Под музыку Вивальди

Пролог.

— Отпускаю вас в свободное плаванье, так сказать, Дмитрий Александрович. Дальше всё зависит от вашей силы воли.

Скупо благодарю дока, который практически не отходил от меня последние месяцы, и, зажав в кулаке ручки спортивной сумки, выхожу из клиники.

Свежий ветер приятно охлаждает разгорячённую кожу. Щурюсь, по привычке вскидывая руку, чтобы зачесать назад чёлку.

Чертыхаюсь, когда вспоминаю, что в больнице брился почти под ноль, чтобы меньше было телодвижений.

Телодвижений...

Ещё полгода назад эскулапы отводили глаза и разводили руками, стоило спросить их о перспективах. Единственное, в чём проявилось их единодушие — на карьере успешного футболиста можно поставить крест.

— Я его жду, жду, а он стоит, — откуда-то сбоку раздаётся веселый голос, и я кручу головой, высматривая Наташку.

Она лукаво улыбается, вышагивая из-за широкой колонны, сжимая в кулаке связку лент.

— Натка-а-а, — тяну с укоризной, хотя уголки губ так и ползут вверх. — Что за детский сад?

— Я ещё цветы приготовила, но они в машине. Не хотела тебя смущать, — как ни в чём не бывало щебечет сестра и протягивает свой... кхм... ну типа подарок.

Перехватываю шары, пристроив в одну руку с сумкой, и обнимаю единственного родного человека. Целую в макушку и снова улыбаюсь.

Странно, да? Взрослый мужик радуется шарикам, стоя на пандусе больницы и улыбаясь... Тем, кому покажется это нелепым, просто не знают, как долго я шёл к этому дню...

«На восемьдесят третьей минуте матча одной четвертой финала ЛЧ защитник "Pogo", пытаясь сделать подкат, влетел двумя ногами в нападающего питерского клуба Дмитрия Морозова. Страшный открытый перелом малой берцовой кости, поставил крест на карьере форварда, который считался одним из самых талантливых футболистов своего поколения».

В ушах до сих пор на повторе звучат слова комментатора, которые я услышал через два дня. Первые сутки от боли вообще не понимал, где нахожусь.

Трясу головой, не давая памяти завладеть моим настоящим. Прошлое пусть остаётся в прошлом, за дверями клиники, а впереди...

— Дим, ты только сразу не кричи, — тараторит Натка, и я напрягаюсь: обычно после этих слов ничего хорошего ждать не приходится. — Я твою машину взяла.

Выдыхаю, крепче прижимая сестру к боку. "Ну, взяла и взяла", — думаю, подходя к парковочной зоне.

Выискиваю глазами знакомый номер и сдавленно рычу: взяла, да?

Даже с нескольких шагов видна жирная царапина на блестящем боку, а при ближайшем рассмотрении находится куча мелких.

— Я... Я не специально, Дим. Честно-честно! Оно... само как-то...

Падаю на водительское сиденье, с удовольствием ощущая, как тело занимает привычное, но забытое положение.

Запускаю мотор, настраивая под себя зеркала. Судя по бардаку, Натка пользовалась тачкой в своё удовольствие. И ведь ни разу не заикнулась, коза такая!

Но это всё потом... Потом... А пока...

— Дим, а что ты планируешь делать теперь? — сестра ёрзает, устраиваясь удобнее, пока я выруливаю на проспект и встраиваюсь в поток машин.

Что буду делать? На секунду задумываюсь, постукивая пальцами по рулю. Не знаю... Не думал, сосредоточившись на единственной задаче — встать.

— Жить, Наташ. Я планирую жить...

***

Фоном бубнит спортивный канал, который даже ночью не выключаю. Одному в пустой квартире с недавних пор стало непривычно...

Натка съехала через месяц после моей выписки, убедившись, что я самостоятельно справляюсь с бытовухой. Да и с чем справляться? Еду привозят готовую, нанятая служба дважды в неделю наводит порядок. Они же стирают и гладят, а большего мне не нужно.

Погруженный в бесконечные тренировки и выезды, дома не бывал, пропадая на базе. Дома-то бывал наездами, проваливаясь в сон, чтобы утром мчаться на очередной устроенный ребятами движ.

