Пленница повелителя драконов

Глава 1

– Боишься? – горячее дыхание Андрея обжигает шею, когда он наклоняется, чтобы застегнуть карабин у меня на талии.

– Есть немного, – придавая голосу задорный тон, хмыкаю и щурю глаза от яркого солнца.

Сказать честно, я в панике. По спине гуляют толпы мурашек и стоят дыбом все до единого волоска на теле. Но есть чувство гораздо большее, чем страх.

Мне так нравится этот парень, что ради него я готова на любую авантюру, лишь бы произвести на него впечатление на первом свидании. Да что там, я прямо сейчас, в здравом уме и трезвой памяти собираюсь прыгнуть в пропасть с тарзанкой.

– Врешь же, – смеется он и убирает мне с лица прядь волос, выбившуюся из наспех заплетенной косы.

Краснею и млею от удовольствия, надеясь, что адреналиновый вечер получит более пикантное продолжение. Сейчас прекрасный момент для поцелуя, и я жалею, что мы не одни: на парапете, как куры на нашесте, сидят ребята и девчонки. Такие же искатели опасности из его команды, как и сам Андрей.

– На самом деле, в роупджампинге нет ничего опасного, если соблюдать все правила, – говорит он, сжимая в кулаках веревку. Демонстративно дергает ее, показывая прочность.

– Видишь? Двойная, со страховкой. У нас в клубе все снаряжение на высшем уровне!

Какой же он классный! Первый парень в универе! В моем вкусе: короткая стрижка ежиком, худощавый и стройный, и общаться с ним легко и приятно. Единственный его недостаток – увлечение экстремальными видами спорта. И, если я хочу быть рядом, придется соответствовать.

К тому же первый, своеобразный этап конкурса на звание его девушки, я прошла: обратила на себя внимание. А бы на кого он не посмотрит, за ним толпы бегают, есть из кого выбрать. И первокурсниц, как рассказывала Ленка, Андрей обычно не жалует. Но у меня есть козырь: он терпеть не может наращенные волосы. А у меня свои, ниже попы. И я натуральная блондинка.

– Полундра! – кричит знакомая рыжая девчонка из параллельной группы и, разбегаясь, прыгает с отвесной скалы.

Судорожно сглатываю и смотрю, как она раскачивается, как маятник. Далеко-далеко внизу… Да, смелости ей не занимать. А я переоценила свои возможности, как бы не храбрилась вначале.

Отворачиваюсь и делаю шаг назад, впиваясь что есть силы, руками в поручни. По спине ползет капелька холодного пота, несмотря на жаркие, почти летние, майские дни. Чувствую, как с каждой секундой тает мой воинственный настрой. И растет желание бросить все и убежать с такого идиотского свидания. Не мог в кафе позвать или в кино? Что он за Спарту здесь устроил?

Похоже, что я далеко не первая, кого проверяют на вшивость. И тут реальный отбор. Естественный, почти по Дарвину. Андрей отсекает сразу тех, кто ему не подходит, не на одной с ним волне. Но я же за ним не бегала, не напрашивалась. Сам позвал… Зачем пугать меня до чертиков?

– А почему она не подпрыгивает? – спрашиваю, скрывая дрожь.

– Это же не банджи, – фыркает одна из девчонок. Они все здесь профи, с большим опытом. Облазили уже все подходящие скалы в округе нашего южного города. А я среди них, как желторотый птенец, которого учат летать опытные сородичи.

– Канат для прыжков, – объясняет Андрей, – резиновый.

Ребята подтягивают наверх, на площадку рыжеволосую, и во все глаза смотрят на меня, предвкушая реакцию. Некоторые из них даже бьют друг друга кулаком о кулак. Поспорили, значит. Ждут, преодолею я свой первый страх или нет.

– Твоя очередь, – Андрей улыбается хитрющей улыбкой. Знает прекрасно, что ради него все и затеяно. Интересно только, изменятся ли мои чувства к нему, когда закончится день. Сомневаюсь. Если я наложу в штаны, вопя во все горло при этом, сгорю от стыда. Тут не только с ним встречаться не будешь, но и из универа придется перевестись куда-нибудь в Воркуту или Владивосток.

– Ну что, готова? – улыбается он и проверяет ножные обхваты, словно невзначай касаясь моих голых коленей под короткими джинсовыми шортами.

– Да, сейчас, – зажмуриваюсь и вдыхаю поглубже.

– Давай, Марусь! Ты сможешь! – раздаются вокруг девичьи голоса.

– Только вниз не смотри! – шутят парни.

– Да ничего страшного! Как потеря девственности, – ржет та самая рыжая.

Не самое удачное для меня сравнение. Не пойму. Секса у меня еще никогда не было. И не будет в ближайшие дни, если сейчас облажаюсь.

Андрей еще раз окидывает крепления беглым взглядом и слегка подтолкнув в спину, командует:

– Пошла!

Визуал

Визуал

Глава 2

До края площадки всего ничего – метров десять. Разбегаюсь, отталкиваюсь и лечу вниз в свободном полете, вопя что есть мочи от восторга и страха.

Я совершила невозможное! Преодолела себя! Да я героиня!

Но эйфория длится лишь доли секунды. Ветер свистит в ушах так, что их закладывает, коса расплетается, и волосы забиваются в рот. Отплевываюсь, перестаю кричать и с ужасом и замиранием сердца смотрю, как с бешеной скоростью приближается земля, голые камни внизу.

Я знаю, что ничто практически мне не угрожает. Просто кончится веревка, покачаюсь немного, а потом меня подтянут наверх. Вот только мозг на уговоры не бояться поддаваться не хочет. И посылает сигналы опасности в каждую клеточку моего тела.

Наверное, будет лучше просто закрыть глаза, как мне советовали, что я и делаю. И через некоторое время ощущаю довольно ощутимый рывок.

Что, неужели все? Можно выдохнуть? Почему же тогда кажется, что до сих пор падаю?

Распахиваю веки и сжимаюсь в ужасе от неожиданной темноты. Ночь! Такие яркие звезды! Что происходит?

