Подари мне ребенка

Глава 1. Измена

— Танюш, это было не то, что ты подумала. Ну, то есть, я не хотел тебе изменять. Она меня соблазнила, понимаешь? Ходила передо мной каждый день в короткой юбке и с декольте. Причем, она знала, что у меня есть ты, а все равно лезла. А тут корпоратив, я выпил немного, ну она и воспользовалась ситуацией. Я тебя люблю, Тань. Пожалуйста, не рушь все. У нас же свадьба летом. Я никогда в жизни тебе больше не изменю, обещаю. А эту… я ее уволю.

Смотрю на экран телефона, из которого по громкой связи льется голос моего жениха, и вытираю с щек слезы. Два дня назад я узнала, что Захар мне изменил со своей подчиненной. После пяти лет наших отношений. После того, как я купила свадебное платье и разослала приглашения гостям.

— Танюш, ну поверь мне, прошу тебя. Клянусь, я не хотел тебе изменять. Это все она. Специально меня соблазнила. Я ее уволю.

— Клади трубку, — шепчет мне одними губами мой лучший друг Сергей, на кухне которого я сижу и лью слезы, жалуясь на жизнь. — Хватит это слушать.

Захар еще что-то говорит в свое оправдание, а я зачем-то слушаю. Когда Сергей понимает, что я не собираюсь сбрасывать вызов, сам возводит палец над моим телефоном.

— Все, Захар, пока, — выпаливаю быстро.

Не дожидаясь, что ответит мой жених, Сережа нажимает красную кнопку.

— Только не говори, что ты ему веришь, — брезгливо морщит лицо. — Ну и трепло. Это ж надо такое сочинить: «Да, я тебе изменил, но очень этого не хотел». Ещё и на девушку вину сваливает.

Резко встаю со стула и подхожу к окну. Не поздно, шесть часов, но за окном темная ночь. Снежинки кружат в свете фонаря, прохожие торопятся по домам. Скоро Новый год, у людей праздник. И только у меня траур.

— Тань, я сейчас, может, скажу банальность, но этот козел реально тебя не достоин. Ты заслуживаешь мужчину, который, как минимум, вину за свои поступки будет брать на себя, а не сваливать на постороннего человека. Тем более на женщину.

Резко оборачиваюсь к Серёже.

— Эта стерва действительно нарезала вокруг Захара круги! Она знала, что он несвободен, она знала, что есть я, и все равно к нему лезла! А потом на корпоративе воспользовалась ситуацией.

— Но не под дулом пистолета же она потащила твоего Захара в постель.

— А зачем она к нему лезла? — распаляюсь ещё больше, упирая руки в бока. — Вот скажи мне, зачем намеренно лезть к мужчине, который несвободен?

— Да какая разница, что делала она? Ты ей никто. Важно, что сделал твой жених. А он тебе изменил.

— Потому что она его соблазнила! — взвизгиваю.

— Нет, Таня. Он тебе изменил, не потому что она его соблазнила.

— А почему? — удивляюсь.

— Потому что он хотел тебе изменить.

Опешив, таращусь на Серёжу. Друг вальяжно развалился на стуле, вытянув вперед ноги, и скрестил руки на груди. Выглядит уставшим. Я приперлась к нему домой в слезах и соплях, когда он только вернулся с работы. Серёжа — хирург в больнице. Сегодня у него была сложная операция.

Друг трёт глаза и лениво зевает.

— Нет, — начинаю спорить. — Захар меня любит, и если бы не эта… — ее зовут Марина, но у меня язык не поворачивается назвать стерву по имени. — Если бы она к нему не полезла, не воспользовалась тем, что Захар выпил на корпоративе, то он никогда бы мне не изменил!

Серёжа снова зевает. На этот раз демонстративно.

— Тань, я тебе сейчас скажу грубо, но зато правду. Захар тебя не любит. Если бы он тебя любил, то не изменил бы. И он сожалеет не о том, что изменил, а о том, что ты узнала. А изменил он тебе по собственному желанию, потому что сам этого хотел, а не потому что какая-то девка его специально соблазнила и сбила с пути истинного. Твой Захар обыкновенный козел, а вдобавок ещё и трус, раз не может взять вину за свой поступок на себя.

Закончив монолог, Серёжа встает со стула и подходит к раковине. А я, опешив от услышанного, наблюдаю за ним. Моет руки, вытирает их полотенцем, затем нажимает кнопку на чайнике и открывает холодильник.

— Будешь есть? — спрашивает, как ни в чем не бывало. — Правда, у меня холодильник по-холостяцки пуст, но я могу быстро сделать яичницу.

Не выдержав, громко всхлипываю и падаю лицом в ладони.

— Тань, ты чего?

Серёжа захлопывает холодильник и подходит ко мне.

— Тань, — зовет. — Ты опять из-за этого козла? Да он ни одной твоей слезинки не стоит.

Серёжа обнимает меня и прижимает к своей груди. Успокаивающе гладит по волосам, пока я продолжаю горько всхлипывать.

— Танюш, ну хватит. Хорошо, что его козлиная натура раскрылась до свадьбы, а не после. Радоваться надо, а не плакать.

— А зачем мы тогда к свадьбе готовились? — спрашиваю сквозь слёзы. — Зачем он жил со мной пять лет?

— К свадьбе готовилась ты, а не он. Ну а жил, потому что ты устраивала его в быту и не напрягала.

Отрываю заплаканное лицо от груди Сергея.

— В смысле к свадьбе я готовилась? Мы вместе готовились.

— Он тебе предложение делал? Кольцо дарил?

Глава 2. Условия

— Какого ребенка? — удивленно спрашивает.

Осекаюсь. Не знаю, что ответить. Серёжа недоуменно на меня глядит, ожидая пояснений.

— Забей, — машу рукой. — Ничего, — отворачиваюсь к окну и закусываю губу.

Затылком чувствую взгляд Сергея. На кухне повисло неловкое молчание. Серёжа терпеть не может, когда не договаривают, так что знаю: начинает злиться на меня.

— Тань! — не выдерживает.

Резко поворачиваюсь обратно к Сергею.

— Извини, я сморозила глупость.

— Поясни.

— Пять минут назад ты предложил мне родить ребёнка для себя.

— Ну?

— Но я же не могу родить его без помощи мужчины.

Я вижу, как расширяются глаза Серёжи. Становятся как по пять рублей.

— Ты хочешь…? — настолько шокирован моей просьбой, что не имеет сил вымолвить вслух.

— Я понимаю, как это дико звучит, — ладно, хватит отпираться. В конце концов, Серёжа может просто отказать мне. — Но ты не мог бы стать донором одного сперматозоида для меня?

Серёжа аж приоткрывает рот. Ну а я решаю, что раз сказала «А», надо говорить и «Б».

— Ты о своём будущем думаешь? — начинаю хитро. — Ты не хочешь жениться, ты не хочешь семью, тебе нравится менять девушек каждую неделю. А кто тебе стакан воды подаст в старости?

Сергей изумленно молчит, как будто потерял дар речи. Пользуясь возможностью, напираю дальше:

— Ты же не всегда будешь таким молодым и красивым. Однажды ты станешь старым, дряхлым, немощным. Кто тебя досматривать будет? А я тебе скажу, кто. В доме престарелых. А знаешь, как плохо в российских домах престарелых? Будешь там сидеть в восемьдесят лет и кусать локти, что в молодости не озаботился рождением ребёнка. А вот если будет ребёнок, то он тебя и досмотрит, и стакан воды принесёт.

Фух, с меня три пота сошло. Мне кажется, я достаточно весомые аргументы привела. Вот только пугает, что друг до сих пор шокировано молчит.

— Если вдруг ты не понял, — продолжаю. — Я не прошу на мне жениться и жить со мной. Алименты тоже не надо платить.

Молчание Сергея уже пугает меня. Он, случаем, не онемел?

— Я прошу всего лишь стать донором, — поясняю снова. А то вдруг все-таки думает, что я его в загс тащу. — Ну что тебе, одного сперматозоида жалко, что ли?

— Кхм, — чешет затылок.

Аллилуйя! Хоть какая-то реакция.

— Не, ну иногда я, конечно, думаю о продолжении рода…

— Вот да! — подливаю масла в огонь. — Ты хочешь, чтобы твой род прервался на тебе? Ты умрешь, и не будет больше Холодов!

Серёжа — единственный сын. И у него необычная фамилия — Холод.

У меня закончились аргументы, поэтому я просто наблюдаю за Серёжей в ожидании, когда он скажет хоть что-то внятное и по существу. Он изумлен и растерян. Но все ещё не отказал, что вселяет надежду.

— Хорошо, как ты это видишь? — спрашивает.

Он клюнул! Ещё не согласился, но близок!

— Что именно?

— Воспитание ребенка. Вот он родился, дальше что?

— Да ничего. Я буду его воспитывать. Я же говорю, на мне не надо жениться и не надо платить мне алименты. От тебя вообще ничего не требуется, кроме одного сперматозоида.

— Нет, я так не согласен, — категорично заявляет. — Я хочу принимать участие в воспитании моего ребенка. А иначе как же он мне стакан воды принесёт, если я не буду его воспитывать?

— А, ну принимай, я не против. Просто я думала, ты не хочешь.

— Если у меня будет ребёнок, то я хочу его воспитывать.

— Без проблем. Мы можем определить дни, когда ты будешь проводить время с ребёнком.

— Да, я хочу, чтобы у меня были дни.

Ну вы только посмотрите, какой деловой. Целые дни ему нужны!

— Хорошо, я согласна. Что ещё?

— Я хочу, чтобы у ребёнка была моя фамилия.

— Окей.

— Я хочу полностью обеспечивать ребёнка материально.

— Окей.

Замолкаем. Смотрим друг на друга. Мне показалось, или…?

— Уточню: я правильно поняла, что ты согласен?

Задерживаю дыхание и мысленно скрещиваю пальцы.

— Согласен. Но никаких притязаний на мою свободу. Я не хочу жениться. Только общий ребёнок. Ты не лезешь в мою личную жизнь, а я не лезу в твою.

Даже не пытаюсь скрыть своей радости. Подпрыгиваю и хлопаю в ладоши.

— Не поверишь, я тоже больше не хочу замуж. Мы же останемся друзьями, как сейчас?

— Конечно.

— Тогда отлично! Надо теперь найти клинику для эко, ну и вообще изучить всю эту процедуру. Я займусь.

