Полярный. Сердце изо льда

Глава 1. Объект

Осознанный злой взгляд будоражил. Может ли зверь глядеть так, будто видит насквозь? Чувствует каждую эмоцию? В льдистых глазах непокорность, жажда расправы и что-то ещё, чего он не показывает никому. Только ей одной.

Будь его воля, он, наверное переломил бы хребтину девушке одним ударом увесистой лапы. И не только ей. Каждому, кто носит белый халат. Но не может. Решётка надёжно ограждает от него. Весна в безопасности. Странное имя для дочери учёного. Оно ей не нравилось, но пришлось смириться и долгие годы отвечать на дурацкие вопросы: «а почему Весна?», «а когда лето придёт, ты исчезнешь?».

Девушка с опаской посмотрела на зверя. Почему, ей кажется, что в клетке не медведь, а нечто иное? Он смотрит как человек. Оценивает и делает выводы. Белый полярный медведь.

Умный. Жестокий. Опасный.

Несколько месяцев назад Весна совершила фатальную ошибку и расплачивается за неё по сей день. Ей остро нужны были деньги и один человек предложил работу. Она верила ему. Тогда юная студентка-стипендиатка думала, что такие как он не станут лгать. Ректор института. Уважаемый человек.

Девушка хорошо училась. Подрабатывала по вечерам. Но этого мало. Слишком мало, чтобы спасти сестру. Когда ей поступило предложение потрудиться на благо науки на закрытом объекте, едва ли не прыгала до потолка от счастья. Деньги обещали немалые. Кто ж знал, что окажется пленницей лаборатории…

— Ты закончила, Мышкина? — Появился руководитель исследовательского проекта. За этим медведем он наблюдал лично и с особой тщательностью.

— Да, Станислав Сергеевич. Показатели ниже нормы. — Передала ему аккуратно сложенные листы блондинка. Она писала с приборов. Экспериментальных. И совсем не одобряла происходящего, но выбора у неё нет.

— Тогда иди. Время обеда. — Кивнул он, выпроваживая и так каждый раз. Весна не знала, что происходило дальше. Её дело — следить за работой прибора, который Колышкин называет «Энергон — 3010».

И снова холодные как айсберг глаза зверя провожают. Весна чувствовала кожей этот цепкий взгляд, устремлённый на её фигурку. Никто не глядел на неё так. Никогда. Будто она важна и имеет значение.

Наверное, так и есть. Его жизнь, отчасти в её руках. Но она не всесильна. Даже, если бы захотела, выпустить зверя не во власти такой как Весна. Лаборатория огромная. Никто не даст ему уйти. Как и ей. Они оба пленники, только её клетка больше.

Браслет на руке отслеживает передвижения. Никто из сотрудников ни за что не сможет выйти за пределы строго охраняемой территории. Эта штука не снимается. Никак. Только, если отрубить руку. Девушка пробовала другие варианты. Даже кислота не разъела нацепленную на тонкое запястье штуковину.

За месяцы, проведённые здесь, Весна старательно изучила лабиринты, но допуск есть лишь на два этажа и, что на других она не знала, как и их количество. Они подо льдами. Если главный не захочет, их никто и никогда не найдёт. Ничего не стоит пропасть человеку.

— Мышкина, ты спишь на ходу, что ли? — Выдернул из воспоминаний Федя. Парень с первых дней тёрся рядом, стараясь подружиться и рассчитывая на большее.

— Нет. Задумалась просто.

— Не надо. Вредно для аппетита. Иногда лучше не задумываться. — Слетела с него вся игривость. Верно. А ещё лучше стать бездушным роботом и делать вид, что ничего не происходит. — Идём. Сегодня меню как в ресторане.

— Откуда знаешь? Уже пообедал? — Поддерживала она разговор и только.

— Нет, но мне успели доложить. — Подмигнул зеленоглазый.

— Разведка работает на «ура». — Лениво протянула Весна, следуя за Федей по длинному коридору. Они спустились на этаж ниже. Здесь столовая на всех, но сейчас кормят тех, кто работает в секторе «Б». Строгая секретность. Всё по времени. Если опоздаешь, ходи голодным.

Белые столики почти опустели. Двое только прибывших припозднились, но есть ещё пятнадцать минут. На раздаче суетится немой мужичок, разгребая подносы. Скоро новая партия голодных подойдёт. Весна не сразу догадалась о его немоте и, когда только попала сюда, было жутко неловко. Тогда она о многом не задумывалась, а теперь… теперь, ей казалось, что безгласого наняли специально. Он никому ничего не сможет рассказать. Даже, если очень захочет.

Чем занимаются другие отделы? Зачем они вообще все здесь собрались? «Энергон-3010». Весна не слышала об этом приборе, пока не стала заниматься одним белым медведем. Были ли другие медведи и что испытывали на них? У блондинки много вопросов. Ответов на них нет. И она, наверное, наизнанку бы вывернулась, чтобы получить их, если бы не сестра.

Страшная авария разделила их жизнь на «до» и «после». Родители погибли на месте, а сестрёнка чудом выжила. Ей всего пятнадцать и девушка молила небеса, чтобы единственная родная душа вышла из комы. Её мольбу услышали. Но новый удар не заставил себя ждать. Соня не сможет ходить — так ей сказали. Если не сделать срочную операцию и не одну. Дорогостоящую и такую необходимую. А после реабилитация.

У сестёр никого не осталось и помощи ждать неоткуда. Потому, Весна искала способ поставить Сонечку на ноги. И нашла. Ценой своей свободы. Каждый день девушка платила за то, чтобы сестрёнка делала свои первые шаги. Вдалеке от неё, но делала. На многое она закрывала глаза. Ради одной хрупкой девочки, которую любит больше жизни. Но у каждого человека есть предел.

Получив свои порции двое двинулись к одному из свободных столиков. Успели присесть и Федя даже зачерпнул суп ложкой, когда пришло сообщение незамедлительно явиться к объекту. Так называли полярного мишку. Объект. Даже кошке дают имя, а тут целый медведь! С колкими ледяными глазами. С белым пушистым мехом.

Сильный. Большой. И невероятно красивый.

— Мышкина, пошли его снежинки считать! Пообедать человеку не дают спокойно… — Возмутился Фёдор ей вслед. А она бежала к медведю. Никогда и в мыслях не звала полярного мишку объектом. Он живой. У него есть сердце. Так она думала, пока её мир не перевернули.

Глава 2. За наукой будущее

Девушка неслась по коридору, словно от этого зависела её жизнь. Сердце затопило тревогой. Такой срочный вызов впервые. Значит, случилось нечто серьёзное. С прибором или с Полярным? Она называла медведя так, будто у него есть, если не имя, то фамилия.

Влетев в помещение, которое покинула совсем недавно, Весна не поверила своим глазам. Сильный большой мишка лежал на полу, как меховой коврик. Лапы в разные стороны и, казалось, он едва дышал.

— Чего застыла, Мышкина? Замеряй! — Поторапливал Станислав Сергеевич.

— Что случилось? Почему он в таком состоянии? — Выпалила Весна на ходу. Пальцы привычно скакали по сенсорным кнопкам. Она и во сне смогла бы повторить необходимые манипуляции.

— Ты не должна задавать вопросов. Твоё дело фиксировать показатели, когда требуется. — Фыркнул мужчина и окатил её пренебрежительным взглядом.

— Я фиксирую. — Огрызнулась блондинка обиженно.

— Вот и умница! — Раздался писк и оба чуть не оглохли. — Чёрт! Записывай и свободна. — Она слышала как Колышкин вызвонил кого-то из другого сектора. Весну отправили восвояси. Больше её услуги сегодня не потребуются — так сказал Станислав Сергеевич.

Измученная домыслами, Мышкина шла едва волоча ноги. Перед ней так и стояла картинка, на которой медведь лежит и не может подняться. Есть большая разница между «не хочет» и «не может». Последнее пугало. Льдистые глаза всегда провожали, но не сегодня.

— Отпустил тебя Тиран Тираныч? — Послышался жизнерадостный голос Фёдора. Он звучал кощунственно, в связи с увиденным ею пятью минутами ранее. — А я твой обед прихватил, чтобы ты не оголодала.

— Спасибо, Федя. — На автомате ответила и забрала то, что ей всучили девушка.

— Эй? Случилось чего? Ты выглядишь потерянной.

— И не найденной. — Отшутилась она и отправилась к себе. Изливать душу в планы Весны не входило.

У каждого, кто трудится на благо лаборатории имеется свой уголок — маленькая комнатка со всем необходимым. Вот и она смогла спрятаться в месте, куда никто не сунется без особой причины. В гости друг к другу тут ходить не принято, хотя прямого запрета нет для тех, кто работает и живёт в одном секторе.

Контейнеры с едой Мышкина оставила на столе. Зря старался Федя, ей и кусок в горло не полезет. Завтрашнего дня она ждала и надеялась не услышать плохих новостей. Льдистые глаза должны открыться. Он ведь не умрёт? Сильный и такой красивый… Почему людям во всё нужно сунуть свои носы? Почему не оставить в покое хотя бы обитателей своей планеты?

Когда-то Весна грезила наукой. Её отца считали гениальным учёным. Им восторгались. Его достижения считались важными. Много интересных людей собиралось в доме. Говорили о разном и казалось, вот она жизнь! Как хорошей дочери девушке хотелось, чтобы отец ею гордился. Он рассказывал о пользе науки, о том, что за нею будущее. Весна верила.

И только теперь она видела обратную сторону великих научных достижений. Чужие жизни — вот цена, которую платят гении. Разве лабораторная мышь не имеет права на жизнь? Почему человек решает, кому сколько отведено и кем можно пожертвовать ради опытов, ради того, чтобы может быть когда-нибудь свершилось некое открытие?

Те люди, с которыми знался отец выглядели очень умными и начитанными. Они столько всего хранили в своей памяти — уму непостижимо! Но, будучи в лаборатории, Весна задумалась, восторгалась бы она ими теперь? Неужели и её отец клал всё на алтарь науки?

Решив не мучить сегодня и так вскипевший от размышлений мозг, Весна приняла душ и притормозила у зеркала. В отражении вовсе не та жизнерадостная девушка, какой она была совсем недавно. Жизненные передряги стёрли улыбку с её лица, щёки впали и глаза выглядели больше за счёт исхудалого лица. Ещё и прядь седая появилась откуда не возьмись! А ведь девушке всего-то девятнадцать.

После трагедии она не бросила учёбу, держалась за место зубами, но когда встал вопрос будет ли Сонечка ходить, взяла академ и улетела сюда, в Арктику, заплатив за лечение сестрёнки. Оставлять её с чужими людьми было так тяжело, но иначе денег не достать.

Сотню раз Весна похвалила себя за то, что затребовала деньги вперёд. Теперь она слабо верила, что когда-нибудь покинет подземелье. Каким образом среди льдов сумели соорудить лабораторию — не поддавалось объяснению.

Не просушив до конца светлые волосы, которые утратили былой блеск, девушка легла в кровать и надеялась заснуть, но сон не шёл. Жив ли белый мишка с холодными как айсберг глазами? А если нет, не лучше ли так для него? Ведь он обречён на вечное пребывание в застенках. Огромного зверя сделали подопытным кроликом.

По щекам девушки покатились крупные слёзы. Так ли она отличается от медведя? Ей тоже суждено провести здесь не месяцы, годы. Не выбраться. И Соня должна ходить. Ей уже сделали необходимые операции. Связь в последний раз разрешили пару месяцев назад до того, как привели к белому медведю. С той поры разговоры под запретом. Весна вспомнила как ей обещали, она сможет звонить Соне когда захочет. Безбожно врали.

— Отработаешь по контракту и вернёшься. Чего тебе бояться, Мышкина? И потом, где ты найдёшь столько денег быстро? Даже, если квартиру продашь, не наскребёшь. А остаться без дома, да с почти калекой… — Безжалостно вещал ректор.

— Она не калека!

— Пока ещё нет. Никто не знает, пройдёт ли операция успешно. Чем дольше тянешь, тем больше шансов, что именно калекой и станет. — Поднялся он из-за стола и подошёл ближе.

— Это жестоко.

— Правда жизни, девочка. Так ты поедешь или нет? — Прозвучал судьбоносный вопрос.

— Поеду. Хоть на край света! Соня должна ходить. — Закивала Весна и взгляд мужчины смягчился.

— Я прослежу, чтобы с Сонечкой ничего не случилось. Ей всего пятнадцать. Необходим опекун. Тебя не будет рядом и…

— Что? — Перебила девушка, утирая влажные дорожки со щёк. Об этом она и не подумала, а он да. Вот, что значит быть взрослым — обдумывать всё до мелочей.

— Если согласна, я решу вопрос. Возьму на себя такую ответственность. В конце концов, мы с твоим отцом дружили. — Слегка сжали её плечико мужские пальцы.

Глава 3. Выходной

Сигнал будильника, далеко не первый, вырвал из объятий сна. Девушке часто снилось, что родители ещё живы и сестрёнка бегает, кидаясь снежками и заливаясь смехом. До аварии Сонечка была веселушкой, когда же вышла из комы, на девочку обрушилась суровая реальность.

Весна делала всё, чтобы облегчить удар. Пришлось сообщить неокрепшей и нуждающейся в срочном лечении Соне, что родителей больше нет. Долго она прижимала к себе содрогающееся в рыданиях тело девочки. Плакала и сама. Но старше, а значит должна быть сильнее.

Проявлением силы Весна считала и такое рискованное решение. Доверить родненькую душу чужому человеку, пусть и вхожему в дом казалось ещё недавно чем-то немыслимым. Но обстоятельства вынуждали. Мирон Владимирович свёл её с человеком, собирающим учёных и лаборантов в особую секретную лабораторию. Он заверил, что ей ничего не грозит и волноваться не следует. Главное работать на совесть и всего делов-то.

Первый месяц Весна была вполне довольна жизнью, если можно так сказать. Она выполняла простые поручения, знакомилась с оборудованием. Её старания отметил сам Колышкин и взял под своё крыло. Он сразу пояснил, прибор, доверенный ей, экспериментальный, и человек для него нужен ответственный и серьёзный. А вскоре появился белый медведь. Тогда Мышкина поняла, это начало её научной карьеры и её же конец.

