Помощница для князя оборотней

Глава 1

Аннотация:

Когда муж приглашает в ресторан, меньше всего ждешь услышать «дорогая, нам нужно расстаться». Шок, отрицание, гнев и… другой мир. Теперь Василиса не уважаемый научный сотрудник, а Васька-посыльный. Да еще под началом вечно недовольного хама-переростка, то есть князя. Почистить платье, сгонять за хмелем и… ой! в баньке попарить. Все это она! Только бы ее нервный босс не догадался, что вместо парня ему прислуживает девушка. Иначе не сносить Василисе головы.

***

Василиса не помнила, когда они с мужем последний раз выбирались в ресторан. Оба плотно занятые - она в лаборатории, он в больнице, - последнее время они встречались только вечером или на обеденных перерывах. Но сегодня ей было очень нужно.

Василиса отправила в рот кусочек рыбного филе, но вкуса не почувствовала.

Уже второй день она вся на нервах. И на этот раз дело не в работе. Далеко не в ней… Василиса крепко сжала вилку. Почти так же, как сжимала позавчера тест с двумя полосками… Такими неожиданными! Ведь они с мужем решили пока не становиться родителями в ближайший год.

Взгляд метнулся к сидевшему напротив Иннокентию.

Ему очень шел строгий костюм. Делал из рядового кардиолога бизнесмена с властным взглядом и подтянутой фигурой. Но больше всего Василиса любила, когда муж был в рабочей одежде.

Бизнесменов много, а толковых врачей по пальцам пересчитать. И пусть ее мужчина с трудом продвигался по карьерной лестнице, но через полгода ему обещали повышение. Именно поэтому они решили подождать с ребенком. Хотя вместе почти десять лет, и вообще – у нее возраст поджимает! Очень и очень сильно…

Василиса тихонько вздохнула. Сегодня она должна попробовать убедить мужа оставить малыша. А если он не согласится, то…

- Нам надо расстаться.

И наступила тишина. Застыв с вилкой в руке, Василиса в упор смотрела на мужа, а он на нее. Как всегда спокойный, собранный, только глаза слегка потемнели, выдавая нервозность.

Василиса тяжело сглотнула, и недожёванный кусок рыбы рухнул на дно желудка.

- Ч-что? – выдавила из себя почти шепотом.

У нее, наверное, галлюцинации. Слуховые.

Кеша раздраженно побарабанил пальцами по столу.

- Нам надо расстаться, - повторил медленно, как дурочке. – Наш брак себя изжил, поэтому…

- Поэтому ты решил пригласить меня сюда?! – боднула головой в сторону зала. - Романтики захотел добавить?!

На ее крик начали оборачиваться люди. Да плевать!

Ей вдруг очень сильно захотелось кричать. Или схватить мерзавца за лацканы темно-серого пиджака и… заставить сказать, что это шутка. Первоапрельский розыгрыш, мать его так, пусть за окном почти середина лета.

Василису мелко затрясло.

А Кеша – ее Кеша! – с которым она десять лет душа в душу, в болезни и в здравии, швырнул ей снисходительное:

- Я хотел расстаться друзьями.

От тона сказанных слов внутри будто что-то надломилось. Нихрена это не шутка. Никакой не розыгрыш. Иннокентий для себя все решил. Окончательно. И ребенок его не остановит. Но из чисто бабского упрямства Василиса заставила себя спросить:

- У тебя кто-то есть?

- Нет. Я уже сказал, просто наш брак не имеет смысла. Пойми, мы с тобой давно отдалились друг от друга…

Ну конечно! Так отдалились, что сегодня она собирала ему домашнюю еду на работу. А перед этим терпеливо выслушивала о неблагодарных пациентах.

- …в общем, стали чужими. Поэтому лучше закончить сейчас. Ты - прекрасная женщина и заслуживаешь честности...

А глазки-то как забегали! Вот же ублюдок. Василиса медленно поднялась на ноги и, подхватив бокал, плеснула в самодовольную морду.

- Пошел ты!

И бросилась прочь из зала. В спину летела отборная матершина. Кто-то что-то кричал, ронял, двигал… Василиса не слушала. Ей нужно было на воздух. Сейчас же! Иначе рухнет прямо здесь на радость предателю.

По лицу ударил пропитанный дождем ветер. Василиса выскочила на крыльцо и до ломоты в пальцах схватилась за кованые перила. Дышать… надо просто дышать… По глоточку… А щеки как горят! Будто ей пощечин надавали…

Василиса мотнула головой, пытаясь прийти в себя.

Подумаешь, муж бросил. Беременную! Ну и что?! Справится! Наверное… А из груди вырвался нервный смешок. Какая же она дура! Нафантазировала себе приятный сюрприз для любимого! Белье новое купила, каблуки дурацкие нацепила, красилась почти два часа! А ее раскрашенной мордой да в прозу жизни! А-а-а!

- Хватит орать! – прорычали за спиной.

Вот и дорогой супруг явился!

Василиса круто развернулась, намереваясь съездить муженьку по морде, чтобы на всю жизнь запомнил, но мерзавец перехватил ее за руку.

- Заканчивай этот цирк! – рявкнул зло.

Василиса отшатнулась. И вот этот человек признавался ей в любви? Обещал быть верным, заботиться и беречь? А теперь весь побелел от ярости, и хватка на запястье крепче с каждой секундой.

- Устроила представление, идиотка! – дёрнул рукой, и Василиса застонала.

Он ей сейчас кости сломает!

- На себе посмотри, коз… м-м-м! Пусти!

А у самой холодный пот градом. Взгляд того, кого она называла мужем, был самым садистским. Ублюдку нравилось видеть ее боль. Душевную и физическую…

- Отпущу, когда успокоишься, - процедил сквозь зубы. - А потом мы вернемся в ресторан и обговорим детали развода. Поняла?!

Снова сжал пальцы. Василиса ойкнула от боли. А в ответ получила широкую ухмылку.

- Надо же, как ты стонать умеешь! В постели бы так…

- Не с твоим обмылк…

Закончить не успела – мерзавец все-таки ударил. Из носа хлынула кровь, заливая искусанные губы. И хватка на руке вдруг пропала.

- Черт! – выругался Новиков. – Васька, прости!

Глава 1.1

- Сдохла поди…

- Типун тебе на язык.

- А я чё? Я ничё!

- Вот и помалкивай!

- А вот ежели наша волшба…

- Помалкивай!

А дальше пошло совершенно невнятное бормотание, от которого голова разболелась еще больше.

Стоп!

У нее болит голова?!

Василиса дернулась, но не сумела шевельнуть даже пальцем. А перед глазами пестрым калейдоскопом закрутились воспоминания: ресторан, муж, его жестокость и злобный взгляд, обожжённая пощечиной щека, а потом… потом…

- Глянь-ка, живая! – заверещали над ухом.

И Василиса словно по команде обрела власть над телом. Руки-ноги задвигались, и она сразу же схватилась за живот.

Ее малыш! Что с ним?! Вроде ничего не болит… Но ведь должно!

Василиса распахнула глаза. И обомлела. Где это она? Что за больница такая странная? Вся из дерева… И на стенах вместо светильников – лампадки.

Василиса осторожно глянула по сторонам. Нет, это не больница. И рядом нихрена не врачи.

