По тонкой грани

Глава 1

Знаете, вторые шансы бывают разные. Каждый случай измены похож на другой своей подлостью и циничностью по отношению к пострадавшему от нее супругу. И в то же время…

— Поль, нам нужно поговорить. Сейчас, — обхватил ее запястье Олег, заставляя отложить планшет, на котором она просматривала рабочие файлы.

— Сейчас, минуточку… Я только отвечу, — бормотала жена, не понимая еще серьезность разговора. Откинув темную прядь волос, потерла пальцем подбородок, обдумывая формулировку ответа. Наконец, начала быстро печатать. Отправив, выдохнула свободней. С улыбкой повернулась к нему. — Что-то случилось? Олежа, ты не заболел? Бледный какой-то, — попробовала потрогать ладонью его лоб, но мужчина дернулся, отведя голову в сторону. Сморщился, словно ему неприятны прикосновения.

— Услышь меня, наконец! Да, все нормально со мной… Это ты, как всегда, где-то не здесь, —вскрикнул агрессивно. Сбил налету ее руку, никак не унимающуюся проверить его здоровье. Опомнившись, что ударил жену и сейчас та открыла рот от удивления… Пусть не сильно, но ударил… Олег снова обхватил ее тонкое запястье, будто пытался удержать на месте снующие руки. Прикрыл глаза, сцепив зубы. Сделал вдох. Выдох. Медленно повернулся, уже успокоившись. Посмотрел в ее растерянное, заботливое лицо. — Полина, у меня другая женщина. Я полюбил другую. Жить без нее, все равно, что не дышать, — произнес залпом и снова выдохнул, будто сбросил тяжкий груз.

— Вот как? — прохрипела Поля, хватаясь за горло. — В смысле… Полюбил? Другую женщину… У тебя жена есть. И сын. Мы — семья. Как это? — она тряхнула головой, в которой не укладывалось, что родной и близкий человек может еще кого-то постороннего любить. — Талый, ты чего? Ты, мне изменил? — у нее глаза вылезли из орбит, словно случилось невероятное, чудо невозможное, невидаль какая-то. Бредит муж, точно температура у него.

— Так получилось, Поль. И я не могу больше молчать. Люблю. Другую. Женщину. Понимаешь? — выкрикнул ей в лицо с такой силой, что ее чуть не сдуло с дивана.

— Что ты несешь, Олег? Ты говорил, что мы с Мишей для тебя самое ценное, самое важное в жизни! — ее затрясло от дикой неправильности происходящего. — Мы кто для тебя, Талый? — рыкнула в ответ.

— Я сына люблю. И тебя… Но, тебя по-другому. Хотел правду сказать. Не знаю, что делать, Полин. Не знаю, — опустил голову, как нашкодивший пес между широко разведенных ног, схватившись за голову.

— Олег, — ее голос будто увядал. — Давай, мы подумаем… Нам надо хорошо все обдумать. Понимаешь? Не сейчас… — она встала, не заметив, что планшет с коленей выпал на ковер экраном вниз.

Ноги шли. Поля за ними. Пунктом назначения стала кухня. Да, притянуло к кофемашине. На каком-то автомате, она нашла свою чашку. Закинула капсулу и нажала на кнопку. Аппарат загудел, зашипел. Послышался щелчок протыкаемой крышки. Темная жидкость струйкой потекла, наполняя кухню терпким ароматом.

Полина не удивилась, когда услышала хлопок входной двери. Вместе им сейчас находится сложно. Правильно, что муж ушел. Хорошо, Мишаня сейчас гостит у свекров. Да.

Подхватив наполненную чашку, она устроилась за столом и застыла. Как женщине, ей было больно. Жутко страшно расписаться в крахе семьи, надежд и планов на будущее. Они так долго делили постель. Десять лет. Было непонятно, отчего муж может прикоснуться к другому женскому телу… Полюбил? А когда успел? С кем? Главное, зачем? Она была хорошей женой… Сына родила, наследника. Правда, приходилось часто мотаться по командировкам., работа у нее такая. Нет жены по несколько дней, разве это повод искать отношения на стороне? Полина никогда бы так не поступила. Никогда! И ладно, бы она крокодилом была. Другие мужчины обращают на нее внимание, говорят комплименты. Талый ведь не слепой, его жена весьма интересная и не глупая…

Где ее косяк?

Где-то в сознании всплыл разговор с одним из психологов, который утверждал, что мужчины и женщины изменяют по разным причинам. Мужчины потому, что не удовлетворены. Не хватило. Недодала. Женщины из-за того, что ей причинили боль, обидели…

Она сидела до утра с одной и той же чашкой кофе.

В Поле боролись ангелы и бесы, женская истерика и прагматизм. Как антикризисному управляющему, весьма востребованному… Требовалась расстановка сил.

Полину ломало, штормило в разные стороны. Одна ее часть хотела вышвырнуть все вещи мужа на лестничную площадку, а другая, рациональная… ехидным скрипучим голосом нашептывала, словно заклинание читала:

«И что дальше? Ты, вот так просто сдашься? Подумай, Полиночка хорошенько. Ты останешься разведенкой с ребенком и разбитым сердцем. Отдашь половину нажитого за годы имущества. Десять лет жизни в трубу?. А он поскачет к своей любви и они будут счастливы, довольны… Любовница станцует на твоем гробу ламбаду. Им – все, а тебе кукиш с маслом. Этого хочешь?»

— Хрена с два! — выкрикнула Полина, сшибая со стола чашку. Коричневые брызги зашлепали белоснежный кухонный гарнитур. Стекло посыпалось осколками на кафель.

Ударила ладонями по столу и взвизгнула, как кошка, которой прищемили хвост.