Потягиваюсь, прихрамывая в сторону кухни. Меня ждут кофе и ноутбук с открытыми вкладками интересных экскурсий. Объездив полмира с клубом, я, по сути, нигде не бывал. Листаю электронные страницы, помечая себе, куда полечу в первую очередь.

Музеи родного города за прошедший месяц изучены вдоль и поперёк. Однажды меня едва не занесло в филармонию. Вовремя остановился, осадив порыв.

Я люблю классику, иногда слушаю под настроение, но живое исполнение... Нет, пожалуй, можно обойтись без этого.

Слышу, как хлопает входная дверь, и прикрываю экран, ожидая увидеть Наташку. Ошибаюсь.

— Здорово, — тянет руку Рус, не раздеваясь, проходит ко мне. — Ключи у Натки подрезал, сразу каюсь. Не ругай её, она переживает.

— Переживает, — усмехаюсь, отвечая на рукопожатие.

Уже не помню, сколько лет мы знакомы с Васнецовым. Не то, чтобы близкие друзья, но он один из тех людей, которым бы я доверил прикрывать спину.

— Сиди, я сам, — вскидывает вверх ладони, заметив, что я встаю. — Тебе обновить?

Киваю, щелчком отправляя пустую чашку по гладкой столешнице.

— Чем занят? Оплачиваешь билеты в очередной фэнтенарий? (прим. — по объективным причинам название заменено на вымышленное. Данное название не является рекламой)

— Чё за зверь такой? — смотрю, как Рус наполняет чашки, шаря по ящикам. — Корица наверху, сахар там же.

— Ага, — открывает нужный шкафчик. — Музей криптозоологии. Феи там разные, кентавры, скелет русалки. Сам обалдел, когда увидел. Но ничего так, прикольно разок посмотреть.

— Забавно, — набираю в поиске нужно название.

Зависаю над тем самым скелетом хвостатой женщины, поражаясь фантазии людей.

— Ладно, — Рус уже шарит в холодильнике, сооружая трехэтажные бутерброды, — что делать-то собираешься?

— Да вот, — разворачиваю ноут, кликнув по одной из вкладок, — думаю сгонять в Ирландию. Приобщиться к культуре, так сказать.

Руслан вдумчиво изучает предложение туроператора, не забывая работать челюстями.

— Димас, слушай... Я тут подумал... Не сегодня, а вообще... Ты ж без игры не сможешь, я тебя знаю. Ну поездишь по миру... Сколько? Год? Максимум, сам понимаешь, а дальше?

Визуализация.

Дорогие друзья! Данная история выкладывается бесплатно для вас и при вашей поддержке.

Буду благодарна за ваши комментарии и звёздочки - не скупитесь, ведь каждая глава и история требуют сил и времени.

Обнимаю вас и знакомлю с героями

Дмитрий Морозов

Лада Виноградова

Глава 01.

Дмитрий Морозов.

Стираю с лица пот, поднимаясь с тренажёра. Мышцы приятно ноют, а вот травма ноги всё ещё даёт о себе знать.

Ставлю заметку вечером заглянуть к новой массажистке, которая пришла незадолго до меня. Или она не массажистка? Парни что-то говорили, обсуждая выдающиеся формы, но я в тот момент был слишком занят изучением личных заметок, чтобы понимать, чего ждать от собранной разношерстной команды.

Кое с кем успела познакомиться Натка, сделав свои пометки, которые тоже оказались кстати. Наблюдения психолога, безусловно, хороши: портрет, все дела. Но личным впечатлениям я привык доверять едва ли не сильнее, чем мнению специалистов.

На данный момент меня больше всего беспокоит Нестеров Никита. Перспективный парень, настроенный на борьбу, но вот характеристика… Конфликт во время матча может иметь отрицательные последствия, если имел место быть неигровой момент.

За неделю притирочных трень ничего о произошедшем выяснить не удалось, а знать надо.

Как найти подход к закрытому от всех пацану, чтобы избежать повторения в дальнейшем? Не знаю. Пока не знаю, но обязательно найду ответ на данный вопрос.

