Полюби меня...если сможешь

Глава 1

Джонатан Мэйс

Джонатан выпрыгнул из экипажа, не дождавшись, когда извозчик заставит коней остановиться. После успешной сделки, благодаря которой его агентство могло выкупать Индонезийские ткани у поставщиков и перепродавать их на Кельтском континенте – настроение взлетело до небес, радость его переполняла и этой радостью он собирался поделиться. Для начала с отцом, с которым они условились встретиться в Таволожном парке, а там…а там как пойдет.

- Сумасшедший? – крикнул на него извозчик. – Смерти моей захотел?

- Не серчай, батюшка, - Джонатан отвесил мужику шутливый поклон и кинул в его сторону целый золотой. – Сдачи не надо, выпей вечером пива за мой успех, да друзей угости.

Извозчик поймал монету и попробовал ее на зуб. Действительно золотая, подумать только. Целый день можно больше не работать, дочка как раз прихворала, жене дома помощь нужна.

- Благодарю, светлейший, - снял шляпу мужик, но Джонатан его больше не слышал. Он спешил на встречу с отцом, и как только увидел его у входа, сидящего на лавочке с неизменной тростью в руках, то не смог удержаться и счастливо улыбнулся.

- Здравствуй, мой мальчик, - поприветствовал его Уильям Мэйс, как только Джонатан приблизился к нему и подал для опоры руку. Не то чтобы Уильяму Мэйсу необходима была помощь во время ходьбы, да и трость ему нужна была только для вида, просто с ней он чувствовал себя настоящим аристократом, каким, увы, ему никогда не стать. Купцы – они везде купцы. При деньгах, но не влиятельны. – Как тебе сегодняшний день? Погода просто чудесная для прогулки.

- День несомненно замечательный, - волнительно ответил Джонатан. – Сделка с Индонезийскими купцами состоялась, мы подписали документы, теперь все ткани будут проходить только через нас. Представляете? Мистер Лиосон вырвет на голове последние волосы от зависти, когда узнает о нашем успехе.

- А ты все о делах, - вздохнул Уильям. – Конечно, я рад что в бизнесе все идет хорошо, я никогда в тебе не сомневался, но пора уже и о другом задуматься…

- Кстати, о делах, - прервал его Джонатан. – Вы говорили, что у вас есть ко мне серьезный разговор.

- Ты помнишь, какой сегодня день, Джонатан?

- Вторая седмица лета, отец, - ответил он уверенно.

- День солнечного затмения. Иными словами, лавровый день.

Джонатан прикрыл глаза и чуть не застонал от досады. Лавровый день, Таволожный парк…как он сразу не догадался для каких целей отец назначил встречу в центральном парке столицы. Целый день сегодня будут проходить смотрины невест.

Джонатан заозирался по сторонам и убедился в своей правоте. Юные девы вышагивали под руку со своими отцами, нянечками и свахами. На девушках сейчас были надеты лучшие наряды, самые дорогие украшения и все для того, чтобы показать себя во всей красе. Подходить к ним и знакомиться сейчас нельзя – неприлично. На данный момент все проходят этапы смотрин, а потом уже можно отправить карточку с приглашением в гости и организовать сватовство.

Иными словами, Лавровый день – день, когда в парке прогуливаются дочери купцов, военных и других гражданских, которые смогли после отмены рабства выбиться в люди и заработать деньги. А аристократам для такой прогулки был назначен другой день. В сторону купцов они даже не смотрели. Они уже давно не рабы, но обращались с ними, как с грязью под ногтями. Хотя, если бы не купцы, аристократам бы жилось намного труднее.

- Только не говорите мне, что вы решили заняться сводничеством, - Джонатан немного пожурил отца.

- Вовсе нет, - нахохлился Уильям. – Однако я не устану повторять, что мужчине можно доверить дела только тогда, когда женщина доверила ему свое сердце. Вот я в твоем возрасте…

- Я помню, что вы делали в моем возрасте, - перебил его Джонатан, пока отец снова не начал свой рассказ про то, как Уильям в его годы успевал и бизнес с нуля поднимать, и семьей обзавестись. Ну как семьей, во время родов жена Уильяма и мать Джонатана умерла, и отец как будто считал эти мысли от того и смягчил свой тон.

