По острию любви

Пролог

Я верила, и в то же самое время, не верила своим глазам.

Он же…

Нет. Он не мог так поступить. Не после того, что между нами было прошлой ночью.

Или… мог?

Вернее, он уже это сделал.

Денис сидит в расслабленной позе в мягкой зоне, которая закреплена за ним, и куда никто не смеет садиться без его разрешения. Лениво цедит коньяк из бокала, а на его коленях… вальяжно прогибаясь в пояснице, расположилась Лена. Та, которая с первого моего появления в «Ночном волке» невзлюбила мою персону настолько, что постоянно строила козни против меня.

В груди начинает так сильно жечь, что хочется кричать от боли. Задыхаюсь, словно мне перекрыли весь кислород.

А меня ведь все предостерегали. Каждый второй из сотрудников в этом заведении предупреждал, чтобы я не смела влюбляться в него.

Я и не смела.

До поры до времени. До того момента, когда поняла, что тоже ему небезразлична.

Или мне всё-таки хотелось так думать?

Нет!

Возможно, где-то наивная, и бывает, что излишне доверчивая, но даже я не могла ошибаться в таком.

Человек, которому наплевать на тебя, не будет спасать тебя. Он не будет решать твои проблемы, которые словно снежный ком в последние полгода сыпется на тебя, как из рога изобилия. И уж тем более, он не будет отваживать от тебя всех парней, которые пытаются сблизиться со мной.

Так что… Нет.

Я реально чувствовала, что не безразлична Денису.

И вчерашняя ночь это только подтвердила.

Человек, который считает тебя одной из многих, не станет с такой одержимостью и страстью владеть твоим телом. Он не будет, как в бреду, постоянно шептать, что ты сводишь с ума. Как у него рвет крышу в твоем присутствии.

Мужчина не будет всю ночь напролет прикасаться к тебе, словно ты какая-то богиня, которой он преклоняется и которой готов служить верой и правдой.

Что такого могло произойти за несколько часов, чтобы всё настолько кардинально поменялось?!

Я начинаю дрожать, когда боль в груди начинает расползаться по всему моему телу.

Но как бы больно мне не было, я понимаю, что не могу ничего предъявить Денису.

В любви он мне не признавался, и уж тем более, не клялся в верности. Вчера вечером, перед тем, как всё произошло, честно мне сказал, что это всего лишь одна ночь, после которой никто никому ничего не должен.

По сути, это я сама что-то там себе напридумывала в голове, решив, что после проведенной ночи Денис ответит на мои чувства. Признает, что не только я его люблю, но и он меня.

Так что…

Моя любовь к этому мужчине – это только мои проблемы.

Вот только как убедить в этом себя, чтобы не было так мучительно больно.

- Да твою же мать! – слышу позади себя злой голос Машки.

С трудом отвожу взгляд от ужасающей для меня в этот момент картины и медленно разворачиваюсь к подруге, спешащей ко мне на всех парах.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но видит моё окаменевшее лицо и затыкается, сурово сжав накрашенные темно-вишневой помадой губы.

- Я… сама дура, да? – практически шепчу я онемевшими губами. В зале достаточно громко – грохочет музыка и постоянные взрывы смеха то тут, то там, но Машка как-то умудряется понять меня.

- Это он дурак! – яростно рычит подруга, хватая меня под локоть и начинает тянуть в сторону двери для сотрудников.

Тащит мое ослабевшее враз тело как на буксире, ловко маневрируя между столиками с клиентами. Ноги как ватные, но я умудряюсь ни разу не споткнуться, пока мы доходим до комнаты, выполняющей роль раздевалки для сотрудников.

Уже там меня накрывает по полной.

А может играет роль, что тут больше никого нет из девчонок. Впрочем, сейчас самое горячее время в «Ночном волке»: вечер пятницы, когда бар забивается клиентами под завязку – все официантки носятся как угорелые по заведению, обслуживая посетителей.

Удивительно, что Машку никто из начальства не остановил, пока мы пересекали зал. Это у меня сегодня выходной, а у подруги-то смена.

Падаю обессилено на стул и начинаю всхлипывать.

- А ну не реви! – суетится вокруг меня Машка, положив в успокаивающем жесте мне руку на плечо. – Не стоит он того.

- Ты… была… права… - смотрю прямо перед собой, но из-за слез все предметы и сама подруга кажется размытыми. – Вы все… все… были правы!

Чертыхнувшись, она с грохотом пододвигает ещё один стул ко мне и садится напротив. Теперь наши лица находятся напротив друг друга.

- Юль… черт! Это же было сразу видно, что вы как небо и земля, - Машка заводит старую пластинку, которую я за эти три месяца слышала, кажется, чаще, чем «доброе утро». – Денис взрослый, суровый мужик, самая хорошая черта которого, что он не вешает лапшу на уши девчонкам, а сразу озвучивает, что их ждет по окончании интрижки с ним. А ты… ты же у нас как та девочка-ромашка, верящая до сих пор в единорогов и любовь с большой буквы.

Да, а ещё я верила, что смогу научить его снова верить в любовь. В мою любовь.

Слезы с удвоенной силой начинают литься из глаз.

- Ну… это было предсказуемо, понимаешь? – подруга наклоняется немного вперед, ловя мой расфокусированный взгляд. Кладет руки на мои, лежащие на коленях и стиснутые в кулачки. – Я же тебе всегда говорила, что этот товарищ не способен больше полюбить, потому что… - Машка смущенно замолкает, с сочувствием смотря на меня.

- Потому что он похоронил эту способность вместе со своей невестой, - на выдохе заканчиваю за подругу еле слышно, закрывая глаза.

От автора

Привет, мои дорогие!

Добро пожаловать в новую историю, которая, надеюсь, вам понравится))

Будет остро, эмоционально, а местами и больно.

И я очень надеюсь на вашу поддержку!

С любовью, ваша Лана!

Глава 1

В кармане тихо вибрирует телефон, стоящий на беззвучке, но я игнорирую звонок, примерно представляя, кто мне может звонить.

Звонок прекращается, но уже буквально через пять секунд сотовый опять начинает вибрировать.

Продолжаю его игнорить, так как всё мое внимание сосредоточено сейчас на классном руководителе Жени.

- Юлия Николаевна… –обращается ко мне пожилая женщина, поправляя рукой очки на переносице и тяжело вздыхая.

Господи, как же хочется поколотить Женьку! Если бы только это помогло, клянусь, взяла бы ремень и отходила его по заднице так, чтобы этот малолетний засранец уяснил, что руки у человека предназначены отнюдь не для драк.

Хотя кого я обманываю. Мне даже голос на него тяжело повышать, зная, через что он прошёл. И это притом, что я даже половины не знаю, так как вытащить из него хоть какую-то информацию– это что-то из области фантастики.

Такой же тяжёлый вздох, как и у классного руководителя брата, со своей стороны я сдерживаю с великим трудом, прекрасно понимая, в каком русле у нас будет происходить дальнейший разговор.

Зажимаю пальцы в кулаки. Даже то, что длина ногтей у меня практически нулевая, абсолютно не спасает от болезненных ощущений: настолько сильно впились ногти в кожу.

Мой отчаянный и в то же время умоляющий взгляд на учительницу Жени заставляет ту нервно начать вертеть ручку между пальцами.

- Я прекрасно знаю вашу ситуацию и понимаю, как вам тяжело приходится, но и вы меня поймите – так больше продолжаться не может.

- Ольга Алексеевна, я поговорю с ним обязательно, – торопливо начинаю говорить я, но меня перебивают.

- Юлия Николаевна, если бы это касалось только учёбы, то всё было бы проще. Но страдают другие ученики. В девяти случаях из десяти именно Женя является инициатором каких-то скандалов и драк.

Теперь мне не только поколотить брата хочется, но и прибить его.

- По мере своих сил я стараюсь урегулировать по-хорошему все вопросы с родителями пострадавших мальчиков,– между тем продолжает вещать Ольга Алексеевна. – Да и своему руководству мне приходится рассказывать лишь малую часть того, что на самом деле произошло. Заверяю их, что мы – вы, я и школьный психолог– работаем над его поведением.

Ох уж это поведение.

В такие моменты единственное желание –биться головой об стену. Ну или вот хотя бы об эту парту, за которой я сижу в аудитории в школе, куда прибежала, как только раздался звонок Ольги Алексеевны.

- Руководство школы начинает говорить и, я бы даже сказала, настаивать на том, что нужно отправлять информацию в соответствующие инстанции.

- Нет, пожалуйста, только не это! – вскрикиваю я достаточно громко. В пустом классе этот отчаянный вопль даже мне режет уши. Пожилая женщина, сидящая напротив меня за учительским столом, лишь морщится. – Ольга Алексеевна, клянусь, я… придумаю, что ему сказать, чтобы он понял, насколько всё серьёзно.

В зелёных глазах женщины появляется сочувствие. В них столько теплоты и понимания, что плакать хочется.

