Под маской порока. Не отпускай меня

Глава 1

…Бежать.

Бежать не разбирая дороги, выбиваясь из последних сил. Петлять испуганным зайцем между деревьями, спотыкаться, падать, обдирая ладони в кровь, подниматься торопливо и бежать вновь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, подальше от горящего охотничьего дома, подальше от старой жизни, что медленно, мучительно погибала в огне. Куда угодно, лишь бы мамина жертва не оказалась напрасной.

Дыхание давно сбилось, сумасшедший стук сердца оглушал, в боку немилосердно кололо, но она не останавливается, не может позволить себе остановиться, даже чтобы перевести дух. Нельзя.

Нельзя прерывать бег, эту безумную, отчаянную попытку скрыться, исчезнуть, нельзя оглядываться на оставшийся позади, охваченный пламенем дом, нельзя думать о маме, не сумевшей покинуть огненную ловушку. Мамы больше нет, и ей придётся смириться со смертью родного человека, привыкнуть к мысли, что мама ушла за грань.

Позже. Позже она подумает обо всём, привыкнет – должна привыкнуть, – решит, как жить дальше. Если спасётся.

Поздний вечер расплескался сумерками вокруг, раскинулся тёмным бархатом неба, усыпанного мелкими звёздами. Она хорошо знала лес, негустой, лиственный, знала почти все его тропинки, разбегающиеся нитями в разные стороны, знала, что неподалёку есть городок, тихий, сонный, как множество других подобных ему городов, затерянных в уединении провинции. Но туда нельзя, если её узнают и поймут, что кто-то выжил…

Её убьют.

И потому бежать приходится прочь от дома, прочь от города, прочь от единственного родного существа, оставшегося теперь у неё в этом огромном, опустевшем резко мире.

Отданный мамой медальон, наспех надетый и спрятанный под разорванным воротником чёрного форменного платья горничной, ударяет по груди, словно обжигает прикосновением тёплого металла к коже. Он – залог её будущего, так сказала мама.

И память. Частичка прошлого, которого не вернуть.

Злые слёзы щиплют, застилают глаза, текут по щекам, и она на ходу пытается стереть влажные дорожки, размазывает грязь по лицу. И, наверное, поэтому пропускает момент, когда перед ней будто из пустоты возникает человек.

Мужчина, высокий, в чёрной одежде. Преграждает дорогу, и она, слишком поздно заметив нежданное препятствие, не успевает остановиться сама или увернуться от столкновения. Налетает на него с разгону, но мужчина перехватывает её, сжимает руки выше локтей, удерживая на небольшом расстоянии от себя. Она вскидывает голову, встречает его взгляд, пристальный, изучающий, каплю удивлённый. Длинные тёмные волосы зачёсаны назад и собраны в хвостик, в тёмных же глазах отражается зарево пожара.

Не отражение. Расстояние слишком велико, чтобы горящий дом было видно, и только прохладный воздух пропитан дымной горечью. В глазах незнакомца танцуют огоньки, рыжие язычки пламени появляются, исчезают и рождаются вновь.

Это он. Мама сказала, их было двое, шнырявших вокруг дома, прежде чем огонь в очаге вспыхнул особенно ярко и живыми алыми щупальцами потянулся стремительно на волю, жадно, крепко оплетая всё, что попадалось на его пути. А если это один из них, то где-то поблизости должен быть и второй. Наверняка заметили, как кто-то выбрался из дома, и последовали за тем, кому удалось улизнуть. Свидетели им ни к чему.

Она вздрагивает, пытается вывернуться из чужих сильных рук, слабо, неуверенно. Предательские слёзы опять бегут по щекам, никогда ещё она не чувствовала себя такой жалкой, беспомощной. Бестолковой. Получается, всё напрасно, её убьют прямо сейчас, на этом месте, а тело бросят на пепелище… Платье бедной, погибшей уже Лиззи и размазанная по лицу грязь и копоть не спасут, даже если мужчина не узнает её, то всё равно не оставит в живых.

– П-п-пожалуйста… – шёпот замирает на губах, голос дрожит, срывается.

Мужчина вдруг касается её щеки, легко, едва ощутимо, и она замечает перстень тёмного золота на его указательном пальце, замечает серебристую вязь переплетающихся линий, складывающихся в звезду с тонкими лучами.

Знак братства проклятых.

