Подаренная шейху

Глава 1

- Да-а ра-асак лиль асфали, - грубые руки мужчины ложатся на мою голову, опуская её вниз. Следующую фразу мои мучители произносят на ломаном английском, видимо сообразив, что их языка я не понимаю. – Голову вниз. В глаза не смотреть. Встать на колени там.

Молчу. Меня колотит. С трудом соображаю что происходит. Дрожь такая сильная, что кажется — зубы стучат.

Я всё еще не верю, что всё это происходит со мной.

Я студентка московского университета, приехавшая с подругой на отдых в известную арабскую страну, которая славится своими строгими законами, украдена.

Слышу скрежет, как будто открывают большую дверь или ворота.

Я даже не могу предположить где я. Лёгкая накидка из невесомой вуали ничуть не согревает. Кожа покрывается острыми колышками мурашек, соски твердеют. Тоже от страха.

Боюсь поднять глаза.

Боюсь увидеть свой приговор.

К кому меня привезли? Кто мой ужасный похититель?

Это сон, просто сон!

Чтобы убедиться в этом стоит просто себя ущипнуть.

И я щипаю. Не первый раз уже за эти сутки щипаю. Понимая, что рука и бок уже наверняка стали синими.

Выпаренная в хамаме, с новым маникюром, полностью лишённая волос на всём теле, кроме головы, я чувствую себя декоративной собачкой на выставке.

Хочется обнять свое обнаженное тело руками, чтобы хоть как-то прикрыть наготу, но я не решаюсь - боюсь вызвать гнев похитителей. До сих пор они не делали ничего страшнее грубых толчков в спину, но по суровым лицам неприступных восточных мужчин я понимаю, что это далеко не предел их варварства.

Снова меня хватают сильные грубые руки.

Но тут же я слышу другой голос, опять на ломаном английском.

— Легче, Юсуф, испортишь товар. Синяки Зейн не любит.

Зейн…

Что это за Зейн? Мерзавец, что заказал моё похищение?

— Иди вперед. Голову вниз. — это уже мне.

— Господи, помоги, господи… — шепчу про себя, умирая от ужаса. — мамочка… пожалуйста…

— Не вздумай ему перечить, будь послушной, если хочешь выжить.

Дверь открывается с тихим скрипом. Слышатся неторопливые шаги по густому ковровому покрытию.

— Здравствуй, Зейн. — стоящий чуть впереди мужчина приветствует вошедшего на английском. — Да будут дни твои долгими и счастливыми, пусть всевышний…

— Хватит, Ахмед, что это ты притащил мне? - от звука низкого надменного голоса внутри всё сжимается.

— Подарок, Зейн. Посмотри.

Словно физически чувствую на себе колкий цепкий взгляд. Вошедший мужчина делает один шаг в мою сторону.

Моё лицо опущено вниз. Я вижу лишь носы его явно дорогих туфель и подол каких-то белых одежд.

Зажмуриваюсь, чувствуя, как соски всё сильнее заостряются. Господи… я же стою перед ним почти голая!

— Ахмед, я не люблю такие сюрпризы, - всё тот же властный надменный тон.

— Зейн, это подарок от чистого сердца. Разве ты можешь мне отказать, брат? - второй мужчина явно заискивает.

Они оба с ума сошли? Или это со мной что-то не так?

Как в цивилизованной стране в двадцать первом веке могут продать человека?

Да, головой я понимаю, что вроде бы такого быть не может. Но… Почему тогда я здесь? Почему меня насильно удерживают? Почему со мной обращаются так, словно я — товар?

С головы резко стягивают капюшон невесомой мантии.

Чувствую как волосы рассыпаются по плечам.

Меня хватают за подбородок, и снова этот мерзкий шепот, слова, которые я с трудом могу разобрать.

— Открой глаза, маленькая шлюшка, посмотри на своего нового хозяина.

Мне дурно, больно — он вцепился мне в волосы, и я не хочу открывать глаза.

Я дико боюсь.

Мне кажется, если я их открою и увижу то, что вокруг, то я уже никогда не вернусь в мою нормальную, настоящую жизнь. Этот кошмарный сон никогда не закончится.

— Открой глаза, - на этот раз приказ отдаёт тот, что стоит передо мной.

Распахиваю ресницы. Сквозь пелену слез вижу фигуру в белом.

Высокий мужчина в местной одежде, с головой покрытой белоснежным ниспадающим платком, который удерживает черный круглый жгут. Я не знаю, как все это называется, но подруга Юлька, с которой мы сюда приехали, говорила, что такие одежды носят настоящие шейхи.

— Ну что, Зейн, братец, угодил я тебе подарком? Ты, ведь, хотел новую игрушку?

Игрушку? Боже… это они обо мне?

К горлу подкатывает тошнота.

Мужчина делает шаг, приближаясь, смотрит сверху вниз.

Я моргаю, стараясь сфокусировать взгляд.

— Слишком маленькая, чересчур худая, - его низкий, мелодичный голос заставляет внутренности сжаться.

Тёмные пронзительные глаза задерживаются на моей груди, а потом беззастенчиво опускаются вниз, туда, где плотно сведены бёдра.

Сглатываю, ощущая, как желудок проваливается, крутит немыслимое сальто. Невольно опускаю голову, считывая как бешено колотится сердце, как холодеют руки.

— Подними голову, девочка, посмотри на меня, — он говорит почти ласково, спокойно, но почему-то мне чудится в этом спокойствии мина замедленного действия. Мешкаю выполнить то, что он просит. — Посмотри на меня! — это уже жёстче, твёрже, таким тоном, которому не подчиниться нельзя.

Моргаю, прогоняя слёзную пелену. Открываю глаза смело глядя на того, кого называли моим хозяином.

О, да… он настоящий хозяин жизни. Холеный красавец. Смуглая кожа, орлиный нос, аккуратно подстриженная черная бородка, и тяжёлый, исподлобья, пристальный взгляд.

В глазах его лед и безразличие.

Расчёт.

Это глаза того, кому плевать на людей. Только он человек, король, остальные — ничтожества, мусор.

Холод, льющийся из его глаз вымораживает. По телу несутся колкие, морозные мурашки.

Мы оглядываем друг друга несколько невыносимо долгих мгновений. Время словно замедляется. Не знаю, что думает обо мне этот человек.

Но я… я хороню себя заживо.

Надеяться на его благородство и доброту бессмысленно. Он скорее убьет меня за неповиновение, чем простит и отпустит.

Глава 2

Зейн ибн Султан аль Саид Иррактум

Пухлые губы касаются ног. Чувствую, как её слёзы орошают мою кожу горячей влагой.

- Умоляю, господин, - шепчет, продолжая покрывать мои ноги жаркими поцелуями. – Возьмите меня себе… простите мою дерзость… впредь я буду вести себя послушно.

Опускаю взгляд и вижу, как под тонкой полупрозрачной тканью её одежд ходят тонкие лопатки.

- Поднимись, - командую на английском.

Девчонка реагирует не сразу. Сперва ещё больше прижимается ко мне, обнимая за ноги, и только потом медленно, но грациозно поднимается, сначала становясь на колени, потом вытягиваясь вверх, показывая стройное, гибкое тело.

- Ты хочешь принадлежать мне? – прищуриваюсь, впиваясь в неё взглядом. Её ясные как небо пустыни, глаза полны слёз.

Манят, словно голубые озёра Махрата*, в которых я так любил купаться мальчишкой.

Я привык к другим глазам чёрным, будто южная ночь. А эти ясные… в них словно не хватает пигмента.

Притягивают как нечто неправильное, что пытаешься разглядеть получше, разгадать, чтобы понять, как это исправить.

Ни у кого еще я не видел таких глаз, хотя женщин на своём веку повидал немало.

— Хочешь быть моей? — повторяю вопрос тише, чувствуя, как предательски тяжелеет в паху.

— Да, мой господин… — пухлые, яркие, словно испачканные в гранатовом соке губы сжимаются. Она говорит нужные слова, но при этом думает иначе.

Я это чувствую.

Меня провести не так-то просто.

Врагов у меня слишком много. Невнимательность может стоить жизни.

Эта чужеземка решила, что может легко провести меня?

— Докажи, — усмехаюсь.

Эта игра даже забавна.

Девчонка явно теряется.

Моргает, смотрит на меня, потом скользит взглядом ниже по моей одежде. Задерживает взгляд в области паха, нервно сглатывает, облизывает губы с таким оскорблённым видом, словно я сейчас заставлю её ублажать себя ртом на глазах у других.

Интересно, что бы она стала делать, если бы я предложил ей именно это?

Невинная, повела бы себя как шлюха?

— Ну же…

— К-к-к-ак? – спрашивает, а потом торопливо добавляет. – Мой господин.

— Сделай так, чтобы я захотел тебя забрать, - продолжаю испытывать её гордость на прочность.

Светлые глаза блестят плохо сдерживаемой яростью.

Девчонка невоспитана, как дикая кобылица. Нужно ли мне мараться, занимаясь её воспитанием?

Отчего-то вспоминается непокорная кобылка старшего брата, которую отец подарил ему на совершеннолетие.

Королева пустыни. Сахра. Так её назвали. Белоснежная как морская пена, и такая же своенравная.

Арабская чистокровная и, при том, полностью белая. Огромная редкость. Стоила отцу более тридцати миллионов долларов.

Помню, как завидовал брату, когда отец подарил ему эту лошадь. Всё мечтал покататься однажды, но знал – брат никогда бы мне не позволил.

Он сам решил объездить её. Воспитать. Подчинить.

Брат был жестоким человеком и бил её плетьми для достижения быстрого результата.

В итоге кобыла возненавидела его. Однажды он оседлал её, и Сахра понесла. Скинула его с себя, и брат сломал позвоночник.

Кобылу застрелили, а брат умер через два дня в страшных муках.

Что ж…

Эта девица чем-то напоминает мне Королеву пустыни…

- Я не понимаю вас, господин, - цедит сквозь плотно сжатые зубы, голову опускает.

Старается казаться покорной, но у неё плохо получается.

- Покажи себя со своей лучшей стороны, - равнодушно пожимаю плечами. – Когда я завожу себе новых кобыл, сперва я тщательно их осматриваю. Чтобы были без физических недостатков. Без пороков. Идеальные. Достойные меня. Так что… - приподнимаю бровь. – Покажи, достойна ли ты моей спальни. Раздевайся.

* Махрат - столица выдуманного государства, которым правит главный герой

Глава 3

Саша

Он сказал — раздевайся. А у меня внутри всё сжалось от ужаса и отвращения.

Кажется, если я сделаю это — умру. Потеряю себя. Буду уничтожена.

Но… ведь лучше просто раздеться сейчас, перед толпой чужих мужчин, чем оказаться лежащей под этой толпой? Не так ли?

Дрожащей рукой беру золотой шнурок, которым стянуто мое прозрачное одеяние.

Зачем ему надо, чтобы я его сняла? Ведь и так почти всё видно?

Сглатываю, слышу за спиной шумное дыхание одного из охранников, и тут мне в голову приходит мысль.

— Мой господин, разве вы желаете, чтобы то, что принадлежит только вам увидели все? — Произношу медленно, голову не поднимая, тихо, так, чтобы слышал только он.

Шейх Зейн делает шаг, становясь почти вплотную.

— Своеволие — не то, что нравится мужчинам в женщинах. Знаешь, что в арабском языке даже нет слов, которые означали бы дерзость у женщин?

Меня словно ледяным душем окатывают. Электрические разряды страха по всему телу.

Моя попытка оградить себя от липких, пошлых взглядом мужланов, которые меня окружают — проваливается. Я понадеялась, что такому как шейх Зейн не захочется делиться своим. Но, видимо, я просчиталась.

Снова тяну руку к шнурку, медленно развязываю его.

Я не смотрю на шейха, но почему-то мне кажется, что в его взгляде на меня насмешка.

Я для него никто. Пустое место.

Не человек. Игрушка!

Просто вещь, которую ему подарили!

Мне хочется кричать, орать от бессилия! Топать ногами, бросится на него с кулаками, расцарапать лицо, причинить боль.

Но я понимаю, что если сделаю это, то участь моя будет совсем незавидной.

Если бы меня убили сразу! Но нет. Я знаю, что они сначала эти звери лишат меня самой себя. Изнасилуют, надругаются… Умереть быстро они мне не дадут. Выдержу ли я эти пытки? В лучшем случае сойду с ума и мне будет всё равно…

— Ты испытываешь моё терпение, неверная — голос негромкий вкрадчивый, но вместе с тем грозный, от его тона по телу разряды ужаса.

