По ту сторону смерти

1

Ноктис откинул голову на мягкую панель управления космической палубы, инкрустированной древними рунами, и попытался не обращать внимания на смешки членов экипажа, которые занимались своими делами вокруг него. Его длинные чёрные волосы, уложенные в замысловатую эльфийскую причёску и украшенные драгоценными камнями, слегка растрепались от вибрации корабля, но он не обратил на это внимания.

— Ещё один проклятый день в изгнании, — пробормотал он, сжимая посох. Варп-ветер бил в пропитанные псионикией шёлковые паруса, заставляя корабль содрогаться. Его желудок сжался в болезненном спазме, но он проигнорировал тошноту.

Вместо этого Ноктис решил пожертвовать едой, чтобы его не вырвало, пока он не сойдёт на планету. Его гордость страдала, но средства были ограничены, а крошечная каюта не давала передышки от космической болезни.

Тесное помещение с голыми стенами и минимальным набором мебели резко контрастировало с роскошью его эльфийского поместья, где каждый уголок был наполнен великолепием. Вместо мраморных полов и золотых украшений — скрипучие доски и тусклые светильники. Вместо мягких ковров и шёлковых тканей — жёсткая койка и грубая простыня.

В каюте царил полумрак, который лишь изредка разгонялся мерцанием псионикических огней за бортом. Единственное окно — маленькое и забранное решёткой — выходило на бескрайние просторы космоса. Простенький стол, заваленный инфо-кристаллами, и хрупкий стул составляли всю обстановку.

Никакого сравнения с отцовским дворцом, где каждый предмет мебели был произведением искусства, а каждая комната украшена драгоценностями. Вместо изысканной мебели из редких пород дерева — простая конструкция, которая могла развалиться от малейшего неосторожного движения. Вместо ароматических масел и благовоний — запах металла и машинного масла.

Даже воздух здесь казался другим — сырым и затхлым, в отличие от благоухающих садов его родового поместья. Вместо мягких подушек и бархатных тканей — жёсткая мебель и грубые занавески.

Ноктис с горечью осознавал, что его гордость и статус больше ничего не значат в этом путешествии. Каждый раз, закрывая глаза, он видел роскошные залы своего дома, слышал звуки фонтанов и шелест садов. Воспоминания о прежней жизни только усиливали его тоску и решимость изменить свою судьбу.

В любом случае, не было смысла ни возможности платить за еду, которая всё равно не задержится у него в желудке.

Кожаное пальто и брюки идеально сидели на его стройной фигуре, а шёлковая чёрная рубашка подчёркивала аристократические черты лица. Множество колец с драгоценными камнями на тонких пальцах поблескивали в свете псионикических огней.

За бортом корабля величественно проплывали вихри варпа, окрашивая пространство в неземные цвета. Космические потоки создавали причудливые узоры, словно живые картины на холсте бесконечности, а псионикические всполохи освещали палубу призрачным светом. Иногда в этих потоках можно было разглядеть призрачные силуэты древних кораблей, застывших в вечном танце между мирами.

И всё же все эти взгляды, смешки и холодные сырые ночи того стоили, если благодаря им он добрался до Марнуса Пелла без ведома отца. Ноктис снова вздрогнул и свернулся в клубок, но на этот раз не от холода, а от воспоминаний об отцовском кабинете, залитых кровью полах, рабских криках…

Его отец, князь Кэлтарис Аригон, один из семи верховных князей Королевства Крови, всегда твердил, что псионикия крови, человеческие жертвы — признак слабости. Но когда Ноктис отказался принять ложь, которой отец хотел заставить его жить, Кэлтарис внезапно решил использовать запретную псионикию, чтобы превратить сына в безвольную марионетку.

Ноктис покачнулся, и перед его глазами вместо псионикических поручней возник отцовский кабинет. Мысли о том, скольких рабов обескровил отец ради своих целей, терзали его душу.

— Дракхи! С левого борта! — раздался крик дозорного.

Ноктис вскочил, словно пружина, которую слишком долго сжимали. Он посмотрел на дозорного в передней части корабля, а затем проследил взглядом за тем, куда тот указывал.

Ему пришлось прикрыть глаза от яркого света звёзд, чтобы разглядеть приближающийся к ним огромный корабль дракхов с тремя массивными парусами, натянутыми варп-ветром.

Одного взгляда на их единственную мачту было достаточно, чтобы понять: убежать от корабля не получится.

Сердце Ноктиса замерло. Он почувствовал, как внутри поднимается волна ледяного ужаса. Дракхи были известны своей жестокостью, а их методы допроса — настоящим кошмаром для любого мага.

В этот момент космические вихри вокруг корабля словно замерли, будто сама бесконечность затаила дыхание в ожидании грядущей опасности.

Вытащив посох из ножен, Ноктис на мгновение погрустнел, вспомнив о его простом дизайне. Ему не хватало более изысканного посоха, который он носил всего несколько дней назад. На его навершии были изображены переплетённые змеи Дома Аригон, а на конце — лезвие, острое, как у любого шеф-повара. Теперь этот посох был продан за несколько золотых монет, и ему на смену пришла довольно потрёпанная замена, у которой не было лезвия, но она всё ещё подходила для псионикических ритуалов Ноктиса.

Его тонкие пальцы с многочисленными кольцами, украшенными драгоценными камнями, ловко обхватили древко, а шёлковая рубашка слегка затрепетала от движения.

