Помешанный

Глава 1. Мерзкий Шмелёв.

Тихое семейное застолье в кругу близких и любимых людей превратилось в фарс с нелепой помолвкой, что безвозвратно испортило такой чудесный вечер. А всему виной этот гадкий змей - Шмелев! Он подговорил отца устроить рукобитье на моё восемнадцатилетие. Глупый. Так и не понял, что времена его шизанутых приколов канули в заплесневелое прошлое, вместе с моим счастливым детством, которого, к слову, благодаря Илье и не было.

***

Семь лет назад

- Эй, Варя! - звонко позвал Славик, небрежно махнув рукой в сторону футбольного мяча, покатившегося в мою сторону. - Подай, плиз, - попросил, изобразив жалостливую мордашку и, сложив ладони в молитвенном жесте, кивнул на свою потерю.

Я отложила в сторону книгу и, покинув скамейку с мягкими подушками, вышла из беседки, чтобы поднять с земли испачканный грязью футбольный мяч. На первый взгляд он казался не тяжёлым, но с него рваными кусками свисала зелёная трава вперемешку с влажным грунтом. Касаться его было неприятно, ровно, как и пинать его своими новенькими белыми туфельками.

"Ну кто играет в футбол после дождя? Сумасшедшие мальчишки…" — пробормотала вслух, шагая навстречу младшему сыну дяди Бори, которого на игровом поле ждала толпа ребят, жаждущая продолжения матча.

Аккуратно, стараясь не сильно испачкать пальцы, передала мокрый мяч Славику, но тот не успел вовремя его перехватить. Выскользнув из моих рук, мяч в припрыжку поскакал к ногам самой ядовитой кобры из ныне существующих на земле - Илье Шмелёву и, угодив в лужу, обрызгал светло-голубые джинсы парня.

Как я сразу его не заметила? Специально же села в беседке, чтобы не пропустить, когда Шмелёв решит выйти из особняка и как обычно отправится на поиски меня. Главным развлечением его будней была цель довести меня до слез. А в выходные и праздники он придумывал нечто особенно мерзкое.

- Неумёха! - раздался ненавистный голос, отчего мои ноги ослабли. - Исчезни отсюда, — мрачно прошипел змей, резким движением откинув со лба темные волосы.

- Сам исчезни, — взбрыкнула насупившись.

Морда лица старшего брата Славика мгновенно исказилась от злости.

- Спасибо, Варь, — отозвался Слава, встревая в назревающую ссору и одним пинком отправил мяч подбежавшим ребятам. - А ты куда такой грязный собрался, Ильюх? – обратился он к брату, смеясь.

- Позубоскаль мне тут, — парировал Шмелёв, не сводя с меня пронизывающего до костей взгляда. - Возвращайся на поле, если не хочешь, чтобы я тебя волшебным пендалем отправил домой, — ответил брату в своей привычной манере.

Шмелёв всегда таким мерзким образом избавлялся от свидетелей.

- Ладно, ладно, только Варьку мою не обижай, — сдался Славка и, послав мне ободряющую улыбку, рванул к ребятам, на бегу отдавая команду - "всем занять свои позиции".

Илья опалил меня свежей порцией ненависти и, пройдясь по моему новому нежно-голубому платью красноречивым взором, недобро хмыкнул.

- Когда это ты стала его?

- Чего?

- Брат сказал "моя Варя", — с нажимом повторил Шмелёв. - Так какого хера здесь произошло пока я был в языковом лагере?

- Лучше бы ты оттуда не возвращался, — тихо брякнула, пряча испачканные в грязи ладони за спиной.

- Прости? - насмешливо произнес Илья, демонстрируя отменный слух. - Что ты сейчас сказала?

Спорить с ним точно не стоит, если не хочу снова оказаться запертой в конюшне. А я не хочу. Там темно и страшно.

- Ничего, Илья, — спокойно ответила, интуитивно почувствовав перемену в его настроении.

Шмелёв провел в ненавистном лагере два с половиной месяца. Таким образом Дядя Боря наказал его за тот случай, когда Илья на всю ночь закрыл меня в конюшне. Жутко было сидеть в пустом загоне и смотреть на мир сквозь ровные линии железных прутьев.

- Я мешаю тебе жить? - тихо уточнила, закусив губу, чтобы не расплакаться перед этим невоспитанным хамом. - Давай просто не будем больше пересекаться?

- Хитрая мелкая ябеда решила слиться? Нет уж, видеться мы теперь будем очень часто, — многообещающе произнес Илья, яростно сверкнув зеленью глаз. - Должен же кто-то научить тебя держать язык за зубами и уважать старших.

Тоже мне старший нашелся. А насчет языка... Это не я рассказала его маме о Маше Беглецовой, с которой Илья катался на мотоцикле.

- Тебе всего пятнадцать, — резонно заметила.

- Да, это дерьмово. До совершеннолетия ещё целых три года, — хохотнул Шмелёв, — но прежде чем свалить отсюда я слеплю из тебя человека, Золотарёва. Потом ещё спасибо скажешь. Десяток, другой жизненных уроков пойдёт тебе на пользу.

- На этот раз я прямиком отправлюсь к твоему отцу и всё ему расскажу, - предупреждаю гада.

- Ты мне ещё за лагерь не ответила, — рычит Шмелёв, теряя флер игривого настроения. - Хочешь, чтобы запер тебя в подвале на неделю?

- Ты злой! - голос срывается. Я не хочу позорно реветь перед ним, но ничего не могу с собой поделать. - Злой! Ненавижу! Чтобы ты исчез! Провались уже! - кричу в слезах.

Глава 2. Сорванный ужин

В этот вечер я хотела выглядеть особенно. Перемерила два десятка платьев разной длинны, но, отказавшись от них, решила остановить свой выбор на изумрудном костюме. Свободно сидящие брючки и приталенный пиджак до середины бедра с мелкими золотистыми пуговицами смотрелись на мне шикарно.

- Милая, — позвала мама, — ты готова?

- Да, да, — торопливо ответила, захлопнув дверцу шкафа, — уже иду!

Обуваясь в бежевые лодочки, я бросила быстрый взгляд в сторону зеркала.

- С днем рождения, Варя, — улыбнулась себе, и быстро схватив сумку, рванула к выходу.

Спускаясь с лестницы, заметила в гостиной изящный силуэт мамы.

- Хорошо, Паша, я скажу ей, — произнесла мама, завершая разговор, и тут же убрала мобильный в красную сумочку.

Надо признать, что в этой белоснежной блузке с летящими рукавами и твидовом сарафане цвета шампань с широкими красными лямками, мама выглядела очень молодо. А массивные золотые украшения лишь добавляли гармоничному образу стиля.

- Папа звонил? Не сможет приехать?

- Что ты, милая, как он пропустит твой праздник? - отозвалась она, поднимая на меня виноватый взгляд. – Сегодня он заключил важную сделку. Приедет в ресторан со своим партнером по бизнесу. Поэтому решил нас предупредить. Его жена так же составит нам компанию.

- Но мама, — разочарованно выдохнула, — я хотела провести ужин вместе с вами, в тесном семейном кругу. А потом уже встретиться со своими одногруппниками. Мы же так договаривались, разве нет?

- Знаю, Варя, у тебя были непростые отношения с их сыном, но давай не будем делить мир на черное и белое, — мягко сказала мама, положив ухоженную ручку на моё плечо. – Шмелёвы по-прежнему наши соседи. Дядя Боря работает в одном холдинге с твоим папой – они партнеры. Не будем портить вечер воспоминаниями из прошлой жизни. Ради папы, хорошо?

- Ладно, — сдаюсь, обнимая маму. – Пойдем тогда?

- Конечно.

Тень ненависти, которую я испытывала к Илье, упала на всю семью Шмелёвых. После всех издевательств я изменилась, стала замкнутой. Шмелев, как и обещал, научил меня держать язык за зубами. После того как наши отцы чуть было не разорвали партнерство, я решила больше не жаловаться на этого ядовитого змея, чтобы не оказаться в эпицентре скандала между двух семей.

Шмелёв старший воспитывал сыновей в строгости, однако это не помешало одному из них вырасти сущим дьяволом и стать кошмаром всей моей жизни. И когда Илью отправили в Лондон, я расправила крылья и почувствовала себя свободной. Эти пять лет стали для меня раем на земле. Я с отличием окончила школу и поступила в вуз мечты. У меня было необычное желание: стать исследователем, океанографом, чтобы ездить в экспедиции по всему миру, совершать погружения под воду, изучать циркуляцию, волн и приливов в океане. Завораживала сама мысль о количестве ещё неизученных гидротермальных источников на дне Тихого океана. Такой работе можно и даже нужно посвятить жизнь. С уверенностью, что мне будет интересно погрузиться в сферу научной деятельности, я и поступила на кафедру океанологии. За эту пару недель я ещё больше влюбилась в свою будущую профессию. И никакой Шмелёв уже не мог помешать мне стать учёным.

Счастливая села в салон черного блестящего ягуара и стала ждать маму. Она остановилась, чтобы поговорить с главой службы безопасности – Муратом Владленовичем. Крепкий мужчина то и дело бросал настороженные взгляды в сторону автомобиля, в котором находилась я и вкрадчиво что-то объяснял моей маме. Та отрицательно качала головой, но выслушав следующие несколько фраз, сказанных Муратом, она вдруг приложила к горлу ладонь.

Я заметила, как сильно дрожат её пальцы.

Что-то происходило, но я пока не понимала с чем связано странное поведение окружающих меня людей.

Папа в последние дни стал дёрганым, недовольным, грубил, резко отвечал на телефонные звонки. Со мной и вовсе не говорил – избегал, прикрываясь занятостью.

Мама внешне выглядела спокойной, но позавчера я застала её в библиотеке – она сидела в кресле с выключенным торшером и, глядя в окно, тихо плакала. Выяснить причину её слез я не смогла. Мама сразу же закрылась в себе и под выдуманным предлогом ушла в спальню, заперев дверь на ключ.

Вокруг меня все были несчастны. Илья однажды сказал, что я проклята, у меня дурная аура и все, кто находятся рядом, обречены на страдания. Теперь я всё больше в этом убеждаюсь. Посему выходит, Шмелёв был прав.

- Всё, родная, можем ехать, — сообщила мама, занимая соседнее место в салоне автомобиля.

- Что-то случилось? – меня не отпускало чувство тревоги.

- Не бери в голову, сладкая, — ответила она, сцепив руки в замок, таким образом скрывая их дрожь.

Черный ягуар тронулся с места, покидая территорию особняка с высокими кованными воротами. На соседнем участке у дома Шмелёвых я заметила вереницу автомобилей. Главные ворота были приветливо открыты, а возле беседки, под крышей которой я маленькая любила читать приключенческую литературу, собралась толпа взволнованных журналистов.

- У наших соседей аншлаг, — заметила я, — но они почему-то поехали в ресторан, отмечать чужой праздник, — усмехнулась, поворачиваясь к маме. – Никак ждут важного гостя.

Глава 3. Похищение

- Жёнушка? – повторяю ядовито и этим самым ядом я готова убить Шмелёва. – Из тебя вышел скверный юморист.

В ответ парень достаёт из внутреннего кармана черного пиджака документ и кладет его на стол передо мной.