Я упала и разбилась? Лежу без сознания? И у меня глюки? Или провалилась на дно колодца? Говорят, что так можно днем увидеть Луну и звезды…

Да ничего подобного! Я лечу! Продолжаю свободное падение! И что там внизу, сколько мне осталось, перед тем как расшибиться в лепешку, непонятно! Мамочки!!!

– Эй, ребята! – кричу в истерике тем, кто должен быть на вершине скале, – вы там?

В ответ тишина. И от этого безмолвия еще страшнее. Зато начинают прорываться странные звуки. Металлический скрежет и жуткие, словно утробное, звериные рыки. Словно идет бой между огромными, реликтовыми животными и толпой рыцарей…

Я сплю? Все, что было сегодня, просто кошмар? Обычное падение во сне, вот коснусь земли и очнусь в своей теплой кровати…

Почему же тогда огни внизу? Уже могу видеть факелы. И огромное войско с мечами и копьями наперевес…

Так… Расслабляемся и падаем. Падаем. Еще чуть-чуть и упадем на любимый и мягкий матрас в моей комнате…

Вжих! Вжих! Совсем рядом шум огромных крыльев. Птеродактиль решил мной поживиться? Или… Дракон?!

Дракон! Дракон, мать его за ногу! Огромный, как локомотив поезда, рогатый, с блестящей черной чешуей и горящими красными глазами. Ничего себе глюк: я чувствую серу в его дыхании!

Что ему надо? Кружит рядом… В любом случае, не узнаю, земля – вот она, подать рукой. Сейчас я проснусь и… и…

И я вскрикиваю от неожиданной боли, взмывая вверх в когтистых лапах гигантской рептилии!

Глава 3

– Едрит твою кочерыжку! – ору благим матом любимое ругательство бабушки. Сон это или нет, мне страшно так, что трясутся поджилки. Куда меня несут и зачем? На ужин в гнездо к драконятам?

Начинаю вырываться из цепких объятий. Бесполезно – зверь держит меня железной хваткой. При желании он может запросто переломать мне ребра, что и демонстрирует, сжимая чуть сильнее, чтобы не рыпалась.

Больше по инерции, чем осознанно, в ответ впиваюсь зубами в блестящую плотную кожу на огромных, размером с бревно, пальцах. Толку ноль: ему никакого вреда, даже малейшего, а у меня горечь во рту и сводит челюсти. Мне кажется, или из его пасти раздается что-то, похожее на смех?

Внезапно он выпускает меня, одновременно подбрасывая вверх, и за эти секунды свободного падения, пока он перехватывает мое тело теперь уже только одной лапой, я прощаюсь с жизнью. Вспоминаю все поколения родственников. Даже визжать не могу, лишь беспомощно открываю рот.

Решил проучить? Он что, разумный? Бывают такие? О чем это я? Драконы вообще существуют?!

Как бы там ни было, тщетные попытки освободиться, я прекращаю сразу, как вижу, на какой мы высоте. Метров семьсот, не меньше. Упаду – расшибусь. Никто не найдет. Не соберет косточки.

Вишу вниз головой, задыхаясь от ветра, бьющего в лицо. Летим на бешеной скорости, смотрю на бесконечные скалы под нами и судорожно пытаюсь понять, что происходит.

Слишком настоящие, правдоподобные ощущения, чтобы быть сном. Все органы чувств орут, вопят, что это реальность!

Я вижу горную гряду, серую в темноте и неизвестную, хотя родные скалы я изучила вдоль и поперек на истории родного края еще в школе. Звезды – яркая россыпь по темному небу, и ни одного знакомого созвездия.

Запахи. Травы и пряности вперемежку с дымом и чем-то горьким. Эту горечь я до сих пор чувствую на языке. Надеюсь, дракон не ядовитый. А впрочем, не все ли равно, когда он скоро меня сожрет?

И мне больно. Ребра не трещат, хотя и не очень приятно быть стиснутой со всех сторон. Саднит у основания шеи, под волосами. Поцарапал, пока ловил?

Есть еще один действенный способ, и как я про него не подумала? Со всей дури щипаю себя за предплечье и дергаюсь от неизбежного жжения.

Я не грежу, не сплю, не в коме. Это действительность!

Боже, во что я вляпалась? И как вообще такое могло произойти? Где я? Когда я? С кем? С хомо-драконас?

Мои потуги не сойти с ума прерывает дикий рев позади нас. Воздух рассекают еще одни крылья. А потом еще и еще. Они слышатся в рассинхрон с «моим» драконом. И этот звук вселяет в меня еще больший и первобытный ужас. Шестым чувством я понимаю, что что-то не так.

Так и есть: еще три дракона. Такие же громадные, рогатые, но почему-то белые, и даже с синим отливом, или мне так кажется в темноте? Ой, мамочки! Пир будет на четверых? Что во мне есть-то? Таким крокодилам и стадом овец не наесться…

Мой похититель разворачивается, перехватывает меня покрепче и из его пасти раздается такой трубный вой, что у меня закладывает уши. Он поджимает лапы, прижимая меня к животу, словно защищая. И через пару секунд я догадываюсь от чего. От мощного снопа пламени, адского, жаркого и беспощадного в сторону непрошенных гостей.

Не будет он меня ни с кем делить. Ему самому мало.

Глава 4

Не проходит и минуты, как начинается жесткая бойня. Белые вместе, в едином рывке, нападают на черного, окружают, клацают зубами, тянут к нам свои огромные и острые когти.

Схватка неравная: три против одного, к тому же у черного в деле только одна лапа: второй он удерживает меня. Цепляюсь за нее изо всех сил и молюсь, чтобы он ее не разжал.

Закрыть бы глаза и не видеть этого ужаса. Но я не могу. Ощущение, что если потеряю контроль, то точно погибну.

Но почему? Почему это не обычный ночной кошмар? Проснуться бы от страшного сна и прибежать к родителям в комнату, как в детстве. Забраться бы к ним в серединку, в уют и тепло родных объятий. Или, как сейчас, разбудить бы Ленку в нашей комнате в общаге, потрещать о парнях и успокоиться.

