Пленник. Борис Тюрин и Ольга Коротаева

ПРОЛОГ

ПРОЛОГ

В последнее время ему стала отказывать память. Ещё недавно, лет сто назад, он помнил своё детство. Теперь воспоминания упорно не желали возвращаться в прошлое более отдалённое, чем появление здесь. Как ни старался, он не мог вспомнить ничего до того момента, как за спиной бесшумно сомкнулись каменные створки ворот, и голос ниоткуда произнёс: «Теперь ты навеки наш кошчи, пленник. Это – твоё обиталище до самой смерти. Ты здесь чтобы охранять наше сокровище. Жители ближайшего селения приневолены кормить тебя, а ты не должен впускать сюда никого. Всякого, кто попытается постичь тайну подземелья, убей!».

На противоположной стене вспыхнул неяркий факел, и голос затих. Немало воды утекло, прежде чем пленник услышал его снова. Сколько именно – непостижимо. В подземелье время не имело какого-либо мерила. Факел у входа всегда горел так, будто только минуту назад на него упала искра от огнива. Ничем от него не отличались факелы в высоком сводчатом коридоре, который вёл от входа в большой каменный зал, где на холодном полу в беспорядке свален арсенал разнообразного оружия. Нехитрую еду, которая появлялась в неглубокой нише рядом с воротами, пленник относил в зал, где у него было устроено подобие человеческого жилья.

Сколько лет его жизнь состояла только из еды и сна, он не знал. Но день за днем он переставал быть человеком. Жизнь подчинилась распорядку: пробуждение, несколько шагов до ниши, обратный путь с узелком, однообразная еда, вкуса которой он уже не ощущал, и снова сон.

А потом ушел и сон. Пленник сидел на одном месте, не желая вставать, не желая ни есть, ни пить. Он звал смерть и не находил её. Рвал на голове отросшие волосы, бился головой о камни, оставляя кровавые узоры на стенах. Потом сдавался и снова совершал опостылевшие шаги до ниши. И очередной крестьянин облегченно вздыхал и вытирал пот со лба: узелок, наконец, исчез.

Проклиная себя за слабость, пленник шел к груде ржавого оружия, что валялась посередине пещеры, но не мог найти в себе силы покончить одним взмахом с опостылевшей недожизнью. Тускло поблескивающие мечи валились из его дрожащих рук со звоном погребальных колоколов.

Потеряв память и попрощавшись с прошлым, он перестал быть тем, кем считал себя. И в тот же миг он обрел себя. Жизнь бессловесной скотины ушла в небытие. После очередной ночи без сна, в течение которой безумство владело его телом, пленник словно очнулся от тяжелой болезни. И понял: все, что было раньше – было лишь страшным сном, словно было не с ним. И тот человек, который некогда пришел в эту пещеру, тот, который давно превратился в животное и выл ночами, пугая полуночную нежить, вчера умер. А тот, который выжил, достоин лучшей жизни. И нового имени.

Кошчи. Так назвали его неведомые существа. И сейчас это показалось ему правильным. Именем того, кто должен жить и обитать здесь в качестве стража. А раз он здесь хозяин, так должен и вести себя как таковой.

Он встал и пошел к нише. Но не так, как делал это много-много лет. Нет. Сегодня он заново совершал свои первые шаги. Кошчи обошел весь двор, по-хозяйски рассматривая каждую веточку, занесенную сюда лихим ветром, каждый камень под ногами. Он словно впервые увидел свой дом и поразился его величию. А затем принял это величие.

Высокие гладкие стены, высеченные прямо в скале, уходящей в небо, были столь же незыблемы, как и новое спокойствие Кошчи. В этот миг он понял, что стал единым целым со своим домом. И теперь он будет защищать эти стены не потому, что ему велели, а потому, что это его собственность. Часть его самого. А свой истинный дом мало любить. Его надо знать и ухаживать за ним. Осознав это, Кошчи решил исследовать все уголки, все коридоры и пещерки.

