Пленница султана

Пролог

Июль 1867 год. 

   На длинном белокаменном надгробие с крестом на верхушке было золотыми буквами выгравировано: 

Здесь покоится 

Федосеева 

Варвара 

Юрьевна 

Родилась 3-го января в 1778 году 

Умерла 20-го ноября в 1860 году 

Крепостной родилась, султаншей прожила, счастливой женщиной умерла. 

   Девятнадцатилетняя Татьяна Чернова, каждый раз посещая могилу своей любимой прабабушки, не переставала удивляться этой чудной эпитафией, которая Варвара Юрьевна на смертной одре завещала выгравировать на своём последнем пристанище. Те дни, проведённые с ней, Таня всегда вспоминала с большой теплотой. В детские годы девушка любила слушать сказки прабабушки. Особенно ей нравилась история про крепостную девушку, которая по воле судьба была наложницей, а затем женой самого падишаха Османской империи. Сама Варвара Юрьевна не раз говорила своим правнукам, что эта сказка самая правдивая из всех, что она когда-либо рассказывала. Однако граф Дмитрий Павлович Чернов - отец Татьяны - был убеждён, что рассудок его бабушки, которую он, как и все члены семьи, безгранично уважал, под старость лет начал угасать. И в его рассуждениях была доля смысла. Таня тоже была убеждена, что рассудок прабабушки в последний год её жизни начал чудить. Первой странностью можно было считать то, что старушка иногда называла девочку Прасковьей, путая её с единственной дочерью. Это было не удивительно, ведь Таня была очень похоже на бабушку Прасковью в молодости. Разница была лишь в том, что вдовствующая графиня Чернова была брюнеткой, а у Татьяны были вьющиеся светло-каштановые волосы. Вторая странность старушки заключалось в том, что Варвара Юрьевна всегда хотела видеть свою младшую правнучку только в зелёном платье, поскольку считала, что только оно в тон к её глазам подчёркивал красоту девочки. И на смертном одре старушка взяла обещание с Тани, что та будет навещать её могилу только в этом цвете. 

   И вот уже семь лет юная Татьяна навещала могилу любимой прабабушки, одевшись в зелёное платье с широким кринолином снизу и капором в тон. Обычно эти посещения приходились в двадцатое число каждого месяца, однако в этот раз пришлось сделать исключение. 

   Придя на могилу, Таня по удобнее устроилась на каменной скамейке, что было сложно сделать из-за широкого кринолина. Затем девушка совершила крестное знамение, после чего показала руку, на котором красовалось помолвочное кольцо с большим бриллиантом. 

- Удивительно, но ты оказалась права. - произнесла Таня с дрожью в голосе. 

   Двадцатиоднолетний Платон Иваницкий - жених Татьяны - был наследником одной из процветающих фабрик Российской империи. Его семья имела загородную усадьбу, которая была по соседству с усадьбой Черновых. Каждое лето Платон и Таня были неразлучными товарищами по детским играм, а в остальные времена года они вели непрерывную переписку, рассказывая в ней друг другу о своих каждонедельных наблюдениях. Когда покойная Варвара Юрьевна увидела, как дети в первый раз играли в саду, та тут же воскликнула: “Танечка уже пристроена!” Графиня Прасковья и двое её сыновей тогда это приняли за шутку, однако с годами они стали осознавать, что помолвка лишь вопрос времени. И вот этот день настал. 

- Я уверена, что ты и матушка радуетесь за меня на небесах. - Таня смахнула пыль с надгробия, - И знаешь, только сейчас я понимаю, насколько ты была мудра и дальновидна, чем мне это казалось раньше. Пожалуйста, попроси у Господа счастья для нас, я же по-прежнему буду молиться за твой упокой, как и за матушкин. Я уже была на её могиле с такой же просьбой. 

   Сделав крестное знамени и поцеловав надгробие, Татьяна покинула кладбище. Теперь же она с чувством выполненного долга могла наслаждаться предвкушением от грядущей свадьбы. 