Вот только я не могу себе этого позволить.

Мне нужно показать и доказать ей, что я сильная, что я готова бороться с трудностями, которые возникают по вине брата.

- Юлечка, милая моя, – учительница даже перестаёт обращаться ко мне официально. – Я же вам всё это говорю только потому, что переживаю за вас и особенно за Женю. Он не настолько пропащий подросток, как многим тут в школе кажется. Но моё мнение и просьбы дать ему ещё немного времени на адаптацию, поверьте, скоро перестанут учитывать. Вам нужно будет быть готовой к… м-м-м… визитам сами знаете каких видов органов власти.

- Ольга Алексеевна, я стараюсь как могу, вы же сами знаете! Но Женя… – глубокий тяжёлый выдох. – Он молча выслушивает мои нотации, потом говорит, что всё понимает, что больше так делать не будет и… И опять дерётся!

- Юля, боюсь, органам опеки может показаться, что вы не справляетесь со своими обязанностями, раз он продолжает так себя вести. А если ещё и ПДН подключится, то…

- Они могут забрать у меня Женю, да? – по спине пробегает холодок, от которого я невольно передёргиваю плечами.

- Боюсь, что да, – после непродолжительной паузы говорит с сожалением классный руководитель брата. – Возможно, вам стоит поводить его к другому психологу. Сами понимаете, наш школьный… Ну, он не может уделять Жене столько времени, сколько ему по-хорошему требуется.

Да я бы с радостью, если бы всё было так просто. Вернее, если бы у меня были деньги на хорошего профессионального психолога.

Беседа с учительницей длилась ещё буквально минут пятнадцать.

Я клялась и божилась, что постараюсь как можно быстрее решить проблему с постоянными драками брата.

Ольга Алексеевна по большей части молча качала головой, давая понять, что верит в мои обещания. Иногда вставляла в мой поток речи какие-то одобряющие слова поддержки, которые сейчас были мне так нужны.

Правда, перед моим уходом от неё снова прозвучало предостережение.

- Юлия Николаевна, руководство школы дало мне и вам определённый срок, чтобы решить эту проблему. Они сказали, что если в течение месяца Женя не исправится, то… – многозначительная пауза и приподнятая бровь пожилой женщины заставляют меня лишь кивнуть, вымученно улыбаясь.

Выхожу из аудитории и сразу достаю телефон. Перезваниваю звонившему мне так настойчиво в классе.

- Привет, Маш, – голос немного хрипит.

Я медленно двигаюсь по коридору в сторону лестницы, ведущей на первый этаж, где возле гардероба меня должен ждать брат.

Звенит звонок, после чего несколько дверей классов открываются и оттуда выходят школьники.

Прижимаюсь ближе к стенке, видя, как дети рванули в мою сторону. Они пробегают мимо, и кто-то из них всё-таки умудряется задеть меня портфелем.

- Привет. Ты в школе, что ли? –спрашивает с недоумением подруга, пока я плетусь дальше.

- Да, классная Жени меня вызвала.

- Снова подрался! – возмущённо восклицает Маша. И это даже не вопрос.

Глава 2

Дома хмурый Женька сразу отправляется на кухню. Иду следом, наблюдая за братом, который открывает холодильник и начинает доставать еду, чтобы разогреть её, а затем съесть.

- Жень, может, хватит, а? – строго начинаю говорить, усаживаясь на раскладное кресло, на котором я сплю.

Квартира однокомнатная, поэтому, как только мы переехали сюда, я сразу отдала зал брату для ночёвки. Там диван побольше, а он уже сейчас, в свои пятнадцать, выше меня практически на целую голову. Правда, такой же худющий, как и я.

Смотрю на брата, ставящего кастрюлю на плиту. Его плечи и спина напрягаются.

- Я больше не буду, – бубнит Женя, поджигая конфорку и начиная резать хлеб, продолжая находиться ко мне спиной.

Не хочет, паразит такой, смотреть мне в глаза, вот и занимается чем угодно, только лишь бы не поворачиваться ко мне лицом.

- Жень, твои драки приведут к тому, что меня лишат на тебя опеки, а тебя заберут в какой-нибудь детдом – это ты понимаешь?! – всё-таки повышаю голос. – А ну-ка сядь за стол. Давай поговорим.

Брат демонстративно громко вздыхает. В этом звуке чётко слышится то, как я ему надоела со своими нотациями. Он, правда, разворачивается, плюхается на стул и скрещивает руки на груди, смотря на меня исподлобья.

Весь его вид говорит о том, что он готовится защищаться. Он словно ёжик, выпустивший все свои иголки.

И вот как с ним разговаривать?!

- Ты постоянно обещаешь мне это, но продолжаешь драться. Притом Ольга Алексеевна говорит, что зачинщиком всегда выступаешь ты.

- Не всегда, – бурчит Женька, переводя взгляд в сторону окна.

- Хорошо, пусть будет не всегда. Но в большинстве же случаев первый бьёшь именно ты. Учителя и так пошли нам навстречу…

- Ой! Да не нужна мне их жалость! – взрывается брат, смотря на меня волчонком. – И разговоры с психологом этим дурацким мне тоже не нужны!

За всё время, что мы живем вместе, а это чуть больше полугода, такое впервые. Чтобы он вот так остро реагировал на мои слова. Я даже немного теряюсь, но продолжаю сверлить его хмурым взглядом.

- Жень, чтобы не было этого, как ты говоришь, дурацкого психолога и жалости, нужно перестать вести себя так, как это делаешь ты.

Он лишь фыркает презрительно себе под нос.

- Ты чего добиваешься? Чтобы тебя действительно забрали у меня и отправили в детдом? – вижу, как он вздрагивает всем телом, когда слышит эти вопросы. – Может быть, ты просто не хочешь жить со мной, поэтому так себя ведёшь?

Успеваю заметить в его глазах страх, прежде чем он снова отворачивает голову в сторону окна.

Мысленно аж выдыхаю. Я реально боялась, что он может этого хотеть.

Когда я уехала из дома два года назад и переехала в этот город, наша связь с ним оборвалась. Мы даже по телефону не общались. Телефона у него не было, а звонить матери и просить её, чтобы она дала брату трубку, было бесполезно. Хотя в первые пару месяцев моего отдельного проживания я пробовала это делать, но натыкалась лишь на агрессию и маты.

Забрав его себе, я не узнала брата. Из весёлого мальчишки он превратился в озлобленного и агрессивного подростка. Наладить контакт и вернуться к нашим прежним тёплым отношениям нам пока так и не удалось.

Возможно, всё дело в том, что проводить много времени у нас с ним не получалось. Я целый день на работе. Прихожу вечером и начинаю сразу готовить еду, после проверяю его уроки, а потом уже нужно укладываться спать. Времени на поболтать реально очень и очень мало.

- А тебе на работу не пора? – хмуро спрашивает Женька с надеждой в голосе.

Ох…

Работа.

Ещё одна проблема, которую нужно как-то быстро решать.

- Меня уволили сегодня, – мой голос невольно садится, когда я вспоминаю об этом.

К школьной проблеме добавилась теперь ещё и эта.

Моему начальству надоело, что я среди рабочего дня отпрашиваюсь и убегаю в школу, когда меня туда вызывают. А в последнее время это происходит всё чаще. Видимо, сегодня терпение у хозяйки фруктового ларька, где я работала неофициально продавцом, закончилось. Она посчитала зарплату за две недели этого месяца, выдала её мне и сказала, чтобы я больше не приходила.

Единственная причина, по которой я не заревела прямо в ларьке – боязнь, что в школе будет что-то ещё хуже.

- И… что теперь ты будешь делать? – настороженный голос брата врывается в мои невесёлые мысли. – Искать новую же, да?

Женька с тревогой смотрит на меня, опуская руки. Одной нервно проводит по своим взъерошенным ветром волосам.

Господи, ну конечно же, искать. И очень быстро, так как тех денег, которые я получаю от государства, нам с братом не хватит. Одна только аренда квартиры и коммуналка забирают львиную долю доходов. Оставшиеся деньги приходится как-то равномерно распределять между школой, одеждой для брата и продуктами.

- Само собой, буду искать, – успокаиваю брата и мысленно саму себя. – Жень, если бы я постоянно не отпрашивалась в школу после твоих разборок с одноклассниками, то меня бы не выгнали, – и пусть это не совсем красиво с моей стороны вот так напрямую упрекать пятнадцатилетнего подростка, но я, правда, уже не знаю, как до него достучаться. Ну нет у меня большого опыта в воспитании детей. Я не знаю, как правильно нужно разговаривать с подростком, чтобы добиться желаемого. А в нашем случае, чтобы он перестал наконец-то драться.

На лице брата мелькает вина, но он тут же опускает голову вниз, пряча от меня свои эмоции.

Меня тут же затапливает волной жалости к нему.

