По моим правилам

1. Начало

Сколько себя помню, Новопольского люто ненавидела! Из меня он сделал неврастеничку. Номер два — вот, кто я была по его милости, начиная с пятого класса, как он перешел в нашу школу. До него я была лучшей! Отличница, активистка, спортсменка и просто — красавица. Эта сволочь все испортил! С момента его появления, Василек, а точнее — Васильева Катя, обречена была дышать ему в спину.

С Антоши Новопольского пылинки сдували. Ну, как же! Такой одаренный мальчик! Гений, мать его дери! К концу одиннадцатого класса — золотой медалист. Мастер спорта по карате. Победитель олимпиад разного значения. Эта скотина мне жить мешала и дышать спокойно! Носились в школе с Антошей, как с писаной торбой, разве что в зад не целовали.

Я выдохнула, получив свой красный аттестат. Директриса трясла мне руку и вручала грамоты. Мой глаз дергался от пережитого стресса. Едва заметные волны судорог катились по телу. Как я тогда не ослепла? Огромный портрет лучшего выпускника этого года красовался посередине актового зала. Не поймите меня неправильно, дело совсем не в зависти или ущемленном самолюбии. Причина намного прозаичней — такого двуличного и лживого прохвоста стоило еще поискать. Упырь — одним словом.

Какой выпускной? Пошли все нафиг! Я неслась по коридору школы, срывая атласную ленту выпускника, только волосы назад и нецензурные слова следом.

— Васильева! — слышу ехидный голос этого говнюка.

Торможу. Цепляю на личико улыбочку и оборачиваюсь.

— Обнимемся на прощание? — Антон манерно раскинул руки. — Ты ведь снова сбегаешь, трусиха! — не язык, а жало свое выпустил и заглядывает: терпимо или еще всадить, где больней будет?

— Ну, что ты, Антоша! Век твою доброту не забуду! — скидываю его руку с плеча. — Сниться мне будешь в страшных снах! Чудиться в каждом бульдоге! Заведу крысу и назову твоим именем…

Ох, если бы я тогда поняла его ухмылку! Когда поняла — было уже поздно!

Первый курс института. Воодушевленная новыми познаниями, новыми лицами... Есть, где развернуться, себя показать!

Там-там-тадам-там! — отыграл похоронный марш, когда я натолкнулась глазами на Новопольского. На моем отделении! На моем курсе! Впору было упасть на брюхо и отползать к выходу. Жизнь моя закончилась — читала я по глазам Антошеньки.

Девчонки с нашего курса уже облепили накаченное тело Новопольского, лепетали и хлопали глазами. Ненавижу, сука-мразь! — тащу свое бренное тело и падаю на первое же свободное место.

— Василек! — сквозь волны негатива, пробивается ненавистный голос. — Вот и встретились! — уже звучит как угроза.

Не оборачиваясь, поднимаю средний палец. Раздается Тохино ржание и вторящие ему голоса новых приспешников. Удивительный дар — собирать вокруг себя адептов! Закон физики, что ли? Посредственности тянулись к Новопольскому, чтобы крутиться на его орбите, подбирая крохи славушки.

2. Не было бы счастья...

Бросить все и стать Пелевиным, которого никто не видел, но знают, что он есть. Пелевин — стабильно пишущий автор книг и жутко популярный за рубежом. Человек-галлюцинация. Его нет в соцсетях, он не фотографируется, его не видели на публике… Вроде бы, вот книга Пелевина, а сам он — мираж.

— Василек! Ты придешь сегодня на мою игру? Придешь ведь?! — снова этот ненавистный голос рядом. Хочу повернуться и плюнуть прямо в глаз, и желательно ядом.

Знает, что подчинюсь ему, снова. Выбора у меня нет. Сволочь плотно держит меня за горло. В классе девятом попросила его помочь с возвратом страницы в социальной сети. Меня вскрыли, и данные тихо утекали в чужие руки. Помог мне Антоша. Еще как помог! Скачав все домашние видео с моего ноута, с пачками фото меня любимой. Не подумайте, что были фото в стиле «ню»... Дурачились с сеструхой, переодеваясь в разные образы. Новопольский нашел до чего докопаться. Сказал, что разместит эти фото на проститутских сайтах. Типаж подходит! — гаденько он тогда смеялся, рассматривая меня в короткой юбке и колготах в сеточку.

Баскетбольный матч между институтскими командами. Вытянула ноги. Жую жвачку, тоскливо наблюдая за позером в шортах и майке. Девчонки визжали при каждом броске и его победном кличе. Хоть бы раз промазал, тварь! Посылает поцелуйчики своим поклонницам и подмигивает мне. Передернуло.

Только я потом глазам своим не поверила! Завязалась нешуточная борьба у кольца. Несколько парней атаковали нашего красавца. Столкновение. Новопольский валится, держась за колено. Свисток судьи. Подбегает тренер. Да, ладно! Антошу выносят на носилках. Не то, чтобы я радуюсь... Гада не жалко. Но и не праздную.

