Поле боя хочет тишины

Пролог.

В кабинете настолько душно, что волосы прилипли ко лбу, я пыталась сосредоточиться на уравнении в тетради, но ничего не вышло. Слышно было все; шарканье ручек по бумаге, тиканье часов на стене, как кто‑то почесал затылок. Все, что угодно, только не мой мозг, упорно твердивший мне о том, что урок закончится через пять минут, а я не решила и половины теста.

Кто вообще придумал давать тесты в конце урока?

Я снова посмотрела в тетрадь, цифры и буквы превратились в кашу, мешая мне найти хоть какое‑то логическое решение. Справа сидел Эдди и в отличие от меня, хотя бы писал, не знаю правда, что именно, ведь в математике он такой же тормоз, как и я.

– Перестань мешать мне! – прошипел он, когда я в очередной раз швырнула ручку на стол.

– Только не говори, что ты решаешь задание. – я недоверчиво покосилась в его сторону, а он в ответ ухмыльнулся, подвигая ко мне тетрадь. Я прыснула со смеху при виде несчастной рожицы, повешенного на косинусе мистера Ньюта.

– Детали очень хорошо прописаны – я рассмеялась, на что Эдди гордо взмахнул своей золотистой шевелюрой.

Прозвенел звонок и прервал нашу интеллектуальную беседу о высоком искусстве, и тут я поняла, что провалила тест.

Мистер Ньют вальяжно встал со своего места, поправляя галстук. На вид ему лет тридцать пять, волосы прямые и черные, длинной до подбородка, но он всегда зализывал их назад, меня это жутко раздражало.

Все встали и поспешили по быстрее сдать тетради, хотя некоторые старались не упустить возможность дописать. Я же решила, что толку от этого мало, поэтому шла с почти пустой тетрадью к столу учителя. Эдди кинул свое произведение искусства к остальным тетрадям и потянул меня за собой, желая поскорее убраться, пока Ньют не успел оценить сие творение.

– Бонни. – окликнул меня учитель. – Задержись на минутку.

Эдди тоже остановился, но мистер Ньют жестом велел ему уходить. Я выжидающе смотрела на друга, пока он раздумывал как поступить.

– Я буду за дверью… – одними губами сказал Эдди и вышел.

Все еще стоя в дверях, я проводила оставшихся одноклассников взглядом, после чего повернулась к учителю. Как ни странно, он не выглядел рассерженным, скорее наоборот – слишком расслаблен.

Я неуверенно переминалась с ноги на ногу, за что получила раздраженный вздох и указание сесть на стул напротив.

– Послушайте, на этом рисунке вовсе не вы… – оправдывалась я, плюхнувшись на сидение, но он оборвал меня на полуслове.

– Меня не интересуют художественные таланты Флетчера, я бы хотел поговорить, о твоих талантах.

– Моих талантах? – я нахмурилась.

Мистер Ньют спокойно откинулся на стуле, не сводя с меня пристального взгляда.

– Твои последние тесты оставляют желать лучшего. – ответил он. – Я думаю, тебе нужны дополнительные занятия.

Я попыталась подавить смешок, что ж ничего нового, хотя начало было многообещающим. В ответ лишь свободно откинулась на стуле, повторяя позу мистера Ньюта.

– Что же, я вас поняла, обязательно займусь этим, – протянула я уже заранее отрепетированный ответ. – Попрошу Така подтянуть меня.

– Нет‑нет. – он вскинул руку, останавливая меня. – Такер Форест исчерпал лимит моего доверия, после того как прогулял два теста. Твои занятия будут проходить со мной.

Я недоверчиво покосилась на него.

– Какая честь, но боюсь, у меня не будет на это времени.

– Не нужно ерничать, Бонни. – его рот исказила неприятная ухмылка, – Я не желаю тебе зла.

Что‑то в этих словах заставило меня напрячься, огоньки в его серых глазах недобро заплясали. Я уже намеревалась встать, но он нежно положил руку на мое плечо, заставляя вернуться на место.

– Разговор не закончен, это невежливо, ты же хочешь закончить школу?

У меня ком встал в горле, но вместо страха внутри зародилось раздражение. Поддавшись вперед, я оперлась локтями на стол.

– Я не совсем понимаю к чему вы клоните, мистер Ньют.

Его губы сложились в притворную улыбку, будто он говорил с маленьким ребенком, предлагая ему конфету.

– Я говорю о том, – начал он, двигаясь ближе, – Что я могу помочь тебе, если ты поможешь мне.