- Вот счастье-то, - всплеснула руками дородная… купчиха? Барыня? Дворянка? Или кто там носит расшитые золотом платки и украшенные орнаментом платья? – Открыла зенки свои пучешарые! Тьфу!

Женщина смачно харкнула на пол. Василису чуть не стошнило. А купчиха подбоченилась и командирским голосом взревела:

- Эй, девки-чернавки! Подь сюды!

Вокруг нее мигом появились одетые с серые платья девушки. С такими же серыми платочками на головах. А рядом худощавый, усыпанный прыщами юноша с козлиной бородкой.

У ее Кеши тоже борода не росла… Василиса снова вздрогнула.

О чем она думает?! Какая борода? Какой Кеша?! Она непонятно где, в окружении странных незнакомцев. Больная, с угрозой выкидыша и разбитой головой. Ой! Голова!

Василиса судорожно ощупала себя от висков до темечка. И похолодела. Раны не обнаружилось. Как и ее дерзкого пикси. Вместо этого Василиса обзавелась косами. Шикарными такими, льняного цвета, в запястье толщиной.

Мамочки!

Василиса зажмурилась и что есть сил ущипнула себя за руку, которая… тоже оказалась не ее: маленькая, с аккуратными розовыми ноготками и без обручального кольца на пальце. Даже след пропал. И все родинки. И шрам, полученный от царапучей кошки…

В плечо больно стукнули.

- Хватит лядащую* из себя корчить! – фальцетом взвизгнул юноша.

И снова ударил. Козел!

Василиса отмахнулась. Слабенько так, но куда-то попала. Недоносок отскочил от нее и капризно скривил рот:

- Маменька, она дерется!

Но купчиха даже бровью не повела. Смотрела на Василису не мигая, как змея на выпавшего из гнезда птенчика.

- Чтобы к вечеру на ноги встала, поняла? – зашипела гадюкой. – А не то… - И погрозила мясистым кулаком.

А потом развернулась и ушла – только шелковые юбки зашуршали. А мальчишка остался.

- Даже не думай вдругорядь руки на себя накладывать, подлая! – на манер купчихи поднял тощий кулачок. – В бараний рог скручу!

Но Василиса не планировала самоубиваться. О нет! Все, чего ей хотелось – понять, что тут происходит. Какого черта у нее другие волосы, руки и… ох, черт! фигура тоже другая!

Василиса схватилась за грудь. Вместо ее роскошной, но уже порядком обвисшей троечки задорно тончали упругие, эм… персики. А бедра?! Это же настоящая бразильская задница! Которая делала и без того узенькую талию еще тоньше.

- Ну, долго собою любоваться будешь? – глумливо осведомился прыщавый.

Служанки подобострастно захихикали. А Василиса обалдело взглянула на собравшихся и прохрипела:

- Зеркало есть?

И вздрогнула. Голос тоже не ее. Картавенький и мягкий, как у француженки. Прыщавый скривился.

- Облезешь. Живо ступай в купальню, а я пригляжу, чтобы не дурила.

О как… Но пока Василиса пыталась сгрести мысли в кучу, ее подхватили под руки и совершенно бесцеремонно пихнули в сторону низенькой арочной двери.

Да и плевать.

Василиса с тревогой прислушивалась к новым ощущениям. Тело двигалось как-то не так. В смысле, все было правильно: ноги шли, руки гнулись, но… Ее будто в новую одежду запихнули. Вроде все удобно, хорошо, а все-равно непривычно.

В спину прилетел очередной тычок:

- Шевелись, клуша!

И ее заставили войти в другую комнату. За первым шоком Василису накрыло вторым. Тут есть канализация! Или что-то на нее похожее. Под потолком вились медные трубы, на которых были развешены пучки трав. Здесь и густые метелочки мяты, и длинные стебли зверобоя, и лохматенькая полынь, и… Василиса прищурилась, внимательно разглядывая совершенно незнакомые ей соцветия, от которых шел сладковато-медовый дух.

Рассмотреть бы их поближе. Но прислужница толкнула Василису к сколоченной из темных досок купели, в которой исходила парком вода.

- Сорочку снимай! – велела, упирая руки в бока. – Да пошевеливайся!

Василиса покосилась на девку, потом на трущегося рядышком прыщавого и мотнула головой:

- Не буду!

Шок шоком, но раздеваться при малолетнем и явно заинтересованном в стриптизе ублюдке она не собиралась. А мальчишка аж вскинулся весь:

- Делай, что велено!

И положил руку на пояс, где висел клинок.

Глава 1.2

И положил руку на пояс, где висел клинок.

Но его угроза не испугала, только разозлила.

- А если не сделаю, то что? Ножичек свой вытащишь? Валяй! – фыркнула Василиса.

Недомерок побелел весь.

- Да я… да ты… ты… розог получишь щас! – заорал тоньше прежнего.

Василиса поморщилась. Ему что, яйца в детстве отбили? Пищит, как мышь.

- Давай неси свои розги!

Может, на этом ее кошмар закончится? Ну не могла Василиса поверить в то, что очутилась хрен знает где и в чужом теле. Это антинаучно!

- Кнут! – бесновался крысеныш. – Кнута мне, сейчас же!

Одна из служанок бросилась было исполнять, но та, что приказывала Василисе раздеться, вновь подала голос:

- Но, господин… Как же это – исполосованную невесту к жениху вести? Госпожа Маланья с нас шкуры спустит…

Прыщавый заковыристо выругался и, оказавшись рядом, засадил кулаком в бок. Василиса охнула, девки заорали, а следом за ним заорал и ублюдок, хватаясь за подбитый глаз.

- Мамонька-а-а! – заверещал козленком.

И сбежал.

А Василиса потерла нывшее запястье. Куда делся ее хорошо поставленный удар? Ведь она несколько лет ходила на курсы самообороны.

- Дайте мне зеркало, - повторила с нажимом.

И, видно, было что-то в ее голове такое, что напугало служанок.

Они переглянулись, и одна из них вытащила из-за пояса простенькое, в ладонь величиной, зеркальце на ручке

Василиса жадно схватила добычу и… всхлипнула от ужаса.

Это не ее лицо. Совсем. Даже близко. А полная противоположность. Ее родной орехово-карий цвет глаз сменился на лазурный с зеленью. Заметная горбинка носа исчезла, уступая место легкой курносости. Щеки и губы стали пухлее, лицо сердечком, брови дугой. Ну просто куколка! Сладенькая пуся, а не уважаемый научный сотрудник. И лет ей этак шестнадцать, примерно.

Василиса бессильно опустила зеркальце. Потом подняла… и снова опустила. Крепко зажмурилась, пощипала себя за руку, опять взглянула в зеркало, но отражение не исчезло.

Твою ж мать!

Шумно вздохнув, Василиса уже хотела вернуть безделушку владелице, но в комнату ворвалась купчиха. А за ней прыщавый сынок.

- А ты, гадина подколодная! – взревела эта ненормальная и кинулась на Василису.

Василиса от нее. Девки с визгами в разные стороны. Началась кутерьма.

Купчиха изрыгала проклятия, отдуваясь и топая, как слон. Прыщавый сыпал угрозами, а Василиса, изловчившись, рванула в сторону выхода. Сбежит! И плевать, что из одежды на ней одна льняная сорочка. Жизнь дороже!

Но ее дернули за косу, и Василиса с криком полетела на пол. А из-за плеча вынырнула девка, которая поделилась с ней зеркалом. Вот паскуда!

