По следам искушения

Пролог

Много по миру бродит историй, легенд, преданий. Есть среди них и такие, что повествуют о женщинах, встречающих демонов и вступающих с ними в близость. Поговаривают, что с этими существами можно испытать такое удовольствие, какого никогда бы не смог доставить обычный земной мужчина.

Демоны так умело угадывают желания своих жертв, что те и мысли не допускают о сопротивлении. Однако они редко ограничиваются одной ночью похоти и создают у своих любовниц болезненную зависимость от своих визитов. Женщины, отлучённые от встреч с ними, непереносимо страдают. Боль от разлуки с демоном настолько сильна, что жертва умирает в муках, осыпая проклятиями своего «героя». И эти страдания превращаются в энергию, с помощью которой демоны в поисках новых жертв могут перемещаться не только по земле, но и между мирами.

Сухие, скупые на эмоции отчёты и протоколы святой инквизиции сумели сохранить не только признания жертв, но и их последние слова — проклятья в адрес обольстителей и пожелания, чтобы когда-нибудь родилась та, что отомстит демонам за всех обиженных женщин.

Пророчество это гласит, что избранная влюбит в себя самого главного соблазнителя. Он настолько пленится ею, что разлука станет для него нестерпима. А когда дева сломит портал между двумя мирами — земным и миром демонов, Он увидит, что её душа — самая ценная из всех, что ему когда-либо доставались. Тогда он наречёт её своей Тёмной Герцогиней, и вскоре та явит миру демонов лженаследника — нового князя тьмы.

Глава 1

Нью-Йорк, Верхний Ист-Сайд

Тёмной звёздной ночью редкий осенний ветерок приятно охлаждает плечи. Толпа восторженных фанатов беспрестанно скандирует: «Dream nymphs!» Демонический грим группы идеально подходит к тематике нового альбома. Илэриас тщательно подготовилась к выступлению, и теперь по ее телу струится псевдогреческое платье цвета крем-брюле, опускающееся до самых щиколоток, с длинным шлейфом, развевающимся при каждом порыве ветра.

— Сейчас прозвучит моя новая песня, она о демонической любви! — объявляет девушка и, подождав, пока шквал одобрительных воплей немного утихнет, готовится к исполнению.

Пока по периметру потолка зажигаются прожекторы, а искры по краю сцены воспламеняются гейзером, Илэриас различает только стук своего сердца — так волнителен этот момент!

Ты — бедное невинное создание,

Высуши слёзы и дай показания.

Я знаю, что ты живёшь, чтобы сломать меня —

Не отрицай этой

Приятной жертвы, когда однажды

Ты утонешь в моей забытой боли...

Грубые и хриплые голоса гитаристов с неистовой силой рвутся из динамиков в зал, их пронзительный скрим рычит и воет, гитары в руках вытягивают стремительные проигрыши, ревут фузовой окраской и протяжно стонут на высоких нотах, а мелодичный голос красивой певицы приковывает внимание, будто околдовывая. Подражая ей, соединяясь с солистами группы в скоростную брызжущую энергетику, клавишник работает за двумя синтезаторами, будто фокусник, плетя яркую ленту полутонов.

Их музыка подобна живой симфонии ада: злой звук бьётся о стены шатра, имитирующего сцену, проникает в толпу и завораживает слушателей. Со стороны кажется, будто глаза солистов горят пламенем преисподней.

Продолжая петь, Илэриас оглядывает толпу. Её взгляд задерживается на двух парнях спереди. Те смотрят на неё во все глаза и перешёптываются. Это удивляет, равно как и то, что оба очень хороши собой. Но больше всего её привлекло дерзкое выражение лица и экзотическая, а оттого интересная, внешность одного из парней. Илэриас вдруг не выдержала и улыбнулась ему.

— Думаешь, это всё-таки она? — Серпенту всё ещё не верилось в подлинность пророчества.

— Я же сказал, — нетерпеливо ответил ему Абигор. Он был недоволен тем, что глуповатый фаворит Асмодея сейчас отвлекает его от лицезрения самой прекрасной девушки в мире.

Она и правда привиделась ему накануне. Вот только в жизни избранная оказалась не только очень красива, но и весьма талантлива. Неожиданно он ловит на себе её взгляд и, когда та улыбается ему, отвечает ей тем же.

Новая песня представлена и исполнена, теперь можно передохнуть, уступив место следующей группе — «Amaranthe». Возвращаясь за кулисы, Илэриас снова видит приглянувшегося ей парня из толпы. Он смотрит на неё, точно гипнотизируя, и, улыбнувшись краешком тонких губ, приближается неспешным прогулочным шагом. Сердце девушки бешено колотится: с одной стороны очень хочется оказаться в его объятиях, а с другой — появляется острое желание бежать. Рассмеявшись ему в лицо, она вдруг разворачивается и убегает через чёрный вход. Но, обернувшись, замечает, что тот следует за ней, и ускоряет шаг.

Оказавшись снаружи, Абигор попадает в клубы белого дыма. А когда те рассеиваются, замечает, как девушка скрывается в узком проходе между двумя зданиями. Бросившись следом, он застает её прислонившейся спиной к стене в ожидании. Девушка таинственна и очаровательна.

Не имея представления, кто перед ней, Илэриас дожидается, пока незнакомец приблизится вплотную. И, когда он над плечом упирается ладонью о стену, девушка, ухватившись за галстук на обтянутой рубашкой груди, привлекает его к себе ещё ближе. Абигор улыбается в ответ и податливо склоняется к тонкой шее: томительно и медленно проложив дорожку из поцелуев, находит её маленький пухлый рот и тут же впивается в него своим. Этот невинный поцелуй перерастает в страстный и ненасытный, постепенно становясь беспорядочным и болезненным. Останавливает возникшее безумие только неожиданно проступившая на губах алая кровь.

...

Пекло, Демония

Родная обитель Асмодея — крепость Вертерон, по одну сторону у самого ее подножия бушует тёмное море, а по другую — путешествуют Ветра Вожделения, свирепствующие над грешниками. Это место вмещает в себя семьдесят четыре легиона демонов и тридцать шесть войск воинов-карателей.

В ожидании посла Асмодей стоит у окна и наблюдает за бушующим ненастьем, причиной которого является он сам.

— Где Абигор пропадает, ангелы его побери, когда он мне так нужен?

Провидец должен вместе с ним явиться на светское празднество, устраиваемое Люцифером. Поводом для веселья стал ещё один дворец, воздвигнутый для наложниц, коими являются украденные души красавиц — земных и инопланетных.

— Видите ли, спальных мест уже не хватает. Гарем и так переполнен! И на кой ангел ему эти девицы? Поглумиться и скормить нерадивых грешниц своим монстрам? Очередная потеха для кровожадной публики! — негодует инкуб.

