Поцелуй бабочки - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Аля Мяун (Алиса Вишня) (самиздат)

Глава 1

Тропинка вилась через мрачноватый лес, в котором высокие деревья с мощными стволами смыкали свои кроны, почти не пропуская солнечные лучи, а воздух был наполнен запахом почвы, сырости и мокрой коры. По этой, едва заметной дорожке, двигались два всадника. Первый, лет сорока, статный и светловолосый, имел горделивую осанку человека, привыкшего повелевать. Второй — брюнет лет тридцати, с бледной кожей, черными волосами, и темными глазами, смотрящими на мир холодно и равнодушно. Одеты мужчины были в серые грубые костюмы, состоящие из обтягивающих ноги штанов и рубах, скрытых на груди и спине кольчугой, и плащей-накидок. Кольчуги, и мечи в ножнах на поясе намекали на то, что их обладатели, скорее всего, являются воинами.

Тропинка вывела всадников на луг, который, после мрачности леса, показался нестерпимо ярким, отчего мужчины прищурились, и не сразу заметили стадо овец, пасущихся возле противоположной кромки рощи, и фигурку пастушки в светлом платье. Всадники замедлились.

— Ваше Величество, нужно спросить, правильно ли мы едем! — произнес темноволосый.

— Спроси, Манфред! — ответил его сюзерен, и вгляделся в пастушку, которая повернулась к всадникам, тоже их рассматривая. Темноволосый двинулся к ней, но монарх остановил его жестом, и сам направил коня к девушке.

— Нет, милорд! — улыбнулась девушка, радостно и открыто, так, будто необычно счастлива от случайной встречи с незнакомцами — Здесь река, в брод не переберетесь — глубоко, а мост дальше, правее! — объяснила пастушка, и показала, где.

Улыбка ее странным образом подействовала на светловолосого — девушка словно поделилась праздником и безмятежностью, наполнявшими ее. И мужчина улыбнулся в ответ, не мог не улыбнутся, так заразителен был восторг селянки.

Монарх продолжал разглядывать крестьянку. Она была юной и хорошенькой: белая кожа, что странно для пастушки, проводящей много времени на солнце; вздернутый носик, пухлые губы, и большие голубые глаза, красиво оттеняемые золотистыми локонами. И фигурка блондинки, которую только подчеркивало светло-голубое платье, оказалась прелестна: тоненькая, стройная, с небольшой грудью, на которую чаще всего падал взор венценосного мужчины.

— Проводи нас! — велел монарх, не отводя взгляда.

— Не могу! — улыбнулась девица — Не могу бросить овечек!

— Лео посторожит! — произнес блондин.

Девушка взглянула на его спутника, и отрицательно покачала головой.

— Что не так? — делая вид, что сердится, нахмурился венценосный — Ты не доверяешь рыцарю? Мы благородные господа, а не разбойники! Не смотри на одежду — мы воины, и одеты, как солдаты потому, что только недавно вышли из сражения!

Пастушка промолчала, но перестала улыбаться, и даже слегка попятилась от коня блондина. Тот вздохнул, и вытащил из ворота рубахи золотой медальон на цепочке, в виде цветка тюльпана. Девушка смотрела на украшение, но все также не раскрывала рта.

— Она может и не знать! Крестьянка! — заметил Манфред, и обратился к пастушке — Тюльпан — символ короля! Поклонись Его Величеству Густаву Венсанскому!

Пастушка присела в поклоне.

— Так ты меня проводишь? — поинтересовался король, убирая медальон.

— Да, Ваше Величество! — не поднимая головы, ответила девушка.

Густав спрыгнул с седла, и протянул пастушке руку.

— Садись на лошадь! — велел король.

Девушка робко вложила свою ладонь в его, сделала шаг к коню и остановилась.

— Боишься лошадей? — нахмурился монарх.

Густава несмелость и медлительность девицы стала раздражать — он спешил выполнить свою миссию, и вернутся в столицу, в свой дворец, где не был несколько месяцев.

— Вы не обидите меня? — спросила вдруг пастушка.

— Я король Венсана! — воскликнул Густав — И забочусь о своих подданных, а не обижаю их! Даю слово, что ничего плохого тебе не сделаю! Садись же! Не задерживай меня!

И девушка, поставив ногу в стремя, уселась на лошадь — боком, как и положено женщине. Густав не отказал себе в удовольствии поучаствовать в этом процессе — второй рукой он подсадил девушку, обхватив ее талию. А затем запрыгнул на лошадь сам, и дернул поводья, посылая коня неспешным шагом — теперь торопиться он уже не хотел. Манфред двинулся, было, следом, но король крикнул:

— Паси овец! — и скрылся в лесу.

Лео понимал, что Густав хочет уединиться с прелестной пастушкой, но оставить его одного не мог из соображений безопасности, и, немного помедлив, отправился следом. Пусть Манфреду придется "держать свечку", но он всегда будет рядом со своим сюзереном.

Друзья! Не забывайте про лайки и добавление в библиотеку!

И подписку на автора, что бы не пропустить новости, скидки, акции и подарки!

И очень нужны ваши комментарии!

Первая книга - Постыдное ремеслоhttps://litnet.com/shrt/tfuM

💔Аристократом, брату и сестре Финли, нет дела до бушующей в их мире войны между темными и светлыми, они заняты своими проблемами. Алекс, в результате предательства друзей, становится жертвой заговора и покушения, а Деми готовиться к побегу из родного поместья, дабы избежать вынужденного брака.
Но, война коснулась и их...

Глава 2

— Как тебя зовут, милая? — ласково спросил Густав, вдыхая медовый аромат белокурых волос, находящихся как раз возле его лица.

— Вей, Ваше Величество! — тихо ответила девушка.

— Вей… — повторил король, и бросил поводья — лошадь и так пойдет вперед.

Ладони Густава легли на талию пастушки, скользнули вверх, и сжали небольшие, крепкие и упругие холмики ее груди.

— Ваше Величество! — почти с отчаянием воскликнула девушка — Вы обещали! Я знаю, слышала — Густав Венсанский всегда держит слово!

Король поморщился — да, это было так, и юная крестьянка поймала его в ловушку данного обещания.

— Не собираюсь я тебя обижать! — произнес он — Разве милость короля это обида? Это благословение, о котором мечтают многие женщины!

Король не знал, и не терпел отказов, однако, продолжать ласкать глупую девицу, не понимающую своего счастья, он уже не хотел, и убрав руки, взял в них поводья.

Но тут же ему пришлось опять бросить уздечку, и подхватить пастушку — Вей дернулась, и едва не свалилась на землю.

— Сиди смирно! — рявкнул окончательно разозлившийся монарх — Шею сломаешь!

— Мы приехали! — воскликнула девушка — Вот мост!

Действительно, лошадь вышла из леса, и стояла на берегу широкой реки, которая стремительно несла в даль свои темные воды. А над ней возвышался крепкий деревянный настил.

— Дальше я не поеду! — произнесла девица, и опять попыталась слезть.

Густав молча ей помог, буркнул "Спасибо!", и, не оглядываясь, отправился к мосту.

Вей быстро пошла к лесу, и на его границе встретила второго всадника — Манфреда.

— Вы бросили стадо! — воскликнула она, задрав голову, и смотря прямо в лицо мужчины.

Лео усмехнулся — разгневанная пастушка была такой миленькой!

— Знатные господа бывают не лучше разбойников! — добавила девушка, и побежала в лес. А Манфред отправился догонять короля, который не удивился его появлению: он знал, что рыцарь Лео никогда не оставляет его одного, и не ожидал, что верный телохранитель останется со стадом — тот приказ был отдан ради успокоения пастушки. Подъезжая к монарху, Манфред подумал, что сбежавшая от короля девица не так проста — у нее белая кожа, и она умеет по дамски сидеть на лошади. К тому же, простенькое платье девушки сшито из недешевой ткани. Крестьянка может иметь такое, но будет беречь для особых случаев, и вряд ли отправиться пасти в таком наряде овец. Возможно, барышня из знатной семьи, и пасла стадо по недоразумению. Так что, ее побег к лучшему — как бы скандала не вышло.

Глава 3

Жители поместья Танбери, вернее, обитатели господского дома, высыпали во двор, дабы приветствовать короля. В том числе и хозяйка, баронесса Иолана, маленькая тучная старушка, которая, несмотря на полноту и больные колени, резво семенила, что бы первой склониться перед монархом почти до земли. Густав и Манфред, представленный королем как рыцарь Лео, спрыгнули с коней, уже подхваченных под узцы расторопными слугами баронессы; король милостиво позволил своим подданным встать, и, в сопровождении хозяйки поместья отправился в дом, где носящиеся, как ужаленные, горничные накрывали на стол, доставая из закромов покрытые пылью сервизы, хранящиеся для особых случаев.

Король пировал не долго, и почти сразу приступил к цели своего визита.