Боже! Как я радовалась тому, что смогу поехать на Восток! Казалось, что попаду в сказку. Это ведь случайно вышло. Денег на такие поездки у меня нет и не было. Ведь я - простая студентка, живу в общежитии.

Моя однокурсница, Юлька, самая близкая моя подруга постоянно участвует в каких-то розыгрышах, акциях, покупает билетики всяких лотерей. Неделю назад она позвонила, сказала, что у неё для меня сюрприз. Приехала и с порога огорошила новостью — мы едем в Эмираты. Она выиграла путевки в розыгрыше, который проводила какая-то радиостанция. По условиям тур на двоих и Юлька решила взять меня.

Как мы радовались! Прыгали, смеялись от счастья, танцевали!

Юлька! Надеюсь, её не постигла та же участь, что и меня. Надеюсь, она на свободе!

Юлька у меня боевая, она точно поднимет шум! Меня спасут!

Или не спасут…

Я сгину здесь, стану игрушкой этого красивого и жестокого мужчины. Который попользуется мной и выбросит. Хорошо, если не отдаст на растерзание своим шакалам.

Шнурок развязан, прозрачный балахон натянутый на мое обнаженное тело уже сползает с плеча.

Медленно.

Медленнее, чем хотелось бы жестокому тирану, собственностью которого я теперь являюсь.

— Не тормози, грязная сучка, не видишь, ты раздражаешь нашего господина. — это снова подаёт голос Ахмед, я чувствую его толстые, сильные пальцы на своем теле, он пытается сорвать тряпку, которая надета на мне и ему удается спустить её по плечам вниз, полностью обнажив одну грудь.

Я ахаю, чувствуя, как заливается краской лицо, пытаюсь прижать руки к груди, прикрыться, и неожиданно слышу дикий рык, того, кого называют шейхом Зейном.

— Руки от неё убрал!

И в ту же секунду горячая, сильная ладонь сгребает ткань на моей груди, прикрывая.

— Вон пошли все!

— Зейн, значит ты принимаешь подарок?

— Я сказал — вон!

Голос как гром, оглушительный, страшный, кажется, еще мгновение, и он испепелит взглядом своих черных глаз всех, кто смеет перечить. Сама не осознаю, как и когда поднимаю голову, смотрю ему в лицо, дрожа и задыхаясь от ужаса. Он страшен и прекрасен одновременно, как врубелевский Демон.

Гулкие звуки шагов затихают, с тяжелым ударом закрывается дверь.

Мы с Зейном остаемся вдвоём, его рука всё ещё держит тряпку, скрывающую моё тело.

Он дышит глубоко,медленно, словно стараясь успокоить внутреннего дьявола.

— Теперь ты моя, - властный голос выносит приговор. - Только я могу видеть тебя, прикасаться к тебе. И запомни, никто тебе не поможет, ты никогда не покинешь мой дворец. Я, Зейн ибн Султан аль Саид Иррактум никогда не отдаю то, что принадлежит мне. Ты моя. Игрушка. Наложница. Рабыня. Я буду делать с тобой всё, что захочу.

Его слова так действуют, что он дикого страха язык отнимается. В горле ком, в груди камень, меня словно придавило к земле десяти тонной плитой. Задыхаюсь, заживо сгораю.

— Если я захочу — будешь стонать подо мной, умирая от блаженства. Если я захочу — так и сдохнешь девственницей, не познав мужской ласки. Если я захочу — выброшу тебя, отдам на съедение гиенам или львам. Либо… - его вибрирующий тембр понижается. - Узнаешь, что такое нежность и удовольствие. Если будешь вести себя хорошо. Если будешь покорной.

Глава 4

Саша

- Вот бы остаться тут навсегда… - Юлька задумчиво поднимает взгляд к чистейшему небу. – Ты бы хотела?

Я лежу рядом с ней в бассейне. Белоснежные резные арки в восточном стиле, окаймляющие его по периметру, кажутся вратами в другой мир.

Никогда ещё не видела подобной роскоши! Я родом из маленького городка в Московской области. Три часа на электричке, и ты в столице. Поступила в универ на бюджет, отучилась год. Жила в общаге вместе с Юлькой.

На море была лишь раз – ездили в Геленджик с мамой, когда я закончила четвёртый класс. Мне безумно понравилось, но теперь, по сравнению с красотами Индийского океана, Оманского залива, детские воспоминания блёкнут. Тут даже краски другие – насыщенные, яркие, сочные! Солнце на небе выглядит больше, чем в Москве. Кажется, протяни руку и можно дотронуться…

Вкуснейшая еда, расслабляющий спа, тёплый песок, бассейн… Если это не рай, тогда что?

- Эх, Юлька! – я отпиваю коктейль и прикрываю глаза. – Я бы с удовольствием осталась тут навсегда!

- Тогда давай выпьем? – Юлька улыбается мне, приподнимая свой мохито. – Чтобы мечты сбывались!

- Чтобы мечты сбывались! – вторю ей и делаю глоток прохладной сладкой жидкости. Прикрываю глаза и реально загадываю это желание…

Воспоминания жалят в самое сердце.

Как там говорят? Нужно быть аккуратными в своих желаниях? Самое страшное, когда они сбываются…

Длинный кортеж лимузинов и внедорожников охраны останавливается после длительного подъёма в гору. Мы проехали через город, и теперь, добрались до замка шейха…

Дверь машины, в которую меня посадили люди Зейна, открывается, и зной врывается в салон.

Жаркий ветер так контрастирует с прохладой кондиционера, что кожа тут же покрывается острыми пупырышками мурашек. Хотя на мне уже не прозрачный балахон, Зейн приказал кому-то достать длинную черную накидку. Он сам завернул меня в неё, и на голову намотал какой-то платок закрыв и волосы, и половину лица.

Было странно, то. как этот жестокий шейх меня одевал. Стараясь не касаться моего тела. Словно я для него… грязная.

Интересно, когда он потащит меня в постель, что будет делать? Или он просто побрезгует мной? Он ведь угрожал, говоря, что умру девственницей? если бы он только знал, что для меня это было бы подарком в такой ситуации!

Мне дурно, стоит только представить, что меня ждёт насилие. И никакого выхода у меня нет. Если только самой, добровольно уйти из жизни, но этого я не хочу! Я хочу жить. Я хочу свободы! Добьюсь этого, чего бы мне не стоило!

Моя машина – одна из последних в кортеже. Конечно же, Зейн ехал в другой.

Вижу, как он уже выходит из своего лимузина и устремляется в дворец по широкой ковровой дорожке.

Меня же ведут в противоположную сторону.

Видимо, главный вход не для таких как я… грязных женщин.

Вскоре мы проходим под густые кроны раскидистых деревьев.

Великолепие сада поражает воображение.

Всё те же резные полукруглые арки, но только выше и ещё помпезнее.

Причудливые клумбы с разнообразными, сильно пахнущими цветами, фонтаны с робко журчащей в их мраморных чашах водой… Павлины! Роскошные, с изумрудными и бирюзовыми перьями, распускающие яркие хвосты, а еще белоснежные, такие изящные!

Боже мой… глядя на эти райские кущи, я, кажется, впервые, понимаю, в чей дом я попала!

Зейн – единоличный правитель целого государства. Его слово и есть закон!

Внутри всё как-то странно скручивается, и отчаяние накатывает с новой силой.

Горькое, как прозрачные воды Мёртвого моря, оно застревает в горле, отказываясь проваливаться дальше.

Моё желание сбылось. Вот только оно словно преломилось в кривом зеркале.

Да, я останусь тут навсегда. Как мечтала. Я никогда не сбегу отсюда! Никогда не покину этот сад и этот дом…

Отчего-то злюсь на саму себя! Хотела роскоши?! Ну получай!

Мотаю головой, прикрывая глаза. Позволяю незнакомому человеку провести себя через сад.

Мы заходим во дворец с какой-то боковой стороны.

- Женская половина, - говорит тот, что вёл меня из свиты Зейна на ломанном английском. – Ты. Сидеть. Тут.

- А… как же господин? – шепчу.

С удивлением понимаю, что кроме шейха я тут совершенно никого не знаю. Он – единственный, от милости которого зависит вся моя судьба.

- Он сам придёт к тебе, - потом, больше не удостаивая меня и взглядом, кивает кому-то за моей спиной. – Альмар ату тусаидуха!

Краем глаза замечаю какое-то движение.

Кажется это женщина. Вся в чёрном. Закутана с ног до головы, даже обувь у неё закрытая, тёмная.

- Никуда. Не ходи. Слушай старшая. Кабира. - мужчина даёт мне ещё один приказ. – Иначе накажут.

Сцепляю зубы. Ну да, я уже поняла, что у них тут кнут – единственная мотивация!

Женщина что-то говорит тому, кто привёл меня. Он отвечает. Естественно, я ничего не понимаю, вижу только, как она головой качает и языком цокает. Что-то говорит мне на своём языке. Я молчу — что я могу сказать, если не понимаю ничего?

— Иди за мной. По сторонам не смотри.

Кабира — если я правильно поняла, так её зовут — поворачивается, жестом показывая мне следовать за ней.

Иду, стараясь глядеть вниз, на дорожку. Но, конечно, любопытство побеждает, стреляю глазами.

Передо мной вход в крыло огромного дворца, белоснежный мрамор стен слепит.

Мы заходим в длинный светлый коридор. Окна резные, стекол на них нет. Этот коридор — как галерея. Проходим дальше, словно переходим в ещё одну часть здания. Попадаем в довольно просторный холл.

Чем-то похоже на лобби отеля, в котором мы были. На стенах висят какие-то гобелены, стоят вазы с цветами, посередине фонтанчик — из позолоченного кувшина журча льется вода. В холле стоят уютные диваны и кресла, на которых сидят девушки. Много красивых девушек! Их, наверное десять, не меньше. И все настоящие красавицы. Одеты в длинные яркие одежды, лица не укрыты, наверное потому, что тут нет мужчин. Они смотрят на меня, все взгляды прикованы ко мне, в этих взглядах я вижу любопытство, враждебность, и откровенную зависть.

Глава 5

Моя провожатая, к счастью, не оставляет меня в этой зале, и даже не отвечает девушкам, которые накидываются на неё с вопросами, просто взмах руки Кабиры и они замолкают, оставаясь на местах, перешептываются за моей спиной.

Я в ужасе.

Получается, гаремы не остались в прошлом? Я наивно считала, что в цивилизованных странах Ближнего Востока уже давно всё иначе. Я ведь немного изучала историю этих стран, читала про шейхов. У них у каждого по одной жене, редко у кого есть вторая или третья. Гаремы и наложницы, это что-то из пережитков прошлого, всё это осталось в сериалах типа “Великолепного века”, в реалиях нынешней жизни этого давно нет.

Как бы не так!

Сейчас я воочию сталкиваюсь с тем, что очень даже так!

Об этом говорит стайка красавиц, оставшаяся позади в шикарных покоях дворца восточного тирана. Они как табун породистых лошадей. Холёные. Дорогие… Я, конечно, не всех рассмотрела, но некоторых успела увидеть и понять, они все очень красивые. И разные. В основном смуглые восточные красавицы, но вроде бы была там и пара блондинок.

Получается, шейх любит разнообразие?

Боже, о чём я думаю? Какая мне, вообще, разница? Какое дело до его вкуса?

Нет, дело есть. Если бы я была не в его вкусе, он бы меня не взял. И я бы досталась ужасному Ахмеду и его приспешникам.

Меня бы ждал ад.

Шейх, выходит, спас меня?

Почему же у меня не получается быть благодарной ему?

Не хочу и не буду!

Ох, Саша… нельзя тут показывать строптивый нрав! Тут нужна покорность, если хочешь выжить.

На самом деле я и не строптивая вовсе.

У меня вполне покладистый характер. Я терпеливая.

Откуда взяться строптивости? Мама меня воспитывала одна, когда я училась в девятом — мама умерла, ковид. Меня бы отправили в детдом, если бы не мамина двоюродная сестра. Она была одинокая, без детей. Взяла меня к себе. Любила по своему и я ей очень благодарна за это.

Что будет с тётей, когда она узнает? Да и узнает ли? Может быть, ей сообщат о несчастном случае на дайвинге? Скажут, что меня съела акула, или что-то в этом духе?