Сегодня он позавтракал у стены и это противоречие его старой, скотской, жизни вселяло в него надежду. Каждый кусочек пищи, каждый глоток воды радовал его забытыми доселе ощущениями. Он, словно ребенок, радовался этому, испытывая вновь обретенную остроту рецепторов. Он снова понимал, где соленое, а где сладкое! Насладившись пищей, Кошчи вошел в пещеру с твердым намерением увидеть её в новом свете.

Круглая пещера с гладкими стенами и небольшими выступами для факелов была неярко, но приятно для глаза, освещена. Неровный пол с высеченными длинными ступенями покрывал толстый слой пыли. Соломенная подстилка в дальнем углу источала омерзительный запах гнили и застарелой мочи. Яркий символ его животного существования. Кошчи презрительно поморщился.

Он вернулся и собрал множество веток. Затем стянул их своим поясом, сооружая подобие веника. С остервенением и злобной радостью он принялся за первую уборку в своей новой жизни. Вместе с пылью он убирал из своей души остатки безумия. Выбросив гнилую одежду и подстилку, он обновил свой дух. Соорудив подобие одежды из чистых платков, в которые селяне заворачивали еду, Кошчи ощутил себя перерожденным.

Когда в пещере стало чисто, он с трепетом подошел к груде оружия. Теперь вместо ржавых железок он видел произведения искусства древних мастеров. Дрожащими от восторга руками он гладил совершенные изгибы холодного железа.

Поддавшись импульсу, Кошчи метнулся из пещеры и упал на колени, шаря пальцами по земле в поисках нужного камня. Много одинаковых голышей было отброшено с криком разочарования до того момента, как попался нужный. Кошчи внес его в пещеру на вытянутых руках, словно священный дар богам, и с благоговением опустился на пол перед древней коллекцией, оставленной ему неведомым благодетелем.

ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

Впрочем, Хозяину это было безразлично. Тьма перестала быть ему преградой. Перестали быть препятствием массивные каменные ворота, столько лет ограждавшие его от мира.

Впервые он подумал, что аскетическое убранство его обиталища не соответствует статусу Хозяина. Поэтому, когда раздалось шуршание в нише, куда снаружи подносили еду, он дождался появления корзинки, отодвинул её и крепко сжал руку бедного селянина, не в лучшее для себя время пришедшего покормить несчастного пленника. Рука дёрнулась, похолодела и покрылась крупными каплями пота, а снаружи раздался вопль ужаса.

– Хочешь ли ты жить, человек? – негромко спросил Хозяин.

Невнятное блеянье было ему ответом.

– Значит, хочешь! – Кошчи удовлетворённо кивнул сам себе. – Тогда запоминай хорошо и выполняй в точности. Первое: не смей убирать свою руку, пока я не позволю. Понял?

– Ва-ва-ва…

– Прекрасно! Здесь появился труп, ты его заберёшь, оттащишь в селение и скажешь, что я велел его похоронить. Это ясно?

– М-м-м…

– Затем, ты скажешь старейшине, что завтра он должен быть здесь и выслушать мою волю. Если старейшина не послушает тебя, то завтра в деревне будет новый старейшина. Запомнил?

– Ап-ап-ап…

– Вижу – запомнил. Я отпускаю твою руку, ты подходишь к воротам и забираешь этого несчастного.

Бывший пленник отпустил мокрую ладонь селянина, которая к тому времени тряслась, как осиновый лист на ветру! Чувствовалось, что больше всего тот хочет бежать как можно быстрее и дальше, но страх перед неведомым Хозяином сковал его ноги и приказал против собственной воли выполнять его указания.

Трясущийся, наполовину поседевший селянин, еле волоча ноги, подошёл к огромным каменным воротам, которые, на его памяти, всегда были закрыты. Он не слышал ни скрипа, ни шороха, но одна створка оказалась приотворена. К его счастью, не пришлось идти во тьму. Труп молодого парнишки с перерезанным горлом валялся почти на пороге. Селянин взвалил его на плечи и, подвывая от ужаса, потащил в деревню.