Его рука скользнула по моим волосам, и я резко отдернула голову. Вскочив с места, я сжала руки в кулаки. На секунду в его взгляде мелькнуло удивление, видимо к такой реакции он не привык, но быстро взял себя в руки.

– Что ж, – спокойно сказал он, вставая и между тем закатывая рукава. – Я хотел по‑хорошему, не удивляйся тому, что за этим последует.

Его голос снова пришел в норму, будто он всего лишь называл мне мою оценку за тест, а не кидал двусмысленные намеки с угрозами.

Он обошел стол и хотел уж было двинуться на меня, но я резким движением пнула свой стул прямо ему под ноги.

– Я думаю, что удивляться придется не мне. – мой голос словно лед, хотя все тело свело от напряжения.

Быстро развернувшись на каблуках, я заставила себя хладнокровно выйти за дверь.

Глава 1.

23:59. Я лежала на койке в своей камере, сверля взглядом серый покрытый грибком потолок, вокруг сплошная тьма, единственный источник света – это электронные часы на столе, взглянуть на которые, мне не хватало смелости. Через минуту моя жизнь, в очередной раз перевернется с ног на голову.

Все мои друзья уже прошли через это, я не видела их уже несколько дней, а последнего, моего самого лучшего друга – Джареда, я видела три месяца назад, за ужином, в ту же ночь ему исполнилось восемнадцать; это была наша последняя встреча.

С тех пор, я каждый вечер перед сном вспоминала его хитрую улыбочку, когда он воровал колбасу с чужих бутербродов и делился со мной. Или звонкий заливистый смех, давая подзатыльник Эдди, когда тот, в очередной раз, пытался позвать меня на тюремное свидание.

Я вспоминаю всех – Джейми; мою подругу, которая выглядит как ангел, пока что‑то или кто‑то не испортит ей настроение. Ее глубокие, как бездна, синие глаза и почти белые локоны. Она всегда казалась мне похожей на куколку. Таких девчонок можно встретить прогуливающимися по Беверли Хиллз с собачкой в руках, но Джейми старательно разрушила этот стереотип, угодив за решетку.

Вспоминаю Эдди; светловолосого мальчишку с медового цвета глазами, который в один момент может поджечь гараж, а в другой уже осыпает тебя одуванчиками. Меня он всегда смешил, все знали о его чувствах ко мне, но я старалась всегда обращать это в шутку, и он, похоже, не возражал.

Также, в нашей компании, имелся и самый мозговитый чувак, отчего все наши проделки проходили безнаказанно, за исключением одной, конечно. Такер всегда был самым разумным, я относилась к нему как к старшему брату, хотя разница между нами была не больше месяца. Он всегда мог сказать выгорит ли дело, и стоит ли за него браться. Хотя лидером он не был, и никогда не метил на место Джареда; второй всегда доверял ему как самому себе.

Я последняя из нас, кто все еще находится в младшей колонии, не представляя, что ждет меня за каменным забором.

***

00:00. С днем рождения, меня!

Сердце пропустило удар, как только загорелись цифры, стало трудно дышать. То ли от предвкушения, то ли от страха, но я начала ерзать на кровати, сон и не думал приходить. В соседней камере я услышала, как моя соседка Кэрри, что‑то черкает на стене, это заставило меня ненадолго забыть о беспокойном будущем, которое наступит через считаные часы.

Подорвавшись с места, я медленно подошла к стене соединяющей наши камеры.

– Кэрри… – я старалась говорить не громко, чтобы не разбудить остальных соседей, но все же услышала стук по другой стене, намекая на то, чтобы я заткнулась.

– Неделя прошла, – прошептала Кэрри.

Как ни странно, я хорошо слышала ее голос, хриплый от слез, она осталась одна здесь, также как и я.

– Вы скоро встретитесь. – я вложила в свой голос весь оптимизм, на который была способна.

Я слышала о том, что Джордана Ральфа забрали на прошлой неделе, мы с ним не были знакомы, но каждый вечер Кэрри посвящала меня в подробности их очередного плана побега, который, как и предыдущие, оставался лишь на стадии разработки.

– Мне еще полгода быть здесь, он не дождется меня… – ее голос оборвался, послышался всхлип.

– Почему ты так думаешь? Куда он может деться?

Кэрри перестала черкать по стене, и я больше не слышала всхлипов, будто кто‑то резко отключил звук, лишь стук моего сердца, пытающийся прорваться сквозь угнетающую тишину.