Учительница права: он очень хороший мальчик. Просто…

- Сам видишь, у меня стало на одну проблему больше. Не факт, что мне удастся быстро что-то найти, – мягко начинаю говорить я, убирая суровость из своего голоса. – Поэтому я очень тебя прошу, перестань драться. Помоги мне хотя бы в этом, Жень, – чуть ли не умоляюще прошу брата. – Ольга Алексеевна сказала, что если ты продолжишь в том же духе, то школа обратиться в опеку и пдн. А ты сам понимаешь, к чему это приведёт. Тебя у меня просто-напросто заберут. И уже, скорее всего, не отдадут, так как будут уверены, что я с тобой не справляюсь.

Глава 3

Подруга, как обычно, вихрем влетела в квартиру, стремительно скидывая босоножки с ног и кидая возмущённый взгляд в сторону плотно закрытой двери в зал, где находился брат.

Он ушёл туда сразу после того, как мы пообедали, и до сих пор не выходил.

Надеюсь, обдумывал своё поведение, а не зависал в телефоне.

Так как на работу мне не нужно было больше бежать, я взяла свой старенький планшет и принялась рыскать по сайтам в надежде, что что-нибудь подходящее успею найти. Вариант – попросить подругу я всё-таки откладывала на самый крайний случай.

Ничего подходящего не было. Убив на это почти четыре часа, с разочарованием откинула планшет и занялась приготовлением ужина.

Успела уроки проверить у Женьки (ну то, что понимала), мы с ним даже поели, а Машки всё не было.

Заявилась она уже почти в десять вечера. Злая как чёрт.

- Ты чего такая? – интересуюсь у подруги, наблюдая, как она дёргаными движениями скидывает тонкую кофточку с плеч и снимает босоножки.

- Да у нас одна девчонка уволилась! Никого не предупредила, зараза такая. Вот начальство и стало тусовать нас всех, как игральные карты. Задержали меня, так как Ленка, сучка такая, тут же придумала какую-то больную тётку, к которой ей нужно вот прям срочно, – подруга делает пальцами знак кавычек, расплываясь в ехидной улыбке, – отвезти лекарство.

- Ну, может, у неё действительно кто-то болеет, – на меня кидают скептический взгляд.

- Ага! Вот прям сегодня заболела старушенция, о которой мы все впервые услышали тоже только сегодня. Да и хрен с ней, с этой Ленкой! При случае отыграюсь, – раздражённо шипит Машка, повторно кидая взгляд в сторону закрытой двери зала. – Там?

Ох! Как бы её крики и нравоучения не сделали сегодня только хуже. Машка в силу своего взрывного характера всегда начинала отчитывать Женьку вот в таких вот ситуациях. Тот бычился на неё и начинал огрызаться. Я металась между ними, пытаясь успокоить одну и донести до второго, что подруга всё это говорит только по одной единственной причине – потому что любит его и тоже переживает.

Заканчивалось все это охрипшим голосом Машки, гордым уходом брата в зал и моей головной болью. Пить таблетку от неё, как я обычно это и делала, сегодня мне не хотелось.

Поэтому, делая огромные глаза, рукой показываю подруге, чтобы та шла на кухню. На удивление, та не начинает орать и нестись к брату. Лишь зеркалит форму моих глаз.

- С хера ли?! – беззвучно произносит она губами.

Приходится хватать её за руку и тащить за собой в нужном мне направлении.

- Маш, я с ним поговорила и, по-моему, он серьёзно призадумался, – шепчу тихо, закрывая дверь кухни за нами. – Весь вечер тихий как мышка, домашку быстро сделал и принёс сам мне на проверку. Мне даже напоминать ему не надо было. И видно, что постоянно в каких-то своих думках.

Подруга иронично выгибает бровь и хмуро смотрит на меня, скрещивая руки на груди.

- Начнёшь сейчас на него орать, он стопудово психанёт, и всё вернётся на круги своя, поэтому давай сегодня не по привычному тобой сценарию, хорошо?

- Юлька, да на него не орать тебе надо! – в сердцах бросает подруга. – Его тебе пороть уже надо за то, что он творит!

Я меняюсь в лице, хотя понимаю, что она это сказала без всякого умысла и уж точно не со зла.

- Прости-прости-прости… – Машка подлетает ко мне и обнимает, крепко сжимая. – Ты ж меня знаешь. Ляпну, не подумав о последствиях.

- Да всё нормально, – хриплый голос всё-таки выдаёт меня. – Нас с братом просто иногда триггерит это словечко, ты же знаешь.

Я же поэтому и из дома ушла после девятого класса, переехав в общагу, потому что терпеть порки отчима, который это делал за любую провинность или плохую оценку, не было уже никаких сил.

В шестнадцать лет я не думала, что своим уходом просто перенаправила всю эту агрессию на одиннадцатилетнего ребёнка. Когда мы ещё жили все вместе: отчим, мама, я и брат– первый никогда не бил Женьку. Уж не знаю, почему только я вызывала такой негатив, но с братом он вёл себя в принципе спокойно. Даже учил его каким-то мужским штучкам в виде починки труб под раковиной или розеток.

Именно поэтому я была уверена, что с моим уходом у них всё наладится.

Как оказалось, ничего не наладилось. Спустя несколько лет я узнала, что всё стало намного хуже и страшнее.

- Есть хочешь? – отстраняюсь и улыбаюсь, давая понять Машке, что со мной всё норм.

- Неа, – качает отрицательно головой. – На работе перекусила. Рассказывай, кого наш воинственный парень опять поколотили по какому поводу.

- Да неизвестно, – с досадой произношу, плюхаясь на диван. – Пятнадцатилетние подростки хуже партизан. Даже учительница толком ничего не знает. Ну а Женька, сама понимаешь, молчит. Привычное «больше не буду» и на этом всё.

- А чего тогда такая расстроенная, раз всё как обычно? – Машка садится рядом, внимательно вглядываясь в моё лицо. За три года нашей дружбы она научилась считывать мои эмоции на раз.

- Ольга Алексеевна сказала, что месяц ему на исправление. А если продолжит драться, то… – подруга сама понимает, о чём я умолчала. Чертыхается и тяжело вздыхает.

- А меня ещё сегодня уволили, представляешь? – жалуюсь я.

- Удивительно, что они не сделали этого раньше, – хмыкает невесело подруга.

Вот за что я Машку особенно люблю, так это за её прямоту. Всегда мне говорит правду-матку, какой бы горькой она ни была.

- Поможешь? – умоляюще прошу, хватая её за руки и глядя взглядом преданной собаки.

- Ну а куда я денусь, – бурчит подруга, закатывая глаза. Тут же принимает серьёзный и задумчивый вид. – Есть пару мест, куда требуются люди, но… блин, там зарплата маленькая. Была бы ты одна, другой вопрос, но с Женькой ты на неё не проживёшь. Да и устраивать тебя надо же неофициально.

Вспоминаю её слова, сказанные в коридоре. Ну, те, что кто-то там уволился у неё на работе.

- А к тебе меня нельзя как-нибудь устроить? – с воодушевлением интересуюсь я, чуть ли не подпрыгивая на диване.

Глава 4

Странное волнение продолжает изводить меня, пока я пешком топаю на работу.

Ощущение, что должно что-то произойти, появилось рано утром, как только я открыла глаза. Поначалу думала, что это будет как-то опять связано с братом. Как на иголках сидела полдня дома, постоянно кидая взгляд в сторону телефона. Ближе к обеду уже была абсолютно уверена, что вот-вот позвонит классный руководитель Женьки и опять меня «порадует» новостью, что он подрался.

Я искренне не понимаю, за что она меня так невзлюбила, причём с самого первого взгляда. Когда Машка знакомила меня со всеми девчонками, Лена единственная молча прошлась по мне с головы до ног пристальным высокомерным взглядом. А после процедила сквозь ослепительно белоснежные зубы что-то вроде приветствия и тут же ушла из комнаты.

Я безумно была этому рада, но настраивалась на то, что это может быть временный эффект. Готовила себя к тому, что бомба в его лице рано или поздно всё-таки рванёт.

Так что, когда в три часа дня со школы вернулся брат, а звонок, который так ожидала, не случился, я аж выдохнула.

Но самое странное, что беспокойство никуда не делось.

До вечера хожу по квартире как неприкаянная. Всё валится из рук, два раза обожглась, пока готовила брату ужин – короче, к вечеру накрутила себя так, что решила не ехать на работу на автобусе, как обычно это делаю, а прогуляться пешком, чтобы немного проветрить свои мозги и успокоиться.

Вот только прогулка не помогла. Приближаясь к нужному зданию, обеспокоенность и волнение, кажется, не только не стихают, а наоборот – только усиливаются.

- Привет, Юль! – чуть ли не хором здороваются со мной трое мужчин, когда я подхожу к служебному входу кафе-бара, куда меня всё-таки устроила Машка.

Андрей Павлович, главный шеф- повар в «Ночном волке», и Вадим с Леонидом, работающие здесь барменами, с широкими улыбками наблюдают за моим приближением.

