Похоронный марш Мендельсона

Пролог

«Меняя лица, взгляды и походку,

Мы верим в то, что кто-то нас хранит,

Тогда зачем в альбом мы прячем фото,

Что ляжет отпечатком на гранит?»

ПРОЛОГ

«Ну теперь всё… Ну студент, готовься.

Скоро на тебя наденут деревянный

макинтош, и в твоем доме будет играть

музыка, но ты ее не услышишь».

(Х/ф «Операция Ы или другие приключения Шурика»)

Москва, Хованское кладбище. Октябрь 1995 года.

Осенний дождь бесконечным потоком струился из рваных тяжелых туч. Он барабанил крупными каплями по склоненным короткостриженым макушкам, пробивал толстую ткань разноцветных кашемировых пальто и стекал слезливыми каплями под задранные воротники кожаных курток, путаясь в тяжелых золотых цепях на шеях. Он пузырился фонтанчиками на тяжелых гранитных надгробиях и гигантских мраморных плитах. Ветер трепал венки, обвитые траурным крепом «От близких» и громко шуршал скорбной черной вуалью на огромных дамских шляпах. А люди все шли и шли к огромному белому гробу из канадского клёна, вытирая лица, мокрые то ли от слёз, то ли от потоков дождя, стараясь протиснуться по узкой однополосной тропинке между тяжелых кладбищенских оград из чугуна с охапками роз, гвоздик и неизвестно откуда взявшихся орхидей. Белый гроб на постаменте руками, как голыми ветками, обвила какая-то дамочка с узкой осиной талией и, накрыв огромной траурной шляпой от дождя покрывала лакированные доски яростными прощальными поцелуями, перемазав их губной помадой цвета французского «Бордо» урожая 1964 года…

Дождь забарабанил сильнее, и капли стали стекать широкими ручейками с гигантского каменного надгробия по соседству то ли украшенного, то ли испорченного портретом сурового, побритого наголо гражданина, облокотившегося на «лупатый» Мерседес, высеченный в тени куполов храма и русских берез с четкими золотыми буквами, вбитыми в вечность и холодный гранит: «Все там будем».

Плечистый детина-охранник тем временем оторвал от белого гроба женщину с руками-ветками и кивнул оркестрантам, укрывшимся от дождя под медными духовыми трубами. Тромбонист тяжело вздохнул, вытряхнул из своего тробмона воду и прижал инструмент к посиневшим от холода губам. Выстрелом картечи из обреза в пустую бочку грохнул огромный барабан, и над Хованским кладбищем, стараясь перескучать дождь и срывающийся ветер хрипло полились тоскливые ноты безумного творения двадцатилетнего Фредерика Шопена «Соната для фортепиано № 2 си-бемоль минор, часть 3», под звуки которого оживились кладбищенские могильщики. Они быстро оттеснили от прорубленной в земле мокрой ямы скорбную толпу, разве что не сообщив им о том, что поезд следует в вечность и провожающих просьба покинуть вагон, после чего на веревках опустили белый гроб в огромную грязную лужу на дне черной могильной дыры.

Одна из прощавшихся дам, поморщившись, набрала в траурную кружевную перчатку горсть кладбищенской грязи и брезгливо бросила на белую крышку гроба. Другие, стараясь не свалиться в бездонную яму, проделали то же самое, перемазав последнее пристанище умершего окончательно. Всё остальное доделали три слегка нетрезвых кладбищенских землекопа, на скорую руку засыпав могилу мокрой и скользкой землей, стыдобу которой для приличия накрыли венками и ворохом цветов скорбящие близкие покойного.

Из толпы провожающих выбрался какой-то пухлячок и что-то попытался сказать о том, что они не простят, отомстят и даже не забудут, но, посмотрев на убитую горем вдову, блаженно и нежно прислонившуюся к крепкому плечу охранника, с которым спала видимо уже не один год, выудил из кармана бутылку виски и щедро полил им липкую землю с мокрыми цветами, поглубже запрятав между брюшком и ремнем пистолет, из которого видимо собирался дать траурный залп.

А дождь вдруг закончился, и вместе с ним замолчал оркестр. В глаза из-за туч ударили лучи солнца, последнего осеннего солнца. Всё стало не так грустно, и все отправились поминать покойного в последний путь в дорогой, только что открывшийся ресторан на Рублево-Успенском шоссе, в котором зарытый в землю гражданин так и не успел погулять со шлюхами и свежайшей черной астраханской икрой.

Оставшийся у свежей могилы сизоносый землекоп допил бутылку вискаря, забытую пухлячком, и, поправив от напяленного на него венка покосившийся крест, попытался отогнать лопатой кружившую над головой противно каркающую ворону. Но потом махнул рукой и исчез среди железных крестов, мраморных монументов и тяжелых гранитных надгробий.

– Меня что… так же? – он шмыгнул носом.

– Плюс-минус, – ответил голос за его спиной и стряхнул рукой в кожаной перчатке капли дождя с выцветшей эпитафии на граните: «Отныне зри спокойно и на жизнь, и на смерть»…

1 глава. Про плохой день рождения - 1

«Ты погасила свечи, но ошиблась с желанием…»

Москва, улица Петровка, дом 19. 5 октября 2019 года

Кристина проснулась, но тут же снова забралась под одеяло, пытаясь спрятаться от приставучего солнечного луча, который так и норовил пролезть сквозь тяжелые шторы и в очередной раз напомнить, что уже утро и ей пора на работу.

Будильник можно было бросить в стенку, накрыть подушкой, а вот солнечный луч…

– Да пошел ты к черту, – пробурчала лучу девушка, – мне сегодня можно! У меня сегодня День Рождения!

Точно… У нее сегодня День Рождения… А значит будут «подарки»… Она спихнула с себя коленками одеяло и, усевшись на огромной кровати, потянулась.

– Вот тебе! Получай! – она распахнула шторы, – Теперь доволен, луч солнца золотого?! У меня сегодня день-рож-де-ни-я! – по слогам произнесла она, – об-ло-мись.

Она снова потянулась и вышла из комнаты. Подарка не получилось. В кресле-качалке, «заправившаяся» с самого утра, уже сидела мамаша с хрустальным бокалом виски в руках.

– Опять? – Кристина укоризненно посмотрела на женщину, – Смотри не расплескай.

– А что? – Женщина ехидно посмотрела на девушку, – У меня между прочим сегодня праздник.

– У меня, – остановила ее Кристина и прошла через зал на кухню, – но нажираешься каждый раз почему-то ты.

– С праздником тебя, – икнула женщина и одним глотком осушила бокал, – нас… Кстати, сколько тебе стукнуло? Отмечаем?

– Отлично… Проехали, – Кристина прошла на кухню и достала из холодильника стаканчик обезжиренного йогурта, – прости, мама, но у меня работа. Без меня как-нибудь.

– Работа-работа, – пробубнила женщина, поднялась с кресла-качалки и, покачиваясь, подошла к столу, посреди которого одиноко стояла бутылка шотландского виски, – ни праздников у тебя нет, ни выходных, ни даже мужика…

– Ну мужика ты сегодня за меня, думаю, найдешь. Так же, как и отметишь, – Кристина пальцем проткнула крышку йогурта и вылила в себя содержимое, – только давай поближе к дому, а не как всегда с путешествиями и приключениями, – девушка посмотрела на мать, которая трясущейся рукой налила себе в бокал еще виски, – а, да, забыла, – она подошла к висящей на спинке стула кожаной куртке и достала оттуда пару пятитысячных купюр и положила на стол, – вот. Думаю, на поотмечать и такси тебе хватит.

Мама притянула к себе деньги и укоризненно посмотрела на дочь:

– Надо бы прибавить. Вдруг…

– Нет-нет-нет, – девушка покачала головой, – если с полицией что, меня наберешь, я всё решу. Телефон не забыла?

– Дожились… Дочь – ментовка, – женщина убрала деньги в карман халата и, взяв бокал виски в руки, проскользила к своему креслу-качалке, – видел бы тебя твой папаша…

– Радуйся, что он тебя не видит, – через плечо бросила девушка и направилась в сторону ванной.

– А! – словно вспомнила женщина, – Курьер приходил из доставки… Все-таки я, наверное, поспешила с «нет мужика».

Кристина напряглась.

– Да, там, в коридоре, – ответила мать и, отхлебнув виски, несколько раз качнулась на кресле, – ничего такой… правда мелковат и немного косенький, но на безрыбье…

Девушка не дослушала ее и подошла к столику в коридоре. Дрожащими руками она взяла разноцветную коробку и открыла её, облегчённо вздохнув: как всегда – три венских пирожных.