Они пришли – не за ней с мамой, но за её братом…

Вэйдалл проснулся резко, словно от толчка или случайного звука, коснувшегося слишком чуткого слуха, – как, впрочем, и все последние дни. Несколько минут лежал неподвижно, вглядываясь рассеянно в серые предрассветные сумерки, окутавшие спальню, затем приподнялся, посмотрел на спящую рядом Вивиан. Девушка вздохнула во сне и затихла. Вэйдалл бережно поправил одеяло, укрывавшее Вивиан, осторожно встал с кровати и подошёл к столику со стеклянным графином. Налил в стакан воды, приблизился к окну, сдвинул край портьеры. Аккуратные дорожки сада, специального сорта багряные клёны ровными рядами, любимые розовые кусты леди Аннет. Безмятежный покой только-только пробуждающегося мира.

Сны начались после отлёта Евы домой на каникулы. Живые, яркие, пугающие даже его, прожившего на этом свете больше двух веков. Воспоминания об их с Эсмеральдой детстве и юности и противовесом – мама и сестра в огненной ловушке, отданный Эсмеральде медальон, последний мамин взгляд, решительный, непреклонный. Сегодня вот отчаянное бегство через лес, окружавший тот треклятый охотничий домик. И, хотя девушка во сне не знала мужчину с язычками пламени в глазах, Вэйдаллу он был более чем хорош известен.

Глава 2

Жизнь моя стремительно катилась куда-то под откос. Не успела я смириться с мыслью, что, вполне возможно, поступлю в университет не раньше, чем через два года, и что мои мужчины-тираны будут контролировать каждый шаг и взмах крыла своей пары, как выяснилось, что тотальный контроль начнётся не в некой отдалённой перспективе, а прямо сейчас.

Переезжаю я из Гнезда, видишь ли! А меня спросить никому в голову не пришло?

Одну из гостиных замка украсили разноцветными лентами и воздушными шарами, над окном повесили ярко раскрашенный плакат с надписью «С возвращением, Ева!» и накрыли стол. Угощение простое, больше подходящее для детского праздника – маленькие бутерброды, фруктовый салат, конфеты, пирожные и шоколадный торт, словно у меня день рождения. И ничего алкогольного, только сок – время раннее и дети рядом, поэтому пришлось вспомнить, что трезвенность вещь хорошая, нужная и для здоровья полезная. Обе мои ипостаси, правда, были категорически не согласны с данным утверждением, однако делать нечего, придётся потерпеть.

Сидя на кушетке возле окна, я пила яблочный сок и с подозрением наблюдала, как Гален и Вэйдалл обсуждают что-то с Идэной и Эдвардом. Хейзел и Аиша заняли диван перед камином, где вели свою беседу, Айлину интересовал торт и вопрос, когда же его можно будет съесть, Александр явно нашёл себе игрушку в лице Тито. Оно и понятно, сомневаюсь, что прежде мальчик видел сатиров, тем более живых, а не нарисованных в книгах, тем более готовых с энтузиазмом поддержать любую детскую забаву. Тиана и Стасия курсировали между столом и мной, расспрашивали, как прошли каникулы, как поживает моя семья и как родные отреагировали на новость о тройной привязке.

– А свадьба-то точно будет? – полюбопытствовала Стасия, присев рядом со мной.

– Наверное, – чую, не успокоится Гален, пока и впрямь к брачному алтарю меня не затащит. Ну, и собрата за компанию.

– А летом или до осени подождёте? – не унималась подруга.

– Не знаю.

– А где?

– Не знаю.

– А ты одну подружку невесты выберешь или нескольких?

– Не знаю, – каждый новый ответ звучал раздражённее предыдущего.

– Стась, рано им ещё свадьбу планировать, – возразила стоявшая рядом с нами Тиана.

– Свадьба – это серьёзно, и начинать планировать её никогда не поздно, – не согласилась Стасия. – Там же столько дел! Надо заранее выбрать платье, храм и место для празднования, костюм… то есть костюмы для женихов, потому что мужчины категорически не способны думать о таких важных вещах. Составить список гостей, меню, развлекательную программу, заказать цветы для украшения зала, да и сам зал нужно арендовать сразу. Разослать всем приглашения, нарисовать план посадки. Платья для подружек невесты. Кстати, Ев, а как насчёт трёх подружек?

Я посмотрела на воодушевлённое лицо Стасии и поняла, что порыв убить кого-нибудь переходит в малодушное желание забиться в тихий укромный уголок и завыть от нарастающего ужаса и паники.

– Какой посадки? – не поняла Тиана.

– Гостей, кого ещё-то?

– И куда ты собираешься их сажать?

