Пленница Лютого Альфы

Глава 1. Продана!

Он – владелец подпольного бойцовского клуба. Я спряталась в его заведении, когда мою девственность продали на чёрном рынке. Не догадываясь, что здесь тусят только оборотни и снятые ими «девицы».

Нужно было вести себя неприметно, но когда на ринг вышел Лютый, я совершила ошибку. Попала под прицел его ледяных глаз…

Теперь мне не выбраться. Он присвоил меня, оплатил мои долги и требует полного подчинения. А иначе…

Вас ждут:
❤властный герой с тяжёлым характером
❤невинная героиня
❤(не)фиктивный брак
❤оборотни
❤истинная пара
❤криминал и бои без правил
❤горячо, откровенно и эмоционально 18+
❤всенепременный Хэппи Энд

__ 1 глава __

- Стартовая цена – сто тысяч! Кто даст больше?

Я попала в кошмар. Это не может происходить со мной в действительности!

Но происходит. Мою девственность продают на чёрном рынке.

Я – в центре ярко освещённой комнаты, вокруг работают камеры, операторы за стенами принимают через интернет ставки. А ведущий громко ведёт отсчёт.

- Триста пятьдесят – продано!

Сглатываю, когда меня выволакивают и тащат в зал ожидания. На моё место уже ведут следующий «лот», дверь захлопывается за спиной.

На диванчиках проданные девушки ждут, когда торги закончатся, и их отвезут «хозяевам». Кто-то плачет, кто-то, как я, в шоке. Но большинство здесь продали свою невинность добровольно.

Все они красавицы. В откровенном нижнем белье, выгодно подчёркивающем формы, чтобы извращенцы заплатили побольше.

Некоторых из них купили за миллион и дороже. Ну а я… слишком невзрачная, самая «дешёвая».

По своей воле я никогда бы здесь не оказалась. Я даже не знала до сегодняшнего дня, что такие веб-торги существуют и женщину до сих пор можно продать в рабство.

Меня колотит от нервов, тошнит от страха. Мышцы сковывает паникой, по спине стекает леденящий озноб.

Одна из девчонок наливает в кулере воды и подаёт мне пластиковый стаканчик.

Хватаю, пальцы дрожат. Вода с трудом проталкивается через спазмирующее горло.

- Тебя что, похитили?

- Нет, - качаю головой и реву. – Отчим откупился мной за долги.

Девушка смотрит сочувственно. Глаза у неё голубые, добрые, подведены на египетский манер. Нижнее бельё в том же стиле. Настоящая Нефертити.

Не понимаю, зачем продавать себя, имея такие данные? Можно было бы и нормальным способом заработать.

- У тебя необычные волосы, - трогает мои распущенные локоны. – Свои?

- Да, - киваю сквозь всхлип, - но я не альбинос.

Мне сейчас совсем не хочется быть для кого-то привлекательной. Да я никогда и не была.

Слишком худая и маленького роста. Волосы вечно пушатся и походят на выбеленную вату, если их утюжком не уложить. Тонкие лодыжки и запястья. Кожа светлая, словно прозрачная.

В школе меня обзывали бледной молью, парни никогда не обращали внимания. Разве чтобы поиздеваться.

«У-у-у», - дразнили они меня завыванием, изображая привидение, и ржали.

Просто удивительно, что меня вообще кто-то купил! Точно какой-то извращенец, как иначе.

Лихорадочно оглядываю зал и ползу в уборную. Нужно привести себя в порядок, тушь от слёз потекла и глаза щиплет.

Плещу в лицо ледяной водой, от которой ещё сильнее трясёт. Пальцы сводит. Вид в зеркале вызывает жалость.

На мне лишь блестящие, узкие шортики, пошло демонстрирующие ягодицы, и подобие лифчика, состоящее из жемчужных нитей, сквозь которые всё видно. Чувствую себя голой.

Возвращаюсь как раз, когда девушек начинают выводить. Одни плачут в ужасе, другие щебечут в предвкушении.

Одна я как деревянная, с трудом переставляю ноги. В груди режет боль, мозги плавит паника.

- Пожалуйста, отпустите, я верну вам долг отчима, - снова пытаюсь договориться с бандитом, который меня сюда привёз.

- Обещаю, что верну всё до копейки!

- И где ты такие бабки найдёшь? Разнося подносы в кофейне? – мерзко ржёт. – Гораздо быстрее сумма отобьётся, если понравишься моим клиентам.

О боже! Меня собираются продать ещё и неоднократно?!

В горле пустыня, в глазах печёт. Мозг не справляется с паникой.

- Ну, хватит трястись, - мой «сутенёр» накидывает мне на плечи свой бежевый пиджак, но в этом жесте раздражение, а не забота. – Есть в этом и плюсы. Ведь твоя мама болеет?

Вздрагиваю и киваю. Моя мама в больнице уже третий месяц, диагноз неутешительный.

- Отдашь долг и сможешь заработать на ей операцию.

Она никогда не примет такую ужасную жертву. Да она сляжет с инсультом, если узнает, что её дочь заработала деньги телом! Нет, нет!

Мой «сутенёр» равнодушно подводит меня к пропускному пункту, рявкает «жди» и заходит в кабинку охраны. Здоровается, о чём-то спрашивает, все ржут.

Ноги дрожат, присаживаюсь на потёртый стульчик. Время становится вязким. И летит так быстро.

Мимо, оживлённо болтая, рекой текут девушки, и я решаюсь на спонтанный поступок. Не смогу я быть шлюхой. Рискну.

Скидываю пиджак и просто шагаю в поток, надеясь, что никто не заметит.

Куда все идут? Плевать уже, терять нечего. Вдруг повезёт, и я просто сбегу по пути.

Глава 2. Из огня да в полымя

Нас выводят на парковку и сажают в большой автобус. Девчонки тут весёлые, болтают и смеются, будто у них обычный рабочий день.

Отчаяние рождает во мне актрису, и я тоже смеюсь, притворяясь своей. Хоть на меня и косятся, вопросов не задают.

Поверить не могу, что автобус отъезжает и увозит меня в неизвестном направлении. Никто за мной не бежит.

За рулём – страшный водила в татуировках, выглядит как бандит. Я понятия не имею, что меня ждёт.

- Новенькая? – спрашивает соседка по сидению. – Я Неля, кстати.

- Первый раз, - не вижу смысла врать. – Карина.

- Костик совсем уже обалдел таких тощеньких покупать? Дунешь на неё – она же сломается, - скептически смотрит на меня другая девица, пышная, крепкая.

Сразу видно, опытная проститутка.

- Может, спецзаказ?

- Ага, спец, - киваю и к окну отворачиваюсь, чтобы не спалиться, потому что губы подрагивать начинают, а в глазах муть.

А снаружи что-то совсем странное. Нас привозят к недостроенному дому, огороженному высоким забором. Пусто вокруг, окраина города.

Жутко становится. Во что я ещё вляпалась?

Двери открываются, и девчонки гурьбой спешат прямиком в заброшку. Я ковыляю за ними, как цапля, на высоких шпильках.

Пахнет тут, конечно, не фиалками. Мочой, табаком и сырым бетоном. Темно внутри. Страшно.

- Ты не бойся, - берёт надо мной шефство Неля, подхватывая под локоть.

И тем самым пресекая мою попытку незаметно вильнуть в сторонку и спрятаться в тени.

- Сразу оговори, что впервые. Ребята здесь вполне адекватные, с понятиями. Будешь послушной, они не обидят. Вечно голодные альфачи. И очень горячие! – говорит мечтательно.

- Здесь – это где?

Ничего не понимаю. Мы же в каком-то бомжатнике.

- В клубе, где же ещё. Тебе должны были сказать. «Лютый демон», бои без правил. Парням после драки нужно спустить пар, и они девочек заказывают.

Впереди маячит свет, открывается массивная железная дверь. Изнутри приглушённо доносится музыка и мерцают всполохи света. Басы бьют по ногам из-под пола.

На входе вроде охрана, но без униформы. Широкоплечие амбалы в чёрных борцовках, руки забиты татуировками.

Господи боже мой, я попала в какой-то притон! И бежать некуда. Ни людей снаружи, ни автобусных остановок. Вмиг догонят.

Ускользнула от извращенца – стану жертвой какого-нибудь отморозка. Что мне делать?!

Все девчонки заходят, я остаюсь последней. Слёзы душат и жгут глаза, паника мешает мыслить трезво. Бьёт озноб.

Охранник на входе держит дверь и ждёт, когда я войду. Он один, второй ушёл провожать девчонок.

И я делаю ещё одну глупость.

Я хорошая девочка, учусь в престижном университете. Работаю как проклятая всё свободное время, чтобы содержать сестру и оплатить поддерживающие инъекции маме. Во мне сильна вера в доброту людей. В справедливость.

Бросаюсь к охраннику, заглядываю в его пугающие глаза и начинаю рыдать.

- Пожалуйста, помогите мне… - захлёбываюсь истерикой, прикрывая ладошками просвечивающую грудь. – Я не ш…люха. Меня похи…тили.

Амбал хмурится, оглядывая меня скептически с ног до головы. Задирает бровь.

Ну да, одета я как шлюха. И что с того?

Рыдаю искренне. Рассказываю и об отчиме, и о младшей сестре, которую он бьёт, когда напьётся. А пьёт он постоянно.

О том, как он проигрался и задолжал местному авторитету. И откупился мной, как живым товаром.

Я слишком жалкая. Или достаточно убедительная. Вижу, как взгляд охранника в какой-то момент смягчается.

Как раз снаружи раздаётся визг шин, хлопанье дверей и голос, который я теперь узна́ю из тысячи…

- Где тут вход, блядь? Сука, я её сам порву. Уродина белобрысая стоила мне клиента!

Внутри меня что-то умирает в этот момент. Это «сутенёр», от которого я сбежала. И говорит он явно обо мне. Наверное, посмотрел по камерам, в какой автобус я села.

Отчаянно смотрю на охранника, а он ухмыляется.

- Я бы тебя отпустил, но теперь уж без вариантов, - говорит с издёвкой. – Решай, в клуб спустишься или папика своего дождёшься? Он будет здесь через полминуты.

Я решиться не могу. И то, и другое – кошмар. Чувствую, там, внизу, меня ждёт тоже не сказка.

Но и бежать мне некуда.

Молча глотаю слёзы. С ужасом вслушиваюсь в приближающиеся шаги, подсчитывая убегающие секунды. Паникой кроет люто.

- Ладно, - закатывает охранник глаза и уже серьёзно кивает на вход, - пойдём, спрячу тебя.

- Правда? – неверяще лепечу и семеню за ним послушно.

Дверь захлопывается за нашей спиной на автоматический замок. Я в ловушке.

- Назар, - представляется амбал, ведя меня в подземное логово.

Ступени крутые, а ноги у меня так и трясутся. Не привыкла я на таких каблуках расхаживать, обычно кроссовки или лодочки ношу.

- Скажешь, что ты от меня. Отработаешь ночь, а утром я тебя отпущу.

- Отрабо…что? – хриплю, даже останавливаюсь в шоке.

- Официанткой, - бросает на меня хмурый взгляд, и я снова могу дышать. – Дам тебе сейчас униформу. Если возникнут вопросы, говори, что ты моя. Прямо такой формулировкой. Никто больше не тронет. Тут с этим строго.

- Твоя… девушка? – испуганно бормочу.

Понятно, что он имеет в виду «шлюха».

- Уточнять необязательно. Просто моя, и всё. Они поймут.

- Спасибо, - шепчу сквозь слёзы.

- Мокроту убирай, - предостерегает раздражённо, - а то вопросы возникнут.

- Ладно, - быстро стираю влагу со щёк.

Я готова на что угодно, лишь бы выбраться из этой ужасной передряги. Ну, почти на всё.

Куда пойду завтра, пока не думаю. Домой теперь нельзя, отчим сразу позвонит сутенёру. Но и сестру бросить с ним я тоже не могу.

Мы оказываемся в огромном помещении, где царит атмосфера свободы и разврата. Людей много, все столики заняты, трибуны шумят.

Нос забивается ароматами табака и алкоголя, мужского по́та. Все орут, пьют, дымят. Грохочет музыка.

Глава 3. Лютый

Обернуться и поискать этого психа не решаюсь. Если я его не вижу, то его будто и нет.

Я пытаюсь отвлечься и сосредоточиться на своей «работе». На обещанной свободе, которую утром получу. Надо лишь сцепить зубы и перетерпеть.

В дальней части огромного помещения ринг. Он подсвечен софитами и окружён металлической сеткой. Прямо сейчас там двое мужчин боксируют без перчаток.

Выглядит это жестоко. Они словно убить друг друга хотят, так лупят.

- Запомни, - учит меня Назар, приведя в подсобку и ища по шкафчикам свободную униформу официантки, - что бы ты тут ни увидела, потом нельзя болтать. Иначе плохо кончишь. Поняла меня?

- Поняла, - забираю форму и сглатываю, не особо она отличается от того, что на мне прямо сейчас надето.

Шорты и топ. Стиль спортивный, но всё равно слишком откровенно выглядит.

- А увидеть ты можешь тут всякое странное.

Я с трудом улавливаю суть.

- Странное?

- То, о чём нельзя знать простым смертным, - объясняет, и я поднимаю на него испуганные глаза. – Клуб не без причины спрятан в таком месте. Если что-то запрещённое увидишь, придётся подписать договор о неразглашении. Но ты не бойся, это просто формальность. Если умеешь держать язык за зубами, никто тебя не станет прессовать.

Сердце бьёт о грудную клетку, голова кружится. Воображение рисует страшные картины, свидетелем которых я могу стать.

Что он имеет в виду? Какие-то преступления? Употребление всякой гадости? Убийства?

Но я всё равно благодарна Назару. Он словно и вправду проникся моей бедой, пытается помочь.

- Поняла. Я умею молчать. Спасибо тебе большое.

- Ладно, я работать пошёл, - смотрит так долго на меня, что я чувствую себя неуютно, как под микроскопом. – Не волнуйся. Сутенёру твоему скажу, что не видел тебя или отпустил. Пусть по улицам за призраком гоняется.

- Спасибо, - шепчу, прижимая к груди униформу. – Спасибо, что поверил и помог.

- Всё, расслабься, - кидает напоследок и оставляет меня одну.

Ощущение странное. Я прям чувствую, что он хотел добавить что-то ещё. Вдруг наутро потребует с меня какую-нибудь «компенсацию»?

Трудно верить людям после того, что со мной сегодня произошло. До сих пор не верю, что удалось выкрутиться.

Весь мой мир перевернулся с ног на голову. И предчувствие гложет, что на этом мои злоключения не кончатся. Этот клуб новые беды мне принесёт, точно.

Ладно, с этим тоже позже разберусь.

А пока натягиваю униформу прямо на свой развратный наряд. Попа не торчит, грудь спрятана, так намного лучше.

Завязываю высокий хвост и иду в зал.

Народу здесь тьма. Клуб переполнен. Все орут, галдят, делают ставки на бойцов и просто хорошо проводят время.

Представляюсь бармену и вливаюсь в работу. Имя Назара действует безотказно, тут же делает меня «своей».

На меня теперь никто скользко не пялится. Даже девочки, с которыми я приехала, не узнаю́т. Или им плевать.

Они заняты своими брутальными «альфачами». Заглядывают в глаза клиентам, ластятся кошками, глупо хихикают. Касаются мужчин так, словно сами секса хотят.

Какое счастье, что я избежала этой участи! Я бы так не смогла.

Приношу очередной заказ и невольно зависаю перед рингом. Там сейчас два новых бойца кружатся, но один разительно отличается от всех предыдущих.

Он намного шире в плечах, очень рельефный и мощный. Прямо-таки скала. Высоченный, под два метра ростом. Здоровый такой амбалище. Даже голова у него крупнее, чем у других.

Тело полностью забито татуировками. Руки, шея, торс, даже пальцы – всё сплошь чернильное. На плече – морда скалящегося волка с окровавленными клыками.

И на выбритых висках под коротким ёжиком рисунки виднеются. Только лицо чистое.

Нереально жуткий мужик, подавляет одним своим видом. Ему даже замахиваться не нужно, он пугает сам по себе. Выйдет на ринг – и соперник в нокауте, точно.

Напоминает дикого, опасного зверя, которого ничто не может остановить на пути к цели. Быка или носорога, например. Ужас.

Но животные тяжёлые и неповоротливые, а этот двигается легко и быстро, как хищник на охоте. Словно его массивное тело ничего не весит.

Девчонки неподалёку от меня визжат и скандируют «Лютый! Лютый, возьми сегодня меня!». Задирают футболки и трясут перед ним сиськами. Как можно так унижаться?

Видимо, он местная звезда, и они его фанатки. Причём, безумные.

Собираюсь скучающе отвернуться, но именно в этот момент противник Лютого падает под мощным ударом и рефери на счёте десять объявляет нокаут.

Зал взрывается, я поднимаю глаза и сталкиваюсь с пронзительным, жутким взглядом победителя, направленным прямо на меня.

Меня буквально парализует. Липкий пот собирается на загривке и холодными капельками скатывается по спине. Кишки в бараний рог скручиваются.

Кажусь себе невесомой, пол из-под ног куда-то уходит. Шум в ушах, звуки как сквозь стекло. Воздух не втянуть.

Я хочу отвернуться, я должна. Но не могу.

Этот взгляд держит меня невидимой рукой. Будто Лютый сам схватил меня за горло и приподнял над землёй.

О божечки, я сейчас просто умру. У меня сердце разорвётся!

Отвлекает его рефери каким-то вопросом. Лютый коротко отвечает, отрицательно мотнув головой и раздражённо взмахнув рукой.

Контакт разрывается, наваждение спадает, и я срываюсь с места. Просто убегаю со всех ног и в панике забиваюсь в туалет.

Визуал героини

наша хрупкая девочка

Визуал героя

=

Глава 4. Что он во мне нашёл?

Долго сижу. Даже думаю в кабинке остаться до утра, лишь бы снова не попасться Лютому на глаза.

В этих его холодных глазах есть что-то противоестественное, жуткое. Я не знаю, как объяснить, но я будто в лицо собственной смерти заглянула.

Говорят, Тед Банди был общительным душкой, по нему никто не мог понять, что он психопат.

Тут же всё с точностью наоборот: аура Лютого с ног сшибает осознанием, что он убийца. Словно битой в кишки вбивает эту мысль. Он опасен. Он бессердечный монстр.

До сих пор перед внутренним взором его глаза-буравчики. Как у хищника, наметившего свою жертву.

Нет, хуже, хищники всё же бывают милыми. А Лютый похож на акулу, совершенно бездушный и одичалый.

- Эй, девочки, кто здесь есть, выходим все на ковёр. Босс вызывает! – стучит кто-то по дверцам туалета, и я в ужасе вздрагиваю.

Прям предчувствие настигает, что это из-за меня! Хотя откуда ему взяться? Я ничего не сделала.

- Господи, даже поссать спокойно не дают! – раздаются хлопки дверок и возмущённые женские голоса.

- Ты тоже.

- А я-то причём? Я здесь не работаю.

- Шлюх тоже сказали собрать.

- Да блин, что случилось-то?

У меня все волоски на теле шевелятся, когда в мою дверцу тарабанят очень настойчиво.

- Тебе особое приглашение нужно?!

- Иду, - выхожу и семеню вместе со всеми, а желудок до боли выкручивает.

Мой страх жуткий, на уровне первобытного. Чувствую себя добычей, которая точно знает, что хищник её выследил и вот-вот сожрёт.

Возле бара собрались все девочки клуба. Официантки и проститутки.

И – ну конечно же! – Лютый стоит во главе этой мезансцены.

- Она! – рявкает он и пальцем показывает на меня.

Вся толпа тут же расходится, на меня девчонки поглядывают с сочувствием, интересом, а некоторые – с отвращением.