Парни… Из-за одного такого я и попала сюда. Сходила, блин, на свидание. И узнаю ли, где это «сюда», неизвестно. Я в одном шаге от гибели. Не сожрет черный, доедят белые. Если раньше не умру от инфаркта. Или не разобьюсь.

Стоп! А кто сказал, что я до сих пор жива? Вдруг, я уже испустила дух, когда прыгнула с тарзанки? И мое тело лежит, распластанное, на камнях? А это чистилище?

Или совсем бредовое: я умерла, а моя душа перенеслась в другой мир в тело какой-нибудь дуры, что сунулась ночью посмотреть на битву драконов? Как в тех книжках про попаданок, что Ленка зачитывалась перед сном?

Там, в ее историях, Золушек спасали эльфийские принцы, на худой конец, рыцари. А здесь четыре динозавра, выясняющих отношения! Вот и дрались бы без меня, я им на что сдалась?!

Гигантская челюсть, сверкая метровыми зубами, словно в замедленной съемке, проходит в сантиметре от моего лица. Если не сердце, то живот точно, ухает в пятки. Я физически чувствую, как сжимается и дергается желудок. Я никогда в жизни не видела таких зубов! Даже у акул в океанариуме.

Замираю, вытаращив глаза, а через секунду ору, перекрывая визгом драконий рев, потому что черный стремительно падает, пораженный мощным ударом хвоста одного из белых.

Горы приближаются с головокружительной скоростью! Что там с ним? Неужели убили, и мы сейчас разобьемся?! Визжу еще громче, я даже не подозревала, что на такое способна, и в панике наблюдаю, как за нами несутся преследователи!

Внезапно мы перекувыркиваемся в воздухе, и вот уже черный летит вверх и смыкает свою мощную челюсть на хвосте у первого подоспевшего. Трясет головой, раскачивая тушу туда-сюда, а потом с чудовищной силой ударяет ее о край отвесной скалы. Зажмуриваюсь от вида брызнувших на камни мозгов и от мерзкого звука, расколовшегося на мелкие осколки, черепа.

Что ж, минус один. Но сражение становится еще яростнее. Если десять минут назад я умирала от ужаса, то сейчас я просто не знаю, как назвать состояние дикой оторопи. Драконы со всех сторон начинают изрыгать пламя. Море огня! Буквально купаемся в нем, кругом его дьявольские всполохи!

Не знаю, на сколько огонь вредит драконам. Как минимум, им неприятно: все три чудища стараются увильнуть от оранжевых струй, лавируют уже в не в кромешной тьме.

Я больше не ору, а тихо скулю, кусая губы. И, как могу, прячу лицо от жара и летящих во все стороны искр. Это не бой, а стихия! Какофония из огня и рева раскаленных глоток!

И кажется, что черный дракон перехватывает инициативу. Сквозь дрожащий расплавленный воздух смотрю, как он разрывает брюхо противнику. Как валятся вниз отвратительные и горячие, источающие пар, внутренности. Как бьющийся в агонии, падающий зверь, испускает последнюю, предсмертную струю пламени…

Длинный язык огня дотягивается до руки, которой я отчаянно цепляюсь за острый коготь «моего дракона», а потом и до голени. Дергаюсь и сдавленно и коротко кричу от обжигающей боли. Сменяю визг на скулеж, съеживаюсь, подгибаю ноги, втягиваю шею и всеми силами стараюсь спрятаться, увернуться от бушующего пламени.

Похититель будто чувствует мой страх и боль: сжимает лапу в кулак, заставляя меня свернуться почти в позу эмбриона, полностью закрывая меня от окружающего мира. Утыкаю лицо в теплую и неожиданно гладкую и приятную черную кожу. И молюсь, чтобы все побыстрее закончилось.

Глава 5

Остается только догадываться, как черный дракон расправился с оставшимся белым, но то, что произошло именно так, не подлежит сомнению. Потому что звуки битвы внезапно прекращаются, и спустя несколько секунд я слышу звук крыльев только одного чудовища. И так как я все еще нахожусь в спасительном «коконе», в лапе своего похитителя, победителем в схватке выходит именно он.

И меня все также несут навстречу неизвестности. На погибель, а может, и того хуже. Надеюсь, что смерть, если ей суждено случится, будет быстрой. И я не почувствую, как от моего тела, в котором еще теплится жизнь, будут откусывать куски один за одним. Или рвать драконята на части.

Впрочем, я все равно умру в этом мире. Даже если получится как-то улизнуть от дракона. Всю правую сторону тела нещадно жжет. Боль просто невыносимая. А будет еще хуже: заражение крови, температура под сорок. Что там еще бывает при ожогах? Сердце остановится, не выдержит нагрузки. Если так, то пусть уж лучше я стану обедом, чем буду биться несколько суток в агонии.

Стараюсь не кричать, кусаю в кровь губы и щеки. Но стоны все равно вырываются. И слезы льются сами собой просто ручьями, заливая мне грудь, в которую я утыкаюсь носом. Жалко и себя, такую молодую, ничего еще толком не видевшую, не успевшую пожить, полюбить, выйти замуж, родить детей. И родителей. Их родной сын, мой сводный брат, давно стал взрослым, завел семью и уехал на Дальний Восток. А теперь они лишатся и меня, усыновленной дочери их погибших друзей.

По злой иронии судьбы, мои настоящие папа и мама разбились в горах, когда мне и года не стукнуло. А теперь и я, для всех в своем мире, буду без вести пропавшей экстремалкой.

Вот зачем я поперлась в горы? Что мне от этого Андрея? Он отпетый бабник. Поматросил и бросил бы. Сколько у него таких, как я, было. А все почему? Покрасоваться перед курсом, что заарканила самого видного парня! И стыдно перед подружками, что я до сих пор девственница в восемнадцать-то лет.

Дура! Дура и есть!

Дракон перебирает пальцами, словно подает мне сигнал, и по звуку крыльев, бьющих по воздуху реже и реже, я понимаю, что мы начинаем снижаться. Вот и все… Настал час «Икс»…

Стоп! А чего я раскисла? Ничего же, в любом случае, не теряю! Получится или нет – другой вопрос! А попробовать убежать надо! Буду решать проблемы по мере их поступления!

