Полуденица

Глава 1. Незримая угроза.

Было начало лета. Солнечные лучи сквозь окна автобуса рассеивались, создавая на полу причудливый узор. Маргарита, сидящая у окна, невольно наблюдала, как меняется городской пейзаж за стеклом. Больница была частью её жизни уже целых десять лет, и каждое утро, словно по шаблону, она отправлялась в путь, оставляя за спиной привычные заботы и распорядок.

Взгляд её скользил по знакомым улицам: дома, деревья, пробегающие мимо люди, машины, их ритмичный шум. Одно и то же каждый день, и всё же каждый раз казалось, что что-то изменилось.

«Опять что-то строят», — подумала Рита, обращая внимание на участок, который был огорожен и завален строительными материалами. Она смотрела на строительные леса и кучи песка, словно пытаясь понять, что именно здесь создадут.

«Какие-то вечно незавершенные проекты», — отметила она про себя. Заметив, как рабочие наводят суету, стараясь успеть до конца дня, она вспомнила о собственных трудностях, которые казались столь же неотъемлемыми и постоянными.

Маргарита часто задавалась вопросом, как бы она сама справлялась с подобными переменами в жизни. Эти вопросы оставались без ответа, как и трудности, с которыми она сталкивалась каждый день на работе. Её руки уже знали, что делать, даже не глядя на инструкции, а её мысли часто уносились в размышления о том, как обстоят дела у её коллег и пациентах. Зачастую ей казалось, что её собственная жизнь в какой-то степени напоминала этот строительный участок — незавершённая, с постоянным движением и бесконечными задачами.

Автобус подошел к её остановке, и Маргарита встала. Как и всегда, она покидала автобус, чувствуя себя немного отделённой от остального мира, в который она сейчас возвращалась. Пришло время погружаться в свой привычный ритм, принимать ту роль, которую она играла на протяжении всех этих лет. С каждым шагом она ощущала, как её обычный день снова приобретает свою привычную форму, невзирая на окружающие перемены и неясности.

Сделав шаг с платформы, она оглянулась на автобус, который медленно удалялся, и вздохнула. Каждый день начинался с этой простой рутины, но каждое утро давало возможность для новых мелочей, которые могли изменить даже самые привычные моменты. Оставив за спиной свой уютный автобус, Маргарита отправилась в больницу, погружаясь в свое ежедневное приключение, предвкушая, что этот день принесёт.

Маргарита зашла в здание поликлиники, утопая в привычной утренней суете. Светлое и просторное здание, с белыми, как снег, стенами и сверкающими полами, встречало её привычным запахом лекарств и антисептиков, что, казалось, пропитали каждый уголок. Коридоры оживали с первыми лучами солнца: врачи и медсестры, торопясь по своим делам, стремительно передвигались между кабинетами и палатами, кто-то с чашкой кофе в руках, кто-то уже погруженный в работу, а кто-то, как Рита, только приступал к своему дежурству.

Она коротко кивала коллегам, с которыми пересекалась по пути, обменивались добрыми пожеланиями на день и, наконец, направилась в ординаторскую. Здесь, в тишине и уединении, она позволила себе на мгновение задержаться у окна, чтобы вдохнуть свежий утренний воздух, проникающий через приоткрытую форточку. Потом она подошла к шкафу, открыла его, повесила сумку на крючок, аккуратно достала белоснежный медицинский халат, на ощупь мягкий, как хлопок, и с точностью застегнула пуговицы, выправляя складки. Её длинные русые волосы, блестящие и гладкие, легко собрались в хвост, который она привычно закрепила резинкой. Осмотрев себя в зеркале и убедившись, что всё на своём месте, Маргарита была готова приступить к утреннему обходу.

Коридоры отделения были почти пусты, за исключением редких пациентов, которые неспешно прогуливались или ждали своих родственников. Встречая её, они приветливо кивали, а кто-то даже пытался завести короткий разговор. Рита, в свою очередь, отвечала доброжелательными словами, вселяя в людей уверенность и спокойствие.

По дороге она встретила медсестру Веру, женщину средних лет, чьи короткие каштановые волосы всегда были аккуратно уложены. Вера, немного полноватая, с мягкими чертами лица и неизменной улыбкой, была любимицей пациентов. Её доброе сердце и заботливость делали её неотъемлемой частью коллектива.

– Здравствуйте, Маргарита Степановна, – произнесла Вера, поправляя свою форму, чуть помятую после ночной смены.

– Доброе утро, Верочка, – ответила Рита с тёплой улыбкой, замечая, как уставшие глаза медсестры всё ещё искрились добротой.

Вместе они прошли в терапевтическое отделение, где, как обычно, было тихо и спокойно. Пациентов было немного, и каждый из них встречал Маргариту с надеждой в глазах. Врач и медсестра заходили в каждую палату, уделяя внимание каждому больному. Пациенты охотно рассказывали о своём состоянии, жаловались на боли или, наоборот, делились улучшениями. Маргарита внимательно выслушивала, задавала уточняющие вопросы, записывала в карту, иногда шутливо подбадривала тех, кто грустил.

Когда обход был завершён, Рита и Вера вернулись в ординаторскую. Здесь, вдали от пациентов, они могли спокойно обсудить увиденное, уточнить назначения и обменяться мнениями. Тёплый утренний свет заливал комнату, создавая уютную атмосферу, где можно было немного отдохнуть и набраться сил перед новым этапом рабочего дня.

Когда врач и медсестра вернулись в ординаторскую, атмосфера сразу изменилась. Светлая комната, залитая мягким утренним светом, казалась островком спокойствия среди привычной больничной суеты. Стены здесь были украшены аккуратными полками с медицинскими справочниками, а на одном из столов стоял небольшой цветок в горшке — заботливо выращенный кем-то из врачей, чтобы привнести немного уюта в этот деловой уголок.

Маргарита подошла к столу, где стоял электрический чайник, и, наполнив его водой, включила. Шум закипающей воды был, как всегда, успокаивающим, и на мгновение Рита позволила себе расслабиться, отложив все рабочие мысли. Вера, тем временем, достала из шкафа коробку с печеньем и небольшую вазочку с конфетами, которую кто-то из коллег принес накануне.

Глава 2. Туман и тайна.

Вера нахмурилась, ощущая ту же тревогу, что и её коллега.

— Вы думаете, это связано с теми людьми, что поступили сегодня? — осторожно спросила она, явно стараясь понять логику происходящего.

Рита молчала, её разум пытался связать воедино все эти странные события. Но в её душе уже поселилась глубокая тревога: что-то зловещее нависло над этим местом, и что бы это ни было, оно только начало проявляться. Она подняла глаза на Веру и тихо ответила:

— Я не знаю, Вера. Но чувствую, что это только начало чего-то гораздо более страшного, чем мы можем себе представить.

Тяжелая тишина повисла в воздухе, прерываемая лишь звуками больничного оборудования. Ночь начинала опускаться на город, и вместе с ней пришло странное ощущение, что самые тяжелые испытания ещё впереди.

Маргарита осталась в больнице, несмотря на свою крайнюю усталость и необходимость отдохнуть. Понимание того, что её помощь сейчас была критически важной, не оставляло её ни на минуту. Ситуация была напряжённой, и каждая минута требовала полной отдачи. Она продолжала проходить по коридорам и палатам, тщательно проверяя состояние пациентов.

Её лицо было серым от усталости, а глаза, хотя и полные заботы, уже начали потускнеть. Вера и другие медсестры, подчиняясь приказам главврача, помогали ей. Все вместе они старались обеспечить должный уход для пациентов, но ситуация оставалась стабильной — ни ухудшения, ни улучшения. Каждый новый пациент, попадающий в больницу, добавлял ещё больше работы и беспокойства.

Они проходили по палатам, проверяя показания мониторов, измеряя давление, делая уколы и выдавая лекарства. Легкий шёпот разговоров, звук шагов и шорох медицинского оборудования наполняли воздух. Работая с максимальной концентрацией, Рита не могла позволить себе потеряться в собственных мыслях. Всё её внимание было сосредоточено на пациентах и их состоянии.

Её работа была полна меланхолии и тревоги. Каждый пациент выглядел, словно вышел из самого страшного сна, их лица выражали страх, боль и растерянность. Иногда Маргарита задерживалась у кроватей, стараясь оказать поддержку словом, стараясь вдохновить их на борьбу. Её голос был тихим и успокаивающим, но за ним прятался глубокий стресс и напряжение.

Когда же наступила ночь, Рита, не находя возможности уйти, продолжала работать, пока не стало ясно, что её сил недостаточно для адекватного выполнения всех задач. Её ноги дрожали от усталости, а мысли путались в голове. Под утро, когда её тело уже не выдерживало, она, наконец, позволила себе немного отдохнуть.

В ординаторской, где всё казалось менее хаотичным, она увидела Аллу Викторовну, врача из педиатрического отделения, спящую на диване. Она выглядела более измученной и явно тоже нуждалась в отдыхе. Диван был скромным, но педиатр казалась спокойной в своём сне, её лицо расслабилось, и дремота выглядела как долгожданное облегчение.

Маргарита не смогла найти себе места. Её тело требовало сна, но её разум был переполнен заботами и тревогой. Она села в кресло рядом с диваном, положив голову на спинку, и закрыла глаза. Сон был беспокойным; её мозг продолжал работать, перебирая воспоминания о пациентам, их состояниях и том, как всё это не укладывается в её представления о порядке и норме.

Изнурённая и измученная, она ощущала, как каждое движение, каждый вздох требует от неё усилий. В комнате царила тишина, нарушаемая только лёгкими храпами Аллы и глухими звуками из коридоров. Рита пыталась уловить моменты покоя, когда мысли о том, как всё изменить и вернуть к норме, внезапно прерывались страхом перед тем, что может произойти следующее.

Когда Маргарита открыла глаза, она увидела, что утренний свет, пробивающийся сквозь жалюзи, уже освещает ординаторскую. Она выглянула в окно, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь стекло, принесли с собой ощущение надежды и свежести. Вдохновлённая этим зрелищем, Рита почувствовала, как её мысли начинают проясняться, а умение справляться с текущими трудностями начинает возвращаться.

Вставая с кресла, она посмотрела на Аллу Викторовну, у которой лицо всё ещё оставалось спокойным, и понимала, что пришло время вернуться к работе. Её уставшее тело было готово снова вступить в бой, а внутренний дух, хотя и хрупкий, был полон решимости. Зная, что её помощь необходима, Маргарита вновь обрела сосредоточенность и решимость справляться с теми вызовами, которые ещё только предстоят.

Утро началось привычно — с аромата свежесваренного кофе, который наполнил ординаторскую. Маргарита медленно кипятила воду в чайнике, чувствуя, как тепло поднимается по её рукам. Она тщательно отмерила ложку молотого кофе, наблюдая, как струйка кипятка превращает его в насыщенный тёмный напиток. Вдыхая аромат, она ощутила, как тепло от чашки приятно разливается по пальцам, даря успокоение после бурной ночи.

— О как пахнет, — раздался сонный голос Аллы Викторовны, которая только что проснулась и потянулась на диване, вставая с тяжёлым вздохом.

Рита повернула голову и улыбнулась подруге, стараясь передать через улыбку поддержку, которая сейчас так нужна была им обеим.

— Хочешь чашечку? — поинтересовалась она, понимая, что крепкий кофе сейчас будет лучшим лекарством от усталости.

Алла кивнула, её глаза всё ещё были затуманены сном. Она села на диван, устало откинувшись на спинку, и провела рукой по своим взъерошенным волосам.

— Не откажусь, — произнесла она, благодарно принимая чашку из рук Маргариты.

Они сидели рядом, наслаждаясь тишиной и медленными, успокаивающими глотками кофе. Рита внимательно смотрела на свою коллегу, замечая тени под глазами и усталость, которая пряталась за каждым её движением.

— Ох, и устала я вчера, — вздохнула Алла, прикрывая глаза и наслаждаясь кратким мгновением покоя.

Маргарита кивнула, помешивая свою чашку. Воспоминания о вчерашнем дне вновь нахлынули, и её сердце сжалось от тревоги.

— Понимаю, — тихо произнесла она. — Вчера был сильный наплыв пациентов. Слишком много для нашей маленькой больницы.

Глава 3. В поисках истины.

— Кто, дорогая? — спросила Маргарита, стараясь успокоить её.

Пациентка не ответила, её взгляд снова стал пустым. Алла Викторовна, стоявшая рядом, взглянула на Риту с выражением беспокойства на лице.

— Она не первая, кто говорит об этом. — её голос был полон отчаяния. — Всё больше пациентов начинают говорить о том, что они видят какие-то тени, что кто-то их преследует.

— Я заметила то же самое, — подтвердила Вера. — Как будто все они видят одно и то же.

Маргарита откинулась, чувствуя, как её плечи становятся тяжёлыми от усталости. В её мыслях всё ещё вертелась история о Полуденице. То, что они видят сейчас, похоже, связано с тем, что им рассказала Ирина Борисовна. Легенда о Полуденице, духе, наказывающем тех, кто осмелится выйти на улицу в полдень, начинала казаться более реальной. Но что делать, когда сам туман приносит только страдание и ужас?

Врачи и медсестры продолжали обход, но каждое посещение палаты приносило только больше вопросов, чем ответов. Пациенты не улучшались. Их состояния были стабильны, но не лучше. Обострённые симптомы, страх в глазах, и даже звуки, исходящие от них, порой не поддавались логике.

После нескольких часов тяжёлой работы, когда солнце начало клониться к закату, Вера подошла к Рите, стоявшей у окна и наблюдавшей за туманом, который не покидал больницу.

— Мы должны что-то сделать, — сказала Вера, её голос был полон усталости, но и решимости. — Сколько мы можем так продолжать? Мы не можем просто сидеть, сложа руки и ждать.

Маргарита повернулась к ней, её глаза были полны решимости.

— Я знаю, — ответила она. — Мы должны сделать всё возможное, чтобы помочь нашим пациентам. И если это требует исследований, мы будем искать ответы.

Они вернулись к своим обязанностям, зная, что эта ночь, возможно, будет ещё более тяжёлой, чем предыдущая. И несмотря на то, что на горизонте вновь сгущался туман, они продолжали работать, упорно и стойко, потому что понимали — именно сейчас их помощь была необходима как никогда.

Тревожная тишина, окутывавшая больницу после недавнего происшествия, внезапно прервалась. Врачи и медсестры, осматривавшие пациентов, начали замечать тревожные изменения. Один из пациентов, который еще недавно тихо бормотал что-то под нос, внезапно захрипел, и из его рта потекла пена, смешанная с кровью. За ним последовал другой, затем третий — словно эта ужасная волна прокатилась по всей палате, охватывая всех, кто находился в пределах этих стен.

Маргарита, стоявшая возле кровати одного из пациентов, в ужасе отступила на шаг назад. Она видела, как мужчина, который еще несколько минут назад сидел на кровати, упал на пол и начал биться в конвульсиях. Его тело извивалось в судорогах, а изо рта продолжала течь кровавая пена, окрашивая пол в ужасный алый цвет.

— Боже мой... Что происходит? — прошептала Вера, ее голос дрожал от страха и отчаяния. Она не смогла сдержать слезы, которые катились по щекам.

Алла Викторовна, педиатр, склонилась над пациентом, пытаясь удержать его от дальнейших судорог, но её руки тряслись, и она не знала, что делать. — Мы теряем их... — едва слышно произнесла она, ее голос задрожал.

Главврач Валерий Денисович, все еще ощущавший на себе груз ответственности за происходящее, бросился в палату. Его лицо было белым, как мел, а глаза — полны отчаяния. Он наблюдал за ужасной картиной: люди, которых он поклялся защищать, умирали у него на глазах, и он не мог им помочь.

— Немедленно в реанимацию их! — закричал он, но тут же осознал всю бесполезность своих слов. Он схватился за голову, его руки сжались в кулаки, словно пытаясь удержать рвущуюся наружу боль.

— Мы уже здесь, мы сделали всё, что могли... — произнес Маргарита, чувствуя, как сердце сжимается от бессилия. — Но они... мы ничего не можем сделать... Они умирают...

— Почему? — выдохнула Вера, крепко сжимая в руках тряпку, которую она использовала, чтобы вытирать кровь с лица одного из пациентов. — Почему мы не можем им помочь?

Глубокий, тяжелый вздох главврача повис в воздухе, его лицо отражало всю глубину отчаяния, которое охватило его душу. — Мы не знаем, что это... Это словно что-то нечеловеческое... — проговорил он, чувствуя, как его голос дрожит.

В этот момент в больнице раздался сигнал тревоги. Городские власти объявили чрезвычайное положение. По всем радиоканалам и телевидению передавали предупреждение: «Оставайтесь в домах. Не выходите на улицы. Берегитесь тумана и не приближайтесь к окнам».

Рита, Алла, Вера и остальные врачи стояли в палате, не в силах двигаться. Их взгляды были направлены на окна, за которыми снова поднимался густой туман, затягивая все вокруг в свою мертвую хватку.

— Нам нужно собраться... — тихо произнесла Маргарита, пытаясь обрести контроль над собой. — Мы должны понять, что происходит и как мы можем это остановить.

— Но как? — спросила Алла Викторовна, ее голос был слабым и испуганным. — Мы не знаем, с чем имеем дело...

Вера, все еще держа в руках окровавленную тряпку, посмотрела на коллегу и сказала:

— У нас нет другого выбора. Мы должны бороться... для них... для тех, кто уже не с нами.

С этими словами они обменялись молчаливыми взглядами, понимая, что впереди их ждет нечто большее, чем просто медицинский вызов. Это было противостояние силам, которые они не могли понять и которые грозили уничтожить все, что им было дорого.

Сергей, вытирая пот со лба и напряженно потирая уставшие глаза, вышел из операционной. Его лицо было испачкано кровью и хирургическими инструментами, его руки дрожали от усталости. Он опустился на стул в коридоре, глядя на закрытые двери операционной. Пытаться спасти пациента оказалось бесполезно — его усилия были тщетны.

— Ну, хоть народу станет меньше, — выдохнул он, подавленно взглянув на своих коллег.

Маргарита, стоявшая рядом, только тихо кивнула. Она чувствовала, как её силы истощаются, и каждый вздох давался с трудом. Ноги у неё были как свинец, а на сердце давила тяжесть. Словно непредсказуемая буря, обрушившаяся на больницу, забрала последние капли её надежды.