– Что случилось, папа? – Девчушка лет десяти смотрела огромными синими глазами на седого селянина, который подходил к дому. На спине тот тащил худого юношу в красных одеждах. – Что с этим человеком? Почему он так стонет?

– Маська, ступай сюда, негодница, – загрохотал бабий голос из избы. – О, воротился-таки, ирод… Чего приволок?

Девчушка и не думала слушаться мать. Она осторожно, по полшажочку, шла навстречу отцу и вглядывалась в его ношу…

– Мама! – вдруг взвизгнула она. – Он мертв! Папа убил человека!

– Кого убил, дуреха? – ворчливо поинтересовалась женщина, не выходя из избы. – Только что говорила, что стонет. Значит жив.

Но девочка уже со всех ног бежала к дому. Женщина выглянула из окна и удивленно проводила взглядом дочь. Ну и что? Они живут в горах, мало ли чудных людей, ищущих новых впечатлений, а может и старинных сокровищ? Они не раз уже спасали от гибели городских неженок, оступившихся на острых скалах. Шикнув на забившуюся под скамью дочь, женщина вышла во двор.

Селянин остановился перед калиткой и сбросил свою кровавую ношу. Женщина заметила, что голова мертвого юноши неестественно откинута. Приблизившись, она разглядела страшный разрез. Женщина побледнела и, охнув, тяжело осела на землю.

А муж её стоял, раскачиваясь и подвывая. Остекленевшие глаза его смотрели в никуда, а ветер трепал его белые волосы.

***

– Хозяин? Что за хозяин?

Новость в деревне распространилась быстро, словно пожар при сильном ветре. Селянина увели в избу к старейшине. Мертвого мальчишку пока оставили лежать у его дома, из-за чего с девочкой Маськой случился припадок. Они с матерью закрыли все ставни и заперлись в доме, не отвечая на зов и стук сердобольных соседок.

Стайка деревенских баб, которых не пустили в избу к старейшине, сгрудилась у дверей, обсуждая происшествие.

– Да Голомей просто свихнулся, – шепталась бабка Варья с соседками. – Свихнулся и прирезал какого-то бедного путника.

– Откстись, Варья, – замахала на неё молодая женщина с низким лбом и глубоко посаженными глазами. – Голомей в жизни и муху не обидел…

– Муху не обидел, – согласилась Варья, – а человека порешил!

– А поседел-то как! Вы видели? – задыхаясь от восторга, почти пропела маленькая сухонькая старушка. – А ведь еще и трех десятков не минуло…

– Утихните сороки, – вышедший на крыльцо старейшина был стар и сед, но властность и живой ум позволяли соблюдать порядок в деревне, за что люди его уважали, и каждый раз вновь переизбирали на должность старейшины. – Не убивал Голомей. Он сам пострадал… умом тронулся.

– Я же говорила, – с присвистом зашипела неугомонная Варья.

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

Старейшина тихонько постучал в ворота. Ворота не открылись, но это ничего не значило. Хозяин знает, что к нему пришли, а значит, появится, когда захочет. Старейшина присел на холодный камень и приготовился к долгому ожиданию. Над его головой возвышались молчаливые громады Замка. Он вспомнил время, когда Замка еще не было. Была пещера, куда заточили пленника, обязанного до последнего дня своей жизни стеречь тайное сокровище. Что произошло – неведомо никому, но пленник постепенно стал Стражем, а в скором времени и Хозяином. Пещера преобразилась в Замок, а Хозяин демонстративно вышел из подчинения короля. Казалось, Кошчи доставляет удовольствие дразнить всех знатных аристократов в округе. Король обиделся, но до сих пор никаких действий не предпринимал.

– Эй, старейшина! – голос Хозяина вывел его из раздумья.

Он торопливо встал и поклонился.

– Что ты хотел? – спросил Хозяин.

Он сидел на подоконнике, локтях в двадцати над землёй.

– Я пришёл просить тебя о помощи, Хозяин! – старик склонился в низком поклоне.

