Почувствуй вкус мести

1. И снова это чувство

Это вторая часть романа.

Первая часть бесплатная тут: https://litnet.com/shrt/QAkg

––––––––––

Внимание!Данная книга предназначена исключительно для читателей старше 18 лет. В тексте присутствует: ненормативная лексика, откровенные сцены, сцены курения и распития алкоголя, сцены насилия. Книга не имеет намерений оскорбить или задеть чьи-либо чувства, взгляды или убеждения. Все события, места, персонажи и диалоги являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми или ситуации случайны. Произведение предназначено исключительно для развлекательного характера.

Это же надо быть такой идиоткой!

И как я додумалась оставить такую внушительную сумму рядом с незнакомкой, хоть она и являлась моей биологической матерью?..

Чёрт!

От злости, что накрыла меня с головой, я зарычала. Резким движением накинула на мокрую футболку рваную куртку, а затем схватила чемодан и побежала на выход. Мне жизненно необходимо было догнать эту воровку, что оказалась так близка со мной. Вот именно поэтому я никогда никому, кроме Габри, не доверяла. А тут... Да я просто расслабилась из-за своих проблем!

В мыслях калейдоскопом пробегали самые худшие варианты дальнейшего. И я боялась не только Дамиена, который точно будет очень зол на то, что от метки я не избавилась, но ещё и того, что меня будет ждать невероятно болезненная и печальная жизнь до конца дней.

Твою мать, какая же я идиотка...

Дождь лил с невероятной скоростью, тем самым загораживал мне весь обзор. Ветер стал таким сильным, что пытался скинуть тонкий капюшон с моей головы. Сегодня всё было против меня, словно сама судьба не желала исчезновения проклятой метки истинности. И ей было совершенно наплевать на то, кем именно этот истинный являлся. А он был самым настоящим монстром, что безжалостно топтал чужие сердца и души.

Я не знала в какую сторону податься, чтобы вернуть деньги. Жадно хватала ртом воздух, оглядываясь по сторонам в надежде заметить самую ужасную мать на свете. Ту, что вроде бы радовалась появлению дочери и, вообще, страдала от того, что когда-то бросила её.

Это всё было ложью... Она ведь пришла к тому фонтану не по этой причине. Не в этот день лета меня нашёл Габри.

Боже... Я была такой невнимательной.

От внезапной боли в животе я сначала согнулась пополам, а затем упала на колени, которые прострелило болью от столкновения с мокрым асфальтом. Слёзы появились в глазах, но я не могла позволить себе сдаться. Быстрым движением протёрла глаза, продолжая вглядываться в улицу, которую было плохо видно из-за непрекращающихся струй воды.

И двух недель не прошло, как я приехала в Пагру, а уже успела вляпаться по самые уши. Этот, населённый неприятными людьми, город и правда очень жесток. Возможно, я бы подумала несколько раз перед тем, чтобы ехать сюда, если бы вернулась в прошлое. Послушала бы Габриеля и искала другие способы выбраться из никчёмной бедной жизни.

Я продолжала думать про метку истинности, ведь эта мысль зарождала в моём слабом теле новые невиданные мне ранее силы. Я сжала кулак так, что ногтями вонзилась в кожу ладони. До боли, которую едва лишь чувствовала и, наконец, заметила свою ужасную мать, которая забегала за угол кирпичного здания слева. Не думая больше ни о чём, я сорвалась с места, продолжая держать в руке чемодан. Там были документы, что мне никак нельзя было потерять, в отличии от той же одежды.

Я не обращала внимания на сигналы машин, которых стало достаточно много вокруг. Видела лишь тёмно-зелёный плащ, за которым и следовала, часто дыша. В груди горело, ноги чуть ли не путались от утомления, но я бежала. Завернула за тот самый кирпичный угол, надеясь, что мать не успела скрыться. И задержала дыхание, когда вновь заметила её. Она обернулась, а после собралась рвануть через дорогу с невероятно быстрым и частым движениям. Я даже нахмурилась, понимая, что она не остановится.

– Стой! – крикнула, так как ощутила мимолётный укол в сердце. Кажется, мне стало страшно за чужую жизнь. И совсем неважно, что это за человек.

Но она не услышала меня. Лишь притормозила на пару секунд у дороги, пропуская огромную фуру, что громко сигналила в предупреждении не подходить к дороге близко. Только вот маме было всё равно, она мечтала сбежать от меня с деньгами Дамиена.

А потом она, пропустив внушительный грузовик, побежала вперёд. И я не отставала. Уже почти догнала её, ведь она потеряла время на побег, пока пропускала фуру.

Женщина выбежала на дорогу и резко остановилась, потому что на неё ехал внедорожник на большой скорости и сигналил. Её капюшон спал, из-за чего волосы тут же намокли, а из рук выпала сумка. Моё сердце колотилось с невероятной частотой, пока я бежала к той самой потрепанной вещи. Словно знала наверняка, что пачка денег там.

Внедорожник затормозил у ног матери, но мне на это было всё равно. Пусть разбирается с этим, для меня было главным забрать своё и поскорее уйти отсюда.

– Ты что творишь, умалишённая?! – взревел водитель, выйдя из автомобиля. – Какого чёрта под колёса лезешь? Жить надоело?

Дальше я их не слушала. Пока довольно крупный мужчина тряс мою мать за плечо, я подхватила сумку и собиралась развернуться. Но меня неожиданно тоже схватили. За локоть.

2. Метка

Я попыталась выдернуть руку из крепкой хватки светловолосого парня, но у меня не получилось. Искры тока пробирали всё тело, пока я с ужасом вглядывалась в глаза того, кто являлся хорошим другом самых ужасных людей в мире. По крайней мере, я их считала таковыми. Прогнившими и не способными на доброту.

А сам принц? Он такой же?.. Почему я чувствую странное рядом с ним?..

– Ваше высочество! – послышалось со стороны чёрного внедорожника.

Это отвлекло парня от меня, и я смогла вырваться. Крепче сжала чемодан. Увидела, что у сумки сломан замок, из-за чего пачка купюр выглядывала. Она промокла, и я, немедля, схватила её, побежав куда-то вперёд. Мечтала найти скромное место, а уже там узнать точный адрес нужного мне центра. Карта Пагры как раз лежала в моём чемодане.

Не оглядывалась, смотря лишь вперёд, в темноту улицы. Туда, где фонарей было меньше.

Через десять минут я сидела на скамейке автобусной остановки, под навесом. Отчаянно рыдала, предварительно спрятав деньги в чемодан. Ни на секунду его не отпускала, прижимала к груди. Пыталась прийти в себя. Дрожащей и грязной рукой я заправляла выбившуюся светлую прядь волос за ухо и протирала кожу вокруг глаз. Но слёзы всё равно лились, как бы я не старалась успокоиться.

Да я в таком виде любого испугаю!

Телефон начал жужжать в переднем кармане джинсов. Я вытащила его и увидела, что мне звонил Габри.

Чёрт... Сегодня как раз был день, когда я должна была позвонить ему. Он ведь уже привык, что через день слышит мой голос. Я стала оглядываться в поиске какого-нибудь магазина, где не было бы шума дождя и ветра. Не хотела его тревожить новостью об увольнении. Может на свежую голову я смогу найти какой-нибудь выход из ситуации. Почему-то думала, что поместье Лам де Вель было единственным местом для такого хорошего и нужного мне заработка.

И только я поднялась со скамейки, так как заметила на углу высокого здания магазин светильников, телефон перестал звонить. Я взглянула на него и сделала глубокий вдох. Зарядка села. Она всегда держалась очень долго, но сегодня телефон промок, возможно, это как-то повлияло.

– Да что ж такое... – прикрыла глаза, садясь обратно на скамейку.

В моей жизни и так всё было паршиво, а теперь и вовсе настала чёрная полоса. Без какой-либо надежды на светлое будущее.

Я подняла голову вверх, сжимая в пальцах старенький телефон. Часто моргала и дышала глубоко. Очередная попытка привести чувства в порядок. Собраться с силами и пойти удалить грёбаную метку истинности. Освободиться от оков привязанности к Дамиену. Воспоминания о том, что между нами произошло, ломало мозг на части. Это ведь было ужасно, мерзко, противно... Но в то же время великолепно и приятно...

Второе точно навязано судьбой, я была в этом уверена. Иначе какого чёрта такое вызывало во мне положительные эмоции?..

Убрав, наконец, телефон в чемодан, я встала со скамейки и направилась через дорогу. Автобус, что идёт до центра удаления меток, должен будет проехать там через пять минут, судя по графику на остановке.

Теперь я стояла под похожим навесом, руками с силой сжимая ручку чемодана. Наклонила голову, смотря на капли холодного дождя, что врезались яростно в лужи и асфальт. А запах, что окутал пространство, придавал решимости. Я дышала им и верила в лучшее. Сдаться можно всегда, а вот начать всё снова, с того дна, на которое я снова упала – нет. Для этого нужна сила воли и вера.

И сейчас я старалась верить. Мысли ведь материальны, поэтому лучшее решение – это представлять лучшую жизнь с Габри, учёбу в академии, качественные вещи и еду. Всё то, что так необходимо человеку, чтобы не впасть в уныние.