— Васильева, в деканат! — провозгласил препод, едва началась лекция.

Волнуюсь. Не жду ничего хорошего. Все хорошее давно обходит меня стороной. Давно подозреваю, что у Тохи есть моя кукла вуду и тридцать три проклятья, написанных кровью с моим именем.

— Екатерина! Хочу вас обрадовать. В связи с тем, что Антон Новопольский получил травму, от университета на соревнования по киберспорту поедите вы. Больше некому! — смотрит из-под очков и для убедительности, что действительно, на сотню километров Василек — первая в очереди — развел руками. — Защищать придется честь страны, Катя, — добавил, тяжко вздыхая.

Чувствую, не сильно-то он в меня верит! На кону титул чемпиона в PUBG Global Invitational 2021. Зря он так! В Dota 2 — я лучше Антона! Мне приходилось ему проигрывать из-за его угроз.

С деканом не спорю. Просто подписываю согласие на участие. Сдерживаю мысль: заявиться к страдальцу в больницу и сломать ему вторую ногу. Покатило же! Сегодня на моей улице раздают плюшки! Встречай меня, Стокгольм!

3. Чертовы Карлсоны

В аэропорту Стокгольма меня встретили с табличкой на русском. Мелочь — а приятно! Английский мой — на уровне разговорного, но все эти надписи на шведском и английском — резали глаза. Я впервые за границей, одна, так далеко от дома. Качу за собой чемодан на колесиках. Улыбаюсь каждому встречному. На соревнованиях такого уровня не каждому смертному посчастливиться попасть. Перед вылетом был на телефон входящий от Антоши, но я его проигнорила. Нефигу настроение портить! У меня от предвкушения встречи с такими же матерыми игроками из двенадцати стран — пожар третьего уровня сложности. Чистейший адреналиновый кайф течет по венам.

Заселили в отель. Ужин принесли прямо в номер. Поблагодарила мужика в колпаке и принялась с аппетитом уплетать все видимое на блюде. Че ж я так от перелета устала? Вроде только что носилась бодрячком, осматривая свой номер. Как же разморило! Я только прилечь, потом вещи разберу! — падаю на кровать и отлетаю в сноляндию.

Снились Карлсоны. Жужжат, падлюки, в оба уха. Еле разлепила глаза. Голова чугунная. Во рту — кошки нагадили. Где это я? — ворочаю головой по сторонам и просто охреневаю от увиденного. Зажмурилась. Еще раз открыла, в надежде, что галюны пропадут.

— Дамы и господа! — повернулась на голос, басящий по-английски.

— Приветствуем вас на борту самолета! Через минуту вы выйдете в этот люк, — показывает на дверь. — И отсчитав до десяти, выдерните кольцо парашюта. Ваша задача: добраться до базы живыми!

Че за херня? — такой же вопрос читаю на лицах всех пристегнутых в креслах людей. Парни и трое девушек где-то моего возраста оглядываются, не понимая ровным счетом Н.И.Ч.Е.Г.О!

Негр, в камуфляже без опознавательных шевронов, открывает дверь. Раздается жуткий свист и гул, что уши заложило. Бугай подходит к крайнему креслу. Одним щелчком отстегивает парня и, взяв его за шкварник, просто выкидывает из самолета.

— Молчать! — орет нигер на поднявшийся гомон разных диалектов.

Вторая девушка по периметру, с виду азиатка, сама отстегивается и выпрыгивает в неизвестность. Я сижу пятая. До меня доперло, что скоро мой черед! И нихрена это не сон! Рука уже болит, так я ее защипала до синяков. Я ж высоты боюсь! — хочу заорать, едва сдерживая панику от вида горы черных мышц, направляющейся по мою душеньку.

— Руки, сука, убрал! — рычу на негра.

— Рус?! — белозубо лыбится чернявенький, явно обрадованно.

— Она самая! — отстегиваюсь и, шатаясь, бреду к «порталу».

— Русские девчонку прислали! — слышится мяргание на французском.

— Рано радуетесь! — сцепив зубы, шагаю в свой кошмар.

Почему люди не летают, как птицы? — спрашивал какой-то умник. Летают! Еще как летают, сыпя все проклятья на людей, которые сняли темнокожих с пальм, изобрели самолет и послали бедную Катю во вражеское государство.

Как же меня болтало! Поток воздуха бьет в лицо, размазывая в лепешку. Ну, чувствую, харя треснет еще на подлете. Мозг сам высчитывает десяток. Пытаюсь дотянуться до кольца. Дергаю на пятнадцати, уже прощаясь с жизнью. Хлопок. Парашют раскрылся. Чуть не описалась, честное слово! Вишу, дергаясь, как карась на крючке: «Только не в воду! Только не в воду!». Потоком все-таки сносит ближе к острову.