– Ты не знаешь, что они делают с ними там. – ответила она, через паузу, которая, как мне казалось, длилась вечность, – Никто не вышел оттуда.

В эту же секунду в коридоре раздался звук открывающейся двери, заставляя меня подскочить.

Надзиратели никогда не приходят после отбоя.

Тяжелые шаги эхом раздались по коридору, приближаясь к моей двери.

Я все еще стояла у стены, стараясь проглотить огромный ком в горле, отчего‑то мне совсем не страшно, скорее это похоже на предвкушение чего‑то особенного. Шаги становились громче и с каждым шагом, я приближалась к маленькому окошку моей камеры.

Осознание того, что я вот‑вот окажусь рядом со своими друзьями, постепенно наполнило меня радостью, заставляя чуть ли не прыгать в руки надзирателям, которые остановились перед моей дверью.

– Бонни Голайтли. – нарушил тишину один из них, отпирая дверь. – Ты переводишься в старшую тюрьму. На выход.

Долю секунды я стояла на месте, не совсем понимая, что мне делать. Собрать вещи? Заправить постель? Попрощаться с Кэрри, или может помолиться?

Охранник выжидающе смотрел на меня, начиная постукивать ногой. Этот звук заставил меня выйти из оцепенения, и я послушно вышла из камеры.

Коридор, который последние четыре года был моим домом, теперь казался мне непривычно длинным, будто чтобы пройти его, мне понадобится несколько часов.

Камера Кэрри в нескольких сантиметрах от меня, остановившись напротив, я проигнорировала толчок в спину от надзирателя. Кэрри смотрела на меня из маленького окошка, ее лицо непроницаемо, словно маска, она ничего не говорила, но в моей памяти всплыли ее последние слова

«Никто не вышел оттуда».

Охранник толкнул меня вперед, и я продолжила двигаться к выходу.

К счастью, мне не заламывали руки, не надевали наручники, я просто сцепила руки в замок прямо перед собой и сжала их с такой силой, что костяшки побелели. Коридор будто растянулся на тысячу километров, я успела подумать обо всем и всех.

Что я скажу, когда увижу его? Какой будет эта встреча, ведь мы не видели друг друга три месяца. А что, если Джаред не дождался меня, как предсказывала Кэрри? Я быстро отогнала эту мысль.

Охранники вывели меня из женского корпуса, и теперь мы шли по длинному коридору, который соединяет женский корпус с остальной частью тюрьмы.

К счастью, его мы преодолели быстрее. Оказавшись на улице, я сделала глубокий вдох и огляделась, сегодня прохладно; небо затянуло тучами, поэтому звезд не разглядеть. Передо мной стоял фургон, а из соседнего корпуса вывели еще двух парней, их руки сцеплены наручниками за спиной. Ну, разумеется, ребята любят сопротивляться в таких случаях.

Глава 2.

Я не знаю, сколько прошло времени прежде, чем мы добрались до места назначения, но внезапная остановка и звук двигающегося металла по земле, заставили меня встрепенуться. Потянувшись к окну, я попыталась разглядеть местность, но окна черные, словно их покрасили краской.

Надзиратель, сидящий по левую сторону от меня, встал и открыл дверь. Резкий поток холодного воздуха ворвался внутрь, на улице октябрь, но в этом году он непривычно холодный. Удивительно, но новые главы моей жизни взяли привычку начинаться в октябре.

Охранник выбрался из фургона и резко потянул меня за локоть, вытаскивая наружу. Я стояла перед, огромными раздвижными воротами и не ошиблась, они действительно железные.

Но почему мы не заехали внутрь? Неужели они не боятся, что я могу вырубить охранника и сбежать в лес, ведь у меня даже не связаны руки. Осознание этого факта неприятно ударило по самолюбию.

– Боишься, детка? – я вздрогнула от язвительного голоса над моим ухом и, повернув голову, увидела одного из заключенных, ехавших со мной.

Он был всего на полголовы выше меня, волос я не видела, они были скрыты под шапкой. Парень заметил, что я бросила на него взгляд и ухмыльнулся так, будто я пускала на него слюни.

Меня мгновенно одолело желание ответить что‑нибудь оскорбительное, например, если он еще раз назовет меня деткой, то будет собирать свои зубы, но звук шагов и движущиеся фигуры моментально завладели моим вниманием.

Три человека приближались к воротам с внутреннего двора, я заметила среди них женский силуэт. Неожиданно.

Женщина и два охранника остановились напротив нас, она не была похожа на надзирателя, и уж точно не была похожа на заключенную. Ее волосы короткие и темные, аккуратно зачесаны назад. Шелковая черная рубашка заправлена в узкие брюки. Единственное, что не вписывалось в ее образ, это армейские ботинки, почти такие же, как у меня.

– Что же, не густо. – заключила она, оглядывая нас троих.

Женщина прошла мимо каждого несколько раз. Я не двигалась и заметила, что почти не дышу. Казалось, будто она видит меня насквозь, но я заставила себя не бояться. Как только она остановилась напротив и пристально посмотрела мне в глаза, я отметила, что хоть она не многим выше, мне все же пришлось поднять взгляд.

Ее глаза были льдисто серыми и не выражали ни одной эмоции, словно пустые стекляшки. Это выглядело настолько жутко, что я еле заметно поежилась.

Какое‑то время мы просто смотрели друг на друга, будто она пыталась подавить меня своим взглядом. Не без труда, но я все же выдержала это испытание.

Довольно улыбнувшись, женщина развернулась и пошла обратно во внутренний двор, перед этим, что‑то шепнув надзирателю.

Меня грубо схватили за локоть и толкнули вперед, я шла вслед за женщиной, но обернувшись, заметила, что мои спутники остались на месте.

Что происходит? Почему меня ведут внутрь, а их нет?

Я перевела взгляд на охранника, его лицо ничего не выражало. Стоило мне открыть рот, как железные двери позади меня начали закрываться, оставляя моих спутников за воротами.

– Что происходит? – спросила я, косясь назад, ворота плотно закрыты.

– Они не подходят. – без эмоционально, словно робот, ответил охранник, я не успела спросить, что это значит, как позади раздался приглушенный выстрел, а после еще один. Меня словно облили ледяной водой.

Их убили. Убили, даже не впустив на территорию.

***

Мое напускное спокойствие трещало по швам. Все, о чем я могла думать, это убийство тех двоих. Поэтому, когда мы вошли внутрь, я не сразу обратила внимание на окружающую обстановку.

Внутри здание было похоже на огромный торговый центр, разве что вместо магазинов; тюремные камеры, а вместо эскалаторов, кованые металлические лестницы. Каждый звук эхом отдавался вокруг.

Мы поднялись по одной из лестниц и двинулись мимо камер, я успела заметить, что мужские и женские камеры находятся почти напротив друг друга, по разные стороны помещения. Меня вели по левой стороне – здесь мужская территория, из чего я сделала вывод, что через мост живут женщины.

Я шла прямо, стараясь не заглядывать в камеры, сейчас середина ночи и все должны спать, но были и любопытные, те, что подходили к решетке из темноты, и в тусклом свете злобно улыбались мне.

Когда мы миновали решетки, и прошли через очередную железную дверь, я уже собиралась спокойно выдохнуть, но вдруг поняла, что меня не ведут в камеру, вместо этого предо мной узкий коридор.

Я снова непонимающе посмотрела на охранника, но он цокнул языком и опять толкнул меня вперед:

– Хватит уже тормозить все время, тебя же не с улицы привели, не делай вид, что не знаешь правила. – он прибавил шаг, из‑за чего мне пришлось практически бежать.

– Таких не знаю! – огрызнулась я, но ответа не последовало.

Как только очередная дверь открылась, в глаза мне ударил яркий свет люминесцентных ламп, после тусклых коридоров, мои глаза не сразу привыкли к такой яркости. Я осмотрелась; это место было похоже на медицинский кабинет, внутренности мгновенно сжались, охранник крепче сжал мое предплечье.

Из маленькой деревянной дверки вышла женщина в халате, на ходу надевая хирургические перчатки. Мной сразу же овладела паника, я попыталась попятиться назад, но надзиратель дернул меня вперед.

Все это похоже на камеру пыток; большой железный стол, хирургические инструменты, лежащие на нем, а также кресло с ремнями на подлокотниках. Мне стало тяжело дышать. Женщина спокойно подошла к столу и взяла странное приспособление, похожее на пистолет.

– Сядь! – приказала она, но я стояла на месте. – Господи, да посади же ты ее!

Я сопротивлялась как могла, но охранник был в десять раз крупнее меня, и ему ничего не стоило просто подхватить меня и закинуть в это кресло, что он, собственно, и сделал.

– Что вы собираетесь делать? – крикнула я. – Отпустите меня!