Второй, кто вызывает опасения: новенький. Прибыл в расположение базы сегодня, успев навести шороха.

Сильный игрок, универсал. Но с характером и самообладанием беда, конечно. Впрочем, судить по первому дню я тоже не могу: сам был в их возрасте, сам горячился, сам совершал необдуманные поступки. Казалось порой, что мир несправедлив, и только я один могу выстоять всем ветрам назло.

Достаю айфон и вбиваю в заметки план дел на первую половину дня.

Привык в больничке просыпаться в пять: тишина, в коридорах только дежурные медсестры шуршат, и никаких процедур, звуков из соседних палат, посетителей…

Клиника позади, но привычка осталась. И не только осталась, ещё и Наташке передалась, пока обитала у меня. Теперь вечерами выносит мозг, что подружки её на вписки ездят, а она, как школьница, укладывается спать в девять часов.

Режим наше всё, но этот аргумент не действует.

Смартфон в руке начинает вибрировать и губы сами собой растягиваются в улыбке:

— Знаешь мудрую пословицу?

— Отстань, — тут же огрызаются сонным голосом. — Чтобы я ещё хоть раз приехала к тебе ночевать…

Фоном что-то грохочет, следом раздаётся отборный мат, выданный звонким женским голосом.

— Ты бы осторожнее ходила, Нат. Твои проклятия я готов пережить, но если твои соседи присоединятся, мне будет трудновато вывозить. Кого убила?

— Задела по касательной. Но ты мне зубы не заговаривай. Помнишь, что ты обещал?

Останавливаюсь у плана эвакуационного выхода и рассматриваю стрелки на схеме. Чешу переносицу, вздыхаю… Короче, всячески оттягиваю ответ, потому что забыл…

— Наташ, я…

— Нет-нет-нет, — прерывает сестрёнка, — только не говор, что ты не помнишь…

— Не помню, Нат, — покаянно сознаюсь. — Привык жить по графику, а потом расслабился. Здесь же совсем другой мир…

— У вас, мужиков, всегда свой мир, Дима. Мир козлов, которые плюют на женские дела! В четыре часа я тебя жду у универа. И не смей опаздывать!

Не успеваю возразить, как единственная родственница — горячо любимая, и от того максимально вредная — бросает трубку.

«В четыре часа у меня тренировка, Наташ. Так что извини…» — мысленно отвечаю, силясь вспомнить, куда она собиралась меня потащить.

Учитывая, что на прошлой неделе мы трижды посещали выставки, а на позапрошлой я водил их с подругами в кино, забыть очередную идею сумасбродной сестры простительно. К тому же, в её услугах свахи я ни капли не нуждаюсь: в женском внимании недостатка нет.

***

Листаю наброски, ожидая, пока великовозрастные балбесы выстроятся в шеренгу, чтобы начать разминку.

Дисциплина на уровне дна или близка к тому, поэтому первым же пунктом помощникам прописываю принять меры по устранению данного… хм… недочёта. Не будет дисциплины, не будет результатов. А у нас дороги назад нет, только вперед, иначе бы не взялся.

— Куин, — вспоминаю. — Тебя медики просили зайти утром. Остальным приготовиться.

— Давай, королева, шевели булочками: Карэн Георгиевич ждать не любит.

— Два круга, — рявкаю, потому что на невозмутимом лице спокойного ирландца вспыхивают пятна. — Гараеву три. Затем второй блок.

С блоками разминки каждый из них знаком, справятся. Отхожу в сторону, где негромко переговаривается тренерский состав. Решаем первостепенные задачи, набрасываем план.

Ирландец возвращается на поле, я коротким кивком головы отправляю его бегать, чтобы позже присоединиться к разминке.

— В выходные ещё двое приедут, пометь, — напоминаю помощнику, сбрасывая вызов.

Наташка из глухой обиды перешла в нападение.

После нескольких звонков на телефон начали сыпаться сообщения, которые я смахиваю, оставив чтение на перерыв.

Уверен, что там витиеватые проклятья и куча гневных слов, которые можно приравнять к порче.

Всё-таки я неплохо знаю свою сестру.

К концу перерыва, когда я благополучно отвлекаюсь на изучение документов, осознаю, что сестру я знаю хреново.

