Пленники Соленого озера

Глава 1

— Морозов, наконец-то долгожданный отпуск! И наконец-то мы проведем его вместе.
Коммерческий директор зашвырнул папку со счетами на диван, крутанулся в кресле. Генеральный директор отозвался без особого энтузиазма:
— Листовский, а я так надеялся отдохнуть от тебя. Целый год ты меня терзал…
— Обидно даже. Я целый год тебя опекал, поддерживал и развлекал. Плюс еще трудился на благо нашего общего мебельного бизнеса. Не покладая рук, между прочим.
— Лучше бы ты не покладая мозгов трудился! Кто контракт с «Крокус-Рокус ЛТД» запорол?
— Они сами виноваты были. Ты же знаешь, Андрюха.
Между тем Морозов уже слегка остыл и начал сдавать позиции. Впрочем, не полностью и не сразу.
— Если уж не можешь от меня отлипнуть на три недели, хрен с тобой. Но давай лучше в Испанию махнем, как в позапрошлом году. Нормально ведь тогда было, если не считать твоих загулов. Чего вдруг в какую-то тайгу попремся? С какой стати, вообще…
— Морозов, неужели ты не мечтаешь углубиться в настоящую тайгу?
— Не мечтаю. Я за свои деньги хочу нормально отдыхать.
— Нет в тебе романтики и тяги к экстриму.
— Экстрим в соседнем кабинете сидит и каждые полчаса прибегает мне нервы мотать. Вполне достаточно.
— Морозов, ну ты представь только. Природа нетронутая, воздух кристальный, вековые сосны… Кедры всякие, охота, рыбалка…
— …комары.
— Нет там комаров. Исключительно здоровая местность. Ты взгляни, какие мне фотки прислали!
Листовский притащил из своего кабинета ноутбук и начал демонстрировать компаньону фотографии, на которых красовались могучие кедры, лилово-карминные закаты, симпатичные коттеджи на фоне деревьев и много еще всякой привлекательной для офисных обитателей экзотики.

— Очешуительно ведь, скажи.

— Вообще красиво, конечно…
— Вот посмотри. Это их поселок.
— Поселок дауншифтеров?
— Ну да. Знаешь, там какие крутые чуваки? Бизнесмены, известные дизайнеры, ученые. Просто в один прекрасный день решили удрать из мегаполисов. Нашли уютный глухой угол, где их никто не дергает по пустякам. Ты не думай, там все условия. Коттеджи комфортные, и спутниковый интернет есть. Многие работают удаленно, прямо на таежном просторе бабки зашибают. Но ты в сеть за это время даже не заглянешь. Просто будешь кайфовать. Наберешься впечатлений на целый год. Что там какая-то жалкая Испания! Совершенно другие масштабы. Никакого сравнения.
Морозов постепенно заинтересовался разрекламированным глухим уголком, хотя остерегался сразу и бесповоротно давать согласие. В этом случае притормозить и отказаться было бы уже невозможно. Листовский впился бы в это согласие как лесной голодный клещ.

— Ты так и не сказал, откуда этих дауншифтеров знаешь.
— Разве? Одна моя бывшая вышла замуж за программиста и потом вместе с ним в тайгу укатила. Уже четвертый год там обитают. Алиса ее зовут. Да ты помнишь, я с ней в институте встречался.

— Я не обязан всех твоих телок помнить. Тем более институтских. Их же немерено было.
— Да неважно теперь. Она классная телка на самом деле, приятно общаться. И с мужем ей, вроде, повезло. Мы с ней случайно в сети опять пересеклись. Вот и предложила отдых на природе.
— А муж к этому как относится?

— Позитивно. Он вообще человек широких взглядов. Мы с Алиской давно уже просто друзья. Кстати, такой отпуск очень даже выгодно обойдется. Только дорога туда и обратно. Остальное на халяву, мы приглашенные гости.
— Еще чего! Я так не поеду, — запротестовал Андрей. — Проживание оплатим.

