По ту сторону закона

Пролог

Здравствуйте. Меня зовут Алиса и мне двадцать семь лет. Сейчас я счастлива, у меня есть ребёнок и любящий муж... Но так было не всегда. И сегодня я хочу рассказать вам историю, которая случилась три года назад, когда меня ещё звали иначе... Впрочем, началась она гораздо, гораздо раньше. В ночь, когда убили моих родителей.

Как сейчас помню — через неделю мы должны были отмечать моё шестнадцатилетие, планировался грандиозный праздник, и я, лёжа в кровати на втором этаже нашего загородного дома, никак не могла уснуть, прокручивая в голове всё, что ещё необходимо сделать... Как вдруг услышала внизу чьи-то голоса. Злые и незнакомые. Они на что-то сильно ругались, папа отвечал, а мама плакала. Не удержавшись, я вылезла из-под одеяла и в одной ночнушке спустилась на первый этаж. Тихо-тихо, чтобы меня никто не услышал, заглянула в гостиную, где горела настольная лампа и ходили какие-то тени... И именно в этот момент прогремел выстрел. Стоя спиной к двери, какой-то бугай приставил пистолет ко лбу моего отца и нажал на спусковой крючок, молча и хладнокровно выбив ему мозги. Мама закричала, вскочила на ноги — до этого она стояла на коленях перед чужаками рядом с папой — получила смачную пощёчину от всё того же мужчины — и завалилась набок, ударившись виском об угол стола. Насмерть.

Вот тогда завизжала уже я. Не помня себя от ужаса бросилась к матери — но была перехвачена каким-то подручным. Который, недолго думая, задрал подол моей ночной рубашки и...

Нда. Мне по-прежнему тяжело говорить об этом. Поэтому скажу кратко — в ту ночь меня изнасиловали. Четверо взрослых мужчин жестоко надругались над моим хрупким девичьим телом — и бросили подыхать. Но я не собиралась умирать и к утру, превозмогая боль и слёзы, всё-таки доползла до крыльца, где меня обнаружили соседи и вызвали полицию.

Затем была долгая реабилитация в больнице, сотни разговоров с разными психологами... И визит сотрудника правительственной организации, который радикально изменил мою жизнь, подарив ей цель.

Месть.

Да. Единственное, о чём я тогда мечтала — это отомстить. Но не насильникам — хотя и им тоже — а убийце. Его я жаждала найти в первую очередь... Одна проблема — моя память не сохранила лиц. Мне запомнилась лишь монохромная татуировка на предплечье главаря — в виде стилизованной змеи, обвившей и кусающей карающий её меч... Перед глазами она была почти как живая! Потому что много часов маячила на виду, пока её хозяин наблюдал за стараниями своих подчинённых.

Естественно, я не смогла отказаться от такого подарка — и вскоре уже числилась внештатным сотрудником этой полусекретной организации. О, куда меня только не отправляли! Я была и уборщицей у мафии, и посыльным наркоторговцев, и связным для контрабандистов, и поставщиком террористов… Всего и не упомнить. Единственное, чего я никогда не делала, это не раздвигала ноги. Просто не могла. Все мои внедрения проходили по иным схемам: через доверие, подстроенные случайности и никогда — через постель. Благо кураторы в организации знали о моей проблеме — и всегда шли мне навстречу, не давая невыполнимых заданий... Пока однажды я сама его не попросила.

В тот роковой вечер (или, вернее, ночь) меня отпустили с тренировки в центре позже обычного, и я решила сократить путь домой через пустырь — место мрачное и неприятное, давно облюбованное шпаной и хулиганами. Не скажу, что мне очень нравилось там ходить, провоцируя неблагополучные элементы общества своим беззащитно-вызывающим видом, однако особого страха я тоже не испытывала. И не в таких переделках бывала. Поэтому шла спокойно, за деревьями не пряталась, от шорохов не вздрагивала, не бежала и не медлила. Разве что старалась не шуметь, чтобы не привлекать лишнего внимания... И внезапно услышала голоса. Совсем как в детстве, только с небольшой разницей — эти люди ругались не громко, а наоборот — свистящим, немного раздражённым шёпотом... Что моментально меня насторожило. Ведь обычным людям таиться было незачем. А подростки так вообще собирались здесь исключительно для того, чтобы дать о себе знать.