Автобус с номером семь прибыл примерно через пять минут. Без телефона теперь я не могла определить точное время. Оплатила билет теми монетами, что мне дал Габри перед тем, как я покинула Рихад. Их хватит ещё примерно на три поездки.

Всю дорогу я ехала под грустные мелодии, что включил водитель. Народу было очень много, хотя время позднее. Возможно, это из-за погоды те, кто планировал пройтись пешком, в итоге решил потратиться на дорогу.

Тело ныло, глаза слипались и жутко чесались от слёз и усталости. А ещё я так и не поела, из-за чего слушала жалостливые позывы желудка полпути. Как раз после того, как почувствовала запах пирогов, что внесла в салон автобуса полная женщина. Она улыбалась, болтая с кем-то по телефону. Я же оставшийся путь только и смотрела на её спину, мечтая перекусить.

Выйдя на нужной мне остановке, я выдохнула. Подышала свежим воздухом, избавляя собственные рецепторы о мыслях о еде. Повернулась и увидела яркую вывеску на трехэтажном здании, что почти полностью было из стекла. Сейчас, когда улица была вся в лужах и очень тёмной, было трудно рассмотреть цвет здания, да и самой вывески. Всё сливалось в серо-чёрные тона. И даже ухоженная растительность вокруг была какой-то мрачной.

«Государственный Центр Истинности»

Руки затряслись, по коже пробежали пугающие мурашки. Мне было страшно. А вдруг это очень больно?.. Но ноги сами сделали первый шаг к зданию. Я лишь смотрела прямо, ни на миг не прекращая ощущать чемодан с деньгами в руке. Мне постоянно казалось, что его украдут снова. Какой-то страх окутывал сознание, когда я медленно подходила ко входу.

Открыла тяжёлую дверь, и из неё вышли две солидные дамы. Одна была гораздо старше второй. И та, что младше – плакала.

3. Розыск

Девушка, что стояла за стойкой, медленно повернула ко мне голову. Приподняла бровь дугой, продолжая держать в руке пульт.

– Нориэлла Беккерс? – произнесла она тоненьким голосом, мимолётно взглянув на пост охраны, расположенный с левой стороны холла.

Я сглотнула, сжав в пальцах телефон. Там отчетливо слышался беспокойный голос Габри, но я была не в силах ответить ему. В голове то и дело прокручивались множество причин такого поворота событий.

С чего бы кому-то искать меня?..

Это Дамиен? Но ведь я удалила метку! Точно, сейчас он наверняка это почувствовал и отзовёт новость обо мне.

– Всё в порядке, – улыбнулась я ей. – Мой истинный переживал, что я не сведу это, – я приподняла руку, в которой силой сжимала телефон.

Взгляд девушки не поменялся. Я чувствовала, как моё сердце билось в груди. Учащённо и мучительно, желая передохнуть. Для него такое было чем-то новым и пугающим, из-за чего я постоянно находилась в состоянии тревоги.

Я открыла входную стеклянную дверь и вышла на улицу. Дождя уже не было, как и сильного ветра.

– Нора! – вновь послышалось из трубки телефона, стоило поднести его к уху.

– Всё в порядке, Габри. Ты только не переживай, хорошо?

Я быстрым шагом направилась вдоль освещённой улицы, ощущая влагу на щеках. Снова слёзы... Вот что я скажу своему старику? Как ему не переживать, если новость о том, что меня ищут дошла до Рихада?..

– Нора, девочка, ты что-то натворила? – от его голоса сердце кровью обливалось. Я надеялась, что его здоровье из-за меня не ухудшится.

Я остановилась за углом здания из чёрного кирпича. Поставила чемодан на влажную землю, а после положила ладонь на стену. Прикрыла глаза, думая, чем утешить самого близкого человека в моей жизни.

Тело покалывало и лихорадило. Вообще, казалось, что я начинаю заболевать, ведь стало очень жарко, по вискам стекали капельки пота.

– Габри, – произнесла спокойным, на сколько у меня получалось, голосом. – Меня ищет один влиятельный парень, – и всё же я решила рассказать ему правду. – Он дал мне денег, чтобы я удалила метку истинности, что связала нас.

– Что? Какую ещё метку? Ты где, Нора? – старик лишь сильнее забеспокоился от моих слов.

Чёрт, какая же я дура! Зачем вообще попёрлась в этот проклятый город! Это моя вина, что не только сама теперь страдаю без ночлега и еды, а также шанса на нормальное будущее, но и Гарби из-за меня страдает! Он ведь сейчас не думает о себе, а ему нужно это делать. Врач в нашей бесплатной больнице чётко дала понять, чтобы мой старик не тревожился лишний раз!

– Послушай, Габри, – снова начала я вроде бы спокойным голосом. – Мой истинный искал меня, потому что боялся, что я убегу с этими деньгами и не сведу метку. Но я избавилась от неё, вот как раз вышла из центра. Всё в порядке. Скоро новости о моих поисках не будет.

– Господи, Нора, ты меня пугаешь. Этот истинный из поместья Лам де Вель? – по голосу Габри было сложно определить степень его волнения. Но мне казалось, что теперь он немного спокойнее говорил.

– Да, – сглотнула, не решаясь рассказать про увольнение. – Уже поздно, мне пора возвращаться. Я позвоню тебе завтра, ладно?

Я прикусила язык и зажмурилась. Если Габри спросит меня про поместье, я ведь не смогу солгать. Спросит о том, туда ли я сейчас направляюсь.

Пожалуйста, дай мне время всё обдумать и принять решение, как поступить дальше...

– Хорошо, девочка. Обязательно позвони мне завтра.

– Обязательно, – повторила за ним, слабо улыбнувшись. – Пока.

Трясущейся рукой я держала телефон и смотрела на время – почти два часа ночи.

– Хорошо, что Габри не сказал ничего про позднее время. Наверное, забыл, – прошептала сама себе, поворачиваясь к стене спиной и облокачиваясь на неё. – И что дальше?..

Глаза слипались, их жгло от невероятной усталости. Пальцы зудели, и я медленно присела, чтобы убрать телефон в чемодан. У меня осталось немного денег. Если сейчас я потрачу их на еду, то у меня ещё останется на одну поездку на автобусе. И я даже не могу позволить купить себе билет обратно в Рихад.

Печаль окутала моё сознание словно огромной шалью. Я поникла, лбом уткнулась в ручку чемодана.

– Ладно...

Взяла себя в руки, чтобы не замерзнуть тут на улице. Стоило всё же поесть, возможно на сытый желудок я что-нибудь придумаю. Поищу другие богатые дома, которым требуются работники.

Я прошла вдоль улицы ещё немного, замечая машины с оранжевыми мигалками. Я знала, что этот цвет говорил об охране королевской семьи. Эта охрана считалась самой жестокой в нашей стране.

Я резко затормозила, пытаясь понять то, о чём раньше не задумывалась. Парга ведь не являлась столицей государства. Почему принц тут? Да и король наверняка тоже. Они ведь ездили куда-то с мистером Шарлем Лам де Вель.

Боже, Нора, ты просто вымоталась! Да, ты сейчас не в Отто, но людям свойственно ездить к друзьям в другие города и отдыхать. Особенно тем, кто может себе это позволить...

Я усмехнулась, а затем перешла дорогу на зелёный свет. Вокруг машин было совсем не много, хорошо хоть освещение было достаточно ярким. Не хватало мне ещё бояться в таком состоянии каких-нибудь маньяков. Хотя в Пагре, скорее всего, таких и не водилось.

4. Ублюдок

По началу, когда я увидела Дамиена, я испугалась. Вжалась в спинку диванчика и задержала дыхание. И это явно было спровоцировано прошлым. Тем жутким и болезненным, что происходило со мной в проклятом поместье Лам де Вель. Колкие мурашки скользнули по коже, но лишь на мгновение. Ведь теперь четвёртый сын был для меня никем. Всего-то другом детства и бывшим истинным.

Сейчас же нас ничего не связывало, поэтому я отвела взгляд в сторону тучной женщины, продолжая держать руку на весу. И вроде бы успокоилась, не обращая внимание на Дамиена, как вдруг в мою голову пришло осознание – он ведь наверняка видел новости о том, что меня ищут...

В мгновение перевела испуганный взгляд на парня во всём чёрном, что мрачной тучей возвышался надо мной. Сглотнула.

Он ведь не собирается сдать меня?.. Или собирается?..

Ну точно. Богатые ведь такие жадные. Ему видимо не хватает денег, вот и решил так поступить, чтобы получить вознаграждение. А это не маленькие деньги...

Дамиен ведь должен был почувствовать, что метка исчезла. И кафе это находится не слишком далеко от центра истинности... Он искал меня?..

Усмехнувшись своим ненормальным мыслям, я окинула кафе взглядом. Почему-то мне захотелось скрыться ото всех. Внутри поселилось странное чувство тревоги. Что, если мать наклеветала на меня принцу, сказав, что это я воровка, украла её деньги... Его высочество ведь мог увидеть, что я доставала пачку из сумки матери!