Его любимый фаворит Серпент сейчас смиренно стоит рядом, заложив руки за спину. С Абигором он очень близок, и ему совсем не хочется говорить Асмодею о том, что его друг отправился в гастрольный тур следом за понравившейся ему земной певицей. Господин только ещё больше разозлится.

— Быть может, он уже там, мой повелитель? — ненавязчиво предполагает Серпент.

— Очень на это надеюсь, — отзывается тот сухо.

Вдали сверкает когтистая лапа молнии, озаряя огненное небо, а самого Асмодея посещает дурное предчувствие.

На празднестве Абигора не оказывается — позже выясняется, что он засиделся в земном мире. Тогда инкуб решает своими силами узнать, что же удерживает там провидца, и по возвращении домой сразу отправляется в мир земных красавиц, в котором не был уже очень давно.

Куин-сити

Накануне ночи Хэллоуина должен был состояться грандиознейший рок-фестиваль, который всё никак не выходил из головы Илэриас. Мысли о предстоящем выступлении и новом образе донимали девушку до глубокой ночи, и когда ей, наконец, удалось заснуть, она увидела причудливый сон с тем самым незнакомцем.

Глава 2

Абигор долго стоял перед дверью Илэриас, прежде чем, наконец, решившись, толкнул створку и тут же оглох от громкой музыки. Демон сразу узнал исполнение «Nickelback». Он любил их слушать, разъезжая на своем мотобайке по ночному Куин-сити. Чед Крюгер когда-то с первой ноты зацепил его песнями о любви.

Девушка весело, словно маленький ребенок, прыгала на кровати и, казалось, даже не думала собираться на мероприятие. Хоть он и знал, что Асмодей лично намеревался заняться приготовлениями, но сомневался, что инкуб уже успел у неё побывать.

Увидев Абигора, Илэриас замерла, уставившись на него во все глаза, не в силах отвернуться.

— Лэр? — сделав пару шагов навстречу, осторожно позвал демон. — Ты правда меня не помнишь?

Девушка соскочила с кровати и, оказавшись рядом, задумчиво обошла его вокруг. У демона были светлые волосы, раскосые карие глаза, острые скулы, тонкие губы и чёткая линия подбородка. Она искренне старалась припомнить хоть что-нибудь, но поняла, что парней такой редкой и колоритной внешности никогда не встречала.

— Нет. Я помню лишь того, кого вы все называете Асмодеем…

Абигор тяжело вздохнул. Заметив это, Илэриас поспешила добавить:

— Асмодей злой, он мне совсем не нравится… Я бы предпочла помнить тебя. Твои добрые глаза подсказывают, что, повстречай я тебя раньше, мы как минимум стали бы хорошими друзьями, — последнее она произнесла с некоторым сожалением.

Услышав это, демон почувствовал, как сердце бешено заколотилось в груди. Ему захотелось обнять девушку и крепко прижать к себе. Но от мысли, что этот порыв может быть расценён неоднозначно или того хуже — вызвать испуг, ему стало не по себе, и вместо этого демон произнёс:

— Я потерял голову, как только встретил тебя.

На минуту воцарилось молчание. Девушка опешила, не в силах поверить услышанному. «Что это… Радость? Облегчение?» — решив, что сейчас самое время, Абигор подошёл вплотную и, взяв её руку в свою, прижал к груди.

— Это правда? — Ей очень хотелось поверить, но сомнения всё ещё одолевали девушку.

— Это случилось на рок-фестивале в Ист-Сайде. — Провидец волновался и даже не заметил, как крепко обвил другой рукой хрупкую талию девушки. Опомнившись, он испугался, что мог сделать ей больно, и тогда, ослабив хватку, вдруг совсем по-доброму взглянул и вкрадчиво добавил: — Лэр. Я сам могу вернуть тебе воспоминания. Асмодей знает это и потому не хочет, чтобы в них ты увидела нас вместе.

— Почему? Что ему от меня нужно?

— По правде, я и сам до конца не понимаю. Я считаю, что он намеренно стер твои воспоминания обо мне. Ведь его же ты помнишь? — левая бровь провидца вопросительно взметнулась вверх, и, соглашаясь, девушка кивнула. В следующий миг Абигор наклонился к её лицу настолько близко, что коснулся кончика носа своим и, продолжив проницательно смотреть в глаза, хрипло прошептал в самые губы: — Ты доверяешь мне? — Девушка вновь кротко кивнула. — Тогда смотри...

Сказав это, он приложил указательный и средний пальцы рук к её вискам. После чего Илэриас ощутила, как сознание погрузилось в вязкую тьму.

Но уже в следующую секунду, когда мглу рассеяла яркая вспышка, в голове девушки появилась картинка, будто сотканная из тумана и тут же окрасившаяся в яркие цвета. Первым событием, которое она увидела, были их объятия — такие же, как сейчас. Они с Абигором целовались так, словно пытались выпить все силы друг из друга. Картинка внезапно сменилась, и следующее, что увидела Илэриас, был его разговор с Асмодеем. Сейчас девушка наблюдала происходящее глазами демона.

Вместе с Абигором и своей группой она отдыхала в пабе, веселилась и выглядела счастливой и влюблённой. Но в следующий момент произошло нечто, не поддававшееся никакому объяснению. Внезапно люди вокруг, да и она тоже, замерли так, как если бы кто-то нажал на паузу. Даже невзначай расплескавшиеся капли алкоголя зависли в воздухе, словно их что-то удерживало. Подвижным оставался только сам Абигор. Илэриас увидела, как из образовавшегося в пустоте серого облака дыма навстречу ему величественно вышел Асмодей. Приблизившись, он угрожающе направил в лицо Абигору острие своего длинного скользкого хвоста и произнёс:

— Ты, мальчик, забыл о некоторых своих обязательствах.

— Я прошу прощения, Асмодей. Я должен был...

— Так вот из-за кого ты застрял в мире земных? — Казалось, инкубу не нужны были его оправдания. Заметив девушку рядом с Абигором, он повернулся, пристально вглядываясь в её лицо. Затем Асмодей вдруг приподнял стрелообразным наконечником хвоста полы ее длинного платья и стал бесцеремонно разглядывать тело девушки.

— Полегче, — вставая со стула, Абигор опустил ладонь на его плечо и отдернул инкуба.

— Да ладно тебе, мне просто интересно стало, — расплылся в улыбке тот. И только он сказал это, как морок начал стремительно таять, и последние слова уже раздались менее отчетливо: — А можно поинтересоваться...

Так что Илэриас не успела услышать то, что он собирался сказать, картинка в её голове затянулась в маленькую точку — и исчезла, уступая место ясному сознанию.

— И что же было дальше? — вновь невинно захлопала глазами девушка.