— А если проживание оплатим, поедешь?
— Ну…
— Соглашайся уже, не пожалеешь.
— Ладно, уговорил. И это где вообще, за Уралом?
— Естественно. Первозданный край, вековые сосны, кедровые шишки, медведи, росомахи. Флора и фауна на грани фантастики. Экологический туризм, короче говоря. День на сборы, послезавтра вылетаем. Алиске я напишу, чтобы нас встретили, билеты на самолет сейчас по интернету подберу. Ты пока на фирме дела заканчивай, нас ведь долго здесь не будет.
— К чему такая спешка? Можно и на следующей неделе вылететь.
— Дорогой Морозов, надо спешить наслаждаться жизнью…

Глава 2

Смазливая стюардесса, чуть повиливая обтянутым синей юбкой задом, прошествовала в кабину пилотов. Пассажиры рейса скучали, шуршали журналами, многие сладко спали практически с самого начала рейса.

Морозов зевнул и спросил:

— Вов, после аэропорта долго придется ехать?

— Не очень долго. Правда, на вертолете.

— Ты почему не предупредил?

— А что бы это изменило? Нас там встретят. Какая разница, на вертолете или на тачке до места добираться?

— В принципе, никакой. Ладно, разбудишь меня, когда подлетать будем.

— Еще минут сорок примерно можешь подремать.

*****

Внизу расстилался бесконечный зеленый ковер из сосен. А может, из лиственницы, ели, кедра или пихты. Точно на такой высоте не определишь… Зрелище было эффектное, однако Листовского, который уставился на приборную доску, больше интересовал сам процесс полета. Похоже, пассажир загорелся новой грандиозной идеей.

— Морозов, как же классно! Я, пожалуй, на курсы пилотов запишусь. Прикинь, можно будет по делам в Москве и Подмосковье летать над пробками. Прикупим двухместный вертолет…

— Ага, и для этого полфирмы продадим.

— Ну, что ты всегда крылья мечте обрываешь. Прям с корнем! Все равно на курсы пойду. У меня даже приятель один есть, который на частном вертодроме работает.

— Да я разве против. Может, отвлечешься на курсы, и от тебя меньше вреда на фирме будет.

— Вот что за оскорбления опять?

*****

На небольшой посадочной площадке туристов встречал Никита, широкоплечий, высокий шатен. Муж давней приятельницы Листовского оказался не слишком похож на классического программиста, устремленного в виртуальные дали и в любой обстановке перебирающего тонкими пальцами в поисках компьютерной мышки. Рукопожатие у Никиты было очень даже крепким.

— Как долетели?

— Отлично.

Никита забросил чемодан и большую спортивную сумку в багажник внедорожника, и заключительный этап путешествия начался. Грунтовая дорога через некоторое время сузилась, но зато оставалась достаточно ровной. Огромные старые ели по обеим сторонам дороги темнели сплошной колючей стеной.

— С дорогами здесь не так уж плохо, — прокомментировал Никита. — Некоторые еще с дореволюционных времен сохранились, не заросли до сих пор. До поселка можно без проблем добраться. У нас там почти сорок домов. Дома не вплотную стоят, а довольно далеко друг от друга. Так что соседей почти и не видишь, если не хочешь. Простор, короче говоря.

Машина свернула влево. Примерно через полчаса темные ели сменили сосны. Между ними то и дело возникали просветы, попадались и совсем свободные от деревьев участки.

— Почти приехали.

Мелькнули странные сооружения, напоминавшие вентиляторы на высоких шестах.

— Ветряки, что ли? — неуверенно предположил Листовский.

— Если точно: гибридная ветро-солнечная система. Ветрогенератор плюс солнечные панели. Тут на открытом месте и солнца хватает, и ветер дует. У нас, понятное дело, нормальные генераторы работают, а это так… ради эксперимента. Парочка специалистов упражняется на досуге. Может и получится у них что, даже уже получается. В принципе, не помешает.