Не сумев подавить профессиональное любопытство, я свернула с тропинки, осторожно подкралась к полуразрушенным гаражам, выглянула из-за дерева, целиком спрятавшись в его тени... И замерла, не в силах отвести взгляд от до боли знакомой татуировки, мелькнувшей в свете одинокого фонаря.

К несчастью, сам мужчина стоял ко мне спиной, что не позволяло рассмотреть его лица — но я не сильно расстроилась. Мне было достаточно, что я нашла его. Своего кровного врага.

А тем временем мужчина закончил отчитывать собеседника какую-то оплошность, махнул рукой, вынудив несчастного сжаться в ожидании удара, и решительно направился в город, пробурчав что-то про никчёмных исполнителей, на которых нельзя положиться. Я же, недолго думая, направилась следом. Проводила своего врага до какого-то закрытого мужского клуба, куда его впустили, как к себе домой — то есть без задержек и лишних вопросов — и потопала на квартиру. Ждать утра и продумывать план действий.

В том, что он мне понадобится, я ни секунды не сомневалась.

1

— Ты хоть понимаешь, о чём просишь? — приподняв очки, строго вопросила Галина Викторовна.

По жизни, возможно, очень отзывчивая и внимательная женщина среднего возраста… Но не со мной. Взяв меня под опеку сразу после зачисления в штат (вернее, став моим официальным куратором), она всегда неукоснительно придерживалась правилам, придирчиво следя за каждым шагом вверенного ей агента. И потому на уступки рассчитывать не стоило… Что серьёзно усложняло мою задачу.

— Это же стриптиз-клуб и бордель в одном лице! — сверившись с документами на экране, припечатала она. — Кем ты собираешься там работать?!

— Кем получится, — я упрямо вздёрнула подбородок, даже мысленно не содрогнувшись от жутких перспектив, которые сулило второе направление работы мужского клуба...

И плевать, что эта информация оказалась для меня в новинку! Ради мести я была готова на всё.

— Нет, так не пойдёт, — в полной мере оценив мой энтузиазм, женщина устало покачала головой. — Так нельзя.

— Но это наша единственная зацепка! Похоже, он там частый гость...

— Если бы ты запомнила приметы его товарища — зацепок было бы больше! — справедливо парировала Галина Викторовна. — К тому же нельзя быть уверенной на сто процентов, что это он. Татуировки — вещь распространённая. Особенно такие стандартные, как змея с мечом.

— Это он. Я уверена. Тот же голос, та же фигура...

— Допустим. Хотя полагаться на детские воспоминания — последнее дело, — зачем-то уколола куратор — видимо, чтобы вывести меня из себя. — И всё же посылать именно тебя нецелесообразно. У нас есть девушки, которым такие задания подходят больше. У них и опыт, и умения…

— Только сейчас они все заняты.

— От нескольких месяцев ничего не изменится. Если он действительно туда ходит, то и через полгода вряд ли откажется от своих привычек. Да и время терять никто не собирается — параллельно с подготовкой мы установим постоянное наблюдение и считаем всех посетителей. Попробуем подключиться к камерам. Жучков запустим... А потом кто-нибудь освободится и проверит твою теорию. По татуировке его узнает любой.

И я пожалела, что не смогла его разглядеть... Впрочем, в таком случае девушкам к описанию татуировки добавили бы фоторобот — и спор упёрся бы в тот же тупик.

— А если за эти месяцы он всё-таки перестанет туда ходить? — предприняла новую попытку уговорить собеседницу.