— Подожди, — хмурится. — Какое ещё эко? Зачем?

Глава 3. Шанс

Условие Серёжи вгоняет меня в ступор. Сначала думаю, может, он шутит. Да нет, серьёзен. Я в замешательстве. Не знаю, как быть. С одной стороны, конечно, лучше делать ребенка естественным путём. А с другой… Ну не можем же мы с Серёжей в самом деле переспать. Дикость какая.

— Давай так, — Сергей первым прерывает затянувшееся молчание. — Нам обоим нужно хорошо подумать. А тебе надо подумать даже больше, чем мне. Ты, Тань, сейчас расстроена изменой жениха, тобой движут злость и обида. А решения вроде рождения ребёнка лучше принимать осознанно и на холодную голову, чтобы потом ни о чем не жалеть. Так что давай ты хорошо подумаешь, точно ли тебе сейчас нужен малыш. Ну и я тоже ещё подумаю. Хотя в общем и целом я не против, чтобы у меня однажды появился наследник.

— Да, ты прав. Надо подумать.

Отворачиваюсь к окну. Хотя о чем тут думать? Я хочу ребенка. А Захар… Я не знаю, как с ним быть. Он просит прощения и хочет помириться. Давать ему второй шанс? Не знаю. Не хочу.

— Ладно, Сереж, я поеду к себе. У меня был бесконечно долгий день, очень устала.

— На пиццу не останешься?

— Нет, я хочу домой. Спасибо, что выслушал мое нытьё.

— Всегда пожалуйста. Друзья для этого и существуют.

Я направляюсь в прихожую, Сергей идёт меня провожать. Одеваюсь и, махнув другу рукой, ухожу. У подъезда долго грею машину, уставившись в лобовое стекло. Так погано на душе, что выть хочется.

Захар даже не пытался скрыть, что изменил мне. То ли за дуру меня считал, то ли думал, что все прощу. Пришел домой после корпоратива под утро с засосами на шее и женскими красными трусами, торчащими из кармана брюк. Не исключено, что стерва сама ему их туда положила и засосов специально наставила. Но что Захар все это допустил… У меня нет слов.

Еду в свою квартиру. Как хорошо, что три года назад мне хватило ума купить собственную жилплощадь. Кстати, это Сережа мне настоятельно посоветовал обзавестись своим углом, чтобы не зависеть от Захара или родителей. Так и сказал:

— А вдруг вы с Захаром однажды расстанетесь? Куда ты пойдёшь? К папе с мамой?

Серёжа как в воду глядел. К родителям бы мне было очень тяжело уходить. Мама у меня из тех женщин, которые считают, что ради семьи нужно все прощать. Измены тоже. Может, она и права. Есть же женщины, которые прощают и продолжают счастливо жить.

Дома меня встречает звенящая тишина. Мне непривычно и неуютно в своей квартире. За три года я тут и трёх раз не переночевала. Купила, обставила мебелью, закрыла на ключ и приезжала только раз в месяц за платежкой ЖКХ.

Ложусь на диван в гостиной и пялюсь в одну точку в темноте. Нет ни новогоднего настроения, ни ожидания дня рождения. Вообще ничего не хочу. Слезы дорожками бегут по лицу, я их даже не вытираю. Что теперь делать со свадебным платьем? А гостям что сказать? У нас семьдесят человек набралось вместе со всеми родственниками, друзьями и коллегами. Десять дней назад я разослала всем им приглашения.

Меня приводит в чувство звонок в дверь. Встрепенувшись, сажусь на диване. Звонок повторяется. Кто это? Жутковато становится. Я никого не жду. Тихонечко на носочках крадусь к двери и смотрю в глазок.

Захар.

— Танюш, ну открой, давай нормально поговорим. Я знаю, что ты там.

Зажмуриваюсь. Чувство предательства обжигает.

— Ну Тань! Мы же взрослые люди! Давай нормально поговорим!

Вздохнув, поворачиваю замок и открываю дверь. При виде Захара боль бьет под дых. Он такой красивый, родной и… в то же время совсем чужой после другой женщины.

— Чего тебе? — спрашиваю недружелюбно.

— Танюш, давай поговорим нормально. Ну что за детский сад? Собрала чемодан и ушла из дома, даже не выслушав меня. Ну кто так делает?

Не дожидаясь приглашения, Захар переступает порог, закрывает за собой дверь и принимается снимать верхнюю одежду. Когда разматывает шарф, моему взору предстают те самые засосы на шее. За два дня они не сошли. Это зрелище отзывается ноющим чувством в сердце. Отворачиваюсь, чтобы не видеть.

Захар по-хозяйски проходит в квартиру, оглядывается. Он тут был один раз, когда я получала ключи от застройщика. Идёт по коридору и сворачивает на кухню. Семеню следом за ним.

— Тань, — опускается на стул. — Это она виновата. Она не просто меня соблазнила, она ещё и подстроила все так, чтобы ты узнала. Представляешь, какая стерва? Я ей уже сказал, что с Нового года она в моей фирме больше не работает.

У Захара своя маленькая компания по ремонту квартир. Марина была в ней секретарем на ресепшене.

— Тань, ты сама прекрасно знаешь, что она меня соблазняла. Ты сама видела, с каким декольте она приходила на работу.

— Почему же ты не сделал ей замечание?

— Да как-то неудобно было…

— Что неудобного? У тебя сотрудница приходит на работу в неподобающем виде. Секретарь на ресепшене — это лицо компании, вообще-то. Она первая, кого видят клиенты, когда переступают порог фирмы.

— В том-то и дело, что клиентам она нравилась. Но это уже не имеет значения, потому что я ее уволил.

— Что ты от меня хочешь, Захар? — спрашиваю устало.

Глава 4. До встречи в следующем году

— Что значит «с кем не бывает»? Со мной не бывает. Много с кем не бывает.

Меня поражает такая наглость. «Я оступился, с кем не бывает». Как будто изменить своему любимому человеку — это досадная оплошность из разряда пролитого на белые брюки кофе. Действительно, с кем не бывает. Засмотрелся в телефон и пролил темный напиток на одежду.

— Тань, мне очень стыдно. Я раскаиваюсь. У нас скоро свадьба. Зачем ты все рушишь?

— Это я рушу? — завожусь. — То есть, не ты разрушил, когда изменил мне, а я рушу, уходя от тебя?

— Танюш, я виноват. Выпил лишнего, повелся на провокации Марины. Больше это не повторится. Клянусь тебе. Я ее уволил.

Захар стоит ко мне вплотную. Смотрит виновато, как нашкодивший щенок. Раскаяние в его глазах пронимает меня, но следом я опускаю взгляд на засосы, и буря в груди начинает бушевать с новой силой. Я чувствую себя униженной и оскорбленной. После стольких лет вместе, после многих совместно пережитых горестей… Обида больно жжёт. Отворачиваюсь от Захара, чтобы не увидел мои слезы.

— Таня, я тебя люблю. Пожалуйста, дай мне шанс все исправить. У нас же скоро свадьба. Что мы гостям скажем?

— Что ты мне изменил.

— Да ну брось, Танюш. Ты же не собираешься предоставить Марине такое удовольствие — разлучить нас.

Медленно втягиваю носом воздух. Хватаюсь пальцами за столешницу, вонзаю в неё ногти. Дарить Марине такую радость я и правда не хочу. Если отбросить, что Захар сам по собственной воле лег с ней в постель, Марина действительно его соблазняла. Это было видно невооруженным глазом. Я регулярно приезжала в фирму к Захару и чувствовала на себе негатив Марины. То, как вызывающие она одевалась, тоже мне не нравилось. А она будто намеренно это делала.

Окончательно я убедилась в том, что у секретарши с ресепшена есть виды на ее начальника, то есть Захара, в октябре, когда жених устроил корпоратив в честь пятилетия фирмы. Захар арендовал на выходные дома на базе отдыха в Подмосковье и пригласил всех сотрудников с семьями. Марина приехала одна, потому что у нее ни мужа, ни детей. С вечера пятницы по вечер воскресенья, пока все не разъехались, Марина крутилась вокруг Захара. Только я отойду — как она уже возле моего жениха под каким-нибудь надуманным предлогом. Я высказала претензии Захару, а он лишь отмахнулся со словами: «Да тебе кажется». Жених категорически отвергал мои обвинения в том, что Марина его соблазняет.

— Она специально меня соблазняла, Тань. Ты же сама знаешь.

— Да неужели? — резко поворачиваюсь к Захару. — А почему, когда я тебе говорила, что она тебя соблазняет, ты это отрицал и называл меня ревнивой истеричкой?

— Я никогда такого не говорил.

— Как это никогда? А на корпоративе в честь пятилетия твоей фирмы?

— А что тогда было? — строит невинное лицо.

— Она к тебе лезла по поводу и без, а ты говорил, что мне мерещится.

— Не помню такого.

Есть у Захара одна бесячая черта. Когда тыкаешь его во что-то носом, он отвечает: «Не помню такого». За пять лет совместной жизни я так и не поняла, реально забывает или врет.

— Все, Захар, уходи. Ты мне противен, я не хочу тебя видеть.

— Хорошо, Танюш, я уйду. Но знай: я вернусь. Я не собираюсь расставаться с тобой и отменять свадьбу. Побудь одна, остынь. В следующем году увидимся.

Следующий год через два дня.

Не хочу продолжать с Захаром диалог, поэтому не отвечаю. Иду за ним в прихожую, чтобы выпроводить. Наблюдаю со стороны, как он не спеша одевается. Вроде кажется, что люблю Захара. А потом прислушиваюсь к своим чувствам и понимаю: он стал таким чужим, как будто не было пяти лет вместе. Мне больно от его предательства. Хочу, чтобы ушел. Хочу, чтобы не возвращался.

— До встречи в следующем году, — повторяет.

Молча захлопываю за ним дверь.

Глава 5. День рождения

Самое сложное — это сохранять лицо, когда в твоей жизни все плохо.

Поэтому последний рабочий день в этом году становится для меня мукой. Я занимаю должность руководителя направления в крупном коммуникационном агентстве. Нужно целый день общаться с людьми: коллегами, клиентами, контрагентами. А непосредственно перед Новым годом так и вовсе сиять весельем, всех поздравлять и желать миллион пожеланий. Очень тяжело делать все вышеперечисленное, когда у тебя в груди чёрная дыра.