Речь даже не о привязанности и любви, и о том, чтобы вцепиться в мужнины брюки, забыв о своем достоинстве, женской гордости… Не-е-ет! Неравноценный получается обмен. Кому-то все на блюдечке с голубой каемочкой, отдай успешного, упакованного мужика, которого взрастила, вскормила, наставила… Вот этими, вот руками выправила из неказистого студента без перспектив в солидного чиновника. И отдай просто так вертихвостке?

Глава 2

— Коротко, — Полина посмотрела выразительно в глаза парикмахерше через зеркало.

— Вы уверены? Такие красивые волосы, — девушка взвесила в руке ее длинные космы, вьющиеся кольцами, как у цыганки Эсмеральды.

— Уверена, — серые глаза сверкнули сталью.

Ножницы чиркали. Темные пряди падали на пол, извиваясь змеями, которых лишили головы. Шее стало холодно, как и внутри нее, что-то с хрустом сковало грудь. Тупая боль растекалась в груди и втекала в вены. Хотелось закричать на весь мир, орать пока стекла в округе не потрескались от звуковой волны. Но буря была внутри, не снаружи.

Из салона вышла совершенно иная Полина. Она махнула таксисту, показывая, что сейчас подойдет. Острые каблучки раскалывали наледь на тротуаре. Брюнетка впорхнула на заднее сидение автомобиля и назвала адрес администрации, где у Олега сегодня должно быть заседание по бюджету.

— Полина Маратовна, шикарно выглядите, — секретарша чуть побледнела и покосилась на зал переговоров, откуда доносились разные голоса.

Да, ее здесь многие знали. Как и она знала верхушку правления города. С Полиной считались, уважали, многие завидовали. Интересно, а кто из бюрократов знал, что жена Талого ходит, цепляясь ветвистыми рогами за провода?

— Кофе? — предложила женщина средних лет, поправляя очки в серебристой оправе.

Полина ее сразу же исключила из списка подозреваемых. Стефа давно работает в администрации и была постоянной любовницей бывшего мэра. За бывшим градоночальником никто подбирать не станет. Тем более, не девочка уже, в старые девы пора записаться с кошками жить. Она сама свою жизнь загубила, оставаясь преданной и удобной подстилкой… Бездетной. Красотой особой не блистала. Но, могла быть полезна, как источник нужной информации.

— Стефа, не откажусь, — Талая выдала свою самую ослепительную улыбку и присела на край дивана, закинув стройную ногу, обтянутую тонким капроном на ногу. — И себе налей. Посидим, поговорим о жизни… — снова улыбка, но чуть приглушенная.

Секретарша бросила на нее подозрительный взгляд, но спорить не стала. Кофе приготовила в отдельной комнате, откуда таскала для начальства, а не из общего кулера порошок разбавила. Тем самым, Стефа обозначила свое особое расположение и готовность идти на контакт.

Полина, поблагодарила, приняв чашку. Отпила осторожно и довольно потерла губы об губы, что напиток достойный. Глаза женщин встретились. Они выдержали положенную паузу.

— Скажи мне, дорогая, с кем мой муж спит? — Поля плавно поставила чашку на столик, и метнула в сторону Стефаниды острый как лезвие взгляд из-под ресниц. Секретарша если удивилась, то не подала вида. Не стала разубеждать ее наигранно, что дескать, чепуху вы несете, Полина Маратовна… Лишь одну бровь подняла, словно удивлена прямым обращением. И да. Совершенно по адресу.

— Влада Харитонова из казначейства. Двадцать восемь лет. Они снюхались на банкете по случаю Дня города. Этой весной. Талый ее танцевал весь вечер. Скорее всего, тогда и уложил, — назвала вещи своими именами.

— Получается, семь месяцев, — прикинула Полина вслух, постучав пальчиками по гладкой коже сумочки. — Спасибо, Стефа, за кофе. — Поля, оставив недопитую чашку, поднялась и начала застегивать пальто, — Я не забуду. — Добавила, загадочно сверкнув глазами.

Стефанида кивнула, принимая долг. Всегда пригодится иметь в друзьях Полину Талую, которую на руках готовы носить бизнесмены за ее ценные советы и острый склад ума. Олегу и его любовнице она не завидовала. Дурак! Знать надо, кого обманываешь. Это тебе не домашнюю клушу кинуть, которая будет просто реветь в трубку: «Оставьте моего мужа, пожалуйста!».

Такая вывезет со своими подручными мальчиками вертихвостку на водохранилище обмотанную скотчем. Щелкнет двумя пальцами, чтобы спустили на веревке и только потом скажет: «Оставьте моего мужа, Влада»… И никакого тебе «пожалуйста». Мужика кастрирует без наркоза, чтобы не смел больше рыло свое воротить в сторону.

Олег Талый пришел домой без опозданий, где его уже ждали. Резким движением ослабил узел галстука. Взъерошил волосы. Задержался в прихожей, будто смелости пытался набраться. Вошел решительно, словно на амбразуру хотел кинуться. Перевел взгляд на сервированный стол, где ароматное мясо испускало пар, а листья салата с каплями оливкового масла манили своей сочностью. Бутылка красного вина. Два пустых бокала приглашали их наполнить.

— Прекрасно выглядишь, Полин, — он сглотнул и опустил взгляд. Явно волнуясь, обхватил бутылку и вытянул штопором пробку. Разлил, не упустив и капли мимо. Между ними, словно борьба, как в поединке. Мужское и женское. Черное и Белое. — За что выпьем, родная? — усмехнулся, будто нашел в вопросе что-то веселое.

— За нас, Талый! — она подняла свой бокал.