Я толком не помню, как меня увезли, лежала на пляже, на шезлонге, Юлька пошла за коктейлями, я выпила, меня стало клонить в сон. Пришла в себя я уже в машине, с мешком на голове. Юлька же тоже пила коктейль? Неужели и её тоже украли? Возможно даже также подарят какому-то властному уроду…

Кабира останавливается у большой двери, проводит ключом-картой — совсем как в отелях, или в дорогих офисах. Получается, мне без такой карты никуда не выйти?

Мы заходим в еще один просторный холл. Тут так же журчит красивый фонтанчик, но девушек нет. Я выдыхаю — сейчас не хочется чувствовать на себе любопытные взгляды.

Мне вообще хочется побыть одной. Поплакать вдоволь.

Моё желание, как ни странно, исполняется.

Кабира открывает еще одну дверь, и я оказываюсь в роскошной гостиной. Уютная комната, которая почему-то тоже напоминает номер в отеле.

Диван и кресла, журнальный столик, на котором даже лежат какие-то модные издания и даже книги, увы, на арабском. На стене огромный плазменный телевизор...

— Ты пока будешь здесь. — говорит Кабира на английском, у неё, кстати, оказывается довольно приличное произношение, — тут гостиная, там спальня. Я распоряжусь — принесут тебе напитки, закуски, фрукты, сладости. Позже будет ужин.

— Когда я смогу поговорить с Зейном?

Кабира усмехается, прищуривает глаза.

— Когда Зейн захочет поговорить с тобой.

Прекрасный ответ! А если он никогда не захочет?

— Мне нужно с ним увидеться! Пожалуйста, передайте ему это! Мне очень нужно.

Кабира смотрит на меня с любопытством.

— Не терпится принять господина? Он придёт, когда будет твоя очередь.

Моя очередь? Что это значит?

— Я не хочу стоять ни в какой очереди! Я попала сюда по ошибке! Я требую, чтобы меня отпустили! Немедленно! Я гражданка другой страны! Большой страны! Мой президент меня защищает! Мои близкие будут меня искать! Такой скандал поднимут!

Кабира только смеется в ответ на мои слова.

— Темпераментная. Дерзкая. Зейн любит таких.

Что?

— Да мне плевать кого он любит! Он меня выслушает! Я… я сама к нему пойду! Прямо сейчас!

Я пытаюсь обойти её, чтобы выйти в дверь, забыв о том, что без карты не могу пройти дальше. Но Кабира хватает меня за запястья. Крепко.

— Успокойся, глупая. Хватит. Иншалла! Характер в постели будешь показывать. Сиди тихо. И не вздумай пытаться сбежать отсюда. Это опасно. Поймают — мало не покажется.

Она говорит спокойно. Но от её слов мурашки по коже. Я сразу вспоминаю тихий злобный шепот Ахмеда и его обещание. Отдать меня толпе охранников.

Боже, что я за дурочка!

Зачем устроила представление? Нужно успокоиться. Мне нужна холодная голова.

От моей дерзости и угроз пользы не будет.

Кабира ведет меня через спальню в ванную комнату. И снова я удивляюсь, что тут все современное, больше похоже на отель, чем на дворец. Разве у девушек в гаремах есть личные апартаменты с джакузи? Они ведь все моются в хамамах?

Кабира словно читает мои мысли.

— Отдохни пару часов, потом заберу тебя в хамам. Потом ужин и спать. Расписание тут строгое. И надо слушаться, если хочешь жить.

Я хочу жить. Я готова слушаться.

Боюсь что-то есть или пить, страшно, что меня снова чем-то опоить вздумают.

Но голод не тётка. Пью свежий сок из апельсинов и манго. Ем клубнику и отборную черешню. Никогда такой не пробовала, то, что у нас продают — жалкое подобие этих божественных ягод. вспоминаю, что в черешне миллион калорий, боюсь, что живот заболит.

Кабира приходит ровно через три часа. Два я провожу в хамаме. Кроме меня там девушек нет. Мне делают пенный массаж, пилинг — то же, что делали служанки Ахмеда. Отмокаю в бассейне, стараясь не плакать от бессилия и ужаса.

Неужели меня готовят к ночи с этим тираном?

Глава 6

Саша

Теперь я чувствую опасность с двух сторон.

Рядом со мной два хищника. Кожа покрывается острыми колышками мурашек. Я застываю, боясь сделать лишний вдох.

Хищник сзади медленно двигается ко мне.

Слышу, как шуршит трава под подошвами его туфель. Тех туфель, что я чуть ли не целовала вчера.

— Дыши ровно, Сахра, он чует твой страх, - низкий властный голос с едва уловимым восточным акцентом вибрирует возле уха, проникая всё глубже в меня…

Где-то на краю сознания мечется это странное имя, которым он назвал меня… Сахра? Меня, ведь, не так зовут!

Горячие мужские ладони ложатся на мои плечи. В лёгком дуновении ветра я ловлю глубокий, завораживающе-утончённый парфюм шейха.

— Сахра, - его длинные пальцы касаются подбородка, давят, заставляя приподнять лицо вверх. - Посмотри в глаза своему страху.

Содрогаясь всем телом, я делаю, как велит мне этот сумасшедше-бесстрашный мужчина. Всё моё естество буквально кричит мне о том, чтобы я бежала! Мышцы напряжены. Сердце молотом шарашит по рёбрам!

Нет. Наверное, я сейчас умру! Точно умру от страха!

Медленно открываю веки.

Передо мной трехметровый лев! Огромная голова, величественная грива. Немигающие глаза янтарного цвета.

Хищник. Машина для убийств…

Не ему ли шейх грозился скормить меня, если не буду покорной?

На спине выступает холодный пот.

— Ты чувствуешь это? - негромкий гипнотизирующий голос за моей спиной. - Страх? Адреналин? Очень… - его ладонь отпускает мой подбородок и скользит ниже - по шее, ключицам, спускается на часто вздымающуюся грудь… - Очень возбуждает, не правда ли?

Вот тут я бы поспорила! Да ещё как! Возбуждает?! Он серьёзно? Его возбуждает страх смерти?! Да он ненормальный! Адреналинщик! Извращенец!

Мои соски, помимо воли, заостряются, вытягиваются вверх. Упираются в тонкую ткань туники, заметно выступая из-под неё. Зейн, словно нарочно, касается их подушечками пальцев, и от этих прикосновений по телу разносятся наэлектризованные волны.

— Пожалуйста… - не мигая смотрю в лицо льву. - Я умоляю вас, господин… - дыхание сбивается, пока Зейн продолжает поглаживать превратившиеся в камешки вершинки сосков. - Не отдавайте меня ему…

В этот момент лев широко раскрывает пасть и грозно рычит.

У меня перед глазами пляшут тёмные мушки.

Хищник делает шаг в нашу сторону, потом ещё…

Меня всю трясёт, а голова начинает неконтролируемо кружиться. Неужели, Зейну совсем не страшно?! Неужели, он не боится смерти?!

Ноги совсем не слушаются, и я оседаю в подступающую темноту.

— Асад! - слышу грозный, подобно львиному рыку, голос Господина. - Иль ассагей!

В этот момент меня подхватывают сильные руки, не давая упасть в траву.

По лицу пробегают властные пальцы. Касаются, на удивление, нежно. Зейн убирает с моего лица прилипшие к нему пряди.

Делаю над собой усилие и приоткрываю один глаз.

О, боже, что это?

Грозный лев склоняется перед Зейном в подобие поклона, а потом… медленно разворачивается и, перепрыгнув метров шесть разом, скрывается в зарослях.

— Асад нападает только когда приказываю я, - самодовольно заявляет склонившийся надо мной мужчина. Запоздало замечаю, что он всё ещё обнимает меня, прижимая к своей груди. Наверное, это даже хорошо, потому что бешеная энергетика этого человека чуть ли не сбивает с ног!

Его тёмные, миндалевидные глаза оказывают почти магическое, гипнотическое воздействие.

Под белой тканью его одежд проступают стальные мышцы. Обычное надменное выражение притягательного лица сменяется насмешкой. Неужели его забавляет, что я чуть в обморок не упала от страха?

Нет. Всё же, он самый настоящий дьявол! Дьявол, в лапы которого я попала по чистой случайности! Ему что, нравится меня мучить?!

— Мой лев нападает только на моих врагов, Сахра, - чувственные губы кривятся в зловещей усмешке. - Ты, ведь, не одна из них?

Паника всё ещё сдавливает горло. Я бы хотела ответить ему, но после пережитого ужаса чисто физически не могу этого сделать. В горле пересохло, и язык прилип к нёбу.

Я просто мотаю головой, продолжая крупно дрожать всем телом.

— Как ты оказалась в саду, где гуляет мой лев? Сбежать хотела?

Боже мой! В точку!

Щёки заливает предательский жар, а тело дрожит так сильно, что я не могу унять эту дрожь. Будто околдованная его холодным, дурманящим и словно прожигающим насквозь взглядом, я не могу разорвать зрительный контакт.

Облизываю пересохшие губы, чувствуя на них пламенное дыхание Зейна.

— Я не понимаю, о чём вы, господин! Я просто гуляла… и… заблудилась!

Несколько секунд он молча сканирует меня своими тёмными рентгенами.

Прижатая к нему, чувствую спокойное биение его сильного сердца.

— Ты врёшь мне, Сахра, - низкий вибрирующий голос обволакивает, подчиняя сознание. - А знаешь, что я делаю со лжецами?

Кожа покрывается мурашками.

Впиваюсь взглядом в черты его лица. Такие правильные и красивые, но вместе с тем пугающе холодные.

— Нет, мой господин, не знаю… - шепчу сипло.

— Тогда мне стоит преподать тебе урок, - внезапно шейх распрямляется, сверкая глазами, берёт меня за локоть и тащит в сторону дворца.

Глава 7

Тащу девчонку в сторону своей части резиденции, кручу в голове — о, Шайтан, что же мне делать с этим непрошеным подарочком?

Девчонка уже отравила мне жизнь, хотя появилась в ней меньше суток назад.

Полночи я не мог уснуть вспоминая её пухлые губы, то, как эта дурочка пыталась ноги мне целовать.

Невинная, сказал Ахмед про неё. Так ли это? Или качественно исправленная невинность?
Мысль о том, что эта красавица реально может оказаться чистой взрывает мозг, рвет нутро на части, раскалённым оловом растекаясь по телу.

Всевышний помоги! Дай мне сил!

Размышлял, что это было? Какую игру она ведет со мной?

В любой другой ситуации я действовал бы более решительно и резко. Отправил бы её куда подальше, даже не разбираясь кто она и откуда Ахмед её взял.

Или поступил бы иначе.

Притащил бы красавицу в свою постель и наслаждался её невинными прелестями пока она не запросила бы пощады.

Шайтан…

Нужно было сделать именно так!

Запретить мне никто не может.

Я Зейн ибн Султан аль Саид Иррактум, правящий шейх Махрата!

Я - единственный правитель этой страны! Я и есть закон.

Могу взять любую, если испытываю желание.

Шайтан, её кожа пахнет как нежный цветок персика, такая же бархатная, как его шкурка, уверен, вкуси я её, и потечет из её нежного лона персиковый сок.

Но я не могу.

Мне нельзя расслабляться.

Обстановка требует полной сосредоточенности. Слишком много сил вокруг, тех, кто готов начать смуту в моей стране.

Может ли эта прелестница оказаться винтиком в чьей-то большой игре?

Песчинкой, капелькой в клепсидре времени, которой под силу перевернуть чашу?

Привычка не доверять никому берёт верх над страстями тела.

Тащу светловолосую к входу, которым пользуюсь только я, о нём, разумеется, знает охрана и другие жители дворца, но никому не позволено выходить и входить через эту дверь.

Дальше узкий, аскетичный коридор, упирающийся в небольшую площадку с несколькими выходами. За одним — мои покои, за другим вход в женскую часть, где сейчас обитает малышка.

Велико искушение отправить её туда, закрыть в комнатах, где решётки на окнах, оставить без связи с внешним миром, передавая только еду и питьё через специальные отверстия в стенах. Интересно, как быстро эта красивая экзотическая птичка обломает свои упрямые, стремящиеся к свободе крылышки? Взвоет от отчаяния и потребует встречи со мной, чтобы расплатиться за свою свободу?

Но это было бы слишком просто. Сломить её волю я могу по щелчку пальцев.

