Подарок для рыцаря смерти

Глава 1. Самая уродливая каэри королевства Альмерэ

— Разденьте её, — приказ был легко различим даже с другого конца огромного зала, и я вздрогнула, понимая, что сейчас произойдёт.

Разве они не знают, что я уродлива?

Я отчаянно надеялась, что слухи обо мне помогут избежать этой варварской, унижающей традиции, которой подвергались все каэри. Мама ещё три дня назад, с самого утра, отчаянно укутывала меня в тёплую шаль, но я видела в её глазах радость и облегчение. Одним ртом меньше.

Хотя совсем бесполезной я не была и благодаря своему дару приносила в дом хоть какое-то пропитание. Вот только эти медяки нельзя было сравнить с тем, что передали маме за меня.

«Ты будешь в тепле, в сытости, почти как дворянка, — говорила она. — И больше не должна будешь волноваться о том, что нет еды, денег, одежды. У тебя будет всё готовое».

И, возможно, я могла бы думать так же, если бы не понимала, что все они найдут своё личное счастье, смогут строить нормальную семью, а мне уготована роль чуть лучше, чем у девицы из борделя.

— Конечно, лорд Нокс, — мужчина по имени Якоб Беккер, привёзший меня сюда, тут же услужливо улыбнулся. — Сними с себя все одежды, каэри, и дойди до места лорда, как и положено традициями Альмерэ.

Какими ещё традициями? Нигде в заветах не было написано, что каэри должны раздеваться перед захватчиками, демонстрируя «товар» лицом. Как и того, что каэри должны отдаваться почти как трофеи, становясь любовницами и любимыми игрушками.

Просто потому, что так проще, удобнее и… веселее самим захватчикам.

— Не создавай проблем. Пройдёшься до лорда, и я дам тебе еды. Ты ведь всегда знала, что так может закончиться. Наоборот, так у тебя больше шансов, что он не потащит тебя в постель, — продолжил Якоб. Он был куда умнее, чем казался по своему широкому, простоватому лицу.

Ууу, зараза, знает, куда бить. И, возможно, именно поэтому сегодня он не кормил меня весь день.

Но он прав. Лучшего момента, чтобы показать своё изуродованное тело и лицо, у меня не будет. А вдруг лорду Ноксу действительно ничего не рассказали?

Я молча кивнула, первой снимая лёгкую полупрозрачную вуаль, скрывавшую моё лицо.

Для сегодняшнего дня меня нарядили в типичные для каэри одежды. Лёгкие, развевающиеся, почти невесомые, полупрозрачные, не дающие ни тепла, ни защиты. Поверх них я накинула мамину шаль, укутывавшую меня до самых пят.

Я сняла её, протянув Якобу, и тут же поймала несколько заинтересованных взглядов. Ни один из них, впрочем, не принадлежал лорду, сидевшему на огромном резном кресле хозяина в центре зала, или тёмноволосому хмурому мужчине, стоявшему по его правую руку. Они были заняты разговором и почти не обращали внимания на каэри, привезённых лорду Ноксу в подарок.

Подумать только. Для других это был бы невероятный, почти недосягаемый дар.

Каэри ценились — за способность восполнять энергию и магию простым прикосновением к коже. В далёком прошлом каэри принадлежали Тиалли, богине души. В её храмы приходили воины королевства, надеясь вымолить хотя бы несколько минут прикосновений…

До того как храм Тиалли не начал позволять почти неограниченный доступ королям, а затем и их приближённым. Когда деление энергией для молодых каэри стало равносильно разделению ложа с мужчиной? Никто уже не знает. И мало кто помнит, что когда-то существовали другие времена.

Храмов богини души давно не существовало, а каэри превратились в личные источники энергии для королей, герцогов и высокоранговых лордов, таких как лорд Нокс. Вот только мною они не интересовались. Для старомодного получения энергии у них имелись постаревшие каэри, а в игрушки хотелось красивых.

— Светлый Крофф! — в ужасе воскликнула одна из девушек, стоявшая ближе ко мне, наконец разглядев моё лицо.

Её выкрик привлёк внимание лорда Нокса.

Но это было не всё. Я слегка повела плечом, и лёгкая шелковая ткань из шифона послушно соскользнула вниз — текуче, как вода или ветер, ради этого эффекта её и выбирали. Ткань на миг задержалась на груди, на предательски напрягшихся сосках, затем скользнула ниже и ещё раз остановилась — уже на широких бёдрах.

Каэри всегда считались пропорциональными, будто созданными богами для любви. По крайней мере, именно такую чушь несли люди после того, как наше место окончательно закрепилось в спальнях лордов. И многих из них с детства готовили к этой участи.

Но моя жизнь пошла совсем по другому пути… после пожара.

— Бедняжка. Разве у неё может быть сила? — шёпотом переговаривались две девушки, пока я всё сильнее краснела, ощущая холод огромного зала и отчаянно желая вернуться, укутаться в мамин плед.

Мне никогда прежде не приходилось раздеваться перед кем-либо. Сама мысль об этом пугала своей неизвестностью, а ещё возможными реакциями на моё изуродованное тело. Но Якоб был прав. Это был мой лучший шанс убедить лорда Нокса не прикасаться ко мне вовсе.

Почему я вообще здесь?

Для лордов его уровня подбирали полноценных каэри.

— Не думаю, что к ней прикоснутся. Её просто отошлют домой, — произнёс кто-то в толпе, и в моём сердце вспыхнула отчаянная надежда.

— Иди, — недовольно сказал Якоб Беккер, отводя глаза.

Он не знал всей степени моих повреждений и до этого видел лишь лицо, наименее пострадавшее от пожара, случившегося в нашей деревне десять лет назад и изменившего меня до неузнаваемости. Теперь он, вероятно, боялся, что меня отправят обратно, а ему придётся объяснять правду королю или тому, кто у них отвечал за каэри.

Поэтому я выпрямилась до хруста и пошла прямо к лорду Ноксу, медленно, позволяя им всем рассмотреть меня. Рассмотреть длинные, уродливые ожоги, захватывающие нижнюю половину лица, переходящие на шею, цепляющие ключицу и уходящие к верхней части груди. Кожа там давно утратила живой цвет. Вместо здоровой тёплой розовины проступали плотные, бледно-жёлтые, местами буроватые участки рубцовой ткани. В свете факелов они казались неестественно матовыми, резко отличаясь от здоровой кожи.