- Добрый вечер, – здороваюсь я в ответ, поправляя на плече небольшой рюкзачок, где находится разная мелочь в виде кошелька, помады и расчёски. Улыбаюсь в ответ мужчинам.

- Готова к бурной ночке? – поигрывая бровями и лукаво усмехаясь, интересуется Вадим, высокий двадцатипятилетний блондин, который с самого первого дня моего появления здесь оказывает вполне понятные всем знаки внимания.

- Надеюсь, что да, – притормаживаю возле курящих мужчин. Когда народ повалит, им будет точно не до перекуров.

Сегодня суббота, а значит, ожидается огромный наплыв посетителей, поэтому уже после одиннадцати ночи каждый в этом баре будет мечтать не то что о перекуре, а о такой мелочи, как просто усесться на стул и пять минут просто тупо не двигаться, давая отдых рукам, ногам и голове, трещащей от музыки и гомона людей.

Я всё это проходила ровно неделю назад. До сих пор удивляюсь, как выдержала такой темп в предыдущую субботу, учитывая, что тогда это была моя первая ночная смена.

- Юлька у нас крепкая девочка, – подаёт голос Андрей Павлович, произнося эти слова негромко, но довольно твёрдо. Пожилой мужчина, которому примерно под шестьдесят, глубоко затягиваясь, одобряюще подмигивает мне. – Я же сразу сказал, что она свой человек.

Лицо вспыхивает от похвалы шеф-повара. Растроганная его словами, я лишь с огромной благодарностью смотрю на этого седого бородатого мужчину.

В принципе, тут в баре коллектив практически весь хороший и доброжелательный. Правда, за исключением одной особы, но сейчас я даже думать не хочу о ней.

- Спасибо, Андрей Павлович, – смущённо бормочу я, от волнения теребя пальцами ремешок на рюкзаке в районе плеча. – Мне очень приятно, что вы так считаете.

- Поверь мне, девочка, не я один так считаю, – его слова ещё больше вгоняют в краску. Да и пристальные взгляды парней в мою сторону смущают ещё больше.

Шеф-повар это видит и решает не мучить меня больше.

- Ладно, беги давай, – пожилой мужчина кивает на служебную дверь. – Мы с парнями щас докурим и тоже пойдём готовиться. Что-то мне подсказывает, что сегодняшняя ночка действительно выдастся нервной и горячей.

Облегчённо выдыхая, я мышкой проскальзываю в здание и несусь в сторону раздевалки, здороваясь с теми, кто попадается мне по пути.

Залетаю в комнату и вижу там Машку и Алену, двадцатипятилетнюю стройную блондинку. Девчонки с улыбками здороваются со мной.

- Привет, – киваю я в ответ, открывая свой шкафчик и доставая униформу, состоящую из классической чёрной юбки до колен, белой рубашки с короткими рукавами и огненно-красным платком, который мы в обязательном порядке повязываем на шею.

- Кстати, Маш, забыла тебе сказать, – Алёнка натягивает джинсы на ноги, сидя на стуле. – Слух прошёл, что Гром вернулся сегодня в город.

Алёна тоже работает здесь официанткой, но только всегда в дневную смену. У неё маленький ребёнок, поэтому ночные смены для неё табу. Сейчас она, в отличие от меня и подруги, наоборот, собирается уходить домой.

- Впервые слышу, – Машка хмурится, завязывая в этот момент на шее платок, пытаясь создать красивый узел. – Ржавый говорил, что он только послезавтра появится.

- Ну, судя по тому, как рано прискакала Ленка, да ещё и сколько времени она грохнула на свой марафет, крутясь перед зеркалом, боюсь, что слухи оправданы. Подозреваю, что наш Гром появится всё-таки уже сегодня здесь.

Я чуть ли не задыхаюсь от волнения, понимая, что знакомство с владельцем этого заведения может произойти уже сегодня ночью.

Страшно до ужаса. Всё, что я слышала о нём, сформировало в моей голове образ сурового и немного деспотичного мужчины. Боялась, что он с лёгкостью может уволить меня, решив, что я по каким-то причинам не подхожу для этой работы.

Машка презрительно фыркает, как только слышит женское имя.

Хочется сделать то же самое, но только морщусь, поворачиваясь спиной к девчонкам. Начинаю снимать с себя бриджи и футболку дрожащими руками.

Кх-м… Лена.

Ещё одна официантка. Жгучая двадцатисемилетняя брюнетка, этакая женщина-вамп и… моя головная боль. Единственный человек, который принял меня здесь в штыки.

Глава 5

Время близилось к пяти утра.

Ноги не то что гудели, они вообще ощущались инородной частью чего-то жутко болючего в моём организме. Они были словно две занозы, которые ты не смог вытащить, и теперь это место тянет и постоянно дёргает.

Мне кажется, даже в первый раз неделю назад не было настолько сложно физически. Не было такой усталости, гудящей головы и дикой боли в ногах.

Если подумать, то, наверное, в прошлую субботу всё-таки не было столько народу. Сейчас же было ощущение, что чуть ли не полгорода припёрлось в наш бар.

Хотя чему я удивляюсь? За эти почти три прошедшие недели я уже поняла, что бар пользуется какой-то бешеной популярностью. И не сказать, что он был какой-то жутко крутой, нет. Никаких тебе новомодных фишечек в виде модной обстановки, навороченного светового оборудования и молодёжной музыки, которые я видела в другом клубе, куда меня два раза вытащила Машка, когда я ещё жила одна.

Кафе-бар был самым, я бы сказала, обычным. Огромный зал со столами, никакой помпезности в обстановке, всё как-то по-простому.

Фишкой этого заведения считалась кухня, а ещё то, что здесь собирались в основном те, кто так или иначе был связан с гонками на машинах и байках.

Перед тем, как меня сюда взяли, Машка просветила меня по поводу возникновения и работы этого места, чего не делала раньше.

Как оказалось, это кафе открыл Денис Громов, в прошлом крутой гонщик, ездивший даже заграницу на соревнования.

- Говорят, Гром попал в жуткую аварию, после чего на карьере пришлось поставить жирный крест, – просвещала меня Машка, когда мы с ней шли в мой первый рабочий день в кафе. – Он годик восстанавливался. Потом стал гонять на байках. А потом ему пришла в голову эта идея – открыть кафе-бар именно для тех, кто крутится в этих двух сферах: автомобильных гонках и байкерских заездах. Пацаны трындели, что тогда вообще мало кто верил, что выйдет толк из этого.

- Почему? – с интересом спросила я, перебивая подругу.

- Вроде как это совершенно разные сферы, скажем так, жизни – байки и машины. И тусовки у них совершенно разные. Я, если честно, Юль, особо и не вникала во всё это. Просто говорю тебе, что слышала от парней в баре. Короче, так как бабки у Грома водились, то он выкупил это здание и переделал его в кафе-бар «Ночные волки». Взял сюда шеф-поваром Андрея Павловича, за которым охотятся все рестораны этого города, и открыл заведение. И каким-то чудесным образом ему удаётся совмещать эти две тусовки. Бар становится очень популярным. Настолько, что сюда начинает ходить и простой люд, – подруга улыбается. – В общем, место хорошее, и коллектив подобрался классный, за исключением некоторых личностей.

Это я уже потом узнаю, кого она имела ввиду. Леночка – главная «прима», как она сама себя считала, данного заведения. Считала не только потому, что спала периодически с Громом, но и потому, что она была одной из первых официанток, которые тут работали. Можно сказать, Лена появилась здесь чуть ли не в день открытия кафе.

- Гром, конечно, суровый и жёсткий мужик, – между тем продолжает говорить Машка. – Как работодатель иногда просто деспот, но надо отдать ему должное, справедливый и… в принципе, нормальный.

На этом наш разговор тогда был закончен, так как мы уже подошли к заведению.

Короче, в нашем кафе, как я уже поняла, постоянно тусуется куча народу, но сегодня это было просто что-то с чем-то.

Мы, четверо официанток, носились со скоростью света между залом, кухней и баром, разнося еду и напитки.

За каждой из нас были закреплены определённые зоны в зале. На випе, само собой, находились «старички» заведения – Лена и Вика, ещё одна сторожила данного заведения. В зоне, расположенной ближе к выходу, шуршала Машка. А вот центральная зона сегодня была закреплена за мной.

По правилам заведения, если кто-то из нас освобождался, то должен был помогать другим девчонкам. Никакого передыха или перекура. Единственной причиной, по которой ты мог покинуть ненадолго зал – посещение уборной.

Господи, наверное, впервые в жизни я была рада тому, что захотела сходить в туалет, потому что у меня появился веский повод побыть хотя бы пять минут в тишине. И главное, сидя, пусть и на унитазе.

- Я отойду в туалет, – шепчу Машке на ухо, как только мы с ней одновременно оказываемся у барной стойки. Я ставлю пустой поднос, а она, наоборот, пришла за стаканами пива для своих клиентов. – Я быстро.