— А дальше я пообещал, что вернусь помочь в том, что ему требуется. И пока меня не было, он, скорее всего, возвратился к тебе. Сейчас меня волнует и одновременно пугает то, что могло произойти между вами.

Илэриас захотелось поверить ему, поверить, что они действительно были вместе, и чтобы все сомнения, до того её одолевавшие, улетучились. Обдумывая навеянные демоном воспоминания, она пришла к мысли, что по какой-то неясной, известной только коварному Асмодею, причине, оказалась в аду.

Все еще оставаясь в объятиях Абигора, девушка вздрогнула — ей сделалось страшно за саму себя. И провидец, будто прочтя её мысли, поспешил успокоить:

— Что бы там ни задумал инкуб, я обещаю, что не дам тебя в обиду, — он ещё крепче прижал девушку к себе и, склонив голову, снова дотронулся носом до её щеки.

Глава 3

Чтобы Илэриас не растерялась, Асмодей отправил ей в сопровождении Уфира. Увидев её в красивом платье и с пышной прической, которую завершали несколько ниспадающих прядей, посланный демон потерял голову. Не зная, как к ней теперь обращаться, он лишь кивнул и подставил локоть, чтобы девушка оперлась о его руку. Теряясь в догадках, зачем вообще инкубу земная девушка, он молча провел её по коридору, а затем и вниз по витой лестнице, спускаясь прямо в зал, где уже собралось много гостей.

После того как Уфир увидел среди них редко посещавший празднества клан фон Кейзерлингов и их наследного принца, Дара фон Кейзерлинга, разгадка в его голове появилась сама. Мало того что для Асмодея союз с Даром был очень важен в стратегических целях, так инкуб ещё и находил вампира очень молодым, привлекательным и весьма утончённым. Потому это и была некая операция по пленению и завлечению вампира, которая должна была сегодня завершиться успехом. А сыром в этой мышеловке являлась Илэриас. Только вампир обратит на неё своё внимание — как тут же пленится ею и захочет новых встреч. При мысли об этом, Уфиру так же подумалось, что их великий Асмодей и впрямь видит эту девушку вполне подходящей кандидатурой для подобной роли.

Появившись в актовом зале, Илэриас то и дело ловила на себе любопытные взгляды множества гостей и сновавших туда-сюда слуг. Уфир остановил одного из них и взял с подноса два бокала, один из которых протянул девушке. Беспрестанно поворачивая голову направо-налево, она не сразу это заметила:

— Ой, простите, я засмотрелась…

— Ничего. И будет лучше, если… — он замолчал, намеренно делая паузу, чтобы любопытная Илэриас снова на него взглянула.

Та, в свою очередь, искала глазами Абигора, но нигде его не видела. При мысли о том, что Асмодей вновь мог сослать его куда-нибудь под предлогом важного задания, демоница расстроилась ещё больше.

— И будет лучше… — настойчиво напомнил о себе Уфир, вдруг погладив ей ладонь, которую всё ещё держал на сгибе руки, — если мы отбросим все формальности и сблизимся.

— Формальности мы можем отбросить хоть сейчас, но я буду рада, если второе предложение сбудется так же легко, как и первое.

В ответ на это сопровождавший её демон довольно улыбнулся краешком губ и, кивнув, взял с подноса проходящего мимо слуги ещё два бокала.

— Мне вот всё интересно… а как ты повстречалась с Абигором? — задал он так давно мучивший его вопрос.

Илэриас несколько опешила, услышав это. Он ведь не могла знать о том, что провидец уже успел показать ей это, хоть и частично… Да и непонятно, какие демон преследует цели, задавая этот вопрос. А что, если он доложит Асмодею?

Мысли путались в голове, и терзавшее демоницу смятение отразилось на её лице. Уфир это увидел и поспешил уверить:

— Я никогда тебя не обижу, Лэр. Ты можешь мне доверить даже самые сокровенные тайны.

«Он назвал меня Лэр», — девушка закрыла глаза и выдохнула более спокойно. А когда вновь взглянула на него — Уфир, как и до того Абигор, смотрел на неё с искренней теплотой.

— Поскольку ты прошла через обращение, к тебе постепенно должна вернуться память, — наклонившись совсем близко, прошептал он прямо над ухом.

— Правда? — она так удивилась, что не сразу заметила появившегося позади него инкуба.

— Мы начинаем, — кивнул он и, будто случайно заметив Илэриас, остановился на ней взглядом и оценивающе осмотрел.

В другое время эта показушная небрежность задела бы её, но не сейчас. Девушка взглянула на Асмодея так, что со стороны могло показаться, будто в глазах ее любовь. Уфир знал, что инкуб снова применяет чары и понимал, что тот поступает нечестно по отношению к нежной, хрупкой и наивной, словно ребенок, девушке. Тем более на виду у публики...

— Чего тебе? — издевательски спросил он у неё.

Илэриас же смотрела на него, будто только сейчас разглядела, каков демон на самом деле. Асмодей был несколько худощав. Высок, гораздо выше других, и статен. Кожа его была мраморной и гладкой. Щиколотки его были тонки и изящны, икры стройны и жилисты, а бедра сильны. Не менее красивыми казались и руки с тонкими кистями и узловатыми длинными пальцами, оканчивающимися короткими когтями. Лицо его — удлинённое с высоким открытым лбом и кокетливой ямочкой на раздвоенном зауженном подбородке — отличалось приятными чертами: прямой ровный нос, аккуратный изгиб бровей, неестественного нефритового цвета хищные глаза, опушенные темными ресницами.

— Ничего, — недовольно буркнула Илэриас, как только почувствовала, что наваждение немного ослабло.

— Уфир, проследи за тем, чтобы она не напивалась в свой первый вечер.

Едва Асмодей это сказал, демоница остановила ещё одного слугу, сновавшего с вином, схватила с подноса бокал и залпом его опрокинула.

— Дрянная девчонка, — прошипел инкуб и встретился взглядом с её упрямыми синими глазами. — Идём со мной.

Он грубовато взял её за локоть и потащил на пьедестал к своему трону. Илэриас была готова всхлипнуть от досады и, заметив это, Асмодей всё же решился ослабить хватку. При их виде гости тут же стихли. Когда он взошёл на трон, то приказал ей опуститься на колени. Но прозвучало это лишь у девушки в голове, мягко, так что она с покорностью выполнила приказ: демоница послушно встала на одно колено и склонила голову в вежливом поклоне. Откуда-то из-за спины господина вышел Абигор. Увидев его, Илэриас обрадовалась и едва сдержалась, чтобы не выдать себя перед Асмодеем. В руках провидец держал красную подушку, на которой красовалась красивейшая золотая диадема. Он остановился рядом с инкубом и затаился. По толпе сию же секунду прошелся гулкий шепоток, послышались восторженные вздохи.