Хозяин спрыгнул вниз, и старейшина в ужасе зажмурился, но Кошчи даже не завалился, а мягко присев, устоял на ногах.

– Помощь, говоришь? – Глаза его сощурились: – Любопытно… И что же у тебя стряслось?

– Разбойники, – коротко ответил старик, боясь поднять взгляд на Хозяина.

– А что же король? – поинтересовался Хозяин, останавливаясь напротив старейшины. – Его стража?

– Мы посылали гонца к королю, – ответ звучал глухо, еле слышно. – Его величество изволил дать ответ, что если человек, считающий себя хозяином, действительно является таковым, то пусть сам заботится о своём добре.

– Хитёр! – Хозяин покачал головой в восхищении. –  Пусть, значит, заботится?.. Ладно, позабочусь! Только пусть потом не жалуется. А ты, старик, придумал, чем будешь расплачиваться за защиту?

– Ты – Хозяин, – смиренно произнёс Старейшина. – Мы в твоей власти.

– Это правильно, – Хозяин одобрительно хлопнул старика по спине, едва не сбив того с ног. – Мне нужна женщина.

Старейшина впервые поднял глаза, и в них затеплилась надежда.

– Мы сделаем такой праздник из твоей свадьбы… – неуверенно начал он.

Кошчи перебил его:

– Старик! Ты, похоже, глухой! Я разве сказал, что мне нужна свадьба? Мне нужна женщина. Молодая. Сегодня. Если мне будет  хорошо, то у вас не будет проблем с разбойниками. А нет – вините себя.

Старейшина медленно возвращался в посёлок. Казалось, он стал ниже ростом и постарел. Не зря он занимает свой пост. Он понимал, во что выльется требование хозяина.

Вечером того же дня он сам провожал к Замку девушку. Понимая, что это его последний вечер в должности старейшины, он не посмел созывать сход. Девушка была его внучкой, ещё в младенчестве она потеряла родителей. Ей он тоже ничего не сказал, и стук ворот, захлопнувшихся за её спиной, был для него стуком молотка по крышке гроба.

Никто не заметил, как старейшина вернулся домой. Никто не слышал криков из-за стен Замка. Старейшину вынули из петли утром последующего дня. Его, висящего под навесом на заднем дворе, случайно заметил соседский мальчонка, перелезающий через плетень в поисках убежавшего котёнка.

Внучку старейшины обнаружил купец, что приехал из города. Истерзанное тело девушки, облачённое в богатый наряд знати, лежало на обочине дороги, проходящий через разбойничий лес.

Через неделю охотники случайно набрели на тайное становище разбойников. Птицы и звери уже изрядно потрудились над трупами. Но того, что осталось, было достаточно, чтобы понять – беспокоить жителей округи больше некому. Хозяин сдержал обещание, данное старейшине.

Когда тело девушки принесли на погребение в деревню, сбежалась вся округа.

– Вы только посмотрите на платье, – шептались девчата. – Такой красоты сроду не видывала.

– Это, наверное, разбойники, – заявил Шкот, самый красивый жених в селении. – Увезли глупышку, соблазнили нарядами, а потом убили.

Девчата побледнели и заахали, не забывая, впрочем, строить глазки Шкоту.

– Поэтому старейшина и помер, – продолжил Шкот, ободренный вниманием. – Как узнал, так и повесился!

– Он ходил к Замку, – тихо сказала тощая девица по имени Маська. Все притихли. Маська до сих пор ухаживала за отцом, который потерял рассудок при первой встрече с Хозяином.

– Хозяин, – оглядываясь, зашептала толстая прыщавая девица, – разорвал разбойников в клочья. Я слышала, как купец рассказывал отцу про то, что он увидел в лесу…

– Как видимо, – придвинулся Шкот к девице, – твой отец будет следующим старейшиной?

Девица густо покраснела, отчего прыщи её стали еще заметнее и глупо захихикала.

ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

– Ох уж мне эти любители легкой наживы, – раздраженно пробормотал Кошчи себе под нос.