Передумав пить чай, я рукой нащупала чемодан под столом, схватила его и двинулась по диванчику к краю. Лучше я найду укромное место и всё выясню там, чем буду встречать тех, кто знает меня в лицо. А вдруг принц или моя мать тоже ищут меня по городу?..

От этих раздумий моя голова заболела. Плохое самочувствие вновь дало о себе знать жаром и холодным потом одновременно.

Чёртова болезнь! И так не вовремя!

Сжав свободную ладонь в кулак, я стиснула зубы и встала. Немного прикрыла глаза, в которых вдруг появились тёмные размытые пятна. Я проморгалась и быстрым шагом начала обходить чудовище из прошлого. Прошли всего сутки, но я дала себе установку считать этого злого человека чем-то далёким, тем, кто уже не способен причинить мне вреда. Это словно некая болячка, от которой я медленно умирала, а теперь излечилась.

Обычно, если человек обретает свободу от чего-то тягостного, он празднует и ликует. Начинает обожать весь мир, что его окружает, мечтает и строит планы на лучшую жизнь. В моём же случае таких болячек несколько, и я избавилась лишь от одной – истинности.

Я сделала пару шагов в попытке обойти Дамиена, как вдруг он перегородил мне дорогу. Подняла взгляд, показывая, что не желаю тут находиться. Только вот парень не смотрел на меня. Достал молча свой навороченный телефон и стал кому-то звонить. Я двинулась вправо, надеясь уйти до того, как он кому-то там позвонит.

А вдруг тем, кто ищет меня?..

Клетки тела от этой мысли завибрировали, и Дамиен снова сделал шаг в сторону, не давая мне свободы.

– Отойди! – не выдержала я и повысила голос. Точнее, это получилось не намеренно, а скорее на нервной почве. Да, я нервничала от всего этого.

Дамиен меня проигнорировал, говоря в трубку:

– Она со мной, – его голос ровный. – Мне делать больше нечего. А сам чего? – кажется, он стал злиться от слов неизвестного мне собеседника. – Она же нужна тебе, а не мне, Тревор! – он потёр переносицу указательным и большим пальцами. – Что?.. – а затем Дамиен удивлённо покосился на меня. – Должен будешь, – и отключил звонок.

Я не на шутку испугалась после слов о том, что кому-то нужна. Резко дёрнулась в сторону, но, когда туда же подался четвёртый сын, я поменяла направление. Хотела этим схитрить и, наконец-то, убежать. Только вот в глазах неожиданно потемнело, и я подвернула ногу.

Взвыла от боли, падая к ногам ненавистного человека.

Господи, но почему именно перед ним я умудрилась сейчас упасть?!

– Не трогай меня! – крикнула, выставляя руку вперёд. Пыталась сфокусировать взгляд и чувствовала, что температура поднималась.

– Не собирался, – холодно ответил Дамиен, продолжая возвышаться надо мной.

– Тогда отойди, мне нужно уйти, – произнесла на выдохе.

Нервничать мне было ни к чему, так только хуже себе сделаю. Я попыталась встать, но боль в ноге мощным импульсом стрельнула в лодыжку. Я часто задышала, злясь на ситуацию и проклятого парня в чёрном. Какого чёрта он вытворяет?.. Что ему нужно?..

Поняв, что встать никак не получается, я тихонько рассмеялась. Идиотская судьба...

– Вставай и иди за мной, – Дамиен сказал это в приказном тоне, словно я являлась его собственностью. Той самой служанкой, которой была совсем недавно.

Молча продолжала сидеть, понимая, что в кафе на меня не обращают внимания. Посетителей немного, и все увлечены своими делами.

– Оглохла? – парень ногой пнул мой небольшой чемодан.

– Ты совсем? – я приоткрыла рот в удивлении. – Я не твоя подчинённая, иди по своим делам! – взревела от бессилия.

Мне было жарко, голова кружилась, а ещё во мне росла невероятная злость на друга детства. Что он возомнил о себе?!

5. Внедорожник

Какой же он...

Я смотрела вверх, на чёрное небо, с которого падали холодные капли дождя, остужая моё разгорячённое тело. Часто моргала из-за того, что они попадали прямо в глаза. Вообще надеялась, что это всё мне снится. Что сейчас я проснусь, а на кухне Габри наливает чай и делает бутерброды с маслом. И смотрит на меня сонную с тёплой улыбкой, как делал это обычно. Иногда даже он покупал булочки с маком, что были куда вкуснее, чем хлеб с маслом на завтрак. Но такое было скорее редкостью, ведь пенсия у моего старика не слишком большая. В моём рационе обычно была овсяная или пшеничная каша, иногда мы добавляли туда мясо птицы, но тоже редко. Может раза два в месяц.

Я никогда не жалела о том, что живу с Габри. Он очень добрый, воспитал меня как собственную дочь – с любовью и теплом. Мой самый любимый и родной человек.

Невольно я вспомнила про биологическую мать. Это и правда она. Волосы, двухцветные глаза... Вообще это редкость – карие у зрачка и ярко-зелёные вокруг. Ещё реже бывают фиолетовые глаза, они очень красивые, но лишь у немногих. Примерно у одного или двух процентов населения всех стран мира. В живую я видела такие только у принца. А самые распространённые – карие и синие. И у Дамиена синий цвет глаз.

Вспомнив вдруг о четвёртом сыне, я выплыла из раздумий. Сделала глубокий вдох через тупую боль в лёгких, а затем протёрла дрожащей рукой веки от влаги. Это, конечно, не помогло. Дамиен уже поднялся на руки надо мной и смотрел на моё лицо. Хмурился, его челюсти ходили из стороны в сторону.

– Слезь, – прохрипела, пытаясь подняться на локти.

Парень резко поднялся, отряхивая свою одежду. Злился. Но мне было всё равно на это.

Зачем вообще меня куда-то нести?.. Я лучше ползком вернусь в кафе, чем снова окажусь на руках ненавистного друга детства.

У меня было ощущение, что Дамиен пытается избавиться от меня. Самолично выкинуть на свалку и не видеть больше. Почему-то именно это ассоциировалось с его поведением в данный момент.

И всё не давало покоя – кто такой Тревор?..

По телевизору и в библиотеке я множество раз натыкалась на имя принца. И оно звучало так – Его высочество Мартинес Романо.

Мартинес Романо... Кто тогда, чёрт возьми, этот Тревор, которому я нужна?!

Дрожь в теле усилилась, теперь уже зуб на зуб не попадал. Меня лихорадило, и крупные мурашки бегали по коже от холода и едва начавшейся болезни. Я поджала губы, собирая остатки сил в теле, чтобы встать и дохромать до тёплого уютного помещения. Оно было не таким уютным, как то, куда меня ещё недавно завела мать, но очень даже ничего по сравнению с промозглой и дождливой улицей.

Я снова услышала звон колокольчиков на входе в кафе. Перевела туда прищуренный из-за дождя взгляд и наткнулась на полную женщину. Она держала в руках мой чемодан и куртку, что остались в кафе.

– И нечего тут барахло своё оставлять, – сказала она, поставив мой чемодан на крыльцо у ног Дамиена, а куртку вручила ему в руки. Затем удалилась, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я обхватила себя руками, растирая плечи. Сидеть под дождём было совсем нехорошей идеей, ведь я и так чувствовала, что заболеваю. Попыталась встать, и у меня вышло, но лишь на колени. Я взобралась на ступени, где был хоть какой-то навес, что спасал от безумного дождя – почти ливня.

– Дай мне куртку, – сухо сказала я, протянув руку ублюдку, что снова возвышался надо мной. Властно и смотря свысока. Ненавижу...

И, конечно, он мне дал её. Только не так, как бы мне хотелось. Куртка была брошена мне в лицо, металлической собачкой ударяя по брови. Я глубоко вдохнула, мечтая, чтобы этот урод исчез. Испарился с лица земли. Как жаль, что вселенная не обращает на меня внимание, когда я о чём-либо прошу её...

Я положила куртку на колени, а из чемодана достала небольшое полотенце. Мне хотелось протереть руки и голову, прежде чем надевать куртку. И я бы так не поступила. Зашла бы в кафе, и лучше в уборную и привела себя снова в порядок, только вот встать не получалось. И холод совсем путал мысли. Я вела себя странно, нелогично.

Дамиен всё это время курил, что-то быстрыми пальцами печатая в телефоне. Это было даже удивительно. Казалось, он снизошёл хотя бы до того, чтобы подождать, когда я немного обсушусь и буду готова. Только вот к чему мне быть готовой?..

Я делала всё так медленно, руки не слушались. В висках стреляло, и веки собирались закрыться. Очень хотелось лечь спать, но мне было негде. От этих мыслей становилось ещё хуже. Настолько, что, когда я складывала уже мокрое полотенце в стопочку, из моих глаз брызнули слёзы. От отчаянья, от бессилия...

Я почувствовала, что Дамиен повернулся ко мне. Кажется, что смотрел на то, как я расклеиваюсь. Молчал несколько секунд, после чего цокнул и подошёл ко мне. Я не смотрела на него, подогнула под себя здоровую ногу, чтобы совсем не простудиться от того, что сидела на бетоне.