Если она, и правда, не представляет для меня угрозы, если она та, за кого себя выдаёт, это будет чудовищно жестоко. Но… разве жизнь сама по себе не жестока?

Сперва нужно попробовать другой метод.

Веду малышку в свою часть дворца.

Я неспроста дал этой красавице имя Сахра, в честь той самой погибшей кобылки моего тупоголового братца

Сахра была своенравной, свободолюбивой, непокорной.

Эта куколка напомнила мне Королеву пустыни.

Посмотрим, удастся ли мне её укротить?

Да и стоит ли?

Я ведь не собирался. Не хотел её трогать. Но при одном взгляде на неё внутри просыпается что-то жгучее, острое. Та часть меня, что была унаследована от отца, а не от матери.

Останавливаюсь перед очередной преградой и сталкиваюсь взглядом с моим подарком, моей пленницей.

Бледная кожа, огромные глаза, как изумруды старинных рудников Северного Дамахра, и губы…

Шайтан, губы, которые хочется сминать, которые хочется чувствовать на своем теле. И на члене.

Да, наши женщины почти не знают этой науки — ублажать мужчину ртом. Этот способ издревле использовали европейки, девушки с Запада, так им удавалось усыпить бдительность восточных мужчин, завладеть их сердцем.

За что Султан Сулейман полюбил свою Роксолану? Кто знает, может и за это…

Остановись, Зейн, сейчас не время!

Сахра коротко, сипло вздыхает, сглатывая, а я как одержимый пялюсь на тонкую шейку, нежное горлышко… О, Всевышний…

— Мой господин, простите меня, я, правда не собиралась бежать! — еле лепечет, быстро облизывая губки, а я отворачиваюсь, опуская веки.

Искушение велико! Но…

Игнорирую её сладкие речи, тяну за руку к двери, за которой спуск в подвал.

Подземелье.

Пусть посмотрит, где заканчивают путь те, что идут против господина Махрата!

Отмыкаю чугунную решётку — мы продолжаем спускаться. Вокруг темно, свет проникает сюда из крохотных отверстий в толстых стенах.

Я знаю, что там, внизу всегда горят факелы.

Стены из грубого песчаника покрыты каплями воды, становится прохладно, вижу, как дрожит девчонка, её гладкая, нежная кожа покрывается пупырышками.

Хочется их потрогать. Хочется согреть её, прижав к себе. Вижу, как заостряются её соски, туманя мой разум.

Толкаю девочку вперед себя, в мрачный подвал, который освещает огонь.

На стенах ржавые железные скобы, цепи висят. Наручники. В центре стоит деревянная скамья, с кожаными ремнями.

Напротив входа — деревянная дыба, нечто, похожее на орудие средневековых пыток.

Слышу сдавленный вскрик, тихий шепот перепуганной насмерть девчонки.

Этого подвала, похоже, она испугалась не меньше, чем моего льва!

Это хорошо.

Пусть знает, что в Махрате с ней может случится всё, что угодно. И от приключений в этой камере её ничто не спасёт.

— Ну что, Сахра? Ты и тут будешь лгать, утверждая, что не хотела сбежать?

Мой голос звучит грозно, гулкое эхо повторяет слова.

Подарок Ахмеда поворачивается, глядя на меня полными ужаса глазами. Ахмед не знает, что я уже давно наблюдаю за кознями, что он пытается плести за моей спиной. Действует заодно с дядей, желая свергнуть меня с трона. Что ж… кто знает, быть может, Сахра - лишь орудие, с помощью которого он хочет добиться своих целей?

— За что вы так жестоки со мной? - нежный голосок царапает душу. - Что я вам сделала? Я обычная студентка, простая девушка, я сирота, я приехала отдыхать, я…

Глава 8

Саша

Меня трясёт от первобытного страха.

От этого ужасного места по телу разбегаются мурашки размером со слона.

Пальцы Зейна впиваются в шею. Дышать можно, но каждый вдох теперь подконтролен ему.

Тёмные глаза впиваются в мои.

Я совершенно не понимаю, что ему от меня надо! В каких грехах этот властный и опасный мужчина подозревает меня?!

Он дёргает вверх подол моего платья, рывком задирая его до талии.

От неожиданности я успеваю только охнуть и прикрыть рот ладонью. Краем сознания понимаю, что сопротивляться бесполезно... Ведь я теперь его. Он может делать со мной всё, что захочет! Но... я просто не ожидала, что всё произойдёт вот так! В тёмном страшном подвале! Без какой-либо подготовки!

— Ты, и правда, невинна? – голос низкий хриплый. Я понять не могу, как его может возбуждать мой страх?!

Стискиваю бёдра. Горячая ладонь начинает медленно двигаться в сторону сокровенного местечка.

— Д-д-д-а… мой господин…

Мне приходится быть покорной. Потому что этот мужчина, и правда, воспринимается мной как нечто величественное. Пугающее, но величественное!

Его лицо прямо напротив моего. Крылья носа раздуваются, он словно обнюхивает меня… как тот лев в его саду. Как хищник свою добычу…

— Вижу, что ты не врёшь мне, Сахра.

Его пальцы подбираются туда, где меня ещё никогда никто не трогал. Теперь я жалею, что отказала Петьке на школьном выпускном. Быть может, не будь я достаточно чиста для шейха, он бы побрезговал…

Сдвигаю ноги плотнее, пытаясь преградить ему дорогу. Но в ответ он лишь хищно ухмыляется.

— Боишься меня?

— Д-д-да… - снова заикаюсь.

Миндалевидные глаза – рентгены прищуриваются, проникая, кажется, в самую душу.

— Хорошо, - удовлетворённо кивает.

Быстро поддевает пальцами кромку трусиков и надавливает сильнее, заставляя нижние губки раздвинуться, пропуская его чуть глубже.

Издаю приглушённый всхлип, когда Зейн гладит меня между ног. Тело простреливают странные электрические импульсы...

Низ живота тяжелеет, а те места, к которым он, на удивление, нежно прикасается, наливаются жаром, их будто щекочет изнутри…

— Тут мокро, - выдаёт своё обвинение. – Ты хочешь меня, Сахра.

Это не вопрос, а утверждение.

Застываю оцепенело.

Дыхание сбивается.

Это сумасшествие какое-то. Я смотрю в глаза мужчине, которого вижу второй раз в жизни, а он при этом выписывает узоры у меня… там! Внизу!

Его палец двигается по складкам. Надавливает на чувствительные места. Раздвигает плоть, утыкается в запретный вход.

Иноземный захватчик, варварски проникающий туда, куда его никто не звал!

— Эта естественная реакция, Сахра. Твоё тело признаёт во мне подходящего для спаривания самца, - продолжает ласкать меня, и я чувствую, как между ног становится всё больше влаги. – Ты уже готова подчиниться мне. Ну же, яварда, лучше не сопротивляйся.

Зажмуриваюсь, чувствуя, как полыхают щёки.

Ошалело хватаю ртом дыхание шейха.

От него словно исходит какой-то пьянящий дурман.

Мои губы распахиваются навстречу ему, с них срывается тихий стон…

— Ах…

— В природе у львов это происходит точно также, Сахра. Самки текут только рядом с более сильным самцом. Их тело готовится к спариванию. Прямо как твоё сейчас.

Грудь вздымается от частых вдохов.

Я мотаю головой, чувствуя, как помещение вращается перед глазами…

— Такая отзывчивая, - очередная жестокая усмешка. - Ты станешь покорной наложницей. У тебя природный талант.

Его слова ошпаривают кипятком.

Флёр возбуждения сменяется яростью.

Наглый зажравшийся мужлан!

— Я вам не самка! – рычу. – И моё тело не хочет с вами спариваться!

В глазах Зейна мелькает проблеск огня.

— Не хочешь, значит?

Он резко вынимает пальцы из моих трусиков. Растирает их между собой, и я замечаю, как блестят они в приглушённом свете.

Секундное облегчение – он передумал? Но потом…

— Открой рот, и попробуй себя на вкус. Оближи мои пальцы.

Мои губы сжимаются в тонкую линию. Я сдвигаю их так плотно, как только могу. Снова смотрю ему прямо в глаза, пытаясь без слов выразить всю глубину моего презрения.

Перепачканные в моей смазке подушечки его пальцев касаются моих губ.

Я чувствую свой пряный запах.

— Дикая… - его голос низкий и властный. – Но ничего, я тебя воспитаю, Сахра. Ты права, ты не будешь львицей. Ты будешь послушной домашней кошкой, готовая поднимать хвост по первому требованию.

Сильная ладонь берёт меня за локоть.

— Идём. Я покажу тебе свои покои.

Глава 9

Сердце колотится, словно восточный барабан, на котором выстукивают бешеный ритм.

Почему-то именно в этот момент я осознаю, насколько всё серьёзно, понимаю, что это не игра!

И мне очень страшно.

Неужели я реально стану бесправной наложницей властного шейха?

Как так-то?

Боже!

Двадцать первый век! Цивилизация совсем рядом! Роскошный Дубай, с его небоскребами, искусственными островами, шикарными торговыми центрами, удивительными фонтанами. Там самые крутые машины! Там отдыхают и работают люди со всего мира! Наслаждаются одним из самых современных городов мира!

А я тут… в подземелье, которое словно из средневековья, с настоящей пыточной комнатой!

И это не гребанный сон!

И мне так дико обидно, что именно моя сказка обернулась таким ужасным кошмаром!

Почему я? Чем я заслужила?

У меня и так в жизни не все гладко! Я только подумала о том, что мне в кои-то веки повезло, когда подруга предложила поехать с ней!

Мы с Юлькой даже напридумывали, намечтали себе парней, которых мы, может, тут встретим.

И я встретила.

Только не парня.

Скорее монстра!

Которому плевать на мои желания. Который смотрит на меня как на вещь. Хочет использовать, как игрушку.

Шейх Зейн! Будь ты проклят! Чтоб ты провалился!

Я не говорю это вслух, но распахиваю глаза и вижу, что предмет моих проклятий смотрит прямо на меня.

Мы уже вышли из подземелья, остановились в небольшом помещении с несколькими дверями. Я стараюсь запомнить где тут входы и выходы, вдруг пригодится.

А шейх прожигает взглядом своих угольно-черных глаз.

— Желаешь мне зла, красавица? А ты знаешь, что всё в этом мире возвращается туда, откуда пришло? Есть такая вещь, судьба. Мактуб. Пытаешься уйти от судьбы — делаешь только хуже. Посылаешь проклятия на чью-то голову? Считай, что посылаешь их себе. Мактуб. Запомни это слово, Сахра.

— Меня зовут Саша. Александра. Я не Сахра! — меня бесит то, что он называет меня этим прозвищем.

— Александра? — он усмехается, а потом хватает меня за подбородок, поднимая голову. — Смотри-ка… Александра… как Роксолана, возлюбленная султана Сулеймана. Слышала о ней?

Молчу, смотрю на него, потому что выбора он мне не даёт. Очень хочется заплакать, разрыдаться. Попросить прощения и… пощады!

Я не понимаю какой злой рок занёс меня в эти мраморные стены, в этот рай, где цветут ароматные розы, где по лужайкам ходят павлины, где журчат фонтаны, рай который может обернуться адом, когда перед тобой окажется живой лев. Или шейх.

И неизвестно, что опаснее.

— Я назвал бы тебя Александрой, если бы ты была хорошей, послушной девочкой. Но я снова вижу твой дерзкий взгляд, Сахра! Пойдем. Хотя стой.

Он резко накидывает мне на голову капюшон, так, что мои глаза оказываются закрыты. Я погружаюсь в темноту.

— Так будет лучше. Вперед.

Снова до боли сжимает локоть, я вскрикиваю от неожиданности.

— Что?

— Мне больно… у меня…останутся синяки.

— Прости.

Что? Я не ослышалась? Шейх Зейн сказал прости? Наверное у меня галлюцинации от духоты. Или… или это чудовище просто не хочет портить свою игрушку. Пока.

Зейн ведет меня дальше, держа под локоть, я не разбираю дороги, кажется мы несколько раз сворачиваем, направо и налево. Я сбиваюсь со счета.

Наконец слышу звук отворенной двери, меня затаскивают в комнату.

Почти сразу мой мучитель открывает мой лицо и…

Боже, передо мной самая большая кровать, которую я когда либо видела.