Я стою ни жива ни мертва. Ноги деревенеют, воздух колом застывает в груди. В глазах темнеет от паники.

Лютый решительно на меня надвигается, а я не могу даже попятиться, вросла в пол. У него желваки играют на скулах!

Он пугал меня, даже когда просто смотрел с ринга, а сейчас он в бешенстве. И мне кажется, я просто грохнусь в обморок. Не выдержу напряжения.

- Сучка! – шипит одна из девчонок, грубо задевая меня плечом.

Да что я такого сделала?!

У меня сердце вбивается в позвоночник и трусливо стекает в пятки, когда Лютый вплотную подходит.

Окутывает своей мрачной, подавляющей аурой. Тяжёлым ароматом бойца, терпко насыщенным табаком, солью и кровью.

Он даже накинуть что-либо не удосужился на свой голый торс. На эту гору разукрашенных мускулов, опасно перекатывающихся при каждом движении.

Вблизи его глаза ещё страшнее. Серо-стального цвета. Холодные. Акульи, точно!

- Я не… - бормочу, пытаясь отступить. Ладошки и лоб потеют.

За что мне всё это?

- Идём, ты моя на сегодня, - припечатывает сквозь зубы, разворачивается и уходит прочь.

Как будто уверен, что я побегу за ним послушной собачонкой.

- К-куда? – хриплю, с места не стронувшись. – З-зачем?

Останавливается. Поворачивается и окидывает меня ледяным взглядом, от которого кровь стынет в жилах. Громадный. Жуткий.

- Ебаться хочу.

И возвращается ко мне.

На этот раз я отшатываюсь! Задыхаюсь и пячусь, пока спиной не ударяюсь о стойку бара.

А Лютый раздражённо хватает меня за локоть и тащит за собой.

Визжу оглушительно. Поджимаю ноги и падаю на колени, пытаясь выдраться из хватки этого зверя. Паника бьёт в мозги, они в кисель.

- Ты чего орёшь, дура! – выпускает меня скорее от неожиданности.

- Я не шлюха! – слёзы застилают глаза.

Вставать не спешу, смотрю снизу вверх на это животное, которому «приспичило». Вон, девочки сиськами перед ним трясли. Чего он их не выбрал?

- Да что ты! – усмехается по-акульи. – Здесь девки бывают только двух типов, работницы и шлюхи. Официанток я знаю всех в лицо, тебя вижу впервые.

- Я здесь случайно оказалась!

- Она с нами приехала, - сдаёт меня тут же Неля, с которой мы в автобусе парой слов перемолвились.

Вот же гадина.

- А шмот откуда наш? – рычит Лютый. – Украла?!

Протягивает руку и разрывает прямо на мне топ, обнажая проституточный лифчик.

Вскрикиваю, пряча руками грудь.

Нелюдь! Урод!

Бармен говорит что-то Лютому так тихо, что не разберёшь. Но мой палач слышит.

- Чья-чья?

Точно, я же тут по протекции охранника!

- Я девушка Назара, - хриплю с надеждой. – Он меня занял!

До сих пор срабатывало. Назар сказал, тут с этим строго.

- Вызовите его сюда.

Ох, непохоже, что Лютого это остановит. Он смотрит на меня как на мешок с золотом. Что он во мне нашёл?!

Я же неказистая, мелкая. Да, меня накрасили поярче перед продажей, но я ведь тощая, грудь едва ли двоечка. Бледная моль по сравнению с любой здешней девчонкой.

Назар появляется с таким лицом, будто его вызвали на эшафот. Смотрит на Лютого, потом на меня, и стискивает челюсти.

- Твоя, значит? – без предисловий рявкает Лютый.

- Ну, моя, – мой случайный защитник даже плечи распавляет, принимая вызов. – А что, нельзя?

- Нельзя, - холодом окатывает Лютый своего работника. – Сегодня у тебя смена, а не выходной. Девчонка обслужит меня, а если захочешь, закажешь её в следующий раз.

Назар переводит на меня напряжённый взгляд. Прости, мол, я пытался.

Бледнею. Спасаться придётся самой.

________________

Вы можете помочь книге в рейтинге, поставив книге звёздочки, для этого в карточке книги, вот здесь https://litnet.com/shrt/o1Ou нужно всего лишь нажать "мне нравится" - это кнопочка в правом верхнем углу

Первая книга нашего литмоба

Дорогие мои!

моя книга участвует в литмобе "присвоенная альфой"

и я буду делиться с вами ссылками на другие книги нашего моба

-

"Моя! И это не обсуждается"

Мила Синичкина и Мила Гейбатова

16+

https://litnet.com/shrt/jNEH

– Ммм, такая аппетитная и так долго скрывалась от меня, – он наклоняется ко мне и по–звериному ведет носом возле шеи.

Паника застилает разум.

– Т–ты ошибся, – произношу дрожащим голосом, – я ни от кого не скрывалась! Я обычная серая мышь, книжный червь!

– Ну, нет, милая, – Адам снова наклоняется ко мне, – я не ошибся. Ты долго пряталась, каким–то образом скрывая свой запах, но теперь ты моя и никуда не денешься…

Глава 5. Присвоена

- Я не шлюха, - повторяю, вмешиваясь в унизительный мужской делёж.

Надоело, что мной распоряжаются как вещью. Стискиваю зубы.

- Не шлюха! – повторяю твёрдо, откуда-то смелость берётся.

Лютый ищет глазами Нелю, но та лишь удивлённо разводит руками.

- Меня похитили! – тороплюсь объяснить. – Отчим продал меня за долги!

- Так похитили или продали? – издевается надо мной татуированный ублюдок, скалясь по-акульи.

- Да послушайте же!.. - мне очень обидно, что он не верит.

- Да мне поебать, девочка, что ты там себе выдумала. Ты сюда со шлюхами приехала? Приехала. В клуб спустилась? Знала, зачем сюда привезли? Знала. Тебя забираю я. Отработаешь ночь, там посмотрим.

Там посмотрим?! Это ещё что значит?

Мне опять воздуха не хватает. Накрывает паническая атака.

- Слушай, Лют, - снова вступается за меня Назар. – Ну видишь же, девчонка в первый раз. Напугана. Выбери другую.

Задыхаюсь, согнувшись пополам. Судороги в животе пытаюсь сдержать рукой. Зал плывёт, колени подкашиваются.

- Я уже выбрал, - скалится боец угрожающе. – Хочу эту.

- Ты же её поломаешь, - пытается Назар достучаться до твердолобого качка. – Ну посмотри на неё и на себя. Дюймовочка и амбал. Раздавишь. Зачем нам лишние трупы.

О боже… что он такое говорит? Так ещё хуже!

- Ты меня учить вздумал, сопляк? – воздух вибрирует, словно змеи лезут под кожу.

Все вокруг расступаются, образуя широкий круг. Чувствуют страх на физическом уровне. Он прямо волной по пространству расходится.

- Может, из-за шлюхи и вызов мне бросишь?

- Может, и брошу.

Поднимаю удивлённо глаза, смотрю сквозь пелену слёз.

Двое мужчин стоят друг напротив друга со сжатыми кулаками и между ними словно воздух раскаляется. Потрескивать начинает.

- Нормальная она девчонка, я ей верю. Попала в неприятную ситуацию. Отстань от неё, прошу.

- Ты сколько здесь работаешь, Назар?

- Два месяца, - слегка опешивает.

- Ясно, - ставит точку Лютый, как будто теряет смысл вообще с ним разговаривать.

Разворачивается и снова идёт ко мне.

- Ты уволен, - кидает не глядя.

- Меня Демон нанимал! – спорит тот.

- Мы партнёры, клуб и мой тоже, я в своём праве, - кивает охране, чтобы занялись Назаром, и те его обступают.

Свидетелей всё больше. И купленные девочки, и официантки, и завсегдатаи собираются здесь, чтобы поглазеть на разборки.

Акульи глаза снова находят мои. Впиваются мёртво и невидимой хваткой сдавливают позвоночник.

Я только начала приходить в себя, и теперь всё по новой. Сердце бешено мечется между рёбрами, дыхание перехватывает.

Я даже понять ничего не успеваю, Лютый словно охотится на меня. Делает хищный, грациозный бросок.

Его массивная фигура на мгновение размывается перед глазами, а в следующий миг я уже болтаюсь вниз головой на его плече, и он меня куда-то несёт.

Из горла вместо визга вырывается сдавленный хрип. Цепенею от страха, вцепляясь трясущимися пальцами в ремень джинсов. В ужасе смотрю на перекатывающиеся перед моим лицом татуированные мускулы.

Господи, они у него даже на пояснице имеются!

- Отпусти её, - вслед нам раздаётся рычание, не похожее на человеческое. – Я сказал: отпусти!

Поднимаю глаза и тут ж жалею об этом. У меня галлюцинации? Я сошла с ума, не пережив шока?

Потому что Назар выглядит устрашающе. У него во рту клыки, а из пальцев вырастают длинные, острые когти. Глаза сверкают жёлтой, звериной яростью.

Зрители охают, когда он атакует прыжком.

На секунду мне кажется, что когти вопьются в мою плоть, и эти двое начнут рвать меня на две части, перетягивая друг другу.

Но пол резко уходит в сторону, вызывая головокружение и тошноту. И мой «защитник» промахивается, приземлившись мимо.

Как будто Лютый спиной угрозу почуял и грациозно увернулся.

Всё происходит так быстро, что мозг не поспевает переварить увиденное.

Ловлю ощущение полёта и переворота вокруг оси. И вот я уже стою среди толпы, а чьи-то руки поддерживают меня, оберегая от падения… или побега.

А двое мужчин посередине круга дерутся друг с другом.

Мужчиной Назара назвать трудно. Потому что лицо его вытянулось и превратилось в морду, полную острых зубов и похожую отдалённо на волчью. А кожа покрылась коричневой шерстью.

И честной дракой эту расправу тоже не назовёшь. Потому что Лютый в момент, не прилагая особых усилий, скручивает противника. Ставит на колени и… душит, зафиксировав могучим локтем шею.

Назар хрипит, бесполезно брыкается и пускает пену.

А Лютый при этом неотрывно смотрит на меня. С холодным равнодушием. Пригвождая к месту, отвернуться не позволяя. Ловит меня в ловушку.

В его глазах – пустота. На лице не дрогнет ни один мускул. Он как машина.

Он убивает Назара на моих глазах. Без жалости. Без эмоций. Как будто для него это обыденное, каждодневное занятие.

Никто не останавливает его, не вмешивается. Все молчат. И просто смотрят, как этот псих душит охранника.

Назар затихает и обмякает в мощных руках палача. Мешком валится вниз, когда Лютый его отпускает.

А я ощущаю себя очень странно.

Перед глазами плывёт пространство и расцветают чёрные кляксы. Накатывает жар. Пронзает дикая слабость. В горле булькает кислота.

Сначала уходят звуки, мысли. Потом – ощущения.

Я падаю в водоворот и лечу в бесконечную пропасть. Теряю сознание…

___

"невзрачная" "бледная моль" Карина с хвостиком в образе официантки))

Глава 6. Берлога Лютого

- Руки не распускай!

Кашляю от холодной воды, попавшей в нос и рот. Пощечины тут же прекращаются.

Вяло приоткрываю глаза и тут же сажусь, покачиваясь от слабости.

Девчонка, которая исхлестала меня и плеснула водой в лицо, ядовито мне ухмыляется и отходит по знаку мужчины прочь. Кажется, её зовут Неля.

В памяти тут же всплывает весь пережитый ужас. Я отключилась, должно быть, всего на несколько секунд. Не успела забыть.

Нахожу взглядом тело Назара и снова чувствую тошноту. Особенно страшно то, что никому нет до него дела, о нём словно забыли. Человек умер, но местным нелюдям всё равно.

Гораздо интереснее наблюдать за мной. За тем, как я корчусь от страха. Мямлю и трясусь. Бесплатное зрелище.

И это так похоже на то, что было со мной в школе… Как все издевались над моей блёклой внешностью. Не принимали из-за того, что я не такая, как все.

Здесь тоже никто не поможет мне спастись. В них просто нет ничего светлого и святого! И завсегдатаи, и даже официантки – бездушные монстры.

Только такие и могут работать в подобном заведении, где люди колотят друг друга за деньги.

Бармен протягивает мне стакан, но в нём не вода, а что-то коричневое. Пахнет отвратительно. Сладковато-древесной спиртягой.

- Пей, - рявкает Лютый, и меня пронизывает его приказом насквозь, как иглой.

Не подчиниться невозможно.

Делаю маленький глоток и ожидаемо закашливаюсь. Горло сводит, сразу же отекает нёбо.

- Мне нельзя… - хриплю, отталкивая стакан. – У меня аллергия!

Все начинают ржать. Что за нелюди?! Им смешно, что девушке плохо?

- Где вы нашли это инопланетное чудо? – даже мой мучитель приходит в лучшее настроение. – Костику звонили?

- Костик на развозе, только утром теперь заедет. Он сказал, что взял оптом обычную партию, по договорённости. Эту, наверное, в довесок сунули.

- Я здесь случайно… - хочу повторить, но не могу закончить: в горле сушит.

- Ну пойдём, случайная, - Лютый рывком поднимает меня с пола и снова забрасывает на плечо.

Ещё и по попе прикладывает шлепком, на что остальные одобрительно ржут.

Я больше не сопротивляюсь. В глазах собираются жгучие слёзы и капают вниз, но я молчу. Вишу вниз головой и пытаюсь смириться со своей участью.

Смириться не получается. Мне больно и горько оттого, что мой первый раз будет такой. С убийцей и психопатом, для которого я – просто очередная подстилка, купленная «оптом».

Мы спускаемся по лестнице на этаж ниже, хотя и так уже находимся глубоко под землёй. Ступени на этом не заканчиваются, во тьму ведут.

На лестничном пролёте пахнет свежее, как будто работают кондиционеры. От музыки доносятся только басы. Мрачная и неуютная берлога без окон и выходов.

Лютый вносит меня в свои апартаменты и скидывает на огромную кровать. Нужно сказать, относительно бережно.

Смотрит сверху вниз долго, будто изучает диковину. В голову своими акульими глазами вбуравливается.

А я на него гляжу снизу вверх, как загнанный кролик. Трепещу и дрожу.

- Можно попить воды? – сиплю, когда он хватается за ремень.

Мои глаза расширяются, не могу скрыть ужас. Горло опять перехватывает. Желудок в позвоночник вдавливается и слабость в ноги стреляет.

- У меня аллергическая реакция на алкоголь. Отёк начался, могу задохнуться, - объясняю поспешно и стараюсь выглядеть ранимой, пытаясь его разжалобить. – Я правду говорю!

Ухмыляется, но расстёгивать ремень перестаёт. Разворачивается и идёт к барной стойке, которая у него здесь своя, личная.

А я смотрю на его мощную спину, разукрашенную чернилами, и сглатываю.

Мускулы налитые, рельефные, как у профессионального бодибилдера. Фигура выраженно трапециевидная – бёдра относительно плеч узкие. Но прокачаны тоже сильно.

С него скульптуру можно лепить, вышел бы отличный выставочный Геракл. Жаль, что душа в этом образцово красивом теле чёрная. Если она вообще есть у убийцы.

Отворачиваюсь торопливо. Меня тошнит от мысли, что эти руки, которые только что человека задушили, сейчас ко мне прикоснутся.

Или не человека? То, что я видела, было реальным? Назар – настоящий оборотень, как в фильмах?

Да нет, не может этого быть! Достаточно того, что я в бандитском логове нахожусь. Клыки, когти и шесть – точно от передоза шока.

Руками провожу по шёлковому, гладкому покрывалу и бегло осматриваюсь вокруг.

Берлога Лютого сделана по типу лофта. Отдельных комнат нет, только секции интерьера, условно разделённые несущими балками дома.

Я вижу кухню и бар, диванный уголок с большим плазменным телевизором и мощный тренажёрный комплекс. С другой стороны бассейн, джакузи и за ними – две душевые кабины.

Посередине всего этого безобразия у выкрашенной жидкими обоями стены огромная кровать, я на ней сижу. Наверное, три на три метра, другая бы такого амбала не вместила.

Красивое изголовье сделано из чёрных переплетённых прутьев. За ним – зеркала. На потолке тоже зеркало.

Этот псих точно извращенец. Я понимаю это, заметив на подушке наручники. Отвожу взгляд и сглатываю приступ тошноты.

Лютый что-то бормочет, но я не могу расслышать. Гремит посудой и качает головой, будто моя просьба его из себя выводит.

И почему он не выбрал девочку посговорчивей? Чем я, бледная моль, могла ему приглянуться?

Наконец, возвращается с бутылкой воды. Откупоривает сам. Протягивает мне и смотрит, блин, как я пью. Точнее, почти давлюсь.

Пью медленно, маленькими глоточками. И потому, что хочу потянуть время, и потому что нужно хорошенько смыть аллерген.

Вторая книга нашего литмоба

"Трофей Альфы. Присвоенная зверем"

Людмила Королева

18+

https://litnet.com/shrt/XdU1

- Этой ночью ты станешь моей, девочка, - скалится Альфа серых волков. – Будешь отрабатывать долг своего жениха.

Мой жених занял огромную сумму денег у оборотней. А когда пришло время отдавать долг, он отправил меня на встречу, а сам не явился. И теперь наглый, опасный и дикий зверь, который не знает слова «нет», решил сделать меня своей любовницей. И пока я не отработаю долг, он меня не отпустит.

Глава 7. У тебя пять минут

Я будто под прицелом гестаповца нахожусь. Натурально пищу от нестерпимого ужаса. Задыхаюсь, потею. Ногтями в ладони от страха впиваюсь.

Потому что этот мужик очень страшный! В нём есть что-то звериное, бездушное. Дикий, неприрученный зверь.

Глаза Лютого загораются диким огнём похоти. Дыхание учащается, и он подавляет меня своей массой. Внушает первобытный трепет. Парализует на месте.

Я словно под неумолимый каток попадаю. Под пресс, который давит со всех сторон, не оставляя пространства для манёвра.

Он слишком большой. По сравнению с ним я беспомощный заяц.

Он точно меня раздавит своей мощью и массой. Разорвёт этими руками и тем, что выпирает в штанах, когда будет насиловать. Я умру от внутренних повреждений и потери крови.

- Как тебя зовут? – спрашивает холодно, отстранённо. Как на допросе.

- Кари…на, - выдавливаю сквозь стучащие зубы.

- Пиздец у тебя имя, - ухмыляется одобрительно, будто и не замечает моего ужаса. Или ему плевать, - под стать волосам и лицу. Ненастоящая. Губы вообще космос.

- А что не так с именем? – бормочу нервозно, когда Лютый большой палец сдвигает к моей нижней губе и грубо нажимает на неё, шире открывая мой рот.

Палец шершавый и пахнет всем, к чему он сегодня притрагивался. Первобытно-мужской смесью древесного табака, горького дыма и крови. А ещё он солёный.

Оттопырив мою губу, Лютый гладит грубой подушечкой по влажной обратной стороне.

Для меня это слишком. Слишком пошло. Откровенно. Омерзительно.

Он ещё и смотрит так, будто наброситься готов. Прям сейчас изнасиловать.

- Редкое, - освобождает подбородок и хватает мою резинку, распуская хвост. – Ты как с другой планеты, Рина-Карина.

При этом хватает за затылок и сжимает волосы почти до боли, заставляя выгнуться.

Хнычу, глядя на него снизу вверх, сжимаю пальцами покрывало и трясусь. Сердце грохочет.

- Не делайте мне больно, - прошу, в глазах опять собираются слёзы, мешая видеть озабоченного урода.

От паники скручивает всё внутри. Какие-то волны слабости прокатываются, и между ног возникает чувство, будто могу реально обделаться.