Звук хрусталя высек искры. Ее кулон сердечком на груди засверкал всеми гранями. Обычная стекляшка – безделица, даже не цирконий. Олег подарил подвеску, узнав, что Полина носил его ребенка. Молодые они были, бедные и жутко влюбленные. Обещал со временем осыпать ее бриллиантами. Украшения были. Но это… дороже всех драгоценных камней. Разве можно оценить обещания? Память? Самое светлое и важное, что было в их жизни…

— Развода не будет. Или ты потеряешь все, Олег, — только после этого сделала глоток. Спокойно взялась за приборы, вонзив вилку в мясо.

Он вскинул голову, понимая, что жена вышла на тропу войны. Если сказала «все»… То в прямом смысле. Полина уничтожит его карьеру, лишит сына и будет добивать до тех пор, пока он дышит. Влада пострадает не меньше. Перед ним сидела не женщина, которая любила и некогда смотрела восхищенно в глаза, а акула коммерции, антикризисный директор. Хладнокровная стерва.

Глава 3

Талый полюбил Полину за ее прямоту и принципы. Красивая. Яркая. Цельная. Теперь, почти ненавидел за то же самое… Жена оказалась сильнее его, дальновиднее. Это тебе не милая девочка Влада — нежная, с журчащим голоском и тонкой натурой, которую хотелось защищать и оберегать.

Полина не шутила, когда обещала устроить проблемы. И он ее понимал. Да. Но, разве сердцу прикажешь не любить? Оно все равно болит. Наперекор своим желаниям, против чувств идти, как по битому стеклу босиком.

— Влада, девочка моя любимая, — прижимал к себе, как в последний раз. — Прости меня, прости… Не могу так поступать с тобой, ты достойна лучшего. Мой выбор — остаться с семьей. Сын растет. Забудь все, что было, — шептал в ее шелковые светлые волосы, пахнущие сладостью, которые так любил пропускать сквозь пальцы. Вздохнул, словно перед прыжком, зная, что за спиной парашют не раскроется. Все катится кувырком. В бездну.

— Олег, я умру без тебя, погибну, — всхлипывая, она жалась к нему дрожащим телом. — Только не бросай. Оле-е-ег, — вцепилась в отворот мужского пальто, пронзительно заглядывая в его глаза сквозь пелену слез.

Судорогой по телу Талого прошел темный жар. Он просил у Бога или того, кто вместо… Дать ему сил.

— Уходи, я сказал! — обхватив ее тонкие запястья, стряхнул с себя, отталкивая.

Влада чуть не упала. Шатаясь, снова попыталась кинуться к нему на грудь, успеть хоть что-нибудь удержать. Запрыгнуть на крошечный островок, где есть только Олег, с отчаянием утопающего.

Мимо шли прохожие. Оборачивались с любопытством на развернувшуюся драму. Но самым внимательным зрителем была брюнетка через дорогу…

***

В груди шарахнуло с глухой отдачей в голову и посыпалось щиплющей крошкой по рукам. Стояли двое, обнимаясь, не обращая ни на кого внимание. Не таясь. Женщина плакала, уткнувшись ему в плечо. Талый, задрав голову молился, что ли? То, как бережно он ее обнимал с отчаянием, резало глаза.

Сродни жалости горечь на языке. Полина одернула себя. Больше задели их ничем не прикрытые страдания. Неужели, настоящие чувства? Может, отпустить? Она словно раздвоилась, ее в теле больше не было. Порхала где-то над баннером, под которым они слиплись воедино… И хотела только одного — пусть реклама зубной пасты упадет и раздавит их к едрене фене! Чтобы никто не пострадал: никто из людей, ни один воробушек. Только они. Всмятку…

Почему чувства любовников в счет, а ее по боку? Разве Талый не обещал у ее ног, что станет верным, примерным мужем. Первым ее и единственным. Разве не отдала она всю себя без остатка? Обещал Олежа ныне покойному отцу, что станет беречь и любить Полину до последнего вздоха. Лжец!

Как бы поступила другая женщина на ее месте?

Сколько длилось их прощание, не известно. Для всех троих время остановилось на отметке «до» и «после». Неподалеку дико утробно завыли кошки.

Влада крикнула ему: «Прощай!» и толкнув в грудь, почти побежала. Светлые волосы били по стройной спине. Талый смотрел вслед, застыв с протянутой рукой, будто хотел остановить. Только когда фигура девушки скрылась за поворотом, его рука опала плетью. Опустив голову, Олег побрел в сторону своего автомобиля, так и не заметив жену, стоящую на другой стороне улицы, будто был не в себе.

Полина не чувствовала холода, словно остыла… Как сталь.

Глава 4

«Довольна?» — говорил его взгляд раненого, загнанного в угол зверя.

Талый явился только на следующий день, непонятно где, зализывал сердечные раны. Осунувшийся, небритый, безразличный, потрепанный. Полина только пожала плечами. Ужин, как обычно приготовлен. Сын сделал уроки и сидит с приставкой на ковре перед телевизором в своей комнате. Она наработалась по удаленке так, что одни цифры перед глазами рябью. Ей страдать по поводу предательства было некогда. Но, сейчас…

Поля живой человек. Женщина. Ей тоже нужны ресурсы для сил, моральные ориентиры. Да, мужа она приструнила и добилась своего, разлучив с любовницей. Дальше что? Между ними такой холод, аж звенит. Зубы ломит при мысли, что нужно к нему обратиться и что-то спросить. От его молчаливого присутствия больно так, что дышится с трудом. Полина пыталась договориться с самой собой. Не получилось, не сошлось. Бывает. Надо бы определится: нужен изменник рядом или отпустить его. От того, что шантажом прогнула Олега, легче не становилось. Женская гордость? Месть?