Расставляя высокие стаканы с пенным напитком, приготовленные уже для неё Вадимом, на подносе, она лишь кивает в ответ, давая мне знать, что услышала и поняла.

Со стороны вип-зоны идёт Вика с пустым подносом. Я всё-таки остаюсь на месте и дожидаюсь, пока она доходит до нас.

- Вик, мне нужно отлучиться. Ты свободна? – уточняю, так как нужно, чтобы и за моими столиками кто-то из них присмотрел, пока я отсутствую. С этим у нас тут строго. Если кто-то из официанток ушёл, то кто-то из девчонок должен следить не только за своей зоной, но и за твоей.

Судя по загруженному и озадаченному виду подруги, она занята на своей зоне. Ей будет довольно сложно отслеживать и мои столики.

- Да, Ленка там пока одна справится. Мои випы только приступили к горячке, поэтому я немного освободилась. Но ты там надолго не задерживайся всё равно, у меня пятая випка к десертам приступила, поэтому могут в любой момент позвать для расчёта.

Глава 6

В город я приехал в обед, но в бар у меня получилось попасть только под утро.

Можно было, конечно, не переться сюда так поздно… или рано (это смотря с какой стороны поглядеть), а приехать сюда днём. Но так как сна не было ни в одном глазу, когда я вышел из автомастерской, мной быстро было принято решение сгонять и сюда, в «Ночные волки».

Заходя в своё любимое детище, застыл на пороге, внимательно и придирчиво сканируя помещение глазами.

Имея пять автомастерских, два самых крутых и дорогих автосалона в нашем городе и кафе-бар (именно последнее занимало особое место в моей жизни). «Волки» без преувеличения я мог назвать своим любимым «ребёнком». Столько и физических, и душевных сил я не вкладывал больше никуда за последние пять лет. Да и времени проводил здесь больше всего. Многие вопросы, связанные с другими моими видами бизнеса, я решал по телефону тоже тут, в своём личном кабинете.

Мой приход остался пока никем не засечен.

Несколько человек из посетителей кинули на меня взгляд, но тут же отвернулись, продолжая бухать или болтать с теми, кто был с ним за одним столиком. Незнакомым людям, которые не знали меня в лицо, вообще было похрен на появление ещё одного мужика в баре.

Сотрудники были в запаре, поэтому тоже пропустили моё тихое появление. И это дало мне возможность посмотреть на всё со стороны. Оценить, так сказать, рабочий процесс во всей его красе.

Процесс мне нравился. Все были при делах и, судя по тому, что я видел, отрабатывали свою довольно немаленькую зарплату на все сто.

Пока я медленно скользил взглядом по помещению, внутри приятно разливалось чувство удовлетворения и, я бы даже сказал, гордости.

Так… стоп!

А это что такое?! Вернее, кто?

Взгляд замирает на белом длинном хвосте волнистых волос, раскачивающихся в разные стороны, пока его обладательница передвигается между столами. Пока мне доступен только вид со спины, но странное дело: всё внутри настолько сильно напрягается, что руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

Что за чертовщина, мать вашу!

Впиваясь взглядом в белобрысый затылок, я пытаюсь осознать, какого чёрта со мной происходит. С чего такая реакция? И это даже не на лицо, а на тыл этой миниатюрной блондинки.

Скорее всего, это новенькая. Про неё, видимо, говорил Ржавый примерно недели три назад, сообщая мне по телефону, что он кого-то взял на место уволенной Лизы.

Внутри будто сирену врубили, когда новенькая начала разворачиваться с пустым подносом и идти в сторону бара, где в поте лица носятся Ленька и Вадим, смешивая коктейли и разливая пиво по бокалам.

Наконец-то я вижу лицо и…

Сирена уже не орёт. Она вопит.

- Твою же мать! – с чувством бурчу себе под нос, понимая, что не могу оторвать взгляд от девчонки.

Мои глаза будто намертво прилипли к нежным чертам красивого до жути лица.

Чувствуя, как в паху всё потяжелело и заныло, я моментально понимаю, что вижу сейчас перед собой проблему, от которой мне нужно срочно избавиться.

Я-то думал, что забыл. Вернее, я думал, что похоронил вместе с Любой это чувство. Чувство, когда тебе в одну секунду срывает крышу при первом взгляде на человека. На девушку, без которой ты уже больше не представляешь свою дальнейшую жизнь.

О да. Я говорю про эту суку-любовь, которая берёт тебя в заложники на тот срок, который захочет она, а не ты сам.

Я всё это проходил шесть лет назад. Как и многое другое, а потом… потом всё это похоронил вместе со своей невестой, поклявшись самому себе, что больше НИКОГДА и НИ ЗА ЧТО!

Одного раза мне было достаточно, чтобы понять – теперь только секс. Без чувств. Без обязательств. И без привязанности.

Девчонка, за которой я пристально наблюдал, словно хищник в засаде, могла вдребезги разбить эту мою твёрдую позицию в плане женщин.

Но время у меня пока было. Нужно просто избавиться от неё, пока я не вляпался в эту хрень по самую макушку и яйца, которые сейчас болезненно поджимались под мощной волной похоти, охватившей меня при виде этой девчонки.

- Привет, Гром, – раздаётся рядом.

С трудом отвожу взгляд от блондинки и смотрю на Степана, стоящего рядом со мной и улыбающегося так, будто выиграл в лотерею как минимум миллион.

Вот ещё один довод в пользу того, что от этой проблемы нужно срочно избавляться. Не заметить приближение своего управляющего, который стоит к тебе сейчас практически впритык, ну… я так скажу – очень тревожный звоночек.

Обуревавшие меня чувства и полный раздрай на душе выливаются в дикую ярость.

- Ржавый, это, блять, что за детский сад?! – поворачивая голову, рычу я в сторону Степана, даже не здороваясь.

Тридцатилетний мужик, по физическим данным уступающим мне совсем немного, резко перестаёт улыбаться. Напрягается. Нахмурившись, сводит густые брови и растерянно проводит лапой по своим густым рыжим волосам.

- Гром… эм-м-м… ты сейчас о чём? – басит Ржавый, получивший своё прозвище как раз-таки за огненный цвет своих волос.

Моя голова непроизвольно дёргается в сторону девчонки, стоящей в этот момент у барной стойки и о чём-то переговаривающейся с Машкой и Викой.

Глава 7

Все планы летят в тартарары, как только эта девчонка вылетает как чёрт из табакерки и врезается в меня со всей дури.

Не удивлюсь, если она отбила себе всё, что можно, когда наши тела столкнулись.

Просто на каком-то автомате хватаю девчонку, не давая ей упасть на пол, и плотно прижимаю к себе. И только после этого соображаю, что, по сути, сам усугубил всё в тысячу раз.

Нежное девичье тело ощущается в моих объятиях настолько кайфово, что крышу рвёт. От неё пахнет какими-то цветами. Никогда особо не разбирался в них, поэтому даже определить не могу, какими именно. Но запах просто нереальный. Прошибает острой стрелой вожделения и заставляет член начать стремительно наливаться кровью и пульсировать.

Девчонка замирает в моих руках и почему-то просто стоит, уткнувшись взглядом мне в грудь. Она вся такая маленькая и аккуратная, что пробуждает во мне давно позабытые чувства. И это отнюдь не похоть.

Защитить. Заботиться. Оберегать.

Именно эти эмоции я испытываю, пока смотрю на белую, как снег, макушку.

Дыхание сбивается, когда вижу, как её голова начинает медленно приближаться к моему торсу. Словно собирается уткнуться лицом мне в грудь.

Правда, девчонка тут же дёргается и пытается отклониться.

Каждая клетка моего тела яростно протестует против этого. Настолько яростно, что я даже перестаю контролировать его. Руки на её талии сжимаются крепче и довольно агрессивно прижимают девчонку ко мне.

Охреневая от самого себя, от той дичи, что я творю, практически не слышу её извинений.

Девчонка начинает поднимать голову. Кажется, я даже дышать перестал. С жадностью и с каким-то странным предвкушением жду, когда она посмотрит мне в глаза.

И вот это происходит.

Вглядываюсь в эти два голубых океана глаз, на дно которых меня стремительно затягивает.

Психуя исключительно на себя и свои мысли, я практически матерюсь вслух, но вовремя себя торможу. Губы, дрогнув, всё-таки не произносят то, что на самом деле мне хочется сказать.

- Аккуратней надо быть, – практически враждебно произношу я, подмечая, как после моих слов нежное личико заливает краской.

- Простите, – еле слышный испуганный шёпот заставляет меня убрать свои лапы с её талии.

Боясь того, что могу передумать и оставить её работать без какой-либо проверки, молча разворачиваюсь и ухожу, направляясь в сторону свободного столика в углу зала.

Между лопатками словно нож вонзают. Понимаю, она смотрит мне вслед.