— Ой, а это кто?

Морозов опустил стекло и высунулся наружу.

Почти у самой дороги на пне сидел маленький забавный зверек с полосатой спинкой.

— Тут бурундуков полно…

— А их можно кормить, как белок в парке?

— Попробуй. Но вообще они людей побаиваются.

Никита остановил машину, и московские гости принялись подманивать представителя местной фауны вытащенными из пакетика орешками. Зверек легко подпускал людей на довольно близкое расстояние. Однако стоило им переступить некую заповедную черту, как он стремительно скатывался на землю и прятался за пнем. И все-таки окончательно не исчезал. Стоило людям отступить, как бурундук снова забирался на пень и вставал на задние лапки, посматривая вокруг своими хитрыми черными глазками.

— Морозов, ты долго собираешься за этим грызуном прыгать? Что за детский сад? Успеешь еще со всеми таежными обитателями побрататься, — не выдержал в конечном итоге Листовский.

— Ну, погоди немного... Смотри, какой он клевый!

— Положи хавчик на пень, зверь потом возьмет, когда мы уедем.

— Я хочу его с руки покормить.

— Смотри, как бы он тебе палец не оттяпал. У него наверно, зубы, как у бобра.

— Сам ты бобер!

В этот момент бурундук все-таки подпустил Морозова к себе и неуловимо быстрым движением цапнул с ладони один орех.

— Видал? — торжествующе воскликнул Морозов. — Зверь уже практически ручной.

Второй, третий, четвертый орех тоже попал по назначению. Щеки у зверька раздулись.

— Он не лопнет?

— Не переживай за него. У бурундука в защечных мешках еще много места. — пояснил Никита. — Потом свою добычу потащит в хранилище. Бурундуки обожают припасы делать. Поехали, а то Алиса заждалась уже наверняка.

Морозов высыпал оставшиеся орехи на пень. Бурундук смотрел на горку городской провизии с явным одобрением.

Вскоре они оказались перед крыльцом огромного бревенчатого дома с мезонином. На крыльце уже стояла Алиса.

— Наконец-то! Я думала, что-то случилось.

— Рейс немного запоздал.

Она чмокнула Листовского в щеку.

— Алис, это...

— Я поняла, это Андрей. Добро пожаловать, будь как дома.

Морозову тоже достался поцелуй гостеприимной хозяйки.

— Никита вещи в вашу комнату отнесет, а вы руки мойте и сразу за стол. Проголодалась, наверное.

— Да мы в самолете перекусили.

— Когда это было!

Алису язык не поворачивался назвать по-настоящему рыжей. Правильней было бы сказать, что волосы у нее с легким рыжеватым отливом. Золотисто-карие глаза, чуть заостренные черты лица и белозубая улыбка... Короткое домашнее платьице облегало стройную фигуру и позволяло во всех подробностях демонстрировать длинные загорелые ноги. В целом бывшая подружка Листовского смотрелась очень симпатично и довольно сильно смахивала на хитрую сказочную лису.

Глава 3

— Машину здесь оставим, тут минут десять пешком идти до озера.

Никита захлопнул дверцу и махнул рукой в сторону тропы, едва заметной среди густых зарослей, окаймленной кедровым стлаником. На секунду задержался возле целого островка ярко-фиолетовых цветов неподалеку. — Северные орхидеи. Между прочим, краснокнижный вид.
— А тут как сорняки растут.
— Условия идеально подходят, значит. И никто не сорвет, к тому же. За все лето людей здесь практически не бывает. Из нашего поселка народ чаще на другое озеро выбирается, поближе.
Вид на озеро распахнулся сразу, им невозможно было не залюбоваться.
На первый взгляд водное пространство казалось безграничным, словно берега терялись в тумане, хотя на самом деле и тумана-то в этот день никакого не было. Светлая поверхность воды сливалась с небом, плавно перетекала в него, а отражения сосен множились в озерном зеркале. Только через несколько мгновений зрителям удалось рассмотреть линию горизонта, серо-желтый песок, каменистые глыбы, которые покрывали берег озера. Там высилась мощная скала из очень светлого песчаника с едва уловимым розовым оттенком. Будто первые лучи восходящего солнца едва заметно касались поверхности камня. Но, опять-таки восход давно миновал, бледное солнце терялось в светлых облаках. Сплошные иллюзии…
— Да, шикарный пейзаж, — поделился впечатлениями Листовский.
— Ловить будем отсюда, здесь очень удобное местечко есть. Окуни неплохо на блесну идут.

