Половина моей души

Тысячелетний Источник

– А-а-а!

Прямо из-за поворота на меня налетела огромная мохнатая тварь с кожистыми крыльями. Разглядеть в тусклом свете факела, кто именно это был, я не успела – зверюшка, по всей видимости, испугавшись моего крика, издала громкий писк и шустро шмыгнула в один из боковых тоннелей.

Облегчённо вздохнув, я продолжила свой путь к легендарному Тысячелетнему Источнику.

На самом деле, это была глупая, если не сказать самоубийственная, затея. Тысячелетний Источник – миф, сказка, которую родители рассказывают на ночь детям о волшебном озере, вода из которого способна исцелить любую болезнь. В обычной ситуации мне бы и в голову не пришло пересечь Чёрный лес и спуститься в запутанные катакомбы Старого города в поисках того, чего никто и в глаза никогда не видел. Однако моя мать смертельно больна. Лекарь сказал, только чудо может ей помочь.

Я не верю в чудеса. Но знаю, что многого можно добиться, если приложить усилия. Главное не бояться и идти вперёд.

Чёрный лес я миновала, как ни странно, без особого труда. Впрочем, в отличие от большинства путников, безвозвратно исчезнувших в лесной чаще, у меня было неоспоримое преимущество – магия. Сила, много столетий находящаяся под запретом в королевстве. За её использование – смерть. Именно поэтому мои родители были вынуждены покинуть столицу и скрываться в крохотной деревушке на окраине болот, о существовании которой даже сборщики налогов вспоминали крайне редко, а добирались до неё ещё реже. Ни отец, ни мать никогда не говорили этого вслух, но я всегда знала, я и мой дар – тяжкое бремя, лёгшее на их плечи. Без меня их жизнь была бы намного проще. Отец мог ковать мечи для короля и рыцарей, а не подковывать за гроши соседских лошадей. Возможно, останься мама в столице, её бы не подкосила болезнь…

Неясный шум, раздавшийся где-то справа, прямо из глухой каменной стены руин какого-то здания, заставил меня настороженно замереть и прислушаться.

Старый город – бренные останки бывшей столицы королевства, погребённой под толщей земли руками Совета колдунов – последних обладателей магии, отчаянно сражавшихся за свои жизни. Когда-то очень давно – мама говорила, около тысячи лет назад, – маги и люди спокойно жили вместе, и даже школа колдунов располагалась в столице по соседству с королевским замком. Однажды один из учеников поссорился с принцем, ссора переросла в драку, в результате которой принц погиб. Сражённый горем, король запретил магию, а всех колдунов приказал казнить. Кому-то, конечно, удалось сбежать. Но основная масса была обезглавлена на королевской площади. Горстка уцелевших магов во главе с Советом укрылась в школе и, понимая, что им не спастись, решила похоронить вместе с собой и весь город. И им это удалось. Город ушёл под землю вместе со всеми жителями и жестоким королём. Королевство же разорвали на части соседи, присоединив к себе каждый по куску.

Шум повторился. Я попятилась. Главной особенностью Старого города было непостоянство планировки. Не зря здесь когда-то располагалась школа магии – всё пространство было пронизано магической энергией, я ощущала её каждой клеточкой тела. Эта магия, не имея выхода, накапливалась, принимая причудливые формы, создавая пространственные аномалии и превращая безобидную подземную живность вроде червяков и жуков в огромных жутких монстров, парочку из которых мне уже посчастливилось встретить. И одного раза мне было более чем достаточно!

Внезапно земля передо мной немного просела, раздался громкий стук, затем скрежет и стрёкот. В земле образовалось отверстие, из которого вылезла гигантская землеройка с какими-то странными светящимися наростами на голове, напоминающими рога.

Я затаила дыхание, надеясь, что зверь, будучи слепым, не заметит меня и пройдёт мимо. Как же! Поводив носом по воздуху, тварь, уловив мой запах, оскалила чересчур зубастую пасть и бросилась в атаку. Я наколдовала на ладони небольшой огненный шар и швырнула его в землеройку, надеясь её этим хоть немного задержать, после чего стремглав бросилась наутёк, не разбирая дороги. Животное, взревев от боли, громко топая, как табун лошадей, последовало за мной.