И вроде как мне это только на руку. Я же не дурак. Видел, что девчонка поплыла от моего вида. Заинтересовал я её однозначно. Нужно делать следующий шаг.

Ну, можно сказать, тестирование началось.

Но всё равно почему-то хреново. Противно даже как-то. Смешно сказать, но в глубине души я хотел, чтобы она не так быстро повелась на симпатичную и брутальную внешность.

Странное дело, но, удаляясь всё дальше от девчонки, я желал только одного: пусть я ошибусь. Пусть мне просто показалось, что она запала на меня.

И будто пытаясь убедиться в этом, я замедляюсь, напрягаясь всем телом. Не останавливаясь, оборачиваюсь, впиваясь взглядом в маленькую застывшую фигуру.

Нет, Гром.

Тебе не показалось.

Усевшись за свободный столик, я беру меню и делаю вид, что читаю. Уже через минуту откидываю его на стол и поднимаю голову, выискивая взглядом девчонку.

Она как раз проходит недалеко от меня с подносом, на котором вижу тарелку с рыбным ассорти. Ставит её на стол, за которым сидят трое мужиков, и идёт назад к барной стойке.

То, что тот стол обслуживает именно она, облегчает мне задачу. Значит, мой стол тоже закреплён за ней.

Откидываясь на спинку стула, прищуренными глазами наблюдаю за блондинкой. Медленно прохожусь взглядом по её телу, жалея, что не руками это делаю.

Она реагирует. Заметно, что мой взгляд её нервирует. Дёргает плечами, словно пытается избавиться от невидимого прикосновения.

Как только девушка, не удержавшись, зыркает в мою сторону настороженным взглядом, поднимаю руку, тем самым подзывая её.

Даже на расстоянии мне видно, как глубоко она вздохнула, прежде чем выдвинуться в мою сторону. Дойдя до меня, пытается дежурно улыбнуться, но быстро тушуется и смущается.

- Добрый вечер. Готовы сделать заказ? – интересуется у меня, утыкаясь взглядом в блокнот, в котором приготовилась писать название того, что я закажу.

- Пиво, кружку любого нефильтрованного. А вот по еде хотел у вас спросить.

Дальше начинаю её закидывать вопросами про то или иное блюдо. Что в него входит, какой остроты, большая ли порция?

Правильный ответ на каждый вопрос заставляет меня признать, что девчонка выучила всё меню, включая состав каждого блюда, на пять с плюсом. В этом вопросе мой тест она прошла.

Пора приступать ко второму пункту.

- Девушка, а что бы вы посоветовали мне? Несильно острое, но хочу побольше мяса, – врубаю свою самую обаятельную улыбку, надеясь на то, что она не выглядит оскалом.

Глава 8

Самым шокирующим был даже не весь этот неприятный инцидент с клиентом, а то, что им оказался сам хозяин заведения.

Когда Степан подошел к нему, я волновалась, но страха особого не было. Я уже поняла, что тут начальство всегда стоит на стороне своих работников. И такой дичи, как увольнение из-за того, что клиенту что-то там не понравилось, точно не будет.

Страх появился тогда, когда управляющий и этот мужчина, о чем-то переговорив за столом, одновременно встали и направились в сторону бара, где я и стояла, всё это время не сводя с них внимательного взгляда. Я даже внимания не обратила, что за всё это время ко мне никто из девчонок не подошел. Это уже потом я узнала причину такого странного поведения.

- Юля, знакомься, - начинает говорить Степан, как только они приближаются и встают напротив меня. Незнакомец прожигает меня тяжелым, пристальным взглядом. – Это Денис Алексеевич Громов, владелец этого заведения.

Что?

Ноги становятся просто ватными. Кажется, сейчас я сделаю то, что предотвратил ранее Громов – рухну у его ног. Пришлось даже отступить на шаг назад и опереться о стойку бара, чтобы подстраховаться.

- Приятно познакомиться, - невнятно бормочу я, вытирая моментально взмокшие ладошки о подол юбки, стараясь сделать это незаметно.

- По поводу… кх-м… этой ситуации, - продолжает говорить Степан, немного виновато смотря на меня. – Денис Алексеевич таким образом проводил некий… эм-м… тест, чтобы убедиться, что ты справишься с внештатной ситуацией. Его немного смутила твоя молодость, поэтому он хотел убедиться, что ты…

- Что ты не начнешь истерить и не грохнешься в обморок, - как отрезает Громов, когда Степан замолкает, замявшись в третий раз.

- То есть, если бы я не прошла этот тест, меня бы уволили? – ответ я вижу в темно-зеленых глазах.

Оглушенная вновь поступившей информаций, нервно облизываю сухие губы, помады на которых давным-давно нет.

- Я проверку прошла? – практически онемевшими губами интересуюсь я, сама себе удивляясь.

И где только силы в себе нашла, чтобы задать такой вопрос, пришпиленная к полу изумрудным лезвием самых красивых глаз, которые я только видела у парней и мужчин.

- Прошла, - радостно кивает управляющий. – Можешь не переживать, никто тебя не уволит.

- Если только ты сама не захочешь уволиться, - прилетает вкрадчивым тоном от Громова, а в уголке губ появляется намек на улыбку.

Почему мне эти слова кажутся такими зловещими?

Словно он уверен, что этот момент наступит буквально уже завтра.

Или?..

Или он сам хочет этого? Чтобы я сама уволилась?

Чем-то я ему точно не нравлюсь. Не зря же он тогда так на меня смотрел.

Сейчас его глаза ничего не выражают. Там только равнодушие и спокойствие. Вот только почему мне всё время кажется, что за этим спокойствием бушует нешуточный ураган.

- Раз всё выяснили, пусть девушка уже снова начнет работать, а мы пройдем в кабинет, - что для меня, что для Степана это звучит приказом.

Они уходят, а ко мне чуть ли не подбегает бледная Машка.

- Что он сказал? Он не уволил тебя? Ржавый хотя бы отстаивал тебя? – сыпятся от неё вопросы, пока я растерянно и молча смотрю на свою подругу. – Если Степа не отстаивал, я ему такую устрою райскую жизнь, - тут же заводится она. - Ни о каких свиданиях больше даже речи не может быть, если он…

- Маш, успокойся, - перебиваю подругу, пока она совсем не разошлась. – Никто меня не уволил, так что все свидания в силе, - шучу. Удается даже улыбнуться, чтобы уж совсем её успокоить.

Она всё-таки сходила на то первое свидание со Степаном, на котором и уговорила его взять меня на испытательный срок в две недели.

Самое интересное, что они продолжили встречаться. Она ему нравилась уже давно, как оказалось. А вот чисто женский интерес в сторону управляющего у Машки, смешно сказать, появился как раз таки на том самом свидании.

- Степа на работе, и Степа в жизни – это совершенно разные люди, как оказалось, - задумчиво произнесла она после того, как обрадовала меня, что завтра идем на собеседование в кафе к нему.

По ней было видно, что мужчина её чем-то зацепил на этом свидании.

- Фух, слава богу! – возглас подруги возвращает меня в реальность. И к тому, что только что произошло.

- Маш, а что это вообще было? – чуть ли не умоляюще бормочу я, впервые трезво пытаясь всё проанализировать.

- Черт, Юль, Степка специально отослал меня на кухню, потому что знал, что я не выдержу и предупрежу тебя. И я уже к самому концу этого представления вернулась в зал.

- Представлению?

- Представление, тест, эксперимент – называй как хочешь. Это Гром так иногда девчонок проверяет, когда берет их на работу. Дебильный, я бы сказала, способ, но сама понимаешь, хозяин – барин. Я тут уже полтора года работаю, и он только один раз при мне такое проворачивал. Ну, если уж совсем честно, там такая девушка устраивалась к нам, что грех было не проверить. У неё чуть ли не на лбу было написано, что она та ещё шлюшка. Сразу было понятно, что она будет себе клиентуру тут в баре себе подбирать, а не работать официанткой.

Кажется, мой мозг сейчас взорвется.

- Я что, похоже на неё? – чуть ли не с ужасом спрашиваю я.

- Дурочка, что ли?! Конечно, нет!

- Тогда зачем было меня… вот так проверять?

- Вот этого то понять я и не могу, - подруга хмуро сдвигает брови. – У тебя же на лице всё написано. Ну, то что ты совсем из другой лиги.

Разговор приходится прекратить, так как нам делают знак, чтобы мы вернулись к работе, а не трындели возле бара.

Окончание смены проходит у меня как в тумане.

Всё время мысли возвращаются к Громову.

И к тому, что я чувствовала рядом с ним.

Я знаю, что такое, когда тебе нравится парень.

Но то, что я испытывала сейчас по отношению к Громову, это было…

В разы мощней и сокрушительней.

Я слышала о любви с первого взгляда, и даже верила в неё, но никогда не думала, что это может произойти со мной.

Глава 9

- Миш, точно больше ничего не будете заказывать? – с улыбкой спрашиваю своего старого знакомого.