*****
Несмотря на обещания Никиты, клева долго не было. Компаньоны заскучали, однако Никита продолжал рекламировать рыбные ресурсы озера.
— Выбор отличный: кроме окуней — карась, карп, не считая всякой мелочи… А еще, говорят, тут трехсотлетняя щука обитает. Огромная, как бревно.
— Разве щуки в соленой воде живут? Что-то не верится, — усомнился Листовский, считавший себя крупным знатоком по части всевозможных мужественных хобби, включая рыбалку.
Никита пожал плечами.
— Возможно, вранье. Лично я не видел.
Минут через пять он вытащил мелкого окунька, потом удача улыбнулась Морозову, потом Листовский едва не упустил, но в конечном итоге все же вытянул из воды и швырнул на песок солидного жирного окуня. Скоро в пластиковом ведре уже вовсю плескалась свежепойманная рыба.
— На уху хватит, — определил Никита.
— До чего же безлюдные здесь места… Такое впечатление, что мы тут на тысячи километров одни.
— В восьмидесяти километрах отсюда еще один поселок типа нашего, только поменьше, — откликнулся Никита. — Но там люди прямо отшельнически настроены. Абсолютно не контактные. Еще пара-тройка деревень посреди леса, где старики со старухами свой век доживают. Есть полностью заброшенные деревни, совсем старинные. В прежние времена эта часть тайги считалась довольно густонаселенной. Во всяком случае, по сравнению с тем, как тут сейчас. Люди пришли сюда очень давно, при Иване Грозном и даже раньше. Бежали от войны, казней, грабежей, пыток. Здесь климат относительно мягкий, полно дичи, пушного зверя, белки, соболя. Грибы, ягоды, орехи всякие, в речках и озерах рыба. А главное — простор и свобода.
Алиска ездила по деревням, всякие легенды собирала, записывала. Ее это увлекает, она же филолог. Я-то не гуманитарий. Алису потом расспросите, если интересно, какие тут легенды сохранились. Она говорила, в этих заброшенных деревнях особая атмосфера. Такая прям красота разрушения. Ну, типа заброшки, только не городские, а лесные. Тайга пожирает все, что построил человек… Может, помните, в «Маугли» примерно так джунгли проглатывают брошенную деревню.
Листовский бросил взгляд на часы.
— Ого! Третий час тут соединяемся с природой. По-моему, достаточно.
— Можно искупаться, кстати, — предложил Никита. — А потом ухой займемся.
— Точно, что мы тут сидим, как пришитые. Правда, плавки не захватили.
— Здесь можно без плавок.
— А гигантская щука ничего не откусит?
— Нет, — засмеялся Никита, — мы тут уже всех щук распугали. Они тишину любят.
Он первый разделся догола и с разбегу бросился в озеро. Московские гости последовали его примеру.
— Вы, наверно, из тренажерки не вылезаете? — поинтересовался Никита из воды.
— Заглядываем иногда.
— Я тоже все собираюсь заняться, тренажерный зал в доме оборудовать. Но в одиночку скучно…
Хоть день выдался прохладный и ветреный, вода оказалась относительно теплой. Она буквально выталкивала наружу. Утонуть тут было бы сложно, если только очень-очень постараться.
— Вовка, вроде как на море, — сказал Морозов. — Но все равно другие ощущения…
— Ага, необычная водичка.
— На тот берег махнем?
— Я не против.
— А я пас, — сказал Никита. — Далековато.
— Мы сплаваем, пожалуй. Да, Морозов?