Последний взмах крыльев, и мы пружинисто приземляемся. Мой похититель разжимает пальцы, и я вываливаюсь на гладкую поверхность. На пару секунд теряю ориентацию в пространстве, проехавшись обожжеными конечностями по огромному и плоскому, будто тарелка для суши, камню. С трудом подавляю крик боли и оглядываюсь, оценивая обстановку.

Ничего не поменялось. Все те же горы. И ночь. И гигантский доисторический ящер с горящими красными глазами, надо мной нависающий.

Опираясь на руки, быстро-быстро, как только могу, отползаю, скользя по камню задом, как можно дальше, пока не упираюсь спиной в узкую расщелину. Буквально вжимаюсь в нее, как будто так можно укрыться. Вот тебе и план! Провалился, не успев даже начаться.

А дракон наступает. Медленно, словно наслаждаясь моей паникой. Из открытой пасти валит густой и горячий пар. А где-то в глубине глотки зарождается новое пламя.

Значит, никаких драконят. Будет есть меня сам. Живьем? Или сначала зажарит?

Ломаю ногти о скалу, отколупывая от нее какой-нибудь камешек, чтобы засадить его этой рептилии в глаз. Тщетная попытка, неудачная. А драконья пасть от моего лица уже в пяти сантиметрах!

Сжимаюсь, вся съеживаюсь, зажмуриваюсь и замираю, прощаясь с жизнью! И… чувствую горячий шершавый язык на обожженных предплечье и голени.

Он меня что, облизывает?! Сначала «помоет», а потом сожрет?!

Открываю один глаз, и, холодея от ужаса, наблюдаю, как длинный и мощный язык, раздвоенный на конце, снова приближается к моему лицу, как-то уж очень аккуратно проводит по подбородку и спускается вниз, по шее, к груди.

А потом проскальзывает за край моей трикотажной майки.

Глава 6

Невероятно, но к чувству неодолимого и всепоглощающего страха присоединяется смущение и замешательство. Потому что трепещу от неожиданной и постыдной ласки, когда дракон вдруг начинает хозяйничать у меня за пазухой, проникая под плотную ткань спортивного бюстгалтера.

Соски по инерции напрягаются и встают торчком, отзываясь на чувствительные прикосновения. А зверь словно того и ждет, проводит по груди снова и снова. Захватывает языком болезненно сжавшиеся бугорки вместе, обводит пышную грудь у основания. Издевается, забавляется с жертвой, то едва касаясь, то сильнее надавливая.

Замираю ни жива ни мертва, боюсь сдвинуться даже на миллиметр. Лишь впиваюсь ногтями в ладони, зачем-то поджимаю на ногах пальцы и крепче жмурю глаза, когда он, наигравшись, неспешно проходится языком вверх по шее. А потом снова принимается за руки и ноги, облизывает буквально с головы до ног все открытые участки тела.

Еще пара таких заходов, и я скончаюсь на месте, будет ужинать трупом. Похоже, что после всего, что произошло со мной за последний час, я окончательно тронулась умом, раз мне рисуется сексуальный подтекст в действиях реликтового динозавра. А тело, так и вовсе выдает странные и неоднозначные возбуждающие реакции.

Словно подслушивая мои мысли, дракон устремляется по голени вверх, к внутренней стороне бедер. Страшно до усрачки. Но и приятно до дрожи. Так и есть, окончательно спятила! Только со мной, влипающей в разные неприятности, такое и могло произойти. Попала в другой мир к дракону-извращенцу!

Бесцеремонный язык лезет еще дальше, под шорты, ощупывает край моих трусиков. Дергаюсь и, не думая, на рефлексах, выкидываю ногу вверх, от всей души заезжая по наглой морде!

Мой удар, ботинком по огромным зубам, ему словно укус комара. Но зверь явно не привык к подобному обращению. Он замирает, с ненавистью уставившись на меня полыхающим алым взором.

Тяжело сглатываю и замечаю, что у него зрачки, как у кошки: черные, вертикальные.

Дракон подбирается еще ближе, склоняется, не оставляя мне и капли пространства, прижимает к скале, касается лба своей мордой. Пышет в лицо с такой силой, что у меня развеваются волосы. Слышу, как в его глотке зарождается клокочущий рев.

Ну все! Теперь мне точно конец! Испепелит!

– Да давай уже! – поднимаюсь на локтях, на сколько возможно и нервно кричу на него. – Вот она я! Жри! Чего медлишь?!

Мысленно прощаюсь со всеми родными. И не закрываю глаза. С достоинством встречаю свою погибель. Смотрю, как широко раззевается челюсть с острыми, как сабли зубами.

А потом из его пасти раздается смех. Обычный мужской смех. Человеческий.

Глава 7

Идиотизм какой-то: разве могут драконы смеяться как люди? С другой стороны, почему нет? Много я о них знаю в реальности, а не из фильмов и книг? Этот – первый на моей памяти, не считая тех, поверженных «бледнолицых». И, скорее всего, последний…

Гортанные звуки эхом отражаются от окружающих нас скал. Торжествующий смех, самодовольный. Различаю даже нотки презрения. Ну а чего еще ждать от хищника? Понимает, что деваться мне некуда. Если и сбегу, поймать меня совершенно не стоит усилий.

Как бы там ни было, пользуюсь заминкой, пока он сотрясает теплый ночной воздух, и снова быстро оглядываюсь. И замечаю еще одну расщелину недалеко от меня. Довольно узкую и на вид глубокую – вряд ли у него получится меня быстро выудить. Если только огнем полыхнет… А вдруг, мне повезет, и там внутри есть вход в пещеру? А еще лучше – проход на другую сторону.

Воодушевленная внезапной надеждой, тяжело сглатываю и потихоньку начинаю отползать, не отводя взгляда от плотоядного чудища. Он тоже пялится на меня, но не делает попыток остановить. И… ухмыляется? Иначе его фырканье расценить не могу.