— Тогда ему ничего не помешает сделать это уже сейчас! — отрезала Галина Викторовна. — Но если той же Стейси неудача ничем не грозит, то тебе — очень даже. Вот скажи, ты готова ложиться под всех подряд на протяжении... да пускай бы и года — впустую? Справишься?

— Да! — воскликнула с жаром.

— А я в этом сомневаюсь, — не уступила куратор. — Постель не твоя стезя. Ты хороша в других областях. Помни — у нас каждый занимается своим делом. Так что оставь этот вопрос профессионалам и продолжай готовиться к следующему внедрению.

Казалось бы — разговор закончен... Однако я сдаваться не планировала.

— Но на сегодняшний день у меня нет заданий! — сменив тактику, добавила в голос немного вкрадчиво-плаксивых ноток. — Даже в перспективе. Я совершенно свободна и хочу помочь... Так зачем ждать, если мне и так скучно?

— Нет. И не проси — это невозможно. Тем более со скуки. Максимум, что я могу тебе поручить — анализировать снятые нашими агентами кадры...

— Но...

— Точка. Ты свободна.

— Значит, я пойду к Николаю Григорьевичу! — приступила к угрозам.

— Иди, — Галина Викторовна великодушно махнула рукой. — Он скажет то же самое...

— О чём? — заглянув в приоткрытую дверь кабинета, весело поинтересовался объект обсуждения. — На какую тему вы хотели со мной посоветоваться?

— Да вот, Николай Григорьевич, — опередив меня на долю секунды, откликнулась куратор, — вчера на пустыре возле города, совсем рядом с тренировочным полигоном, Настя наткнулась на своего старого знакомого. С татуировкой, помните? Проследила его до частного клуба — и теперь просит немедленно её туда направить.

— Ничего себе... — смерив меня удивлённым взглядом, растерянно протянул директор отдела внедрения. Однако быстро взял себя в руки и переключился обратно на Галину Викторовну: — А в чём проблема? Просит — отправьте.

И попытался ретироваться, решив, что вопрос исчерпан... Вот только его собеседница считала иначе.

— Но, Николай Григорьевич! — возмущённо протянула она, от избытка эмоций подавшись вперёд — словно рассчитывая схватить ускользающего собеседника за полу расстёгнутого пиджака. — Её нельзя туда отправлять!

— Из-за личных счетов к убийце? — недослушав, обернулся директор. — Что за устаревшие предрассудки! Напротив, пусть сама со всем разберётся. Закроет, так сказать, гештальт — и наконец-то успокоится. А то ходит бледной тенью, смотреть тошно… Или вы боитесь, что Настя не справится с соблазном и убьёт человека, который сможет вывести нас на целую сеть? — хмыкнул Николай Григорьевич, явно считая меня неспособной на жестокость.

А зря. Потому что своей шуткой он попал точно в яблочко. Именно убить я и мечтала... Хотя с точки зрения закона было бы, конечно, гораздо справедливее отправить врага в руки наших дознавателей. И гораздо мучительнее… Однако я жаждала отомстить лично. Собственными руками… Как когда-то он собственноручно убил моих родителей!

2

Оспаривать решение директора, понятное дело, больше никто из отдела не рискнул. Более того, все так обрадовались моей удаче, что без вопросов подключились к обсуждению и уже к вечеру набросали не меньше дюжины вариантов проникновения на вражескую территорию разной степени опасности... Из которых Галина Викторовна, разумеется, выбрала самый бесперспективный и незамысловатый. Надавить на жалость. Жалость, которой у преступников отродясь не водилось! Но куратор посчитала, что моя жизнь дороже сиюсекундного успеха. К тому же ей по-прежнему не хотелось туда меня отпускать, особенно без должной разведки... И в итоге все согласились с её мнением, вынудив меня подчиниться.