Может, это выход? Я стану ему противна, и он меня отпустит?

- Я не сделаю с тобой ничего из того, что ты ещё не делала, - заявляет насильник странным голосом, низко и хрипло. Он возбуждён.

При этом скользит рукой мне на шею и сжимает горло. И держит как свою добычу некоторое время, оценивая мою реакцию и заводясь всё сильнее. Не больно давит, но довольно чувствительно. Даёт понять, что я полностью в его власти.

- Я ничего ещё не делала… - всхлипываю, когда мощная ладонь этого борова движется ниже и накрывает грудь.

Отшатываюсь непроизвольно, но Лютый быстрее. Как кобра, выбрасывает вторую руку вперёд и опять хватает за волосы, не позволяя ускользнуть. Дёргает назад, вынуждая сидеть на месте.

Я издаю какой-то жалобный, воющий звук, когда этот кобель отодвигает бусины в сторону. И выдыхает протяжно, ощупывая мою дрожащую двоечку как товар на рынке.

- В смысле? – рассеянно переспрашивает, увлечённый процессом.

Гладит и сжимает. Дышит через нос. Ноздри раздуваются, как у зверя, глаза поблёскивают чем-то сверхъестественным.

Теперь мне во всех будут мерещиться оборотни.

Дёргаюсь, когда он обводит пальцем сморщившийся сосок. Остро и неприятно, как будто по оголённым нервам наждачкой проезжает. Чувство болезненное, хочется избежать этого, спрятаться.

Но никак. Он держит крепко.

- Я девственница! – выпаливаю резко.

- Чего? – дёргает за волосы так, чтобы заглянуть глубоко в мои глаза. – Что за херь ты сейчас вякнула, шлюшка?

- Это не… не ваше грубое слово! Я не вру. Меня похитили и продали мою девственность. Я сбежала и спряталась здесь!

Он ржёт. Откровенно забавляется моим страхом.

- Ну, ты заливать, актрисулька. Ты же приехала в автобусе с остальными. Факт.

- Я не…

- Что? – резко рявкает он и оборачивается к дверям ещё до того, как сюда входит волосатый мужик в кожаной жилетке.

- Босс, бланки походу все кончились, не с чего распечатать копию.

- У Дема в кабинете возьми!

- Так… закрыт он.

Лютый отпускает меня, и я перевожу дух, пока он идёт к бару и перекидывает гостю связку ключей.

- Живее! – рявкает так, что работник исчезает мгновенно. Даже шагов на лестнице не слышно.

Мой мучитель наливает себе стаканчик виски и вальяжно шагает обратно.

По пути захватывает большущее кресло, несёт с собой. При этом держит его одной рукой, словно оно ничего не весит.

Таращусь на его бугрящиеся мускулы, пытаясь осознать размеры силы. Страх забивается в горле комком острых игл.

Мужчина грохает кресло передо мной, подтягивает стеклянный столик и усаживается напротив. Отставив виски, достаёт сигару и прикуривает от зажигалки.

По воздуху разносится терпкий табачный дым, смешивается с горьковато-солёным ароматом мужского пота, концентрированным после боя. Таким насыщенным, что в носу щиплет.

- У тебя пять минут, - закидывает ногу на ногу и небрежным жестом убирает свесившуюся прядь волос ото лба к затылку.

Виски у Лютого выбриты, но от чёлки до макушки волосы не такие короткие. Стрижка андеркат. Ему очень идёт, добавляет лихой штрих в брутальный образ мачо.

- На что?

- Ну не тупи, инопланетянка, - выдыхает дым и впивается в меня колючим акульим взглядом, от которого начинает трясти. – Рассказывай, что хотела. Свою сопливую байку, пока время не вышло. Пока сюда доки несут, выслушаю тебя, так и быть.

Глава 8. Не понравился поцелуй?

~Лютый~

Она что-то трещит, соловьиной песней заливается. Жестикулирует, демонстрируя волнение и тонюсенькие запястья, которые я могу сломать одним дыханием.

Голосок у сучки чарующий, такой нежный и чистый. Каждое слово в вены кайф впрыскивает. Вискарь так не вставляет.

Хуй стоит, словно бабы лет сто не было. Я вполуха слушаю басни шлюхи.

Взгляд цепляется за Бэмби-глаза и сползает на подрагивающие в недобюстгальтере сиськи. Зависает на приоткрытом рту, в который туго будет входить мой ствол.

Хер его знает, чем эта Дюймовочка меня зацепила. Как увидел её у бара, сразу залип. Отличалась она от других, как свет софитов от севшего фонарика.

Волосы белые как снег, глазища огромные. Ноги стройнющие и длиннющие, а может, это казалось так из-за высоких каблуков и худобы.

Жопка аккуратная, другой бы сказал – плоская. Но мне зашло. В мою ладонь уместится целиком? – мысль так и засела в мозгу занозой.

Вышел на ринг, а она порхать давай между столиками, дразнить моего зверя. И когда успела переобуться? Приехала шлюхой, а вон уже в официантки заделалась.

А как только попала в прицел моих глаз, обосралась тут же. Свинтила в момент.

И притом сама на меня пялилась сначала. Я же видел, как она разглядывает меня украдкой. А потом и открыто – застыла напротив ринга, аж рот раззявила.

Пусть не пиздит мне, что случайно тут очутилась. Слишком быстро освоилась. Назара оболванила за пару минут. Хитрая сука.

Видно, рыбку искала поинтересней, а тут я попался. И дошло до неё, что мой хуй её пиздёнка не выдержит. Съебалась и думала, не найду.

А она всё трещит. И смотрит с такой искренней мольбой, будто вправду надеется, что я ей поверю.

О пьянчуге-отчиме трындит, который руки распускает. О сестре младшей, которую надо спасать. И о матери, которая в больничке квоту ждёт.

Тут у меня и щёлкает. Деньги ей нужны на операцию мамаше, вот почему она здесь.

Сука цену набивает слезливыми сказками. И Назар из нас двоих точно лучший кандидат – я в её бредни не поверю и бабла сверху не накину.

Хочет заработать проституцией? Пусть, как все, пашет до кровавых слюней. А не пацанов мне разводит на бабки примитивными схемами.

- Всё, харэ в уши мне ссать, заебала, - резко её отрезвляю и себя заодно.

Девка вздрагивает и вся сжимается, когда я поднимаюсь. Бледнеет и начинает дрожать. Натурально так, будто в обморок грохнуться опять собирается.

- Притворилась в прошлый раз? Сейчас снова будешь цирк с потерей сознания мне разыгрывать? Аллергию выдумала на ходу?

Упираюсь коленями в кровать и хватаю за волосы, потому что сучка опять пытается отползти. Подтягиваю к себе, заставляя привстать на колени.

И в губы её сладкие впиваюсь, не щажу. Облизываю и покусываю, словно оголодавший маньяк.

Она охает под моим напором и мычит. Толкается в грудь, царапает ноготками кожу и это нихера не от страсти, я чувствую.

Страшно ей до одури. Верю. Не всякая баба меня вывезет.

Раздвигаю губы языком и проникаю внутрь, собирая вкус. Сладкий, чистый. Без примеси табака, алкоголя и острых блюд. Словно сучка одним святым воздухом питается и фруктами.

А пахнет-то как вкуснюще, будто из свежих цветов соткана. Роза, фрезия? И фрукт экзотический, название из головы вылетело. Который, если резать, то звёздочка.

Ну точно же – инопланетянка Карина!

Охуенная шлюшка, будто вправду никем не тронутая. Пищит и всхлипывает, продолжая меня отталкивать, но я не замечаю.

Срывает чердак, перед глазами искры взрываются. Горячей волной по венам бегут прямо в член, сука. Душат и жгут.

Отпускаю стерву буквально через не хочу. Отталкиваю от себя и тяжело дышу, а внутри рвутся стальные канаты, которыми себя сдерживаю.

У нас всё по правилам. Новенькую трахать нельзя, пока доки не подписала. Иначе потом либо проблемы, либо труп.

А мне чёта ни один из вариков не заходит. Насладиться девчонкой хочу без всяких ограничений. Если понравится, выкуплю на несколько дней и устрою хороший секс-марафон.

Придётся ей дать своё согласие на еблю. Потому что другие два варианта – хуже. Ей не понравятся.

Да когда же мне принесут этот грёбаный договор? Так сложно сделать всё побыстрее?

- Давай, познакомлю тебя пока со своим другом, - возбуждённо хриплю, расстёгивая ремень.

Представляю её лицо, когда оценит мои размеры. Ничего, я и на минет пока соглашусь, напряжение сбросить надо хотя бы немного.

А сука даже не реагирует. Трогает свои губы и в одну точку смотрит. Дрожит.

В прострации она, что ли? Как будто в шоке.

Да ладно, не верю. Это же был только поцелуй! Пусть и грубый, по-мужски жёсткий, но я ничего ей не повредил, знаю точно.

Снова хватаю за подбородок и разворачиваю лицом к себе.

Взгляд стеклянный, тело словно ватное какое-то. Она даже не сопротивляется больше, вяло реагирует. И слёзы высохли.

- Пиздец, ты серьезно что ли? – рычу, пытаясь привести её в чувство. – Целка? Без шуток?

С трудом фокусирует на мне взгляд. Будто ни слова не понимает. Ускользает.

- Да блядь!

Иду, поднимаю бутылку с водой и несу девчонке. На этот раз не хватаю за волосы, а обнимаю за голову, фиксируя на своей груди щёку. А заливаю в рот воду.

Брыкается, кашляет и, наконец, приходит в себя.

- Порядок? – ослабляю захват и смотрю внимательно.

А она кивает и опять начинает блядские слёзы свои ронять. Но теперь молча, как зашуганный оленёнок, которого я, сука, обидел.

- Вискарика налить? – пытаюсь отшутиться, и она быстро мотает головой.

Третья книга нашего литмоба

"Подаренный Ангел"

Юлия Кажанова

18+

https://litnet.com/shrt/D7CW

- Не бойся меня, я сберегу тебя.

- Для кого?

- Естественно, для себя. Ведь ты мой подарок. – сладко шепчет, лаская тело.

- Что мне нужно сделать, чтобы вы отпустили меня? – спрашиваю, и меня сжимают сильнее.

- А кто сказал, что я отпущу?

Глава 9. Они грязные!

~Лютый~

Задевают её слова по какой-то ебучей причине. Не понравился ей мой поцелуй, видите ли. Краля какая.

А ещё в башке долбит странная мысль. Что если она вправду ни с кем не трахалась и целовали её тоже впервые? Не стоило мне тогда жестить.

- Да блядь, хватит уже! – раздражаюсь, а внутри скребёт неприятное чувство. Как будто жалко мне уже эту дуру.

Она пытается совладать с истерикой, реально давит в себе всхлипы. Старается. Слёзы ладонями вытирает, делает глубокие, ломающиеся вздохи.

А мне от этого только хуже.

- Пиздец какой-то, - поднимаю глаза к потолку, пытаясь рассуждать здраво.

- Ты правда целка? – спрашиваю и впиваюсь колючим взглядом, по эмоциям читая ответ.

- Да-а, - воет и трясётся в истерике.

Сутулится, худенькие плечи вздрагивают так ранимо, ну просто туши свет.

Бля-я. Неужели и меня оболванит, как Назара до этого? Чувствую, что сдаюсь.

Достаю телефон, набираю дока, надеясь, что не спит. Вроде время ещё за полночь не перевалило.

- Лют? – вместо приветствия мне в ухо.

- Саныч, вопрос по анатомии есть.

- Ээм, какой? – заинтригованно тянет.

- На глазок можно как-то девственность определить?

И смотрю на сучку, у которой на лице чистый ужас проступает.

А док в трубку ржёт.

- Ты серьёзно, что ль? – спотыкается, потому что в ответ нихера не смеюсь. – У тебя по биологии какая оценка была?

- Ты совсем охуел, докки? – рычу яростно. – Я когда учился, анатомии даже как явления не было! Считать, писать научили – пшёл вон.

Ну не может он удержаться, ржёт опять. Ну, какой же козлина!

- Тогда сделай так… - начинает задвигать свою научную херню с описанием органов, и я ставлю его на громкую.

Охуеть, моя бледнющая инопланетяночка становится пунцовой!

Знаками приказываю ей лечь и снять шмотьё, а сука мотает головой и бодренько отползает в сторонку.

Хватаю за лодыжку, она визжит, как резаная. Отпускаю от неожиданности.

Поднимаю телефон, со вздохом подношу к уху и слушаю замолкшего дока.

- Я перезвоню, - говорю, - когда она будет готова.

- Я не буду готова! – тут же верещит, когда нажимаю отбой.

Смотрю на неё волком. Как с такой истеричкой договариваться, ума не приложу. Одно знаю: нихера я её не отпущу. Как бы ни выёбывалась.

Я бы мог, если бы не завела она меня своей беготнёй по туалетам. И если бы Назар за неё не вписался.

А теперь – всё. Эта драка за самку пробудила во мне древний инстинкт самца. И если я её не присвою после этого, волк сделает это за меня.

Он и так рвётся в бой хоть прямо сейчас. Совсем сдурел от желания пометить самочку. Всеми, мать его, жидкостями.

Но я же цивилизованный, бля. У меня же волк под контролем.

- У тебя только два варианта, Риночка-Кариночка, - припечатываю сурово. – Или я проверю твою дырку, и тебе же хуже, если соврала. Или я никому не звоню, ты подписываешь доки, и я делаю с тобой что хочу. Пощады не будет. Выебу так, что имя своё забудешь.

Облизывает, сука, губы. Такие сейчас сочные, накусанные. Так и хочется хером поводить и толкнуться внутрь.

- А если я правда девственница, отпустите?..

И смотрит, бляха, с такой надеждой!

- Нет, - отрезаю сразу, лишая наивных иллюзий. – Но хер с тобой, понежнее буду.

Сглатывает. И смотрит так затравленно, будто не верит, что я смогу.

Я и сам не верю. Назар прав, я же её просто убью своими ручищами. Задавлю массой. Как бы ни старался.

Но об этом я позже подумаю, когда дойдёт у нас до постели.

- Ложись и тряпьё своё сними, - приказываю чётко. – Ноги раздвинь и не дёргайся.

Опускает спортивные штанцы с эмблемой клуба, а под ними – лоскуток под названием шортики.

Серебряный, бля. Бисером, как звёздами, усыпанный.

Начинает расстёгивать и его. Стягивает всё вместе с труселями, похожими на блестящие ниточки.

Дрожащими пальцами тянет вниз по ногам, складывает пополам и кладёт в сторонку, будто воспитанница дома благородных девиц, бля. Ложится и коленочки стискивает сиротливо.

Пиздец, картинка. От такого упасть давно должно, а у меня стоит. Даже тяжелее становится.

Никогда не привлекало меня насилием бабу брать, но эта девка во мне что-то чудовищное пробудила. Зверь в затылок дышит, из-под кожи давит. По венам животным голодом растекается.

Провожу ладонью по стройной ноге, охуевая от гладкости кожи. Раздвигаю коленки в стороны, изо всех сил стараясь не быть грубым.

Девица пялится в потолок и кусает губы. Паникой её кроет нехило, но всхлипы сдерживает. Сопротивляется, но не бурно. Уступает неохотно.

Заглядываю между ног. А там всё нежно-розовое, чистенькое такое и ни единой волосинки. Не растянутое на вид. Красивое, как молодой бутон.

И сухое, блядь. Ей, и правда, поцелуй мой не зашёл.

- Ага, значит, ты целка, но перед еблей сегодняшней глубокую депиляцию сделала? – смеюсь.

- Я… нет! – ну, надо же, она почти рычит с видом оскорблённой тигрицы. – Меня перед продажей подготовили, я этого не просила!

- А так ты, значит, вся заросшая ходила, с бородой между ног? – подначиваю шутливо, и это бледное чудо предсказуемо заливается краской.

Веду ладонью по бедру к самому основанию, и девица вздрагивает. Удерживаю колени, которые она непроизвольно сомкнуть пытается.

Пока оглаживаю верхние половые губы и лобок, она лишь напрягается и задерживает дыхание. Но только стоит задеть клитор, вся взвивается и из захвата выкручивается.

Отпрыгивает на метр. Зажимается.

- Вы чего! – вопит и пялится на меня в ужасе, закрывая сиськи и лобок ладонями.

А я не понимаю ни-хе-ра. Что я такого сделал-то?

- Немного приласкать хотел, да и всё, - говорю спокойно. – Чтобы ты расслабилась.

- Вот этими вот пальцами?!

Нихуя не вдупляю. Смотрю на свои пальцы, на девчонку. Она в истерике. Я в непонятках.

Четвертая книга нашего литмоба

"Оборотень по объявлению. Зверь без сердца"

Наталья Буланова

18+

https://litnet.com/shrt/2I6I

Алиса умеет готовить из чего угодно. Ее талант родом из голодного детства, а мечта о собственном ресторане кажется несбыточной.

Александр - грозный альфа западной стаи оборотней. Он избегает любых привязанностей, зная - те, кого он любит, погибают.

Но когда приложение для подбора истинных пар неожиданно объявляет их парой, Саша в ярости. Ведь он точно знает, что его "половинка" разорвала связь и теперь с другим. Второго шанса не бывает.

Глава 10. Проверка

~Лютый~

Когда приступ смеха проходит, я уже докуриваю. Разглядываю недоразумение, сидящее на моём сексодроме.

Девчонка смотрится инородно, как редкий, краснокнижный цветок в моём мрачном волчьем логове. Который быстро зачахнет без свежего воздуха и солнечного света.

Не нахожу вообще никаких изъянов. Тонкокостная, хрупкая. Очень женственная, невинная.

Узкие плечи и жопа плоская, а талия вообще словно просвечивает. В захват моей руки поместится сразу оба её запястья. Как душа-то в ней держится?

Лицо красивое, утончённое. Вздёрнутый, кукольный нос, аккуратные, чётко очерченные губы. Иней волос каскадом на плечах.

Нереальная тёлочка, будто и вправду с другой планеты. Неудивительно, что Назар от неё потёк. Да и я уже, получается, тоже.

- Вы можете так не смотреть? – просит тихонько, не поднимая своих Бэмби-глаз.

- Как? – усмехаюсь криво, затягиваясь удушливым дымом, обжигающим лёгкие.

Мысль шевелится, что ей этот запах может не нравиться, но я её давлю. Не хватало ещё привычки свои задвигать ради какой-то шлюхи.

- Я себя куском мяса чувствую…

Да смотрите-ка на неё, зубки прорезались, стоило отойти на два метра.

- Привыкай, - правдой давлю, чтобы место своё не забывала. – Ложись давай, я доку звоню.

Сидит, молчит. Глаз не поднимает, но и не спешит подчиняться.

Да блядь. Тушу остаток сигары в пепельнице и мысленно считаю до десяти, призывая всё своё терпение.

Хватаю вискарь и опрокидываю в ладонь. По пальцам быстренько размазываю спиртягу.

- Так пойдёт? – отвечаю на удивлённый девичий взгляд.

- Вполне, - вздыхает безнадёжно.

Ну вот, не всё так плохо, как я думал. Договориться с чокнутой можно. Главное, чтобы член не заставила спиртом протирать.

- Ложись, - командую и телефон на громкую ставлю, кидаю рядом.

- Блядь, Лют, ну нахера ты девственницу выбрал ебать? – док, пришедший в себя за это время, решает поучить меня жизни. – Мало у вас шлюх в земле гниёт? Молоденькую решил угробить?

- Делом займись, - холодом его окатываю, девочке моей явно услышанное не нравится.

Краснеет, потом бледнеет. И каменеет вся. Представляет себя в земле, наверное.

Спасибо, док, убийцами нас всех выставил.