Она огромная,круглая! Отделана золотом. Вообще всё в этой комнате блестит, и я понимаю, что стразики, которыми украшено изголовье гигантского ложа — это не Сваровски. Настоящие драгоценные камни. Изумруды, рубины, сапфиры…

Стены здесь из какого-то необыкновенного розового мрамора, несколько панелей с росписями, на них изображены горы, пески, море, и в них я тоже вижу вкрапления сияющих камней. У одной из стен, напротив росписей стоит стеллаж, на котором лежит старинное оружие — кинжалы, сабли, пики, ножи… Всё за стеклом. Красиво и опасно.

Стены и пол украшены коврами, явно ручной работы, безумно дорогими, на окнах тяжелые парчовые гардины.

Несмотря на цвет и обилие драгоценностей сразу видно, что это мужская спальня.

— Всё успела рассмотреть, Сахра? Как у вас говорят — от любопытства кошка сдохла?

Я вздрагиваю. У меня шок.

Потому что последнюю фразу шейх произносит на русском языке! Конечно, с акцентом, но не таким уж сильным.

Шок настолько силён, что я забываю страх, поворачиваюсь, и смотрю ему прямо в лицо.

А он смеётся, показывая, что ему нравится впечатление, которое он на меня произвёл!

— Любопытная девочка может не только посмотреть, но и потрогать, попробовать на ощупь…

Говоря это Зейн наклоняется ближе, и слегка подталкивает меня к кровати.

Но что-то мне подсказывает, что трогать он мне предлагает вовсе не мягкую постель.

Боже…

— Давай же. Ты сама сказала, что ты тут для того, чтобы я насладился твоим телом? Покажи, что ты умеешь, что можешь мне дать?

Замираю в ступоре, меня морозит, и вовсе не от того, что в помещении работает кондиционер.

Холодно от его слов. И даже от жаркого, жадного взгляда мороз по коже.

Шейх наступает, заставляя меня пятиться к кровати. Я чувствую коленями шелковую ткань покрывала. Еще движение и моё тело опускается на мягкий матрас. А Зейн зависает надо мной.

В его глазах я читаю желание, желание и дикий голод.

Неужели всё произойдет прямо сейчас? Вот так? Я… я не хочу!

Как в замедленной съемке вижу ладонь, которая ведет по моей руке, поднимая рукав, обнажая, вторая скользит по ноге.

Меня кидает в жар. Сердце вот-вот вырвется из груди. Я вся дрожу. Я боюсь. Но почему-то низ живота наполняется каким-то непонятным томлением. Живёт своей жизнью.

— Сахра. Прелестная. Невинная. Нежная…Или это обман? Мираж в пустыне? Хочешь быть моей, девочка? Хочешь быть подо мной? Ощутить на себе тяжесть тела? Принять меня глубоко? Сможешь? Я буду добр и щедр, если тебе удастся мне угодить, Хабиби…

Глава 10

— Да, Зулейха, я же просил меня не беспокоить? — он начинает на английском, потом переходит на арабский, и я ничего не понимаю. Жаль, потому что говоря с другой женщиной Зейн не прекращает гладить моё бедро. Выше и выше…Усиливая непонятное, раздражающее меня томление. — Хорошо. Иду.

Он отстраняется. Встает. Хмурится, бросая на меня грозный недовольный взгляд. Будто это я заставила его прерваться.

— Сиди здесь. Не смей выходить. Кабира заберет тебя.

С этими словами мой “господин” покидает покои.

В растерянности остаюсь сидеть на роскошной кровати. Наверное, одного такого камешка, которыми щедро украшено изголовье, нам с тётей хватило бы на безбедную жизнь. Я никогда не стремилась к роскоши. Была воспитана в обычной семье, и деньги нам на голову с неба не падали. Мы привыкли жить скромно, и сейчас в этой дикой, кричащей богатством обстановке, я боюсь даже шевелиться.

Грудь всё ещё ходит ходуном.

Мне тяжело дышать от переполняющих эмоций. То в жар бросает, то, наоборот, в холод. Память кожи всё ещё хранит фантомные ощущения его прикосновений.

Этот мужчина с сатанински горящими тёмными глазами словно загипнотизировал меня.

С ужасом прикрываю глаза.

Только что он чуть не взял меня! Прямо у себя на ложе. Чуть не сделал меня своей наложницей… Хотя, я же, итак, по сути ею и являюсь? Одна из сотен игрушек шейха. Правильно?

Наверное, он шепчет все эти слова не только мне. Распаляет точно также, как и других своих рабынь.

А я не хочу быть одной из сотни! Я всегда мечтала о большой и чистой любви! О единственном мужчине, для которого я тоже буду единственной!

Но теперь… я буду просто игрушкой на ночь. Телом, которым пользуется властитель далёкого и чужого королевства для удовлетворения своих низменных потребностей.

Встаю с кровати и оглядываю комнату.

Чуть дальше, в углублении есть небольшая дверь, которую я не заметила ранее.

Воровато смотрю по сторонам и опускаю ручку. Не заперто…

За дверью оказывается просторный кабинет.

Тёмное дерево, мрамор и стеллажи книг до самого потолка. Личная библиотека шейха?

Настроение тут совсем не такое, как в спальне. Нет вычурности, сдержанный дизайн, что настраивает на серьёзную работу.

Подхожу к столу, за которым царит идеальный порядок.

Около стола - огромный глобус.

Медленно провожу пальцами по гладкой поверхности. Замечаю, что он повёрнут вверх той стороной, где находится Россия.

Сердце сжимается, когда я вижу бескрайние просторы родной страны. Сейчас я бы отдала всё, чтобы вновь оказаться дома. Выбраться из арабской сказки, что в мгновение ока оказалась сущим кошмаром…

Увы, это невозможно.

Сажусь в кресло и печально смотрю по сторонам.

На огромном столе стоит одна фотография в золотистой рамке.

На ней - красивая темноволосая женщина и мальчик лет пяти…

Приглядываюсь, пытаясь понять, кто же эти люди на фото. Сперва меня пробирает от мысли, что это жена и сын Зейна. Мальчишка чем-то неуловимо похож на него. Но потом я приглядываюсь лучше и замечаю, что фотография более старая, чем мне показалось сначала.

Наверное, это сам Зейн в детстве, и… его мать?

Вглядываюсь в ослепительно-красивую женщину на снимке. Она не одета в чёрное. На ней туника, чем-то похожая на ту, что сейчас на мне. Яркая, полупрозрачная, слишком откровенная… Странно… неужели отец Зейна разрешал своей жене носить то же, что носят наложницы? Или… быть может, эта красивая и совсем не похожая на восточную женщина… тоже наложница? Тогда кто же она Зейну?

Из комнаты до меня доносится стук в дверь.

Я вздрагиваю, и рамка выпадает из слабых пальцев.

Вот чёрт!!!

Угол предохраняющего фотографию стекла трескается, а у меня по позвоночнику бежит холодный пот.

Что-то подсказывает мне, что шейх вовсе не обрадуется, если узнает, что моё любопытство завело меня к нему в кабинет!

Ставлю рамку на стол и стремительно покидаю тёмную комнату.

Иду обратно в спальню, и, как можно быстрее, сажусь на кровать.

Сердце колотится как ненормальное. Во рту пересыхает от волнения.

— Да? - отвечаю еле слышно.

— Это Кабира, - слышится знакомый голос. - Выходи. Мне велели отвести тебя на обед.

Удивляясь тому, что служанка не вошла в покои шейха, я подхожу к двери и открываю её.

Одетая в тёмное женщина стоит в коридоре.

— Идём, - она бросает на меня любопытный взгляд своих карих глаз. Успевает скользнуть им по спальне Зейна, прежде чем закрывается дверь.

Я киваю, и уже в следующую минуту спешу за ней.

Очередной лабиринт коридоров, и я узнаю путь в женскую половину дома.

Мы спускаемся вниз, а потом снова заходим наверх. Тут нет таких огромных просторных залов, как в мужской половине дворца, зато куда уютнее.

Кабира ведёт меня на аромат волнующих желудок блюд.

Когда мы заходим в просторное помещение с большим количеством мягких удобных пуфов и диванов, я понимаю, что меня снова привели в гарем. Несколько десятков красивых разодетых женщин весело болтают, ровно до тех пор, пока не появляюсь я.

А потом…

Они все почему-то встают со своих мест и смотрят на меня.

— Садись вот тут, - Кабира не обращает на них никакого внимания. - Служанка сейчас принесёт твою еду.

Я медленно опускаюсь на свободное место, но как только сажусь, замечаю сидящую за столом напротив девушку. Красивая, яркая, темноволосая. Она дико смотрит на меня своими раскосыми глазами. Потом резко произносит что-то на арабском.

— Простите? - шепчу, не понимая.

Полные вишнёво-красные губы девушки складываются в насмешливую улыбку, и она надменно произносит на английском с сильным восточным акцентом:

— Чужестранка! Алшайтан якхудхук!

Ноздри её точёного с небольшой горбинкой носа дико раздуваются, а меня пробирает до нутра. Её слова звучат как проклятие…

Глава 11

Боже, помоги мне! Неужели я попала в реальный гарем с его страстями? И что делать? Как мне тут выжить? Если я совершенно не умею плести интриги?

Да и не хочу!

Холодею от мысли, что в кубке этой знойной наложницы могла быть не простая вода, которая сейчас стекает по моему лицу и телу, заставляя тонкое платье прилипнуть, стать второй кожей. Там мог быть кипяток, и сейчас я была бы обожжена и обезображена!

Кабира хватает эту девушку, которая всё ещё смотрит на меня с ненавистью, что-то строго говорит на арабском, та качает головой, отвечает зло. Но старшую, видимо, так просто не запугать. Она выводит красавицу, подзывая кого-то.

Я вижу как в двери заходит одетый в восточный наряд мужчину, он забирает черноокую куклу, уводя прочь.

Мужчина в гареме? Евнух?

Господи… Может я могла бы посмеяться, но мне совсем не смешно.

Я реально словно попала в сказки Шахерезады. Только в них нет ничего романтичного и красивого.

Это, скорее, ужасы.

Я в гареме. На меня уже открыли охоту местные обитательницы.

Мне никто не поможет, нужно выживать самой.

— Возьми, — Кабира протягивает мне полотенце. — сейчас принесут твою еду. Сядь лучше дальше, в угол. Ни с кем не говори.

Ни с кем не говори! Да я и не собиралась!

И вообще…

Вытираю лицо, иду за другой столик.

Тут же появляется девушка в черном, видимо служанка, с подносом заставленным едой.

На подносе маленькие пиалы с разными соусами — один похожий на мелко порезанные помидорки с зеленью, другой — что-то вроде сметаны, тоже с зеленью, там же лепешки. В одной из пиал побольше простой рис, рядом тарелка с мясом в соусе. По аромату догадываюсь, что это баранина. Сглатываю, понимая, что действительно проголодалась.

Служанка ставит передо мной бутылку воды, стакан, в который наливает свежевыжатый гранатовый сок из кувшина.

Я благодарю её, она не отвечает, просто отходит, оставляя меня.

Из приборов только самая обычная вилка, ножа нет. Беру лепешку, осторожно макаю в соус — вкусно! Не остро. Свежий вкус томатов разливается по языку. Сметанный соус очень нежный, понимаю, что туда добавлена мята — необычное сочетание.

Открываю бутылку воды, наливаю в стакан, делаю пару глотков, чувствуя сладковатый, освежающий вкус. Вода не похожа на нашу, столичную. Она другая. Или, быть может, меня просто мучает жажда...

Украдкой смотрю на девушек, которые вроде бы не обращают на меня внимания, но если приглядеться — так же как и я тайно пытаются рассмотреть.

Мясо оказывается необыкновенно сочным, буквально тает во рту, оно островато, но если есть вместе с рисом, которые пресный — нормально.

Ем, стараясь сосредоточится на еде, но мысли возвращаются к тем, кто сидит со мной в одном помещении.

Наложницы шейха. Обитательницы настоящего гарема!

Сейчас, когда я имею возможность их рассмотреть внимательнее, я не могу сказать, что они сильно уж роскошно одеты. На них длинные в пол платья, с длинными же рукавами, не черные, но и не прозрачные. Розовые, бирюзовые, изумрудные, синие, красные. Большого количества украшений я тоже не наблюдаю. На них немного золота, но может быть они не хотят друг другу показывать сколько золота дарит им господин?

Но… насколько я помню, в книжных и киношных гаремах было иначе? Там наоборот красавицы хвастались друг перед другом и нарядами, и драгоценностями.

Неужели Зейн держит своих женщин в черном теле? Или, может, он не настолько богат и могущественен?