Сборы не заняли много времени — и уже через день я, облачившись в какие-то неприглядные тряпки, заявилась во двор нужного дома, где, как мы выяснили, находился запасной выход из интересующего меня подвала... Вычислить который оказалось совсем несложно. Вот только этим прогресс и ограничился.

Сколько я ни стучала, как усердно ни вглядывалась в занавешенные окна — всё было без толку. Никто не торопился встречать меня с распростёртыми объятиями. Клуб словно вымер... И спустя шесть часов бесплодных попыток, когда на двор плавно опустились сумерки, я сдалась. Села на бетонное ограждение приямка и дала волю эмоциям, горько разрыдавшись от острого чувства несправедливости... Потому что понимала — это провал. Второго шанса не будет. Ни у меня, ни у кого бы то ни было другого... По крайней мере, в ближайшие полгода. А то и дольше, раз уж с нахрапа взять эту крепость не удалось. Пока подготовят почву, пока выберут подходящего агента, вероятнее всего — мужчину, пока он завоюет доверие кого-то из членов клуба, пока попадёт внутрь... Потребуется год, не меньше. И это убивало...

— Чего воешь? — грубо вторгнувшись в мои мысли, презрительно осведомились сверху. — Другого места поскулить не нашлось?

Вздрогнув, я подняла заплаканное лицо — и чуть не завизжала от радости, обнаружив, что источник моего беспокойства стоит как раз возле той самой пресловутой двери! Притом открытой!

— Пожалуйста, дайте мне работу! — отбросив вступления, сразу кинулась ему в ноги.

— Благотворительностью не занимаемся, — скривился мужчина. — Пошла вон отсюда.

И попробовал меня отогнать, не без причины полагая, что я попытаюсь прошмыгнуть мимо него в дом — но меня интересовала только обстановка. Я искала какую-нибудь зацепку, способная намекнуть мне на то, чем занимаются в этом клубе — и помочь правильно выстроить дальнейший разговор. Скажем, сломанную мебель, пустые бутылки, разбитый телевизор или подобную мелочь, которую ставят поближе к выходу, чтобы без помех вынести на помойку или отправить в ремонт, когда выкроится подходящее время... И я её нашла! Прислонённый к стене высокий рулон с очень знакомой шершавой текстурой. К сожалению, полумрак не позволял разглядеть цвет, но что-то подсказывало мне, что он зелёный... И в голове созрел новый план.

Я вспомнила, что несколько недель назад в соседнем городе из-за неисправной проводки случился пожар в старинной многоэтажке, вскрывший наличие небольшого карточного казино в одной из квартир второго этажа... Домашнего, только для своих. Хотя и с реальными, живыми ставками. Притом большими, судя по тому, что удалось изъять... Благодаря донесению пожарных, работников, которые вернулись разгребать уцелевшее после тушения имущество, повязали. Однако некоторые оказались значительно умнее своих товарищей и под прикрытием эвакуации благополучно скрылись. Вместе с деньгами и клиентами, способными раскрыть мой обман. Поэтому никто из сотрудников отдела и не предложил выдать меня за погорелицу... А ещё потому, что громкие дела — плохое прикрытие. Они вызывают резонные подозрения в искренности... Вот только в данных обстоятельствах цель оправдывала средства. И по мне было лучше провалиться, чем уйти ни с чем.

— Пожалуйста, не прогоняйте меня! — отступив или, вернее, отползя буквально на полшага, я выпрямилась и молитвенно сложила руки на груди. — Я столько дней сюда добиралась… Мне больше некуда идти! Все мои документы сгорели, я едва унесла ноги!

— Сгорели, говоришь?.. — задумчиво повторил мужчина. — Любопытно. И где же ты работала?

— На Котельной, — я неопределённо махнула рукой. — Разносчицей бара… Но готова работать кем угодно, хоть уборщицей. Только не гоните… Прошу вас!

— А откуда узнала о нас?