Налив в чашку мятный зеленый чай, Полина пила глоточками горький отвар. Вчера пришло приглашение от инвестора из Петербурга. Реорганизация крупного холдинга, работы на месяц, не меньше. Денег можно заработать на хороший отпуск. Оставить Мишу с мужем и свекрами, и развеяться? Хотя, у сына скоро зимние каникулы… «Господи, Новый год же скоро!» — она осмотрела гостиную без елки и гирлянд. Некогда уютная зона показалась ей пустой.

Раньше Талые всей семьей наряжали елку, готовили друг для друга подарки. Играла красивая музыка. Олег, накинув ей на голову ворох блестящего «дождя», называл: «моя Снежная королева» и приглашал на танец. Они кружились, не отрывая многообещающего взгляда с планами в спальне…

«Наверное, теперь он тот Кай с сердцем из кусочков льда» — она с грустью запустила руку в коробку с мишурой и новогодними шарами. Полине, как ни странно, было жаль его. Ведь был в ее мыслях и такой вариант, что она отпустит его перебеситься, напиться своей любви до сблева. Даже без ее помощи у Талого бы начались проблемы. Да.

Как депутат, он должен быть «публика морале» — муж, отец, спортсмен, красавчик… Как ты будешь своему электорату на лавочках о правильном втирать, обещать бабулькам лучшую жизнь, когда сам примерным семьянином не стал? Имидж зарабатывается годами, а потерять можно одной «пулей», запущенной слухами. Будет любить тебя Владушка безработным? Нет, есть, конечно накопленные активы, которые можно распродать и в бизнес вложить.

Снова злость накатила тошнотворным приступом схватив за горло. Они зарабатывали, создавали с Талым все вместе, а девахе нежной достанется все просто так? Как представила ее бледную тень в своем доме на побережье черного моря, где Поля кусты роз коллекционных, вот этими вот ручками сажала… Миша босой по песку бегал с пультом и гонял свой кораблик на мели. Она, собирала черешню горстями и с алыми перепачканными соком губами, тянулась к мужу за поцелуями. Закат уплывал за горизонт, и соленый ветер в лицо с брызгами моря. Куда все это ушло?

Вдох – выдох. А вокруг кромешная тьма, в ней не зарождается ничего кроме бессильной злобы.

— Миша-а-а! Зови папу. Елку ставить будем, — закинула шар, который сжимала в руке, едва не раздавив, обратно в коробку.

Подошла и включила на музыкальном центре ту самую музыку. Залпом допила свой мятный чай. Между лопаток почувствовала его взгляд. Не обернулась. Дышала через рот, как рыба, выкинутая на острые камни, которые сдирают ее чешую вместе с кожей.

— Олег, достань, пожалуйста, коробку с елкой из кладовки, — голос ее был спокоен, вежлив до неприличия.

— Хорошо, — согласился муж, подыгрывая ее тональности.

Поля успела заметить, что Талый принял душ и переоделся в домашние брюки и белую футболку. Мишка недовольно оттянув губы, что его оторвали от игры, выполз из своей норы и вопросительно уставился на мать. Он явно не хотел помогать в ее затее «вспомнить, какого было раньше». Хотелось плюнуть. Да. Шарахнуть дверью в спальне и забраться под одеяло с головой. Полина лишь слабо улыбнулась сыну.

— Будешь так куксится — останешься кривой, — и прищурилась как хитрая лиса, скрестив руки на груди. — Ну-ка, где здесь снеговик? — кивнула на коробку. — Василий, кажется, ты его назвал… Проверь, у него батарейки не сели.

Уметь организовать всех — это у Талой не отнять. Через полчаса елка стояла собранная и вокруг нее кружили трое, навешивая игрушки.

— Вот, этого снегиря на верхнюю ветку, — передала мужу украшение.

Случайно соприкоснулись пальцы к его ладони, и Полина вздрогнула. Одернула руку, когда Олег выхватил «птичку». Моргнув, потерла вспотевшую ладонь об ткань трикотажного платья на боку. А ведь она упустила одну немаловажную деталь! Им придется после всей этой мясорубки ложиться в одну постель…

Глава 5

— Рассказывай! Я же вижу, что ты сама не своя, Полин, — ее мама сидела напротив, с тревогой всматриваясь в лицо кровиночки. Скулы выпирают, подбородок заострился. Под глазами темные круги, мастерски заретушированные тональным корректором. Но, разве от Нины Леонидовны что-то скроешь?

— Мам, у Олега любовница, — такие же серые глаза заволокло слезами. Здесь можно показать слабость, никто не осудит. Перед матерью свою боль и разочарование Полина скрывать не стала.

— Ты, уверена? — нахмурилась Нина и отставила в сторону тарелку с салатом, который успела сделать до прихода любимой и единственной дочери. Присела, чтобы глаза были на уровне ее глаз.

— Он сам признался, — горестно хмыкнула Поля. — А потом, я их видела. Мам, я поставила вопрос ребром и заставила его расстаться… Но, понимаешь… Муж больше не любит меня. Такое чувство, что стою над ним с хлыстом и дрессирую.

— Ох, дочка, — мама, прикрыла рот ладонью, округлив глаза. — Как же так? Ты поэтому волосы… — сглотнула, жалея густые длинные кудри, которым любая женщина могла позавидовать.

— Вот так, мам, — развела руками Полина. — Променял меня на крашеную блондинку помоложе. Говорил, любит ее, жить не может…

— Гад какой! — в сердцах стукнула кулаком по столу Нина Леонидовна. — Жаль, отец твой не слышит. Он бы ему хвост накрутил! Каков кобель! А? — выставила вперед палец, и погрозила им. — Что делать теперь думаешь? — мама встала и пошла к шкафчику, где у нее были успокоительные капли. Натрясла из пузырька в стакан с водой, не считая. Выпила залпом.