Поскольку ничего конкретного об обитателях катакомб мне известно не было – лишь слухи и ничем не подтверждённые домыслы, – я не рискнула зажигать свет, опасаясь привлечь к себе излишнее внимание. И даже сейчас, когда на хвосте висела злобная, и, очевидно, крайне кровожадная тварь, умная мысль осветить дорогу с помощью магии почему-то не посетила мою голову. Расплата за глупость пришла очень быстро. После очередного поворота я, не успев затормозить, сверзлась куда-то вниз, на прощание прорезав воздух отчаянным, истошным воплем. Пытаясь хоть как-то замедлить падение, я начала наугад кидать магическое лассо, надеясь хоть за что-то уцепиться. В какой-то момент конец лассо всё же за что-то зацепился, после чего мне на голову упало нечто большое и твёрдое, и мир погрузился во тьму.

Сколько времени я провела без сознания – неизвестно. Однако когда я открыла глаза, то обнаружила себя в небольшой пещере, освещённой тусклым голубоватым светом множества кристаллов, растущих на её стенах. Потерев ушибленную макушку, я запрокинула голову: пещера уходила на много километров вверх и её «потолка» не было видно.

«Повезло, что шею не сломала», – подумала я, примерно прикинув, что в высоту пещерка не меньше метров десяти, раз, падая сверху, я не увидела свет внизу.

Поднявшись на ноги, я огляделась по сторонам. Ни в одной легенде я не читала описания подобного помещения. Однако сам факт наличия в этой пещере магических кристаллов – а это могли быть только они, никакие другие камни не способны светиться сами по себе, – свидетельствовал о том, что я на верном пути, и Тысячелетний Источник должен быть где-то неподалёку.

Принц и ведьма

Выбраться из пещеры с Тысячелетним Источником удалось без проблем – спасибо магии, с помощью которой я подняла себя наверх, к обрыву, с которого столь неудачно – или удачно, тут с какой стороны посмотреть, – упала в попытке убежать от гигантской землеройки. А вот дальше начались трудности. Сначала я долго плутала по руинам Старого города, не в силах отыскать обратную дорогу – все зарубки, оставленные мной по пути, таинственным образом исчезли. К счастью, мне повезло, и я всё же смогла найти выход и даже не столкнулась ни с кем, не считая насекомых и мелких животных, не представлявших опасности.

Я опоздала. Вернувшись в родную деревню, я узнала, что мама скончалась.

– Дэйрэ, где ты была? – отец выглядел измождённым, а его голос дрожал. – Три дня! Тебя не было три дня! – он издал какой-то странный звук, похожий не то на стон, не то на всхлип. – А я даже не мог отправиться на поиски…

– Я ходила к руинам Старого города, – ответила я и с глухим стуком поставила на стол флягу с целебной водой. – Хотела найти Тысячелетний Источник.

Отец наградил меня каким-то странным, нечитаемым взглядом. Должно быть, он злился, что я мало того, что ушла, не предупредив его, и пропала на целых три дня, так ещё и только зря потратила время.

Тяжело вздохнув, отец подошёл ко мне и, приобняв за плечи, крепко прижал к себе.

– Ты молодец, – сдавленно проговорил он, нежно гладя меня по перепачканным в песке и глине волосам.

Эти слова прозвучали, как пощёчина, и я резко отпрянула.

– Молодец? – глаза застилали слёзы, а голос звучал визгливо и неприятно даже для моих собственных ушей. – Я ничего не смогла сделать! Всё было напрасно! Зачем нужна эта дурацкая магия, если я не могу никого спасти?

В комнате с плотно запертыми дверями и окнами поднялся сильнейший ветер, а крепкий дубовый стол мелко задрожал – магия, отзываясь на мою боль, вырвалась наружу, привычно сея вокруг хаос и разрушения.

Не желая оставить свою семью без крыши над головой, я выбежала из дома и бросилась бежать, куда глаза глядят, сопровождаемая столбом пыли и жуткими завываниями ветра, на который ещё пару минут назад не было даже намёка. Опасаясь попасться на глаза односельчанам, которые, хоть и знали о моей ненормальности, ни разу не видели её разрушительных проявлений, я скрылась в лесу. Сойдя с тропы, по которой все ходят к реке, я свернула в сторону болот – сюда не ходил никто и никогда, опасаясь увязнуть в трясине или столкнуться с болотным дьяволом – жутким монстром, скрывающимся под водой и отлавливающим случайных путников.

Я на болотах бывала регулярно, начиная лет с пяти, когда впервые начали проявляться мои магические способности. Мама привела меня сюда, она же научила выбирать безопасные тропы и не бояться страшилок, которые рассказывают местные – никакого дьявола на болоте не было. Во всяком случае, ни я за девять лет, ни моя мать до этого никакого монстра здесь не встречали.

Продравшись сквозь густые заросли боярышника и собрав на подоле платья множество репьёв, став похожей на этакого ёжика-переростка, я добралась до Дерева Мертвецов – так местные называют огромную сосну, на которой согласно легенде во время войны с колдунами королевская гвардия повесила сразу пятнадцать человек, обвинённых в использовании магии или пособничестве чародеям. Говорят, озлобленные души казнённых заключили сделку с болотным дьяволом и теперь с помощью своих чар заманивают к нему людей: то кричат разными голосами, то зажигают огни как от костра, – а он за это позволяет им остаться на земле и избежать страшных мук в Преисподней.

Неупокоенных духов, как и болотного дьявола, я ни разу не встречала. Впрочем, возможно, они просто чувствовали во мне свою и поэтому обходили стороной. Главное, болото и особенно поляну с Деревом Мертвецов избегали люди, что гарантировало мне спокойствие и уединение.

Опустившись на пожухлую траву в корнях дерева, я прислонилась спиной к шершавому тёплому стволу и устало прикрыла глаза – три бессонных дня давали о себе знать, и я была совершенно без сил. Хорошо хоть, отправляясь в путь, додумалась взять с собой полдюжины лепёшек и флягу с водой – этого вполне хватило, чтобы не умереть от голода и жажды.

Какое-то странное чувство – словно мурашки бегают под кожей, но не на спине, как это обычно бывает, а на груди и животе, – заставило меня открыть глаза. Вместо знакомых деревьев я увидела перед собой стены просторной комнаты, увешанные роскошными тёмными гобеленами, расшитыми разноцветными нитями, складывающимися в замысловатые узоры. Что примечательно, закрывая глаза в лесу, я сидела, а открыв их в незнакомом помещении, уже стояла.

Я растерянно повернулась. Справа от меня стоял небольшой прямоугольный стол на изогнутых ножках, заставленный серебряными тарелками с остатками чьей-то трапезы. Чуть дальше, возле окна, занавешенного тяжёлыми парчовыми шторами насыщенного зелёного цвета, возвышался массивный шкаф с медными ручками в виде колец из переплетённых виноградных лоз. Развернувшись в другую сторону, я обнаружила огромную кровать под балдахином, застеленную белоснежными простынями, комод и ширму из тёмного дерева.

Нахмурившись, я подошла к ширме и осторожно положила на неё ладонь, вернее, попыталась – моя рука прошла сквозь дерево, не встретив никакого сопротивления. Я вообще ничего не почувствовала, даже испуга не было, только бесконечная усталость и абсолютная пустота внутри.

В этот момент дверь, скрытая от меня за ширмой, распахнулась, и в комнату вошёл мой недавний знакомый, из одежды на котором были только штаны. Я окинула юношу флегматичным взглядом: судя по поджарому животу, мускулистым рукам и хорошо развитым грудным мышцам, он регулярно занимался физическими упражнениями. Учитывая убранство комнаты и неплохое владение мечом, моё первоначальное предположение об аристократическом происхождении находило всё большие подтверждения – наверняка парень натренировал такую впечатляющую мускулатуру, стремясь стать рыцарем или даже членом королевской гвардии.

Бессонница

На следующее утро, выйдя во двор покормить куриц, я с изумлением обнаружила под окнами небольшое тонкое деревце – примерно мне по колено, – которого накануне вечером там ещё не было.

Вопрос, куда именно отец вылил воду Тысячелетнего Источника, больше не стоял.

Тонкие, полупрозрачные листья деревца едва заметно мерцали на свету, словно были покрыты каплями росы. Опустившись на корточки, я осторожно провела пальцами по стволу – он был абсолютно гладким, словно покрыт не корой, а кожей, – и ощутила слабое покалывание, ясно свидетельствующее о наличии магии.

Отцу незапланированный саженец во дворе закономерно не понравился. Взяв с полки топор, он решительно направился к дереву, намереваясь от него избавиться, однако я не позволила этого сделать.

– Пожалуйста, – повиснув на руке отца, отчаянно взмолилась я, проникновенно глядя в карие глаза. – Не надо. Оставь его.

– Если его кто-то увидит…

– Кто его может увидеть? У нас гостей в доме никогда не было. Да даже если и увидят. Подумаешь, дерево! Присмотрись – оно ничем почти не отличается от своих собратьев.

Отец долго сверлил меня пристальным взглядом, а потом всё же опустил топор.

– Зачем оно тебе? – недовольным голосом спросил он. – Сама говоришь, это всего лишь дерево.

– Оно похоже на меня, – горько улыбнувшись, ответила я. – Появилось на свет там, где ему не место, похожее на других и, одновременно, совершенно иное.

Тяжело вздохнув, отец положил руку мне на плечо и ободряюще сжал, после чего молча вернулся в дом – больше к теме дерева мы не возвращались.

После смерти матери забота о домашнем хозяйстве легла на мои плечи. Впрочем, все эти хлопоты – стирка, уборка, готовка и работа в огороде, – были мне хорошо знакомы: я всегда помогала маме всем, чем могла.

Воспоминания о матери бередили душу, терзали сердце и застилали глаза пеленою слёз. При отце я старалась держаться и ничем не выдавать своих чувств – понимала, что ему ничуть не легче, а может быть и во сто крат тяжелее. Однако по вечерам, скрываясь в тишине болот, где никто не мог стать свидетелем моей слабости, я горько рыдала, обняв шершавый ствол Дерева Мертвецов.

Если днём я была занята делами, то ночью отчаянно страдала от безделья. Стоило мне только лечь в кровать и закрыть глаза, как я сразу же переносилась к Орсэю. И оставалась рядом до рассвета, пока меня не будил крик петуха.

Его Высочество меня старательно игнорировал. После первого достаточно мирного разговора, когда мы выяснили, что между нами пролегает пропасть почти в три тысячи лет, юноша замкнулся в себе, и мои попытки вывести его на диалог не увенчались успехом, так что вскоре я оставила это бессмысленное занятие. Орсэй не закатывал истерик, не обвинял меня во всех смертных грехах – это уже было значительным прогрессом. Поэтому я предпочла не нарушать хрупкое равновесие. Оказываясь в комнате принца, я либо садилась на подоконник и любовалась пейзажем, либо скрывалась за ширмой – мне казалось, Орсэю будет спокойней, если я перестану мозолить ему глаза. Хотя о каком спокойствии может идти речь, когда он был вынужден спать в моём присутствии? Потому что, как оказалось, время суток у нас совпадало, так что «приходила в гости» я исключительно по ночам. Первые три раза Орсэй отчаянно пытался не заснуть, отвлекая себя чтением книг и выполнением различных физических упражнений. Однако каждый раз усталость брала своё, и он засыпал то на полу, то за столом. Тогда я с помощью магии – которая прекрасно работала, несмотря на отсутствие у меня тела, – переносила юношу на кровать и заботливо укрывала одеялом, чтобы он не простудился. На четвёртый же мой визит принц прекратил страдать ерундой и, не глядя в мою сторону, молча разделся и лёг спать. Я же всю ночь просидела на полу за ширмой, погружённая в свои мрачные мысли.

Несмотря на то, что я вроде как спала, силы медленно, но неотвратимо покидали меня, а усталость стала вечным спутником. Однако как прекратить бессмысленное еженощное бдение возле чужой постели, я не знала. И спросить совета было не у кого.

– Почему ты не проваливаешься сквозь пол?

На восьмую ночь Орсэй, видимо, вспомнил, что умеет говорить.

Я, в этот момент мирно сидевшая на подоконнике, прислонившись плечом к оконной раме, вздрогнула и повернула голову к принцу, расположившемуся за столом с книгой в руках. Правда сейчас книга лежала чуть в стороне, а тёмно-серые глаза пристально смотрели на меня.

Вопрос, если так подумать, был интересным. Опытным путём за эти дни я выяснила, что не могу пройти сквозь стены или пол. Более того, могу сидеть на подоконнике, прикасаться к столу и даже лежать на кровати. При этом сквозь стул, дверь и остальные предметы вроде одежды, книг и всякой мелочёвки моё тело легко проходило. Только вот объяснить причины столь избирательной проницаемости я не могла.

– Не знаю, – призналась я.

– А что ты вообще знаешь? – в голосе Орсэя проскользнуло раздражение. – Вот уже неделю ты маячишь у меня перед глазами, при этом даже не пытаешься хоть что-то предпринять, чтобы это прекратить!

– Ты думаешь, я удовольствие получаю от любования твоей самодовольной физиономией? – моему возмущению не было предела. – Семь ночей подряд, стоит мне только закрыть глаза, я оказываюсь здесь. И вместо того, чтобы спокойно спать в своей постели, вынуждена лицезреть один и тот же пейзаж за окном и стены твоей комнаты!

Во сне и наяву

Как оказалось, спать во сне вполне возможно, и, более того, очень приятно и полезно. Теперь, попадая в комнату к Орсэю, я сразу же заваливалась на огромную кровать, игнорируя недовольное ворчание её владельца, закрывала глаза и позволяла себе подремать пару часов, прежде чем Его Высочество возмущёнными воплями сгонял меня на подоконник.

Как ни странно, даже пары часов оказалось достаточно, чтобы моё самочувствие заметно улучшилось, и я перестала валиться с ног от усталости.

Труар заглядывал в покои принца почти каждую ночь. Страдая бессонницей, алхимик с удовольствием коротал время в моей компании. Опытным путём нам с ним удалось выяснить, что, хоть я и перемещаюсь исключительно туда, где находится Орсэй, я не привязана на короткий поводок к принцу и свободно могу отходить от него на какое угодно расстояние. Во всяком случае, путь от покоев Его Высочества до башни алхимика, находившейся в противоположном крыле замка, я проделывала без проблем.

Мастер Труар оказался крайне интересным и образованным собеседником. Помимо исследования моей магии, он много расспрашивал о моём мире, взамен рассказывая о своём, одновременно посвящая меня в тонкости колдовства.

– Зачем вы это делаете? – задала я давно волнующий меня вопрос.

Орсэй к этому времени уже благополучно спал в своей постели, так что Труар забрал меня к себе в башню. Теоретически, я бы могла дойти и сама, но замок ночью патрулировали рыцари, и появление незнакомой девушки, особенно покидающей королевское крыло, вызвало бы много вопросов. А так я была всего лишь безликой спутницей придворного алхимика, на которую никто не обращал никакого внимания, что меня полностью устраивало.

– Что именно вас интересует? – Труар внимательно посмотрел мне в глаза. В отличие от того же Орсэя, алхимик всегда смотрела на меня во время разговора, тогда как принц даже будучи вынужден обращаться ко мне, отводил глаза в сторону, словно я представляла собой какое-то отвратительное зрелище.

– Вы, будучи колдуном, помогаете королю истреблять себе подобных, – пояснила я. – Но при этом помогаете и мне, хотя я ведьма. Зачем вы это делаете?

– Как я сказал при нашей первой встрече, я верен королю и королевству, – спокойно ответил Труар. – Да, я помогаю Его Величеству в войне с магией. Потому что многие колдуны злоупотребляют своей силой и представляют серьёзную угрозу для окружающих. Что же касается вас, Дэйрэ, – губы мужчины тронула мимолётная улыбка, – здесь стоит поблагодарить принца. Он просил меня помочь вам – и я помогаю всем, чем могу.

– А если бы не попросил? Вы бы меня убили?

В комнате повисла неловкая пауза.

– Если бы вы представляли угрозу для королевства – да, убил бы, – твёрдо проговорил Труар. – Принимая титул придворного алхимика, я присягнул Его Величеству. И я исполню свою клятву.

– Даже если ваш король – чудовище?

– Я бы никогда не стал служить чудовищу, – безапелляционно заявил Труар. – Дэйрэ, вы ещё очень молоды и неопытны. Со временем вы поймёте, что всё в этой жизни не так просто и однозначно, как кажется на первый взгляд.

– Что неоднозначного в истреблении людей по причине того, что они не похожи на тебя? Неужели все, кого король казнит на площади, являются преступниками, представляющими угрозу для королевства?

Труар длинно вздохнул.

– Дэйрэ, давайте оставим эту тему? – мягко предложил он. – Я не хочу с вами ссориться. Вы пока не готовы выслушать мои объяснения поступков Рэйегорна, понять и принять их.

Я покорно замолчала, хотя и осталась при своём мнении. Не может быть оправдания убийству сотен ни в чём неповинных людей.

* * *

– Ты много времени проводишь с мастером Труаром.

Как бы между прочим заметил Орсэй, когда я, в очередной раз материализовавшись в комнате, сразу же растянулась на постели, чтобы продолжить прерванный сон.

– И что? – я приоткрыла один глаз и взглянула на принца. – Ты бы предпочёл, чтобы я всё время торчала здесь? Тебе же лучше, что я теперь коротаю ночи у него – можешь спокойно спать, не опасаясь, что я сделаю с тобой что-нибудь нехорошие.

– Я никогда так о тебе не думал, – нахмурившись, заметил Орсэй.

– Да неужели? – мой голос был пропитан сарказмом.

Во взгляде Орсэя на мгновение промелькнула досада, но продолжать разговор он не стал.

– Почему ты попросил Труара мне помочь? – раз уж сегодня у Его Высочества хорошее настроение, и он снизошёл до диалога со мной, я решила воспользоваться этим и задать несколько вопросов.

Ответа не последовало. Повернув голову, я увидела, что Орсэй что-то сосредоточенно пишет пером на листе пергамента.

Видимо, на сегодня его благодушие по отношению ко мне исчерпало себя.

– Пару лет назад во время охоты на меня и моих сопровождающих напал колдун, – после довольно продолжительной паузы неожиданно заговорил принц. – Он произнёс какое-то заклинание и призвал жутких монстров, приказав им нас убить. Рыцари, естественно, сразу же вступили в бой и погибли все до одного – твари разорвали их прямо у меня на глазах. Я думал, что и меня постигнет та же участь, но тут появился мастер Труар. С помощью магии он уничтожил сначала монстров, а потом и создавшего их колдуна, – Орсэй оторвал взгляд от пергамента и посмотрел на меня. – Он спас мне жизнь, и я в долгу перед ним.

Охота на монстра

Как ни странно, фокус «перемещение в сознательном состоянии» за три дня кукования на болоте удался мне лишь единожды. Все последующие разы меня постоянно что-то отвлекало, не позволяя в достаточной мере сосредоточиться. Меня это, впрочем, не сильно огорчало – ни один навык не может прийти сразу. Необходимы регулярные тренировки, чему я была намерена посвятить всё свободное время – мне было интересно увидеть всё королевство Орсэя, а не только замок. А для этого я должна была научиться перемещаться по собственному желанию в любое время дня и ночи.

Королевские гвардейцы, как и сказал отец Карст, провели в деревне ровно три дня, после чего благополучно отправились восвояси. Я же смогла вернуться домой и спать не на холодной земле, а в удобной постели.

К сожалению, долго мой покой не продлился. Спустя два дня после отбытия королевской гвардии в деревне поднялась паника: пропал Джиба – десятилетний племянник старосты. Ушёл утром вместе с друзьями на рыбалку, его приятели после обеда вернулись домой, а Джиба бесследно исчез.

Естественно, на поиски ребёнка отправились всем миром. Мужики, вооружившись вилами и топорами, ушли прочёсывать лес. Мой отец, само собой, пошёл с ними. Я же направилась привычным маршрутом к болотам – единственному месту, откуда человек, живущий в деревне с самого рождения и знающий здешние леса, как свои пять пальцев, мог не суметь выбраться самостоятельно.

Стоял ясный, солнечный день, всё пространство между деревьями хорошо просматривалось, что добавило мне уверенности. В конце концов, раз даже ночью я не столкнулась здесь ни с чем по-настоящему опасным, значит, при свете дня мне тем более ничего не угрожало. Придя к такому выводу, я сломала хорошую, толстую слегу и, тщательно прощупывая ей дорогу, храбро вошла в воду.

Двигаться в болотной жиже было не очень удобно: тина обвивалась вокруг ног, затрудняя движение, плюс то и дело в кожу впивались голодные пиявки, которых я отгоняла крохотными разрядами магии.

Внезапно прямо посреди пути я почувствовала, как моё сердце быстро-быстро забилось в груди, как от испуга, а по спине пробежали мурашки. Понять, что именно вызвало столь странную реакцию, я не успела – под кожей миллиардами искр взорвалась магия, а спустя мгновение я поняла, что переместилась из болота в лес. Причём выбрала для этого крайне неподходящий момент.

Справа, со свистом разрезав воздух, пролетела стрела, вонзившись в дерево за моей спиной.

– Не стрелять!

Повернувшись на крик, я увидела Орсэя в компании пятерых взрослых мужчин, облачённых в кольчуги как, впрочем, и сам принц. Они были окружены плотным кольцом странного вида существ, напоминавших маленьких человечков – Орсэю они были примерно по колено,– покрытых густой чёрной шерстью. Существа теснили вооружённых рыцарей, размахивая непропорционально длинными руками с небольшими каменными кувалдами.

Не задумываясь, я наколдовала мощный порыв ветра, раскидавший мохнатую мелюзгу в разные стороны. Им подобное обращение, разумеется, не понравилось, и монстрики переключили своё внимание на меня. Только вот – какая жалость! – хоть как-то навредить были не в состоянии: их кувалды просто проходили сквозь моё тело. И даже попытка укусить меня за ногу не увенчалась успехом. Убедившись в том, что теперь перевес не на их стороне, существа, недовольно бормоча что-то на своём языке, удалились, напоследок швырнув в мою сторону несколько еловых шишек.

– Что у вас тут происходит? – удостоверившись, что угроза миновала, я обратилась к Орсэю. Воины тут же оттеснили принца себе за спины и выставили вперёд мечи.

– Мы на охоте, – недовольным голосом объяснил Орсэй, пытаясь выйти из-под защиты своих провожатых. – Да опустите вы мечи! Она не причинит нам вреда.

– Она – ведьма, Ваше Высочество, – мрачно заметил один из воинов – высокий широкоплечий брюнет с массивной нижней челюстью и выразительными ярко-синими глазами.

– И что с того? – не позволив Орсэю сказать и слова, вступила в полемику я. – По-моему, я только что спасла вам жизни. Разве нет?

– Мы бы и сами справились с обыкновенными шишигами, – высокомерно заявил рыцарь. – Они опасны разве что для маленьких детей да безоружных крестьян, но никак не для воинов.

– Как скажете, – пожала я плечами. – В любом случае, они ушли, и вы можете продолжать свой путь.

Никто и не подумал двигаться с места. Рыцари всё ещё не спускали с меня настороженного взгляда.

– Использование магии запрещено в королевстве Диарнар, – строгим голосом проговорил брюнет, видимо, являвшийся главным в этом отряде. – Мы должны доставить вас на королевский суд.

– Да неужели? – усмехнулась я, после чего медленно стала подходить к рыцарям. – Уверены, что силёнок хватит?

Я заметила, как побледнел Орсэй после моих слов. Неужели решил, что я собираюсь перебить его людей? Вот дурачок!

Ни один из рыцарей не дрогнул при моём приближении, их взгляды пристально следили за каждым моим движением – эти мужчины, определённо, были храбрыми воинами и не собирались отступать при виде одной единственной ведьмы. Это делало им честь.

Подойдя вплотную к брюнету, я позволила кончику его меча замереть возле самой груди, а затем, выдержав театральную паузу, сделала ещё один шаг, позволив мечу свободно пройти сквозь тело.

Мужчины дружно ахнули. Один – совсем ещё молоденький, на вид не старше восемнадцати лет, – осенил себя крестным знаменьем.