Не теряя драгоценного времени, вскакиваю и, спотыкаясь, бегу к спасительной трещине. Как же тесно! Еле-еле, замирая от ужаса, спешно, на сколько могу, протискиваюсь в отверстие в скалах. Больно царапаю спину и грудь. Цепляюсь за камни волосами и вырываю их с корнями чуть ли не прядями. Забиваюсь, прячусь у задней стенки.

Ничего дальше там нет, никакого лаза или подземного хода. Обманчивая глубина: свет Луны (или что там в этом мире на небе) искажает пространство. Максимум метра три внутрь, и все. Но хоть что-то. Гигантским лапам меня точно здесь не достать: не пролезут. Я и сама едва умещаюсь. Но зато вижу все, что происходит передо мной на площадке.

Тяжелой поступью – каждый шаг отдается в ушах – зверь приближается к укрытию. Устаю считать, сколько раз за сегодняшний день прощаюсь с жизнью, холодея от мучительной паники.

Как в фильме ужасов, медленно и зловеще, за край расщелины проникают длинные, узловатые черные пальцы. Один, второй, третий. А потом, играя на кончиках оголившихся нервов, будто ему мало дрожи, сотрясаемой меня с головы до ног, он с жутким скрежетом проводит когтями по камням.

– Мамочки, – тихо шепчу пересохшими губами, – мамочки...

Дракон убирает лапу, демонстративно, веером пройдясь острыми лезвиями в опасной от меня близости.

Двадцать сантиметров до смерти!

Зажимаю руками рот, подавляя рвущийся против воли, как бы я ни храбрилась, вопль. И все же вскрикиваю, когда на смену когтям приходит горящий глаз, огненно-красный, бешеный, меня высматривающий.

Ноги немеют, становятся ватными. Оседаю пятой точкой на камни, и судорожно пытаюсь вздохнуть. Грудь сдавливает словно тисками, а кровь в висках пульсирует с такой силой, что кажется, будто сосуды вот-вот лопнут. В глазах темнеет: «всевидящее око», уставившееся на меня, расплывается, дрожит, теряет очертания.

Похоже, я падаю в обморок. Удивительно, как я до сих пор продержалась.

– Шелудивые уроды!

На задворках сознания слышу низкий, глубокий и почему-то очень приятный мужской бас. Дракон? Это он говорит? Быть не может!

– Бледные ящерицы! – продолжает кто-то ругаться совсем рядом. – Подсунули никуда негодную девку!

Глава 8

Дожили… Меня проклинает вымерший миллион лет назад говорящий птеродактиль.

Или у меня окончательно поехала крыша… Только с чего бы моему внутреннему «Я» играть со мной в такие шутки? Да еще и обвинять саму себя в слабости и никчемности.

Проваливаюсь в темноту. Постепенно, словно кто-то убавляет яркость и четкость изображения. Одиночные «мушки» перед глазами сменяются целым роем, а тело перестает подчиняться. Еще немного, и упаду, пропахав лбом каменную пыль.

Опираясь ладонями оземь, аккуратно ложусь сама, не дожидаясь падения. Поворачиваюсь на бок, лицом к выходу из укрытия. И ловлю себя на идиотских мыслях о том, как ужасно бы выглядела, расквасив нос. Да не все ли равно, этому чудовищу, в каком состоянии меня жрать?

А снаружи все заволакивает туман, такой густой, что разглядеть ничего невозможно. Да и не очень-то получается сквозь пелену, застилающую глаза. Слышу только, как мужской бас продолжает поносить на все лады каких-то «люмийцев», что подсунули ему в жены бескрылую бастардку.

Похоже, дракон собрался жениться, а ему все испортила, попала под горячую руку… лапу… А может, наоборот, я спасла его от бракованной невесты, и свадьба, или что там у них, расстроилась. Спасибо надо сказать. А он… меня на ужин.

Снова скрежет когтей по камням. Не так громко, но не менее пугающе. И последнее, что я вижу перед окончательной потерей сознания – мужскую руку, шарящую в темноте, повторяющую недавние движения дракона. Мускулистую, с сильной широкой кистью и длинными пальцами. Человеческую.

***

Не знаю, сколько я была в отключке, но прихожу в себя, понимая, что меня несут. Не как сноп, перекинув через плечо, а на руках, поддерживая под колени и спину.

Без сомнения, это мужчина – затылком опираюсь о твердую грудь. Только кто? И где? Боюсь открыть глаза, чтобы удостовериться, продолжается ли мой кошмар.

Пожалуйста! Пусть это будет глюк! Просто наваждение с очень яркими ощущениями! Пусть я ударилась головой, когда прыгала со скалы. А теперь меня держит на руках не кто иной, как Андрей. Ну, или на крайний случай, спасатель…

Почему тогда голый? Меня прижимают именно к коже. И это совсем не кожаная куртка, или еще какое-нибудь обмундирование. Я прикасаюсь щекой к горячему телу, чувствую даже покрывающие его волоски.

А еще запах, пьянящий, мускусный. Наши мужчины так не пахнут. Да блин!

Чуть-чуть приоткрываю ресницы, и смотрю сквозь них, боясь выдать свое пробуждение.

Ночь. Желтая Луна. Чужие горы.

Я все там же… В другом измерении. Мире. Или Вселенной. Одному Богу известно, куда меня занесло.

Тяжело сглатываю, но слюны во рту почти нет, от этого движения больно в пересохшем горле. Собираю всю волю в кулак и широко распахиваю глаза, закинув голову вверх.

Это точно не Андрей. И спасателем здесь и не пахнет.

Обнаженный варвар, явившийся будто из фильма про киммерийцев или дотраков. Только таких привлекательных и мужественных дикарей даже в кино не бывает!

Правильные черты лица, прямой нос, волевой подбородок, густые брови, полные, красиво очерченные губы. Смуглый, с длинными и черными, как смоль, волосами.

И мускулистый. Огромный и мощный. Как медведь… или… дракон?

– Очнулась, люмийка? – его темные глаза на миг вспыхивают ярким зеленым пламенем.