Соблазн простить Захара слишком велик. Тяжело одним махом перечеркнуть пять лет своей жизни. Да, нас по сути ничего не связывает: ни штампа в паспорте, ни детей, ни совместно нажитого имущества. Но я вложила в эти отношения всю себя, всю свою душу. Захар стал моей первой настоящей любовью и моим первым мужчиной. Я мечтала о семье с ним. Любой человек может совершить проступок. Неужели нельзя давать шанс на исправление?

Я не могу принять окончательное решение насчёт расставания с Захаром. Я ушла от него с одним чемоданом, ясное дело, что в него не влезли все мои вещи. Большинство моего барахла осталось в его квартире. В любом случае нам ещё придётся встретиться и снова поговорить.

Новый год и день рождения я праздную в гордом одиночестве. Ну как праздную. Лежу в полудреме, укрывшись пледом. С улицы доносятся крики пьяных веселых людей, кто-то, не дожидаясь полуночи, запускает фейерверк. А у меня даже мандаринов нет, не говоря об оливье или шампанском. Торт для дня рождения тоже не покупала. Нет настроения праздновать.

Но на звонки и сообщения приходится отвечать. Первой ровно в полночь звонит мама.

— Танюша, доченька, с Новым годом! С днём рождения!

Я хоть и понимаю, что от мамы это не зависело, но не могу удержаться от претензии:

— Спасибо, но ты не могла родить меня второго января? Я всю жизнь страдаю от того, что у меня день рождения первого января.

— Это к тебе вопрос, зачем ты полезла на свет на неделю раньше срока. Чего тебе не сиделось у меня в животе ещё семь дней?

Резонное замечание.

— Ладно. Спасибо за поздравление.

— Танюша, у тебя этот год будет очень важным. Вы с Захаром создадите настоящую семью. Я желаю вам обоим крепкого семейного очага. Мы с папой очень ждём вашей свадьбы.

Слова мамы — ножом по сердцу. Вот как ей признаться, что Захар мне изменил, и я от него ушла?

— В семейной жизни очень многое зависит от женской мудрости. Жена — это шея, а муж — голова. Куда шея повернёт, туда голова и посмотрит. Это не пустые слова, Таня. Будь мудрее, хитрее, не руби с плеча, сглаживай углы. В семейной жизни всякое может быть. Твоя задача — сохранить семью. На все мужские ошибки смотри сквозь пальцы. Ну ты у меня девочка умненькая, сама все понимаешь.

— Хорошо, мам. Спасибо.

Я хочу побыстрее прекратить разговор. Все ее пожелания как соль на рану.

— Захару привет передавай.

— Хорошо.

— Папа хочет тебя поздравить.

Передаёт трубку отцу. С ним говорить легче, чем с мамой. Он произносит дежурное поздравление с Новым годом и днём рождения, спрашивает, как мои дела, и на этом мы прощаемся.

После разговора с мамой мне становится еще хуже. Если до него я лежала под пледом в полудреме, то после я снова плачу. А может, родительница права? Она с отцом тридцать лет прожила, тоже всякое бывало. Измен, правда, не было, но было много других проблем.

Через двадцать минут после родителей звонит Захар. Сомневаюсь, брать ли трубку, но в итоге отвечаю:

— Алло.

— Танюш, с днем рождения, с Новым годом.

Пьяный. С первых слов это понятно.

— Спасибо.

— Танюш, я желаю, чтобы в новом году у нас все наладилось и мы поженились.

Сглатываю.

— Посмотрим, — отвечаю расплывчато.

— Тань, я соскучился очень.

Сердце начинает биться чаще, но я запрещаю себе вестись на это.

— Спасибо за поздравление, Захар. Пока.

— Тань, а с кем ты отмечаешь? — в голосе жениха слышатся ревнивые нотки.

— А ты?

Кстати, да. А с кем Захар в новогоднюю ночь? Уже и изрядно пьяный.

— Я с ребятами.

Мое настроение становится еще хуже, и мысль о том, чтобы простить Захара, уходит на задворки. «Ребята» — это неженатые друзья Захара, которые любят отдыхать в саунах и стриптиз-клубах.

— Понятно, — сухо отвечаю. — Пока, Захар.

Бросаю трубку. Падаю лицом в подушку и захожусь новым плачем. Только я задумалась о том, чтобы дать Захару шанс, как он отправился праздновать Новый год с друзьями. Мог бы к своим родителям поехать, например. Но нет. Он с «ребятами». Знает ведь, как я их всех на дух не переношу. Они каждый месяц ходят смотреть стриптиз. Поначалу постоянно звали с собой Захара и искренне недоумевали, почему я его не пускаю. Однажды я услышала, как один из «ребят» сказал Захару: «Нах она тебе нужна, если ты из-за нее теперь нормально расслабиться не можешь?».

Глава 6. От тебя

— Сережа…? — только и могу шокировано вымолвить, пропуская его в квартиру.

Друг проходит с прихожую, расстёгивает куртку. Весёлый, в отличном настроении.

— Ты опять плакала? — присматривается к моему лицу.

— Нет, это я подушкой отлежала, — быстро сочиняю.

Холод, конечно же, не верит. Хмурится.

— Только не говори, что ты страдаешь по Захару. Я думал, ты его уже забыла.

— Это ты забываешь девушек на следующий день после секса, а я так не могу, — огрызаюсь.

— Жаль. Быстро забывать людей — очень полезный навык.

— Ты зря пришел. У меня нет ни оливье, ни мандаринов, ни торта.

— Я всего этого уже объелся, так что буду просто чай.

Молча шагаю на кухню. По дороге останавливаюсь у зеркала. Мда, видок у меня тот ещё. Глаза опухшие и красные, на голове растрепавшаяся дулька. Так выглядит почти тридцатилетняя одинокая женщина в депрессии, которой изменил жених.

На кухне нажимаю кнопку на чайнике, достаю из шкафчика две кружки, бросаю в них пакетики.

— Тебе не надо было бросать друзей, — говорю Сергею, когда он заходит и садится на стул.

— Ты тоже моя подруга.

— Если ты договаривался встретить с ними Новый год, то и встречал бы. Я все равно уже спала, — открываю холодильник. — Есть прошлогодний борщ. Будешь?

— Борщ в новогоднюю ночь? Ты серьезно?

— Мне больше нечем тебя кормить.

— Да не надо ничего. Тань, сядь.

В этот момент как раз закипает чайник. Разливаю по кружкам кипяток, ставлю на стол и сажусь напротив Сергея.

— Как дела? — спрашиваю первое, что приходит на ум.

— Нормально. Отдежурил тридцать первого, провёл две срочные операции, Новый год встретил у родителей и приехал к тебе. А ты как? Чего слезы лила?

— Да так, ничего.

Серёжа делает глоток чая из кружки, многозначительно глядя на меня.

— Я подумала о том, чтобы дать Захару шанс, как оказалось, что он празднует Новый год со своими дебильными друзьями, которые шастают по саунам и стриптиз-клубам! — зло выпаливаю.

Серёжа, видимо, не ожидавший от меня такого резкого заявления, аж давится кипятком и начинает громко кашлять.

— Вот и у меня была почти такая же реакция, когда Захар сказал, что празднует с друзьями.

— Я подавился не от того, что твой Захар в сауне.

— А от чего?

— От того, что ты собралась давать ему шанс. Тань, ты серьезно?

Вздыхаю.

— Сереж, мы с Захаром вместе пять лет, у нас запланирована свадьба.

— И что!?

— Я не могу просто так перечеркнуть пять лет своей жизни.

— А потом будут семь лет, а потом десять. И когда он изменит тебе в следующий раз, перечеркнуть будет еще сложнее.

— Захар мне больше не изменит, — протестую.

— С чего бы ему хранить тебе верность, если ты всепрощающая? Простила один раз, простишь и второй.

— Я не всепрощающая! И каждый человек может оступиться!

— Тань, ты себя слышишь? Он тебе изменил!

— Захар был пьян!

— Не настолько сильно он был пьян, раз сам без посторонней помощи добрался до дома.

Отворачиваюсь от Серёжи. Конечно, в глубине души я понимаю, что друг прав. Нельзя прощать измену.

— Мне сложно разорвать отношения с Захаром, — тихо признаюсь.

— Это сила привычки.

— Может быть.

Опускаю взгляд в пол и рассматриваю свои тапочки. Я не представляю своей жизни без Захара. И не потому, что безумно сильно его люблю, а потому что… привыкла. Не только к Захару, а в целом к своему образу жизни с ним. Даже представить дико, что мне, например, будет не с кем поехать летом в отпуск. Я привыкла, что у меня есть мужчина, и я все делаю вместе с ним. Я уже и не помню, каково это — быть одной.

— Тань, ну хватит уже, — Серёжа встает со стула и подходит ко мне, когда замечает, что по щеке ползёт слеза. Садится возле меня на корточки и берет в ладони мое лицо. — Перестань, — строго требует.

— Ты прав. Я не должна его прощать. Но я не представляю, как дальше жить без Захара.

— Прекрасно жить. Ещё лучше, чем с ним.

Я внимательно смотрю в лицо друга. У него пронзительные светлые глаза, которые сильно контрастируют с темными волосами. Щеки гладко выбриты и образуют ямочки, когда Серёжа улыбается.

В голову лезут мысли о ребёнке. Чувствую, что вспыхиваю от смущения. Как у меня только смелости хватило попросить ТАКОЕ? Боже, а Серёжа ведь согласился…

— Ты подумал насчёт ребёнка? — выпаливаю и тут же прикусываю язык.

Что я творю!?

— Я тебе ещё тогда ответил.

Глава 7. Договорились

— Уверена?

Киваю.

— Но только ребёнка, Сереж, — предупреждаю.

— А мы только о ребёнке и говорим. Никаких притязаний на свободу, клятв верности и обязательств друг перед другом.

Снова киваю.

— Твоя холостяцкая жизнь вне опасности.

— У ребёнка будет моя фамилия, он будет звать меня папой и я буду видеться с ним, сколько захочу.

— А наша дружба не пострадает.

— Меня все устраивает.

— Меня тоже.

Вот и договорились.

Это внешне я спокойна, а на самом деле у меня сердце ходуном заходится. Серёжа рисует большими пальцами узоры на моих скулах. Его лицо настолько близко, что я чувствую дыхание. Ладонь друга ныряет в мои растрепанные волосы, вытаскивает резинку, и копна локонов рассыпается по спине. Сергей медленно просеивает их через пальцы. Это настолько интимно, что у меня кожа мурашками покрывается.