I. Свадьба

   Едва солнце вышло на небосвод, как имение Черновых зашумело в предсвадебной суете. Едва Татьяна встала с кровати, как её тут же окружили бабушка Прасковья и тётя Ирина, которая в силу своих кавказских корней всегда говорила громче, чем нужно, а также двое служанок. Нужно было успеть подготовить невесту к приходу жениха и его семьи. Пока служанки мучали Таню с корсетом и кринолином, а Ирина думала, какое украшение лучше подойдёт к свадебной причёске, Прасковья читала поздравительные открытки. Пожелать девушке счастья спешили не только дальние родственники и друзья, но а также ученицы и преподаватели школы, которую когда-то основала покойная прабабушка. И хоть вдовствующая графиня Чернова решила не наследовать от матери директорскую должность, однако она не бросила патронаж её детища, за что воспитанницы любили не только саму покровительницу и её семью. Во время переодевания, споров с тётей на счёт драгоценностей и прослушивания поздравлений, Татьяна жалела только об одном: рядом не было старшей сестры. Дорогая сердцу Варенька, будучи женой посла, жила в Австрии, и, в качестве компенсации за своё отсутствие в такой важный день, она пригласила молодожёнов отправиться в свадебное путешествие в Вену. И приглашение было принято. 

   И вот, наконец, сборы невесты были закончены. Широкое белое платья с плиссированным лифом, украшенное голубыми лентами. Татьяне ещё не успели закончить причёску, как бабушка и тётя глядели на неё так, будто она уже само совершенство. 

- Татачка, ты просто сладкая вишня на белом торте. - произнесла Ирина. 

- Ты так похожа на свою мать. - после этих слов Прасковья вместе с внучкой и невесткой совершили крестное знамение. 

- Барыня, - в комнату зашла горничная, которая, увидев невесту, замерла на месте, забыв о том, зачем она прибежала. 

- Что случилось? - спросила Прасковья. 

- Ой, простите, барыня. - после лёгкого смущения горничная сообщила, - Князь Нелидов пожаловал. 

   Велев продолжать сборы дальше, Прасковья, выйдя из комнаты, спустилась вниз. В гостиной сидели её сыновья: старший Дмитрий и младший Евгений -, а также юный, но уже в меру серьёзный тринадцатилетний Павел Евгеньевич. Компанию им составлял друг семьи девяностолетний князь Дмитрий Нелидов, который поддерживала тёплые отношения с Варварой Юрьевной вплоть до её смерти. Несмотря на, почти облысевшую голову, старческую сухопарость, трясущиеся руки, которые крепко держали трость, и частичную слепоту, князь не утратил аристократического достоинства и сохранил даже в такие глубокие годы ясный ум. 

   Во время ожидания невесты, князь рассказывал истории, которые с ним происходили, как тот состоял на дипломатической службе. И если мужчины, которые уже наизусть могли рассказать то, что старик говорил каждый месяц, терпели повторы из вежливости, то младший член семьи слушал каждый раз, как в первый раз.  

- О, матушка, наконец-то! - облегчённо выдохнул Евгений. 

- А? Прасковья, душа моя, как я рад тебя видеть! - воскликнул князь, повернувшись в противоположную сторону от женщины. 

   Вдовствующая графиня слегка закашлялась, и князь начал растерянно мотать головой. К счастью, на помощь к старику пришёл Павел, который повернул гостя в сторону бабушки. 

- Дмитрий Александрович, я благодарна, что вы приняли приглашение. - после этих слов Прасковья сделала книксен, - Как ваша семья? Я слышала вы уже стали прадедушкой. 

- О, да. Маленький Аликс родился вчера в семь утра. - Дмитрий Александрович, подняв голову, умилительно прищурили глаза, - Бог дал мне возможность дожить до моего первого правнука. Жалко, что скорее всего я не дожу до его совершеннолетия. 

- Дмитрий Александрович, ну скажите тоже. - отмахнулся граф Чернов. 

- На всё воля Божья, граф. - затем князь снова обратился к Прасковье, - Так что я рад, что могу лицезреть свадьбу вашей второй внучки. 

   И вот раздались радостные возгласы Ирины, которые означали, что невеста готова к знаменательному событию. Жена Евгения Павловича шла впереди, следя затем, чтобы Татьяна, одетая в белое платье с длинным шлейфом и аналогичной фатой, которые держали служанки, не упала с лестницы. Когда же невеста спустилась на первый этаж, окружающие на несколько секунд потеряли дар речи. У счастливого отца, который был известен, как не слишком эмоциональный человек, глаза наполнились слезами. Подойдя к дочери, граф Дмитрий Павлович аккуратно поправил бантики на лифе платья, после чего поцеловал дочь в лоб. Он хотел многого пожелать своей младшей девочке, однако, как и в случае со старшей, все слова как будто стёрлись из памяти. 