Я уже слышала этот голос… Значит, это он обзывал меня? А я-то, глупая, подумала, что бывают говорящие ящеры. Да и этот не лучше: вон, как глаза, как у демона, светятся!

Он останавливается и, перехватывая за талию, опускает меня вниз, медленно и неспешно скользя моей грудью по своему телу, жесткому, словно вытесанному из горной породы.

Завороженно, словно кролик на удава, смотрю на него, не смея даже пискнуть. Лишь дергаюсь, когда ступни касаются земли, потому что тут же чувствую, как его ладонь сжимает мою ягодицу.

Похоже, от ящера было убежать легче. И я упустила свой шанс.

Да что это за мир такой… озабоченный? Сначала дракон, теперь дикарь. Один куда-то исчез, второй появился. Спас принцессу от злобной твари? Я его что, отблагодарить должна? Особым способом?

Его вторая ладонь пристраивается на другом моем полушарии, и я непроизвольно утыкаюсь носом ему в солнечное сплетение. У нас слишком большая разница в росте. И я со своими метр шестьдесят вряд ли достаю дикарю до плеча. Зато его мужское достоинство, твердое и напряженное, оказывается аккурат между моих грудей, касаясь тяжелой мошонкой живота под задравшейся майкой.

Мамочки! Да он весь голый! Абсолютно!

– Стойте! – я подаюсь назад, пытаясь вырваться. – Вы меня с кем-то путаете!

– Не испытывай мое терпение, люмийка, – вкрадчиво говорит дикарь, как-то презрительно выделяя последнее слово.

Глава 9

Наверное, в его представлении это что-то совсем нехорошее, поэтому и тон такой уничижительный.

– Никакая я не люмийка!

Выдаю фразу слишом громко и нервно. И неожиданно для самой себя. Лучше всего было бы постараться с ним спокойно поговорить и втолковать, как он заблуждается. Мужчине тоже мой дерзкий порыв не по нраву: хмурит густые брови и раздраженно стискивает челюсти.

Новая порция липкого ужаса охватывает меня с головы до ног: не хватало его еще разозлить. И без того понятно, к чему все идет. Слишком очевидное… и огромное «доказательство» его намерений об меня трется. Как «такое» может вообще уместиться в женщине?

Изумительный альтернатива! Не съедят, так изнасилуют! Отлюбят по полной! Как-то уж совсем изощренно Вселенная восприняла мое желание расстаться с девственностью. Да от него живой не уйдешь!

– Вы ошибаетесь! – произношу тише, но с плохо скрываемой дрожью в голосе. – Я здесь случайно…

Обрываю фразу на полуслове, потому что он заставляет меня замолчать, схватив за волосы. Он оттягивает мою голову назад, наматывая на кулак длинные светлые пряди.

– Еще и глупая? – кривится в усмешке.

Дикарь наклоняется ко мне слишком близко, останавливается в миллиметре от моего лица, обжигает горячим дыханием.

– Я… я сейчас все объясню, – еле ворочаю языком, боясь, если скажу чуть громче, шевельнусь немного сильнее, буквально впечатаюсь в него ртом.

– Жду, – мы почти касаемся губами.

– Вы принимаете меня за другую.

– Да неужели?

– Я не люмийка, – повторяю четко, судорожно подыскивая правильные слова, чтобы поверил.

Сказать, что я попаданка? А если решит, что окончательно спятила? Кто знает, как у них тут все устроено… Но может, оно и лучше: отпустит. И не будет прижиматься ко мне своим членом, мешая собраться с мыслями!

– Отрекаешься от рода? – цедит сквозь зубы. – Твой клан никогда не отличался умом, но такого нелепого вздора я еще не слышал.

Не сработало…

Он стягивает резинку с хвоста, и, словно в доказательство лжи, сует мой же локон мне прямо в лицо. Очевидно, для него это что-то значит. Только что?

Дикарь отодвигается, скрещивает на груди руки. И надменно смотрит на меня сверху вниз. Да еще с таким осуждением, будто это я стою перед ним обнаженной, а не он, демонстрируя возбужденный орган.

И как действовать? Пытаться донести до него правду? Или продолжать «врать» в его понимании и согласиться, что я та, кем он меня считает? Я на кого-то похожа? Напоминаю ему этих люмийцев?

А что, если… Я не просто переместилась в другой мир, а все-таки попала в чужое тело? Как в книжках?

Нет! Быть не может! Вот же, мои новые трекинговые кроссовки, любимые шорты. А не какое-то там средневековое платье. Или они тут голыми все голыми ходят? Но я-то одетая! И волосы мои. И руки-ноги.

Стоп! Я же совсем недавно мучалась от боли! А сейчас ничего не болит! Куда делись ожоги? Я что, прыгнула в эту люмийку, а осталась в своей одежде? Бред какой-то… И обожгло меня здесь, а не дома.

Где тогда волдыри?! Я же не слепая! Куда они исчезли?!

Забыв о мужчине, стоящим от меня в полуметре, удивленно рассматриваю руки, поднеся их поближе к глазам. Абсолютная ровная чистая кожа и на кистях, и на предплечьях. И на ногах. Для уверенности, даже провожу ладонями по коленям и бедрам.

– Одумалась? Решила брачный танец исполнить? – варвар фыркает, раздувая ноздри.

– Ожоги… Они пропали, – бубню потрясенно.

– Точно чокнутая, – он закатывает глаза вверх, к ночному небу.

Глава 10

Нехорошее предчувствие парализует дыхание. В голове стоит хаос, но логическая цепочка выстраивается сама собой. Звучит невероятно, но не более чем факт самого моего появления в этом мире.

Меня опалило пламенем доисторического ящера. И именно ящер, дракон, или как там его еще можно назвать, вылечил мои ожоги. Облизав с головы до ног...

И дикарь каким-то образом связан с моим похитителем и «доктором» в одном флаконе. Не к нему ли меня нес дракон? Может, он вовсе и не собирался мною поужинать? Сначала сам «на вкус» попробовал, на «съедобность» проверил, а потом к хозяину принес? Или мужчина его прогнал, отняв добычу, и решил сам полакомиться глупой девчонкой?