Послышался звук подъезжающей машины с левой стороны улицы. А после у входа в кафе остановилась машина – большой чёрный внедорожник. Я вообще только сейчас заметила, что и красная машина Дамиена стояла неподалёку.

Сердце в груди сделало мощный толчок. Я видела уже этот внедорожник. Номера не знала, но вот отчётливо помнила золотую полосу между фарами. Такая же была у той, что едва не сбила мою мать.

6. Кошмары

Мужчина, который выглядел словно бандит, пронёс меня на руках до машины под дождём. Сделал это так быстро, что я не успела сообразить, как уже сидела в салоне внедорожника на кожаном сиденье. Часто дышала, но не двигалась. Вообще зажмурилась, и руки мои тряслись. Сердце тарабанило о грудную клетку в страхе за собственную жизнь.

До меня, наконец-то, дошло, что нужно было кричать, громко. Очень громко, чтобы немногочисленные посетители кафе услышали и пришли на помощь. Но я подумала об этом слишком поздно...

Рядом со мной на заднее сиденье села та самая женщина, что совсем недавно говорила с Дамиеном. От неё очень вкусно пахло – чем-то сладким и лёгким. На её фоне я выглядела совсем ужасно. И тут я вспомнила про свой чемодан, в котором находились мои документы. Повернула голову к окну и заметила, что тот крупный мужчина быстрым шагом нёс его от крыльца к машине. Послышался звук открывающегося багажника.

– Доброй ночи, мисс Беккерс, – произнесла женщина, сидевшая рядом со мной. В её голосе чувствовалась доброжелательность, но была ли она искренней?..

Я медленно повернулась к ней. Поправила свои влажные пряди судорожными движениями и тихонько спросила:

– Зачем я вам? – мой голос дрожал.

– Не переживайте, мистер Тревор вам всё объяснит на месте, – она мягко улыбнулась мне, предлагая сухие салфетки, что достала из отсека между нашими сиденьями. – Меня зовут Виола, можете обращаться ко мне так.

– А... – я вобрала побольше воздуха в лёгкие и попыталась говорить спокойно. Только страх всё равно ни на миг не исчезал. – Мистер Тревор?.. Кто это? Меня ждёт что-то ужасное?

Я взяла салфетки из рук Виолы, а затем принялась очень медленно протирать лицо и руки. Мне было не комфортно, в особенности я не понимала, почему женщина, что явно старше меня, просит называть её по имени...

Она улыбнулась шире, постучала по перегородке перед нами, и я почувствовала, как автомобиль тронулся с места. Грудную клетку сжало.

– Мистер Тревор является младшим сыном его величества. Не думаю, что вас ждёт что-то ужасное, не переживайте.

От этих слов я задумалась. Младший сын... Но ведь в нашей стране был лишь один принц! Тот, которого я видела по телевизору и в поместье Лам де Вель. Светловолосый парень с фиолетовыми глазами, имя которого – Мартинес Романо. Ни о каком младшем я и не слышала... Может он слишком мал, поэтому не появлялся в свете? Но как же тогда с ним говорил Дамиен по телефону? Он точно назвал кого-то Тревор... Мог ли он говорить с ребёнком?

Больше я не задавала никаких вопросов, поскольку Виоле кто-то позвонил. Она долгое время говорила по телефону о каких-то договорах и сделках, пока я, сжав руки в замок, смотрела в окно. Мой желудок сжимался, как на экзаменах в прошлом году. От неизвестности того, что будет дальше. Это было страшно. Что от меня хочет младший сын короля? Тогда на дороге, когда мою мать чуть не сбили, из машины вышел Мартинес. Думаю, он мог бы искать меня для объяснения ситуации с деньгами. Но некий Тревор...

И я могла размышлять на этот счёт целую вечность, только вот легче бы от этого мне не стало. Я чувствовала, что мне становилось хуже. Теперь было очень жарко, я не могла привести дыхание в норму. В какой-то момент начала ёрзать по сидению, потому что кости болели. Их словно ломало на мелкие части, и приходилось искать другое положение.

Кажется, Виола обратилась ко мне.

– Что?.. – медленно прохрипела, поворачивая к ней голову. – Извините, я задумалась.

– С вами всё хорошо?

Её голос почему-то стал тише, в то время, как мои веки налились свинцом. Так трудно было открыть их. Да и язык словно онемел. Я не могла ничего произнести, меня засасывало в пучину тьмы, куда я полностью погрузилась уже спустя миг.

И там было безумно холодно. Я могла чувствовать лишь то, как дрожала каждая клеточка моего тела. Я металась в очередных кошмарах, где погибала снова и снова, растворяясь на атомы. Вся моя бедная жизнь проносилась перед глазами раз за разом, напоминая собой одну сплошную полосу мрачного оттенка, где не было место для радости и счастья. Где без мечты и цели я страдала сутками напролёт, тихонько погибая. Жуткие мучения скручивали сердце, доставляя невероятную боль.

Лишь изредка я выплывала в реальность, выдыхая от осознания того, что это всего лишь сны. Что у меня есть время на то, чтобы изменить участь, которая мне бесконечно снилась. И Дамиен каждый раз был в этих кошмарах. Как сам дьявол, что поднялся из ада, он подписывал мне приговор никчёмного существования. И я ненавидела его до такой степени, что желала ему самого худшего, хоть и знала, что навряд ли это подействует. Но всё же это делала.

Я ощущала чьи-то прикосновения к себе. К своему лбу, а ещё мимолётную боль на сгибе локтя. Ничего не могла сделать с этим и хоть как-то помешать чужаку трогать меня. На грани реальности слышала приглушённые голоса, и даже стала соображать, что, скорее всего, мне что-то вкололи. Но страха не было. В таком состоянии я не ощущала каких-либо чувств, за исключением ненависти к бывшему другу детства. Ведь если бы не он, ничего бы этого не было. У меня бы всё получилось.

Когда кошмары прекратились, и на их место пришла умиротворённая темнота, я расслабилась. Дыхание выровнялось, а сердце, кажется, перестало болеть. Я не ощущала той печали и тоски. Во мне вновь зародилась надежда на светлое будущее. И так было до того момента, пока я не вспомнила, что ещё недавно ехала во внедорожнике с некой Виолой. К некому Тревору.

7. Благословение королевской крови

Я не испугалась.

Поглощенная необычными чувствами, смотрела на парня, что стоял у кровати и испытывала такой спектр ощущений, что невольно мои глаза заслезились. Сердце спокойно билось в груди, никак не сообщая о тревоге, о которой, казалось, вопит душа.

Что это со мной?..

Парень наклонил голову немного в бок, а затем уголки его губ поползли вверх. Это меня ещё сильнее озадачило. И я понимала, что это никакая не новая метка истинности. Это что-то совершенно другое – необъяснимое счастье, словно в данный момент всё плохое закончилось, а дальше будет только лучшее. За спиной появились невидимые крылья, и я была готова покорять весь мир, когда смотрела в оранжево-зелёный цвет глаз. Точно как и мои.

– Привет, – произнёс он, продолжая стоять на месте со сложенными руками на груди. Даже его голос казался родным.

– Привет, – ответила, тоже немного улыбаясь. Ничего не понимала, но атмосфера вокруг была какой-то лёгкой и счастливой.

– Как ты себя чувствуешь? Ничего не беспокоит? – он вновь нахмурил брови, обводя моё тело взглядом. И я тоже окинула себя взглядом, успокаиваясь от того, что лежала под нежно-голубой простынёй.

– Всё хорошо, – сглотнула. – А... вы кто? – всё же спросила немного хриплым голосом после сна.

Парень ещё шире улыбнулся, подходя ближе ко мне. Теперь уже нависал надо мной. А затем присел на край кровати, медленно протягивая руку с моему лицу. Я наблюдала за ней, не моргая, пока парень не прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке.

От этого прикосновения я глубоко вдохнула. Все внутренние органы вмиг окутало приятным теплом, а кровь всё продолжала бурлить в венах. Это всё было странным и понятным одновременно. Необычное чувство, понимание которого бегало в мыслях, но никак не желало остановиться и дать ответ. А из глаз и вовсе полились слёзы.

– Почему... – мой шёпот едва был слышен в тишине комнаты, где мы находились. И я никак не могла сформулировать вопрос, что рвался изнутри.

Парень прямо смотрел на меня, и его глаза также, как и мои наполнялись влагой. Теперь хмурилась я.

– Благословение королевской крови, – прошептал он, пальцами проходя от моей щеки и до ладони, которую взял в свою, немного сжав. – Нориэлла Беккерс... – он усмехнулся. – Своим появлением ты перевернула мою жизнь.

Грудная клетка сжалась, и я сморгнула поток слёз, коротко посмеялась, в ответ сжимая руку парня. По всей видимости это и был Тревор – младший сын короля. И то, что он сейчас сказал давало понимание необъяснимых чувств к первому принцу, с которым мы встретились в поместье Лам де Вель. Королевская кровь испокон веков отличалась от других силой, храбростью и умением мыслить разумно. Наша страна являлась самой успешной среди остальных, благодаря носителям великой крови, что стояли во главе государства уже многие века. И всех их крепко связывала родство, пробуждая притяжение. И сейчас я впервые почувствовала, какого это... ощущать родную кровь.