- Моя дорогая внучка, - обняв невесту, Прасковья наклонилась к её уху, чтобы прошептать, - Когда я выходила замуж, моя свекровь, сказала мне одну окрыляющую фразу. Потом я передавала её твоей матери и тёте Ирине, когда они выходили замуж за твоего отца и твоего дядю. Последний раз я её говорила, когда Варенька замуж выходила. Теперь же я передам её тебе. 

- И что за фраза, бабушка? 

- Лучшее украшение для женщины является любовь. - после Прасковья поцеловала свою внучку, - Да благословит Господь тебя и Платона. 

- Дмитрий Александрович, - Таня обратилась к князю, - Как я рада, что вы приехали! 

   Старенький князь в этот раз выбрал правильное направление. Пока он шёл к невесте, члены семьи обеспокоено смотрели на него, боясь, что полуслепой может случайно наступить на платье девушки. Однако всё обошлось, и Нелидов без каких-либо проблем подошёл к Татьяне. 

- Варвара? - едва слышно произнёс старик, - Ты ли это? 

- Дмитрий Александрович, - рассмеялась невеста, - Вы меня удивили! Обычно мне все говорят, что я на бабушку похожа. Это даже сама прабабушка говорила. Царство ей небесное. 

- Да упокоит Господь её душу. - князь сделал крестное знамение, - Она была удивительной женщиной. 

- И почему она за вас так и не вышла замуж? Я помню, один раз вы даже при мне делали ей предложение. 

II. Встреча с сестрой

   Татьяна была безумно счастлива, что снова сможет встретиться со старшей сестрой, которую не видела уже два года. Именно столько Варвара состояла в браке с обрусевшим немцем Эрнестом фон Шлиппе, который служил в русском посольстве в Вене. Девушка унаследовала от прабабушки не только имя, но и внешние черты, а также врождённое чувство такта. Старшая сестра встретила молодожёнов на железнодорожной станции. Объятья девушек были настолько крепкими, а счастливые возгласы настолько яркими, что Платону, который с трудом держался прямо из-за большого багажа, стало даже неловко. 

“Как будто они бояться, что эта встреча может стать последней.” - подумал тогда Иваницкий. 

   Вскоре все трое сели в экипаж и направились в сторону дома четы фон Шлиппе. Во время пути Варвара показала сестре и зятю красоты австрийской столицы. Глядя на городскую архитектуру, Таня удивлялась тому, как в каждом здании строгие линии классицизма могли сочетаться с остротой готических крыш и вычурностью статуй в барочном стиле. А Платон даже делал небольшие наброски в тетради, объясняя тем, что это может пригодиться для работы на семейном деле.  

   Приехав в дом, Варвара приказала слугам приготовить кофе и сладости на террасе. Там и устроилась госпожа фон Шлиппе со своими гостями. Когда Татьяна подметила в поведение старшей сестры излишнее веселье, Варвара объяснила ей, что супруг последние две недели из-за работы достаточно редко появляется дома, поэтому она была рада приезду младшей сестры и зятя. 

   Во время трапезы госпожа фон Шлиппе не могла не заметить то, что Таня и Платон всё время держали друг друга за руку. Варвара рассказала молодожёнам, что подобные этюды она встречает редко. 

- Австрийские немцы, такие же, как и немцы в Германии. - объясняла старшая сестра, - Им также не свойственны излишнее проявление сентиментальности. А про Габсбургов мне даже и не хочется что-то добавлять. 

- Оно и понятно. - Платон сделал глоток кофе, - Все знают, что австрийский императорский дом не отличается душевностью. 

- И это верно! - подтвердила Варвара, - Хорошо, что русская императорская фамилия помнит судьбу великой княжны Александры Павловны и не пытается больше породниться с Габсбургами. 

- Варенька, - Таня взяла печенье, - Ты в своём последнем письме писала, что тебе всё-таки посчастливилось пообщаться с императорской четой. 

- Статус моего мужа это позволяет, однако в плане этикета там всё настолько строго, что один краткий разговор можно расписывать как целое историческое событие. - старшая сестра залилась смехом, - В общем, на прошлом приёме меня представили императрице Елизавете. 

- И как ты её находишь? - спросила Татьяна. 