С Мишей мы были знакомы со времён, когда я жила в общежитии, когда только приехала в этот город. С его женой Татьяной мы даже одно время, можно сказать, дружили, пока они не купили квартиру и не переехали туда.

После этого встречаться мы стали всё реже и реже: то им некогда, то у меня времени нет. Постепенно общение сошло на нет.

Я была ужасна рада, когда сегодня увидела входящего в бар Михаила в компании нескольких парней. Как оказалось, они собирались отмечать мальчишник его друга.

Жалко, конечно, что он был без Тани. Я бы с огромным удовольствием поболтала бы с ней, вспоминая те времена в общаге.

- Если что, потом ещё закажем, – отвечает Миша, улыбаясь мне в ответ. – Блин, Юль, приятно было тебя увидеть. Надо как-нибудь всё-таки встретиться. Танюха, кстати, совсем недавно вспоминала про тебя.

- Я только за, – смеюсь.

Смех утихает, как только я чувствую тяжелый давящий взгляд, словно кол вонзили в спину.

Я прекрасно понимаю, что это означает.

Последние две недели ни одна моя рабочая смена не проходит без этого – рентгеновского взгляда Громова, из всех официанток следящего почему-то именно за мной.

Денис может выйти в зал в любое время ночи. Усаживается за свой столик в мягкой зоне, закреплённой за ним, работает с бумагами, пьёт кофе или чай и…

Следит за мной.

Первое время я думала, что мне это лишь кажется, потому что как только я чувствовала дискомфорт, тут же украдкой смотрела в его сторону. И каждый раз видела, что мужчина либо просматривает какие-то бумаги, либо пишет, ну или что-то строчит в телефоне.

Признаться, я уже даже стала подозревать, что у меня кукуха поехала.

Стала ужасно дёрганой. Всё, как говорится, стало валиться из рук и идти через одно место.

То руки начинают дрожать так, что пару раз даже поднос роняю. Благо, что тогда несла только по паре кружок пива. И ущерб, который, само собой, пришлось оплачивать из своего кармана, составил не такую уж большую сумму.

То внимание настолько начинает рассеиваться, что всем приходится повторять мне что-то по два раза, прежде чем я вникну в то, что от меня хотят.

Короче, неделя такой жизни превратила меня в неврастеничку, вздрагивающую от любого громкого звука.

В чувство меня привели слова Вики, когда мы с ней вдвоём переодевались после смены, собираясь уходить домой.

- Юль, ты потерпи ещё немного. Гром скоро убедится, что ты работаешь наравне с нами, и отстанет, – говорит она, приводя меня в ступор от того, что её слова кажутся какой-то абракадаброй.

- Ты это о чём? – уточняю я у Вики, нахмурившись.

- Ну как о чём? О том, что Гром постоянно следит за тобой, – бормочет она себя под нос.

Благо в этот момент она нагибается вниз, начиная зашнуровывать свои кроссовки, и не видит, как вспыхивает моё лицо.

- Кх-м… постоянно?.. – неопределённо тяну я с вопросительной интонацией, чувствуя, как учащается сердцебиение. – Не уверена, что… прям постоянно, – собравшись с силами, умудряюсь даже вроде как небрежно фыркнуть.

- Ну-у, насколько я вижу, – пыхтит Вика себе под нос, продолжая бороться со шнурками. – Он глаз с тебя не сводит, когда находится в зале. Но… пф-ф… говорю… щас убедится, что ты справляешься, и перестанет так пристально следить за тобой.

Заканчивая с обувью, она распрямляется и встаёт со стула.

- Ладно, Юль, я побежала. Меня там Валерка ждёт, – и она убегает, оставляя меня в одиночестве. Чему я безумно рада.

Значит, я всё-таки не схожу с ума. И мне не кажется, что Громов за мной следит.

Я успокоилась немного и после уже не так дёргалась, чувствуя на спине тяжелый взгляд мужчины, который, казалось, прожигал меня насквозь.

Особенно жгучим этот взгляд становился, как мне казалось, когда я разговаривала с противоположным полом. Было ощущение, что ещё минута, и моя спина вспыхнет, настолько горячим ощущался тёмно-зелёный взор Дениса Алексеевича.

Вот и сейчас, разговаривая с Мишей, чувствую, что нахожусь под пристальным и суровым взглядом Грома.

Ухожу в сторону барной стойки, где замираю, быстро сканируя взглядом зал.

Народу мало, и никто из посетителей не машет рукой, чтобы подозвать меня, поэтому я немного расслабляюсь, продолжая уже более спокойно обозревать помещение.

Когда взгляд натыкается на владельца бара, замечаю, что мужчина поглощён изучением каких-то бумаг, разложенных на столе.

- Сегодня что-то уж совсем спокойно. Даже непривычно как-то, – раздаётся позади меня весёлый голос бармена.

Я разворачиваюсь.

Вадим, натирая пустой бокал, широко улыбается мне.

- И не говори, – соглашаюсь с ним.

Мы начинаем разговаривать. Ну, как мы? В основном, конечно, болтает Вадим. Я лишь киваю, периодически угукаю и улыбаюсь.

Глава 10

Телефон завибрировал в кармане, когда я возвращалась из кухни в зал.

Всё внутри напрягается. Звонить мне в такое время, а шёл уже двенадцатый час ночи, никто не должен был.

Если только брат. А если это звонил именно он, то однозначно что-то случилось.

Трясущимися руками вытаскиваю сотовый, и дыхание обрывается.

На дисплее горит «Брат».

- Да, Жень? Что случилось? Ты в порядке? – вопросы сыплются из меня как из рога изобилия.

- Юль, тут люди пришли и требуют открыть, – почему-то шепчет брат.

- Какие люди? – хриплю я, чувствуя, как у меня резко слабеют не только ноги, но и всё тело. Приходится даже прислониться спиной к стене, чтобы удержать равновесие и не рухнуть бесчувственным телом тут, в коридоре.

- Кажется, с полиции и опеки, – я слышу панику в голосе брата.

- Подожди… – мысли мечутся как бешеные. – Почему они вообще что-то требуют?

У нас была с братом чёткая договоренность – пока я работаю в ночную смену, он сидит дома тихо, как мышка. Не подходит к двери, даже если будут звонить, и уж тем более никому не отвечает, тем самым давая понять, что он один находится в квартире.

- Юль, прости меня… Когда позвонили, я же думал, что это Ванька… – жалобно тянет брат, чуть ли не плача. – Ну и спросил, кто там…

- Какой Ванька, Жень?! – практически ору.

- Друг, он живёт в нашем подъезде, и мы…

- Так, стоп! – обрываю его резко.

Я это и потом могу послушать, что там за друг такой нарисовался, о котором я ни сном ни духом. И почему этот самый друг должен был припереться к нам ночью.

- Давай про полицию и опеку, – требую от него подробностей, которые меня интересуют больше всего.

- Короче, в дверь постучали. Я спросил, кто там, думая, что это Ваня. А там оказались взрослые. Они сказали, что из опеки и что с ними полиция. Сказали, чтобы я позвал тебя. А я…

Зажмуриваю крепко глаза.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Почему они пришли именно сегодня?! Ни вчера или позавчера, когда я была бы дома.

Да и вообще, почему они пришли к нам?

- И что ты им ответил? – хриплю я, открывая глаза и направляясь в сторону раздевалки, чтобы взять сумочку и нестись домой.

Про работу я уже не думаю. Мне нужно как можно быстрее бежать домой. Даже если меня уволят, это не так страшно, как если у меня заберут брата. А его запросто могут забрать сегодня, если поймут, что Женька ночует дома один, а я где-то шляюсь. А ведь именно так они и подумают.

- Я сказал, что ты пошла в магазин за хлебом, придёшь минут через пятнадцать.

Немного выдыхаю, но ненадолго, пока не слышу в трубке от брата:

- Они сказали, если ты не появишься в течение пятнадцати минут, они будут вскрывать замок.

От ужаса еле дышу, но начинаю ускоряться.

Я должна успеть добежать, пока эти пятнадцать минут не прошли. Возможно, они блефуют и просто запугивают так, но рисковать не могу.

- Я сейчас прибегу, – забегая в раздевалку, переобуваюсь в свои балетки, потому что бежать на каблуках не вариант. – Жень, только не вздумай им открывать, ты понял? – хватаю сумочку и несусь к двери, около которой на полной скорости впечатываюсь в своего начальника.

- Денис Алексеевич, мне срочно нужно домой, – быстро тараторю я, отступая от мужчины. – Я вам потом всё объясню…

Пытаюсь обойти его, но он закрывает собой весь проход.

- Что случилось? – требовательно басит он, даже не думая сдвигаться, чтобы пропустить меня.

- У меня проблемы… дома, – голос садится, а к глазам подступают слёзы. – Большие! Да дайте мне уже пройти! – чуть ли не кричу, когда вижу, что Громов так и продолжает стоять истуканом.