– Благословение королевской крови... – я пальцем свободной руки указала сначала на себя, а потом на сидящего рядом парня. Снова рассмеялась, вытирая непрекращающиеся слёзы.

– Меня зовут Тревор Романо, сестрёнка, – он кивнул, а затем дёрнул за руку на себя, после чего очень крепко обнял.

Это был самый счастливый день в моей жизни. Я встретила своего близнеца, с которым не виделась девятнадцать лет. Именно близнецов королевской крови называли благословением, ведь они рождались очень редко, примерно один раз на целый век.

Мы долгое время просидели с Тревором в таком положении, не говоря ни слова. Пока я не вспомнила про мать и вообще, множество вопросов образовалось в моих мыслях. А ещё то, что король по всей видимости являлся моим отцом. Так почему же я оказалась на улице ночью у фонтана? Маленькая и беззащитная, а меня даже не искали!

Тревор гладил меня по спине, я же тихо сказала:

– Тревор, у меня много вопросов...

– Ты думаешь, у меня их нет? – усмехнулся он, отстраняясь и смотря на меня. – А отец-то как счастлив, ты бы его видела.

– Счастлив? – переспрашиваю в недоумении. – Но ведь меня даже не искали...

Он огладил ладонями мои плечи, а после взял за руки.

– Никто не знал, что ты есть, – сказал грустно, хоть и до сих пор слабо улыбался. – Та женщина, что родила нас, она... – Тревор сглотнул. – Отец лишил её семью всего и прогнал из города. Он слишком мягок к этой дряни, – он вздохнул, прикрывая глаза и сжимая мои ладони сильнее. – Она была с отцом после смерти королевы. И хоть отец любил её, она его – нет. Бросила и скрыла беременность. А позже явилась со мной и начала шантажировать. Да вся её семья это делала, чтобы отец дал им кучу бабок.

Тревор взбесился. Яростно ударил кулаком в кровать, сжав челюсти. А я смотрела на него во все глаза и ждала продолжения. Слёзы так и продолжали литься.

– Но отец забрал меня у неё, не дав ей ничего. Её семья вообще много чего сделала, идя против короны. Это не прощается.

– Я видела её в Пагре в тот день, когда меня забрали к тебе.

– Знаю, – кивнул он. – Мартинес узнал её, она сейчас под стражей за свой поступок. Этого ей с рук отец не спустит, как и я, – он сочувствующе посмотрел на меня.

8. Папа

– Я готова, – сказала, немного дрожащими руками проводя по талии, этим пытаясь разгладить складки на футболке, что была некоторое время сложена в чемодане.

– Не переживай, Нориэлла, – брат поднялся с кресла недалеко от кровати и подошёл ко мне. Взял за руку, этим пытаясь успокоить меня. – Все очень рады, что ты нашлась и с тобой всё в порядке. Пойдём? – Тревор указал кивком на дверь и улыбнулся.

Я кивнула, радостно хихикая в ответ. Это всё было от невероятного счастья найти родных людей, а также от переживания, что могу показать себя недостаточно хорошо, чем разочарую их.

– Сколько я была без сознания? – спросила, когда мы вышли из комнаты.

От удивления мои брови взлетели вверх. Я и в комнате, что являлась гостевой, каждый раз поражалась красоте интерьера, чего только стоила душевая... А тут, в широком коридоре находились различные статуи, а стены и вовсе переливались изумрудно-золотым мрамором, придавая этим невообразимое богатство.

– Трое суток, – ответил Тревор, поворачивая по коридору вправо и уводя меня следом.

– Трое?! Ого... Габри, наверное, сильно переживал, что я ему не позвонила на следующий день.

– Он не успел. На следующий день мы уже знали о нём и позвонили сами. Отец сделал это лично.

– Да уж. Даже не представляю его реакцию... У него ведь и так с сердцем проблемы, врачи сказали не переживать сильно, – я поджала губы, опуская взгляд в пол.

– Проблемы с сердцем? – переспросил брат. – Я позабочусь об этом, – он крепче сжал мою ладонь, прислоняясь своим плечом к моему.

Я широко улыбнулась на его слова. Не собиралась перечить ему, ведь это помощь родного человека, а нам она действительно была нужна, особенно Габри с его здоровьем, сама-то я уж как-нибудь справлюсь.

– Спасибо, – прошептала.

– Не стоит благодарности, я это сделаю, потому что хочу. Ты мой близнец, Нориэлла. Сейчас, когда ты рядом со мной, я чувствую, что обрёл нечто ценное, и уже люблю тебя, какой бы врединой ты не оказалась, – он щёлкнул меня по носу и рассмеялся.

– Эй! – наиграно возмутилась. – Я не вредина, я хорошая, – попыталась дотянуться до его лица, но Тревор был слишком высок, даже, встав на носочки, у меня не вышло этого сделать. – Ты зачем такой высокий?

– Я шучу. Конечно, ты не вредная, я это чувствую, – он перестал смеяться и нагнулся немного, останавливаясь посередине коридора. Подставлял мне своё лицо, и я всё-таки щёлкнула его по носу тоже, хихикая при этом.

Боже, неужели вселенная сжалилась надо мной и наградила таким замечательным братом. Вот бы и Дамиен был таким... А ведь он и был таким когда-то...

– Чего нахмурилась? Что-то не так? – тут же спросил Тревор, поворачивая меня за плечи к себе, заглядывал пристально в глаза.

– А, ничего такого, – отрицательно помотала головой. – Просто вспомнила кое-кого.

– Видимо кого-то не очень хорошего, – он сузил глаза. – Ты знай, Нориэлла, теперь у тебя есть я, – он положил мою ладонь на свою грудь, где спокойно билось сердце. – И я никогда не дам тебя в обиду, чтобы тебе не пришлось пережить ранее, поняла?

Я выразительно кивнула.

– Так точно! – выкрикнула довольно громко, а потом вспомнила, что Дамиен, судя по всему, друг Тревора. – Подожди, – остановила его, когда мы вновь пошли по коридору. – А ты знал, что в тот день я удаляла метку истинности?

– Что? Метку истинности? – брат напрягся, его желваки заходили ходуном. – Зачем? И кто он?

Я громко выдохнула. Значит Дамиен ничего не сказал друзьям. Наверняка и Мартинес не знает. Что ж, мне и самой как-то не хотелось начинать жизнь с родными людьми с плохих новостей. О том, что их друг так поступил со мной. С другой стороны, мой рот открывался и закрывался, мечтая нажаловаться брату на чудовище, что сломало мне мечту.

– Я тебе расскажу чуть позже, ладно? Это не совсем хорошая история, а портить настроение сейчас не хочется. Пойдём лучше скорее, я так соскучилась по Габри, – улыбнулась и повела озадаченного парня за собой.

Я задумалась. Разве та женщина из центра истинности не позвонила сообщить, что видела меня? И почему вообще меня нашёл четвертый сын семьи Лам де Вель? Он явно не спроста в кафе заходил...

– Ты ведь думаешь сейчас об этом, да? – спросил вдруг брат, но продолжил идти. – Я чувствую твоё напряжение.

Я кивнула. И даже собиралась всё высказать, но мы подошли к двустворчатой двери.

– Ну что, готова? Не переживай, Нориэлла.

– Называй меня Нора, пожалуйста, мне так привычнее.

– Прошу, Нора, – он открыл дверь, пропуская меня первой, но руку не отпустил.

Я первая сделала шаг, сразу ощущая в воздухе сильное переживание. Я не знала, как такое возможно, но чувствовала это! То, что мелкими иголочками кололо внутри.

Двое мужчин сидели в креслах, между которыми стоял столик. Тут было всё в тёмных тонах, только солнечные лучи через высокие окна освещали пространство, но и этого было мало.

Один из них был Габри, что листал какую-то книгу. А вот второй – король, и он резко поднялся на ноги, стоило мне переступить порог. Словно почувствовал наше появление, ведь никакого шума мы не создавали.

9. От лица Дамиена

– Сегодня ты покинешь поместье. Соберёшь свои шмотки и смоешься на край света, чтобы я больше не видел тебя, – я бросил пачку денег на пол, к ногам той, которая когда-то в детстве казалась мне самой лучшей. – И ещё, чтобы завтра этой грёбаной метки на мне не было. Не сделаешь этого, и я уничтожу тебя.

Покинул комнату истинной, намереваясь навсегда вычеркнуть её из моего сердца. Таким, как она там нет места. Только чёртова метка всё портила. Я вроде и жил спокойно после того проклятого лагеря, общался с другими девчонками, лишь изредка вспоминая об Элле. О суке, что дружила со мной ради денег. Там вообще много всего произошло. Как она втоптала меня в грязь, а ещё рассказала несколько моих секретов, смеясь надо мной, чем грубо унизила. Сколько мне стоило детской выдержки не показывать виду, что это правда, когда я слышал насмешки других пацанов. А ведь в глаза она не показывала ничего подобного.

