Почему волшебницы убивают

Прозрение

Мюзикл «Чикаго» «Он сам нарвался» — лейтмотив всей истории.

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» Лев Толстой

29 октября 1981 года, Годрикова Лощина, Лили Поттер.

Сидеть под Фиделиусом было до невозможности скучно. И очень-очень трудно. Бесконечный День Сурка — бич всех матерей — испортил даже солнечный характер Лили. Несмотря на обидчивость и вспыльчивость, миссис Поттер была очень отходчива, и долго злиться было не в её природе. Она не капризничала и не держала зла ни на кого, но сидение в четырёх стенах с шилопопым сыном её убивало. В отличие от Джеймса, который хотя бы ходил в рейды и появлялся в Министерстве, Лили не высовывала нос дальше крошечного дворика у дома. Что её невероятно злило. И однажды терпению пришёл конец.

До того как стать миссис Поттер, Лили была лучшей на курсе по зельеварению, исключая, конечно, Северуса. Но тот был чёртовым гением, и на него равняться − себя не уважать.

Потому уже месяц, как у Лили настаивалось отличное оборотное зелье, его должно было хватить на пять превращений. Сегодня она уложила сына, капнув тому в кашу Сна без сновидений, наложила сигнальные чары вокруг кроватки и выпила зелье с волосом Сири, которых у неё по дому валялось в достаточном количестве, − Блэк линял как собака. На вкус, впрочем, было не лучше. Зелье потемнело, и в комнате ощутимо запахло мокрой псиной.

Трансформация была отвратительной. Тело ломало и выкручивало, центр тяжести сменился. Когда всё было кончено, из зеркала на Лилс смотрел главный бабник их курса. Совершенно голый. Миссис Поттер, не смущаясь, осмотрела себя со всех сторон:

− А хорош, говнюк! И задница высший класс, не врали девочки, ох не врали. Тут он, конечно, Джейми обошёл…

Но времени было мало, и Лили, накинув Блэковский шмот, для которого в их доме даже была отведена отдельная полка в шкафу, отправилась в путь, аппарировав с крыльца дома прямо к Хогсмиду.

В планах был материнский кутёж по полной: покупка сладостей, пива, прогулка и, возможно, даже шопинг!

Лили шла по деревеньке, вдыхая долгожданный воздух свободы. На несколько минут ей удалось забыть и про то, что идёт война, и про свой статус добровольной узницы в собственном доме. Такой счастливой она не чувствовала себя очень давно.

И тут случилось Это. То самое, что закрутит маховик дальнейших событий. Около Трёх метел находился постоялый двор «У Рози», в котором недорого можно было снять вполне приличные комнаты, гораздо дешевле, чем в том же Дырявом котле, и уж точно безопаснее, чем в Кабаньей голове. И вот, около этого самого двора мелькнула до боли знакомая шевелюра. В Чарах Лили всегда была сильна, потому заклинание Хамелеона вспомнила быстро и без труда наложила. Теперь главное: прислониться к стене и слиться с ней. Для гарантии бросила Отвод глаз и внимательно стала наблюдать, как её родной муж с упоением запихивает свой язык в рот какой-то мисс, жамкая ту за все выступающие места. Обжимались голубки в тени около чёрного хода постоялого двора. Сердце пропустило удар. Во рту внезапно поселилась горечь. Стало тошно.

25 июня 1990 года, больница имени Святого Мунго, Августа Лонгботтом.

Её тошнило от больничных запахов. Каждый раз, приходя в Мунго, Железная Августа давила в себе рвотный рефлекс. Это было ещё и психологическое. Некое отрицание, отвращение на физическом уровне. Она знала, что увидит в палате, где лежали её сын и невестка. Знала, что прогнозы неутешительные, и при этом с маниакальным упорством продолжала приходить раз в месяц. Год за годом. Лимонные мантии, серые стены. Фантики от Алисы, отсутствующее выражение в глазах сына. Августа раньше любила маггловскую литературу. А её Фрэнки обожал сказку о деревянном мальчике Пиноккио — живой кукле. Теперь он сам такая кукла. И никакой надежды на лучшее. Если у Алисы была хотя бы сохранна двигательная активность, то сын уже год как перестал вставать. Внука в этот раз она с собой не взяла. Трепетный и нежный Невилл слишком болезненно переживал эти визиты. Она гораздо сильнее. Хотя они постепенно убивали и её.