Открываю последнее сообщение, которое содержит вложение.

Наташка за рулём моей тачки демонстрирует голливудскую улыбку и свежий маникюр. На одном пальце.

Глава 02.

Дмитрий Морозов.

Музыка к главе: The Royal Philharmonic Orchestra,

David Garrett, Антонио Вивальди, Franck Van der Heijden «Baroque Fantasy»

Вечер проходит в бестолковой суете, разбавляемой редкими сообщениями с фотоотчётом Наташки. Зараза не только тиснула тачку, она ещё умудрилась податься на ней в область на какую-то вечеринку, с которой теперь пополняет мою галерею.

Разборки перенесены на завтра: вычислять и забирать сестру оттуда, где ей весело… Такое себе, учитывая, что постоять за себя Натаха умеет.

Нет, беспокойство присутствует, спорить не буду, но я все-таки надеюсь на её благоразумие. Послал же бог сестричку, да? У кого-то шило в одном месте, а у моей, по ходу дела, там целый ёж.

Скролю экран, пробегаюсь по новостям региона. В ленте про спорт зависаю надолго, отвлекаясь на проведенные матчи своей бывшей команды.

Сказать, что откликается? Может, где-то очень глубоко в душе. Так, что я особо не осознаю, занятый новым проектом.

Кстати, о проекте… Погруженный в разборки парней, забыл о запланированном массаже. Теперь вот глотаю подряд два обезбола, разминая отёкшую ногу.

Меня беспокоит… хм… Повторяю мысленно непривычное слово, поражаясь, как быстро проникся новой для себя ролью. Это не просто игра в тренера, это, чёрт возьми, новая жизнь. Новая и не менее интересная.

А беспокоит меня пополнение. Если один из новичков имеет положительную характеристику, то со вторым всё очень и очень непросто. Взрывной характер Джокера, как за глаза зовут парня, заставляет задуматься о возможных конфликтах в коллективе. Понятное дело: психологи выскажут своё мнение, но подбирать «ключик» предстоит мне.

«Ключик», млять… Забытое слово из прошлого, которое именно сегодня срабатывает триггером.

Отбрасываю телефон на прикроватную тумбу и откидываюсь назад, закрыв глаза согнутой в локте рукой.

Тёплый ветер развевает длинные волосы, которые я ловлю ладонью и осторожно — чтобы не причинить боль — тяну к себе девушку. Свою девушку.

В груди сердце бьёт рекорды, заходясь от радости: красавица Лада согласилась пойти со мной на свидание.

Девушка—загадка, ослепившая красотой всех пацанов сборной, сейчас здесь.

Только она, я и Финский залив, расцвеченный закатным солнцем. Словно небрежный художник выплеснул краски, причудливо слившиеся в желто-розово-оранжевые росчерки. Во мне говорит романтик, о существовании которого я и не подозревал.

Это всё влияние Лады — утончённой и нежной, возвышенной и восхищённой.

Серьёзно! Она широко распахивает глаза и с восторгом смотрит за набегающими на песок волнами. Залипает на парящих над питерским морем чайками. Слушает шелест листьев и улыбается ему, убеждая меня, что слышит потрясающую мелодию.

Что в этом странного? Я тоже её слышу, ту самую мелодию. Лада утверждает, что ветер играет Вивальди, а я пытаюсь вспомнить хоть что-то об известном композиторе.

К счастью, на пляже показывается пара с собакой, и я выдыхаю, стараясь скрыть за возмущенным видом свою растерянность. Начни Лада разгонять музыкальную тему, я бы конкретно облажался.

Другой разговор, если бы она захотела обсудить биографии известных голкиперов, например. Тут я бы ей выдал всю подноготную, снабдив не только энциклопедическими знаниями. Футбол — это жизнь. Это движение вверх, самодисциплина… Это…

— Дим, — осторожное прикосновение тонких пальчиков к руке, и я снова теряюсь. — Я собак боюсь. Может, пойдём?

Можно втереть, что я защищу и со мной бояться не надо, но…

Молодой далматин несётся, высунув язык, и я пользуюсь моментом. Спасибо тебе, пёс, за своевременное появление!

