесткие доски повозки.

Голова гудела от боли, а во рту все еще стоял привкус крови.

Она попыталась пошевелиться, но грубые веревки впивались в запястья, оставляя на коже красные полосы.

"Дыши. Просто дыши", – прошептала она себе, вспоминая наставления матери.

Повозка тряслась по ухабистой дороге, увозя ее все дальше от дома.

Вокруг сидели другие пленники – женщины с пустыми глазами, старики, сгорбившиеся под тяжестью цепей.

Лайна попыталась разглядеть знакомые лица, но никого не увидела.

– "Ты из Детей Озера?" – тихий голос донесся справа.

Маленькая девочка, лет десяти, смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

– Да, – кивнула Лайна. —Ты откуда?

– Из Деревни Тростника. Они сожгли все...

Голос ребенка дрогнул, но слез не было.

Как будто она уже выплакала все, что могла.

Лайна потянулась к ней связанными руками, но резкий окрик заставил ее вздрогнуть:

– Никаких разговоров!

Всадник в волчьей шкуре ударил кнутом по краю повозки, заставляя пленников сжаться от страха.

Лайна впилась в него взглядом, но промолчала.

"Выжить. Надо выжить", – твердила она про себя.

---

*Лагерь Волчьей Стаи* встретил их воем собак и криками воинов.

Повозка въехала за частокол из заостренных бревен, и Лайну охватил холодный ужас.

Перед ней раскинулся настоящий город воинов – бревенчатые длинные дома, кузницы, где ковалось оружие, и… клетки.

Клетки для людей.

– Новых рабов – на проверку! – проревел кто-то.

Пленников начали вытаскивать из повозки, грубо ставя в ряд.

Лайна почувствовала, как чьи-то пальцы впиваются в ее подбородок, заставляя поднять голову.

– Эта слишком худая для полей, – проворчал седой воин с лицом, изуродованным оспой.

– Зато красивая, – усмехнулся другой, проводя грязным пальцем по ее щеке.

Лайна резко дернулась, пытаясь укусить его, но получила удар в живот.

Она согнулась от боли, едва удерживаясь на ногах.

– Эта – для вождя, – раздался знакомый голос.

Лайна подняла глаза и увидела его – Аррика.

Он стоял в нескольких шагах, скрестив руки на груди.

Его голубые глаза были холодны, как лед.

– Раздевай ее, – бросил он одному из воинов.

Лайна в ужасе отпрянула назад, но сильные руки уже рвали ее одежду.

Холодный воздух обжег кожу, а вокруг раздался хохот.

– Оставьте!

Голос Аррика прозвучал, как удар хлыста.

Воины мгновенно замерли.

Он подошел ближе, снял с плеч свою волчью накидку и набросил ей на плечи.

– Ты будешь жить в моем доме, – тихо сказал он так, чтобы слышала только она. — Но запомни – ты не гостья. Ты моя собственность.

Лайна дрожала, но не от холода.

– Я никогда не буду твоей, – прошептала она.

Аррик усмехнулся:

– Мы посмотрим.

Он развернулся и ушел, оставив ее стоять посреди лагеря – полураздетую, дрожащую, но не сломленную.

Глава 3. Чужая берлога

Костяные подвески над входом звякнули, когда Аррик грубо распахнул дверь.

Лайна замерла на пороге, сжимая в кулаках края волчьей накидки.

В ноздри ударил терпкий запах дыма, кожи и чего-то неуловимо мужского — это пахло опасностью.

Его дом.

Просторное помещение с низкими лавками вдоль стен.

В центре — очаг, где тлели угли.

На стене — оружие: топоры с узорными рукоятями, щит с кровавой зарубкой посередине.

— Ты будешь спать там, — Аррик указал на груду шкур у ножей кровати.

Лайна сжала губы.

Место для собаки.

— А если я предпочту клетку?

Глаза Аррика вспыхнули.

В три шага он преодолел расстояние между ними, схватив ее за подбородок.

— Не искушай меня, дикарка. Здесь ты жива только по моей прихоти, — его дыхание обожгло щеку.

Он отпустил ее так резко, что Лайна едва устояла.

Ночь пришла неожиданно быстро.

Лайна, свернувшись калачиком на шкурах, вслушивалась в каждый звук: скрип кровати, когда Аррик снимал доспехи, шелест рубахи, скользящей по телу...