- Не все роды заканчиваются так печально, сынок, - заметил он с грустью.

- Дело не в этом, - Джонатан отрицательно покачал головой. – Ваш с матушкой брак состоялся по взаимной любви.

- Да кто же тебе любить мешает? – воодушевился Уильям. – Взять, к примеру, леди Кимберли. Отличная партия. Умна, образована, хороша собой и репутация такая, что комар носа не подточит.

Отец замедлил шаг и незаметно качнул тростью в сторону соседней аллеи, по которой совершала променад та самая леди Кимберли со своим отцом.

При виде четы Мэйс, пара замедлила шаг, девушка смущенно улыбнулась, а ее отец приподнял шляпу, приветствуя своего давнего друга и его сына.

Да, Уильяму безусловно выгодно, если бы его сын женился на леди Кимберли, это бы сильно помогло общему бизнесу, вот только Джонатан был уверен, что справится и без успешной женитьбы, а леди Кимберли его всегда раздражала своей бессвязной болтовней, благодаря которой она постоянно пыталась привлечь его внимание.

- Не получится, отец. В детстве она меня обвинила в том, что я ударил ее палкой, хотя на самом деле это сделал Майкл.

- Не думал, что ты такой злопамятный, - усмехнулся Уильям.

- Я тоже. Но не в ее случае.

Старший Мэйс разочаровано вздохнул, и они пошли дальше.

- Хорошо, если не леди Кимберли, тогда…может быть, леди Алестина?

- Слишком угрюма, боюсь она заразит меня своим пессимизмом.

- Джонатан, - возмутился отец. – Нельзя в таком тоне говорить о леди. Необычайно повезло, что нас никто не услышал.

- Отец, если вы перестанете мне навязывать женитьбу, то я и говорить о леди в плохом тоне перестану.

- Твое ворчание до добра не доведет. Хочу напомнить, что женитьба – шаг ответственный, чувства – чувствами, но и о бизнесе забывать не стоит. Расширение производства и связей – вот о чем необходимо думать в первую очередь.

Уильям говорил что-то еще, но Джонатан его уже не слушал, полностью погрузившись в свои мысли и отвергая каждую кандидатуру, которую предлагал отец уже на автомате. Через полчаса они покинули парк. Уильям уже отчаялся достучаться до сына, как вдруг мимо них пробежал мальчишка, который торговал новыми газетами.

Глава 2

Оливия Лавгуд

Утро в роскошном, но запушенном особняке графини обещало быть спокойным, пока Оливии не сообщили, что в гости снова пожаловал граф Фэлтон, собственной персоной. После кончины мужа, сосед уж сильно активизировался и стал часто захаживать в имение Лавгуд, и Оливия бы с удовольствием попросила его поумерить пыл, вот только сумма долга, которую почивший Себастьян Лавгуд задолжал соседу была настолько огромной, что Оливии приходилось терпеть его компанию.

Граф появился в дверях эффектно. Вернее, попытался так сделать, только его возраст уже не позволял так виртуозно производить танцевальные па, хотя Оливия была уверена, что в мыслях у Фэлтона этот маневр выглядел очень даже неплохо. Как и его новенький элегантный костюм, который сильно выделялся на фоне простенького платья графини.

- Моя дорогая Оливия, - распахнул руки Фэлтон для объятий. – Как вы поживаете в это прекрасное утро?

- Могло быть и лучше, граф Фэлтон, - поморщилась Оливия, но тот, кажется, не понял тонкого намека.

Все в их диалоге было на грани дозволенного. Оливия никогда бы не смогла переступить черту, так как понимала, что ее жизнь и жизнь Роуз находится в руках графа Фэлтона. Стоило ему только подать прошение куда нужно, и Оливии с дочерью пришлось покинуть имение, которое отошло бы соседу за долги.