— Леди Иолана! — обратился он к млеющей от смущения и счастья хозяйке — Мы получили Ваше письмо, в котором Вы просите дать Вашей племяннице, миледи Ванессе Танбере, должность при дворе. Я тронут заботой о дочери моего верного соратника, безвременно нас покинувшего, но… При дворе для аристократок есть только одна должность — фрейлина королевы. А королевы нет…Поэтому, я предлагаю миледи Танбери свое покровительство, достойное приданое, и хорошего мужа.

— О, милостивый король!— воскликнула баронесса — Вы так щедры! Спасибо, что не забыли моего бедного брата, почившего от последствий ран, полученных, когда он вместе с Вами, плечом к плечу, бился в первых рядах в сражениях с дикарями! Мы с племянницей, с величайшей благодарностью, принимаем Ваше покровительство!

Илона едва не задохнулась от своей пафосной речи, в которой, будто ненароком, упомянула, чем монарх обязан ее семье.

— А где она, племянница? — полюбопытствовал король, в который раз оглядывая пиршественный зал, где они сидели. Но, других дам, кроме хозяйки и горничных, не находил.

Иолана густо покраснела, и пробормотала, теребя в волнении кружевной носовой платок:

— Ваше Величество, простите, но вы не предупреждали о визите! Ванесса отправилась прогуляться. За ней послали!

Король никак это заявление не прокомментировал, а потребовал отвести его на могилу барона Танбери.

Именно за этим, посетить захоронение друга, он и прибыл в поместье. Ответить баронессе Густав мог письмом, или вообще не отвечать, просто издав указ о покровительстве Ванессе. Но, после получения прошения Иоланы, короля измучила совесть — он забыл о своем друге юности, и даже не знал, что тот умер! Поэтому, возвращаясь из очередного военного похода, Густав и заглянул в Танбере, где покоился барон.

Выходя из господского дома король услышал, как на сказанную служанкой, на ухо барыне, некую новость, та прошипела:

— Не захотела прийти? Ослушалась! Вот негодяйка! Выпорю!

Густав усмехнулся — видимо, речь шла о Ванессе, и видимо, миледи была своенравной.

Стоя у серой каменной плиты, с именем друга, и датами его жизни и смерти, король растрогался и прослезился — на него нахлынули воспоминания боевой, и такой прекрасной, юности. Поэтому, он сделал то, что не планировал — вернулся в усадьбу, и сказал, что ждет Ванессу при дворе.

— Найдем ей должность! — сказал он Иолане — И достойного супруга.

В пути из поместья на главную дорогу, где, в крупном селении, войско короля отдыхало на привале, Густав был задумчив.

— Знаешь, Лео, — обратился он к Манфреду, придержав коня — я не замечал, что старею… За сорок, и не имею ни жены, ни детей! Некому передать трон!

— Так женитесь! — меланхолично заметил Манфред.

— Надо бы заняться поиском достойной королевы! — озабоченно произнес король.

— Леди Камилла? — предположил Лео.

— Только не она! — нахмурился король — Не хочу даже ее видеть! Распорядись, что бы ее не было при дворе, когда я вернусь! Дайте ей все, что пожелает, что бы заткнуть истерику,которую она закатит, и пусть убирается!

— Как скажите, Ваше Величество! — произнес Манфред, ничем не показав своего удивления, хотя ранее был уверен, что Камилла, последняя пассия Густава, тому дорога. И не понимал, чем и когда леди успела прогневать монарха, который не видел ее, пока был в походе.

Проехав в задумчивости еще некоторое время, король произнес;

— Лео, твоя супруга ведь скончалась?

— Да, год назад! — кивнул Манфред, не понимая, к чему клонит Густав.

— Значит, ты свободен, и тоже можешь связать себя узами брака! Как смотришь на то, что бы жениться на Ванессе Танбери?

— Как прикажете, Ваше Величество! — равнодушно ответил рыцарь Лео.

— Нет, я не приказываю! Просто предлагаю. Более достойной партии ей не найти, да и она, судя по всему, девушка порядочная, в отличии от твоей бывшей, да упокоится ее душа в радости. Да, порядочная, ибо у леди Иоланы не забалуешь!

И Густав усмехнулся, вспоминая, как баронесса обещала выпороть непослушную племянницу.

— Я всего лишь рыцарь! — заметил Манфред — Низший аристократический титул. Не так уж я и достоин.

— Но, ты не хочешь, не принимаешь других титулов!

— Мне нравиться звание рыцаря! — в который раз объяснил Лео — Он уникален. Других рыцарей в Землях Рассвета нет!

— Я не настаиваю ни на титулах, ни на женитьбе! — произнес монарх — Если ты сам не захочешь!

— Я с удовольствием возьму в жену Ванессу Танбери! — все так же меланхолично, произнес Лео.

Ему было все равно, женится или нет, и все равно, на ком. Исполнять супружеские обязанности Манфред не собирался, ему хватало любовниц, которых, в отличии от жен, он выбирал себе сам. Но Лео понимал, что просьба короля — это приказ.

— Если девица окажется некрасивой, или будет обладать еще каким-нибудь ужасным недостатком, обещаю, найду ей другого мужа! — успокоил своего друга король.

Дальнейший путь прошел в молчании, и Лео заметил, что монарх о чем-то думает. И судя по улыбке, не сходящей с его губ, о приятном.

Когда Густав и Манфред миновали первые посты своей армии, король опять остановился.

— Вот что, дружище Лео! — произнес он — Возвращайся в поместье, вели, что бы миледи собиралась в путь немедленно, и проводи ее до столицы — дороги небезопасны.

Глава 4

Ричард Танбери вышел в отставку по ранению, и вернулся в свое поместье, к жене и дочке. Но здоровье барона оказалось столь плачевным, что жена его бросила, и отправилась путешествовать, оставив Ванессу с отцом. Девочка стала предоставлена сама себе, и слугам, которые занялись ее воспитанием по собственному разумению. Ричард дочку почти не замечал, страдал от боли, много пил, и вскоре умер. Однако, перед кончиной он, все же, позаботился о Ванессе — в своем завещании барон оставил поместье двоим: дочери, и своей двоюродной сестре Иолане, назначив ее опекуном миледи. Этот выбор был обусловлен тем, что Иолана замужем не бывала, своих детей не имела, но принимала участие в воспитании племянников. Следовательно, могла заняться и Ванессой. Это решение родственника не вызвало восторга у баронессы — она прекрасно существовала в семье своей родной замужней сестры, и ничего в жизни менять не хотела. Но, противиться воле умершего Иолана не решилась, да и сиротку-племянницу ей было жалко. Баронессе пришлось покинуть уютное гнездышко и беззаботную жизнь, переехать в Танбери, и взвалить на себе заботы об этих, находящихся в упадке землях, и о своей юной родственницы.

Состояние дел в поместье привело Иолану в ужас, и она не понимала, как все поправить — руководить таким сложным делом баронесса совсем не умела. С Ванессой было легче — все же ее мать не была совсем кукушкой, и до своего побега дала дочери неплохое воспитание и образование. Да и характер у девочки казался безпроблемным — она обладала покладистым и веселым нравом. Однако, со временем Иолана обнаружила, что и тут не все гладко.

Племянница была слишком проста в общении со всеми — и со слугами, и с господами, если с таковыми ей доводилось общаться, зачастую не соблюдая правила, приличия и этикет, хотя всему этому была обучена. А не вращаясь в свете, и не часто встречая себе подобных, девушка не знала многих тонкостей, принятых среди аристократов. Кроме того, она дружила со простолюдинами, что для людей ее круга неприемлемо, и проводила почти все время со слугами, общаясь с ними как с равными. Иолана категорически запретила племяннице бывать в обществе черни, девушка согласилась, пообещала, что больше никогда, но продолжила это делать, как ни в чем не бывало. Тетушка посадила Ванессу под домашний арест, запретив выходить из комнаты. Девушка послушно там находилась, встречая проверяющую ее Иолану улыбкой, не роптала, и ни разу не вышла из дома, Но… Опять "но" — оказалось, миледи вылезает в окно своей комнаты, и бегает к подружкам—простолюдинкам!

И так во всем — Ванесса не спорила, не пререкалась, соглашалась, но, делала по своему, сопровождая любые поступки и действия милой улыбкой.

Потом случился и вовсе скандал — тетушка случайно застала племянницу на конюшне, целующейся с сыном кузнеца! Как оказалось, все в поместье знали о встречах Вей и юноши, которые организовывала его сестра, но не выдавали свою любимицу!

— Выпорю! — кричала в гневе тетушка. Но, так она говорила каждый раз, когда Ванесса творила нехорошее, однако, никогда не исполняла угрозу. И теперь обошлось "малой кровью" — Ванессу опять заперли в комнате, но на этот раз заколотив окна; сына кузнеца прогнали из поместья, запретив ему появляться на землях Танбери; а его сестру-сводницу Тину, горничную Вей, лишили этой должности.