- Пожалуй, она единственный член императорской семьи, которая не походит на каменную статую. Правда Её величество немного нервная, но это вполне объяснимо. По слухам, это матушка императора - эрцгерцогиня София - сделала её таковой. В общем, мне удалось обменяться парочкой любезностей с императрицей. Она даже похвалила мой немецкий и очень рекомендовала начать учить венгерский. 

- Да уж. Даже сложно представить чванливость австрийского двора. - прокомментировал Платон. 

- А скоро вы сами узнаете. - после этой фразы молодожёны удивлённо взглянули на Варвару, и та, хитро улыбнувшись, добавила, - Танечка, ты правда думала, что мой свадебный подарок ограничится только приглашением в Вену? Сегодня вечером в императорском дворце состоится бал, и вы отправитесь с нами. 

- Как же тебе это удалось? - не понимала Таня. 

- Статус моего мужа это позволяет. Конечно, вам никто не даст пообщаться с императорской фамилией, но... На этом балу также будут присутствовать аристократы, которые хотели был обзавестись новыми деловыми контактами в России. 

- О-о, это звучит интересно. - Иваницкий снова отпил кофе. 

- Я знала, Платон, что тебе это понравится. - прежде, чем продолжить, Варвара приказала служанке налить в опустевшую чашку кофе, - Кстати, на этом балу также будут довольно экзотические личности. 

- Это ты про кого? - спросила Таня, съев мятную конфету. 

- Султан Османской империи Абдулл-Азиз. 

- Это правитель того государства, которое называют “Больной человек Европы”? - с ухмылкой уточнил Платон. 

- Да-да. Мой супруг говорил, что он первый османский султан, которой решил устроить путешествие по Европе без мечей и огнестрельного оружия. - и госпожа фон Шлиппе снова залилась хохотом, который теперь заразил не только Татьяну, но и Платона. 

III. Бал в императорском дворце

   Большой зал с ярким освещением, из-за которого новоприбывшие едва не слепли. Музыкальные шедевры, которые в первые минуты прибывания били по ушам. А также большое количество гостей с масками скудных эмоций. 

   Татьяна, находясь на этом балу, казалось, что она и сама начинает каменеть. Пока Платон вёл беседу с аристократами, с которыми его свела Варвара и её супруг, Таня стояла в углу зала в полном одиночестве. Полное отсутствие знаний немецкого языка не было большой проблемой, ибо любой, уважающий себя, представитель высшего света Европы знает французский, однако Татьяна, помнящая о строгости этикета, решила ни с кем не заговаривать, пока её не представит старшая сестра. К счастью, та появилась очень скоро. 

- Извини, дорогая, что я тебя так надолго покинула. - улыбнулась Варвара. 

- Ничего. - отмахнулась Таня, немного натянув белые перчатки на руках. 

   Госпожа фон Шлиппе повела младшую сестру в глубь зала. Внезапно Варвара остановилась, всматриваясь куда-то в сторону. Таня шёпотом спросила в чём причина, и девушка своим веером осторожно указала на то, как австрийский император Франц-Иосиф общался с османским султаном Абдулл-Азизом. 

   Фигуру падишаха с натяжкой можно было назвать привлекательной: коренастый мужчина с густой чёрной бородой и надменным взглядом. Его костюм казался Татьяне немного странным: европейская тройка с красной феской на голове. Рядом с султаном неотлучно стояли двое мужчин с такими же фесками. Таня могла только догадываться, кем они были: охранниками или помощниками. 

- Всё-таки в жизни он выглядит куда лучше, чем на карикатурах. - едва слышно произнесла Варвара, - Правда разница совсем небольшая. Вообще Эрнест называет его “Султан неуместность”. За глаза, конечно же. 

- И в чём причина? 

- Османская империя в долгах как в шелках, а её султан вместо того, чтобы решать глубокие политические проблемы, путешествует по Европе и собирает очень дорогие безделушки, которые будут лишь накапливать пыль в его дворце. Кстати, как я слышала, Вена его последняя остановка... О, Танечка, а ты не забыла османский язык, которому нас прабабушка учила? 

- Мои знания небезупречны в этом языке. 

- Вот как... А я его практически забыла. Ладно, идём! 

   Дальнейший час ушёл на то, чтобы Варвара представила свою младшую сестру тем гостям на балу, чей статус позволял это сделать. Татьяна умела вести светскую беседу, да и знания французского были на хорошем уровне, однако сами темы были настолько скудными, что Иваницкая в своей голове лихорадочно искала повод отойти от скучных разговоров. И такой представился, хотя он не был задуман девушкой. 