2

— От тебя ещё может быть польза, юный маг, — протянул капитан, сменив хватку на локте Ноктиса. — Если, конечно, мы не дадим тебе упасть за борт до начала битвы.

Его изящные черты лица исказила гримаса напряжения, когда корабль накренился. Прижавшись к перилам, Ноктис почувствовал, как псионикическая энергия закипает в его венах.

Дредноут дракхов приближался, рассекая варп-потоки. Космические течения вокруг корабля забурлили, словно живое существо, предчувствуя битву. Ноктис знал — в его руках сила четырёх стихий, но истинная мощь таилась в некромантии.

Ноктис быстро прижался к верхним перилам прямо перед рулевым, где вероятность того, что опасения капитана сбудутся, была меньше. Держа посох наготове, Ноктис получил свой первый опыт в космических сражениях… а именно в том, что они не бывают быстрыми.

Даже с тремя полными парусами дредноуту дракх потребовался почти час, чтобы догнать их. Их собственная команда потратила время на то, чтобы убрать с палубы всё, что можно было убрать, и освободить трюмы в надежде, что, облегчив корабль, они смогут уйти достаточно далеко от Дракхи, чтобы избежать полномасштабной войны. Это была хорошая стратегия, и если бы варп-ветер был на их стороне, у них был бы шанс, но слишком скоро дредноут оказался достаточно близко, чтобы нанести первый удар по носу.

— Направьте огонь на линию пушек прямо над ватерлинией… если у них на борту есть гатлоки, мы ещё можем потопить их, — прорычал капитан Ноктису, прежде чем обратить внимание на людей, которые висели на такелаже, готовые спрыгнуть и вступить в бой с кораблём Дракхи, как только он приблизится.

Серебристокожие дракхи перепрыгивали с корабля на корабль. Ноктис действовал стремительно: ледяные шипы пронзили первого противника, огненный шар поглотил второго. Третья тварь увернулась от его атаки.

Его глаза вспыхнули потусторонним светом — некромантическая сила готова была вырваться наружу. Ноктис мог призвать армию мертвецов или обрушить на врагов грозу из стихий, но предпочитал яркие, зрелищные атаки.

Ноктису пришлось быстро прекратить атаковать сам корабль и сосредоточиться на серебристокожих тварях, которые теперь заполонили их судно. Он предпочёл использовать лёд, а не рисковать и сжечь корабль под собой.

Ноктис услышал, как упал рулевой, и палуба быстро стала скользкой от крови. Капитан закричал, требуя замену, но её так и не принесли. Вместо этого по трапу хлынула волна Дракх. Первая была заморожена на месте и разбита молнией, вторую опалил огненный шар, который Ноктис счёл достаточно безопасным для использования, а третья зарычала и изогнулась, отшвырнув ледяной шар Ноктиса в мачту.

Ноктис, несмотря на слабость в исцеляющей псионикии, использовал свои стихии на полную: воздух ревел вокруг него, земля дрожала под ногами врагов, огонь опалял их щиты, а вода превращалась в смертоносные ледяные копья. Он не ставил защитных барьеров, считая это тратой драгоценной энергии.

Его кожаное пальто и брюки развевались на ветру, шёлковая чёрная рубашка подчёркивала аристократические черты лица, а множество колец с драгоценными камнями на тонких пальцах поблескивали в свете псионикических огней.

Когда дракхи приблизились вплотную, Ноктис встретил их не защитными заклинаниями, а мощными атаками: ледяные копья пронзали щиты, огненные шары испепеляли оружие, грозовые разряды парализовывали врагов, а тёмная некротическая энергия истощала их жизненные силы.

— Уш-Тар, — прорычала Дракха.

Его глаза вспыхнули потусторонним светом — некромантическая сила готова была вырваться наружу. Ноктис мог призвать армию мертвецов или обрушить на врагов грозу из стихий, но предпочитал яркие, зрелищные атаки.

Дракха взмахнула щитом, и мир потемнел. Последнее, что почувствовал Ноктис — как его псионикические силы угасают, а сознание погружается во тьму.

В этот момент варп-вихри вокруг корабля взбесились, будто сама бесконечность восстала против надвигающейся битвы. Псионикические паруса дрожали, улавливая потоки эфира, а звёздный металл мачты пульсировал в такт с сердцем корабля.

Ноктис очнулся как раз вовремя, чтобы его вырвало, но в желудке не было ничего, кроме желчи. Его кожаное пальто и шёлковая рубашка были в беспорядке, а драгоценные кольца на пальцах тускло поблёскивали в полумраке. Голова кружилась от пси-блокатора, а запястья болели от толстых широких наручников, которые были болезненно туго затянуты и прикреплены к цепям, прикованным к полу.

С трудом подняв голову, он обнаружил, что находится в маленькой комнате без окон. Разум услужливо подсказал ему, что его безостановочно качает не из-за удара по голове и псионикического яда, а из-за того, что он всё ещё на варп-корабле. Как только разум решил поработать, он выдал и другие полезные факты. Битва. Дракхи. Зашитые губы. Уш-Тар.

Прах Варпа, он был на дредноуте Дракх. Ноктиса снова замутило при мысли о том, что он окажется во власти этих чудовищ. Он слышал, что они делают с магами…

Он мог бы сейчас обрушить на врагов грозу, поднять землю под их ногами или заморозить их в ледяных оковах, но пси-блокатор сковывал его мощь, не позволяя использовать Силу.

Его измученное тело не выдержало напряжения, и он почти обрадовался, когда почувствовал, как его окутывает тьма.