А куда им потом идти? Правильно, идти было некуда, так как мать Оливии продала свое гнездышко, чтобы погасить карточные долги Себастьяна и переехала жить к дочери, но и этого оказалось недостаточно.

Оливия часто задавалась вопросом: когда она упустила тот самый момент, когда ее супруг, клявшийся в вечной любви, пошел не той дорогой? Но ответ она на него так и не находила.

- Что же произошло? – встрепенулся Фэлтон. – Вы прихворали?

- Приношу свои извинения, но чувствую себя действительно неважно, так что если вы…

- Ну право слово, я не отниму у вас много времени, - перебил ее граф и не дождавшись приглашения, занял соседнее кресло. – Еще вчера я был уверен в вашем плачевном финансовом положении, - начал он с едкой ухмылкой.

- Так и есть, - осторожно ответила Оливия. – Я надеялась, что смогу со всем расплатиться, но обстоятельства оказались против меня.

- Понимаю-понимаю, но все же…птичка принесла мне новость, что ваша матушка продала свое родовое гнездо.

- Граф Фэлтон, вы же знаете, я не люблю ходить вокруг да около. Леди Гвендалин действительно продала свое имение, чтобы помочь мне погасить долги…

- Но мои долги вы так и не погасили, - продолжать напирать граф.

- Они оказались…слишком большими и пока не подъемными. Но обещаю, в ближайшее время, я что-нибудь придумаю.

- Придумаете? – усмехнулся Фэлтон. – Сильно в этом сомневаюсь. Продавать вам больше нечего, поэтому я и пришел к вам с предложением. Как вы смотрите на то, чтобы рассмотреть альтернативные варианты погашения долга?

Маслянистый взгляд медленно прошел по фигуре Оливии, от чего графиня вспыхнула и вскочила с пуфика.

- Альтернативные варианты? – переспросила она дрогнувшим голосом.

- Ну, если это вас не смущает, я уверен, что мы могли бы найти взаимовыгодное решение, - улыбнулся Фэлтон.

- Граф, - Оливия с трудом сдерживала бушующие внутри эмоции. – Вы очень…добры ко мне, но я не могу согласиться на такое. Я предпочитаю решать вопросы честным путем.

- Как жаль, - вздохнул Фэлтон разочарованно. – Я думал, что вы более гибкая в своих подходах.

- Мой долг – это моя ответственность, - добавила Оливия серьезно. – Я найду способ расплатиться, даже если это займет время.

- Ну что ж, графиня, - Фэлтон поднялся с гостевого кресла и недовольно поморщился. Диалог с Оливией его явно не устраивал. - Я уважаю ваше решение. Но имейте в виду, что двери моего дома всегда открыты для вас, если вам потребуется помощь.

- Спасибо, граф. Я ценю вашу доброту. Надеюсь, вскоре ситуация изменится к лучшему, - процедила сквозь зубы Оливия.

- Удачи вам, моя дорогая. Уверен, мы ещё увидимся при более приятных обстоятельствах.

Граф уходит, оставляя после себя неприятное послевкусие, а Оливия раздраженно фыркает и направляется к окну, чтобы проследить за его отъездом.

- Противный, - вздыхает Оливия и сжимает руки в кулачки. – Какой же ты противный.

- Дорогая, с кем ты разговариваешь? – сзади раздался взволнованный голос леди Гвендалин, которая только что вошла в гостиную.

Оливия обернулась к матери и натянуто улыбнулась, про себя отметив, что вид у матери стал намного хуже. Женщина сильно сдала, окунувшись в проблемы дочери, а когда у тебя не остается средств даже на косметолога, то все житейские проблемы отражаются на лице.

Ох, если бы граф Фэлтон пришел раньше со своей распиской…Оливия бы не просила продавать леди Гвендалин имение, чтобы помочь рассчитаться с долгами, ей бы было проще отдать имение мужа и в статусе банкрота переехать к матери, но…время назад не воротишь.

- Ни с кем матушка. Граф Фэлтон уже уехал.