Он притягивает меня к себе ближе за затылок и целует в губы. Замираю, не дыша. Серёжа будто не замечает моего ступора, продолжает целовать. Сначала мягко, затем сильнее. Его губы тёплые, ласковые. Голова кругом. Не могу поверить, что меня целует мой лучший друг. Набравшись смелости, отвечаю. Осторожно кладу ладони ему на плечи, потом веду их по рубашке вверх к шее и касаюсь ее пальцами.

Сергей усиливает поцелуй, пуская мне в рот язык. Ловлю себя на том, что мне нравится. Нравится целоваться с Серёжей. Он делает это… профессионально, что ли. Или я просто давно не целовалась с мужчиной. С Захаром мы в последние пару лет почти не целовались даже во время секса. Не знаю, почему. Слишком привыкли друг к другу, что ли. Ушла вот эта романтика, когда можно просто целоваться.

Поэтому с Сережей я сейчас испытываю почти щенячий восторг. Наслаждаюсь нашим поцелуем. Он сладкий, как конфета. По телу проходят электрические разряды, внизу живота концентрируется тепло.

Ох…

Сергей поднимается на ноги и тянет меня за собой. На секунду прерываем поцелуй и смотрим друг на друга. Его глаза блестят шальным озорным блеском, губы в хитрой улыбке.

— Танька… — шепчет.

— Что?

— Ты красивая.

— У меня опухшее от слез лицо.

— Ты красивая, — повторяет.

Вспыхиваю. Чувствую, как щеки красным цветом заливает. Сережа замечает и по-доброму смеется. Снова целует меня, прижимая к себе за талию. Крепко обвиваю мужскую шею, вставая на носочки. Мы целуемся долго и страстно, пока у меня внизу живота не начинают взрываться фейерверки. Я сама подталкиваю Сережу к выходу из кухни. Не отлипая друг от друга, доходим до спальни.

Здесь темно. В комнату проникает свет только от уличных фонарей. Это добавляет моменту интимности. Мы на мгновение прерываем поцелуй, шумно дыша.

— Холод, поверить не могу. Я же в десятом классе специально отказалась играть в бутылочку, потому что побоялась, что выпадет целоваться с тобой.

Правая бровь Сережи удивленно ползёт вверх.

— Поцелуй со мной казался тебе таким страшным?

— Нет, просто… — замолкаю, подбирая слова. — Просто мы же дружили.

— А знаешь, о чем я думал, когда сидел с тобой за одной партой?

— О чем?

— О том, что у тебя очень соблазнительная грудь. У тебя была такая блузка с небольшим декольте…

Не даю Сереже договорить, бью его кулаком в плечо.

— Как ты мог о таком думать, сидя со мной за одной партой!

Сережа склоняется к моему уху и шепчет:

— Я думал об этом на каждой контрольной, когда ты сосредоточенно склонялась над тетрадью и грызла ручку.

Снова бью Сергея кулаком в плечо, а он смеется.

— А хочешь, скажу, о чем я думал на физкультуре, когда ты бегала в обтягивающих леггинсах?

— Не хочу!!!

Сергей смеется во весь голос, а меня уже так краской залило, что я превратилась в помидора. Какой же он пошляк!

— Холод, это просто возмутительно. Я с тобой дружила, домашку списывать давала, а ты на мою грудь пялился! Как тебе не стыдно?

— Не стыдно.

Сережа снова целует меня. С губ переходит на лицо и шею. Мое возмущение его поведением в школе мигом испаряется. Запрокидываю голову назад, давая Холоду больше пространства. По телу растекается сладкая истома. Я в предвкушении большего. Сережа тянет вверх мою майку. Смущенно закусываю губу, когда он рассматривает меня в лифчике.

— Да, в школе я не ошибся. Грудь у тебя и правда очень соблазнительная.

Опять бью его кулаком в плечо, а он опять смеется. Но когда Серёжа касается губами моих ключиц, у меня земля под ногами плывет. Он слегка прикусывает тонкую кожу, от чего тело дрожью пронизывает. Я смелею и расстегиваю первую пуговицу на его рубашке. Затем перехожу ко второй. Потом к третьей. Холод замирает, словно перестав дышать, и наблюдает, как я расстёгиваю всю рубашку. Сережа выше меня на полголовы, его взгляд сверху вниз волнует меня еще сильнее.

Глава 8. Один раз — для слабаков

Одним разом мы не ограничиваемся. Вернее, Сергей не ограничивается. Когда я без сил лежу, шумно дыша и не веря в произошедшее, Холод перекатывается на меня сверху.

— Серёжа, что ты делаешь? Мы же только что…

Договорить он мне не дает.

— Ты же не думала, что мы ограничимся только одним разом?

— Вообще-то, думала.

Сергей отрывается от моей шеи и переводит на меня удивлённый взгляд.

— Один раз — для слабаков. Я уже молчу о том, что далеко не всегда получается зачать ребёнка с первой попытки.

О том, что с первого раза сделать ребенка не получится, я как-то не подумала. А ведь это правда. Ни у кого из моих замужних подруг не получилось сразу зачать ребёнка. Потребовалась минимум пара месяцев. А у одной из подруг уже два года не получается. Врачи разводят руками. Она здорова, муж тоже здоров, но ребенка зачать не могут.

Сергей продолжает целовать меня и гладить руками. Из груди вырывается шумный выдох, внизу живота снова закручивается воронка. Ну что тут сказать, теперь я понимаю, почему девушки теряют от Сергея голову. В постели он превосходен. Правда, мне не с кем сравнить, кроме Захара, но…

Это было потрясающе. Просто потрясающе. Неземные ощущения. Я не могла сдержать стонов. Наверное, их даже соседи слышали. И сейчас, когда Сергей целует мое тело, идет губами вниз по животу, я снова сгораю от нетерпения.

Это вообще законно — так сводить девушек с ума?

— С днем рождения, Таня, — шепчет.

ТАК меня с днем рождения еще никто никогда не поздравлял.

Выгибаюсь дугой и зажмуриваюсь, как довольная кошка. Моя голова мечется по подушке, с губ срываются стоны. Сергей вытворяет просто немыслимые вещи. Где он этому научился? Наверное, в медицинском ему очень хорошо преподавали женскую анатомию. Иначе я не могу объяснить, откуда Сергей знает, куда именно и с какой интенсивностью нажимать, чтобы девушка сходила с ума.

Да, это определенно, потому что Сергей врач. И не просто врач, а хирург. Ведь во время операций необходима ювелирная точность. Я никогда не сомневалась в том, что Серёжа хороший врач, а теперь я в этом убедилась лично. Холод знает каждый миллиметр женского тела.

Мы занимаемся любовью ещё два раза и прекращаем только потому, что я больше не могу. Мои силы иссякли. А вот Холод ещё бы продолжал и продолжал.

— Как ты это делаешь? — спрашиваю заплетающимся языком.

Серёжа смеется. Находит под одеялом мою талию и притягивает к себе. Утыкаюсь носом в его грудь. Вдыхаю глубоко и с наслаждением. Мне нравится, как Серёжа пахнет. Тоже обнимаю его за пояс, поуютнее устраиваясь. Мне так хорошо, что ни о чем не хочу думать.

Мамочки, как же мне хорошо!

Серёжа нежно целует меня в макушку и перебирает пальцами мои волосы. Я улыбаюсь ему в грудь. Потом он ласково целует меня в висок, в скулу, в щеку. Кожа моментально мурашками покрывается.

— Не понимаю, как тебя ещё ни одна предприимчивая девица не охомутала, — озвучиваю мысли вслух.

— Я похож на человека, которого можно силой охомутать?

— Нет, но хитрых девушек полно, а ты, Холод, завидный жених, я тебе скажу.

— Чем же я завидный?

— Всем. От квартиры и хорошей зарплаты до секса.

Вот говорят, что врачам в нашей стране мало платят, но к Сергею это точно не относится. Может, где-то в отдаленных городах врачи и не зарабатывает толком, но у хирурга в знаменитой московской больнице нет проблем с деньгами. Серёжа оперирует депутатов, чиновников, бизнесменов. Обычные люди тоже бывают, но редко.

— Нельзя охомутать мужчину, если он сам не хочет, чтобы его охомутали.

— Ты недооцениваешь женскую хитрость.

— Может быть. Наверное, мне везло не встречать хитрых.

— Сереж, — сонно зову.

— М?

— Неужели ты ни разу не влюблялся?

Долго молчит. Когда я почти проваливаюсь в сон, отвечает:

— Один раз очень давно. Но это прошло.

Мы засыпаем в обнимку. А утром нас будит настойчивый звонок в дверь.

Глава 9. Голод

Я подскакиваю на кровати и первые несколько секунд не понимаю ни что происходит, ни где я нахожусь. Поворачиваю голову вправо и вижу спящего Сергея. Дергаюсь, словно меня током ударило. Холод укрыт одеялом только по пояс, а дальше идет голый рельефный торс.

Звонок в дверь повторяется, я снова испуганно дергаюсь, и в памяти восстанавливаются все минувшие события. Сережа поздравлял меня с днем рождения и Новым годом. Как я и просила, дарил мне ребенка. Меня заливает краской от кончиков пальцев до корней волос, когда вспоминаю все, что Холод вытворял со мной ночью.

Снова звонок в дверь.

Сережа морщится, трет лицо и открывает глаза.

— Это к нам?

— По-моему, да.

— Кого принесло? — садится на постели и зевает.

Одеяло чуть спускается вниз, и я понимаю, что Сергей абсолютно голый. К слову, как и я.

Звонок в дверь.

— Ты кого-нибудь ждёшь?

Сергей поднимает с пола боксеры и натягивает на себя. Затем берётся за джинсы.

— Нет.

— А кто это тогда?

И ровно в этот момент из подъезда доносится громкий голос… Захара:

— Таня, твоя машина стоит у подъезда, поэтому я знаю, что ты дома! Открой!

— Мамочки!

Я подлетаю на постели, как ужаленная. В панике мечусь по комнате в поисках своей одежды. В данную секунду меня ни сколько не волнует, что Сережа лицезреет мое обнаженное тело при свете дня.

— Что он тут делает? — недовольно спрашивает Холод.

— А я откуда знаю? Наверно, пришел поздравить меня. Господи…

Я так и не нахожу трусы, поэтому запрыгиваю в домашние спортивные штаны без них. Лифчик, к счастью, попадается на глаза. Захар начинает трезвонить в звонок без перерыва. Да еще и кричит что-то.