Ванесса поплакала по юноше, и быстро его забыла. А тетушка поняла, что ей не справиться ни с поместьем, ни с племянницей. Искать девушке-аристократке, к тому же небогатой сироте, мужа — дело хлопотное и ответственное, и заниматься им Иолана не хотела. И она решила сбагрить Ванессу куда-нибудь, вернее, кому-нибудь. Вначале она попыталась найти ее сбежавшую мать, но получила шокирующее известие — баронесса скончалась от лихорадки в одной из стран востока. Когда об этом сообщили Ванессе, девушка разрыдалась, и плакала, почти не переставая, несколько дней. Иолана, что бы успокоить племянницу, разрешила ей продолжать дружбу со слугами, вернула Тину, и впредь об умершей невестке не упоминала.

Затем баронесса принялась просить помощи и участия у родственников и соседей, но никто из них заниматься сиротой не хотел — разве что, выделяли небольшие суммы денег, или обещали подыскать подходящего жениха. И Иолана решила писать королю, ибо знала, что свои увечья ее брат получил, сражаясь в армии Густава. На этот раз все получилось — монарх обещал помочь, и даже сам посетил поместье, на зависть всем. Иолана была на седьмом небе от счастья, ибо собиралась сопроводить племянницу ко двору, и остаться там с нею, во что бы то не стало.

…Вернувшись в Танбери, Манфред застал там лихорадочную суету. Встретившая его баронесса, не скрывающая радости из-за отъезда во дворец, сообщила рыцарю, что они с племянницей решили выполнить повеление короля без промедления, уже собираются, и планируют двинуться в дорогу через час. Лео заявил, что будет их сопровождать, и передал дополнительный приказ Густава — миледи Ванесса должна взять с собой в качестве горничной селянку, пасшую сегодня овец на лугу у реки.

— Пастушку? — вытаращилась на рыцаря Иолана.

— Именно! Такова воля короля! Блондинка в голубом платье по имени Вей!

С баронессой вдруг случилось нечто странное — она покраснела, потом побледнела, принялась судорожно мять в руках какую-то кружевную тряпку, а затем, испуганно и растерянно, пробормотала:

— Не понимаю, о чем Вы, сэр! Я не знаю, что за селянка!

— Наших овец там не было! — встряла вдруг в разговор одна из горничных, худая и остроносая молодая особа — Не наша пастушка! Мы знать не знаем, кто она!

— Тина права! Именно так! Не знаем! — принялись поддерживать остроносую другие слуги.

— "Черт! Придется искать эту девицу, раз в поместье не в курсе! Только этого мне не хватало!" — раздраженно подумал Лео, разозлился, и выругался:

— Не выносите мне мозг! На ваших землях не могло быть чужого стада! Или, его пригнали от ближайших соседей, за десять миль отсюда?

Илона едва не упала в обморок от грубости рыцаря, но ему было все равно, и он продолжил рявкать:

Глава 5

В дорогу отправились не через час, а много позже. И хотя Иолана твердила, что ничего лишнего брать не надо, ибо лучше купить все новое в столице, вещей они прихватили не мало. Процессия состояла из кареты, в которой находились баронессы со своими служанками, и повозки, нагруженной вещами так плотно, что горничные не смогли в ней поместиться, оттого и ехали с госпожами. Сопровождали этот мини-обоз два вооруженных всадника. Двое для охраны мало, но в поместье не было больше подходящих лошадей. Кроме охраны, этим мужичкам вменялось работать и грузчиками, и помощниками. Больше сопровождающих взять не получилось — не было места.

Ну и конечно Манфред, недовольный медленным движением обоза. Ему приходилось сдерживать свою лошадь, то пропуская кавалькаду, то догоняя и обгоняя ее.

В карете было тесно и жарко, но Ванесса не обращала на неудобства внимания — она находилась в предвкушении новой интересной жизни. Конечно, девушка немного погрустила из—за расставания с родным домой, с милыми сердцу живописными уголками поместья, и с друзьями. Но, ей не терпелось поскорее оказаться в столице, во дворце, где жизнь кипела и неслась стремительным потоком — Ванессе нравилась спокойная гавань Танбери, но хотелось и нырнуть в бурный столичный водоворот…

Еще, она с нетерпением ожидала, когда Лео, в очередной раз, проедет мимо экипажа, что бы полюбоваться рыцарем из окна кареты.

…Тогда, у кромки леса, Вей почти сразу узнала короля. Во-первых, в поместье все знали, что Густав возвращается из похода по дороге, пролегающей недалеко от земель Танбери; во-вторых, девушка не раз видела его портреты, в третьих — как бы не был одет король, его величественную осанку, и царственный взгляд не скрыть… Смотря на Густава, и слушая его речи, Вей решила, что Венсанский не хочет быть узнанным, и не стала его приветствовать. Однако, очень обрадовалась — встретить короля, и поговорить с ним, не каждому удается…

А потом девушка обратила внимание на спутника монарха, и потеряла дар речи. Ей никогда не доводилось видеть столь красивого мужчину! Второй всадник имел бледную кожу, черные длинные волосы, прямой нос с горбинкой, твердый, но чувственный рот, и необычайно прекрасные карие глаза, в которых, пробиваясь сквозь лед равнодушия, сиял загадочный свет, словно отблески затаенного огня, полного страстей…

Когда король предложил Вей отправиться с ним к мосту, оставив Манфреда сторожить стадо, она отрицательно качала головой, потому, что хотела ехать туда со вторым господином, сидя на его лошади, и прижавшись к его груди. Но, девушка понимала, что высказать такое желание невозможно, неприлично…

Потом Лео Манфред прибыл в поместье, что бы сопроводить Ванессу и Иолану ко двору… Когда Вей разговаривала с рыцарем, ее сердечко билось так сильно, словно собиралось вырваться из груди, и упасть в руки этого красавца… Ванесса смогла рассмотреть его еще лучше, и нашла еще больше достоинств. Лео оказался высок, строен, узок в бедрах, и широкоплеч — прямо, идеал…

…"Идеал" в очередной раз проехал мимо окна кареты, и Вей, в очередной раз, едва не свернула шею, любуясь его благородным профилем, а затем, прямой спиной с широкими плечами, обтянутой темной кожей доспехов, и прикрытой волной густых черных волос…

Ванесса постучала кулаком по стенке кареты, и экипаж остановился, от чего дремавшая Иолана открыла глаза, и пробормотала:

— Что случилось?

— Прогуляюсь! — ответила Вей, вышла из повозки, и попросила остановившегося рядом , в ожидании распоряжений, охранника-всаднику:

— Дай мне, пожалуйста, лошадь! А сам садись к кучеру!

Стражник слез, забрался на облучок, а Ванесса легко, без проблем и помощи, уселась в седло — не боком, а по мужски, обхватив ногами бока лошади — и отправилась вперед, где нетерпеливо перебирал ногами конь Манфреда. Догнав его, девушка придержала свою кобылку, и неспешно поехала рядом с Лео, который, если и удивился, никак этого не выдал, оставшись невозмутим.

Так и ехали молча. Похоже, ни девушку, ни мужчину молчание не смущало. Ванесса без всякого стеснения разглядывала Манфреда, он же смотрел прямо перед собой, казалось, не обращая на спутницу внимания. Девушка перевела взгляд на коня рыцаря, и отметила, что он тоже прекрасен — огромный, черный, лоснящийся.

— Красивый у Вас конь! — наконец, сказала она — Как его зовут?

— Его имя знаю только я! Потому что, это не просто конь! — произнес Лео, и объяснил — Наша семья не обладает такой сильной магией, как у аристократов, но что-то мы, все же, можем. Наши способности связаны с лошадьми. Этот конь выбрал меня, будучи жеребенком, когда мне было шестнадцать. С тех пор мы неразлучны. Мы — одно целое! А у Вас какая магия, если не секрет?

— Никакой! — грустно ответила девушка — Похоже, эта ветвь Дома Танбери утратила способности…

— Сколько Вам лет? — поинтересовался Манфред.

— Восемнадцать!— ответила Вей.

— Я думал, Вы моложе!

— Ой, нет! Старая дева! — вздохнув, махнула рукой девушка.

Лео на мгновенье потерял невозмутимость, и рассмеялся. А затем произнес:

— Проявится еще магия! Так бывает!

— Возможно! — согласилась девушка, хотя понимала, что это маловероятно — способности обычно обнаруживаются в детстве.

В свою очередь, девушка спросила:

— Милорд, а Вам сколько лет?

— Двадцать семь!

— Вы женаты?

Лео и на это остался невозмутим…

— Я вдовец! — спокойно ответил он.

— Ой! Простите! Соболезную!

Девушка огорчилась, и даже глаза ее затуманились слезами.

— Не нужно сочувствия! — все также, меланхолично, произнес рыцарь — Мы были вместе несколько дней, а потом не виделись восемь лет. Я даже ее внешность не помню.

— Вот как? — удивилась Вей — Почему так случилось? Вы поссорились?