*****
Вода в котелке над костром вовсю бурлила, Никита осторожно снимал накипь ложкой. Когда он начал закладывать в уху вторую партию рыбы, компаньоны все-таки появились… Морозов первый выбрался на берег, ничком плюхнулся на собственные джинсы, брошенные на песке.
— Устал? — спросил Никита.
— Не то слово… Действительно далеко, оказывается. Туда еще нормально, но когда обратно плыли, выдохлись.
— Я предупреждал.
Из воды вышел Листовский.
— Отличная подзарядка! Морозов, ты чего валяешься тут? Вставай, вытирайся, одевайся. Сегодня не сказать, чтоб тепло. Если простудишься опять, я с тобой нянчиться не буду. Заявляю официально.
— Да куда ты денешься… хорошо, сейчас… через минуту…
— Морозов!..
Листовский присел на корточки рядом с компаньоном.
— Всё, спят усталые игрушки… отрубился. Теперь его из пушки не поднимешь.
— С ним все в порядке?
— Не беспокойся, просто есть у Морозова такое свойство — после нагрузки отрубаться. А тут еще и воздух офигенно свежий. И вообще вымотался за год. Фирму-то, если честно, в основном он на себе везет.
— Могу плед из машины принести. За варевом только пока присмотри.

— Окей.

Глава 4

До чего же чудная толпа подобралась, словно массовка исторического фильма. Одеты все были, мягко говоря, необычно. Кафтаны, армяки (или что-то в этом духе, ошарашенные компаньоны не смогли бы точно распознать столь архаичные предметы гардероба),

широкие штаны, заправленные в кожаные сапоги. Некоторые из собравшихся на берегу держали в руках инструменты. Кажется, кирки… Прибывали все новые люди, останавливались неподалеку, молча всматривались в компаньонов. Между тем человек в черном кафтане открыл рот, и полилась загадочная речь:

— Добро пожаловать, гости дорогие. Будьте с нами прямодушными да честными, и вам здесь все по нраву придется.

Морозов в полном недоумении повернулся к компаньону.

— Ты что-нибудь понимаешь?

Тот пожал плечами.

— Бред какой-то, — и спросил у чернокафтанника. — А вы кто, собственно, такие?

— Придет время, уразумеете. Все мы гости в этом краю. Вечные гости. Пути отсюда нет, и не будет никогда…

Чернокафтанник обратился к ближайшим к нему бородачам.

— Проводите гостей на площадь.

— Э, на какую еще площадь?!

Сзади и с боков, отрезав пути к отступлению, подтянулись люди уже не с мирными рабочими инструментами, а с топорами и пиками. Топоры попадались по большей части необычные, на длинных древках и с искривленными, напоминавшими полумесяц лезвиями.

— Вов, может, успеем в лес ломануться? — прошептал Морозов

— Вряд ли. Посмотрим еще, что да как. Свалить мы и потом успеем.

— Уверен? Вовка, это психи какие-то. Или сектанты. Или розыгрыш идиотский.

— Розыгрыш? А озеро и все вокруг почему вдруг поменялось?

— Ты меня спрашиваешь?

Еще один колоритный тип в долгополом бордовом кафтане, непринужденно поигрывавший топориком, повторил:

— Пожалуйте, гости дорогие.

— Вов, взгляни, — слегка подтолкнул друга Морозов.

Листовский тоже заметил джинсовую куртку, выделявшуюся на общем фоне. Ее владелец, молодой мужчина лет тридцати, не отрываясь, смотрел на компаньонов, однако держался в стороне.

— Ладно, пойдемте на вашу площадь.