Врезаюсь в дерево, вцепившись в ствол, как обезьянка обняв руками и ногами. Зубы стучат от холода и стресса. Земля, земелюшка родимая! Деревчики, кустики, травушка...

— Эй! Русская! Сколько можно тебя ждать? — раздается голос, снизу.

4. Первый привал

— Эй! Русская! Сколько можно тебя ждать? — раздается снизу.

— А ты не жди! — каркаю, не узнавая свой голос, выбивая зубами азбуку Морзе.

Только тут понимаю, что пацан говорит на русском, с едва уловимым акцентом. Прибалт, наверное, — поступает сигнал в мозг. Тряхнув головой, надеюсь, что отпустит заложившие от собственного визга уши.

— Спускайся, дурочка! Скоро темнеть начнет! — сообщает «добренький» парнишка.

Собирая мат и обдирая ногти, удается сползти на землю. Упала на колени и отстегнула ремни парашюта. Вопросительно таращусь на ждуна: Чего прилип? Какого фига надо от меня? Ходи себе мимо…

— Да ты подохнешь раньше времени! — делает вывод блондин, склонив голову набок в раздумье.

— Вот и отвали от меня, придурок! — зашипела.

— Опа! Нашел! — сообщает тело, вылетевшее из ближайшего куста. «Еще один русскоговорящий!» — поворачиваемся с прибалтом к вновь прибывшему.

Брюнет с зелеными глазами несказанно нам рад, как будто приз нашел!

— Что, еб вашу мать, происходит?! — постепенно прихожу в себя и поднимаюсь с колен.

Только сейчас замечаю, что на мне камуфляжная форма, как у парней. На поясе фляжка с водой. С другой стороны — охотничий нож. Пью по глоточку, не сводя глаз с «попутчиков».

— Ян, из Литвы, — представляется блондин, отсалютовав от головы двумя пальцами.

— Артур, Армения, — кивает брюнет.

— Катя, Россия, — фляжкой махнула в неопределенном направлении.

— Куда двигаем? Кто видел что-то сверху? — тараторит Артур. — Ему явно нужен весь расклад прямо здесь и сейчас.

Пожимаю плечами. Я нифига не видела с перепугу. Мы смотрим на блондина, который впал в думу.

— Бля, думай быстрей! Все вы, прибалты, тормоза, — ворчит брюнет, уже наматывая круги вокруг нас.

— Туда идем! — выдает наконец Ян, показывая направление.

Сколько мы шатались по лесу? Выбившись из сил, падаю на землю звездой. Лошадь сдохла, прикопайте меня здесь, под калинкой — смотрю на ветку с красными ягодами, свисающую надо мной. Успею на стволе накарябать «здесь была Катя»?

— Выдохлась, матрешка, — кривит губы литовец.

— Бросьте меня здесь, спасайтесь сами! Я с места не сдвинусь! — жду, что они уйдут и перестанут мне действовать на нервы.

— Уже закат! — говорит Артур. — Я могу развести костер.

Парень начинает суетиться и натаскивать ветки. Ян, достав нож, точит наконечник палки. Все, в общем, заняты, одна я валяюсь, позволяя разным жукам по мне ползать и жую травинку.

— Ян, ты чего ко мне прицепился? Шел бы спокойно без прицепа, — поворачиваю голову в его сторону.

— У нас инструкция есть негласная в Литве: «Если начнется апокалипсис — держись русских! Есть шанс выжить!». Но ты, матрешка, ломаешь все стереотипы. Нас уже могли десять раз окружить и прихлопнуть, как котят, — явно злится, что пришлось делать остановку из-за меня.

Я повернулась набок, подложив руку под голову. Артуру удалось развести костер. Пламя лизало ветки, которые потрескивали. Запах костра ударил в ноздри. Протянула руку к теплу.

— Вы тоже на турнир ехали? — спрашиваю спокойно, словно это не меня только что обвинили во всех тяжких.

— Да, турнир, — кивает Артур.

Парни натащили еще веток, чтобы не сидеть на холодной земле, и мы, прижавшись вплотную, молчали «о своем».

— Кто-то идет! — Ян, повернул голову, всматриваясь в темноту.

5. Третий «свой»

— Свои! — говорит вновь прибывший, и кидает к костру тушки двух зайцев.

Если двое моих новых знакомых выглядят парнями, то от этого бугая веет мужчиной. Высокий, мускулистый и опасный. Я, например, даже не слышала, как он подошел. У Яна уши-локаторы, что ли?

— Представься, «свой»! — Артур напряжен, рука лежит на рукояти ножа.

— Я — Дияр из Казахстана, — шатен присаживается на корточки и тоже нас рассматривает.

— Не очень ты похож на потомка Чингисхана! — выговаривает литовец, пренебрежительно скривив губы.