Когда запретили любую связь с внешним миром, девушка устроила скандал. Как смеют, если такой договорённости не было? Она настаивала, просила, умоляла. Всё без толку. Церемониться с ней не стали, заперли в комнате, чтоб подумала о том, о сём. Весна ревела навзрыд, но не о себе тревожась. Как там Соня? Справится ли Мирон Владимирович, если никогда Весну не отпустят домой? А главное, захочет ли возиться с чужой ему девочкой?

Только то, что он официально опекун Софии, не давало девушке окончательно сойти с ума. Мужчина за неё в ответе до восемнадцати лет. И, возможно, не чёрств сердцем, раз предложил такую помощь.

И всё же, не могла Мышкина не задумываться, знал ли он о том, как надолго она окажется вдали от сестры и нормальных людей. Получит ли шанс выбраться изо льдов? Сознательно ли ректор сослал её с билетом в один конец или точно так же не имел сведений о конечном пути тех, кто шёл к новым открытиям?

— Хватит киснуть, Мышкина, соберись уже! — Приказала себя Весна, выплывая из событий прошлого, которое цеплялось за настоящее, не желая отпускать.

Двигалась она медленно, словно улитка. Голова гудела от недосыпа, а из рук всё падало. В дополнение ко всему ещё и брюки сожгла при глажке. Пришлось рыться в шкафу в поисках других, которые не нужно гладить. На завтрак Весна безбожно опаздывала и плюнув, решила не догонять отъезжающий поезд. Не успела, так что ж теперь… До обеда доживёт.

Из комнаты вышла, на вид, уже собранная девушка. Никаких лишних эмоций на лице не отражалось. Она должна работать как и все здесь на благо науки. Истерика приведёт только к новому пребыванию взаперти. А сидя в четырёх стенах ещё сильнее выть захочется.

Мышкина добралась до столовой. Вчера так и не поужинала, но тару надо вернуть. Появляться здесь без причины и не по расписанию запрещено. Однако, Весна не хотела тратить потом обеденное время, на то, чтобы дойти до комнаты, забрать тару и опять остаться голодной. Чтобы жить, надо питаться.

— Сектор «Б»? — Нахмурился охранник. — Тебе чего здесь? До обеда ещё, как до Китая.

— Посуду принесла.

— Оставляй и иди отсюда. Быстро! — Рявкнул мужчина. Только такие грозные здесь и стояли на страже секретов лаборатории.

— Как будто моржам и пингвинам интересны наши разработки! — Фыркнула Весна и шлёпнула контейнеры прямо на его стол.

— Эй! Ты охамела, что ли? — Дёрнул её за плечо бугай.

— Отвали! У меня и так утро не задалось. Ты сказал уйти, вот и ухожу. В следующий раз формулируй чётче! — Выплеснула на охранника всё своё негодование Весна. Он не виноват в её скверном настроении, проблемах со здоровьем сестрёнки, в том, что вчера, возможно, умер белый медведь. — Простите. — Прикрыла девушка лицо ладонями. — Извините, я…

— Иди. Быстро. Не задерживайся здесь. — Подтолкнул он её в спину. Мышкина кивнула. Мужик оказался не злобным.

По ходу пути, Весна перестала шмыгать носом, похлопала себя по щекам и несколько раз резко вдохнула и выдохнула. Отставить истерику! Нельзя. Неизвестно, что делают здесь с теми, кто не способен контролировать собственные эмоции. Одно дело просто нагрубить и другое выдать нервный срыв с головой.

Каждый следующий шаг становился тяжелее. Сколько раз она шла по этому коридору, открывала знакомую до боли дверь и встречалась с взглядом с льдистыми глазами? Сегодня страх окутал сердце. Что, если он никогда больше не посмотрит на неё? Внутри девушки неожиданно для неё самой зрело судьбоносное решение.

Дверь отворилась сама и блондинка увидела Колышкина. Он быстренько прикрыл за собой и застыл в метре от Весны. Сделав какие-то отметки, вспомнил, что она стоит вот тут напротив и спустя долгих пару минут заговорил.

— Сегодня у тебя выходной.

— Почему? — Спросила она тревожно, хоть и старалась не подать виду.

— Всем иногда нужно отдохнуть. Ты плохо выглядишь в последнее время. Проблемы со здоровьем? Как спишь?

— Н-нормально. — Замялась Мышкина, не желая говорить о себе. В данную минуту её интересовал только медведь.

Глава 4. Прогулка

Девушка давно забыла, что такое выходные. Здесь все работали отведённое количество часов. Строго по расписанию. Исключение, если только человек заболел, а так как на улицу они не выходили, то и хвори было взяться особо неоткуда.

Раз в неделю под конвоем разрешалось подняться в самый верхний сектор. Там отверстия имелись на потолке. Солнечная энергия дозирована и прогуляться среди льдов мечтать не приходилось. Необходимые витамины выдавались местным врачом, осмотр у которого регулярный. Закрытый объект сродни тюрьме. Только вместо заключённых те, кто оказался тут волею судьбы.

Сегодня Весна получила разрешительный лист отправиться на «прогулку», хотя по расписанию она лишь через два дня. Странно. Видать, и правда, выглядит неважно. Колышкин ни словом не обмолвился о полярном мишке. Лист черканул и отправил восвояси. Он вообще предпочитал держать язык за зубами, впрочем, как и все.

— Гуляй, молодая! — Встал в проёме конвоир. По возрасту раза в два старше девушки.

Блондинка шагнула под проникающие сквозь отверстия солнечные лучи. Раньше она могла гулять часами, а сейчас только вспоминает продолжительные прогулки. Настоящие. По парку или улице. Не такие — под надзором по пустому просторному помещению. Утро. Яркое светило высоко. Оно одаривает всех теплом и светом. И свободных, и узников.

Если бы Сонечка вернулась к нормальной жизни. Если бы Мирон Владимирович действительно был хорошим человеком. Сплошные «если бы». Но Мышкина давно не верила в справедливость. Жизнь учила другому. Кто сильнее, тот и прав. Как сейчас, её свобода в руках тех, кто здесь сила и власть. Одно слово Колышкина и такая как Весна просто пропадёт без вести.

— Пора вниз. — Посмотрел на наручные часы охранник.

Весна плелась к лифту, в котором могло поместиться человек десять, а то и больше. Удивительно, как в таких климатических условиях не только создали лабораторию, продолбив многовековые льды, но и сумели оснастить её первоклассным оборудованием.

Задавать вопросы бессмысленно, но любопытство одолевало. Как сумели? Неужели современные технологии ушли настолько далеко? Она-то вообще не особо техник, да и больше по пробиркам-растворам, химическим составляющим. Проучиться успела недолго. Авария изменила привычный ход жизни. Чудно, что именно ей доверили вести запись по «Энергону». Научили пользоваться, допустили. Потому что видели, старается. Было ради кого. Есть.

Договариваться с совестью девушке приходилось каждый день. Странная лаборатория. Сомнительные приборы. Слишком разумные подопытные. Неправильно это. Нехорошо.

Мышкина сглатывала комок, который стоял в горле. Что люди за существа такие? Твари похуже чертей встречаются! И она такая же. Ради своих интересов работает на главного, которого и не видела никогда. Да, всего лишь тестирует «Энергон». Пусть от неё ничего не зависит и всё же противно.

— Уснула, что ли? Выходи. — Потряс за плечо сопровождающий. Лифт стоял на этаже сектора «Б».

Что принято делать в незапланированный выходной? Читать. Смотреть кино. Гулять. Встречаться с друзьями. Весна навестила бы сестру, будь не здесь. Но она тут и даже по видеосвязи не может поговорить с Сонечкой.

Лениво переставляя ноги, девушка добрела до комнаты и разревелась. Нет, не думала она малодушно лишь о себе. Переживала за сестрёнку. Грустила о родителях ушедших в мир иной. Но также, она чувствовала, что исчезает в ней что-то живое. Вместе со всем тем, что теплилось в груди.

Сострадание. Милосердие. Смелость.

Каждый раз, входя в «апартаменты» к белому медведю её душу скручивало. День за днём он пребывает в плену и терпит муки. Раньше догадывалась, теперь знала наверняка. Просто так не теряет все свои силы такая огромная махина, способная одним ударом снести человеку голову. И Весна пособник преступления, продолжая всего лишь исполнять свои обязанности. Никто не прописывал в договоре моральные страдания. Никто о таком не предупреждал.

Плюхнувшись на кровать, Мышкина долго лежала и глядела в потолок. Слишком яркие люминесцентные лампы раздражали. Незаметно она отключилась, а когда проснулась часы показывали полночь. Хронический недосып сказался. Каждое утро подъём по будильнику, а ночами кошмары.

Приёмы пищи девушка опять пропустила. Выспалась и поняла, больше не уснёт. А впереди долгие часы до того, как надо будет идти к медведю или тому, что от него осталось. Весна попыталась занять мозг чтением, но мысли как надоедливые птицы клевали её многострадальный мозг. Голова разболелась, а таблетка только у дока. Когда терпеть стало невыносимо, девушка покинула свою комнатку и отправилась раздобыть лекарство.

Охранные посты стояли только на переходах между этажами. В конце, концов здесь не зона. Следили, чтобы трудящиеся в разных секторах не пересекались, сопровождали на верхний ярус. Но на этажах по пятам не ходили. Незачем, когда итак всё под контролем. К тому же браслеты на каждого нацеплены и не отслеживаемый выход с территории невозможен.

— Стой! Куда идёшь? — Проснулся охранник, кемаривший на посту.

— К доку.

— Болит чего? — На кивок, нахмурился, но путь не преградил. — Хм-м, ну проходи. — Проводил взглядом мужчина.

Доктор тоже человек и по ночам как все люди спал. Но Весна не особо беспокоилась, что разбудила его в такой час. У всех свои заботы и обязанности. У неё вот башка раскалывается, не терпеть же до утра! Получив таблетки, она добрела до кулера и жадно глотала воду, запивая лекарство.

Если дойти до конца коридора, повернуть направо, а потом ещё раз, она сможет навестить мишку и не терзаться до утра, ждёт ли её встреча с ним. Ноги сами несли в ту сторону. Осталось только миновать охранный пост. Охранник уже снова начал клевать носом. Надо не мешать ему десятый сон увидеть.

Глава 5. Тайна

Дверь, конечно же, была заперта, но у девушки имелся допуск. Шастать когда вздумается сюда не положено, но Колышкин иногда приходил позже, когда показания прибора уже сняты. Он внимательно изучал их, иногда отпуская девушку, иногда требуя замерить ещё раз. Бывало и так, что её гоняли туда-сюда. Но всё это издержки трудовых будней. Главное, она могла открыть эту дверь и увидеть жив ли Полярный.

Приложив браслет к считывателю, Весна услышала тихий писк. Открыто. Вдох-выдох и медленно она отворила дверь. Тут же на неё уставилась пара льдистых глаз. Жив! Сердечко понеслось вскачь. Осторожно и как можно бесшумнее прикрыв за собой, девушка подходила к решётке. Застыла в полуметре от неё и не прерывала зрительный контакт, хотя взгляд медведя выдерживать тяжело.

— Я рада, что ты выжил. — Еле слышно произнесла блондинка. — Это всё так ужасно! — Всхлипнула она. Не хотела раскисать, но как-то само собой вышло. Слёзы стояли в глазах. — Как хотела бы я отпустить тебя. Если бы только существовал хоть один шанс, что сможешь уйти. Но его нет. Его правда нет. — Метнулась она к решётке и обхватила прутья пальцами. — На каждом этаже охрана. Пропускная система. Человек не проскочит не то, что медведь. — С досадой выдохнула Мышкина.

Вряд ли в лаборатории нашёлся бы ещё хоть один человек настолько же рисковый как Весна. Она стояла близко к самому опасному хищнику, ненавидящего людей. У него, без сомнений, имелись на то причины. Он мог бы отгрызть ей руку, если бы захотел. Но они глядели друг на друга как двое, что понимали без слов. Пленники науки. Подопытный и та, что работала на его мучителей.

— Если бы ты знал, как я хочу уйти отсюда. Но не могу. Не отпустят. И дома сестра. Сонечка. Ей всего пятнадцать. Я взяла грязные деньги, чтобы спасти одну чистую душу. Это меня не оправдывает, но мне так жаль! — Разревелась она белугой. — Всё, что я могу — отпустить тебя насовсем. Есть препарат. Один укол и больше никто и никогда не станет измываться. Я смогу достать. Нужна пара дней. Решай.

И тут медведь кивнул ей. Как человек. Мышкина моргнула, потом ещё раз и не верила собственным глазам. Игры разума? Она рехнулась? Стресс. Переживания. Нервный срыв. Мозг человека мог дать сбой или хищник действительно её понял.

— Ты меня слышишь и понимаешь? — Переспросила Весна и получила ещё одно подтверждение. — Хорошо. Несколько дней. Я приду также, ночью. И если не передумаешь, вколю. Ты станешь свободным. Существует же где-то медвежий рай… А я останусь здесь. Мне приведут следующего медведя. И, наверное, скоро сойду с ума. Это будет мне наказанием.

Она дала обещание и ушла. Девушка не могла знать, что это были последние относительно спокойные дни, и её решение перевернёт всю её жизнь с ног на голову. Весне, казалось, она не может оказаться в более бедственном положении.

В неволе. Вдали от дома. В неизвестности.

Но жизнь умеет удивлять.

Той ночью Весна думала о том, как глупо устроен мир. Она мечтала увидеть медведя живым, чтобы предложить ему лёгкую смерть. Какое чудовищное противоречие! Бессонная ночь и снова пропущенный завтрак. Но в этот раз девушка пропустила его сознательно. С нею приключилась не только хандра, но и отсутствие аппетита. Не хотелось есть. Совершенно. Казалось, кусок в горло не полезет. Она собирается убить разумное существо. Какой уж тут завтрак!

— Мышкина, ты стала выглядеть ещё хуже. — Прошёлся по своей подопечной взглядом Колышкин. — На прогулку ходила?