Слезы исчезли, и Вей забыла, из-за чего огорчалась — ее охватило любопытство.Девушке стало очень интересно, что произошло между Манфредом и его женой. Так интересно, что она принялась нетерпеливо ерзать в седле. Лео покосился на Ванессу, взглянул на ее распахнутые, вперенные в его лицо глаза, на приоткрытый от нетерпения рот, и не стал напускать таинственность.

Глава 6

На постоялый двор процессия Танбери прибыла ночью. Дамы наскоро поужинали, и отправились в свои комнаты, расположенные на втором этаже. Манфред остался внизу, что бы в совершенно пустом полутемном зале, в одиночестве, наливаться вином, и размышлять о сложившейся ситуации.

Днем, отправляясь из Танбери, он злился на Ванессу. Понимал,что девушка не виновата, и вообще не знает, что происходит, и все равно злился. Или миледи Танбери все понимает? Ясно же — не спроста король затребовал привезти во дворец пастушку!

А потом Вей сама присоединилась к нему, что бы ехать рядышком, и глазеть, без всякого стеснения. Странная она, не похожая на других аристократок. Нет ни притворства, ни стеснительности, ни жеманства.

Лео давно не бывал деликатен с женщинами, особенно с теми, на которых злился… Что взять с бывшего простолюдина! Поэтому и рассказал свою историю — без прикрас, романтики, и почти без вранья — не предназначенную для ушей молодой девушки. Однако, Ванессу и повествование, и пикантные подробности не шокировала нисколько. "Дурочка, или циничная особа?" — задался тогда Лео вопросом. Что ему ждать от будущей жены?

Что же касается вранья… Была в его рассказе одна неточность... В то давнее времена он женился не из жалости, а потому, что ему понравилась невеста. Да что там понравилась… Манфред влюбился так, что крышу снесло. Тем больнее было познать предательство. Да, он уже не помнил лица жены, и старался не вспоминать ее имя, но… Все эти годы он старался забыть, и наконец, это удалось.

Был в разговоре с Ванессой и еще момент лжи. Манфред даже немного замялся, прежде чем ответить на вопрос девушки о доме. Что ему негде жить — это рыцарь, конечно, приврал. У Лео имелось поместье — в Анфии. Но там обитали дети жены. А в Венсане… Своего не было, да — за ненадобностью. Но, король всяко подарил бы ему земли, с усадьбой, если бы Манфред попросил. А пока Лео занимал покои во дворце, рядом с королевской спальней. Однако, объяснять все это своей будущей супруге Манфред не пожелал.

Но, на все это Лео было плевать. Главное, что беспокоило и грызло Манфреда, словно голодная крыса, было его неравнодушие к Ванессе. Да, черт побери, девушка нравилась Лео все больше и больше! Днем, во время путешествия, рыцарь, то и дело, проезжал мимо кареты баронесс, что бы увидеть в окошке милое личико Вей, обрамленное белокурыми локонами. И он знал, замечал, видел,что тоже нравиться девушке. Да она и не скрывала — любовалась мужчиной без стеснения, еще и намекнула,что не против стать его женой. Знает же, зачем король зовет ее ко двору! И поехала, не передумала! Значит, не против! И замуж за Манфреда тоже не против… Или, не знает, не понимает, не догадывается? Дурочка, или циничная стерва?

Хуже всего было то, что ситуация восьмилетней давности повторялось во всем — Лео опять был готов поверить, дать шанс.

По приезде во дворец рыцарю нужно уточнить, не передумал ли король, в силе ли его приказ, и если все по прежнему — идти свататься... Манфред даже подумал, что стоит поговорить с Густавом, и объяснить ситуацию — что Вей ему, Лео, нравиться, и что он жениться по любви... Однако… Венсанский, конечно, не такой самодур, как Джайлс, но Лео знал Густава достаточно хорошо, что бы понимать — король может дать своему верному другу Манфреду многое, но не женщину, которая нужна самому… И от идеи выдать замуж свою любовницу не откажется — ей нужно прикрытие в виде брака.

А отказаться жениться самому, не выполнить приказ сюзерена было для Лео недопустимо — Манфред давал королю клятву верности… Откажется он — Густав найдет другого, более преданного слугу, который заключит брак с Вей, но не притронется к своей супруге... А Манфред будет чувствовать себя клятвопреступником.

К тому же, Лео так и не мог понять, что из себя представляет Ванесса. Может быть, ей хочется стать женой рыцаря, и любовницей короля? И как бы не поступил Густав, решать, все же ей. Даст свадебное обещание, а сама будет бегать к королю…

...Скрипнула лестница, и метнулся отблеск свечи — кто-то спускался со второго этажа.

"Она? — подумал Лео — Она!"

Ванесса появилась в зале со свечой в руке, кутаясь в плащ своей служанки. Но меж его расходящихся пол мелькала бледно-голубая ночная рубашка.

— " Любит это цвет! И пастушкой была одета в таком!"— отметил Манфред. Ванесса явилась перед ним в ночнушке и с распущенными волосами, что для дам ее круга неприемлемо, но Лео не удивился — он привык к странностям миледи.

Вей подошла к его столу, поставила свечу, взяла в руки бутылку, огляделась в поисках второй кружки, и не нашла — Лео пил один, и гостей принимать не планировал. Девушка так и стояла, пока Манфред не отобрал у нее бутыль.

— Это вино слишком крепкое! — произнес он — Если мучает жажда, я могу сходить в кухню за водой. А если желаете составить мне компанию, то можете просто сесть за стол. Пить не обязательно.

— Желаю! — произнесла девушка, и опустилась на табурет, напротив Лео.

Манфред был слишком пьян, и может быть поэтому, Ванесса казалась ему необычайно красивой. Свет лампы, тускло выхватывающий кусками убогую обстановку таверны, и колеблющийся отблеск свечи, странным образом обволакивали девушку, окружая ее аурой волшебства. Длинные светлые волосы Вей, рассыпавшиеся по плечам, и струящиеся потоком по спине, были пронизаны этим магическим светом, от чего казалось, что ее милое личико, да и все фигура окружена трепетной нежной туманной аурой. Глаза Ванессы, которые, как Лео помнил, были небесно-голубыми, сейчас казались темными, словно плоды дикой сливы, и загадочно мерцали. Вей уже не куталась в плащ, он просто лежал на ее плечах, и Манфред мог видеть изгибы тела девушки, едва срываемые тонкой рубашкой. И длинную шею, переходящую в по—юношески пухлую белизну груди, с темной манящей ложбинкой между едва скрытых кружевами сорочки холмиков…

Ванесса сидела тихо, безмолвно, и смотрела на свои тонкие руки, лежащие на столе. Лео слегка двинулся вперед, накрыл ладонью хрупкие кисти, такие маленькие, что обе помещались в одну его пригорошню… И нежным легким движением погладил большим пальцами нежные девичьи запястья.

Глава 6

...Скрипнула лестница, и метнулся отблеск свечи — кто-то спускался со второго этажа.

"Она? — подумал Лео — Она!"

— Желаю! — произнесла девушка, и опустилась на табурет, напротив Лео.

Глава 7

По возвращении в столицу, король Густав отдохнул только день, а на второй, ближе к вечеру, собрал Большой Совет, на котором присутствовали все министры, и другие высшие должностные лица государства. Густав выслушал их отчеты, и разнес в пух и прах тех, чьи доклады указывали на нехорошее положение дел в вверенной им области. Когда начались обсуждения, во время которых члены Совета решали, как и что улучшить или поправить, король захотел уйти — у него разболелась нога, вернее, заныла старая, уже зажившая рана. Однако, ему пришлось задержаться, так как Распорядитель Двора торжественно обратился к монарху, говоря от лица собравшихся и всего народа Венсана. Он передал государю пожелание, по сути, требование подданных — король должен жениться, и произвести наследника. Такие речи слышались последнее время часто — и от Распорядителя, и от министров, и даже от старого доверенного слуги монарха, и раздражали короля — в своей личной жизни он разберется сам! Рассердившись, стараясь не хромать от боли на людях, Густав покинул Совет, и отправился в свои покои, намереваясь вызвать доктора. Лейтенант Торнильи, заменяющий Манфреда в его отсутствии, последовал за монархом, но тот, находясь в дурном настроении, велел телохранителю держаться подальше, не мозолить глаза. И Торнильи слегка отстал.

В полном одиночестве, Густав оказался в коридорчике, ведущим в холл, через который пролегал путь в его покои. И остановился, потому что увидел девушку. Тоненькая, легкая, грациозная в поступи и движениях блондинка, в сером дорожном платье, быстро шла по каменному полу зала. Затем остановилась, задрала голову, и принялась рассматривать батальную фреску на потолке, благоговейно сложив руки на груди — видимо, сильно впечатлилась, что короля удивило.