Дияр заливисто смеется, откинув голову назад, показывая ряд белых зубов.

— Я вам больше скажу! При таких смешениях кровей, как было при Союзе, чистокровки — вообще редкость! На себя глянь, прибалт, — тычет в него пальцем. — Дед твой кем был?

— Белорус, — цедит Ян.

— Во-о-от! — заключает казах и переводит взгляд на меня.

— Готовь еду, женщина! — теряю дар речи от такой наглости, застыв с открытым ртом.

— Мясо должен готовить мужчина! — Артур хватает одну из тушек и одним махом разрезает, стягивая шкурку.

Я отвернулась. Первый раз такое вижу. В жизни видела только мясо магазинное. Пушистиков мне жаль, но мы жутко голодные. Придется задвинуть свои принципы в задницу, если хочешь выжить. Мое «фи» здесь никого не впечатлит, быстро сожрут и мою пайку.

— Ты хоть что-то вообще умеешь, матрешка? — хмыкнул Ян.

— Нельзя недооценивать ее! Если эта девушка здесь — значит, она в своем деле лучшая! — продолжает меня рассматривать Дияр.

Ой, кто-то в уши сахарной ваты пытается мне набить! Давно на лесть не ведусь.

Артур уже насадил тушки на палки и потянуло жареным мясом. Есть хотелось неимоверно. Живот выдавал звуки, словно там целый прайд порыкивает. Поделив мясо поровну, парни свои куски сметали быстро.

— Надо кости закопать, вдруг здесь водятся хищники! — казах, в четырех метрах начинает копать ножом ямку. — И воду берегите! Не уверен, что завтра отыщем базу.

От известий о хищниках стало не по себе. Я поежилась, оглядываясь по сторонам. Воображение у меня очень богатое. Стало казаться, что большие и свирепые любители Катиного мясца прячутся за каждым деревом.

— Кать, хищники — здесь не самое страшное. Нас было двенадцать. Черт знает, что у них на уме! Поэтому спим по очереди! — кивает Ян.

Я пытаюсь расчесать волосы руками и заплести косу. Парни еще надрали веток и готовят лежанку. Блин! Спать одной страшно. Но примоститься рядом с теми, которых даже не знаю... Обдираю ближайший куст и тоже делаю себе подстилку. Укладываюсь поудобнее, насколько это возможно. Каждый прут впивается в кожу, сводя все мои усилия о комфорте к минимуму. Бубню, на кой я на это все подписалась, и поворачиваюсь спиной к костру и вынужденным соратникам. Не нужно иметь глаза на затылке — знаю, что они за мной наблюдают.

— Ты куда? — раздается хором, когда делаю шаг сходить «по-маленькому».

— Поссать она пошла, — вякнул Ян.

— Скотина, — шиплю сквозь зубы и удаляюсь от света костра в дебри, тревожно зыркая по сторонам.

В темноте уже ни черта не вижу. Стянув штаны, журчу и едва не стону от того, что терпела долго.

— Да блядь! — запинаюсь об какую-то корягу на обратном пути и лечу на землю.

Вроде все целое. Пыхчу. Отряхиваюсь. Сдерживаю визг, когда фиксирую захват руки.

— Матрешка, ты живая? — оказываюсь прижатой к груди блондина.

— Я — Катя! — отталкиваю паразита. — Не подкрадывайся так! Или яйца у тебя чугунные? — шиплю.

— Нужна ты мне, Ка-тя!

Почему-то я ему не верю. Какого рожна таскается за мной? Иду, чувствуя шаги за спиной. Выдыхаю, выйдя к костру. Артур, прищурив глаза, внимательно меня осматривает и, играя желваками, переводит взгляд на Яна.

— Не трогал я ее! Сама упала, корова, — порыкивает литовец, нервно запуская руку в свои волосы.

С меня хватит! Направляюсь к своей «кроватке». Ложусь, скрючившись. — Разбудите, когда моя очередь, — говорю, не оборачиваясь.

6. Сун Ли

Проснулась от холода. Начинало светать. Климат был еще божеский! По календарю — начало октября. Мы, скорее всего, в средиземноморской части Европы. Днем было градусов двадцать, зато сейчас зуб на зуб не попадал.

— Иди, погрейся, — слышу голос казаха.

Дияр сидел, помешивая костер палкой. Обхватив себя руками, чтобы унять трясучку, тащусь к огоньку. Постепенно оттаиваю. Эх, сейчас бы кофе! Выгляжу, скорее всего, жутко. Вытаскиваю из волос какую-то растительность. Остальные парни спят к друг другу спиной, везунчики.

— Пошли, силки проверим, — поднимает на меня глаза.

Вау! При смуглой коже, у него синие глаза! Ничего себе, казах! Восточные черты прослеживаются в ширине скул. Я даже подвисла, откровенно таращась на красавчика.