— Да. Я в порядке, Станислав Сергеевич. — Спешила заверить девушка. На медведя старалась не смотреть, но ощущала его прицеленное внимание. У них есть тайна. Одна на двоих. Что будет с ней потом, Весна старалась не загадывать.

— Вижу. — Хмыкнул мужчина. — Пиши и свободна. Доку показаться не забудь. Это не просьба, Мышкина. Сдай все анализы. Результаты покажешь лично мне.

— Моё здоровье — моё личное дело! — Почти зарычала блондинка. — Не лезьте мне под кожу!

— Не зарывайся! Считаешь себя какой-то особенной, что смеешь говорить со мной в таком тоне? Пошла к доку и сдала анализы. Усекла? — Резко стал жёстким тон и выражение лица Колышкина сменилось на агрессивное.

— Я вам не подопытная мышь! Потренировались на медведях, решили на людей переключиться? — Усмехнулась девушка зло. — А что? Никто же вам ничего не предъявит! Можно хоть на органы разобрать, лишь бы была польза великой науке!

Прилетевшая пощёчина сбила девушку с ног. Она шмякнулась на пол. Такого Мышкина не ожидала от мужчины, с которым работала не один день вместе. Пожалуй, и он не думал, что замахнётся на девчонку.

Мужчина протянул руку, Весна не приняла. Посмотрела исподлобья, прижав ладошку к горящей щеке. Больше обидно, чем больно. Противно. Сама поднималась на дрожащие ноги. Медведь оказался у самой решётки. Не рычал, но буквально убивал Колышкина взглядом.

— Ты выглядишь больной, Весна. — Никогда он не обращался к ней по имени, предпочитая фамильничать.

— Идите вы к чёрту, Станислав Сергеевич! — Сказала девушка напоследок и на ватных ногах пошагала прочь.

Глава 6. Требование

К исходу третьего дня девушка уже сомневалась, сумеет ли лично убить полярного, вогнав шприц под толстую шкуру. Нужна особая толстая медвежья игла и сноровка. Первое можно раздобыть, второго не имелось в наличии. Зато смелости хоть отбавляй. Она была на осмотре у дока и свистнула десяток ампул и специальный шприц. Как-то Мышкина слышала разговор дока об этих препаратах и приняла к сведению — они убивают.

Быстро. Безболезненно. Гарантированно.

Док не примечал за Весной склонностей шарить в его шкафах и не ожидал, что она начнёт клептоманить. Прежде за блондинкой таких «подвигов» не водилось. Вот и оставил её со спокойным сердцем, ушлёпав в соседний кабинетик. Расслабился. Ей на руку.

Довольная собой и не застуканная на месте преступления, девушка вернулась в комнату и спрятала великую ценность — ампулы в ящик. Морщинка меж бровей не разглаживалась, а настроение стремилось к нулю. Чем ближе вечер, тем смурнее выглядела Весна.

Убить живое существо. Как? Она же не убийца! Но чем его жизнь хороша? Опыты и мучения. Мышкина шла по длинному коридору. В кармане ампулы и шприц. Шаг. Ещё шаг. Охранника на месте не оказалось. Наверное, отлучился по нужде. Раньше по двое сидели, но в прошлом месяце из их сектора часть переместили в другой. С чем связано, конечно же, никто не сказал.

Девушка прошмыгнула мимо поста и добралась до заветной двери. Только браслет не прикладывался к считывателю. Она не решалась войти. Смелость ей отказала. Обняв себя руками, Весна гипнотизировала дверь. Позже положила ладони на гладкую поверхность и лбом прислонилась. Но не могла пересечь эту грань.

— Трусиха! — Выдохнула девушка едва слышно. — Внутри раздался шум и рычание. Зверь чувствовал её. Знал, что она здесь. — Я не могу убить тебя. Прости. — Всхлипнула блондинка и убежала прочь.

Водоворот кошмарных снов засосал её до утра. Чего только не приснилось! Она ощущала себя измождённый. К моральным мукам прибавились физические. Слабость в теле от недоедания и скручивающая боль в животе. Приняв душ, она почти уговорила себя сходить всё же на завтрак, но пришёл срочный вызов.

Сегодня она не бежала по коридору. Наоборот, шла медленно, оттягивая неизбежную встречу. И не с Колышкиным. С медведем. У входа Мышкина задержалась и только, когда дверь распахнулась, а на пороге стоял взбешённый промедлением Станислав Сергеевич, ей пришлось войти внутрь.

Глаза опущены, сердце норовило пробить грудную клетку. Она чувствовала, Полярный смотрит на неё. Ненавидит. Презирает. На его месте, Весна также бы к себе относилась. Трусиха. Бесхребетная слабачка!

— Кажется, прибор надо проверить. — Подал голос Колышкин. — Я не вижу причин для таких показателей. Что скажешь?

— Это не моё дело. — Отмахнулась девушка. — Вы всегда так говорили, что изменилось теперь?

— Злопамятность тебе не к лицу.

— По вашему мнению пощёчины идут больше? — С ядовитой усмешкой высказалась Весна.

— Я не должен был. Это неправильно. — Признал ошибку, не свойственно себе, мужчина. — Забыли?

— Как и то, что мне обещали звонки домой? — И тут не смолчала девушка.

— Мышкина, опять ты за своё? — Устало потёр переносицу мужчина. — Не я решаю такие вопросы, пойми. Моё дело — вести сектор. Остальным занимаются другие.

— Мне плевать! Я приехала сюда ради сестры. Свои обязательства исполняю, а со стороны лаборатории нарушение договора! Почему бы вам не передать вышестоящим? Я требую звонок сестре. — Уставилась она на Колышкина.

— Не советую тебе требовать, девочка. — Ушёл он, хлопнув дверью.

Весна собралась, было, уйти, но медведь стукнул по решётке увесистой лапой. А потом ещё и еще. Девушка прикрыла уши ладонями и зажмурилась. Она чувствовала его злость, негодование и желание получить обещанное. Он тоже требовал.

Мощная энергетика зверя придавливала к полу и на расстоянии. Хотелось слиться со стеночкой и доползти до выхода. Но Мышкина замерла на месте, не в силах сдвинуться. Ей сделалось совсем плохо. В ушах зазвенело и сознание уплыло. Последнее, что она услышала ещё более сильный грохот и рычание.

Открыв глаза, девушка увидела знакомые яркие лампы. Палата для больных и к ней подсоединена капельница. Благо не раздевали, уже хорошо. Смутное воспоминание о былом и плавающее лицо дока над ней.

— Очнулась, голубушка! Ну-с, рассказывай, как докатилась до жизни такой. — Усатый мужчина присел на стульчик рядом и ждал объяснений.

— Не понимаю о чём вы.

— Да-да, я тебе конечно верю, разве могут быть сомненья… — Напевал он. — Вот только у тебя явные признаки голодания. Ты решила коньки отбросить? Это неправильная диета или целенаправленно вредишь здоровью?

— Похудеть хотела немножко. — Врала напропалую Весна.

— И так, тоща как пол весла! Запрещаю. — Буркнул док.

— Можно, я к себе пойду? — Не нравилось ей торчать в больничной обстановке.

— Нет. Ты ещё не докапалась. До обеда витаминки поддержат и я лично проконтролирую, чтоб этот ротик поглотил свою порцию!

В обеденный перерыв Кондратьев проводил Весну до столовой. Покачиваясь, она придерживалась за его локоть. Федя подсел к ним за столик. Странно, что они не пересекались в последнее время. Хотя, она почти не бывала на виду, прячась в комнатушке ото всех.

Глава 7. Сделка

Не чувствуя вкуса еды, Весна жевала булку и сюрбала суп. Док успокоился, увидев, что пациентка не решила заморить себя голодом и шустренько съев свою порцию ушёл. Фёдор молчал в его присутствии, но теперь, кажется, настал час трескотни.

— Почему не приходила? — Раздался закономерный вопрос.

— Занята была.

— Медведем?

— А тут ещё кто-то есть? Мы переключаемся на моржей и пингвинов? — Зло усмехнулась блондинка.

— Мышкина, ты стала другой. Что случилось? — Когда её рука безвольно упала на стол, мужчина накрыл её своей.

— Сестра случилась. Связи нет. Не знаю как она, что с ней. — Умолчала о ещё одной причине скверного настроения девушка.

— Я поговорю с Колышкиным.

— Ну поговори. Толку-то. Он русским… Тургеневским языком сказал, не от него зависит. — Выдернула свою культяпку Весна и поднялась из-за стола.

Этого самого Колышкина она встретила в коридоре и была им перехвачена. Станислав Сергеевич хмурился и вёл её совершенно не к медведю. Паника стала накрывать только тогда, когда они оказались в лифте. Кабина тронулась с места, поднимая на этаж, куда у Мышкиной не имелось доступа.

— Куда вы меня ведёте? — Спросила она сипло, стараясь сохранять самообладание.

— Натворила ты дел, глупая девчонка! — Выругался мужчина. — С тобой будет говорить главный. Не веди себя как бесноватая, усекла? Может и пронесёт, хотя теперь разве что чудо.

— Я не понимаю.

— Зачем ты ходила к медведю одна? Чем думала, Весна? — Наверное, впервые назвал он её по имени. Девушка призадумалась. Она и раньше оставалась с Мишкой наедине. С чего такие разговоры? Бывало, что снимала показание до прихода Колышкина и никто её за это не отчитывал.

— Хотела убедиться в том, что он жив и только. — Лифт остановился, створки разъехались, но они не торопились выходить.

— Поздравляю, убедилась… Идём.

В просторном кабинете, в который вошли двое, за массивным столом сидел мужчина. Невзрачный на вид, но взгляд цепкий. Выражение лица нечитаемое. Весна видела этого человека впервые. Жестом он указал, чтобы девушка села на один из множества стульев. Видать, здесь проходили некие заседания, иначе для чего такое количество мест?

— Оставь нас, Станислав Сергеевич. — Прозвучало ровно, но властно.

— Девушку потребуется сопроводить. — Не спешил уходить Колышкин.

— Её проводят. Ты можешь идти. — «Можешь» прозвучало как «должен».

— Могу подождать снаружи?

— Нет. — Чёткое и острое как лезвие. Мышкиной стало не по себе. Если уж Станислав Сергеевич за неё тут хлопочет, то человек перед ней непростой и опасный.

Как только Колышкин удалился воздух из кабинета будто выкачали. Мужчина, сидящий на почтительном расстоянии давил своей энергетикой и тяжёлым взглядом, устремлённым на девушку. Весна не понимала зачем её сюда привели и ждала хоть каких-то объяснений.

— Чего вы хотите? — Спросила она прямо.

— Хороший вопрос. Правильный. И не менее важный: чего хочешь ты? Я знаю. Твоя сестра ещё совершеннейшая девчонка. Жаль, если не сможет пройти дальнейшее лечение. Не стоит недооценивать реабилитацию. Лучшие специалисты способны поставить на ноги даже в почти безнадёжных случаях, а иные могут загубить весь предшествующий труд. — Повисла долгая пауза. На миг, блондинке примерещилось, что и сердце у неё остановилось. Предчувствие беды набатом било в мозг.

— Вы угрожаете?

— Предпочитаю договариваться. Один мой звонок и судьба твоей сестры решится в ту или иную сторону. — Потарабанил мужчина пальцами по столу.

— Что от меня требуется, чтобы решилось хорошо?

— Умница! Люблю понятливых. Тебе необходимо всего-ничего — продолжить общение со зверем. Он потянулся к тебе. Впервые за долгое время, есть шанс установить контакт. Ты сможешь входить к нему, когда потребуется. Одна. Посмотрим, к чему приведёт такое общение. И конечно же, ни в коем случае медведь не должен знать о нашем разговоре. Поверь, от меня в лаборатории нет тайн. Будешь хорошей девочкой, недели через две-три сможешь поговорить с сестрой. Иди, Мышкина. Тебя проводят.

— Но… какой в этом смысл? Я не понимаю.

— Для тебя один — здоровье твоей сестры. Как её зовут? Ах да, Соня. — Кивнул на выход мужчина и Весна незамедлительно поднялась. Ей вдруг стало противно, когда имя сестрёнки произнёс этот странный человек.

Девушка вышла и за ней последовал охранник. Он вместе с ней доехал до этажа сектора «Б». Они не здоровались и не прощались. Мышкина покинула кабину, и та сразу же увезла сопровождающего. Не успела она дойти до комнаты чуть ли не врезалась в Колышкина.

— Ну? — Спросил он, хмурясь. — Что?

— Простите?

— Вы договорились? — Недовольный её недогадливостью, с нажимом произнёс Станислав Сергеевич, явно нервничая.

— Да. Разве могут быть другие варианты? — Не собиралась вдаваться в подробности Весна.

Она прошла мимо него. Жизнь на несколько недель наполнилась новым смыслом. И снова в её руках чужая судьба. Теперь уже не одна. Почему они так зациклились на Полярном? Обычный белый медведь! Таких в Арктике тысячи! Но этот имел какую-то особую ценность для учёных. Он умный.

После встречи с главным, который и представиться не соизволил, девушке захотелось помыться. Скользкий тип. Неприятный. Но благодаря сделке, она сможет услышать Соню и, быть может, узнать как у неё обстоят дела из первых уст. Только цена — чужое доверие. Белый медведь поверит ей, а она станет лгать. Каждую минуточку, пытаясь сблизиться Весна будет действовать в интересах лаборатории.

Чудовищно. Невыносимо. Мерзко.

Глава 8. Необычный медведь

Что искали льдистые глаза? Нашли ли? Медведь блуждал взглядом по лицу девушки и вряд ли она догадывалась какие мысли одолевали зверя. Он как и прежде был холоден и зол. Не шумел. Не рычал. Но всем своим видом показывал как обманут. Может, так даже лучше. Мышкина не хотела пасть в его глазах ещё ниже. Нет доверия с его стороны, тогда и она может лгать спокойно.

После встречи с главным Мышкина стала приходить каждый день как и раньше, вот только Колышкин уходил, а она оставалась. Подолгу сидела на почтительном расстоянии от решётки и молчала. Тишина не была уютной, но лучше уж так, чем лживые слова.

Прошла неделя, потом ещё одна и в пятницу её вызвали на ковёр к главному. Одну. Конвоир спустился за девушкой на лифте и проводил к уже знакомому кабинету. Весна так разволновалась, что у неё ладони вспотели. Вдруг именно сегодня позволят позвонить сестре?

— Добрый день. — Неловко поздоровалась девушка.

— Я так не думаю. — Раздался ответ. Двери захлопнулись, отрезая от остального мира. Двое уставились друг на друга. Она с непониманием, мужчина зло. — Мне кажется, ты не поняла суть нашей сделки.

— П-поняла. Я каждый день вижусь с медведем. Мы проводим время вместе. — Сложились её пальцы в замок. Во рту пересохло от волнения.

— Сидеть и смотреть, это не то, чего я от тебя жду. Ты хоть догадываешься сколько стоит отправить человека в Германию к лучшим специалистам? — Стукнул мощным кулаком по столу главный.

— Нет.

— Посмотри. — Развернул к ней ноутбук, а там множество нулей. Столько Мышкина не заработала бы, не приедь сюда, хоть лет десять работай на трёх работах. — Видишь?

— Вижу. Но… Он медведь! Что я должна сделать? Научить его говорить или ездить на колесе? Я не дрессировщица. — Пролепетала Весна.

Вдруг, мужчина схватил её за горло и впечатал в дверь. Грубые пальцы сомкнулись на тонкой шейке, лишая кислорода. Она как рыбка, открывала рот, но ни глотка воздуха не получала, пока не отпустил.

Кашляя и жадно вдыхая, девушка слышала фоном рассказ напавшего на неё ни с того, не с сего мужчины. Он говорил о медведях. Совершенно не то, что известно простым людям. Сложно представить, но человек с сединой на висках свято верил в способность некоторых зверей оборачиваться, превращаясь в представителей их вида.

Главный не шутил. Он искренне считал — оборотни существуют. Берсерки. Созданные кем-то в стародавние времена или самой природой. И теперь Весна осознала, они проводят опыты не на животных, а на существах иного порядка. Им подобные. Разумные. С душой. У них, возможно, такие же семьи и своё общество.

— Зачем они вам? Что вы будете делать, если этот медведь не обычный полярный? — Спросила Мышкина, отбросив всякую гордость и позабыв, что человек стоящий напротив несколько минут назад чуть не задушил её.

— Твоё дело маленькое. Медведь реагирует на тебя. Найди подход. Не мне тебя учить. Стимул имеется, ведь так? — Мужские пальцы легли на её шею. Не сжались, но главный оценивал произведённое впечатление. Погладил, а блондинка еле заставила себя не сжиматься, не показывать страх. Глупо. Он ведь и так расплескался в её глазах.

— Имеется.

— Вот и ладушки. Иди. У тебя неделя. Заставь его обернуться в человека. Не получится, пеняй на себя. Я щедрый с теми, кто мне полезен, но благотворительностью не занимаюсь.

— Слишком маленький срок. — Торговалась Мышкина.

— А ты постарайся! — Прошипел мужчина.

Девушка хотела бежать, но вместо этого шла медленно. Мерзкий человек! Шея горела. Его прикосновения не смоются водой, как и пережитое унижение. За неделю заставить берсерка совершить оборот… Задача поистине невыполнимая! Да и нет гарантий, что у главного шарики за ролики не заехали.

Оказавшись в своём секторе, Мышкина чувствовала себя защищённее. Она шла посмотреть на медведя другими глазами. Если под толстой шкурой бьётся человеческое сердце, все испытания кажутся вообще кощунством. Применять приборы без согласия на таком же как она или Колышкин существе, неприемлемо.

Лёд забрался под кожу. Полярный буквально прожигал её взглядом. Послышалось рычание и огромная лапа ударила по решётке. Будь обычной, она бы уже сломалась под таким натиском. Но специальные прутья и не такое выдерживали. К тому же к ним подведён ток, который можно включить одним нажатием кнопки. Весне никогда не приходило такое в голову, а Колышкин в начале их знакомства убеждал, что это крайняя мера только ради безопасности и просто так применяться не будет.

— Здравствуй. — Выдавила из себя блондинка. Медведь застыл у решётки, глядя в упор. — Не против, если я здесь посижу? — Подвинула девушка стул поближе.

Когда она шла сюда, ещё не думала как будет выполнять желание шантажиста и будет ли. Ей предложили невозможный выбор. На одной чаше весов здоровье сестры, на другой не совсем медведь. Что сделают с ним и представить страшно. Раз такие методы достижения цели используют, он им очень нужен.

Мишка втянул воздух и прикрыл глаза. Выглядело так, будто ему больно и хорошо одновременно. Мышкина наблюдала за зверем. Какая же белоснежная шерсть! Словно вот только-только его достали из стиральной машинки. И пах он приятно. Не как животное. Чем-то свежим. Как сама зима.

— Ты необычный медведь, верно? — Любопытство одолевало и Весна всё же спросила. Ответа не ждала. Кто станет так глупо выдавать себя. Но в тот момент, когда их взгляды встретились, она могла поклясться, что почувствовала ответ. Где-то внутри себя ощутила подтверждение. Вот и познакомились…

Глава 9. Мёд

Среди белых снегов и огромных льдин вырос полярный медведь. Только не был он лишь медведем. Берсерками не становились, ими рождались. В неволе ему снилось северное сияние и снежинки падающие на нос. А ещё серые печальные глаза девочки, что приходила каждое утро. Она пахла мёдом из одуванчиков. Такой ему довелось попробовать у своих лесных братьев однажды. Солнце в банке — так он назвал вкусное лакомство.

Девушка, сидящая сейчас рядом — единственный лучик света в царстве жестокости и боли. Его пытались лишить силы. Изучали регенерацию нанося раны. На нём проводили испытания новейших приборов. Порой, ему хотелось спровоцировать людишек и заставить убить, но мишка гнал подобные мысли прочь. Его место займёт другой медведь. Уж лучше он.

С тех пор, как в лаборатории очутилась девушка с красивым именем Весна, Полярный потерял покой и сон, но обрёл надежду. Однажды, сумеет выбраться. Непременно. Иначе как понять такой знак судьбы. Встретить истинную в аду… С ума сойти! Только она работает на ублюдков!

Наверное, он бы не поверил не единому её слову, если бы не чутьё. Девушка любила честность. Но иногда, конечно, лгала. Как все люди. Полярный не помнил своего имени и не смог бы назвать его даже, если бы захотел. После препаратов, что на нём опробовали память частично стёрлась. Какие-то отрывки он видел во снах. Что-то всплывало случайно.

— На твоём месте я бы тоже не хотела говорить со мной. Мне жаль, что всё так… ужасно. Посадили в клетку, лишили свободы, а теперь ещё и трескотню мою слушать приходится. Прости. — Поднялась девушка. — Я ещё зайду. Позже. — Ушла она прочь, но напоследок оглянулась.

Лысые пингвины, как же вкусно она пахла! У медведя ноздри ходили ходуном. Чёрная пипка с двумя дырочками усиленно пыталась уловить ускользающий аромат Весны. Он фыркнул, ощущая приближение смердящего недобрым человеком Колышкина. Явился, гад эдакий! Полярный помнил как мужик замахнулся и ударил хрупкую девочку. Будь его воля, сломал бы ему хребет.

— Готов к новым подвигам? — Прозвучал отнюдь не вопрос. Мир снова превратится в боль. Совсем скоро. А после наступит темнота. Такое случалось не впервые.

В отличие от Мышкиной, Станислав Сергеевич знал медведя как буйного и опасного зверя. Он не подчинялся, хотя заранее знал итог. До того, как Полярного перевели в сектор «Б» никто с ним сладу не находил. В секторе «А» он насмерть задрал пятерых. Да, там проводили жёсткие испытания, но меньше всего люди думали о подопытном. Его перевели сюда, потому что все предыдущие опыты не дали должного результата.

Подходить к зверю строжайше запрещено. Открывать решётку тем более. Всем кроме Мышкиной. Приказ сверху. И Колышкин стискивал зубы, разговаривая с главным. Пусть он не святой, но девчонку жаль. Малодушно, мужчина подумывал не прикончить ли медведя, пока не случилось беды. Но гнал от себя подобные мысли. На этом его карьера в лаборатории вполне может завершится. Он жил наукой и не представлял себе вне неё.

С того дня Весна часто приходила к медведю. Она рассказывала разное и вроде бы ни о чём. Обычный трёп, но Полярному нравился её голос. Он слушал с удовольствием о самых простых вещах. И удивлялся. Девушка не выглядела болтушкой. Он чувствовал её усталость. Но Мышкина как Шахерезада из тысячи и одной ночи забалтывала. Его ли или кого другого? На последней мысли он остановился основательнее. Умная девочка вела себя неестественно.

Её к нему подослали, берсерк не сомневался. И тем не менее, не ощущал обмана со стороны девушки. Она была искренна в той мере, в какой позволительно. Её речь не сочилась обманом. Люди — лживые существа. За блондинкой медведь не примечал жажды врать в каждом слове. Нет. Она другая.

Прошло пять дней. Медведь каждое утро ожидал лёгких шагов, которые слышал ещё до того, как откроется дверь. И вот, хорошо знакомая поступь. Но девушка не вошла. Полярный чувствовал её на расстоянии. В смятении. Расстроена. Зла. И безмерно вымотана переживаниями. Он здесь в клетке, но Весна также не свободна. Если есть у них хоть один шанс выбраться, он выгрызет его зубами. Оставить здесь вкусную девчонку он не помышлял.

Поначалу берсерк злился. На неё. На себя. Из всех медведиц и человечек запасть на ту, что работает в лаборатории — нонсенс! Они по разные стороны баррикад. Но судьба распорядилась соединить их души. Полярный чувствовал ниточку, что образовалась между ними. Весна могла только закрывать глаза на странные ощущения, которые возникли из ниоткуда и крепли с каждым днём.

Не пришла она и вечером. И всю ночь медведь ожидал начала нового дня. Лишь бы солнечная девочка не робела и открыла, разделяющую их дверь. В её отсутствие душу белого мишки затапливало тоской. Раньше он мог быть чёрствым и злым. Только Весна растапливала его ледяное сердце.

Он чуял её. Идёт. Только нет в ней сегодня ни лучика солнца. Вся зажата и вселенская печаль отражалась на юном личике. Попытка улыбнуться не удалась. Преодолев расстояние, она застыла в нескольких шагах. Медведь всматривался в знакомое лицо и не видел прежней Весны.

«Что они с тобой сделали? » — Не озвучена мысль, но кажется, блондинка её считала.

— Скучал по мне? — С горчинкой в голосе произнесла девушка. И как бы ему хотелось ответить «ДА!». Но медведь молчал. — А я по тебе скучала. Можешь не верить, но это так. Говорят, медведи любят сладкое. Я принесла тебе мёд. Попробуешь? — Тонкая ручка просунулась сквозь решётку, протягивая открытую банку лакомства. — Говорят, обещания нужно исполнять. Меня так с детства учили. Я пообещала, что непременно угощу тебя чем-нибудь с запахом свободы. Ты ведь не можешь уйти отсюда.

Ничего такого она не обещала. Медведь помнил каждое сказанное слово Весны. Сейчас происходило что-то странное. Девочка шифровалась. Их разговоры слушали — догадался мишка. Но, вряд ли те, кто слушал могли прям сразу вспомнить среди всего сказанного какое-то обещание, которого не было.

— И чтобы ты не сомневался, что мёд вкусный, я попробую первая. — Достала она ложку из кармана, присела на корточки и зачерпнула янтарную гущу. Мишка принюхался и отчётливо ощутил запах химикатов. Яд? Девчонка с дуба рухнула? Она уже поднесла к губам липкую сладость, когда мишка понял. Она решила исполнить обещанное. Свобода ценой жизни.

Глава 10. Ничто не заканчивается

Весна думала о сестре. О медведе, которого замучают даже, если он обернётся человеком. Не «даже», а «если. Ничто не остановит учёных на пути к великому открытию. И как любое великое, оно потребует жертв. Первым всегда достаётся больше. Этого медведя разберут на молекулы, лишь бы узнать как происходит обращение.

Когда от обозначенного главным срока осталось два дня, девушка смогла принять решение. Ей помогли. Один подслушанный разговор и Весна поняла, что выбор сделали за неё. Мышкина завтракала, когда к ней подсел Фёдор. Парень как обычно интересовался её делами и здоровьем. В последнее время все отчего-то им интересовались.

Блондинка вежливо старалась перевести разговор на более нейтральную тему, когда Федя вдруг обмолвился, что ему очень жаль. Весна не понимала, с чего такое сочувствие. Вряд ли ему известно о её особом задании. Сама не говорила, Колышкин — могила, а главного Федя, если и посещал, то тот ему разве сказал бы.

— Жаль? О чём ты? — Спросила Мышкина и уставилась на собеседника.

— Твоя сестра. Я слышал, её не смогли спасти. Такая молоденькая… Это так ужасно! — Продолжал причитать парень, а Весна только шум в ушах слышала и где-то в сознании билась мысль: «Не может быть! Это несправедливо!»

Тонкие пальцы вцепились в край стола. Если бы стояла, то упала бы. Лицо Феди расплывалось, и перед глазами стояла пелена непролитых слёз. И только потребность узнать больше, постараться найти опровержение, раздавшегося как гром среди ясного неба известия, заставило её собраться.

— Федя, от кого ты это услышал? — Тихо, почти шёпотом спросила Весна.

— Ты не знала? — Просипел он, наконец-то осознав, что явился тем, кто принёс скорбные вести. — Бог мой!

— Тише. Пожалуйста. Кто сказал и почему ты решил, что именно моя сестра погибла? — Повторила вопрос блондинка, побледневшая и еле сдерживающая подступающие слёзы.

— В бухгалтерию ходил. Кое-что требуется закупить и… В общем меня отправили отнести списки. Медикаменты и всё такое. Разговор услышал, что перевод средств Мышкиной более не потребуется так как она… Прости.

— Она не могла умереть. Не могла! — Сдавленно прошептала Весна. — Как?

— Не знаю. — Накрыл её ледяные пальцы Фёдор и чуть сжал.

— Я пойду. Не говори пожалуйста никому. Раз мне не сказали, были причины. — Пролепетала девушка и поднялась из-за стола.

— Давай, я провожу.

— Сама.

Весна столько сделала ради того, чтобы единственная живая душа выжила. Но небо решило забрать Сонечку. Не верилось. Наверное, если бы не белый медведь, чья жизнь так или иначе зависела от неё, Весна бы тронулась умом. Она была близка к этому. Ноги несли к лифту. Только один вопрос она хотела бы задать и получить правдивый ответ.

— Мышкина? Стой! — Схватил её за руку Колышкин.

— Отпустите. Сейчас же. — Процедила сквозь зубы девушка.

— А ну за мной! Натворишь дел, не расхлебаешь… — Завёл её в свой кабинет мужчина. — Какая муха тебя укусила? Тебя главный вызвал? Так идти нельзя. Сотри это убийственное выражение со своего лица. Его нельзя злить, Мышкина!

— Вы знали? — Всхлипнула Весна.

— Что?

— Моя сестра… Её больше нет? — Задыхалась она и боялась пугающей правды. Но незнание хуже.

— Мне ничего такого неизвестно. С чего ты это взяла? — Нахмурился Станислав Сергеевич, предчувствуя глобальные проблемы. Девчонка может впасть в истерику и нарваться на очень крупные неприятности.

— Услышала.

— От кого?

— Неважно. Если вы не скажете, я спрошу у того, кто точно знает. — Дёрнулась она, но пальцы Колышкина не разжались, удерживая.

— Сиди здесь. Я пойду узнаю. Слышь, Мышкина, глупостей не твори! На водички попей. И не реви. Кабинет закрою, а то на людей ещё накинешься в таком состоянии.

Весна поставила стакан и, услышав хлопок двери, прикрыла глаза. Неужели, небо покарало её за то, что она взяла грязные деньги? Но ведь хотела спасти. А получается погубила. Сонечка не виновата в её грехах. Так зачем забрали невинную душу?

Сколько времени прошло прежде, чем вернулся Колышкин? Весна потеряла счёт. Она пялилась в стенку и вспоминала доброе личико Сонечки. Малышка. Вся жизнь была впереди. И её отняли. Поворот ключа и девушка подскочила на ноги, пошатнулась и схватилась за спинку стула.

В кабинет медленно вошёл бледный Станислав Сергеевич. Губы сжаты в тонкую линию, взгляд тяжёлый. Ничего хорошего он не скажет. Весна молчала в ожидании, а мужчина не спешил говорить. Он подошёл и обнял её.

— Мне жаль, Весна. — Еле слышно произнёс он и девичье тело содрогнулось в рыданиях. А после укол в предплечье и провал во тьму.

Ей вкололи снотворное. С утра успокоительное. В итоге накрыло почти безразличием к тому, что происходит вокруг и к собственной судьбе. Колышкин заходил спозаранку. Запирать не стал, взяв с неё слово, что к главному не пойдёт. А чего к нему ходить? Воскрешать он не умеет.

Весна попросила банку мёда и Станислав Сергеевич раздобыл. Удивительно как подобрел к ней тот, кто недавно отвесил пощёчину. Так и не скажешь, что способен поднять руку на женщину. Отправив его куда подальше, девушка вылила содержимое, украденных ранее, ампул в мёд. Она тщательно перемешивала густую сладость.

Укол может не успеть поставить до того, как ворвётся охрана. Зато угостить пленника ей не запретят. Сами приказали наладить контакт, вот она и налаживает. Нетвёрдой походкой Мышкина шла к полярному. Обещания надо выполнять.

Свобода в их случае возможна только одним путём. Отсюда не выбраться. Бункер среди ледяных просторов. Участвовать в экспериментах Весна больше не собиралась. Неоправданная жестокость. И её вершили те, с кем она здоровалась, сидела рядом, разговаривала. Чаша терпения переполнилась.

— Любишь мёд? Раньше я не питала к нему особой любви. Но некоторые вещи обретают особую ценность, когда мы их утрачиваем. Так и с людьми. Те, кто уходят… оставляют нас. Мы не перестаём их любить. Ничто не заканчивается.

Глава 11. Отрицательный ответ

Берсерк совершил оборот за долю секунды и схватил тонкое девичье запястье. Сильно. Так, что ложка выпала из её рук, а лицо скривилось от боли. Банка мёда разбилась, снесённая сражением двоих.

— Отпусти! — Полукрик-полувсхлип. Девушка дёргалась, но не сразу разжались пальцы, удерживающие её. Раздались шаги. Скоро людишки будут здесь. Бер толкнул Весну так, что она отлетела в стену и зашипела, стукнувшись всем телом.

Ещё до того, как блондинка успела отлипнуть от стены, в помещение влетела охрана. Следом примчался и Колышкин. Сверкнул глазами, оценивая нанесённый его подопечной ущерб. Но она жива и видимых повреждений нет. Теперь и Полярный удостоился его внимания. Пристального. Почти торжествующего. У них получилось. Живой берсерк в стенах лаборатории обернулся.

— Выведите девушку. — Приказал Колышкин. — Проводите к доку.

— Нет! Я в порядке. Я останусь. Нет! — Билась в чужих руках солнечная девочка. Берсерк старался не подавать виду, что раскрошил бы их черепа и повыдёргивал пальцы за то, что они касались её. Голос её вскоре стих. Увели. Так лучше. Ей не место в одном помещении с этим куском не мыла.

— Так-так… Что ж, вот мы и встретились по-настоящему. — Вышагивал перед решёткой мужчина. — Значит, такой упёртый, да? Мы знали, что ты весьма необычный медведь. Приятно видеть это собственными глазами.

Взгляды в упор и обоюдная ненависть. Полярный придушил бы Колышкина прямо сейчас, но тот предусмотрительно держался на расстоянии. Жаль. Как же берсерку было жаль, что он не может лишить жизни эту научную крысу!

Станислав Сергеевич усмехнулся, считав по каменному лицу всё то, что явно адресовано ему. Он бы и сам прикончил медведя. Слишком опасную ситуацию тот создал. Пусть бы навернулся эксперимент, но девчонка не находилась бы в зоне риска. В какой момент Мышкина обрела ценность в глазах циника, он не понял и сам.

— Наши «симпатии» взаимны. Предлагаю сотрудничать по-хорошему. Ты же сам понимаешь, что по-плохому тебе понравится меньше. — Без лишних вступлений перешёл сразу к делу руководитель проекта.

Берсерк молчал, не выдавая способности говорить. Он и сам до конца не уверен, что сумеет вымолвить хоть слово, после того, ада в котором существовал. Сколько он не говорил? А сколько он находится в лаборатории? Полярный не доверял своей памяти, подвергшейся частичному стиранию.

— Думай. И лучше быстрее. — Зло выдал Колышкин и вышел.

Полярный не стал оборачиваться зверем. Наверняка уже к экранам прилипли и пялятся, чего он делать будет. Он как рыбка в аквариуме, за которой непрестанно наблюдают, не торопясь сожрать. Пушистая большая рыбина. А точнее медведина, которую разглядывают под микроскопом.

Все мысли его были далеки отсюда и меньше всего интересовала своя участь. Как там, пахнущая одуванчиками девочка? Плачет? Пытается навредить себе? Глупышка! Если бы подсунула ему отраву, он бы простил. Но сейчас злился, ведь она собиралась съесть «особый» мёд. Отчего так плохо выглядела? Что делают с ней там за этими стенами? Слишком много вопросов. Ответов нет.

Она не пришла на следующий день. Не пришла и после. Зато Колышкин наведывался и ждал, когда берсерк скажет свой ответ или его из него выбьют. Тут уж насколько терпения главного хватит. Он конечно же в курсе, что в камере сидит голый мужик, а не мишка.

— Я тут подумал, умеешь ли ты вообще говорить. Чего ты хочешь? Мы знаем, что ты отлично переносишь боль и нихрена нам не скажешь. Почему бы не поторговаться? Можно получить что-нибудь значимое для тебя. — Закинул удочку учёный.

Полярный дураком не был. Никаких условий, которые бы дали хоть малюсенький шанс сбежать ему выдвинуть не позволят. Значит, договариваться и смысла нет. Тем более, ни один берсерк не предаст свой род и не раскроет его тайну даже под пытками.

— Ожидаемо. — Хмыкнул Колышкин. — Что ж, я передам твой отрицательный ответ. Обычно молчание за согласие принимают, но тут учёный считал верно.

Проходили дни, а расплата так и не наступала. И Весна не приходила. Испугал он её или случилось плохое? Мужчина расхаживал кругами по «клетке». Как ещё назвать помещение с решёткой и больше ни с чем? Даже присесть не на что. Так, что или стой или на пол голый зад примости.

Прошло дней пять прежде, чем к нему пришёл не Колышкин. Точнее, не только он. Какой-то парень в таком же белом халате сопровождал его. Он же использовал новый прибор. Не тот, который называли «Энергоном». Не измеритель. Всё тело сковало от нажатия одной кнопки. Берсерк не мог пошевелиться. Новую игрушку придумали для собственного удобства и безопасности!

— Ну-ну, не надо так смотреть! Ты же знал, чем дело кончится. Раз не хочешь сотрудничать, терпи. — Если бы не сковывающий тело прибор, никто бы не решился просто так взять, да и войти в клетку к беру. Решётку открыли, а Полярный не сдвинулся ни на сантиметр. — Возьми у него кровь на анализ. — Скомандовал учёный и парнишка принялся за дело.

— У тебя новая шестёрка? — Рыкнул медведь, пока из него выкачивали кровь. Его волновала судьба девушки. — Предыдущую сожрал какой-нибудь медведь?

— Так всё же говоришь… — Прозвучало в ответ и только.

Глава 12. Приговор

— Вы не можете просить её об этом! — Возмущался Колышкин.

— Я не собираюсь просить. Слово-то какое… Она сделает то, что необходимо для достижения наших научных целей.

Второй голос девушка тоже узнала. Главный. И что они забыли у дверей её комнаты? Хотя здесь нет ничего, что принадлежало бы ей. Собственность лаборатории, как и она сама.

— Неужели вы… — Оборвал фразу Станислав Сергеевич.

— Да. Весна войдёт в клетку зверя. — Жёсткое и безапелляционное.

— Но она человек!

— Женщина. Берсерк неровно дышит к ней. Я просмотрел записи. Она должна послужить науке. В конце концов, мы заплатили немалые бабки за её тушку. — Как про какого-то тюленя сказал мужчина. Тушка — вот она кто для них.

— За то, чтобы она работала здесь, а не подвергала свою жизнь риску. Никто не знает, что у этого существа на уме! — Не унимался Колышкин. Удивительно, что он вообще осмелился вступить в спор с главным.

— Если этот зверь захочет трахнуть её, то так тому и быть! — Прорычал главный. — Зато мы узнаем, чем заканчивается такая связь человека и берсерка.

— Мы знаем, чем она заканчивается. Она не выдержит. Умрёт.

— Вот и поглядим. Хватит тратить моё время!

Дверь распахнулась без стука. Никого не волновало, что девушка могла быть не одета. Двое мужчин вошли и уставились на Весну. Один с сожалением во взгляде, другой, предвкушая интересный эксперимент.

Весна слышала, но не слушала. Она пребывала в каком-то вакууме. Её сестрёнки не стало и это не укладывалось в голове, не принималось сердцем. Изнутри выворачивало от горя и образовавшейся дыры где-то в солнечном сплетении. Зябко и мерзко. А ещё всё равно. Какое значение теперь имеет, что будет с ней?

— Анализы свежие. Повторно сдаст позже. — Словно она такая же подопытная отчеканил главный. Обращался не к ней. Для него Мышкина как тумбочка или стул — предмет неодушевлённый. — Перед лицом её щёлкнули пальцы. Ноль реакции.

— Весна. — Позвал Колышкин и девушка подняла на него пустой взгляд.

— Что с ней? Она всегда такая отбитая? — С презрением вопрошал главный. Прошлая их встреча не помогла ему сложить мнение о её характере. Не интересовало, пока она не стала важным звеном в эксперименте.

— Она знает о сестре. — Признался Станислав Сергеевич и был ухвачен за грудки и вмазан в ближайшую стену.

— Какого чёрта?! — Рычал главный, но что толку. Обратно не воротишь.

Мышкина не была дурой, потому понимала, он бы торговал «помощью» сестре и дальше, не уведомляя о трагическом событии. Теперь же лишился такого прекрасного инструмента манипуляции.

— Хватит. — Беззвучно шептали её губы. — Хватит! — Повторила Весна уже громче. Двое уставились на неё. — Чего вы хотите? Засунуть меня в клетку? А если не соглашусь, то что?

— То окажешься там без согласия. — Предельно откровенно и жёстко прозвучал приговор.

— Ясно. Будьте вы прокляты! То, что вы делаете… чудовищно и непростительно. Я вас презираю! — Скатились слёзы по девичьим щекам.

— Видишь ли, детка, нам плевать. — Ядовито усмехнулся мужчина. Колышкин промолчал.

У неё ничего не осталось. Украденные ампулы уничтожены, новые не достать. Последний визит к доку показал, что он стал запирать ящики. Вероятно, обнаружил пропажу, но сообщать не стал. В конце концов за халатность ему отвечать не очень хочется, вот и не поднял шум. Однако, перестраховался на будущее.

Битую банку и её содержимое уже стопроцентно убрали. Шанс уйти вместе с медведем туда, где их никто не достанет испарился. И Весне придётся войти в клетку. Потому что, если сама не войдёт, грубо впихнут.

— Выйдите, мне нужно подготовиться. — Потребовала Мышкина.

— Не наглей. — Прошипел главный, но удалился. А следом за ним и Колышкин. Он хотел что-то сказать, но вероятно, не сумел подобрать слов. Да и что тут скажешь…

Весна утёрла мокрые от слёз щёки. Дочь учёного станет лабораторной крысой. За ней будут наблюдать как за объектом. Так называли мишку все вокруг. Девушка злилась на него. Если бы не его выходка, они стали бы свободными. Да, ценой жизни, но…

Мышкина уже и забыла, что такое нормальная жизнь. Пребывая в условиях, требующих закрыть глаза на мораль, она убеждала себя в том, что выбора у неё нет и поступает она правильно. И вот теперь сама оказалась загнанной в угол. Спасения искать негде. Возможно, медведь задерёт её. Так оно даже лучше.

Девушка нервно рассмеялась. Они хотят спарить её с берсерком. С существом, которое мощнее в тысячу раз! Чокнуться можно! Если она не умрёт под ним, что дальше? Будучи девственницей, о чём, конечно же известно доку, а стало быть и главному, она отдана на растерзание. Что ж… Остаётся надеяться, что Полярный на неё не позарится.

Как он тогда толкнул её! Ледяные глаза превратились в чёрные омуты. Казалось, вся тьма мира клубилась в них. На его месте, вряд ли бы кто-то церемонился с ней, работающей на ненавистную лабораторию.

Размажет. И покажет свою силу, которой наделила его сама природа. Хорошо бы только быстро. А если поглумиться захочет? Такова цена. Сама виновата. Поделом.

Весна вышла из комнаты и медленно побрела туда, где держали медведя. Она шла как на казнь, которую заслужила. Нетвёрдые шаги. Бегущие по щекам солёные ручьи. Ей было плевать как выглядит со стороны. Девушка не замечала взглядов встречных. Никто не остановил. Каждый мог оказаться на её месте.

Глава 13. Сила и слабость

Берсерк учуял тонкий, едва ощутимый цветочный аромат. Медовая девочка идёт к нему. Он заметался как тигр в клетке. Застыл на месте, лишь когда отворилась дверь. Блондинка задержалась в проёме, но спустя пару мгновений нетвёрдой походкой вошла внутрь. Она не смотрела на него. Дышала через раз. И, прислонившись спиной к стене, стекла по ней на пол. Так и сидела, пока не раздались приближающиеся шаги.

— Ключ. — Положил охранник на стол один-единственный ключик. Он окинул девушку сканирующим взглядом и вышел.

Полярный ожидал, что же будет дальше. Он прислушивался к эмоциям девчонки, но там царил такой хаос! Она выглядела печальной, злой и измождённой, будто не спала лет сто. Хотел бы бер знать, кто посмел обидеть её. Переломал бы каждую косточку виновнику её слёз. Если б мог.

Прошло немало времени прежде, чем Весна поднялась. Мужчина видел как она глядела на ключ. Будто ядовитую змею держала. Покрутила в пальчиках и шагнула к решётке. Что происходит? Как могут оставлять хрупкую девушку наедине с опасным зверем? Полярный не верил своим глазам, когда она собиралась открыть его клетку.

Ключ оказался в замке и тогда в помещение вошёл Колышкин. Он включил блокировщик и медведя сковало. Не пошевелиться, ни вздохнуть лишний раз. Блондинка вошла внутрь и оглянулась.

— Я внутри. Перестаньте! — Решётчатая дверь закрылась за девушкой.

— Мышкина, отдай ключ. Приказ главного — Протянул ладонь учёный.

— Подавитесь! — Бросила Весна его на пол, заставляя мужчину согнуться в три погибели и поднять.

— Слушай сюда, медведь. Обидишь, пожалеешь. — Рыкнул Колышкин прежде, чем вырубил прибор.

Они остались вдвоём. Голый бер и человечка. Неужели не пощадили свою? Что ей пообещали за такую самоотверженность? Полярный зарычал от мысли, что она приняла грязные деньги, отдавая себя ради эксперимента.

Весна вжалась спиной в решётку. Она ждала от него плохого. Медведь чуяли её готовность к страшной участи. Взгляд собаки перед усыплением и тот жизнерадостнее. Его тянуло к медовой девчонке, но показать это, всё равно, что подвергнуть ещё большей опасности. Потому он преодолел расстояние вовсе не для того, чтобы познакомиться поближе.

Сильные пальцы прихватили её за горло. Девушка дёрнулась и он сжал сильнее. Глаза в глаза. Она не боролась. Смирилась с неизбежностью скорейшей гибели. Никто не приходил и когда Весна начала задыхаться. Блондинка обхватила пальчиками его руку, но не пыталась сопротивляться. Ждала. Она готова была к тому, что вот-вот костлявая придёт за ней.

Берсерк ожидал, что вмешаются. Он ведь убивает одну из них! Они так думают. Но бер хотел спасти. Её. Девочку с печальными пасмурными глазами. Ту, ради которой стало биться его медвежье сердце и перехотелось умирать.

Никто не пришёл. Не врубил прибор, способный остановить медведя. И ему пришлось разжать пальцы. Кажется, ему кинули кость и наблюдали сожрёт или подавится. Уничтожит или станет играть.

— Ладно, живи пока. — Прохрипел он во всеуслышание. Помнил как Мышкина трепалась без устали, заговаривая зубы тем, кто наблюдал и слушал. Удивительно до чего дошёл прогресс! Не камер, ни прослушки незаметно. И, тем не менее, они есть.

Тельце девушки плюхнулось на холодный пол. Что-то защемило внутри у огромного как скала мужчины. Она поцарапается, а больно ему. Потому что его женщина. Рождённая для него и вся такая подходящая. Личный сорт медовый для полярного медведя. Но нельзя позволять людишкам задавать правила.

Весна — его сила и слабость. Они уже догадались, но проверяют. Придётся извернуться, чтобы обмануть. Иначе её используют против него. Это хуже тысячи игл, загнанных под кожу.

Девушка кашляла и жадно вдыхала. Грудь её вздымалась, привлекая внимание. Пусть одета, но какая же ладненькая! Треснуть бы самому себе, но берсерк держался изо всех сил. Он уже успел возбудиться и теперь понятно, что хочет её не только ему и ей. Они знают. Пусть считают, что потому и пощадил. Женщины давно не было. Вот!

— Долго валяться собираешься? — Рявкнул он грозно. Весна вздрогнула. Обняла себя руками. Беззащитная и такая трогательная. Ему предстоит сделать ей больно, чтобы не сделали больнее другие. — Сюда иди!

— Нет. — Тихое. Глухое. Безжизненное.

— Что сказала?

— Тебе надо, ты и иди. Давай, добей меня! Ты уже начал, так зачем остановился? — Выкрикнула она с болью в голосе и слёзы вновь покатились по щекам девушки.

— Затем, что можешь оказаться полезной. Мне вот интересно, почему они бросили тебя мне. Чем ты так не угодила своим? — Приближался он к ней, наступал. — Может, не дала кому надо?

Она окинула его презрительным взглядом. Полярный и сам чувствовал себя мерзко. Её засунули в клетку и надо доказать, что это бесполезная затея. Тогда выпустят. Никакой привязанности. Пусть пожалеют о том, как отдали девчонку на растерзание и поймут, что ничего этим не добьются.

Девушка выйдет от него поломанной, но живой. Никто её не тронет. Не станет тестировать приборы. Брать анализы. Но он должен её сломать. Лично. И сгореть в медведжьем аду. А Весна сильная. Он чувствовал. Возненавидит его. Но будет жить.

Ничто не способствует выживанию как жажда мести.

Глава 14. Тонкая грань

Весна думала, что под толстой медвежьей шкурой бьётся живое сердце. Хотя бы немножко доброе. И в ледяных глазах раньше ей мерещился не только промозглый холод. Редко. И всё же ей казалось, не всё там умерло, не всё жаждет отмщения. Но теперь она знала точно, что перед ней самый опасный и жестокий зверь.

Он не убьёт. Сначала сожрёт её душу и выпотрошит тело, а потом выкинет обглоданную и ненужную. Она прочла в глазах берсерка свой приговор.

— Сколько у тебя было мужчин? — Спросил он вдруг.

— Ни одного. — Ответила девушка честно. Ей отчего-то не хотелось, чтобы этот громила считал её шлюхой.

— Что ж, тогда я тебя и распечатаю. — Поморщился бер брезгливо.

— Может, не стоит раз так противна? — Сделала попытку остановить неотвратимое Весна.

— Ничего. Я потерплю. Должен же насладиться подарком. — Бесстыдно блуждал он по ней взглядом.

— И где ты возьмёшь меня? На грязном полу? — Хохотнула она истерично. Не всё ли равно, где истекать кровью в предсмертный час?

— Других вариантов нет. Надо было попросить своих хозяев организовать нам кроватку. Видать, не очень-то тебя ценят. — Снова кривая усмешка на его губах и как будто неискренняя.

Повисла долгая пауза. Вдалеке послышались шаги. Неужели решили не оставлять её наедине с диким зверем? В груди затеплилась надежда, но тут же погасла. Сестры нет. Ради кого ей оставаться пленницей лаборатории? Уйти нельзя, оставаться невыносимо.

Когда дверь распахнулась и двое внесли кровать, Мышкина расхохоталась. Она смеялась как в последний раз в жизни. Им подготовили ложе. Спаривайтесь и размножайтесь!

Девушку трясло от происходящего абсурда. Блондинка не видела как сковало медведя. Но раз в клетку вошли, значит он обездвижен. Дрессированный берсерк.

— Велосипед ему принесите! — В перерыве между истерическими выдохами, выпалила она. — А то меня-то скоро не станет. Должен же он чем-то себя развлекать.

— Мышкина, закрой рот. Не усугубляй. — Ровно и так безразлично произнёс Колышкин.

— Однажды, я очень в это верю, и вы окажетесь на моём месте. Какой-нибудь медведице понадобится половой партнёр и пусть вам выпадет такая честь! — Сказала Весна напоследок. Он не ответил, просто ушёл, закрыв и клетку, и дверь. — Давай, приступать. Время не ждёт! — Скомандовала блондинка и сама двинулась к кровати. — Чего застыл? Они уже запаслись попкорном. Такое зрелище ожидается!

Она храбрилась, а внутри всё дрожало. Говорила с вызовом, вопреки тому, что хотелось молить о пощаде. Зачем? Жизнь — самое дорогое, что есть у человека. Когда такую ценность стремятся отнять, человек осознаёт, нет ничего важнее, чем уцепиться за любую возможность выжить.

И можно не видеть смысла, не понимать для чего идти дальше по предначертанному кем-то свыше пути, но дышать и заставлять биться собственное сердце должен каждый стоящий у опасный черты.

Ещё вдох и ещё один.

Весна вцепилась в плечи берсерка, который внезапно оказался сверху, а она под ним. Девушка прожигала его ненавидящим взглядом. Но в глубине его льдин отчего-то не находила ответной ненависти. Холод. Только леденящий душу холод.

Губы его накрыли её жадно, голодно, невозможно. Весна хотела быть сильной, но чувствовала себя жалкой. Сдерживала всхлипы, а слёзы текли рекой.

Ещё ничего не случилось, но ужас предстоящего накатывал и она закричала. Не так, как когда знают, что кто-то услышит и спасёт. Скорее последний и безнадёжный сигнал: «погибаю!».

— Ты выживешь. — В самое ухо, а дальше… одна сплошная боль.

Пелена из слёз перед глазами. Расплывающееся лицо мучителя. Его рваное дыхание и её. Ритм из плавного в быстрый.

Он брал Весну вопреки её желанию. Она царапала его ногтями, пытаясь причинить хоть каплю боли в отместку. Поначалу пыталась оттолкнуть, но тщетно. Всё свершилось. Не остановить, не отменить.

Полярный стал первым. И единственным, ведь в воздухе витал запах крови. Слишком ощутимый, чтобы не заметить. Неужели конец?

Фоном раздавались голоса и шум. Но всё равно. Уже всё равно. Девушка лежала не шевелясь. Он сильнее. Его не сдвинуть. Ледяные глаза впивались в её лицо. Наслаждается? Разочарован, что пока ещё жива? Но отчего мерещиться нечто иное? Нет. Больше она не поверит. Нет там сердца в груди или оно покрылось коркой льда.

— Ненавижу. — Прошептала девушка одними губами. — Не прощу.

— Знаю. — Тихое в ответ.

Дверь распахнулась, раздался скрежет решётки. Весна ничего не ждала. Сознание медленно, но верно утекало прочь. Тяжесть с неё вдруг исчезла. Её подняли и куда-то понесли. Плевать. На всё. На всех. Тьма забрала её.

«Я жива, сестрёнка. И ты выживешь» — Прошелестел голосок. — «Я жива… Жива.»

Девушка приходила в сознание. Веки не открывались. Тело не чувствовалось, будто его и нет. Слух вернулся и мозг начинал работать. Голос Сонечки она больше не слышала. Игра воображения — жестокая штука. Как хотелось бы поверить, что ей солгали и сестрёнка где-то там далеко, но дышит.

— Как она? — Мерзкий Колышкин и здесь не оставляет её в покое.

— На удивление более-менее нормально. Физически. — Ответил док. — Что с парнем?

— Досталось. Но главный не выбрасывает тех, кто полезен. — Вздохнул Станислав Сергеевич.

— За её душевное состояние не ручаюсь. — Кашлянул доктор.

— Очень тонкая грань. Думай сам. Если станет балластом, от неё избавятся. Слишком много знает. Держать здесь умалишённую никто не станет. — Вещал Колышкин. Как всегда без лишних эмоций.

— Ей нужно лечение.

— Конечно. Лечи. Аргументируй правильно. В твоих руках её хрупкая жизнь. — Сказал напоследок руководитель проекта сектора «Б» и дверь скрипнула.

— Я тебя услышал. — Вдогонку бросил док.

Глава 15. Парная связь

Её забрали. Не этого ли он добивался? Так отчего так скверно на душе? Полярный сидел на кровати, которую никто не убрал. Тут кровь его медовой девочки. Как он ненавидел себя! Делал больно той, которую жаждал оберегать.

Нет, берсерк старался быть осторожным, но… Он её первый мужчина. Беры крупнее людей. Сильнее и выносливее. Человечки такие мелкие по сравнению! Он сказал Весне обидные слова, чтобы другие услышали, но хотел для неё лучшей доли. Ей не место в клетке.

И всё бы ничего, пока не увидел хрупкое, обмякшее тельце в чужих руках. Другой мужчина, не он, касался Весны. Держал бережно, как ребёнка. В глазах того парня лютая ненависть. Он убил бы Полярного, но ему не позволят.

С каким обожанием глядел человек на его блондинку. Он любит её. Сердце медвежье рвалось на части. Оно стремилось к той, что никогда не забудет и не простит ему его грубости. А он ковриком готов быть по её ногами! Никогда не отдал бы другому. Никогда!

Хотелось рычать. Громить всё вокруг. Реветь зверем. Но они поймут, что Весна для него значит. Потому, бер стиснул зубы и терпел, разрывающую грудь боль. Он сидел неподвижно и смотрел в одну точку. Всё в нём горело и рвалось, но ничто не выдавало внутренней бури.

Он пытался услышать Весну на расстоянии. Почувствовать. Всего лишь узнать, что она не плачет. Но здесь очень хорошая звукоизоляция. Тот, кто умел слышать происходящее за многие километры, сейчас оказался глух.

Проходили дни. Полярный сидел в гордом одиночестве, изредка прерываемом Колышкиным. Он приходил один и сам включал прибор, и вёл записи. Странно, но берсерка даже перестали мучить. Чего они добивались? Неужели, он зря старался и Весна станет инструментом в их руках? Методом шантажа? Ждут, когда девушка придёт в себя после такого стресса?

«Что с ней?» — Единственный вопрос, который волновал бера. И ответа не было. Он ждал. Чего? Быть может, конца. Всё рано или поздно заканчивается. Учёные думали, что пытки самое страшное для зверя и их эксперименты, но они заблуждались.

Самое невыносимое находится вдали от той, ради которой всё ещё бьётся его медвежье сердце. Он жизнь отдал бы за один её взгляд, а она о том и не знает. В одной маленькой хрупкой девушке сосредоточился весь смысл его существования.

В один из дней, Полярный учуял лёгкий цветочный аромат. Её запах он узнал бы из тысячи. Но Весна не появилась. Не послышались её лёгкие шаги. Она не придёт. Зато явился главный. От него и пахло девушкой. Он её трогал!

Берсерк не сдержался и рванул к решётке. Зарычал, моментально обернувшись зверем. Любой бы испугался, только не человек, стоящий напротив. Полярный свернул бы ему шею, но мужчина держался на почтительном расстоянии.

— Как жаль, что ты не хочешь сотрудничать с нами. Очень… очень жаль. Я ведь мог бы оставить её тебе, но ты решил иначе. — Наслаждался триумфом главный. Полярный чувствовал, он не лжёт. — В неё влюбился тот глупый мальчишка. Он даже готов принять подстилку медведя. Надо же! Весна сейчас с ним. Не думаю, что пройдёт много времени прежде, чем он получит то, что получил ты. В конце концов, он человек и… так добр к ней.

Ярость поднималась изнутри. Белый медведь глядел на своего врага так, что у того должны бы коленки трястись от страха, но выдержки человеку не занимать. Он пришёл закинуть удочку и ждёт, когда рыбка заглотит крючок.

— Забавно наблюдать твоё сопротивление. Сначала мы так мало знали о берсерках, но нашёлся тот, кто многое рассказал. Конечно же не сам. Мы помогли. — Вещал мужчина, расхаживая взад-вперёд. — Открылись интересные подробности. Но не будем об этом, ведь о своём виде ты и так всё знаешь.

В тот день он ушёл. А со следующего начался персональный медвежий ад. На нём тестировали приборы, изучали вдоль и поперёк, будто до того не имели такой возможности.

Тьма забирала его снова и снова. В редкие минуты без морока и докопчивых людишек, беру грезилась Весна. Её нежное личико, каким он видел его до того, как всё испортил, не искажала гримаса боли. Тогда её сердце не было отравлено ненавистью.

Сколько прошло времени с тех пор, как они не виделись? Берсерк потерял счёт. И вот, одним утром, к нему снова явился главный. Этот человек никогда не приходит просто так. Он как и прежде, держался на разумном расстоянии.

— Видимо, мы недооценивали парную связь. Всё, что происходит с тобой чувствует и она. Твою боль конечно же тоже. Док колол Весне обезболивающие, но у всего есть предел. Люди более слабые. Менее выносливые. Мне жаль. — Бросил мужчина, улыбнулся и вышел, а медведь бросился на решётку, получая новые и новые удары током.

Этот человек не лгал. Он пришёл разодрать его медвежью душу. Неужели, его девочки больше нет?

Полярный очнулся от боли в груди. Его сердце терзалось даже в отключке. Сколько всего он вынес за время пребывания в лаборатории! Но тогда он был один. Теперь же его пытали морально.

Девочка не смогла бы пережить и десятой доли того, что делали с ним. Она человечка. В ней нет ни капли медвежьей крови.

Значит, её и правда больше нет? Никогда не раздадутся её шаги? Не прозвучит голос? И серые пасмурные глаза не откроются? Но отчего сердце отказывается верить?

Глава 16. Нечто важное

Ей сказали, что имя её Весна. Девушка не помнила никого из тех, кого видели её глаза. Она не помнила ничего из своего прошлого. С ней что-то случилось.

Док сказал, её нашли среди льдов. Как она там оказалась и почему — неизвестно. Лаборатория приютила потеряшку. Другой мужчина, которого звали Станислав Сергеевич намекнул, что, возможно, она была в экспедиции и отстала от своих.

Все относились к ней хорошо и тут её не обижали. Сразу объяснили некоторые правила и просили не нарушать. В столовую только по расписанию. К доктору на осмотр раз в неделю. Из палаты её выпустили буквально два дня назад и вот, она может самостоятельно перемещаться в пределах одного этажа.

Ходить тут особо некуда. В закрытые помещения заходить строжайше запрещено. Есть общие зоны. Вот между ними и можно дрейфовать. Но отчего-то девушке было комфортнее в одиночестве. На неё странно смотрели или ей так казалось. Будто бы все знают что-то, чего не знает она и тщательно скрывают.

Из зеркала на блондинку смотрела незнакомка. Кем она была? Как очутилась тут? Что ждёт её дальше? Пока её здоровье окончательно не восстановилось, её никуда не отпустят. Так сказал док. И есть ли куда идти?

— Кто ты, Весна? — Спрашивала она у отражения. Оно молчало.

С той поры как девушка очнулась, её преследовало странное щемящее чувство. Она будто утратила что-то важное и силилась отыскать, но тщетно. Сердце не на месте и на душе покоя нет. Быть может, кто-то ждёт её возвращения и верит в то, что она чудом оказалась жива?

Док всякий раз успокаивал, мол, странно устроена человеческая память, да и сам человек тоже. Один хочет всё вспомнить, а другой забыть. Он просил Весну не спешить и не напрягать мозг. Говорил, что ей требуется душевный покой после пережитого и непременно всё наладится.

У неё был миллион вопросов, на которые никто не давал ответов. Оставалось ждать и надеяться, что наступит тот день, когда её память откроется. Весна верила, однажды, она непременно всё вспомнит.

Плеснув воды в лицо, она утёрлась пушистым белоснежным полотенцем и застыла. Пальчиками погладила ворс, но не понимала зачем. Чудно. Вздохнув, она тряхнула головой и отправилась на завтрак. Новый день! Возможно, перемены ждут её.

Путь в столовую Весна запомнила и не потерялась. Казалось, она хорошо знала дорогу. Ноги сами несли её в верном направлении. И снова ей пришлось проходить испытание взглядами. Почему они так пялятся, будто никогда не видели таких девушек как она?

Весна умела быть благодарной. Ну, так ей казалось… А потому, старалась не обращать внимания на то, как разглядывают её люди, предоставившие ей стол и крышу над головой. Валялась бы до сих пор в снегах. Да и скорее всего, не было бы её уже на свете. Кто долго протянет при настолько минусовой температуре? Как ещё не отморозила всё, что можно! Чудеса.

Девушка взяла причитающуюся ей порцию и прошла к одному из свободных столиков. Она никому не навязывала своего общества, да и сама сторонилась людей. Они ей чужие. Наверное, климат так сказывается. Повсюду льды, вот и у тех, кто здесь обитает такие же холодные глаза. Светлые как снег лица.

— Привет! — Прозвучал голос прямо над нею. Весна запрокинула голову и увидела улыбчивого парня.

— Здрасьте. — Не ожидала, что её уединение нарушат.

— Тут не занято? Я составлю тебе компанию, если не возражаешь. — Сказал парень и отодвинул стул.

Девушка и ответить не успела. Да и как отказать. Это она здесь гостья. Все эти люди трудятся на благо науки, как… И тут у блондинки ёкнуло. Как кто? Мысль промелькнула и она не успела ухватить её за хвостик. Открытия не свершилось.

— Не занято. — Запоздало ответила Весна.

— Я Федя. — Представился зеленоглазый.

— Весна. Хотя, вы наверное и так знаете. — Улыбнулась она из вежливости.

— Можно на «ты». Вроде в отцы тебе не гожусь. — Он пошутил, а девушка опять услышала маячок и мысленно сделала себе пометку. Отец. Живы ли её родители?

Здесь никто не знает о ней ничего кроме имени и фамилии. При ней были документы, но… Девушке сказали, что по нелепой случайности паспорт оказался испорчен. Поэтому ей его не отдали.

— Ты задумчива. У тебя всё хорошо? Никто не обижает?

— Нет. Все ко мне добры. — Она не солгала. В принципе так и есть. Не это ли доброта, когда совершенно незнакомые люди приютили, обогрели и не гонят?

— Рад слышать. Кушай, а то остынет. — Кивнул на её порцию паренёк.

— Да. — Принялась уплетать Весна.

С того дня Фёдор всегда подсаживался к ней за завтраком, обедом и ужином. Говорил он немного и часто уходил от расспросов. Впрочем, как и все здесь. Чем занимается лаборатория — тайна, покрытая мраком.

Весна старалась вспомнить хоть что-нибудь. Иногда от усилий у неё начинала болеть голова. Док давал таблетки и вздыхал. Он догадывался о причине болей и настаивал, чтобы она перестала себя изводить. Лучше жить настоящим, так считал мужчина.

Вечерами девушке становилось особенно тоскливо. Хоть волком вой. И совершенно нечем заняться. Книги она читала, но это совсем не то. Её съедала какая-то неизвестная печаль. Сердце что-то помнило в отличие от мозга. Нечто важное.

Глава 17. Шанс

Раньше Полярному снились льдины. Бескрайние ледяные просторы. Северное сияние. Он видел как пингвины толкутся у воды, как выныривают моржи, как большие мамы-медведицы учат медвежат плавать. А потом бер просыпался и обнаруживал, что ничего этого нет. Он в заточении. Медведь отдельно, а вся остальная жизнь за стенами лаборатории. Ему не суждено быть даже зрителем.

Сейчас ему снилась только Весна. Девочка с печальными серыми глазами. Она плакала. Он не мог её успокоить. И пусть то были безрадостные сны, он за них цеплялся. Только так ему дозволено её увидеть. Милую его сердцу девушку, пахнущую цветами и мёдом.

— «Ты жива?» — Спрашивал берсерк пустоту. Если бы он только знал, что сердце её бьётся и течёт по венам кровь. Но ему не скажут.

Полярный верил, что связь дала бы о себе знать. Если бы Весны не стало, он не прожил бы и мгновения. Как смог бы дышать без неё? Она его воздух. Единственный смысл существования. Солнечная девочка, которую он заставил плакать. Плохой медведь. Ужасный бер. И нет ему прощения.

Время для него сбилось. Он потерялся между сном и реальностью. Между сознательным и бессознательным. Боль, эксперименты и изредка покой. Ровно столько, чтобы пришёл в себя. От его мучителя больше не пахло одуванчиками. Это настораживало и пугало.

Долго терпел берсерк и вот ему выпал шанс. Такой нужный. Такой долгожданный. Одним ничем непримечательным утром, Колышкин подошёл слишком близко. Прибор в его руках как гарантия безопасности. Жалкий человечишка забылся. Нельзя расслабляться рядом с самым опасным хищником. Плата за это жизнь.

Сильные пальцы вцепились в горло учёного, выбив прибор из его рук. Он быстро начал задыхаться. В такие мгновения, когда утекает жизнь, врать очень сложно. Любой шанс на спасение использует человек. И вот настало время вопросов и ответов.

— Она жива? — Прорычал бер, наблюдая как краснеет лицо мужчины. — Отвечай!

— Да! — Прохрипел тот, едва он чуть ослабил хватку.

— Она… Как она себя чувствует? Тот ублюдок сказал, что она чувствовала всю мою боль. — Краснющее лицо Колышкина начало синеть и тогда берсерк дал ему сделать вдох. Тот откашлялся. Вдалеке послышался топот. Сюда уже бегут. — Ну! — Рявкнул Полярный.

— Да. Пока ей не вкололи препарат, она ощущала тоже, что и ты. — Выпалил мужчина, закашливаясь. — Но теперь почти в порядке.

От этого «почти» бер скривился. Для них ерунда, для него слишком много. Она страдала. По его вине. Хотел как лучше. Думал, сможет всё изменить. Никогда бы он не подверг Весну опасности намеренно. Так вышло. Он всего лишь хотел, чтобы девушка не стала экспериментальным объектом. Но её, хоть и не держали в клетке, изучали. Также как его.

Не уберёг. Не смог защитить маленькую солнечную девочку. Погасил её огонёк. И всё зря. Ей выпали те же муки. Но какая же она сильная, раз до сих пор жива! Полярный искренне восхищался ею.

Дверь распахнулась. В помещение вбежала охрана и кучка учёных. Они с ужасом наблюдали на своего товарища угодившего медведю в лапы. Прибор, блокирующий зверя валялся на полу и возможно уже не функционировал. Всё же его крепко приложило.

— Отпусти его и будешь жить! — Прозвучало требование, а берсерк рассмеялся. Жить? Вот это они называют жизнью?

— У меня другое предложение. И с вами я его обсуждать не намерен. — Прорычал Полярный.

Как и ожидалось, вскоре пришёл главный. Он выглядел странно довольным для того, кого сейчас станут шантажировать. Его человек на грани между жизнь и смертью, но мужчина едва сдерживал улыбку.