Усмехаюсь своим мыслям. И снова думаю о своих соседках.

У них ухоженные волосы, лица накрашенные, открытые. Тут они не носят никаких накидок, хиджабов, или никабов.

Всё таки все они очень красивые, интересные.

Если они все принадлежат Зейну, зачем ему я?

Сердце сжимается, когда я представляю то, что было буквально несколько минут назад там, в его спальне.

В жар бросает от воспоминаний, по венам сразу чистый адреналин, приправленный восточными пряностями.

Горячие, умелые руки шейха, огонь в его глазах, который заставлял плавиться. И дикая, непонятная мне реакция моего тела.

Я была возбуждена! Я… я чувствовала как в моём животе что-то сжималось, становилось тягучим, влажным, обжигающим.

Он пугал меня, но… и притягивал.

На какое-то мгновение я поняла, что готова была сдаться. Действительно стать его подарком.

Это ужасно! Я не могу это допустить! Я должна бороться!

Тем более… шейх далеко не одинок! У него столько красивых девушек!

Пусть занимается ими!

Может, если он поймет, что от меня нет никакого толку, он меня отпустит?

Слабая надежда теплится, когда я бросаю взгляды на наложниц шейха.

Они красивые. Они готовы на все!

Пусть берёт их!

Я готова уступить своё место любой из них!

Снова думаю о той красавице, которая выплеснула мне воду в лицо.

Какая же я глупая!

Подумала, что она любит шейха!

Да о какой любви тут может идти речь? Ей просто не хочется уступать своё место под солнцем! Возможно тех, кто ему угождает в постели лучше, шейх и выделяет?

Может они по-другому одеты? И на них больше золотых украшений?

Мне ничего не нужно от него! Ни золото, ни бриллианты, ни его ласки.

Я им не конкурентка! Как бы мне хотелось донести это до них!

— Привет, — тихий шепот доносится до моих ушей. — Не бойся, я не буду ничего на тебя выливать.

Девушка говорит на приличном английском, она и похожа больше на европейку.

Не уверена, что мне можно с ней разговаривать, просто киваю.

— Кабира не запрещает нам говорить. Только нельзя касаться некоторых тем.

— Хорошо.

— Меня зовут Джалия. Не думай, я не такая как Абда, которая тебя обидела. Она тут со всеми перессорилась.

— Почему? — вопрос вроде невинный, может быть мне удастся узнать тайны гарема Зейна?

— Ну… потому что. Характер. Злая. Завистливая. И еще… Она очень сильно хочет быть с Зейном! Но… ей не светит! — Джалия хихикает, прикрывая ладошкой пухлый ротик.

Глава 12

Саша

— Т-с-с! - шепчет подруга и тянет меня за руку в сторону, пока мужчины усаживаются на золочёные подушки и негромко беседуют о чём-то.

Совершенно ошеломлённая, позволяю отвести себя в небольшой уголок подальше от них.

— Юля… - шепчу, но губы с трудом двигаются - настолько сильный у меня шок. Я-то думала, что Юлька уже на полпути в Россию! Что уже ищет меня с полицией, что сообщила моей тёте… А она… выходит, попала в положение ещё хуже моего!

— Не называй меня по имени! - цедит сквозь зубы. - Нельзя, чтобы шейх узнал, что мы знакомы!

В её глазах неподдельная паника! Вижу, как дрожат руки подруги, и сердце сжимается от жалости к ней.

— Что с тобой сделали? - приглушаю голос. По щеке скатывается одинокая слезинка.

Юля молча закрывает глаза. Мотает головой.

— Я не хочу вспоминать… - отворачивается.

Касаюсь ладонью её лица, стягиваю закрывающую его ткань.

— Юлька! - бросаюсь в её объятия. Сердце разрывает в клочья. В груди ноет. Мои и без того мизерные надежды на спасение, рухнули. Никто не узнает, что с нами сталось. Моя тётя никогда не узнает, что со мной…

— Тихо-тихо… - Юля гладит меня по спине, мы обе негромко всхлипываем.

— Как… как это случилось? - сбивчиво лепечу ей на ухо. - Как?

— Я у тебя спросить хотела, - также тихо шепчет подруга. - Я помню, как ушла за коктейлем, а потом… навалилась какая-то темнота, а дальше… - по её телу проходит дрожь. - Я очнулась у Ахмеда…

— Со мной тоже самое случилось! - яро киваю на её слова. - Ты ушла, а дальше пустота!

— Послушай, - Юля внезапно берёт меня за руку. - Тебе ещё повезло, - она обводит глазами роскошную комнату. - Тебя отдали шейху, потому что ты - девственница. Ты будешь принадлежать одному, в то время как я… - её голос падает, а глаза снова наполняются слезами.

Меня скручивает судорогой. Вспоминаю угрозы этого маньяка Ахмеда, который грозился отдать меня своим людям на растерзание. Неужели, с Юлей он намерен поступить точно также? Или уже поступил?! Через какой ад пришлось пройти моей несчастной подруге? О, Боже…

— Юлечка… - прижимаю подругу к себе, ощущая дикий страх за её судьбу. - Мне так жаль! Очень жаль… может… может… - дыхание сбивается. - Может, мы могли бы попросить Зейна, чтобы он и тебя сюда взял? Может, он согласится?

— У тебя на него есть влияние? - в её глазах блестит удивление.

— Не думаю, но… - вспоминаю, как уговорила его взять себя. Юля, конечно, не девственница, но, быть может, шейх возьмёт её в качестве служанки? Может, он выкупит её у Ахмеда?

— Послушай, - Юля берёт меня за руку и нервно оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что мужчины всё ещё заняты своими делами, и нас никто не подслушивает. - Я кое-что узнала. Узнала, как нам выбраться отсюда, - быстрый горячий шёпот обжигает ухо. - Нам нужно добыть кое-какую информацию. Узнать кое-что о делах шейха, и это станет нашим билетом на свободу! Вот, - её ладонь находит мою. - Держи. Это жучок. А это, - она кладёт в неё два небольших предмета. - Флешка. Тебе просто нужно вставит её в его компьютер, а дальше программа сама всё сделает.

— Юля… - поражённо шепчу, отказываясь верить в то, о чём говорит подруга. - Что ты такое говоришь? Ты хочешь, чтобы я шпионила за Зейном? Ты… с ума сошла? Он, ведь, убьёт меня! У него лев живёт! Сегодня он чуть меня не съел!

— Это наш единственный выход, - глаза подруги горят диким блеском. - Нам нужно выбраться! Иначе мы навсегда останемся тут! С этими мужчинами! До конца дней будем их подстилками! Ты этого хочешь?!

Я было открываю рот, чтобы что-то ответить ей, но…

— Рад был повидаться, Зейн, - голос Ахмеда звучит уже чуть ближе. Быстро поворачиваю голову в сторону мужчин, и вижу, как они медленно направляются к нам.

Мы с Юлей отходим друг от друга на почтительное расстояние. Одним умелым движением Юля снова прячет своё лицо по тёмной тканью. Отворачивается от меня и делает шаг в сторону своего хозяина.

— Я буду ждать тебя на встрече, - расслабленно продолжает Ахмед. - Важный контракт с русской нефтяной компанией, от которого выиграют обе стороны. До встречи, мой господин! - Ахмед кланяется Зейну, и я замечаю выражение лица шейха. Неприязнь. Откровенная неприязнь. Неужели, между ним и Ахмедом не всё так гладко? Странно… я думала, они - друзья…

Юля тоже отвешивает низкий поклон, а потом Ахмед поворачивается ко мне.

— Смотрю, мой подарок пришёлся тебе по душе, - он бегло оглядывает меня, задерживая взгляд на роскошных украшениях. - Я рад. Очень рад…

В сальном взгляде мерзавца блестит непонятное удовлетворение.

Моё сердце так дико бьётся в грудной клетке, что я с трудом могу дышать.

Мужчины ещё негромко переговариваются о чём-то, а потом Ахмед с Юлей уходят.

А я остаюсь.

Наедине со своим хозяином.

Перепуганная, сжимающая в потной ладони два маленьких предмета, которые могут стать моим билетом на свободу.

Глава 13 

Зейн ибн Султан аль Саид Иррактум

Ахмед… Смотрю в его лживые насквозь глаза испытывая одно страстное желание — стереть ухмылку с его лица. Уничтожить.

Знаю, что он подлец.

Он и девчонку эту мне подсунул не просто так.

Смешно, что такие как он, считают меня за идиота.

Как будто я не заметил, как на мою перепуганную малышку смотрела его спутница! как они общались! Девицы явно знакомы.

А мой так называемый родственник держит меня за дурака.

Я сразу понял, что эта крошка с глазами газели необычный подарок. Она тут не для того, чтобы меня развлечь, ублажить, соблазнить.

Маленькая невинная шпионка.

Странно только, что Ахмед отправил именно её. Делал упор на невинность?

Она ведь ничего не умеет. Не приучена соблазнять.

И боится меня как огня. Это я успел понять.

Или настолько хорошо играет свою роль?

Этот недостойный, нечестивый Ахмед настолько хорошо изучил меня? Знает, что её беззащитность, чистота, неопытность привлечет меня?

Я как ястреб буду наблюдать за ней, моей добычей.

Маленькой гордой птичкой, которая боится страсти как огня.

— Мой подарок пришёлся тебе по душе, Зейн? — сказал он с ухмылкой, собираясь покинуть мои покои. - Я рад. Очень рад…

А я не рад!

Хотел удавить его на месте за то, что он посмел посмотреть на Сахру своими похотливыми, сальными глазами.

Жаль, что не мог сделать это прямо сейчас. Но когда-нибудь…

Да, я знаю. Ненависть сжигает. Стараюсь не думать, не вспоминать. Вычеркнуть.

Многие их тех, кто сейчас лебезит и пресмыкается раньше насмехались надо мной, над моей матерью. Мы были изгоями. Вторым сортом.

Ахмед и его семейка были как раз из тех, для кого мы были поперек горла.

Если бы не я, возможно, шейхом стал бы отец Ахмеда, или сам Ахмед.

Увы. Мой отец, несмотря на то, что я был вторым сыном, бастардом от наложницы, сделал так, чтобы никто не смог оспорить моё право на трон.

Я не могу сказать, что отец меня не любил. Скорее — он не любил никого, у него были только родственные привязанности. Он понимал, что потеряв старшего сына должен доверить государство младшему. И скрепя сердце стал обучать меня, приблизил.

Разумеется родне со стороны его жены, да и его родне это не очень понравилось.

Моя мать была чужеземкой. Так и не стала своей.

Но других детей мужского пола у моего родителя не было. Значит не было и вопросов — кто будет править. Передать трон двоюродному брату, отцу Ахмеда он не захотел.

И правильно сделал, хоть что-то сделал правильно в своей жизни.

Переписал закон так, что даже смерть моя была невыгодна родственникам.

Занять моё место они могут только устроив переворот, но для этого у них недостаточно ресурса. Я знаю, что они ищут способы, но пока безуспешно.

Новая сделка сделает меня еще сильнее. Ахмед это знает. Пытается примазаться к моему проекту с русскими.

Вижу, что после ухода Ахмеда и его девки Сахра сама не своя.

Мне нужно понять, какую роль она играет. Зачем Ахмед подложил её под меня? Для чего? Чем она может навредить?

— Подойди, Сахра.

Голову опускает в пол, щечки раскраснелись, а у меня в паху сразу напряжение и боль.

Член как клинок из булатной стали.

Шайтан, я хочу её!

Хочу завалить на этот ковер, раздвинуть мягкие бедра, раскрыть невинное лоно, ворваться туда, оказаться в ней, почувствовать какая она узкая, влажная, горячая. Хочу мять её маленькиу, упругие груди, ласкать камешки сосков языком, слизывать ароматный пот с её кожи. О, я бы вылизал её всю. Даже там.

Хотя прежде у меня никогда не возникало желания сделать это с женщиной. Считал, что это грязно, недостойно.

Может просто у меня еще не было женщин, с которыми хотелось бы именно такого?

Шайтан, шайтан… Она меня искушает.

Беру лицо за подбородок, поднимаю, реснички дрожат, и губки…

Хочется впиться в них, выпить до дна…

— Посмотри на меня, — сам не узнаю свой осипший голос, — Подними глаза, Сахра!

— Да… мой господин, — смотрит, глаза её бирюзовые как воды океана — моя погибель.