Подхватываю смеющуюся Ладу на руки и легко взбегаю по степеням, которые разделяют прогулочную зону непосредственно от пляжа.

Здесь тоже красиво. А ещё удобно стоять, прислонив девушку к каменной кладке, защищая её спину ладонями.

Просто стоять, не предпринимая никаких действий, и улыбаться от непонятных, но офигенных впечатлений. Лада дышит мне в шею, разгоняя горячим дыханием мурашки, а я… Дышу…

Еле уловимый запах розы заполняет лёгкие, вытесняя все остальные запахи. Прикрываю глаза, делая вдох глубже.

Лада вздрагивает и поднимает лицо, растерянно рассматривая меня.

— Дим…

— Лад…

Произносим одновременно и замираем. Мышцы сводит от напряжения: желание поцеловать зашкаливает, и я не могу ему сопротивляться.

Ловлю Ладин взгляд и не отпускаю, склоняясь на ней. Маленькая, хрупкая, будто экзотическая птичка…

Выныриваю в реальность, растирая лицо ладонями. Фантомное прикосновение губ к губам до сих пор ощущается, но уже не розовым лепестком, а горчащим ядом. Та сила, с которой я любил Птичку, трансформировалась сначала в непонимание, потом отчаяние, а потом… ненависть? Нет, это было бы банально и романтизированно, а я все-таки не настолько романтик, как хотел казаться.

Равнодушие?

Тоже вряд ли. Невозможно оставаться равнодушным к той, которую любил больше жизни.

Скорее… обреченность…

Да, обреченность. После ухода Виноградовой вся моя жизнь свелась к бесконечным тренировкам и играм. Тренер был в восторге от результатов, я всё более превращался в механического робота, единственной программой которого был футбол. Её Величество Игра заняла отныне единственное место в сердце, поделив его с любовью к сестре.

Громкий стук в дверь прерывает размышления.

— Да?

— Дмитрий Саныч, — в открывшемся проёме показывается взъерошенная макушка одного из парней, — там Гараев с Леднёвым…

Твою мать!

Глава 03.

Дмитрий Морозов.

Музыка к главе: Максим Леонидов «Она Прошла Как Каравелла»

— Что происходит? — рявкаю, долетев до комнаты отдыха, в которой эти два дебила застыли друг напротив друга.

Дышат тяжело, рожи красные, но что у одного, что у второго губы поджаты в тонкую линию.

— Всё в норме, Дмитрий Саныч, — звучит за спиной, пока я продолжаю буравить парней взглядом.

— В порядке, — обвожу взглядом помещение: мебель на месте, на низком кофейном столике лужа… А сами бойцы сгрудились вокруг. — В полном, млять. Ещё раз…

Не договорив, иду к выходу, но замираю, найдя решение. Казалось бы, херня, но нет. Гараев, который за сегодня успел получить не одно замечание, должен прочувствовать всю степень моего недовольства.

— Леднёв, напомни завтра утром выдать тебе капитанскую повязку, — и ещё раз оглянувшись на опешившего вратаря, добавляю: — Не подведи.

Судя по тому, что я успел увидеть, и по характеристикам, озвученным психологом, Спартак на роль капитана подходит идеально: уравновешенный, упорный, сила воли прокачена. А для некоторых, которые видят себя несокрушимыми лидерами, будет урок.

Пойти бы обратно к себе, чтобы завалиться и отдохнуть, но понимаю, что уснуть не получится. И Натка, как назло, перестала присылать свои отчёты.

Набираю сестру, выйдя на улицу. Постояв и послушав равнодушные гудки, решаю пройтись, чтобы проветрить мысли. Иногда помогает.

Неплохо бы пробежаться, но, боюсь, нога не скажет спасибо, а показывать свою слабость команде такое себе. Не в нашей истории и не с этими пацанами, которые к себе-то пока прислушиваться не умеют.