Венсанский замок, ставший дворцом по приходу к власти этой династии, был типичной крепостью, как и многие другие замки Земель Рассвета, а тем более Венсана, страны воинов, и не имел от них сильных отличий. Предки Густава, да и он сам, приложили некоторые усилия для облагораживания дворца, но в Венсане были дома и получше…

Потолки во дворце высоченные, украшенные в некоторых залах — в тех, куда заглядывали посетители — фресками с военными сюжетами, и золотой лепниной; на серых, каменных, не отделанных ничем стенах висели гобелены, а так же картины и портреты всех ранее живших Венсанских, и других выдающихся уроженцев страны; а узкие окна, имеющие форму щита, были заключены в узорчатые металлические рамы, покрашенными под золото.

На этом — все. В залах, кроме личных покоев обитателей, и помещения для Совета, почти не было мебели, а полы в них так и остались грубыми и каменными. Чем тут восхищаться? Однако, блондинка, видимо, не видывала ничего роскошнее.

Тем временем, девушка замерла у портрета легендарной королевы Измерии. Показывая на него пальцем, и что-то говоря, она повернулась к своим спутникам, которые значительно от нее отстали. Это были: Манфред, замыкающий процессию, и полная женщина, которую вели под руки две служанки, и в которой Густав узнал Иолану Танбери.

Король, не замечаемый в полумраке коридора, опять вернулся взглядом к блондинке, и поразился, ибо теперь он хорошо видел лицо девушки, и это было лицо пастушка Вей! Однако, простолюдинкой она не была точно — на это указывала и дорогая одежда, и украшения, и манеры, и поведение с аристократами, как с равными. Густав усмехнулся — присутствие в компании Иоланы говорило, что блондинка и есть миледи Ванесса Танбери. Получается — она и была пастушкой!

Улыбаясь, и забыв про боль в ноге, монарх вышел в холл, и, не обращая внимания на спутников девушки, приблизился к ней.

— Ванесса Танбери, я полагаю? — уточнил Густав.

Блондинка присела в поклоне, ответила:

— Да, это я, Ваше Величество!

И выпрямившись, посмотрела на Густава большими синими глазами, в которых не было ни тени смущения. Как ни в чем ни бывало! Король тоже решил не упоминать о знакомстве у моста, и спросил:

— Как добрались, миледи? Не случилось ли происшествий в пути?

— Все хорошо, Ваше Величество! Путешествие было приятным!

— Вижу, Вам интересен интерьер дворца? Позвольте сопроводить Вас, и показать другие залы!

И Густав подал Ванессе руку. Девушка взглянула на своих спутников, как показалось королю, несколько с вызовом, оперлась о длань монарха, и важно прошествовала с ним дальше. Уходя, король сделал знак всем сразу — и Иолане, и Манфреду, и подошедшему Торнильи, что бы не шли за ним, что они и сделали.

Уставшая насмерть Иолана, которой было не до чего, в сопровождении горничных отправилась в отведенные ей покои, Торнильи ушел по своим делам, передав сюзерена Манфреду, потому что Лео, которого лейтенант только заменял, вернулся во дворец, приступил к своим обязанностям личного охранника короля, и бесшумной тенью двинулся за монархом, держась от него на почтительном расстоянии.

Густав вел Ванессу по залам своего дворца, и, не выпуская руки девушки, рассказывал историю государства и династии, по картинам, гобеленам и барельефам, украшающим стены и потолки этой обители королей.

— Нашу страну всегда и все хотели завоевать. Потому, что эти земли богаты, и малозаселены. Усадьбы аристократов, как Вы наверное знаете, разбросаны по всему краю на значительных расстояниях, городов мало, а крупный всего один — Венсан. Это связано именно с постоянной опасностью нападения дикарей— орков, земли которых окружают нашу страну с трех сторон. Только с юга мы граничим не с ними, а с Анфией. И защищаем ее от орков, не пуская дикарей дальше на юг. Да, они дикие, но храбрые и умелые воины, умеющие обращаться с различным оружием, и обладающие им. И их очень много! Не отряды, а целые полчища! Но, орки любят сражаться только в лесу, или внезапно нападать из засады, или же осаждать наши замки. Ни разу не было, что бы дикари проникли в какую-нибудь крепость, хотя бессчетное количество раз пытались! Ума у них не хватает, слава богу! А вот незащищенные селения уничтожали... Поэтому, наши аристократы вынуждены жить в замках, что бы, в случае нападения, в них и укрываться. И прятать там своих крестьян. Каждый дворянин обязан следить за порядком на своих землях, и отражать нападение дикарей, в случае чего. Поэтому они и живут разрозненно — каждый Дом отвечает за свой район страны. А из-за постоянной угрозы и агрессии от орков, и других племен и народов, все наши мужчины с детства умеют сражаться, и почти все или служат, или служили в армии Венсана, бок о бок со мной, и лучшими, храбрейшими ее представителями!

Глава 8

Следующим утром король пробудился в хорошем расположении духа — благодаря магической мази придворного лекаря старая рана перестала беспокоить. Умывшись, Густав принялся неспешно одеваться, беря наряды из рук своего старого постельничего Ноэля. Да, монарх многое делал сам, не прибегая к помощи слуг.

Первым делом Густав натянул шелковые нижние штаны, и изготовленную из тончайшего шармеза сорочку, с кружевами на вороте и манжетах; потом бархатные брюки, и такой же жилет, поверх которого полагался камзол, расшитый золотыми узорами.

— Сир! — обратился постельничий к Густаву, торжественно (так он делал всегда, будто вручал государю не портки или куртку, а мантию и корону) протягивая на вытянутых руках камзол.

Старику постельничему давно было пора на покой, но король не знал, как сказать об этом преданному слуге. Сам же Ноэль об отставке не просил.

— Чего тебе? — добродушно спросил король.

— Думаю, выражу чаяния всего народа Венсана, сообщая, что Вам нужно найти достойную королеву, и произвести наследника!

— Опять начинаешь! — нахмурился монарх — Знаешь же, не люблю такие разговоры!

И добавил, вытаскивая из обшлагов камзола кружева рубашки:

— Что, министры просили напомнить? Приходили к тебе по очереди, каждый думая, что он один такой умный, и толкали прочувственные речи?

— Да, сир! — кивнул старик — Некоторые важные особы заглядывали ко мне. Но, я с ними согласен — Вам нужны жена и наследник! К тому же, я слишком стар, что бы служить вам далее. Передал бы Вас в заботливые руки королевы, и удалился бы в свое поместье… К пчелкам и бабочкам. Но, это невозможно, пока вы не найдете достойную супругу!

—"Ну наконец-то речь об отставке!"— обрадовался Густав, и произнес в слух:

— Я уже нашел невесту! Дело за малым — нужно ее согласие! Так что, можешь спокойно отправляться к своим пчелкам! Не хотелось бы с тобой расставаться, но и держать не могу! Сегодня же издам указ о назначении тебе пенсии!

— Благодарствую, сир! — поклонился старик, спросил — Уже выбрали будущую королеву? И кто эта девушка?

И поставил перед королем, на столик у зеркала, открытый ларец с украшениями. Густав принялся нанизывать на пальцы перстни — уж такая мода, так принято, на каждый палец по кольцу — и ответил:

— Я женюсь на пастушке из Танбери!

Слуга вытаращился на монарха, похлопал глазами, и захихикал, решив, что король пошутил.

— Серьезно! — строго, что бы подчеркнуть важность сказанного, сообщил Густав, и одел себе на шею толстую золотую цепь, на которой висел золотой же, крупный, стилизованный цветок тюльпана.

— Э—м—м… Ваше Величество желает взять в жену… крестьянку?

— А почему бы и нет? Разве подданные не равны перед правителем? Что дворянка, что селянка — монарху нет разницы! И разве жена основателя Венсана, королева Измерия, в юности не была простой цветочницей, выращивающей тюльпаны на продажу?

— Все так, Ваше Величество, все так! — согласился Ноэль, подал Густаву корону, и , после того, как монарх водрузил тиару на голову, критически оглядел своего господина со всех сторон. Оставшись доволен видом короля, постельничий сообщил, что пойдет распорядиться насчет завтрака, и вышел.

Всем, кто попадался на его пути, старик сообщал радостную весть — король жениться! Правда, на простой пастушке, но главное, жениться! Этот слух быстро разлетелся по дворцу, затем по столице, потом по всей стране. Проникли эти вести и за ее пределы, разлетевшись по Землям Рассвета. Так родилась легенда — везде стали называть будущую супругу короля Венсанской Пастушкой. Впоследствии, государыню так и считали простолюдинкой, возведенной Густавом в ранг королевы, не делая попыток узнать, какому же Дому принадлежит эта родовитая дама на самом деле.

Густав пошутил над стариком,говоря о пастушке. Но задумался — а почему бы и нет? Ванесса ему нравится, она молодая, здоровая, красивая, выросшая в глуши, на свежем воздухе, и чистой пище, значит, сможет родить здоровых детей. Сирота — выходит, не избалованная. А что до ее наивности, неискушенности и житейской неопытности — даже хорошо! Супруг сможет воспитать это дитя так, как ему нужно. И она дочь его боевого товарища, бывшего в те времена, когда Густав был принцем, его лучшим другом! Еще, девушка из древнего аристократического рода, что тоже немаловажно. И имеет родственников, которые смогут поддержать своего зятя в сложных политических или экономических решениях. Но, и не такие могущественные, что бы навязывать королю свою волю! Однако, Густав не собирался спешить — надо узнать Ванессу получше, беседуя с ней на разные темы, и присмотреться к ее поведению при дворе… Еще, нужно послать людей в Танбери, что бы поспрашивали о миледи у слуг и соседей. Королева должна быть безупречна! Что же касается соблазнения девушки — если она станет его женой, то, опять таки, спешить некуда, Ванесса и так будет его. Можно и подождать!