— От клиентов. Они иногда такие болтливые, когда выпьют. Особенно если карта идёт... Вот один и сказал, что бывал в месте попросторнее да получше, только там ему меньше везло...

— Ясно, — недослушав, обронил мужчина. — Жди здесь.

И скрылся в коридоре, не забыв запереть за собой дверь. А я осталась сидеть на грязном асфальте, молясь, чтобы сказанного оказалось достаточно. И чтобы люди, которым предстояло решить мою судьбу, знали о существовании названного игорного дома… Благо, пока удача мне благоволила.

Прошло не более десяти минут, как дверь снова распахнулась и мужчина молча поманил меня пальцем, вынудив встать и направиться на заклание, собственноручно захлопнув единственный лаз в логово опасных хищников...

— Значит так, — шагая впереди по узкому, едва освещённому проходу, лекторским тоном начал мой спутник. — Поломойки нам не нужны, уход за помещениями происходит методом дежурства после каждой смены. Зато официантки лишними не бывают — посетители часто останавливают их поболтать. И отказывать не принято...

Тут мне почудился лёгкий намёк на неуставные отношения — но я не стала на нём зацикливаться.

3

Как бы сильно мне ни хотелось добраться до убийцы моих родителей, торопить события я благоразумно не стала, сразу после гигиенических процедур направившись в постель. Благо, жизнь научила меня извлекать пользу из любых, зачастую откровенно безвыходных ситуаций. А дрыхнуть я умела. Да и отоспаться впрок никогда не считала зазорным... Поэтому утро у меня началось значительно ближе к следующему вечеру, притом со странного шепотка над ухом.

— Это она, да? — с непосредственно-детским любопытством спросила какая-то девушка.

— А ты видишь здесь ещё незнакомых? — презрительно откликнулась другая.

— Фу, какая она страшненькая! — пробился сквозь стремительно отступающую дремоту третий голосок — с лёгким оттенком ревности, неумело спрятанным под брезгливостью.

— А по-моему, обычная женщина, — парировала четвёртая. — Не первой свежести, конечно — но нас тут всех жизнь потрепала. Впишется.

— Вот именно! — не уступала завистница. — И что такого особенного в ней нашёл распорядитель?

— Может, с ней случилось нечто ужасное — вот он её и пожалел? — со смесью страха и восторга протянула первая девушка.

— Или они родственники, — сухо вставила вторая.

— Или она пришла по рекомендации, — вторила ей четвёртая.

— Или он влюбился... — мечтательно предположила первая.

Но ответом ей стал сдавленный хохот, при звуках которого я невольно вздрогнула.

— Тише! — заметив мою реакцию, зашипела всё та же девушка. — Разбудите!

— Ничего, — хмыкнула вторая. — Она нам спать не давала? Теперь наша очередь.

— Вообще-то распорядитель велел её не беспокоить... — стоя где-то в дверях, робко обронила очередная посетительница.

Кажется, пятая по счёту. Или шестая...

— Он только форму разрешил занести, — продолжила она. — Если узнает, что мы её потревожили — убьёт... Пойдёмте лучше в зал, а? Через пятнадцать минут открытие, а у нас ничего не готово...

— Ой, не занудничай! — ветерком по лицу отмахнулась первая. — Ну кто приходит к открытию?..

— Хозяин.

И в комнате тотчас установилась мёртвая тишина, вынудив меня рефлекторно напрячься. Слишком откровенно испугались девушки, что наталкивало на мысль о долгожданном совпадении.

Уж не мой ли противник показался на горизонте?..

Воодушевившись этой мыслью, я села и резко распахнула глаза, рассчитывая поскорее приступить к расспросам… Но, похоже, выбрала не самый удачный момент.