Неторопливо следую до тренировочного поля, огибаю сетку, ступая на аллею с невысокими деревцами. Кажется, в рамках одной из проводимых городом акций, их высаживали младшие школьники совместно с футболистами клуба. Я тогда мало интересовался делами «Престижа», посвятив свою жизнь другой команде. Всё мечтал, стремился, бежал куда-то…

Безусловно, мог и здесь расти: тренерская база всегда была на высоте, условия тем более. Но…

Как и у каждого, в моей жизни тоже существовало своё «но»: нам слишком тесно оказалось в одном городе с Ладой…

Оказалось…

Что-то сегодня воспоминания никак меня не отпускают: ловлю себя на том, как представляю Ладку идущей рядом.

Когда-то мы часто с ней так ходили… Часто, безусловно, понятие относительное, но каждую свободную минуту я мчал к ней. Забирал футляр, в котором хранилась её скрипка, и шёл рядом, держа одной рукой её маленькую ладошку.

Меня всегда поражало то, какой хрупкой и мелкой она казалась в сравнении со мной. Девочка-видение, как назвал её отец, когда впервые встретил нас вместе.

— Дим, на нас все смотрят, — жмурится моя Лада, а я только в бо́льшей улыбке расплываюсь.

Чувство гордости распирает грудь: хочу, чтобы не только прохожие, а все видели, с кем я иду.

— Никому до нас нет дела, — успокаивающе шепчу, продолжая улыбаться. — Смотри. Люди загружены своими делами, а я так долго тебя не видел.

Так долго… Эта неделя на сборах показалась вечностью! Сколько раз я готов был сорваться к ней… не сосчитать… Всего—то три часа на машине.

Прикидывал, как приеду, вызвоню на улицу, чтобы только увидеть. Может быть, сорву поцелуй и окрылённый уеду обратно. Шесть часов на дорогу того стоили, как мне казалось, но тренер умудрялся пресечь все попытки самоволки.

— Никому, — повторяю. — Смотри…

И целую. Сладко так целую… Сам себе завидую, сжимая хрупкую талию. Не сломать бы напором… Одёргиваю мысленно, но оторваться не могу.

— Теперь понятно, почему мой сын ни на что не реагирует, — насмешливый громкий голос отца совсем рядом.

Лада цепенеет в моих объятиях, пытаясь отстраниться. Но нет. Не отдам!

Позволяю спрятать лицо у себя на груди, и украдкой демонстрирую отцу кулак. Он понимает. Подмигивает и скрывается в расположении, чтобы не смущать мою девочку.

— Он у меня нормальный, Лад, — обвожу пальцами нежный овал лица, заставляя поднять голову и посмотреть в глаза. — Честное слово, нормальный.

Мой-то да, был нормальным. Адекватным был. Чего не скажешь про отморозка Виноградова. Тогда я упивался чувствами и не подозревал, что с каждым новым поцелуем рою себе настоящую могилу.

А если бы знал?

Часто потом задумывался об этом.

Если бы знал, то это ничего бы не поменяло. От Лады меня с мясом отрывать пришлось. Если бы не те уроды… Если бы…

Трясу головой, чтобы прогнать ненужные детали. Слишком много прошлого в настоящем. Это неправильно.

Даю себе установку забыть и переключаюсь на текущие дела. Со скрипом, с остановками, но переключаюсь. А когда звонит сестра и отчитывается, что едет домой, выдыхаю окончательно, и все-таки возвращаюсь к себе.

Отдых действительно не помешает.

***

— Заканчиваем разминку и делимся на «пятёрки», — отдаю команду, засекая время.

Сегодня у нас по плану игра сетами, чтобы улучшить навыки. В случае с моими парнями — притереться, научиться взаимодействовать друг с другом. Ну и с позиции тренеров увидеть сильные и слабые места.

Руслан скептически хмыкает, мол, потратим час, пока они договорятся, но на удивление, справляются.

— Стоцкий, Громов, не щелкаем клювами, — одергиваю зазевавшихся.

Рус раздаёт манишки салатового цвета, а я включаю секундомер. Делаю пометки, вношу корректировки и в конце разминочного сета уже имею представление… не об игре, а о том, кто с кем пытается соперничать, а кто готов прогибаться конкретно под игру.

Васнецов тоже помечает несколько фамилий. Заглядываю в его записи и удовлетворенно киваю, так как наши наблюдения совпадают.

— Давай, Димас, до вечера, — Рус хлопает по плечу и сваливает прежде, чем успеваю ответить.