Из-за пелены слёз не могу понять выражение его лица.

- Поехали! – отрывисто говорит мужчина, после чего разворачивается и начинает двигаться.

- Куда… поехали? – в первую секунду я даже теряюсь, быстро моргая, чтобы вернуть себе чёткость зрения.

Я уже ничего не понимаю.

- К тебе домой, раз у тебя там какие-то проблемы, – он даже не сбавляет шага, бросая эти слова мне через плечо.

Я махом отмираю.

Поехали – это же означает машину, правильно? Значит, он меня довезёт до дома?

И получается, что я уже через пять минут буду на месте. Тогда уж точно никакого вскрытиязамка.

Появляется какая-то надежда, что всё будет хорошо.

Отмираю наконец-то и бегу за Громовым.

Мы выходим из здания через чёрный вход и идём быстрым шагом к машине. Мужчина по пути набирает кого-то по сотовому и отрывисто говорит, что он и я уехали без каких-либо дальнейших объяснений.

Как только авто начинается двигаться, раздаётся вопрос от Громова, произнесённый спокойным, но твёрдым тоном:

- Что случилось? – он смотрит прямо на дорогу, увеличивая скорость.

Приходится ему коротко рассказать. Так как все на работе в курсе моей ситуации, думаю, что и он тоже, так зачем скрывать, с какого перепуга я так резко убежала с работы.

- Понятно, – произносит одно-единственное слово после того, как я замолкаю, обхватывая себя руками за плечи.

Только сейчас поняла, что крупно дрожу. Настолько сильно, что даже мужчина замечает это, несмотря на то, что в салоне достаточно темно.

Чувствую, как он смотрит на меня, отвлекаясь от дороги. Его взгляд чуть ли не прожигает мне щеку. Хочется даже провести рукой по ней, чтобы снизить градус.

Господи, Юля!

О чём ты только думаешь в такой ужасный момент. У тебя вот-вот могут брата забрать, а ты…

Чувствуя странную вину за свои так не вовремя проскальзывающие мысли о том, как на меня действует этот мужчина, торопливо отворачиваюсь в сторону окна, за которым мелькают дома, мимо которых мы достаточно быстро едем.

С облегчением выдыхаю, когда заезжаем к нам во двор.

Кажется, даже машина ещё не остановилась, а я уже распахнула дверь и вылетела, рванув к подъезду, не обращая никакого внимания на сдавленное чертыханье за спиной, а потом и сердитый мужской окрик.

Глава 11

Вижу недовольное лицо женщины и понимаю, что выражение «ещё не вечер» как никогда сейчас в тему.

Внутренне надеясь, что появление незнакомки – это что-то из разряда «ошиблась дверью», оборачиваюсь на Юлю.

Выражение лица девушки примерно такое же, когда я увидел её в баре после звонка брата. Белая, как полотно, с диким ужасом в глазах и трясущимися руками, одной из которой она сейчас заправляет прядь волос за ухо.

Мысленно матерясь, смотрю на вновь прибывшую гостью.

Твою же мать!

Вот как я встрял во всё это?!

Целых две недели ведь чётко следовал своей установке – держаться как можно подальше от девушки, свести наше общение к минимуму.

Ну, то, что следил за ней как какой-то грёбаный сталкер, как только она попадала в поле моего зрения, можно сказать, вообще не считается.

Так какого хрена сегодня-то сорвался?!

Решил, сука, поиграть в доблестного рыцаря, да, Гром?

Сначала бомбануло, когда увидел, как она мило любезничает с молодым парнем за столиком. Дикое желание разъебать ему хлебало, чтобы не скалился так лучезарно, с великим трудом удалось погасить сжиманием зубов до противного скрежета.

Даже выдохнул немного, когда она отошла от этого бессмертного. Так нет же, Юля дальше продолжила испытывать мою выдержку и терпение. Она начала ворковать с Вадимом, который вообще не особо скрывал, что девушка ему нравится.

Наблюдая за их общением, чувствовал, как красная пелена ярости застилает глаза. Единственное, на что меня хватило – не врезать парню, как только подошёл к ним, а рявкнуть что-то там про должностные инструкции и штрафы.

Поняв, что совсем с катушек слетаю, спрятался у себя в кабинете и больше не выходил в зал.

Потому что… нахер мне такие качели. Да и очень даже есть вероятность того, что не выдержу и всё-таки кого-то, кому ещё Юля будет раздавать свои милые улыбки, покалечу так, что скорой откачивать придётся.

Погрузившись в рабочие бумаги, договоры и акты, перестал думать о девчонке и даже домой уже собирался уходить. Шёл по коридору в зал, чтобы предупредить о своём уходе, когда засёк в открытой двери комнаты ту, про которую весь вечер старался забыть.

Ноги автоматически понесли меня в сторону раздевалки, где Юля в меня и влетела. Совсем как в первую нашу встречу.

Вот только насладиться её неповторимым запахом и мягкостью тела, от близости которого в паху всё начинало вставать по стойке смирно, мне не удалось.

Сбивчивая речь о каких-то проблемах и блестевшие от непролитых слёз глаза свернули все мои внутренности в тугой канат. И всё! Забрало упало, и осталась одна единственная мысль: сделаю всё, что угодно, только бы стереть это выражение беспомощности и страха.

Проблема у Юли оказалась серьёзной, но вполне решаемой.

Когда объяснения и уговоры не помогли, пришлось угрожать адвокатом. Кислые рожи всех четверых при упоминании моего юриста были уж слишком выразительными – никто не хотел полночи провести в каких-то разборках.

Они свалили, я решил сделать то же самое.

Вот только не успел. И непонятно пока, хорошо это или плохо.

- Здравствуйте, Лилия Абрамовна, – напряжённым голосом говорит Юля в этот момент, несмело приближаясь.

Мне приходится отступить, так как тётка довольно нагло начинает наступать на меня.

- Кажется, Юля, мы с тобой договаривались, – женщина, возраст которой так сразу и не определишь (то ли пятьдесят, то ли семьдесят), даже не утруждает себя поздороваться в ответ. Сразу агрессивно начинает наезжать на Юлю. – Что не будет никаких проблем, пока вы тут живёте!

Молчу, выжидая. Пытаюсь понять, кем она приходится Юле и её брату.

- И ты уверяла меня, что никаких мужиков тут не будет! – продолжает верещать женщина, кидая на меня гневный взгляд.

Вопросительно смотрю на девушку, но она игнорит меня, заискивающе взирая на эту грымзу. Юля пытается что-то сказать, но женщина не даёт ей такой возможности, нагло перебивая:

- Мне позвонили соседи. Сказали, что к тебе тут нагрянула полиция! Это что вообще такое?! Я приезжаю и мало того ­– вижу постороннего мужчину! Я сдавала тебе квартиру с условием, что всё будет прилично, без гулянок, пьянок и мужиков!

Ага, значит, это хозяйка жилплощади.

- Женщина, да успокойтесь вы, – встреваю, чувствуя, как от её криков начинает трещать голова. – Было небольшое недоразумение, которое уже разрешилось. Полиция уехала, а я всего лишь помог Юле решить этот конфликт с представителями власти и уже ухожу. Так что никаких мужиков.

- Вы… ты… – женщину аж трясти начинает от злости. Лицо становится красным как помидор, когда она поворачивает голову в сторону Юли. – Собирай свои манатки и уходи! Чтобы через полчаса вас тут не было! – шипит как самая настоящая змея.

Нихера себе заявочки.

Совсем, что ли, охренела выгонять на улицу на ночь глядя молодую девчонку с пацаном.

- Послушайте, дамочка… – угрожающе рычу я, но меня резко обрывают визгливым криком.

- Я сейчас полицию вызову!

Женщина испуганно отскакивает назад, вылетая на лестничную площадку.

- Вы не имеете права её выставлять из квартиры вот так просто, – цежу сквозь зубы. – Уверен, в договоре это прописано и…

- Мы не подписывали договор, – совершенно убито шепчет Юля, заставляя меня материться вслух.

Да твою же мать!

Смотрю на хозяйку квартиры и понимаю, что не получится с ней договориться. Тут без вариантов.

- Вещей у вас много? – мрачно спрашиваю у девушки, которая выглядит так, словно сейчас в обморок грохнется.

Лишь отрицательный кивок в ответ.

- Собирайтесь. Отвезу вас.

- Куда отвезёте? – Юля всхлипывает.

И такая обречённость в этом вопросе, да и во всей её позе, что понимаю: не к кому их везти. Почему-то нет никого, к кому она может обратиться с такой проблемой – переночевать и перекантоваться хотя бы пару дней.

С силой тру глаза.

Чувство вины охватывает, когда доходит, что не вмешайся я в разговор с хозяйкой, может быть, женщина и не выгнала бы их за порог. Ну да, поворчала бы, повозмущалась, но не вышвырнула бы девушку с братом на улицу.