- Вяжи мерзавку! – крикнула купчиха.

И первая навалилась на Василису.

А следом посыпались удары.

Василиса пробовала отбиваться, но куда ей, мелкой, против дородной бабы! Трепыхалась только, пока ее охаживали со всех сторон, и прикрывала живот.

- Маменька, убьешь! – донеслось будто сквозь вату.

И удары резко прекратились. Плевать…

Василиса завалилась на бок, почти теряя сознание. Голова гудела, бока ныли, спина болела… Ох, господи… Это точно не пранк.

- Подымайся, бесовка! – заорало где-то вдалеке.

И на голову хлынул ледяной поток.

Василиса хотела крикнуть, но получился только стон. А тут и служанки подоспели - разодрали на ней мокрую сорочку и запихнули в купель.

На голову снова обрушилась вода. А потом что-то пахучее, похожее на едкий травяной шампунь, но не такой мыльный. Василиса закашлялась. Девки засмеялись. Купчиха снова разразилась бранью.

- Тратить на эту паскудницу мази да притирки?! Ох-ох! Разорение! Беды горькие!

- А она неблагодарная! – подтяфкивал прыщавый.

И в его тонком голоске дрожала плохо сокрытая похоть. Василиса обхватила себя руками, прикрывая грудь. Но ее снова ударили.

- Смирно сиди! – рявкнула одна из прислужниц. – Госпожа тебя вырастила, выкормила, а ты…

- Неблагодарная! – ввернул мелкий сученыш.

Очевидно, на большее мозгов не хватило. Но купчихе и не надо было больше. Она снова начала причитать о том, как «куска не доедала, ночей не досыпала». И хоть голова раскалывалась от боли, но Василиса сумела понять, что купчиха ей не мать, а мачеха, прыщавый - это сводный брат, а лет «паскудной девке» не шестнадцать, а восемнадцать.

Ну хоть совершеннолетняя, и на том спасибо.

Но пока Василиса пыталась осмыслить полученную информацию, мытье внезапно закончилось. Ее выдернули из бадьи и сунули в руки полотенце. Которое тут же шмякнулось на пол, и Василиса рядом с ним - ноги не держали, тело сотрясало ознобом. Ей бы выключиться, но упрямое сознание продолжало фиксировать отдельные моменты.

Ее снова пнули. Обругали. Прикрыли. Подхватили под руки и приволокли в уже знакомую комнату. Швырнули на постель.

- Лекаря позвать бы, - заметила одна из девок. – До того бледна, чисто водяница.

Тетка снова принялась ругаться. Но, слава богу, ушла. И сыночка-извращенца прихватила.

А Василиса так и осталась лежать, таращась в потолок. Служанки о чем-то шушукались, в окна бил яркий солнечный свет, пели птицы, слышались чьи-то голоса, детский смех, лошадиное ржание… Это все не могло быть инсценировкой. Или у нее очень качественная галлюцинация.

Василиса прикрыла глаза, но ускользнуть в забытье ей не дали.

- Сестрица моя-я-я! – взвыл сбоку чей-то голос.

И на грудь ей кинулось нечто пестрое. Василиса сдавленно охнула: тяжело-то как! И мягко… Определенно, ее обнимала девушка. Которая ни на секунду не переставала причитать.

- Похудела-то как, подурнела! Да за что ж моей голубке ясноокой такое испытание?! Где болит? Где давит?

И девица принялась тормошить Василису.

То за щеку ущипнет, то бока пощупает, то живот помнет. Василиса только кряхтела, пытаясь ненавязчиво отпихнуть незнакомку.

Но девка попалась упертая.

Смешно надувая пухлые губешки и хмуря неестественно черные брови, она продолжала экзекуцию, то и дело обзывая Василису «душечкой», «несмышленышем» или «милашкой». В конце концов Василису это достало.

Глава 2

Василиса очень старалась не заснуть. Исподволь наблюдала за сновавшими у постели служанками, прислушивалась к их разговорам в надежде почерпнуть больше информации, и невольно знакомилась с местным бытом.

Ведь сколько ни крепись, а в туалет все-равно захочешь. И, вопреки ее ожиданиям, он оказался не в доме, а на улице. Домик по типу деревенского толчка, только вместо дырки – обитое тканью сидение и (какое счастье!) подобие вытяжки.

Запаха не было совсем.

И туалетной бумаги тоже. Вместо нее на полочке примостилась стопка нарезанных тряпок и кувшин. Путаясь в ворохе юбок, Василиса кое-как совершила «омовение».

- Чтоб вас всех с вашими платьями... - шипела, с трудом удерживая жесткую ткань. – Хоть бы трусы дали…

Но нижнее белье ей или забыли выдать, или его тут не существовало вовсе. Василиса склонялась к последнему варианту. Ведь для того, чтобы вывести ее «до ветру», девки натащили кучу разнообразной одежды. Но выбрали из пестрого вороха самое невзрачное, потому что «нечего доброе платье марать».

Да и черт с ним.

Гораздо больше Василису интересовала окружающая ее обстановка. Которая оказалась в прямом смысле слова фантастической. Василиса даже глаза протерла, но огромные дома никуда не исчезли. Выполненные из камня и дерева, они утопали в зелени роскошных садов. С правой и с левой стороны поселения высились густо заросшие холмы, между которыми вились светлые ленты водопадов. Завершало картину самый живописный закат, который Василисе доводилось видеть. А воздух… Живой нектар, не меньше!

- Новая Зеландия в славянском стиле, - пробормотала, оглядываясь по сторонам.

Но служанки не разделяли ее восторга. Пихнули в плечи и потребовали «шевелить копытами». Василисе ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Еще одно избиение не входило в ее планы, а вот побег – очень даже.

Поэтому до вечера она вела себя тише воды ниже травы.

А когда к ней снова заглянула купчиха, Василиса даже заставила себя с испуганным видом выслушать очередную порцию брани. Разодетая в шелка хавронья осталась довольна и ушла, задрав рыло.

Замечательно!

Василиса хотела скорее разобраться с этим дерьмом, и единственной ее надеждой была «милостивая госпожа Настасья» – именно так о ней шептались служанки.

Поэтому, когда настала ночь, Василиса только притворилась спящей. Но долго ждать не пришлось. Дверь тихонько скрипнула, и на пороге появилась ее спасительница.

- Сестрица моя! – кинулась к Василисе. – На вот! – И надела ей на шею амулет.

Василиса автоматически перехватила неожиданный подарок и чуть не вскрикнула – выкованный из серебра полумесяц тускло светился, и этот свет никак не мог быть отражением огня тусклой лампадки, теплившейся у окна.

- Это сильный оберег, - шепнула Настасья, сжимая Василисину руку так, что кости захрустели. – Пока носишь его - под защитой будешь. А теперь слушай внимательно: как я уйду, то выберись потихоньку из горницы и ступай себе бочком до черного хода - там сквозь калитку и прошмыгнешь. Псам я дурмана в питье подлила, петельки жиром топленым смазала – пройдешь, поди. А как выпорхнешь голубкой белокрылой, так лети по околице до конюшен соседа нашего - Ивана Скоробогатько, а потом заворачивай к Чеканной улице, да все пряменько и пряменько ступай. Только кабаков остерегайся! Нынче-то, сама знаешь, времена неспокойные. Поняла?