Там дружбой с её стороны и не пахло. Уверен, что метка не из-за её симпатии возникла, а из-за симпатии к моему статусу. Так сильно она их желала, что вселенная решила поиграть моими чувствами, подарив эту грёбаную метку. Ведь тогда бы она не променяла меня на одного придурка. Ходила с ним за руку, ещё и в щеку целовала.

Твою мать, Дамиен, ты что творишь? Какой смысл разбирать все её поступки, если и так ясно, что она та ещё сука. С самого детства хитрая и продажная тварь. И я даже как последний влюблённый кретин шёл к ней выяснять отношения в тот день. Как хорошо, что не дошёл. Тогда бы мне наверняка было в сто раз больнее пережить это, услышав всё от неё лично.

Я прикрыл веки, рукой опираясь о стену коридора в пристройки прислуги. Глубоко дышал, сжимая пальцы в кулаки.

– Сука...

Впечатал кулак в стену, ненавидя и себя и её. Это ни хрена не легко скрывать и душить в себе притяжение. С того дня, как я взглянул на неё в окно особняка, запястье обожгло. Я не понял сразу, ведь внешне она больше напоминала Тревора, чем ту милую Эллу из лагеря.

Я не смог сомкнуть веки всю ночь, зная, что она ещё в поместье. Чувствовал это даже на расстоянии. Прокручивал в голове то, что случилось сотни раз, и каждый, сука, заводился сильнее. Злился на ту, что когда-то затуманила мой мозг. А ведь она хорошая актриса, или мне так казалось, ведь я был совсем юн. Весёлый мальчишка, которому впервые понравилась девчонка, и так неудачно.

– Твою мать, – выплыл из мыслей, когда уже было светло. Сразу позвонил Николаю, чтобы эта идиотка ничего не придумала и не смела играть со мной.

И, чёрт, я сходил с ума до самого вечера, игнорировал братьев, пока не начал смеяться, словно ненормальный. Хотя, я таким и был. Смотрел на метку, а она всё не исчезала. Конечно, сука получила кучу бабок и свалила в закат. Может даже прикупит себе шмоток и пойдёт искать принца. Притворится самкой высшего общества, у неё ведь игра в крови, судя по всему. Ей метка не помеха, это я как придурок тут думаю о ней всё грёбаное время. Даже удивительно, что она оказалась девственницей. Ну теперь точно будет по головам прыгать, отдавая себя. Вкусила разок, уже и не страшно.

Поморщился от своих же мыслей и пошёл в тренажёрный зал. Забыться и прийти в себя, наконец. Но и там не нашёл уединения. Старший брат качал пресс, когда я оглядывал взглядом тренажёры.

Леви старше меня на три года, а двойня на год. С ними я более дружен, чем со старшим, ведь он долгое время пробыл в лечебнице. Где его, к слову, вылечили, правда лишили всех чувств. Безэмоциональный он и сейчас не обращал на меня внимание, продолжая тренировать тело. Для кого, если он ни с кем не общается?..

– Помнишь Эллу из детского лагеря? – зачем-то спросил я, когда поняв, что долго стоял без дела, наконец-то, уселся на один из тренажёров.

На самом деле, сказав это, я знал, что брат проигнорирует меня. Как в детстве и когда он вернулся из лечебницы. Не проронил ни слова в мой адрес. Как, впрочем, и с двойней.

Я выдохнул, и принялся делать упражнение. Старался отвлечься, но в тоже время периодически глядел на метку, что вибрировала и не исчезала. Доставляла мне невыносимую боль, скручивала внутренности в прочный жгут, а также моё возбуждение не проходило ни на минуту. Всё время перед глазами вспыхивали картинки, где эта сука лежала на столе. И её кожа бархатная... Я старался не трогать её лишний раз в том помещении, но всё же не удержался, пару раз прикоснулся к её оголённым бёдрам.

– Блять... Как же она бесит, – прекратил заниматься и устало прикрыл глаза. Был вымотан, ведь не ел ни черта и не спал всю ночь. Ладно хоть похмелья не было. Сбил режим из-за грёбаного притяжения к мерзкой дряни.

Я, вообще, думал перерос. Тогда, после лагеря я едва смог не зацикливаться на одной, но сейчас всё повторялось. И даже стало хуже после того, как трахнул её. А как она плакала... Разрывала сердце второй раз. Тогда я не смог оставить всё на самотёк и наказал её обидчиков. Это было после того, как её забрали из лагеря. Правда потом пожалел. Воспоминания о том, что она думала по отношению ко мне, ломали меня несколько месяцев. А всё благодаря проклятой метки истинности. Это она связывала нас.

Сейчас же её обидчиком был я.

– Помню, – вдруг произнёс Леви, чем знатно удивил.

Я приоткрыл глаза и повернул голову в его сторону.

– Ты узнал её? – спросил, прищурившись.

Брат кивнул, переставая качать пресс. Лежал и смотрел в потолок.

10. От лица Дамиена

Я снова задумался. Казалось бы, мы выросли, так какого чёрта я вспоминаю мелкую девчонку, что повела себя подобным образом? Размазала мои детские чувства в хламину! Но самым отвратительным было то, что даже будучи взрослой она играла. Делала вид, что ничего не знает, не понимает. Лицемерка...

Меня выдернул из удушающих мыслей звонок телефона. Вплыв в реальность, заметил, что до сих пор стоял у двери в тренажёрный зал. Кинул взгляд на запястье, где чётко отображался рисунок, что связывал меня со стервой. Она так и не свела её... Какая же мразь...

– Да, – проговорил хрипло, приняв вызов от Мартинеса.

– Привет, братишка, – серьёзно заговорил принц нашей страны. Впрочем, как и обычно. – Девушка, которая у вас служанкой работает, светленькая такая... Мы ещё с тобой столкнулись с ней в особняке, помнишь? Как её имя?

Я прикрыл глаза, пока в моей голове крутились шестерёнки. Эта гниль всё-таки добралась до принца?..

– Она больше не работает у нас, – ответил сухо, начиная идти в свою комнату. Хотелось надраться и заснуть, чтобы хоть на время выбросить из башки грёбаные мысли.

Казалось, что я вёл себя как полнейший кретин, что вспоминает нехорошие поступки маленькой девочки. Но похоже она слишком глубоко засела в моём сердце. И с хорошей, и с плохой стороны одновременно. Да и я никак не мог принять то, что эта ненависть – детская, что сейчас, много лет спустя многое могло измениться. Только вот я не изменился ведь, соответственна и детская обида, что однажды впиталась намертво в кожу, никак не хотела покидать меня. Да и какого хрена мне думать о её изменениях в лучшую сторону, если на мне до сих пор красовалось вселенское проклятое пятно?!

– Как её имя? – повторил друг, а я сжал телефон в руке, злясь на то, что никак не получается не думать о ней.

– Элла, Нора, – я остановился и прикрыл глаза, опираясь рукой о стену. – Зачем тебе вообще это нужно?

– Я пока не проверил свою догадку. Потом скажу, так как её зовут? Или может ты знаешь, где она может находиться?

Я усмехнулся. Действительно, мне бы хотелось знать, где эта дрянь, чтобы покончить с грёбаной меткой.

По коридору послышались шаги, заставив открыть глаза. Николай…

– Как зовут ту девчонку, что я велел уволить? – спросил у него, убирая телефон от уха.

Управляющий остановился недалеко от меня и поклонился. На секунду на его лице появилось удивление, но оно быстро пропало, возвращая Николаю сосредоточенность и серьёзность.

– Нориэлла Беккерс, мистер.

Я кивком поблагодарил его, произнося в трубку имя девчонки.

Элла… Получается, она не врала. У её имени два сокращения.

Я усмехнулся, прикрывая глаза, а затем вновь открыл их, медленно ступая по мраморному полу в направлении своей спальни.

– Спасибо, брат, ты очень помог, до связи.

Мартинес уже хотел положить трубку, как я прервал его:

– Зачем она тебе? – спросил, подходя к левому крылу.

На самом деле мне было глубоко плевать на мерзкую девчонку, но также из-за чёртовой метки мне хотелось найти и придушить тварь, что сбежала с деньгами, оставляя меня страдать от глупого притяжения. Судьба зараза играла со мной в игру, из которой мне было не суждено выйти победителем.

Я сжал свободную руку в кулак, уже зная, что присоединюсь к поискам хитрой суки, для чего бы она не понадобилась Мартинесу. И я ненавидел себя за то, что позволил ей одной идти на удаление. За то, что поверил ей.

Я часто носил толстовки и лонгсливы, пряча запястье ото всех, включая свою семью. По началу я просто злился и пытался возненавидеть истинную, чтобы метка исчезла. А когда подрос, стал стыдиться того, что когда-то позволил себе почувствовать нечто искреннее к маленькой стерве. В возрасте пятнадцати лет я набил татуировку, что скрывала бледные контуры метки, но сейчас их снова было видно. Рисунок изменился, выходя за грани въевшихся в кожу чернил.