Вот палата. Она секунду постояла перед дверями и вошла. Картина не менялась: две койки, на одной сидит невестка и медленно расчёсывает волосы, на другой лежит неподвижно сын. Иногда моргает, но его невидящий взгляд устремлён в никуда. Фрэнка недавно постригли, а вот брили больше недели назад, и он зарос щетиной. Похудел, осунулся. А вот морщин нет. Нет мимической активности на лице. Алиса поседела. Чешет длинные, почти до колен, волосы. Она нервно реагирует на стрижку, и потому медведьмы её не стригут. Она любит их расчёсывать и переплетать. Врачи говорят, что это её успокаивает.

Августа присела на край кровати и взяла сына за руку. Никакой реакции. Даже боль в сердце не такая сильная, как раньше. Так, угли. Едва тлеют. Как сознание сына, как жизнь в нём. Невестка стала мурлыкать под нос мелодию. Колыбельная, которую она всегда напевала Невиллу. Она ничего не помнит, но всегда напевает эту мелодию. Тихо мурлычет себе под нос. И качается из стороны в сторону как маятник. И Августа не знала, что в этой палате страшнее — её бесшумный и неподвижный сын, или эта седая волшебница с безумным взглядом, которая раскачивается из стороны в сторону, напевая одну и ту же мелодию из года в год.

Августа поднесла руку сына к щеке и крепко к ней прижалась. Закрыла глаза. Затем отпустила её и тихо пошла к выходу из палаты. Алиса даже не заметила, что кто-то приходил. Сегодня её мир был безопасным. Августа прикрыла двери.

25 июня 1981 года, Малфой Мэнор, Нарцисса Малфой

В спальне тихо защелкнулась дверь. Он вышел. Нарцисса лежала на кровати, сжимая в кулаке холодный шелк простыни, чувствуя, как слезинка скатилась по её щеке вниз. Но ни всхлипа не сорвалось с губ женщины. Он мог услышать и вернуться. А она сегодня больше не вынесет. Она не знала, что хуже: его внимание или наоборот — когда он показательно её игнорировал. Это всегда означало расплату, но позже. Полный магический брак, это не шутки — тут нет развода, и никуда не убежишь. Полная власть супруга. И полное подчинение. Нарцисса плакала тихо, чувствуя себя запертой в собственном теле, словно в клетке. Лишь частичка её души в этот момент ликовала. Люциус и не догадывался, что своими нечастыми визитами в её спальню ничего не добьется. Он считал, что раз у него есть бастарды, то проклятие одного Наследника дало слабину и она сможет родить ему ещё детей. Но это не так. Нарцисса предприняла меры после того как родила Драко. Теперь у неё больше не будет детей. И Он не получит в свои лапы больше ни одного человека, которого мог бы мучить.

Цепная реакция

«Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание не состоится»Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита

30 октября 1981 года, Годрикова Лощина, Лили Поттер.

Интересная штука судьба. Только утром она отправила сову, а уже в обед шла под оборотным, в личине какой-то неизвестной, встречаться в маггловское кафе с заклятым школьным другом. Волос она захватила на прошлой прогулке. Как знала, что может пригодиться. Северус уже ждал её, грея по-прежнему худые руки о кружку с кофе. Он был ещё худее, чем она помнила, и словно бы ещё больше осунулся.

— Ну здравствуй, Сев, — приветствовала она его, плюхнувшись за столик.

Он недоуменно посмотрел на неё, а потом резко понял. Его глаза стали колкими. Отсутствие палочки её не смутило, Северус и в школе обходился без неё, впрочем, ему и говорить-то не нужно было. Он был опасен как гремучая змея, плюющаяся ядом.

— Где было «наше место» до Хогвартса? — выпалил он, впившись в неё взглядом.

— Дуб у реки, — ни на секунду не замешкавшись, ответила она. И Северус ощутимо расслабился, а его взгляд приобрёл лихорадочность, но он всё равно задал ещё один вопрос:

— Какой пароль был у ванны старост, когда ты пустила меня туда на пятом курсе?

— «Мокрый хвост», — усмехнулась она. Тогда они ещё были лучшими друзьями, и она очень хотела подбодрить друга, оставшегося в школе на зимние каникулы, подарив ему возможность плавать в ванне старост.

Северус заметно расслабился. Его плечи на миг опустились, а взгляд приобрёл иное выражение. Он заговорил, хрипло и очень быстро:

— Лили! Я так рад, что мы встретились, мне нужно тебе признаться, это очень важно! Я ужасно перед тобой виноват…

И дальше из её когда-то друга, а потом и недруга полилась такая информация, от которой волосы дыбом вставали. Что интересно, несмотря на всю сумбурность, чары конфиденциальности, как и магглоотталкивающие, он наложить успел. И это без палочки или вербальных воздействий! Лили дышала через раз, слушая о пророчестве, Волдеморте и Дамблдоре, о клятве, принесённой ради неё, и о том, что Лорд знает о том, где они прячутся, и о том, что Директор тоже знает, что тот знает. И НИКТО НИЧЕГО не делает! И только этот сидящий напротив неё запутавшийся человек пытается что-то исправить. Он пытается её спасти, действительно любой ценой. Лили узнала о клятвах, которые он принёс. Это были очень серьёзные вещи. Она смотрела на кающегося мужчину напротив и думала о сыне. Её сознание металось от паники к злости. Паниковала она, лихорадочно пытаясь понять, что делать. А злилась на себя — за беспечность, на Северуса — за головотяпство и за то, что именно он, сам того не понимая, стал виновником её затворничества. Ещё — на мужа, который, зная о нависшей опасности, не спасал семью, а трахал какую-то ведьму!