Ни черта не поняла. Но Настасью это не волновало. Придушив растерянную Василису в объятиях, она снова взялась за наставление.

- А как минуешь головную улицу, так сверни у ворот княжеского терема налево… К поварным горницам…

Куда?!

- ...Там тебя поджидает моя верная прислужница – Одарка. Помнишь, квёленькая такая, а личико – ну чисто дроздовое яйцо: все в пятнышках…

Дроздов Василиса знала. Одарку – нет.

- …Помнишь-помнишь, - успокаивающе пропела Настасья. – Хорошая девка, надежная. Она тебя устроит лучше некуда, будешь как сыр в масле кататься. До обеда спи, после – гуляй себе по терему княжны нашей, Елены Прекрасной…

О! А про эту дамочку Василиса кое-что помнила. Из сказок.

- …благослови ее Лада, - певуче продолжила Настасья. – Народу там нынче много, женихов полный терем, авось и тебе кто приглянется. Всяко лучше, чем за постылого воеводу замуж!..

Так вот из-за чего весь сыр-бор! Василиса-то, оказывается, невеста! Какой кошмар...

Глава 2.1

Так вот из-за чего весь сыр-бор! Василиса-то, оказывается, невеста! Какой кошмар...

- …А теперь на вот. - И Настасья пихнула ей в руки мягкий сверток. – Тут платье подходящее, наденешь его - и беги скорее, козочка моя…

Девица громко шмыгнула носом, еще разок утопила Василису в своей пышной груди и сбежала, причитая о милой сестрице и ее нелегкой девичьей судьбе.

А Василиса осталась сидеть, изо всех сил пытаясь осознать: что это такое сейчас было? И куда ей идти? Какой-то задний двор – где он вообще? – калитка, потом конюшни и терем… княжий. Это, наверное, то большое здание на холме, с обилием скатных крыш и воздушных башенок. Но до него километра два, не меньше!

Еще и амулет этот странный… Василиса поежилась. Может, его чем-то натерли? Осторожно подцепив тонкозвенную цепочку, она оглядела подвеску более тщательно. Определенно, это было серебро. Рога полумесяца смотрели вниз, и от одного к другому тянулась вязь рун, которая и источала тусклый свет. Василиса осторожно поскребла знаки ноготком, но ничего не изменилось.

Ладно, потом разберется.

Спрятав подвеску за пазуху, она развернула сверток.

Ого! Да тут штаны! И рубаха… Василиса быстренько примерила обновки. Вроде неплохо, ее размерчик. Только что с косой делать? Василиса попробовала обернуть толстенный золотой канат вокруг головы, но в итоге плюнула и просто запихнула за шиворот.

Так сойдет.

Ну, в путь…

Василиса шагнула к двери, но в последний момент передумала - мало ли кто ей встретится: стражники какие-нибудь или, того хуже, прыщавенький сводный братец. Василису передернуло от отвращения. Нет уж, лучше через окно. Благо тут первый этаж - не разобьёшься.

Крепче подоткнув рубаху, она распахнула ставни и пролезла через раму. А темнота-то вокруг какая! Хоть глаз выколи! Но делать нечего. Крадучись, Василиса завернула за угол и почти на ощупь начала пробираться туда, где, по ее мнению, мог находиться задний двор.

И почти сразу уткнулась носом в ограду.

Да что ж ты будешь делать!

Чертыхнувшись, она ощупала плотно подогнанные друг к другу столбы. А что если перелезть? Иначе она до утра не выберется. Немного подумав, Василиса достала из-за пазухи косу и начала распутывать ленту. Она длиння, должно хватить для импровизированного лассо.

Но накинуть петлю на заостренную верхушку столба оказалось не так-то просто. Василиса промучилась, наверное, полчаса, но результат того стоил.

Оставалось самое тяжелое… Скинув неудобные сапожки, она принялась карабкаться наверх. Это было ужасно сложно! Руки не держали, ноги соскальзывали, еще и темно! Василиса срывалась раза три, не меньше! Но упорно начинала заново. Ей нужно это сделать! Без вариантов.

- Эй! - грохнуло вдруг совсем рядом. – Кому енто не спится?!

Василиса белкой взлетела на ограду и с треском рухнула вниз. Удара о землю не почувствовала. Подскочив на ноги, бросилась прочь. Из-за забора послышалась ругань и крики «Держи вора!»

О господи, только погони ей не хватало!

Василиса припустила во все лопатки. Дыхание моментально сбилось, в боку закололо, босая ступня угодила на что-то острое – аж искры из глаз посыпались, но Василиса бежала и бежала, петляя по улочкам. До тех пор, пока не выскочила на более-менее освещённое пространство.

- Ч-черт… - прохрипела, ныряя в тень.

И, прижавшись к забору, внимательно осмотрелась. Очевидно, это кабаки, про которые говорила Настасья. Вокруг мощеной площади сгрудилось по меньшей мере десяток домов с распахнутыми окнами и дверями, около которых толклись мужики. Слышалась ругань, музыка, а кое-где и шум драки.

Да уж… Только пьяного быдла ей не хватало.

Но делать нечего. Василиса глубоко вздохнула, пытаясь унять бешенный стук сердца, и по шажочку начала пробираться вдоль ограды. От страха колени подгибались, казалось, что сейчас на нее бросятся и отволокут в ближайший закуток, чтобы как следует развлечься. Но прошла минута, другая, а на Василису никто не обращал внимания. Вот и ладненько, вот и хорошо…

Она мышкой шмыгнула мимо первой двери и, притаившись за углом, прислушалась. Вроде обошлось. Никто не тыкал в нее пальцем и не орал «ловите девку».

Приободрившись, Василиса уже увереннее прошла второй открытый участок. И снова удачно. Осталось еще две перебежки.

Но на полпути Василису чуть не снесла группа вышедших из кабака мужиков.

- В стор-р-рону! – рявкнул на Василису один, самый огромный.

Василиса резво отпрыгнула. Попасть под горячую руку такого великана – это подписать себе смертный приговор. Но громилу не интересовала незнакомая девица. Он отошел к центру мощеной площади и одним движением стянул с себя рубаху.

А Василиса вместо того, чтобы бежать, застыла с открытым ртом.

Нда-а-а… Хорош стервец! Такого только в боевиках снимать. В роли самого крутого спецназовца. К жестким чертам лица прилагалась отменная фигура. Какие плечи! Какие бицепсы! А грудь? Настоящее искушение для женских взглядов! На такую хочется прилечь. Провести пальчиком по литым мышцам – и пусть весь мир подождет.

А мужик лениво размял шею и усмехнулся:

- Ну, кто там первый?

От толпы отделилось трое. Тоже крепкие и высокие, но не такие, как этот Илья Муромец.

- Остерегся бы ты, Северян, - задиристо швырнул один. - Чай, не по своей земле ходишь.

Громила чуть заметно склонил голову.

- Не по своей, да. Покамест.

По толпе пронесся злой шепоток.

- Никогда тебе, медведю косолапому, в княжий терем не влезть! – крикнул кто-то.

И началась драка.

Глава 2.2

- Никогда тебе, медведю косолапому, в княжий терем не влезть! – крикнул кто-то.

И началась драка.

Василиса сделала шаг назад – лучшего момента для побега не придумаешь! Но снова остановилась, как зачарованная наблюдая за побоищем.

Тройка храбрецов бросилась на великана, как свора шавок на волкодава. Северян отмахнулся, и один из нападавших влетел в стену кабака. Василиса мысленно присвистнула. Вот это силища! И правда медведь…

А из толпы вдруг выскочили еще трое. Итого пять, если не считать контуженного.

Василиса возмущенно ахнула – это же нечестно! Но честность никого не интересовала. Все пятеро напали на одного. Северян отпрыгнул в сторону с грацией, не свойственной мужику таких габаритов, и пару раз ударил. Еще двое прилегли под кустиком.

Зато очухался контуженный. Держась за стенку, он поднялся на ноги и достал из-за голенища сапога нож.

- Берегись! – взвизгнула Василиса.

Северян услышал. Метнув в ее сторону острый взгляд, развернулся и четко поставленным ударом отправил контуженного обратно в нирвану.

- Ах ты, паскудник мелкий! – хором взревели мужики. – Косолапому помогать?!

И бросились к ней. Василиса от них. Но куда ей, хроменькой. В спину прилетел тычок. Василиса рухнула, пытаясь сгруппироваться, но под ребра пнули так, что дыхание вышибло.

- Не тр-р-рожь мальчонку! – зарычал Северян.

Но оплеухи и удары сыпались на нее один за другим. Трусливое шакалье вымещало злобу на беспомощной. И помереть бы Василисе прям тут, у кабаков в дорожной пыли, но земля резко ушла вниз. Взвалив ее на плечо, как мешок с травой, громила рявкнул:

- Держись! – и понесся прочь.

Ой, мамочки! Лучше бы ее били! Василиса изо всех сил пыталась уцепиться за голую мужскую спину, но ни черта не получалось! Ее трясло, швыряло из стороны в сторону и снова трясло.

- Смир-р-рно сиди! – рявкнул на нее богатырь и прыгнул.

Василиса заорала - ее ребра!

Но садист не останавливался. Бежал до тех пор, пока погоня не отстала. Наверное… Василиса уже ничего не соображала. И когда ее снова поставили на ноги, упала, как подкошенная.

- Экий ты квёлый, - заворчал мужик. – Еще Моране душу отдашь…

Богине смерти, что ли? Это можно… Прям сейчас. Василиса обессиленно прикрыла глаза.

- Тьфу! Лядащий!

И ее снова взвалили на плечо. О нет, только не это!

Но, слава богу, на этот раз мужик просто шел, а не бежал, да и то недолго. Принес ее к какому-то ручейку и усадил под дерево на скамеечку.

- Ай! – заорала Василиса, когда на нее плеснули водой. – Обалдел, что ли?!

А громила как фыркнет:

- Ну вот, теперь другое дело! Как тебя звать, малец?

Мале… кто?! Ее приняли за мальчика, что ли?!

- Э-э-э… - промычала, не зная, как ответить.

А мужик добродушно усмехнулся и хлопнул ее по плечу так, что Василиса чуть с лавки не улетела.

- Не р-р-робей, отр-р-рок.

Господи… А чего он рычит-то? И без того страшно. Василиса потерла ноющие виски, собираясь с мыслями, и все-таки рискнула:

- Я В-ва... Васи… л, кх-х-х… - закашлялась вдруг.

Но мужику и этого хватило.

- Васька, что ли? - протянул, оглаживая короткую бороду. – А не рановато ли тебе, Васятка, на кабацкую улицу заглядывать? Безусый еще…

Конечно, безусый! Она же девушка! Этакую косищу в запястье толщиной только слепой не заметит! Василиса сдула с лица прядку и выдала очередной набор звуков:

- Так я это… ну…

- От мамки сбежал?

- Кхм-м-м… Сбежал, да. Меня там… били.

И снова повисла тишина. Было слышно только глубокое и часто дыхание громилы. Как будто зверь принюхивался.

- Не врешь вроде, - протянул, наконец. – Но темнишь что-то.

Черт! Ей перестал нравиться этот допрос! Вдруг громила разозлится и прикопает ее где-нибудь под кустиком?

- Я вас боюсь, - созналась тихонько.

Мужик зыркнул по сторонам и снова уставился на Василису.

- Никак тебе голову отшибло? Кроме нас, нет никого.

У них не принято обращение на «вы»? Вот она дура!

- В живот больше били, - попыталась переключить его внимание. - Все кишки болят.

Но вместо жалости получила строгое:

- Вдругорядь не лезь!

А вот сейчас обидно стало. Василиса подскочила с лавки, охнула, схватилась за ребра и поковыляла прочь. Вернее, попыталась, но ее тут же усадили обратно, еще и леща отвесили.

- Совсем охренел руки распускать?! – взвизгнула и от злости саданула в ответ.

Как будто в камень ударила! А мужик снова хохотнул.

- А ты не из пугливых. Да только ежели еще хоть раз меня заденешь, то получишь как должно. Не посмотрю, что дите горькое.

- Я уже взрослый! – огрызнулась Василиса, но на всякий случай немного отодвинулась.

А мужик снова о чем-то задумался, покручивая бороду. Ой, нехорошо… Ей бы сбежать, но громила догонит в два счета. Да и куда идти? Топографический кретинизм – это прямо про нее.

- Со мной пойдешь! - рявкнул вдруг мужик.

Василиса чуть не застонала. Да что ж ей так не везет?

-…Проведу тебя до терема. Мальчишка ты бойкий, авось к стрельцам пристроишься. Князь как раз новых ищет...

А со старыми что стало? Но Василиса крепче прикусила язык и кивнула: терем – это хорошо. Это ей и нужно.

- ...Ну пойдем, что ли.

И, развернувшись, громила зашагал прочь. А Василиса похромала следом за мужчиной. От боли в израненных ногах и отбитых кишках слезы наворачивались, но она терпела. Очень долго терпела.

До тех пор, пока ноги вдруг не подломились. Но удара о землю Василиса уже не почувствовала.

Глава 3

- Эй, малец… Слышишь? Вставай давай…

Ее ощутимо встряхнули

- Вставай, говор-р-рю!

О, а эти рычащие нотки ей знакомы... Василиса тихонько застонала.

- Уйди-и-и...

Но ее облили водой. Сволочь какая! Козел! Василиса заорала, подскакивая из положения лежа, и принялась судорожно вытираться.

Сидящий напротив громила оскалился.

- Недосуг мне с тобой тут рассиживаться. Собирайся давай, и так до утра провалялся.

Уже утро?!

Василиса сдавленно охнула. Ну да, в окнах светло. А комната ей совсем не знакомая. Добрую половину горницы занимала кровать. По углам ютились разные сундуки и корзины. Над ними по стенам и на потолке – пучки трав. Наверное, местный освежитель воздуха.

Василиса перевела взгляд на громилу и снова охнула.

В свете дня мужик выглядел еще более… мощно. Даже величественно. Как будто мифический герой. Или древний бог сражений. Василиса не была художником, но ей вдруг захотелось запечатлеть эти строгие, будто вырубленные топором черты, гордую осанку и монументальность крепкого торса.

И это было бы очень красиво, если бы не полный холода взгляд.

По спине промаршировали мурашки. Этот Геркулес был раздражен. И ей не стоит выделывается, если хочет остаться целой.

Василиса тихонечко отползла ближе к изголовью кровати.

- Я… э-э-э, сейчас встану. Просто… ох, - поморщилась от боли в боку.

Но громилу это не тронуло.

- Давай-давай, - поторопил нетерпеливо. – Лекари у стрельцов справные, живо на ноги поставят.

Намек был толстым, как богатырское предплечье.

Василиса торопливо кивнула и бочком слезла с кровати. Распухшие ступни опалило болью, но все, что она себе позволила, – это сцепить зубы. Перетерпит. Уже счастье, что мужику не вздумалось ее раздеть. Уж тогда бы он точно отличил мальчика от девочки.

А Северян удовлетворенно кивнул и, подхватив лежавший на лавке плащ, накинул на плечи.

- Ну идем, что ли, Васятка, - буркнул, оправляя мех на вороте.

- Угу, - тихо согласилась Василиса.

Все-таки у мужика что-то со зрением. Ну нельзя ее перепутать с юношей. Вообще никак! Дальнозоркий он, что ли? Но озвучивать свои размышления она, конечно, не стала. А когда они вышли из комнаты, так и вовсе забыла, о чем думала секунду назад.

- Вот это… да-а-а, - прошептала, оглядываясь по сторонам.

А громила-то в чулане жил! За дверью вон какая красота… Арки всякие резные, роспись на сводчатом потолке золотым и алым, обитые винным бархатом лавки, а между ними - живые цветы в кадках

Над головой коротко фыркнули.

- Чего рот разинул, малец? Золотишко глаза слепит?

- Никогда такого не видела… не видел! Да…

Василиса уставилась на свои босые ноги, всей шкурой чувствуя изучающий взгляд. Только бы не догадался, только бы…

- Когда к лекарям придешь, так сразу голову проверь. Видать, приложили тебя крепко.

Да-да! Именно в этом все дело!

Василиса мелко закивала, но Северян уже шел дальше, и ей оставалось только догонять. Но едва она пристроилась рядом, как навстречу вышли два закованных в латы крепыша.

А вот и стража…

Василиса попыталась юркнуть за спину своего провожатого, но медвежий гад ловко перехватил ее за шиворот и выдвинул вперёд себя.

- Здравы будьте, воины. Вот, стрельца нового привел.

Стражники глянули на нее, да как расхохочутся. Василиса сжалась. Ну все, сейчас громиле продемонстрируют, кто то есть кто.

- Это дитя горькое? – всхлипнул один из мужиков, с кривым рубцом на полщеки.

- Такому лицу и девица позавидует! – поддержал второй. – Ни волоска, ни пуха!

- Зачем стрельцам несмышленыш?

- Чай, не няньки!

Василиса растерянно моргнула. И эти тоже видят в ней парня? Но как?! Вот же коса через плечо перекинута! И вся ее внешность – одна сплошная женственность! Хоть с длинными, хоть с короткими волосами! Глазищи - озера, губы - бантики. Даже грудь под балахоном рубашки видна! Василиса расправила плечи, нарочно демонстрируя высокие холмики.

Но мужики и бровью не дернули. Смотрели исключительно друг на друга: громила - нахмурившись, стражники – с глумливыми полуулыбками.

- Не гляди, что парнишка ростом мал, - угрожающе протянул Северян. – Удалец каких поискать. А то, что безусый – так не ваша печаль. Годков ему хватает!

- Сказки это!

- Меня в лжецы записать вздумали?! Гр-р-р... – И шагнул вперед, находу подкатывая рукава.

Ой, блин! Опять! И Василиса повисла на его руке, запричитав, как по писаному:

- Дяденьки, не ругайтесь! Взрослый я! А что усов нет - так это… это… батюшка мой тоже безбородым всю жизнь ходил! Гладенький-гладенький, ну просто вот как я!

Потому что брился до скрипа. Но об этом Василиса умолчала.

А мужики уставились на нее.

- Эко твоего батюшку боги невзлюбили, - сочувственно протянул тот, что со шрамом.

Глава 3.1

- Дяденьки, не ругайтесь! Взрослый я! А что усов нет - так это… это… батюшка мой тоже безбородым всю жизнь ходил! Гладенький-гладенький, ну просто вот как я!

Потому что брился до скрипа. Но об этом Василиса умолчала.

А мужики уставились на нее.

- Эко твоего батюшку боги невзлюбили, - сочувственно протянул тот, что со шрамом.

- Поди, всю жизнь маялся, - вздохнул другой, - мужику без бороды нельзя. Стыдоба это - гололицым ходить.

И любовно погладил свою - роскошную, как у Санта Клауса.

А громила дёрнул рукой, стряхивая с себя Василису.

- Говорил же – удалец, каких поискать, - проворчал уже не так зло. – А ежели помочь не желаете, то хоть к лекарю его сведите - потрепала кабацкая свора кутенка, еле дышит.

Мужики дружно почесали затылок.

- Ну что ж...

- Чай, не звери, болезного обижать.

- А за службу вот вам награда, - добавил громила.

И вытащил из-за пояса бархатный мешочек с монетами.

От такого широкого жеста стражники совсем размякли и клятвенно заверили «благодетеля», что доставят Василису хоть к стрельцам, хоть к черту на рога.

- Ну, бывай, Васятка, - хлопнул ее по плечу Северян.

И ушел.

Василиса проводила взглядом богатырскую фигуру и осторожно пощупала руку. Синяк будет… Хорошо, что кости не сломал, дружелюбный, блин, медведь.

- Эх, все ж таки доброго сердца мужик Северян Силыч, не гляди, что дикий, - крякнул стражник со шрамом.

Василиса кивнула - реально дикий.

- Но князем ему не бывать, - припечатал бородатый. - Не пойдет госпожа за лесного мужика.

- Да-а-а... Ей королевич под стать, аль принц заморский.

- Тьфу, вспомнил басурман!

- Ну а что? Купцы шепчутся, терема у них страсть какие богатые! Все, слыш-ко, камень белый, да самоцвет в стенах вот такой! - показал кулак.

- Наврали, поди.

- Богами клялись!

И мужики пошли по коридору, обсуждая правдивость услышанных сплетен.

Василиса брела следом и помалкивала. Ей нужна информация. Любая. Но почему окружающие видели в ней парня? Все как один!

- Здравы будьте, милостивые господа! – поклонилась им пробегавшая мимо девчонка в грязноватом фартучке.

- И тебе не хворать, - лениво откликнулись воины.

Юная служанка несмело улыбнулась и припустила дальше. Босые пятки так и застучали по полу. На нее – Василису – взглянула без интереса. Как будто переодетые в мужское платье женщины тут – обычное дело.

Нда…

Василиса поправила ворот рубахи и вдруг как холодной водой окатило - амулет! В нем все дело!

Здравый смысл тут же встал на дыбы: невозможно! Колдовства не бывает!

Но ведь по-другому не объяснишь.

- Чёй-то ты застыл, аки статуй каменный? – буркнул через плечо один из стражников. – Шевелись живее, Демьян свет Ярославович ждать не любит.

- К-кто?

- Главный стрелец. Он у князя в большой милости.

И мужики почему-то переглянулись.

А Василиса туже затянула ворот. Потом разберется, как этот амулет действует. Ей бы к лекарю попасть. А потом неплохо и библиотеку посетить. Надо же разобраться, что за чертовщина происходит. И как все это исправить.

Василиса незаметно погладила живот. Если все это не галлюцинация, то она просто обязана вернуться. Ради ребенка. И мести почти бывшему мужу.

Визуалы

А вот и обещаные визуалы прибыли!

Знакомтесь, дорогие читатели, это наш герой - Северян, 35 годиков, по профессии лесной князь. Почему лесной - это мы узнаем в ходе сюжета)) Нейросеть упрямо рисует его брюнетом, но вообще он темно-русый, а вот выражение лица передано точно... Мужик суров, немногословен, и любит действовать в одиночку. Но кто ж его спрашивать будет XD

***

А это Василиса свет Алексеевна, в прошлом химик-фармацефт, автор нескольких научных статей, и счастливая (до определенного момента) женщина. Которая теперь Васька-прислужник у лесного князя. Было ей 34 года, стало 18. Все видят в ней юношу, а Василиса и непротив. Так легче искать способ вернуться обратно в свой мир. Только поучится ли? Да и новый босс ничего так... когда спит зубами к стенке XD

***

Вот Настасья, своднаяя сестра Василисы в том мире, куда наша героиня угодила. Вроде бы помогает, но... есть одно "но". Дамочке 19 лет, в налиичии так же родной брат.

***

А вот эта краса скоро появится. Хороша что спереди, что сзади. Богата, умна и от женихов отбоя нет. Елена Прекрасная по праву награждена своим прозвищем (но наша Васенька все равно лучше!). И Северян приехал к ней свататься... Как и Василисе, ей 18 лет.

***

Ну вот, вроде бы все... Пока что)) Надеюсь, визуалы вам понравились.

Глава 4

- Выходит, Северян Силыч мальчишку в терем приволок? Занятно.

Сидевший за тяжеловесным столом мужчина подкрутил ус. А Василиса чуть заметно поежилась.

Ей не нравился этот красавчик в щегольском золотом кафтане. Весь скользкий, будто напомаженный, он разглядывал Василису, щуря слегка раскосые глаза. И от этого становилось неуютно.

Громила с его пугающим ростом и оскалом выглядел и то более… честным, что ли. Такой хитрить не станет - сразу прибьет. А Демьян свет Ярославович прям лиса на двух ногах. И внешность под стать.

Василиса покосилась по сторонам. Черт ее дёрнул идти к главному стрельцу… Лучше бы сбежала. Нашла бы Одарку, а потом…

- Так и быть, беру мальца!

И Демьян Ярославович хлопнул рукой по столу. Василиса вздрогнула. То есть как это – берет? Нет-нет, она не согласна!

Но ее робкое «э-э-э» будто никто не заметил.

Стражники с поклонами вышли из горницы, за ними шмыгнули стрельцы, которые стояли у дверей, и осталась Василиса один на один с биг-боссом.

Чтоб ему пусто было.

- Подойди-ка, Василий, не пугайся, - поманил к себе.

А руки ухоженные, и на каждом пальчике перстенек блестит-переливается. Целое состояние!

Василиса осторожно шагнула ближе.

- Говорят, ты лесного мужика не испугался. Даже ночку его горнице скоротал.

Фу, как неприятно звучит! Василиса поморщилась.

- Спал я…

- Вестимо дело. Только вот не каждый на это отважится. О Северяне дурная слава идёт. Что-де любит он человечьей кровью умыться, а жирком сапоги натереть…

Василиса ответила молчанием. Комментировать этот бред она не хотела.

Главный стрелец едва заметно нахмурился.

- …Впрочем, чего только люди ни болтают, а нам до этого дела нет. Других хлопот в тереме с избытком. Слыхал, поди, что госпожа наша, Елена Прекрасная, в невестину пору вошла?

- Слыхал.

- Посему за порядком особый догляд нужен, все мои стрельцы при деле: кто князю подсобляет, кто гостям дорогим – только успевай поворачиваться...

Та-а-ак. И к чему это все?

- ...А им самим помочь некому. Прислужницы да стража тоже все заняты, - ещё ласковей пропел Демьян. – Понимаешь?

Ещё бы не понять. Из нее хотят сделать девочку, то есть мальчика на побегушках. И, судя по жёсткому взгляду главного стрельца, отказ не принимался.

Василиса хмуро кивнула.

- Вот и ладненько, - хлопнул в ладоши Демьян. – Иди покамест к лекарю – он тебя подлечит маленько. А потом беги по терему, выспрашивай молодчиков моих, кому что надобно, да исполняй в строгости. А напортачишь – шкуру спущу. Пшел!

И Демьян свет Ярославович потерял к ней интерес.

Василиса почти на цыпочках покинула богатый во всех смыслах кабинет.

Теперь ей надо найти лекаря. Проблема в том, что она не знала, где искать. Но местные должны знать.

- Будьте любезны, - обратилась к двум румяным молодчикам, стоявшим на вытяжку у двери. – Подскажите, где мне ноги полечить?

Ее вопрос остался без внимания. Мужики даже бровью не дёрнули, очень натурально изображая почетный караул у Букингемского дворца. Василиса повторила вопрос. Но снова ничего не добилась.

- Как любезно, - пробурчала тихонечко.

И пошла искать других помощников. Но в этот раз удача от нее отвернулась. Терем вовсю готовился к какому-то пиру, и слуги носились, как в задницу ужаленные, в лучшем случае игнорируя просьбы о помощи, в худшем - отвечая бранью.

Василиса без сил опустилась на лавку и понурила голову. Отдохнёт немножечко… А потом… Потом ляжет. Возможно, прямо в землю.

Ноги болели невыносимо, бока ныли, а голова, казалось, вот-вот лопнет. И ни одна зараза не хочет помочь бедной девушке... То есть юноше.

- Опять ты, - проворчали сверху.

Василиса вздрогнула и, собравшись с силами, задрала голову. Над ней всей своей могучей фигурой нависал Северян Силыч.

- Здрасьте… - вяло отозвалась она.

- Чего расселся?

- Ноги не держат…

Ой зря! Василиса пикнуть не успела, а громила подхватил ее под руку.

- Не держат? Стало быть, поправим!

И поволок ее, как тряпичную куклу.

Василиса пробовала возмущаться, но что ее трепыхания такому зверюге! Северян только рычал и ругался.

- Здесь лекарь зелья варит! – прикрикнул, толкая ее к расписанным под хохлому дверцам, а сам зашагал дальше по коридору. Хамло.

Глава 4.1

- Здесь лекарь зелья варит! – прикрикнул, толкая ее к расписанным под хохлому дверцам, а сам зашагал дальше по коридору. Хамло!

Щуря ослепшие от проступивших слез глаза, Василиса взялась за тяжеловесное кольцо. Если лекаря нет на месте, то она сдохнет. Прямо на пороге.

Но, на ее счастье, дверь оказалась открыта, а за ней…

- Обалдеть, - шепнула, прижимая руки к груди.

Это же цела лаборатория! С колбами, ретортами, ступками и пестиками разных размеров, широким анатором (прим. автора – алхимическая печь), множеством щипчиков, пинцетов, лопаточек, прихватов и трубок разных мастей.

Почти как ее родной кабинет. С поправкой на старину, конечно.

Совершенно очарованная, Василиса шагнула внутрь. А кончики пальцев покалывало от нетерпения.

Сейчас она как возьмет вон ту емкость, похожую на чашку Петри, как достанет вон те склянки с полок, да как сделает первый в этом долбанном мире ампициллин!..

- Куда лезешь?! - взвизгнули над ухом.