— Наверное, я эгоистка, мам. Не хочу, чтобы у них все сложилось. Жить с ним не хочу, но и отпустить к ней тоже… Я запуталась, — вздохнула Поля, стирая со щеки непрошенную слезу. Подняла лицо, сдувая губами эмоции.

— Знаешь, как говорил Гете? — Нина выдержала театральную паузу. — Если все сложилось не так, как вы ожидали, не расстраивайтесь. Божьи планы всегда лучше наших. Отпусти его. Зачем такой мужчина, который забыл свои обещания и клятвы? Ты еще молода. Не трать себя на ненависть.

— Отпущу, — Полина увела взгляд в сторону. — Но, хочу проучить. Посмотрим, насколько большая любовь у них.

— Поль, ты меня не услышала, — вздохнула ее мама. — Такая же упертая, как Марат.

В глазах женщины появилась грусть. Муж ушел на небеса и оставил ее, грешную мыкаться. Одна радость — дочка и внук. Никто не верил в союз татарина и русской. Вся родня была против. Они никого не слушали, просто любили и поддерживали друг друга. Столько лет рука об руку. Бог дал только Полину… Но не это ли счастье? Какая красавица вышла, загляденье. Не оценил Олег сокровище, которое ему доверили.

Марату зять тоже не очень нравился, но пришлось с выбором дочки смириться. Полина его на своем горбу вверх тянула, сопельки подтирала, управляла дельными советами. Кем бы он был без нее? И вот, такая благодарность…

Полинку тоже можно понять. Столько труда и сил вложено в семью, планы на десятилетия вперед расписаны… Живи, да радуйся. А у зятька между ног зачесалось. Ну, ладно бы просто сгульнул. Ему необходимо самоутвердиться, унизить Полину. Бросить хотел, козлина? «Кака така любофь?» — вспомнилась фраза из старого фильма. С жиру бесится.

Ух, был бы он здесь, она бы ему кастрюльку с шурпой на уши-то натянула!

— Мам, видела бы ты свое выражение лица сейчас, — прыснула Полина, сквозь слезы.

Нина поначалу растерялась и не заметила, что стоит с оттопыренной нижней губой и скалится зубами, словно укусить хочет.

Обе рассмеялись. Выговорились и ладно. Нина стала подкармливать дочь мясным пирогом. Полную тарелку шурпы подала, посыпав сверху рубленной зеленью.

— На сытый желудок и думается лучше, — радовалась, что смогла уговорить покушать.

***

Каждый день Талый говорил себе: Хватит! Откажусь от депутатства. Разведусь с женой. Брошу все. Засиживался в баре с друзьями, жалуясь на жизнь. Спорил до хрипов с умным видом о политике, промокая горло холодным пивком.

— В смысле, ты хочешь уйти от Полины? — мужчины переглянулись.

— Уйду! — кивнул, расхрабрившись, когда хмель в голову ударил. — Владку люблю, — растопырил пальцы жирные от чипсов. На подбородке налипли крошки. В глазах плывет обида, помноженная на градусы выпитого.

— Э-э-э, ну, ты как уйдешь, маякни… Я первый на Польку очередь забиваю! С такой бабой горы по плечо, и по яйца море. Да и красотка, — началась дележка еще не «убитого барана», точнее одной черненькой овечки.

— Иди ты нах.й! — огрызнулся Олег, поняв, что у него жену сейчас на счете «три» уведут. Взыграли собственнические инстинкты. Жена ведь пока, вполне официальная.

— Сам иди! — набычился оппонент. — Ты только, что сказал о разводе…

Орали так, что подошел бармен и сделал им замечание вести себя потише. За другим столиком сидела приличная компания тоже при пиджаках, но более качественного пошива. Темноволосый мужчина, сидящий по центру прислушивался к пьяной болтовне местных чиновников. В темных глазах плясали огоньки удовлетворения. Шлюшка – Влада отработала свой гонорар.

Глава 6

Олег пришел не трезвый глубокой ночью. Зачем-то приперся к ней в спальню, хотя до этого, давил в гостиной диван. Когда ремень звякнул об пол, Полина не выдержала, зашипев:

— Что ты делаешь? — присела, подтянув к груди одеяло и сонно щурясь на придурковатого супруга.

— Иду спать к своей жене, — проговорил, словно кашу жевал. Запутавшись в штанинах, еле не упал. Наконец, поборов брюки, отпнул их в сторону. Подумав еще немного, спустил трусы до колен.

Полина вытаращилась на то, что вяло болталось между ног и фыркнула, удивленно выпятив губы: «Вот, за это она боролась?».

— Олег, уходи. Ты пьян! От тебя воняет как от пивной бочки. Уходи, говорю! — замахнувшись, бросила в него подушкой. Попала в торс, хотя совсем не метилась. Тот взвыл, будто ему кирпичом прилетело. Засопел обиженно, уставившись на Полину красными, абсолютно чужими глазами.

— С-стерва, — опечалился Талый, опустив голову и швыркнув носом. — Ведьма злая. У меня даже не стоит на тебя, — дернул свое хозяйство за конец и оно, словно резиновое спружинило, еще больше уменьшившись в размерах. Олег вздохнул и стал смотреть на включенный торшер, слегка покачиваясь. Он очень хотел пить, но силы, чтобы дойти до кухни, заканчивались… Облизнувшись, заметил бутылку воды на тумбочке у жены. Похмельный выжрал бы ее и еще чего-нибудь. Сделал было шаг в сторону питья, но Полина снова окрысилась:

— Отвали, идиот! Иди, проспись. Потом поговорим, — указала ему рукой на дверь. — Трусы сначала надень, — напомнила про его демонстрацию причиндалов.