Только старик-постельничий вышел, в покои короля явился Манфред. Он имел привилегию приходить к Густаву без доклада, хотя всегда, перед тем, как войти, спрашивал у секретаря, кто сейчас у монарха. И если считал свое присутствие лишним, просто ждал в приемной.

Лео был опять в военном мундире, только теперь в черном, офицерском. Манфред всегда носил форму, не желая наряжаться, и предпочитая обходиться без кружев и украшений. Правда, перстни надевал, но немного, и не на всех пальцах. Как носил и ордена, которыми его награждал король, и гордился ими, ибо Густав не раздавал регалии просто так, а только действительно отличившимся в сражениях.

— Ваше Величество! — произнес Лео, кланяясь государю.

— Пил всю ночь? — спросил король, взглянув на Манфреда. Действительно, тот выглядел не лучшим образом — глаза красные, лицо помятое…

— Просто не спал! — ответил Лео.

— Удачная, видать, была ночка! — хохотнул король, и велел — Иди в отпуск! Отдохни недельку, повеселись, как следует!

— Да, сир! Но, позвольте спросить — как быть с Вашей просьбой о моей женитьбе на миледи Танбере? Все в силе?

Глава 9

Войдя, в сопровождении секретаря, в обеденный зал короля, Ванесса оробела и замялась у двери, потому что обнаружила, что за огромным, уставленным яствами столом будут восседать только двое — Густав, и она.

Однако, монарх лично встретил девушку у двери, подал руку, что бы сопроводить, и объяснил, что не на торжественные обеды он приглашает только друзей, одного или двух.

— Не люблю есть в толпе! — добавил он — Не испытываю наслаждения от вкусных блюд. Совместных трапез мне хватает и в походах!

Во время этой речи Густав отвел Ванессу к столу, и отодвинул стул с позолоченной, обитой по середине бархатом спинкой, приглашая сесть. И девушка опустилась на бархатное же сиденье. Она успокоилась — объяснение Густава было понятным; более того — Вей сама не любила торжественных обедов, где, в присутствии множества глазеющих гостей, всегда чувствовала себя несколько скованной. Особенно она переживала по поводу сегодняшней трапезы, где, как полагала, будет куча придворных, которые станут на нее смотреть, оценивать, и смеяться над провинциальными манерами и платьем, пригодным только для служанки. Да и не одни же они будут с королем — вон слуг сколько. И это огромный светлый зал, а не какой-нибудь темный укромный альков!

За обедом Густав мало ел, и много говорил, стараясь вызвать Ванессу на взаимную беседу, и узнать о ней побольше. Разговорить Вей оказалось не трудно, она была девушкой общительной и веселой. Если король шутил — обычно не смешно— Ванесса заливалась от смеха, от чего Густав тоже начинал хохотать, столь заразительно было веселье девушки. Но, когда монарх заговорил о родителях Вей, она опечалилась, и едва не заплакала. И Густав поспешил сменить тему.

Без всякого стеснения Ванесса рассказала, что дружила со слугами и крестьянами, а служанка Тина вообще лучшая подруга. И добавила, что не считает простолюдинов менее достойными людьми, чем аристократы.

— Они просто родились в обычных, небогатых семьях! — добавила девушка.

За такие речи девушку бы осудили представители ее круга, но не Густав. Он признался, что тоже не чурается простых людей, и не считает их ущербными.

— Сражения бок о бок, когда твоя жизнь зависит от того, кто рядом, а также общий суровый армейский быт, когда ешь с общего котла, не способствует снобизму и высокомерию. На войне все равны!

Так же, король не преминул похвастать, что в последнем походе сильно потрепали орков, практически разгромив и уничтожив их войско.

— Теперь в Венсане надолго мир! Дикари не сунутся — зализывают раны.А я, и мои солдаты, отдохнем, решим все свои мирные и семейные дела, и подготовимся к следующему нападению недругов.

В течении следующего часа Ванесса и Густав болтали обо всем, даже о лошадях, хотя дамы обычно в них не разбираются. И Вей не разбиралась, но слушала и расспрашивала монарха с интересом. И Густав понимал, что девушка не притворяется, не изображает — она всегда была искренней, а все испытываемые эмоции отражались на ее личике. И общались Густав с Вей легко и непринужденно, будто сто лет знакомы. Однако, двушка не забывалась, обращалась "Ваше Величество", и ни правил этикета, ни законов не нарушала. Сам же монарх тоже вел себя по королевски — вольностей не допускал, никак свою особую симпатию не показывал, даже не делал комплиментов.

Расстались миледи и король практически друзьями.

— До вечера! — произнес Густав, целуя на прощанье руку Ванессы — До встречи на балу!

… Королевский дворец встречал ночь, сверкая огнями, и гремя музыкой, которую, благодаря открытым окнам, было слышно далеко за его пределами. Гости, представители богатых и знатных Домов Венсана, съезжались на праздник, устроенный Густавом в честь победы в очередной битве, и возращении короля и армии домой, в родные пенаты.

Экипажи, один за другим, подъезжали на Дворцовую площадь, где их встречали расторопные лакеи, помогали гостям покинуть кареты, и провожали по узким, и, в общем-то, неудобным лестницам на второй этаж, в Бальный зал, который был освещен ярче всего. И в который, для удобства прибывших на праздник, были перемещены из других помещений диванчики, столики и кресла . А возле них сновали слуги с подносами, предлагая гостям вино, и изысканные закуски.

Густав давал балы редко, считая скучными, хотя умел танцевать отменно. К тому же, в постоянно воюющей стране не до увеселений. Поэтому аристократы радовались празднику, и спешили людей посмотреть, и себя показать. Особенно блистали дамы, соревнуясь платьями, украшениями, и красотой. Однако, в нарядах, бриллиантах и прическах кавалеры почти не отставали от женщин — суровые воины в торжественные моменты становились похожи на ярких павлинов. Впрочем, такая мода — на разряженных мужчин — пришла в Венсан из Анфии.

Ванесса стояла у окна, и, слегка сдвинув занавеску, вытянув шею, жадно смотрела на прибывающие экипажи, и их роскошных обитателей. И с трудом сдерживала слезы, так ей хотелось быть там, среди них… Гости всю ночь будут танцевать и веселиться, а она…

Тина, бродящая по покоям без дела и без цели, произнесла:

— Вей, может все же…

— Я же сказала — не пойду! — не оборачиваясь, ответила Ванесса.

— Тебе король велел быть на балу! — не унималась служанка — Не можешь ослушаться!

— Его Величество мое отсутствие и не заметит! — обронила Вей — А если я явлюсь в своем устарелом платье, тогда да! Заметят и повеселятся все!

— Иолана расстроилась! — продолжила уговоры Тина — Она ж не может без тебя пойти, неприлично! Хотя не понимаю, зачем ей на бал? Неужели танцевать? Или сплетничать? Так не с кем — баронесса никого тут не знает!

Вей оставила это высказывание без ответа, только вздохнула — тетушку было жалко, и девушка чувствовала себя виноватой.

В дверь постучали, Ванесса вскрикнула:

— Если за мной, то я болею!

И села в кресло.

А перед открывшей дверь Тиной возникла процессия — служанка, держащая в руках большой пакет, и старик, которого Тина узнала, ибо днем провела разведку на предмет кто есть кто во дворце — это был Ноэль, постельничий короля.

Глава 10

Ванесса никогда не бывала на настоящем балу — сельские танцы и праздники у соседей не в счет — поэтому волновалась до дрожи, но волнение это было приятным — не страх, а ожидания новых впечатлений. Под руку с тетушкой вошла она в сверкающий огнями и драгоценностями гостей бальный зал, и замерла, даже перестала дышать на несколько секунд, словно рыба, выброшенная из привычных темных глубин на сушу, ослепленная блеском и оглушенная шумом и музыкой. Все вокруг казалось ей пестрой мозаикой, не имеющий форм и очертаний — просто яркие пятна. Иолана дернула Вей за руку, девушка пришла в себя, вздохнула, улыбнулась, и последовала дальше, полагаясь на тетю — та знала, куда идти, и что делать.

Вей и Иолана двинулась между нарядных гостей, по некоему подобию коридора, образованному людьми, находящимися по обе стороны этой импровизированной дорожки, специально оставленной гостями для вновь прибывающих. Наконец, Ванесса выхватила взглядом цель, к которой вела ее тетя — короля.