Пока я переодевался, чтобы помочь Мартинесу с поиском Эллы, мой телефон разрывался от входящих. Я знал, кто мне названивает, хоть номер и не был забит в контактах. Являясь тем ещё ублюдком, я не знал имени девушки, с которой проводил иногда время. Возможно, она считала нас парой, игнорируя моё к ней отношение, но мне было плевать. Я развлекался с ней, когда в особняк приезжали девушки братьев и брали её с собой. Высокая, с тонкой талией и внушительными сиськами. Я специально терпел её слезы, когда получил метку близости со служанкой. Очарованный мерзкой дрянью, я сделал это, чтобы Элла не думала играть со мной, а знала, что я, мать вашу, занят!

Сбросив очередной вызов и схватив ключи от тачки, я направился к выходу из особняка.

Злость смешивалась с желанием, превращаясь внутри меня в долбанный коктейль. Я сжимал оплётку руля с такой ненавистью, собираясь придушить идиотку, как только найду её. Давил на газ, не зная, где её искать, но некое внутреннее чутьё подсказывало дорогу.

А потом вдруг я почувствовал, как метка исчезла. Испарилась с моего запястья, словно её там и не было. Стискивая зубы, я терпел боль, ведь она совсем не была такой же сильной, как та, что находилась внутри меня с того грёбаного прикосновения к служанке.

11. К чёрту прошлое

Я стояла в своей спальне, что находилась в за́мке города Отто и смотрела в окно на фонтан, струи которого играли от солнечных лучей. Руками упиралась в широкий подоконник, на котором месяц назад появились несколько горшков с цветами. Их было около пятнадцати штук и все нежно-розового цвета. Садовник по имени Руди рассказал мне, как ухаживать за растениями, и теперь каждое утро я наслаждалась невероятным ароматом, что поднимал настроение на ведь предстоящий день.

Меня отвлёк стук в дверь. Я провела пальцами по одному из сочно-зелёных листьев и развернулась к выходу из спальни. Мельком взглянула в огромное зеркало на стене, отмечая, что и после сна я теперь выглядела очень хорошо. С тех пор, как мы с Габри стали жить у папы и братьев, мой внешний вид немного изменился. Несомненно, в лучшую сторону. Пропали вечные синяки под глазами, волосы стали длиннее и гуще, а также их цвет теперь был более ярким, напоминал не светлую солому, как раньше, а гладкие струящиеся волны светло-русого оттенка. Да и вообще, я стала чаще улыбаться, чего раньше почти не делала.

– Войдите, – произнесла я, подходя к столику, на котором лежала расчёска. А затем стала проводить ею по прядям, наблюдая за Тревором, что вошёл в мою спальню.

– Доброе утро, сестрёнка, – брат улыбался, подходя к заправленной кровати и падая на неё. – Ещё не проверяла почту?

Я выдохнула и опустила руку, в которой держала расчёску. Поджала губы, переводя взгляд снова в отражение зеркала.

На самом деле мне было страшно, если вдруг меня не примут в Королевскую Академию, где учились мои братья.

Тревор перешёл на второй курс, а Мартинес на четвёртый. И я до сих пор не могла поверить, что эти замечательные парни – мои братья. Что Тревор, что Мартинес, они оба заботились обо мне. И в них не было ни капли превосходства над остальными, в отличии от тех же сыновей проклятого поместья...

Я стиснула зубы, сжимая расчёску крепче, уже теперь начиная тщательнее прочёсывать пряди, ведь обещала себе не вспоминать тех ужасных людей. Знала, что старший брат дружит с Дамиеном, но я не хотела портить их отношения, поэтому не жаловалась на бывшего истинного. Мне хватало того, что он живёт в Пагре, а не в Отто. А Тревор и вовсе их знакомый, а не друг. Но я и ему ничего не сказала, попросила забыть о прошлом, и он с понимаем принял это.

– Доброе... – начала я, но брат в секунду оказался за моей спиной и мягко перехватил за запястье, заглядывая в мои глаза через отражение.

– Нора, что случилось? Тебя не взяли? – встревожился брат. – Не переживай, если так. Можно попросить отца...

– Всё хорошо, – я резко развернулась, широко улыбаясь. – Ещё только утро, я просто не выспалась. А почту ещё не проверяла. И, вообще, мне в душ пора, встретимся за завтраком, – я убежала в ванную под прищуренным взглядом брата.

Всё же было тяжело скрывать эмоции перед близнецом. Он ведь, как и я, всё чувствовал.

Так, Нора, ты два месяца не вспоминала про поместье, забывшись и привыкая к новой жизни. Готовилась к поступлению, радовалась, что Габри, наконец-то, проходит лечение, а теперь что?..

К чёрту прошлое!

Успокоившись, я, не торопясь, приняла душ, надела футболку и шорты, а после спустилась в обеденный зал, где в дверях столкнулась с Мартинесом. Он улыбнулся, сверкая своими фиолетовыми глазами, а затем подмигнул.

– Доброе утро, – его ладонь опустилась на мои влажные после душа волосы. Принц всегда так делал, когда я была рядом – гладил меня по голове. И, если честно, этим он смущал меня. Если с Тревором наши внутренние эмоции синхронизировались, то с Мартинесом всё было иначе. Я чувствовала его заботу, но в тоже время не могла до конца привыкнуть к этому.

– Доброе, – улыбнулась я ему в ответ.

Старший брат пропустил меня первой в обеденный зал. Габриель и папа уже о чём-то весело разговаривали. Тревор переписывался в телефоне, расслабленно расположившись на стуле, в то время, как женщина, что работала в за́мке, накрывала на стол.

Лиса́ являлась кухаркой в замке, и её никогда не смущало, что мы приходили принять еду не после того, как стол будет накрыт. Поначалу я думала, что ей не комфортно. Ведь когда я была служанкой, всегда приносила еду мистеру Леви заранее, пока его не было. Чтобы мои руки не тряслись, и я чувствовала себя увереннее. Только в отличии от Лам де Вель королевская семья оказалась более простой, более мягкой к прислуге. Да и сама Лиса́ жила и работала тут много лет, даже помогала растить принцев, когда папа был занят страной.

И на самом деле, это являлось чем-то невероятным. Я и подумать не могла, что его величество такой добрый. Они с моим стариком быстро нашли общий язык и часто ездили рыбачить, ведь летом многими делами государства занимался Мартинес, поскольку были каникулы в академии. А ему это было только в радость. В этом и было их отличие с младшим принцем – разные приоритеты в жизни.

Тревор мечтал стать известным художником. Ему это было бы легко сделать, учитывая из какой он семьи, но он хотел всего добиться сам. Поэтому и не светился в высшем обществе, предпочитая быть в тени. Много работал и учился. В замке даже была выделена огромных размеров мастерская, где брат часто уходил в себя, занимаясь творчеством.

В отличии от близнеца я не умела рисовать. Мне больше нравилось решать различные уравнения и задачи. Собственно поэтому я и мечтала раньше поступить в Академию Финансов, только вот теперь же я хотела быть ближе к братьям. Хотя без их уговоров не обошлось. Тем более, что Королевская Академия была гораздо лучше в плане образования. Но как и брат, я желала поступить без помощи отца. Почти два месяца я готовилась, радуясь, что библиотека и интернет были под рукой, чтобы пройти по баллам. Конечно же бесплатных мест там не имелось, но и на платное не так-то просто было попасть. Я очень старалась и была благодарна поддержке родных.

12. Навстречу студенчеству

Дамиен, Дамиен, Дамиен...

Чёрт...

Стоило мне раскрыть конверт, как моё сердце сделало кульбит. Ускорило ритм, показывая свою радость от такой невероятной новости.

«Вы приняты в Королевскую Академию на факультет технологий»

Я не дышала, боясь завопить от счастья. Руки мелко затряслись, а в глазах появились слёзы. И я не выдержала, из меня вырвался слабый писк.

– Дочка, что там?

– Милая, не томи!

Габри оказался сбоку от меня и положил свою тёплую ладонь на моё плечо. Поправил очки на переносице, хмуро впиваясь в письмо в моих руках. Папа тоже оказался рядом, с другой стороны. Я подняла взгляд на Тревора, что оторвал взгляд от телефона и широко улыбался мне. Он точно знал, что меня приняли, ведь наверняка почувствовал мои эмоции.

– Поздравляю, принцесса, – произнёс Мартинес за моей спиной, а после поцеловал меня в макушку. – Я знал, что ты справишься. Да, Дамиен, слушаю, – он принял вызов, что всё это время вибрировал. И стоило мне услышать это дурацкое имя, как что-то внутри оборвалось.

Бывший истинный ведь всегда доставлял мне неприятности. Вот и сейчас мне казалось, что буквы на таком долгожданном письме исчезнут или поменяются в худшую сторону при упоминании Дамиена. Одним лишь случайным звонком моему брату он смог повлиять на моё настроение.

– Нора, ты поступила! – воскликнул Габри и мягко рассмеялся.

– Доченька, ты такая умница. Я поздравляю тебя, – папа обнял меня одной рукой. – Ты чем-то огорчена? – спросил, заглядывая в глаза.