– Мало ли, вдруг кто из родственников друг друга на дух не переносит, а они окажутся соседями по столу? Зачем омрачать торжество ссорами или, того веселее, драками?

– Стась, это члены ордена бессмертных, все их родственники, если таковые были, давным-давно умерли, – с улыбкой напомнила Тиана.

Вэйдалл обернулся, перехватил мой наверняка затравленный взгляд и, кивнув чете Тарранси, направился к нам.

– Ещё не забудь о первой брачной ночи и медовом месяце, – шёпотом продолжила Стасия. – Ах, да, и подарки на свадьбу. И вы решили, где будете жить? А-а, Вэйдалл!

– Стасия, – Вэйдалл подошёл к нам, и неугомонная сирена сразу вскочила, взяла Тиану под локоть и потянула к столу.

– Ну, мы вас оставим.

Я вяло отсалютовала подругам бокалом и залпом допила остатки сока. Мужчина опустился на кушетку, заглянул мне в лицо.

– Потерпи немного, – посоветовал ласково. – По крайней мере, у Галена никто не будет донимать тебя расспросами на столь щекотливую тему.

– Кроме Галена, – проворчала я. – Вэйд, а не слишком ли вы торопитесь? Тебе не кажется, что так вы только привлечёте лишнее внимание старших? – не говоря уже о блюстителях морального облика Тирса.

– Ева, твой переезд – это, прежде всего, вопрос твоей безопасности.

– Но ты же установил защитный полог вокруг замка, так что вовсе необязательно прямо сейчас…

– Обязательно, Ева, – перебил Вэйдалл, посмотрел пристально, серьёзно. – Полог братства строится на нашей крови и поэтому пропускает тех, у кого похожая кровь. Иными словами говоря, полог не преграда для любого из нас. Кроме того, примерно три года назад произошёл крупный инцидент… Некто вскрыл наши пологи в трёх местах и пропустил на территории, считавшиеся защищёнными… разных существ, напавших на людей. Были жертвы, происшествия подорвали доверие к ордену. Как раз после этого случая был тот самый срочный сбор, о котором я тебе рассказывал.

А потом ещё один, с объявлением, что братство Тринадцати превратилось в братство Двенадцати.

Глава 3

Он ждал возле служебного выхода из «Маски», чёрный силуэт, сливающийся с ночным сумраком, что копился за пределами освещённого фонарями пространства. Еле различимый, почти невидимый, но едва массивная дверь закрылась за спиной Тианы, как он направился к вышедшим из здания сиренам, становясь плотным, ощутимым. Опасным, если задуматься.

Умом-то многое понимаешь более чем ясно, всё осознаёшь, видишь перспективы, ближайшие и отдалённые, вернее, отсутствие таковых… только вот прочие части могут не соглашаться с доводами рассудка.

Тело, например. Инстинкты сирены, безрассудно желающей именно этого конкретного мужчину. Сердце… Нет, вовлекать в этот конфликт ещё и сердце Аиша не хотела. В конце концов, она же не школьница, чтобы влюбляться безоглядно в одну лишь привлекательную внешность.

Сколько раз за последнюю неделю она повторяла незатейливую эту фразу? Напоминала себе о возрасте, об Айлине, о делах действительно важных. Дочери в лицей пора и надо решить, оставаться ли им в Тирсе или придётся перебираться в другой город.

Курсы секретарей в атрийской столице, на которые Аиша летала дважды в неделю. Не век же теперь в «Маске» выступать?

Поиск новой работы – в клубе платили неплохо, но постоянный недосып и график, становившийся всё более ненормированным, утомляли, вызывали глухое раздражение. И посетители, и замкнутая жизнь провинциального города, так похожего на её родной. Пока они с Айлиной живут у четы Тарранси, можно не думать о крыше над головой и столе и Идэна наверняка поможет устроить ребёнка в школу рангом повыше, посолиднее, нежели бесплатные общественные, но Аиша не уверена, что местное учебное заведение подойдёт дочери. Судя по рассказам Евы, не больно-то атмосфера в учебных заведениях для богатых девочек изменилась со времён детства самой Аиши.

Где уж тут предаваться романтическим мечтам о прекрасном принце?

Да и Арлеса принцем не назовёшь. Скорее пиратом или главарём банды разбойников.

Ну а секс – это просто секс. Важно, нужно и для здоровья полезно.

– Так нечестно, – прошептала Стасия, откровенно поедая глазами приближающегося демона. – У всех личная жизнь кипит и бурлит, а у меня только и есть, что работа да работа и ничего, кроме работы.