Раскрасневшаяся от гнева Поля, сдула прядь со лба. Под ее яростным взглядом Олег притих. Так ведь и прибить может. И ее, гадину оправдают. Припишут состояние аффекта, и возможно, защиту. А он, дохлый, уже ничего не сможет объяснить… Как она его достала, лишила любви всей его жизни… Стерва! Руки у Талого засновали по бокам, словно искали в карманах, как в школе шпаргалки и подсказки на все экстренные случаи. Но, Олежа был гол, если не считать держащихся на коленях боксерах. Подсказать, как ему быть совершенно не кому.

Опомнившись от страшных мыслей, подтянул труселя, и как ему казалось, гордо дошагал до выхода, напрягая все жилы, чтобы не обернуться. Ворчал как пес, у которого отобрали косточку. Боялся обернуться. Ему казалось, что Полька ищет чем бы его прибить. Да.

Полина же, проводила пьяного муженька взглядом до двери, словно конвоировала. Только когда неблаговерный скрылся, оставив после себя тошнотворную вонь, вздохнув, откинула одеяло. Встала, чтобы проветрить спальню.

Темный двор и припаркованные машины запорошило снегом. С утра будут дворники разгребать завалы. Впереди два выходных и рабочая неделя перед новогодними праздниками. Столько всего предстоит сделать и решить. Нужно как-то пережить кризис и смену курса в своей судьбе. Снова в груди шевельнулась боль, которая онемела и затаилась до поры до времени.

Босые ноги покусывал холод, заставив Полину, поджать пальчики. Она потопталась и закрыла окно. Вроде бы, дышать стало легче. Нырнула в кровать. Рука сама потянулась за телефоном, чтобы прочитать последнее сообщение от инвестора, оставленное не отвеченным.

«Полина Маратовна, вы согласны с условиями?»

«Да! Могу приступить со своей командой сразу же после праздников» — настрочила быстро, и тут же отправила, чтобы не передумать.

Удивительно, но через пару секунд появились галочки, что ее писанина прочитана и он набирал ответ.

«Не будем тянуть время. Жду вас третьего января. Оплачу неудобства в двойном размере. На ваше имя будет забронирован отель. До встречи в Питере».

Удивительный человек этот Пожарский. Ему вообще кто-то пытался сказать «нет?». Пока Поля вспоминала крупицы информации о загадочном магнате, ей пришел скрин брони гостиницы на Невском проспекте. Двухместный люкс и два полулюкса. М-да, не экономит Матвей Пожарский на них, значит, работа предстоит серьезная.

Глава 7

— Полина Маратовна, уважуха! — айтишник по прозвищу Фреш развернул свой подарок — мощный пауэрбанк, заряда которого может хватить на телефон, ноутбук и при желании протянуть провода для освещения целого дома на сутки.

— Оп, конфеточки! — тут же зачавкал юрист Юрочка, похлопывая себя по прожорливому округлому брюшку. На новый телефон - андроид он даже не взглянул.

Полина парней присмотрела еще на своих лекциях в институте. Одаренные, дерзкие, удивительно разные, не похожие на других. Поля стала для молодых вундеркиндов наставником и старшей сестрой, которая и леща прописать может за «не детские» шалости.

Начерта они вскрыли базу одной из службы доставки и в местный детский сад привезли два десятка кроликов? Малышня, конечно, были в восторге. Часть ушастых сбежала и пожевала клумбы. Ловили пушистых беглецов сачками спасатели. Кого от кого спасали было не ясно… Часть кроликов дети утащили потихоньку в группы. Разговоров по городу на месяц хватило. Хулиганов, устроивших перфоманс не нашли.

Как узнала? Да, очень просто. Застала своих оболтусов хихикающими и пересматривающими видео с детской площадки. Ругалась, грозя им пальцем. Детинушкам по двадцать пять лет, не подростки уже…

Поля вбила в их кабине гвоздь и повесила на него ремень, как напоминание, что за все есть ответственность, а порой, и уголовная.

— После Нового года, едем работать в Питер, — сказала и уставилась в окно, скрестив руки на груди. Перед ними не нужно изображать счастливую и гордую. Женщина может быть обиженной, растерянной и ранимой. Да, это слабость. Но в то же время…

— Что ваш муж натворил? — Юра облизнул пальцы, испачканные шоколадом и переглянулся с айтишником, «заострив уши».

— Мне нужно подготовиться к разводу, но так, чтобы Олег ничего из имущества не получил.

Ночного представления оказалось достаточно, чтобы понять — обратной дороги нет. Полина не может вечно стоять над ним жандармом и проверять, не бегает ли супруг к Владушке или другой девке. Противно с Олегом в одной комнате находиться, не то что в одну постель лечь.

— Хм-м-м. Надо подумать, Полина Маратовна. А, может, его таво? — предложил Фреш, и провел по шее, со звуком: «к-к-хы».

— Отставить шуточки, — фыркнула Полина. — Установите мне лучше наблюдение за одной особой. Интуиция мне подсказывает, что там не в великой любви дело. То, как быстро Влада легла под моего дурака, наводит на некие предположения… — обхватила двумя пальцами переносицу и потерла, прикрыв глаза.

— Че, тут думать? Легко делает тот, кто привык. Для нее, значит — норма, — крякнул юрист – сладкоежка. — Полина Маратовна, все что ни случается — к лучшему. Не стоит он ваших слез.

— Кто сказал, что я раскисла? — ее плечи опустились и в голосе просквозили слезливые нотки. — Все нормально со мной.

Парни тут же закивали: «угу, так и мы и поняли». Фреш протянул бумажную салфетку. Юрка передумал все сожрать в один присест. Сходил до чайной зоны и нацедил из кофеварки в чашку напиток. Положил на чистое блюдце пару конфет и все поставил на стол начальницы.

— Спасибо, Юр, — улыбнулась Поля. Как мало нужно. Чтобы чуточку согреться.