Он только что разобрался с очередной бандой разбойников, все еще не верящих, что на его земли лучше не соваться, и теперь пребывал в крайне дурном расположении духа.

На широкой площадке, выступающей из горы, из которой он сделал террасу, стоял стол и несколько комфортабельных кресел. Но Хозяин сидел прямо на камне, на самом краю, покачивая босыми ногами в пустоте. Пальцы его держали бокал со старым заморским вином. Бутылка парила рядом с ним прямо в воздухе.

Отхлебнув рубиновую жидкость, он поморщился еще сильнее, и пальцы его с силой сжали бокал. Стекло разлетелось на мелкие осколки, не причинив вреда коже. Хозяин мрачно посмотрел на бутылку, и та взорвалась, оросив все вокруг кровавыми каплями.

– Ну и кислятина! – фыркнул Кошчи, пытаясь отряхнуться, но вино уже впиталось в ткань, расползаясь неаккуратными пятнами по дорогому наряду. – «Сам король пьет!», – сказал он. Ну и лгун… А даже если не лгун, пусть его марионеточное величество и правда давится этой кислятиной, восхищаясь возрастом и отсутствующим букетом вкуса. И вообще… Алори!

– Да, Хозяин, – в воздухе возник жизнерадостный толстячок в подштанниках, сверкая на солнце круглым пузиком.

Алори не удивился и не испугался такому странному положению своего тела. А чего ему было бояться? Хозяин не убьет… во всяком случае сразу. А пока суд да дело, можно договориться. Придворный он или простой зазывала?

– Я зачем тебя возвысил? Зачем дал тебе силу и власть? Чтобы ты себе пузо набивал? Так бы и прозябал на том базаре простым зазывалой, пока тебя какой-нибудь воришка со страху не прирезал бы!

Алори спокойно ждал, пока у хозяина пройдет приступ бешенства. Ну как же! Все великие этим страдают. Главное для придворного – научиться ждать.

– Зачем ты привез мне эту кислятину? Отравить меня вздумал?..

– Что? – побледнел толстяк. Насчет отравы во дворце разговор короткий. В общем-то, вообще одно слово. Виселица. – Отравить?! Чем, Хозяин?

– Винцом своим дрянным, – Кошчи с отвращением сорвал рубашку и бросил Алори в лицо.

– Хозяин, – сникший толстяк жалобно крутил в руках испорченную рубашку. – Что-то я ничего не понимаю. Может, ты поставишь меня на землю, и я разберусь?

Кошчи хмуро кивнул, и толстяк полетел к террасе и кубарем прокатился по каменистому полу, да затих в углу. Хозяин раздраженно пожал плечами, подошел поближе и сел в одно из кресел. Алори, постанывая, выбрался из закутка, с трудом выпутался из хозяйской рубахи и плюхнулся в соседнее.

– У тебя еще остались другие бутылки? – отдуваясь, спросил толстяк.

– Ты что же, думаешь, что я буду пить эту бурду? – опять завелся Кошчи.

Алори беспомощно развел руками, а Хозяин сплюнул и щелкнул пальцами. На столике перед ними появился бокал и непочатая бутылка.

– Ну давай, попробуй только не выпить! – с угрозой произнес Хозяин.

Алори сглотнул и жалобно покосился на Хозяина. По сухим щекам Кошчи гуляли желваки. В таком состоянии ему лучше не перечить, а то никогда не знаешь, зайчиком домой поскачешь, аль соколом полетишь…

Алори на одном дыхании откупорил бутыль и отпил большой глоток прямо из горлышка. И прыснул вином в лицо Хозяину.

– Вот орва! – еле отдышался он. – Это ж чистый уксус!

Кошчи сидел с каменным выражением на оплеванном уксусом лице.

– Хозяин… – Алори осторожно отставил бутыль и, приподнявшись, начал потихоньку пятиться. – Хозяин, я все объясню! Хозяин!