1 глава - 2

Москва, улица Петровка, дом 19. 5 октября 1997 года

– Папа! – Кристина выбежала из парадного и замерла. Прямо возле ее ног лежал мужчина с натянутой на самые глаза шапочкой. В правой его руке был зажат большой черный пистолет, а из-под кожаной куртки по асфальту растекалось огромное красное пятно, – папа… – на этот раз почти беззвучно прошептала Кристина и перешагнула через тело, которое, словно пытаясь бежать, дергало правой ногой.

Прислонившись к переднему колесу новенького «Гранд Чероки» сидел охранник отца, добрый и улыбчивый парень Витя. Он и сейчас улыбался, правда на лбу Вити зияла аккуратная красная дырка, из которой струйкой прямо на перебитый боксерский нос стекала кровь, и оттуда капала на асфальт между его ног в небольшую бордовую лужицу.

– Папа… – Кристина посмотрела на джип, заднее стекло которого было разбито и забрызгано кровью, а наружу торчала белокурая папина макушка, перемазанная каким-то ярким месивом из крови и мозгов.

«Папа!» – хотела изо всех сил крикнуть она, но вдруг увидела перед собой высокую черную тень в кожаном плаще с пистолетом в руке, которая прислонила указательный палец к губам.

– У меня сегодня день рождения, – зачем-то всхлипнула Кристина.

Тень посмотрела на нее и улыбнулась, а потом взяла за руку и подвела к стоящей рядом праворукой «Тойоте». Кристина хотела вырваться, но крепкая рука тени сжала ее маленькую ладошку, словно говоря: «Не надо». Кристина посмотрела на его кожаный плащ, а «черный плащ» перегнулся через открытое стекло машины, вытащил оттуда коробку и протянул девочке. Она удивленно посмотрела вначале на высокую фигуру, потом на коробку, а потом открыла ее – три венских пирожных. Тень взглянула на Кристину сверху вниз и улыбнулась, после чего подтолкнула в плечо, словно говоря: «Беги отсюда подальше, девочка, если не хочешь, чтобы этот день рождения стал для тебя последним».

Кристина отбежала в сторону детской площадки и, присев, спряталась за гаражом-ракушкой, прижимая к себе коробку, а тень, пригнувшись, уселась в «Тойоту». Мотор недовольно заурчал, а Кристина, выглянув из-за гаража, словно смотрела кадры какого-то американского боевика, которые так любил папа. Из «Тойоты» в разбитое выстрелами стекло «Чероки» вылетела похожая на ананас железка, и несколько раз перевернувшись в воздухе, плюхнулась в кожаный салон джипа. Тень повернулась к Кристине, а она снова спряталась. Зарычал движок «Тойоты», рев которого заглушил мощный взрыв, разорвавший «Чероки» с папиной окровавленной макушкой на части. В ушах Кристины загудело от взрыва, но она еще крепче прижала к груди коробку с пирожными и отвернулась в сторону. Мимо ракушки проехала тень в своей «Тойоте» и, сняв черные очки, подмигнула Кристине, снова приложив указательный палец к губам. Она даже не поняла, как сама улыбнулась и помахала тени в машине ручкой, второй продолжая прижимать к себе коробку.

Только когда машина выскочила в арку, Кристина набрала полную грудь воздуха и со всей силы, словно пытаясь перекричать ревущие со всех сторон сигнализациями машины, закричала: «Папа!!!»

1 глава - 3

Москва, улица Петровка, дом 19. 5 октября 2019 года

– Ну всё, значит мама снова одна дома? – мать нагнулась на кресле-качалке, посмотрев на Кристину, которая почти на бегу пыталась запрыгнуть в золотые «Аир Максы», – Ну тогда ладно, – женщина снова откинулась на кресле и рассмеялась, – обещать хорошо себя вести я не буду.

– Да как хочешь, – неожиданно для самой себя, засунув коробку с пирожными под мышку, улыбнулась Кристина, – ты уже взросленькая. И, да, мама, если что, мне сегодня двадцать девять, если ты так и не вспомнила.

Захлопнув дверь, Кристина выпорхнула из квартиры, пролетела по ступенькам вниз и распахнула дверь подъезда. Ни трупа киллера в шапочке под ногами, ни охранника Вити у колеса, ни папиной окровавленной головы в «Чероки», ни тени в черном плаще там не было. Была обычная московская осень, в которую ее угораздило родиться двадцать девять лет назад. Может это какой-то страшный сон и ничего этого не было? Кристина улыбнулась, но только сейчас заметила под мышкой коробку с венскими пирожными. Нет, значит все-таки было…

Девушка подошла к черному «Форду Мустангу Шелби», распахнула дверь и закинула на сиденье коробку. В это время в кармане ее куртки зазвонил телефон.

– Да, товарищ майор, уже еду. Поздравления приму только жидкие. Закуска? – она посмотрела на коробку с пирожными, – Ну, если можно так сказать, есть. Через полчаса буду.

Она убрала в карман телефон и, разглядывая танцующие на капоте солнечные зайчики, надела на руки черные кожаные спортивные перчатки и крепко сжала руль.

– А может это вообще всё кино? – вслух произнесла она, – как у Тарантино… Нет, у Феллини, или скорее даже у Мастрояни. Только сюжет слегка криминальный получается, так, товарищ капитан Кристина? – она подмигнула своему отражению в широком зеркале, и, надев черные очки, вдавила педаль газа, умчавшись вдаль прочь от дома и обрызгав лужей неприятные воспоминания осени 1997 года, от которых, как от странного кино Тарантино, Феллини или Мастрояни избавиться было невозможно. Можно было лишь забыть, и то на время, пока тебе никто не напомнит.

1 глава - 4

Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы, Тарный проезд, дом 3, 5 октября 2019 года

– То есть ты хочешь сказать, – мужчина кивком головы откинул со лба прядь темных волос и почесал трехдневную щетину, – какой-то киллер уже лет двадцать подряд притаранивает тебе на днюху коробку с венскими пирожными? Дичь какая-то, Крис, – он разлил по маленьким рюмочкам-наперсткам «Метаксу» и выудил пирожное из коробки, – фантазии эротические. Кстати, к тебе сантехник или чистильщик бассейна по ночам не приходит? А я бы пришел, – мужчина оглядел Кристину с ног до головы и опрокинул в себя напёрсточек, – только вот меня никто не зовет, а я без приглашения не привыкший.

– Да иди ты в задницу, Колычёв, – Кристина тоже взяла напёрсток, – я тебе тут душу изливаю, а ты всё со своими потрахушками. Не, ну правда, Егор, не серьёзно.

– Ну как знаешь. Серьёзно хочешь? – Егор вытащил из кармана пачку стодолларовых купюр, – Это, кстати, тебе на подарок от меня. А так, сразу видно, Крис, что ты не наша, не мусорская ни разу. Смотри, – он дождался, когда девушка выпьет «Метаксу» и продолжил, – можно через доставщиков пробить. Не, я, конечно, понимаю, что там какой-то мастурбек туда-сюда эту коробку таскает, но на заказчика, если сильно захотеть, выйти можно.

– Вообще не варик, – Кристина поморщилась и потянулась к нарезанными тонкими ломтиками лимону, – пыталась. Там то баба Люся, то дядя Коля заказ оформлял.

– Ну ты даешь, – Колычев рассмеялся, – ты бы дальше чуть-чуть с другой стороны зашла. Найти кондитерку, где эти твои пирожные лепят. Я вот лично сомневаюсь, – он надкусил пирожное, – что это где-то у нас в Мытищах стряпают. Вкус уж больно не нашенский. Наверняка в какой-нибудь Вене, я тебе отвечаю. Я лично там такие пробовал. С подвыподвертом. Вкусные, зараза… Я тебе про другую доставку говорю. Их же с Вены кто-то заказывает, Крис, что ты тупишь-то? А таких контор по Москве не много. И стоит это, так я тебе скажу, не дешево. А киллер этот твой теневой тебе их уже двадцать лет шлет. Слушай, а может он того…

– Чего «того»? – напряглась Кристина.

– Ну по маленьким девочкам… На конфеточку, пойдем с дяденькой, – Егор хитро прищурился

– Да иди ты в задницу, – повторила Кристина.

– Да я-то схожу. Не к тебе, так найду, куда пристроиться, – Колычев нагнулся и резко выдернул у нее из-под куртки из кобуры «Кольт М-1911», – хорошая машинка, только вот зачем она тебе, Кристи, ты же из него даже ни разу не стреляла.

– Это ты к чему вообще? – Кристина протянула руку к своему пистолету, но Егор убрал руку.

– А к тому, Крис, – он пристально посмотрел на нее, – если всё это тебе не кажется, этот киллер уже двадцать лет возле тебя ошивается. Кстати, киллер, которого так и не нашли, – он протянул ей пистолет, и она схватила и убрала его в кобуру под куртку, – я дело-то твоего папана читал. Там стрелков-то двое было. Один с охранником отца твоего друг друга шмальнули, а второй видимо Яниса Брониславовича в машине и исполнил, а потом граната… Ну чего я тебе рассказываю? Ты же там вроде как свидетельница главная, – Егор вздохнул и потянулся к бутылке «Метаксы», – вообще что-то мы не в те края вильнули. У тебя все-таки день рождения. Короче. Крис, желаю тебе… Чего тебе желать? – Егор посмотрел на наперсток в руках, – мужика если только.

– Иди ты… – не выдержала Кристина и рассмеялась, посмотрев на деньги на столе, – я так понимаю, это не просто подарок. Кстати, Медведь где?

– А у него какие-то заморочки, – Колычев поднялся и хрустнул руками, – сказал сам заедет поздравит. А это, – он кивнул подбородком с ямочками на деньги, – реально просто так подарок, Крис, я в праздники еще о работе думать не научился. Праздники – это святое.

– Кто бы рассказывал! – Рассмеялась Кристина и одним глотком опустошила наперсток «Метаксы», – Праздники для него святое! Шутить изволите, товарищ майор Егор Колычев!

1 глава - 5

Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы, Тарный проезд, дом 3, 31 декабря 2013 года

– Кристина Яновна Строде, – набриолиненный симпотяга покрутил в руках табличку для кабинета, после чего повернулся к высокому крепышу, прислонившемуся кожаным плечом к кафельной стене, – что-то нескладуха какая-то, Медведь.

– Вы кто такие? – Кристина убрала за спину контейнер с суши, – Я сейчас… – она сделала шаг в сторону красного телефона, стоящего на тумбочке.

– Не стоит, – процедил сквозь зубы здоровяк, отклеился от кафельной стены и расстегнул куртку, обнажив торчащий за поясом джинсов ТТ.

– Да подожди ты, Медведь, – остановил его парень с набриолиненными волосами, – не волнуйтесь, Кристина Яновна, – он снова посмотрел на табличку, – я старший лейтенант Колычев с убойного отдела, – он положил табличку и вытащил из кармана удостоверение-жетон на хромированной цепочке, – Кузьмич где?

– А он это... уволился, – выдохнула Кристина, изучив удостоверение, – месяц как уже.

– Мда… – Колычев и Медведь переглянулись, а потом пристально посмотрели на Кристину с контейнером суши в руках.

– У вас что, ко мне какое-то дело? – девушка оглядела незваных гостей, – так вот если что, Бюро уже не работает, я просто здесь дежурю. Так что, если что-то надо, ждите, пока выходные закончатся.

– Да у нас дела-то особо нет, – хрипловатым голосом ответил Медведь, – зато у него есть, – он повернулся к прозекторскому столу и сдернул с него фиолетовую простыню.

Кристина с удивлением уставилась на труп здоровяка в кожаной куртке-тулупе и огромных ботинках с неестественно закинутой вверх головой и торчащим на шее небритым кадыком, через который шла яркая красная полоса.

– Ага, – улыбнулся Колычев, – вот товарищ хочет узнать, что с ним случилось, причем очень срочно, дорогая Кристина Яновна… Строде.

Кристина поставила суши на столик с ёлочкой и подошла к трупу. Постояв минуту, она повернулась к Колычеву и Медведю:

– Кислород ему перекрыли.

– Не понял, – сморщился Колычев.

– Странгуляционная асфиксия, – пояснила девушка, – но это на первый взгляд, – она надела на руки перчатки и ткнула пальцем в кадык, – Вот, смотрите. Странгуляционная борозда – след от сдавления шеи петлёй. Очень похоже на брючный кожаный ремень. Ну а так… – она оттянула ворот водолазки трупа, – что еще можно сказать? Видимо душили двое. Вот следы от пальцев. Получается, один душил, второй держал, – она показала на несколько бордово-синюшных пятен ближе к плечевой зоне, – Тот, кто держал, крепкий был достаточно, с сильными пальцами. Вероятнее всего, жертва сидела. Руки были связаны, – она отошла на шаг назад и вытащила из кожаного рукава запястье с характерно-красным следом, – скорее всего за спиной.

– Почему за спиной? – удивился Медведь.

– А потому что чтобы кому-то по роже не съездили, – перебил его Колычев, – ну а что дальше? – он повернулся к девушке.

– Насильственная смерть, по любому. Даже без вскрытия и соскобов с детализацией понятно. Это ваш труп хотел узнать? – Кристина улыбнулась Колычеву.

– Да хер знает, что он хотел, – Колычев скрипнул зубами и повернулся к Медведю, тот молча кивнул в ответ, а Егор пристально посмотрел на Кристину, – тут важно другое… Не то, что труп хотел, а что мы с другом хотим.

– А друг ваш, я так понимаю, не совсем из полиции. Ремень он где-то свой потерял, и слабостью пальцев он тоже не страдает – девушка прищурилась и изучающе посмотрела на здоровенные руки Медведя, а тот, выкатив глаза, потянулся за ТТ под курткой.

– Подожди, – остановил его руку Колычев, – я про хотение. Так вот, Кристина Яновна, вот этот товарищ, – он кивнул в сторону трупа на столе, – очень хотел умереть сам. Ну или как будто сам. Ну вы поняли, о чем я. И просил вам кое-что передать к отнятому у вас Новому Году, – он кивнул Медведю, и тот выудил из кармана две пачки стодолларовых купюр.

– А если я откажусь? – Кристина уставилась на деньги в руках Колычева.

– Тогда, – Егор покачал головой, – наш мертвый друг совсем расстроится. Но Медведь расстроится еще сильнее, – Колычев посмотрел на Медведя, и тот положил пальцы на рукоятку пистолета, – так что давайте не будем никого расстраивать и вместе что-нибудь придумаем, чтобы всем хорошо было. Мертвого уже не вернешь, а о своей жизни надо подумать, – он засунул ей деньги в карман халата.

– Но я… выходные… – Кристина посмотрела на торчащие из кармана купюры.

– Ничего, – перебил ее Егор, – На рабочем месте встретите. Медведь сейчас за побухать сгоняет, деликатесов всяких прихватит. Суши вон у нас уже есть, – он кивнул в сторону Кристининого контейнера и повернулся к Медведю, который мотнул головой и исчез за дверью, – вы, Кристина Яновна, с бумажками пока там разберитесь, а я табличку вам приделаю, – он взял пару шурупов, – я так понимаю, с отвертками у нас туго… Ну ничего, так присобачим, – он вытащил из кобуры «Макаров» и пошел к двери, оставив замершую над трупом Кристину.

1 глава - 6

– Таааак… – Колычев уставился в протокол осмотра тела, – тело было обнаружено в заброшенном здании по такому-то адресу экипажем ППС, вызванному гражданином таким-то… ага, всё правильно… доставлено во столько-то в Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы… осмотрено во столько-то… Так… Судебно-медицинский эксперт Строде Кристина Яновна… Вывод… Смерть наступила в результате механической асфиксии, о чем говорит эта… полоса, будь она не ладна, – он махнул рукой, – вокруг шеи был обёрнут кожаный ремень. Медведь, где ремень этот грёбанный? – он ткнул посапывающего на стуле в обнимку с бутылкой Текилы Медведя.

– Сейчас принесу, в багажнике забыл, – буркнул тот и тяжело сполз со стула.

– И это… охрану предупреди, дай им что-нибудь, чтобы варежку по чём зря не раскрывали, – Егор проводил Медведя взглядом и уставился в протокол, – алкоголя и запрещенных наркотических веществ в крови не обнаружено, так же, впрочем, как и предсмертной записки. Признаков насильственной смерти не выявлено. Суицид. Вот и ладненько! – Егор взял из рук Медведя ремень, протер его и положил на труп, – Осталась самая малость, – Колычев подошел к столу и взял печать, – Дышите-не дышите, Кристина Яновна.

– Можно просто Крис, – тяжело выдохнула девушка и выдохнула на печать, которой Колычев тут же припечатал акт судебно-медицинской экспертизы.

– Так, товарища мы этого здесь, наверное, оставим, – Егор посмотрел на Кристину, которая от алкоголя и усталости, слегка пошатываясь, бухнулась на продавленный диван, – у него тут остановка конечная. А вот это мы с собой заберем, – он взял со стола экспертизу и засунул во внутренний карман кожанки Медведя, а вас, Крис…

– Тебя, – устало поправила его девушка.

– Тебя… Еще раз с Новым Годом, – Егор улыбнулся и вытащил из кармана Медведя еще одну пачку стодолларовых купюр, – а это вот еще.

– Заплатил уже, – Кристина помотала головой.

– А это премия за сверхурочные, – улыбнулся Колычев.

– И за молчание тоже, – добавил Медведь, залпом допив бутылку Текилы, – мы теперь, наверное, часто будем встречаться. Люблю людей, которые вопросов не задают. И это… – глаза Медведя стали колючими, – с деньгами пока сильно не высовывайся. Трать их лучше не в Москве и не все сразу. На Бали слетай.

– Точно, – кивнул Егор, – кстати, а вы чем-нибудь заняты после работы?

– Иди в жопу, старший лейтенант Колычев, – устало выдохнула Кристина, – просто иди в жопу, – она сжала доллары в руках и закрыла глаза.

– Понял, не дурак, дурак бы не понял. Пошли, Медведь, – Егор похлопал товарища по плечу, и они исчезли, оставив Кристину наедине с трупом и пришедшим Новым Годом.

1 глава - 7

Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы, Тарный проезд, дом 3, 5 октября 2019 года

– Быстро что-то у нас праздник кончился, – Кристина подняла две пустые бутылки «Метаксы» и повернулась к растекшемуся по старому дивану Колычеву, – может продолжим, а Егорыч?

– Не, Крис, – зевнул он, – давай в другой раз. Дела кое-какие нарисовались, – он достал из кармана телефон.

– Как на этот раз «дела» зовут? Даша, Аглая или… Мадина? – Кристина рассмеялась и со звоном бросила пустые бутылки в ведро, – Так и скажи, что новую пассию себе нашел.

– С тобой найдешь, – Егор сдернул со спинки стула куртку, – ты как собака на сене – ни сама ни ам, ни другим не дам… Не, правда дела, – он влез в куртку и посмотрел на часы, – дела-делишки скорбные.

– Слушай, – Кристина повернулась к нему, – а у нас там никакой работенки не предвидится?

– Тебе что, бабки понадобились? – Колычев с прищуром посмотрел на девушку, – Давай одолжу. Сколько надо?

– Пятьдесят кусков зелеными, – ответила Кристина, – но от тебя не возьму.

– Куда тебе столько-то? – Егор отвернулся от слепящей лампы, – да я тебе столько и не дам. Сам на мели. Сейчас перетру кое-с кем, может и поправим с тобой финансовое положение.

– Перетри, – Кристина смяла коробку из-под пирожных и бросила в ведро, – а то мама меня уже задолбала совсем. Не просыхает. Хочу отправить ее в Бельгию, в клинику. В Антверпене неплохая для алкашей есть. Пятьдесят тысяч в год. Говорят, с гарантией.

– Это тебе, Крис, дешевле киллера нанять, – хмыкнул Егор, – я тебе так скажу, все эти клиники – развод один. Если человек не хочет – ничего не поможет, а маман твоя уже плотно зеленого змея оседлала. Подумай в сторону киллера, – Колычев поднял палец и рассмеялся, – а, забыл совсем, у тебя с киллерами особое отношение, трепетное.

– Иди в жопу, Колычев! – Кристина махнула рукой.

– Пойду, – ответил Егор, – только еще в пару мест по пути заскочить надо. Ладно, Крис, про бабки я подумаю. А вот с киллером твоим знаешь чего? Может его по базе нашей по убойной пробить. Вот ты все говоришь про него, говоришь… А может ты запомнила про него чего? Приметы там какие-нибудь, кроме того, что длинный он и в кожаном плаще.

– Ничего я не запомнила, – махнула рукой девушка, – поезжай уже и не лезь в мои детские кошмары.

Она хотела еще что-то сказать, но ее телефон запрыгал на столе.

– Да, – она взяла трубку, – поняла. Какое отделение? Минут через тридцать буду.

– Чего там? – повернулся к Кристине Колычев.

– Ничего. Как всегда, – Кристина сняла с вешалки куртку, – маман соизволили нажраться где-то в Выхино, съездить по мордасам официантам, наблевать на барную стойку и сопроводиться в отдел полиции.

– Помощь нужна? – Егор зевнул на Кристину «Метаксой».

– Сама разберусь, – махнула рукой она, – ты это… на счет работы побыстрее сообрази. Всё, ладно, пошли, – она выключила свет и, пропустив Егора в коридор, захлопнула за собой дверь.

1 глава - 8

Москва. Отдел МВД России по району Выхино-Жулебино на Хвалынском бульваре, 5 октября 2019 года

– Я поговорю с ней? – Кристина повернулась к молоденькому сержанту, который кивнул, и подошла к железной решетке «обезьянника», – ну что, мам, опять зоопарк? – она посмотрела на женщину, которая в сотый раз пыталась подкурить сигарету.

– Зажигалка есть? – недовольная пьяная мать повернулась к Кристине и, не дождавшись ответа, продолжила, – Наградил Бог дочерью. Даже не курит. Эй, ты, убогий – женщина пнула валяющегося на полу бомжа, – огня дай!

Бомж что-то пробурчал и бросил на деревянные нары замызганный спичечный коробок. Сломав несколько спичек, женщина наконец подкурила и выпустила ароматную стройку дыма, а потом сморщила нос:

– Фу! Ссаниной воняет, бздятиной какой-то! Что я вообще здесь делаю? – крикнула она то ли сержанту, то ли дочери, но Кристина ее остановила:

– Мама, ты здесь потому, что ты облажалась.

– А кто в этом виноват? – женщина стряхнула пепел с тонкой сигареты прямо на храпящего на полу бомжа, – не моя ли любимая дочь, которой срать на маму?

– Она, – кивнул Кристина, крепко сжав ладонями решетки, – она виновата в том, что ты забыла и про ее день рождения, и вообще про нее саму много лет назад.

– А вот я, – женщина затянулась, – ни разу не забыла, что в этот день убили моего мужа! А глупая дочка ничего не запомнила, и убийцы папы до сих пор гуляют на свободе. Ну пусть гуляют, в принципе. Дочери плевать, что у ее мамы судьба сломана. У нее же детская психологическая травма. Вон, мужика себе найти не может, на работе целыми днями, и машина эта… спортивная… когда ж ты уже на ней разобьешься? А мама дома одна.

– Почему одна? – Кристина убрала руки с решетки, – С вискарём! Вам вдвоём совсем не грустно, – она повернулась к сержанту, – слушай, давай выйдем, поговорим.

Пройдя через задержанных проституток и солевых наркоманов Кристина с сержантом вышла на улицу.

– Товарищ капитан, – сержант посмотрел на Кристину, – маму Вашу отпустить, я так понимаю?

– Не, не надо, – Кристина покачала головой и вытащила из кармана две пятитысячные купюры, – продержи ее здесь до утра, а потом по вот этому адресу отвезешь, – она вытащила из кармана джинсов визитку, – только ни в какую алкашку не заезжай. Она просить будет, но ты это… И никаких такси, сам отвези. Понял? – Кристина пристально посмотрела со ступенек на стоящего внизу сержанта.

– Есть, – сержант шмыгнул носом, – так точно… Ну, хорошо, короче, сделаю. А у вас что, правда сегодня день рождения?

– Вот такой вот у меня хреновый день рождения, – ответила Кристина, – ладно, иди, служи свою службу. И про маму мою не забудь, – Кристина почти спрыгнула со ступенек и направилась к стоящей на другой стороне улицы машине. Открыв дверь, она уселась за руль и опустила стекло, вдохнув холодный осенний воздух, пахнущий дождем и прелой листвой.

– Ку-ку, – услышала она хриплый голос и увидела растянувшееся в широкой улыбке небритое лицо Медведя, – с Днем рождения тебя, Крис. Поехали за подарочком тебе кое-куда прокатимся, – он обошел машину и плюхнулся на кожаное сиденье рядом с ней.

– Куда прокатимся, Медведь? Я сегодня так задолбалась, – попыталась возразить она.

– Прокатимся, Крис, прокатимся, – Медведь рывком выдернул из-под ее куртки пистолет и положил себе на колени, – в сторону Кузьминок газуй, а там я тебе дорожку дальше покажу.

– Что-то я не поняла, Медведь? – Кристина посмотрела на свой пистолет в руках Медведя, – Это ты пошутил так?

– Потом пошучу, как доберемся, – Медведь убрал пистолет под куртку, – поехали.

1 глава - 9

Москва. Автосервис «One Way» на улице Юных Ленинцев, 5 октября 2019 года

– Да ты гонишь, Медведь, – Кристина облокотилась на капот Форда и, наклонив голову, посмотрела на Медведя, растёкшегося в пошарпаном компьютерном кресле, – давай еще раз по порядку.

– Да порядка здесь мало какого, Крис, – Медведь сплюнул сквозь зубы, – короче, смысл такой. Нашел меня человечек. Говорит, завстречаться надо, проблему интересную зарешать. Ну плохого за ним ничего не водилось, я и поехал. Ну там тип один нарисовался. И так он прямо с ходу в карьер – короче депутатика одного, Медведь, убрать надо. Ты человек проверенный, репутация за тобой имеется и всё такое. Ну я в отказ – нет за мной ничего такого. А он эту историю тринадцатого года раз так и напоминает. Ну ты поняла, о чем я.

Кристина, закусив губу, кивнула, а Медведь продолжил:

– Ну я ему – не надо своих трали-вали, дядя, я, конечно, не ангел, но ты и своих бесов на меня не гони. Ну он за тебя с Колычем тоже говорит. И тут я врубаюсь, – Медведь взял со стола бутылку пива и зубами свернул с нее пробку, – к чему этот чертила гонит. Ну я ему – не виляй вокруг и около, давай по существу, если у тебя такие предъявы есть. А сам думаю, как его конкретно прямо там и порешить. Только вот, Крис, смотрю, за спиной его несколько мордоворотов конкретных топчется. Но не от них он такой уверенный.

– Ты это… давай ближе к сути, – хрипло выдавила из себя Кристина.

– Да тут хоть к сути, хоть не к сути… Он так напрямую и вышел. Депутата одного грохнуть надо, а потом Колыча, Егорца нашего, – Медведь поморщился и вылил в себя бутылку пива, смачно крякнув.

– Ну это понятно, – Кристина пальцами постучала по капоту, – ну а как это всё вообще?

– Да вот так вот, Крис, всё. Мы последних жмуров для этого депутата оформляли, – Медведь потянулся ко второй бутылке, – Егор на него последнее время подписался работать. Так что вот такой расклад получается. С хреновым я сегодня для тебя подарком, – Медведь вздохнул и поставил бутылку назад на стол.

– Ну а если ты откажешься? – Кристина посмотрела на тусклую лампочку под потолком.

– Можно рискнуть, – кивнул головой Медведь, – только вот, Крис, и мне кранты прилетит, и тебе за мной следом. Или наоборот.

– Надо Егору сказать, – Кристина потянулась к телефону в кармане куртки.

– Не надо ему ничего говорить, – остановил ее Медведь, – Колыч и без нас всё знает. Так что мы между двух огней с тобой. Видишь, он тебе ничего не сказал, мне тоже. А у нас с ним в следующих жмуриках этот гражданин числится, предлагалка сраная. Так что расклад такой, – Медведь поднялся с кресла и посмотрел на Кристину сверху вниз, – ты там себе всё думай, решай, верь, не верь – это всё дело твоё… А я с Егором вопрос по-своему решу. На тебе, если ты со мной, депутат евонный.

– Как ты себе это представляешь, – Кристина покачала головой, вытряхнув оттуда остатки «Метаксы», – то есть я должна завалить какого-то депутата?

– Правильно, – кивнул головой Медведь.

– Сама… – продолжила Кристина.

– Наверное, нет, – на секунду задумался Медведь, – ты ж всю дорогу свою детскую байку про киллера в черном плаще рассказывала. Ну вот с ним и сговорись.

– То есть взять и с ним сговориться, поверив тебе. Упустим тот момент, что я этого человека даже не знаю, и это вообще может оказаться моей детской травмой, больной фантазией… Называй как угодно! Да, возможно он присылал мне пироженки. А может их вообще… Да я не знаю, кто их может слать! Этого человека вообще может не быть!

– Не, – Медведь почесал небритый подбородок, – есть такой. Тут давеча в этом годе одного чучмека хлопнули, конкретно так. Гелик в клочья вместе с охраной. Пять рыл в сопли кровавые, а от этого только ботинок остался. Торговый центр где-то в Вешняках делили… я с пацанами как-то там пересекся, забухали мы и давай друг другу байки травить. Я запомнил. Они за этот случай вспомнили. Типа шпала такая с руками длинными в кожаном плаще и в очках.

– И что, мало таких? – не успокаивалась Кристина.

– Не, послушай, – остановил ее Медведь, – короче. Он, когда валил, он в этот Гелик гранату бросил, так же, как и с отцом твоим. Но я-то любознательный, еще у пацанов поинтересовался разных. И они тоже кое-что припомнили. Нечасто, но этот тип появляется. А если он тебе пироженки шлёт, то ты его по этим пироженкам найти сможешь. Этого депутата просто так не возьмешь, тут профи надо. Я с Егоркой-то не уверен, что справлюсь, – Медведь шмыгнул носом.

– Ну допустим, я попробую, – Кристина посмотрела на сломанный об капот ноготь, – но почему я должна тебе верить? На счет Егора, на счет вообще всей этой истории?

– Потому что ты мне должна хотя бы, или ты забыла? – Медведь склонил голову и, покачивая ей, посмотрел на Кристину.

1 глава - 10

Люберецкий авторынок, январь 2014 года

– Хороший конь, – мордатый парень заглянул в салон «Форда Мустанга» 1967 года и подмигнул Кристине.

– Четырёхступенчатая механика, 360 лошадок и за шесть секунд до сотни разгоняется… Правда дорого, – Кристина посмотрела на мордатого.

– Ну оформлю тебе скидон. Ты, смотрю, покупательница не шаляй-валяй, шаришь. Бабки-то у тебя есть?

– Есть, – кивнула Кристина и сжала в кармане пуховика две стодолларовых пачки, – восемнадцать.

– Ну… сейчас, что-нибудь придумаем, – парень поскрёб в затылке, – сейчас пойду кое с кем перетру. Вижу, ты всерьёз настроена. Задаток давай, не кину. Сейчас всё порешаем.

Кристина протянула ему пачку купюр, перетянутых зелёной резинкой и проводила взглядом мордатого, который направился к плечистым ребятам, топчущимся около микроавтобуса. Несколько минут они о чем-то разговаривали. Один из них, самый высокий, в кепке, надвинутой на глаза, повернулся к Форду, за рулем которого сидела Кристина, и что-то сказал мордатому. Тот кивнул головой и вернулся к девушке.

– Ну это всё, сторговались значит. Давай там в машину пойдем, пацаны там всё оформят, документы, номера и всё такое. Ты, короче, с ними расплатишься и гоняй, – он похлопал по крыше, – давай только побыстрее. Тачку ты проверила, ты при делах. Конь-огонь, сама поняла.

Кристина вылезла из машины и, сжав в кармане оставшуюся пачку долларов, направилась вслед за мордатым к микроавтобусу, и не успела понять, как пара сильных рук засунула ее внутрь, захлопнула за собой дверь, и микрик на огромной скорости, плюясь снегом из-под колес, умчал с рынка.

1 глава - 11

Стройка в Раменском, январь 2014 года

– Она это, Клёпа… ментовка, – сидящий рядом с Кристиной амбал швырнул на колени длинному в кепке служебное удостоверение Кристины, пачку долларов и телефон.

– Сейчас зазырим, – Клёпа сверкнул золотым зубом и раскрыл удостоверение, – Строде Кристина Яновна… Ну-ка, погоди, – он внимательно посмотрел на девушку и залез во внутренний карман пальто, – и здесь она. В цвет прямо всё.

– Ага, – улыбнулся амбал, – попала девочка.

– Может мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? – полушепотом выдавила из себя Кристина.

– А объяснить мы завсегда рады, – хитро прищурился Клёпа, – ты только суть лови. Был у нас друг Жора такой. Хороший парень, надёжный. Подай-принеси… Ну сама понимаешь, не маленькая. Так вот попросил я Жору посылочку одну доставить, а Жора ее через почему-то доставить не смог, а вместо этого взял и повешался. Смекаешь, к чему я?

– Нет, – покачала головой Кристина.

– Ты это, дуру-то не гони! – вспылил сидящий рядом с ней амбал, выхватив пистолет из кармана куртки и замахнувшись на Кристину.

– Погодь, Кузя, волну не гони, – остановил его Клёпа и, прикусив губу золотой фиксой продолжил, – так вот Жора-то наш был человеком жизнерадостным, любил жизнь во всех ее проявлениях, а тут ни с того ни с сего взял, да и повешался. Как так? – длинный развел руками.

– А я откуда знаю? – пожала плечами Кристина.

– А я думаю, что знаешь, – перебил ее Клёпа и помахал перед ее лицом листом бумаги, – суицид там, ремень. Это ж ты всё написала.

– Ну допустим я, – Кристина почувствовала, как кончики ее пальцев похолодели и вспомнила Новогодний труп со сломанным кадыком на столе, – но я вообще-то судмедэксперт, у меня знаете сколько таких? Мне что, со всеми ними знакомиться? Но если так написала, значит так и было.

– Слышь, Клёпа, я пойду погуляю, – сидящий рядом с водителем парень в очках воткнул в рот сигарету, – душно тут.

– Что, забздел что ли, Слепой? – заржал амбал с пистолетом и посмотрел на Кристину, – не, мы девчулю пока кончать не будем, так что кровушкой не забрызгаешься.

– Ладно, пусть идет, – махнул рукой Клёпа и снова посмотрел на Кристину, – так вот с этими писульками мы потом разберемся. Не о них сейчас. Вот это вот что? – он поднял с колен пачку долларов с зеленой резинкой, – Где ты это взяла?

Кристина закусила губу и опустила глаза.

– Можешь не говорить, – громко рассмеялся Клёпа, – это и была Жорина посылочка. У меня, конечно, сомнения есть, что ты Жоре суицииднуться помогла, но вот что ты знаешь, кто это с ним сделал, я почему-то не сомневаюсь. Так что давай, говори.

– Говори-говори. Сдохнешь быстро и не больно, – подтвердил амбал со стволом, – только дырка в голове и всё. А так – как получится, – он передернул затвор и направил пистолет на Кристину.

Она сжала губы и прикрыла глаза.

В этот момент громко звякнуло разбившееся стекло, и Кристине в лицо плеснуло чем-то тёплым и липким. Она открыла глаза и увидела развороченную выстрелом голову амбала, которая упала ей на колени.

– Это чего это?… – Клёпа выдернул из кармана пистолет и выскочил из микроавтобуса, но тут же залетел внутрь, простроченный автоматной очередью.

Водитель выпрыгнул из кабины и, пробежав несколько метров, зарылся простреленной головой в сугроб.

– Чего сидишь, вылазь, – Кристина увидела в дверном проеме Медведя, – говорил же тебе… Все вы бабы одинаковые.

Медведь вскинул автомат и выстрелил вслед смешно бегущему на длинных ногах парню, который вышел покурить. Тот несколько раз обернулся вокруг себя и плюхнулся на землю, подняв снежные брызги.

– На, – Медведь выдернул из рук Клёпы пистолет, – иди того проверь, – он кивнул в сторону лежащего темным пятном на снегу парня, – а я пока с этими разберусь, – Медведь выдернул из автомата магазин и сменил его на новый, после чего направился к двум парням, стоящим возле старенькой БМВ с поднятыми руками.

Кристина, сжав дрожащими руками пистолет, сошла с дороги и провалилась в снег сразу по пояс. За ее спиной раздалась автоматная очередь, которой Медведь уронил стоящих рядом с БМВ парней – одного на капот, а второго под бампер, всадив второму напоследок в голову еще одну короткую очередь.

Кристина тем временем, пробираясь через сугробы, с трудом дошла до парня с раскинутыми в разные стороны руками.

– Не надо, не стреляй, – услышала она шепот, – не надо, пожалуйста.

– Чего ты там копаешься? – проревел Медведь, – Шмальни его на всякий пожарный.

– Не надо, не стреляй, пожалуйста, – снова умоляюще прошептал парень.

Кристина навела пистолет чуть левее его головы, зажмурилась и выстрелила в снег.

– Всё, давай уже! Хорош! Одну дырку сделала и хватит, – поторопил ее Медведь.

Она проползла через снег к микроавтобусу, возле которого Медведь уже обыскивал карманы Клёпы.

– На, держи, – он протянул ей две пачки долларов, перетянутые зеленой резинкой, удостоверение и телефон, – и клювом больше не щёлкай. А Колыч наш облажался, – он смял в ладони копию медицинского заключения и поджог ее зажигалкой, – или люди у них там свои были. Хрен этих урок разберешь. Ладно, давай. У меня там тачка в овраге стоит, – он закинул за спину автомат.

1 глава - 12

Москва. Автосервис «One Way» на улице Юных Ленинцев, 5 октября 2019 года

– Так этого быть не может! Это точно не он! Он бы не стал…

– А ты прям знаешь, кто бы что стал, а что не стал, – Медведь махнул рукой, – чуйка у меня, что это как раз твой «пожаленец» и есть, который меня сейчас напрягает. Как его звали?

– Слепой, кажется, я плохо помню, – Кристина виновато посмотрела на Медведя.

– Ну точно он, – Медведь взял бутылку пива, снова откусил с нее крышку и выпил, – фраерок такой в очочках. Мышь серая. Пожалела? Теперь давай друг друга пожалеем. С Егоркой, конечно, можно потолковать, только он и тем вашим, и тем вашим, и ни хрена с тобой не нашим. Мутный он, – Медведь оглядел Кристину, – и нам с тобой в этот раз ни разу не товарищ.

– Я должна всё обдумать, – выдохнула Кристина.

– Думай, – согласился Медведь, – и соображай побыстрее. Если меня кончат, то и ты на этом свете долго не задержишься. Ищи своего киллера. Может выкрутимся. Даст Бог всё склеится. Ладно, Крис, поезжай. В этот раз без подарков. Хреновый у тебя день рождения получился.

1 глава - 13

Москва, улица Петровка, дом 19. 5 октября 2019 года.

Кристина бросила ключи от машины на столик в коридоре и на непослушных ногах подошла к столу. Две бутылки «Метаксы», детские кошмары, тревожные воспоминания юности ушатали её. Голова гудела, но мыслей в ней почему-то не было – ни хороших, ни плохих. Она посмотрела на недопитую матерью бутылку шотландского виски и одним медленным глотком втянула обжигающую жидкость внутрь себя. Но теплее внутри почему-то не стало, только сердце под кашемировым свитером забилось чаще.

– Я найду тебя, Тень. Не знаю зачем, но найду, – она погрозила пальцем кому-то невидимому за окном, где уже давно зажглись фонари, и рывком сорвала с настенного календаря целый лист октября с ненавистным ей днем рождения.

2 глава. Он написал убийство - 1

«Убийство и есть убийство.

Убить слона и убить муху –

разница только в размерах …»

(народная мудрость)

Московская область, деревня Богдановка, декабрь 1995 года

– Всегда хотел тебя спросить, Богдан, почему ты Могила? Разве дело только в фамилии? – он посмотрел на Богдана.

– Да нет, – Богдан сдвинул вязаную шапку на затылок, – друзья шутили, – он положил на стол огромный кулак, – таким хрясь – и типа сразу в могилу.

– Кулак – это всего лишь инструмент, – мужчина выпустил облако пара изо рта, – такой же, как пистолет, нож и всё, чем можно убить. Даже арматура, которая опускается на голову. Убивает не оружие, а желание убийцы убить. А жертвы умереть. И если эти два желания пересекаются – смерть неминуема.

– Почему я сижу на кладбище? – Богдан поднялся со стула и скрипнул застывшими на морозе половицами.

– Кладбище – идеальная картинка, – ответил он, – никто никуда не двигается и всё на своих местах. Так вот, попробую тебе объяснить. Убийца и жертва думают одинаково. Один хочет, чтобы человек исчез, другой хочет исчезнуть сам. Говоря юридическим языком, это уже готовое преступление, его состоявшийся факт – встреча убийцы и жертвы.

– Зачем людям исчезать? – поморщился Богдан, – Ладно, понимаю, кто-то хочет кого-то шлепнуть, но самому… По-моему, бред какой-то.

– Ну нет, дружище, – мужчина покачал головой, – так это не работает. В любом случае жертва делает всё возможное, чтобы ее убили.

– Ну а как же тупо случайно? Вышел, а там пьяный сосед с ножом. Хоп – и под ребра. И всё, сыграл в деревянный ящик. Один бухой сосед не хотел никого убивать, просто белку словил, а второй не думал, что тот его убьет.

– Убийств случайных не бывает, так же, как не бывает убийств по неосторожности. В соседе алкаше всегда дремал тот самый монстр с ножом в руках. Зависть к соседу, что он живет лучше, у него красивая жена, а у этого только батарея пустых бутылок на столе. Работа хорошая, машина, дети не идиоты… Разницы нет. Зависть, которая дошла до точки и превратила его в душегуба.

– Ну а второй-то как? – не унимался Богдан.

– Просто дразнил зверя в клетке, – мужчина развел руками, – C'est La Vie, Богдан, C'est-La-Vie.

– Так можно целую теорию построить…

– Это я и сделал, – улыбнулся мужчина и выглянул в разрисованное морозом окно, – вспомни себя, Богдан. Кого ты убивал? Того, кто хотел рискнуть. Они знали, что риск – дело благородное, но не всегда хорошо заканчивается. Ты тоже это знал. Но тем не менее, вы рисковали. Ты рисковал, убивая, они рисковали, зная, что могут быть убитыми. А потом ты просто в определенный момент перестал быть убийцей и стал жертвой. В этом мире всё относительно.

– Но мы же сейчас никого не убиваем, – Богдан покрутил на столе консервную банку, заполненную окурками. А вроде бы даже как бы наоборот…

– Вот. В этом «вроде» всё дело, – ответил мужчина. Жертва чувствует, когда ее убьют. Так же, как и убийца тонко ощущает момент, когда лишит кого-то жизни. Забудь про всё это: «всё произошло случайно», «я не хотел». Никаких «но». Есть время убивать, и есть время умирать. И в этом тебе надо научиться разбираться.

– Уже почитал вашу книженцию, – Богдан шмыгнул носом, – там про псевдоцид… Ну эту… имитацию смерти.

– И какую истину ты оттуда извлек? – мужчина снова присел за стол.

– Ну значит причин исчезнуть у человека существует довольно много, – Богдан на секунду задумался, – долги, дерьмовые отношения с близкими, бесперспективная работа, апатия там… Хотя нет, апатия – это уже суицид. Короче, рано или поздно такой человек хочет окружающих заставить думать, что он труп.

– Тупейшая фантазия, – рассмеялся собеседник, – запомни, с такими людьми нельзя работать. Для них есть телефоны доверия, которые недавно появились у нас, где перепившие и переставшие верить в себя трахают мозги молоденьким девочкам, которые придумали называть себя телефонными психологами и верят, что, проговорив в трубку несколько часов, могут спасти кому-то жизнь.

– Ну, в принципе… – Богдан задумался, – да, бред полный. Если человек решил себе прострелить флягу, девочка с телефоном – вообще не вариант.

– Так же, как и ты. Ты должен гнать от себя таких людей. Это не наш вариант, – покачал головой мужчина, – псевдоцид – это немного другое. Ты уловил только общую суть, но есть нюансы. Все считают, что главное в этой истории – труп. Милиция уже начала с этим работать – ловить убийц на живца. Через некоторое время это станет практикой. Сейчас пока больше теория. Они находят потенциальную жертву, которая знает, что ее хотят грохнуть, например, жена успешного коммерсанта. Сама она, естественно, это сделать не может, а значит ищет киллера. Раньше всё было гораздо проще – находился такой как ты Могила, тебе деньги, вдове коммерсанта труп. Но квалифицированный душегуб требует солидный гонорар. Поэтому появилась некоторая каста, которую я называю деревенские асассины. За бутылку водки с топором в руках они решают все проблемы. Но наша родная милиция тоже не спит. Она ловит таких асассинов, у которых вместо мозгов в голове деревенская солома, и заставляет работать на себя. Вот тогда в ход и идет псевдоцид. Жертва с уже написанным заявлением перемазывается кетчупом и фотографируется, после чего ентот портрет, – мужчина взмахнул рукой, – передается заказчице, и она задерживается. Вот здесь и возникает некий глупейший пердимонокль. Есть жертва, есть заказчик, но нет как такового убийцы, а значит и самого убийства. Значит дело не сделано.

2 глава - 2

Москва, Каширское шоссе, 1994 год

Могила неспеша вылез из черного «Вольво» и огляделся по сторонам. Тот же ржавый турник, на котором он болтался сосиской, пока не научился делать выход силой и «солнышко», покосившиеся скрипучие качели и грязные мусорные баки, за которыми он еще пацаном учился курить. Казалось, время здесь остановилось и о настоящем напоминал только ларек, у которого под светом единственного горящего в районе фонаря толкались местные «алконавты», отиравшиеся раньше у местного овощного.

Он нагнулся и достал с заднего сиденья «Вольво» пакет.

– Слышь, закурить не найдется?

Могила интуитивно повернулся и увидел направленный на него «Макаров» с навернутым на дуло глушителем. Из-под надвинутой на глаза кепки смотрели злобные и колючие глаза его владельца. Могила схватил руку стрелка и нанес ему удар в челюсть, после чего рывком вырвал оружие. Он едва успел перепрыгнуть через капот автомобиля и свалиться в лужу возле колеса, как в нескольких метрах от «Вольво» со скрипом затормозил старенький литовский «Рафик». Боковая дверь микроавтобуса отъехала в сторону, и оттуда высунулся наглый гражданин, который с диким воплем всадил в левый бок «Вольво» несколько коротких очередей из АКСу.

Могила прижался к правому боку машины и отчетливо услышал, как новые очереди застучали по капоту «Вольво». Потом они затихли. Раздался характерный щелчок вынимаемого из автомата магазина, который звякнул об асфальт. Могила выскочил и, обхватив «Макаров» с глушителем двумя руками выстрелил.

Стрелявший из «Рафика» выкатился на асфальт и, уткнувшись в него лицом, накрыл собой висящий на шее автомат. Могила отскочил от машины и, встав перед «Рафиком», выстрелил еще дав раза в водителя, расколошматив лобовое стекло, но водителя машины на месте не оказалось. Он полосонул по Могиле, укрывшись за задним бортом микроавтобуса. Могила отскочил и, с размаху перескочив забор, рухнул на газон возле своего дома. Автоматные пули звонко зацокали по железному столбику забора. Упавший лицом вниз Могила резко перевернулся на спину и выстрелил. Его пуля аккуратно вошла в нос стрелку-водителю «Рафика», направившему на него автомат. Тот завалился на асфальт и долбанулся об него затылком.

Могила вскочил и бросился к «Вольво», капот которого дымился пробитым радиатором, но его путь отрезала серая «Восьмерка». Стрелок с пассажирского сиденья, не раскрывая двери, влупил в его сторону несколько очередей…

Могила побежал обратно к спасительным мусорным бакам, но дорогу ему преградила «Ауди-бочка», из которой стреляли сразу с двух позиций – с переднего и заднего сиденья. Сидящий рядом с водителем глухо палил из ТТ, а его коллега наваливал из какого-то полуавтоматического карабина. Путь к отступлению был отрезан. До детской площадки оставался десяток метров – там была спасительная площадка для сушки белья и гаражи.

Могила резко развернулся и… поскользнулся в липкой луже, присыпанной сверху листьями. Он грохнулся на асфальт как раз в тот вовремя, в тот самый момент, когда над его головой прогрохотала очередь. Он вскинул пистолет и выстрелил последний раз. Стрелок с водительского сиденья «Ауди» выронил автомат и повис на двери с простреленной головой.

Патроны кончились. Могила огляделся и увидел, как стрелки из «Восьмерки» уже вылезли наружу. Один, приближаясь к нему, на ходу менял магазин. Могила приподнялся и в полуприсяда успел добежать до парковки, которую три стрелка в шесть рук стали поливать градом свинца. Разбитые стекла, лязг железа… Могила перебегал от одной машины к другой, прячась за ними, пока тачки на парковки не превращались в решето.

Неожиданно стреляющие замолчали. Могила вскочил и побежал к подъезду. Последнее, что он услышал, это автоматная очередь, которая прогрохотала ему вдогонку. Он почувствовал сразу несколько ударов в спину, которые продырявили бронежилет под кожаным плащом. Ноги заплелись… Он уже собрался было упасть лицом вниз, но…

2 глава - 3

Москва, Хованское кладбище. Май 1996 года.

– Вставай, Длинный, – Богдан почувствовал, как кровать под ним затряслась, и открыл глаза, – там это… тебя опять на вызов, – над ним склонилось чумазое вытянутое лицо, украшенное шмыгающим носом, – чё, бабы снились?

Молодой парень отошел от кровати и, присев за стол, взял с подоконника бутылку вискаря:

– Да, баб здесь точно не хватает. Хотя как не хватает… Хватает, только они, сука, здесь все мертвые, – он налил себе полный стакан виски и залпом выпил его, – вчера одну певичку хоронили, от передозировки «коневсконо» дала. Лежит в гробу прям как вся живая, аж смотреть грешно. Нет, ты ничего обо мне не подумай, я не по мертвецкой части. Просто забавно получается. Лёха… Прикинь, Длинный… Ну наш Лёха… Хотел крышку гроба присобачить, а она не опускается. Он это его того, а она никак. Сиськи силиконовые мешают! Ну а мы уже все ржаку поймали…

– А родные ее чего? – Богдан сел на кровати и потянулся.

– Какие родные? Ты этих родных видел? – парень налил виски в чистый стакан и протянул Богдану, – Там один весь как кактус взлохмаченный кокс прямо с соседней плиты снюхивал. Они потом еще музон включили, хлопали, скакали… Родные… Не люди, а бесы! Так чего тебе, баба снилась? Стонал-то вон как…

– Давно грушей боксерской не был? – Богдан посмотрел на стакан и глотком его выпил.

– Да не, Длинный, мне вообще без разницы, – парень махнул рукой и, подойдя к холодильнику, открыл его, – сыр какой-то весь в плесени. Спортился что ли?

– Рокфор это. Такой и должен быть. Неси сюда. И прошутто захвати с багетом.

– Это вот ты меня сейчас чего, нехорошими словами назвал? – поморщился парень, – Или по маме моей прошелся?

– Рокфор – сорт французского сыра, относится к голубым сырам. К сырам, а не о чем ты в своей дурной бошке сейчас подумал! Назван в честь одноимённого посёлка в Руэрге, – Богдан посмотрел на парня, доставшего из холодильника сыр, и продолжил, – прошутто – итальянская ветчина, сделанная из окорока, натёртого солью. И это не разу ни докторская колбаса, – Богдан усмехнулся, – а багет…

– Уже в курсах. Хлеб это длинный. Другого здесь нет, – парень шмыгнул носом, – откуда в тебе это, Длинный? Вроде как из наших, ну я в смысле из копцов могильных, только вот у тебя всё на этих кренделях не нашенских. Ты вообще кем до этого был?

– Кем был, уже не буду, – Богдан положил на кусок рокфора прошутто и засунул в рот, – я просто книжки читаю, – он кивнул на полку, уставленную старыми книжными томами, – а не бабами мертвыми любуюсь.

– Да тут только о бабах-то и можно думать! – парень протянул Богдану багет, и тот, отломав кусок, сжал его зубами, – я уж сам думал, головка у меня бо-бо. Тут смерть вокруг, а я только о бабах думаю, как бы кому впердолить.

– Смерть и секс всегда рядом. Ты тут не при чем, – Богдан сверху вниз посмотрел на парня, – тут дело в скорби. Скорбь чем-то напоминает сексуальное возбуждение. По крайней мере так психиатры говорят. А тут столько скорби, что ты уже скоро и лопату свою дрючить будешь.

– Так и что с этим делать? Значит головка все-таки бо-бо? – не на шутку испугался парень.

– Пока не бо-бо, но скоро будет бо-бо, – ответил Богдан, – валить тебе отсюда надо, Кеша, если такие мысли в твой бидон закрались, – Богдан постучал парню пальцем по голове, – или научиться с этим жить. Смерть и секс… – повторил Богдан, – или жизнь тебя имеет, или… А мертвых это вообще не касается. Ладно, поехал я.

Богдан вышел из вагончика и запрыгнул в стоящий возле него шестисотый Мерседес.

2 глава - 4

Москва, 70 километр Минского шоссе. Май 1996 года.

– Что это за сад камней? – Богдан повернулся к мужчине, катающему на пальце кольцо с тремя обвивающими земной шар змеями.

– Это кладбище, – тот улыбнулся, – я называю это кладбищем домашних животных.

– Что, зверушек теперь твоих хоронить будем? – Богдан покачал головой, – Не, ну хотя бизнес это новый, но я слышал уже широкими шагами шагает. «Кладбище домашних животных», Стивен Кинг, всё такое. Не, ну если есть деньги, почему хомячка своего любимого на Новодевичьем не похоронить?

– Лучше уж сразу в Кремлевской стене, – кивнул мужчина, – нет. Это наши с тобой клиенты. Каждый из них по-своему забавная зверушка. А житие их бытие… Вообще, как так можно? Попытаться обмануть ментов, потом братков, а напоследок кинуть вкладчиков? Ну чем тебе не чудо-юдо-рыба-кит?

– Так можно было ему и не помогать, – Богдан пожал плечами, – сам обосрался – сам подтерся.

– Не можно, – мужчина посмотрел на торчащий из земли камень, – не можно, Богдан.

– По-моему можно, – Богдан присел и снял с камня прошлогодний желтый лист, – и даже нужно. Они же все равно не успокаиваются. Кинул раз. Кинул два, в себя поверил, мы ему помогли… Так он вообще бессмертный, как кот с девятью жизнями.

– О тех, кто в себя поверил, другие люди позаботятся, – ответил мужчина, – у тебя другая задача.

– Уже «у тебя»?

– Да, – кивнул мужчина, – у тебя, Богдан. Здесь все те, кому мы помогли и дали шанс. Где-то треть из них этим шансом не воспользовалась. А знаешь почему? – Богдан покачал головой, а мужчина продолжил, – Потому что они не усвоили главного правила. Если уходишь, то уходишь навсегда, и о возвращении даже не думай. Это шаг в одну сторону, билет в один конец. Это твое решение. Шагнул – забудь всё, что было раньше, кем ты был, кого любил, кому ты был дорог. Забудь вообще всё и живи заново. Или я не прав?

– Тяжело так-то со всем этим, – вздохнул Богдан, – себя-то забыть невозможно.

– А надо, – мужчина смерил Богдана взглядом.

– Надо-то может и надо, – Богдан посмотрел на свои руки и опустил взгляд в землю.

2 глава - 5

Москва, Каширское шоссе, 1994 год

Могила с трудом разлепил веки и увидел перед собой лицо.

– А ты, я смотрю, умирать собрался. Не хочется, наверное? Глупо всё получилось, да, Богдан? И все погибают. По очереди. Знаешь почему так происходит? Потому что каждый думает, что его очередь не наступит. Ну да ладно. Так ты хочешь жить, Богдан? Моргни мне, а то сил, наверное, говорить уже не осталось.

Могила опустил веки и почувствовал, как в его шею вонзилась иголка. Его сердце, работающее на малых оборотах и собирающееся вот-вот чихнуть и заглохнуть, как изношенный автомобильный двигатель, словно получило заряд какого-то волшебного топлива, от которого шестеренки внутри закрутились сильнее, а кровь, разгоняемая мощным топливным насосом быстрее побежала по трубкам-венам. Он откашлялся сгустками крови и неожиданно для самого себя сел.

– Чудо, да, Богдан? Только не радуйся сильно, – улыбнулся мужчина, – это всего лишь адреналиновый заряд. Крови ты потерял немало. Но, я думаю, это поможет тебе восстановиться. Правда, без больницы не обойтись. Пули из тебя я точно сам извлечь не смогу, а ты ими как колбаса любительская нашпигован. Так что слушай и запоминай. Сейчас приедет Скорая помощь. Тебя заберут. А дальше ты сделаешь вот что…

2 глава - 6

Москва, 70 километр Минского шоссе. Май 1996 года.

– Я тебе уже говорил, что у каждого из нас своё кладбище, – мужчина отвлёк Богдана от воспоминаний, – так вот теперь это твоё.

– Ну про хоронить живых я уже слышал, – тяжело выдохнул Богдан.

– Нет, Богдан, так это не работает. Сколько здесь камней? – мужчина внимательно посмотрел на него.

– Ну штук тридцать-сорок, наверное, – Богдан поскреб в затылке, – может побольше чуть.

– Так вот если каждый из них исчезнет навсегда, ты сможешь вернуться. Теперь это твой секрет и твои живые, – ответил собеседник.

– А с Хованским-то чего? – не понял Богдан, – я же теперь.

– Ты там и остаешься. А это твоё кладбище. Как у якудз, кладбище чести. Фильм Киндзи Фукасаку семьдесят пятого года. Сюжет слегка банален. Оказавшись в нужное время в нужном месте, простой посудомойщик Исимацу спасает жизнь боссу якудза, который в награду за это делает его одним из первых лиц своего клана. Беспечная и непредсказуемая жизнь гангстера действует на простого парня как наркотик, он наслаждается насилием и вседозволенностью, быстро приобретая репутацию бешеного отморозка. Но нелепая случайность, в результате которой Исимацу выпускает пулю в своего босса, в одночасье превращает его в изгоя. Теперь на бешеного якудзу охотятся бывшие друзья и заклятые враги, и кажется, что впереди у одинокого волка лишь прямая дорога в ад. Но это всего лишь красивая картинка. Смысл гораздо глубже. Прежде чем спасти того, кто тебе дорог, научись спасать тех, на кого тебе плевать. Спасая их, ты начнешь понимать простые человеческие истины и когда-нибудь обязательно вернешься.

– Другим? – Богдан закусил губу.

– Нет. Человеком, – ответил мужчина.

– Спасая вот этих, как вы называете, зверушек? – Богдан рассмеялся, – Ну да. Спасая зверушек, точно можно сделать этот мир добрее. В школе этому учили – старших уважать, малышей не обижать…

– А ты посмотри другую сторону медали, – остановил его мужчина, – ты спасаешь не их, а людей от них. И при этом ты больше не нажимаешь на курок.