   Во время беседы с очередным крупным чиновником, Татьяна не заметила, как один из помощников султана, стоявший позади девушки, во время разговора с одним из гостей случайно наступил на шлейф её платья. И вот Таня хотела сделать резкий шаг вперед, как она тут же почувствовала, что пол уходит из-под её ног. К счастью, другой помощник султана, который также находился рядом, успел поймать девушку прежде, чем случился бы полный конфуз. Пока Варвара спрашивала о состоянии сестры, к мужчина подошёл султан Абдулл-Азиз. Выяснив, что произошло, падишах в грубой манере начал отчитывать своих помощников. Затем он взглянул на Татьяну. Его взгляд казался девушке холодным и колючим. Этим взглядом султан прошёлся по девушке снизу-вверх. 

- Мадмуазель, - Абдулл-Азиз обратился к Татьяне на французском, - Вы не есть ранены?  

- О, нет! - сделав книксен, Таня перешла с французского на османский, - Вам не будет беспокоиться, эфенди. 

   На лице султана появилась кривая улыбка. Её Татьяна не могла точно расшифровать: то ли это была усмешка от знания языка, то ли акцент мужчине показался забавным.  

   Вдруг заиграла музыка, которая звала на новый вальс. 

- Ханым эфенди, - султан протянул девушке руку, - Примите мои извинения за неуклюжесть моих слуг и позвольте пригласить вас на этот танец. 

   Варвара, хоть и не помня османского языка, поняла, что султан пригласил младшую сестру на вальс. Воспринимая такое приглашение скептически, она хотела отговорить Татьяну, однако та решила, что нет ничего плохого, если сам падишах хочет извиниться таким способом. 

   Абдулл-Азиз, взяв девушку за руку, повёл её в центр зала. Во время вальса Татьяна чувствовала на себе, как султан не сводил с неё глаз, а также его тяжелое дыхание. 

- Что-то не так? - прошептала Таня. 

- Не волнуйтесь. Просто вы одна из самых красивых девушек, которых я видел в Европе. 

   На этот комплимент Татьяна смущённо потупила взгляд, ибо она слышала, что восточные мужчины падки на красивых женщин. Вскоре прикосновение Абдулл-Азиза ей казались какими-то липкими, а взгляд стал более пугающим. В общем, Иваницкая с трудом дожила до конца вальса. Быстро поклонившись, Таня вернулась к сестре, тихо сообщив ей, что султан Османской империи не самый приятный человек, с которым ей доводилось танцевать. 

   Абдулл-Азиз тем временем не сводил глаз с девушки. Когда же она вместе с сестрой спряталась за другим гостями, он вернулись к свои помощниками. Те быстро заметили в глазах падишаха заинтересованность. 

- Выясните, кто она? - не меняя выражения лица, приказал Абдулл-Азиз. 

   Едва сестры вышли из вальсового круга, как их тут встретил Платон. Как оказалось, он видел танец жены и султана. Татьяна в его глазах прочитала ревность, из-за чего девушке стало не по себе. 

- Смотрю, ты времени зря не теряла. - буркнул Иваницкий. 

- Платон, всё это... - начала было Таня. 

- Ха-ха. - внезапно ревность сменилась добродушной улыбкой, - Я шучу, дорогая. 

- Глупая шутка. - прокомментировала Варвара, слегка ударив зятя веером. 

- Прости, Танечка, что я тебя одну на такое долгое время оставил. - Платон поцеловал руку жены. 

IV. Желание султана

   Следующим вечером, стоя у окна в своих покоях, которые выделил австрийский император, султан Абдулл-Азиз вспоминал всё своё путешествие по Европе. Его с большим великолепие и уважением встречали везде: Франция, Великобритания, Пруссия и, наконец, Австрия. Таких почестей не заслуживали даже его предки, которые огнём и мечом покоряли неверных.  

   Из каждой страны, султан брал на память какой-нибудь сувенир. Обычно это были произведения искусства или музыкальные инструменты. Что-то из этого он планировал взять и в Австрии, однако на прошлом балу планы поменялись. 