— Сереж, только Захару ничего не говори, хорошо? Ну, в смысле, про нас.

— Почему? Это секрет?

Вот вообще не вовремя Холод включил принципиальность.

— Сереж, пожалуйста! — рявкаю.

Не дожидаясь ответа Холода, бегу открывать. Захар стоит на пороге с большим букетом роз.

— Танюш, с днем рождения, — без моего приглашения переступает порог. — Это тебе, — сует мне в руки цветы.

Даже не знаю, к чему у меня в данную секунду больше отвращения: к Захару, от которого разит перегаром, или к красным розам, которые я терпеть не могу, и Захару об этом прекрасно известно.

— Зачем ты пришел? — сходу набрасываюсь.

— Как зачем? Поздравить.

— От тебя воняет перегаром! Сколько ты выпил?

Ответить Захар не успевает, потому что из глубины квартиры выходит Холод.

— С Новым годом! — присматривается к Захару. — И с легким паром. Как сауна? Хороша?

Жених стремительно меняется в лице. Ну началось. У Захара личная неприязнь к Сергею. Он не понимает нашей дружбы и ревнует меня к Холоду. Сережа к моему жениху всегда относился ровно, но после измены не стесняется в выражениях в адрес Захара.

— А ты что тут делаешь? — Захар начинает разговор с Сергеем с претензии.

— Приехал поздравить Таню.

— Поздравил?

— Поздравил, — кивает.

Я мысленно перекрещиваюсь. Захар даже не подозревает, как именно и сколько раз за ночь Сережа меня поздравил. И в этот момент я вдруг четко ощущаю:

Я изменила Захару.

Эта мысль парализует меня. Я в ужасе смотрю на жениха. Мы ведь не расстались окончательно. Я ушла от него с одним чемоданом, но точка не поставлена. А сегодня я всю ночь занималась любовью с другим мужчиной.

— Ну вот теперь можешь уезжать, нам с Таней надо обсудить нашу свадьбу.

Какой кошмар, какой ужас… Я изменила своему жениху. Захар был у меня первым и единственным, я никого не хотела, кроме него. Его измена потрясла меня, я ушла пожить в свою квартиру, но чем я теперь отличаюсь от Захара? Да ничем. Я тоже ему изменила.

— Таня отменила вашу свадьбу.

— Ничего не отменено. Мы с Таней женимся.

— А секретарша с ресепшена? Ты возьмёшь ее второй женой?

— Это не твоё дело! Хватит лезть в наши с Татьяной отношения! Ты слишком много на себя берёшь! Таня, зачем ты все ему рассказала? Это касается только нас двоих.

— Мне кажется, или у тебя на шее свежий засос?

Слова Холода заставляют меня присмотреться к шее жениха. Засосов от Марины почти не видно. Ими была усыпана вся шея. Но в самом низу, на границе с воротником рубашки виднеется свеженькое красное пятно. Бросаю розы на пол и делаю резкий шаг к Захару. Отодвигаю воротник и действительно вижу новый засос.

Возмущение вспыхивает в груди. Я открываю рот, чтобы закричать на Захара, но слова застревают комом. От шока я не могу вымолвить ни звука.

— Танюш, это не то, что ты подумала! — тут же оправдывается. — У меня ни с кем ничего не было! Это ребята вызвали каких-то баб, одна ко мне полезла, но я сразу ее оттолкнул. Клянусь тебе, у меня ни с кем ничего не было. Я не знаю, зачем она ко мне полезла. Я сразу сказал, что скоро женюсь. Танюш, ну миленькая, ну поверь мне.

Глава 10. Три дня

Сергей не уходит от меня сегодня, поскольку в душе я порвала его рубашку. Не могу же я выгнать его в куртке на голое тело. Холод заказывает новую рубашку в интернет-магазине одежды, но ее привезут только вечером третьего января.

— Ну оставайся у меня до третьего, — робко предлагаю. — Или у тебя были планы на эти дни?

Качает головой.

— Планов не было. Четвёртого мне надо на работу, я дежурю.

— Ну вот как раз вечером третьего привезут новую рубашку, а четвёртого утром поедешь от меня на работу.

— А у тебя самой планов не было? Я тебе не помешаю?

— Нет, что ты, какие у меня планы.

О том, что все праздники я намеревалась страдать из-за измены жениха, решаю Серёже не говорить. Он и так слишком меня ругает из-за того, что я не могу выбросить из головы Захара. Для Холода пять лет отношений — как пять дней. Считает, что у меня нет поводов убиваться.

Я немного нервничаю. Что мы с Серёжей будем делать три дня? Мы никогда не оставались вдвоём так надолго. И вообще, не так уж и часто мы бывали наедине. В основном только в компаниях друзей. Но переписывались часто. Да, в основном наша дружба была в мессенджерах. Особенно после окончания школы.

Холод не разделяет моей нервозности. Пока его джинсы сушатся на батарее, идет спать. Захар разбудил нас своим визитом в 11 утра. Я тоже зеваю и чувствую себя вялой, поэтому, не долго думая, ложусь в кровать рядом с Сережей. Холод обнимает меня сзади, притягивает к себе и утыкается лицом в мои волосы на затылке. По размеренному дыханию я понимаю, что Сережа уснул.

Тепло его тела приятно согревает меня. Мне уютно в руках Сергея. Дыхание Холода мне в затылок разгоняет по телу волны мурашек. Я улыбаюсь. Мамочки, что же это со мной происходит? Мне так хорошо, что я почти не думаю о Захаре. Даже наоборот, мысли о женихе вызывают неприязнь и отвращение. Неужели я так быстро его разлюбила? После одной измены.

Мои переживания о том, чем заниматься с Сергеем три дня, оказываются напрасны. Между нами все так легко и естественно. Вечером первого января мы просыпаемся и плетёмся на кухню. Находим в холодильнике какие-то прошлогодние продукты и вместе готовим ужин. Я вспоминаю, что ночью отключила телефон. Должно быть, там огромное количество пропущенных с поздравлениями.

Так и есть. Как только включаю айфон, он сразу взрывается десятками смс о том, что мне звонили. В мессенджеры одно за другим сыплются поздравления родственников, друзей, коллег с работы. Видимо, им приходят сообщения о том, что абонент снова в сети, поэтому мне сразу начинают звонить.

Пока я принимаю от всех пожелания счастья, здоровья и успехов в семейной жизни с Захаром, Сергей выбирает, какой фильм нам посмотреть. У нас всегда совпадали вкусы на кино. Холод останавливает выбор на новой картине культового режиссера, номинированной на Оскар. Я хотела посмотреть этот фильм в кинотеатре, когда он вышел, но Захар не захотел. Ему не понравилось, что фильм длится почти три часа.

Мы заказываем пиццу, раскладываем диван в гостиной и устраиваемся поудобнее перед телевизором, погасив свет. Перед просмотром фильма я сходила в супермаркет за набором для глинтвейна и мандаринами. Там ещё был отдел с домашней одеждой, так что я взяла Холоду футболку, чтобы он не сверкал передо мной голым торсом. Не хватает елки, но я не покупала и не наряжала. По понятным причинам не было новогоднего настроения. А вот сейчас оно неожиданно появилось.

Я лежу на плече у Сергея, он лениво перебирает пальцами мои волосы, в комнате пахнет гвоздикой и корицей от глинтвейна. Хорошо и спокойно. При осознании, что все это происходит между мной и лучшим другом, сердце замирает. Могла ли я хоть раз предположить, что лучший секс в моей жизни будет у меня не с кем-нибудь, а с Холодом?

Это какое-то сумасшествие.

Когда фильм заканчивается, мы лежим несколько минут в тишине и темноте. Потом Серёжа снимает меня со своего плеча, укладывает на спину и ложится сверху. Медленно целует в губы, будто пробует меня на вкус. Я уже в предвкушении того, что будет дальше. Обнимаю его крепкую спину и усиливаю поцелуй, пуская Сергею в рот свой язык. Руки Холода забираются под мою майку, гладят и ласкают тело, пуская по коже жар. Мы занимаемся любовью медленно и долго, без сумасшедшей страсти, как утром в душевой кабине. Так мне тоже нравится. Удаётся насладиться каждым поцелуем, каждым прикосновением кожи к коже.

Мы проводим вдвоём три дня. Никуда не выходим и к нам никто не приходит. Только я и Сергей, скрытые от всего мира. Много занимаемся любовью. По-разному и в разных местах. Лениво в спальне перед сном. Страстно на кухне на столе после завтрака. Снова лениво в горячей ванне с пеной. Опять страстно во время просмотра какого-то фильма.

Я ловлю себя на том, что не хочу, чтобы это заканчивалось. Мне хорошо с Сергеем, как никогда. Я в шоке от того, что испытываю подобное с Холодом. С Захаром, которого я любила, за которого мечтала выйти замуж, такого за пять совместной жизни не было ни разу. Секс у нас был обычным и не так уж и часто. Могло по несколько недель не быть. То он уставал, то я уставала, то мы ругались, то болели по очереди. А с Серёжей я схожу с ума, теряю голову, улетаю на седьмое небо. И мне все мало. Я хочу ещё и ещё.

Но вечером третьего января курьер привозит Сергею новую рубашку.

Это что-то вроде щелчка по лбу: «Эй, Таня, закатай губу. Завтра лавочка с оргазмами прикроется».

Глава 11. Родители

Через пару дней после ухода Сергея меня отпускает. Что я, в самом деле, как дурочка какая-то? Просто, как выяснилось, у меня в жизни не было хорошего секса. Но так терять голову от Сергея из-за его умений в постели — глупо, инфантильно и вообще бред. Это удел тех девиц, которых он меняет каждую неделю. Да, раньше я не понимала, почему девушки так быстро сходят по Холоду с ума, а теперь понимаю. Но я же не одна из них. У меня есть мозги, в конце концов.

Вот только пометочку больше не спать с Сергеем я для себя все-таки делаю. Независимо от того, забеременею или нет. Больше никакого секса с Холодом. Никогда. Иначе я стану одной из тех дур, которые ему названивают днями и ночами, а он не берет трубку. Только за те три дня, что он у меня провёл, какая-то Илона позвонила ему раз пять. Он сбрасывал вызовы.