Не понимая, в чём дело, Илэриас снова подняла на господина глаза. Тот усмехнулся краешком губ и торжественно сказал, что теперь она полноправная представительница Вертерона, и он дарует ей титул Темной Герцогини, после чего опустил диадему на голову девушки. Как только он это сделал, от украшения к её волосам и плечам, больно обжигая, заскользили зелёные всполохи пламени. Неожиданно вспыхнула еще более острая боль под ключицей. Она взглянула туда и увидела, как на коже золотой нитью прорисовался иероглиф.

Глава 4

Как только Лэр появилась в лаборатории, Уфир повел её через коридор в свои покои. Увидев столь желанную кровать, герцогиня тут же упала на неё и с блаженством зарылась в подушки. Не успел демон разжечь пламя в камине, как с её стороны донеслось сладкое сопение. Обернувшись, он улыбнулся. В слабоосвещённом дальнем углу комнаты раздалось жалобное поскуливание. «Видно, они здесь и давно уже ждут», — Уфир свистнул и негромко позвал своих гончих:

— Лана. Лина. Охранять!

В тот же миг из полумрака показались силуэты созданных им когда-то дьявольских собак. Они прошли мимо и послушно легли возле демоницы. Окончательно забывшись крепким сном, Лэр обвила рукой шею Лины. Та склонила голову ей на плечо. Вторая гончая, которую звали Ланой, расположилась у девушки в ногах, сложив на спине перепончатые кожистые крылья: глядя на гостью, она умилённо заскулила и подняла на хозяина большие карие глаза.

— Вижу, она вам приглянулась, — произнес он и ласково потрепал адскую собаку за остроконечное ухо. — Правда, она прелестное создание?

— У-у-улав! — радостно отозвалась Лана и задрала длинный голый хвост, на конце которого красовалась пушистая кисточка.

— Тш-ш. Она вымоталась, и теперь ей следует отоспаться, — предупредил её Уфир, поднося палец к губам. В ответ собака довольно высунула язык.

Лина же, прижатая рукой девушки, всё никак не могла выразить свою собачью радость и лёжа вплотную, не шевелилась, опасаясь разбудить. Внешне Лина походила на босерона — французскую овчарку, но с хвостом, как у белки, и ушами, как у летучей мыши. Понимая её положение, Уфир погладил гончую по пушистому хвосту, отчего та сразу же довольно им завиляла.

А Уфир наблюл за сонной герцогиней. Он не помнил, сколько простоял так у кровати, пока не спохватился, что его могут потерять. Медицинский советник Асмодея нехотя поднялся с постели: «Нужно появиться на глаза инкубу, чтобы тот ничего не заподозрил». Он погасил свет, и в темноте остались гореть лишь глаза адских гончих. Затворив за собой тяжелую дверь лаборатории, он перенёсся в зал для гостей. Появился Уфир возле Абигора и тут же заметил, что тот выглядел растерянным и злым. В голове промелькнула мысль: «Наверняка он заволновался, когда увидел, как Илэриас исчезла со мной».

— Где Лэр? — спросил Абигор тоном, требующим немедленного ответа.

Медсоветник деловито сцепил руки за спиной и терпеливо произнес:

— Некоторое время назад ты был возле Асмодея, а теперь спрашиваешь меня о своей девчонке? Забавно, однако.

Он не хотел так называть демоницу, но внезапно осознал две вещи: то, как сильно возросло его желание сблизиться с новообращённой демоницей — даже больше, чем следовало, и то, что он никогда не видел провидца таким взвинченным, как сейчас. Ему ещё больше захотелось раззадорить мальчишку, будто в наказание за то, что когда-то тот имел возможность познать любовь этой, несомненно, милой и такой невинной девушки. И отчего-то демон возжелал, чтобы Абигор сейчас терзался подозрениями ещё больше.

— Да как ты смеешь?! Для тебя она теперь госпожа, — прошипел «мальчишка». — Уфир. Ещё раз повторю. Где? Лэр?

— Да ты в неё по уши втрескался, мальчик мой. Но знаешь, тебе бы пора перестать лелеять воспоминания о ней. Просто забудь. Не думаю, что она теперь тебе по зубам. — Злая ухмылка дрогнула на губах Уфира.

На мгновение Абигор остолбенел, не зная, как реагировать на такую наглость. Но уже в следующий миг он произнёс так гневно, что пребывавшие в зале гости — все, как один, — обернулись в их сторону:

— Откуда тебе знать, что мы пережили?! Ты и понятия не имеешь, как сильны наши чувства! — Провидец оглянулся и, заметив, что Асмодей подался вперёд, внимательно прислушиваясь к их перепалке, добавил уже громче: — И знаешь что? Она всё вспомнила!

Слова Абигора для Уфира отозвались гулкой пощёчиной, и он почувствовал, как внутри что-то оборвалось: планы, которые он строил относительно Лэр, могут и не сбыться. Досада и зависть вновь овладели демоном, и он поспешил разрушить и заодно мечты провидца:

— Все девушки, которые попадали сюда, здесь же и умирали, сгорая от желания дотла. Ты глубоко заблуждаешься, если считаешь, что она сможет совладать с влиянием Вертерона. Ещё никто не мог, и она не устоит, когда я в один прекрасный момент окажусь рядом, чтобы помочь ей справиться.

Абигора затрясло от ярости. Не выдержав, он дёрнулся вперёд, призвав в руки два своих призрачных самурайских меча. Расставив ноги и приняв боевую позицию, Уфир удлинил ногти на обеих руках и демонстративно разорвал на себе мундир вместе с белоснежной блузкой: воткнул острый коготь глубоко в грудь и провёл им между мышцами, тем самым показывая, что боль ему совсем не страшна. Увидев это, Абигор замер. До этого момента он никогда не сталкивался с Уфиром и сейчас был поражён его мощью. Слухи о том, что его раны вне зависимости от тяжести мгновенно затягиваются, подтвердились на глазах. Именно это сейчас и произошло. Гости восторженно ахнули.

Таков был результат всевозможных опытов Уфира над самим собой, когда он травился сильнейшими и опаснейшими ядами, какие только мог изготовить. Это было так давно, что теперь припомнить было даже сложнее, чем разработать исцеляющее чудо-средство. Он помнил только, что все попытки обрести покой и уйти от осточертевшего ему мира заканчивались ничем. Но с ростом числа неудач он становился всё сильнее и неуязвимее. И в конце концов обрел вечное бессмертие — стал заложником рутины в своем персональном аду, сделался кровожадным, злым и агрессивным. Остальные архидьяволы очень ценили его услуги, и каждый стремился заключить контракт на продолжительное время, как недавно сделал Асмодей.