- Попроси девушку расслабиться и аккуратно введи палец до второй фаланги. Затем добавляй второй. Очень медленно. Если свободно пройдут оба, то врёт твоя шлюха. Если почувствуешь натяжение такой типа плёночки, за которой свободно, то скорее всего, девственница.

И пока он говорит, я делаю. Левую руку кладу девчонке на грудь, поигрываю соском. Шикаю, чтобы психи свои придержала.

Пощипываю и поглаживаю, сминаю легонько нежную двоечку, стараясь не думать о том, как это на стояк влияет.

Хочу, чтобы расслабилась. Возбудилась немного, что ли. На сухую-то даже палец совать неприятно, понимаю.

Не знаю, нахуй мне вообще это всралось – заботиться о левой девахе, которую выебу и завтра о ней забуду. Но что-то не позволяет мне быть с ней грубым. Пробила она мою броню.

Большой палец правой руки на клитор кладу и слегка нажимаю. Как на кнопочку, нежно давлю. Не спешу.

Размазываю средним пальцем смазку между половых губ и понимаю, что смазки так и нет…

- Да чё ты такая сухая! – раздражаюсь.

Умом понимаю, что нихера девчонка от меня не течёт. Не нравлюсь я ей, не возбуждаю. Только, бляха, пугаю.

И бесит это до зубовного скрежета. Струны внутри задевает. Самолюбие.

Я считал, ни одна баба меня уже никогда не проймёт, до нутра не дотянется. Чёрствый стал, равнодушный. Так давно, что уже и вспомнить не смогу, когда был другим.

Как же так вышло, что малолетняя пигалица какая-то жилы мне выкручивает?

Чувство дерьмовое, нихера пока не понятное. Нервы дерёт, мне не нравится.

И в то же время, как и любая опасность, притягивает. Хочется границы свои раздвинуть, адреналином свежим нахерачиться. Я таким живым себя давно не ощущал.

- Да потому что вы мне отвратительны!.. – шипит моя тёлочка как змея.

- Тш-ш, - оставляю попытки расслабить дурёху и средним пальцем в лоно её толкаюсь.

И чувствую, как оно, сука, даже на одном пальце натягивается. Прямо на самом кончике, блядь, какая там нахер вторая фаланга. И нихуя это не мышцы палец обхватывают.

Каринка напрягается вся, сжимается и пищит испуганно. Дышит через раз. В глазах опять эти блядские слёзы.

Чувствую, как сокращается её влагалище в ответ на вторжение, как она заставляет себя внутренние мышцы расслабить. Старается.

А я уже всё понял, но палец вынимать не хочу. Дышу тяжело, с желанием адским борюсь. Оно жжёт, ослепляет. Огненной бурей за грудиной раскручивается и в паху камнем оседает.

Ебаться хочу, разорвёт меня сейчас к чёртовой матери. Контроль теряю.

Хорошо мне внутри целочки, девочка теплом и нежностью фак мой обхватывает. Чистая, сладкая. Я для такой реально – грязный питекантроп.

- Она может быть и зашитая, - отрезвляет голос дока.

Ушатом холодной воды окатывает и возвращает в реальность.

Осознать не успеваю.

- Никакая я не зашитая! – орёт моя звёздочка и руку мою от себя отталкивает, лишая меня удовольствия.

И в то же время спасая себя от монстра в моём лице. Потому что ещё бы чуть-чуть, и я сорвался.

Гашу в себе дикий порыв завалить её прямо сейчас. Вдыхаю и выдыхаю.

Левый кулак сжимаю, а фак к носу подношу и втягиваю аромат своей самочки. Терпкий, мускусный, без левых примесей. Наверное, так и должна пахнуть нетронутая девственность.

Голова кружится, волк мечется в ярости. Требует закрепления связи.

С большим удовольствием облизываю палец и стон не сдерживаю. На вкус тоже охуенно.

Бросаю на девку горящий взгляд, а она смотрит на меня с нескрываемым ужасом. Снова в шоке моя инопланетная девочка. Я в её глазах – похотливый развратник.

Ну, я не в обиде, это ведь так и есть.

Пятая книга нашего литмоба

"Невинная ведьма для жестокого альфы"

Ада Раевская

18+

https://litnet.com/shrt/Ru6V

Моя жизнь изменилась в одночасье. Из обычного юриста я вдруг превращаюсь в настоящую ведьму.
В нашем офисе появляется пугающий альфа. Неожиданно предлагает свою помощь.
Отказаться – значит остаться один на один с неуправляемой магией внутри себя.

Встретить свою истинную – высшая награда для альфы.
Но судьба-насмешница не дала счастье просто так. Моя истинная оказалась ведьмой. Связь с ними под запретом в нашем клане.

Глава 11. Ревнуешь?

Проверяю снова. И снова. Ни в кармашке нету, ни на кровати. Потерялись. Может, упали? На полу тоже пусто.

Сощуриваюсь, подозрительно глядя в спину Лютого, который идёт к двери. Опускаю взор и хмурюсь, когда возвращается своей вальяжной походкой сытого хищника.

Такой огромный и совсем не кажется увальнем. Чувствуется сдержанная энергия в каждом движении, налитая сила. Опасность, дикость.

И запах этот его… как будто он неделю не мылся. Не то чтобы неприятный, просто очень густой, насыщенный. Соль, табак, что-то древесное – всё такое слишком… мужское.

Ни на секунду не даёт забыть, что я в логове зверя. И что отсюда нет выхода.

Даже если добегу и выскочу за дверь, из клуба никто меня не выпустит. Против Лютого не пойдёт. Только Назар осмелился, но его больше нет.

- Чего не одеваешься? – бросает он папку на столик и с наглой ухмылкой кивает на мои шортики, которые я всё ещё комкаю в руках. – Я могу решить, что ты приглашаешь тебя выебать.

- Отдайте мои трусики! – шиплю ему оскорблённо.

Меня раздражает его ужасный лексикон! Ну как можно так вообще выражаться? Тем более, если при даме!

Понятно, что он меня за человека не считает. Шлюха я для него. Но разве это повод так не уважать собеседника?! Девушку!

- Эти? – бессовестно вынимает из кармана джинсов мои украденные стринги и – опять! – к носу тянет! Глубоко, с наслаждением, не скрывая похотливых звуков, вдыхает.

Фу-у-у.

Меня мутит. Лицо ошпаривает кипятком. Уши сейчас сгорят и отвалятся.

А этот урод лишь ухмыляется, как будто намеренно в краску меня вгоняет.

Ну и ладно. Натягиваю шортики на голую попу. Не трусики и были, ниточки развратные. Хорошо, что он меня в них увидеть не успел.

Холодным потом прошибает насквозь от воспоминания недавней унизительной проверки. Я всё ещё чувствую его внутри, как будто палец свой грязный он так из меня и не вынул.

И жаром опять накрывает. Лицо печёт. Так и до гипертонического криза недалеко!

Ещё этот поцелуй. До сих пор в себя прийти не могу. Этот его язык во рту. Горячий, скользкий. И колющаяся щетина.

Я раньше ни с кем и никогда… Только читала о том, как это волнительно и приятно. Видела в фильмах, как людям это нравится.

На самом деле это влажно, шокирующе и страшно. Совсем не романтично. Не трепетно и не сладко.

Нагло, жёстко и подавляюще.

Да это и не поцелуй вовсе был. Лютый набросился на меня как одичавшее животное. Кусал и давил. Вылизывал так, будто сожрать пытается.

Я до сих пор удивляюсь, почему меня не стошнило. Даже порыва не было, хотя ведь должно было быть! Как иначе-то, когда тебя в рот насилуют?

Я о французском поцелуе знаю не больше, чем об обычном. Но повторять больше точно не захочу.

Если живой отсюда когда-нибудь выберусь, и если у меня появится в личной жизни мужчина, так ему и скажу: только без слюней!

Вкус табака и виски до их пор горчит во рту. Даже вода не помогла от них избавиться, как будто этот мудак меня изнутри пометил.

- Садись и читай, - мой мучитель переставляет к кровати столик с документами и добавляет к приказу менторским тоном: - Внимательно.

- А если я откажусь подписывать? – интересуюсь робко.

- Когда всё изучишь, я расскажу тебе, что будет, если откажешься.

В кресло не садится. Рубашку на плечи широкие накидывает, словно уйти собирается.

А на меня такое сильное облегчение накатывает, что аж душит.

Сбежать даже не пытайся, за дверью охрана, - замечает мою реакцию и тут же надежду убивает. – Делом займись, каждый пункт осознай. Вон там – холодильник, возьми чё-нить пожрать, если голодная. Соки там, бутеры. Ванну с туалетом сама найдёшь, не заблудишься. Вернусь через час или два, тебе должно хватить.

- А вы… ты куда? – спрашиваю, когда уже разворачивается.

- Схожу, пар спущу, - кидает холодно. – Если здесь останусь, сорвусь и выебу.

И зачем я только спросила! Лучше бы молчал.

- На другой проститутке оторвётесь? – зачем-то язвлю.

Язык прикусываю, но уже поздно. Лютый оборачивается и смотри на меня с нахальной акульей ухмылкой.

- Ревнуешь?

- Нет! – выкрикиваю с отчаяньем. И под нос бормочу: – Я бы обрадовалась.

- Я это учту, - хамит, не стесняется. – Буду знать, что ты девушка свободных нравов. Можно ебать всех подряд, не только тебя. Других даже предпочтительней. Да, звёздочка?

И уходит, оставляя меня в полном раздрае. Как можно было так мои слова вывернуть?

Ну и ладно. Дверь за ним закрывается на щелчок, и я вскакиваю. Лихорадочно озираюсь.

Не буду я ничего читать и подписывать! Я лучше выход буду искать! Такой шанс мне больше не выпадет!

Внимательно изучаю хоромы Лютого. Брожу по огромному лофту, заглядываю во все двери. Ищу чёрный ход.

Ну не может же быть, чтобы у такого чудовища не был предусмотрен запасной путь для побега.

Ну там, если полиция нагрянет. В фильмах все бандиты тотчас разбегаются как тараканы, а в клубах находится куча потайных выходов.

Но то ли он хорошо спрятан, то ли его нет.

Во рту пустыня. Отправляюсь к холодильнику и открываю гранатовый сок, чтобы смягчить саднящее горло. Моя аллергия всё не проходит, глотку дерёт. Отёк уже в нос забирается, шмыгать приходится. Сок не помогает.

Делаю маленькие глотки и вдруг вижу под потолком решётку для вентиляции…

Шестая книга литмоба "Присвоенная альфой"

"Игрушка Лютого. P.S. Без инструкции"

авторы Налерма Эмиль, Эмили Гунн

18+

https://litnet.com/shrt/Z9EQ

Я стала трофеем хладнокровного Альфы.
Врага моего отца.
Он опасен, неукротим и нацелен вернуть власть, что его по праву.
Я для него игрушка, в которую он играет слишком жёстко.

Либо я стану способом ударить по моему отцу,
либо уничтожу того, чьей одержимостью становлюсь.

Глава 12. Побег

Она здоровенная, я точно внутри помещусь. Даже две меня влезет.

Подтаскиваю стол и стул, собираю шаткую конструкцию. Нахожу нож и с трудом отвинчиваю шурупы.

Ошмётки скомканной пыли висят на решётке, покачиваясь от движения воздуха. Пачкают чёрным жиром руки. Но я, очень стараясь не шуметь, снимаю заглушку и убираю вниз.

Не знаю, о чём я вообще думаю! Куда ведёт этот лаз? Бегают ли там тараканы и крысы?

Мне страшно. Но ещё страшнее – остаться.

Впереди – шанс на обретение свободы, вентиляция всегда ведёт наружу. А позади – Лютый, который изнасилует меня, как только я подпишу бумажки.

Нетушки. Так не будет.

Подтягиваюсь изо всех сил и залезаю в узкую трубу. Она настолько широкая, что можно отталкиваться руками-ногами и ползти. Но недостаточно, чтобы встать на корточки полностью.

Жалею, что не додумалась поискать фонарик. Темно тут. Пыльно. Очень душно. И жутко страшно!

Но я ползу и ползу вперёд с отчаянием самоубийцы.

В горле от пыли всё сильнее першит, нос окончательно раздувает. Глаза сильно слезятся и чешутся.

Ничего не вижу впереди, вокруг кромешная тьма. Пробираюсь на ощупь, то замирая, когда железо подо мной прогибается с гулким звуком, то чихая.

Утыкаюсь в поворот и ползу дальше. Свежим воздухом чуть-чуть тянет, пятно света впереди – как маяк.

И оттуда доносятся звуки ударов. Кто-то кого-то бьёт, да так, что аж охает и рычит.

Замедляюсь, пытаясь быть беззвучной. Не дышать слишком громко, не шуршать одеждой и не прогибать железо коленями. Не чихать и не шмыгать носом: прости господи, последнее сложнее всего, особенно когда нельзя!

Поравнявшись с ещё одной решёткой, осторожно в неё выглядываю и роняю челюсть. Это Лютый там… это он бьёт.

Но не человека. Он лупит тяжеленную, чёрную грушу. Без перчаток, голыми кулаками размалывает её в труху.

И я сейчас не шучу.

Каждый его удар похож на неумолимый таран. Резкий, быстрый, точный. Сокрушительный.

Мускулы оголённого торса блестят от пота и мощно сокращаются. Плечи работают как поршни, пресс ритмично напрягается.

Лицо у мужчины злое и сосредоточенное. Волосы взлетают от каждого удара и налипают на лоб. Глаза звериные, дикие. Он как машина для убийства.

Груша в хлам. Она даже не качается. Просто разваливается. В ней после каждого удара новые дыры, из них свисают лохматые внутренности.

В углу зала, между спортивными тренажёрами, валяются ошмётки неудачливых предшественниц, которых Лютый уже размолотил.

О боже, мне так страшно становится, будто это он меня сейчас бьёт. Я понимаю отчётливо, насколько с этим человеком связываться опасно. Злить его.

Это он со мной ещё добрым был! А вообще-то он монстр, во плоти. И теперь, если поймает, мне не жить.

- Лют? – неуверенно окликают его от двери, и я перестаю дышать совсем.

Вот совсем-совсем. Задерживаю воздух, замираю. Потому что боюсь, что он звуки моего дыхания услышит!

У меня и так ощущение, что он моё присутствие почти почуял. Носом повёл в сторону вентиляционной решётки, голову стал поворачивать. Но его вовремя отвлекли.

Хотя это глупо. Воздух дует мне в лицо, значит, это работает вытяжка. Лютый не мог меня учуять, даже если бы был тем зверем.

- Что? – рявкает, обернувшись, как хищник в ответ на угрозу.

Грудь высоко вздымается, взгляд бешеный. У меня бы инфаркт случился, будь я сейчас тем гонцом.

- Пленница твоя…

- Что, блядь! – рычит мой мучитель, пока моё сердце в панике летит в пятки.

- Она сбежала.

- Как, бляха?! – шипит и стремительно покидает спортзал, оставляя меня в вязкой тишине, с грохочущим как барабан сердцем.

Сколько у меня времени?! Быстро ползу вперёд, паникуя оттого, что мне кажется: кто-то вот-вот схватит за ногу.

Но, конечно, вряд ли кто-то из мужчин сможет пролезть за мной в отверстие. Если кого-то и пошлют, то девочку. От неё отбиться не проблема.

Натыкаюсь на разветвление прохода. Слева тянет мочой и вонью, как из какого-то зверинца. Справа вдали виднеется слабый свет.

Поворачиваю направо, а пол уходит из-под ног под углом. Теперь ползти вдвойне тяжелее, потому что двигаться надо наверх.

А железо подо мной скользкое. Руки и ноги дрожат, я устала.

Да ещё и воздуха не хватает: лёгкие сжимаются, отекают от пыли и вони. Голова кружится, и я всё сильнее кашляю. Задыхаюсь буквально, хриплю.

И в какой-то момент теряю сцепление с поверхностью и начинаю съезжать. Поначалу кажется, вот-вот ухвачусь за выступ, но затем понимаю: падение не остановить.

Я визжу, скольжу руками, ноги пытаюсь в стороны. Но малюсенькие стыки металла проскальзывают под пальцами, а ноги страшно переломать.

Я лечу всё быстрее и быстрее, как на детской горке, в такой трубе. Только там знаешь, куда выпадешь, а тут – нет. И невозможно остановить этот страшный полёт.

Мой срамной лифчик за что-то цепляется, нитки рвутся и бусины брызгают во все стороны. Катятся вместе со мной.

И так больно я на них подпрыгиваю спиной и попой, что кажется, они пробивают мою нежную кожу до костей.

Супер. Если выживу, буду вся теперь в гематомах теперь ходить, синяя-синяя. Инопланетянка, точно.

Ноги вдруг ударяются в барьер и выбивают решётку. С криком я вылетаю из вентиляции, падаю с высоты и приземляюсь… куда-то. Аж воздух из лёгких выбивает и коленки с ладонями огнём жжёт.

Чувствую кожей холодную сырость подвала, вижу ржавые стены. Шершавый, бетонный пол. В нос проникает невыносимая, звериная вонь.

Седьмая книга нашего литмоба

"(не) нужная истинная для Альфы"

Кира Стрельнева

https://litnet.com/shrt/IoZp

— Пока мое сердце бьется, я буду мстить тебе. Ты пожалеешь, что оставил меня в живых.
— Забавно будет посмотреть на твои жалкие попытки, моя дорогая истинная.

Те, кто считают, что истинность — дар, просто не знают мою историю. Мой истинный оказался монстром, лишившим меня семьи и будущего. Но меня так просто не сломить, я найду способ отомстить! И в этом поможет похитивший меня Альфа. Только вот, можно ли ему верить?

Глава 13. Контроль

~Лютый~

Так ебаться хочется, ну просто лютый пиздец. Волка плющит, словно он наркоты нажрался. Никогда ещё не вёл себя так бешено.

Мне бы сбросить чёртово напряжение, но, боюсь, девчонка не оценит. Снова впадёт в ступор, если я при ней в душ дрочить пойду. Стенки прозрачные, да и звуки будут весьма специфические.

Так что волку придётся пока придержать свои яйца. Позже оторвёмся.

Закрываю дверь и нервно закуриваю. Без понятия, что сейчас делать. То ли в зал пойти, то ли рожу чью-нибудь разъебашить на ринге.

Чую, что второе может закончиться смертельным исходом для соперника. А я здесь не за этим.

Отдаю распоряжение охране сторожить девчонку.

Нет, она из моей хаты и так не выберется, но пусть подежурят. Мало ли натворит чего, уронит, они крики услышат и маякнут мне.

Два надёжных полукровки встают у двери, на меня поглядывают с опаской. Потому что я источаю волны маниакальной вибрации, так сильно не хочется уходить.

Альфа рвёт из-под кожи. Тянет назад с неодолимой силой.

Но если останусь, точно тёлочку выебу. Мне нужно как-то вернуть над волком контроль.

Поворачиваю к лестничному пролёту, когда приходит смс.

«Химик тут, товар принёс и дозу ждёт».

Блядь. Как не вовремя Зверюга заявился. Как почуял, бля, что я сегодня не в духе.

Выбешивает меня каждый раз люто. Умный, сучара. На конфликт открытый вроде бы и не идёт, но задевает своими блядскими словами. Тонко режет, как хирург, по самому больному.

Если щас мою слабину нащупает, все мои остатки контроля нахер слетят.

Делаю глубокий вдох, выбрасывая девицу из головы. Надеваю привычную маску невозмутимого и хладнокровного мудилы и иду в зал.

Сидит. Развалился, блядь, в випе, как ёбаный король. Ноги в стороны, сигару мою уже раскуривает, сука.

Если бы не его полезные таланты, я бы его уже раз сто угандошил. Оживил потом и угандошил ещё и ещё.

Вот смотрю на его рожу наглую и понимаю, за что мы его блядскую расу повырезали. Ну сучоныш же!