Мне нужно сдержаться, здесь и сейчас сохранить свою волю. Достоинство!

В конце концов я шейх Зейн ибн Султан аль Саид Иррактум! Я повелитель пустыни! Она должна подчиниться!

В моей власти взять её, присвоить, приручить, сделать своей наложницей. Никто не посмеет меня осудить. Никто не посмеет сказать, что я сделал что-то постыдное, недостойное.

Никто.

Кроме меня самого.

О, всевышний…

— Кабира заберёт тебя, скажешь ей, что я хочу отвести тебя в конюшню. Сейчас.

— Да, мой господин.

Голосок дрожит, чувствую — вся она как струна, натянутая на ребабе, на таком играл мой учитель, и пел свои заунывные песни.

— Боишься меня?

Молчит, трясется как зверёк оставленный в пустыне детеныш…

— Д-да… мой господин…

— Меня боишься, Сахра? Или… - провожу пальцем по её ключицам, а потом ниже. Ловлю реакцию её отзывчивого тела. - или боишься себя?

Глава 14

Саша

Поднимаю взволнованный взгляд. Губы Зейна кривятся в усмешке. Тёмные глаза слегка прищуриваются, а лицо остаётся непроницаемым. Жестокий и холодный, как и всегда.

— Только вас, - поджимаю губы. - Я боюсь только вас!

— Хорошо, - цедит сквозь зубы. - Очень хорошо…

Мои руки ужасно влажные от волнения. Я понимаю, что если он просто возьмёт мою ладонь в свою, сможет разгадать план Юли. По телу прокатывается волна паники. Эта флешка, этот жучок, будь они неладны!

Если он поймает меня с ними, то…

Смотрю в тёмные глаза господина и безошибочно понимаю, что будет. Если меня поймают с этими предметами - мне не жить. Он не станет слушать никаких оправданий. Он не даст мне шанса. Не поверит, даже если я ничего не успею сделать!

Мне так страшно… очень страшно!

Но… знаю, что должна взять себя в руки. Должна бороться за свою жизнь и свою свободу. А это значит… что я должна усыпить его бдительность. Стать послушной. Сыграть свою роль достаточно убедительно, чтобы такой искушенный в интригах человек, как султан аль Саид Иррактум поверил мне…

Прикрываю глаза. Щёки нещадно печёт. Тело дрожит и пылает. Ошалело бьющееся сердце разносит по венам сумасшедший жар.

Делаю шаг к нему, и мы сразу оказываемся очень близко. В сгустившейся тишине биение сердца отдаётся где-то в ушах…

Взгляд шейха испепеляет. Он замирает, оставаясь внешне совершенно бесстрастным.

Встаю на носочки и касаюсь его губ своими.

Они оказываются на удивление мягкими и горячими.

Несмело притрагиваюсь к ним трепещущим языком, слегка раздвигаю и проникаю в его рот.

Меня трясёт от собственной дерзости. Отвлекая Зейна быстро прячу флешку в крошечный внутренний карман. За поцелуем он не замечает этого жеста.

Боже! Я, ведь, сама к нему целоваться полезла! Какой кошмар! Теперь он точно решит, что я принимаю свою роль. Что я готова к продолжению…

Ну а я… просто не смогу ему отказать. Буду молча страдать, когда он уложит меня под себя. Когда будет делать со мной все эти ужасные, порочные, развратные вещи!

Шейх застывает, будто испытывая меня. Словно ожидая, что я сделаю дальше. А потом… тяжёлая ладонь ложится на мои волосы, дерзко наматывает их на кулак.

Мой робкий, невинный поцелуй резко становится порочным и жадным. Зейн не целует - он пьёт меня. С одержимостью странствующего по пустыне путника набрасывается как на единственный источник живительной влаги.

Мужчина раздвигает мои губы, прокладывая себе путь всё дальше и глубже. Захватывает мой рот, обжигает его своей пламенной страсть. Сердце бешено колотится в груди, вытесняя из головы все прочие мысли. Страх растекается от телу дразнящей щекоткой.

Зейн вдавливает меня в своё жёсткое тело. Впечатывает в стену позади, выбивая из лёгких кислород.

Чувствую, как под тонкой тканью ходят стальные мышцы. Не знаю, куда девать руки - они беспомощно болтаются в воздухе… Я боюсь трогать его! Я вся дрожу! Горю и дрожу от этого сумасшедшего дурмана!

Буря эмоций сводит с ума! Я беспомощна перед ним. Распластана по холодной стене, совершенно неспособная сопротивляться… Чувствую себя жалкой игрушкой в его жестоких руках.

Непрошенная слеза стекает по щеке, попадает в рот, и Зейн резко отстраняется.

В его глазах настоящая песчаная буря.

— Не дразни меня, - низкий голос с хрипотцой вибрирует в ушах.

— Я и не смею, господин… - опускаю взгляд, кусая припухшие губы.

— Хочешь меня? - задаёт прямой вопрос. - Хочешь быть подо мной?

Мне становится дурно. От его прямоты. От того, что мы подошли к этой грани.

Придётся взять себя в руки. Нельзя, чтобы он понял мою истинную мотивацию.

Прячу глаза, боясь выдать себя.

Но, к счастью, шейх не привык долго ждать ответ.

— Идём же, Сахра, - берёт за локоть и властно тянет меня за собой.

Он дикого стресса я почти не разбираю дороги.

Лишь угадываю решительное настроение идущего впереди мужчины.

Визит Ахмеда почему-то разозлил господина.

И теперь, видимо, спускать пар он будет со мной.

Но ничего… я вытерплю. Я… смогу… ведь больно будет лишь в первый миг? А, может, и вовсе не будет… кто знает, может, Вселенная сжалится надо мной на этот раз?

Знаю, что единственный возможный способ выбраться отсюда - изобразить покорность. По крайней мере, я попытаюсь!

Мотаю головой, чтобы не накручивать себя раньше времени.

Проходим через сад, и останавливаемся возле длинного одноэтажного белого здания.

По запаху и ржанию лошадей я понимаю - это конюшня.

Зейн заводит меня внутрь. Жеребцы в стойлах, учуяв приближение хозяина, издают приветственное ржание.

Мы проходим вперёд, и останавливаемся возле горделивого иссиня-чёрного жеребца.

— Махмал Асвад, - Зейн по-хозяйски кладёт руку ему на гриву. Гладит коня. - Это значит “чёрный бархат”, - добавляет на английском.

Невольно любуюсь грациозностью жеребца. Его чернота слепит. Мощный, гордый, красивый, и… какой-то дикий. Почему этот конь напоминает мне своего хозяина?

— Ты когда-нибудь ездила верхом? - спрашивает Зейн.

— Нет… - округляю глаза.

Смотреть на лошадей мне нравится, а вот кататься… ух! Если честно, страшновато! Я совсем не разбираюсь в лошадях и очень боюсь, что меня сбросят.

— Значит, сегодня будет твой первый раз, - губы Зейна трогает лукавая усмешка. Неоднозначность этой фразы ещё сильнее вгоняет меня в краску. - Не бойся, Сахра, - он подаёт мне руку. - Пока ты со мной, тебе не грозит опасность. Я хочу покатать тебя на своём лучшем скакуне. Не упрямься, и полезай на него, - он подводит меня ближе и помогает поставить ногу в стремя. - Раздвинь ноги. Вот так. Обхвати его спину и держись бёдрами.

Боже… боже мой! И почему всё это видится мне наполненным двойного смысла? Забираюсь наверх и исполняю все команды… От высоты голова начинает кружиться!

Глава 15

Глава 15

Мне приходится обхватить руками его горячее, сильное, мускулистое тело. Я дрожу от тех эмоций, которые испытываю. Сама их не до конца понимаю.

Не понимаю, что со мной. Но знаю, что для того, чтобы выбраться, освободиться, мне придётся подчиниться ему. По крайней мере внешне. Потому что внутри себя, в душе я никогда не приму участь рабыни! Никогда не буду покорной!

И я уже не думаю о том, чтобы сохранить честь. Увы! Мне бы сохранить жизнь!

Мне страшно. И вместе с тем…

Осторожно прижимаюсь к телу шейха, чувствую, как по его мышцам проходит дрожь.

Мои ладони сейчас на его груди, просто лежат, цепляясь, чтобы не упасть. Я слышу стук его сердца. Быстрый, жаркий.

Ему нравятся мои прикосновения?

Боже, Саша! Конечно, ему нравится! Он молодой мужчина, он такой… Да, я понимаю, что он чувственный, наверняка очень любит секс, конечно, столько красивых девушек его окружает! Он возьмет меня не задумываясь. Для него это ничего не значит.

А для меня…

Буду думать о том, что для меня это будет путь к свободе. Жертва во имя свободы.

Мне нужно попытаться. Помочь и себе и Юльке.

Ей сейчас гораздо хуже, чем мне. У меня по крайней мере один мужчина. А у неё…

— Держись крепче, Сахра, этот скакун самый быстрый. Он как ветер. Уверен, тебе понравится.

Говорит, и кладет свою руку поверх моей ладони, еще сильнее вжимая ту в область груди, где бьется его жадное до опасных приключений сердце.

У меня голова кружится, уши закладывает от того, с какой скоростью бежит по венам кровь.

Боже, помоги мне!

— Не бойся, хабиби, мой Черный Бархат не уронит Королеву пустыни. — неожиданно он поднимает мою руку и подносит к своим губам.

Я замираю, мурашки по всему телу. Что со мной?

Что он делает со мной?

Я не хочу! Не хочу поддаваться! Не хочу чувствовать, что мне приятно. Не хочу вдыхать аромат его сильного, мужественного тела.

Я хочу, чтобы он оставил меня в покое!

Но у шейха совсем другие планы и я это понимаю.

Ему нужна разрядка. Я знаю, что заинтересовала его вопреки собственному желанию.

Может, у него никогда не было такой игрушки?

Он развлекается?

Ему плевать, что развлечение — это живой человек. На кону моя жизнь, но шейху все равно до этого.

Он живёт в своё удовольствие. Ищет всё более острых ощущений. И ему безразлична судьба несчастной девочки из России. Если бы это было не так, он бы уже меня отпустил. Но увы… Ему нравится игра, которой стала моя жизнь. И цена которой моя жизнь.

Я такого и врагу бы не пожелала.

Горько, больно… Но мне некуда деваться. Единственный выход — сделать то, о чем говорила Юля и вырваться из этого страшного плена.

— Иль Аль Амами! — резко выкрикивает Зейн и скакун срывается с места.

Вскрикиваю, вцепляясь ногтями в грудь повелителя пустыни. Страшно.

Жеребец набирает скорость стремительно, словно “Ламборджини”, мы не скачем — летим.

В голове пролетает — может ну его, отцепиться, улететь вниз, сломать шею и разом всё будет окончено?

Но шейх словно читает мысли, одной рукой удерживает мои ладони, крепко.

— Не бойся, малышка, я не дам тебе упасть.

Он не даст мне упасть? Он сам бросает меня в пучину страха и страсти!

Моя голова не покрыта, волосы развеваются на ветру, путаясь, а я обхватываю сидящего впереди мужчину, прижимаясь к мощной спине.

Будь что будет.
В ушах свистит. Я не могу разглядеть куда мы едем, зажмурилась, еле дышу.

Скорость, кажется, еще нарастает.

Если бы у этого коня были крылья, думаю, он бы уже взлетел.

Проходят минуты, и я странным образом успокаиваюсь. ничего страшного не происходит. Мы скачем, шейх удерживает меня, да и я сама держусь крепко.

Позволяю себе чуть повернуть голову и открыть один глаз.

Боже мой!

Вокруг нас бескрайняя пустыня! Только песок и ничего больше!

Длинные, пологие барханы кажутся золотыми под палящими лучами солнца. Перед нами море сияющего песка и синее небо.

Я не в силах сдержать вздох восхищения.

— Красиво, да, Сахра?

Молчу, мне всё ещё тяжело дышать и от страха и от восторга.

— Я люблю пустыню. Это стихия. Непокорная. Самая великая. Прекрасная. Люблю всё прекрасное.

С трудом разбираю слова шейха. В ушах свист ветра, хотя я понимаю, что скорость стала меньше.

— Пустыня — это свобода. Для того, кто понимает её опасность. Никогда не уходи в пустыню сама. Она убьет тебя.

Это я хорошо понимаю.

Но может смерть и есть выход?

Удивительно, но я начинаю чувствовать нечто необычное, непривычное.

Странную, непонятную для меня свободу...