   Закрыв на минуту глаза, Абдулл-Азиз вспомнил русоволосую девицу с молочной кожей и нежно-розовыми губами. Сведений о ней удалось выяснить немного: имя с фамилией и то, что она приехала погостить к жене русского дипломата, - однако этого для султана было вполне достаточно. Такого экземпляра в его гареме нет и вряд ли появится сам. Уже давно прошли те времена, когда туда набирали славянок из захваченных территорий, да и рабство Абдулл-Азиз запретил ещё в начале своего правления, однако это не могло остановить султана. Мужчина окончательно для себя решил, что этот прекрасный цветок станет идеальным украшением его гарема. Он заполучит эту девушку любыми способами. 

“И никто об этом не узнает.” - подумал Абдулл-Азиз прежде, чем вызвать своих слуг. 

V. Неловкая ночь

   На следующий день после бала, пока Платон развивал новые контакты в Вене, Татьяна и Варвара провели целый день в саду. Сестры вспоминали детские годы, любимую прабабушку, а также обсуждали последние сплетни в русском высшем свете. 

- Знаешь, Танечка, меня новость о новой любовнице императора уже не удивляет. - Варвара, подойдя к кусту с белыми розами, ножницами срезала несколько цветов, - Все в свете знают, как он падок на женщин. Уж государыня Мария Александровна, наверное, давно к этому привыкла. 

- Наверное, но... - Таня потупила взгляд, а затем брезгливо поморщилась, - По слухам эта новая фаворитка моя ровесница, а государю нашему Александру Николаевичу вообще сорок девять лет! Это же... 

- Танечка, - передав розы сестре, Варвара подошла к тюльпанам, - Я тебе вот, что скажу: хорошо, когда мужчина до стольких лет способен сохранить свою мужскую силу. К сожалению, не очень хорошо, когда это совпадает с быстрорастущей фригидностью женщины. А в случае с нашим императором всё вполне закономерно. Если мужчина не может получить заслуженное у жены, то, конечно, он возьмёт это у других. 

- Варя, не все мужчины живут любовными утехами. - сквозь зубы произнесла младшая сестра. 

- Все, Танечка, просто твой брак с Платоном ещё совсем свеж. - отрезав тюльпаны, старшая отдала их девушке. 

- Ты заблуждаешься. - и, немного потупив взгляд, Таня решила признаться, - И, по правде сказать, наш брак ещё не консуммирован. 

   В воздухе повисло гробовое молчание. Эту новость Варвара встретила с широко распахнутыми глазами. От неожиданности она даже выронила ножницы. 

- Бедная. - сочувственно прошептала старшая сестра, - Проблемы с самого начала. И Платон... Такой юный, а уже... 

- Что значит “уже”? - когда до Тани дошла мысль сестры, Иваницкая начала возмущённо качать головой, - Нет! Нет, Варя! Он просто очень деликатный. И он меня очень любит. Вот и всё! 

- Танечка, даже самый деликатный мужчина, подчеркну слово “мужчина”, будет стараться приближать момент довершения со своей женой. А вы уже несколько дней женаты, и у вас не разу. Ты извини, сестрёнка, но тут вывод сам собой напрашивается. 

   Татьяна призадумалась. Пусть с момента заключения брака прошло несколько дней, однако за всё это время молодожёны ни разу не вспоминали о консуммации брака. И всё же девушке до последнего не хотелось верить в предположение сестры, однако был только один способ его опровергнуть. 

   Когда вечером Платон вернулся, Татьяна поспешила увести его в гостевую комнату. Настойчивость жены заставила юношу сильно занервничать. 

- Т-ты уверена? - спросил Платон, робко обняв девушку. 

- Да. - Таня прервалась на страстный, но в тоже время неловкий поцелуй, - Давай уже довершим этот брак. 

   И всё начиналось хорошо: страстные поцелуи; то нежные, то грубые прикосновения; а также медленное раздевание. В этот момент Таня забыла о страхе боли, который её ранее пугал. Она лишь думала о том, чтобы утереть нос Варваре. Однако, когда дело дошло до самой сути... Ничего не вышло. 

   Лежа на кровати, Таня видела, как муж, уткнувшись в колени, без лишнего шума сгорал от стыда. Девушка же не могла поверить в то, что её старшая сестра оказалась права. Однако кто-то в этой ситуации должен был взять себя в руки, и Татьяна решила это сделать первой. 

- Платон, - приподнявшись Таня положила руку на плечо мужа, - Всё ведь... 

   Однако не успела девушка договорить, как Платон, грубо отстранив от себя руку жены, буквально выбежал из комнаты. И в этот момент Татьяна и сама потеряла самообладание. Уткнувшись в колени, она начала рыдать.