- Хай, - бросает высокомерно и кивает на штатив со своими пробирками.

Пустые. Целые уже наши расхватали на свои полукровьи нужды. Концентрат серебра, разные препараты для подавления агрессии, для контроля оборота…

Сукин сын химичить умеет, это факт. Если у меня образований полкласса, то у него, наверное, пятьдесят вышек. Мы будто из разных миров вышли.

Падаю в диван напротив и вытягиваю руку на стол. Пусть берёт уже кровь и уебашивает из моего клуба, воздух не портит.

- Настроение говно? – замечает всё, сука.

Ухмыляется, зубами удерживая сигару и приступая к забору моей крови с ловкостью опытного мошенника.

- Норм, - отвечаю скучающе.

Ну, это мне так кажется, что скучающе. Потому что усмешка Зверя значит: он видит меня насквозь.

Бесит это. Раздражает меня этот гондон до прорезывания клыков. Ничего не могу с собой поделать. Наверное, это инстинктивное неприятие такого же сильного противника, равного мне.

Мы же так и не выяснили, кто сильнее. Заключили типа мирный договор. Цель одна, вместе работаем, типа теперь партнёры.

Дем наивно верит, что мы подружимся. Но смотрю я в хитрожопые глаза колдуна и чётко понимаю, что нихера.

Да быстрее планета с орбиты сойдёт, чем мы со Зверем «подружимся».

- Это всё? – стараюсь расслабить челюсть и выглядеть дружелюбнее, а это тяжело.

Волк изнутри давит, чтобы скорее к девчонке возвращался. Вдруг она убилась уже там, навернувшись с кровати. Хрупкая же, как тростиночка.

Хочется ослабить воротник, которого даже нет. Дышать нечем.

Ещё и Зверь этот. Смотрит так, словно уже в черепную коробку пробрался и в мыслях моих ковыряется. И лыбится как хищник, который ждёт от меня малейшей ошибки.

_

Кого заинтересовал химик, книга о нём есть!

Власть Зверя. Опасный друг отца

https://litnet.com/shrt/kGfr

Он забрал мою девственность и даже не знает об этом. Холёный, брутальный самец, рядом с которым мне трудно дышать.
Теперь он решил присвоить меня – так же, как бизнес моего отца. Словно я какая-то вещь!
Вот только я больше не та юная и влюбленная дурочка, которой была в нашу первую встречу. И я не буду принадлежать бандиту, сломавшему жизнь мне и моей семье.
Даже если его глаза горят опасным огнем, парализующим как гипноз.
Даже если нас связывает тайна, которую он не должен узнать…

Глава 14. Сбежала

- Всё, - вытаскивает иглу и закрывает свой «чемоданчик безумного учёного», сложив туда все пробирки с моей кровью и прибамбасы для сбора.

- И когда подвижки будут? – я не Дем, лебезить и рассусоливать не буду. И ждать не умею.

Мне результаты подавай, и чтобы сразу вчера.

- Когда-нибудь, - отвечает туманно, как всегда.

- Я могу решить, что ты нас просто наёбываешь, - угрожаю.

Улыбается и встаёт.

- Да как знаешь, - равнодушно бросает. – Я и без вас обойдусь.

Сука. Ненавижу я его, всё-таки. Но сегодня – прямо особенно.

Вот кому я с большим удовольствием подрихтовал бы рожу. Но беда в том, что если мы с ним начнём, то снова не остановимся.

- В прошлый раз распылитель ионного серебра всем понравился, - переступаю через себя, чуть смягчая назревший конфликт. – Эффективнее предыдущего. И побочек меньше. Настрогай нам двойную партию, Дёма просил передать. Деньги в течение ночи перечислю.

Имя Дёмы всегда действует безотказно. Этих двоих друзьями тоже назвать нельзя – для дружбы с нами колдун слишком высокомерен, - но симпатии и доверия в их общении точно больше.

- Ладно, - отзывается Зверь и уматывает ленивой, самоуверенной походкой короля.

Выдыхаю. Дёма бы меня не простил, если б я этого скользкого гадёныша прогнал.

Вот чует моё сердце, он ещё принесёт нам таких проблем, что вовек не отмоемся.

Наконец, иду в тренажёрный зал. Он на том же этаже, где моя хата, только дальше. Там ребята сбрасывают излишек энергии.

Проходя мимо хаты, останавливаюсь у двери, закуриваю и прислушиваюсь. Что там звёздочка моя делает?

Звёздочка моя, судя по звукам, явно в холодильнике шарится. Пожрать созрела.

Отзваниваюсь наверх, из кухни заказываю принести ей чё-нить горяченького. Хер её знает сколько она уже без хавчика, а в моём холодильнике только лёгкие перекусы.

В ней и так душа еле держится, кожа да кости.

Зажмуриваю глаза и сжимаю зубы, чтобы не вспоминать её худенькую спину, на которой виден каждый позвонок, обтянутый тонкой кожей. Лебединую шею и хрупкие плечи.

Пулей влетаю в зал, сбрасываю рубашку и сходу начинаю лупить грушу.

Дальше всё как в тумане. Размалываю одну, вешаю другую. Теряю счёт времени, ебашу кулаками со всей дури, представляя чью угодно харю, только бы не думать о моей девочке.

Но член, сука, стоит. Даже так, даже когда я далеко от Каринки, когда сосредоточен на мощных ударах, волк хочет присвоить девчонку.

Как будто она прямо здесь и глаз с меня не сводит. Чувствую её взгляд, хотя знаю, что она далеко.

Невольно задумываюсь, почему. Так остро, за живое задела меня эта шлюшка. Поддых пробралась, куда никому ходу нет.

Может, когда я похоть свою удовлетворю, это пройдёт. Да, так и будет, наверняка. Разве когда-то было иначе?

- Лют?

Голос за спиной приводит меня в ярость. Ненавижу, когда отвлекают. Каждый тут знает, что в такой момент ко мне лучше вообще не соваться.

- Чё?! – ору.

- Пленница твоя… Она сбежала, - щемится один из приставленных охранников, справедливо опасаясь, что я его тут и положу за этот проёб. – Мы еду внутрь занесли, а её нет.

- Как, бляха?! – несусь на хату и охуеваю. По телу градом прокатывает пот.

Эта якобы беспомощная мелкотня вскрыла вентиляцию и свинтила через неё! Во даёт!

Я так зол, что даже восхищён. Изобретательная, сучка. Но, бля, пиздец же упоротая. Надо же было додуматься. А если поранится? Или задохнётся?!

- Куда этот лаз ведёт?! – рычу голосом альфы, не в силах сдержаться из-за злости и паники. – Чего лупитесь, идиоты! Найти все наружные выходы этой хуйни, приставить к каждой охрану! Девицу не трогать даже пальцем, сразу звонить мне! Я сам её схвачу!

- А если побежит, босс?

- Далеко не убежит, – давлю в себе азарт охотника: моя девчуля – не жертва. Она просто напуганная идиотка.

Отдаю распоряжения, поднимаю на уши весь клуб. Через пять минут заброшка оцеплена по периметру, даже таракан не проскочит.

А девки нет и нет. Застряла там, что ли?

Мой слух обострён до предела: трансформирую внутреннее ухо и включаю волчьи радары, чтобы слышать малейший шорох и звук. Музыку в клубе глушат, сидят в засаде тихонько.

И тут я слышу истерический визг так глубоко под землёй, что его едва вообще можно различить.

Несусь на всех парах, представляя самые ужасные картины. Изрезанное и переломанное тело на моих руках. Кровь и застывшие глаза.

Вот же, блядь.

Я сам, своими руками её придушу, если жива окажется. Дура набитая!

Слышу новый визг, он тонет в одобрительном рыке. И меня окатывает дикой яростью самца!

Это что-то запредельное, первобытное! Волк прорывается наружу вместе с когтями и клыками, он готов убивать, чтобы вернуть свою самку.

Врываюсь на нижний ярус, где заперты в специальных, посеребрённых клетках самые несдержанные полукровки. Новички, не способные пока себя контролировать.

Они там типа живут в карантине, пока первое время не пройдёт. А в полнолуние там ночует две трети клуба.

И что я вижу?!

Моя полуголая звезда рыдает и верещит, царапается и брыкается как дикая кошка. Лифона нет, сиськи с розовыми сосками напоказ. Так называемые шортики побоку разорваны.

А запертый мудила просунул волосатые руки сквозь прутья, схватил мою девочку и вовсю уже щупает. Даже серебро ему нипочём, хотя локти там, где задевают решётку, обожжены и дымят.

Остальные уроды тупо ржут, подбадривая везунчика, который не понимает, что жить ему осталось последние несколько секунд…

Восьмая книга нашего литмоба

"Вернуть истинную. Наследник для волка"

Елена Белильщикова

16+

https://litnet.com/shrt/Th2f

– Мне ни к чему такая, как ты. Женюсь я на девушке своего круга, – холодно цедит Марк.
– Ты же сказал, что я твоя истинная! – всхлипываю я.
– Убирайся. Ты мне больше не нужна, – отрезает он, но мы оба еще не знаем, что я ношу под сердцем его ребенка.

Проходит время, и мы встречаемся снова.

Глава 15. Полотенца нет

- Ко мне иди, лапуль.

- Буферами в мою сторону посвети, зай, я подрочу.

- Вон там кнопочки на пульте. Хочешь, я тебе подскажу, как дверь открыть? Моей клетки, - последнее с откровенной издёвкой и сквозь пошлый хохот.

Голоса вокруг создают в моей голове хаос.

Часто моргаю. Освещение красноватое, как в бункере. Ободранные ладони и колени жжёт.

Пахнет испражнениями, зверьём и сырым бетоном. В горле растёт ком. Дышать почти не могу.

- Ты поближе подойди к моей клетке, сладенькая.

Что-то чиркает по плечу, и я отшатываюсь в сторону. Тут же попадаю в другие жадные руки.

Визжу и брыкаюсь, но хватка стальная. Пальцы шершавые, когти острые! Одна рука на горле, другая сдирает остатки моего порванного бюстика.

Заключённый прижимает меня спиной к железным прутьям и нагло щупает. Под гогот сотоварищей распаляется.

Звук сзади такой, словно гудит закоротивший электрощиток. Даже запах горелой плоти чувствую. Но хватка не ослабевает, а другие зэки ещё и подбадривают.

Я дерусь, как могу. Кусаюсь и царапаюсь. Умоляю.

И вдруг дверь распахивается. На пороге – Лютый. И взгляд у него тоже – лютый.

Смотрит разъярённо, каждая мышца напряжена. Жилы на шее вздулись, глаза сверкают яростью бешеного зверя.

Но сейчас я больше боюсь того, кто меня лапает. Потому что он уже шортики мои рвёт!

По сравнению с этим животным Лютый кажется мне спасителем. Хотя, может, злится он сейчас как раз на меня.

Лютый быстро находит мои глаза и делает шаг вперёд. Наклоняется всем корпусом и издаёт такой страшный рёв, что воздух в буквальном смысле вибрировать начинает.

На мгновение мне обжигает лёгкие, сердце запинается. Каждая клеточка трепещет. Барабанные перепонки чуть ли не лопаются.

И мне кажется, что даже внешне Лютый меняется. Плечи ломаются, становясь шире и мощнее, глаза загораются жёлтым огнём. Челюсть вытягивается и там куча клыков!

Галлюцинация длится всего секунду. И я свободна.

Всё так быстро происходит, что я опору теряю. Позади жалобный скулёж, а в лицо летит грязный, бетонный пол.

Ушибиться не успеваю, взмываю в воздух. Лютый держит меня за талию на весу, а затем перехватывает поудобнее, под колени и спину.

- Блядь! – прижимает к груди и рычит мне в лицо взбешённо, но я считываю в его глазах за злостью… панику?

Задыхаюсь и кашляю, позабыв о недавних проблемах. Словно лёгкие уменьшились и места для воздуха нет.

- Блядь, - шипит Лютый и разворачивается к выходу из этой ужасной тюрьмы.

Я не противлюсь, я пока слишком шокирована. Лишь отмечаю краем глаза, кого мы оставляем позади.

В клетках валяются заключённые. Стонут и корчатся от боли. Как будто Лютый каким-то ядом их отравил. А ведь он только рычал.

Вдыхаю со свистом и выдыхаю с усилием. Мне так плохо и страшно! Мозг плывёт, мир расцветает тёмными кляксами, в груди боль рвёт.

- Блядь, - рычит Лютые мне в ухо и куда-то несёт.

Это название распутной женщины врезается мне в мозг раздражающей занозой. Кажется, что за пару минут Лютый произносит его пару десятков раз.

- Что с ней, блядь?! – слышу сквозь туман, как он звонит доктору.

Я опять в его лофте, на его огромной кровати. Только сейчас я этому почти даже рада.

- Всё в… порядке… - выговаривать получается лишь по одному слову, на два воздуха не хватает.

Лютый заканчивает разговор и распоряжения отдаёт, с меня глаз не сводит. Словно наблюдает за умирающим зверьком.

- Это сейчас… пройдёт… Мне нужно…

- Что, блядь?! – встряхивает за плечи, когда начинаю кашлять.

В его глазах огнём пылает сильное, необъяснимое чувство, как будто ему не всё равно, если я прям тут сейчас помру.

- В душ… - выдыхаю замученно. – Это… помогает.

- Блядь!

Хочется заткнуть уши и отгородиться от сквернословия. Как будто у этого мужика резко кончился и так небогатый словарный запас.

Но он подхватывает меня и опять несёт. Заталкивает в душевую кабину и включает воду. Показывает панель, как регулировать.

- У меня просто… приступ… ну, астмы… - оправдываюсь смущённо.

Чувствую себя виноватой, глядя снизу вверх на этого давящего, татуированного громадину.

- На что, блядь?!

Господи, дай мне сил. И беруши, пожалуйста!

- На животных… особенно… на собак, - пищу и вижу в глазах Лютого такое, что хочется провалиться сквозь землю.

То ли он опять готовится выругаться, то ли закатить глаза. То ли это он так пытается не заржать.

Смотрит, будто я своим ответом все его шаблоны разорвала. На вопрос «как пройти в библиотеку» ответила «по реке плывёт кирпич».

- Ну ты, блядь, и звезда! – качает он головой, закрывает дверцу и оставляет меня в покое.

Мне, и вправду, становится легче. Тёплые струи бьют сверху и ласкают кожу. Колени и ладони сначала щиплет, потом перестаёт.

Расслабляюсь, подставляя лицо и плечи горячим потокам. Успокаиваюсь, и дышать становится легче.

Поднимаю ладошки и рассматриваю ссадины, которые уже не кровоточат. Неглубокие. На коленях тоже не страшные. Быстро заживут.

Вниз стекают серые струи, моя кожа вся в чёрных разводах. Ладно, кожа, а волосы как теперь отмыть? Это не просто грязь, она жирная и вонючая.

Выбираю шампунь и морщусь, обнаружив на полочке женский гель для душа. Руку брезгливо отдёргиваю.

Понимаю, что я тут далеко не первая женщина и Лютого можно даже назвать заботливым. Но меня тошнит от мысли, что я буду пахнуть, как одна из его шлюх.

Потому беру мужской гель и тщательно им намыливаюсь.

Пахнет очень приятно, под стать хозяину. Чёрным перцем, древесной корой и вроде бы бергамотом. С нотками морской свежести.

Глава 16. Оргазм

- Тш-ш, звёздочка, - хрипит Лютый, фиксируя меня так крепко, что я даже дёрнуться не могу. – Так ты хуже делаешь.

Замираю от ужаса, когда его член твердеет и в ягодицу мою вжимается. На мне – будто его прожигающий след отпечатывается до костей.

Смотрю на мужчину, а он глаза закрыл и весь наслаждается. Сначала шипит, вдавливая меня в свой член, потом стонет.

Так страшно становится, что сквозь меня будто разряд тока пропускает. Все органы внутренние сводит – в груди, в животе.

А жар между ног такой, словно этот дикарь меня уже девственности лишил и я истекаю кровью. Но он ведь пока ещё… снаружи.

Давлюсь осознанием, что это не только страх, не только возмущение и стыд. Что вид возбуждённого мужчины, так сильно меня желающего, заставил моё неопытное тело отреагировать.

Лицо загорается, как раскалённый металл. Вот-вот в голове все сосуды от нагрева полопаются. Стыд дикий.

Нет, нет, этого просто не может быть! Не может мне нравиться этот необразованный неандерталец. Его прикосновения только пугают. Я спутала, этот спазм – он от страха.

- Ты пахнешь мной, - бормочет Лютый, уткнувшись мне в волосы и втягивая запах как торчащий токсик.

Отодвигаюсь. Мурашки от его дыхания по всему телу выступают. Ну точно же, это страх.

- Какая хорошая девочка, - улыбается довольно, - так сразу мной себя и пометила.

- Что? Я не… - слов не нахожу на такую наглость. – Я просто не хотела пахнуть, как ваши шлюхи. Чтобы у вас не возникло… ассоциации.

- Я одобряю, - гнёт свою линию с придыханием и меня всюду лапает, заставляя то замирать, то сжиматься. – Теперь ты пахнешь совсем охуенно, как моя девочка.

Опять вырываюсь, потому что этот мерзавец двигать меня начинает по своей дубине и мне это не нравится.

- Смирно сиди, - приказывает и лишь сильнее бедра мои сжимает, трение увеличивает. – Дай хоть подрочу на тебя, раз выебать пока не даёшь.

- Не надо, пожалуйста, - руками упираюсь, пытаясь хотя бы замедлить этот срам. Отвернуться, выскользнуть.

Вода ходит ходуном, а член елозит по моей ягодице всё быстрее. Нет-нет да и задевает промежность, и мне всё страшней становится, что он в меня, забывшись, ворвётся. Чувствую себя беспомощной.

- Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее мне хочется, - рычит Лютый и плечо мне прикусывает.

От неожиданности застываю, а Лютый к себе меня разворачивает.

- В глаза мне посмотри, - он дышит тяжело, часто. Словно уже на грани.

Я медленно поворачиваюсь, но только потому что он тереться перестал. Даёт передышку.

Глаза у него… страшные. Меня всю сковывает осознанием. По позвоночнику ползут ледяные мурашки.

- Что видишь? – он даже не скрывает.

- Они у вас жёлтым горят, - шепчу в неверии.

Были же серо-стальными, я хорошо их запомнила. А теперь вся радужка – жёлтая, ещё и светится как фонарики.

Жутко до дрожи! Я будто в фильме ужасов очутилась, в лапах чудовища.

И на меня что-то первобытное накатывает. Я чётко понимаю, что он не шутит.

- Это волк, и он уже готов вырваться.

- Засуньте его обратно, - пищу сдавленно.

- Как у тебя всё просто, - усмехается по-акульи и бёдра мои опять сжимает. Пальцы скользят, давят, снова жадно скользят, словно удержаться не могут.

А у меня вновь этот чёртов спазм. От страха, ага.

- Послушай меня, Карина, - говорит Лютый серьёзно. – Я уже зверя своего еле держу. Продолжишь сопротивляться, он верх надо мной возьмёт, и будешь уже дело иметь с другой моей стороной. Волку плевать, что ты девственна. Для него это как красная тряпка: схватить, завалить, пометить. Стать первым – особое удовольствие. И спрашивать тебя даже не будет, чего ты хочешь. Побежишь – тут же начнёт охоту. Сечёшь, звёздочка?

Ни слова я не секу. Он будто на другом языке говорит.

- Давай, соберись, инопланетная. Все девочки через это проходят. У всех бывает страшный первый раз. Поможешь мне немного – себя спасёшь. Волка надо хоть чем-нибудь успокоить, иначе он уже не отвяжется. Нападёт.

- И что надо делать? – шепчу я в неподдельном ужасе. – Я же ничего не умею!