- Уехал? – встрепенулась леди Гвендалин. – Надеюсь, ты достойно его приняла? Проблемы нам сейчас ни к чему.

- Все в рамках приличий и наших возможностей, - вздохнула Оливия.

Слуг в доме практически не осталось. Задержались только те, с кем еще не закончился годовой договор и те, которые были согласны работать за еду и крышу над головой.

- Что-то он зачастил, - леди Гвендалин сняла с себя перчатки и присела в гостевое кресло. – Он требовал возвращение долга?

- Да, - ответила Оливия, не желая посвящать мать в грязные подробности диалога между соседями. – Но подождать согласился.

- Тогда с уверенностью можно сказать, что нам еще везет, - улыбнулась старая леди. – Тем более у меня появился план.

Леди Гвендалин достала из сумочки утреннюю газету и положила ее на стол.

- О чем вы? – удивилась Оливия, но газету взяла, чтобы найти то, что привлекло внимание ее матери. – Неужели вы считаете, что новости о делах леди Августы как-то помогут мне закрыть долги?

Глава 3

- Мэйс…Мэйс…, - бормотала себе под нос леди Гвендалин. – Не припоминаю такую фамилию…

Оливия тоже слышала ее впервые, но все же поинтересовалась у дворецкого:

- Генри, он сообщил о целях своего визита?

Мужчина встрепенулся, осознав свою оплошность. Прежде чем бежать к графине, необходимо было поинтересоваться у гостя о целях своего прибытия. Крякнув, он побежал назад к ожидавшему его Джонатану, а женщины тем временем перекинулись ничего не понимающими взглядами.

Явиться в гости без предупреждения – неприлично, и на данный момент такую вольность мог себе позволить только граф Фэлтон.

- Леди Гвендалин, Джонатан Мэйс сообщил, что он приехал к вам с деловым предложением, - Генри вернулся в гостиную и передал хозяйке дома визитную карточку купца.

При виде нее Оливия недовольно нахмурилась, а затем бросила картонку на чайный столик.

- Сообщи господину, что в его услугах мы не нуждаемся.

Генри поспешил удалиться, а леди Гвендалин взяла в руки визитную карточку гостя.

- Эти торгаши совсем обнаглели, - возмутилась старая леди и вернула на стол визитку. – Скоро никакого прохода от них не будет. И зачем только отменили это рабство? С ним было намного спокойнее, а сейчас эти активисты вылезают из всех щелей, предлагая всем свои услуги. Какие же они наглые, бестактные…

- О, Боги, - леди Оливия положила руку на грудь в области сердца. – А что если…Себастьян и у него занимал деньги? И теперь господин Мэйс приехал, чтобы обговорить сроки возврата суммы.

- Дорогая, твой муж был заядлым игроком, но не идиотом. Он ни за что бы не опустился до того, чтобы занимать деньги у торгашей.

- О, я теперь ни в чем не уверена, - усмехнулась Оливия, вспоминая те суммы, которые ей озвучили во время оглашения завещания.

- Немедленно пропустите! – со стороны коридора раздался мужской голос и неуверенное лепетание Генри.

- Вы не можете вот так просто врываться в чужие дома, - мямлил дворецкий, но его оппонент явно был моложе и сильнее, поэтому дверь гостиной комнаты со стуком отворилась, являя перед леди высокого мужчину, одетого в элегантный костюм, сшитого по последней моде.

Вернее, сначала Оливия увидела шикарный букет белых лилий. Цветы, которые символизировали страсть и преданность.

Дерзко. Но эту дерзость графиня не оценила.

- Что вы себе позволяете? – спросила она дрогнувшим голосом.

Этот дом, который в свое время был для нее опорой и поддержкой, напоминал теперь проходной двор, по которому могли пройтись все, кому не лень. И самое ужасное было то, что Оливия ничего с этим не могла сделать. Денег у нее нет, как и связей. Как только друзья узнали о ее плачевном положении, они тактично отошли в сторону и приняли на себя роль обычных наблюдателей.

- Приношу свои извинения, что врываюсь так грубо, - обаятельно улыбнулся Джонатан Мэйс. – Но нам с вами необходимо срочно поговорить.

- Верх бестактности, - леди Гвендалин недовольно поджала губы и медленно, но гордо поднялась с кресла, пронзая и Джонатана, и его букет презрительным взглядом. – Если вы забыли, то я напомню, что ваше место на рынке, а не в домах господ, которые не желают вашего общества.

- Благодарю, что напомнили, - весело ответил Джонатан, которого, казалось, ничуть не смущали слова старой леди. – Однако я все же рискну отнять у вас немного времени, леди Оливия, позвольте переговорить с вами наедине.

Джонатан сразу понял, что леди Гвендалин настроена в его сторону негативно, и если она продолжит присутствовать при разговоре, то у него не получится убедить леди Оливию в правильности его предложения.

А леди Оливия тем временем с интересом рассматривала мужчину.

Молод. На пару лет моложе, чем она. Или все дело в тяготах жизни? По веселому настрою торговца было понятно, что он любит эту жизнь и берет от нее все самое лучшее, что не скажешь об Оливии. Светлые волосы графини потускнели и в неполные тридцать на ее голове появились седые пряди. Голубые глаза больше не блестели, лицо осунулось от худобы, добавляя даме возраста.

А вот Джонатан…он был другим. Высоким, темноволосым, подтянутым, его глаза буквально светились от счастья и решимости, но самое главное…в нем была свобода. Свобода от всех условностей и общественного мнения. Джонатан мог в любое время переехать в другую страну, или просто начать путешествовать, он мог позволить себе все, что было непозволительным для Оливии. Иной бы завидовал этой вольности и ненавидел человека, но Оливия решила дать ему шанс и попросила дворецкого проводить гостя в ее кабинет.

- Дорогая, ты себя плохо чувствуешь? – возмутилась леди Гвендалин. – Иначе как объяснить твое желание общаться с этим…этим…человеком.

- Довольно, матушка, - поморщилась Оливия. Она и сама была не в восторге от своего решения, а если леди Гвендалин начнет нагнетать обстановку, то настроение и вовсе испортится.

Оливия пожелала матери хорошего дня и отправилась в свой кабинет, на мгновение задержавшись у зеркала в холле, чтобы бросить в него взгляд и оценить свой внешний вид.

Вот только увиденным Оливия осталась недовольна, а от осознания того, что она пытается сейчас оценить себя как женщину, которая может понравиться мужчине, стало еще хуже.

- Здесь довольно-таки мило, - сообщил Джонатан, внимательно разглядывая интерьер кабинета. – Хотя…уверен, в прошлом это место выглядело эффектно.

Оливия перевела взгляд на стены, которые потеряли свой блеск из-за того, что их цвет долго не обновляли с помощью магии и грустно усмехнулась.

- Да, прошлое - это единственное, что у меня осталось. Но, как говорится, не все золото, что блестит.

- Я вас понимаю, - кивнул Джонатан. – Наслышан о вашем положении.

- Тогда вы должны понимать, что услуги торговцев мне сейчас ни к чему. Вложиться в ваш бизнес у меня не получится, а приобретать пока ничего не планирую.

- Мое предложение никак не связано с торговлей, - поджал губы Джонатан. – Но я премного благодарен за то, что вы постоянно пытаетесь напомнить мне мое место. Не переживайте, леди Оливия, я его не забываю.

Глава 4

Джонатан Мэйс

Джонатан сидел в кабинете отца, покручивая в руках бокал и разглядывая на его дне темную жидкость. Не так он себе представлял завершение этого вечера…совершенно не так.

- Спрашивайте уже, отец, - Джонатан не выдержал недовольных вздохов Уильяма, которые доносились по другую сторона стола, заваленного книгами и бумагами, и попросил того, наконец-то, высказаться.

- А тут и спрашивать нечего, - хмыкнул Уильям. – Хотя, нет, скажи, она сначала тебя выслушала или сразу отказала?

Джонатан обиженно засопел и отвернулся, в деталях вспоминая диалог с графиней.

Ну как диалог, скорее, это был монолог, так как после предложения ему больше не дали сказать ни единого слова.

- Вы…Да как вы посмели ворваться в мой дом с таким похабным предложением? Думаете, я совсем отчаялась? Сошла с ума и готова связать свою жизнь с…торговцем?! Немедленно покиньте имение и больше не смейте показываться мне на глаза, иначе я вызову жандармов и обвиню вас в преследовании. Нахал…наглец…

Джонатан то и дело прокручивал эти слова в голове и все никак не мог понять, где он оступился? Может быть, для начала необходимо было рассказать о плюсах такого брака?

Смутили ли его слова Оливии? Определенно нет. Джонатан слышал их всю свою сознательную жизнь и от других аристократов, слово «торгаш» он не воспринимал как оскорбление, поэтому просто закрывал глаза и продолжал работать дальше, не обращая на такие прозвища никакого внимания.

- Кхм, - прочистил горло Джонатан. – Высказаться мне действительно не дали.

- А я говорил, - недовольно проворчал старший Мэйс. – И зачем только туда пошел? Выслушать лишний раз оскорбления в нашу сторону? Как будто их и так не хватает.

- Да-да, - спокойно ответил Джонатан. – Вы, как всегда, были правы, а я вас не послушал…

На минуту Джонатан и Уильям замолчали. Каждый погрузился в свои мысли и только стук часов прерывал образовавшуюся тишину.

- Ну и какая она? – вдруг поинтересовался Уильям.

- О, - встрепенулся Джонатан, растерявшись от этого вопроса. – Ну, она худа.

- Не беда, любую деву можно откормить.

- А еще у нее морщины и вид угрюмый, а в глазах пустота и холод. - продолжил Джонатан, как будто пытался доказать отцу, что в Оливии нет ничего примечательного.

- Пустяк, - махнул рукой Уильям. – Женщину нужно любить, тогда и морщины исчезнут, и радость в глазах появится. К тому же всегда можно воспользоваться современными этими женскими штучками, на которые они тратят уйму своего времени и прорву наших денег. Так что, все упирается в финансы, мой дорогой. Все мы хотим, чтобы наши женщины улыбались, но мало кто понимает, что для этой улыбки необходим повод, и мы, мужчины, в силах этот повод предоставить. Лукавит тот, кто говорит, что счастливым можно быть без денег. Как бы не так. В этом люди убеждаются, когда заболеет ребенок, а у тебя нет ни одного золотого в кармане, чтобы вызвать целителя и купить лекарства. Так что деньги это - путешествия, сытая жизнь, наполненная постоянными эмоциями. Когда ты не переживаешь о завтрашнем дне, ты выглядишь и чувствуешь себя по-другому. Уверенным, спокойным, трудно сейчас обвинять леди Оливию в том, что на ее лице появились морщины.

И то прав. Но Джонатан обратил внимание не на эти слова. Когда Уильям привел в пример детей, он вспомнил, что у графини есть дочь. И почему он раньше о ней не подумал? Нужно было ходить сразу с козырей, тогда, возможно, не пришлось бы выслушивать оскорбления в свой адрес.

- Но если она так не мила тебе, - продолжил старший Мэйс. – То для чего ты все это затеял?

- О, у меня на эту свадьбу большие планы, - с воодушевлением ответил Джонатан. – Вернее на то, что будет после нее. Ты же помнишь маркиза Шейхода?

От упоминания этого человека, Уильям покраснел от гнева. Конечно, как его не помнить? Именно он был одним из тех, кто унизил и помешал процветающему бизнесу Уильяма. Ох, сколько он тогда оскорблений выслушал в свою сторону, а все из-за того, что Уильям посмел подойти к нему и предложить сотрудничество.

Маркиз Шейход долго тогда смеялся, а после в каждом уголке обсуждали этот отказ и промывали Уильяму косточки. Если бы не трудолюбие Мэйса, он бы опустил руки и не владел сейчас всем тем, чем владеет.

- Джонатан, - холодно начал Уильям. – Что ты задумал?

- Ты помнишь из-за чего он отказал тебе в сотрудничестве? – поинтересовался Джонатан.

- Как же не помнить, - усмехнулся Уильям. – Он прямо сказал, что не хочет иметь никакого дела с низшим отребьем.

- Вот именно, - поморщился Джонатан. – У нас есть деньги, но нет связей, титула, мы сильно ограничены в своих действиях. А союз с Оливией Лавгуд подарит мне титул. Больше они уже не смогут воротить нос и начнут считаться с нашим мнением. И первый человек, с которым я заключу контракт – маркиз Шейход.

- Нет, - отец с силой ударил кулаком по столу, от чего Джонатан удивился такому поведению. Никогда еще отец так сильно не показывал свои эмоции.

- Что с вами? – участливо поинтересовался младший Мэйс.

- Ты не будешь сотрудничать с этим господином, - поджал губы Уильям. – Не после того, что мы из-за него пережили.

- Но на рынке у него нет конкурентов, - стал упираться Джонатан. – В данном случае мы не можем рассмотреть альтернативу, если мы помимо продаж будем заниматься еще и перевозкой товара, то станем неуязвимы. Вы хотя бы представляете, что это за возможности?

- Представляю, - горько усмехнулся Уильям. – Когда-то я думал так же, а в результате…

- Отец, прошу, поверьте меня, - Джонатан с надеждой посмотрел на отца и у того дрогнуло сердце. – Я знаю, что делаю. Помощь мне не нужна, мне нужно только ваше одобрение.

Уильям вздохнул и покачал головой. Слишком уверенным и своенравным вырос его сын, спорить с ним сейчас было бесполезно. Толку от этого не будет никакого.

- Даже если я и поддержу тебя, то в этом нет никакого смысла, - попытался еще раз достучаться до сына Уильям. – Оливия отказала тебе. Она ясно дала понять, что не хочет тебя больше видеть.

Глава 5

Оливия Лавгуд

В день рождения Роуз леди Гвендалин постаралась от души. Заказала живые цветы в дом, оформила специальный декор и когда все это с утра привезли, слуги смотрели с легкой досадой и непониманием.

Значит, заплатить за организацию праздника деньги есть, а выплатить людям зарплаты и продлить контракт – возможности нет?

Да, думали они именно так, но задать вопрос вслух никто так и не решился.

А еще, с утра в имение приехала мастерица красоты, которая подготовила образы леди Оливии и Гвендалин по самой последней моде. Изысканные платья, улучшенный цвет лица и элегантные прически. Сейчас было сложно сказать, что графини испытывают какое-то стеснение в средствах, но на это и был расчет.

Так что, ближе к вечеру, Оливия, Гвендалин и маленькая Роуз, которой сегодня исполнялось ровно пять, выглядели прекрасно.

Девочка с самого утра была в приподнятом настроении.

- А Ланс точно приедет? – то и дело спрашивала маленькая леди у матери про своего кузена.

Ланс был сыном сестры отца Роуз, с кузиной они были ровесниками и дружили с самого детства и каждое лето ездили вместе к бабушке в загородное имение, но когда этим летом в присутствии Роуз родители Себастьяна отказали, считая что их почивший сын опозорил прекрасное имя Лавгуд, ребята не встретились и связь между ними была потеряна. Однако приглашение семье было выслано, так что сегодня друзья должны были встретиться.

- Конечно, - успокаивала ее Оливия. – Он же твой брат, и обязательно приедет поздравить сестренку.

Роуз счастливо хлопала в ладоши и принималась оживленно бегать по имению, в ожидании гостей. Оливии даже пришлось несколько раз приструнить дочь, чтобы та вспомнила, как должна себя вести истинная леди. После того, как денег на гувернантку не осталось, воспитанием Роуз она занималась самостоятельно. Если так пойдет и дальше, то готовка и уборка тоже лягут на плечи Оливии, и к этому она была морально готова. Но только морально, так как ни первое, ни второе делать своими руками она не умела.

В назначенное время, когда гостиная была полностью готова, а Роуз вся изнывала от предвкушения, леди Оливия стала искренне переживать.

Почему до сих пор никто не приехал?

Неужели перепутали время?

Но вот проходит полчаса, Роуз хнычет, а леди Гвендалин пытается всеми силами ее успокоить и леди Оливия понимает – никто не приедет. Если у тебя нет денег – то для общества ты никто, а о плачевном состоянии семьи Лавгуд было всем известно.

На что она вообще надеялась?

Пришлось приложить титанические усилия, чтобы сдержать назревающие слезы. Если Оливия сейчас расплачется от своей беспомощности, то у Роуз и вовсе возникнет истерика. Для своей дочери она должна оставаться сильной. Потому что если не она, то кто?

- Леди Оливия, леди Гвендалин, - в гостиную вошел дворецкий, который надел на себя сегодня самый лучший костюм. – К вам гости, проводить в зал?

На сердце Оливии отлегло. Зря переживала, не все так плохо.

- Да, - кивнула Оливия и все стали ожидать первого гостя, вот только радость мгновенно улетучилась, как только в гостиную вошел Джонатан в сопровождении еще одного мужчины. В руках он нес клетку, а на лицах так называемых гостей было легкое недоумение.

- Леди Оливия, леди Гвендалин, - поприветствовал их Джонатан, который быстро пришел в себя. – Мы, наверное, рано, но позвольте поздравить вашу дочь с днем рождения.

Не спросив разрешения, Роуз побежала к гостям, да так резво, что Оливия не успела ее остановить. Или это от того, что графиня до сих пор находилась в легком шоке?

Каков нахал и наглец. Да как он посмел снова явиться в ее дом? И в такой день! В день ее очередного позора, в день, когда она уже хотела побыть в одиночестве, чтобы собраться с мыслями.

- Роуз! – возмутилась леди Гвендалин. – Немедленно вернись!

- Почему, бабушка? – искренне удивилась девочка, а Джонатан тем временем уже встал на одно колено, чтобы поравняться с именинницей ростом и убрал с клетки легкий плед, презентуя свой подарок.

- Дракоооооон, - счастливо завизжала Роуз и Оливия поняла, что не сможет прогнать торговца. По крайней мере не сейчас, когда он сделал ее дочь счастливой.

- Карликовый, - с гордостью произнес Джонатан. – Специально привезенный именно для тебя с Иллоденезийских земель.

- Правда? – восторженно прошептала девочка, переводя взгляд на незнакомого мужчину.

Но какая сейчас уже разница? Знакомый или нет, когда он принес такой подарок. Роуз уже считала Джонатана своим другом и готова была показать свои коллекционные куклы, который дарил в свое время отец.

- Вы что себе позволяете? – не унималась леди Гвендалин. – Никакого чувства собственного достоинства! Что нам еще сделать, чтобы вы забыли в это имение дорогу?

- Перестаньте, - тихо попросила ее Оливия и обратилась к дворецкому. – Генри, попроси накрыть на стол. Скорее всего больше никто не приедет.

Генри кивнул и удалился, а Оливия медленно приблизилась к Джонатану, пока дочь внимательно рассматривала свой подарок. Открывать клетку еще нельзя, так как дракон должен немного освоиться и привыкнуть к окружающим.

- Вы хотя бы представляете, - с ненавистью прошипела Оливия, как только оказалась возле гостя. – Сколько стоит содержать такого дракона?

- О, - удивился Джонатан, на мгновение задумавшись над вопросом. Содержание карликового дракона действительно обходилось в кругленькую сумму, тут и целитель с его прививками, и правильное питание, а также игрушки и оплаченный драконолог, который обучил бы существо командам. – Приношу свои извинения, я…

- Ну, мам! – Роуз как будто понимала, к чему ведет леди Оливия, от того и злилась, что в ближайшее время может потерять свой подарок.

А счастье было так близко.

- Хорошо, - процедила Оливия сквозь плотно сжатые губы, хотя ее взгляд и смягчился, как только она посмотрела на дочь. – Можешь оставить его себе.