— Ты не спишь, — его голос в темноте прозвучал как удар.

Лайна затаила дыхание.

— Я знаю, что ты боишься. Но сегодня твой страх напрасен, — он повернулся на бок, и лунный свет высветил шрам на плече — старый, глубокий. —Я не трону тебя против твоей воли.

"Почему?" — хотела спросить Лайна. Но язык будто прилип к небу.

---

Утро началось с криков.

Лайна выскочила наружу, натягивая накидку.

У частокола толпились воины.

В центре — женщина с ребенком на руках.

— Она украла хлеб!

Мальчик лет пяти, весь в крови, хрипел в материнских объятиях.

— Он умирает! — завывала женщина. — Прошу, дайте знахаря!

Аррик вышел вперед.

— Нет знахарей для воров, — бросил он, поворачиваясь спиной.

Лайна не помнила, как оказалась рядом с ребенком.

Ее руки уже раздвигали рану на его боку — глубокую, от копья.

— Мне нужен кипяток. И паутина, — приказала она, даже не поднимая головы.

Толпа ахнула.

Аррик медленно обернулся.

— Ты что делаешь?

— То, чему меня научила мать, — Лайна вытерла окровавленные пальцы о подол. — Или прикажешь остановиться, вождь?

Наступила тишина.

— Принесите ей все, что просит, — наконец сказал Аррик.

И в его глазах впервые появилось "что-то новое"...

Глава 4. Яд и паутина

Лайна проснулась от того, что кто-то дышит прямо у ее лица.

— Чужеземка ест наш хлеб, а наши дети голодают, — прошипела женщина с лицом, затянутым шрамом, как старым ремнем.

В полумраке хижины Лайна разглядела еще две фигуры.

Одна держала нож.

Другая — чашу с чем-то темным, что пахло забродившими ягодами и... болиголовом.

Яд.

— Выпей, — ткнули ей чашей в губы.

Лайна рванулась в сторону, но крепкие руки впились в ее плечи.

— Аррик убьет вас, — выдохнула она.

Женщина со шрамом рассмеялась:

— Он даже не заметит. Ты для него — всего лишь новая игрушка.

Холодное лезвие прижалось к горлу.

Лайна зажмурилась...

Дверь с треском распахнулась.

— Мне не нравится, когда трогают мои вещи, — голос Аррика звучал спокойно, но в этом спокойствии была смертельная тишина перед бурей.

Женщины отпрянули.

— Мы просто...

— Убирайтесь. Пока я не вспомнил, где лежит мой топор.

Когда хижина опустела, Аррик поднял с пола опрокинутую чашу, понюхал и поморщился.

— Глупые суки. Этот яд убивает медленно и мучительно, — он раздавил сосуд в кулаке. — В следующий раз зови меня.

— Чтобы ты казнил их? Нет, — Лайна встала, поправляя накидку. — Они просто боятся за своих детей.

Аррик странно посмотрел на нее:

— Ты защищаешь тех, кто хотел тебя убить?

Лайна не ответила.

---

На следующее утро она нашла у порога сверток.

Внутри — свежий хлеб и... книга.

Точнее, блокнот Аррика с картами и записями.

На последней странице — чистый лист.

— Для твоих трав, — сказал он, проходя мимо, даже не замедляя шаг.

---

Ночью у очага

— Почему ты не бежишь? — внезапно спросил Аррик, наблюдая, как Лайна растирает в ступке сушеные листья.

— Куда? Моя деревня в пепле, — она не подняла глаз.

—Другие бегут. И умирают в лесу.

Лайна положила ступку:

— А ты? Почему не продал меня торговцам? Говорят, за целительниц они дают тройную цену.

Огонь озарял его резкие черты:

— Я не торгую людьми.

— Только убиваешь их, — бросила Лайна.

Аррик вскочил, опрокинув скамью:

— Ты ничего не понимаешь! Эти земли...

Он резко оборвал себя, сжав кулаки.

— Какие земли? — Лайна встала перед ним. —Расскажи мне. Или ты боишься, что девчонка из мирного племени увидит твою слабость?

Они замерли, лицом к лицу, дыхание смешалось...

И тут снаружи раздался вой.

Тревога.