Момент встречи с Илэриас перевернул существование Уфира с ног на голову. Ему вдруг захотелось большего, нежели просто дружба с ней. И теперь он желал во что бы то ни стало добиться демоницы, и плевать на расположение Асмодея и тем более Абигора.

— Давай, малыш, смелее. Чего же ты ждешь? — подзадоривал он. Ему не терпелось пустить провидцу кровь.

Глава 5

Когда Асмодей оставил ее, исчезая далеко впереди, Лэр раздумала идти за Уфиром и Абигором. Чувствуя, что слишком устала, она поспешила в свои покои. Оказавшись наедине с собой, демоница окончательно сникла. Все ее мысли занимало странное поведение возлюбленного и противоречивые чувства, которые ей довелось испытать, когда он так холодно ее оттолкнул. «Что ж, если он так себя повел, значит, его искренность была ложью, а навеянные воспоминания фальшивы, как и он сам». Думая об этом, демоница твердо решила во что бы то ни стало не появляться Абигору на глаза и всячески его избегать. Внезапно она вспомнила, каким мягким и обходительным с ней был милашка Уфир и как старался понравиться ей этот импозантный и немного чудаковатый вампир Дар. Тогда в ее голове прояснилось: «Лучше я подарю свою любовь тому, кто этого заслуживает».

Лэр легла в кровать и, до подбородка натянув одеяло, тут же пожалела о своем решении: «Все же я не могу быть столь легкомысленной. Может, стоит повременить и взглянуть на сложившуюся ситуацию трезво? Дать Абигору шанс и разобраться во всем самой? Попытаться все вспомнить… И как так вышло, что меня пленил сам Асмодей? Зачем я ему? Что ему нужно? Как я сюда вообще попала?» Чувствуя, как ее захватывает паника, Лэр схватилась за голову и зарылась в подушки в попытке уснуть. Но вместо того, чтобы забыться, почему-то испытала невыносимую тягу к Асмодею, было похоже на то, будто сейчас он призывал ее к себе. Желание это все усиливалось, как бы она ни противилась, и дошло до такой крайности, что девушка потеряла сознание.

Наконец, Лэр погрузилась в забытье. И тогда ей привиделся необычный сон. Или же всплыло одно из воспоминаний?

Очень темно. Лишь над головой мигает неисправная лампа. Взгляд устремляется в отражение. Оттуда на нее смотрит эффектная девушка в вечернем платье. По виду очень уставшая и уже порядком нетрезвая. Рука вздрагивает и медленно поднимается вверх, будто сама стремится коснуться противоположного силуэта. Фигура с той стороны повторяет движение: между ними только холодная гладь зеркала.

У той девушки очень беспокойное лицо. А большие голубые глаза распахнуты в ужасе. Губы ее шепчут: «Беги, беги. Лэр, беги и не оглядывайся».

— Илэриас, — раздается шепот из темноты, и тело предательски вздрагивает. Талию обвивают сильные руки, разворачивают и прижимают спиной к прохладной стене. — Тш-ш, это я. — Горячее дыхание касается обнаженного плеча.

На мгновение дальняя лампа зажигается и гаснет. Но она успевает увидеть возмутителя спокойствия.

— Асми?

Вместо ответа сластолюбец властно опускает руки ей на ягодицы, поднимает Лэр и запрокидывает ее ноги себе на бедра — с такой легкостью, будто ему это ничего не стоит. Их взгляды встречаются. Губы напротив растягиваются в усмешке. Он склоняется к ней все ближе в предвкушении первого поцелуя — дотрагивается до рта языком: пробует на вкус, властно раздвигает губы, проникает внутрь.

Тело дрожит в его руках, еще крепче обвивших талию. Внезапно он замирает и впивается взглядом в ее глаза, словно хочет в них что-то прочесть. Резко припадает к губам, с болью терзает в животном поцелуе. Но эта боль приятна. Она будоражит так, что заставляет голову кружиться и тело дрожать еще больше. В низу живота разливается желание, которое он тоже чувствует. Она это знает. Потому что он Асмодей, царь инкубов. Его настойчивые движения не терпят протеста.

— О, видят древние боги, как я хочу тебя сейчас, — страстно шепчет он. — Хочу доставить тебе неземное удовольствие, какого ты еще не испытывала.

Демон отстраняется, чтобы вновь приковать к себе ее взгляд, полный вожделения. Она уже знает: в омуте его нефритовых глаз можно тонуть бесконечно. Внезапно появившаяся черная дымка вихрем кружит вокруг их тел. Сильнее. Все сильнее. Тьма обволакивает сознание. Ею хочется накрыться, как одеялом. Этой Тьмой был он.

Языком он начинает ласкать ее шею, скользит им по ней, оставляя влажный след. Тело ее не перестает дрожать в крепких объятиях, а дьявольская плоть оказывается с такой силой прижатой к мягким бедрам, что Лэр уже ни о чем другом не может думать, кроме как о слиянии с исчадием ада в единое целое.

— Моя девочка, — прерывисто выдыхает Асмодей.

Его горячие сухие губы снова завладевают ее ртом, острый кинжал языка проникает вглубь и умело ласкает. От этого поцелуя у нее мутится сознание.

— Асми, прошу не надо… — Лэр всхлипнула и оттого проснулась.

Увидев, что она в своей кровати, и поняв, что это всего лишь сон, демоница с облегчением откинулась на подушки и приложила ладонь ко лбу. Удивилась и взглянула на руку — та была влажная, будто она намеренно окунула ее в воду. «Видимо, сильно вспотела». Вытерев покрывшийся испариной лоб, девушка вознамерилась снова заснуть и уже легла, как вновь ощутила сладкую негу внизу живота. Желание возникло с новой силой. Повинуясь непонятному порыву, Лэр соскочила с кровати и выбралась из комнаты. Казалось, будто ее ноги сами знали, где нужно свернуть, а где подняться по лестницам, голова же была как в тумане. Она остановилась возле одной из многочисленных дверей этажом выше. Толкнув ее, демоница вошла. Внутри, как и в ее комнате, царил полумрак. Асмодей расслабленно сидел на кровати, откинувшись на широкую спинку, одна нога его была согнута в колене, другая спущена на пол. Увидев девушку, он улыбнулся. «Он все это время ждал», — промелькнула у Лэр единственная мысль в крошечных остатках еще пока ясного сознания.

От взгляда инкуба сделалось так сладко, что захотелось непременно к нему подойти — обнять, зарыться в его длинные черные волосы, наклониться к шее — поцеловать… От собственных мыслей сделалось дурно, будто что-то помогало Лэр противиться воле инкуба. Но стоило Асмодею взглянуть и протянуть к ней руку, как демоница оказалась у него в ногах, не помня этого.