- Ладошкой своей поработай, - невозмутимо предлагает и приподнимает меня немного.

Хватает за колено и пересаживает так, что его член оказывается у меня между ног.

Воплю и дёргаюсь, но в ужасе замолкаю, когда глаза Лютого ярче становятся и теряют человеческую осмысленность.

Я позволяю ему обратно себя опустить. Смотрю как на монстра, от которого ничего хорошего ждать уже не приходится. Сейчас набросится.

Он весь напряжён, дышит надрывно, но длится это всего мгновение. Вдох-выдох, и в руки себя берёт.

А у меня будто взрывы по всему телу. Адреналин зашкаливает, бьётся в груди и висках. Я будто правда чуть зверя не выпустила, и теперь – облечение.

- Вот так хорошо, - одобряет Лютый и показывает, чтобы коленки соединила плотнее и зажала его ствол. А сам начинает двигаться назад-вперёд.

Сдавленный моими бёдрами член скользит по половым губам. Мощно, неукротимо ходит, как адский поршень. Пугает до лихорадочной дрожи.

Головка появляется над моим лобком и исчезает. В рваном ритме. Она не розовая, как должна быть, а почти синяя. Как будто Лютый не лгал, говоря, что он на грани срыва.

В отличие от меня, мужчину не смущает такая пошлость. Он откровенно наслаждается процессом: тяжело дышит, хрипит и стонет. Ускоряет темп и руками меня держит, как ему удобнее. Пользуется моим телом, как инструментом.

Его лицо искажается от возбуждения и выглядит агрессивным, диким. В глазах растёт поволока удовольствия, на губах чуть ли не улыбка.

Девятая книга нашего литмоба

"Желанная для эгоиста"

Амалия Кляйн

16+

https://litnet.com/shrt/tRcX

- Ты моя! И тебе не сбежать!
- Невероятное самомнение, граничащее с безумством.
- Я сказал, как есть.
Окинув пристальным взглядом темноволосого нахала, устало промолвила:
- У меня для вас плохие новости. Во-первых, я почти замужем, а вторых…
- Я все вопросы решу, - незнакомец властно меня перебил.

Глава 17. Невзрачная

Смотрю на себя в зеркало и вижу своё безликое отражение.

Светлые кончики ресниц визуально уменьшают глаза. Краска на бровях тоже почти смылась. Кожа бледная.

Приняв душ, я снова стала похожа на призрака. Девушка с невзрачной внешностью, которую все дразнят за «нетаковость». Ну, или неловко сочувствуют.

В борделе меня накрасили «как шлюху»: подвели глаза выразительно, наложили румяна и блеск для губ. Я выглядела ярко, пусть даже и слишком вульгарно.

А сейчас я опять себя ненавижу. Смотрюсь в зеркало и хочется отвернуться. Блёклая, некрасивая. Никому не нужная.

Бесячие волосы подсыхают и уже пушатся «одуванчиком», а утюжка нет, чтобы их выпрямить. Я как негритянский негатив: то, что должно быть тёмным – белое, и наоборот. Удручающее зрелище.

"смыла лицо"

Хмурюсь, озадаченная поведением Лютого в джакузи. Он ведь должен был сразу остыть, как только я смою косметику. Увидеть, какая я на самом деле унылая.

Но сейчас я не могу вспомнить момента, когда он на это отреагировал. Его поведение не изменилось. Он словно даже не заметил, что я «потеряла лицо».

И почему-то, сама не понимаю, почему, меня это словно согревает.

Не может ведь быть, что его желание переспать со мной больше меня не пугает? Я должна радоваться, что он поймёт, насколько я никакущая, и переключится на другую шлюху, а меня отпустит.

А вместо этого я нервничаю, что он вот-вот разглядит меня настоящую, и я увижу в его глазах то же самое отторжение, как у всех. И почему-то меня пугает теперь не он сам, а это.

- Звёздочка, ты там долго ещё будешь копаться? – слышу голос за дверьми и вжимаю голову в плечи.

Покидаю смежный санузел, чувствуя себя неуютно. Кутаюсь в громадную мужскую рубашку, которая мне до колен.

Рукава я подвернула до локтей, ткань на талии прихватила кожаным ремнём. Я словно в белом, хлопчатобумажном платье на пуговицах. Смущает лишь то, что оно немного просвечивает.

Выхожу и тут же замираю под оценивающим взглядом мужчины. Его глаза скользят по мне жадно. Задерживаются на груди, липко касаются босых ног. Ноздри раздуваются как у зверя.

Не могу поверить, что Лютый опять меня вожделеет, да ещё так неприкрыто. Его ширинка надувается, и я могу различить очертания крупного члена, которому становится тесно.

Поспешно отвожу взгляд, дыхание сбивается от волнения. Солнечное сплетение пробивает горячей волной.

- Ты чего приуныла, звезда? – подходит Лютый вплотную, и я задыхаюсь от его давящих габаритов и ауры силы. И запаха соли, перца, который густым облаком меня окутывает и погружает в транс.

Мужчина берёт меня за подбородок и тянет вверх, находит мои глаза.

Я жду, когда он увидит во мне бледную моль и скривится. В глазах отразится неизбежное разочарование. И он выдаст небрежное «мда, накраситься тебе бы не помешало».

Но он разглядывает меня с лёгкой ухмылкой, в которой ясно читается интерес.

- Не надо! – дёргаюсь, когда он стаскивает с моих волос верёвочку, которой я стянула их в хвост. Чтобы совсем уж не позориться.

Краснею, представляя, что он сейчас видит. Копну белых кудряшек, похожих на седую вату. Жуть!

- Воу, - бормочет Лютый и втягивает носом воздух с какой-то одержимой маниакальностью. Глаза жёлтым вспыхивают на миг и гаснут.

А у меня опять между ног этот дурацкий спазм. В груди разливается тепло, в животе – пожар.

Воу? Что значит воу?! Воу – это я всё страньше и страньше?

- Охуенная, - добивает меня восхищённым выдохом и огромными ручищами зарывается в мои волосы, путая их ещё больше.

Смотрю на него в шоке. Он серьёзно?!

Крупные пальцы – шершавые, тёплые – обводят мои ушные раковины и ползут по пылающему лицу. Изучают контуры губ и скул.

Касаются нижних век – с грубой, животной нежностью. С опасной порывистостью, которая всё так же пугает, как и вначале.

Но есть в ней и что-то щемящее. Отчего бабочки в животе начинают глупо порхать.

- Так лучше, - соглашается будто сам с собой.

- Как? – эхом спрашиваю.

- Без блядской косметики, - добивает меня контрольным в голову.

Я сейчас в большем шоке, чем даже от оргазма в джакузи. Голова кружится. Я нравлюсь ему такой, какая сейчас?!

- Дыши, звёздочка, - ухмыляется этот громила, слегка меня за плечи встряхивая, и я понимаю, что не дышала всё время, пока он меня ощупывал.

Краснею, так стыдно становится. Отступаю и прячу глаза, руками себя обхватываю.

Почему я так на него реагирую? Ещё три часа назад я шарахалась от любого его прикосновения, испытывая лишь ужас и омерзение. Рыдала и тряслась.

А теперь как будто втайне даже радуюсь его вниманию. Позволяю себя трогать. Кончила в его руках! Мне так стыдно за это.

Ненавижу его за то, что он принудил меня к оргазму. А себя за то, что не смогла этому противостоять.

Что изменилось? Почему я стала к нему привыкать?

Наверное, это потому что он меня от тех заключённых спас. Стокгольский синдром развивается.

Или потому что он не стал меня насиловать, хотя мог. Да, принудил заниматься с ним непотребством. Но не тронул ведь девственность.

Или это потому что он первый мужчина, который находит меня привлекательной?

Я привыкла, что парни смотрят на меня с брезгливостью или в лучшем случае мимо.

Лютый смотрит совсем по-другому. Будто я красивая и желанная женщина. Это ужасно смущает и по-прежнему очень пугает, но ещё и льстит.

Мама бы строго отругала меня за такие мысли. Назвала распущенной идиоткой, «как все мои тупые подружки», и призвала думать об учёбе, о будущем, а не о мужиках.

Глава 18. Торг

- Кто его пустил, бля?! – рявкает Лютый на охранников, и те вздрагивают. Отступают, как под давлением невидимого пресса.

В его голосе стальные ноты, по нервам проезжаются пилой. Оставаться спокойной – невозможно.

Я отшатываюсь, и Лютый, к моему удивлению, разжимает хватку. Да ещё осторожненько так, как будто заботится, чтобы я тут же не рухнула, потеряв равновесие. Убеждается, что твёрдо стою.

Отхожу на пару шагов и руками себя обхватываю: так странно чувствовать себя уязвимой вдали от Лютого, а не рядом с ним. Безумие, да и только.

- Он сказал, что ментов вызовет, если не пустим, - объясняет один из постовых, напряжённо глядя на босса.

- Он? Ментов? – Лютый скалится так, что с лица моего сутенёра ухмылка сползает, словно щёки вниз потекли.

- А ещё он сказал, что звонил отцу девчонки, и тот скоро подъедет.

Я вздрагиваю. Да он же ведь врёт!

И Лютый, похоже, видит его насквозь. Потому что ухмыляется шире, с издёвкой, а потом резко перестаёт.

- Слышь, Кабан, ты совсем берега попутал? – шагает вперёд, и сутенёр аж взвизгивает, отступая на дрогнувших ногах. – Мы с тобой сколько уже работаем, года два? Ты какого хуя лезешь, куда не просят?!

А я в шоке стою, дышать не могу. Они хорошо знакомы!

Перед глазами вся жизнь пролетает за один миг. Успеваю представить все варианты развития событий, в том числе и тот, где Лютый меня обратно этому мерзавцу отдаёт. «По дружбе».

Неизвестно, что хуже. Но Лютый мне пока не сделал ничего плохого, напугал только. А вот сутенёр…

- Добро, Лют, косяк признаю. Но у меня время поджало. Эта девка случайно к вам попала, - тараторит «Кабан», тыча в меня кривым пальцем и бросая ядовитые взгляды, словно это я во всём виновата. - Нужно её вернуть. Сучка сбежала, а у меня клиент беснуется. Там серьёзный политик, он так просто нам задержку не спустит. Репутация фирмы под вопросом.

- Ну, так разрули, - Лютый рычит низким, угрожающим голосом, а я чувствую странное облегчение, что он не хочет меня отдавать.

- В том-то и дело, что не разруливается, - Кабан вынимает платок и нервно промокает лоб. – Мой клиент упёрся, хочет только эту. Он уже оплатил услугу и ждёт. На замену не соглашается. Да и девственницу похожую найти быстро – нереально.

У меня сердце так сильно колотит по рёбрам, что больно. Воздуха не хватает, в крови хлещет паника.

А Лютый скалится по-акульи и достаёт из кармана сигару. Медленно прикуривает, будто издеваясь.

И сутенёр, и я тоже, оба с дрожью ждём его решения.

- Поздно, - наконец, выдыхает Лютый голосом сытого хищника. – Я её уже распечатал.

Я краснею как рак. Кабан матерится.

- Ладно, хуй с ней, давай её сюда. Зашьём.

И впивается в меня липким взглядом. Оценивает с головы до пят. Словно сам не прочь «распечатывать».

Пока я его слова перевариваю, невольно за спину Лютого отступаю. И глаза сутенёра темнеют от ярости.

Во взгляде – опасное обещание. Будто он устроит мне самое жестокое наказание за то, что сбежала.

Мне хочется шубу надеть до пят или скафандр. Я в мужской рубашке чувствую себя голой.

- Не, - выпускает Лютый густой, терпкий дым, от которого у меня першит в горле, - я с ней ещё не наигрался.

Сутенёр смотрит на Лютого с удивлением. Я прямо-таки вижу, как шестерёнки в его мозгу увеличивают обороты.

- Ты её не покупал, - смелеет на ходу, разглядывая Лютого с прищуром, как пёс, вышедший на след добычи. – В нашем с клубом договоре её нет.

- Ну, так впиши.

- Не, - качает этот бессмертный головой, - так дела не делаются. Если хочешь и дальше её ебать, придётся выкупить. А учитывая неустойку, она обойдётся тебе в копеечку.

- Сколько?

Нет, я благодарна, конечно, что Лютый не отступает. Только он ведь не спасти меня хочет, а себе оставить. Если он меня правда купит, договориться о свободе уже не получится. И мне страшно!

- Надо прикинуть, чтобы я в накладе не остался. Бабки придётся вернуть политику, он потребует неустойку в двойном или даже тройном размере. Сойдёмся на ляме.

У меня сердце с такой силой летит в пропасть, что я перестаю дышать. Сколько?!

- Да ты охуел, блядь?! – разломанная сигара падает на пол, искры разлетаются.

- Это в аренду на трое суток, как прописано в договоре. Если захочешь дольше, посуточно доплачивать будешь, но там я уже скидку хорошую дам.

Кабан поднимает руки в примирительном жесте, но глаза у него, как у гиены. Он чует звон монет Джекпота.

- Но если для тебя это слишком дорого…

- Я тебя, блядина, сейчас похороню, - шагает Лютый вперёд, и Кабан бледнеет, сжимается.

- Мои люди наверху. Если я не вернусь, они ментов вызовут, зуб даю.

Слишком поздно для угроз и предупреждений. Лютый явно не из тех, кто долго раздумывает. Он сначала бьёт.

Я успеваю заметить смазанное движение рукой, слышу треск удара. И Кабан отлетает спиной в стойку бара.

Охает от боли, падает на колени и воет, держась за разбитое лицо. Кровища хлещет изо рта, зубы окрашиваются в алый.

- Я тебя не дурю и не накручиваю! Спроси у неё! – шепелявит, на меня пальцем показывая. – Я её продал на ауке почти за полмиллиона! Девственницы дохуя стоят!

Лютый оглядывается, и меня буквально парализует его ледяным взглядом. В нём – ярость обманутого зверя. Который оценивает, стоит ли трофей таких вложений.

- Скажи ему, скажи! – требует сутенёр от меня ответа. – Ты слышала ставки! У меня есть все доки. Не пытайся соврать.

- Триста пятьдесят, кажется, - выдавливаю с трудом.

Отвратительно называть вслух собственную цену. Меня и сейчас воротит от мысли, что меня продали, как куклу для секса. И теперь опять торгуются.

- Сучка, я с тебя три шкуры сдеру, - кидает, тем временем, сутенёр угрозы, сплёвывая кровь и трогая свои повреждённые зубы. – Хотел матери твоей в больничку бабла перекинуть, как договаривались, теперь хуй я ей помогу. Будут дырки тебе разрабатывать мои ребята, пока послушанию не научишься. И потом – на улицу. Самое днище будешь обслуживать, пока не сдохнешь.

Десятая книга нашего литмоба

"Проданная Зверю. Бракованная истинная"

Рианнон Шейл

18+

https://litnet.com/shrt/o_fQ

– Понимаешь почему ты здесь? – нависает надо мной тёмной скалой.
– Нет, – пячусь к стене.
– Твой муж продал тебя за долги.
– Он никогда бы так не поступил! Прошу, отпустите!
– Отпущу, когда родишь мне наследника.

Муж продал своему злейшему врагу. Теперь я – собственность мужчины, чье имя проклинают в каждом клане. Когда он узнает, что я бесплодна, его гнев будет ужасен.

Глава 19. Я купил тебя, ты моя

Я места себе не нахожу.

С тех пор как Лютый уехал «на стрелку», то нервно брожу по лофту, то забираюсь на кровать и сижу, глядя в одну точку. Пока глаза не начинает щипать.

Страшно вспоминать, как я растерянно оправдывалась, а мне никто не верил.

Я ведь оставила пиджак в коридоре. Его и правда мог кто-то украсть. Любая из проституток, проходивших мимо.

Вот только в карманах точно ничего не было. Такой, как Кабан, ни за что не отдал бы мне вещь, в которой лежит нечто настолько важное.

Он ещё и про портмоне полное упомянул. Не было его в карманах!

Но теперь не докажешь. И выходит, я должна Кабану такую сумму денег, которую мне в жизни не отработать. Даже если я смирюсь со своей судьбой.

Слышу шаги и подскакиваю, нервно стискивая пальцы.

Лютый заходит в лофт. Мрачный, как грозовая туча. Опасный. Давящий.

По ледяному, тяжёлому взгляду ясно, что ничего хорошего Лютый мне не скажет. Явно что-то ужасное меня ждёт.

Молчу. В горле комок, внутри – паника.

Лютый проходит вперёд и бросает на столик увесистую папку. Из неё веером рассыпаются документы. А ещё паспорт в знакомой обёртке и телефон, очень похожий на мой.

- Что это? – хриплю, чувствуя, что всё не так просто.

- Я купил тебя, - произносит мрачно, буквально режет взглядом. – Теперь ты только моя.

Я чувствую облегчение. Да, первую секунду. Как будто радость, что мне не придётся возвращаться к Кабану и «отрабатывать».

Но потом до меня доходит, что он сказал.

- В смысле, твоя? Рабство отменено давным-давно. Я… всё верну, - нервно облизываю губы.

Мозг плавит паника, но в голову уже лезут разные варианты.

- Спасибо, что помог. Я очень благодарна тебе, правда, - сердце грохочет, потому что Лютый на мои слова даже в лице не меняется. - Я заработаю и верну, честное слово. Это будет не быстро, но я смогу. Можем заключить договор, заверить у нотариуса, я…

- Где ты заработаешь такие бабки? – Лютый опускается в кресло, как уверенный в себе хищник, и раскуривает душную сигару. – Официанткой в забегаловке ты будешь лет сто мне три ляма отдавать.

Сколько?! У меня падает челюсть. Дурно становится.

- Но… я столько не стоила, - не верю, что Лютый поддался на манипуляции этого ублюдка и отдал ему за меня так много. – Это же просто обман! Он тебя надул!

- Я не ебу, ты обратно хочешь к Кабану? Забрать у него бабки и вернуть ему тебя?

- Нет… - голос пропадает, по телу прокатывается то жар, то ледяной пот. Чувствую себя в ловушке.

Я даже на мамино лечение не могла заработать копеечку, а тут такая дикая сумма!

- Ну тогда, считай, порешали, - выпускает густой дым, за которым почти не видно его лица. – Теперь порешаем, как долг отрабатывать будешь.

Меня заклинивает. В голове – никаких идей. Наваливается безысходность и пустота.

- Я могу здесь работать официанткой, - шепчу, голос пропадает совсем. – Полы мыть. Всё, что угодно.

- Мне угодно, чтобы ты для меня потанцевала, - заявляет Лютый вальяжно.

- Что?.. – оторопь берёт. Он же не серьёзно. – Я не танцовщица. Не умею этого.

- Ну, как умеешь, - в руке его оказывается пульт, свет в лофте сменяется красным и из динамиков разливается чувственная мелодия. – Танцуешь, а потом отсасываешь.

Меня бросает в ледяной пот, когда он ноги раздвигает и на пах себе показывает.

Я отступаю на шаг и руками себя обхватываю. Паника мысли путает, дыхание сбивает.

- За что вы так со мной! – слёзы наворачиваются на глаза, сдержать их не могу. Чувствую себя беспомощной, оскорблённой. – Я не проститутка, я же вам всё объяснила! То, что вы выкупили меня у этого урода, ещё не даёт вам права относиться ко мне как к шлюхе!

Лютый резко выключает музыку и врубает свет. Выпускает дым и смотрит недобро, со злостью.

- Что-то ты не спорила с Кабаном, когда он вспомнил про твою мамочку и попросил цену озвучить. Только мне задвигаешь, что «не такая». А сама все доки подписала, когда к нему «на работу» устраивалась. Я твои закорючки рассмотрел, с паспортом сравнил.