Кошчи с силой ударил кулаком по столу, и тот разломился надвое, а гора под ногами придворного затряслась…

– Хозяин, пощади! Хозяин! – голосил толстяк.

Кошчи встал, смахнул с лица алые капли, и встряхнул ладони. Терраса затряслась еще ощутимее, а по полу побежала трещина, кроша край над обрывом. Полетели камни, и над террасой поднялась пыль.

Алори в ужасе карабкался наверх, пытаясь ухватиться короткими пальчиками за выступы на скалах, но его дородное тело упорно сопротивлялось всем попыткам. Камни под ногами крошились в пыль, выступы под руками обламывались. Кошчи же просто висел в воздухе, раскинув руки, словно крылья.

Твердь под левой ногой толстяка обратилась в ничто. Алори взвизгнул и, с трудом сохранив равновесие, заорал что есть мочи:

– Хозяин! Я все исправлю, Хозяин! Все будет в лучшем виде! Привезу такого вина, какое ты никогда не пробовал!

– Да? – заинтересовался Кошчи, мановением руки возвращая террасу на место и спокойно усаживаясь в кресло.

Пыли и падающих камней как не бывало. Алори осторожно отцепился от скалы и, не обращая внимания на поломанные ногти на холеных пальцах, с опаской подошел к Хозяину.

– Садись, – кивнул Кошчи на соседнее кресло, и взгляд его устремился вдаль: – Смотри, какой красивый закат!

ГЛАВА 4

ГЛАВА 4

Три корабля со спущенными парусами неподвижно замерли на лазурной глади моря. Одноглазый Питер, Адмирал Армады, как он сам себя называл, завтракал. Питер предпочитал, чтобы на его флагмане было всё, как на королевском флоте. Поэтому на чисто выскобленной палубе стоял богато накрытый стол и дорогое кресло. Пиратскому адмиралу прислуживали двое чернокожих невольников. Конечно, команде не особо нравились такие нововведения, но вслух возражать никто не рисковал. Питер не отличался демократичностью во взглядах, и с недовольными предпочитал расправляться самолично или с помощью телохранителя Урванги. После подобных расправ невольники по часу или дольше оттирали с палубы кровь, а головы недовольных украшали бушприт.

Одноглазый Питер закончил завтрак, промокнул губы платком и встал. Стол невольники тут же унесли.

– Ну, что ж, – произнёс адмирал, опуская руки. – Пожалуй, можно начинать…

На всех трёх кораблях засвистели боцманские дудки, и по бортам начали спуск на воду шлюпки, набитые головорезами из штурмовых команд. В руке Одноглазого оказалась сверкающая медью подзорная труба. Он раздвинул её колена и приложил к единственному глазу. Однако в объективе, вместо берега, оказалось чьё-то размытое плечо.

– Какая жалость! Я опоздал к завтраку. – Послышался незнакомый голос.

Питер опустил трубу. На борту сидел незнакомец в синем плаще. Он легко спрыгнул на палубу и встал напротив адмирала.

– Тогда перейдём сразу к делу, Питер. Я лишь хотел сказать тебе, что на этот берег тебе пути нет.

– Кто ты такой? – спросил одноглазый, резким движением складывая трубу.

Вся команда, не занятая делом, сгрудилась вокруг них.

– Я – Хозяин, – спокойно пояснил незнакомец.

– Над кем? – насмешливо поинтересовался пират.

– Я – Хозяин, – громче повторил пришелец. – Это значит, надо делать то, что я говорю.

Произнеся это, он опустился в кресло, с которого недавно поднялся сам адмирал. Непонятным образом оно оказалось позади незваного гостя.

– Здесь хозяин я! – на лице Одноглазого Питера появилась нехорошая улыбка. – И я думаю, самозванец, что ты пришёл за неприятностями!

– Угу, – кивнул Кошчи. – Только не за ними, а с ними. Вот, например…

В это мгновение с громким хрустом подломилась одна из шлюпбалок на соседнем фрегате. Шлюпка, не достигшая воды, резко клюнула носом и штурмовая команда, как горох, посыпалась в море.