Густав стоял с бокалом в руке в группе мужчин, видимо, беседуя с ними — далековато, что бы понять, говорит он, или молчит. Но достаточно близко, что бы разглядеть, в чем король одет. На монархе был темно—синий бархатный камзол, расшитый золотом, и такие же брюки, красиво облегающие сильные мужские ноги, обутые в черные кожаные туфли, ничем не украшенные, в отличии от обуви других гостей, обувь который казалась пестрой от бантов и бриллиантов.

Ванесса продолжала улыбаться, однако беспокойство, возникшее в душе девушки, как только ей вручили подарки короля, только усилилась. Платье, полученное Вей от монарха, в котором она явилась на бал, тоже было синим, бархатным, и похоже, сшито из той же ткани, что и его костюм. Миледи Танбери и Его Величество Густав Венсанский были одеты, как пара!

То ли зал был огромен, то ли Иолана еле плелась, но шли баронессы к королю очень долго — или Ванессе так казалось. Она не хотела спешить, приближаться к Густаву, даже желала уйти, убежать, вернутся в свои покои но… Так и шествовала, гордо подняв голову, и мило улыбаясь под прицельными взглядами гостей.

Конечно, все заметили одинаковость нарядов короля и неизвестной девицы, и вовсю это обсуждали, нисколько не стесняясь присутствия обсуждаемой.

— … Кто это?… Новая фаворитка короля? … Какая кобылка! Самый сок! … Где он ее нашел? Привез из похода? … Да кто она вообще? … Похоже, простолюдинка! Шустрая! Сумела королю в штаны залезть! Видно, хорошо постаралась! … Почему она с баронессой Танбери? … Ее компаньонка?Горничная? ... Родственница! … Или Его Величество поручил заботу о новой пассии Дому Танбери?

Оказалось, что у Иоланы на празднике нашлось много знакомых! Она не обращала внимания на разговоры о племяннице, и кивала, то одним, то другим. И Ванесса улыбалась, будто не слышала вопросов и колкостей. Так учила ее мама — "Всегда улыбайся, будь милой, не слушай недоброжелателей и завистников! Соглашайся со всеми, но делай, как надо тебе! Соглашайся, но не выполняй, если тебе это не нужно! И иди вперед, с гордо поднятой головой!"

И Ванесса шла, и улыбалась. Да, неприятно слушать скабрезности в свой адрес, но более всего девушку заботило, как выйти из ситуации с королем, который не просто так одарил ее сапфирами и парным нарядом. Вероятно, он ждет благодарности особого рода… "Наивная Вей! — думала про себя миледи — Поверила, что все обойдется, поверила, что может отказать королю, и продолжать жить при дворе! Похоже, выход только один — вернуть подарки, и вернуться в Танбери. Бедная тетушка! Она так радовалась переезду во дворец! Да и мне самой уезжать не хочется, не узнав, на попробовав новой яркой жизни!"

Вей стало так жалко и Иолану, и себя, что она с трудом сдерживала слезы. Но продолжала улыбаться. Еще, проход на глазах у гостей и между ними требовал концентрации — новое платье не сильно отличалось от старого фасоном, но было много длиннее и шире в подоле, который от бедра до пола падал на пол плавными широкими волнами. Вей приходилось придерживать его, что бы низ не тянулся по полу шлейфом. И Ванесса опасалась, что запутается в подоле, наступит на шлейф, споткнется, или даже грохнется на пол. Ношение таких нарядов требовало сноровки. А танцевать в этом платье, без тренировки, и вовсе невозможно, думалось ей.

Наконец, они с тетушкой предстали перед королем. Иолана принялась рассыпаться в благодарностях за милость монарха, не называя, что это за милости. Густав ее, похоже, не слушал, и не сводил взляда с Вей, которая как поклонилась по приходу, а затем выпрямилась, так и стояла без движения, опустив глаза. Тетушка опять дернула ее за руку — скажи спасибо, мол! — но Ванесса продолжала молчать. Так они и стояли, застыв как столбы — Вей, смотрящая в пол, и король, не отрывающий от нее глаз.

Мужчины, с которыми до этого беседовал король, тоже поглядывали на миледи, с интересом, но не нагло — видимо думая, что неприлично пялиться на женщину монарха. Среди них был и Манфред, как обычно, весь в черном — словно и на балу.

Увидев его, Вей обрадовалась, и даже почувствовала облегчение, будто обнаружив близкого человека в незнакомой компании. И взглянула на рыцаря, словно ища поддержки, понимания. Но наткнулась на равнодушный, как обычно, взгляд, в котором, на этот раз, мелькнуло презрение. Или, Вей это почудилось. Но, этот холодный, насмешливый взор подействовал на девушку, словно пощечина, и вывел из состояния ступора. Она еще раз поклонилась королю, и сказала Иолане, которая закончила свою речь, и не знала, что дальше делать:

— Пойдемте, тетушка, не будем надоедать Его Величеству!

Король словно тоже очнулся, раскланялся с баронессами Танбери, и произнес дежурное приветствие.

Ванесса отвела тетушку от Густава, но дальше управлять их движением опять стала Иолана. Оказалось, что ее сестра тоже здесь. Пообнимавшись, Ванессины тетушки плюхнулись на диванчик, и принялись обсуждать происходящее.

— Его Величество, — громко, что бы слышали все, кто находится поблизости, глазеет на Вей, и продолжает обсуждать ее, произнесла Иолана — взял Ванессу под свою опеку, как дочь погибшего боевого товарища! Ничего неприличного, или пикантного, в этом нет, что бы кто не думал!

Глава 11

На обеде с Ванессой Густав заметил, что девушка одета не богато и не модно, хотя должна была выбрать на столь важное мероприятие свой лучший наряд. Поэтому, подумал король, на предстоящем балу она будет чувствовать себя скованно, подвергнется насмешкам, или вообще туда не явится. И Густав решил сделать миледи подарок, но подарок-сюрприз.

Служанка Ванессы, худая длинноносая Тина, была немедленно допрошена на предмет роста, размеров талии, бедер, и других параметров хозяйки. Горничная эти сведения дала, клятвенно заверила, что не расскажет миледи, и слово сдержала — сюрприз получился. Затем к королю был вызван портной, которому было велено за один день сшить платье соответствующих размеров из того же материала, как у самого нового платье короля, в котором он будет на балу. А как манекен было предложено использовать подходящую по параметрам горничную — та, кому платье предназначалось, мерить его не будет. Напрасно портной твердил что задание невыполнимо — король его и слушать не стал. И был прав — кутюрье справился в срок.

Старый постельничий, вручивший миледи Танбери подарок, выразил государю свое восхищение будущей королевой: он уже знал, что пастушка — это и есть миледи. Чем порадовал короля, и укрепил его желание жениться на Ванессе — Ноэль отлично разбирался в людях, и редко кого либо хвалил. Поэтому, его одобрение дорогого стоило.

Явившись в бальный зал, что бы начать танцевальный вечер, король Густав был занят только одним — он с нетерпением ждал появления Вей, попивая вино, и поглядывая на вход, почти не обращая внимания на других гостей. Дождался — миледи возникла в проходе об руку с Иоланой, и король замер, не в силах отвести взгляда от красавицы Ванессы. Она уже не была той очаровательной пастушкой — миледи шла величественно и грациозно, словно королева, и казалась Густаву ослепительно прекрасной. Когда подошла ближе и остановилась, у Венсанского перехватило дыхание — девушка блистала, словно драгоценность. Казалось, ее глаза сияют, как звезды, а молочно белая кожа светится мягким светом. И золотистые волосы блестели под светом люстр, будто усыпанные бриллиантами. А как шло к синим глазам девушки синее платье!

Густав очень хотел не отпускать от себя Вей, быть рядом с ней, танцевать с ней… Но сдержался, что бы посмотреть, как девушка будет вести себя на балу. Оказалось, вполне достойно, не обращая внимания на разговоры, и продолжая мило улыбаться. Но девушку никто не приглашал, а ей, скорее всего, очень хотелось танцевать — миледи смотрела на кружащиеся пары с жадным интересом. И Густав попросил Манфреда пригласить Ванессу на вальс. Однако, танцевать с Лео миледи не захотела, чем монарха обрадовала — он знал, что Манфред нравиться женщинам, а Ванесса не повелась на мрачно-романтичный образ рыцаря. И король предпринял вторую попытку помочь миледи Танбери — отправил к ней графиню Мей, у которой все получилось. Теперь Ванесса танцевала, продолжая сверкать среди гостей, как бриллиант среди жемчуга. Все другие люди и предметы слились для короля в одно яркое пятно, а звуки музыки и голоса в один сплошной гул… Отчетливо он видел только ее, эту белокурую девушку…

Но, кружащаяся с другими мужчинами Вей вызвала у Густава жгучую ревность, и он, продолжая пить старое красное вино, изнывал от нетерпения, дожидаясь "последнего королевского танца", что бы освободится от обязанности присутствовать в зале.

