Подселенец

Глава 1 Как не потерять рассудок.

«Как же стремительно летит время, уже ноябрь…» — пронеслось в голове, пока я неспешно бродил по парку с собакой, упиваясь ускользающей красотой осени. Луна, словно кокетливая незнакомка, то пряталась за вуалью облаков, то вдруг озаряла дорожку серебристым светом. Деревья, словно припудренные первым снегом, роняли свои хрупкие зимние шапки под порывами ленивого ветра. Навстречу попадались другие собаководы, и мой пес, озорной и неугомонный, радостно бросался знакомиться.

— Не бойтесь, — поспешно успокаивал я встревоженных владельцев. — Он совершенно безобиден! Намордник… это, скорее, дань его любви к земле. У нас он «пылесос» по призванию. Золотистый ретривер — что с него взять, вечный шалун!

Однако мои заверения, казалось, не находили отклика. Прохожие, словно сговорившись, спешили подхватить на руки своих крохотных питомцев, закутанных в меховые одежки, и бросали на нас осуждающие взгляды. В их глазах читалось невысказанное: «Таких собак нужно держать на коротком поводке!» Ну и пусть! Зато мой пес, свободный от навязанных ограничений (кроме своей ненасытной страсти ко всему съедобному), может мчаться навстречу ветру, не зная, что такое цепь.

В такие минуты прогулка по парку рождает щемящее желание вырваться из замкнутого круга. Из чего? Из мира гаджетов, работы, даже — друзей. Все это превратилось в тягостную рутину, в бесконечное повторение, словно в фильме «День сурка»: проснулся, привел себя в порядок, отправился на работу, сгенерировал пару идей, обсудил с маркетологами рекламные кампании, запустил продукт — с переменным успехом. А потом — соцсети, лайки, бессмысленные посиделки в баре.

В этой бешеной карусели перестаешь замечать, как дети с визгом носятся по площадке, играя в салочки, или как белки деловито шуршат в опавшей листве, пряча осенние сокровища.

Шепот природы настойчиво твердит: «Остановись! Оглянись!»

В суете дней мы забываем, что жизнь может быть удивительно простой и прекрасной, если позволить себе вдохнуть полной грудью воздух свободы. Когда я отпускаю поводок, и мой пес, словно стрела, выпущенная из лука, несется вперед, унося с собой все невидимые оковы, я чувствую, как растворяюсь в этом безмолвном величии.

Становлюсь ближе к земле, к небу, к чему-то подлинному.

Это и есть та ускользающая радость, то вдохновение, которых так отчаянно не хватает в ежедневной гонке за призрачным успехом.

О, кажется, я кого-то потерял…

— Где же ты?! — вырвалось у меня, пока я в панике озирался по сторонам. — Джин! Джин, ко мне!

Как обычно: стоило мне замечтаться о высоком, мой ретривер тут же воспользовался моментом. Наверняка уже стряхнул проклятый намордник и сейчас лакомится «подарками», которые «доброжелатели» оставили под кустами.

— Джин! Сюда! Немедленно! — я свистнул, пытаясь звучать строго, но в ответ — лишь тишина.

И вдруг... Отрывистый лай где-то вдали. Я рванул на звук, сойдя с асфальтовой дорожки в сырую чащу парка.

— Ну все! Если ты там чего-то нашел... — бормотал я, продираясь сквозь колючие заросли репейника, который цеплялся за штаны, словно пытался удержать.

Выбравшись на поляну, я замер. Прямо передо мной, словно сошедшее со страниц сказки, стояло массивное антикварное зеркало в позолоченной раме. А вокруг него, вихляясь от восторга, носился Джин — то заглядывал за стекло, то яростно облаивал собственное отражение.

— Вот ты где! — рассмеялся я, подбирая валявшийся в траве ошейник. — Совсем забыл, кто тебя кормит? А где намордник?

Джин обернулся на мой голос, и в его глазах мелькнуло что-то вроде извинения. Но стоило мне сделать два шага, как он резко развернулся и, глядя в зеркало... бросился прямо на него.

— Вот идиот! Настоящий идиот! — проворчал я, прикрывая глаза ладонью, не в силах смотреть, как он сейчас расшибет себе морду.

Тихо.

Слишком тихо.