Асмодей продолжал смотреть в ее глаза — то ли выжидающе, то ли изучающе. Взял ее ладонь в свою и, поднеся к губам, поцеловал — все так же, не отрывая взгляда. Илэриас была напугана и смотрела в ответ неуверенно. Желваки демона яростно заиграли, выражение его лица было одновременно настороженным и жестким. Несмотря на продуманный план и возможные выгоды от появления Илэриас, у инкуба возникло непреодолимое желание в очередной раз показать ей, кто тут хозяин.

Глава 6

Лэр проснулась, ничего не помня о прошлой ночи. Она вытянулась в струнку и сладко потянулась — как делала это всегда, зажмурилась от наслаждения, а потом открыла глаза и окончательно проснулась. В ее спальне пахло чем-то приятным — цветами и сдобой. Глянув на прикроватный столик, девушка увидела большой зеркальный поднос. На нем стоял кувшин с апельсиновым соком, рядом уже наполненный стакан, блюдце с ароматными булочками —то ли с корицей, то ли с шоколадной стружкой. Рядом лежал конверт с красной печатью, на которой витиеватой росписью была выведена буква «К». «Наверное оно от Дара фон Кейзерлинга», — сразу же подумала демоница, припоминая, как тот обещал непременно вернуться в Вертерон. Помимо еды и письма на столике стояла высокая и очень красивая ваза с одной черной розой. Бутон был огромен, на нем до сих пор блестели капельки росы, как будто до того как цветок попал сюда, его тщательно оберегали от здешнего климата.

Лэр вскрыла печать и достала письмо. Внизу была надпись мелким шрифтом: «От Дара фон Кейзерлинга, навеки твоего верного слуги». Демоница счастливо улыбнулась и, приступив к завтраку, принялась читать дальше:

«Доброе утро, моя дорогая Герцогиня. Признаться, вчера я был вами очарован. И по возвращении домой не мог перестать думать о вас. Моя Герцогиня, кажется, я потерял голову, я вами пленен. Прошу, нет, умоляю о встрече, приходите сегодня в райский сад Асмодея. Асмодей дозволил нам встретиться.

Если вы читаете это письмо, значит, уже проснулись и сейчас завтракаете. Приятного аппетита. Эта прекрасная черная роза из моего сада для вас.

Илэриас, я уже с нетерпением жду. Я в саду Асмодея».

Дожевывая вторую булочку, Лэр дошла до конца письма. Демоница очень удивилась, ведь даже в человеческой жизни еще никто не делал ей таких скоропалительных признаний. «Он ведь уже ждет!» — спохватилась она. И наскоро осушив стакан апельсинового сока, соскочила с кровати.

Вертерон был выстроен в форме круга. И внутри действительно располагался чудесный Асмодеев сад. Илэриас окружило многообразие цветов, они мерцали и благоухали, источая сладкие ароматы. В несколько рядов, чередуясь с тропическими деревьями, тянулись кусты с диковинными плодами. В центре красовался большой фонтан с прозрачной, почти голубой, родниковой водой. Надо всем этим в воздухе витали странные разноцветные огоньки — они, словно живые разумные существа хаотично мелькали в стороне, не задерживаясь ни на миг, будто пугались. «Кто это? Быть может, крошечные создания?» — догадывалась демоница.

От попытки опознать неизведанных существ ее отвлек Дар, появившийся словно ниоткуда. Он возник напротив нее — и сад тут же разделился на день и ночь: тьма, преследовавшая вампира, окутывала его словно кокон. Лэр обомлела. Дар тепло улыбнулся и протянул руку. И когда она приняла ее — оказалась на его сумеречной стороне. Позабыв о маленьких живых огоньках, демоница смотрела на него во все глаза. Вампир выглядел не таким, как вчера. «Может, от того что светские приемы диктуют свою моду?» Сейчас на нем была вполне современная одежда, в которой смешались два стиля — брутальность и классический гламур. Черному цвету он не изменил, но в этот раз образ его был более ярким: удобные кроссовки, обычные прямые и зауженные к низу офисные брюки со стрелками, футболка с V-образным вырезом и накинутая на плечи кожаная куртка с шипами на плечах. На обеих руках красовались кожаные браслеты с заклепками и вполне обычными декоративными безделушками. Правое запястье дополнили часы от Louis Vuitton, которые Лэр как-то видела в журнале «Космополитен» — на тот момент самой последней категории класса люкс.

— Здравствуй, моя Герцогиня, — приветствовал вампир.

— Привет, — кивнула она и несколько растерянно улыбнулась.

— Ты не против, если мы перейдем на ты?

— Ну конечно.

Ее ладонь оставалась в руке Дара — он перебирал нежные тонкие пальчики и с упоением разглядывал девушку.

— Тебе, наверное, много раз доводилось слышать, что ты очень милая, — улыбнулся он вновь, в этот раз растянув только краешки четко очерченных полных губ.

— Нет, что ты. Ты первый, кто мне это говорит, — искренне ответила она, продолжив изучать необычную внешность Дара.

Черные волосы у вампира были не слишком длинными, но он вполне мог заложить их за уши. Выразительные темно-карие глаза завораживающе блестели в полумраке и контрастировали с восковой гладкой кожей, будто созданной из мрамора — это придавало ему неповторимый флер мужчины-обольстителя. Красный в своей естественности и влажный рот, четкая линия подбородка выглядели так, словно их тщательно прорисовывал искусный художник.

Разглядывая его, Лэр почувствовала, как сердце ее бешено заколотилось, и от его ударов ее стало раскачивать, как маятник.

— Что с тобой, тебе плохо? — озаботился вампир, заметив, как герцогиня замерла с открытым ртом и чуть дрогнула. Продолжая удерживать ее за руку, он передвинул пальцы к ее запястью и, очень удивившись, воскликнул: — Да у тебя пульс участился! Ты точно в порядке? — После этих слов он обвил ее талию и, крепко прижав к себе, нырнул другой рукой ей под колени, а затем поднял.

Дару действительно было сложно понять сейчас состояние герцогини, ведь до нее он еще так тесно не общался ни с одной девушкой. Бесконечные занятия фехтованием, тренировки с мечом, изучение техник рукопашного и дальнего боя — на суше и на море, — изучение военных стратегий, истории клана Кейзерлингов, дипломатии и политики, всевозможные математические расчеты и многое другое — вот то, чем обычно был занят Дар, которого с рождения готовили к наследованию и восхождению на престол. И потому времени думать о сверстницах у вампира не было, а встречаться с ними удавалось лишь на таких же светских приемах, на одном из которых он повстречал Лэр — и сразу же влюбился.

— Я в порядке, — попыталась заверить его демоница, наблюдая, как он несет ее на руках в сторону ближайшей скамьи. — Пусти.