– Взять его! – взревел Питер, бросая трубу и хватаясь за кортик.

Послышалось рычание, и, расталкивая пиратов, к Хозяину приблизился лысый полуголый верзила. Это был Урванга, дикарь с Дальних островов. Несколько лет назад Одноглазый, для развлечения, разгромил деревню туземного племени. Урванга был пленником в той деревне, и с той поры он не покидал своего спасителя. Даже среди своих рослых соплеменников, Урванга выделялся огромным ростом и нечеловеческой силой. В его несообразно маленькой головке жила всего одна привязанность – адмирал. Лучшего телохранителя трудно было бы вообразить! Поговаривали, что он людоед, но точно это знал только Питер.

И сейчас, огромная, как лопата, ручища этого монстра схватила Кошчи за плечо.

– Глупо, – пробормотал тот, не двигаясь с места.

В маленьких глазках Урванги промелькнуло что-то, напоминающее беспокойство. Рычание стихло, и через мгновение сменилось жалобным рёвом. Так не кричали даже пленники, которых дикарь по приказу адмирала разрывал на части для устрашения недовольных. На глазах притихшей от ужаса команды рука туземца почернела, сморщилась и вдруг рассыпалась чёрной пылью. Лёгкий бриз разметал её… А Урванга, рухнув на палубу, катался по ней с жалобным рёвом, зажимая рукой плечо. На желтоватой коже не осталось ни малейшего намёка на то, что здесь только что была рука.

– Это пример, – доходчиво пояснил Хозяин, вставая и глядя в окаменевшее лицо адмирала. – То же самое произойдёт с любой ногой, ступившей на этот берег. Кстати, это очень больно.

– Ты меня не запугаешь, королевский прихвостень! – зашипел Одноглазый Питер и взмахнул кортиком.

В тот же момент со всех сторон хлопнул десяток пистолетных выстрелов. Кошчи покачнулся. Затем, как надоедливых мух, смахнул с плаща расплющенные пули и с сожалением произнёс:

– А ты глуп, Питер! И как ты ухитрился стать адмиралом? Ни один Король давно не вмешивается в здешние дела, потому что здесь есть Хозяин. Прощай! Я даже не буду смеяться над твоей глупостью, это сделают другие.

С носа флагманского галеона раздался дикий хохот. Все пираты невольно взглянули туда. Мёртвые головы, висевшие на бушприте, заливисто ржали над своим бывшим адмиралом. Они раскачивались, корчили рожи, показывали ему языки… Когда же побелевшая от ужаса команда обернулась на Хозяина, палуба была уже пуста.

***

София встала рано утром и приготовила завтрак своей опекунше, – вдове бывшего городского архивариуса Клваш. Затем она вычистила большой ковер, который ей привезли в качестве подарка её двоюродные братья. Они тоже были сиротами, тоже совершеннолетними, но могли распоряжаться своей жизнью по той простой причине, что были мужчинами. А молодой девушке до замужества не позволялось почти ничего. Вдова Клваш была очень строга, и даже тот побег в Замок к Хозяину София считала удачей.

ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

София, опустив поводья, медленно возвращалась домой. Уголек, почуяв её настроение, переставлял копыта очень мягко и не торопясь. Ему не хотелось уходить. Дом его здесь, а не в старой, пропахшей беспородными меринами конюшне. К тому же, солома – это совсем не то, к чему он привык.

  Девушка же задумалась о Хозяине. Он был сегодня с ней резок и даже немного жесток. Но разве можно было ожидать иного? Ведь она с детства слышала все эти леденящие душу истории о Хозяине. С чего она вдруг решила, что достойна увидеть в нем иное существо?

Возможно, она просто пришла не вовремя. Он явно куда-то торопился. Её просто выставили, но девушке так хотелось вернуться. И сделать это прямо сейчас. Но миссис Клваш была к ней так добра, София не может причинить страдание старушке, ведь та о ней так искренне заботилась. И что бы сказали братья, брось она все ради мужчины, которому она может быть совсем и не нужна?