В Землях Рассвета такой обычай — монарх, дающий бал, покидает этот праздник до его окончания, что бы гости чувствовали себя свободнее. А перед уходом правитель танцует тот самый "последний". На это действо Густав Венсанский пригласил в пару Ванессу.

Танцевали они молча — король опять не знал, что сказать, и просто наслаждался близостью девушки. И только когда музыка смолкла, не выпуская руки миледи, Густав произнес:

— Душно в зале, Вы не находите?

— Да, Ваше Величество, жарко!— ответила Вей.

— Пойдемте в парк, освежимся! — предложил король, и быстро повел девушку сквозь толпу. Впрочем, перед ним расступались. А быстро — что бы Ванесса не успела отказаться — на ходу, да еще и в спину, к монарху обращаться нельзя. И миледи послушно спешила следом за Густавом. Девушка попробовала замедлиться и убрать руку, когда король вывел ее из зала в какой-то коридор. Но Густав ее руку не отпустил, сказав:

— Не волнуйтесь, миледи! Это второй выход из дворца, и ведет он в парк.

Действительно, спустившись по лестнице они оказались в небольшом пустом холле, выйдя из которого на улицу, сразу очутились среди деревьев. Густав отпустил руку девушки, она отступила подальше от короля и огляделась, словно ища пути отступления. И обнаружила, что в парке светло, как днем, ибо на каждом дереве висит магический светильник; полно стражи, представители которой расположились чуть ли не под каждым кустом; еще и Манфред вышел следом за монархом, и остановился у двери, слившись с тенью.

— Не беспокойтесь, миледи, здесь безопасно! — произнес Густав, и эта реплика имела двойное значение: не нужно бояться опасностей, мимо солдат и муха не пролетит; и не нужно бояться короля — при посторонних людях он точно будет вести себя прилично. И миледи успокоилась, хотя и продолжила осматриваться, но теперь с интересом.

Оказавшись на улице, и глотнув свежего воздуха, Густав почувствовал, что выпил сегодня лишнего: голова тяжелая, а душа летает и поет…

— Вам нравиться здесь? — спросил он, любуясь девушкой.

— Красивый парк! — ответила Ванесса, но король понял, что это просто вежливость. Не было в ее словах восторга, и обычной для Вей легкости.

— Но Вас что-то не устраивает? — спросил он, делая шаг в строну девушки.

— Цветов нет! — ответила Вей, опять отступив.

— Как нет? Вот же! — произнес монарх, показывая на куртинку растений, украшенных розовыми "шапками".

— Этого мало! — сказала девушка, и добавила — Я люблю цветы!

Король заметил, что она нервничает, будто собираясь с духом, что бы что-то сказать. Что-то, что ему не понравиться, потому что миледи, по виду, опасается последствий .

Глава 12

Король проводил Ванессу до ее покоев, напомнил про срок раздумий, и поцеловал на прощанье руку. Однако, девушка не пошла к себе, а отправилась к тетушке, подумав, что та уже вернулась. И оказалась права — Иолана сидела в спальне, засунув ноги в деревянную кадку, от которой шел пар — лечила натруженные на балу конечности целебным травным отваром. А рядом застыла сонная — утро еще только наступало — горничная с полотенцем.

— Ванесса! — воскликнула тетя — Что король? Куда вы ходили?

— Его Величество сделал мне предложение! — негромко произнесла Вей, неуверенно улыбаясь.

— Какое? — сдвинув брови, спросила Иолана.

— Стать его женой!

Баронесса вздохнула.

— Тебе, наверное, опять показалось! — произнесла она, и поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее.

— Нет, тетушка, Его Величество совершенно серьезно просил моей руки!

Иолана опять нахмурилась, и вкрадчиво спросила:

— При каких обстоятельствах, деточка?

Теперь нахмурилась и Ванесса.

— Его Величество был деликатен, ничего неприличного не делал, и не предлагал, если ты это имеешь ввиду!

— Ах… Быть не может! Он пошутил?

— Нет! Я тоже так подумала, но король подтвердил, что его намерения серьезны!

— А—ах! — опять воскликнула Иолана, и схватилась за сердце.

— Но, я еще не дала согласия! — произнесла Вей — Его Величество разрешил мне подумать!

— Над чем тут думать? — завопила баронесса — Король зовет замуж! Король! А ты станешь королевой! Думать она еще будет!

И велела горничной принести успокоительные капли.

— В первую очередь я стану женой этого мужчины! — поправила тетушку Ванесса, повторив запавшие в голову слова Густава — Но… Я люблю другого, и хочу замуж только за него!

Иолана опять схватилась за сердце, и простонала:

— Боже мой! За кого?

Тут и служанка подоспела, с каплями.

— За милорда Мардера! — тихо ответила Вей. Она знала, что тетушка не одобрит, что величина этих двух мужчин в обществе несоизмерима, и что зря она пришла к тете за советом.

— За этого хама безродного и бездомного? — вскрикнула Иолана, выпучив от возмущения и изумления глаза и добавила — Вот дура!

Она уже забыла, что всего два дня назад считала за счастье выдать племянницу за этого безродного грубияна.

Ванесса пошла к выходу.

— Вей! — кричала вслед тетушка — Остановись! Подожди!

И попыталась подняться, но узость кадушки не позволила. А прерывать процедуру было нежелательно.

Ванесса рассказала о предложении той, кто реально может помочь определиться — Тине. Служанка неглупа, рассудительна, и хорошо разбирается в житейских вопросах. К тому же с ней, лучшей подругой, можно быть совершенно откровенной.

— Я бы на твоем месте не сомневалась! — сказала Тина, выслушав миледи — Тебе несказанно повезло!

— Я знаю! — грустно произнесла Вей — Но… А как же любовь? Будем ли мы с Густавом счастливы, если я его не люблю? Нам жить вместе до конца наших дней! И… Спать вместе…

— Пфф! — фыркнула Тина — Ты аристократка! Богатые не женятся по любви! Только по расчету! Не этот, так другой! Король — лучший из возможных вариантов!

— Знаю! — опять согласилась Ванесса.

— Ну и что тогда за мысли? Как будет так и будет! Тебе что, Густав совсем не нравиться? Он красивый, так то!

— Красивый, да! — согласилась Вей — Но… Он старый! Король ровесник моего папы! У него… Седина в волосах и бороде!

— И как разглядела? — пробормотала Тина — Король светловолосый, в таких кудрях седины не видно!

Добавила:

— Мужчина должен быть старше! И смотри, какой Его Величество заботливый! И щедрый! Платье подарил! — и дернула миледи за подол.

— Да! И я благодарна! Но разве любовь и отношения измеряются подарками?

— А чем еще? — удивилась Тина — Подарками, вниманием, заботой! Многие женятся почти не зная друг друга, без любви, по воле обстоятельств, и счастливы в браке! А чувства приходят со временем! Если муж добрый и заботливый — жена его обязательно полюбит! Вспомни конюха Варла и его жену…

— Я хочу быть только с одним человеком! — перебила подругу Ванесса — Не смогу полюбить никого другого!

Тина молчала, но не потому, что не знала, о ком речь — она поняла.

— А он тебя любит, этот человек? — спросила она наконец.

— Думаю да! — ответила миледи — Я это вижу! Чувствую! Что бы он не говорил! И тот поцелуй..

— Страстные поцелуи возможны и без любви! — заметила Тина, и добавила — А если и любит — что толку? Все равно не жениться! Зачем ему? Женщины и так есть, время проводит в кабаках в свое удовольствие. Жена только мешать будет, ибо о ней заботится надо.

— И ТЫ знаешь, как проводит время Манфред? — с горечью спросила Вей.

— Все знают! — пожала плечами Тина — Пропащая душа! Вот где он сейчас? Разве с тобой? Разве, за все это время, милорд рыцарь хоть раз поговорил с тобой? Спросил, как тебе во дворце? Не нужна ли помощь? Цветы, может, прислал? Или замуж позвал? Да хоть не замуж, а просто на свидание! И не вспомнил даже о тебе!

— Где он сейчас? — задумчиво переспросила Ванесса — Раз король удалился в покои, Лео свободен, и наверняка пошел к себе. Тина, ты знаешь, где покои Манфреда?

— Возле королевских! — ответила девушка, и встрепенулась — Почему ты спрашиваешь?

— Покажи мне, где! — велела Ванесса, вскочила с кресла, на котором сидела во время разговора, и направилась к выходу.

— Вей! — вскрикнула Тина — Ты куда собралась? Ты спятила?

— Пойдем со мной, покажешь! — не оборачиваясь, бросила Ванесса, распахнула дверь, и быстро последовала по дворцовым коридорам, сквозь полутемные и пустые, в это время, залы.

Тина торопливо семенила за ней и бормотала:

— Ты сошла с ума! Королю доложат, что ты к Манфреду ходила! …Тут направо… Вей! Где твоя гордость?

Но миледи ее не слушала, хотя следовала путевым указаниям.

— Вот! — уныло произнесла Тина, показывая на дверь из темного дуба. Она поняла, что спорить бесполезно.