С недоумением смотрю на чужой паспорт, уточняя на всякий случай:

- И зачем он мне?

Брови Ильи мгновенно взлетают вверх.

- Твой паспорт? – усмехается Шмелёв и след мгновение с сарказмом подмечает: - А в прочем.. Действительно, зачем он тебе?

Тянет руку, чтобы забрать, но я действую быстрее. Нагло вырываю документ и со скоростью света перелистываю страницы. Паспорт, и правда, мой, но что он делает в нагрудном кармане гадкого змея Шмелёва?

На лице парня играет легкая улыбка, грозящая перерасти в победоносный оскал.

Задумываюсь на миг, прежде чем открыть четырнадцатую страницу.

Свежий штамп, словно кровью подписанный с дьяволом договор, ставит под удар все мои гипотезы относительно сегодняшнего розыгрыша. Не похоже это на шутку, пусть и в стиле Шмелёва.

Тихо, но грубо выражаюсь, напрочь забывая правила поведения в общественном месте.

Перевожу взгляд на родителей Ильи. Отец его точно в курсе, ровно, как и мой. Насчет Ирины Петровны - мамы Ильи сомнения еще остаются, а вот моя точно ничего не знала.

- Ничего не скажешь? - приглушенно басит мне на ухо Илья.

- Иди через две сплошные со своими фокусами! – резко шиплю. Но на полтона тише произношу следом: - Дурацкая шутка получилась. – Перевожу взгляд на Илью. В моих глазах читается приговор: - Ты придумал. Из-за тебя всё.

Он отпираться не стал. Даже не пытался.

- Из-за меня, Варюш.

Мой папа обратился вдруг к Илье с таким почтением, будто Шмелёв являлся особой голубых кровей:

- Поздравляю с назначением на высокую должность, сынок. Успехов тебе.

Сынок?! Сегодня все вдруг решили поменяться детьми. Не ужин двух партнеров по бизнесу, а дурка на выезде.

Шмелёв улыбнулся одним уголком губ, коротко бросив «благодарю», чтобы в следующий миг уверенным жестом заграбастать со стола пузатый стакан, наполненный янтарной жидкостью - точно такой держал в руках его отец – и, отсалютовав всем присутствующим, одним махом втоптал содержимое.

«Алкаш! » – зло зашипела ему под руку, в надежде, что лукавый змей подавится, но моим проклятьям не суждено было исполниться.

Илья вернул на стол опустошённую тару и, едва сдерживая смех, повернулся лицом ко мне. Как только наши глаза встретились, этот гад расплылся в заразительной улыбке, а его взгляд при этом стал очень многообещающим.

Я всегда поражалась умению Шмелёва улыбаться в ситуациях, когда всем плакать охота. Ему не возглавлять строительный холдинг надо, а работать в команде стюардов и улыбаться, улыбаться, улыбаться… Самолет начнет падать, а Шмелёв продолжит лыбиться, как дурак, потому что при любом исходе это его фишка.

- Илья, ты определился с датой свадебной церемонии? – осторожно, будто шагая по тонкому льду, обратилась к зеленоглазому змею, Ирина Петровна.

- Мы уже расписаны, мама, — не стесняясь заключил Илья. – Но, если тебе хочется праздника – я против не буду.

- У своей жены поинтересоваться не хочешь? – прищурился Шмелёв старший, не скрывая неодобрения бесцеремонной позицией сына. – Это её праздник.

- Не хочу, — с дерзкой ухмылкой отбил Илья, играя в гляделки с собственным отцом.

Меня начала бить крупная дрожь.

- Вы о чём сейчас? – в горле встал вязкий ком. - Какая церемония? – Я схватила со стола небрежно брошенный Шмелёвым паспорт и открыла страницу с ярким штампом. - То есть, — набрала побольше воздуха в грудь, прежде чем продолжить, — совершенно дикий розыгрыш с паспортами… вовсе не шутка? Вы… Вы это серьезно? – Судя по лицам присутствующих, ни для кого произошедшее шоком не стало. - Я что, племенная кобыла? – требовательно спросила у родителей, но те лишь спрятали глаза. - Не будет никакой свадьбы! Ясно? – потрясла документом перед наглой рожей Ильи и на глазах у всех разорвала тонкие страницы на мелкие кусочки. Те запорхали в воздухе, словно крылья бабочек. – Понял, наконец? Ты для меня никто.

На эмоционально атрофированную рожу Змея Горыныча легла тень ярости.

- Варя... - испуганно произнесла мама и тут же прикрыла губы бледной ладонью.

Наплевав на все обещания, данные матери, я вышла из-за стола, саркастически бросив:

- С меня достаточно развлечений на сегодня. Всем спасибо за испорченный день рождения.

- Стоять! – гаркнул Илья, всё это время не сводивший с меня колкого взгляда. Он буквально дышал ненавистью, полностью оправдывая кличку «Змей Горыныч», которой я наградила его в детстве.

- Ты это мне сказал? – ошарашенно выдохнула, дёрнув рукой, в которую мертвой хваткой вцепился гад Шмелёв. – Отпусти сейчас же!

Илья поднялся и резким движением кинул на стол белоснежную салфетку.

- Могу ли я забрать у вас Варю? - обратился он к моему отцу, на что получил одобрительный кивок.

Глава 4. По Смоленским дорогам леса, леса, леса...

На город упала ночь. Небо стало иссиня чёрным. А мы всё ехали и ехали по бесконечной дорожной полосе, сопровождаемые лишь вечнозелеными елями - великанами. Помимо очевидного сокращения светового дня и заметного похолодания, я поймала ощущение какой-то неотвратимости, фатальности.

Заторможено повернув голову налево, слепо уставилась в величественный профиль Шмелёва, чтобы убедить себя в иллюзии происходящего.

Ну не может Судьба быть настолько злой!

Я ведь должна быть сейчас в другом месте. Не здесь, рядом с человеком, сломившем мою верю в дружбу, веру в честных, порядочных людей.

Эх, когда ж я свернула "не туда"?

Противный гад Шмелев мгновенно поймал мой изучающий взгляд и как-то резко дернул шеей, словно хотел её размять. Или у него уже нервный тик от меня начался? Что за прелесть!

- Говори, — вполголоса бросил Илья, не сводя глаз с дороги.

- Сам знаешь.

- Что знаю, Золотарёва?

Я отвернулась, уставившись в окно.

Ну и как его спросить о таком? Я лучше язык себе отрежу.

М-да, отрезай, не отрезай, а слова отца продолжали эхом звучать в голове.

- Успокойся уже, — мрачно заключил Илья, скосив взор на мою ногу, что отстукивала ритм в стиле фламенко.

Я и не заметила этого. Ушла бродить в чертоги собственной памяти, спотыкаясь там на каждом шагу при упоминании слов, сказанных родителем. Ну как он мог? За что так со мной поступил? Бросил под ноги первому встречному - поперечному, словно надоевшую до оскомин, шкодную кошку.

Вдалеке показался знак поворота, но я не обратила на него внимание, если бы не слова Ильи:

- Ляпнешь хоть слово и весь оставшийся путь проведешь в отключке.

- Что? – удивлённо спросила, хлопнув ресницами, а после... остолбенела.

На лобовое стекло легли тени проблесковых маячков. Главная дорога и прилегающая к ней развилка поворота оказались перекрыты десятком патрульных машин.

Всего на долю секунды у меня промелькнула мысль, что отец передумал и отправил за нами полицейских.

Шмелёв как-то через чур стремительно подался вперед. Я застыла от столь резкого выпада, отчего моё тело автоматически вжалось в спинку сидения. Илья тоже замер, выругался в своей привычной манере, сжал зубы и потянул руку к бардачку, намеренно опираясь ладонью другой руки на мое бедро. От эпицентра прикосновения по всему телу густыми волнами пошел жар. Липкий страх капканом сковал конечности так, что я не в силах была ими пошевелить. Никак ушлый Шмелёв освоил технику гипноза через прикосновение к человеку, потому меня и парализовало. Другого варианта нет.

Ритмичный стук по стеклу раздался внезапно. По крайней мере для меня, давно выпавшей из реальности и витавшей среди тяжелых мыслей. Со стороны водительского сидения блеснул свет карманного фонарика и настойчивый звук повторился вновь.

Илья взял из бардачка документы, хлопнул крышкой, бросив на меня предупреждающий взгляд, и нажал кнопку регулировки бокового стекла.

- Старший сержант Павленко, — представился мужчина в форме инспектора ДПС. - Предъявите ваши документы, пожалуйста.

Илья нацепил на себя маску холодного равнодушия, протягивая госслужащему водительское удостоверение.

- Так… Шмелёв Илья Борисович… - протянул старший сержант и, наклонив голову вбок, оценивающим взглядом прошёлся по салону автомобиля. - Вернулся, значит? - с едва заметной ухмылкой заключил мужчина.

- Как видишь, — без обиняков ответил Илья.

- И когда ждать следующую гонку?

Шмелёв стрельнул в меня ядовитой тьмой глаз.

- Я своё уже отгонял.

Инспектор понимающе кивнул.

- Невеста?

- Жена.

Охренели одновременно: я и инспектор. Так сильно резануло слух это его "жена". Бррр...

- Шустрый, — пробасил мужчина, извлекая из нагрудного кармана листок формата А4. – Видели этого персонажа?

Ответ Ильи последовал незамедлительно:

- Нет.

- Понял, — сказал инспектор, пряча ориентировку обратно в карман.

- Насколько всё плохо? – уточнил Шмелёв.

- Из центральной тюрьмы сбежал. Особо опасен.

Я, молчавшая всё это время, не удержалась от вопроса:

- А что он сделал?

Госслужащий почесал лоб, видно раздумывая, говорить мне или нет.

- Девушек похищал и… - мужчина скосил взгляд на Шмелёва – В общем, нехороший человек. Маньяк – потроши…

- Вижу у вас тут план перехват в самом разгаре, — перебил его Илья. – Мы поедем.

- Ага, — отозвался мужчина заторможено. – Тогда счастливого пути!

«Ну теперь путь точно будет счастливым», — подумала про себя, глядя на то, как резко Шмелев крутанул руль.

- От меня ни на шаг, — тут же предупредил, прибавив скорость. – Понятно, нет?

Глава 5. Гостеприимство Шмелёва - это особая категория пытки

Потянув за железное кольцо тяжелой деревянной двери, я переступаю порог внушительного дома из сруба и столбенею от вида окружающего меня пространства.

Квадратная комната с шестью окнами, облаченными в деревянные рамы, по краям которых плотным полотном свисает паутина, не кажется жилой. Из-за толстого слоя пыли на полу выглядывает светло-кремовый паркет. Слева от входных дверей имеется лестница, которая вроде как ведет на чердак, ибо снаружи эта постройка не подразумевает ещё один полноценный этаж. Пространство между деревянных ступенек также, как и всё вокруг, оплетено паутиной, словно сетью.

Этот дом не слышал о существовании влажной уборки? Так и до развития обсессивно-компульсивного расстройства не далеко.

Однако я рано обрадовалась, решив, что этим все сюрпризы заканчиваются.

Помимо перечисленных прелестей, в доме не видно дверей, которые бы вели на кухню, в ванную или другие комнаты. Тут вообще кроме узкой железной койки в правом углу и массивного стола из тёмного дерева, расположенного посреди комнаты, будто алтарь - нет ничего.

Ба! Так может это сюрприз? Наверное, под этим самым столом прячутся мои друзья. Сейчас Илья зайдет с криком: «Поздравляю с пенсией!» Его поддержит дружный гомон ребят и это положит конец дурацкому розыгрышу. Иначе… Даже думать не хочу, что там «иначе».

Подпрыгиваю на месте, когда за спиной хлопает дверь.

- Освоилась, женушка? – интересуется ненавистный мне голос.

Резко оборачиваюсь, чтобы оборвать поток грязных шуток, но оказываюсь вдруг прижатой к стене, обитой бежевой вагонкой.

А… где все остальные: мои друзья, родители? Мы же не будем ночевать здесь вдвоем с Ильёй? Не будем ведь? Нет... Только не это...

Триггерит. Зло сжимаю кулаки, готовясь сопротивляться очередным издевательствам соседского мальчишки. Только вот... мальчишка вырос. Это больше не тот вредина Шмелёв, с которым я могла огрызаться до потери пульса. И в отличие от школьных времен, в этой реальности, он не позволит себя ударить. Илья вырос. Этот неоспоримый факт обрушивается на моё сознание только сейчас, в моменте, когда я оказываюсь так близко к мощной груди мужчины. Вместо высокой долговязой фигуры четырнадцатилетнего парня передо мной стоит здоровенный киборг, весом не менее девяноста килограмм и с таким внушительным разворотом плеч, что меня за этими самыми плечами даже не видно.

Разжав кулачки, растопыриваю пальцы, желая обхватить плиты грудных мышц, убедиться, что эта версия Шмелёва настоящая.

Наощупь мышцы кажутся неестественно твердыми, будто Илья что-то туда подложил.

- О… - неразборчиво тяну, исследуя Шмелёва, — словно камень.

Илья глухо рычит. Горячая кожа под моими пальцами сквозь ткань передаёт эту вибрацию.

- Ничего себе... - лопочу, не осознавая в какой опасности нахожусь. – Порычи ещё! - требую от Ильи, сосредоточив всё внимание на тактильных ощущениях и горячих волнах, передающихся мне от мужского тела.

Шмелёв опускает ладони на вагонку, тем самым беря меня в капкан и снова подаёт этот звериный звук.

- Ух! Какой злой! – тихонько хихикаю, мгновенно убирая руки с его груди. Поднимаю смеющийся взгляд на парня, и улыбка в миг спадает с моего лица. – Шмелёв… - встревоженно бормочу, — тебя знатно перекосило вообще-то… Знаешь, вот здесь залегла складочка, — поднимаю ладонь, чтобы прикоснуться к морщинке между хмурыми бровями.

- Ты сейчас в шаге от консумации брака, — низким тяжелым голосом говорит Илья, перехватывая мою кисть, но потом злорадно скалится. - И я тоже хочу потрогать твои складочки.

Глаза у него при этом такие… натуральные. Я даже поверила в его игру. Как раз в традициях Ильи, то есть понятная лишь ему одному.

И да, у меня пока нет морщин. Дурак, дурацкий ляпнул, не подумав.

- А что такое "консумация"? – задаю тревожащий вопрос, невольно вжимаясь в стену, чтобы между нами появилось хотя бы немного свободного пространства.

- Зачем объяснять, если можно показать? - заговорщическим тоном произносит парень, после чего решительно склоняется надо мной.

- Эй! – вспыхиваю, молотя кулаком по бицепсу.

Тяжелые руки Ильи властно опускаются на мои плечи, тем самым пригвождая к полу.

- Я бесконечно долго ждал этого дня, – хриплым голосом изрекает Шмелёв. – Теперь ты моя, Варя. Со всеми потрохами моя.

- Совсем что-ли? – испуганно моргаю, теряя нить происходящего. - Шмелёв, отпусти!

- Напоминаю, если ты вдруг решила забыть один немало важный факт. Я твой муж.

- Илья, — набираю в грудь побольше воздуха, чтобы сказать всё, что задумала, — ты наверно пропустил приём лекарств. Прими пилюли. Включи, наконец, мозг, и давай уже сядем за стол переговоров. - Отталкиваю от себя наглые ручищи, которые так и норовят стиснуть, сжать, залезть под мой пиджак и обхватить полушария груди. - То, что ты сотворил с моим паспортом, просто за гранью понимания. И эту ошибку ты исправишь. Завтра утром в первом попавшемся отделении загса мы должны развестись.

После моих слов Илья вспыхивает, словно спичка.

- Я смотрю ты в конец обнаглела, Варенька, — притворно мягким голосом заключает зеленоглазый змей и, обхватив моё лицо пятернёй, больно впивается в нежную кожу пальцами. – Напомнить, как ты должна вести себя рядом со мной?

Глава 6. Прогулка по ночному лесу

Дурацкий Шмелёв! Как же я тебя ненавижу… Ушёл гад такой топить свой адский котёл. Думает, что я добровольно отправлюсь с ним в баню. Ни за что! Скорее метеорит на Землю упадёт, чем мы окажемся с Ильёй в бане. Туда же голыми ходят! Бррр. Моя нервная система такого испытания точно не выдержит. Я должна что-то придумать, потому как спасение утопающий дел рук самих утопающих. Думай, Варя, думай.

Взволнованный взгляд скользит по периметру гостиной, то и дело цепляясь за окна. Они литые, то есть не открываются. Совсем. Даже ручек и тех нет.

Мерно гудящий кондиционер наводит на мысль, что из этого дома кроме двери, через которую только что вышел Илья, не выбраться.

Справа от камина есть коридор. Собственно, туда я сейчас и бегу. Нет. Лечу! Суматошно отворяя межкомнатные двери, задерживаюсь в незнакомом пространстве только для того, чтобы отыскать вожделенный выход.

Не представляю, что буду делать, когда окажусь на улице. Куда отправлюсь?

В данный момент мне жизненно важно выиграть немного времени. Дать Илье остыть и избавить его от мысли о русской баньке в моей компании. Обойдется, ирод проклятый! Вот освобожусь от дьявольских силков зеленоглазого змея и подумаю куда идти. Да куда угодно, лишь бы подальше от Шмелёва.

Третья по счету попытка оказывается удачной. В одной из спален я с удивлением натыкаюсь на заветную дверь. Вместо привычных панорамных окон с видом на бесконечный зеленый ковер я обвожу любовным взором террасу и по началу даже не верю в её реальность. Плетеная мебель с маленькими разноцветными подушками инородно смотрится в этом доме. Как и сама спальня, в которой я оказалась. В отличие от других комнат она выполнена в светлых тонах и больше похожа на женскую или даже детскую комнату. Люлька в углу как раз наводит на эту мысль.

Поворачиваю ручку, покидая, наконец, свою клетку. Звуки ночного леса вводят в легкий транс. Кто-то ухает, клокочет, щелкает. Я чувствую, как лес, словно живой, откликается на зов моего сердца. Бросаю взгляд на верхушки деревьев, моля о защите. Вековые ели выглядят сурово и неподвижно, но в следующую секунду будто кивают мне. Прохладный ветерок щекочет кожу и я делаю первый шаг, полной грудью вдыхая вольготный воздух свободы.

Осторожно ступая, начинаю осматриваться. С этой точки не видно бани, где в данный момент обитает Илья. Домика из сруба тоже не замечаю. Зато черный забор под два с половиной метра в высоту встречает меня всюду, куда бы не пошла. Надежда на легкий побег тает с каждой секундой. Наверняка еще и калитка окажется заперта... В общем, как бы там не было мне придется проверить весь периметр.

Спустя примерно десять минут я понимаю в какой заднице очутилась. Илья мог и не закрывать стеклянный дом на три замка, потому как даже с открытой дверью, сбежать с территории я бы не смогла.

Петляя между вишневыми деревьями, я оказываюсь около небольшого прямоугольного строения из светлого дерева. Вероятно, эта и есть та самая баня. Странно следующее: стеклянный дом и эта баня выглядят совсем новыми, а дом из сруба, казалось, стоит на этом месте минимум полвека. Три постройки между собой никак не сочетающиеся, плюс этот идиотский забор… Зачем такой высоченный? От кого можно прятаться в лесу? От филинов и леших?

Стоп. А ключи от машины? На них ведь был брелок от автоматических ворот. Точно. Илья нажимал.

Преодолев пару сотен метров я застываю рядом с железным монстром. В гляделки играем не долго. Без дальнейших прелюдий хватаюсь за ручку и дергаю ту на себя. Дверь открывается с щелчком.

Не может быть!

Где-то вдалеке, за домом, раздаётся противный лязг, будто стукнулись друг о дружку десятки железных ведер. Хоть бы Шмелёва тюкнули разок. Может мозги на место встанут.

Не теряя времени, протягиваю руку к панели, где в ячейке покоится брелок от автоматических ворот.

Вкус свободы оглушает меня мгновенно, стоит только оказаться за пределами владений Шмелёва.

Если бы умела водить, обязательно воспользовалась этим полезным навыком, но увы. Ах, как бы мне хотелось… водительское удостоверение получить и по ночному городу прокатиться. Да вообще… Пожить! Насладиться прелестями молодости. Учиться делать выбор. Последнего у меня и не было считай. Поступление в вуз мечты на заветный факультет - единственное принятое мной решение. В остальном... не позволяли.

Сзади раздаются грубые ругательства, а значит Шмелёв обнаружил мой побег.

Рванув с проезжей тропки в лес, я начинаю бег на грани жизни и смерти. Бегу куда глаза глядят, а глядят они в кромешную темноту и ничегошеньки они в той темноте не видят. Споткнувшись в очередной раз о какую-то корягу чуть было не растягиваюсь на влажной почве. Приходится перейти на быстрый шаг.

По внутренним ощущениям проходит не менее получаса, как я покидаю дом Ильи. Иногда я останавливаюсь, чтобы прислушаться к ночной жизни обитателей леса. Может это глупо и звучит, но диких зверей я боюсь меньше, чем ярости Ильи, когда тот меня найдет. А он найдёт. Это обязательно случится. Но только не сейчас. Не ночью. Пусть лучше он найдет меня утром. Уставший, вымотанный, Илья будет не способен на пакость. И надеюсь к тому времени забудет про свою идею фикс с русской баней. Из-за неё же всё. Нет. Из-за этого дурня! Вот зачем было так пугать? Ещё и поцелуи эти… Я думала, что Шмелёв сожрет меня, проглотит целиком своим жадным ртом. Может он впрямь из этих… людоедов? Бррр! Маньяк он и есть маньяк.

Глава 7. Прошлое тянет жадные руки к настоящему

- Долго лежать то будешь? – спрашивает седовласый мужчина, склоняясь над моим дрожащим трупиком.

Хотя… если дрожащий, значит ещё не труп. Вот и чудище с невероятно умными глазами взирает на меня сверху. Если бы тяжелые лапы с груди убрал вообще замечательно бы было.

– Земля холодная. Вставай уже.

Поэтому меня так трясет? Из-за холода. Не из-за страха ведь перед серой мордой.

- Туман! – окликает зверя мужчина и тот, взвизгнув, мотает головой. – А ну-ка дай девочке подняться. Туман! Ишь какой наглец, — добро журит он пса. – Совсем я тебя разбаловал.

- Это вы еще настоящих наглецов не видели, — шутливо комментирую, поднимаясь на ноги.

Если бы этот человек знал о существовании Ильи, наверняка бы не называл этого симпотягу, чем-то похожего на волка, наглецом.

Отряхиваю некогда прекрасный брючный костюм, который из изумрудного превратился в грязно черный. И что мне теперь делать? Шмелёв увидит, точно в баню отправит.

- Ууу… - начинаю протяжно выть, в отчаянии запрокидывая голову.

- А-ууу! – вторит мне серый пёс по кличке Туман.

Сквозь пелену слёз, наконец, понимаю, что передо мной всё же пёс.

"Не волк и то замечательно" - подбадриваю себя.

- Хорошенький такой, — замечаю, глядя на блестящую шерсть. – Откормленный.

Высокие лапы начинают нетерпеливо топтать почву, а умные голубые глаза с черной радужкой взирают на меня игриво.

- Гав! – взвизгивает Туман, желая броситься на меня в прыжке.

Не иначе для того, чтобы вновь опрокинуть мою тушку на спину.

- Ау… - тяну вновь, поглядывая на него.

- Ау… - Отвечает пёс.

Что за чудо природы такое? Отвечает же! Какой умненький мальчик.

- Ну-ка прекратили концерт! – бурчит мужчина недовольно, но делает это как-то по-доброму, будто журит детей за мелкую шалость. – А ты, девонька, как здесь оказалась? Знаешь же что по этому лесу праздно шататься нельзя? Не для прогулок этот лес.

- Как нельзя? Вы же тут, — резонно замечаю, краем зрения отмечая, как мужчина подхватывает с земли топор.

- Лесничему можно, — смеется он, но потом с опаской озирается и добавляет: - Но только до границы с аномальной зоной.

- Ано-мальной? – с неким подобием ужаса уточняю.

Дура ты, Варя! Ну конечно аномальная! Где ещё живут такие психи как Шмелёв? В лесу полном леших, кикимор, болотных тварей и прочей нечисти. Он здесь среди своих. А вот этот милейший мужчина и его пёс Туман кажутся вполне себе безопасными.

- А позвонить от вас можно? – с надеждой спрашиваю.

- Можно, конечно. Отчего же нельзя то? – бубнит себе под нос мужчина, размеренной поступью шагая к деревянной постройке, в окнах которой горит тусклый свет.

О, как. Я её не сразу даже заметила.

- В строжке имеется спутниковый телефон.

- Спутниковый? – почему-то цепляюсь за этот факт.

- Ну да. Другие в этих краях не ловят.

- Ладно, — беспечно киваю, — пойдемте.

Смахиваю с волос еловые иголки и шмыгая носом плетусь за незнакомцем.

Туман виляя хвостом, похожим за бублик, решает составить нам компанию.

И как я могла перепутать его с диким зверем? Разве у волков бывают такие милые плюшевые хвостики?

***

Мёртвой хваткой сжимаю ручку алюминиевой посудины, до краёв наполненной травяным чаем, и медленно делаю первый глоток. Вкуснотища! Только вот ручка, как и сама кружка обжигающе горячими оказываются. Держаться неудобно, но безумно вкусно из неё пить травяной настой.

«Да, Варя, это тебе не костяной фарфор в обеденной зале ресторации», — весело отмечаю про себя, продолжая наслаждаться по истине атмосферным домом. Эта покосившаяся от старости лачуга кажется мне сейчас самой уютной во всём белом свете. И безопасной, так как здесь нет Шмелёва.

- Вы упомянули аномальную зону, – торопливо отхлебываю настойку из луговых трав, наблюдая как мужчина в потёртой фуфайке оливкового цвета копается в спутниковом телефоне, что-то настраивая. – Здесь правда такая есть? Расскажите.

- Что тут рассказывать? Ходу туда всё одно нет, – ворчливо роняет мой не шибко говорливый собеседник, чья седая голова намекает на довольно продолжительную жизнь этого человека.

Странно это. Лицо вроде бы моложавое, а серебристые вьющиеся локоны как у древнего старика.

- А сами вы здешний?

- Да, из этих мест буду. Десятый год почитай как жена моя померла, я тут – в сторожке – егерем служу. – Оборачивается, глядя в окно, кивает в неизвестном направлении. - Да здесь недалеко. Если с главной дороги налево свернуть, так через два километра ещё один поворот будет – как раз в мою деревню. Пара домов осталась всего-то. Эх, какая деревня была… – задумчиво протянул он.

Туман улегся на мягкий подстил около растопленной печи и, вытянув лапы вперед, положил на них морду. Я же превратилась в одно сплошное ухо.

Глава 8. Кто парится, тот не старится

Пытаюсь шустро передвигать ногами, пока Шмелёв тащит меня за собой в сторону… Да, леший знает, куда этот ненормальный так торопится! Мне кажется, что даже ветки и те стараются не касаться плеч Ильюшки. Я бы тоже не хотела с ним контактировать, особенно в таком бешеном состоянии.

– Давай-ка помедленней, — хватаюсь за горячую ладонь парня и скребу ногтями, чтобы этот прилипчивый гад хоть немного ослабил хватку. – Илья! Я кому говорю?

Шмелёв лишь бросает на меня один мимолетный взгляд, а потом, словно назло увеличивает темп.

- Вот же… Ты можешь идти немного спокойнее?

- Я предлагал тебе нормальный вариант, — обиженно сопит в ответ Шмелёв. - Теперь не ной.

Возмущенно охаю. Во все глаза таращусь на мужскую спину. Хороший вариант предлагал? Ага. Отнести меня домой на руках. Ничего себе помощничек!

- Обойдусь, — хмуро бормочу, стараясь теперь больше внимания уделять сухим веткам, то и дело попадающимся мне под ноги.

- Зато я не обойдусь, — тихо отвечает Илья.

- Чего? Я не расслышала, Ильюшенька, — издевательски усмехаюсь в широкую спину, облачённую в белоснежную рубашку.

На дворе сентябрь месяц, а Шмелёв в одной рубашке. Но я одета не лучше.

- Ничего, жёнушка. Я тебе всё подробно растолкую.

Угу. Больно надо мне его больные фантазии выслушивать. Я вообще-то замерзла и перемазалась вся в земле. Какая-то пара часов в компании Шмелёва и я превратилась в маленького поросёнка. А этот… принц недоделанный. Чистенький. Беленький. Только коня не хватает. А нет. Хватает. Вон, собственно, сам конь наблюдает за нашим приближением, сверкая из распахнутых настежь ворот желтыми фарами.

За многолетней ёлкой - одной из многих тут - показался знакомый забор, а вместе с ним - Шмелёвский пикап. Это значит, что мы за считанные минуты дошли до места моей казни.

- Колись, как ты меня нашёл? Тем более в таком громадном лесу, – полюбопытствовала я, дёрнув парня за манжету. – И лучше не зли меня, Илья. Говори правду и ничего кроме правды. Усёк?

Илья тормозит у калитки. Я останавливаюсь вместе с ним. Угрожающе направляю указательный пальчик на парня, но из-за резкого движения с его стороны, мой ноготок, покрытый красным лаком, утыкается в массивную горячую грудь Шмелёва. Не человек, а ходячая печка.

- А ещё мне очень любопытно, каким таким волшебным образом мы столь стремительно миновали лес и пришли к этому дому?

Моё внимание вдруг привлекает мигающий красный огонёк камеры, закрепленной на одном из стальных столбов забора.

- Ты своей «яростью» только белок в лесу пугать можешь, — насмешливо бросает мне в лицо Илья. – При условии, что не будешь бегать по дуге и смешить их.

По дуге?! Значит всё это время я даже на пару километров не удалилась от дома Шмелёва? Жесть. Пожалуй стоит добавить в список моих неблагонадежных личных качеств - плохую ориентацию в условиях незнакомой местности.

- А найти твою паникующую тушку было не трудно. Благо в доме имелся дрон с тепловизором. Ну я в принципе догадывался, что ты рано или поздно взбрыкнёшь. Ещё до того, как первая ветка хлестнула тебя по мордашке, — длинные аккуратные пальцы Шмелёва прошлись рядом со свежей царапиной на моей щеке и медленно прочертили линию до самой шеи, — я отправился следом.

- Отстань. - Мотнула головой, прерывая нежелательный контакт. – Бесишь.

Шмелёв внимательно просканировав мой внешний вид понимающе хмыкнул.

- Замёрзла.

По спине пробежал табун мурашек, будто я только сейчас осознала, насколько продрогла.

- И проголодалась.

Мой желудок лишь подтвердил эти слова.

- Я позабочусь о тебе. – Шмелёв многообещающе улыбнулся и под мой удивленный вздох, поднял таки на руки моё дрогнувшее в испуге тело. – Сейчас станет теплее, – отметил он, теснее прижав меня к груди.

И черт бы его побрал, потому что я и впрямь начала согреваться. От Шмелёва шёл такой невероятный жар, что глаза сами по себе стали закрываться.

О, нет… Нельзя же позволить себе спать на руках этого человека. Варя, подъем!

Да, да... Одну минуточку ещё. Пусть до дома донесёт, а там уже я лягу где-нибудь на коврике возле камина. О, да… камин. Уже чувствую, как он лижет своим жаром мою ледяную кожу.

Блин... Чего меня так сильно разморило то?

– Не спать, Варя. Не спать, девочка, — мягким убаюкивающим голосом рокочет Шмелёв, опуская меня на какую-то поверхность. Довольно твёрдую надо сказать, но почему-то очень тёплую.

В нос ударяет запах эвкалипта, мяты, полыни, хвои и чего-то неуловимо вкусного, свежего. Веки тяжелеют и тяжелеют. Всё тело расслабляется.

- Варя… - вновь зовет Илья. – Надо раздеться.

Кажется нейронную сеть закоротило и сигнал "отключиться для полноценного оздоровительного сна" так и не дошёл куда следует, потому что в этот миг меня накрыла волна оглушительной паники. Ресницы дрогнули, окончательно прогоняя сладкую дрёму и я изумленно воззрилась на полуголое туловище Шмелёва.

Мягкий приглушенный свет предбанника погружал меня в невероятно тревожную обстановку, ибо Шмелёв выглядел сильно и как-то совсем уж непобедимо. Эти его кубики пресса, будто у греческого бога и бугристые мышцы плеч не давали появиться даже мысли о честном сражении с этой машиной для убийств.

Глава 9. Парадокс

«Муж – объелся груш!» - ядовито шиплю про себя, хмуро взирая на упрямую морду Шмелёва.

До чего же приставучий гад. В баню со мной хотел? Будет ему баня.

- Хорошо, — легко киваю, не сводя при этом глаз с хитрющего змея. – Я пойду, но при одном условии.

- Какие ещё условия, Варь? – удивлённо вскидывает бровь Шмелёв, хватаясь за ремень брюк. - У тебя нос синий от холода.

Молча наблюдаю как он ловко вытаскивает ремень из шлеек и сжимает его обеими руками, чтобы затем сложить пополам.

- Не дури, Варь, — скалится Илья, резко разводя ладони в стороны, при этом кожа ремня издаёт хлесткий звук. - Избавляйся от шмоток, — кивает на брюки, стреножившие меня в районе щиколоток, — и бодро топай в парилку. Или тебе волшебный пендаль нужен?

Он вообще вменяемый? Собрался ремнём меня стегать? Совсем мозги у бедолаги потекли.

- Без тебя, Илья, — произношу твёрдо, хоть и не чувствую в себе уверенности. - Я пойду в парилку без тебя.

Черт, я же не боюсь Шмелёва, да? Ерунда.

- А что ещё ты собралась делать без меня? – как бы между прочим уточняет парень, во время полета ремня до соседней лавки.

Я отслеживаю его маршрут с некоторой грустью. Наверное, в руках Шмелёва всё может вот так летать, как этот ремень. И даже я. Вымахал громадный бычара. Ничем не сломить.

- Жить, — отвечаю отстранённо.

- Вот как, Варюша, — дерзко ухмыляется Илья, а затем меняется в лице, демонстрируя свою истинную суть.

Очень поганую надо сказать.

Он мне такой совсем не нравится.

– Давай-ка, раздевайся полностью, — командует Шмелёв, дергая молнию на своих брюках вниз. - Не заставляй мужа ждать. Полотенце это оставь в покое. И украшения сними. Нельзя в парилку с металлическими предметами.

- Илья, — медленно тяну, отводя взгляд в сторону, чтобы не смотреть на стриптиз, — в доме же есть ванная комната. Ну, зачем эта баня? Давай я сама? Одна.

Внезапно Шмелёв наклоняется к моим ногам и одним резким движением без предупреждения обхватывает голую коленку. Я трусливо дёргаюсь, пытаясь избежать властного прикосновения, и, нелепо взмахнув руками, теряю равновесие. Илья успевает вцепиться в моё предплечье, прежде чем мы оба оказываемся на широкой лавке в горизонтальном положении. И даже тот факт, что при падении, я потеряла полотенце, страшит уже не так, как тёмная макушка замирающая в районе моей груди.

Прерывистое дыхание Шмелёва опаляет район солнечного сплетения и с каждым его шумным выдохом я паникую всё сильнее.

Успеваю прикрыть ладонями голую грудь за секунду до того, как Илья поднимает голову и впивается в меня острым взором чёрных глаз.

- Ты что, мать твою, творишь? - грозно рычит он и от огненного дыхания парня по всему моему телу пробегает миллион мурашек. – Как ещё голову о бревно не разбила? !

- Сам ты бревно! – хнычу, пытаясь сбросить с себя разъярённого быка. - Зачем щупальцы свои ко мне потянул? Слезь. Слезай с меня! Давай же.

- Слезть с тебя? – заторможено повторяет Илья. – Я, блядь, ещё даже не залезал на тебя! – сцепив зубы бормочет. - И такими темпами не залезу. Убьёшься раньше, чем скажешь «трахни меня, Ильюша».

Во все глаза таращусь на гадкого змея, чьи руки самым наглым образом ложатся поверх моих и стискивают едва прикрытую грудь.

- Придурок! Вот ты кто. Включи, наконец, мозг. Если он у тебя, конечно, есть.

Мерзкий Шмелёв впивается в меня тяжёлым взглядом. Даже чудится, что он посылает мне волны ненависти, но в следующую секунду Илья будто переключается, смещает взор на мои дрогнувшие в удивлении губы. А дальше следует смертельный бросок.

Если бы Шмелёв и правда был змеёй, я бы умерла в этот самый миг. В реальности же я успела сделать один короткий вдох, прежде чем ураган по фамилии Шмелёв впился в мой рот кусачим поцелуем, бескомпромиссно сметая на своём пути любое сопротивление.

Крепкие пальцы подхватили меня под ребра и с силой прижали к пышущей жаром мужской груди. Этот порыв длился всего мгновение. А в следующее - Шмелёв разжал объятия. И сделал это так стремительно, что я не сразу сообразила где нахожусь и что произошло.

Парень оттолкнулся от гладкой поверхности лавки и плавно перетек в вертикальное положение.

Ещё секунда и меня насильно вздернули на ноги, словно куклу.

Я сжалась, хаотично прикрываясь руками. Хотела уже было пустить горькую слезу о своём позорном положении, но на плечи вовремя легла белоснежная простыня, укутывая моё голое тело до самых пят.

- Я, конечно, придурок, — сурово заключил Илья, — но меня ты можешь не бояться. Не для того я столько лет тебя, дуру, опекал. Берёг, как зеницу ока, - проговорил он низким голосом, стирая влагу с моей щеки костяшками аккуратных пальцев.

А я ведь и правда подумала, что навредит. Издевался же он надо мной раньше. Что мешало сделать это снова, только в другой форме? Но как оказалось, у Шмелёва имеются принципы.

- Я тебя потом съем, Варь, — смеётся он, отступая, и показательно снимает с себя брюки, — как будешь готова.

Потуже оборачиваю себя простынёй, не глядя больше в сторону Ильи.

Визуализация Варя

Визуализация Илья

Глава 10. Шмелёв - это про люБОЛЬ

Сидя на деревянной лавке в одной простыне, я безотрывно следила за уверенными движениями Ильи, который с невозмутимым видом расхаживал по парилке в коротком полотенце, чудом держащимся на его монументальных бёдрах.

Широкие плечи заиграли мускулами, стоило Шмелёву наклониться и открыть дверцу топки, чтобы проверить: прогорели ли угольки и нет ли над ними синих языков пламени.

- Вот и ладненько, — довольно заключил зеленоглазый змей, закрывая дымовую задвижку.

Ладненько ему. Гад!

Я давно согрелась, но всё ещё продолжала трястись, ощущая себя словно в клетке со львом. Не то, чтобы я боялась здоровенного парня под два метра ростом, да к тому же голого… Нет. Это не парень. Это Шмелёв! Страха быть не должно, однако, когда Илья вдруг обернулся, я пугливо опустила глаза на деревянный пол.

Это не страх. Что-то другое. Я пока не разобралась, но чую, выводы, к которым вскоре буду вынуждена прийти, мне не понравятся.

Наблюдая за тем, как длинные мужские ступни, касаясь горячих досок, приближаются, я начинаю отстукивать пальцами нервную дробь. Из-за стыда за столь обнажённый вид не могу заставить себя посмотреть на важную морду Шмелёва и продолжаю хмуро пялиться на его ноги.

Шмелёв останавливается рядом с кадкой, где последние минут десять самоубиваются пушистые веники, то бишь топятся. Я бы тоже утопилась, да этот змей кого угодно с того света вытащит. Выторгует! Лишь бы продолжить беспощадную игру, правила которой понятны ему одному. В общем, заигрался он до такой степени, что стёр в порошок все границы допустимого.

Вот кто бы мне раньше сказал, что Илья вырастит таким громадиной… Я бы даже не заговорила с ним никогда, только бы не видеть среди живой зелени его беспощадных глаз жажду наказать меня. Такой если начнёт мстить, от несчастной мокрого места не останется. Да было бы за что мстить. Я, может, сама бы хотела его наказать за прошлое, но благодаря огромной разнице в весовой категории, сие мне не доступно.

- Ложись на полку, — жёстко говорит Шмелёв, упирая руки в бока.

Не выдерживаю давления этого буйвола и, лихорадочно сжав на груди кусок простыни, вскакиваю с места.

Да чего он постоянно мне указывает?

- Я уже согрелась, — задираю голову вверх, собираясь сражаться, — так что…

- Варя! – властным тоном перебивает Илья, терзая строгим взором.

Да, что б тебя демоны покусали!

Бессильно вздыхаю. Топаю ногой от злости, которая уже рвется через край и с ужасом понимаю, что больше ничего сделать не в силах. Где Шмелёв и где я? Военный танк против игрушечной бибики.

- Варя… - медленно тянет моё имя, хотя кажется, будто снимает с меня шкуру. - Ложись.

- Блин! – изображаю кислую мину, выражая на своём лице всю боль этого мира.

- Давай без блинов, — командует он. - Шагом марш на полку. Упор лёжа принять.

Ну чего этот Шмелёв ко мне прицепился?!

Бросаю ненавистный взор на верхнюю полку, где уже расстелена простынь.

Чёрт с ним. Хочет отхлестать веником? Пускай. Завтра же утром прямиком отсюда я отправлюсь подавать заявление на развод. А затем встречусь с матерью и вернусь домой. Всё решится. Нужно только немного потерпеть этого чудилу.

Забираюсь ногами на лавку и, опустив руки на вторую полку, задираю колено, чтобы залезть на пыточный алтарь. Сердце тревожно замирает, когда загребущие руки Шмелёва жадно хватают меня за бёдра и дёргают на себя. Лечу назад, глупо взмахивая конечностями и в ту же секунду ударяюсь спиной о каменную грудь.

- Забыла раздеться, — проникновенный голос щекочет ухо.

- Я раздета, — неловко роняю, намертво впиваясь пальцами в белоснежную ткань.

Илья стремительно разворачивает меня к себе лицом и намеренно медленно отпускает, позволяя моему телу почувствовать все выпуклости мужчины.

Когда стопы касаются пола, я, наконец, решаюсь посмотреть в зелёные глаза. В них тьма.

Илья не позволяет вымолвить и слова, закрывая мой рот властным поцелуем, а когда отстраняется, въедливо спрашивает:

- Ты не будешь слушаться, так ведь, моя милая жёнушка? – словно довольный кот ухмыляется Шмелёв.

- Хочешь отлупить веником? Пожалуйста, — тараторю, густо краснея. – Только оставь мне простынь.

Мой личный кошмар недобро ухмыляется, поддевая пальцами свисающий до самого пола кусок белой ткани и одним точным движением срывает с меня единственную защиту.

Вскрикиваю от жгучей боли в районе груди, на которой, собственно, и был завязан жгут, удерживающий столь нехитрую конструкцию.

- Отдай! – прикрыв грудь одной рукой, отчаянно тяну на себя тонкое полотно, пытаясь отобрать у Шмелёва простынь и, замираю, услышав треск ткани.

- Зачем тебе эта тряпка? – лениво интересуется парень, наблюдая за моими попытками скрыть оголённые участки тела от его вездесущего взора.

- Чтобы ты не домогался!

- Считаешь, этот клочок ткани остановит мои домогательства?

- Я думаю, что такого дикаря как ты уже ничего не остановит.

Глава 11. От тебя не убежать.

Всю ночь я ворочалась с боку на бок. Сон был поверхностным по причине того, что как только я погружалась в сладкие грёзы, перед глазами вставала наглая морда Ильи с лукавым прищуром змеиных глаз и ухмылкой, превращающей улыбку в оскал. В такие моменты мне казалось, будто я оказалась в лапах неуравновешенного психопата, готового кромсать моё тело на маленькие кусочки и закапывать их в саду под цветущими вишнями.

А ведь два года назад у Шмелёвых действительно был сад. В детстве я проводила в нём большое количество времени, играя со Славкой или читая книги. Ровно до того, как в сад приходил Илья. Стоило высокой долговязой фигурке соседского мальчишки появиться на горизонте, я трусливо сбегала на безопасную территорию, даже не попрощавшись со Славиком. Первое время я пряталась в гараже, среди папиных машин, но Илья быстро находил меня там. Затем бежала в дом через чёрных ход, по которому часто слонялись работники кухни и охрана. Шмелёв не чурался прийти в мой дом без приглашения и в отличие от меня всегда входил через центральные двери. Ему были рады, как мои родители, так и служащие дома. Я искренне не понимала этой симпатии к соседскому парню. Может дело в том, что его отец являлся близким другом моего папы? Шмелёву всё и всегда сходило с рук, кроме того дня, когда Илья запер меня в конюшне.

- Посиди здесь и подумать над тем чьё предложение можно принимать, а кого лучше будет проигнорировать, — грубо бросил Илья, крепко-накрепко привязав мои запястья к железной решётке загона.

Сквозь слёзы взглянула на парня, чья жестокость по отношению ко мне не знала границ. Дёрнула рукой, и зашипев от боли, ответила:

- Я всё расскажу дяде Боре. Тебя накажут!

- А раньше наказывали? – оскалился Шмелёв, возвышаясь над моим дрожащим от страха тельцем. – До тебя хоть кому-то, кроме меня есть дело, м?

Протянув ладонь, Илья коснулся подушечками пальцев рыжих косичек.

- Не трогай мои волосы!

- Больно нужна мне эта ржавчина, — зло зашипел Шмелёв, глядя на меня из – под нахмуренных бровей и пряча руки в карманы синих брюк. – Сегодня ночуешь здесь. Нечего шастать по праздникам всяких ущербных.

- Мама будет меня искать! – ответила, захлёбываясь злыми слезами, но заметив, как парень развернулся, чтобы уйти, прокричала ему в след: – Илья Шмелёв! Ты за всё ответишь!

- Глупая малявка, так ничего и не поняла. Потому что мозг размером с монету.

Хлопнула деревянная дверь.

Я упала на стог колючего сена, воя от бессилия. Чёрная ненависть тенью накрыла моё нежное сердце, не оставив в нём даже капли сострадания для Шмелёва.

Знала ли я, что он окажется прав? Даже спустя годы этому гаду всё будет сходить с рук. А мне придётся научиться защищать себя от зеленоглазого змея всеми возможными способами.

***

Распахнув глаза, я уставилась в панорамное окно с видом на лес. Не сразу сообразив где нахожусь, бегло огляделась. Комната, предоставленная Шмелёвым после пыток в парилке, казалась верхом его благородства. Но, чудо! Спала я здесь одна.

После того как мы вернулись в дом, Илья усадил меня за стол и полез потрошить холодильник. Я без проблем могла бы приготовить ужин, но суровый вид Шмелёва не располагал к диалогу. Парень настолько погрузился в собственные мысли, что напрочь забыл о моём предложении сделать ему кофе. Правда всё это время я ловила на себе долгие задумчивые взгляды. Особое внимание Илья уделял моим губам. Однако как только я спряталась за стаканом воды, Шмелёв сразу уткнулся в тарелку и продолжил молча жевать.

Утром я быстро приняла душ и не отыскав в ванной комнате халата, вернулась в спальню, чтобы одолжить одежду у Шмелёва. Распахнув шкаф впилась ошарашенным взором в аккуратно упакованные платья, блузки, джинсы и классические женские костюмы с узкими юбками. Всё новое и подходящее под мой размерный ряд. Пообещав себе снять сегодня деньги со счета в банке и вернуть Илье потраченные на наряд средства, я взяла с вешалки узкие чёрные джинсы, немного расширяющиеся к низу, выбрала среди множества блуз - одну с леопардовым принтом и подцепила деревянные плечики, на которых висел чёрный длинный плащ из натуральной кожи. На улице заметно похолодало, так что верхняя одежда лишней не будет. Правда в процессе переодевания у меня возникла дилемма: взять с полки новый комплект нижнего белья или же вернуться в баню и снять с батареи постиранные вчера трусики. Если изумрудный костюм от земли я так и не смогла отстирать, то нижнее бельё спасти удалось. Во дворе раздался грохот и я, более не раздумывая ни секунды, вскрыла упаковку с черным кружевным бюстгальтером. Уж не знаю, кого из многочисленных пассий Шмелёва я своими действиями "ограбёжила", но в данный момент выхода у меня как такового нет.

Как только я накинула на плечи плащ, в дверь постучали.

Илья, чья голова без приглашения заглянула в спальню, на удивление казался свеж, умыт, гладко выбрит и весьма доволен.

- Уже собралась? - улыбнулся он, распахнув дверь настежь. - А я хотел тебя будить.

Быстро кивнула, чувствуя как щёки лижет жар. В один миг стало некомфортно в присутствии Шмелёва. В голову полезли картинки его обнажённых плеч, рук, напряженный пресс и... то самое, что видеть я не должна была.

- Завтрак на столе. В город выезжаем через двадцать минут.

Глава 12. Дай малиновый яд

Шмелёв

Два с половиной месяца в языковом лагере. Вдали от мелкой рыжей пигалицы. Без права на побег, потому что лагерь этот военный и «английскому» здесь учат иначе, чем Инга Степановна, то бишь трехэтажным русским матом. Парни за глаза прозвали его «концлагерем». С пяти утра мы копали, пилили, строили, бегали три километра по лесу и всё это в лютую жару будучи пятнадцатилетними подростками.

Когда отец отправил меня в тайгу, я как последний дебил решил, что смогу сбежать. Не смог. В первый раз за попытку побега я получил два ночных дежурства, дальше больше.

Старик таким извращенным способом мстил мне за Варю. Да, знал бы он от чего я эту дуру уберёг, еще бы премию выписал. Но факты – вещь упрямая. Я запер Золотарёву в конюшне? Запер. Связал? Да. Она провела там ночь? Ну, практически. Да, я конченый урод и виноват по всем вышеперечисленным пунктам. Однако без моего вмешательства, Варю ждала куда более серьезная психологическая травма, нежели зачатки клаустрофобии, обретённые с моей лёгкой руки.

Варвару в школе невзлюбили сразу. Славик рассказывал, что Золотарёву в начале второй учебной недели сентября перевели к нему из параллельного класса за то, что девочка якобы вела себя с другими детьми неуравновешенно. Бред. Я сразу просёк, в чем было дело. Длинные рыжие косы, свисающие до колен Варрвары, явно мешали жить некоторым её одноклассницам.

И разумеется я был в ахере, когда узнал, что рыжая собирается на день рождения парня, с которым проучилась без году неделю, в классе, где над ней издевались. Видимо Золотарёва оказалась не в курсе, что на празднике будут присутствовать её бывшие однокашницы. А может простила их всех по доброте душевной. Но я чуял подлянку, поэтому направился к школе, где учился Славик и выловил у крыльца мелкого шкета, готовящегося с размахом отмечать свою первую круглую дату. Пиздец, пацану десять лет, а выглядит как сопля зелёная. Я в его возрасте на чемпионаты по боксу ездил и был выше и шире раз в пять. Пацан весь затрясся и сдал своих подельников. Я узнал и про розыгрыш, который они приготовили Золотарёвой и про унизительные для девчонки конкурсы на раздевание. В тот момент конкретно приофигел с нынешних деток. И решил преподать им незабываемый урок, чтобы на всю жизнь отпало желание устраивать вечеринки.

Я правда хотел всё объяснить Варе, но разве бы она поверила? Нет, конечно. Потому поступил, как конченый. Обманом привёл соседскую девчонку в конюшню. Напугал. Привязал её руки к решетке и ушёл. Рыжая плакса долго глядела мне тогда в след. Дикому жеребенку бывает полезно порой остановиться и взглянуть на окружающий мир, полный диких зверей, с опаской.

Вернувшись с тренировки, отправился в комнату к Славику, чтобы попросить его о небольшом одолжении.

- Отнесёшь? – спросил, бросая пакет с любимыми конфетами Вари на ближайший стул.

По блестящим глазам брата я понял, что до моего прихода он ревел.

- Кто обидел? – спросил его в лоб.

- Варька пропала, — всхлипнул Славик, будто ему не было и пяти лет. – Родители ищут её.

- И?

- Что "и"? Её нет, понимаешь? Ушла на день рождения и не вернулась.

- Не ной, — недовольно поджал губы, чувствуя в груди знакомое покалывание. Так было, когда я сталкивался с ревностью. – Ты пацан или нет?

- Но, Варя…

- У нас она, — сдал себя с потрохами, лишь бы не видеть его слёз.

Ну, честное слово, не парень, а размазня. Просил же мать отдать его на каратэ или в любую другую спортивную секцию. Чего она так упёрлась в этот всратый балет?

- В конюшне Варя. Отнеси ей передачку, — кивнул на пакет со сладостями, апельсиновым соком и запиской, которую я нацарапал для рыжей впопыхах.

Кто ж мог подумать, что после освобождения, Варька сдаст меня отцу. И ведь не понятно, где они со Славкой прятались ещё полночи. Партизаны, блядь.

Помимо прочего, я получил нагоняй за мотоцикл, который в отсутствие родителей взял без спроса. Но то было неделю назад, а всплыло только сейчас. Кто-то всё это время поджидал случая, чтобы мне насолить и кроме рыжей козы с соседнего участка, заложить меня было некому.

Инцидент с Машей Бегловой, как я говорил ранее, произошёл за неделю до злосчастной вечеринки Варькиного однокашника. Машку я помнил плохо. После девятого класса общеобразовательной школы она поступила в какой-то вшивый колледж и на год исчезла из виду. А летом объявилась в нашем районе. Пару раз видел её в компании Егора Мироева, чей дом стоял в конце улицы. Егор взрослый, но пока ещё не старый мужик. Не семейный от слова совсем. Каждую последнюю субботу месяца устраивает со своими бизнес партнёрами какую-то дичь. Зовут малолеток к себе и гудят до вечера следующего дня.

В воскресенье я поздно возвращался с тренировки, а по улице шла пара девок в разодранных шмотках. Ноги тряслись, как у пьяных, морды были перемазаны потёкшей тушью. Им бы в больничку, но девкам было не до разодранных в кровь коленей. Они ржали как кони, дрожащими руками пересчитывая бабки. А потом на их месте оказалась Маша Беглова. Я смертельно опаздывал на тренировку, поэтому не говоря ни слова позаимствовал из гаража старый отцовский байк (периодически так делал, когда хотелось свободы). Охрана даже слова не сказала. Не велено им со мной пререкаться после прошлых эпизодов.

В грудь ударил поток свежего воздуха, как только я начал набирать скорость. Заметив у обочины еле переставляющую ноги девчонку, резко затормозил. А когда она пугливо оглянулась, узнал в незнакомке Машу. Рваные шмотки, синяки и сбитые коленки были как у всех остальных, кто выходил из дома Егора. Но у Бегловой присутствовало то, чего у прошлых "побед" Мироева отродясь не было – осознание того, что случившееся вовсе не норма. Машка с её худосочной фигурой походила на перепуганного до смерти ребенка. Я предложил ей самый, как мне тогда казалось, разумный выход: поехать в клинику на освидетельствование. И на удивление, она согласилась. Я бы без проблем вызвал и оплатил такси, но Беглова наотрез отказалась бы садиться в тачку к незнакомому мужику. Поэтому, когда за нашими спинами раздался рёв Мироевского гоночного корыта, я мигом снял с себя шлем и нацепил защиту на Беглову. В том же темпе сорвал с плеч спортивную куртку, накинув на женские плечи. Моя куртка доходила Машке почти до колен, а вкупе с черным шлемом, отлично скрывала все «особые» приметы.

Глава 13. Обманутые надежды

Варя

Шестнадцатый день рождения должен был стать для меня особенным.

Две сотни белоснежных воздушных шариков и разноцветных атласных лент преобразили двор дома, добавив дополнительных красок к желтым осенним листьям. Я составила чек-лист декораций, праздничное меню и развлекательную программу для гостей.

Платье выбрала кремовое из китайского шёлка. Ткань приятно льнула к телу, а рисунок из маленьких красных цветков и золотых драконов приятно оттенял мою светлую кожу, придавая ей дополнительное сияние. Надела удобную обувь – красные кожаные лодочки на небольшом каблучке, а на плечи решила набросить длинное темно-коричневое пальто. Вместе с распущенными рыжими кудряшками выглядело всё ярко и гармонично. Так я чувствовала себя взрослее и свободнее.

Встретив артистов, проводила их в гостиную, где располагалась импровизированная сцена, специально подготовленная к выступлению моей любимой музыкальной группы. Круглые столики с закусками были расставлены так, чтобы гости не чувствовали себя обделёнными. Основной фуршет был накрыт на террасе, где уже собрались друзья и знакомые моих родителей, а так же наши соседи – Шмелёвы. Не было одного только Славки. Илью я даже в расчет не брала. Во-первых, он в Лондоне, а во-вторых, этого олуха никто на мой праздник и не звал.

После того как поп-группа исполнили свой самый известных хит, гостиная взорвалась восторженными визгами моих одноклассниц. А мне стало грустно наслаждаться весельем без лучшего друга, поэтому я не раздумывая покинула дом, отправляясь в сад к соседям. Помнится в заборе был лаз, ведущий на территорию садовых культур господ Шмелёвых. Там с легкостью можно было заблудиться, но у нас со Славкой была «своя» тропа.

Звук входящего сообщения ненадолго отвлек меня от прогулки среди пышных вишен.

«Приходи в нашу беседку» - гласило уведомление.

Странный посыл. Ёмкое, короткое смс. Совсем не похожее на Славкины километровые послания.

Спрятав телефон в карман пальто, я стремглав рванула к деревянному навесу, рисуя в голове самые страшные события, которые только могли случиться с моим другом.

Я так торопилась, что зацепилась за острую ветку сухостоя, едва не порвав платье. Дёрнула ткань на себя, чтобы выпутаться из капкана кустарника и почувствовала, как сзади ко мне прижалось мощное горячее тело. Тяжёлый мужской парфюм с амбровыми нотами мгновенно вскружил голову. В следующий миг к распахнутым в немом крике губам прижалась мокрая тряпка и я потеряла связь с окружающим миром.

Очнулась в собственной постели с ужасной головной болью. Судя по пейзажу за окном, на дворе стояла ночь. Я точно помнила, что была в длинном кремовом платье в китайском стиле, но почему-то сейчас лежала на кровати в собственной комнате, укутанная в тёплую махровую пижаму, которую обычно надевала после душа в зимний период.

Мама сидела в компьютерном кресле около моего рабочего стола и тихо всхлипывала, обхватив ладонями лицо. Увидев, что я пришла в себя, она быстро вытерла мокрые щеки и пересела ближе, осторожно задавая мне уточняющие вопросы, способные пролить свет на случившееся. Только я ничего не помнила. Когда мама показала мой телефон и смс-ку, полученную от Славика, я подтвердила, что ходила в сад к Шмелёвым. В ответ мама медленно кивнула, молча встала и ушла, оставив меня наедине с тревожными мыслями.

А дальше всё вернулось на круги своя. Учеба в средней школе, дополнительные занятия в кружке журналистики, куда ходили все десятиклассники, уроки вокала в музыкальной школе, но только всё это без участия Славы Шмелёва.

Мама все чаще плакала. Отец стал холодным и отстраненным, а приходя с работы, он наглухо закрывался в кабине и не выходил из него до самого утра. Любой разговор между нами сходил на нет, а на вопросы, касательно внезапного исчезновения моего лучшего друга, родители отвечали уклончиво. Дядя Боря, с завидным постоянством приглашающий меня и родителей на совместные ужины, склонялся к тому, что у Славы появилась девушка, из-за которой он решил покинуть страну, улетев учиться в частный Швейцарский колледж.

***

Фудкорт торгового центра был удобным местом для того, чтобы совместить шопинг и перекус, однако сегодня я пришла в «Колизей» с единственной целью – увидеть мать.

Шмелёв, прикидываясь деревом, сидел за столом напротив меня и медленно обводил взором народ, уплетающий фастфуд за обе щеки.

Бросив равнодушный взор на часы, Илья красноречиво поднял брови, невербально напоминая мне о времени.

- Давай ещё подождём? – попросила, упрямо сверля взглядом вход в общий зал.

- Она не придёт, — заключил Шмелёв, откидываясь на спинку деревянной лавки, покрытой тёмным лаком. – Четвёртый час уже ждём, — спокойно подметил, позволяя мне осознать факт, что встреча не состоится.

- Может, случилось что-то?

- Угу, — недовольно цокнул парень, накинув на плечи кожаную куртку. – Идём, Золотарёва. Не торчать же в этом клоповнике вечность.

«Сам ты - клоповник!» - зло буркнула, поднимаясь с лавки.

Коситься в сторону центрального входа не перестала даже когда Илья вдруг решил проявить свои положительные качества и помочь мне надеть плащ, испытав себя в роли джентльмена.

Глава 14. Твой голос громче города

Шмелёв

С горем пополам уболтал рыжую перекусить. Ну, как уболтал… Отвёз в приличный ресторан и поставил Золотарёву перед фактом: либо она ест блюда, приготовленные шеф-поваром с мишленовскими звездами, либо я ем её. На завтрак, обед и ужин. Дипломатия по праву считалась одной из самых моих сильных сторон, потому, изобразив «страшную» гримасу, я хладнокровно пригрозил Варваре экзекуцией. Целый день ведь не ела ничего. Уступила? Как бы не так. Несмотря на голод, Варя даже вилку в руку не взяла. Поганка такая. Сидела надутая, всё время поглядывая на часы. Чую, к тридцати годам, у меня вся голова будет седой, а не только виски, как сейчас. Спасибо рыжей белке за преждевременную старость.

- Ешь давай, не то… - пугаю Варю красноречивой паузой, не без удовольствия наблюдая за тем, как она мгновенно хватает десертную ложку, чтобы остервенело проткнуть ею клубничное тирамису.

Ну, это уже какой-никакой прорыв. Правда на одном тирамису она у меня не долго протянет. Для длительного чувственного траха нужны силы, а у Вари их нет. И я право слово уже не знаю, как откормить её тощую задницу, чтобы хоть немного набрала. Не вывезет же мой темперамент, бедолага.

- Я не могу! Понимаешь? – возмущается, делая глоток остывшего кофе. - Не лезет, — откидывается на спинку кресла.

- Ну-ка не пизди мне тут Варвара, — с напускной суровостью перебиваю рыжую, не обращая внимания на вздрогнувшего рядом официанта. – Помнится, раньше ты лопала по три мороженых и не давилась. Сейчас что не так?

- Это было в детстве, Илья, — тихо буркнула, потупив глазки. – Зря я повелась тогда на твой дурацкий спор.

- А иначе пришлось бы меня целовать, — специально поддел рыжую, чувствуя, как в жилах закипает кровь от одного её упрямого взгляда. - Лучше же от сладкого блевать, чем уступить мне, да, Варя?

- Я была маленькой!

Да. Маленькой, неуправляемой, языкастой, непокорной козой.

- Но сейчас ты подросла, — справедливо заключил, цепляясь голодным взором за приличную троечку, которую Варвара пыталась спрятать от меня, скрестив руки на груди.

Я бы её всю зацеловал. Долго. Чувственно. Страстно. Медленно. Быстро. Глубоко. С азартом. До безумия. До жалобных криков.

- Нет, Шмелёв, — обреченно бросила белка, решительно отодвигая от себя недопитый кофе. – Я вовсе не хочу взрослеть.

Это как раз не новость. Поступки Золотаревой выдают в ней личность вероломную и малость незрелую. Ну, ничего. Я перевоспитаю. Взращу этот дикий цветок в правильных условиях.

- Чего же ты хочешь? – спрашиваю, не скрывая любопытства. – Я дам.

- Мне от тебя ничего не нужно! – мгновенно поджимает губы, отворачиваясь.

Уязвил? Вызвал недоверие? Напугал?
Что же тебе всё не так, девочка? Где ты хранишь этот заветный ключик от своего ледяного сердца?

- Чувствую, учить тебя, Варя, не переучить… - глубокомысленно тяну, наблюдая за тушующейся под моим откровенным взглядом девушкой. - Когда сформулируешь, чего на самом деле желаешь, будь добра, дай мне знать.

Применить к ней что-ли жёсткий прессинг, чтобы больше не выделывалась? Или наоборот, постараться быть помягче? Пожалуй, попробуем всё. А там видно будет.

***

Притихла моя Варюша. Лапки сложила. Глазки прикрыла. Делает вид, что дремлет. А у самой подбородок дрожит от сдерживаемых рыданий. Дала б волю чувствам, да проревелась, как следует. Нет, будет молча переживать эмоциональный армагеддон.

Меня стесняться глупо, да и прошли мы давно стадию стеснений. Но отчего-то кажется, что дело здесь в другом. Варя привыкла считать меня злодеем. Она и не догадывается, что рядом с ней всё это время находился человек, заслуживающий каждую каплю её ненависти. Трусливый, малодушный полузлодей. Он из тех, кто нападает со спины и наносит удар, когда ты его совсем не ждёшь.

***

Темнота практически полностью сожрала город, когда мой пикап остановился у дома Золотарёвых. Ворота заперты. Окна второго этажа закрыты наглухо и даже свет не горит. Сразу видно: родители с нетерпением ждут единственную дочь.

Варя выскользнула из автомобильного салона, рванув к кованной калитке, с острыми вензелями на самом верху. Обхватила пальцами металлические прутья и просунув голову между ними, прорезала тишину ночи сорвавшимся с губ криком:

- Мама! Мама, я здесь!

Я стоял за её спиной, стараясь выглядеть равнодушно, однако с каждым новым зовом, моё сердце от волнения пробивало грудную клетку.

- Мама! Открой мне! Пожалуйста. Впусти... Я хочу домой.

В горле вставал сухой ком, как только я пытался что-либо сказать. Может и не нужно мне сейчас говорить. Я обязан быть рядом. И буду.

Во дворе загорелся тусклый свет от фонаря и к калитке приблизился мужской силуэт.

Карим вопреки приказу, полученному от старшего смены, покинул пост и направился к маленькой хозяйке усадьбы, но затормозил, вовремя вспомнив о служебном долге.

- Простите, Варвара Павловна... - пролепетал он, отступая назад, а потом и вовсе скрылся из виду.

Варя дёрнулась, как от пощечины и бессильно сбросив руки вниз, отошла от решетки. Упёрлась спиной в мою грудь и резко обернулась. Испуганно охнула, будто только что вспомнив обо мне. Затем ударила. Раз. Другой. Я терпеливо ловил каждое прикосновение, понимая, что Варе необходимо сбросить негатив. И виноватым, как всегда, она сделала меня. Ничего. Я подожду.

Глава 15. Новая локация

Перестаю следить за манёврами Шмелёва, когда он вместо того, чтобы свернуть на загородную трассу, едет прямиком в центр города.

Вдалеке уже виднеются маленькие разноцветные лампочки, освещающие всю площадку ночной набережной, а я всё так же отрешенно смотрю перед собой пустым взором заплаканных глаз.

- Пойдем, подышим свежим воздухом, — с этими словами Илья покидает салон и обойдя пикап, рывком открывает дверь с моей стороны.

Выглядит Шмелев зверски, будто в любую секунду готов применить силу. Это его привычное состояние.

Угрюмо смотрю на предложенную ладонь и не дожидаясь движения со стороны парня, без его помощи выхожу из машины.

Набережная утопает в городских огнях, отбрасывающих неровные тени на широкую реку. Повсюду витает терпкий аромат свежесваренного кофе, который щедро транслирует здешняя кофейня.

Будь я птицей, свила бы гнездо вон там в тени высоких деревьев, рядом с крышей невзрачного бетонного здания, похожего на склад. А вот в качестве Вари Золотарёвой я не могу даже выбрать самое пустяшное - место для ночлега.

В животе сводит от голода. Пытаясь обмануть организм, представляю как ем мамин супчик с домашней лапшой, и слезы сами начинают скатываться по щекам.

- Опять ревёшь? – озадаченно произносит зеленоглазый змей, торжественно вручая мне фирменный стаканчик кофейни, накрытый прозрачной крышкой. – Сладкий настолько, что жопа слипнется, — усмехается Илья, помня какой кофе я люблю. – Ну ничего, разлепим.

Фыркаю, принимая напиток из рук самого дьявола. Пока он лишь шутит, играет со мной – я в безопасности. Но что будет, когда Шмелев решит перейти от слов к действиям – вот в чём вопрос.

- Как ты?

- Хочу проснуться от этого кошмара, — еле слышно говорю в ответ.

- Меня тоже не забудь разбудить, — ровным голосом просит Илья, делая глоток кофе.

Между нами устанавливается хрупкий мир. И я боюсь нарушить шаткое равновесие обидным словом или каким-либо жестом, поэтому храню молчание.

Молчу, когда пикап Ильи покидает набережную и сворачивает в район новостроек. Молчу, когда приметный автомобиль Шмелёва исчезает в подземелье одного из элитных жилых комплексов. Молчу, когда парень направляется к лифту и тащит меня следом за собой. Из состояния апатии выбираюсь, только когда за спиной захлопывается двойная дверь с навороченным замком.

- Располагайся, — бросает Шмелёв, оставляя меня в прихожей для дальнейшего знакомства с его квартирой.

Чувствую себя дикой кошкой, спасенной от собачьей своры, которой вдруг встретился человек, способный продлить её дни в любви и комфорте.

Илья отвечает на телефонный звонок, жестом показывая мне идти наверх. И только после этого я замечаю витиеватую лестницу, ведущую на второй этаж.

Квартира выглядит строго, лаконично. В бело – черный тонах. Кое-где обстановку разбавляет панель из темного дерева, закрепленная на стене. Она занимает место картин и при этом смотрится даже уместнее живых полотен.

Я брожу по комнатам, словно по коридорам музея. Вроде бы подарили билет на выставку и надо осмотреться, но не особо хочется тратить на это время.

Две комнаты в конце второго этажа оказываются заперты, а их двери обернуты в прозрачную пленку. Видимо, здесь ремонт.

Вернувшись в спальню, показавшуюся мне самой симпатичной, я без сил упала в широкое кресло возле узкого белого шкафа и расслабленно откинула голову назад, позволяя себе короткий сон. Однако длился он недолго. Пребывая между дремой и явью я приметила торчащий между гладкими створками шкафа рукав с манжетой из рыжего меха. Покинув удобное кресло, я словно под гипнозом сделала шаг, протягивая руку вперед и проходясь пальцами по строчке из мягкого коричневого флиса. До крови прикусила внутреннюю сторону щеки, страшась увидеть в шкафу свой детский новогодний костюм. Задержала дыхание, как перед прыжком с трамплина и рывком распахнула дверцы.

Костюм белки колыхнулся от порыва ветра и маятником заболтался на вешалке, постепенно сокращая амплитуду размаха. Рядом с ним словно дьявольская шутка висел черный облегающий костюм в мелкую пайетку с россыпью серебряных цепочек на плечах. В нем я получала аттестат о среднем общем образовании.

Хлопнула межкомнатная дверь.

Шмелёв, как обычно, появился вовремя.

- Ты это украл? – сердце зашлось в панике.

- Как и тебя? – криво усмехнулся парень, чьи глаза в один миг превратились из колумбийских изумрудов в гордый лёд. – Твои родители отдали.

Я дернула бровью, продолжая заворожено гладить пальцами рыжий мех.

- Зачем им понадобилось передавать тебе мои вещи?

Шмелёв приблизился, и так же как и я, коснулся ладонью рыжей шерстки.

- Это вроде преданным называется. Разве нет?

- Сомневаюсь, – невнятно пробормотала, собирая разбитое сердце по кусочкам.

Мама не могла отдать костюм моей белки Шмелёву. Мы же вместе с ней делали эти ушки, клеили их на тонкий коричневый обруч. Комбинезон из плюшевой ткани с манжетами из меха мама шила своими руками. Это больше, чем наряд. Это память!

Глава 16. Зачем Шмелёву зеркальный потолок?

- То есть ты не собираешься рассказывать, что произошло в мой шестнадцатый день рождения в вашем саду, — рассудила, растирая гудящие виски холодными пальцами.

- Не в этот раз, — хмуро заключил Илья, распахнув смежную дверь. – Ванная комната полностью в твоём распоряжении. К сожалению, кроме костюма белки и выпускного комбеза, твоих вещей в шкафу нет, - цокнул, а после угрожающе добавил: - но обязательно будут. Через пару дней закончится ремонт в детской и смысла мотаться за несколько десятков километров в сторону дачи больше не возникнет.

- Детская? – сама не знаю почему меня так напрягло именно это.

Шмелёв ядовитым взглядом уставился на оглушённую ещё одной новостью меня.

- Ты всё ещё рассчитываешь легко отделаться от нашего брака? Если так, Милая Варя, тебя ждёт большой сюрприз, — ухмыльнулся, словно психопат и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Вот и поговорили.

Теперь хотя бы мне известно, что мои родители не сошли с ума. Два года назад случилось что-то из ряда вон выходящее, раз они согласились породниться с четой Шмелёвых. Ладно ещё отец… У него могли быть проблемы в бизнесе, о которых он нам не рассказывал. Возможно они с дядей Борей нашли вот такое дикое решение из сложной ситуации, но мама… Она же знала до какой степени я терпеть не могу занозу Шмелёва. Зачем предала меня?

Придёт день и Илья ответит на все мои вопросы.

***

- Вечер свободен, Варюх? – поинтересовался Славка, прикончив второй бутерброд с колбасой и теперь запивая свой нехитрый перекус сладким чаем. – У нас финал. Будет команда из девятой школы.

- Та самая, что разгромила вас в первом сезоне? – с интересом переспросила, зная, как долго Славка ждал возмездия.

- Ага. «Волки» против «тигров».

- Здорово! Во сколько?

- В семь.

- В семь? – замялась, не зная, что и сказать.

Мама как раз к семи записала меня к репетитору по латинскому языку.

Обреченно вздохнула, представляя, как проведу очередные выходные в обнимку со словарём.

– Не смогу, — отрицательно помотала головой. - Дополнительные занятия.

От разочарования у Славки даже плечи поникли.

- А если я отца попрошу? Точно! Он отпросит тебя, — предложил он и сам вдруг воспрял духом от столь гениальной затеи.

- Думаешь, получится?

- Конечно! – воскликнул парень. – Всё. Решено. Сегодняшний вечер ты проведешь как нормальная девчонка, а не как ботан, — одобрительно заметил Славка.

Сам Славик давно перестал быть изгоем. За него теперь заступался брат. В свои семнадцать лет Илья был похож на большого дядьку, а не на обычного старшеклассника. Но быть может из-за моего страха перед этим бесом, я видела старшего Шмелёва именно таким: огромным, словно ледокол, лениво рассекающим лёд Атлантики.

- Жди меня после физ-ры, — бросил Слава, вскакивая из-за стола. – Я позвоню отцу и мы вместе поедем отпрашивать тебя у родителей.

- Хорошо, — согласно моргнула, провожая Славика теплым взором.

Пойти на матч и правда хотелось. К тому же я пропустила много игр. Ну и какой я друг? Разве друзья так поступают?

Славка Шмелёв так долго ждал, когда мама заберет его из балетной школы и позволит, наконец, вступить в школьную команду по футболу, что уже совсем отчаялся. Благо Илья настоял. В конце концов мать всё же прислушалась к совету своего старшего сына и разрешила Славке выбрать занятие по душе. Через год Славка попал в детскую премьер-лигу, что само по себе уже говорило о том, сколько сил он приложил, чтобы допиться такого высокого результата. Разве после таких трудов я могла с завидным постоянством пропускать главные игры сезона? Как оказалось, могла.

Моя мама решила слепить из меня врача и начиная с четвертого класса включила в мой рацион биологию, химию, а с этого года ещё и латынь. Меня, как и Славку не спрашивали, чего хочу. Потому что взрослые лучше понимают эту жизнь. Возможно, но далеко не все. Вот Илья совсем дурак. И ничегошеньки он не смыслит ни в любви, ни в дружбе. Я была свидетелем, как самая красивая девочка школа – Ирина Бабаян – убегала из раздевалки вся в слезах после разговора с этим чудовищем. И таких, как Ира было много. Даже Славка уже махнул рукой на брата, называя того «старым бедуином». Если мы так рано разочаровываемся в любви, стоит ли вообще любить? Если нет, то все книги, которые я прочла за летную программу перед началом шестого класса, одна сплошная ложь. И «Грозовой перевал» и «Джейн Эйр» и даже моя любимая история – «Гордость и предубеждение». Ох, какой же мистер Дарси всё же галантный и воспитанный! Не то что этот противный Илья Шмелёв.

***

Я набрала маму, чтобы предупредить её о визите дяди Бори и сказать, что Славкин отец придет отпрашивать меня на футбольный матч. Всё разрешилось само собой. Мой репетитор заболел и попросил перенести занятие на следующую неделю. Так что мама с легким сердцем отпустила меня на матч при условии, что сопровождать нас будет кто-то из старших. Я до последнего верила, что это будет сам дядя Боря. Но оказалось, что у них с моим отцом была запланирована поездка в Лондон, откуда их самолёт вернется только через пять дней.