Завизжав от неожиданности, гостьи синхронно отпрянули — и с визгом бросились наутёк, в считаные секунды растворившись в коридоре. В помещении осталась лишь одна из них — худая, с квадратной челюстью и крайне недружелюбным выражением лица. Моя новая соседка — если исходить из того факта, что всё это время она преспокойно сидела на соседней кровати, скрытая чужими спинами, а теперь не сводила с меня тяжёлого изучающего взгляда, от которого волосы на затылке становились дыбом.

— Завтракать будешь? — сморгнув, вдруг осведомилась она.

Без малейшего намёка на приветствие — однако я обрадовалась и такому контакту. Он, по крайней мере, рассеял жуткое наваждение.

— Да, с удовольствием! — улыбнулась. — А что есть?

— Каша, — хмуро сообщила женщина. Девушкой её как-то язык не поворачивался назвать. — Овсяная. С фруктами.

И молча вышла, чтобы через минуту вернуться с неглубокой пиалой, наполненной хорошо если наполовину.

— Ешь, — тарелка со стуком опустилась на столик.

И пускай я не особо любила склизкий овёс, предпочитая употреблять с утра мюсли, манку или, на худой конец, яичницу с тостами и жареным беконом, в данной ситуации привередничать не приходилось. Легенда не позволяла. Пришлось хватать торчащую из каши ложку и в два захода уничтожать всю порцию. Которая оказалась ничуть не хуже вчерашней похлёбки.

— Вкусно! — резюмировала с искренним удивлением. — А добавку можно?

— Нет, — с неуместными интонациями недоверия отрезала женщина. — Распорядитель запретил тебя перекармливать.

Видать, обратил внимание, что я почти весь ужин отдала в унитаз... Ну и ладно.

— Жаль, — вздохнула чисто для проформы. — Это было действительно вкусно... А кто готовил? — приступила к разведке.

— Я.

— Серьёзно?.. — воскликнула в шоке. И поспешила исправиться: — Честно говоря, не ожидала. Обычно мне не очень нравится овсянка, но у тебя получилось просто великолепно. Бананы особенно в тему... Надо будет попробовать повторить. Ты не знаешь, когда моя очередь? — уточнила, рассчитывая вычислить приблизительное количество работников в клубе.

— Никогда.

И меня запоздало осенило:

— Так ты местный повар?.. И вчерашнее мясо — тоже твоя работа?

— Да.

— Чудесное блюдо! Просто пальчики оближешь!

Но женщина, скривившись, опять пропустила похвалу мимо ушей. Мне ничего не оставалось, кроме как увести тему в другом направлении — пока собеседница никуда не удрала, лишив меня возможности выведать хоть что-нибудь о местных порядках.

4

Чтобы преодолеть разделяющее нас расстояние, мне потребовалось собрать в кулак всю свою волю. До капли. Особенно тяжело дались последние, роковые метры. Меня буквально трясло от страха! Колени подкашивались, дыхание перехватывало, а сердце, казалось, стучало со скоростью двести оборотов в секунду... И всё же я нашла в себе силы приблизиться вплотную и дежурно улыбнуться.

— Желаете чего-нибудь выпить? — спросила почти нормальным голосом. — Может, шампанского? Или вина?

Ничего другого на подносе — моем единственном щите — увы, не было.

— Нет, — отрывисто бросил мужчина.

И у меня по спине побежали мурашки — столько власти он излучал.

— Значит, чего-нибудь покрепче? Я могу принести всё, что вы закажете, — подавив желание сбежать, попытала счастья второй раз.

В глубине души отчаянно надеясь, что всё ещё обойдётся...

— Нет, — последовал ожидаемый ответ.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — отступила, не выдержав напряжения. — Извините за беспокойство.

И поспешила смотаться, пока мужчина не спохватился... Но не успела.

— Стой! — донеслось мне в спину.

Проигнорировать этот приказ было всё равно, что провалить внедрение. Пришлось вернуться.

— Слушаю вас, — замерев в шаге от диванчика, услужливо наклонилась к собеседнику.

— Сядь, — коротко выплюнул он.