– А, нет. Всё хорошо, просто так неожиданно, – я засмеялась, поднимаясь со стула и обнимая Габри и папу. – Я поступила! – громко закричала, стараясь не думать ни о чём плохом.

Мне не хотелось огорчать свою семью своими воспоминаниями и прошлыми проблемами. Я уже не та напуганная и жалкая Нора, я Нориэлла Беккерс Романо – принцесса!

Весь завтрак Тревор странно поглядывал на меня, чем заставлял задумываться. Не мог же он определить с чем связан мой резкий скачок настроения?.. Нет, точно нет... И чтобы не усугубить ситуации и не слушать разговор старшего брата с кое-кем, я вместо этого много говорила и делилась радостью с близкими.

– Лиса́, эти блинчики невероятные! Спасибо!

Женщина улыбалась в ответ, продолжая ставить на стол угощения.

– Отец, – первый принц, закончив говорить по телефону, вернулся к столу и сел на своё место. – Я уеду в академию раньше на два дня.

– Что-то случилось? – спросил папа.

– Ничего такого, кое-какие дела.

– Хорошо, тогда передай мне все бумаги пораньше.

Мартинес кивнул, и уже теперь мы все стали обсуждать моё скорое обучение. Я выслушивала наставления от Габри, который очень переживал отпускать меня одну уже второй раз. Первый ведь оказался не совсем удачным. Я заболела и долго лежала без сознания. Но его, как и меня успокаивало то, что рядом будут братья, которые всегда помогут в случае чего.

Я знала, что Королевская Академия располагалась на окраине страны, окружённая скалами с трёх сторон, а с четвёртой располагался Восточный океан. Невероятно красивое место. Я успела изучить очень много информации про Королевскую Академию, пока собирала вещи. А их я начала паковать в тот же день после завтрака, как узнала о поступлении. Очень нервничала на самом деле.

– Ваше высочество, принцесса Нориэлла, – услышала я женский голос над собой, когда снова лазила в сети, просматривая информацию об академии. До вылета оставалось два дня, а Мартинес уже отправился на рейс.

– А? Да, – ответила, вздрагивая и поворачиваясь к одной из работниц за́мка.

– Курьер только что доставил вашу учебную форму, – она опустила голову, смотря в пол. – Она в вашей спальне.

Я глубоко вдохнула.

– Спасибо, – прошептала, подскакивая с кресла, на котором сидела, и быстро направилась примерять обновку.

Когда меня измеряли для того, чтобы сшить форму на заказ, я специально попросила работников сообщить мне о её доставке. Так сильно я желала, наконец-то, увидеть её!

Белая рубашка, изумрудного цвета юбка и жилетка, на которой была золотая нашивка с королевским гербом. А какая ткань... Нереально мягкая и достаточно плотная. А также к заказу прилагались чёрные туфли без каблука с золотым металлическим значком, брюки и пиджак.

Я долгие полчаса смотрелась в отражение зеркала, крутясь из стороны в сторону. Не могла поверить в то, что судьба сжалилась надо мной, подарив шанс на нормальную счастливую жизнь. И мне не терпелось окунуться в студенчество, ведь я и так потеряла уже год, пытаясь придумать, как заработать денег.

В день отправки в академию я светилась ярче солнца. Широко улыбалась, чем поднимала настроение всем вокруг. Попросила Руди позаботиться о моих цветках в спальне на время моего отсутствия. Лиса́ же положила нам с братом в дорогу выпечку по её собственному секретному рецепту. Она и старшему брату дала такую же пару дней назад. И будучи богатыми и влиятельными, принцы даже не скривились на это, наоборот, взяли с радостью, отчего кухарка покраснела.

– Тревор! – сказал Габри, когда мы все вместе стояли у аэропорта города Отто. Мартинес улетел на частном самолёте, так как являлся публичной личностью, в отличии от нас с близнецом. – Девочку беречь, в беду не давать!

13. Давно не виделись

– Вау...

Это был мой первый полёт в сознании. Погода была замечательной, так что небольшие пятна облаков открывали красивый вид на природу. Леса, поля, горы и реки. Я сидела, не в силах оторваться от волшебного вида, пока Тревор читал какую-то книгу. И, судя по всему, очень интересную, ведь мои удивлённые вздохи перекрывал его тихий смех.

– Что-то классное читаешь? – спросила я, наблюдая за одинокой хмурой тучкой среди облаков.

– О, очень. Хочешь со мной?

– Нет, у меня тут тоже не скучно.

Брат рассмеялся, толкнув меня плечом.

– Ты такая впечатлительная.

– Это плохо? – я нахмурила брови, поворачиваясь к нему.

– Конечно, нет, Нора. Я вообще кайфую от того, что у меня такая милая сестрёнка, – последнее слово он пропел, подмигнув мне.

Я фыркнула, а затем тоже рассмеялась.

– И я люблю тебя, братик, – пропела в ответ, возвращаясь к своему занятию.

Впечатлительная...

Ну да. Я ведь мало чего видела в своей прошлой жизни. Нищета окутала нас с Габри, словно шалью, мешая разглядеть остальные прелести жизни. Да и некогда было удивляться миру, поскольку главным было прокормить себя. Теперь же всё круто перевернулось, и я могла позволить себе расслабиться на некоторое время, зарядиться положительными эмоциями.

Я ещё долго прибывала в своих ощущениях, не слушая слова Тревора. Всю дорогу от аэропорта до академии я также наслаждалась новыми видами. Высокие скалы завораживали. Даже запах тут был другим – лёгким с нотками чистой природы. Я наполняла им полные лёгкие, отчего даже немного кружилась голова.

– А Мартинес нас встретит? – спросила я, когда мы подъезжали к воротам академии.

– Ты меня не слушаешь, да?

– Извини, – улыбнулась, на миг поворачиваясь к брату, но сразу же отворачиваясь к окну автомобиля.

Брат усмехнулся.

– Он пока не может, сказал за обедом увидимся. У них там с Дамиеном какие-то дела. Ну помнишь, ты работала у Лам де Вель, вот он их сын. Наверняка ты его видела. Он друг брата, а ещё помогал нам тогда искать тебя.

Воздух застрял в лёгких.

– Как с Дамиеном? – вырвалось из меня неожиданно. – А он что тут делает?

Я сильно прикусила язык и сжала ладони, чтобы не проявить случайные и негативные эмоции при Треворе.

– Учится, как и все, – пожал плечами брат, продолжая что-то печатать в телефоне. Я видела это в боковом зеркале. – Ты снова тревожишься, сестрёнка. В чём дело?

– Абсолютно ни в чём, – резко ответила, прикрывая глаза.

Дышать... Мне нужно дышать...

Тревор ничего не ответил, продолжая с кем-то переписываться. Я выдохнула, попыталась сделать это незаметно. Надеялась, что ничем не выдала себя. Но как мне быть дальше?.. Если Дамиен учится тут, в Королевской Академии, значит мы можем с ним пересечься. А это было последним, чего бы мне хотелось – снова окунуться в те жуткие дни моей жизни. Пусть даже мысленно.

Оставшиеся десять минут, пока мы въезжали на территорию и подъезжали к жилому корпусу, меня слегка лихорадило. В итоге я пришла к тому, что поняла – метки нет, значит и нас нет. Ни общения, ни взглядов, ни притяжения друг к другу. Ничего больше нет.

Я выдохнула снова, поймав взгляд брата на себе. Мы как раз остановились, и чтобы не навлечь на себя ненужные вопросы, я первой выскочила из машины, не дождавшись, когда водитель откроет мне дверь.

Я счастливо заулыбалась, оглядывая всё вокруг: аллеи с различными ярко-зелёными растениями, скамейки и большое поле с густой постриженной травой, где сидело несколько компаний студентов. Я быстро забылась, будучи очарована видом академии. А именно, мой взгляд упал на тёмно-серое здание, имеющее пять этажей. Оно было таким огромным, хотя я уже знала, что сюда поступают не все дети богатых родителей. Численность студентов всегда была меньше тысячи из-за строгих правил в прохождении на курс. Я до сих пор не могла поверить, что смогла это сделать!

– Принцесса! – услышала я сбоку, повернувшись навстречу Мартинесу.

Я успела соскучиться по брату, поэтому побежала к нему в объятия.

– Можно и не кричать на всю округу, – прошипел Тревор за моей спиной.

Но я не обратила внимание на то, как именно меня позвал старший брат. Привыкла уже, что меня так называли. Только вот я не желала, чтобы все в академии знали про наше родство. И Тревор был согласен со мной, зная на собственной шкуре, какого это – иметь поклонников. Этим мы были похожи с Тревором.

– Прости, забыл, – прошептал первый принц мне на ухо, когда я стиснула его в объятиях.

– Тут так круто! – пищала я в восторге, отстранившись от брата и оглядывая всё вокруг.

– Да, тут классно, – произнёс Тревор, пожимая руку Мартинесу, а затем кому-то ещё.

Я и не заметила, что теперь мы стояли не одни. Рядом появились какие-то парни, некоторые говорили между собой. Их было примерно семеро, но я не успела и сообразить, как один из них вышел вперёд, вставая рядом с Мартинесом, а затем пожал руку моему близнецу.