Да пусть считает меня хоть трижды умалишенной, только бы отпустил... Хотя, поменяйся мы местами, и я бы решила, что он несет откровенную чушь. И побыстрее унесла бы ноги от явного неадеквата.

Этот же вместо того, чтобы свалить от психической, намеревается ее трахнуть...

Изо всех сил стараюсь не смотреть на детородный орган гиганта, но глаза невольно сами все время туда возвращаются. Никогда я еще не видела абсолютно голого мужчину, если не считать эротических фильмов.

А тут слишком шикарный экземпляр. И во всем своем великолепии. Всего в шаге от меня. И смотрит, нагло, оценивающе, раздевает взглядом. Усмехается и не смущается ни капельки. Словно ходить в чем мать родила для него в порядке вещей. А может, так и есть? Они все тут как дикари? Даже без набедренных повязок расхаживают? Немудрено тогда, что я вызвала в нем живой интерес: по его меркам на мне куча одежды.

Тяжело сглатываю и отвожу взгляд. Ленка говорила, когда мужчина сильно хочет женщину, его член не просто встает и делается твердым, но еще и покачивается, дергается сам по себе. Вот и сейчас я замечаю характерные недвусмысленные движения, и каждая клеточка моего тела вопит об опасности.

Сбежать вряд ли получится. Нужно как-то переключить его внимание, чтоб напрочь отбило желание приставать к незнакомкам. Подыграть ему, продолжая изображать ненормальность? Устроить подобие эпилептического припадка с пеной у рта?

– Как тебя зовут? – вдруг спрашивает он, нарушая спешно выстраиваемый план спасения. Хватает сзади за основание черепа: не дернуться. Наклоняется совсем близко, так, что его длинные черные волосы падают мне на щеки, полностью закрывая для меня свет местной Луны. Притягивает ближе за талию. Оказываюсь будто в коконе, полностью поглощенная могучим телом.

– Ма… Маша, – выдыхаю ему прямо в губы.

– Мамаша? – в голосе недоумение и смех. – Только твой отец мог придумать такое имя. Издевается над бастардкой?

– Никакая я не мамаша! – делаю новую попытку до него достучаться. – Меня зовут Маша! Полное имя – Мария! Друзья зовут Марусей!

– Друзья, значит, – ухмыляется мужчина.

Почему-то от его низкого тембра у меня мурашки по коже. Знакомое ощущение… Как… как от языка дракона, когда он залез под майку. Неужели, этот дикарь и есть то самое чудище?!

Нет, совсем чепуха… Пусть другой мир, но чтоб человек превращался в огнедышащую рептилию? Нарушая все мыслимые законы биологии, физиологии, чего там еще?

– Да, друзья. Мы занимались спортом. Прыгали со скалы с тарзанкой. С веревкой, – уточняю возможное неизвестное для него слово. Впрочем, и «спорт» он вряд ли слышал.

Набираю побольше воздуха в легкие и начинаю бубнить речитативом. Быстро, пока не перебил.

– Я прыгнула. И оказалась здесь. Не знаю, как так получилось. Может, веревка оборвалась, и я разбилась, умерла и очнулась тут. Или на земную ось налетела. Или параллельные вселенные схлопнулись! Но я очутилась здесь, в твоей стране! И я понятия не имею, как это произошло!

– Ну и бред, – он сильнее сжимает меня за шею, говорит настолько ровным и спокойным, в отличие от моего, голосом, что нервирует еще больше. – Теперь понятно, почему от тебя избавились, сбросив со скалы.

– Никто меня не скидывал! Я сама прыгнула! Это развлечение такое! Адреналин! Понимаешь?! – перехожу на крик, отталкиваю его от себя, упираясь руками в широкую грудь. И сама не замечаю, как начинаю бешено лупить кулаками по каменным мускулам, вкладывая в удары все свое отчаяние, бессилие и ужас с трудом пережитых последних часов.

– Я не люмийка! И не бастардка! Я – человек! Я – Котова Мария Владимировна! Планета Земля!

Он перехватывает мои руки одной своей. И удерживает, не прилагая усилий. Но я извиваюсь как уж, продолжая попытки вырваться.

– И я вообще никого тут не знаю!!! Ты – первый! – воплю во все горло.

– Гарантирую, что так и останется!

Не успеваю ни подумать, что он имеет ввиду, ни возмутиться. Он обездвиживает меня крепкой хваткой. И сминает губы горячим и яростным поцелуем.

Глава 11

Конечно, я раньше целовалась с парнями. Но ни один поцелуй не идет ни в какое сравнение с тем, что испытываю сейчас. Будто я долго-долго где-то блуждала, и наконец, вернулась домой, обрела что-то потерянное, нашла частичку себя. Что-то истинное, настоящее, вечное.

Я вся, от макушки до пят, растворяюсь в божественной неге, в каком-то неземном удовольствии и эйфории. И это неправильно. Так не должно быть. Начиная с того, что поцелуи не бывают такими приятными, крышесносными, что кружится голова и подгибаются ноги, становясь ватными, и плавятся, кипят, не только мозги, но и кости. Заканчивая фактом того, что дикарь делает сейчас, нагло хозяйничая у меня во рту языком, по сути, является изнасилованием.

У меня развился стокгольмский синдром? Вот так, сразу, за один вечер? Даже нескольких часов не прошло с момента нашего знакомства.

Да какого знакомства? Я его имени не знаю!

Не отвечаю на поцелуй. Хотя просто нестерпимо хочется это сделать! Сплести свой язык с его, нетерпеливым и горячим, запустить руки в густую копну волос, прижаться к нему всем телом.

Внезапно осознаю, что мне мешает ткань майки и плотного трикотажного бюстика. Неуемное, плотское желание прижаться к дикарю голой грудью. Кожа к коже. И отдать ему все, что потребует!

Боже, да что со мной происходит? Он что, околдовал меня? У него в слюне неведомый афродизиак, что заставляет меня сходить с ума от похоти? Изо всех сил сжимаю кулаки. Аж ладони зудят, требуют к нему прикоснуться!