— Полин Маратовна, а поехали завтра на лыжную базу? — воодушевился худой айтишник с фиолетовыми прядями на голове. — Мишку вашего возьмем, покатаемся по лесу. Шишки, белки, елки и все такое…

Юрик был с ним не очень согласен о лыжных прогулках. Но, там можно домик снять с мангалом, мяса пожарить. По телику боевичок посмотреть…

— Я тоже в деле! — закивал одаренный юрист. — Чего дома киснуть? Снеговика слепим.

— Снеговика, — проговорила Полина, отпив из чашки кофе. — Думаю, Миша будет рад. Надеюсь, муж с нами не захочет ехать.

— Не захочет, — хитро прищурился Фреш, он же Федя Шувалов.

Глава 8

От Полины капнуло сообщение, вспыхнувшим экраном. Талый, тяжело вздохнув, прочитал первую строчку: «Мы с Мишей сегодня…». Провел пальцем по стеклу телефона, пытаясь открыть послание и все зависло. Олег потряс заглючившим гаджетом. Нажал перезагрузку. Телефон так и не включился, даже после подзарядки.

«Возможно, последствия, когда он уронил его в снег, сказались» — чертыхнулся сквозь зубы. Поскоблил небритый подбородок, думая, что ему понадобится новый. Трата непредвиденная, но что поделать? Попутно царапнуло: «Вдруг, Влада будет звонить?». Потряс головой, удивившись, что его больше волнует отсутствие связи из-за бывшей любовницы, чем знать, куда намылилась супруга с сыном. Они ведь расстались? Да. Но выкинуть блондинку из головы не так-то просто. Владушка страдает, бедная, наверняка слезы по нему льет, голубушка…

Не то, что его жена — холодная и продуманная сучка.

Талый совершенно забыл, какой жена была до его похождений и чем он ей, собственно, обязан. Забыл, как она водила его за ручку полностью составив план предвыборной кампании. Не помнил, и того, что дерьмо из-под него выгребала, когда он сломал ногу и не мог ходить. Хорошее быстро забывается под накрученными обидами, словно это Полина ему изменила, а не он гулял несколько месяцем от жены налево.

Поправив хмельную физиономию машинкой для бритья, Талый отправился по важным делам в кафе при администрации, где в обед собиралась основная тусовка чиновников. Хотелось поболтать и послушать сплетни «этого городка», нюхнуть свободы. Да, и Полька с утра не удосужилась ничего приготовить. В холодильнике продукты есть, но все в упаковках. Запеченная горбуша в контейнере тоже не привлекала. Хлопнув дверцей, Талый просто напился воды. Бросил последний прощальный взгляд на мертвый телефон, лежащий на столе и подхватив ключи от «бехи», направился одеваться.

Пробки в обед. Дворники тикают, смахивая падающие снежинки. На радиоволне Николай Носков хрипло доказывает, что на меньшее не согласен… Ой, а кто это такие красивые стройными ножками топают по дорожке? Талый встрепенулся, увидев девушку своей мечты – Владу, топающую параллельно встрявшей колонне машин. Олег дернулся в карман, но вспомнил, что телефона-то нет… Сматерился. Посигналил два коротких, в надежде, что милая обернется.

Владушка даже ухом не повела. Она впорхнула в белый мерседес, успев кому-то послать радостную улыбку… И это никак не вязалось с представлением Талого о страдающей при расставании с любимым женщины. Влада обещала умирать без него. Как же так?

Он видел отсюда только цвет и определил марку автомобиля. Самого водителя с места, где начинало подгорать, ничего не разглядеть. Память подкинула неприятное воспоминание, кислых рыл вчерашних собутыльников, при упоминании о Владе. Явно читалось: «Ты, идиотина, Талый!». Коктейль ревности и разочарования выходил вместе с потом. Он так напыхтел от злости в салоне, что стекла запотели и пускали «дорожки» скользящих вниз капель.

Колонна тронулась. Ему сигналили сзади, что Олег стоит, тупень, загораживая проезд остальным, когда во всю горит зеленый на светофоре. Опомнившись, Талый завелся и бросил взгляд в сторону. Белого «мерина» и след простыл.

Может, ему показалось?

Не могла Владушка загулять с другим. Она же так смотрела, наивно по-детски хлопая глазками. Мурлыкала нежно признания. А что губами вытворяла, так вовсе — не описать… Нет, ему точно показалось.

Талый приехал к концу обеда. Спокойно смог занять столик у окна и сделать заказ смазливой официантке. Навернул полную тарелку солянки и вяло ковырялся в сухой котлете с пюре, гоняя футбол зеленым горошком, который с солеными огурцами шел к гарниру.

— Олег? — напротив плюхнулся без приглашения начальник финансового отдела Коровин. — Говорят, ты разводиться надумал? — выпучил на него заинтересованно глаза и без того большие на круглом лице.

— Кто говорит? — стиснул зубы Талый, сжав сильнее вилку.

— Так, этот… — сдал Коровин одного из вчерашних собутыльников, ехидно растянув полные губы.

— Брешут! — выпалил быстро Олег. — У нас небольшие сложности… Но, у кого их нет? — развел руками.

— А-а-а, ну ладно, — закивал финансист, сделав вид, что поверил ему на слово. — Думал, вписаться ставку сделать, что Полинка тебя с голой жопой оставит на снегу, — хихикнул, показав крупные зубы. — Ладно, пойду. Это ты — птица вольная, а мы должны работу работать во благо общества, — было сказано свысока. Дескать, это не вы — трутни, только по сессиям шарахаетесь, пока нормальные люди вкалывают с восьми до пяти вечера.

Талый сглотнул, провожая Коровина взглядом. Зацепился за острый прищур секретарши Стефы, допивающей свой компот. Мысли, чтобы сбегать к Владе, и все у нее выспросить к кому в тачку прыгает, отодвинул. Ревность ревностью, а ген осторожности сработал.