Вечером шестого января в канун Рождества я еду в гости к родителям. Морально готовлюсь к вопросам, почему я без Захара. И не зря. Это первое, что спрашивает мама, когда я захожу в квартиру:

— Танюша, а где Захар?

— Заболел, — вру. — Велел передать вам наилучшие пожелания.

— Как жалко, — тут же грустнеет. — А мы с папой утку запекли, как он любит.

— А почему не мою любимую рыбу? — тут же завожусь.

— Так Захар же не любит рыбу.

— А я люблю.

— Таня, не вредничай. Ты тоже ешь утку.

В этом вся моя мама, и меня это бесит. Она изо всех сил старается угодить зятю. Когда мы приезжаем в гости, готовит только его любимые блюда. Из-за этого мне сложнее рассказать родительнице о том, что я ушла от Захара. Я не знаю, как она отнесётся к его измене, но подозреваю, что начнет меня убеждать простить его. Конечно, рано или поздно придется рассказать родителям, но я буду оттягивать этот момент, сколько оттягивается.

Да еще и не поставлена у нас с Захаром точка, так что не о чем рассказывать. Если я не забеременею, может, и будет смысл дать ему шанс.

— Таня, ну как приготовления к свадьбе? — мамины глаза горят любопытством. — Нашли ресторан, ведущего?

Стоило ожидать, что весь разговор за рождественским столом будет посвящён исключительно свадьбе.

— Я нашла свадебного организатора, всеми этими вопросами будет заниматься она.

— Зачем организатор? — удивляется. — Ему же деньги платить надо. Я бы тебе помогла с организацией.

— Нет, мам, — отмахиваюсь. — Пускай организацией занимается профессиональный человек.

К слову, организатора я и правда наняла. Она прислала мне варианты ресторанов, я не ответила. Чувствую себя страусом, который хочет зарыться головой в песок от всех проблем и сказать: «Я в домике». Не представляю, как отменить свадьбу. Не представляю, что сказать всем семидесяти гостям, которым я разослала приглашения.

— А вы с Захаром ребенка-то планируете? — в разговор вступает папа. — Внука хочется.

У меня аж кусок утки в горле застревает. Впервые родители говорят о ребёнке прямым текстом. Раньше были только намеки из разряда: «У Афанасьевых недавно внучка родилась. Такая хорошенькая девчушка. Так хочется тоже кого-нибудь понянчить».

— Мы пока не обсуждали, — отвечаю обтекаемо.

— Что тут обсуждать? Вы сколько живете. Уже давно бы родили.

— Успеем.

— Что успеете? — начинает мама. — Вам лет-то сколько обоим? Таня, тебе двадцать семь исполнилось, Захару больше тридцати.

— И что!? — возмущаюсь.

— И то! Чем позднее, тем сложнее рожать. Не зря же существует термин «старородящая женщина». Знаешь, какие риски для ребенка, если рожать поздно?

Я все это прекрасно понимаю, и я очень хочу ребенка, но когда мама вот так говорит, во мне просыпается протест.

— Я сама разберусь, когда мне рожать!

— Ты все время так говоришь, в итоге тебе под тридцать лет, а детей нет. У дочки Самсоновых уже двое детей было в твоем возрасте, а ты только сейчас замуж собралась.

Вилка выпадает из руки и со звоном бьется о тарелку.

— Еще раз: я сама разберусь, когда мне выходить замуж и когда мне рожать.

— А чего было раньше не пожениться? — вновь в разговор вступает папа. — Зачем столько лет сожительствовать?

— Да потому что ваш любимый Захар не делал мне предложение! — рявкаю со злостью. — Ваш любимый Захар и ребенка не хочет, к вашему сведению! Он и вместе жить мне не предлагал! В этих отношениях все делаю я! Я настояла вместе жить! Я настояла пожениться! И мне придётся настоять на рождении ребёнка, потому что вашего любимого Захара все устраивает и он ничего не хочет менять!

Я замолкаю, наслаждаясь лицами изумленных родителей. Кончено, они ничего этого не знали. Я никогда не жаловалась им на Захара, поэтому в их представлении он мужчина мечты.

— Танюш, — мама мягко накрывает мою ладонь своей. — Ты женщина, ты должна быть мудрее. Мужчины во многих вещах подтормаживают.

Вот даже тут она оправдывает Захара. Злость так и кипит во мне, но я решаю не портить Сочельник скандалом. Перевожу разговор на свою работу, родители охотно подхватывают тему. Вообще, у меня с ними хорошие отношения, но разница поколений очень сказывается. Они старой закалки и во многом не понимают меня. Как и я их.

Глава 12. Диснейленд

Сергей

Что чувствует взрослый человек, когда исполняется его детская мечта?

Например, ребёнок все детство мечтает побывать в Диснейленде. Запоем смотрит мультики «Дисней», скупает игрушки, фишки и наклейки с их персонажами, обвешивает комнату постерами. Но родители не везут его в Диснейленд. Денег нет или еще какие-то причины. А ребенок мечтает, на каждый день рождения, задувая свечи, загадывает поездку в Диснейленд.

Ребёнок вырастает. Ему почти тридцать, и он давно не мечтает о Диснейленде. У него достаточно денег, чтобы отправиться в Диснейленд хоть завтра, но он не делает этого. Не интересно. Не хочет. Давно перерос эту мечту.

И вот совершенно случайно его заносит в Диснейленд. Он ничего специально для этого не делал. Не подгадывал случай. Не поджидал момент. Вполне счастливо жил, наслаждался каждым днем, ни о чем не думал. И вдруг — он в Диснейленде. Что чувствует этот взрослый? Он рад, что дорвался до своей детской мечты? Он ликует? Или ему безразлично? А может, он вовсе разочаровался и теперь не понимает, как мог мечтать об этом все детство?

Таня — мой Диснейленд.

Я влюбился в нее в девятом классе. Первого сентября на линейке, когда мы перешли в девятый класс, я увидел Таню после трёх месяцев летних каникул и почувствовал удар под дых. Я как сейчас помню эти ощущения: внутри все сжалось, сердце пропустило удар, а в следующую секунду заскакало голопом, сбив дыхание.

Из обычной девочки Таня превратилась в девушку невероятной красоты. Первый месяц мне было очень тяжело сидеть с ней за одной партой. Я не мог сконцентрироваться на материале, не мог ни о чем думать, кроме Тани по правую руку от меня. Я чувствовал себя так, словно я пьяный. Меня вело от ее столь близкого присутствия. Потом усилием воли я взял себя в руки и начал учиться, потому что двоечники точно не в Танином вкусе.

Но у меня не было шансов, потому что Таня была влюблена в нашего одноклассника Кирилла Астахова. Как она по нему вздыхала, было видно невооруженным глазом. На переменах Таня то и дело к нему подходила по надуманным предлогам, на физкультуре в парных играх делала все возможное, чтобы попасть в пару с ним, на День Святого Валентина отправляла ему тайные валентинки с признаниями, а потом и вовсе нагло заявила мне:

— Холод, я хочу сесть за одну парту с Кириллом. Давай к тебе пересядет его соседка Кристина?

Мое сердце разбилось вдребезги. Я хотел скулить от боли, что разрывала меня изнутри. Таня хлопала большими голубыми глазами, даже не подозревая, какой ад я испытываю.

— Сереж, ну какая тебе разница, с кем сидеть за партой: со мной или с Кристиной? Она лучше меня учится, так что тебе это даже выгодно.

— Хорошо, — еле выдавил из себя, подыхая от боли.

Но к счастью, Кристина отказалась пересаживаться от Кирилла. У нас с ней была взаимная неприязнь.

Я понял: для того, чтобы Таня обратила на меня внимание, я должен быть лучше Кирилла. Хотя он и так был полнейшим идиотом, и я недоумевал, что Таня в нем нашла. Но ладно. Первое, что я тогда сделал, — это купил абонемент в спортзал и пошел в качалку. Я занимался с тренером, он назначил мне специальную диету и к концу девятого класса моя физическая форма оказалась в разы лучше, чем у всех парней параллели. И уж тем более лучше, чем у дрищового Кирилла. На меня стали засматриваться все девочки нашего класса и двух других.

Все, кроме Тани. Она продолжала вздыхать по Кириллу.

В десятом классе я решил, что надо брать быка за рога, и прямым текстом стал приглашать Таню на свидания. Поначалу она воспринимала мои приглашения как дружеские и соглашалась. Мы ходили в кино, в кафе, много гуляли. Я хотел ее поцеловать, но каждый раз меня что-то останавливало. То она вдруг начинала говорить о Кирилле, и у меня резко портилось настроение, то просто не хватало смелости, то еще что-то.

А потом случилось страшное: в меня влюбилась близкая Танина подруга, наша одноклассница Вероника. Ну и все. Таня больше не могла никуда со мной ходить, потому что иначе бы Вероника обиделась. Однажды Таня вовсе заявила:

— Сереж, а не хочешь сесть за парту с Вероникой? У нее лучше геометрия…

— Не хочу! — громко рявкнув, перебил Таню.

— Хорошо-хорошо. Я просто.

Это был замкнутый круг. Я страдал по Тане, Таня страдала по Кириллу, а Кирилл начал встречаться с Леной Третьяковой из параллельного. Для Тани это был конец света. Я пытался по-дружески ее утешить, подставлял ей свою жилетку, а потом и мне в конец все надоело.

У меня разрывалась личка от сообщений одноклассниц и девочек из других классов, мне без конца сыпались их лайки и комментарии. Я стал ходить с девчонками на свидания. С одной, со второй, с третьей. С кем-то мог повстречаться месяц-другой. Затем на меня стали обращать внимания девочки из классов помладше. Женское внимание ко мне зашкаливало, и только Таня продолжала воспринимать меня лишь как друга. Это такая ирония судьбы. Я был нужен всем девчонкам, кроме той единственной, которая была нужна мне.

А потом мы закончили школу.

Больше не было ежедневных встреч с Таней, созвонов по вечерам, чтобы продиктовать друг другу решение задач из домашнего задания, совместных проектов и подготовок к контрольным. Мы сохранили дружбу, но теперь она переползла в переписку. Кидали друг другу картинки, песни, мемы. Иногда общались на тему «как дела, что нового», но на этом все.

Глава 13. Открыть глаза

Сергей

Примерно на четвёртом курсе Таня где-то повстречала Захара. Когда я увидел его первый раз, то сразу понял, что он полный придурок, но Тане ничего не сказал. Это ее отношения, ее личная жизнь, и кто я такой, чтобы лезть со своими непрошеными советами. И вообще, хорошо, что у нее в принципе хоть кто-нибудь появился, а то сидеть девственницей до конца института — не нормально. Это, конечно, никак нами не обсуждалось, но я же не дурак и понимал, что у Тани вообще никого нет и никогда не было. Ни в каких смыслах.

С Захаром у нее быстро стало все серьезно, Таня искренне в него втрескалась. Я радовался за подругу. Уж лучше пусть будет с Захаром, чем совсем одна. Таня слишком красива для того, чтобы остаться старой девой. Но мое мнение о ее парне не поменялось. Захар полнейший идиот, и на самом деле я искренне не понимал, что Таня в нем нашла. Ну да ладно. В школе она сохла по не очень далекому Кириллу, сейчас она без ума от туповатого Захара. Видимо, такой у нее вкус на мужиков. Непритязательный.

Самое смешное, что Захар страшно ревновал Таню ко мне. Ему мерещилось, что между нами что-то есть. Таня не говорила, но я наю: Захар запрещал ей со мной общаться. Хорошо, подруге хватило мозгов отстоять свою позицию и нашу дружбу. Правда, видеться мы все равно стали в разы реже. Два-три раза в год, не больше. Но переписывались по-прежнему регулярно.

Знаковое для меня событие произошло полтора года назад на свадьбе нашей одноклассницы Вероники — той самой близкой подруги Тани, которая влюбилась в меня в школе и из-за которой Таня отказалась ходить со мной гулять. Это была пятая или шестая по счету свадьба, которую я посетил за недолгое время. Все знакомые будто сговорились и поголовно начали жениться. Я смотрел на счастливых женихов и невест, на пьяных гостей, на незатыкающихся ведущих и думал: а я хочу себе такое же мероприятие? Ну, в смысле, свадьбу. Когда-нибудь с кем-нибудь. И что-то так противно становилось от одной только мысли о кольце на пальце, что решил: нет, не хочу, меня полностью устраивает моя жизнь, как есть сейчас.

Правда, следом лезли мысли про продолжение рода. И вот тут я был не столь категоричен. Если жениться я не хотел совсем, никогда и ни на ком, то рождение наследника в моем списке планов на очень отдаленную перспективу значилось. Мысленно я допускал, что однажды когда-нибудь в этой жизни у меня будет ребенок.

На свадьбу Вероники Таня, конечно же, пришла со своим Захаром. Она давно без него и шагу никуда не делала. Мы сидели за одним большим круглым столом с другими нашими одноклассниками. Кирилл тоже присутствовал. Один, без жены или девушки. Мне интересно было понаблюдать за Таней в его присутствии. Она вообще не смотрела на Кирилла. Только своему ненаглядному Захару в рот заглядывала, пока он опрокидывал в себя рюмки коньяка одну за другой. Реально разлюбила Кирилла, подумал я. Ну да, столько лет прошло. И я ведь тоже совсем разлюбил ее.

В разгар вечера, когда гости вовсю развлекались на танцполе, Захар почти спал пьяный на стуле. Судя по Таниному лицу, она была этим недовольна. Обидевшись на своего парня, подруга пошла танцевать одна. Я сидел на месте и неотрывно наблюдал за ней: как Таня двигалась в такт музыке, крутила бёдрами, взмахивала руками. На ней было соблазнительное платье по фигуре, длинные светлые волосы распущены. Я неожиданно подумал:

«Если у меня когда-нибудь будет семья, то только с Таней».

Эта неожиданная мысль поразила меня. Да не просто поразила, а в шок повергла. Я уже лет десять не думал о Тане в контексте девушки, она была для меня просто подругой. А тут вдруг — семья с Таней. Крыша поехала, что ли? Таня, конечно, красивая, фигуристая и все такое, но, глядя на нее, ничего внутри не ёкало.

Да и не нужна мне семья с женщиной. Ребенок — да, но тоже не сейчас, а когда-нибудь потом. В данный момент меня полностью устраивает моя свободная жизнь, и я ничего не хочу менять.

Таня вернулась за стол. Немного растрепанная, запыхавшаяся после быстрых танцев.

— Сереж, а почему ты не танцуешь? — спросила, наливая себе стакан воды.

Я смотрел на нее вблизи. Глаза горели, щеки пылали. Красивая. Но где же этот удар под дых? Где это скручивание всех внутренностей? Я же помню, что именно испытывал рядом с Таней, когда любил ее. Нет этого. Уже десять лет нет. В моем сердце полный штиль по отношению к Тане. Тогда какого хрена в мою голову лезут мысли о семье с ней? Бред полнейший. Не собираюсь я ни на ком жениться. На Тане в том числе. Мне это не нужно.

— Не хочу, — ответил.

Таня отвернулась от меня к спящему Захару, стала толкать его в плечо. Он разомкнул веки, промычал что-то нечленораздельное и чуть было не упал лицом на стол, но Таня вовремя его поймала. Я смотрел на эту картину и испытывал искреннюю жалость по отношению к подруге. Ну почему ей так не везёт с мужчинами? Да полно вокруг нормальных адекватных парней, а она держится за этого дегенерата. Даже Кирилл в разы лучше Захара. Я пообщался с ним на свадьбе, он сделал довольно неплохую карьеру в банке и выглядел лучше, чем в школе: подкачался, сделал модную прическу в барбершопе. Но Таня на него не смотрела.

После свадьбы Вероники мы с Таней больше не виделись. Только переписывались, но и это стали делать реже. Через год с небольшим она сообщила, что они с Захаром решили пожениться. Я ее поздравил, немного поспрашивал про это и понял, что предложения Захар ей не делал. Мне снова стало ужасно жаль Таню. Ну вот за что ей судьба послала такого идиота? Он даже не в состоянии сделать нормальное предложение, чтобы девушка порадовалась.

Глава 14. Прекрасная сказка

Сергей

Просьба Тани подарить ей ребенка прилетела словно кирпич по голове. Я таращился на подругу во все глаза и не мог понять: она серьезно или шутит? Наверное, Таня это от отчаяния, подумалось мне, пока она плела что-то про стакан воды в старости. Я смотрел на нее заплаканную и вдруг в сознание врезалась мысль: «Если когда-нибудь рожать ребенка, то только с Таней».

Эта мысль ошеломила меня не меньше, чем просьба подруги. Всего за несколько минут я испытал второй шок подряд, который был сродни тому на свадьбе Вероники, когда я неожиданно подумал о семье с Таней. Я не понимал, откуда в моей голове эти мысли. Да, я хотел, чтобы у меня когда-нибудь появился ребенок, но ведь не прямо сейчас и не от Тани. Потом, лет через пять-десять и от какой-нибудь другой девушки.

Но мысль о ребёнке с Таней за считанные секунды крепко вцепилась в меня и пустила корни. У меня не было сомнений. Я хочу. Еще никогда и ни в чем я не был так уверен, как в том, что хочу ребенка от Тани. Не жениться на ней. Не жить семьей. А только родить ребенка. Именно об этом просила и Таня, так что наши желания идеально совпали.

Правда, она сморозила какую-то глупость про эко. Нет, мой ребенок должен быть зачат естественным путём. Уж не мне ли, врачу, не знать, какие риски может нести искусственное оплодотворение. Если пара не может иметь детей, то эко — выход в их ситуации. Но если у мужчины и женщины нет репродуктивных проблем, то зачем самим создавать себе риск?

Таня испугалась моего условия, замялась. Я ее понимал. Мне тоже казалось странным заниматься с ней сексом. Но если мы оба хотим ребенка, то только так, и никак иначе. Я отправил ее подумать. Ну и себе все же решил дать время хорошо осмыслить это дело. Но моя решительность никуда не ушла, что повергало меня в еще больший шок. Я четко осознавал: хочу ребенка сейчас и от Тани. Сумасшествие какое-то.

Откуда во мне это желание? Почему? Ответов не было.

Когда я поцеловал Таню, у меня закружилась голова. Наш поцелуй казался мне чем-то нереальным и из области фантастики. Сразу полезли воспоминания о том, как я мечтал поцеловать ее в школе. Мне это снилось. И вот — я ее целую. Что я чувствую? Ликую от исполнения мечты? Не знаю. Не понимаю.

Но мне понравилось ее целовать. У Тани вкусные мягкие губы. Нежные. И кожа нежная, бархатная. Под одеждой Таня такая, как я фантазировал себе в школе. Я хотел ее трогать, хотел целовать. Я хотел Таню. Сильно хотел, и это снова повергло меня в шок. Я не испытывал к ней сексуального влечения больше десяти лет, а в наш первый раз, словно с ума сошёл. Не мог насытиться Таней. Хотел ее еще и еще.

Три дня вместе были прекрасной сказкой. Я жил ощущениями, инстинктами, но не головой. Мозги превратились в кисель и были неспособны связно мыслить. Зато чувства и инстинкты обострились. Я не мог оторваться от Тани. Пытался вспомнить, было ли у меня когда-нибудь так же с другими девушками. Не получалось. Но, наверное, было. Да, конечно, было, просто я забыл. Не могла же Таня стать первой девушкой, которую я возжелал настолько безрассудно.

Я не хотел от нее уходить. В груди больно щемило. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, и нужно уметь это принимать. Выйдя из подъезда и дойдя до своей машины, я минут десять просто стоял и приходил в себя. В душе был полный раздрай и микс противоречивых чувств. А еще в горле саднило, будто кошки расцарапали. Хотелось рвануть обратно к Тане, сгрести ее в охапку и целовать-целовать-целовать. А еще никогда не отпускать.

Наверное, это то, что испытывает взрослый человек, когда исполняется его детская мечта. Вроде давно уже не грезишь этим пресловутым Диснейлендом, а, когда по чистой случайности оказываешься в нем, эйфория, восторг, радость, ликование, наслаждение и чистый экстаз захлестывают тебя с головой. Но на то ты и взрослый, а не ребенок, чтобы выйти с территории Диснейленда и со счастливой улыбкой отправиться в свои привычные будни, а не орать и требовать, чтобы тебя оставили в нем жить.

Поэтому я спокойно сажусь в машину и еду на работу. Илона пять раз звонила, пока я был у Тани. Надо ей перезвонить.

Глава 15. Букеты

Таня

Захар устраивает на меня новую атаку. Каждый день на работу курьеры приносят от него букеты. В них вложены записки с извинениями и признаниями в любви. За пять лет отношений Захар не признался мне столько раз в любви, сколько признается сейчас, когда я от него ушла. Обычно это я говорила Захару, что люблю его, а он отвечал: «Я тебя тоже».