Гнев сполна поднял голову, и она сжала губы.

— Лили, я знаю, ты никогда не сможешь меня простить, но позволь тебе помочь! Я знаю одно зелье, если ты его выпьешь, тебя не смогут найти… — продолжал Северус, пользуясь тем, что она его не прерывает.

А вот это уже было серьёзно. О зельях Северус знал всё. А под крылом у Волдеморта явно выучил ещё больше.

— Говори, — единственное, что она сумела из себя выжать.

Надо было спешить, скоро перестанет действовать оборотное, да и Гарри она оставила под заклятием спать. Она, наверное, ужасная мать. Но так нужно. Через час действие заклятия начнёт рассеиваться, и нужно будет лететь домой на всех парах.

— Я варил зелье из одного старинного труда, чтобы можно было скрыться от кого угодно, и нельзя было обнаружить человека ни поиском по крови, ни по волосам. Только искать вживую, что, как ты понимаешь, намного дольше. Лорду я сказал, что оно не получилось. Хотя на самом деле это не так. Я приберёг его для себя и для тебя, — он сделал паузу, сглотнул и продолжил, словно в омут головой бросился, — я пытался тебя найти и связаться, даже был около дома Петуньи, применял на ней легиллименцию, но она ничего о тебе не знала. Я уже отчаялся! И тут твоё письмо. В общем, тебе стоит выпить это зелье и уехать из страны. Там тебя никто не найдёт.

Северус говорил всё тише, а в его глазах плескались надежда и отчаяние. В эту самую минуту её бывший друг выглядел настоящим безумцем. Она выдавила:

— Без сына я никуда не поеду.

Лили, несмотря на искреннее возмущение методами старого друга, моментально приняла решение. Она возьмёт зелье. Это полностью совпадет с её желанием сбежать. Северус кивнул и сказал:

— Действовать нужно сегодня, завтра они пойдут за твоим сыном. Что-то изменилось, у них есть информация о том, где его искать. Больше я ничего не смог выведать, но говорят, сам Лорд отправится за вашими головами. У тебя есть ещё оборотное?

— Да.

Лили после его слов словно окатили ледяной водой. Всё происходило слишком быстро. Будто смерть дышала ей в затылок.

— Тогда встречаемся здесь через час. Тебе хватит времени?

— Два часа. Мне нужно взять деньги и кое-какие вещи.

— Хорошо. Два часа. Лили…спасибо тебе!

Его глаза сверкали от счастья. Она даже на миг замерла. Слишком противоречивы были её чувства к этому человеку. Злость, обида, ностальгия по былому, надежда, ярче всего горевшая в ней сейчас и вытеснившая даже тлеющую угольками месть. Но сейчас главное — унести ноги и спасти сына. Слишком многое стоит на кону. Она ушла, не прощаясь, стуча каблуками по плитке пола.

6 ноября 1981 года, зал суда №10, Нарцисса Малфой

Стук её каблуков гулко разносился по плитке пола. Сегодня было первое для неё заседание суда, и она была среди обвиняемых. Но так как на её руке не было метки, Азкабан ей не грозил. Вопрос состоял только в том, будет ли штраф или какое-то иное наказание. Или же её оправдают. Нарцисса не боялась. Ни трибун, ни осуждающих лиц волшебников и волшебниц. Не боялась кресла с креплениями в центре мрачного зала и того, что придётся пить Веритасерум. Это всё было не важно. Важно то, что через два дня будет суд над мужем и его подельниками, и там она выступит свидетелем. Она уже прошла через два допроса в аврорате. Сейчас её сын находился у тётушки Вальбурги на попечении старого домовика Кричера, любимца тётки. Там с ним точно ничего не случится и никто не сможет его выцарапать. Кроме того, Она не теряла времени зря и успела написать достаточно писем. Запрета на переписку никто не вводил. Она сумела связаться с Андромедой и поведать ей максимум из того, что позволяла клятва. Кроме того, они с сестрой, в отличие от Беллы, всегда были близки. Она многое сказала так, что понять правду могла лишь сестра.