— Ты уверена? — засомневался он, но когда присел, все же решил внять ее просьбе и усадил рядом.

Глава 7

Вернувшись в Вертерон, Лэр захотела найти Уфира и узнать о его делах. Вспомнив о том, как выглядит его дверь, девушка закрыла глаза, концентрируясь, а подняв веки, увидела, что уже перенеслась в нижние яруса крепости и оказалась возле его покоев. «У меня снова получилось!» — герцогиня обрадованно подпрыгнула, едва не захлопав в ладоши, и прижала ухо к двери: ведь у демонов должен быть особо острый слух. Дверь оказалась незапертой, и сквозь узкую щелочку было слышно, что в лаборатории Уфира играет какой-то задорный мотив драмэнбейса со страстным речитативом исполнителя, которого она точно не слышала. Но эта музыка так понравилась демонице, что она решила потом расспросить о ней у нового друга. И тут же посчитала забавным то, что в аду у демонов кипит обычная жизнь, и у них могут быть такие же интересы, как у людей.

Толкнув дверь, Лэр вошла. Уфир стоял у стола, на котором, как и в прошлый раз, были хаотично разбросаны рукописи, а прямо на них дымили склянки. Опешив от ее неожиданного появления, демон едва не выронил, но вовремя удержал колбу с зеленой жидкостью. Девушка хотела поздороваться, но обратила внимание на полуголого мужчину, почему-то скованного цепью. Тот сидел в углу кабинета, беспрестанно кричал и показывал пальцем на рот. Увидев ее, он потянулся навстречу и завыл еще громче, некрасиво кривясь в лице.

— Что с ним? — нахмурилась она — И что ты делаешь?

— «Здравствуй», для начала, — укоризненно взглянул на нее Уфир. — Сейчас я работаю над очередной сывороткой памяти для тебя. Вот, провел опыт над этим и остался недоволен. Видимо, я немного переборщил с ингредиентами, и вместо ожидаемого разум подопытного вернулся к истокам младенчества.

Лэр взглянула на беднягу — теперь тот пускал пузыри зеленых соплей и истекал слюнями.

— А кто это?

— Мученик. Асмодей любезно предложил мне его использовать.

— Ясно. А можно мне не смотреть на него? — не выдержав его вида, демоница отвернулась.

— Конечно, — улыбнувшись, Уфир лениво повел ладонью в сторону испытуемого и тот тут же исчез вместе с цепью.

— Спасибо.

— Да не за что. Какими судьбами ко мне? И, кстати, классно выглядишь. — Уфир задержался взглядом на полусферах, заманчиво вздымавшихся и опускавшихся над корсетом, скользнул по округлым бедрам и облизнулся.

— Правда? Вроде обычно, — не замечая этого, обрадованно произнесла Лэр и тут же запрыгнула на рабочий стол, оказываясь перед ним.

При виде того, как заколыхались ее полные груди, Уфир почувствовал, что сердце пропустило удар-другой. «Что же ты со мной делаешь, проказница?» — подумал он, впервые замечая за собой, что дышать сделалось трудно.

— Эй! — позвала демоница, щелкнув пальцами перед его носом. — ты задумался? — посчитав, что он погрузился в себя, Лэр звонко рассмеялась.

Уфир заметил, как от улыбки ее лицо преобразилось и сделалось еще прелестнее. Он завороженно поднял на нее льдистые серые глаза и подумал о том, как бы было здорово, если бы он мог покорить ее сердце. Ведь быть для нее просто другом — это так мало… Своим неожиданным появлением и необычной земной внешностью эта девушка затмила всех его женщин. Больше всего его привлекали большие вечно удивленные глаза, ими можно было любоваться бесконечно. Еще она вела себя так невинно, будто оставалась маленькой несмышленой девочкой десяти лет — и этим дразнила его еще больше. Томным взглядом он задержался на ее пухлых губах, к которым захотелось сейчас же прильнуть. «Кровавые губы Темной Герцогини», — пришло в голову дурацкое сравнение. Не замечая за собой, он потянулся к ее лицу рукой, затянутой в хирургическую перчатку, и дотронулся большим пальцем до губ.

— Да? Что, Илэриас?

Лэр его поведение показалось странным, но, не подав вида, то заметила этот невинный жест, она поинтересовалась музыкой, которая сейчас играла.

— А это… — демон улыбнулся. — Да, тебя еще многое изумит. Например, фаербол. — Он рассмеялся, и Лэр заболтала ногами. «Ну точно ребенок», — позабавился он мысленно.

— А что за фаербол?

— Игра огненным мячом у содружеств нечисти. Что-то вроде футбола. При помощи него мы решаем большинство всех политических споров. Согласись, это всяко лучше, чем бесконечные войны.

При упоминании войн герцогиня вздрогнула: в голове всплыла картина вчерашней кровавой бойни между ним и провидцем. Уфир заметил, что взгляд ее посуровел, и в следующую секунду девушка произнесла:

— Что произошло у вас с Абигором, можешь мне объяснить? — потребовала герцогиня.

Улыбка с лица Уфира тут же исчезла. До того он вообще никак не собирался объяснять этот случай, если она спросит. И вот она спросила… Медсоветник тяжело вздохнул и вновь дотронулся до ее лица рукой — в этот раз просто ласково положил ладонь на ее щеку:

— Милая, забудь. Это была всего лишь шалость. Не нужно воспринимать всерьез. А Асмодей… он повел себя некрасиво, — добавил он тут же, вспомнив, с какой силой инкуб удерживал демоницу, когда та забилась в истерике. «Вероятно, она не вынесла вида оторванных конечностей», — подумалось ему, и демон поинтересовался: — Ты испугалась за меня или Абигора?

При этих словах Уфир хитро сощурился, и Лэр, не выдержав, рассмеялась. Она не хотела вспоминать о том случае и тем более об Абигоре, который после этого так и не дал о себе знать. Да и вообще в прошлый раз он повел себя странно, чем задел ее. Вместо того чтобы честно ответить, Лэр уклонилась:

— Признаться, от самой картины. Это выглядело дико. Я не хочу помнить ее, так что давай сменим тему, — произнося это, она накрыла его ладонь своей и тепло посмотрела в глаза.

От ее взгляда внутри Уфира все ухнуло вниз и желание вкусить ее невинный поцелуй стало еще сильнее. Он томно взглянул на нее и попытался задействовать все очарование, на какое был способен.