Глава 9

Бревенчатый дом со спартанской обстановкой, где все в стиле минимализма в небольших комнатах. Правда, в гостиной – столовой висели большие рога, которые развеселили парней. Он долго шутили на тему: «Какой из оленей их потерял?».

Полина заселилась в самую большую спальню вместе с Мишей. Сын примерно час ныл, что здесь нет интернета и чудо случилось. Все телефоны заголосили враз. Айтишник Фреш разместил какой-то космический прибор с антеннами на козырек крыльца и все заработало. Даже на телевизор поймали не считанное число каналов на разных языках.

Прогулялись неспешно на лыжах. Раскрасневшиеся, уставшие, но довольные вернулись в дом, который уже подогрелся кованой чудо-печью. Поля по-быстрому приготовила омлет с гренками на большой сковороде. Парни крупно настрогали огуречно-помидорный салат. Хлеб постигла та же участь — большому куску рот радуется.

Нагулянный аппетит был утолен, и все расселись на диване смотреть старый фильм про любовь и голубей.

— А фея плакала, лгала и в зеркало картинно утирала слезы, — резюмировал Юрка, подъедая печеньице. Он выразительно переглянулся с Фрешем.

— Кстати, про фею… Босс, я скинул на вашу почту кое-какую информацию, — айтишник Егор пытался из пакета у юриста стащить незаметно одну штучку крекера, по получил по руке и надул обиженно губы. Юрка если вцепиться, то своего не отдаст. Есть еще такие же пачки в кухонной зоне, но это же нужно встать и дойти. А у тебя ноги гудят с непривычки, и диван обнимает спинку.

Полина вздохнула. Только что все было приятно и легко, но вот голову сдавило железным обручем при упоминании о любовнице мужа. Конечно, Фреш ничего плохого не хотел сделать, просто сказал о выполненном задании…

Не досмотрев на экране, как герои по осени отсиживают себе почки на холодном камне, Полинка скользнула с дивана, прихватив с собой телефон.

В файлах и фотографиях, обманутая жена нашла много чего интересного. Интуиция Полину не подвела, хотя сигнал был неуловимый в поведении Влады, словно та играла на публику.

«Влюбленный наивный дурак!» — в сердцах хотелось запустить гаджетом в стену. Нескольких снимков было достаточно, чтобы понять, у Владушки Олег — не единственный. Милая прелестница порхает от одного мужика к другому беспечной стрекозой. Каждому втирает, что любит? Есть среди поклонников блондинки, один, который не вписывается в представление об успешном и закоренело женатым кошельком на ножках. Обычный парень, работающий в автосервисе мастером по электронике. Правда, он красив и атлетически хорошо сложен. Скорее всего, Владка оставила его на десерт, для души, так сказать…

Два дня пролетели незаметно. Тихое место серьезно поспособствовало регенерации душевных ран и расстановки приоритетов. Олег не звонил и не писал, словно забыл про их существование. Поля подозревала, что «спасибо» нужно сказать Егору. Но, по правде, если ты волнуешься и заботишься о своей семье, нашел бы способ связаться с другого телефона. Еще одно разочарование в копилку.

Домой Талая с сыном приехали во второй половине дня. Она надеялась, что мужа дома не будет, но ошиблась. Олег, темнее тучи ожидал их появление в прихожей. Сложив руки на груди, смотрел как они раздеваются. Мишка «папкал», рассказывая, что они насобирали шишек и кормили с прямо с рук белку.

— Пап, представляешь, ночью мы слышали, как воют волки! — мальчик сделал большие глаза.

— Миш, да какие волки? — махнула сапогом – дутышем в руке Полина, сидя на низком пуфе. — Там деревня неподалеку. Это были собаки.

— Я собрал остатки вещей, Полин. Ухожу, — вставил свою лепту Талый. — Ждал, когда вы вернетесь, чтобы сообщить. — Снял пока на время квартиру.

Полина так и осталась сидеть с одним не разутым сапогом на левой ноге, переваривая неожиданную информацию. Вот как? Олег сделал первый шаг.

— Миша, нам с мамой нужно пожить отдельно. Временно. Такое бывает, — Олег обратился к хлопающему глазами сыну, который вынул из своего рюкзака горсть шишек, чтобы показать отцу. — Ты уже большой, должен понимать.

Шишки падали на пол по очереди градом из ослабевших рук мальчика. Он беспомощно обернулся к матери, ища у нее поддержки. Мама сейчас разубедит его, что это неправильно уходить… Неужели папа обиделся, что его с собой на базу не взяли?

В серых глазах Миша увидел только блеск стальной ярости… И досаду, которую ничем не вытравить. Олежка сработал на опережение.

— Миш, иди в свою комнату. Нам с папой нужно поговорить, — попросила сына, сдавив пальцами худенькое плечо.

Не нужно смотреть, чтобы видеть слезы в глазах ребенка, его болезненную уязвимость. Мальчик убежал прямо в куртке. В глубине квартиры громким выстрелом хлопнула дверь.

Полина сделала глубокий вдох, будто вынюхивала чужой запах другой женщины. Придирчиво обвела взглядом гостиную, мысленно проверяя все ли на своих местах. Представила, что где-то в их спальне под кроватью валяются владкины трусы или светлые волосы налипли в душевой… Сглотнула приступ тошноты. Проверять не хочется, честное слово. Лучше вызвать службу клининга.

— Полин, ты видишь… У нас не клеится, — Талый запустил руку в русые волосы, состроив гримасу страдания. — Я честно… Пытался. — Развел руками, показывая, как сильно старался сохранить отношения.

В ответ услышал лишь тихий давящийся смех: