Подарок для повелителя

1. Неудачное свидание.

— И куда это мы такие красивые да нарядные собираемся? — с сарказмом тянет младшая сестрёнка, осматривая меня.

— На свидание, — бросаю взгляд на отражение родственницы и продолжаю красить ресницы.

— С кем? Я его знаю? — тут же оживает Снежа.

— Мы познакомились в сети, — отложив тушь, листаю популярную социальную сеть и открываю его профиль. — Вот с ним.

— Диан, ну это же явный фейк! — кривит губы младшая. — Давай я с тобой схожу. А то вместо этого, — машет перед носом моим же телефоном, — явится какой-нибудь маньяк или, что хуже, задрот.

— Чем это задрот хуже маньяка? — усмехаюсь, отбирая телефон. — И нет, я сама схожу. А ты сиди дома и пиши свой курсач.

— Вот вспомнишь ещё мои слова. Когда он тебя в подворотню затащит или на бабки в кафе кинет, — обиженно ворчит сестра и, задрав нос, уносится в свою комнату.

Нет, из этого дурдома пора съезжать. Слишком надолго я застряла в родительской квартире. Всё потому, что в моей — ремонт. А жить в пыли и дышать краской и побелкой как-то не хочется.

Хлопнув крышкой контейнера с косметикой, наношу ещё пару капель духов на шею и, подхватив сумочку, иду на первое за почти пять лет свидание. В конце концов, пора. Я почти полгода как разведенная женщина. Свободная, без багажа в виде спиногрызов, с собственной жилплощадью и стабильной работой. Просто мечта!

Такси довозит меня до небольшого уютного кафе в центре города. Я зачем-то вспоминаю слова младшей сестры. И заранее нервничаю. Вдруг и вправду окажется не таким, как на фото? Что делать-то? Развернуться и уйти? Устроить разбор полётов? Досидеть до конца и заблокировать все контакты по возвращении домой?

Я решаю сначала посмотреть издалека. Закрываю глаза очками, захожу в кафе и, схватив меню, становлюсь в очередь за кофе на вынос. Вытянув шею, разглядываю присутствующих и понимаю, что молодой человек опаздывает. Лучше бы ему поспешить, так как очередь очень маленькая и движется быстро.

— Что будете заказывать? — вздрагиваю от дружелюбного вопроса бариста и поворачиваюсь к стойке. Вот и моя очередь подошла.

— Капучино, — бурчу, хлопнув меню по стойке.

— На каком молоке? Миндальном, соевом…

— На коровьем. И без сиропа, — останавливаю работника года. Тычу на свободный столик. — Я буду там.

Моё свидание должно было начаться пятнадцать минут назад. Я опоздала на пять. Он не пришёл. Всё-таки Снежана была права.

— Диана? — передо мной вырастает мужчина в плаще. Поднимаю взгляд, осматривая странный наряд, и киваю. — Прости, опоздал.

На внешность один в один, как на фотографии. Красивый, смазливый, глаза, правда, странные. Нет, с ними всё нормально, но сам взгляд как будто стеклянный. Может, линзы. И акцент ещё этот. Про плащ пока молчу. Надеюсь, под ним есть хоть какая-то одежда. О, не надо мне показывать.

Мужчина распахивает верхнюю одежду, жмурюсь на всякий случай. Мы, конечно, не в парке и сейчас не девяностые, но мало ли.

— Что-то не так? — недоумевает мужчина. Открываю глаза и, расслабленно выдохнув, улыбаюсь.

— Нет. Прости, Олег, меня сестра накрутила, и я немного паранойю, — стараюсь выдавить смущение и показываю на стул напротив.

Начавшееся с неловкости свидание превращается в какой-то допрос с пристрастием. И я, человек с глубочайшим чувством такта, вместо того чтобы прервать мужчину, послав его в долгое пешее путешествие, терпеливо отвечаю.

— Ты мне идеально подходиш-шш-шь! — с каким-то странным шипением восклицает Олег.

— Да, знаешь, мне уже пора, — выкручиваюсь я, поглядывая на часы и качая головой.

— Конечно, — кивает мужчина и тоже встаёт. — Я тебя провожу.

— О, не надо. Мне тут до дома через парк пройти и всё, — вру! Нагло вру. Мне ехать два квартала на такси. Но, чёрт, я не вытерплю его компанию ни минуты.

— Отлично, нам по пути! — заявляет мужчина, накидывая свой серый плащ до самого пола и завязывая пояс.

— Послушай, я не хочу тебя обижать. Но, думаю, ничего у нас не получится. Пока, — выпаливаю я и, подхватив сумочку, стараюсь удалиться раньше, чем польются упрёки, вопросы, оскорбления.

Прямо у дороги Олег ловит меня за локоть и разворачивает к себе.

— Я же сказал, ты идеально мне подходишь, — повторяет мужчина.

Его странные глаза бликуют от света фар. “Как у кошки”, — проносится единственная мысль, а после всё превращается в дымку.

В голове ни единой мысли. Я словно марионетка в руках кукловода, чувствую ниточки, за которые он дёргает, и иду туда, куда он направляет.

***

Здравствуйте дорогие читатели. Добро пожаловать в новую историю. Мы с музом попробуем на этот раз приручить нагов. Располагайтесь удобнее и полетели с нами в новый удивительный мир.

2. Нераспакованный подарок

— Кого ты привёл? — будто сквозь сон слышу женский голос.

Только одна беда — я не сплю. Нахожусь где-то в промежуточной стадии сна и бодрствования. И пытаюсь вырваться из этих оков. Ничего не получается.

— Человеческую женщину, — это Олег отвечает и вновь тянет за невидимую нить.

Неприятные иголочки впиваются в чувствительную кожу. Немного болезненно. Морщусь. Мычу. Дёргаю корпусом, пытаясь избавиться от этого состояния. И судорожно вдыхаю прохладный, насыщенный ароматами благовоний воздух.

Перед глазами постепенно всё проясняется. Я вижу чёртов серый плащ до самого пола. Вот только вместо обычных мужских ног из-под плаща торчит хвост. Толстый такой. Змеиный. Явно в моём капучино был какой-то наркотик.

— Старая, — за спиной придирчиво изрекает женский голос.

Вздрогнув, поворачиваюсь и снова натыкаюсь на змеиную конечность. Их две, и они окружили меня. Серпентарий какой-то, а не наркотический глюк!

Поднимаю взгляд выше и, наконец, хвост превращается в человека. В женщину. Довольно красивую, в летах, я бы даже сказала, старую. Может, это она так представилась? Или обозначила, что старейшиной является. Вот поди пойми собственные глюки.

— Молодые — глупые, истеричные и пугливые, — фыркает пренебрежительно Олег. — А эта терпеливая. Вон, даже в обморок не грохнулась. И не визжит. Уже хорошо.

— Увидит его — завизжит, — хмыкает женщина и отползает в сторону.

Слежу за ней и кружусь. Натыкаюсь на стоящего передо мной совершенно точно не Олега. И градус злости в организме подскакивает до отметки «сейчас рванёт». Открываю рот и тут же закрываю. Потому что не могу вымолвить ни слова. Будто кляп в глотку напихали. Пыхчу, мычу, даже замахиваюсь, желая показать всё своё негодование на кулаках. А этот лишь в сторону отползает и, стянув плащ, щёлкает пальцами.

Ну, подожди, змеюка! Я ж придумаю, как тебя прибить. Я ж мастер спорта по мсти. Скорпион, между прочим, по гороскопу! Мы все обиды помним, а если не помним — записываем. Пока я строю глобальные планы по убийству рептилий и вызволению собственного бренного тела из неизвестности, в помещение заходят две девушки. Тоже змеюки, но какие-то хиленькие.

— Искупать, избавить от волос, натереть маслами, переодеть, — приказывает им старая.

— И проверьте, девственница ли, — выпаливает змеёныш Олег. Он мне напоминает шакала Табаки из одной старой детской книги. Тоже потявкивал, прячась за более сильного зверя. И чего проверять? Я ж ему о своём браке почти сорок минут рассказывала. Да и замуж я вышла уже будучи не девственной.

В любом случае нужно как-то остановить их. Не хочу проходить унизительный досмотр в этом монстрлэнде. Отскакиваю от подползающих девочек-змеюк. Взглядом показывая, что скручу им хвост по самое личико.

— Вихья, — шипит одна из них.

— Громила, зайди! — рявкает Старуха.

И в помещение входит ОНО…. Вот тут мне очень хочется завизжать. Невидимый кляп мешает. Приходится просто пятится с выпученными от шока глазами.

— Не будешь послушной — тобой займётся он, — ставит меня перед выбором змея постарше. — Поняла?

Киваю. Поняла, конечно. Чего сразу угрожать? Где там их ванная? Змеюшки подхватывают под белы рученьки и уводят. А этот Громила идёт за нами, тяжко дыша, прямо мне в макушку.

Ванная. Три раза ха! Это целый водный комплекс. Мраморные бассейны, в которые водопадом стекает разноцветная вода. Молочно-белая, нежно-розовая, изумрудно-зеленая. То тут, то там стоят ширмочки. Шкафчики с благовониями, свечами, кристаллами и стопками полотенец да простыней. В центре этого комплекса огроменная труба, уходящая прямо к потолку. В неё в хаотичном порядке вкручены маленькие старинные краники. А вокруг установлены мраморные стойки.

Девочки начинают меня раздевать. Упираюсь, придерживаю блузку у груди. Я сама могу! Но не хочу. Мойте в одежде! Одна из змеюк смотрит куда-то за мою спину, и я слышу недовольный грых этого Громилы. Чтоб его! Сучки.

Обреченно опускаю руки и позволяю себя раздеть.

Ладно, не всё так ужасно на самом деле. Ходить на СПА-процедуры я люблю. А тут просто люкс-сервис. Сначала молочная ванна, точнее бассейн, где меня полностью оставляют наедине с собой. Я словно на мягком облаке плыву. Лежу себе, медитирую. Дура же. Вместо того чтобы паниковать, бояться и искать путь домой, наслаждаюсь процессом.

После молочного релакса провожают в розовый бассейн. Он пахнет цветами. Нежными такими, весенними. Там уже никто меня никуда не отпускает. Наоборот, сажают на одну ступеньку и в четыре руки намыливают телеса. Отбиваюсь от них, когда дело касается интимной части. Складываю ладони в ковшик, прося дать их гель или мыло, сама помоюсь. Девочки понимают и идут на уступки.

После помывки меня укладывают на одну из мраморных скамеек и мажут какой-то скрабирующей мазью.

Я вообще по природе настоящая блондинка. И волосы у меня во всех частях тела светлые, хиленькие, не особо заметные. Но после этой мази я просто превращаюсь в голенького младенца.

В довершении в кожу втирают ароматические масла. После них я не только благоухаю и сверкаю, как начищенный медяк. Но и чувствую некий согревающий, возбуждающий и бодрящий эффект.

3. Колорит востока

— Запомни правила, Диана, и, возможно, после этой ночи ты вернешься домой! — вещает змеёныш Олег, подталкивая меня идти быстрее.

— Мгм! — возмущённо дёргаю плечами, мысленно проклиная весь этот сюр.

Я, между прочим, быстрее идти не могу. Так как наряжена в очень узкое, хоть и красивое платье. И я вправду выгляжу как дорогой, элитный живой подарок. Если вы понимаете, о чём я.

За спиной, держа мой длинный шлейф, ползут две девочки-змеюки и грозный Громила. Последний явно для устрашения, чтобы им тут сюрприз не испортила для некоего Повелителя морей и океанов… или чем он тут повелевает? Не важно.

— В глаза не смотри, — тем временем бубнит правила похититель и загибает пальцы. — Первой беседу не начинай, — тут я закатываю глаза, так как с иномирным кляпом во рту особо и не начнёшь ничего. — Приказы выполняй незамедлительно. Ничего в покоях не трогай. Ничего не ешь и не пей без позволения. Обращайся к нему только “Повелитель” или “Ваша Милость” и никак иначе. Глаза не закатывай, не фыркай, не морщи лоб и не криви губы. Лёгкая улыбка и глаза в пол. Поняла?

Поняла, конечно. Можно было их повелителю куклу надувную подарить. Тоже экзотика, знаешь ли. Да, выяснила тут, пока меня наряжали, что являюсь единственным представителем человеческой расы на этой непонятной планете. Две змеюки-прислужницы рассказали, пока изучали меня и вертели в разные стороны.

За очередным поворотом мы выходим из здания, только рассмотреть не успеваю ничего. Зато вижу дивный водоём, в котором отражаются огни и яркие звёзды, раскинувшийся прямо за ним сад и дворец. Даже останавливаюсь, обалдело разглядывая безумно красивую местность.

Дворец занимает огромную территорию, утопающую в зелени. Около пятидесяти, если не больше, башен с куполами и минаретами уходят прямо в тёмно-синее ночное небо. Колонны и барельефы из белого мрамора с инкрустированными явно драгоценными камнями. Стены же украшают нежные перламутровые цветочные узоры в сочетании с неким орнаментом. Архитектура и дизайн очень похожи на арабский стиль. Аж запеть захотелось.

Арабская но-оо-очь горяча, словно де-ее-ень…

Допеть мысленно не даёт очередной тычок в плечо. Хмуро осматриваю Лже-Олега, мысленно обещаю ему смерть лютую и продолжаю путь.

Мы проходим через мост, тоже шикарный, белоснежный, с красивым орнаментом из необычного мерцающего камня. И останавливаемся возле высоких кованых ворот.

Закрыто. Вот и хорошо. Расходимся.

— Слушаю тебя, Зот! — гремит голос в ночи. Обладателя не разглядеть, как бы я сильно ни всматривалась. Зато выяснила, как Олега на самом деле зовут.

— Мы привели человечку в качестве подарка от моего господина, — дребезжит голос похитителя. Он сгибается в три погибели и меня заставляет кланяться невидимому собеседнику.

— Человечка? — уточняет голос в тени. И я замечаю колыхнувшуюся фигуру. Лишь силуэт. Чёрт, он большой. Как Громила примерно. — Отведи её в покои повелителя. Ему понравится.

“А мне нет!”, — хочется выкрикнуть. Но я лишь злобно мычу, так как с кляпом во рту не особо повозмущаешься.

Ворота бесшумно распахиваются. Зот расправляет плечи и в очередной раз подталкивает меня вперёд по каменной брусчатке к огромным, распахнутым настежь дверям, прямо в этот восхитительный дворец.

Рассмотреть ничего не удаётся. Так как мы сразу в холле заходим в подъемник со стражником. И одна радость — Громила не влезает в эту кабинку. Улыбаюсь ему самой ослепительной улыбкой и машу рукой.

Монстр обиженно грыхает и, опустив голову, уходит вместе со змеюками. И мне почему-то жалко становится этого обезьяноподобного гигантуса. Интересно, он разумен? Вроде команды той старухи бодро выполняет. Хотя, может, просто дрессированный.

Нашла о ком думать, Диана! — мысленно дав себе подзатыльник, перевожу взгляд на Олега-Зота. Красивый змеёныш. Жаль, что гад такой. Во всех мирах и галактиках эти мужские особи считают себя неотразимыми и желанными. Вот и этот, заметив мой интерес, выгибает бровь и самодовольно ухмыляется.

— Если захочешь остаться, возможно, я поселю тебя в своём гареме, — склонившись ко мне, выдаёт индивид.

Громко и показательно фыркаю, кривлю губы и закатываю глаза. Выражая тем самым всю степень своей «радости» от такой перспективы. Зот обиженно поджимает губы и выпрямляется.

Наконец иномирный лифт останавливается, и меня вновь ведут коридорами.

За очередным поворотом нас тормозят два стражника-змея с двухсторонними копьями.

— Подарок для повелителя, — докладывает Зот, склонив голову.

— Повелитель проводит омовение, — коротко обозначает один и стражников.

— Она подождёт в покоях.

— Правила знает? — спрашивает второй.

— Да, о последствиях предупреждена, — заявляет змеёныш. Вот неправда. Он только правила огласил, а какое будет наказание — нет.

— Пусть зайдёт, — соглашаются стражники и стучат копьями одновременно.

Двери распахиваются, меня вталкивают внутрь. И не успеваю я пикнуть, как двери с тихим хлопком закрываются.

4. Распаковка чек

Покои повелителя — это отдельный вид архитектурного искусства, на котором я основательно залипаю. Восхищённо осматриваюсь и диву даюсь размерам. Комнаты, мебели, высоты потолков. Здесь все большое и зонировано. Больше всего впечатляет аэродром, именуемый ложем, закрытый балдахином.

Рабочая зона и обеденная тоже выполнены со вкусом и просто роскошно. Мебель массивная, добротная, большая. А трон неестественно широкий.

Из этой комнаты можно попасть на балкон. И между ними нет перегородки, просто продолжение комнаты. Открытый балкон с широкими подоконниками да мраморными колоннами. Я почему-то подумала о суровых российских зимах. С таким балконом комната быстро в холодильник превратится.

Естественно, меня тянет посмотреть на вид с высоты этой комнаты. И весь дворцовый комплекс открывается в своем роскошном великолепии. Я с открытым ртом разглядываю сказочную красоту и совершенно не замечаю, как хозяин комнаты возвращается после своего омовения.

Только когда один наглый хвост обвивается вокруг моей талии, испуганной пичужкой замираю. Вот и кончилась передышка. Приподнимает меня с такой лёгкостью, будто я пёрышко, разворачивает к себе. И обладатель хвоста, склонив голову набок, внимательно рассматривает меня.

Стоит ли говорить, что я напрочь забываю о всех правилах Зота и с любопытством осматриваю мужчину? А посмотреть есть на что! Он великолепен, как и его дворец, сад и всё, что я успела за сегодня рассмотреть. Просто прекрасный образчик мужской красоты.

Иссиня-чёрные волосы, длинные, слегка влажные, ниспадают на его могучие широкие плечи. Ручища здоровенные, с накаченными бицепсами, трицепсами и всем, чем только можно. Аж хочется потрогать, надавить пальцами, проверить, насколько они каменные. Грудная клетка – широкая, тоже накачена. Я передумала. Хочу потрогать её! И до самого паха – просто идеальные кубики. Косые мышцы ярко выделяются, визуально отделяя толстый золотой хвост от человеческого тела. Он просто безупречен. Во всяком случае, верхняя часть.

Хвост очень толстый и длинный. Скорее всего, даже больше десяти метров. Не берусь судить. Вот у Зота хвост метра три, у старухи чуть побольше. Может быть, пять. У прислужниц-малышек совсем короткий — два метра с натяжкой. А этот… Не знаю, чем он повелевает, но предположу, что хвостами.

Осмотрев его, возвращаю взгляд к лицу. И замечаю хмурую складку между черными густыми бровями вразлёт. И сжатую до желваков челюсть.

Он притягивает к себе, продолжая удерживать на весу. По обонянию бьёт его природный запах. Охвативший меня часом ранее после нанесения масла, согревающий, возбуждающий и бодрящий эффект усиливается.

Я буквально ощущаю, как меня охватывают внутренний трепет и жар. А возбуждение тяжелым давлением ложится на низ живота. Тонкое шёлковое платье не скрывает предательски торчащих острых сосков. И, естественно, он это видит.

— Сашдак! — зовёт кого-то, чуть повернув голову. Голос у него рокочущий, чуть шипящий, но уверенный и жёсткий. Вибрацией проносится по позвоночнику. К нам заходит один из стражников, дежуривших у дверей. — Откуда это в моих покоях?

Эй! Я не это! Скрещиваю руки на груди, устраивая их на хвосте, что до сих пор меня удерживает.

— Зот привёл, повелитель, — не поднимая головы, отчитывается стражник. — Человеческая женщина в подарок от вашего дяди Нария.

Повелитель одним взглядом затыкает стражника, снова осматривает меня. Плавно отпускает на ноги и уползает в комнату. И всё? Мы со стражником переглядываемся. Он явно не знает, как себя вести без приказов во внештатной ситуации.

Закатив глаза, подхватываю дурацкий шлейф и иду за этим длиннохвостым. Замечаю его устраивающимся на своём ложе и останавливаюсь в центре комнаты. Живот предательски бурлит от запахов, исходящих от блюд, в трапезной части покоев.

Чёрт, я бог весть когда выпила одну чашку капучино. Есть. Нет. Жрать хочется очень. Даже возбуждение слегка притупляется перед чувством голода.

— Унеси, — подаёт голос повелитель, пока пялюсь на ломящийся от яств стол.

Вздрагиваю и кошусь на идущего в мою сторону стражника. Неужели меня? Всё, подарок не понравился? Даже не успеваю расстроиться, как змей проходит мимо меня к столу и, подхватив подносы, уползает.

— Раздевайся, — приказывает этот хам.

А познакомиться, представиться, накормить, в конце концов! Зло сжимаю кулаки, кипя от гнева.

— Мне самому раскрыть подарок? — строго спрашивает, поняв, что его приказ остался без внимания.

Опять не получив ответ, он начинает злиться и, наконец, вскидывает голову, прожигая взглядом чёрных глаз до самого нутра. До дрожи. До потери голоса. Хотя последнего у меня уже несколько часов нет.

Мужчина хмурится ещё сильнее, хвостом перехватывает опять за талию и сажает к себе на колени. Ой, то есть хвост. Стараюсь не прикасаться лишний раз, но соскальзываю в неудобном шёлковом платье. Тяжёлая мужская ладонь ложится на спину и буквально припечатывает к голой безупречной груди. Меня опять охватывает возбуждение. Облизнув губы, неосознанно упираюсь ладонями в гранитную грудь.

Его чёрные глаза вспыхивают. Зрачок меняется, становясь узким, как у настоящей ядовитой змеи. Кажется, я знаю, как он наказывает. Убивает. А я, глупый кролик, сама к нему в пасть залезла.

5. Строптивый подарочек

Асшерай, повелитель империи Зар’джар.

— Что за варварство! — взрывается двуногая самочка. Вывернувшись, сползает с хвоста и вскакивает, еле прикрывая свои изящные длинные конечности.

Забавная. Бесстрашная. В руках моих ладная. Глаза эти серые, словно грозовой шторм. Пылают гневом.

Склонив голову, наблюдаю за ней. Не знаю, что задумала семейка моего дяди Нария, но мне даже интересно посмотреть, что из этого получится. К тому же подарочек довольно строптивый и интересный.

Обхватываю за талию хвостом и притягиваю к себе. Дышит тяжело, так, что грудь, закованная в маленькие чашечки, вот-вот выпрыгнет.

Ладонями в грудь упирается, сама не осознаёт, как трогает меня, вместо того чтобы оттолкнуть. Реагирует великолепно. Играет в недотрогу, а сама течет. Запах её возбуждения наполняет лёгкие, дурманит голову.

— Не знаю, чем уж вы там повелеваете, но я здесь не по своей воле! — заявляет, судорожно втягивая воздух. — Нельзя дарить людей! Это запрещено законом по правам человека Гаагской конвенции! И если уж быть откровенной, вы, как хозяин сего великолепия, должны были хотя бы предложить мне поесть. Узнать моё имя. Дать политическое убежище и оказать содействие по наказанию виновных. Вместо того чтобы рвать безумно красивое платье. Его, между прочим, та старуха целый час вручную переделывала под мои ноги.

— Слишком много болтаешь, самочка, — сжимаю пальцами тонкую изящную шейку, притягивая ближе. — Перейдём к приятной части этого вечера.

Блондинка голову выше поднимает и, облизнув губы, вспыхивает. Ладонью ведет вниз по торсу, прямо к паховым пластинам. Касается меня, всю выдержку ломает.

— Ты что-то потеряла? — выгибаю бровь, понимая, что она явно что-то ищет. Закусывает губу и морщит досадно лоб.

Большим пальцем выпускаю её губу из плена и целую. Сам прикусываю эту пухлую, манящую к себе часть тела. Самочка трепещет в руках, дрожит и с тихим вздохом распахивает рот, позволяя мне проникнуть языком.

Марево возбуждения полностью окутывает. Переворачиваю её, укладывая под себя, нависаю. Пальцами пробираюсь к развилке и через тонкую материю ощущаю её влагу. А блондинка дёргается. Трепыхается, опять упирается в грудь.

— Я не договорила! Остановитесь! — ёрзает, уворачиваясь от моих пальцев.

Хочет, но играет. Весьма искусно.

— Прошу вас, повелитель… — тянет со стоном.

Нехотя отстраняюсь и отползаю к столу, чтобы налить себе вина.

— Можно и мне выпить? — спрашивает, не боясь, смотрит в глаза и улыбается, показывая очаровательные ямочки. Одалиска!

Наливаю и ей, развернувшись, удерживаю оба фужера. Самочка продолжает сидеть, явно ожидает, что я ей буду прислуживать. Ошибается. Поняв, что подползать к ней не собираюсь, легко спрыгивает с постели и, перепрыгивая мой хвост, подходит сама.

— Благодарю великодушно, — улыбается ещё шире, задирая голову.

— Не знаю, для чего тебя подослал Нария. Но в одном он ошибся. На меня твои чары не действуют. Либо ты сейчас перестаёшь играть со мной, раздеваешься и исполняешь своё предназначение. Либо Сашдак проводит тебя к остальным наложницам, — коротко разъясняю малышке положение дел и наблюдаю, как она вспыхивает.

— Лучше пусть Сашдак проводит меня в мой мир. И забудем о недоразумении, — отвечает бесстрашно, отпивая терпкий напиток.

— Тебя подарили. А я не привык избавляться от подарков.

— Да вы!.. Вы!.. — хватает воздух ртом, сильнее краснеет и пустым фужером тычет.

— Осторожнее, самочка, — предупреждаю, подавшись вперёд. Ещё больше нависаю и давлю.

— Иначе что? — вздёргивает бровь девица. — Казнишь?

— Можно и казнить, — соглашаюсь, замечая, как бледнеет, и плотоядно улыбаюсь. — Можно отрезать только язык. Всё равно ты его применяешь не там, где надо. Сашдак! — допив вина, зову стражника у дверей.

— Да, повелитель, — бесшумной тенью появляется наг.

— Проводи мой подарок к остальным, — отдаю равнодушный приказ.

Замечаю, как она вздрагивает и упрямо поджимает губы. Испепеляет яростным взглядом серых глаз. Хороша самочка! Не сдаётся! Ещё сильнее заводит непокорностью. Открывает рот, явно готовя очередную длинную обвинительную речь.

— Хотя нет, — перебиваю, остановившись вполоборота. — Такой уникальный экспонат заслуживает особого внимания. Брось в темницу!

— Как прикажете, — стражник быстро подползает и, схватив девочку за локоть, выводит из покоев.

С улыбкой провожаю взглядом рассерженную одалиску. И выхожу на балкон. Подышать воздухом. Остудиться и выветрить из себя этот дурманящий запах возбуждённой самочки.

Я бы с удовольствием провёл с ней куда более приятную ночь. И, возможно, подыграл бы ей. Очень уж она забавная. Но Нария уже не раз водит меня за нос и считает, что я не замечаю его манипуляции. Пора выяснить, что именно готовят для меня родственники на самом деле. И эта двуногая мне поможет. Как только станет сговорчивее и покладистее.

Вот только покой ко мне так и не приходит. Внутренняя сущность ворочается, шипит и тянет на поиски самочки. Раззадорила она нас, заинтересовала, заинтриговала. А её запах въелся под кожу и зудит, держа в постоянном возбуждении. Можно было бы пригласить одну из наложниц, только перебивать вкус этой самочки другой нет никакого желания. Я хочу именно её.

6. Нежданное спасение

Сижу за решеткой в темнице сырой. Кажется, это из другой оперы. Но сейчас именно эти строки великого классика приходят на ум. И я, грустно вздохнув, прижимаюсь затылком к бугристой стене темницы. Нет, всё-таки я та ещё дура! А он… Тиран и деспот. Сумасбродный, безрассудный.. Змей подколодный, вот!

Как вообще можно беззащитную женщину в тюрьму отправить? И только потому, что я в глаза ему посмотрела и посмела отказать!

Мои мысленные возмущения прерывает громкая трель умирающего кита. И к горлу подступает голодная тошнота. Это желудок напоминает о том, что кофе, выпитый бог весть когда, давно переварен и нам нужна еда. Только, судя по всему, до самого утра нас никто не покормит и, возможно, даже не выпустит из этого мрачного, тёмного, затхлого места.

Я почти отключаюсь от усталости и бессилия, но слышу очередной трубный грык. Это уже совершенно точно не мой организм. Так как звук доносится из дальней части тюремного блока. Встрепенувшись, вскакиваю и стараюсь всмотреться.

Шаркающие шаги медленно приближаются. И только когда нарушитель оказывается прямо возле решеток моей темницы, я узнаю гостя.

— Громила! — радостно выдыхаю, разглядев мутанта, что ещё несколькими часами раннее пугал меня.

Обезьяноподобное существо грыкает, грозно сводит мохнатые надбровные дуги и, схватившись за прутья, с корнем вырывает дверь клетки. Отложив оторванную часть, мутант тянет свои косматые лапищи в мою сторону. Отступаю. Я, конечно, рада его видеть. Но теперь встаёт вопрос: зачем он здесь? Вдруг прибьёт меня или съест. Я ведь не выполнила предназначение, возложенное на меня Олегом-Зотом. Не соблазнила их чешуйчатого властелина.

— Старуха велела освободить меня? — спрашиваю, прижимаясь спиной к стене. Не знаю, почему я решила, что он разумный.

Монстр грыкает и, перехватив за предплечье, притягивает к себе. Удобнее обхватив, он одной лапой поднимает за талию, как багаж, и явно собирается выйти отсюда.

— Стоять, Громила! — рявкаю, тыча указательным пальцем. Мутант замирает и, склонив голову набок, смотрит своими бездонными чёрными глазищами на пол-лица. Переведя дух, улыбаюсь натужно: — Хороший мальчик. Поставь на ноги, сама могу пойти.

Он выпускает меня и отходит в сторону, продолжая с неким удивлением рассматривать меня.

— Умница, — глажу его шерстяную лапу, зарываясь в мягкий мех пальцами. Необычный контраст с его внешностью и габаритами. — Ты хороший, умный монстрик.

Мутант грыкает или мурлыкает — непонятно. Но шумно дышит и глаз не сводит с моей маленькой ладошки, утопающей в его шерсти. Похоже, его никто никогда не поощрял и не проявлял ласку. Ну конечно, эти змеи подколодные разве знают, что такое нежность? Вон их главный, мог бы сначала уделить мне время, расспросить, покормить. Глядишь, я б сама полезла на его аэродром совмещать приятное с полезным. А так — фиг ему на постном масле, а не подарок.

— Тебе велели меня убить? — спрашиваю, осторожно перемещая руку выше и наглаживая плечо. Он высокий, приходится на носочках тянуться. Мутант грыхает в очередной раз и плюхается на задницу. Чтобы мне удобнее было его чесать, не иначе. — Съесть? Или куда-то выбросить? Может, вернуть на Землю? Давай ты меня проводишь до Земли, а хозяевам скажешь, что съел? Я тебе даже кусок платья кровью обмажу. Принесёшь своей старухе как подтверждение.

Обезьяноподобный молчит. Прикрывает глаза, когда я мохнатую шею и подбородок чешу. А я, совершенно потеряв страх, на него взбираюсь. И даже торчащие клыки уже не пугают.

— Что скажешь? Поможешь мне вернуться домой? — перехватив ладонями его голову, заставляю заглянуть в глаза.

Громила фыркает, обдавая лицо слюнями, но не морщусь. Терплю. Жду.

— Грых, — как-то обреченно рычит и, отпихнув меня, встаёт. Наверное, согласен?

Мутант, согнувшись, выходит из клетки и, посматривая на меня, идёт вперёд. Семеню за ним, скрестив пальцы на удачу. Очень надеюсь, он поможет.

Мы движемся какими-то извилистыми катакомбами. И через несколько поворотов выбираемся наружу. Прохладный ночной воздух наполняет лёгкими чистым кислородом с примесью трав, цветов и свободы. Вдыхаю глубоко и улыбаюсь.

Только недолго длится моя радость. Потому что нас с громилой окружают десяток змей с двухсторонними копьями.

Незнакомый наг тычет в Громилу острым копьём. Мутант, обиженно рыкнув, отступает. А меня топит разочарование. Глупо, знаю, но почему-то на краткий миг я поверила этому неразумному монстру.

— Предатель! — шиплю не хуже змей, ловя его грустный взгляд.

Пока мы переглядываемся, ко мне подползает этот незнакомец. Хватает за волосы и, больно потянув назад, заставляет обратить внимание на него.

— Что ты наговорила Асшераю?! — гневно вопрошает змей, утягивая меня прямо за волосы в неизвестном направлении.

— Кому? — морщусь, дёргая за грубую кисть.

— Повелителю. Говори правду, и твоя смерть будет быстрой! — рявкает мужчина и с силой толкает вперёд. Плюхаюсь многострадальной частью тела на влажную траву и отползаю подальше от злого мутанта.

— О Гаагской конвенции по правам человека не слышали? — уточняю, потирая затылок. Как ещё волосы все не вырвал? Фантастика просто.

7. Подарок превращается в...

Меня вернули во дворец. Мало того, прямо до самых царских покоев донесли. Лично повелитель всея монстрлэнда нёс. А я так пригрелась на этих самых ручищах, что нагло заснула, прижавшись носом к выглядывающим чешуйкам на груди.

Просыпаюсь уже ранним утром от пения птиц, шипения змей и скрипа мебели об пол. Непонимающе озираюсь, разглядывая балдахин и аэродром, на котором так сладко спала. Надо же, мной никто не воспользовался и даже не раздел. Ладно, не такой уж он и гад чешуйчатый.

Выглядываю из своего убежища и натыкаюсь на трёх змеюшек. Они прибираются в покоях, пыль смахивают, книги на полки возвращают и благовонья разные зажигают. Ну и, морща нос, обсуждают лежащую двуногую самку. То бишь меня.

— Заканчивайте, одалиски, — шикает на них незнакомый стражник, заглядывая в покои. — И на балконе накройте, повелитель изволил позавтракать там.

— Ханзо, ты не знаешь, кто она? — капризно тянет одна из змеек, подбородком указывая на лежбище, на котором я успешно прячусь.

— Подарок, — хмыкает наг.

— И всё? — присоединяется вторая, подползая к ним ближе. — Откуда она и почему до сих пор находится здесь?

— И всё! Остальное вас не касается, — обрубает мужчина, напоминает о завтраке и выходит из комнаты.

Нагини, комментируя всю эту ситуацию, возвращаются к работе. Я же падаю обратно на подушки и смотрю в тёмно-бордовый потолок своего укрытия. Мне тоже не понятно, почему этот Повелитель сюда меня приволок. И, кажется, с утра начнётся второй акт Марзелонского балета. Будет допрашивать, морить голодом и угрожать. А может, секса потребует за героическое спасение.

Тем временем за балдахином наступает неестественная тишина. Приподнявшись, выглядываю и замечаю золотой хвост, пропадающий на балконе. Явился. Пора и мне предстать перед ним. Есть хочется очень, ну и долго прятаться не получится. Это ведь его комната. Лучше врага встретить лицом к лицу, а не лёжа на развратных шёлковых простынях.

— Доброе утро, Ваша Милость, — решаю быть милой и даже глаз не поднимаю.

— Садись, — приказывает, хвостом дёргая небольшое кресло возле себя.

Подчиняюсь, мысленно радуясь, что не пришлось даже напрашиваться. С жадностью хватаю кусок хлеба и сырную нарезку. Чёрт, еда хотя бы похожа на земную, уже хорошо.

— У тебя полчаса, чтобы рассказать, откуда явилась и кем являешься. Соврешь — отправишься в темницы, — мужчина дёргает небольшие песочные часы, ясно давая понять, что время пошло.

И я с набитым ртом рассказываю ему все свои злоключения. Особенно про Зота ябедничаю, даже слегка приукрашиваю его поступки. А чтоб не повадно было девушек похищать. Повелитель слушает с непроницаемым выражением лица, смотрит куда-то вдаль и вертит в руках кольцо со здоровенным красным камнем. Камень периодически едва-едва мерцает, отвлекая от рассказа. Но самое главное — я укладываюсь в отведенное время.

С чувством выполненного долга выдыхаю и тянусь за чашкой остывшего чая. Наг, встрепенувшись, переводит на меня тяжёлый взгляд, хмурит брови. Раздумывает о чём-то своём.

— Пока я не принял на твой счёт решения, останешься в гареме. Ханзо отведет тебя в крыло наложниц, — нарушает тишину мужчина.

— Вы можете меня просто отпустить домой, на Землю, — предлагаю робко.

— А ты знаешь, как открыть завесу между нашими мирами? — выгибает идеальную бровь повелитель. Мотаю головой. — Вот и я не знаю.

— Но меня привёл Олег. То есть Зот. Нужно его допросить! — перебиваю я, замечая, как сжимает челюсть мужчина. Похоже, никто не смеет перечить, а я тут нагло спорю.

— Зот лишь доставил тебя сюда. Портал открыла колдунья. Сейчас она в бегах, — цедит сквозь зубы наг, медленно закипая. Поворачивает голову в сторону и чуть громче рявкает: — Ханзо!

Через пару секунд появляется новый стражник и останавливается на пороге, склонив голову.

— Проводи Диану в гарем. Пусть её обучат этикету и правилам поведения, — приказывает, будто меня нет рядом.

Скрипнув ножкой стула об мраморный пол, вскакиваю. Внутри всё кипит от возмущения и разрастающегося гнева. Я не намерена безропотно оставаться в чужом гареме и плясать под дудку тиранистого правителя! Сжимаю кулаки и зубы до желваков. Понимаю, что сейчас начинать ругаться чревато. Он здесь сила и власть.

— Пусть подготовят её к вечеру, — слышу сквозь злость очередное указание этого змеёныша подколодного.

Не успеваю огрызнуться, Ханзо перехватывает за локоть и довольно легко уводит из покоев. Ну да, я же вообще по сравнению с ними не только мелкая, но и лёгкая.

Уже в коридоре вырываю конечность из захвата и, вздёрнув подбородком, независимо иду рядом с ползущим монстром. Сначала мы спускаемся на подъемнике и выходим из помпезного здания через внутренний дворик. Пересекаем цветущий и прекрасный сад, который я обязательно планирую рассмотреть позже. И оказываемся в новой локации. Тут прямо царит женская империя. Во-первых, стражники все нагини. То есть стражницы. Служащие и работники тоже представительницы женского пола.

Ханзо останавливается прямо у ворот, и мы ждём, когда к нам подползёт главная смотрящая. Уже немолодая змея с непонятным, но высоким головным убором.

— Повелитель велел устроить её, дать работу и начать обучение, — коротко отчитывается Ханзо. Чуть склоняется к женщине и, понижая голос, добавляет: — Особое положение.

8. Знакомство с новыми реалиями.

В обед Шая заходит за мной и приглашает в общую трапезную. Знакомиться. И, честно говоря, моя психика не была готова к этому мероприятию. Кроме хвостатых представительниц прекрасного пола, в этом гареме великого-могучего повелителя присутствуют крылатые, рогатые, клыкастые и даже жабродыщащие девицы. И все они выше, шире, здоровее и приспособленнее одной маленькой меня.

Естественно, эти одалиски, как их назвала Шая, с любопытством разглядывают новенькую. Пока я иду по длинному проходу к зоне повыше, где обычно сидят «любимицы» Асшерая. Только ощущаю будто на плаху взбираюсь. Так как скинут меня очень быстро с этого пьедестала. Покалечат как минимум, одна вон жестом показала, как выдернет мне мои длинные славные ножки.

К слову, у меня у единственной нормальные человеческие, стройные, прямые, без растительности и когтей ноги. С крохотной ступнёй и аккуратным педикюром. Есть чем гордиться!

Самое интересное – в ложе для особо отличившихся наложниц оказываюсь только я. И, естественно, продолжаю находиться под прицелом сотни пар глаз. Остальные дамы сидят ниже и за общими столами, установленными перпендикулярно моей зоне.

— Шая, — облизнув губы, останавливаю смотрительницу и улыбаюсь совершенно искренне, — составьте мне компанию, пожалуйста. Мне будет приятно разделить трапезу с Вами.

У нагини от удивления одна бровь просто теряется под странным колпаком. Зрачок меняется, вытягиваясь, как у настоящей змеи. Она пару секунд осмысливает услышанное и, кивнув, укладывает кольцами хвост рядом.

— Почему вы удивились моей просьбе? — спрашиваю, благодарно кивая молодой служанке, что разливает по бокалам цветочный шербет.

— Видишь всех этих наложниц? — Шая подбородком указывает на всю трапезную и разномастных дамочек. — Принцессы, богатые наследницы великих родов, дочери наместников, первые красавицы, прошедшие отбор. Ни одна из них не разделит трапезу с обслуживающим персоналом.

— Почему? Вы же управляете ими. По сути, от вас зависит, где будет жить та или иная наложница и получит ли деньги из казны. Или я неправильно поняла вашу должность? — хмурюсь, двигая поближе лепешку, похожую на лаваш.

— Всё так, — хмыкает нагиня, осматривая меня каким-то новым взглядом, — но я всего лишь безродная служащая дворца.

— Сколько лет вы работаете здесь? — меняю тему. Просто я вдруг поняла, что за «безродной служащей» скрывается намного больше власти. И, возможно, именно Шая поможет мне выбраться из этого змеиного логова. Или даже спасёт жизнь, если вдруг кто-то соберется меня нечаянно убить.

— Почти шестьдесят лет, — отвечает женщина, прищурившись.

— Ого, вот это преданность делу! — присвистываю. — Ни на что не намекаю, но я работала в женском коллективе и это просто тихий ужас, особенно когда у дамочек синхронизируется ПМС.

— Что синхронизируется? — переспрашивает Шая, перестав жевать.

— Не обращайте внимания, — отмахиваюсь. — Просто удивляюсь, как вы тут столько лет справляетесь.

— Меня Асшерай попросил приглядеть за ними. Я не смогла ему отказать, — откровенничает Шая.

Я не в первый раз замечаю, как меняется тембр и выражение лица нагини при упоминании этого самодура и деспота. Ещё удивительно, что правитель снизошел и попросил кого-то. Точно, дама не так проста. Задумчиво осматриваю её. Женщина замечает мой интерес и хмурится. Явно считает, что сболтнула лишнего.

— С завтрашнего дня, если не будет никаких указаний правителя, начнёшь ходить на занятия со всеми остальными наложницами. После занятий до обеда у тебя свободные часы. Можешь гулять по саду, вышивать, рисовать и заниматься своими делами. После обеда — помощь по дворцу. К ужину ты должна закончить со всеми порученными делами, привести себя в порядок, нарядиться и спуститься в главный зал, — коротко озвучивает распорядок дня.

— А сегодня вечером? Меня опять отведут к нему в покои? — выгибаю бровь, ощущая противоречивые чувства по этому поводу.

Одна часть меня, не самая умная, судя по всему, очень хочет увидеть Асшерая. Ощутить тот трепет, вызванный близостью этого могучего, сильного, пусть и тиранистого, но атлетически прекрасного мужчины. Другая часть — свободолюбивая, эмансипированная, независимая – наоборот, желает разбить об его голову пару сотен ваз и, гордо вздёрнув подбородок, уйти в закат.

— Нет, тебя пригласили на ужин, — замечает Шая.

Ужин с повелителем. Возможно, он пересмотрел свои манеры и решил свой подарочек завоевать вниманием. Возможно, это будет нашим свиданием, где я точно не устою. Против воли губы растягиваются в предвкушающую улыбку. Я так и представляю этот вечер. Свечи, восточный колорит. Золотой хвост, галантно отодвигающий для меня стул. Вино. То, которое он вчера пил и меня угостил. Вкусненькое.

Проболтаем с ним всю ночь под полной луной. И он… падёт к моим крохотным ногам.

— … Будешь следить за его кубком. Справишься — возможно, он пригласит и в покои, — в мои глупые фантазии врывается чуть шипящий голос Шаи.

— Что, прости? — переспрашиваю, не веря в услышанное.

— Он назначил тебя своим личным виночерпием на этом ужине, — улыбается нагиня, видя моё перекошенное лицо, решает просветить: — Зря кривишь губы, деточка. Многие влиятельные и обеспеченные наги мечтают об этой должности. Это означает, что наш повелитель доверяет тебе. А заслужить великое доверие Асшерая дорогого стоит!

9. Как Станиславский завещал.

Не придумав ничего более умного и поняв, что теперь мне точно не жить, я решаю сымпровизировать. Вкладываю всё своё актерское мастерство, шумно вздыхаю, покачиваюсь и, закатив глаза, падаю. Меня не волнует, насколько сильно я ударюсь об мрамор, и даже не страшит быть придавленной и облитой тяжеленным кувшином с вином. Главное — избежать гнева одного властного правителя.

Удивительно то, что упасть до конца мне не удаётся. Даже вино не разливается. Кто-то ловит нас двоих. Причем хвостом. Уникальная и удобная часть тела. Кто бы ни поймал — благодарна. Но из роли не выхожу, глаза не открываю.

— Вайеш, разберись, — приказывает Асшерай.

Меж тем шуршание хвостов, топот ног и обеспокоенные шепотки проносятся по всей трапезной. Тот, кто меня поймал, явно куда-то заносит. Становится тише, и висок опаляет чужое дыхание. Меня укладывают на какую-то ровную поверхность и всё.

Около двух минут я стараюсь понять, где нахожусь. Чувствую, что не одна, ощущаю взгляд чужих глаз и стараюсь дышать ровнее. Возможно, просто паранойю. Возможно, меня просто бросили и уползли. Я ведь даже не знаю, кто подхватил.

Приоткрываю один глаз и мысленно матерюсь на себя, так как сразу же сталкиваюсь с тёмными глазами повелителя. Он смотрит высокомерно, поджав губы и сведя брови на переносице.

— Прежде чем вы решите меня казнить, можно последнее слово? — лепечу, подтягиваясь на локтях и осматривая его покои. Интересно, зачем он приволок меня сюда? Опять.

— Удивительная наглость, — снисходительно усмехается Асшерай, — говори своё слово, одалиска.

— Обзываться не обязательно, — бурчу, поправляя задранный выше колена подол. — Я извиняюсь, что нарушила дворцовый протокол и субординацию. В своё оправдание могу сказать, что впервые работала на такой ответственной должности и забыла, что, прежде чем подливать Вашей Милости вино, нужно его продегустировать. И, кстати, вино в кувшине могло быть и не отравлено, а ваш кубок отравлен. Я рисковала собственной жизнью, между прочим.

— Мой кубок отравлен? — переспрашивает правитель.

— В истории моего мира были случаи, когда ядом натирали определенную вещь, принадлежащую жертве. Например, в турецком султанате часто натирали одежду специальными зельями. Надевший тут же получал большую дозу аллергена и умирал от удушья. Или подсыпали в косметические средства, чтобы извести соперницу. Поэтому вам очень повезло, что я испила из вашего кубка.

— Но ты жива, — многозначительно подмечает Асшерай.

— Но могла умереть! Опять-таки я приняла весь удар на себя! И заслуживаю как минимум снисхождения и прощения такой небольшой оплошности.

Нас от спора отвлекает стук в дверь. И через мгновение заходит незнакомый наг. Его уже видела в трапезной, он сидел по правую руку от правителя, и именно он предложил вина. Скорее всего, тот самый десница, молочный брат и далее по тексту.

— Никаких ядов в кувшинах не обнаружено! — докладывает он, украдкой осматривая сидящую на большом королевском ложе меня.

— Да, мы это с Дианой как раз выяснили, — хмыкает правитель.

— Мне вас оставить? — спрашивает мужчина.

— Да, Вайеш, обсудим всё завтра, — отвечает Асшерай и, как только наг удаляется, обращается ко мне: — Раз ты не умираешь, налей мне всё же вина.

Правитель бросает многозначительный взгляд на столик с фужерами и кувшином и уползает на балкон. Соскочив с ложа, охотно выполняю поручение. Наливаю в два бокала. В конце концов, я перенервничала и заслуживаю небольшой допинг. Выставив на поднос, выхожу к мужчине и протягиваю ему.

— Садись, поговорим, — приказывает правитель, указывая на кресло недалеко от его широкого трона.

Опускаюсь на краешек и смотрю исподлобья. Всем своим видом показываю полную покорность, так как понятия не имею, что взбредёт в голову этого змея. Асшерай же вовсе на меня не смотрит, разглядывает раскинувшийся под его балконом сад и играет желваками. Что-то его тревожит.

— Тебя устраивают выделенные покои? — наконец заговаривает мужчина, переводя на меня взгляд.

— Да, вполне. Спасибо, — бормочу хмурясь. Неожиданно, что великий могучий император интересуется о жилплощади собственной наложницы.

— Хорошо. Вайеш нашёл колдунью, — переводит тему Асшерай.

Радость от скорого возвращения на родину наполняет всё нутро, и я, совершенно позабыв обо всех правилах, вскидываю голову, смотря прямо в глаза. Улыбаюсь совершенно искренне и широко, замечая, как меняется зрачок повелителя. И бликует в свете полной луны. Так необычно и завораживающе. Облизываю губы, чувствуя трепет. Кажется, даже сердце замирает на долю секунды и ускоряет свой бег. Эка меня торкает от этого мутанта. А ведь кремами не натирали сегодня.

— Но на Землю вернуться не сможешь, — прочистив горло, отрывает с корнем только обретенные крылья. — Вихья мертва.

Воздухом давлюсь и сдерживаю рвущуюся наружу истерику. Держалась ведь целых двое суток. Не проронила ни слезинки. Даже когда страшно было! А сейчас плакать хочется очень. От разочарования.

— Я останусь в вашем гареме навсегда?

— Если будешь мне предана — да! — припечатывает Асшерай, будто дверь клетки с грохотом запирает. — Теперь ты подданная империи Зарджар. Прими новую реальность. По-другому не будет.

10. Первая ссора

— Его Милость не один, — останавливают нас два незнакомых стражника, прикрывая дверь двусторонними копьями.

И я прекрасно слышу, чем именно он занят. Из покоев льётся тихая музыка и раздается девичий щебет. Гад хвостатый! Мне его удавить хочется, хоть и понимаю, что не имею никакого права ревновать или возмущаться. Это его империя, дворец, наложницы и законы.

— Доложи, — спокойно приказывает Вайеш, оставаясь за моей спиной. Кажется, этому мужчине просто интересно, как быстро меня уничтожит его правитель.

Один из стражей коротко стучит в дверь. И только после разрешения заходит. Через полминуты выходит и отступает, пропуская меня.

Вдох-выдох, Диана. Перед смертью не надышишься. Распрямляю плечи и шагаю через порог, попадая в полутёмную, пропахшую благовониями комнату.

Первое, на что обращаю внимание, — это на двух безумно красивых нагинь в очень коротких и расшитых золотом топиках. Больше из одежды ничего на них нет. Обвожу взглядом комнату и натыкаюсь на хмурого Асшерая. Правитель сидит на своём широком троне, а за ним третья полуголая одалиска массирует могучие плечи.

— Говори! — приказывает мужчина, прожигая раздражёнными чёрными очами. Опускаю глаза в пол, показывая полную покорность и смирение.

— Простите, что помешала, — яд из голоса убрать не получается, но главное, голову не поднимаю. Иначе же по лицу моему прочтёт, кем я его считаю. — Мы можем поговорить наедине? Я не отниму много времени.

Правитель с минуту молчаливо буравит тяжёлым взглядом. И, кажется, откажет. Но всё же лениво поднимается и жестом указывает на балкон.

— Спасибо, — выдыхаю немного радостно и семеню вперёд.

С лёгкостью перепрыгиваю разбросанные хвосты двух наложниц, которые точно прибьют меня чуть позже и по-тихому закопают в саду. И останавливаюсь возле его кресла. Правитель проползает мимо к широким мраморным перилам и замирает там.

— Я тебя слушаю.

— Ваша Милость, я пришла просить не за себя. За Громилу! — выпаливаю, залипая на перекатывающихся мышцах спины. Широкие плечи и узкую талию, переходящую в золотой мощный хвост.

— За кого? — хмурит брови Асшерай, едва поворачивая голову.

— За питомца колдуньи. Прогуливаясь в саду, я увидела клетку с ним. И мне сказали, его уничтожат, как и все остальные вещи старухи. Он живое существо и не заслуживает смерти.

— И что же он заслуживает? — правитель разворачивается полностью ко мне и скрещивает руки на груди. Облизнув губы, теперь очень стараюсь не смотреть на голый торс мужчины. Чёрт, почему он так действует на меня?! Гад ползучий!

— Я, честно говоря, не знаю, к какому классу животных в этом мире он относится. Но можно отпустить на свободу в его ареал обитания. Или отдать в добрые руки, кто будет заботиться о нём и найдёт его умениям какие-то применения.

— Если это всё, можешь идти к себе. Мой ответ — нет, — снисходительно рубит Асшерай.

Резко вскидываю голову, смотря прямо в глаза. Он бровь надменно выгибает, замечая мою злость. И я понимаю: всё, что говорили о нём, — правда. Он безжалостный и беспощадный.

— Насколько вы прекрасны, настолько жестоки, Ваша Милость, — чеканю, смаргивая глупые слёзы разочарования.

— Ты забываешь, кто перед тобой?! — мужчина рывком подползает и нависает, давя своей властной аурой.

— Бессердечный правитель, привыкший управлять чужими жизнями. Привыкший получать живые подарки и губить чужие судьбы в угоду своих желаний! — бесстрашно выпаливаю прямо в лицо, и с каждым сказанным мной словом он превращается в каменную статую. В глазах просто кипит тихая ярость. И мне лучше бы заткнуться, пока вместе с Громилой не прикончили. Но, как говорится, Остапа понесло.

— Пошла прочь! — цедит сквозь зубы Асшерай, еле сдерживая себя.

— Как прикажете, — огрызаюсь я и круто разворачиваюсь.

С прямой осанкой и высоко поднятой головой удаляюсь. Мне очень страшно, всё нутро дрожит от понимания, что правитель ещё отыграется за сказанное. Но показывать страх не собираюсь. Как и ждать кары государя. А то, что мне ещё аукнется всё сказанное, чувствую пятой точкой.

Как только выхожу в коридор, колени подгибаются.

— Вайеш, зайди! — раздаётся за стенкой гневный окрик правителя.

Испуганно вскидываю голову, смотря на ждущего нага. Явно ведь будет раздавать указания избавиться от меня не самым гуманным способом.

— Проводи её, — требует правая рука правителя, кивнув одному из стражников, и пропадает в покоях.

— Я помню дорогу, — отмахиваюсь от провожатых, но незнакомый наг просто следует за мной, исполняя приказ десницы.

Попав к себе, кружусь по комнатке. Пытаюсь одновременно унять злость и разочарование на Асшерая и придумать план по спасению себя и Громилы. Можно дождаться ночи, прогуляться к клетке, выпустить мутантика и сбежать с ним. Но если поймают стражники… Тогда нас точно казнят. Хватит уже испытывать терпение этого тирана. В конце концов, я попробовала. Не получилось. Рисковать жизнью ради обезьяноподобного глупо. Устав от собственных метаний, сажусь прямо на толстый ковёр, подогнув под себя ноги, и закрываю ладонями лицо.

11. Наказание пошло не по плану

Асшерай

За спиной замирает Вайеш. Молчание явно затягивается. Я себя пытаюсь взять в руки. Пытаюсь сдержать ипостась, что рвётся растерзать дерзкую негодницу. Столько противоречивых эмоций вызывает эта самочка.

Я не могу мыслить разумно, когда она рядом. Когда старается покорность показать, хотя и сверкает непокорными, серыми словно сталь глазами. Когда тараторит, торопится высказаться и губы юрким язычком облизывает. Меня шпарит весь её невинно-развратный вид.

Как только ни привлекали моё внимание. Наложницы и свободные женщины. Что только ни делали, к каким заклинаниям и зельям ни прибегали. Маслами с афродизиаками себя натирали. Ни одна не занимала мои мысли, как это сделала Диана. Ни одна не проникла под кожу и не оставила свой след, запах. Лишь этой землянке удалось.

И мне её хочется одновременно заклеймить, подмять, подчинить. В то же время шейку тонкую свернуть, язык острый укоротить и выгнать с глаз долой.

Перед смертью колдунья не зря назвала её моей погибелью. Явно знала больше, но предпочла умереть. Только портить мне жизнь ей удаётся даже после смерти. На кой бес этой самочке монстр Вихьи? Поди разбери женскую логику. Он её переломает и съест...

— Шерай, — напоминает о себе мой десница.

— Что с вещами старухи? — отрывисто чеканю, разворачиваясь к преданному нагу.

— Мы проверили, всё чисто, ничего не оставила ведьма. Как ты приказал, на рассвете всё предадут огню, включая её дом. Зверя убьют, — Вайеш на пару секунд замолкает, пытливо смотря прямо в лицо. — Если только не будет новых поручений.

Конечно же, он знает прекрасно, зачем приходила двуногая одалиска. Сжимаю челюсть, вновь злость просыпается. Кровь кипит, и ипостась тянет навестить дерзкую девчонку, наказать, распять под собой.

— Рассвета ждать не обязательно. Покончим со всем сейчас, я хочу посмотреть, — шиплю, проползая в комнату.

Морщу нос. Витающие по помещению сладкие запахи вызывают стойкую неприязнь, хотя получасами ранее казались приятными благовониями.

— Идите к себе! — грубее обычного приказываю, проходя мимо трёх одалисок.

— Ваша Милость, — останавливает Ришма.

За предплечье хватает, ласково пальцами ведет. Выгибается плавно. Прижимаясь высокой полной грудью. Всем хороша молодая нагиня. И родословной, и воспитанием, и внешностью, и манерами. В постели раскрепощена и ненасытна.

— Вы слишком напряжены, мой повелитель, позвольте остаться, — мурлычет нагиня.

Было время, я рассматривал её в качестве будущей жены. Сейчас же даже внутренний змей не реагирует на открытое обольщение. До сих пор перед глазами маленькая человечка с воинственно сжатыми кулаками, что, не боясь, каждым словом бьёт по лицу и смотрит убийственно. Возможно, после одной проведенной ночи интерес к ней поутихнет. Но сначала накажу самочку.

— Иди к себе, Ришма, — спокойнее прошу, поглаживая гладкую, словно шёлк, кожу.

Выпутываюсь из цепких пальцев и удаляюсь в гардеробную. Вайеш провожает наложниц и, тихо прикрыв дверь, оставляет меня наедине с собственными мыслями.

Переодевшись в доспехи, выхожу. Два стражника и десница следуют за мной. Он непонимающе останавливается, заметив, что я направляюсь в другую сторону, но ничего не говорит.

У дверей гарема стражи останавливаются. Им запрещено заходить в это крыло дворца. Вайеш же, как моя правая рука, может сопровождать меня. Краем уха улавливаю женскую ругань и замедляюсь.

Как только заворачиваю в холл, девы замолкают и встречают склонившись. Мой же взгляд сразу прикипает к непокорной блондинке, что стоит, опершись о перила второго этажа, и смотрит свысока. Губы пухлые поджимает и медленно опускает голову.

— Доброй ночи, Ваша Милость, — дребезжит голос женщины, вырастившей и выкормившей меня.

— Здравствуй, Шая, — протянув руку, сжимаю тёплые пальцы няни. — Как дела в гареме? Есть жалобы?

— Всё замечательно, Повелитель, — лукавит нагиня, тепло улыбаясь. — Мы справляемся.

— Если что-то нужно, обращайся, Шая, — благосклонно напоминаю. Знаю, что в случае чего она незамедлительно сообщит мне или Вайешу. Нагиня кивает. Возвращаю взгляд на человечку. — А сейчас помоги собраться Диане, она прокатится с нами.

Замечаю, как вздрагивают хрупкие плечи блондинки. Она несмело и исподлобья смотрит на меня. Даже что-то похожее на страх вспыхивает в этих прекрасных, словно грозовое небо, глазах. Доставляя мне толику удовлетворения.

Шая тем временем преодолевает расстояние и подталкивает Диану в комнату. Оставив девушек, выхожу в сад.

— Что ты задумал? — спрашивает Вайеш, следуя за мной.

— Хочу наказать одну слишком упрямую самочку. Есть возражения?

— Не думаю, что для неё твоё наказание покажется справедливым. Ты ведь хочешь её. А казнь единственного существа, к которому она тянется, на её глазах — не лучший способ сближения.

— Она тянется к неразумному монстру колдуньи! Глупая, не понимает, что он её загрызть может, — рявкаю, затыкая нага.

В глубине души понимаю, что поступаю эгоистично. Задели её слова, и хочется доказать ей, что во всём права. Я безжалостен и бессердечен. Я здесь власть и сила, и я не меняю свои решения из-за какой-то там самки!

12. Сложная дура

Не зря меня называли бабой с еб… придурью и сложной дурой. Потому что только я могу совершить полнейшую глупость, а потом доказывать не только самой себе, но и окружающим, что так и было задумано. Лучше бы я была просто дурой. Им легче живётся в мире. А сложным дурам очень тяжело. У них там принципы, вздорный характер и скверный нрав.

Вот на кой чёрт я решила поспорить с тем, в чьих руках безграничная власть и сила? Тем более мы в разной весовой категории, и из преимуществ у меня нет ничего, даже острых ногтей. Переклинит его, и он меня одним хвостом поднимет и шмякнет об мраморный пол.

Я прекрасно поняла его посыл, когда мы подъехали к небольшому домику на окраине леса. Это предупреждение и наказание. Его голос не дрогнул, отдавая приказ поджигать. И даже завывания бедного Громилы не вызывали в его душе хоть какие-то эмоции.

Как только догорит дом, правитель переключится на обезьяноподобного зверя. Убьёт безжалостно и беспощадно прямо на моих глазах. Показывая, насколько я права и могу быть следующей.

И, вместо того чтобы молить о пощаде, я совершаю новую глупость. Срываюсь с места и бегу в клетку. Юркой ланью просачиваюсь между широкими для меня прутьями и обнимаю шерстяную лапищу воющего Громилы.

Кажется, все присутствующие на этом мероприятии не ожидали такой выходки. Змеи подколодные во главе со своим правителем просто замирают в метре от клетки. А Громила перестаёт плакать, лишь громко, обиженно сопит и второй конечностью легко так поднимает меня выше к своей морде.

— Ты, конечно, предатель, но не заслуживаешь смерти, — бормочу, поглаживая по подбородку. Обезьяноподобный грыхает и ещё громче сопит.

— Глупая самка! — шипит Асшерай, перехватывает у одного из стражей копьё, бьёт об землю, будто заряжает его, так как по древку расползаются яркие светящиеся червячки, а на кончике вспыхивает что-то похожее на шаровую молнию.

Наг вытягивается на хвосте, прицеливается, замахивается оружием и выглядит очень устрашающе. Громила аж меня из рук выпускает и ворчит на зверином. Пытаясь забиться в угол клетки.

— Вы же видите, он вас боится и не причинит мне вреда! — выпаливаю, задирая голову.

— Выходи из клетки! — рявкает злобно повелитель.

— Пощадите его, я выйду, — скрещиваю руки на груди. Асшерай сужает глаза и сжимает челюсть. Ой, дура я! Он меня точно убьёт.

Молчание явно затягивается. Мы взглядами боремся. И я проигрываю. Опускаю голову.

— Пожалуйста, повелитель. Это единственное моё желание, сделайте мне подарок, и я… — замолкаю. А что я?

— И ты?.. — напряжённо цедит, подползая ближе.

— И я буду вам безмерно благодарна, — несмело поднимаю глаза и улыбаюсь, очень стараюсь покраснеть для пущего эффекта.

За спиной Асшерая громко цыкает Вайеш и, кажется, одалиской меня обзывает. Отвлекает, понимаешь ли. Правитель же щекой дергает, но продолжает пытливо всматриваться в глаза, явно ища подвох.

— Прошу Вас, Ваша Милость, — шепчу одними губами, сжимая в пальцах прутья.

Явно переигрываю и не замечаю момента, когда этот гад ползучий конечностью своей чешуйчатой обвивает мою талию и с лёгкостью вытягивает. Поднимает до своего уровня. Испуганно за плечи хватаю и обескураженно замираю. Чёрт! Теперь точно и я получу, и Громилу грохнут.

Асшерай растягивает губы в победной ухмылке. Всем своим видом просто крича, насколько он умнее меня. Швыряет стражу заряженное копьё и отползает, прижимая меня теперь руками к своему каменному торсу.

— Тебе пора запомнить одну простую истину, самочка… — от его тихого вкрадчивого тона всё нутро вибрирует.

Губы опаляет его дыхание, а лёгкие наполняются безумно притягательным и ни с чем не сравнимым его запахом. Я голову теряю от близости. Не знаю, это его суперспособность — так влиять на женщин? Поэтому у него там, в гареме, принцессы и первые красавицы мира? А может быть, только я, как слабое иномирное создание, попадаю под его влияние. Он действует на меня как Каа на бандерлогов. Даже теряю нить нашего спора.

Вместо того чтобы послушать пламенную речь правителя, я, покачнувшись, прижимаюсь к его губам своими. Пальцами веду по плечам к шее, ощущаю, как каменеют мышцы.

Точно дура. Так как на поцелуй он не отвечает. Не двигается, будто в статую превратился. Обидно, чёрт возьми. Я ведь помню, как он набросился на меня в первую ночь. И я почти капитулировала.

Холод обиды сковывает душу. Разочарованно отстраняюсь и распахиваю веки. Не покажу, что обидел даже сильнее, чем всей этой показухой.

Всё! Уйду из этого дворца. Чего бы мне это ни стоило, не останусь! Могу в лесу жить, с Громилой вон. Он мне шалаш построит и охотиться будет. А этот… Правитель, пусть дальше со своими наложницами сидит.

Ёрзаю, желая вырваться из бесчувственных рук.

— Куда собралась? — цедит зло и с силой притягивает к себе.

Асшерай сминает мои губы с тихим рыком. Словно изголодавшийся хищник. Довольно болезненно и жёстко. Языком толкается, выпивает всхлип. В волосы на затылке зарывается, не даёт отстраниться, но я и не пытаюсь прервать. Полностью оказываясь во власти его безудержной стихии.

Вдохнуть пытаюсь, но запах Асшерая проникает и пропитывает каждую клеточку, заставляя ещё сильнее тянуться к нему. Оплести могучую шею. Контроль теряю, и мир вокруг плывёт.

13. Противостояние

Мне очень хотелось в первую очередь огрызнуться и заявить, что не нужна мне благосклонность этого ненасытного похотливого животного, коим я считаю Повелителя Зар’джара. Но благоразумная часть меня заставила прикусить язык и смиренно пойти собирать немногочисленные пожитки. Мне бы хотя бы месяц продержаться в том же режиме, не привлекая к себе внимание. Потому что раз в месяц наложницам из казны выделяют золото. Так что они не просто бесправные рабыни, хоть какую-то копеечку имеют.

Судя по тому, как рьяно бегут в покои эти одалиски, их зарплата напрямую зависит от главнейшего самца самцового. Как у него за эту неделю стручок не стерся-то, за ночь по две-три женщины обслужить.

Так! Я слишком много об этом думаю! Мне всё равно!

Цель поставлена: получить мешочек с денежками и уйти в свободное плавание. Законы, географию и мироустройство мало-мальски изучила, остальное подтяну и как-нибудь обустроюсь. Да и потом, можно же поискать ещё колдуний. Вряд ли Вихья была единственной во всём мире.

Кстати, мир называется Кельдор. И раньше он был одним большим цельным континентом, пока не случился великий раскол. Зар’джар — самая большая, великая, могучая, процветающая часть мира. Именно сюда стекаются все расы в поисках лучшей жизни. А другие правители мечтают отобрать эти земли, но противостоять Асшераю не могут. Потому что Повелитель—солнце, как в народе называют этого потаскуна, очень силен, могуч, пахуч и прочие прилагательные.

— Ты готова? — Шая заглядывает и отвлекает от сборов. Точнее, я просто рефлексирую, сидя возле распахнутого сундука. Вещей у меня немного, но самой тягать этот предмет мебели не собираюсь.

— Да, — киваю, хлопая крышкой.

— Пойдём скорее, сундук твой отнесут, — машет рукой нагиня и уползает.

Следую за ней и выхожу к крыльцу дворца. Останавливаюсь возле кортежа из нескольких повозок, кибиток и карет. Замечаю ещё наложниц и губы поджимаю. Вот на кой чёрт ему я, если он берет с собой этих вот змеюк подколодных? И я не про расу. Так как среди них не только нагини.

Наложницы тоже замечают меня. Самая вредная из них высокомерно разворачивается и на хвосте привстаёт, самодовольно и презрительно кривя губы, осматривая меня с ног до головы. Ришма всю эту неделю демонстрировала своё превосходство и злорадно высмеивала меня. Часто и очень громко делилась с Шаей, какой ненасытный и щедрый её повелитель. И отлынивала от занятий и работы, заявляя, что ей просто необходимо отдохнуть перед очередной ночью.

— Пришла нас проводить, двуногая? — лениво тянет принцесса нашего гарема. — Или будешь умолять Асшерая обратить на тебя внимание?

— Куда мне до тебя, Ришма. Так искусно валяться у хвоста правителя можешь только ты, — хмыкаю и отворачиваюсь, осматривая необычных животных, запряжённых вместо лошадей.

Да, привычных зверей я ещё не встречала, сплошь мифические мантикоры, грифоны да единороги. Правда, последних не довелось ещё увидеть, только в местных книгах. Но надеюсь, у меня выдастся возможность посмотреть и на этих радужных существ.

Пока разглядываю наш транспорт, за спиной вовсю начинаются военные действия. Слышу шипение. Правда, к нему за эту неделю уже привыкла, поэтому не обращаю внимания. Только когда нечто тёмное молнией пролетает мимо и, растрепав волосы, вырастает за мной, испуганно разворачиваюсь. Носом бьюсь об чужую спину и отступаю.

— Ты хочешь остаться, Ришма? — цедит сквозь зубы Вайеш. Именно он, как оказалось, закрыл меня от нападения змеюки подколодной.

— Нет, — совершенно не тушуется Ришма, смотря на мужчину свысока.

— Замечу что-то подобное ещё раз, для тебя поездка будет завершена. И ты вернешься не в гарем, — припечатывает наг.

— У тебя нет такой власти, десница, — высокомерно фыркает принцесса.

— Проверим? — выгибает бровь Вайеш. Буквально давит авторитетом. Надо же, он бывает суровым и устрашающим. Я вот проникаюсь его тоном и всей этой позой. Ришма лишь губы поджимает. Наг выпускает руку наложницы и осматривает остальных притихших девушек. — Занимайте свои места, скоро отправляемся.

Дамочки тут же послушно шуршат конечностями и взбираются по закрытым кибиткам. Только мы с Ришмой остаёмся. Я остаюсь, потому что не знаю, где моё место. Можно выбрать любую более-менее свободную кибитку? Или нужно дождаться, когда распределят? А вот почему принцесса не выполняет приказ правой руки, мне неизвестно.

— Иди к открытой карете, — заявляет Вайеш и внезапно разворачивается ко мне.

— Я? — уточняю обескураженно.

Наг кивает и подталкивает. Спотыкаясь, иду в указанном направлении. Обустраиваюсь на мягкой лавке с удобной спинкой. Мысленно радуюсь, что смогу рассмотреть красоты этого мира.

Через пару минут наступает та самая тишина, по которой понятно, что к нам вышел Его Милость. Он ползёт прямо к моей карете. То есть я поеду с ним? Одна? Сглатываю, впиваясь взглядом в него. Я не видела его всю неделю. Я скучала по нему всю неделю. Я ненавидела его всю неделю. А сейчас глаз не могу отвезти. Жадно разглядываю иссиня-чёрные густые волосы, заплетённые в косу и небрежно переброшенные через одно плечо. Мощную шею, округлый, без растительности подбородок и поджатые пухлые губы. Я помню вкус этих губ. Помню, сколько хищной страсти скрыто в них. Облизываю свои губы и поднимаю глаза выше. На прямой аристократический нос. Асшерай останавливается у кареты и разворачивается. Крылья ноздрей трепещут, вдыхая глубоко кислород. И я неосознанно повторяю за ним, наполняю лёгкие его запахом, окутавшим меня.

14. В гости к драконам.

Честно говоря, я надеялась рассмотреть архитектуру и природу Зар’джара. Посмотреть на быт нагов за пределами дворца и вообще насладиться поездкой. Но все мои надежды разбились об новую реальность.

В конце подъездной дорожки был активирован некий портал или переход, в который наши мантикоры на всей скорости влетели. И мы оказались в другой стране. В этой части была ночь, и особо посмотреть не на что. Во всяком случае, не с моим человеческим зрением.

Асшераю вот не мешает изучать важные свитки, которые ему подкинул десница. Он даже печать умудряется в такой темени ставить. Зато одна наглая конечность живёт своей жизнью. Наглаживает мои стопы да щиколотки. Я стараюсь не реагировать. Вначале ещё решила, он специально это делает, выдержку мою проверяет. Но правитель очень увлечен записями.

— Могу я спросить? — отвлекаю его, так как устала ехать в тишине.

— Спроси, — Правитель, кажется, только сейчас замечает моё присутствие. Хвост особенно сильнее сжимается, замирает на пару секунд, а после плавно исчезает, оставляя после себя некую пустоту. Виском чувствую пытливо-изучающий взгляд и, облизнув губы, поворачиваю голову. Воспитали меня обращаться к человеку, смотря в глаза.

— Куда мы приехали? И что нужно будет делать? Вы же помните, виночерпий из меня никудышный. Лучше заранее сказать, чтобы я подготовилась.

— В Талас. Наверняка, ты читала об этой империи, пока проводила вечера в библиотеке? — довольно миролюбиво отвечает мужчина, удивляя меня осведомлённостью. Я думала, ему дела нет, чем занят его своенравный подарок. — И не волнуйся, никто тебя работать не заставит. Ты едешь как моё сопровождение.

И, конечно же, я прочла об этом материке. Империя принадлежит драконам. И они, так же как и наги, частично похожи на людей. Во всяком случае, у них есть ноги! Правда, покрыты чешуёй. Но две конечности — уже хорошо. Глаза ящероподобные даже в человеческом обличии. Ну и слишком уж они агрессивные, быстровоспламеняющиеся и высокомерные.

— Читала, — киваю с улыбкой.

Драконов хочется, конечно же, увидеть. А то эти хвостатые порядком надоели. У Асшерая от моей улыбки опять зрачки меняются, и по ободку проскальзывает некое свечение.

Мужчина ещё несколько минут таращится на меня. Его взгляд очень осязаем. Отворачиваюсь, так как чувствую чёртово притяжение. Вот почему он на меня так влияет и как от этого избавиться? Я ведь злилась на него!

— Этой ночью будешь моей, — как-то внезапно ставит перед фактом Асшерай, заставляя подавиться воздухом.

Резковато разворачиваюсь, краснея от негодования. Правитель бровь одну выгибает, высокомерно осматривая.

— Вы слишком самоуверенны, — надо же, голос даже не повысился, ровно и почти равнодушно звучу.

— Более ждать не намерен, Диана. Я хочу тебя и получу сегодня.

— Мои желания учитываются или вы привыкли брать силой? — скрещиваю руки.

— Не стоит бросаться беспочвенными обвинениями. Захотел бы взять силой, сделал бы это в первую ночь, — цедит, склонившись ближе. А его хвост вновь обвивает стопу и ползёт по ноге наверх. — И ты, моя маленькая строптивая самочка, тоже хочешь меня. Я чувствую твоё сладкое возбуждение. Не понятно, за какие принципы держишься, но тебе стоит принять новую реальность. Ты моя наложница и подчинишься моей воле.

— А если нет? — вскидываю подбородок выше.

— Подчинишься! — выдает Асшерай, цепляя пальцем за подбородок и разворачивая к себе. Острые иголочки вонзаются в чувствительную кожу. Там, где он едва касается губами. — Признай, Диана, наше взаимное и обоюдное притяжение. Так зачем противиться этому чувству?

— Признаю, — выдыхаю, очень стараюсь не реагировать на его близость. Замечаю, как его губы расползаются в улыбке. — Только одно «но». Я не делю мужчину с другими женщинами. И лучше буду одна, чем одной из…

Пальцы на подбородке сильнее давят. Наг перестаёт улыбаться, чуть отстраняется, пытливо всматриваясь в лицо. Я прекрасно вижу, как играют желваки на челюстях, а в глазах разгорается раздражение. Но глаза не опускаю.

Он думал, я счастливо побегу раздвигать ноги после того, как он неделю кувыркался с половиной гарема?! Вот ещё! Мне тут только иномирного зппп не хватало. И даже если его нет, пусть разгоняет своих одалисок, тогда и поговорим! А лучше вообще в мирамистине искупается и курс антибиотиков пропьёт, прежде чем с такими предложениями ко мне подходить! Утрирую.

Наше противостояние отвлекает Вайеш. Покашливая, распахивает дверцу со стороны Асшерая. Как оказалось, мы уже давно приехали. Карета остановилась возле очередного помпезного дворца, а слуги недоумевают, чего это наги застряли и не выходят?

Повелитель выползает из кареты и вытягивает раскрытую ладонь, чем удивляет меня в очередной раз. Он дожидается, пока я спущусь, и, не отпуская, тянет за собой. Мне приходится подстроиться под его э-э шаг? Хвост? В общем, опустив голову, иду рядом. А вот позади вся остальные сопровождающие. Вайеш, наложницы, советники, стражи. И я затылком ощущаю ревностные взгляды одной нагини. Вот точно меня Ришма прямо тут прибьёт. Здесь нет Шаи с охраной, чтобы меня защитить в случае чего.

— Добро пожаловать в Талас, Ваша Милость! — встречает нас в холле целая делегация драконов.

— Асшерай! — гремит грубо-рычащий голос откуда-то сверху и эхом разносится по всему огроменному холлу.

15. Змеиные метания.

Асшерай

Меня хватило на неделю. Неделю вдали от этой одалиски. Ведьма моего дяди сделала что-то с моей сущностью, потому что с самой встречи этой иномирной самочки я не могу думать больше ни о чём. Каждую свободную минуту выясняю, где находится Диана и что она делает. Приставил к ней Ханзо, чтобы тенью ходил и присматривал.

Каждый вечер зову к себе наложниц, отвлечь себя пытаюсь. Но никто так не цепляет. И, оставив их в собственных покоях, запираюсь в кабинете с Вайешем. Занимаю себя работой и ищу способы разорвать эти чары.

Допросы дяди, его окружения и обыски, наконец, приносят свои результаты. Он указывает на Делариона. Правителя Таласа. Именно с ним мой родственник, единственный оставшийся, сговорился, дабы свергнуть меня и занять трон. Именно древняя драконья магия помогла Вихье сплести нужное заклинание и привязать мою сущность к слабой человеческой самочке.

И я до конца не уверен, замешена ли Диана во всем этом сговоре или является простой жертвой. Потому что история, которую она рассказала, была не совсем правдивой. Артефакт на перстне подтверждал её ложь, особенно когда самочка упоминала Зота и ведьму.

Вайеш предлагал не выступать открыто против Делариона, пока информация не подтвердится. Лучше понаблюдать за правителем чужой империи и показать, что его план по моему свержению работает. Я был с ним согласен. И как удачно, что Совет Пяти Молотов, на котором мы должны присутствовать, проходит в Таласе.

Всю дорогу до драконьего дворца я впервые за эту неделю ощущаю полное спокойствие с самим собой. И если в первые минуты не обращаю внимания на этот простой факт, то стоит самочке меня отвлечь, как я понимаю, что это всё благодаря её присутствию. Моя сущность полностью подчинена одалиске.

Меня злит эта зависимость. Возможно, после того, как проведу ночь и помечу её, сущность успокоится и я возьму себя в руки. Иначе придётся избавляться от самочки радикальными способами. Никто и никогда не будет мной управлять. За все эти годы правления только я вершил судьбы, принимал решения и управлял не только собственной жизнью, сущностью, но и целым Зар’джаром!

— Что-нибудь заметил? — спрашиваю Вайеша, как только он возвращается.

— Деларион не проявил никаких эмоций к Диане. Хотя очень удивился твоему поведению, — тихо отвечает десница. — Но он всегда был хорош в лицемерии.

Поджимаю губы. В этом Вайеш прав, дракон — хитрый и опасный противник. Мы доходим до трапезной, в которой уже расположились остальные главы соседних империй. Занимаю свою часть стола, киваю соседям.

— Добро пожаловать в Талас, — радушно разводит руки в стороны Деларион.

— Надеюсь, ты собрал совет по веской причине, — басит демон.

— Да, Скард, повод действительно имеется, не волнуйся. Но оставим дела на будущее. Уже поздно, большинство проделало долгий путь, — улыбается дракон и жестом приказывает слугам наполнить кубки.

— И всё же приоткрой интригу, Дел, — перебиваю, потому что оставаться надолго в чужой империи не планирую. И как ни удивительно, со мной соглашаются остальные правители.

— Как вы знаете, Великий Эдмун умер два месяца назад, оставив свои земли на хрупких плечах единственной дочери Атланы… Принцесса приняла мою помощь и согласилась стать моей супругой, — заявляет Деларион, цепко отслеживая нашу реакцию.

В помещении воцаряется недолгое молчание. Соседские правители на меня оглядываются. Поддержки ищут или хоть каких-то действий. Я же не могу понять мотивов дракона. К чему ему территория ламий? И какая ещё выгода от женитьбы на юной принцессе. Ведь от этой связи не будет сильных наследников.

— Прежде чем ты что-то скажешь, Шерай, позволь дополнить, что вопрос решённый, свадьба состоится со дня на день. И вас я собрал из уважения к сСвету и нашему соглашению.

— Я не против вашей женитьбы, хоть и считаю, что Атлана совершает большую ошибку, — задумчиво и совершенно спокойно отвечаю, крутя в руках кубок с вином. Деларион губы поджимает и злится. Слишком легко его вывести из себя. Улыбаюсь снисходительно и продолжаю с той же спокойной интонацией: — Но если ты установишь хоть одно драконье знамя на территории ламий, я восприму это как угрозу Зард’жару. И заберу обратно те земли, что мой предок выделил предкам Эдмунда и твоей невесты.

— Ты угрожаешь мне прямо на Совете Пяти Молотов?! — покрывается чешуёй дракон.

— Можешь воспринимать мои слова как угрозу. Или как предупреждение. Но да, я открыто ставлю тебя в известность, как и ты нас.

— Нам всем стоит успокоиться, — рокочет Скард, поднимаясь со своего места. — Как ты и предложил, отложим разногласия на завтра. Пригласим заинтересованную сторону, твою невесту. И обсудим.

— Обсуждать нечего, Скард, — я тоже поднимаюсь. — Но вы можете продолжить без меня.

Взглядом останавливаю Вайеша и спешно выхожу из помещения. Меня незримая опасность тянет к самочке. Некая тревога охватывает нутро.

— Погоди ты! Хватит лезть ко мне в рот! — слышу за стенкой возмущённый возглас девушки и бью по двери.

Сущность перехватывает сознание. Давлю на корню все эмоции, сдерживая себя.

— На твоём месте я бы прислушался к словам моей наложницы, Рагнарос, — ледяным тоном властно требую и возвышаюсь на хвосте над парочкой.

16. Что творят чешуйчатые?! Караул!

Меня, маленькую хрупкую женщину без капли магии и других расовых особенностей, хватают так легко и просто. Словно игрушку вздёргивают, припечатывают к себе, наваливаются на двустворчатые двери, ведущие в покои. И обрушивают всю свою нехилую такую драконью страсть.

Зубы сжимаю, несмотря на то что целователь очень страстно к губам прижимается, порыкивает, аж внутренности дрожат, словно хрустальные. Мычу, кулаками бью по плечам да груди. Стараюсь как-то прервать сей наглый процесс. Только когда кусаю с силой за наглый язык, мужчина прерывается.

— Отпусти немедленно. Или я буду кричать! — предупреждаю, жадно глотая необходимый кислород. — Кто ты вообще такой?!

— Важно, кто ты. Кр-рр-расивая, — раскатисто урчит, пальцем задевая бьющуюся жилку на шее. Давит несильно, гладит, будто пытается успокоить сердцебиение. И ведь получается. Градус злости понижается, аж думать легче становится.

— Стража! — кричу, заводясь и отталкивая с новой силой. Явно ведь магию какую-то применяет. Иначе почему мне совсем не страшно.

— Тш-ш-ш, — мужской палец к губам прижимается, а глаза золотым вспыхивают, к себе приковывая. — Не тревожь дворец, я — твоя стража.

Удивленно замираю, чем пользуется негодник и опять прижимается теснее. Ладонью на поясницу давит, заставляя прогнуться и почувствовать его желание. Склоняется и оставляет лёгкий поцелуй в уголках губ. Дёргаю головой, болезненно ударяясь затылком об стекло. Мужчина морщится вместе со мной и смещает ладонь, поглаживая поврежденное место. Подхватывает удобнее, заносит в комнату и вновь тянется.

— Погоди ты! Хватит лезть ко мне в рот! — возмущённо пихаю, так как незнакомец явно хочет опять поцеловать.

— На твоём месте я бы прислушался к словам моей наложницы, Рагнарос, — раздаётся за моей спиной леденящий душу голос одного властного хвостатого повелителя.

Жмурюсь, мысленно матерясь. Вот чувствую, меня выставят виновной во всех грехах.

Дальнейшие события происходят с какой-то немыслимой скоростью. Незнакомец крутит мной, прикрывается как щитом. Мужчины спорят, не внося ясности в диалог. Да и меня очень отвлекает жар, исходящий от ладони дракона на моём животе. Будто к печке прижимаюсь. А он ещё рукой вверх ведет по моему телу, грудь задевает, но не задерживается. До шеи добирается и несильно сжимает. Сглатываю, ощущая теперь голой кожей прикосновения.

— Ты не посмеешь, Рагнар! — цедит сквозь зубы золотохвостый наг, поднимаясь на своей конечности и сверкая змеиными глазами.

— Смотри, Асшерай, — усмехается наглец.

Повелитель со зловещим шипением вихрем бросается на нас, аккумулируя в руках магические молнии. Испуганно зажмуриваюсь, боясь попасть под удар, ведь, по сути, стою между ними. Но вскрикиваю совершенно от другого рода боли. Здоровенные, нечеловеческие зубы впиваются в шею, разрывая чувствительную кожу.

Жгучая острая боль разрывает сознание. Перед глазами темнеет. Я слышу только собственный вопль. Громкий, надрывный.

Чьи-то тёплые руки удерживают крепко, не дают вырваться. А после меня опускают в прохладную воду. Становится немного легче, мозг перестаёт гореть и плавиться. И я окончательно теряю связь с реальностью.

Дальнейшие события происходят в полном бреду и определенно не со мной. Я будто вылетаю из собственного тела, перестав чувствовать любые воздействия, ощущения. Смотрю на происходящее, как сторонний зритель через маленькую приоткрытую щёлочку. Всей картины не вижу, но что-то удаётся рассмотреть.

А именно — Асшерая, что мечется вокруг моего тела. То на хвосте опустится, за руку схватит, то выпустит и отойдёт подальше. Его злость, некая змеиная ярость волнами расходится по комнате, пугая присутствующих медиков и незнакомцев.

Несколько седовласых врачей, что стараются поддерживать во мне жизнь, запускают в палату древнюю старуху без глаз. Была бы я сейчас в своём теле, точно испугалась бы. Старуха, шаркая ногами и в прямом смысле оставляя после себя песок, доходит до меня. Склоняется. Шепчет беззубым ртом. Не знаю, чем видит, возможно, нюхает. Очень уж близко нависает, почти носом задевает.

А я рассматриваю те самые раны на шее, оставленные драконом. Две чёрные точки, и от них по моим венам расползается непонятная чернь, будто яд. Но я ведь читала, у драконов нет яда.

Старуха выпрямляется и что-то говорит Асшераю, отчего наг приходит в ещё большую ярость и, рывком схватив платинововолосого правителя Таласа за шею, припечатывает к стене.

Мужчине явно не нравится такое к себе отношение. Он разламывает часть стены, мебель, потолок и вырастает в размерах, превращаясь в белого дракона.

Даже будучи бестелесной, я пугаюсь за своего золотохвостого повелителя. Дракон впечатляет размерами и может без напряга перекусить Асшерая.

Змей что-то гневно приказывает Вайешу, в его руках появляется двухстороннее копьё, по которому расползаются молнии. Но подраться они не успевают. Между ними влезаю… я? Нет, не я. Незнакомец с огненно-рыжими глазами. И я понимаю, что вижу всё именно его глазами.

Пока он удерживает двух существ от конфликта, старуха проводит какие-то манипуляции с моим тельцем. А после Вайеш подхватывает меня на руки и куда-то ползёт. На этом моя связь теряется, и я проваливаюсь в новую темноту.

17. Первая семейная ссора.

— Диана! — строго так зовёт Асшерай, а я гогот сдержать не могу.

Хохочу уже пятнадцать минут, никак не остановлюсь. Нет, ну надо же так влипнуть! Вот это, я понимаю, подарочек для Повелителя. А ведь планы-то какие масштабные были. Получить месячное содержание, уйти на вольные хлеба в поисках ведьмы и вернуться домой, на Землю. Теперь вряд ли я куда-либо вернусь.

— Оформляйте развод, Ваша Милость! — требую я, уняв собственные эмоции.

— Пока не разорву колдовскую привязку, никакого расторжения! — рявкает змей гневно. — Ты счастлива должна быть, самочка! Знаешь, сколько желающих оказаться на твоём месте? Сколько самок мечтает стать моей женой! Где твоя благодарность?!

— Благодарность? За что это? — скрещиваю руки на груди. — За то, что не дали умереть? Так это только потому, что последовали бы за мной. За то, что женились? Тут явно тоже какой-то ваш меркантильный расчёт. А если бы вы ради своих каких-то целей не брали бы меня в Талас, то и спасать не нужно было бы! Сидела бы я спокойно в гареме и хлопот не доставляла!

— Да как ты смеешь перечить мне?! — гремит Асшерай, и на небе молния сверкает, слегка пугая. Вряд ли, конечно, этот змей влияет на погоду, но очень эффектно. — Думаешь, раз не могу казнить, не найду способов наказать!

— О, ну давайте, покажите свою власть и посадите меня в темницу! Отличный правитель, собственную жену держит в сырых казематах! — вскакиваю, чтобы перестать ощущать давящую ауру мужчины. Только я всё равно маленькая для него.

— Ты…. — он зло дышит, аж между пальцев электрические молнии проносятся, а глаза меняются на змеиные. Подползает ещё ближе, вторгаясь в личное пространство, нависает. Кулаки сжимает до вздувшихся вен под чешуйками. — Самое упрямое, своенравное и непримиримое создание!

— А вы... — облизнув губы, вздёргиваю выше голову, — непреклонный, деспотичный и высокомерный диктатор!

— Вот и не забывай об этом, самочка!

— Не волнуйтесь, Ваша Милость, вас сложно забыть! — явно я хотела сказать не совсем это, но исправиться не успеваю.

Асшерай шипит и с какой-то немыслимой скоростью бросается. В волосы зарывается и, притянув к себе, целует. Яростно. Жёстко. И, вместо того чтобы его оттолкнуть, я корябаю чешуйки на плечах, на носочках подтягиваюсь и отвечаю.

Его поцелуй — крепкий алкоголь бьёт прямо в голову и размазывает в лепешку. Сильнее впивается поцелуем, резко и жадно сминает губы. Адреналин усиливает моё возбуждение, бросая в этот омут хищной звериной страсти.

Его грубость меня нехило заводит. Мужские пальцы с лёгкостью развязывают пояс кафтана и проникают под материю, оставляя борозды на нежной коже, впиваются в бока. Подхватив под бёдра, поднимает. Я запутываюсь в его волосах и, совершенно не стесняясь, стону в губы. Оплетаю торс ногами, отзывчиво выгибаясь, и тянусь навстречу.

Не слышу и не чувствую, как он двигается, только когда мир переворачивается и я ощущаю спиной прохладный шёлк простыней, понимаю, к чему всё движется.

Асшерай от губ отрывается, нависает и смотрит своими потемневшими от страсти глазами. Моргаю, в себя приходя. Он пальцем размазывает собственный вкус по моим губам, ласково по щеке проводит костяшками. И смотрит с неким ожиданием. Будто даёт мне шанс остановить. Я же совершенно голая, единственную одежду, кафтан, потеряла где-то на балконе.

Делаю резкий вдох и, не дав себе передумать, подаюсь. Об его губы бьюсь. Мужчина принимает моё согласие, тут же перехватывает всю власть. Вновь целует так, что пальцы на ногах поджимаются и всё нутро вибрирует в желании.

Оставляя жгучие яркие поцелуи-укусы на подбородке, шее, ключице, спускается ниже. Накрывает губами вершинки груди. Меня всю выгибает в его руках. Громко стону и ёрзаю, царапаю чешуйки на плечах, корябаю голую спину. Наслаждаюсь тактильно, просто ощущая, как под моими пальцами перекатываются каменные мышцы. Меня основательно кроет от его близости, от его тяжести, от его природного запаха.

Его пальцы добираются до развилки и легко скользят по обильной смазке.

— Сс-сладкая, — шипит Асшерай, давя чуть сильнее на лоно.

— Ах! — вскидываюсь бёдрами вперёд, желая большего.

— Не торопис-сс-сь, — он к губам склоняется, ласково целует.

Мои вздохи ловит, надавливая на самое чувствительное местечко. Кружит, трёт, заставляя меня не просто стонать, а умолять его. Я задыхаюсь от возбуждения, что топит меня. Дрожу от напряжения. Изгибаюсь, стараясь ускорить желанный оргазм. Тяну на себя. Совершенно теряю себя и впиваюсь ногтями.

— Асшерай!.. — вскрикиваю, и меня просто размазывает в оргазме.

Всё тело бьётся в конвульсиях. Я воздухом давлюсь, полностью потеряв связь с реальностью. Содрогаюсь и плыву в полной эйфории.

И когда я почти отхожу от этого яркого оргазма, мужчина рывком соединяет нас. Придавливает всем весом и удерживает. Вскрикиваю. Шире ноги раздвигаю, ощущая нестерпимую растянутость и полноту. Его так много. И он не даёт мне двинуться, приковывая к кровати. Удерживает за бёдра и ласкает губами. Целует, слизывает капельки пота, стекающие по шее. Шепчет что-то на змеином.

Очень стараюсь обрести потерянные органы чувств. Зрение возвращается первым. Яркие круги перед глазами расплываются, и я вижу тревогу с толикой похоти в глазах Правителя.

18. Сногсшибательные новости.

Устроить второй раунд скандальной эпопеи на тему лишения моих свобод и прав не успеваю. У порога появляется Вайеш. Десница явно не ожидает, что мы тут с его правителем в пикантной позе принимаем э-э бассейн. На целых десять секунд замирает, уставившись на нас.

— Отвернис-сс-сь! — шипит Асшерай, накручивает длиннющий хвост по всему моему телу и опускает ниже в воду, до самого подбородка.

— Простите, Повелитель, — Вайеш выполняет приказ начальства. — Я не знал, что вы не один.

— Говори! — нетерпеливо перебивает мужчина, тоже сползая глубже в воду и прижимая к своей груди, запирает собой полностью. Глаза закатываю. Вот ведь собственник! Ну ничего, мы ещё обсудим взаимоотношения, его наложниц и гарем в целом.

— Генералы Его Величества Делариона разбили лагеря на границах Орма и Зард’жара, — рапортует Вайеш.

Замечаю, как от этой новости Асшерай весь подбирается, зрачок в узкую змеиную полоску превращается, и чешуйки покрывают всю шею до подбородка. Буквально вырастая под моими пальцами. Так необычно. Машинально поглаживаю их, и они исчезают. Мужчина берет себя в руки, но, повернув голову слегка набок, пристально смотрит на меня. Будто не он, а его сущность, так как взгляд стеклянный, дикий.

— Есть информация, для чего они собрались у моих границ? — спрашивает Повелитель, даже не поворачиваясь.

— Прикрываются свадьбой драконьего правителя и принцессы.

— И ради охраны границ он отправил своих генералов? — усмехается Асшерай. — Собери войска и подготовь транспорт. Деларион явно не понял меня.

— Возможно, вам не следует ехать самому, — замечает десница.

— Исполняй, Вайеш! — нетерпеливо рявкает главный наг.

По шуршанию хвоста понимаю, что мы остались наедине, и неосознанно теснее прижимаюсь к мужчине. Не хочу его отпускать. Мы ведь не договорили. И потом, в моём понимании драконы намного сильнее змей. Ну, во всяком случае, в том видении-сне, когда два правителя схлестнулись и Деларион превратился в белого дракона, он в десятки раз был больше Асшерая. Мог спокойно его проглотить.

— Ты можешь остаться здесь, но для тебя приготовили смежные покои. Ханзо, твой личный страж, будет дежурить у дверей. Обращайся к нему, он всё сделает. Я пришлю Шаю, выберешь себе помощниц. За пределы дворца не выходи, от стражников не убегай и будь предельно осторожна, — золотохвостый наг помогает мне выбраться из молочного бассейна и, стянув с мраморной скамьи махровую простыню, укутывает в неё.

— Хорошо. Мы ведь поговорим, как только вы вернётесь? У меня скопилось много вопросов, — покладисто киваю, даже не возмущаясь, когда меня опять на руки подхватывают и ползут обратно в покои.

— Поговорим, — довольно миролюбиво соглашается Асшерай, целуя в губы.

Впервые за всё время нашего общения наедине мы не пытаемся подавить друг друга. Он проползает мимо в сторону неприметной двери и, приоткрыв её, заходит в совершенно другие покои. Более светлые, но планировкой не отличающиеся от предыдущих. Так же есть выход на балкон. И между двумя балконами резная перегородка. Так что даже если мы будем в разных комнатах, далеко не спрячемся.

— Это твои покои, — подсказывает повелитель и выпускает из рук.

Сама притягиваю к себе и, подтянувшись на носочках, целую. На душе очень неспокойно. Он тут же углубляет поцелуй, губу прикусывает, оставляя метки от своих клыков. И возбуждая меня.

— Будь осторожен, — выдыхаю, поглаживая плечи, прерывая нас. Ещё немного и никуда его не отпущу, продолжу начатое.

— Ты тоже, — Асшерай явно удивлён моим поведением и впервые улыбается уголками губ. Едва-едва, но так необычно.

Повелитель уползает к себе, а я, развернувшись, осматриваю новые хоромы. Съездила, блин, в другую страну!

Найдя гардеробную, очень долго и придирчиво рассматриваю наряды. Не знаю, сколько я была в отключке, похоже, не одну неделю, так как всю эту одежду явно пошили специально для меня. Всё новенькое, безумно красивое и точно по моей фигуре.

Кроме нарядов и обуви, есть целый стенд с украшениями. И несколько сундуков с отрезами разных материалов, цветов, фактур. Даже меха неизвестных животных имеются.

Осознание того, что я влипла по-крупному, пришло вот только после детального осмотра собственного гардероба. Я не просто замуж вышла. Я вышла замуж за Повелителя-солнце. Его не зря так зовут. Он могущественный, беспощадный и самый желанный мужчина во всём Зард’жаре. А судя по тому, что ему хотят насолить драконы, то видят в нём опасного противника.

Из тех занятий, что я уже прошла, помню, что Орм является небольшим королевством ламий. И независимость получило относительно недавно, при правлении дедушки Асшерая. В те времена ламии были низшим звеном в империи нагов. Иномирные крепостные, так их назовём. У них не было своих земель, и они прислуживали нагам. Но ламии отличились во время какой-то войны, и дедушка Асшерая несколько сотен лет назад отделил их, даровав с барского плеча часть земель своей империи.

Только непонятно, зачем сейчас ламии пустили драконов на свою территорию? И не связано ли это со случившимся со мной? Как там наг сказал? Закон драконов гласит: все девственницы Таласа принадлежат Короне? Значит, Рагнар — родственник Делариона. Сын или брат, или племянник. Насколько близким нужно быть с правителем, чтобы попадать под закон?