При взгляде на него Лэр вдруг почувствовала то же, что ранее рядом с вампиром: пульс ускорился, сердце учащенно забилось, раскачивая ее, словно маятник, — и ей вдруг представилось, как она целует Уфира — и было это так сладко, что отрываться совсем не хотелось. Внезапно она осознала, что глаза у нее зажмурены, а открыв их, увидела, что и в самом деле целуется с Уфиром. Слегка опешив, она попыталась залепить ему пощечину, но вышло это почти бессильно. Тот будто ничего и не почувствовал и только с еще большей силой впился в ее губы, крепче обвив плечи и талию. Голова демоницы закружилась сильнее, и ей даже начало казаться, что она сходит с ума: отчего-то вдруг захотелось большего, нежели просто поцелуй.

Глава 8

У Уфира уже долгое время не получалось сосредоточиться на работе. Грязно выругавшись, он отбросил бумаги в сторону, снова раскидав их по столу. Демон не мог перестать думать о Лэр. Нужно было что-то делать. Но рисковать только наладившейся хрупкой дружбой совсем не хотелось. В двери его постучались — и, обернувшись на звук, он увидел, как зашла прехорошенькая девушка-менеджер одного рекламного агентства, которое в последнее время то и дело донимало его с предложением о размещении фото на своих первых страницах. Эта идея сейчас показалась ему как нельзя более заманчивой. «Быть может, я смогу тогда привлечь ее внимание», — вновь подумал он о герцогине.

И уже через некоторое время девушка-менеджер по имени Хеджина изнывала под Уфиром в его постели и молила о том, чтобы тот остановился. Лаская ее, он представлял, что перед ним Лэр. Он не видел Хеджину, он видел перед собой земную девушку из Куин-сити. Образ демоницы — ее пышные волосы, гладкая сливочная кожа, большие глаза и пухлые губки — настолько врезался в память, что он совершенно не хотел внять просьбе несчастной жертвы не вести себя, как оголодавшее животное.

Хеджина, наслышанная о том, каким монстром бывает этот демон, и представить не могла, что ее может ожидать, появись она у него вновь. И теперь ни чуточки не жалела, полностью отдав себя его власти. Она и подумать не могла, что на самом деле Уфир хочет вовсе не ее… Девушка обмякла от настойчивого острого языка демона, казалось, высосавшего из нее все соки. И когда он оторвался от ее губ, увидела из-за его спины откуда-то появившуюся лиану. Та опасно извивалась перед ее лицом подобно змее и в следующий миг, скользнув под волосы, натуго обвила шею, постепенно ее сдавливая. Задыхаясь, Хеджина увидела еще несколько таких лиан: они обвили ее руки и ноги, обездвижив; сам же Уфир блаженно ей улыбнулся, будто что-то предвкушал. Но стоило об этом подумать, как его ожившие отростки принялись ласкать ей грудь, соски, и проникать между бедер. Хеджина громко застонала, а когда взглянула на демона, глаза его были еще полны страсти и вожделения.

***

В последнее время Абигор был сильно занят тем, что практически не отходил от Асмодея, пытаясь разгадать, что тот задумал. Возможные видения никак не приходили в голову, и потому оставалось только донимать инкуба всяческой ерундой, которую тот мог ему подкинуть, а он — тут же быстро сделать. К демонице он решил пока не подходить, чтобы не усугубить тяжесть ее положения. Но однажды Асмодей сам заговорил о ней:

— Абигор. Я вижу, как ты терзаешься. Но, если честно, не так уж она мне и нужна… — начал он, глядя исподлобья и перебирая в руках договора.

Провидец молчал, собираясь выслушать инкуба до конца. Тот посвятил его в свои планы насчет Дара фон Кейзерлинга. И тогда провидец узнал, что для их воплощения кандидатура Лэр отлично подходит. Удовлетворившись добытой информацией в полной мере, Абигор поспешил откланяться, отговорившись тем, что у него появились важные и неотложные дела. Теперь ему следовало найти Уфира, чтобы как можно скорее рассказать об этом и спросить, что он думает. Абигор подозревал, насколько дорога стала ему Лэр, и теперь хотел переманить его на свою сторону. «Чего бы мне это ни стоило, но план Асмодея никогда не воплотится», — пообещал он себе.

В лаборатории он его не обнаружил и потому прошел сразу в спальню, на всякий случай, закрыв глаза: он вполне осознавал, что тот может позволить себе в любое время взять у Асмодея какую угодно наложницу. Но против ожидания, Уфира он на кровати не застал. В спальне была еще одна потайная дверь, где тот мог скрываться, принимая свои кровавые ванны. И только он об этом вспомнил, как услышал оттуда всплеск и, подойдя, открыл дверь.

— Белоснежка! — обрадованно воскликнул Абигор, увидев, что тот и вправду нежится в своем персональном бассейне, наполненном кровью. На бортике уже стояла початая бутылка с чем-то красным.

— Развеяться захотелось? — Уфир ничуть не удивился появлению Абигора.

— Как видишь, — развел тот руками. — Надеюсь, не кровь? — он присел рядом на корточки, взял бутылку и принюхался.

— Нет. Это элитное вино из закромов инкуба.

— Здорово. — На глазах Уфира провидец залпом ее ополовинил и поставил на место.

— Ты чего? — удивленно нахмурился тот.

— Как сыворотка? Готова? — вместо ответа поинтересовался Абигор.

— Настаивается. Дай еще пару дней.

— На кону фаербол, — спохватился провидец. — Так что ты позарез должен быть в команде. И еще скоро будет совершеннолетие у Дара. Меня это очень беспокоит.

— Почему? — удивился Уфир.

— Белоснежка! Я тебе все расскажу, только давай уйдем отсюда, — провидец скривился.

— Вижу, у тебя ко мне есть что-то серьезное. Ладно, спорить не буду, погоним сейчас в кабак.

— За чем же дело стало? — снова развел руками Абигор, в этот раз от нетерпения.

Уже через десять минут они на двух мощных мотобайках прибыли призрачный кабак. Тот представлял собой магическую метку, висевшую в воздухе, каких было много по всему Пеклу. Абигор дотронулся — и перед ними сразу же развернулся портал, полыхавший синим огнем. Внутри было все как обычно: динамичная музыка, набатом отбивавшаяся в ушах, толпы веселых бесов и местные царицы, услужливо подносившие еду и развлекавшие гостей видом своих полубнаженных тел.

Кто-то пролетел перед самым носом, врезавшись в ближайшую стену.

— Да я вас всех порву сейчас! — изрыгая пьяные угрозы и кряхтя, поднялся на ноги какой-то толстяк.

Одернув свою жирную в грязных разводах футболку, он кинулся на обидчиков. Кампания бесят, праздновавших совершеннолетие, вовсю дразнила вдребезги напившегося старого черта, который до того просил у них в долго на выпивку.

— Тут как всегда весело, — пожал плечами Уфир.

— Мои ребята постоянно развлекаются в подобных заведениях. Я уже привык их здесь отлавливать, — зевнул Абигор, скучливым взглядом провожая очередной полет неугомонного толстяка.