- Я… - теряюсь от этих заявлений на секунду. – Это не значит, что я добровольно к нему пришла! Он меня заставил! Все девочки под давлением подписывали, неужели неясно?

- Значит, он по доброте душевной решил отслюнявить бабла на лечение твоей мамаши?

Кровь бросается в лицо от такой грубости. Я сейчас ненавижу Лютого за то, что он так неуважительно говорит о моей маме.

- Я не знаю! – кричу. – Он манипулировал мной с помощью её болезни. Сначала угрожал, что в больницу к ней наведается, если я не буду покладистой. Потом обещал, что если я слушаться буду, он ей лечение оплатит. Но я этого не просила! Я бы ни за что не согласилась зарабатывать своим телом!

- То есть, пусть лучше мать умрёт, зато ты останешься девственницей?

Цепенею. Дыхание обрывается, будто поток воздуха перекрыли. Лютый так развернул, что мне очень стыдно становится. Из его уст звучит, будто я плохая дочь.

- Мама таких денег не примет, - выдавливаю с трудом. – Она нас с сестрой не так воспитывала.

И тут меня будто поездом сбивает осознание.

Сестра. Настя! Что стоит теперь Кабану забрать и её? Клиент-то всё ещё ждёт, и этот мерзавец выгоды не упустит.

Никто не защитит мою сестру. Нужно хотя бы предупредить её, чтобы дома не появлялась.

- А я думаю, вот как всё произошло, - тем временем рассуждает Лютый, отравляя воздух удушливым табачным дымом. – Ты девственность свою добровольно продала. Но когда спиздила у Кабана заначку из кармана, решила соскочить. Зачем отрабатывать дыркой, если можно его карты обналичить, пока он не заметил пропажи? Где спрятала награбленное, звезда? Он ведь не оставит тебя в покое, пока не отдашь. Деньги я ему выплатил, карты он заблокировал. Но флэшку надо вернуть, Ка-ри-на.

Кровь отливает с лица. Голова кружится.

- Я не брала, - губы начинают дрожать, тело трясёт и морозит. – Я, правда, оставила пиджак там! Если кто-то его и украл, то это не я! Пожалуйста…

Одиннадцатая книга нашего литмоба

"Отмеченная альфой"

Тори Озолс

18+

https://litnet.com/shrt/uEGr

Что будет, если безумному альфе навязать пару?
А если это я? Худшего и представить нельзя, но на кону жизнь моего брата.
Его кличут Бешеный. Он самый опасный боец на арене, который не знает жалости. Его боятся даже свои.
Теперь я принадлежу ему.

Глава 20. Нервы на пределе

~Лютый~

Заебало меня с ней возиться. Расстёгиваю ширинку, и девчонка предсказуемо подвисает.

Таращится на мой член, а тот и рад вниманию. Наливается моментально. Твердеет до боли, тяжестью распирает.

Надо отдать должное, нетакуся уже начинает привыкать. Шок не такой сильный, как вначале. Лицо не краснеет на этот раз, а бледнеет. Приходит она в себя быстрее.

Руки на груди складывает и отходит назад. Челюсти сжимает, видок дохуя дерзкий. Наглый.

- Не буду я этого делать! – заявляет уверенно, а сама нет-нет да и скосит глаза на член.

Представляет, как он во рту поместится? Вот и я теперь представляю, как мой ствол погружается в её горячий и влажный рот. Как натягивает губы и упирается в тесную глотку. Как она заливается слезами, но усердно сосёт.

Блядь, картинка – отпад. Жаль, что не в реале.

- Я же просил тебя не убегать, - рычу, чувствуя напирание волка под кожей, охотничий азарт. – Давай по-хорошему, звезда. Поверь, тебе не понравится по-плохому.

Вскидывает на меня взгляд и я вижу в нём страх. В моих глазах горит жёлтым звериная сущность, и я не собираюсь сейчас её подавлять.

Заебало, что она прикидывается невинной овцой. Подписала все необходимые документы. Под давлением или нет, это факт. Я же вижу, характер у неё имеется. Не так уж и просто её запугать. Значит, продала свою девственность добровольно.

А потом – обворовала работодателя и слилась.

У меня ещё не было тёлки за цену в три миллиона. Пусть, блядь, отрабатывает до гроба. И так, чтобы мне понравилось.

Мы со зверем сейчас на одной волне. Оба хотим одного и того же – опробовать наш трофей. Сейчас.

Поднимаюсь из кресла, а эта сучка пятится спиной, пробуждая во мне алчный инстинкт погони. Сколько можно дразнить волка? Или она намеренно?

Все мышцы напрягаются, кости начинают потрескивать. Зрение багровеет, запахи становятся интенсивнее. Из горла вырывается рык, и тут звонит ёбаный телефон.

Мы оба смотрим на дисплей. И видим там «Мама». Пятьдесят семь непринятых.

- Мне… надо ответить, - голосок у звёздочки дрожит неподдельно, от этого немного трезвею.

Блядь. Хотел же не напирать. Ломать я умею, но эту звезду почему-то не хочется. Что-то с ней не так.

- Ответь, - даю дозволение, а сам заправляю член обратно в штаны и раскуриваю новую сигару. Вдыхаю горький, обжигающий дым.

Чёртово напряжение шкалит все мыслимые отметки. Если не слить сперму, в голову скоро реально ударит. Давно у меня такого не было. Со времён пубертата, наверное.

Какая же сложная шлюха мне в этот раз досталась. Прямо задроченная. Выёбистая.

Отворачиваюсь, потому что вид даже нервно вышагивающей Карины дико меня возбуждает. Я совсем на грани. Скоро, блядь, контроль нахер пошлю.

Краем уха подслушиваю.

Там маман верещит как электропила. Дочь даже слова не успевает вставить, волнуется.

Слышу жалкие оправдания, на удивление осторожные, хотя доки она до сих пор не подписала и наверняка не читала их даже.

Ведь могла бы сказать, что её похитили, силой держат. Попросить мамашу вызвать полицию.

Но она почему-то не говорит ничего из этого. Как будто старается… от правды мать оградить. Стыдно?

- Успокойся, мам. Я у подруги была. Нет, всё хорошо. Правда, тебе нельзя так нервничать.

- Если ты не хотела, чтобы я нервничала, то могла бы предупредить! Карина, нельзя вот так пропадать! Тебе на мать наплевать?! Я просила тебя привезти взнос на лечение, мне уже оплачивать надо новые капельницы. А ты даже дома не ночевала?! Что за подруга такая, телефон дай. Я с ней поговорю!

- Я…

- И на работу не вышла. Если тебя уволят, что вы с сестрой есть будете? У Аркадия временные трудности, я в больнице, а ты так безответственно… От Насти я могла это ожидать, но не от тебя…

Перестаю весь этот бред выслушивать. Мать уже меня раздражает, какая-то совсем бешеная. Ей на дочь явно плевать, волнует только она сама. Уёбищная эгоистка.

Но Карина как будто этого не замечает. Оправдывается, успокаивает. Обещает то, чего не сможет выполнить. Приехать в больницу.

Как она собирается со мной об этом договариваться? Чем будет расплачиваться? Непохоже, что мои условия её устраивают.

Наконец, блядская беседа заканчивается, и я вновь поворачиваюсь к звезде.

А она уже снова пальцем в экран тычет. Номер сестры ищет.

- Села, - толкаю к ней договор, который она явно даже не открывала перед прогулкой по вентиляции.

- Минутку…

- Нет, ты не поняла, - выпускаю дым и припечатываю тяжёлым взглядом. – Села, прочитала и подписала. Потом можно позвонить. После.

Доходит, что не шучу. Опасливо приближается к столу, как будто боится нападения. На пах мой поглядывает.

Садится как можно дальше, коленки сводит и берёт договор в руки. Так, будто это бомба с выдернутой чекой.

- Подписывай, - ручку толкаю.

Поднимает глаза. В них настолько строгое выражение, словно я подсунул ей что-то мошенническое. И она херушки поведётся.

- Сначала мне необходимо прочесть…

Жду ровно одну минуту. На большее моего терпения не хватает.

Дым глотку дерёт, словно яд. Нервы зашкаливают.

А Каринка бледнеет, изучая вторую страницу. Слишком медленно.

- Так это что, правда? – бормочет затравленно. – Оборотни существуют?

- Ты же сама всё видела, - выдыхаю дым, едва сдерживая злость. Сколько можно тянуть!

- Я надеялась, это галлюцинация… А вы… вы тоже реально волк? Тот монстр, в которого превратился Назар?

- Хуже, - а хули с ней нежничать, пусть боится.

Бледнеет ещё сильнее, и мне с какого-то хера опять её жаль.

- И сколько вас тут? Ну, в клубе?

- Все, - я даже не моргаю, следя за реакцией.

На удивление стойко держится. Или не осознала. Ну, или лечь под меня для неё страшнее, чем сверхъестественное.

- Давно вы живёте среди людей? И люди о вас не знают?! И что, вы убиваете всех, кто о вас узнал?! Свидетелей? И никакой управы на нас нет? Есть же законы, полиция…

Двенадцатая книга нашего литмоба

"Контракт с монстром"

Анастасия Ригерман

16+

https://litnet.com/shrt/IZW6

— Теперь ты моя, и это не обсуждается.
— Я скорее сдохну, чем соглашусь стать рабыней монстра!
— Твоя подпись на контракте говорит обратное.
— Это какая-то ошибка…
— Лучше заткнись, лживая человечка! — зарычал Альфа, жадно ко мне принюхиваясь. — Я такого не терплю. Ты в моем мире, и даже дышать будешь по моим правилам!

Глава 21. Просто шлюха

~Лютый~

Ухмыляюсь во все тридцать два зуба. Какого-то чёрта такая борзость девчонки мне нравится.

- А если я не подпишу? – голос дрожит. – Нет, если подпишу, тут всё понятно. Надо держать язык за зубами, или вы меня ликвидируете. А если не подпишу, прямо сейчас убьёте?

- Нам проще убить, да. Особенно болтунов. Но мы даём шанс. Ещё есть практика стирания памяти, но тогда не факт, что ты останешься вменяемой. Впрочем, - улыбаюсь, - мне так даже проще будет убедить тебя, что ты шлюха. Моя личная. Будешь делать всё, что я скажу.

Бледнеет так сильно, словно в обморок вот-вот грохнется.

- Не надо… - пищит.

- Подписывай, коза. Эта бумажка больше нужна тебе, чем нам. Это твоя защита. Молчание – гарантия, что ты сможешь жить привычной жизнью.

- Если я подпишу, вы меня не тронете?

- Если умеешь молчать.

Кивает, берёт ручку. Тонкие пальцы подрагивают.

- А где второй экземпляр? – шелестит бумажонками.

- Блядь! – не сдерживаюсь, рублю кулаком по столу так, что звезда дёргано подпрыгивает. – Хватит мозги ебать! Нету второго и не будет. Он только у нас. Не нравится?! Сейчас схожу за капельницей. Заебало меня по-хорошему тебя уговаривать!

Встаю и шагаю на выход, пока совсем крышечку не унесло. Уже почти готов метку поставить, чтобы подчинялась недобровольно. Во рту разливается вкус крови.

Пиздец меня кроет этой звездой. Каждая, блядь, клетка в теле вибрирует. Похотью. Яростью.

И даже всхлипы, прилетающие мне в спину, уже не отрезвляют, а ещё больше злят.

Иду наверх, заваливаюсь в вип-ложу. Плюхаюсь на диван.

И даже тот факт, что там уже Дёма сидит, мимо сознания проходит. Вернулся из командировки, приветствует меня полным бокалом. Что-то о новых договорняках трындит.

Ничего не слышу. Молча наливаю себе стакан нашего забористого и одним глотком выпиваю. Потом беру всю бутылку и опрокидываю целиком.

- Ты чё такой взвинченный? – сквозь звон в ушах долетает, когда попускает чуток. – Кто тебя довёл?

Сползаю затылком на подголовник и на Дёму смотрю. Он будто с другой стороны аквариума говорит. И это не действие «волчьего вискаря», я сам такой. Нокаутированный.

- Мне когда ребята рассказали, что ты тёлочку за тря ляма завёл и она у тебя будет жить, я же им не поверил. Но теперь вижу: дело серьёзно. Кто такая?

Умеет же он взбесить.

Ну, то есть, меня из равновесия вывести почти невозможно. Раньше было. А сейчас я как динамит, который вот-вот рванёт.

- Просто шлюха, - пожимаю плечами равнодушно, хотя внутри всё кипит. – Тупая и норовистая.

Дёма ржёт, на лице вспыхивает азарт, который совсем мне не нравится.

- Дашь попользоваться? – пытается задеть.

Раньше бы это нихера не сработало. А сейчас – он словно поджёг фитиль.

- Завали, - рычу, не успевая взять себя в руки. Клуб красным пламенем подёргивается. – Никто к ней не подойдёт. Она моя!

- Уу, не такая уж и «просто шлюха», значит, - смеётся надо мной, не боится нихуя. – И чё, не даёт?

- Мне кажется, или ты разглядываешь мой пах? – озвереваю от наглости этого веселящегося болвана.

Ну да, стоит у меня. А я что могу сделать!

Демьян ржёт как конь, заливается. Затем щёлкает пальцами, и в нашу сторону тут же направляются две разукрашенные барышни лёгкого поведения.

- Моему другу нужна помощь, - с ухмылкой кивает на меня и встаёт, чтобы уйти и не мешать. Подмигивает напоследок: - Не благодари.

Одна брюнетка с силиконовыми буферами четвёртого размера, вторая русая дылда. Как куклы: рабочие губы уточкой, брови и стрелки идеальной формы, причёски волосок к волоску. Нарощенные ресницы и когтищи.

Элитные шлюхи. Выносливые, сильные. Умеют всё.

В другой раз я воспользовался бы их услугами, не задумываясь. Но сегодня меня от них не прёт. Вызывает лютое раздражение то, что они готовы на всё. Неестественная внешность отталкивает.

- В другой раз, девочки, - отвергаю их услуги и встаю. Бросаю пару купюр на стол, чтобы взяли себе по коктейлю.

И возвращаюсь в свой лофт.

Звезда моя так и сидит на краю кровати со стиснутыми коленочками. Уже не всхлипывает, но на меня глаз не поднимает. С телефоном в руках застыла. Стащила с кровати покрывало и укрылась, словно замёрзла.

Хватаю пульт и уменьшаю скорость фильтрации. Мне док сказал, что свежий воздух при приступе нужен, вот я и врубил на полную. Помещение выхолодил.

Бросаю беглый взгляд: доки подписаны. Сгребаю и уношу в сейф, запираю там. Надеюсь, она всё прочитала и осознаёт последствия. И мне не придётся потом за ней разгребать.

- Ну что, поспишь пару часов или сразу к твоей мамке рванём? – смотрю на часы, девчонка всю ночь не спала.

И да, она предсказуемо вскидывает взгляд. И в нём такая чистая, искренняя надежда, что внутри грубо царапает.

- А можно? – шепчет с отчаяньем. Вскакивает и ресницами хлопает, на которых прозрачные капли, блядь, повисают. – Сейчас, пожалуйста! Только мне нечего надеть. Не поеду же я в вашей рубашке! Можем мы заехать ко мне домой? Раз вы меня не отпускаете, я бы хоть собрала чемодан… чтобы не ходить тут голой. И ещё мне нужна плойка для волос. И… - тараторит с ускорением, торопится сказать, - я не смогла дозвониться сестре! Очень волнуюсь за неё. И ещё нужно взять деньги на оплату маминого лечения. И ещё она вот, прислала мне целый список, что нужно купить ей и привезти. Надо будет заехать в аптеку и магазин…

Слушаю всё это и просто охуеваю. Вот это у девки хватка! Такая точно не пропадёт.

Глава 22. Сестра

В сотый раз пытаюсь пригладить пушащиеся волосы и кутаюсь в куртку с чужого плеча. Чувствую себя неуютно под взглядом Лютого.

Мы зачем-то едем в лимузине. Лютый глаз с меня не сводит ни на секундочку. Смотрит, как на диковинную зверушку. Будто боится упустить малейшую деталь поведения. Ухмыляется, гад.

То краснею, то бледнею. Мысли путаются. Не представляю, как всё теперь будет.

Он хотел купить мне одежду. Предлагал перекусить в ресторане, пока его «мальчики на побегушках» в аптеке для моей мамы закупаются.

И теперь я в его глазах чудачка, потому что от всего этого отказалась.

Лимузин он заказал явно для того чтобы моим смущением насладиться. И он наслаждается. Пока я со стыда тут сгораю и не знаю, куда руки-ноги поставить.

Одежда на мне чужая: попросил кого-то из официанток мне одолжить. Джинсы сильно в обтяжку, сапоги на каблуке и красная парка. Потом хозяйке отдам.

Сам он почти по-простому одет: серые джинсы и чёрная толстовка с капюшоном. Куртку даже для приличия не накинул.

Рукава закатаны, мощные предплечья и пальцы покрыты татуировками. Смотрится чертовски горячо. И опасно.

Дальше – хуже. Предстоит подняться в квартиру и вещи собрать. Объяснить сестре, если она там, что я буду жить… с этим страшным, татуированным бандитом, от вида которого у мамы точно случился бы инфаркт.

- Может, я сама? – поворачиваюсь к Лютому перед лифтом и смотрю снизу вверх умоляюще. – Обещаю, что не сбегу. В этом подъезде нет второго выхода…

Он лишь шире ухмыляется и кнопку вызова жмёт. Ну понятно, хочет посмотреть мои пенаты. Поржать.

Я только вздыхаю.

Сердце как бешеное колотится. Особенно когда дверцы закрываются, и мы с Лютым оказываемся в тесноте кабинки. Чувство такое, будто он габаритами не вмещается, любой толчок – и он меня просто раздавит.

Не боюсь, что приставать начнёт. Пахнет тут хуже, чем в его клубе. Мочой, въевшимся в стены дешёвым табаком и мусоропроводом.

Впрочем, плотный запах самого Лютого почти вытесняет это амбре. Теперь здесь пахнет брутальностью и агрессией. Будто я еду вместе с диким зверем.

Ладошки потеют от волнения, глаза не поднимаются выше мужской груди. Размеренное дыхание Лютого как у уверенного в себе хищника, а моё – как у перепуганной, загнанной в ловушку газели.

Но всё меняется, когда мы подходим к двери моей квартиры, и я слышу оттуда крики.

О боже, кричит моя сестра! Визжит, явно дерётся с кем-то, злобно ругается.

Её голосок смешивается с тошнотным бормотанием нашего отчима, и меня накрывает паникой. Пальцы дрожат, ключ не попадает в замочную скважину…

Лютый берёт ситуацию под свой контроль. Он не дожидается щелчка замка. Хватается за край двери и рывком выламывает замок с мясом.

Заходим внутрь. Влетаем на кухню. Пахнет прогорклым пивом и солёной рыбой, фоном работает телевизор.

На первый взгляд ситуация выглядит неоднозначно: моя сестра и отчим возле стола зажимаются, целуются.

Но я-то вижу, как напряжена сестра. Как этот гад удерживает её за волосы на затылке, не позволяя вывернуться. Как прижимает бедрами к столу.

А Настя шарит за спиной в поисках чего-то тяжелого. Находит сахарницу и с душой разбивает её о висок мерзавца. Белые крупинки сыплются вниз вместе с каплями крови.

- Ах ты, сучка! – отшатывается Аркадий, но Настя на этом не останавливается. Лупит и лупит его осколком по голове, нанося новые раны, а тот верещит и в ответ кулаком замахивается.

Я взвизгиваю, но удара не происходит. Лютый успевает перехватить его кулак, и вот уже отчим с визгом скрючивается и на колени приземляется, а его пальцы неприятно сминаются и хрустят.