— Ты выпустишь меня или он умрёт. — Приподнял в воздух Колышкина так, что тот болтал ногами в воздухе.

— Нет.

— Не боишься, что твои люди устроят тебе тёмную? — Взметнулась тёмная бровь вверх. Бер оглядел собравшихся. — Каждый может оказаться на месте этого… учёного. Сейчас я решаю жить ему или умереть. Они ведь для тебя, всё равно, что кусок мяса, да? Плевать, если кто-то пострадает.

— И тебе?

— Ты сказал, её нет. Каков вес твоего слова?

— Ты сам так решил. Хотя смерть иногда гуманнее, не правда ли? — Взгляд главного сделался таким тёмным, что и видавшему многое берсерку стало не по себе. Прогнил человек насквозь. — Позовите Весну. — Приказал мужчина. — Живо! Чего застыли?

Один из охранников побежал исполнять приказ. Сердце медведя бухало в груди. Он увидит её? Увидит? Не верилось после стольких дней. Хотелось, но… Тот человек наблюдал за ним и задумал, что-то плохое.

Противостояние было неравным. Берсерк это понимал и усиленно думал, что может сделать, чтобы уберечь милую его медвежьему сердцу. Она ведь сейчас идёт сюда и дрожит от страха после того, что он с ней сотворил. Взял против воли. Так не поступают, когда любят.

В помещение робкими шагами вошла девушка. Она растерянно глядела на окружающих в полном непонимании происходящего. Реснички её трепетно подрагивали, а в распахнутых глазах стоял ужас.

— Что здесь происходит? — Прозвенел её голосок.

— Подойди ко мне, Весна. — Поманил её главный. — Ты ведь не знаешь, кто я. Это моя лаборатория.

— Вы держите людей в клетках? — Возмутилась девушка вслух. — А вы… отпустите его пожалуйста, ему же больно! — Хотела, было, метнуться она к решётке, но главный удержал.

— Какая тонкая шейка… Раз и всё. — Глядели чёрные глаза, а мужские пальцы оказались на шее девушки.

Глава 18. Невидимая нить

Ледяные глаза вцепились в её лицо. Обнажённый мужчина уставился на девушку так, будто знает её. Он продолжал удерживать Колышкина. И самое ужасное, что Весна не могла его винить.

Кто закрыл человека в клетке? Зачем? Кто все эти люди и чем занимаются в стенах лаборатории? Тысячи вопросов атаковали её мозг. Он не справлялся с таким потоком.

Весну привели сюда под конвоем. Она не понимала зачем подошёл к ней свирепого вида охранник, дёрнул за руку и потащил в неизвестном направлении. Девушка пыталась спросить, но ей велели заткнуться.

И вот она здесь. Среди тех, кто всегда знал больше неё. Теперь ей открывались тайны, но хотелось закрыть глаза и уши. Не видеть как один человек почти убивает другого. Как тот другой силится удержать в себе жизнь. А ещё не хотелось чувствовать на себе чужие руки, которые грубо схватили и теперь прижимали её к мужскому телу.

Человек позади неё не церемонился. Весна оказалась в одном шаге от смерти. И всё зависело от того, кого она видела впервые. Мужчина, от одного взгляда которого в жилах стыла кровь, а коленки предательски дрожали, смотрел неотрывно. На неё.

— Зачем вы делаете это? Зачем? — Блуждала она взглядом по пространству. Непонимание. Непринятие. Страх.

— Отпусти её. — Сказал голубоглазый.

— Только после тебя. — Раздался над девушкой неприятный голос.

Короткая вспышка-воспоминание. Она слышала его когда-то, и он держал её за горло, как держит теперь. Главный. Его лаборатория. Он, наверное, сумасшедший! И все, кто работает на него тоже.

— Это неравный торг. Я хочу гарантий. — Разъярённо требовал незнакомец, не сводя ледяных глаз с Весны. Зачем ему соглашаться? Она ведь ему никто.

— Их не будет. Выйдете все! — Рявкнул тот, кого называли главным. И безропотно люди потянулись к выходу.

Весна не знала была ли она трусихой до того, как всё забыла, но сейчас ей стало очень страшно. Сердечко колотилось так, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Она и моргнуть боялась. Вдруг её глаза больше не откроются и мир исчезнет навсегда?

Когда с неё сорвали одежду, девушка вскрикнула. Её трясло. Голая она стояла перед тремя мужчинами. А точнее висела в крепком захвате главного. Не она его волновала. Тот пленник, что и сейчас таращился на неё.

— Ты не станешь диктовать условий! Я могу трахнуть её прямо на твоих глазах. — Произнёс человек. Был ли он действительно человеком? Одна тьма в душе. Глаза словно тёмные омуты, заглянув в которые, можешь потерять разум. — А могу отпустить. — Продолжил мужчина, оглаживая девичье бедро.

Раздалось такое рычание, что затряслись стены. Человек обернулся медведем и лапы его в процессе трансформации разодрали горло Колышкина. Тот обмяк и упал как куль с мукой. Медведя коротило током, но он не терял попытки выбраться из клетки.

Чем закончилось бы неизвестно. Но двери чуть не слетели с петель. Раздался писк и Весна вдруг ощутила, что её больше никто не держит. Она осела и закашлялась. Голая, потрёпанная, но живая.

— Весна! — Знакомый голос ворвался в сознание.

— Фёдор? — Чуть повернула она голову. Парень отшвырнул от неё главного и притянул в свои объятия.

— Не трогай меня! — Вскрикнула девушка. — Не трогай! — Она видела как бьётся о решётку огромная белая туша. Медведь сходил с ума, когда кто-то её касался и Весна о том догадалась. — Ты тоже с ними?

— Я с тобой. — Поморщился Федя.

Ему было плевать на медведя. Девушка ощутила это сердцем. А вот ей не было. Она поспешила одеться, укрыться от чужих глаз. Путаясь в рукавах и штанинах, Весна быстро пыталась оценить происходящее.

— Тебе надо уходить. Сейчас. Я выведу тебя и ты… Постараешься выбраться, иначе… В следующий раз я могу не успеть. Меня может не оказаться рядом.

— А он? Что сделают с ним? — Как заворожённая глядела она на белого мишку.

— О себе думай! — Рявкнул парень. — Надо спешить!

Но как бы парень не стремился удержать, она подошла ближе к решётке. Федя потянул на себя, но Весна оттолкнула. Она ничего не понимала, но не могла оставить пленника здесь им на уничтожение. Те, кто приютил, больше не казались спасителями.

Странно и то, что девушка не метнулась к истекающему кровью Колышкину. Она потерялась и не нашлась. Только медведь имел значение. Будто их соединяла невидимая нить.

— Тише-тише. Успокойся. — Скользнули её пальчики по белоснежной шерсти.

— Ты сдурела? Он чуть тебя не задрал в прошлый раз! — Выкрикнул Фёдор, пытаясь оттащить.

Парень совершил роковую ошибку. Весна и моргнуть не успела, как его швырнули в стену сильные руки. Берсерк сумел обернуться в мгновение ока. Но девушке не навредил. Она пару раз хлопнула ресничками и вдохнув-выдохнув, огляделась по сторонам. Фёдор потерял сознание и лежал на полу в интересной компании.

— Ты не помнишь меня? — Спросил мужчина и Весна качнула головой.

— Я не знаю как открыть эту штуковину. — Хныкнула она.

— Ключ. Должен быть ключ. Посмотри у него в кармане. — Кивнул на Колышкина пленник.

— Д-да. Х-хорошо. — Торопилась девушка. Она поступит правильно. Никого нельзя держать в клетке. Это преступно! — Нашла! — Дрожащие пальцы никак не слушались. Она не попадала в замок и злилась сама на себя.

— Всё будет хорошо, девочка. Просто открой эту дверь. — Уверенно произнёс мужчина.

Глава 19. Побег

Когда решётчатая дверь отперлась, Полярный не верил собственному счастью. Свобода оказалась так близко! У него появился шанс выбраться из этой тюрьмы. Но сердце его ликовало и по другой причине.

Пахнущая мёдом девушка так близко. Он может дотронуться. Вдохнуть её аромат полной грудью. Зарыться пальцами в её светлые как пшеница волосы. Но сначала надо покинуть стены лаборатории.

— Отвернись и закрой ушки. — Велел Полярный, но девушка так и стояла замерев. Тогда он сам развернул её.

Уйти отсюда и не забрать жизнь того, кто прикасался к его Весне, кто мучил её, он не мог. И пусть снова в глазах девушки станет чудовищем, но отправит одного мерзавца за грань.

Быстрым движением берсерк свернул шею главного. Не будь здесь маленькой человечки, не отделаться бы ему лёгкой смертью. Плечики блондинки дернулись, а ладошки сильнее прижались к ушам. Она не обернулась и не вскрикнула. Только рваный выдох вырвался из неё.

— Идём. — Коротко сказал мужчина и ухватил Весну за руку.

— А…

— Только не говори, что хочешь остаться здесь! В отличие от тебя я всё помню. Эти люди не друзья тебе. Верь мне. — Заглянул он в её пасмурные перепуганные глазища. — Верь! — Положил её маленькую ладошку туда, где билось его медвежье сердце.

— Х-хорошо. — Недоверчиво и всё же согласилась. Она шла также быстро, как и мужчина. Следовала за ним в едином темпе. — Я не знаю где здесь и что. На этот этаж меня привели впервые.

— Не впервые. Но ты не помнишь. Может, и хорошо. — Отрывисто произнёс берсерк. — У тебя есть тёплая одежда?

— Должна быть, но мне её не дали. Говорили, что нашли меня среди льдов. Не могла же я там в таком виде щеголять! — Рассуждала она логически.

— Я мог бы учуять раньше. Но не теперь. — Открывал он одну дверь за другой, аккуратно заглядывая.

— Что ты делаешь! Нас так обнаружат! — Прошипела блондинка.

— Тебе нужно что-нибудь тёплое, иначе умрёшь едва выберемся на поверхность. Вот. — Нашёл бер то, что искал.

Огромные мужские пуховики висели в одной из запертых комнат. Но дверь поддалась силе медведя. Там же раздобыли и обувь. Только размерчик конечно ой-ё!

— А ты? — Недоумённо поглядела на спутника Весна, когда он таким же голым шествовал дальше, не выпуская её руки из своей.

— У меня кровь горячая. Что бы ни было, держись позади меня. Поняла?

— Да.

И только он успел предупредить, из-за угла вышло двое охранников. Они тут же начали наступать, но не успели и пикнуть. Полярный разметал их как котят.

Позади раздавалось взволнованное дыхание его девочки. Переживает. А кто б на её месте не волновался? Несколько человек в белых халатах появились в коридоре и тут же занырнули туда, откуда вынырнули.

— Там есть лифт. Меня на нём привезли. Вот. — Показала Весна пальчиком на кабину.

Они двинулись в нужном направлении и вскоре потыкав кнопки ехали на самый верх. На вопрос девушки «почему?», мужчина ничего не ответил. Потому что. Он так почуял и что тут скажешь. Интуиция. Пока ехали, бер засунул девчонку в пуховик и она почти в нём утонула. Теплее будет.

— Валенки. — Всучил он ей обувку. — Потом обуешься. Вдруг бежать придётся, так ты в них лёгкая добыча. — Пояснил мужчина, почему сразу нельзя. — Только не потеряй. Прижимай к себе.

— Да. — Кивнула девушка.

— И не бойся меня. Не обижу. Я тебе не враг. — Погладил нежное запястье пальцем и увидел как Весна ещё раз кивнула. Что варилось в её головке в эти минуты опасности — загадка.

Лифт замер и свет в нём погас. Оба почуяли неладное. Кажется, они не добрались до пункта назначения и объявлен план-перехват. Сердечко девушки билось так громко, что его не услышал бы только глухой. Тревожится.

— Боишься темноты?

— Нет.

— Вот и ладушки. Сейчас выбираться будем.

Полярному пришлось отпустить её ручку, чтобы применить грубую силу там, где она требовалась. Он раздвинул створки и застыл в проёме удерживая их, а заодно, оценивая обстановку. Они застряли между этажами и вот-вот сюда придут их брать живыми или мёртвыми.

— Иди сюда, девочка. — Подозвал берсерк. — Сейчас ты заберёшься мне на спину и будешь очень крепко держаться. Твоя задача прилипнуть ко мне. Поняла?

— Да.

Мужчина присел и принял на спину своеобразный «рюкзачок». Весна послушно прильнула, обхватив мужской торс ногами. Вряд ли девушка ожидала, что они не просто выберутся на этаже. Берсерк понял, что их загоняют в ловушку и нашёл иной вариант.

Он запрыгнул наверх кабины и начал подъём по тросу. Если лифт запустят раньше, чем они выберутся, превратятся в лепёшку. Но эффект неожиданности — их единственный шанс. И берсерк преодолевал подъём с такой скоростью, будто внизу адское пламя уже обжигает пятки.

Они выбрались на самом верхнем этаже. Весна ни разу не пикнула. Чудо, а не девочка! Отважная и решительная. Полярный ею гордился. И наверное, отвесил бы дюжину комплиментов, но пора уходить, иначе они навечно застрянут здесь.

— Обувайся. — Приказал он строго. Девушка тут же впрыгнула в валенки. Бер уже чуял запах снега. Мороз трескучий. Они смогли! — Я сейчас обернусь зверем. Сделаю нам проход. А после ты запрыгнешь мне на спину и будешь крепко-крепко держаться. — Давал он инструкцию будущей пассажирке.

— Хорошо.

Медведь вынес одну из стен собой. Не возникнет сомнений у того, кто увидит дырень, что за зверь покинул подлёдный бункер. Полярный мишка за мгновение вернулся к девушке, а та будто в ступор впала и не понимала с какой стороны на него взгромождаться.

Он подставил ей лапу как ступеньку и дело сделано. На мгновенье они обернулись на тюрьму, в которой были заточены, но вскоре уже мчались от погони. Если бы у людишек ничего не имелось против медведя, то не стоило бы и тревожиться. Он расправился бы одной левой хоть с сотней таких как они. Однако эти люди гораздо опаснее хищников.