И я невольно отшатнулась.

— О, — обронила в растерянности, судорожно продумывая, как безопасно оттянуть неизбежное. — Да, конечно. Сейчас, только отнесу напитки на стойку... Минуту.

— Сядь! — не позволив мне увильнуть, повторил мужчина.

Затем привстал, схватил меня за руку и резко дёрнул на себя. Да так сильно, что я не удержалась и плюхнулась рядом с ним на диванчик, чудом избежав падения на специально сведённые колени... А вот подносу повезло меньше — накренившись, он вылетел из моих ослабевших пальцев и со стуком приземлился на пол, разметав бокалы в стороны. Звон стоял такой, что у меня чуть уши не заложило! Однако гостей он, похоже, не потревожил. Лишь официантка, заметив проблему, быстро метнулась за веником и приступила к уборке. Я и сообразить ничего не успела. Только помочь дёрнулась — но мужчина никуда меня не пустил, крепко прижав к себе... Чем в прямом смысле обездвижил.

— Принеси текилы, — убедившись, что сопротивление подавлено, попросил он. — Три порции. А лучше добавь к ним ещё и какую-нибудь початую бутылку.

— Слушаюсь, — не поднимая головы, откликнулась девушка.

В то время как я сидела, будто меч проглотив, и не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни шевельнуться, парализованная не столько опасной близостью незнакомца, сколько тонким ароматом его дорогого парфюма — терпкого, с едва заметной ноткой горьковатого пота и яркой нитью мускуса. Сочетание необычное, но не отталкивающее, а, скорее, наоборот — манящее... Что пугало похлеще всего прочего.

— Как твоё имя? — дождавшись, пока девушка закончит и отправится выполнять заказ, спросил мужчина.

— Элис... — выдавила, лениво прокрутив в голове его слова и не найдя в киселе мыслей более подходящего псевдонима.

Хотя мы с Галиной Викторовной вроде что-то подобное обсуждали...

— Врёшь, — припечатал незнакомец. И, почувствовав, как я вздрогнула, добавил чуть мягче: — Но сейчас это не имеет особого значения. Скажи лучше, как ты сюда попала?

— По рекомендации... — протянула, с трудом включив мозги.

Впрочем, тело меня по-прежнему не слушалось, застыв каменным изваянием. Та реакция была исключительно рефлекторной.

— Сдаётся мне, ты опять меня обманываешь. Иначе бы не была так напряжена. Для тебя это будет впервые? — уточнил он, положив тёплую ладонь свободной руки мне на бедро.

В результате чего меня будто током пронзило!

— Нет, — соврала, опасаясь провалиться.

Но мужчина лишь недоверчиво хмыкнул — и переместил руку чуть выше, коснувшись кончиками пальцев кожи под юбкой.

— Тогда чего ты боишься? — прищурился он.

— Я… Я никогда раньше не делала этого на людях, — кивнула в зал, стараясь дрожать потише.

— О, не волнуйся. Им безразлично, чем мы тут занимаемся. Здесь видели и не такое… Но если хочешь, можешь сесть на меня сверху — и никто ничего не заподозрит.

И мне сразу вспомнились торчащие из-под стола туфельки.

Вот уж чью судьбу я повторять точно не собиралась... И собеседник решил пойти мне навстречу!

— Не хочешь, — правильно интерпретировав моё выражение лица, кивнул он. — Что ж. В таком случае встань на четвереньки и обопрись на спинку, чтобы никого не видеть.

Дальнейший спор не имел никакого смысла — и я, кое-как совладав с негнущимися конечностями, послушно отразила нужную позу. Благо, к тому моменту мужчина как раз отстранился, прекратив давить на меня своим присутствием, чем вернул мне контроль над телом. Единственное, что я позволила себе сверх необходимого — это зажмурилась. Потому что так действительно было проще… Пускай и по-прежнему очень стыдно.