– Увидимся днём, – Тиана кивнула Аише и, взяв Стасию под локоток, повела прочь с маленького заднего двора.

– Дамы, – Арлес склонил голову, улыбнулся любезно.

– Мы уже уходим, – сообщила Стасия.

– Я вижу.

– А вы не знаете, у Галена и Вэйда нет ещё каких-нибудь знакомых демонов? – через плечо осведомилась Стасия. – Желательно свободных и симпатичных?

– Об этом вы лучше спросите самих собратьев, – посоветовал Арлес.

– А вот и спрошу!

– Да идём уже, Стась, – поторопила подругу Тиана.

– Бойтесь своих желаний – вдруг исполнятся? – вполголоса заметил демон насмешливо, глядя в спину удаляющимся сиренам, и подал Аише руку.

– Ты о чём?

– Да так… мысли вслух. Гален ведь ещё не делал вам никаких… специфических предложений?

– Например?

– Если вдруг сделает, сразу отказывайся. Уверяю, оно того не стоит.

Аиша надела капюшон накидки, приняла руку. Улица Жёлтых лилий не то место, где женщине, хоть немного радеющей о своей репутации, следует показывать лицо. Тиана и Стасия сейчас сменят ипостась за оградой заднего двора, поднимутся на крыло и через портал полетят в замок, а она…

Уже знакомый маршрут, недолгая дорога до конца улицы.

Маленькая двухэтажная гостиница, тесные номера которой вряд ли кто-нибудь когда-нибудь снимал для простой ночёвки или проживания. Собственно, её не для того открыли на Жёлтых лилиях.

Коридор, пропитанный табачным дымом. Комната, ничем не отличающаяся от той, что была в прошлый раз. Да и в позапрошлый тоже.

Хлопок закрытой двери, двойной щелчок замка. Странная для демона привычка запирать номер изнутри. А с другой стороны, мало ли кого ненароком занести может?

Куртка, накидка и сумка полетели на пол сразу. На избавление от платья, рубашки, брюк и обуви ушло немного больше времени и каждая лишняя секунда, потраченная на расстёгивание пуговиц и выпутывание из одежды, казалась бездарно потерянной. Аише ведь ещё в замок возвращаться… и желание поскорее дотронуться до открытой кожи, прижаться к обнажённому телу, худощавому, подтянутому, тут совершенно не при чём. Губы горели от поцелуев торопливых, словно сорванных украдкой, в паузах между этапами хаотичного раздевания. Собственное тело болезненно, нетерпеливо ныло, отвечая дрожью предвкушения на случайные прикосновения, один-единственный голый инстинкт стучал молоточками в висках.

И Аиша – как и в прошлые разы, впрочем, – покорно уступила диковатому этому инстинкту, позволила сирене отодвинуть человека. Перехватила инициативу, углубляя поцелуй с терпким привкусом пепла, скользя кончиками пальцев вниз по напряжённому мужскому телу.

Терпение у Арлеса закончилось быстро. Даже слишком быстро, на взгляд сирены, не отказавшейся бы исследовать желанный объект поближе, поподробнее и повдумчивее, но сама Аиша ничего против не имела. Да и когда их встречи затягивались надолго?

Глава 4

Сегодня Марк выглядел одновременно и похожим на чудаковатого туриста, и не очень. Рюкзака, само собой, нет, потрёпанную одежду путешественника сменил мятый чёрный и явно дешёвый костюм из тех, что носили провинциальные торговцы средней руки. Тёмно-каштановые волосы неопрятны, всклочены и без шляпы, знакомые очки по-прежнему на носу, зато на сей раз член великого и ужасного ордена Двенадцати хотя бы побрился и больше не пах… специфически. Впрочем, внешней привлекательности данный факт всё равно ему не прибавлял, так, обычный невзрачный мужик в возрасте под сорок. Пройдёшь мимо такого и не запомнишь.

Или на то и расчёт?

– В машину, – повторил Марк.

Маргарет испуганно посмотрела на меня, я же нахмурилась, не собираясь подчиняться приказам того, кто, вполне возможно, заявился в Тирс с одной-единственной целью – ликвидировать угрозу в моём лице либо минимизировать вред, который я как пара могла причинить младшим собратьям.

– Нет, – возразила я.

Марк схватил Маргарет за руку выше локтя и потащил за собой к воротам. Беатрис, коротавшая время за болтовнёй с Эмибелль и Керри, с подозрением на нас оглянулась.

– Немедленно отпустите Марго, или я закричу, – предупредила я, метнувшись следом за одноклассницей и собратом.