— Ты тоже ничего, — самонадеянно ухмыляется парень. В ответ я фыркаю и отворачиваюсь.

— Нет, ты иди. Кто-то должен остаться дежурить, — киваю на костер, не зная куда свои глаза бесстыжие девать.

Подкидываю еще веток. Дияр ушел с час назад. Чувство беспокойства вползает под кожу. Нарезаю круги вокруг нашей поляны, тревожно всматриваясь в заросли. От земли поднимается легкая дымка тумана. Сквозь ветки пробиваются первые лучи солнца, отражаясь в каплях росы. Пахнет свежестью и дымом костра.

— Топаешь, как слониха, — потирает глаза Ян, зевая.

— Вчера была корова. Ты уж определись, — пинаю камень и снова оглядываюсь.

— Че, казах сбежал? Не выдержал твоего нытья?! — Ян тоже начинает осматриваться, при этом делая разминку — махая руками и разминая затекшие мышцы.

— Тебя не выдержал, урод! — начинаю огрызаться.

— А ну, повтори! — блондин резко разворачивается и прет на меня с перекошенным от злости лицом.

Мою плотину прорвало! Сжав кулаки, жду, когда приблизится, и бью первая, метясь в скулу. Ян отшатывается, держась за лицо. Серые глаза в бешенстве.

— Я тебя прибью, курва! — успевает произнести Ян, и его сметает торнадо в лице Артура.

Парни катаются по земле, матерясь и успевая отвешивать удары. Рычание парней сопровождается матом и треском кустов, куда они закатились…

— Все из-за баб! — раздается голос казаха, который вернулся с добычей и, ухмыляясь, наблюдает за потасовкой.

— Хватит! — ору, понимая, что это добром не кончится. — Артур, отпусти его! — прошу парня, оседлавшего блондина. Удары брюнета сыпались звучно. Ян просто закрывал лицо руками.

— Скажи ей спасибо! — сплевывает Артур и отходит от литовца.

— Я эту сучку на дереве повешу, — Ян сел и вытер рукавом кровь с разбитой губы.

— Только тронь! — рычит Артур.

Казах, тем временем, спокойно разделал тушки четырех зайцев. Нанизав на палки, воткнул под наклоном к костру.

Несмотря на гнетущую атмосферу, быстро съели зайчатину, только чавканье разбавляло давящую тишину между нами.

— Спасибо, Дияр! — благодарно смотрю на казаха, чувствуя сытость, а с ней прилив сил.

Тот просто кивнул. Снова ритуал закапывания костей. Костер закидали. Ветки растащили, заметая за собой следы пребывания.

— Кто сегодня Сусанин? — делаю руки в боки, понимая, что вчера мы шарахались как слепые котята.

Парни тяжело переглянулись. Приехали! Никто не знает куда двигать? С надеждой смотрят на Дияра, но тот так же стоит, задумчиво крутя нож в руке. Наши топтания на месте обрывает протяжный крик. У меня вся волосня встала дыбом.

— Пиздец! Кого-то убивают, — цедит Ян.

Не сговариваясь, мы рванули в ту сторону, откуда раздавались жалящие крики. Перепрыгивая ветки, петляя между деревьев, мы не упускали друг друга из вида, цепляя взглядом. Артур держался рядом, притормаживая, чтобы я не отстала.

Нас тормознул Дияр, подняв руку и приложив палец к губам: «тихо». Стараясь сильно не отпыхиваться, мы пригнулись и заползли в кустарник.

— Охренеть! — цедит Артур.

Из укрытия мы видим, как азиатка отбивается от троих парней. Изображая кунг-фу-панду, с криками носится между ними, беспорядочно махая руками и ногами, подражая бешенной кошке, обожравшейся валерьянки. Парни просто ржут над ее демонстрацией.

«Дайте мне кирпич!» — хотелось выдать. Да пофигу! Что я буду смотреть, как ее унижают?

— Вот, русские всегда такие! Сначала делают, а потом думают! — слышу в спину от Яна, пробираясь сквозь ветки, которые цепляются в волосы, будто не хотят отпускать неразумное создание.

Агрессоры обернулись на мое шуршание. Злая, красная и в листьях... О, да! Это психологическая атака... наверное. Парни, рассмотрев меня, закатились еще больше ржать. Один, согнувшись, держась руками за живот, утирал слезы.

— Русская! Ты вовремя! — запомнил ведь, лягушатник.

— Теперь у нас две игрушки! — слышу британца.

Хохмы прекратились. Западненцы напряглись. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто за спиной.

Азиатка, смекнув, что мы ей зла не желаем, быстро метнулась, спрятавшись за меня.

7. Кукуруза

— Сун Ли! Ты знаешь, в какую сторону идти? — обращаюсь к китаянке.

— Знаю, — говорит девушка по-русски.

У меня челюсть отвисла! Чуть не запнулась, сбившись с шага. Да ладно?!