Под ногами захрустел песок, перемешанный с хрусталиками соли. Всей толпой обогнули берег озера (его очертания немного изменились, вода отступила на несколько метров). Сосны тоже отступили, высвободив пространство, которое оккупировали валуны, песчаная почва и редкий низкорослый кустарник. За поворотом действительно находилась площадь, местами замощенная булыжником и шершавыми каменными плитами. Вдалеке виднелись прямоугольные полупрозрачные глыбы, напоминавшие какие-нибудь скульптуры на вернисаже современного искусства. Гостей поставили в самый центр, вокруг них немедленно сомкнулось кольцо из любопытствующих, равнодушных и, как могло показаться, злорадных лиц. Человек в коричневом плаще вытащил из рукава лист толстой желтоватой бумаги, развернул его и торжественно произнес:

— Грамоту разумеете? Читайте вслух.

Листовский спросил:

— А если не прочитаем?

— Прочитаете, — сказал чернокафтанник, по всей вероятности, самый главный здесь. Сказал, вроде бы, без злости и напора, но веско. — Принесете клятву прилюдно.

— Я клянусь навеки тут остаться… Это что, стихи?

— Что за хрень с ятями? — изумился Морозов, заглянув в развернутый лист через плечо компаньона. — С какой стати мы должны читать всякую чушь?! Да и еще и клятвы давать…

Над площадью нависла напряженная пауза. Физиономии чернокафтанника и людей из его ближайшего окружения переменились, причем не в лучшую сторону. Тут до компаньонов долетел едва слышный шепот из-за спины:

— Прочитайте, это просто формальность. Они все равно не отстанут.

Листовский бросил взгляд в сторону и понял: совет исходил от того самого незнакомца в джинсовой куртке. Он сейчас стоял совсем рядом и выразительно смотрел Листовскому прямо в глаза. Тот пожал плечами.

— Так уж и быть. Зачтем громко и выразительно.

И они воспроизвели это не слишком длинное сочинение. Вернее, читал Листовский, а Морозов пару раз пошевелил губами. Однако претензий к качеству исполнения предъявлено не было.

Я клянусь навеки здесь остаться,

Навсегда, на вечны времена.

Вдоль пределов огненного братства

Зарастет таежная тропа.

Прочий мир — бесплодная пустыня,

Где всю жизнь приходится страдать.

Но мою судьбу взяла отныне

В свои руки Огненная Мать.

Мне не нужно доли распрекрасной,

Не хочу о прошлом горевать.

Если же предам и брошу братство,

Рок меня сумеет покарать.

— Вот и славно, — подвел итог чернокафтанник. — Зовите меня Хозяином, а прочее не важно покуда.

В этот момент толпа расступилась, образовав живой коридор, по которому приближалась невероятно красивая девушка с длинными светло-русыми косами и в ярком многоцветном наряде.

— Хозяйка пожаловала, — пробормотал кто-то.

Та, кого назвали Хозяйкой, подошла к компаньонам вплотную, негромко произнесла:

— Здравствуйте, гости дорогие.

Обвила тонкими руками, до запястий закрытыми узорчатым шелком, плечи Морозова, который стоял ближе. Поднялась на цыпочки, приникла губами к его губам. Морозову померещилось, будто они целуются уже давно, он случайно укусил ее, и вот теперь чужая кровь просочилась ему в рот. Однако это была иллюзия, не оказалось никакой крови, только прохладно-соленый поцелуй, который и длился-то несколько секунд.

— Вот и все на том, гость долгожданный, оставайся с нами.

Синие глаза Хозяйки благодарно просияли, бледные щеки чуть порозовели. Потом она перекинулась на Листовского и повторила процедуру, которая здесь, видимо, считалась традиционной формой приветствия.

А вот сейчас поцелуй затянулся надолго. Красавица замерла, тонкие пепельные брови приподнялись, ресницы затрепетали. С явным трудом оторвалась от чужих губ и ошеломленно уставилась на гостя. Хозяин нахмурился, Листовский безмятежно улыбался. После неловкой паузы Хозяин бережно оттеснил смущенную красавицу в сторонку и провозгласил: