Похищенная, или Заложница игры

Пролог. Выбрать жертву

Замок в горах содрогался, словно от землетрясения. В самом его сердце, в небольшой комнате, молодая девушка стояла на коленях у кровати. Она молилась. И дрожала вместе с замком.

Шум битвы не доносился до нее, но девушка знала: там, снаружи, враги.

После недельного затишья они опять напали. Победят или будут отброшены – ей все равно. Если не захватчики будут мучить ее после битвы, то сам хозяин замка.  

Его она боялась в тысячу раз сильнее, чем нападавших, которых ни разу не видела.  Если они наконец добьются своего – сотрут замок с лица земли, - будет ли ей хуже, чем все эти месяцы заточения? Что может быть хуже того, что он делает с ней, когда приходит сюда, в ее тюрьму, после каждой битвы?

Он заходил к ней две ночи назад. Тогда все было иначе… Нежно, томительно. Хозяин замка и ее судьбы не всегда был жесток. Куда чаще он бывал ласковым, страстным, заботливым.  Как позапрошлой ночью.

Тогда он довел ее до жгучего исступления искусными ласками. Был нежным любовником и желанным мужчиной. Принес ей платье из тончайшего шелка – она никогда не видела такой дивной ткани в родной рыбацкой деревушке. Казалось, ткань сама ласкает и будоражит тело, как ласкали и будоражили пальцы мужчины…

Он заставил ее медленно танцевать в этом платье перед ним, а в конце так же медленно снять, обнажить перед ним молодое тело и вручить ему – горячо и охотно… Заставил забыть о боли, которую причиняла его близость в иные ночи. В ночи колдовских сражений. Такие, как эта.

Дочь рыбака не разбиралась в магии. Ее хозяин, ее похититель не считал нужным объяснять, зачем ее забрали из приозерной деревушки и притащили в замок, откуда нельзя выйти. Заперли в четырех стенах, во власти мужчины, который то ласкал, то мучил ее.

Все, что она знала, - он маг. Самый сильный, самый главный среди других, которые подчиняются ему. Они называют себя Орден Ранду, а он – его Великий Магистр.

У них есть враги. Другой магический орден, такой же сильный и могущественный. Вот уже четырнадцать лет они осаждают этот замок – резиденцию ордена Ранду, - чтобы уничтожить соперников навсегда. Остаться единственным магическим орденом на этой земле.

Орден Ранду сопротивлялся. И крепче всех – Великий Магистр. Он был силен и могуч. Один мог противостоять полчищам вражьих магов.

Но его сила, его магия делали с ним что-то, отчего он после каждого магического сражения приходил сюда и терзал девушку… Сколько еще таких ночей она выдержит? Что с ней сделают, когда слабое тело не вынесет больше? Что стало с теми, кто был в этой комнате до нее?

Она пробыла здесь лишь несколько месяцев. А замок подвергался осаде четырнадцать лет. В огромном гардеробе хранилась женская одежда под разные размеры и фигуры. Кому она принадлежала? Куда делись те, кто ее носил?  

На рассвете стены прекратили сотрясаться. Это означало – враги ушли. Все успокоилось и смолкло. Затишье перед бурей…

Он вошел через четверть часа. Высокая, широкоплечая фигура заслонила дверной проем. Пространство будто съежилось, каждый предмет интерьера умалился в присутствии этого мужчины. Такого пугающего. Такого притягательного в иные мгновения. Сейчас притяжения не было ни капли – только страх.

Девушка боялась поднять глаза, увидеть его лицо. В другие ночи он улыбался ей. В ночи, полные неги и сладкой истомы. Их было намного больше, чем ночей колдовства и мучений.

Но сегодня не будет ни ласки, ни истомы. Из его глаз сочилась тьма. Девушка обхватила голову руками и начала судорожно всхлипывать.

Мужчина вздохнул. То, что должно произойти, вовсе не радовало его. Он и сам с удовольствием просто занялся бы с ней любовью. Вражеские атаки и смертельная опасность не уменьшали его мужского желания. Наоборот, подогревали его…

Дочь рыбака влекла по-женски, волновала его мужское естество. Но влечение было лишь средством. А цель их связи – совсем  иная. Девушка нужна для таких ночей, как эта.

Мужчина решительно подошел к постели, схватил пленницу за плечи, рывком поднял на ноги.

- Раздевайся, Тессо. На кровать. Не сопротивляйся – тебе же легче.

***

Час спустя он покинул спальню Тессо. Несчастная девушка распласталась на постели в полубесчувственном состоянии. Мужчина ушел раздраженным. Он больше не мог использовать Тессо в полной мере, не причиняя ей смертельного вреда. В результате разрядки не произошло, сила отдачи осталась в нем, колыхалась и бурлила, грозя вот-вот сорваться.

Он яростно выругался.

- Марк? – послышался рядом осторожный женский голос. – Как ты?

Конечно, это была не Тессо, запертая в своей комнате. Одна из его соратниц, волшебница ордена Ранду.

Захотелось ругнуться еще крепче. Сейчас он не хотел никого видеть и ни с кем разговаривать. Невыплеснутая отдача клокотала внутри, вызывала ярость и гнев. Он мог сорваться на ком угодно. Даже на ближайших соратниках. На них – в первую очередь.

- Отвратительно, - бросил он, не церемонясь. – Тессо истощена. Ее надо заменить.

- Стареешь, - хмыкнула женщина. – Раньше тебя не заботило, истощены девушки или нет. Ты использовал их до предела.

Она была высокой, хотя Марку не доставала и до плеча. Смуглая и худощавая, с черными волосами чуть ниже плеч. Виски серебрила седина, которую женщина не считала нужным прятать магией. Холодный взгляд темных глаз; брови, изогнутые высокой аркой; вытянутый овал лица с острым подбородком – так в детских сказках рисовали злых ведьм. Женщина словно сошла со страниц книги.

Выглядела она лет на сорок. Марк – не старше тридцати пяти. На самом деле ему было больше трехсот лет, а женщине – меньше двухсот. Просто он был настолько сильным магом, что его старение остановилось раньше, чем у большинства магов. Обычно все чародеи-долгожители выглядели на сорок-сорок пять лет.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1. Мириэль

Город Коф. Материк Ремидея, восточное полушарие.

Мириэль смотрела из окна на уличную толпу. С неба густыми хлопьями валил снег, но люди все равно высыпали из домов и спешили в ночь на городскую площадь. Разряженные, веселящиеся.

Наступал праздник семгейн – ночь духов. Истончалась граница между миром живых и миром мертвых. В эту ночь живые должны доказать, что они живые. Иначе мертвецы примут их за своих и уволокут за собой.

В пестрой одежде, с громкими трещотками в руках, люди шли по городским улицам, пугали и смешили друг друга. Они верили, что так отпугивают духов, выходцев из потусторонних миров.

Сколько Мириэль себя помнила, семгейн всегда забавлял ее. Кого отпугивали люди – ее? Она ведь тоже была выходцем из иного мира. И других, кроме себе подобных, за семнадцать лет жизни не встречала.

Отвернувшись от окна, она посмотрела на другую молодую девушку. Та пересыпала леденцы из бумажного пакета в бархатный мешочек, расшитый бисером. Выглядела она не старше семнадцати лет. Густые темные волосы облекали ее словно плащ, спускаясь ниже колен.

Лицом она сильно походила на саму Мириэль: идеально правильные черты, юная свежая кожа без единого изъяна, теплое сияние огромных глаз. У брюнетки они были голубыми, у Мириэль – изумрудно-зелеными, а волосы – светло-русыми, с легкой рыжинкой, и вились почти до пояса.

Мириэль нетерпеливо притопнула острым каблучком, воскликнула звонко:

- Мама, ну вы скоро соберетесь?!

Никаких сомнений – она назвала «мамой» брюнетку с леденцами, на вид свою ровесницу. Та спокойно ответила, ни капли не удивившись:

- Потерпи, милая Мири. Мне осталось только собрать угощение. А твой отец одевается. Еще минутка, и мы готовы. Аккуратнее с паркетом, родная. Вмятины останутся. А ведь мы с отцом своими руками выкладывали его. 

Мириэль вспыхнула, пробормотала извинение и перестала стучать каблуком по полу. 

- Если хочешь, ступай на площадь одна, дочка! – прибавил мужчина лет сорока, худой, жилистый, с мелкими чертами лица и чуть раскосыми карими глазами. – Дейл тебя уже заждался, наверно.

Мириэль мотнула головой.

- С вами хочу, пап. А Дейл подождет всех нас.

- Тогда потерпи, - улыбнулся мужчина. – Это вам с матерью одеваться не надо, а я-то человек. Мерзну.

Он натягивал утепленный кафтан поверх рубахи, а потом еще полушубок. Конец осени в городе Коф был холодным. Давно выпал снег, с океана дули промозглые ветра. Люди ходили в меховых одеждах.

А обе девушки – мать и дочь – надели только платья из плотного сукна. Оно не промокало под снегом, но от мороза не защищало. Они и не беспокоились о морозе – в таком виде вышли на улицу. За ними тут же начала увиваться соседская ребятня. Да и взрослые не отставали.

- Благословите в ночь Духов, монна Диарад! Мири, благослови! Мэтр Горак, счастья вашему дому и вашим красавицам!

Девушки улыбались и дотрагивались до всех, кто просил. Мужчина тоже улыбался, желал счастья в ответ и любовался своими красавицами.

Никто из жителей Кофа не смущался и не удивлялся – ни легкой одежде девушек, ни разнице в возрасте между ними и мужчиной. Русая Мириэль и ее черноволосая мать Диарад были феями. А феи не чувствовали холода. И не старели, достигнув ранней юности. Потому мать казалась не старше дочери.

А вот мэтр Горак, глава семейства, был человеком. Простым ремесленником, который взрослел и старился по законам смертного мира… Он выглядел на свои сорок три.

Таких семей в Кофе было мало, но к ним искони привыкли. Каждый мужчина мечтал оказаться на месте Горака. Заполучить вечно юную и прекрасную жену да жить с ней душа в душу. Не так много фей водилось на Ремидее. И еще меньше создавали семьи со смертными мужчинами. Все грезили о феях – но везло единицам.

На городских улицах было шумно и светло, хоть в этих широтах поздней осенью смеркалось рано. Сияли фонари, усиленные магическими светильниками. Играли уличные оркестры, отплясывали разряженные скоморохи.

Мириэль с родителями подошли к городской площади. К ним подлетел молодой паренек – такой же смуглый и кареглазый как глава семьи Горак. Он обхватил Мириэль за талию, закружил вокруг себя.

- Мири, наконец-то! Заждался тебя! Мэтр Горак, монна Диарад, желаю здравствовать и процветать!

- И тебе, Дейл! – радостно приветствовали юношу родители Мириэль.

Девушка обняла его в ответ, чмокнула в щеку, отчего парень зарделся. Он взял девушку под руки и повел в танце под музыку квартета цыгантийцев: скрипка, гармоника, гитара и зурна – цыгантийская флейта с причудливым высоким звучанием.

- Мири… - зашептал он взволнованно. – Может, не будем ждать, пока вернешься? Избери меня прямо сегодня! Сейчас, в эту ночь!

- Опять ты за свое, Дейл! Мы же все решили!

- Давай перерешим! Зачем тянуть? Или ты задумала остаться в своем дремучем лесу? Забыть меня?

- Не забуду я тебя, Дейл! Я же фея огня. Это воздушные в Элезеуме забывают о смертном мире. К тому же Избранников у них не бывает. А мы, огненные, любим мир и своих Избранных. Тебе нечего бояться. Это мне стоит остерегаться – вдруг не дождешься, девушку себе найдешь!

- После тебя? Никогда!

Парень крепко обнял любимую. Его лицо склонилось над ней совсем близко. Губы потянулись к губам девушки и соприкоснулись. Он осторожно попробовал разомкнуть их языком и поцеловать Мириэль по-настоящему.

Она попыталась отстраниться, но Дейл, окончательно возбужденный, прижал ее к себе крепче. Язык юноши настойчиво норовил раздвинуть губы феи.  

И тут сзади на полном ходу в них врезалась парочка. Все четверо рухнули в снег.

- Мать Создателеву так-разэдак! – сматерился подпитый мужской голос из сугроба. – Звиняй, дружбан, не хотели! Бесова толпа, не разминуться!

Глава 2. Похититель

Мириэль очнулась в темноте. Острое зрение феи тут же приспособилось к мраку. Девушка рассмотрела поднятый балдахин над небольшой кроватью. Кресло у изголовья, а в нем… цыгантийка Шавра.

Она сидела неподвижно, закрыв глаза и прислонив затылок к высокой спинке кресла. Будто спала. Но стоило Мириэль посмотреть на нее, как женщина открыла глаза и встретила взгляд феи.

Теперь Мириэль видела: никакая она не цыгантийка. Ей бы колпак на голову – натуральная ведьма. Но какой расы?

В родном городе фея не видела никого подобного. Такой расы на Ремидее не было. Кто она? Что за язык, на котором говорили она и мужчина, прежде чем Мири потеряла сознание?

- Наша раса называется шареххи, - прозвучал низкий хриплый голос Шавры. – Ты права, на Ремидее ее нет. Ты на Меркане.

- Но как?!.

Как Мириэль попала на Меркану? Как Шавра услышала вопросы, которые фея не задавала вслух? Девушку потрясло и то, и другое.

Ведьма-шареххи проигнорировала изумленное восклицание. 

- Кстати, мое имя Оршава. Я маг, и потому умею слышать твои мысли. Насколько я знаю, ремидейские маги тоже умеют это.

Маг. Теперь понятно. Значит, настоящая ведьма. И уж точно злая.

Последнюю мысль Мириэль подумала особенно четко – чтобы Шавра-Оршава наверняка услышала! Та хмыкнула.

- Жизнь у нас тут злая, фея. Приходится приспосабливаться. Скоро поймешь.

- А зачем ты притащила меня сюда?! И как?

- Магия портала. Мой Великий Магистр открыл портал между этим замком и цирковым шатром, где мы встретились. А я провела тебя через этот портал.

- Портал? Великий Магистр?

- Сейчас ты его увидишь. Он уже идет сюда. Впрочем, ты уже видела его, вчера. Сегодня вам предстоит… познакомиться поближе.

На этих словах она усмехнулась. Усмешка сделала ее лицо еще неприятнее, еще зловещее. И злее.

- Где Дейл?! Что вы с ним сделали?

- Это мы у тебя хотим спросить. Куда твой паренек мог исчезнуть за несколько минут?  Бесследно. Так, что я не могла учуять его… ауру.

В сердце Мириэль вспыхнуло облегчение. Дейл спасся! Они не поймали его!

Оршава злобно оскалилась.

- Не спеши радоваться, фея. Мы его найдем. С твоей помощью.

Беса лысого она им поможет! Не дождутся! Оршава вновь противно ухмыльнулась. Неужели от нее невозможно утаить ни одной мысли?!

Ведьма открыла рот – наверно, собралась в очередной раз ответить на невысказанный вопрос. Но не успела. Дверь распахнулась. Вспыхнул яркий свет. Мириэль зажмурилась от неожиданности. А когда вновь открыла глаза, у ее постели стоял мужчина. Высокий,  широкоплечий, с короткими волосами, темными как смоль.

Мириэль бросился в глаза непривычный покрой его рубахи. На Ремидее мужчины носили одежду с длинными и просторными рукавами. А у ее похитителя рукав доходил лишь до локтя. Плотная ткань облегала рельефные мускулы на предплечье. Ниже локтя было видно, как толстые волоски – такие же густые и смолянистые, как шевелюра мужчины – покрывают обнаженную смуглую кожу.

Она перевела взгляд выше, на его лицо. Широкий лоб, крупный нос с горбинкой, волевой подбородок. Тонкие губы сжаты решительно и властно. Из-под густых, кустистых бровей смотрели абсолютно черные глаза, а в этих глазах – нескрываемый мужской интерес, хорошо знакомый Мириэль.

Она уже ощущала его на себе сегодня. Этот взгляд вонзался в нее из-под алмазного шлема, в каменном зале, куда девушку перенес проклятый портал.

Мириэль сидела на кровати, завернувшись в одеяло. Мужчина нависал над ней, словно дуб над тростинкой. Если бы она умела бояться, сейчас ей стало бы страшно… Но Мириэль была феей. Вместо страха в ней всколыхнулась ярость.

По какому праву этот человек смотрит на нее как на свою собственность? Каждая черточка в его лице прямо-таки вопила, что он тут – абсолютный хозяин всего. Привык  распоряжаться и командовать. И не терпит, когда кто-то идет поперек его воли.

Но Мириэль – не вещь. Он спеленал ее магией, будто волчонка, насильно перетянул на другой конец света. Он, не Оршава. Та просто послушалась его. Как служанка господина. И вот теперь он запер ее в этой комнате. Надзирательницу приставил. Смотрит так, будто хочет сожрать.

Да пусть смотрит, пока глазищи на лоб не выпрыгнут. Красивые глазищи, к слову сказать. Черные, глубоко посаженные. Вот только жесткие и холодные, как усмешка на тонких губах.

Мириэль смело ответила на его взгляд. Жадный, из-под густых бровей вразлет. Пусть таращится часами. Сделать ничего не сможет. Черта не позволит ему и пальцем к ней прикоснуться, против ее воли.

- Что тебе от меня надо? Зачем ты меня похитил?

Оршава тут же что-то проговорила на непонятном языке, копируя интонации феи. Перевела? Похититель не знает общеремидейского наречия…

Он бросил короткую отрывистую фразу и указал ведьме на дверь. Та заговорила протестующе, но мужчина властно поднял руку, пресекая протест. Оршава вскочила с кресла. Бросив неприязненный взгляд на Мириэль, вышла из комнаты.

Главный похититель развернулся обратно к фее. И та вдруг ощутила холодок внутри головы. Будто кто-то прокрался внутрь, распахнув форточку. Ощущение странно будоражило… и не было неприятным.

А потом Мириэль услышала беззвучный голос:

"Меня зовут Арелато. А тебя?"

- Мириэль, - ответила фея, не успев спохватиться.

- Мириэль… - повторил он вслух. – Мириэль…

И следом голос в голове:

"Красиво. Что означает твое имя?"

- Не твое дело, - буркнула девушка.

Больше она не утратит бдительность. Не будет любезничать с тем, кто похитил ее. Кто умеет пробираться в чужую голову и разговаривать без слов.

- Что тебе надо от меня?

Глава 3. В плену Великого Магистра

Мириэль проснулась с затуманенной, тяжелой головой. Высунулась из-под подушки и чуть не ослепла от яркого света. Он так и сиял в комнате после того, как Арелато ушел.

Девушка огляделась по сторонам. Ни одного окна. Низкий каменный потолок. Стены увешаны толстыми узорчатыми гобеленами, но из-под ткани кое-где проглядывала однородная, монолитно-каменная поверхность. Это пещера в скале?.. Непохоже – входная  дверь настоящая. Крепкая, дубовая.

Мири выбралась из постели – совсем нагишом. Наверняка Оршава раздела ее, обморочную после портала. Брр, мерзкая ведьма. Девушке стало противно от мысли, что она прикасалась к ней. Но лучше уж она, чем Арелато.

Где же одежда? Мири глянула по сторонам – ни следа ее зеленого платья из плотного сукна. И нижней сорочки тоже.

Вдруг дверь распахнулась. Мириэль взвизгнула и запрыгнула обратно в кровать, натянула одеяло до подмышек. Подумала – Арелато явился с утра пораньше. Забрал одежду пленницы и пришел поглазеть на нее голышом.

Но на пороге комнаты появилась женщина. В темном скромном платье, той же расы что Оршава и Арелато. Она поклонилась Мириэль. По жестам и движениям фея поняла, что это служанка.

Женщина подняла один из гобеленов напротив входной двери. За ним обнаружилось темное отверстие. Служанка жестом пригласила Мириэль пройти. Девушка покосилась недоверчиво, но вылезла из-под одеяла и прошлепала босыми ногами через спальню.

В проеме скрывалась ванная комната. Пол, стены и потолок были выложены причудливой мозаикой с изображениями диковинных рыб и морских животных. Мириэль тут же загляделась на картинки, от интереса приоткрыв рот. Осколки мозаики были скользкими и холодными, но холод фее не мешал.

Служанка подошла к большой ванне, открыла краник в стене. Хлынула струя горячей воды. Ванну тут же окутали клубы пара. Все так же безмолвно служанка предложила фее окунуться, и та охотно плюхнулась в воду, обрызгав пол, стены и саму служанку.

- Ой… Простите, я не хотела…

Та и глазом не моргнула. Повернулась к стене, и сняла с изящного серебристого крючка мочалку. Мириэль взвизгнула снова, когда женщина принялась натирать ей спину.

- Эй! Я не леди! Привыкла мыться сама. Не делай так, ладно?

Ноль реакции. Мириэль развернулась и аккуратно отстранила женщину. Сложила перед лицом ладони крест-накрест, выразительно помотала головой.

- Нет! Понимаешь? Не мыть. Нельзя! Сама!

Она отобрала у служанки мочалку и демонстративно принялась тереть себе плечо. Затем показала женщине на дверь.

- Уходи! Я сама!

В лице женщины не изменилась ни одна черточка.  Она поклонилась и вышла из ванны. Мириэль перевела дыхание. Вот ведь еще напасть! Мыть ее собрались, как младенца или избалованную графиню! Не на ту напали!

Возмущенно фыркнула и принялась натираться сама. Мыло приятно пахло лавандой. Ну, или не совсем лавандой – как было с мятой. Вроде бы похоже, а не совсем то. Интересно, все растения на Меркане такие – и похожие на ремидейские, и непохожие?

Вскоре размышления о мерканской флоре вылетели у девушки из головы. Горячая ванна расслабила, Мири больше не злилась на назойливую прислугу и даже на своих похитителей. Даже принялась мурлыкать под нос песенку, растирая кожу приятно пахнущей мочалкой и разглядывая картинки на потолочной мозаике.

Уже выбираясь из ванны, вспомнила, что не спросила служанку про одежду. Настроение опять испортилось. Что ей теперь, голышом по комнате расхаживать? А если Арелато заявится?.. А вдруг он на то и рассчитывал – отобрать одежду и нагрянуть к пленнице?!

С такими мыслями, в дурном расположении духа, девушка вышла из ванной. Служанки не было, узнать про одежду не у кого. Но тут проблема отвалилась сама собой. На кровати, уже застеленной, лежало платье. Или не платье…

Мириэль не знала, как назвать странное одеяние, которое ей предлагалось надеть. Тонкая прозрачная ткань зеленого, в цвет ее глаз, оттенка струилась перламутровым блеском. У платья не было плеч. Как оно удержится на теле – загадка.

Спереди было такое глубокое декольте, каких Мириэль не видела в Кофе даже у продажных женщин. А сзади ткани и вовсе почти не было. Огромный вырез спускался ниже талии, оставляя спину обнаженной.

Снизу от подола шли два разреза до середины бедер. Ткань между этими разрезами была полностью прозрачной, ничего не закрывала, оставляя ноги просвечивать сквозь нее. Туловище и бедра изнутри прикрывала белая подкладка. Хоть какая-то скромность сохранялась!

В Кофе такое платье не надела бы ни одна женщина. В первую очередь потому, что замерзла бы в нем. Но и феи, не чувствующие холода, ни за что не позволили бы себе такого бесстыдства!

В Кофе… Стоило вспомнить родной город – тут же вспомнились родители и Дейл. Как они там сейчас?! Переживают, места себе не находят, не поймут, что с ней случилось. А она тут в ванной прохлаждается! Непристойным платьем любуется.

Краска залила лицо Мири. В сердце хлынули стыд, вина и гнев. Она разжала пальцы, уронив шелковистую ткань на кровать. Подскочила к двери, дернула ручку. Заперто. Ну а как иначе. Замолотила в дверь кулачками, крича:

- Эй! Ау! Есть кто живой?!

Внезапно она смолкла, подумав: а что ей делать, если на ее вопли придет не служанка, а сам Арелато? Или другой мужчина. Наверняка они тут есть, кроме бесова похитителя.

Смутившись, Мириэль отскочила от двери. Хотела залезть в кровать, но не успела. Дверь распахнулась, едва не стукнув девушку по носу.

Мири открыла рот, намереваясь завизжать в голос – не со страху, конечно. Так, для порядка.

За дверью стоял не Арелато и не другой мужчина. Служанка, слава Создателю. Мириэль схватила ее за руку, втянула в комнату, захлопнула дверь. С гневом указала на бесстыжее платье.

Глава 4. Обострение

Не чувствуя холода, Мириэль скорчилась на каменном полу. И думала, как докатилась до жизни такой. Что теперь ее ждет. Вряд ли Арелато теперь будет расточать ей любезности. Присылать откровенные платья и служанок для горячей душистой ванны.

Мириэль плевать хотела на его платья и любезности. Угроза голода ее тоже не пугала. Одна-единственная мысль свербила в мозгу. Арелато обещал отпустить ее скорее, если она будет "хорошо себя вести". Не сопротивляться.

Бесы знают, что для него значит – хорошо. Но и дураку понятно, что этим утром было "плохо". Чего она надеялась добиться, когда демонстрировала упрямство и своеволие? Уж явно не того, чтобы он отпустил ее к родным пораньше, засчитав это за "хорошее поведение"!

А во всем виновата проклятая натура огненных фей. Вспыльчивые, импульсивные, они сначала скажут или сделают, а потом подумают. А то и думать не станут.   

Сколько раз Мири так задевала Дейла, брякнув что-нибудь бездумно… Она вспомнила, как однажды рассказывала ему, чем отличаются феи разных стихий.

"Водные феи – такие глупенькие! Тихие, нежные, текучие. Во всем под своих Избранников подстраиваются. Чего он хочет, то они и примут. А мы, огненные – пылкие да своевольные. Никогда на поводу Избранника не идем. Не мы под мужчин подстраиваемся, а мужчины под нас! И другие люди вокруг тоже. Такая у нас участь – везде заводилами быть. Подумай, Дейл! Точно хочешь такую? Или поищешь глупышку водную?"

"Злая ты, Мири, - поджал губы парень. – Зачем так со мной…"

Долго Мири извинялась перед другом. А потом опять исхитрилась ляпнуть, не прошло и пяти минут. Вот и помирились уже, и Дейл заигрывал с ее волосами, приговаривая:

"Значит, не видать нам с тобой мирной полюбовной жизни? Всегда будешь  вспыльчивая да своевольная?"

"Нууу… - протянула девушка. – Мирная жизнь от тебя зависит!"

"Это как?"

"Вот ты на меня не сердишься сейчас, а спокойно разговариваешь. Такой у тебя характер. Водные выбирают себе мужчин жестких и горячих. Воинов в душе. Такому, если что поперек скажи, точно покоя не будет! А мы, огненные, выбираем мужчин спокойных…"

"Тюфяков? – иронично подсказал Дейл. – Тряпок, которых легко прогнуть под себя?"

Второй раз помириться было уже сложнее. Не потому, что Дейл всерьез обиделся. Он-то как раз в этот раз просто пошутил. Но сама Мири была готова сгореть от стыда. Прямо как в вечер семгейна, когда от нетерпения долбила паркет острым каблучком сапога. А мать напомнила, что они с отцом собственноручно его выкладывали.

Воспоминания наполнили девушку теплом и тоской по дому. Как сейчас ее близкие? Что с ними творится? Что думают о ее пропаже?

Гнев на похитителя поднялся привычной волной. Но Мириэль погасила ее волевым усилием. Злостью и гневом ничего не добиться. Надо действовать умом. Хитростью. Арелато хочет от нее хорошего поведения – значит, надо дать ему это поведение. Вот откуда его взять, когда внутри все кипит?! Как притворяться пай-девочкой, если хитрости в огненных феях – ни на грош?!

Она должна смочь. Хотя бы попытаться. На кону – возвращение домой. Встреча с близкими. Их спокойствие. А значит, придется притворяться, насколько получится. Держать себя в руках, строить из себя тряпку водную. Ну… хотя бы не такую горячую и вспыльчивую огненную. Не бить похитителя по лицу, не посылать к бесам. Извиниться за пощечину.  

Собрав волю в кулак, Мириэль встала с пола. Подошла к запертой двери, замолотила по царапинам, оставленным каблуками босоножек. Заорала:

- Мефало! Иди сюда! Мефало!

Она орала и стучала несколько минут, прежде чем дверь распахнулась. Но вместо служанки за порогом стоял мужчина лет тридцати. Поклонившись Мириэль, он произнес по-ремидейски почти без акцента:

- Чем могу служить, монна Мириэль?

Его речь была куда чище и правильнее, чем у Оршавы. А голос – низкий и бархатный, как у Арелато. Только не резкий и властный, а мягкий и певучий.

Удивляться или умиляться было некогда. Мириэль воскликнула:

- Я хочу поговорить с Арелато! Отведите меня к нему!

- Одну минуту, монна…

Парень замер, уставившись в одну точку. Мириэль вспомнила такой же взгляд у Оршавы в цирке – когда она приняла лже-цыгантийку за припадочную. Они так разговаривают с Арелато – поняла фея. И точно:

- Монсеньор сейчас занят, монна. Я передам вашу просьбу, как только он освободится.

Мириэль хмыкнула. Монсеньор? Что еще за титул?

- Спасибо, мэтр, не знаю вашего имени. Или милорд?

На Ремидее к благородным обращались милорд и миледи, к простолюдинам – мэтр и монна. С первого взгляда можно определить по внешности, к какому сословию принадлежит человек. Но она на Меркане, среди людей иной расы. Кто у них благородный, кто простолюдин, Мири не понимала.

Оршава, внешностью похожая на смуглых раскосых простолюдин Ремидеи, вела себя как заправская леди. Экзотическая внешность Арелато и подавно повергла бы в ступор ремидейских снобов.

Парень напротив Мириэль чем-то походил на них обоих, но в то же время обладал собственным неповторимым колоритом. Шелковистые черные волосы спускались ниже плеч и обрамляли удлиненное лицо с высокими скулами. На Ремидее такие длинные волосы носили только женщины, но этот мерканец совсем не выглядел женоподобным. Ростом выше даже, чем Арелато; мощная мускулатура проглядывала из-под обтягивающей рубахи. Похоже, тут все мужчины одевались облегающе… Или только те, кому было что показать…

Глазам парня тоже позавидовала бы любая женщина – карие, большие, красивые, с длинными густыми ресницами, они смотрели спокойно, будто издалека… Очень полные, четко очерченные губы не улыбались, но лицо все равно казалось дружелюбным и приветливым.

Глава 5. Примирение

Мири было противно играть тихую послушную девицу перед Арелато. Да и как его обмануть, если он способен читать мысли? Наверняка он видел ее насквозь… А как она барахталась перед ним на полу, когда непристойное платье разошлось в разные стороны?!

Он смотрел на нее, как кот на сметану. Нарочно уронил ее на пол, как пить дать. Подлец. Если бы она могла снова размазать наглую ухмылку по наглой физиономии! Но нельзя. Она должна «вести себя хорошо». И будет, чего бы оно ни стоило. Ради родных, оставшихся в Кофе.

Скорее бы только снять бесстыжее платье, в котором она походила на развратную женщину. Мысли оно тоже навевало… соответствующие. О шелковых, как прозрачная ткань платья, прикосновениях Арелато к сознанию Мириэль. О крепких объятьях, сомкнувшихся, как тиски, на ее талии. О глубоких черных глазах похитителя, которые затягивали Мириэль в бездну непонятных чувств и желаний.

Как странно. Дейл был ее женихом. Она готовилась Избрать его. Несколько раз он пытался поцеловать ее – не как подругу, иначе, как отец Мири целовал ее мать… Как жену.

Арелато не пытался целовать ее… хвала Создателю!!! Но почему под взглядом черных глаз она ощущала себя так, будто губы мужчины скользили по ее коже… пробирались туда, куда Дейлу никогда не было доступа… Никогда она не испытывала ничего подобного с женихом.

Проклятое платье! Все оно виновато. Как назло, тут же всплыл беззвучный голос Арелато, бархатно поглаживающий: «Не нравится? Сними!» И тут же промелькнул образ: как похититель сам протягивает руку, расстегивает застежку, касается обнаженной кожи на спине, плечах, груди…

Ну нет, с этими мыслями надо заканчивать! Не дай Создатель, Арелато услышит их! Что он тогда о ней подумает? Что Мири – доступная женщина? Только помани пальцем – и позволит делать с ней что он пожелает?

Ни за что! Она никогда не Изберет его. Дейл – ее будущий муж. Идеальный Избранник огненной феи. Спокойный, преданный, заботливый. Не то что этот наглец, которому плевать на других людей.

Переживания проносились в душе Мири со скоростью падающих звезд, пока она шла вслед за Мефало к своей спальне-тюрьме. На пороге она остановилась, посмотрела на служанку. Та улыбнулась – несмело и заискивающе.

- Тебя зовут Мефало?

Женщина улыбнулась шире, обнажив ряд удивительно ровных и белых зубов. Ткнула себя пальцем в грудь.

- Мефало!

В ее устах имя звучало немного иначе, чем с ремидейским акцентом Мири.

- Где гардероб? Шкаф! Одежда! Убрать!

Служанка продолжала лыбиться, не понимая чего от нее хотят. Мириэль изобразила, как снимает платье, сворачивает его и кладет на полку. Мефало энергично закивала. Вошла в спальню, поманила фею за собой. Мири наконец переступила порог своей комфортной темницы.

Мефало подошла к стене, подняла один из гобеленов. За ним виднелась огромная ниша с длинной перекладиной, а с перекладины свисало много вешалок с одеждой. Там было и зеленое суконное платье Мири, среди других – как на подбор, легких и открытых, с глубокими вырезами спереди и сзади. А некоторые вообще были короткими, выше колен, плотно и непристойно обтягивающие бедра.

Мириэль обалдело смотрела на то, что ей предлагалось носить. Ни один из нарядов не подходил хоть мало-мальски приличной ремидейской девушке. Неужели женщины на Меркане одеваются в такое?! Или проклятый Арелато специально для нее подобрал одно развратнее другого?

Она выхватила из шкафа свое платье… и поняла, что ходить сутки напролет в таком толстом и тяжелом наряде жутко неудобно.

Вздохнув, она принялась искать хоть что-то мало-мальски приличное. Среди бесстыжих нарядов отыскалось голубое платье из хлопка, с закрытым горлом и рукавами. И юбкой почти до щиколоток. Как оно тут оказалось – загадка для Мири. Она не стала над ней раздумывать, с облегчением стащила с плеч зеленое и переоделась в голубое.

На полу гардероба стояло несколько пар туфель. На них Мири и не смотрела. Она ходила босиком по каменному полу и наслаждалась, как приятно он холодил ступни.

Оглянувшись, она заметила, что осталась одна в комнате. Мефало ушла, пока девушка рылась в гардеробе. 

Она подошла к двери, дернула ручку. Дверь не поддалась. Толкнула – результат тот же. Снова взаперти.

Мири молотила в дверь, орала, звала Мефало, Кодорро, Арелато, даже Оршаву. Бесполезно. Никто не явился. Она даже подумала – вдруг что-то случилось и все вымерли? Может, напали эти, Дорамон, кем бы они ни были? Осталась только она живая, под защитой Элезеума?

Лишь пару часов спустя, когда подошло время обеда, дверь наконец открылась и Мефало повела пленницу уже привычным путем к водопаду Нильгари.

Девушка кипела от злости, но сдерживала себя. Служанка ни в чем не виновата, она тут подневольная. Как сама Мири. Виноват во всем тот, кто отдавал приказы. Например, приказ похитить фею.  

Арелато, ожидавший Мириэль на террасе, выглядел рассеянным. Всплеск возмущения встретил с искренним недоумением.

«Мефало сообщила, что показала тебе гардероб. Я снял ее и Кодорро с наблюдения за твоей комнатой. У них много дел, которыми нужно заниматься. Я был уверен, что до обеда ты будешь занята одеждой».

- До обеда?! Что, по-твоему, я должна с ней делать несколько часов?!

Похититель пожал плечами.

«Мерить, красоваться перед зеркалом. Как вы, женщины, это любите. У вас же полдня уходит на то, чтобы перемерить пяток платьев».

- Женщины, может, и любят! Но не феи! Мне плевать, что там за платья, я не собиралась их мерить!

«Твое право, Мириэль. Что я могу сейчас для тебя сделать?»

- Не оставляй меня одну взаперти! Не заставляй томиться бездельем! Дай заняться чем-нибудь, позволь с кем-нибудь пообщаться! Ты обещал, что разрешишь Кодорро поговорить со мной!

Глава 6. Войны Орденов

Даршела проторчала в спальне Мириэль несколько часов. В разгаре урока Мефало прикатила тележку с ужином на двоих. Демонстрируя обретенные навыки, фея поздоровалась с ней, поблагодарила и попрощалась. Мефало расплылась в белозубой улыбке, вместе с Даршелой исправила ошибки в произношении Мириэль.

А потом, отпустив служанку, девушки принялись уплетать еду за обе щеки, и Даршела с набитым ртом рассказывала Мири, что именно они жуют.

Мерканка ушла, когда у нее уже слипались глаза и она зевала во весь рот. Мири была готова продолжать хоть до утра, но Даршела того и гляди уснула бы поперек ее постели. 

Проводив ее, Мири дернула дверь. Заперто. Даршела держалась с ней как настоящая подруга… но закрыть на замок не забыла. Так-то, дружба дружбой, а служба службой. Не стоило Мири забывать об этом.

Она зашла в ванную комнату. Неяркий свет сам собой загорелся на потолке. Мири открыла кран в стене, набрала ванну, залезла в нее и растянулась в воде, свесив локти с краев.

Денек у нее выдался – мама не горюй… Мириэль не могла припомнить, когда еще на нее сваливалось столько событий и переживаний. Наконец-то можно было расслабиться… спокойно подумать над тем, что происходило. Прикинуть, как ей быть дальше.

Выбор не особо-то большой. За нее все решил Арелато. Ей оставалось лишь принять правила игры: мило беседовать с ним за обедом, сдерживая желание расцарапать лицо похитителю. Встречаться с глубоким, но цепким взглядом черных глаз. Трепетать от его прикосновений – ментальных и телесных, погружаться в бархат низкого голоса.

Можно болтать с Даршелой как с подружкой и не замечать, как она, уходя, наглухо запирает дверь. Сносить высокомерные презрительные взгляды ведьмы Оршавы. Подшучивать над симпатичным Кодорро, если она еще увидит его.

А можно плюнуть на правила похитителей, высказать каждому в лицо, что она о них думает. Что Даршела – лицемерная тварь, Кодорро – жалкий трус, Оршава – злобная стерва. А Великий Монсеньор Арелато – совратитель и ревнивый собственник.

Он надеется околдовать Мириэль своими чарами и мужским обаянием – как простую человеческую девчонку. Думает, ее верность жениху – пустой звук, рано или поздно она поддастся, поведется на его лесть и ухаживания. Но он очень, очень сильно ошибается. Его ждет разочарование.

Пусть Мири еще не Избрала Дейла, пусть между ними не протянулась Вязь, делавшая выбор феи свершившимся и необратимым. Помимо Вязи, у нее есть собственная воля. Она приняла решение стать женой Дейла, сочетать с ним жизнь и судьбу феи.  

И она никогда не позволит будоражащим касаниям Арелато перечеркнуть принятое решение. Отказаться от мужчины, который был рядом с детства – верный, надежный товарищ. Добрый, спокойный, уступчивый. Не тот, кто может обманом умыкнуть на другой конец света. Не тот, кто навязывает собственную волю, диктует свои условия.   

Вот только… дождется ли ее Дейл?! Мири вдруг сообразила, что Арелато не назвал ей срок. Когда он отпустит ее, если она будет «вести себя хорошо»? Может, через тридцать лет вместо пятидесяти? Или пятьдесят вместо ста?

Он маг. В его распоряжении сотни лет. В ее распоряжении – вечность. Но у Дейла нет вечности. Через тридцать лет он станет зрелым мужчиной, которому в человеческом обществе положено крепко стоять на ногах, иметь жену и детей. Через пятьдесят лет станет дряхлым стариком. Через сто – его не станет совсем…

Мири захотелось стукнуть себя чем-нибудь по голове. Как так можно – даже не спросила похитителя – когда?! А ведь это первое, о чем надо было спрашивать. Не до сроков ей было, расстроенной и разозленной.

Завтра она добьется от него ответа. И выставит свои условия. Во-первых, отпустить ее не позже чем через год. За это время он узнает от нее о феях все, что известно ей самой. Не так уж много. Стоило похитить ее после того, как она побывает в Элезеуме, раскроет его сокровенные тайны.

Во-вторых, Мири потребует послать весть в Коф, что она жива, здорова и скоро вернется. Пусть Оршава еще раз пройдет порталом на Ремидею, встретится с ее семьей, расскажет им правду и принесет письма от отца, матери и Дейла. Если Арелато хочет, чтобы она вела себя хорошо, пусть сам обойдется с ней порядочно.

Как только Мириэль подумала о письмах, на душе стало легко и спокойно. Она может сделать это для близких. Успокоить их. И тогда сама будет спокойна в плену Ранду. Сможет наконец расслабиться по-настоящему… как сейчас – вытянуть ноги и обмякнуть в теплой воде…

Мири опустила голову на изгиб широкого края, прикрыла глаза. Пусть она еще ничего не сделала, не добилась согласия от Арелато. Но она приняла решение. Это все, что сейчас можно сделать.

Завтра будет день, будет встреча с похитителем… И тогда она изложит ему требования. Будет сдержанно-настойчивой, не станет кипеть от злости и бить по лицу, хоть он и заслужил. Просто объяснит, как это важно для нее, и если он хорошо к ней относится, пусть докажет это делом. Да. Именно так она и скажет.

Напряжение потихоньку отпустило фею. Покой и теплая вода сделали свою работу. Мири окончательно выбросила из головы Арелато и его подручных, тревогу за близких. Целиком погрузилась в расслабленную негу полудремы…

Вдруг ванна подпрыгнула, едва не опрокинувшись на бок. Вода выплеснулась на пол. Мири взвизгнула, схватилась за края. А в следующий миг опрометью выскочила из ванны. Поскользнулась в мыльной луже, рухнула на четвереньки. Опять вскочила и бросилась в комнату, не обращая внимания на ушибленные коленки.

Пол под ногами ходил ходуном, тряслись стены. Мириэль ошарашенно смотрела, как комната сходит с ума. Землетрясение! – догадалась она. Этот замок стоит на горе, как ее… Тардиль. А где горы, там землетрясения.

Глава 7. Древняя магия

Новую девушку звали Роххи. Этой ночью Марк наконец узнал ее имя. Спросил, прежде чем заняться с ней… нет, не любовью. Выплеском отдачи.

Она встретила его улыбкой. В прошлый раз мужчина был с ней ласков. Подарил  наслаждение, которого Роххи еще не знала в своей жизни. Она поверила, что такое наслаждение будет ждать ее каждый раз, когда черноглазый господин переступит порог ее комнаты. Поверила, что попала в чудесную сказку.

Когда Марк уходил, Роххи не улыбалась. Больше она никогда не улыбнется, увидев его. Как не улыбалась Тессо.

Арелато страдал от отдачи почти сотню лет. Это была его расплата за магию игнов – древнего народа, обитавшего на перешейке между Северной и Южной Мерканами. Могучие чародеи, способные воздвигать горы, менять направления рек и даже замедлять вращение земного шара, покинули мир восемь тысяч лет назад.

Знания об их могуществе сохранились, высеченные иероглифами в гигантских пещерах Диль'Эре на перешейке между материками. Четыре года Марк безвылазно провел в подземельях за расшифровкой иероглифов. Тогда он еще не правил орденом Ранду, а был одним из Старших Магистров.

Разумеется, он знал, как и любой мерканский маг, что знания игнов смертельно опасны для людей. Но верил в себя и не боялся риска. Он вышел из-под земли, обогащенный новыми знаниями, новыми заклятьями, новой силой. Приобрел вес в глазах других магов Ранду.

Когда умер Великий Магистр ордена, Марка избрали его преемником. Тогда никто не знал, что вместе с силой ингов он заполучил проклятье отдачи. Оно лишало его контроля – над поступками, эмоциями и магией. Чувства и заклятья становились неуправляемыми. Разрушительными.

Поначалу он справлялся сам, выплескивая отдачу в разрушении ненужных предметов, или сотворял их в псевдореальности, а потом уничтожал. Чем больше росла сила, чем мощнее заклятья он применял, тем сильнее ударяла отдача.

Когда орден Дорамон впервые напал на резиденцию Ранду, замок устоял благодаря одному лишь Арелато. Он сразу почувствовал врага и отразил удар. Но после этого сам едва не уничтожил собственный орден. Так орден Ранду узнал о проблеме своего Великого Магистра.

Старшие Магистры, приближенные к нему, начали искать решение. Несколько недель экспериментов – и они установили: отдачу может принять женщина во время интимного акта с Арелато. Это причиняло ей страдания, но что значили для магов Ранду страдания одного человека по сравнению с выживанием ордена? 

Если у женщины был магический дар, она вбирала и накапливала отдачу. В нужный момент можно было взять скопившуюся силу и обрушить на любого противника. Например, на магов Дорамон.

Вот только до нужного момента она могла не дожить. Груз отдачи доводил волшебницу до убийственного истощения.  

Арелато отказался использовать женщин Ранду – магистров и послушниц. Оршава настырно убеждала его создать резервуар. Но Марк не хотел рисковать. Каждый маг был на счету в этой войне. А Великий Магистр был обязан защищать и оберегать свой Орден, а не изводить его адептов сомнительными экспериментами.

Он приказал приводить к нему простых девушек без дара – крестьянок, рыбачек, городскую бедноту. Тех, кого не станут искать. Они не годились для создания резервуара, зато отдача не убивала их – если связь с Арелато была недолгой. А он всегда отсылал девушек назад до того, как разрушения делались необратимыми.

Марк не был жесток. Всего-навсего практичным. Существовала проблема, которую нужно решить. Девушки и их страдания были только средством.

Подчас он переступал и эту грань – как с Тессо. К дочери рыбака он привязался по-настоящему. За четырнадцать лет осады команда "охотников" научилась не промахиваться мимо вкусов главы Ордена. Ведь чтобы перенос отдачи сработал, жертва должна быть желанна Великому Магистру. Искреннее влечение было непременным условием.  

И лучше всех его вкусы знала Оршава – вкусы, которым сама не соответствовала. Это она привела ему Тессо. Мягкую, трепетно-робкую, с глазами лесной лани. Марк дарил ей платья и драгоценности, которые девушке негде было носить, запертой в замке на горе Тардиль.

Ему было невыносимо видеть ужас и боль в ее глазах. Но отдача требовала выхода. В последний месяц он подумывал завести другую девушку для отдачи, а Тессо оставить любовницей.

Вот только страх, который поселился в ее глазах, уже невозможно было изгнать, разгладить нежными ласками и подарками. Для Тессо он навек превратился в мучителя и палача.

И он просто отпустил ее. Из замка Ранду, из своей жизни – и из своего сердца. Отправил в родную деревню вместе со шкатулкой подаренных драгоценностей, с ворохом шелковой и парчовой одежды.

До конца дней Тессо будет вспоминать эти месяцы как страшный кошмар и благодарить Бога, что он закончился. Он, Арелато, стал ее демоном-мучителем. 

На ее место пришла Роххи. Она не уступала красотой Тессо… но не затронула ни одной струнки в сердце Великого Магистра. Выплескивая отдачу в любовных ласках, Марк не испытывал ни сострадания, ни раскаяния за то, что вынужден делать это с ней. Лишь легкую жалость, которая не мешала избавляться от отдачи.

Роххи – временная замена, пока он не добился близости Мириэль. Не больше. Но как он ее добьется? Теперь, когда неизвестные вредители отняли у него единственную возможность принудить фею?

Соблазнять изысканным обхождением, приятными беседами, прикосновениями? Марк прекрасно видел, как девушка реагирует на него. Читал ее смятенные чувства. Фея не осталась равнодушна к своему похитителю. Он очаровывал и ее, как всех женщин вокруг.  

Ночью, когда Дорамон отступили, Марк вошел в ее спальню, в ее узилище. Сразу после Роххи. Истощенный и вымотанный, он хотел увидеть, как она себя чувствует. Чего он только не ожидал – но не мирно спящей на полу, завернутой в одеяло Мириэль. С русо-рыжеватой, рассыпанной по полу копной волос.

Глава 8. Рокировка

Закатный Океан (Ланно-Ти).

Дейл перегнулся через поручни корабельной палубы, глядя на маленьких серебристых рыбок, что плескались у борта корабля. Шел двадцатый день плавания. Почти три недели назад он покинул Коф на корабле. С женщиной, которую никогда не видел до этого дня. Оставил родных, работу, привычную жизнь. Ради Мириэль.

В канун семгейна, когда он последний раз видел любимую, он звал ее в дальнее плавание. Сказал ей: "Я бы за тобой на край света пошел". Как скоро пришлось сдержать обещание… Вот только Мири не было рядом. Где она сейчас? Думает ли о нем? Ждет ли, что он придет ей на помощь?

Дейл вернулся мысленно в ночь семгейна, в цыгантийский цирк. Под рукой фокусника распускались белые розы и тут же разлетались лепестками над головами зрителей. Шатер восхищенно ахал. Парень подставил ладони, набрал пригоршню лепестков. Пахли они как настоящие.

Дейл повернулся туда, где несколько минут назад Мири разговаривала с цыгантийкой-зазывалой. Захотел подкрасться к невесте сзади и высыпать ароматные лепестки на голову. Но ни ее, ни цыгантийки не увидел. Он огляделся по сторонам.

- Не ищи, - услышал он тихий женский голос. – Их нет в этом шатре. И вообще на Ремидее.

Дейл обернулся на голос. Перед ним стояла невысокая девушка, его ровесница или чуть старше. Как и Шавру, ее можно было принять с первого взгляда за цыгантийку. Смуглая, темноглазая, с удлиненным лицом, заостренным подбородком. Лишь мелкие различия в разрезе глаз, форме носа, губ, ушей выдавали ее неремидейское происхождение.

- Ты мне? Кого нет на Ремидее? О чем ты?

- О твоей подруге. Та женщина похитила ее.

- С чего ты взяла?!

- Расскажу. Но сперва давай уйдем отсюда. Я не знаю точно, но думаю, она сейчас вернется, чтобы похитить и тебя. Тогда ты не сможешь вызволить свою подругу.

- Кто ты?

Девушка заговорила быстро-быстро:

- Пожалуйста, пойдем со мной отсюда! Тебе опасно здесь оставаться. Окажемся подальше от этого цирка, и я тебе объясню.

Она схватила его за руку и потянула за собой. Дейл попытался сопротивляться, упереться и не пойти за странной девицей. И почувствовал, будто его ладонь приклеилась к ее ладони, а в спину уперся невидимый шест, подталкивая вслед за незнакомкой.

Как теленок на поводу, он выбежал за ней из шатра. Ноги сами несли его по переулкам и подворотням Кофа, пока рука оставалась приклеенной к руке девушки.

Через четверть часа чужачка наконец остановилась. Дейл перевел дыхание.

- Прости меня, - выговорила похитительница. – Пришлось надавить на тебя магией. Ты не хотел слушаться – и я понимаю тебя. Но времени не было ни секунды. Я была права – Оршава вернулась в тот шатер. За тобой.

- Оршава?

- Женщина, которая напоила тебя чаем. Которая притворяется хозяйкой цирка Шаврой. Которая похитила твою невесту и собралась похитить тебя.

- Зачем?!

- Расскажу тебе на корабле. Будем медлить, Оршава выследит нас и догонит. Мне не хватит сил сразится с ней

- На корабле? Сразиться? – изумился Дейл, но девушка опять схватила его за руку и потащила в направлении порта.

- Оршава – маг, - поясняла она прямо на бегу. – И я тоже, но намного слабее. Меня зовут Си'Ран. Я с Мерканы – как и она. Большего не могу тебе сказать, пока корабль не отплывет.

- Какой корабль?! Куда отплывет?

- На Меркану. Под защиту моего Ордена.

Дейл так опешил, что не смог больше промолвить ни слова. Си'Ран тоже молчала всю дорогу до порта. Она остановилась на причале у пятимачтового галеона, свистнула. В ту же минуту через борт перекинулся трап. Девушка взбежала по нему, а Дейл, по-прежнему приклеенный к ней невидимым клеем, взбежал следом.

На палубе их встретило шестеро мужчин в одежде простого покроя, но из дорогой и удобной ткани. Шкипер, первый помощник, лоцман, квартмейстер, боцманы – быстро определил Дейл. Ремесленники портового города хорошо знали порядки и иерархию корабельного экипажа.

Си'Ран что-то сказала на незнакомом языке. Отдала команду – судя по интонациям. Один из мужчин кивнул другому, тот гаркнул во всю глотку на том же языке. Тут же на палубу выскочила дюжина матросов. Четверо кинулись вращать механизм, поднимающий якорь. Остальные разбежались по бушпритам, распуская паруса.

Дейл оглянуться не успел, как корабль, качнувшись на волнах, двинулся на запад, прочь от берега родного Кофа в непроглядный ночной океан. Дейл смотрел на прибрежные огни, удалявшиеся все стремительнее, пока корабль набирал ход. Увидит ли он их снова? Вернется ли на Ремидею, встретится с Мири?

Си'Ран подошла и положила ему руку на плечо. В отблесках корабельных фонарей Дейл разглядел неподдельное сочувствие в карих глазах.

- Не тревожься, - шепнула она. – Все будет хорошо. Давай напишем письмо. Ты ведь умеешь писать?

- Еще бы! Я мастеровой, а не попрошайка!

Она улыбнулась, махнула рукой, и перед Дейлом прямо в воздухе, из ниоткуда, возникла деревянная подставка. На ней перо и лист бумаги.

- Пиши, - молвила Си'Ран, и пальцы Дейла сами собой сжались на пере. – Желаю здравствовать и процветать милорду Гронару, князю-наместнику провинции Олбар королевства государыни Реданы Неид.

- Кому?! – Дейл не поверил ушам.

- Мы отправим письмо в княжеский дворец. Пусть наместник возьмет отца твоей невесты под защиту. Тогда Оршава не сможет использовать его, когда не найдет тебя.

- Но зачем он ей? Кто она такая?!

Вместо ответа Си'Ран продолжила диктовать:

- Довожу до сведения сиятельного князя, что мерканский орден магов Ранду похитил мою невесту, фею… как ее зовут?

- Мириэль…

- Фею Мириэль, чтобы проводить над ней жестокие опыты. Все феи Ремидеи отныне в опасности. И родители моей невесты тоже. Спрячьте гончара Горака под защитой магов, чтобы чужеземцы не могли похитить его следом. Ранду могут будут пытать его, чтобы принудить фею к угодным им деяниям. Я же покидаю Коф, чтобы найти и выручить любимую.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Глава 9. Черта

Резиденция Ранду. Северная Меркана

Мириэль и не заметила, как пролетели три недели в плену Ранду. Она без устали занималась с Даршелой кордильской речью с утра до вечера. И практиковала. С Даршелой – и конечно же, с "монсеньором"…

Совместный завтрак и ужин на террасе Нильгари стал для Мири обязательным ритуалом. Все чаще похититель заговаривал с ней вслух на кордильском – простыми фразами, которые она могла понять. И вызывал мурашки под кожей своим низким бархатным тембром – таким мягким и в то же время таким уверенным…

День ото дня Арелато становился все любезнее, все обходительнее. Пощечина, оскорбления, протесты Мири – все как будто забылось. Она тоже старалась быть милой, сдерживать кипящую натуру огненной феи. Особенно теперь, когда ее злость и обида обратились на Дейла.

Сколько нежных слов он ей говорил! Как клялся пойти за ней хоть на край света! А сам… пошел, да только с другой. Изменник.

Как ее родители попали в княжеский дворец? Арелато сказал, что не знает доподлинно. Но полагает, они подали прошение наместнику, обнаружив, что дочь бесследно пропала. И маги из свиты князя посоветовали ему взять родителей исчезнувшей феи под защиту. 

"Я не хочу рисковать Оршавой, связываясь с ремидейскими магами, - сказал ей похититель. – Постарайся меня понять. Твое требование невыполнимо".

Мириэль сердилась, но спорить не стала. Вместо этого исправно выполняла свою часть договора – рассказывала похитителю о феях.

- Зачем феи сочетаются с мужчинами? – спросил он сегодня. Вслух, на кордильском. – Вы бессмертны. Вам не нужно продолжать род. И откуда взялись первые феи? Те, кто первыми Избрали мужчин и родили от них ребенка?

Мириэль пожала плечами.

- Я бы узнала это весной. В Элезеуме. Если бы ты меня не похитил. Мама говорит – Элезеум вложил в Перворожденных фей частицу своего духа. Это все, что я знаю о них. Мама сама Перворожденная. Она никогда не рассказывала мне, зачем покинула Элезеум и сочеталась с моим отцом. Эту тайну может поведать только Светлая Иринел – королева фей.  

- И у фей всегда рождаются только девочки-феи? Что будет, если родится мальчик?

- Мальчики еще как рождаются. Особенно у нас, огненных. Об этом мама тоже предупреждала – мне нужно быть готовой к рождению сына. Очень редко огненная фея рождает девочку.

Арелато внимательно посмотрел на нее.

- Почему ты так печально говоришь об этом? Рождение сына – это прекрасно.

- Не для фей. Он будет таким же смертным, как его отец. Фее придется оплакивать свою семью дважды. Сначала мужа, потом сына.

С горечью Мириэль вспомнила похожий разговор с Дейлом. Они как раз повздорили в очередной раз, и Дейл в сердцах бросил:

"Упаси Создатель, у нас родится огненная фея! Второй такой как ты я не выдержу. Лучше уж фея воды, тихая и скромная!"

"Да можешь хоть сейчас фею воды себе искать! Я тебя не удерживаю. А у меня все равно родится мальчик".

"Брось ты, Мири! – тут же пошел на попятную миролюбивый Дейл. – Никого я искать не буду, сама знаешь. А мальчик – это здорово! Что ты так грустно сказала?"

Мири сделала вид, что закашлялась.

"Не грустно. Что-то в горло попало".

Тогда она не сказала Дейлу, что означает для феи рождение сына. Ни одна фея не говорила этого Избраннику. Позволяла оставаться в неведении и гордости. Для смертных мужчин рождение сына и наследника было торжеством. Для фей – горечью и поражением. Потому что фей мужского пола не существовало.

Мальчик рождался человеком. Смертным. Он не мог прийти в Элезеум. Не мог стать его частью, стать бессмертным. А у огненных фей почти всегда рождались мальчики. Потому их было так мало. Не раритет, но бракованный экземпляр.

Огненные феи были слишком привязаны к смертному миру. А их связь с Элезеумом слишком слаба. Почему так – мать не могла объяснить Мириэль. Только мудрая королева могла дать ответ.  

Поэтому Мириэль рвалась в Элезеум до свадьбы с Дейлом. Она хотела не просто увидеть зачарованную родину фей, но и получить ответы на вопросы. Раскрыть предназначение фей, о котором сейчас пытал ее Арелато.  

Для чего им нужно покидать дивный лес? Для чего сходиться со смертными, рожать новых фей, если те что уже рождены, не старятся и не умирают?

Подняв голову, Мири встретилась с бездонным взглядом Арелато, черным как ночная мгла. Спокойно приняла, что он, как всегда, видел разговор с Дейлом, который она только что вспомнила. Знал все ее раздумья и сомнения. От похитителя ничего нельзя утаить.

- Прости, Мириэль, - промолвил он. – Мне жаль, что я помешал тебе исполнить мечту.

- Себе же сделал хуже, - буркнула она. – Если ты хотел узнать больше о феях, надо было похищать ту, что уже побывала в Элезеуме. А не бестолочь вроде меня.

Он протянул руку через стол, взял ладонь Мири, сжал.

- А я не жалею. Я рад, что Оршава наткнулась на тебя.

Сердце Мири забилось чаще. А похититель вдруг резко встал из-за стола, не выпуская ее руки. Обошел, встал подле ее стула и опустился на одно колено. Черные, как бездна преисподней, глаза оказались напротив глаз феи.

Он прошептал, жарко, искусительно:

- Теперь ты свободна, Мириэль. Твой жених не стал тебя ждать, выбрал другую женщину. Ты больше не связана обязательствами. Можешь поискать другого Избранника. А можешь и не искать… Может, он совсем близко? Очень близко, Мириэль…

Ладонь Арелато легла на густые волосы феи. Он запустил пальцы внутрь рыжеватых локонов, мягко провел, усиливая дрожь Мири. Лицо похитителя приблизилось так, что губы вот-вот коснулись бы ее губ…

Глава 10. Нарушители

Мириэль давно так не злилась. Как смел Арелато разговаривать с ней как с нашкодившей кошкой?! Резко, свысока. Беса лысого она теперь будет угодничать, мило болтать с ним. Не дождется.

Он еще и запер ее, опять! Две недели назад он сделал ей неслыханный подарок – разрешил гулять по замку. Правда, в строго отведенное время и только в сопровождении Даршелы. Хорошо еще, руки за спиной не связал – как узнику под конвоем.

Подарок оказался недолговечным. Мири снова была пленницей. Выпустит ли он ее теперь? И разрешит ли заниматься с Даршелой? Может, и ей запретит приходить, Мири снова окажется в полной изоляции?..

Стоило ей так подумать, как дверь вдруг скрипнула. В комнату вошла Шел. Бледная, заторможенная – словно под действием сон-травы.

- Мири! Я видела тебя в Зале Алмазного Доспеха. Как ты?!

- Что мне будет, - отмахнулась фея. – А ты как?

- Не очень. Мы все истощены донельзя после атак Дорамон. Монсеньор освободил нас от занятий и практики на сегодня. Хочешь прогуляться?

- Куда? Он не запер меня? Я боялась, он запретит тебе приходить.

Шел улыбнулась уголком рта.

- Вообще-то, он запретил! Сказал, что отменяет мои занятия с тобой. Отправил в лабораторию к Пеширро, Старшему Магистру.

- Вот ведь гад!!!

Мириэль захотелось топать ногами. С приходом Шел она почти поверила в человечность Арелато. Да только откуда у него человечность возьмется! Но если он запретил, а Шел здесь, это значит…

- Ты ослушалась его приказа?! Великого и ужасного монсеньора?!

Даршела опять изобразила кривую улыбку.

- Нуу… мне стало жаль тебя. Ты стояла в Зале, заколдованная и неподвижная. Оршава была так груба с тобой. А монсеньор сейчас на совещании со Старшими Магистрами. Дорамон сменили тактику, впервые напали днем. Монсеньору нужно принимать контрмеры. Он и Старшие будут заняты сегодня по горло. Я подумала, ничего не случится, если мы немного прогуляемся. У нас дел нет, да и сил чем-то заниматься.

- Шел… Дай обниму тебя, подруга! Ты настоящий друг, самый лучший!

Мириэль стиснула волшебницу так крепко, что та со смехом начала вырываться.

- Задушишь, Мири!

- Ни за что, Черта не даст! Да и как я тебя задушу, после такого! Никогда бы не поверила, что ты можешь его ослушаться! Ты лучшая, Шел! А куда мы пойдем?

 - К Нильгари, конечно! На воздух!

Взявшись за руки, девушки выбежали в коридор. В мгновение ока они домчались до террасы. Мири чуть не споткнулась, увидев, что они там не одни. Двое мужчин сидели на полу, скрестив ноги.

Она хотела уже развернуться и бежать назад. Но разглядела, что один из них – Кастале, любовник Даршелы. Несколько раз они вместе болтали и бродили по замку – Шел упросила Арелато дозволить им общаться вместе.

А вторым мужчиной был… Кодорро! Мири чуть не взвизгнула и бросилась его обнять.

- Эй! Привет! Куда ты пропал? Я думала, больше тебя не увижу!

Кодорро крепко прижал к себе девушку, улыбнулся широко и радостно.

- Я тоже так думал, Мириэль! Пеширро, начальник лаборатории, давал все новые и новые задания. Да и монсеньор просил сделать несколько проб для него. Говорил, никому не может больше довериться, я самый ответственный!

Мири не сдержалась и фыркнула. Ну-ну. Самый ответственный, значит. Как пить дать, Арелато хотел загрузить его работой, чтобы не посылать к ней…

- А чем ты занимаешься в лаборатории?

- Алмазным Доспехом, конечно! – с гордостью заявил Кодорро. – Это главный исследовательский объект Ранду.

- Как это? Он ведь у вас уже двести лет. Вы до сих пор его не исследовали?

Все трое переглянулись и дружно замотали головами. Кодорро пояснил:

- Алмазный Доспех – очень сильный и необычный артефакт, Мириэль. Мы не знаем всех его возможностей, и возможно, никогда не узнаем. Чтобы обнаружить новое свойство или заклятье, уходят годы.

Сердце у Мириэль так и опустилось. Что бы ни говорил Арелато, она не теряла надежды использовать Доспех и выбраться из подгорной темницы. Но если сами Ранду изучали его веками, что сможет она, чужачка? Необученная.

- Расскажи, как вы его исследуете!

Кодорро покачал головой.

- Не могу… работа с Доспехом – строго секретная. Сотрудникам лаборатории запрещено разговаривать о ней.

Шел хихикнула.

- Да-да, он даже нам ничего не говорит никогда! Правила есть правила, что поделать.

Мири надулась.

- Какие же вы зануды. Сплошные запреты у вас.

Кастале потрепал фею по голове. Он всегда держался с ней смело и фамильярно – в отличие от Кодорро, который робел, как и в первый раз при их встрече…

- Зачем тебе забивать голову этой ерундой, Мири? Лучше расскажи нам про Ремидею. Про фей. Мы про вас почти ничего не знаем.

- Дудки! – заартачилась Мири. – Я вам и так рассказывала про Ремидею раньше. А Кодорро – не буду, он же не говорит про свою работу! Лучше вы расскажите про этих Дорамон. Почему они нападают раз в неделю и по ночам? Что удивительного, что сегодня напали днем?

- Магия крови сильнее ночью, - пояснила Даршела. – Они собираются в круг у подножия замка и направляют магические эманации на вершину Тардиль. Мы удерживаем щит, который не пропускает их разрушительную энергию. Когда их запас силы иссякает, они уходят, чтобы восстановиться. На восстановление им требуется несколько дней. А как они восстанавливаются – ты знаешь. Пытками и убийствами людей и других живых существ… Когда они набирают достаточно силы – атакуют вновь.

- И так четырнадцать лет?! Неужели никто не остановил их за это время?! Арелато сказал, на Меркане восемьдесят три ордена. Если бы кто-нибудь напал на них в то время, когда они обессилены после вас, их злодейства прекратились бы!

Глава 11. Жизнь или смерть

Минута. Другая. В коридоре послышались шаги – быстрые, будто кто-то бежал к террасе Нильгари. Еще секунда – из темноты проема выскочила человеческая фигура.

Оршава. Женщина перевела дыхание, посмотрела на прижатую к стене Мириэль.

- Где Марк?!

- Не знаю! Он выгнал Шел и Кастале! Через подъемный мост, прямо в лапы к Дорамон! Останови его, умоляю! Скажи, что я готова его…

Не дослушав, Оршава бросилась в коридор. Мири завопила:

- Стой! Пожалуйста, останови его! Пусть он вернет их! Я Изберу его! Только пусть они живут!

Ответом фее стал лишь звук падающих струй Нильгари, приглушенный магической завесой. Оршава умчалась без оглядки. Бесы бы побрали этих магов! Почему они не слышат мыслей, когда оно нужнее всего?!

***

Из узкого окна-бойницы, пробитого в скалистой породе горы Тардиль, Марк смотрел на изгнанников, идущих по мосту через ущелье. Вскоре их фигуры растворились в зимних сумерках. Мост поднялся. Но ярость в груди Великого Магистра не улеглась. Проклятье продолжало работать – таким замысловатым путем. Не грубый прямой удар силой – изощренное, но не менее убийственное разрушение. 

- Марк, что ты натворил?!

Он обернулся. Оршава чаще всех оказывалась рядом, когда он был одержим отдачей. И раздражала сильнее всех. Может, отправить ее вслед за нарушителями?

- Марк, их надо вернуть. Когда ты придешь в себя, не простишь себе. Но будет поздно. Это же твои ученики. Ты в ответе за них.

- Это изменники и нарушители.

- Это маги Ранду! Каждый Ранду на вес золота – не ты ли твердил?! Ты своими руками лишил Орден двух адептов! Скорее, позови их назад, пока Дорамон не заметили их!

- Поздно. Уже заметили. Слышишь отголоски магических ударов? Сейчас с ними будет покончено.

- Послушай, Марк. Иди к Роххи. Иди к кому угодно! Сделай это со мной, здесь и сейчас – но приди в себя! Ордену нужен здоровый Великий Магистр. Не безумец. 

Он расхохотался сумасшедшим смехом.

- Это ты безумна, моя дорогая Оршава. Ты прекрасно знаешь, что не сможешь забрать у меня отдачу. Но настырно предлагаешь себя. Смирись. Ничего не изменить. Тебе не стать моей любовницей. Двум глупцам не избежать смерти.

- Ты теряешь рассудок. Марк. Я взываю к тебе – к тебе настоящему. Я знаю, ты еще можешь услышать меня. Зло игнов не завладело тобой до конца. Прислушайся к себе. Ты хочешь их смерти? Ты хочешь отдать Дорамон двух Ранду? Молодых, еще не познавших жизни. Сколько радости они могли бы пережить. Сколько пользы принести Ордену. Одумайся, Марк, пощади. Не их – себя.

Злобная гримаса перекосила лицо Арелато. На миг Оршаве показалось, что он сейчас выплеснет злобу на нее. Не так как она хотела – не в любовном экстазе. В экстазе убийства. А потом его взгляд начал проясняться.

- Оршава… Что я натворил…

- Еще не поздно, Марк…

Он перебил ее, рыкнув:

- Что я натворил?! Это вопрос! Отвечай! Я ничего не помню, почему мы здесь?!

- Ты выставил Даршелу и Кастале из замка. Дорамон только что засекли их и пытаются убить. Мы можем успеть – у них не осталось сил после дневного нападения. Ребята способны продержаться. Но они тоже истощены, надо спешить.

Марк провел ладонью по влажному и горячему лбу.

- Они истощены… и мы… За мной, Оршава. За ворота. Окружи их щитом. Охвати столько сколько сможешь и держи. Не отпускай, что бы ни случилось.

Магическим импульсом он отворил входные врата резиденции Ранду, встроенные прямо в скалистую породу. И взлетел ввысь.

Приземлился на другом краю ущелья, окружавшего замок. В полумиле звенел магический бой. Над горной тропой вспыхивали и гасли огни, подобные полярному сиянию. Марк ринулся вперед, концентрируя силу на ходу.

Магия ускоряла движение. Если бы кто-то видел его бег со стороны, то решил бы, что мчится не человек, а двуногий гепард. За считанные мгновения он врезался в гущу сражения.

Лица и ауры Дорамон, уродливо оскаленные, искаженные магией крови, слились в одно пятно. Он хлестнул по пятну потоком силы, сжатым в гигантский невидимый кнут. Резко крутанулся – хлыст-поток завернулся вокруг него, рассекая пространство, кромсая врагов на куски.

Брызги крови, истошные вопли – Марк не видел и не слышал ничего. Он пробивался к своим ученикам. Минуты назад он обрек их на гибель, а теперь спешил спасти.

Где же они?.. Марк пытался различить ауры Ранду среди тусклых, удручающих теней Дорамон. Но не чувствовал. Он шел и шел вперед, разрубал воздух и Дорамон магическим хлыстом. И вдруг его ослепила янтарная вспышка.

На долю секунды он замер. Но тут же пришел в себя, бросился на ярко-желтый свет и увидел в его центре Даршелу и Кастале. Они бежали, держась за руки. Янтарная сфера окутывала их и катилась по тропе, как цирковой шар с медвежатами внутри.

Магия, чуждая и Дорамон, и Ранду… откуда? Чья? Он не мог определить. Янтарную сферу прорезали черные прожилки. Они расползались, и сияющий шар раскололся на тысячи мерцающих черепков, которые тут же осели на снег и растаяли. Янтарная защита недолго продержалась против черной магии Дорамон.

Парень и девушка остановились, встали спиной друг к другу, готовые отбиваться от врагов. Кровопийцы тут же окружили их. Марк ворвался в их ряды, посылая перед собой сокрушительную ударную волну.

Он разметал Дорамон, набросил на Даршелу и Кастале защитный кокон. Поднял его в небо и взлетел сам. Трое магов поплыли по воздуху к замку. Дорамон – те из них, кто остался в живых, - посылали вверх черные молнии, которые ударялись о кокон Арелато и рассыпались на блеклые искры.

Марк и спасенные изгнанники опустились на широком скалистом выступе у ворот замка. Все это время Оршава держала щит вокруг резиденции Ранду. Не от Дорамон – от Марка, который под действием отдачи мог ударить магией по собственному замку.

Глава 12. Обмен

Марк спал почти сутки. Спал ли?.. Его состояние больше напоминало лихорадочное забвенье, чем сон. Иногда он мог вспомнить каждую минуту из водоворота образов и видений, что посещали его в такие периоды.

Сумрачные, тяжелые, они придавливали его к земле как гранитной плитой, утягивали за собой в бездонную мглу. В мир игнов, более плотный и тяжелый, чем мир людей. Их магия обретала особую силу здесь, на земной поверхности… Но цена за нее была непомерна.

Марк расплачивался собственной душой – не больше не меньше. В бурных снах под действием отдачи он погружался в жесткое удушливое пространство. Воздух там был таким густым, что в земном, человеческом мире показался бы грязью.

Грубые очертания, глухие звуки, давящие ощущения – Марк тонул в тяжести этого мира. Просыпался он, не чувствуя себя отдохнувшим. Не сразу мог привыкнуть к меньшему весу и плотности человеческого мира. Все вокруг казалось слишком нереальным, слишком разреженным.

Некоторое время после пробуждения он приходил в себя, вспоминал, где находится, как устроен этот мир. А потом заново свыкался с тяжестью в груди – незаметной и естественной в мире игнов и такой нестерпимо-давящей здесь, на земле…

Это ощущение нарастало еще при Тессо – в последние месяцы, когда Марк начал ее жалеть. Оставлял себе все больше и больше отдачи. А когда появилась Роххи – и Мириэль – он мог передать девушке совсем мало. Весь груз оставался при нем. Максимум, что давал ему визит к Роххи, – возвращал контроль над магией после боя. И то все хуже и хуже.

Так тяжко, как сегодня, ему еще не было. Железным усилием он загнал гнетущую свинцовую мглу глубоко внутрь, где ее никто не заметил бы и не почувствовал. Даже верные соратники. Предстояло серьезное дело – допрос шпиона. Он должен быть в форме.

Оршава и Пеширро ждали Марка в камере для допроса преступников и пленных. Даршела и Кастале лежали прикованные на каменных скамьях в разных концах камеры.

- Что показал предварительный досмотр? – спросил Арелато Старших Магистров.

- У Кастале стоит мощная защита, - ответил Пеширро. – Так глубоко, что обнаружить ее было невозможно, до столкновения с Дорамон. Он активировал защиту, чтобы укрыть себя и девушку.

- А с ней что? – Марк кивнул на Даршелу. Связанная и беспомощная, девушка смотрела на него как загнанный зверек. Пеширро качнул головой.

- Чиста. 

Арелато подошел к скамье с молодым мужчиной.

- Кто ты такой, Кастале? Кому меня продавал?!

Младший Магистр прошептал:

- Я тебя не продавал, Арелато. Я служу моему Ордену и моему Магистру.

- Имя?

Кастале не издал ни звука.

- Похвальная преданность. Посмотрим, надолго ли ее хватит. Приступим.

Три пары рук нависли над тем, кого палачи долгое время считали своим адептом и единомышленником. В тело шпиона вонзились электрические молнии. Кастале забился и захрипел.

- На кого работаешь, ублюдок? Кто твой магистр? Тасер Леханаиси? Ветария  А'Джарх? Старый пердун Луамо? Имя! Назови имя, и я пощажу тебя!

Кастале дергался, мучительно стонал. Но не произносил ни слова. Марк усмехнулся.

- Да ты стойкий сукин сын. Что ж, посмотрим, насколько стойкая твоя девчонка.

- Она… ничего не знает, - прохрипел Кастале.

- Зато ты знаешь. И пока ты молчишь, она будет страдать.

- Мне… все равно. Она… женщина для утех… и только. Я предан… моему Ордену… не ей.

- Неужели? Ты ушел с ней на верную смерть в лапы Дорамон, настолько она тебе безразлична. Оставил свою шпионскую миссию.

- Ты ничего… не знаешь… о моей миссии. Я завершил ее. Хотел привести… человека из Ранду… А Дорамон… не пробили бы защиту.

- Они стерли в порошок твою защиту у меня на глазах. Не дури мне голову, Кастале. Рассказывай, кто ты и откуда. Тогда Даршела не пострадает. Тебе не кажется, что с нее хватит быть на пороге смерти? Пожалей девушку.

- Сам жалей… своих Ранду… Арелато…

Марк пристально посмотрел на распятого на скамье Кастале.

- Что ж… проверим, действительно ли тебе плевать на нее или ты убедительно притворяешься. Займись ею, Оршава.

Женщина подошла к Даршеле. Электрические молнии вонзились в живот несчастной пленницы. Шел пронзительно завопила. Марк не спускал глаз с Кастале. Ни один мускул не дрогнул на лице шпиона. Арелато скомандовал Оршаве:

- Отруби ей нос.

Мимика Кастале изменилась лишь на миг, но Марк все видел.

- О! Тебе все равно, что она терпит боль. Но уродовать ее ты не хочешь. Ну же, Кастале. Все что я хочу от тебя – имя. Не такая высокая цена за красоту твоей возлюбленной. Вряд ли ты знаешь особенные секреты своего магистра. Не упрямься, назови имя.

За спиной Марка раздался женский голос, резкий и сухой:

- Его зовут Ке’Лисо и он служит мне.

Марк медленно повернулся. В первое мгновение никого не увидел. Его взгляд упал на икону на стене. Она висела здесь с незапамятных времен для приговоренных смертников. Некоторые расы на Меркане воплощали высшую силу в образах и рисовали иконы. Один из Великих Магистров Ранду, отличавшийся религиозным благочестием, повесил в пыточной камере несколько икон разных народов Мерканы.

Посеребренная поверхность иконы потускнела от времени и пыли. Вместо облика божества на Марка смотрело хорошо знакомое женское лицо – с длинным носом, маленьким подбородком, выступающими скулами и пронзительными светлыми глазами.

- Ун-Чу-Лай, - промолвил Марк.

- Ранду, - ответила женщина. Голова склонилась с иконы в ироничном приветствии.

- Зачем ты заслала ко мне шпиона? Я не воюю с тобой. Не воевал, - зловеще поправился Арелато.

Глава 13. Выкуп

За минувшие сутки Мири даже никто не запирал. Она свободно выходила из спальни, бродила по подгорному замку, наталкивалась на магов, которые приветствовали ее удивленно, но уважительно, и вопросов не задавали.

Арелато она не видела. Он не вызывал ее составить компанию за завтраком, не являлся допрашивать. Мири старалась поскорее забыть свое желание Избрать его ради Шел и Кастале.

Тайну его исчезновения раскрыл Кодорро. Оказывается, "монсеньор" дрых. Целые сутки. Отсыпался после двойного боя – сначала в Алмазном Доспехе, потом под стенами замка, на горной тропе.  

Кодорро заходил к Мири и вчера, и сегодня. У девушки окончательно выгорела злость на него. И верно – какое право имеет она, бессмертная фея, судить смертных за то, что они не хотят умирать.

И Кодорро не виноват, что Арелато чуть не убил ее друзей. Пусть по счетам платит виновный. Уж ему-то она выскажет все, что о нем думает. Пусть только покажется!

От этой мысли в животе Мири поднималась горячая волна ярости к проклятому похитителю. Не только за друзей – за все, что он ей причинил. За все, что она вынесла по его воле.

Мириэль сама не замечала, что бушевавший в ней огонь приближал, притягивал ее крепче к тому, кто его вызвал. Слишком сильными, слишком жгучими были ее чувства к Арелато. Все ее помыслы и устремления были направлены на этого мужчину. Он занимал огромное место в ее жизни, ее мыслях, ее душе.

Она не могла игнорировать его присутствие. Не могла стереть ластиком. Ей приходилось мириться с его существованием, а главное – постоянно испытывать к нему бурные, интенсивные эмоции.

Когда думаешь о человеке столько, сколько Мири думала о своем похитителе; когда он вызывает такие сильные чувства, становится неважно, любовь это или ненависть. Человек делается значимым, почти родным.

Так и случилось. Арелато прочно угнездился в душе Мириэль. Пошли вторые сутки, когда она не видела его, не разговаривала с ним. Утром она вышла побродить по замку и невольно ждала, что сейчас он покажется из-за поворота. Думала спросить кого-нибудь встречного, отоспался ли уже наконец их монсеньор.

Мефало, прикатившая обед, только пожала плечами в ответ. Она не прислуживала самому Великому Магистру. Только мелким сошкам, вроде пленниц, сердито подумала Мириэль.

Когда дверь распахнулась и на пороге появилась знакомая широкоплечая фигура, первым чувством Мири стало облегчение. Ничего не изменилось. Он по-прежнему есть в ее жизни. И только потом хлынула накопившаяся злость.

- Явился… - прошипела она.

И больше не смогла вымолвить ни слова. Только хлопала глазами, не в силах вернуть на место отвисшую челюсть. Вслед за Арелато в спальню вошел Дейл.

- И тебе хорошего дня, Мири, - проговорил похититель. – Я привел гостя. Не обольщайся – он недолго задержится в Ранду. От тебя зависит, какой дорогой он покинет замок. Либо я открою ему портал в безопасное место… либо отправлю тем путем, что твоих друзей. Догадываешься, какой выбор ты должна сделать?

Долгий сон пошел ему на пользу. В голос вновь вернулся приятно обволакивающий бархат. Мириэль чувствовала, как этот бархат захватывает в плен ее слух, ее разум, несмотря на присутствие Дейла. Несмотря на жуткий смысл речей Арелато…

Дейл попытался броситься к возлюбленной. Беспомощно дернулся – и замер. Магия не пускала.

- Мири… Что тут происходит? Что они делают с тобой? Я хотел помочь, Мири… Но как? Не могу даже пошевелиться.

- Все будет хорошо, Дейл… - прошептала она.

Смешно. Она сама хотела предложить себя Арелато, в обмен на жизни двух новых друзей. И вот он приводит к ней вместо них Дейла… сторговать ее тело за его жизнь.

Ее друг и жених. Их семьи жили рядом. В детстве они часто играли вместе. Однажды Диарад, мать Мири, увидела глиняные фигурки, которые Дейл слепил ей в подарок. И пришла к его родителям, попросила привести в гончарный цех, где она и муж были мастерами.

Ни одна женщина на Ремидее не состояла в цехах и не занималась ремеслом. Кроме фей земли. Любой цех променял бы половину лучших мастеров на одну земную фею. Ведь она ведала тайны камня, глины, дерева, металла, недоступные простым смертным. И оттого превосходила талантами даже опытных человеческих ремесленников. 

Когда Диарад пришла в Коф, старейшины всех цехов выжидали в напряжении, какое ремесло она предпочтет. Она выбрала гончаров, и те сразу наделили ее чином мастера, поставили над целой мастерской. Она была там полноправной хозяйкой, сама выбирала себе учеников и подмастерьев.

Когда Дейл позанимался с месяц, Диарад сделала его учеником. Соседи подшучивали над сыном: мол, свезло с невестой. Шутка за шуткой, слово за слово, и как-то уже само собой сложилось, что Дейла называли женихом Мири.

Когда дети подросли, Дейл начал спрашивать подругу, Изберет ли она его своим мужчиной. Мириэль посмеивалась, а как совсем в девичество вошла, призадумалась – почему бы нет?

Славный парень, чудесный друг. Мужем будет замечательным. А что страсти большой не чует к нему – так на то есть Вязь. Как Изберет, тут и страсть появится, никуда от нее не деться.

Никуда ей не деться от Вязи, если она Изберет Арелато. Она не сможет без него обходиться. Разлука станет жестокой пыткой. А присутствие Избранного наполнит ее блаженством. А как быть с яростью и обидой за все, что он ей причинил? Вязь заставит забыть и их?

На этот вопрос Мири не знала ответа. Ни одна фея до нее не Избирала того, на кого ярилась. Ремидейские мужчины не обижали фей. А мерканские колдуны до них не добирались.

Что она будет чувствовать к нему, если Изберет? Что станет с ее злостью? Она уйдет, уступит место Вязи? Или смешается с ней, их притяжение навек останется таким, с примесью жгучего противостояния? И как будет вести себя Арелато, став ее Избранником?