— Я хорошо знаю русский, выросла в Суйфэньхэ, — говорит, улыбаясь.

Авторитетно несколько раз киваю, будто знаю, что такое Суйфэньхэ (русскоязычный китайский город на границе с Россией).

— Так куда, говоришь, надо идти? — возвращаюсь к насущному вопросу.

Сун задирает голову на солнце и, повернувшись к нему спиной, показывает обратное направление. «Истинные» европейцы ушли чуть левее, что меня радует. Мы идем, переговариваясь с Сун. Девушка из кармана достала какие-то ягоды, похожие на шиповник, и протянула мне, угощая.

— Нет, спасибо, — вежливо отказываюсь.

Не настолько я голодна, чтобы тянуть непонятное в рот. Еще не хватало потом с животом мучиться — это в лучшем случае.

— Эй! Смотрите! — крикнул Ян и припустил скачками вперед, да так резво, что едва успевали за ним галопом.

Вау! Кукурузное поле! Накинулись на початки, распечатывая и тут же вгрызаясь в спелую молочную кукурузу, слышно только довольный хруст нескольких ртов.

— Держи! — подает мне Артур распечатанную, идеально красивую кукурузку.

— Спасибо! — хватаю второй рукой. Теперь грызу из обеих рук, порыкивая от удовольствия.

— Ты принимаешь его ухаживания? — Дияр поднял одну бровь.

— Чего? — некрасиво открыла рот, битком набитый.

— Я ж говорил, что матрешка — тупая! — фыркает Ян.

Вот оно че! Артур ухаживает за мной. А я, по не знанию, принимаю его брачные танцы за вежливость. Вот же ж капец! Наблюдаю, как Артур и Сун Ли носятся вдоль поля, срывают початки и запихивают за пазуху «про запас».

— У поля есть хозяин, а мы — воры! — заявляет очевидное Ян, обгладывая кукурузу. — У нас за такое — штраф 500 евро, — говорит спокойно.

— Часто воровал, знаешь? — подкалываю и опасливо оглядываюсь.

— Валить пора! — глухо говорит Ян, облизываясь, и тоже запихнул два початка в боковые карманы. Все это было бы смешно, если б не было так грустно.

Дияр свистнул, показывая дорвавшимся сборщикам кукурузы, что мы уходим. Плохо, что вода у нас закончилась.

— Если не дойдем сегодня до базы, придется с утра росу слизывать, — говорит на полном серьезе Дияр.

Все молчат, понимая, что он прав. К вечеру вымотались так, что большинство штормило. Я первая рухнула на землю и сказала, что дальше не пойду, хоть за ноги тащите. Нет сил говорить. Ноги гудят. Понимаю, что и шагу сделать больше не смогу, словно в ботинки камней насыпали. Центр моей тяжести — точно задница, ее сейчас поднять просто невозможно. Китаянка села рядом, прикрыв глаза от усталости. Артур и Ян даже спорить не стали. Только казах невозмутимо обошел территорию и согласно кивнул, что можем здесь остаться на ночь. Есть никто не хотел. По пути мы обожрались стыренной кукурузы. Во рту — сахара. Облизываю пересохшие губы и сглатываю вязкую слюну.

— Чур, я облизываю вон тот куст с утра! — пытается шутить Ян.

Казах вздохнул и начал сооружать какую-то приспособу под одним из кустов. Мы, как школьники на уроке, таращились. Дияр — просто Бог выживания! Он направлял листья в одну сторону, чтобы капли воды в итоге стекали в вырытую лунку, которую он также заложил листьями — получилась чаша. Я бы и полдня провозись, а у меня так не получится!

С Сун Ли мы выложили спальное место из тонких веток. И сразу же завалились спать. Закрыла глаза, чтобы не видеть, как на меня смотрит Артур. Он, конечно, очень симпатичный, но сейчас совсем не до отношений — с этой мыслью заснула.

8. Глоток воды

Мамочки! — чувствую, как сильные руки меня поднимают.

Мычу, в закрывающую рот ладонь. Еще не совсем соображаю, выдернутой из сна. Какого черта происходит?

— Тихо! — слышу голос Дияра.

Обхватив меня за талию, приподнял и понес. Ночь. Темнота. Сердце бьется испуганной птичкой. Чувствую его мышцы сквозь одежду. Запах мужчины бьет в рецепторы. Пахнет Дияр лесом, орехами и потом. Этот запах не вызывает отторжения. Не успеваю осмыслить происходящее. Казах ставит меня на ноги и отнимает руку от лица.

— Пей! — чувствую губами горлышко фляжки.

Делаю осторожно глоток, потом второй. Облизываю губы. Я все еще прижата к нему сильной рукой. Набираю в легкие воздух, чтобы спросить…

— Остальным не хватит, — читает он мои мысли.