Я в ужасе. Дыхание перехватывает так, будто это он в своём кулаке мою грудную клетку сжимает и рёбра ломает.

Аркадий визжит от боли, как девчонка. На лице Лютого – яростное желание убивать. Дикое, страшное выражение, от которого спрятаться хочется.

Настя смотрит на него как на Бога, а потом на отчима – так мстительно, словно наслаждается его муками. Словно сейчас скажет Лютому «супер, давай, жми ещё»!

- Хватит! – рявкаю я в панике.

- Ой, Карин? – видит меня, наконец, сестра. – А ты где была?

Как будто это сейчас важно!

- Хватит, отпусти его! – прошу. Не могу слышать хруст костей. Не могу видеть слёзы, пусть даже и такого отморозка. – Он всё понял.

- Я понял, понял! – пищит Аркадий голосом евнуха.

Лютый разжимает хватку, и конченный мамин муженёк отползает к батарее, где продолжает причитать, прижимая сломанную кисть к своей впалой груди.

Но смелеет. Сразу угрожать начинает полицией. Спрашивает, что за мудака я в наш дом привела. И что я за это нападение ещё отвечу.

Как ни в чём не бывало! Словно и не продал меня бандитам, когда те за яйца его ухватили.

- Иди, собирайся, - кивает мне Лютый на дверь, выпроваживая мрачным взглядом. – А я тут с твоим отчимом по-мужски пока побазарю…

- Нет! – Аркадий тут же находит меня глазами и пищит как девка. – Не оставляйте меня с ним, доченьки! Он же бандит!

- Кто это? – шепчет Настя, подходя ко мне.

Смотрит на Лютого с восхищённым интересом, и меня почему-то это неприятно царапает.

Её совсем не напугало то, что Аркадий чуть не изнасиловал? Но зато на мужика бандитского вида она сразу глаз положила!

Как так-то? Совсем инстинкт самосохранения отсутствует? Или мозги?

- Пойдём, у меня мало времени, - тяну её за локоть в свою комнату, где сразу открываю шкаф и вытаскиваю свой бежевый чемодан.

- Карин? – хмурится Настя, когда я вещи кидать начинаю почти не глядя. Вся в раздрае.

Глава 23. Больница

~Лютый~

- А вы, собственно, кто?

Ну, ясно. Бабла хочет. Даже сраный врач в бесплатной больнице пальцем без взятки не пошевелит.

- Спонсор, - выгибаю бровь, и разговор сразу становится продуктивным.

Называю фамилию мамы Карины: Полярная. И тут моя звезда отличилась.

Врач тут же распинается о квотах и плохом финансировании. Трындит, что мать Карины вряд ли дотянет до операции, ну просто потому что донорские органы в первую очередь уходят платникам. Сыпет диагнозами, от которых башка распухает.

Выходит, Каринка нихуя не врала. Мать её и правда больна. И отчим всё подтвердил, когда я ему ещё два пальца сломал.

Невинность свою она не продавала – Аркадий подсуетился. Покрыл свои карточные долги, и даже жене на лечение ничего не оставил. Счета пустые. Кредиты открытые.

Последние остатки девчонки при мне выгребли маме на капельницы – из какой-то пыльной стеклянной банки, о которой отчим тупо не знал. А то бы тоже спустил.

И что я об этом думаю? Не шлюха она, не хитрожопая актриса. Именно такая, какой и кажется: невинная, вся из себя правильная. Воспитанная, бля.

Я должен отпустить девчонку. Но вот нихуя. Даже мысли такой не возникает.

Наоборот, стоит только подумать – волк на дыбы.

Ладно, блядь, оставляем. Она мне бабла дохуя должна – этим и объясним. Тем более чемодан уже собрала, смирилась.

- Сколько надо? – к делу перехожу, надоело бред слушать. – Чтобы операцию Полярной быстрее провели.

- Ну… - и опять начинает занудно пиздеть.

Но договорчик достаёт, как только волчий оскал показываю и про время-деньги упоминаю.

Суетится всё заполнить, пока я не передумал. Обещает лично заняться важной пациенткой, как только сумму перевожу. Прямо выдыхает с таким облегчением, будто и вправду беспокоился о несчастной женщине, и вот теперь всё решится.

На самом деле, он беспокоится только о том, сколько от моего взноса в его личный карман пойдёт. Может, вообще всё, потому такой радостный.

Поднимаюсь и из кабинета выхожу. На правах «спонсора» иду прямиком к палате Полярной, морщась от местных запахов.

Оборотни ненавидят больницы. В человеческом обличии обоняние у нас не такое острое, но мы всё равно чувствуем запахи медикаментов и смерти. Они резкие, отвратительные.

Главврач обегает меня и буквально влетает в палату Полярной, объявляя о переводе в платное отделение и скорой операции. Поздравляет ошарашенных дам с нахождением спонсора, обещает, что мать теперь быстро поправится.

Стою в дверях как ебаный ревизор, появление которого вызвало немую сцену.

Каринка теряется и бледнеет, потом густо краснеет. Не знает, куда глаза деть, сидит напряжённая как струна.

Забыл, блядь, что она просила меня не светиться и не пугать её мать – у той слабое сердце.

Но я бы так не сказал. Она соображает куда быстрее, чем хотелось бы. Впивается в меня таким колючим взглядом, что мне даже чуток становится не по себе. Как рентгеном просвечивает.

Закрываю дверь и прислоняюсь рядом к стене. Курить хочется зверски, так что вытаскиваю сигару и в пальцах кручу. То в рот засуну, то вытащу. Жду, когда звезду уже отпустят ко мне.

Сначала главврач выходит, за ним Настя. Главврач кивает сияюще и уходит, а Настя ко мне семенит.

И слышно, как мать Каринку в палате отчитывает. Выпытывает у неё, не связалась ли дочь с бандитом. Голос скрипучий, жёсткий. Прям хлещет по нервам.

Заметила, сука, всё. И мой «взгляд убийцы», и татуировки, которые я рукавами не догадался прикрыть – пришёл с закатанными. И то, что я при бабле, ей не нравится. Антигерой, бля. Уголовник, на лбу же написано.

Наезжает, что не так дочь воспитывала. «Грязные» деньги ей не нужны. Лучше она умрёт, чем дочь станет шлюхой. И всё такое прочее.

Теперь понятно, почему Каринка такая забитая и пугливая. Мать по ушам ездит знатно. Даже уродиной дочь не постеснялась назвать, сука. Завуалировано, но всё же!

«Ты себя давно в зеркало видела? Думаешь, он замуж тебя позовёт?!».

Запугивает, что такие как я благотворительностью не занимаются, что обязательно плату возьму постелью. Что буду грубым, втяну её в криминал, а потом ещё и по кругу пущу среди своих пацанов.

Это уже ни в какие ворота не лезет…

Хочу туда пойти, но Настя хватает меня за предплечье и головой покачивает. Даёт понять, что влезать не стоит.

- Дашь покурить? – отвлекает и этим раздражает сильно.

Ненавижу липучек. А сосок, возомнивших себя богинями флирта, тем более.

Заразе мелкой едва восемнадцать стукнуло, а уже ведёт себя, как типичная «блондинка». Считает, что мужики за один её взгляд будут расшаркиваться, подарки дарить и драться за её внимание. А она будет ещё выбирать, кому дать. И притом никому не давать.

И ведь так и будет. Правда жизни такова, что такие, как эта Настя, своего добиваются. Она реально красивая и уже учится это использовать.

Они с сестрой диаметрально разные. Бывает же такое. И самое неприятное: огребает из них двоих старшая, то есть, хорошая.

- Нельзя, - напоминаю холодно. – Здесь больница.

- А вон там – можно, - показывает в конец коридора и тянет за собой.

Там место для курения, пожарная лестница. Идём.

Снаружи свежо и ветрено. Анастасия ёжится и выглядит беззащитно.

Я не ведусь: старый, тупой приём. Да и нет на мне куртки.

Раскуриваю сигару, и эта пигалица тянет к ней тонкие пальчики. Хочет казаться взрослее, чем есть.

С усмешкой отдаю и смотрю, как она с видом роковой красотки затягивается, а потом со слезами закашливается. И весь образ соблазнительницы вмиг рассыпается.

Глава 24. Ультиматум

- Ой! – локтем задевает Настя чашку из сервиза Лютого. Красивую, чёрную с золотой каймой. Явно дорогую.

Та летит вниз и с грохотом разбивается о кафель, осколки брызжут в стороны.

- Блин, - сестра запинывает осколки под кухонный гарнитур.

На столе – крошки хлеба и прозрачные шкурки от колбасы. Кофемашина шумит, на тарелке – три горячих бутерброда с расплавленным сыром.

Пританцовывая, Настя откусывает один бутер, зажмуривается и стонет от удовольствия. Листик салата случайно падает на пол.

- Аккуратнее будь, - выговариваю сестре строго. – Мы тут всего лишь гости.

- Угу, мамочка, - фыркает она с набитым ртом.

Открывает ноутбук Лютого и ждёт, когда загрузится.

- Что? – хлопает невинно ресницами, когда я хмурюсь. – Лют разрешил!

Ох, что-то я сомневаюсь в этом. Но сестра уже щёлкает по клавиатуре уверенно, быстро входит в чат универа, в котором мы обе учимся.

Ну, точнее, она учится, а я на академ подала, долг теперь буду «отрабатывать». Блин, лучше не вспоминать.

Лютый дал передышку, пока здесь моя сестра тусуется. Неудобно меня насиловать, когда Настя слышит.

Но как только она съедет, он своё потребует. Сестра сейчас – мой ангел-хранитель. И я оттягиваю её отъезд, хотя её поведение жутко бесит.

Ну сейчас, например, я со вздохом мочу тряпку и смахиваю крошки в ладонь, выкидываю в мусорку и тщательно вытираю красивый стол из серо-белого мрамора. Беру веник и собираю осколки.

Настя очень неряшливая. Никогда не допросишься ни посуду помыть, ни убрать за собой после еды.

Как мама второй раз замуж вышла, она от рук отбилась. Грубила постоянно, не слушалась. Из дома грозилась уйти.

Подростковый бунт и до сих пор продолжается. Но сейчас я хотя бы понимаю, почему отчим ей не нравился. Карточный игрок, альфонс… а мама этого не замечала. Да и я.

- Ты работу когда най… - поворачиваюсь с вопросом и замираю шокированно.

Настя тычет в кнопки сейфа Лютого, дверца щёлк – открывается.

- Ты что делаешь?! – пищу, когда она берёт оттуда пачку банкнот, уверенно вытягивает из середины пару крупных купюр и возвращает пачку на место.

- Да у него вон их сколько, он даже не заметит, - закрывает сейф, пока я с трудом осмысливаю, что сейчас произошло.

- Заметит! – хриплю.

- Неа, я уже не в первый раз беру, - хватает бутер и откусывает, как ни в чём не бывало. – Он их не считает, систр, ему плевать.

- Так ты теперь воровка? – задыхаюсь от возмущения.

- Красть у бандита – не воровство.

Дверь сзади хлопает, и моё горло будто удавкой затягивает. А сестра сминает купюры и в карман джинсов прячет.

- Начинайте без меня, я сейчас подойду, - отвечает Лютый по телефону.

Я смотрю на Настю в ужасе, она на меня – с невозмутимой улыбочкой. Только бровь изгибает слегка, мол, не сдашь же ты родную сестру.

Сделала меня соучастницей! Сердце бьётся так, словно деньги украла я. Стыд печёт щёки.

Оказавшись рядом, Лютый тут же за талию меня прихватывает и шумно втягивает мой запах у виска.

Касание властное, обжигающее, по коже тут же россыпь колючих мурашек. Я каменею и на сестру смотрю, улыбка которой застывает гримасой.

- О, - Лютый подхватывает бутер и целиком запихивает в рот.

Выпускает меня из своих тяжёлых объятий. Я вся остаюсь пропитана звериным, брутальным ароматом, от которого спирает дыхание и плавятся вены.

Чувствую облегчение и одновременно теряю точки опоры. Как будто вместе с его пугающей силой и моя уходит.

А Настя радуется как ребёнок. Смотрит на Лютого как на бога. Спешит подать кофе.

Он рассеянно пьёт, слушая другого абонента и односложно отвечая. Второй бутер за секунды схомячивает.

Попутно расстёгивает рубашку, скидывает с широких плеч. Настя её тут же подхватывает, вешает на стул.

Это я в ступоре. Сестра присутствия духа не теряет. Ухаживает за Лютым, как жена! Вся такая заботливая и милая, смотреть тошно.

А он… ну, он слишком всё время занят, чтобы на неё реагировать. Обычно он просто её не замечает, как фон. Её попытки флирта от него как горох от стены отскакивают.

Но иногда – особенно когда он находит предлог сбежать от нас обеих – мне кажется, что Настя его раздражает. Так сильно, что он не появляется в собственной спальне даже ночами. Мы тут уже несколько дней живём одни.

Лютый скидывает штаны, обнажая крепкие ягодицы, и вот оно: я смущённо отворачиваюсь, Настя глаз не отводит. Жуёт бутер и пялится.

Шиплю на неё и за руку дёргаю в сторону. Сама не понимаю, отчего бешусь: за честь сестры волнуюсь? Что Лютый на её интерес отреагирует?

Не может ведь быть, что я ревную? Конечно, нет.

Но я плетусь зачем-то вслед за сестрой в шумный, пропахший табаком зал, полный оборотней. Сажусь рядом с ней на трибуну и бубню в ухо, что здесь находиться очень опасно! Что эти нелюди в любой момент могут превратиться в монстров с когтями и зубами, наброситься.

Она это знает, документы все подписала. Но ей эта новость «зашла». И если я мечтаю сбежать, Настя хочет остаться.

«Вот это кру-уть!» - так отреагировала она на правду об оборотнях. Знакомствами уже в клубе обросла, глазки бандитам строит, в зале с ними тусуется.

Глава 25. Бой

Но я всё равно не могу на это смотреть. Достаточно звуков ударов и криков боли, которые слышу. Падение тел, звон металлической сетки, неистовство зрителей.

Я чувствую запах крови, меня мутит! Дышать тяжело, от звериного духа опять начинается приступ астмы. Внизу, с кондиционером мне легче дышится, чем здесь. В клубе слишком пыльно и жарко.

Зачем мужчинам это нужно? Кого-то бить и унижать? Доказывать своё превосходство кулаками?

Насилие мне претит. И я почти готова согласиться с предложением Насти: забрать из сейфа все деньги и сбежать.

Вот только как быть с тем, что Лютый операцию маме оплатил? Его никто не обязывал, он сам это сделал. Помочь зачем-то решил.

Мне совесть теперь не позволяет подло с ним поступить. Пусть он убийца и бандит, я его должница. Чувствую себя в ловушке, приговорённой к пожизненному. Рабыней.

В какой-то момент всё меняется. Я утыкаюсь в телефон и не сразу замечаю, как тихо становится в зале. Все посетители куда-то ушли, музыка приглушена. Даже охраны в дверях не видно.

И Насти нет. На её место присаживается Демьян – второй хозяин клуба. Смотрит на меня с колючей ухмылкой, покручивая между пальцев небольшой ножик.

Демьян – друг Лютого, но сейчас он меня пугает. Сердце стекает в пятки, опасность в воздухе фонит.

Поворачиваюсь к рингу, и меня накрывает паникой. Там сейчас никакая не «треня», а бой насмерть!

Двое мужчин яростно избивают друг друга, на сетку кидают. Кровь сплёвывают. Оскорбляют словами.

Я привыкла видеть в Лютом несокрушимость. Он может вырубить любого одним ударом кулака. Рёвом заставить всех пригнуться. Он – альфа. Главный босс здесь.

Но его соперник – ни в чём ему не уступает и на «голос альфы» не реагирует. Он не такой мощный, зато движется быстрее. Хорошо держит удар и не менее резко бьёт в ответ. Попадает, заставляя Лютого покачиваться.

- Пора, - вкрадчиво сообщает мне Демьян, и в одно мгновение мой мир трескается.

Меня рывком поднимают на ноги и толкают к рингу. Сжимают так сильно, что я визжу. У горла холодное лезвие. Опасно врезается остриём.

Мозг от страха расплавляется, как сыр в микроволновке. Ужас хлещет кипятком, отравляет ядом душу, отнимает способность бороться и думать.

- Я тут узнал, что твоя кровь поможет мне стать полноценным волком, - кричит Демьян Лютому, который бешено дёргает сетку с той стороны и ревёт так, будто уже разрывает друга на куски.

- Не тронь девчонку! – в глазах Лютого нет даже намёка на человеческое сознание. Они горят ярким жёлтым пламенем звериной ярости, во рту – клыки.

Могучие плечи источают жар, изламываются и раздвигаются, и мощная сетка начинает рваться под когтями, будто сделана из ниток.

Но тот, второй боец не позволяет Лютому меня спасти. Злодейски улыбаясь, бросается на спину и душит, утягивая на середину ринга. И там они опять сплетаются в рычащий и рвущий друг друга комок первобытной злости.

- Даю тебе десять минут, Лют! – добавляет Демьян, и я чувствую бегущие к ключице первые капли моей крови. – Не положишь Зверя за это время, я убью девчонку!

«Убью».

Мой разум от паники глохнет и выключается, как сгоревшая кофемашина. Кишки скручивает болезненными спазмами. Я то ли сознание потеряю сейчас, то ли обделаюсь – тело ещё решает.

Пищу и всхлипываю, как беспомощный птенец в лапах хищника. Вытягиваюсь как струна на подрагивающих носочках. Молю Демьяна отпустить меня, но он не слушает.

Всё как в тумане от ужаса и пелены слёз. Я едва различаю, как двое на ринге схлёстываются в ещё более неистовой драке.

От рёва сам воздух сотрясается и вибрирует. Пол клуба ходит ходуном под нами и содрогается от ударов.

Ещё начинаются галлюцинации. Пространство трескается и искажается. Искрит и вспыхивает, оседает на языке железом и солью. Поднятая пыль сдавливает лёгкие, будто в них положили тяжёлый камень, и я хриплю, задыхаюсь.

Фигуры бойцов так быстро и резко меняют свои очертания, что этого просто не может происходить в реальности.

Рука увеличивается в размере, покрывается шерстью и обрастает когтями. И бьёт, и рвёт. И попадает, и промахивается, с резким свистом рассекая горячий воздух.

Я вижу двух людей, но в следующей вспышке один из них становится громадным бурым волком. Сбивает врага с ног и оборачивается человеком вновь.

И я не верю своим глазам, но тот, второй, по прозвищу Зверь – ладонями электричество генерирует! Разрядами тока Лютого так прикладывает, что тот содрогается, пропуская удары.

Битве никак не заканчивается. Время будто сворачивается и расширяется. Прошло то ли всего несколько минут, то ли уже часов.

Я слепну, глохну. Трясусь. Я – это тонкий, звенящий от напряжений, оголённый нерв, по которому каждый крик боли проходится острыми зазубринами.

А эти двое всё бьют и калечат друг друга, покрываясь всё более страшными ранами. Кожа – сплошная кровь. Алые брызги летят во все стороны. Победить не может никто.

- Время вышло, Лют, - именно Демьян решает итог сражения.

- Прошу, не надо! – пищу умоляюще, но лезвие входит мне в горло слишком глубоко. И давит, и жжёт, вскрывая меня, как консервную банку.

Я падаю на ослабевших ногах, словно продырявленный кулёк. Сознание уплывает, горячая кровь струится слишком быстро, я чувствую это онемевшей рукой.

Сначала уходят все звуки. Меня, будто вакуумом, окружает звенящей тишиной.

Потом тело становится невесомым. Холодным и нечувствительным.

Картина перед глазами тускнеет, как финальный кадр фильма в кинозале: Лютый склоняется надо мной с искажённым от злобы лицом. Его безжалостно оттаскивают прочь.