Я медленно разжал пальцы... Зеркало стояло целое и невредимое. А Джина — не было.

— Да чтоб тебя, Джин! — выругался я, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

Подойдя к зеркалу вплотную, я автоматически достал сигарету, закурил и встретился взглядом со своим отражением.

«Неплохо выгляжу», — мелькнула самоуверенная мысль.

Оглядевшись (никого), я продолжил разглядывать себя: провел пальцами по щетине, пригладил взлохмаченные волосы...

И тут заметил две вещи:

Дым от сигареты в отражении не двигался.

Мое зеркальное «я»... улыбалось, когда я этого не делал.

— Похмелье, — устало пробормотал я, прикрывая ладонью глаза. — То ли белая горячка, то ли снова возвращаюсь в психушку... Но больше не бухаю. Точка.

Я медленно разжал пальцы. Отражение в зеркале было обычным — без миражей, кошмаров и прочих подарков воспаленного алкоголем сознания.

— Стильная стрижка, — самодовольно заключил я, вновь разглядывая себя. — Борода — хоть на обложку GQ. Пожалуй, макушка чуть пушистее, чем хотелось бы, но пара капель геля — и идеальная форма обеспечена. Светло-русые волосы с намеком на небрежность — шик! Хотя... морщины на лбу уже напоминают о вечном: творческих муках, бессонных ночах и прочих радостях жизни. Но в свои тридцать три я все еще огонь! Какой мужчина, а? Жаль, одинокий...

Глава 2 Не целуй того, кто может тебя проглотить!

Когда я подошел к дому, первым, кого я заметил, был Джин. Он сидел у ворот и терпеливо ждал меня, его глаза выражали неподдельное беспокойство. В этом безумном мире с его говорящими животными и демонами в голове только он оставался настоящим — той самой точкой опоры, за которую можно держаться.

Я опустился перед ним на колени, а теплый собачий нос сразу потыкался в ладонь, как бы проверяя — цел ли я, невредим ли. Его запах — смесь мокрой шерсти и чего-то неуловимо родного — перебил все новые, «демонические» ароматы, напомнив о доме.

— Прости... — мой голос сорвался на шепот, когда пальцы впились в густую шерсть. — Прости, что сомневался...

В ответ он лизнул меня в лицо, будто уверяя: «Не переживай, я всегда рядом». Этот простой жест напомнил мне, что настоящая дружба и верность неподвластны ни времени, ни месту, где бы ты ни оказался.

Когда мы вошли в дом, нас встретила Матильда с едва заметной улыбкой.

— Набегался? — спросила она, оглядывая меня с ног до головы. В ее голосе звучала легкая ирония.

— Похоже на то, — сухо ответил я.

— Он немного изменился, — заметил Джин, приближаясь внимательнее. — Чувствую что-то новое в его запахе.

Он неспешно направился к своей лежанке у печки. Там вальяжно растянулся кот, лениво прищурив глаза, но, заметив Джина, тут же напрягся и, стараясь быть незаметным, начал медленно отползать в сторону.

Матильда смотрела на меня с прищуром, ее взгляд будто пронзал меня насквозь.

— Уши, кажется, стали чуть длиннее, нет? Или мне показалось? — произнесла она, нахмурившись. — Да и глаза… В них что-то изменилось. Будто второе веко появилось. Обоняние? Что еще? — ее голос был спокоен, но в нем чувствовалась настороженность.

— Обоняние, — коротко подтвердил я, обессиленно опускаясь на стул. Меня переполняло чувство обреченности.

— Скорость, ловкость, — задумчиво добавила она, вновь окидывая меня взглядом. — Похоже, твой внутренний демон начал делиться с тобой. Наверное, хочет тебя усмирить, обаять, привлечь на свою сторону. Но все же, жадина… Отдал тебе не так уж много — либо сам оказался слабоват. Поздравляю, вы с ним теперь как бы единое целое. Хотя подозрительно это — он явно не до конца проявился.

Ее слова гудели в моей голове, наполняя ее тяжестью. В груди нарастало ощущение, что все это происходит не со мной. Этот новый я, которого мне предстояло принять, казался каким-то чужим — словно еще одним непреодолимым испытанием на моем пути.

— Да чтоб тебя! — внезапно вспыхнул у меня внутри Каспер, сжимая свое раздражение в яростный рык. — Нос ей оторву, как только окрепну!

Матильда, не зная о его возмущении, продолжала изучать меня пристальным взглядом.

— Если честно, я ожидала, что ты полностью преобразишься, — сказала она сухо, откинувшись назад и скрестив руки. — Сущность, силу, движения, взгляд — всего этого я ждала. А вместо этого передо мной снова ты. — Она прищурилась. — Кто ты вообще?

Ее вопрос прозвучал хлестко, даже жестко, вызывая в моей груди глухое эхо тревоги. Кем я теперь был? Человеком с примесью демонической природы? Или чем-то совершенно иным, еще незнакомым?

— А у тебя есть еще вопросы? — раздраженно бросил я. — Я не знаю, как правильно ответить. Я — Димитрий, с подселенцем. Тебя это устроит?

— Ты совсем не понимаешь, что это значит, — строго ответила она, игнорируя мой тон. — Но твое замешательство мне понятно. Так что слушай внимательно. Расскажу то, что знаю, и как я это понимаю.

Ее голос стал как никогда серьезным, и слова звучали так, будто это очередной урок, который мне придется усвоить.

— Подселенец — это сущность, поселившаяся в человеке. Это может быть бес, дух мертвеца или даже демон, что трагично в твоем случае. Он проникает в энергетическую оболочку, начинает питаться жизненной силой человека, пытается подчинить его сознание и завладеть телом. Обычно личность человека постепенно исчезает, растворяется, пока сущность растет и укрепляется.

Я попытался переварить услышанное, но легче не стало.

— Вроде пока полностью не завладел мной. Держусь. Ну, мы повздорили с ним слегка... — неуверенно начал я. — Он сопротивлялся, это точно. Но я тут же объяснил, что не стану жевать сырое мясо. Это предел! Уж как-то не хочется так опускаться. Я же не дикарь.

— Сырое мясо? — Матильда приподняла бровь, в ее глазах мелькнуло искреннее удивление. — Значит, не мертвечина и не бес. Демон... из сотого рода или выше, раз ты сумел его усмирить. — Она задумчиво постучала ногтем по столу. — Такие поддаются приручению... Ну что ж, раз он уже внутри тебя, придется его кормить.

Ее слова стекали по моей спине ледяными каплями. Будничная интонация, с которой она это произнесла, пугала куда больше любой угрозы.

— Ты окончательно потерян. Понимаешь? Демона не изгнать, если он перешел границу миров вместе с тобой, — Матильда резко наклонилась вперед, и мрачная усмешка исказила ее черты. — Это не призрак, а живая зараза, пробравшаяся в каждую клетку твоего тела. — Она откинулась назад, скрестив руки. — Но мне любопытно, каковы намерения твоего "гостя". Есть специальный ритуал... Хотя, если его ранг действительно высок, он просто вырвется наружу, оставив тебя опустошенной оболочкой. Тогда мне останется лишь запечатать его. — Глаза ее сверкнули плотоядным блеском. — А укрощенный демон — весьма полезный инструмент.

Глава 3 Дежавю

И вот, когда душа уже воспарила в предвкушении романтических грез, реальность обрушилась циничным, оглушительным ударом. К счастью, Каспер не потерял самообладания и принялся спешно инструктировать меня, дабы я не превратился в чей-то запоздалый ужин.

— Повторяй за мной, иначе тебе конец, — резко сказал Каспер. — Начни с фразы: "ЛаванДемона, какими судьбами?" — немного поклонись. Потом спроси о маленьких жертвах из Долины Мертвых Полей. Когда она ответит, говори ниже и жестче. А в завершение брось ей: "Князь Тьмы разгневан твоим предательством. Он ушел в другой мир и не вернется — прекрати поиски." Добавь, что ты его ученик — МаклиРандемон, огненный князь.

Я сглотнул, стараясь сохранить невозмутимый вид.

— ЛаванДемона, какими судьбами, — произнес я, делая неглубокий поклон. — Как поживают дети из Долины?

Точно припомнить формулировку не удалось, но суть, казалось, была передана верно. В ответ ее зрачки сузились, а в уголках губ дрогнула улыбка.

— Ты знаешь, зачем я здесь. Я ищу то, что у нас украли. Ты виноват — из-за тебя мы ослепли, — прозвучало с холодным упреком.

— Дебил, голос жестче и про Князя быстрее! — рявкнул в моей голове Каспер.

— Ты... ты предала его, — я с усилием выдавил из себя бас, чувствуя, как предательски дрожит подбородок. — Князь Тьмы ушел в иной мир и разгневан тобой. А я... — глотнул воздух, — ...его ученик. Маколей Калкин. Князь Огня.

Выпалил все одним выдохом и рывком поднял голову, надеясь выглядеть убедительно.

— Маколей Какашкин ты, — мысленно застонал Каспер. — Да у тебя, смертного, память как у рыбки Дори! Ладно... молись, чтобы она купилась на эту ахинею, а то прощайся с моим идеальным телом, — добавил он тоном обреченного.

— На какой стадии ты сейчас находишься? — вдруг спросила женщина-демон с жуткой улыбкой.

— Четвертая ступень, — тут же подсказал Каспер.

— Четвертая, — повторил я.

— Проклятье, научись наконец дословно меня повторять! Четвертая ступень … — не выдержал мой демон.

— Ступень, — выдавил я из себя и тут же услышал в своей голове стон Каспера.

— Ты отправляешься в Долину Теней за признанием? — прищурилась она.

— Туда пускают только после седьмой ступени, скажи, что идешь на испытание Навара, — быстро начал подсказывать Каспер.

— Нет-нет, ты забыла, туда только после седьмой ступени, у меня сейчас испытание, — ответил я спешно.

— Навара! Добавь, что это испытание Навар! — раздраженно выкрикнул Каспер внутри.

— Навар, — еле слышно добавил я.

— Значит, Навара… — медленно произнесла ЛаванДемона, ее взгляд, казалось, прожигал меня насквозь. — Он вложил в тебя слишком много себя. Ты и впрямь похож генетически — слишком похож. Но есть в тебе еще что-то… странное. Огненное? Или ангельское?

Она вдруг резко встряхнула головой, будто отгоняя мысль.

— Ты… из этого мира? Чувствую энергию сильную, словно метка на тебе.

Пауза повисла тяжелой пеленой.

— Нет… не может быть. Учеников создают только за границами Земли — здесь ее законы не позволят…

Ее голос дрогнул, и я уловил в нем что-то то ли разочарованное, то ли испуганное.

— Жаль, конечно… что ты не он. Но раз уж ты его ученик — передай: смерть уже идет за ним. А тебя… — Она вдруг усмехнулась, — тебя я не трону. Законы есть законы. Да и наш круг слишком мал — новых не гнушаемся. Удачи на испытании… Кстати…

Ее глаза сузились.

— Как там… каково твое прозвище? Хотя, может, ты и не понял: когда «печать Тьмы» ставят, дают еще и прозвище.

— Дура,все проверяет тебя, — раздалось недовольное бурчание Каспера у меня в голове. — Скажи ей: "Тьма скрывает мрак, а Маколей-Калкин-Демон рассеивает свет". И уточни, что ты демон огня, а твое прозвище ОконниоСапминусикулинатрий.

— Ты в своем уме? — чуть заикаясь, мысленно ответил я своему демону.

— Тень, — быстро выпалил я уже вслух, сделав все по-своему. Почему «Тень»? Да не знаю, просто боялся запутаться в том, что шептал мне Каспер. Было слишком много информации, и я выдавал то, что понял, чтобы выглядеть естественно. Мой голос слегка дрожал, и мне казалось, будто даже несуществующие тени в комнате могли уловить эту слабость.

— Ты идиот, — раздраженно прошипел Каспер внутри меня.

ЛаванДемона слегка наклонила голову, будто анализируя меня от макушки до кончиков пальцев. Ее пронизывающий взгляд заставил меня почувствовать, будто каждая клеточка моего тела выставлена на обозрение.

— Хорошо, Тень, — произнесла она, делая особый акцент на моем "имени". — Ты странный ученик. Видимо, такая слабость передается по цепочке. У тебя нет ни речи, ни осанки, ни взгляда настоящего демона.

— Ну все, она нас разоблачила, — в панике начал метаться у меня в голове Каспер. — Ты безнадежен, даже двух слов не можешь запомнить!