  София почувствовала, как ветер холодит её мокрые щеки. Это слезы или дождь? В пелене тумана не видно ни зги. Когда же успел пройти день? Пока она столько бродила, не замечая времени? Или ещё когда она была в Замке? О, она могла бы слушать Хозяина сутками напролет, даже если бы он рассказывал только страшные истории.

  Слава богам, что Уголек знает дорогу. София бы не смогла её найти в темноте. А вот и городок, и их дом на окраине. И темные окна. Похоже, все давно спят. Но старушка не заснула бы, знай она, что Софии нет дома. Или она ищет её вместе с верным капитаном Кродом?

  София представила двух стариков, бредущих во тьме и ищущих её разбитое о скалы тело, и ей стало невыразимо стыдно.

  Она поспешно сползла с Уголька и бросилась в дом. Пусто.

  – Миссис Клваш! – закричала она.

  На зов из кухни выглянула толстая ленивая кошка. Старушки дома не было.

  – Что же делать? – озадачилась София.

  Искать тетушку или ждать, когда она вернется? В такую погоду потеряться очень легко. В смятении, София села у окна, вглядываясь в темноту улицы, и сама не заметила, как уснула.

***

– Разрешите войти, Ваше королевское величество!

Всериил осторожно заглянул в библиотеку. Король сидел в огромном кресле и задумчиво листал страницы огромного фолианта. Ему пришлось повторить просьбу громче. Король кивнул.

– Что читаете? – поинтересовался он у Короля.

– Историю, – вздохнул тот.

Закрыв книгу, Король с трудом перенес её на столик и откинулся на спинку кресла, со вздохом потирая мешковатые веки. Потом перевел усталый взгляд пепельных глаз на придворного советника.

– Историю города Арлейн, – пояснил он.

– Того самого? – похолодел советник.

– Того, – согласился Король, подпирая обвислые щеки.

– А почему вдруг такой интерес? – очень худой, советник легко втиснулся между креслом и столиком, дабы рассмотреть поближе фолиант. – Ведь со времен истории королевского поставщика Алори, о Нём не слышно.

– Это тебе не слышно, – отрезал Король. – А кто поумнее, услышит. Он теперь не действует прямо. Да и незачем теперь, ведь с того времени, как Он появился на казни Алори и превратил всех присутствующих в камень, никто лично Ему возражать не станет.

– Кстати, интересно, а зачем он обрубил колья и забрал тело Алори? – задумчиво пропел советник. – Может, он не так бездушен, как думают? Может, это нам будет полезно? Может, мы сможем на этом сыграть?

– Забудь, – хмыкнул Король. – Я сам как-то спросил его. Он ответил: «Я давно искал для своего фонтана композицию со смыслом».

Советник передернулся, представив себе эту самую композицию, а потом встрепенулся:

– Как это – спросили?! Вы с Ним общаетесь?

Король, вспомнив множество унизительных визитов, в результате которых ему приходилось выполнять различные прихоти неприятного гостя и даже порой по его приказу выпускать преступников, буркнул:

– Не твое дело! Знай свое место, а то живо в острог попадешь!

Советник ухмыльнулся и отступил за кресло. Уж он-то знал, кто в королевстве Хозяин! Ведь Он и советника посещал иногда. А Король это так – кукла в роскоши. Роскоши, которую Хозяину не нужно. У него и так все есть. Как-то и советник спросил Его, набравшись смелости: «Почему Вы не станете Королем?», так в ответ услышал: «Носить маски – удел смертных». Всериил до сих пор просыпается в поту от взгляда, которым Хозяин его при этом наградил.

– Насадские маги захватили Називию, – наконец нарушил молчание Король.

Советник пожал плечами: это все знают. Как и то, что они захватили Айвар, Болитию и пустынные земли Тонов… Да кого интересуют эти княжеские земли?

– Я понимаю, что тебе все равно, – усмехнулся Король. – Но я вижу немного дальше тебя. И это делает меня Королем!