Я пленница. И вместе с тем сейчас я не ощущаю себя таковой.

Если забыть то, что произошло со мной за эти дни, закрыть глаза, то можно представить, что я вовсе не заложница ситуации. Я просто девушка, которую прекрасный мужчина увозит с собой, чтобы любить…

Ах, если бы это было так!

Снова закрываю глаза, прижимаюсь к его спине.

Не хочу думать о том, что будет, когда Зейн привезет меня туда, куда хочет привезти.

Хочу насладиться последними минутами, этой иллюзией свободы.

Вновь смотрю на пустыню.

Завораживающе. Нереально.

Другой мир.

Другая вселенная.

Красивая и жестокая.

Не знаю, сколько проходит времени, мы скачем, Зейн молчит. Его сердце бьётся ровно. Он спокоен.

Чего ему волноваться.

Замечаю на горизонте что-то странное. Словно там яркое пятно. Оазис.

Это мираж?

Нет, на самом деле удивительный оазис в пустыне к которому мы подъезжаем.

Пальмы, цветы, трава…

Зейн спешивается, протягивает мне руку.

— Прыгай.

Страшно. Почему-то дико краснею, понимая, что сейчас наши тела соприкоснутся.

Соскальзываю в его объятия и слышу тихий чувственный то ли вздох, то ли стон.

— Сахра…

Не могу поднять голову, дрожу…

Глава 16

Пальцы мужчины нарочито медленно скользят по моей шее. Я знаю, что принадлежу ему. Телом. Душа же моя свободна и вольна. Будто заточёная в клетке из костей и плоти, она бьётся пытаясь найти путь к свободе.

Но его нет.

Ничего больше нет.

Лишь этот пугающий человек, что теперь стал моим господином. Как сложно принять это. Как сложно распрощаться со своей прошлой жизнью. Как сложно попрощаться со свободой…

Зейн сейчас очень близко. Пронзает меня своим жёстким взглядом. Губы припухли от его поцелуев. Провожу по ним кончиком языка и чувствую вкус мужчины. Мята, цитрус, свежесть… Его дыхание опаляет кожу, дурманит разум.

— Моя… и я докажу тебе, - повторяет он. - Что владею не только этим мягким телом, - его ладони властно сжимают мои груди и бёдра, - но и тем, что хранится в этой прелестной головке, - тёмный взгляд пробегает по моему лицу. - Ты не должна врать мне, Сахра. Если хочешь принадлежать мне, то отныне говори только правду.

Сердце уходит в пятки. На лбу выступают бисеринки пота. О, мой Бог… Он подозревает меня! Неужели, он что-то знает?!

— Я… я… - лепечу, чувствуя, как горло сдавливает от паники. Рука непроизвольно тянется к крохотному кармашку, в котором хранится Юлина флешка и жучок. Господи-боже… если он узнает, если увидит…

— Ты хочешь предать меня? - глаза шейха становятся ещё темнее.

У меня перед глазами начинают плясать мушки.

Ноги становятся ватными.

Зейн возвышается надо мной. Грозный и мощный. Его опасная энергетика пробивает насквозь мою оборону.

— Отвечай, когда я задаю прямой вопрос. Бояться нечего, - чувственные губы трогает полуулыбка. - Если тебе нечего скрывать.

Слабо улыбаюсь в ответ.

— К-к-конечно, - отвечаю как можно спокойнее, но голос всё равно дрожит. - Мне нечего скрывать… я как на ладони перед тобой, мой господин…

— Что ж… - Зейн снова оценивающе пробегает по мне взглядом. - Тогда ты легко сможешь ответить мне на несколько вопросов, правда, Сахра? - его голос пугающе нежен.

Наконец, я понимаю, зачем он отвёз меня сюда.

Он будет допрашивать меня? О, боже… он будет меня пытать до тех пор, пока не услышит правду?

А все эти порочно-сладкие, обманчиво-нежные поцелуи были нужны лишь для того, чтобы я потеряла бдительность?!

— Всё, что пожелает мой господин, - еле слышно шепчу, поднимая на него испуганный взгляд.

— Видишь ли, Сахра, я отлично умею распознавать ложь. Если ты решишь соврать мне, я это пойму. Кивни, если понимаешь риски.

Тело дико трясёт, и я киваю.

— О чём ты говорила с той девушкой? Она твоя подруга?

Прикрываю глаза. Шестеренки в мозгу отказываются правильно работать от паники.

— Да… - шепчу, сглатывая вязкую слюну. - Она - моя подруга.

— Уже хорошо, - он одобрительно кивает. - И что же хотела твоя подруга?

— Она… она… - делаю нервный вдох. - Просто хотела узнать, как у меня дела… Её тоже похитили, как и меня! Мы обе в шоке, и… - набираюсь храбрости. - Я хотела узнать, мой господин, быть может, вы могли бы выкупить её у Ахмеда? Я не хочу такой судьбы для Юлии… она очень хорошая девушка… она…

— Она меня не интересует, - отрубает шейх.

— Она могла бы быть служанкой в вашем доме, или…

— Служанка, что обойдется мне в несколько миллионов долларов, хм… - его губы трогает усмешка.

— Она же живой человек! Как вам не стыдно! - вырывается непрошенная дерзость.

— Такие девушки как ты и она, сами продаёте себя.

У меня не хватает дыхания.

— Вы думаете, что я проститутка?!

Тяжёлый взгляд Зейна впивается в моё лицо.

— Нет, Сахра.

Рвано выдыхаю. Путаюсь в собственных мыслях. Он не думает так обо мне, но тогда… за кого же этот жестокий человек принимает меня?!

— Я думаю, что ты - шпионка.

Тонкая нить обрывается внутри.

Перед глазами темнеет.

Пальцы Зейна касаются губ. Проводят подушечками по пересохшей от частого дыхания коже, отодвигают нижнюю губу и проваливаются глубже. Касаются кончика моего языка, я чувствую их солоноватый вкус.

— Я проникну в суть твоей лжи, Сахра, и узнаю всю правду.

Он резко подхватывает меня под попку.

— Ой! - взволнованно охаю.

Зейн переносит меня на стол, сажает на него пятой точкой и властно раздвигает ноги.

— Ну же, Сахра, впусти меня в свой внутренний мир. Я очень хочу узнать тебя… - его пальцы резко дёргают вверх подол туники, обнажая меня. - Как можно ближе!

Глава 17

Зейн

Сахра врёт мне.

Я чувствую это всеми фибрами души. С детства втянутый в дворцовые интриги, я привык распознавать ложь. Чувствовать её запах. И теперь я чую его в ней. Сладкий, острый, пряный. Манящий аромат её лжи.

Знаю, что мог бы получить все нужные мне сведения не самым приятным для неё путём. Заставить её говорить, как делал это множество раз на допросах.

Но пульсирующая похоть в области паха не даёт мыслить трезво. Сейчас я хочу от неё другого. Я хочу её капитуляции.

Оглядываю тело жадным взглядом. Аппетитные груди вздымаются вверх от каждого глубокого вдоха. Соски затвердели и теперь выпирают из-под тонкого кружева её одежд. Мне адски хочется сжать их зубами. Попробовать на вкус, доставляя строптивой девчонке одновременно боль и наслаждение.

— Что ты делала в моём кабинете? - впиваюсь в её бледное лицо испытующим взглядом. - Что ты там искала?

Конечно же, в моём кабинете стоят скрытые камеры. Я видел, как она ходила по нему, как садилась за стол и разглядывала мои личные вещи. В тот же момент мне хотелось ворваться туда и уложить её лицом в стол. Отшлёпать по заднице и заставить признаться во всех грехах.

Однако, тогда я не пошёл на поводу у низменных похотей. Решил выжидать и наблюдать за её следующим шагом. Да, тогда я позволил Сахре уйти безнаказанной, но сейчас… она ответит за то, что посмела водить меня за нос!

— Я… я просто так туда пришла! - шелестит губами. - Мой господин! Поверьте мне! Я просто хотела узнать вас поближе!

Скриплю зубами. Узнать она хотела, как же!

— Сейчас у тебя будет отличный шанс! - рычу. - Отличный шанс узнать меня как можно ближе!

Впиваюсь в её платье и резко тяну ткань в стороны.

Сахра кричит и извивается, но я неумолимо обнажаю свою маленькую пленницу.

Когда она рядом, меня обуревают дикие, первобытные желания. Подчинить. Присвоить! Уложить под себя! Сам не понимаю, почему не могу совладать с этой бурей.

Девчонка должна быть моей. Впервые в жизни мне хочется сломить женщину во что бы-то ни стало! Никогда до этой строптивой крошки я не получал отказа, и эта игра, это желание будят внутри дикого зверя!

Она обнимает обнажённые груди в нелепой попытке прикрыться.

Смотрит дерзко, хоть и боится меня.

— Подлец! - кричит на русском, но я отлично её понимаю.

Что ж, она права, но пока сама не понимает, насколько!

Вишнёвого цвета губки припухли от моих яростных поцелуев. Сахра облизывает их, сжимает в плотную линию.

Крепко держу её за плечи. В небесных глазах столько немого осуждения, что на секунду чувство вины расползается по телу липким нефтяным пятном.

Мотаю головой и резко разворачиваю её лицом в стол. Задираю платье выше пояса.

На ней нет белья.

Мать её… Обнажённая попка нервно дёргается подо мной из стороны в сторону.

— Пожалуйста… господин… нет…

Жалобно лепечет.

Но я сейчас не настроен на снисхождение. Наоборот, жажду спросить с неё по полной программе!

Провожу ладонью по бархатистой коже, а потом резко шлёпаю полушарие, наблюдая за тем, как бледная кожа становится ярко-алой по отпечатку моей ладони. Охренеть. Член рвётся в бой. Меня конкретно ведёт.

— Ай! - тут же вскрикивает.

Почти болезненная резь в паху не даёт мыслить трезво. В голове - сплошной разврат.

Я представляю, как раздвигаю её бёдра и давлю на узкий вход. Нежный, сочный, влажный… Невинная и неопытная, но такая лживая малышка. Да. Она заслужила наказание. Она больше не посмеет сводить меня с ума!

— Раздвинь ноги, - командую.

Сахра медлит, и я шлёпаю её, чтобы добавить мотивации.

Её тело начинает дрожать. Ноги медленно расходятся в стороны. Она всхлипывает.

Узкая щель дерзко блестит от влаги. Просовываю руку дальше и касаюсь скользких складок.

— Тебе нравится это, правда, Сахра?

— Н-н-н-е-ет! - Отвечает, дрожа всем телом.

— Не ври! - очередной шлепок, на этот раз по розовой промежности. Несильный, но ощутимый. Вот же сучка. Ещё и врать вздумала. Я заставлю её умолять…

В висках бьётся густая кровь. Член натягивает пах, выпирая мощным бугром. Я хочу, чтобы она была максимально готова принять меня. Чтобы не разорвать её дырку настолько, что она станет непригодна для последующего использования.

Придётся подразнить её киску. Заставить истекать соками желания.

Касаюсь пальцами пухлых нижних губок, и крошка непроизвольно дёргается, сводя ноги плотнее.

— Не сопротивляйся! - рычу.

Снова шлёпаю её, и взвизгивая, Сахра расставляет ноги.

Меня ведёт от этого вида. Отшлёпанная, текущая мне на пальцы, борющаяся с собственными желаниями девственница. Это самая порочная сцена из всех, что я видел в жизни!

Большим и указательным пальцами раздвигаю её складки. Гладкие и сочные, они скользят под моими пальцами от обилия смазки. Рот наполняется слюной. Помимо воли мне охренеть как хочется попробовать их на вкус. Сука! Да что же эта мелкая дрянь со мной делает?!

Стискиваю зубы и давлю на клитор.

Сахра снова извивается, но я придавливаю её лицом к столу, не давая пошевелиться.

Обвожу её по кругу снова и снова, до тех пор, пока её хрупкое тело не начинает сумасшедше дрожать под моими руками. С губ срываются сладкие стоны.

Пульс дико бьётся в ушах! Я снимаю с себя одежды, высвобождаю стоящий колом член.

Девственный вход поблёскивает от влаги, и я тычу в него налитой кровью головкой.

Неконтролируемое желание ворваться в неё, запачкаться девственной кровью и смазкой, двигаться в узкой дырке на предельной скорости, с каждым движением вбиваясь всё глубже и дальше…

Чёрт тебя дери, крошка! Я больше не могу терпеть!