Под ключ

Когда риелторша впервые показала мне эту развалюху, я должен был сразу понять, тут что-то не так. Трёхэтажный особняк конца 19 века по цене однушки в спальном районе! Да ещё и в историческом центре. Но после двух лет съёмного жилья, которое жрало больше половины зарплаты, я как кретин повёлся на щебетание про отличное "вложение" и "небольшой косметический ремонт.

Когда очередной арендодатель решил поднять цену "в связи с инфляцией", я понял – надо что-то менять. Решил искать варианты покупки. Конечно, с моими доходами рассчитывать на что-то приличное не приходилось, но я был готов рассматривать любые предложения. В конце концов, ремонт – это не страшно, думал я тогда. Наивный.

Я никогда не рассчитывал на наследство – родители развелись, когда мне было пять, коммуналку продали, деньги поделили. На новое нам не хватило Отец свалил в другую страну строить новую семью, а мать... Она умерла два года назад, оставив после себя только долги да старенькую "Ладу". Квартира была съёмная – какое уж тут наследство.

Риелторша, кстати, была та ещё штучка – тощая как швабра, с платиновым блондом волосами и чёрными, будто нарисованными бровями. Одета как на похороны олигарха: чёрный костюм, шпильки сантиметров 10 и броши везде, где можно приколоть. Глаза подведены так, будто она не спала последние лет пять, а улыбка натянутая как струна – того и гляди лопнет.

– Вы только посмотрите, какие перспективы! – щебетала она, цокая каблуками по гнилому паркету. – Тут можно такую красоту сделать. Потолки четыре метра, окна на три стороны, планировка – мечта дизайнера!

Я молча разглядывал обшарпанные стены, с которых свисали лохмотья обоев, и прикидывал, во сколько мне станет "небольшой косметический". Особняк выглядел так, будто его бомбили во время войны, а потом лет 70 использовали как общественный туалет.

– И главное – цена! – продолжала заливаться риелторша. – Уникальный объект, в таком месте, и всего-то...

Когда она назвала окончательную сумму, я чуть не присел. За эти деньги в нашем городе можно было купить разве что гараж. Ржавый.

– А в чём подвох? – спросил я, разглядывая трещину в потолке, через которую виднелось небо.

– Никакого подвоха! – замахала она руками. – Просто срочная продажа. Наследники делят имущество, знаете, как бывает...

И тут в подвале что-то грохнуло. Громко так, будто уронили шкаф. Риелторша вздрогнула и на секунду перестала улыбаться. А потом затараторила ещё быстрее: – Это дом старый, тут всякое бывает, трубы, знаете ли, перепады давления... А вот тут у нас просторная гостиная!

"Просторная гостиная" выглядела как кадр из чьего-то кошмара: облупленные стены, растрескавшийся паркет и камин, в котором, кажется, что-то шевелилось.

– А предыдущие владельцы где? – поинтересовался я, пытаясь рассмотреть, что там копошится в камине.

– О-о, это печальная история, – вздохнула риелторша. – Вся семья куда-то уехала. Внезапно. Ночью. Оставили всё как есть, даже вещи не забрали.

– И давно?

– 20 лет назад, – она снова натянула улыбку. – Но это не важно. Главное – потенциал! Вы только представьте...

Я представил. И почему-то моё воображение мне нарисовало не "свежее дизайнерское решение в стиле лофт", а скорее "дом с привидениями из дешёвого хоррора". Но цена... Цена была такой, что я готов был рискнуть.

– Беру, – сказал я, и риелторша просияла как начищенный пятак.

– Отличное решение! – затараторила она, доставая бумаги. – Вот договор, вот акт приёма-передачи... Только подпишите вот здесь и... здесь.

Я мельком глянул на договор. В глаза бросилась странная приписка мелким шрифтом: "Продавец не несёт ответственности за любые сверхъестественные явления, возникшие после передачи объекта покупателю". Но я как последний идиот решил, что это какая-то стандартная юридическая формулировка.

"Небольшой косметический" оказался полной реконструкцией от подвала до крыши. Штукатурка отваливалась пластами размером с хороший надгробный камень, половицы прогнили насквозь, а по стенам змеились трещины толщиной в палец. В довесок шла протекающая крыша, убитая проводка и трубы, которые, судя по всему, помнили царя-батюшку.

Первый день осмотра дома превратился в квест "найди, что ещё может развалиться". В подвале обнаружился старый котёл, похожий на адскую машину: огромный, чёрный, с кучей труб и вентилей. На нём красовалась табличка на немецком – видимо, трофей с войны. Когда я попытался его включить, он издал такой звук, будто в нём кто-то заживо сварился, и выплюнул струю ржавой воды.

– Зашибись! – сказал я вслух, разглядывая очередную дыру в потолке. – Просто зашибись!

На втором этаже нашлась библиотека. Точнее, то, что от неё осталось: книжные шкафы с остатками доисторических изданий, покрытые таким слоем пыли, что на них можно было писать поэмы, и груда истлевших книг в углу. Некоторые были на латыни, с какими-то странными символами на обложках. Одна раскрылась от сквозняка, и мне показалось, что страницы в ней покрыты тем, что подозрительно напоминало засохшую кровь.

Третий этаж встретил меня запахом плесени и старых кошачьих меток. Здесь было пять спален, и в каждой по встроенному шкафу размером с однокомнатную квартиру. В одном из них я нашёл старую куклу. Фарфоровую, в викторианском платье, с длинными чёрными волосами и глазами, которые, клянусь, следили за мной, когда я отворачивался. Бросил её в угол.

– Нахуй! – сказал я и захлопнул дверцу шкафа. Кукла упала и, кажется... хихикнула и подползла к двери.

– Серьёзно? – я снова открыл. Кукла в углу. Захлопнул. Снова открыл. Кукла кажется переместилась ближе к середине комнаты. – Нахуй. Точно нахуй!

Чердак я решил оставить на потом. Особенно после того, как я услышал оттуда непонятное шуршание и звуки, похожие на детский смех. "Крысы", – убеждал я себя. – "Просто большие, наглые крысы. Которые умеют смеяться... надо что-то посильнее валерьянки..."

Первые странности начались, когда я привёл знакомую бригаду строителей. Здоровые мужики-таджики, которые обычно работали за троих и не ругались матом – только пели, почему-то занервничали, едва переступив порог.