И не только как беспомощная человеческая девица.

– В вас стреляли, – сообщил Марк сухо и махнул свободной рукой со сжатыми в кулак пальцами. – К сожалению, не могу сказать, в кого именно – в вас, Женевьева, или в вашу подругу, однако некоторые нюансы наводят на мысль, что из всех девушек в этом дворе вас выбрали из-за вашего нечеловеческого происхождения.

Что-что?!

Я притормозила на секунду, огляделась, но ничего подозрительного в пределах видимости не заметила, потенциального снайпера в том числе. Разве что Беатрис успела спрятать оружие под подолом платья.

– Ради Кары! – Марк подтолкнул явно несколько ошалевшую от происходящего Маргарет вперёд себя к проёму в воротах, а сам обернулся, цапнул уже меня за рукав формы и увлёк по тому же маршруту. – Не стойте столбом.

– Никуда я с вами не пойду! – я попыталась замедлить движение, однако мужчина спокойно и без видимых усилий вытолкнул меня вслед за Маргарет на улицу, к чёрному автомобилю, припаркованному едва ли не впритык к воротам. – Где Гален?

– У него сломалась машина.

– А Вэйд?

– Ни Вэйдалла, ни его машины не обнаружилось на месте.

Пёс подери, какое своевременное и крайне удачное стечение обстоятельств!

– Это вы! – прошипела я, развернувшись лицом к старшему собрату. А Гален ещё уверял, что, мол, не станет Марк устраивать всякие диверсии! Плохо знает бывшего наставника или слишком уж доверяет? – Вы всё подстроили!

– Полагаете? – мужчина разжал пальцы, демонстрируя на покрасневшей ладони короткую стрелу-дротик с остриём, словно уже испачканным в крови, размазавшейся влажно блестевшим бурым пятном. – Хотя не буду отрицать, что поломка машины Галена моих рук дело.

– Охотничий яд? – предположила Маргарет неуверенно.

– Вероятно, – согласился Марк и распахнул дверцу заднего пассажирского места своего автомобиля. – Прошу вас, леди.

– Нет, – повторила я упрямо. Да за кого он меня принимает?! Щас-с, запросто доверюсь члену ордена, которого вижу второй раз в жизни!

– Вам не о чем беспокоиться, Женевьева, я всего лишь отвезу вас и вашу подругу домой, – заверил старший предельно терпеливо.

– Мы и сами прекрасно доберёмся, – не согласилась я.

– Послушайте, Женевьева, – Марк бросил быстрый настороженный взгляд на здание лицея и перевёл смиренный взор на меня, посмотрел пристально, серьёзно, – если бы я хотел причинить вам вред, то воспользовался бы возможностью ещё вчера, когда вы не знали, кто я, были открыты и расслаблены и подпустили на достаточно близкое к себе расстояние. Поверьте, мне известно множество способов не только убить, но и отсрочить этот момент ровно на столько, на сколько сочту нужным. Я знаю, кто вы, Женевьева, чувствую вашу привязку и понимаю, что станет с Галеном и Вэйдаллом, если с вами, упаси Кара, что-то случится. К тому же, завершённая привязка у вас с Вэйдаллом, соответственно, ваша потеря ударит по нему сильнее, а он столь же нестабилен и опасен, как собрат Нордан, и потому я тем более не имею намерений рисковать ни его благополучием, ни вашим, ни своим. Надеюсь, мы понимаем друг друга? А сейчас садитесь в машину, пока моё инкогнито не раскрылось окончательно.

И мы с Маргарет – было что-то в речах собрата, спокойных, обстоятельных, что заставляло волей-неволей признавать его правоту, – послушно забрались в салон. Марк закрыл дверь, ещё раз огляделся, занял водительское место и машина, газанув резко, отъехала от лицея.

Несколько минут мы молчали, инстинктивно прижавшись друг к другу и опасливо глядя в затылок собрату. Пару раз я оборачивалась в попытке выяснить, нет ли за нами хвоста, но улицы Тирса были по своему обыкновению тихи, спокойны и не особо многолюдны. И я заподозрила неладное. В конце концов, если одно представление для якобы случайного знакомства со мной Марк уже обставил с виртуозностью профессионального фокусника, то что мешает ему подстроить другое? Что значит – в нас с Маргарет стреляли? Кто стрелял, почему? Кому мы вообще потребовались, чтобы стрелять в нас посреди бела дня и при куче свидетелей? Чем там, Гален говорил, их наставник занимался во времена смертной добратской жизни? Вроде бы как раз мошенничеством и аферами.