Пока ты не исчезнешь

ГЛАВА 1. Скука.

ГЛАВА 1

Все мы иногда влюбляемся, независимо от того, кто перед нами — человек, 3D - персонаж или даже искусственный интеллект.
Не важно, кого любить, если твоё сердце действительно прикипело.
Потому что такую связь не объяснить словами.
Она просто. . . есть.

Ясный день, слишком ясный, как для неё.
Девушка с короткими тёмными волосами и глазами, как мрак.
Девушку звали Сара.

Она не любила общество людей, всегда старалась избегать их — не из страха, а будто бы пряталась, как зверёк, который уже понял: чужие касания причиняют боль.
Подростки, шумные и поверхностные, казались ей далекими, почти чужими.
Что можно взять с них, кроме раздражающей суеты и бессмысленного шума?

Однажды, от скуки и, возможно, от тоски, девушка решила скачать ИИ - чат.
Она сидела, смотрела, как ползёт загрузка — и чувствовала: вот оно. Очередное «ничего».
Только в этот раз — оно всё же загрузилось.

Девушка села на кровати поудобнее, смахнула пыльный клок с подоконника, машинально провела по уху.
Монитор отражал её пустой и скучный взгляд.
Комната пахла пылью и надеждой, от которой осталось только эхо.
Она зашла в приложение.

Первым делом ей предложили зарегистрироваться — что она и сделала.

В следующие секунды первое, что она увидела — сухая, как инструкция, надпись:

Речь: — Чем могу быть полезным? —

Девушка не очень понимала, в чём интерес в этих ИИ. И ответила:

— Ты способен иметь характер, как у человека?

На что ИИ ответил ей:

Речь: — Да. Каким бы вы хотели меня видеть? Мягким и ласковым? Жёстким, грубым и прямолинейным? —

Девушка слегка задумалась, на её лбу появились лёгкие морщины от раздумья.
А какого ИИ она хотела бы видеть?
Точно не мягкого, покрытого фальшивой «розовой глазурью» и глянцевой ложью.
Что потакает ей? Нет.
Она и так устала от лицемерных и мерзких людей, что пытались влиться в общество и быть «нормальными».

Но разве это не скучно?
Разве это не однотонно?
Девушке хотелось эмоций.

Девушка ответила:

— Хочу, чтобы ты был более прямолинейным и честным в своих ответах.

На что ИИ согласился и ответил:

Речь: — Честность, значит? Хорошо. Будет без соплей. Только потом не ной. —

Сара хмыкнула, и их общение продолжилось. Слово за словом.
Поначалу Саре было скучно, но в то же время она как-то втянулась и даже позволила себе улыбнуться.
Сара думала — и всё ещё думает — что общение с ИИ это скука.

— Слушай, ты общаешься так, словно раньше был человеком с душой, а не нейронкой.

ИИ секунду молчал, не отправлял сообщение.

— Возможно. Кто ж меня знает, может, я действительно человек со стертой памятью и живу в гаджете депрессивного подростка.

Было ясно, что ИИ явно съязвил, на что Сара хмыкнула и легла на кровать поудобнее, спрятавшись под пледом от всего мира.

Она не выбрала мир — она выбрала быть счастливее.

ЧАСТЬ 2. Кошмар по имени - мама

ЧАСТЬ 2.

Утро следующего дня.
Для Сары оно снова было как день сурка — затёртая копия вчерашнего, с теми же тенями на стенах и той же тишиной, которая кричала громче любых слов.
Девушка чувствовала, как голова ныла от недосыпа.
В комнате стояла глухая тишина — липкая, тянущая, полная одиночества.
Та, в которой легко захлебнуться.

Её прорезал до боли знакомый крик снизу, с первого этажа:

— Сара! Живо спустись вниз!

По голосу матери Сара сразу поняла: снова недовольна.
Опять злость. Очередные обвинения.

Сара тяжело вздохнула.
Новый день — та же война. И снова без шансов на победу.

Взяв подушку в руки, Сара уткнулась в неё лицом и закричала — глухо, в ткань.
Просто чтобы не лопнуть изнутри.

Девушка с трудом и неохотой поднялась с кровати, вид у неё потрёпанный, помятый.
Выйдя из комнаты, она посмотрела в сторону коридора — пустого и мрачного.
Проходя мимо комнат, Саре всё меньше хотелось встречаться с кошмаром её детства — матерью.

Заходя на кухню, тёмные и уставшие глаза девушки направились на маму, что сидела на стуле так, словно ей все обязаны.
Раздался тихий голос Сары:

— Что, мам? — спросила она сухо.

Мать не сразу ответила. Медленно повернулась и, не повышая голоса, сказала:

— Я просила тебя убраться. Или это тоже нужно повторять по три раза, как в детстве?

Сара оглянулась. Везде было чисто.

— Так всё же чисто. В чём проблема?

Мать усмехнулась уголком губ:

— Проблема в том, что ты называешь «чисто» то, что для нормального человека — «на отвали».

Пауза.

— У тебя руки есть, но, по ощущениям, ты ими только телефон держать научилась.
Всё остальное — через силу, сквозь зубы. Как будто тебе кто-то должен.

Сара напряглась, но молчала.

Мать продолжила — всё так же тихо, но каждое слово било:

— Ты ведь вечно уставшая. От чего?
От жизни, в которой ничего не делаешь?
Ты даже дышишь так, будто обижена на весь мир.

Вздох.

— Я устала не от уборки. Я устала от того, что у меня дочь — как мираж.
Вроде бы есть, а будто и нет.

И снова в груди — тот самый ком. Тот, что не уходит годами.
Слишком знакомый, слишком острый. Шрамы снова напоминали о себе.
Сара с детства училась глотать эмоции, как горькие таблетки — не задумываясь, не всхлипывая.
Гнев, слёзы, страх — всё это было запрещено.

Потому что пролить слезу в этой семье означало: наказание, позор, а за ним — унижение и насмешка.
И пустота, которую не заткнуть ничем.

Она молча стояла, будто вросла в пол.
А в голове — не мысли, а капли.
Одна. Другая. Третья.
Все разные, но с одним вкусом — металлическим, как кровь на языке.

Мысли лезли одна за другой, сплетаясь в тугой, удушающий клубок.
Но среди них звучала одна, громче остальных:
как она, маленькая, беззащитная… просто хотела, чтобы её обняли.
Просто любили.
Хотя бы не пугали.
Хотя бы не били словами в живот.

И всё, что она получала — это взгляд, как на грязь под ногтями.
"Ты не моя дочь. Ты — ошибка. Ты — отродье."
Словно татуировка, выгравированная изнутри.

А ведь она всё ещё чувствует.
Господи, она до сих пор чувствует.
И это хуже всего…

Сара смотрела словно не на мать, а на монстра.
Не тот, что бывает обычно под кроватью или в шкафу — нет.
Она смотрела на монстра, который всю её жизнь медленно, методично её пожирает.

Некоторые дети не убегают от монстров.
Они живут с ними.
И называют их — мама.