Открываю глаза, прогоняя наваждение, упираю руки в могучую грудь, отталкивая от себя мужчину. Скалу сдвинуть проще. Он не двигается ни на йоту, продолжая терзать мои губы в требовательной и волшебной ласке. Пускаю в ход ногти, острые, крепкие (мой мастер не жалеет гель-лака), и верещу, стону протестующе.

Прием действует, дикарь прерывает поцелуй и удивленно смотрит на меня, словно первый раз видит. Ведет головой и быстро моргает. Тоже прогоняет морок? А потом выдает надменно, сквозь зубы:

– Еще раз так сделаешь – сверну тебе шею.

Тотчас убираю руки, холодея от жуткого обещания. На его смуглой и гладкой груди ярко алеют полукруглые отметины от ногтей. Кожу не пробила, не причинила ему и малейшего вреда, в то время как он для меня – полнейшая угроза.

Поднимаю голову и вижу в его потемневшем взоре такой страстный пожар, прямо-таки вселенский голод, и понимаю, что речь идет совсем не о царапинах, а о том, что я осмелилась отвергнуть его посягательства.

Надежда остаться целой и невредимой, нетронутой, тает и исчезает, просачивается как песок сквозь пальцы. Нет уверенности, что дикарь отпустит меня, даже получив свое. Уж больно красноречивы его “гарантии”.

– Люмийцы держали тебя взаперти? – вдруг спрашивает он, сжимая меня за талию одной рукой, а второй пробираясь сзади под майку. Вздрагиваю от волнующего, дразнящего прикосновения его шершавой ладони на обнаженной коже поясницы, а потом за кромкой спортивного бюста, – в темнице?

– Никто меня нигде не держал! – отвечаю с вызовом. Гнуть свою линию, так уж до конца.

– Хм, – фыркает он, – ты абсолютно не умеешь целоваться. Хоть и выглядишь как армейская шлюха.

Глава 12

Хватает ума не сказать ему в ответ что-нибудь уничтожающее. Держу язык за зубами, опасаясь реакции. Это я шлюха? У меня все интимные места прикрыты. А вот он как раз светит передо мной всем, что имеет. У них в этом мире все наоборот, что ли? Одежда – верх неприличия?

Но есть в его издевательствах и положительный момент: резкие слова протрезвляют мое затуманенное сознание, снимая напрочь сладкую одурь, непонятно откуда взявшуюся. Оскорбления, принуждение, ложные обвинения. Что еще ждать от дикого мужлана? Разговаривать с ним бесполезно. Со стеной и то больше прока. Он уже составил обо мне мнение, основанное на собственных убеждениях. И переубедить его не получится.

Да и не горит он особым желанием выслушивать вздор, что бормочет глупая, по его меркам женщина. Другое на уме. Реликтовый питекантроп какой-то! Осталось только дубиной меня по голове огреть, и оттащить в пещеру.

– Давай, топай! – будто прочитав мои мысли, он мягко толкает меня в спину по направлению к тому плоскому камню-блюдцу, куда меня скинул дракон.

Это еще зачем? Решил закончить, что начал, в горизонтальной плоскости? По инерции делаю несколько шагов вперед и оборачиваюсь.

– Может, вы меня просто отпустите? – голос звучит слишком тонко и жалобно, не смотря на напускную браваду.

– Может, ты перестанешь испытывать мое терпение? – на скулах играют желваки. Злится. – И будешь вести себя, как подобает твоему положению? И традициям?

– Я не знаю ваших традиций… – бормочу еле слышно.

Он презрительно выдвигает нижнюю челюсть немного вперед, и от этого оскала становится по-новому страшно.

Одним рывком мужчина настигает, поднимает меня высоко вверх за бока. Вскрикиваю от неожиданности и беспорядочно сучу ногами в воздухе. Пожалуй, я погорячилась, решив, что в нем около двух метров роста. Больше, намного больше. Или мне так кажется?

Хватаюсь за его сильные руки, боясь, что упаду. Или, чего хуже, вдруг бросит со всей дури о камни, с него станется. Несколько раз случайно заезжаю кроссовками по голому торсу гиганта. Словно в пустоту, даже не морщится. Держит меня на вытянутых руках так, что наши глаза оказываются на одном уровне.

– Так я тебя научу! – рявкает он, сверкая глазами.

Сердце пропускает удар и ухает в пятки. И совсем не от его гневного вида. Зрачки! У него вертикальные зрачки! Как у кошки, у демона… или дракона…

Замираю, вытягиваюсь струной. А он будто того и ждет, высокомерно, заносчиво читая мне нравоучения.

– Во-первых, перестань обращаться ко мне во множественном числе! Не знаю, что у вас в Люмии за порядки! Но если ты еще раз так меня назовешь, я тебя прикончу!

Опять угрозы, но я не могу в полной мере сосредоточиться на том, что он хочет до меня донести: голова забита совершенно другим. Есть одна мысль, и я ее думаю.

Дракон! Он гребаный дракон! Тот самый, что поймал меня, когда падала! Это он! Он! Он! Я узнала его по глазам! Все сходится! Я вырубилась и не видела момент его превращения. И это единственный элемент в пазле, что я упустила. Поэтому он и голый! Какая одежда выдержит, когда он увеличивается в десятки раз?

Мамочки! Да что же это такое? Куда я попала? Мамочки!

– Во-вторых, перестань играть в глупые игры! Имей достоинство – ты королевская дочь! Хоть и бескрылая!

Что он мелет? Какая дочь? Какого еще короля?

Боже! Боже! Он – дракон, мать его за ногу!!!

– В-третьих, – продолжает дикарь, – ты жива только благодаря моей метке! И теперь, будь добра, раздвигай ноги на капище, когда требуется!

Со всего маха он усаживает меня пятой точкой на этот треклятый камень и нависает сверху. Упирается руками по бокам от меня. Не сбежать. Да я больше и не надеюсь на это.

Я обречена…

– Ну? – рявкает он.

– Что? – спрашиваю одними губами, близкая к новому обмороку.

– Раздевайся, Маруся!

___