По ту сторону

По ту сторону

По ту сторону

Часть I. Пробуждение

«Прошлое не спит — оно только ждёт, когда кто-то назовёт его по имени.»

Я смотрела в центр магического шара— туда, где обычно скрывается истина, а иногда и наглая ложь, если шар встал сегодня с той стороны стола. Он играл всеми цветами радуги от нежного розового до такого ядовито-салатового — предвещание того, что сегодня связь с прошлым установится крепкая, как обещание, данное шёпотом.
Каждый шар, как и человек, имеет свой характер. Один трудолюбивый — покажет, что попросишь, другой — вредный, будто кошка на сквозняке. Мой шар был не просто инструментом магии — он был личностью. Точнее, барышней с характером, и характером сложным. Захочет — покажет тайны мироздания, не захочет — изобразит безмозглый сувенир с турецкого рынка. Вот уж кого в наряды не переодевай — всё равно найдёт повод сказать:
«А я сегодня не работаю! Ой, не знаю, голова болит, ретроградный Меркурий, ноготь сломался…»

Два года он устраивал забастовку, валялся на полке и изображал «стеклянную померяшку». Но сейчас — ах! — он сиял так, что любой диско-шар тихо рыдал в прихожей, мечтая о такой жизни.

Он блистал огненными всполохами, пускал солнечные зайчики, а потом хмурился и наливался туманом — прям готовый портал в иной мир. Причём не обязательно в тот, где цветы и единороги. Может, и в мир мёртвых — там, где уж точно не спросишь дорогу обратно.

Я аж пискнула от восторга — настолько быстро у шара сменилось настроение.

— Ну наконец-то! — радостно прошептала я, потирая руки, будто злодей в мультфильме. — Сейчас я выжму из тебя всё, на что ты способен, дорогуша! И даже то, на что ты не подписывался!

«Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и потом ещё сильнее пожалеть» — золотое правило любой уважающей себя ведьмы, уставшей от шаров-лентяев.

Проколов палец, я выдавила каплю крови и нарисовала на шаре пентаграмму с собственным именем в центре — чтобы гад не запутался, кого слушать. Потом собрала по квартире все пирамидки: и дорогие, и те, что «ну просто прикольно смотрелись на полочке». Расставила их вокруг, выровняла свечи строго по окружности, и каждая свечка, кажется, смотрела на меня с немым вопросом:
«А точно духов безопасных позовём? Может, без сюрпризов сегодня?»

Я начала торжественно перечислять имена тех духов, которые хотя бы не пытаются сожрать тебя с первого приветствия. Вежливость — наше всё.

Шар вспыхнул так ярко, что миска с котом в коридоре подозрительно звякнула.

Он пульсировал живым светом, как будто кричал:
«Готов! Давай магию, детка!»

И я точно почувствовала — в нём зреют сюрпризы.

Приятные?
Сомневаюсь…

Но уж точно такие, от которых волосы дружно встают дыбом и поют гимн электричеству.

Этот вечер обещал быть незабываемым.

Шар затуманился, словно вдохнул слишком много зимнего воздуха.
Цветные всполохи внутри медленно растаяли, уступая место белизне — холодной, бескрайней, как забытая дорога.

Мир вокруг меня исчез — остался только хрустящий снег, звон бубенцов и шёлковый ветер, играющий с лошадиной гривой.
Я больше не глядела в шар — я была по ту сторону.

Часть II.Имя, стёртое огнём

По заснеженному полю, сверкая копытами, неслась лихая тройка. Бубенчики звенели так задорно, будто и они спешили на веселье. В расписной телеге, украшенной лентами и охапками счастья, сидел молодой жених — Иван, сын достойного рода и наследник больших надежд.

Кучера Иван брать не стал — не барин, справится и сам. Лошади у него умные, дорогу знают. Да и спешить надобно: чем меньше народу в санях — тем легче они скользят . Хотел жених явиться к невесте не уставшим путником, а молодцом — бодрым, в меру нарядным и готовым к новой счастливой жизни.

Дело было давнее: когда-то два отца, крепкие друзья, решили породниться. У одного — сын Иван, у другого — дочь Настасья, благовоспитанная и на пару лет младше. Отец Ивана в церкви сам лично вписал их будущую свадьбу в церковную книгу — чтоб ни один ангел не забыл напомнить небесной канцелярии. А копию записи аккуратно сложил и дома хранил, будто главный документ семейного счастья.

Годы шли, друзья разлетелись по губерниям, да судьба — известная пакостница — взяла и сплела пути так, что отцы ушли в мир иной, а дети друг друга и не видели. Но матушка Ивана, женщина стойкая и уважаемая, напомнила:

— Завещание — дело святое! Надобно ехать, сынок, сватать невестушку.

Иван — парень со смекалкой — в ответ поклонился, но возразил уважительно:

— Матушка, не пристало к девице с пустыми руками! Сначала капиталу нажить, подарков достойных скупить, да связи нужные завязать. А там уже — хоть под венец, хоть на край света.

Матушка подумала… и согласилась: разум у сына — хоть сейчас на ярмарку продавать.

Так он и решил: попутешествовать, умом и опытом разжиться, да вернуться женихом завидным, чтобы Настасья, увидев, сразу подумала: «Вот он — счастье моё с усами!» (Ну или без — смотря как мода повернёт.)

Сделки выгодные Иван провернул, родственников уважил, сундук гостинцами до скрипа набил — и вот теперь, на удальской тройке, он несётся в соседнюю губернию свататься, счастье своё искать.

Зима искрится, ветер играет шарфом, а сердце то и дело приплясывает — свадьба ведь ждёт впереди!

Подъезжая к церкви, Иван только собрался было слезть с саней, как навстречу ему выскочил дьячок — нос красный, шапка набекрень, дыхание паром валит.

— Ох, гляди-ка! — замахал руками. — Барин, никак, на свадьбу торопишься?

Иван аж поводья в руках перехватил:

— Угадал! А ты откуда ведаешь?

Дьячок с выражением «щас такое расскажу — сам ахнешь» приблизился и горестно покачал головой:

— Так опоздал ты, Иван-барин… Свадьбу уж сыграли! Гости, молодожёны — все по дом поехали, праздновать да пузо набивать.