— Зачем ты это делаешь? — шепчу ему в губы.

— Ты ведь Василек, верно? Самый сильный из игроков, которых я знаю.

— Да.

— Зачем ты Рамзесу подыгрывала?

«Как он узнал?» — плещется в моих глазах немой вопрос. Рамзес — никнейм Антона в игре. Мне приходилось часто прикрывать его задницу и уступать трофеи.

— Парень твой? — глаза Дияра сверкают в темноте.

— Нет.

— Почему? — его лицо так близко. Дыхание касается моей кожи на щеке, поднимая табун мурашек. Дышу через раз. Очень волнительно, что так близко ко мне парень. Только бы не заметил, как у меня колени дрожат.

— Новопольский меня шантажировал, — закусываю губу.

Чувствую, как он изучает мое лицо, пытаясь решить какую-то задачу.

— Иди, — разжимает руки.

Не успеваю моргнуть, как рядом уже никого нет. Дыши, Катя! Поднимаю глаза к звездному небу. Если бы у меня был выбор, я бы не хотела ничего менять! За двое суток хлебнула такого драйва — на всю жизнь хватит. Плетусь снова на лежанку. Дияр у костра. В его глазах искры пламени. Лицо словно высечено из камня. Даже не повернул голову в мою сторону. Интересно, он вообще спит? Заваливаюсь к Сун под бочек.

Всего два глотка живительной влаги, а как полегчало. Прекратился шум в ушах. Снова смотрю на Дияра. Парень-загадка. Я, глупая, не спросила его ник в игре. На ум приходит только «Стражник». Этот персонаж — адова мельница для игроков. И он избегал встречи со мной в сети.

— Стражник, — произношу шепотом и вижу, как Дияр напрягся.

— Катя! — трясет меня Сун.

— Мам, еще пять минут! — отмахиваюсь.

Услышав смешки, подскакиваю. Все уже бодренько курсируют перед глазами.

— Надеюсь, мы сегодня найдем базу или хотя бы воду, — стону, поднимая свое несчастное тело, которое уже сейчас отказывается шевелиться.

— Ага, или начнем пить кровь друг друга, — хищно скалится Ян.

— Всем по три глотка, — говорит казах, держа в руках чашу из листьев.

— Первые пьют девочки, — мужественно выдает Артур, дергая кадыком.

Сун подходит первая, и Дияр осторожно наклоняет «чашу». Я — вторая. Старюсь не смотреть парню в лицо. Отпиваю и благодарю. Надеюсь, я когда-нибудь смогу отплатить ему добром. Мне не по себе, что он столько делает для нас, а мы настолько бесполезные нахлебники.

— На завтрак, только по початку кукурузы, — Артур достает остатки вчерашнего пиршества.

— Сун, ты уверена, что мы идем правильно? — спрашиваю китаянку, которая снова указала направление.

— Правильно, — смело утверждает она. — В первую ночь я видела в той стороне свет. На дереве ночевала. На дереве хоть неудобно, но безопасней.

Не встреть я парней, тоже, скорее всего, полезла на дерево — согласно киваю. И плевать, что у меня голова кружится с высоты табуретки, зато никто не сможет подкрасться…

Отвлеклась и, не сбавляя шага, налетаю на Яна. Парни почему-то остановились.

— Смотри, куда идешь, коза, — шипит блондин, расширяя список парнокопытных.

Стена!

Бетонная стена высотой восемь метров. Китаянка начинает курлыкать на своем языке, видимо от радости.

— Надо найти вход. Здесь хрен заберешься, — чешет затылок Ян.

— Осталось решить: идем мы налево или направо, — говорит Артур.

— Какая разница? В любую — не ошибемся! Вопрос лишь во времени. Это же не Великая китайская, — выдает Дияр и направляется вдоль стены, направо.

— Сун Ли — молоток! — хвалит девушку Ян. — Не то, что эта, никчемная...

— Тебя, дурака, терпят только ради нее, — рыкнул Артур. — До тормознутого не доходит, что Катя нас объединила и поэтому мы сейчас живы.

— И еще! — останавливается Артур и тычет Яна в грудь. — Ты в нее втюрился!

— Херни не говори! — шипит блондин. — Башку бы свернул матрешке!

— Заткнулись! — рыкнул казах. — Идем тихо!

В это время за ними наблюдали.

9. База

Осознание, что ты уже близка к цели — придает бодрости и настроения. Мы даже шутим, по пути, пока не раздается рык Дияра:

— Бегом! — и он стартует первый. За ним слышится наша топотня и пыхтение.

Впереди видим, как нам навстречу несутся другие участники. Почти одновременно, добегаем до ворот. Соперников тоже пять человек. Тяжело дыша, поворачиваемся на скрежет отъезжающих ворот, в которые заходим все вместе. Ворота за спиной закрываются.

Ориентир, куда идти, стоит прямо по курсу.

— Поздравляю! — нас на площадке встречает тот самый чернокожий амбал. — Десять из двенадцати — неплохо!

Мы переглядываемся. Вижу, что не хватает двух девушек из самолета.

— Проходите в корпус, там выдадут ваши карты участников, — показывает в сторону огромного здания.

— Теперь каждый сам за себя, — кидает Дияр через плечо.

Одна я расстроилась? — кошусь на своих бывших «друзей». Сун тоже растерянно оглядывается. Артур мне подмигнул, чем сгладил то отторжение, которое выказал казах. Ян, насвистывая, шел, будто и не знает никого из нас.

Тяжелые взгляды западных ощущаю физически.

На входе нас встречают и выдают пластиковые именные карты. Это своеобразный бейдж на веревке, который сразу вешаю на шею. Получив инструкцию, где моя комната, и план нахождения пункта приема пищи, спортивного зала, зоны отдыха, иду в направлении своей комнаты. В этих лабиринтах черт ногу сломит!

Пыталась пристать к людям в форме, но от меня шарахались.

— Заблудилась, матрешка? — насмешливый голос Яна. — Пошли, наши боксы рядом, покажу.

— Сама найду! — шиплю и шарахаюсь от протянутой руки «помощи».

Литовец сжал руку в кулак и поджал губы. Не могу понять, но почему-то тревожное чувство опасности нахлынуло в здании. В лесу себя чувствовала более защищенной.

— Ну-ну, ищи, — едко процедил.

Смотрю на удаляющуюся спину. По логике — я уже близко, если Ян нашел свою комнату, значит… И верно! За углом обнаруживаю одинаковые металлические двери. Посмотрев нумерацию, нашла свою. Карточка являлась ключом, который нужно приложить к электронному табло. Раздался писк. Дверь отъехала.

Ура! Мои вещи! Кинулась доставать чистое белье и пошла в душ, который был здесь же, за стеклянной перегородкой.

Использовав полбутылки шампуня и вышаркав кожу до скрипа, оделась в свое: джинсы и топ. Высушила волосы. Скрепила их на макушке в хвост. Пойду искать столовую, которую они обозвали пунктом приема пищи.

— Оу! Русская! — навстречу идет троица: брит, франц и рыжий.

Довольные, уже наверняка пожравшие... Бесят, гады. Рыкнув, просачиваюсь между ними, слушая вслед мечтания о моей пятой точке. Извращенцы! Злюсь. Бубню под нос проклятья русского фольклора.

— Катя! Иди к нам! — Артур поднял руку, обращая мое внимание.

Брюнет сидел за столом с Сун Ли. Взяв на раздаче свой комплекс питания, присаживаюсь рядом. Открываю небольшую бутылку воды и выпиваю ровно половину. Немного каши, дольки персиков, йогурт. Кушала, растягивая удовольствие.

Заметила Яна, который общался с другими парнями и посматривал в нашу сторону.

— Стукач, — цедит сквозь зубы Артур, посмотрев на литовца.

Ищу взглядом Дияра. Его нет. Может, он уже успел поесть?

— Будьте осторожны, девочки, — вкладывая во взгляд нечто тревожное, Артур встает и уходит, унося свой поднос.

Сун начинает хлюпать носом. Губы трясутся. Она держит в руке бутылку воды, как спасательный круг.

— Сун, плевать на них! Я с тобой, слышишь? — кладу свою руку поверх ее.

Из столовой выходим вместе. В расписании сегодня — свободный день, когда можно отдохнуть. Решаем забиться по своим каютам и выспаться хорошо.

Связи нет! — кидаю телефон обратно в сумку. Смысл изматывать себя предположениями и выть на луну? Разве это изменит ситуацию? Борись, пока есть силы! — снова резанула память о Новопольском.

ГОД НАЗАД:

— Васильева, если не придешь..., — шипит в ухо.

Не дура, знаю, зачем он зовет меня к себе домой. Захожу в алкомагазин, уже приготовив паспорт. В одной руке бутылка водки, в другой — разворот паспорта перед кассиршей.

— Девушка, а сдачу? — кричит кассирша.

Я соображаю с трудом, двигаюсь на автопилоте. Сев на скамью у дома Антона, распечатываю бутылку и принимаю анестезию. Не хочу ничего помнить и чувствовать. Забыть завтра, что была здесь. Давясь и захлебываясь в слезах, смогла влить треть содержимого.

Шатаясь, пытаюсь попасть на цифру в домофоне.

— Это я, — выдаю и слышу пиканье, открываемой двери.

Черт! Пятый этаж, а лифт не работает. Дотащившись до третьего, дальше ползу на карачках, подтягивая за собой бутылку. Вроде мозг еще фиксирует происходящее, а тело будто ватное и не мое.

— Да что ж такое! — кудахчет бабулька, вышедшая на площадку четвертого этажа.