— У тебя появился тайный поклонник? — с лукавой улыбкой спрашивает коллега Лена.

Мой рабочий стол заставлен вазами с цветами. Их так много, что уже не помещаются и мешают мне печатать на компьютере. А еще из-за них катастрофически не хватает свежего воздуха. Я будто сижу в вонючем облаке.

— Это от Захара.

— Ого! А по какому поводу?

О том, что мне изменил жених, я подружкам с работы не говорила. Не хочу, чтобы мне перемывали косточки за спиной. Дружный женский коллектив — он такой.

— Просто без повода. Любит меня.

Лена мечтательно вздыхает.

— Повезло тебе, Тань! Очень жду вашу свадьбу.

У меня аж сердце болеть начинает. Я много кого с работы пригласила. Как теперь отменить торжество и что им всем сказать? Мне кажется, измена — это так унизительно. Будут жалеть меня, сочувствовать. А за спиной опять же обсуждать.

Захару я не отвечаю. Он пишет и звонит. Окончательная точка у нас не поставлена, большинство моих вещей до сих пор в его квартире. Я нахожусь в очень странном состоянии неопределённости. Чего-то жду, а не знаю, чего именно.

Хотя кого я обманываю? Конечно, знаю.

Жду, наступит ли задержка менструального цикла. В те три дня, что я провела вместе с Сережей, у меня была овуляция. Мы занимались любовью много. Очень много. Если я не забеременела, то я уж и не знаю.

Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Вспоминаю Холода. По телу разливается приятное тепло, губы расползаются в улыбке. Без преувеличения, это были лучшие три дня моей жизни. Я запрещаю себе сильно погружаться в воспоминания, чтобы не поплыть по Сергею, но… Это было незабываемо.

Телефон пищит.

Открываю глаза и вижу на экране входящее от Холода.

«Тань, привет! Как дела?»

Я теперь каждое сообщение от Сережи воспринимаю с трепетом. Мы общаемся почти каждый день, в основном он пишет первым. Общение ни о чем. Привет, как дела, чем занимаешься, как начало года на работе…

Самые главные темы мы не обсуждаем.

«Привет, Сереж. Нормально, работаю. Ты как?»

«Тоже работаю. Провёл операцию»

«Успешно?»

«Да, вполне. Удалил желчный пузырь»

От таких анатомических подробностей становится не по себе. Но Сергей хирург. Для него кровь, кишки и мясо — это нормально. Я не знаю, что еще ему написать. Сергей, видимо, тоже, потому что выходит из онлайна. В крови разыгралось волнение. Мне до ужаса хочется предложить Сергею встретиться. Ну мы же можем просто попить кофе? Как друзья. Раньше я не испытывала сомнений, когда хотела предложить Холоду увидеться. А сейчас боюсь. У меня страх, что это будет выглядеть так, будто я приглашаю его на свидание. Вдруг он подумает, что я хочу чего-то большего, чем дружба? А это не так.

Телефон пищит.

С надеждой смотрю на экран и испытываю разочарование. Это не Сережа, а Захар.

«Танюш, давай заеду за тобой сегодня после работы? Поговорим».

К горлу подкатывает тошнота. Причем, в прямом смысле. По позвоночнику прокатывается волна страха. Я беременна? Разве токсикоз наступает так быстро?

Да не, вряд ли это беременность. Просто такое обилие букетов от Захара формирует не благоухание, а зловоние. Тут и розы, и пионы, и гортензии, и альстромерии, и ирисы, и эвкалипт. Дышать невозможно. А вдобавок Захар еще написал сообщение. Вот меня от него и затошнило.

Встаю с рабочего места и открываю окно. Морозный воздух сразу бьет в лицо. Делаю глубокий вдох. Кажется, еще и голова разболелась. Где-то в сумке был нурофен. Телефон снова пищит. Наверное, опять Захар. Не хочу смотреть на экран. И говорить с ним тоже не хочу. Сначала нужно дождаться задержки. Если я беременна, то говорить с Захаром больше не о чем. Беременной от Сергея я к нему не вернусь. Да он меня и не примет.

А если не беременна, то не знаю. Разговор с мамой не дает мне покоя. И правда, кому нужны гордость и принципы? Они сделали кого-то счастливым?

— Тань, холодно, закрой окно, — просит Лена.

Выполняю просьбу коллеги и сажусь на место. И правда на экране еще одно сообщение от Захара:

«Танюш, мне очень тебя не хватает. Возвращайся домой».

Опять в горле тошнота. Ему же прекрасно известно, что я теперь не могу розы! Зачем он прислал аж несколько букетов с ними? Меня охватывает неконтролируемая злость. Под удивленные взгляды коллег достаю из ваз букеты, чтобы унести эту огромную воняющую охапку.

— Мне стало плохо от такого обилия запахов, — отвечаю на их немые вопросы.

— Ой, я во время беременности вообще цветы на дух не переносила, — говорит Света, а я резко торможу у двери как вкопанная. — Они мне помойкой воняли.

Глава 16. Тест

Через четыре дня наступает день планируемой менструации, но месячные не идут. Я не обольщаюсь. У меня неровный цикл. Месячные идут то на несколько дней раньше, то на несколько дней позже. Один раз была задержка на неделю. Я тогда так обрадовалась, что забеременела, но тест показал одну полоску, а на следующий день наступила менструация.

Сейчас я не знаю, какой результат хочу получить. Меня одолевают страхи. Я не подумала, как буду одна растить ребенка. В декрете дохода нет. У меня, конечно, есть накопления, но не уверена, хватит ли их до трех лет, пока ребенок не пойдет в садик. Сережа говорил, что будет содержать ребенка материально, но все равно неудобно брать от него много денег.

Я в полном душевном раздрае. Дома все напоминает о Сергее. Я не меняю постельное белье, потому что оно пахнет Сережей. Хочу, чтобы этот запах не исчезал, как можно дольше. Мы не виделись с того утра четвёртого января, когда он ушел от меня на работу. Только переписываемся. Привет, как дела… Будто ничего не было. Еще и Захар одолевает. Не отвечаю на его звонки, так он стал обрывать мне телефон с других номеров. Кладу трубку сразу, как слышу голос бывшего жениха. Его «Алло, Танюш» вызывает рвотные рефлексы.

Задержка пять дней. Я пока держусь, не иду за тестом. Не хочу расстраиваться. Вот только, какой именно результат меня расстроит, я не знаю. У меня вообще очень странное настроение. То плакать хочется, то смеяться.

Мою рефлексию прерывает звонок в дверь. Дергаюсь. Кто это?

А вдруг Сережа?

При этой мысли несусь в прихожую как угорелая. Не глядя в глазок, открываю. На пороге Захар.

— Тань, ну это уже ни в какие ворота! — отодвигает меня в сторону и решительно шагает в квартиру. — Что ты устроила, я не пойму?

Он выпил. Запаха алкоголя пока не чувствую, но по блестящим глазам понятно.

— О чем ты?

— Я тебе звоню, пишу, а ты не отвечаешь. Что за детский сад?

— Я не хочу с тобой разговаривать. Что непонятного?

Скрещиваю руки на груди. Следовало ожидать, что Захар припрется. Расстёгивает куртку, снимает шарф. Присматриваюсь к шее. Вроде нет засосов, но от этого менее противно не становится.

— Пообижалась и хватит! — рявкает. — Ты достала уже. Собирай вещи, поехали домой.

Такая манера разговора возмущает меня до глубины души.

— Что ты себе позволяешь!? — повышаю голос. — Никуда я с тобой не поеду. Пошёл вон!

— Это твой дружок тебя науськал?

Делает уверенный шаг ко мне. Нас разделяют несколько десятков сантиметров. Нос улавливает запах алкоголя вперемешку с одеколоном Захара. К горлу резко подкатывает тошнота. Стараюсь быстро ее сглотнуть.

— Захар, покинь немедленно мою квартиру, пока я не вызвала полицию, — шиплю. — Во-первых, ты пьян. Во-вторых, ты мне противен.

— Я без тебя никуда не уйду. Я твой жених!

— Убирайся вон!

Меня трясёт от злости и негодования. Желание — расцарапать Захару лицо. Гнев рвётся из меня наружу, еще никогда я не испытывала подобной ярости и ненависти.

— Мне надоело за тобой бегать.

Захар хватает меня за плечи и рывком притягивает в себе. Я с силой впечатываюсь в его тело, делаю вдох, перегар с одеколоном резко бьют в голову и…

Нет больше сил сдерживать тошноту. Котлета по-киевски и макароны, съеденные на ужин час назад, потоком летят на белую рубашку Захара. Опешив, он несколько секунд смотрит на то, как содержимое моего желудка растекается по его телу.

— Мля, Таня!

Захват на моих плечах слабнет, и я делаю шаг назад.

— Пошёл вон, — цежу.

— Ты облевала мне рубашку!

— ПОШЁЛ ВОН!!!!!!!!!!! — ору, срывая голос.

Смерив меня злым взглядом, грозит пальцем:

— Я вернусь за тобой.

Хватает куртку с шарфом и выходит из квартиры. Моментально защелкиваю замок и сползаю по двери. Меня трясёт от негодования. Надо успокоиться. Надо успокоиться. Надо успокоиться. Повторяю как мантру.

Через пятнадцать минут, придя в себя, протираю в прихожей пол, чищу зубы, выпиваю стакан воды и иду в аптеку за тестом на беременность. Насколько мне известно, токсикоз бывает в первом триместре, но все же не так рано, Так что, может, это не то, что я думаю. Пока жду в аптеке очередь, набираю в интернете, когда наступает токсикоз.

«Ранний токсикоз беременности — это состояние, которое приносит женщине немало неприятных ощущений. У кого-то все начинается на 5-6 неделе, а кто-то чувствует недомогание еще до задержки месячных. Также может возникнуть поздний токсикоз, в третьем триместре».

Ну понятно. Бывает и до задержки.

— Тест на беременность, пожалуйста. Можно даже два.

Покупаю один с полосками, а второй с плюсом и минусом. По дороге до дома стараюсь максимально отключить чувства и эмоции. Ни о чем не думаю. Сняв верхнюю одежду, сразу захожу в ванную. Пальцы немного подрагивают. Проделываю манипуляции, как сказано в инструкции и…