Чашка Петри со звоном разлетелась о пол. Василиса отшатнулась и громко застонала – босая ступня угодила на осколки. Больно!

А возникший из ниоткуда детина разразился бранью:

- Баран слепошарый! Это ж надо, крынку из горного хрусталя оземь расколотить! Да я тебя…

И отвесил затрещину.

От души так, с оттяжечкой. Василиса чуть в драку не кинулась, но вовремя заставила себя затормозить. Нельзя. Пока, по крайней мере. Но она запомнит этого ублюдка.

Мужик фыркнул в черные усы и прошествовал к тяжёлому столу, стоявшему около окна лаборатории.

Василиса растерянно моргнула. Эй! Да ведь они похожи! Не столы, а стрельцы… э-э-э, в смысле, этот придурок и Демьян свет Ярославович. Только лекарь чернявенький такой и одет скромнее, в серую хламиду. А стрелец, златовласый, чисто Иванушка из сказок - ну и платье соответствует должности.

Братья они, что ли?

Василиса потерла ноющий затылок. А лекарь смерил ее безразличным взглядом и все так же визгливо осведомился:

- Чего приковылял? Зелий клянчить?

Василиса через силу кивнула. И, заметив отсутствие реакции, выдавила:

- Говорят, ты лучший лекарь в… э-э-э… на всем белом свете! Вот…

Грубая лесть подействовала как нельзя лучше - мужик расплылся в самодовольной улыбке.

- Что правда, то правда. А ты, отрок, с понятием.

Василиса потупила глазки. И незаметно скрутила из пальцев неприличный жест.

- Помоги мне, лекарь, кхм, всеведущий… Все ноги я побила… побил! Голова болит и…

- Хватит выть, - отмахнулся от нее лекарь. – Зелье, так и быть, выдам. Но самую чуточку! А то, ишь, развелось попрошаек. Не напасёшься.

Да он ещё и скряга!

Василиса уставилась в пол, только чтобы мужик не увидел выражение ее лица. Но тот и не смотрел. Вразвалочку обогнув заставленные колбами столы, подошел к высокому шкафу и вытащил оттуда кувшин.

- Жабий цвет да паучья слюна – первое средство, чтобы кровь унять! – оповестил важно.

И, схватил заляпанную черт знает чем колбу, плеснул туда бурой жижи.

Василиса поморщилась.

И вот этим она должна лечиться? Ее хотят добить, что ли? Но протянутую склянку взяла. И даже нашла сил на благодарность. Фальшиво получилось, однако лекарь весь надулся от гордости и почти ласково велел убираться вон.

Василиса с радостью исполнила. Тратить время на этого павлина ей хотелось ещё меньше, чем на главного лиса, то есть стрельца.

- Не лечение, а мучение, - прошипела себе под нос.

И, усевшись на ближайшую лавку, принялась осматривать ноги.

Положение оказалось печальное.

На левой ступне под большим пальцем кровоточил порез, мизинец сбит до синяка, ближе к пятке несколько заноз. Вторая нога была не лучше. И все это «добро» щедро измазано грязью.

Ей бы чистой водички - и то больше толка, чем от непонятной бурой жижи.

Василиса осторожно взяла скляночку и скривилась: ну и вонь! А с другой стороны, уж кому как не ей знать, что лекарства бывают очень разными. Как по цвету, так и по запаху. Все-таки одинадцать лет работы химиком-фармацефтом – это не шутки.

Господи, как же она скучала по своей родной лаборатории...

По строгой, но душевной МарьПетровне и легкомысленной Анечке, по своему невероятно умному начальнику Генриху Генриховичу, даже по его склочной секретарше Валентине! А еще - по своему нерожденному ребенку…

Василиса снова коснулась живота. Пусть она знала о своей беременности всего лишь пару дней, но уже успела полюбить малыша. Ей было все равно, какого он пола. Главное, чтобы здоровенький.

Но этот ублюдок – ее пока ещё муж - все испортил! И теперь она здесь! Непонятно где…

- Да сколько ж можно?! – заорали совсем рядом. - Велел не тревожить, работа у меня важная! Догляд надобен!

И грубая брань окончательно привела Василису в чувство.

Она тихонечко выглянула из-за угла и снова спряталась. Главный лекарь ругался на стрельцов. Но красавчикам в красных кафтанах это было без разницы.

- Демьян свет Ярославович тебя пред свои ясные очи требует. Поторапливайся, а не то баготов отхватишь.

-Я?! – завизжал лекарь. – Кому ты грозишь, холоп?!

Но его ругань по чуть-чуть становилась тише. Неужели ушел?

Василиса осторожно проверила и уже, не таясь, хмыкнула. Вот тебе и павлин трусливый! Действительно ушел!

Она села обратно и хотела опробовать зелье, но вдруг как по темечку стукнуло: а ведь лаборатория пуста!

А там и водичка чистая, и травы всякие разные – Василиса видела!

План дерзкого грабежа созрел мгновенно.

Глава 4.2

План дерзкого грабежа созрел мгновенно.

Спрятав пузырек под лавкой, она похромала обратно в лекарскую горницу.

Руки слегка подрагивали, когда Василиса тянула за железное дверное кольцо. И если ее застукали, то придется уповать на везение. Во всяком случае, она ведь не за золотом сюда пришла. Так, пузырек воды и… о! Пучок ромашки! А вон там девясил и зверобой… Возьмёт и то, и то!

Василиса быстро складывала добычу в подол рубахи. Сильно не наглела, общипывала связки трав профессионально и аккуратно, не забывая маскировать образовавшуюся пустоту.

Но тут взгляд зацепился за странное растение, которое она видела в доме у купчихи. Василиса хорошо знала биологию – должность обязывала, - но таких соцветий не видела. Как будто василёк, только красный, и лепестки густой юбочкой. Листья тоже другие: зубчатые, серебристо-белые. Такого же цвета и тонкий длинный стебель с крохотными алыми прожилками. Хм-м-м... Новый вид? Интересно…

Зачем-то оглянувшись по сторонам, Василиса взяла самый крохотный образец и сунула в карман. Рассмотрит потом. А может, получится и в родной мир захватить. Это же какая будет сенсация…

Покончив с набором материала, Василиса переключилась на воду. Очень кстати на печке булькал горшок. Она без труда нашла подходящую колбу, быстро искрошила туда травы и плеснула кипятка.

Вот теперь отлично.

И Василиса торопливо поковылял прочь. Слава богу, ее второй визит к лекарю остался незамеченным. Может, все были заняты завтраком, или ей просто повезло.

Василиса забрала спрятанную под лавкой бурду – пусть будет - и пошла искать лавку подальше, а то вдруг лекарь все-таки заметит, что у него побывал гость.

Интересно, а почему он дверь не запер? Может, забыл? Или здесь вообще редко запирают? Было бы хорошо. Ей очень нужно попасть в библиотеку.

Под такие размышления Василиса нашла укромное местечко. Сначала протерла раны собственноручно сготовленным отваром, а уже потом со всеми мерами предосторожности попробовала и лекарскую жижу.

Особо не впечатлило. Даже неприятно немного стало… И Василиса поспешила вычистить ссадину от липких капель. Потом оторвала от рубашки пару лоскутов и, как смогла, перевязала ноги.

Эх, где бы сапог найти? Вот она дура, конечно, – кинуть обувь под забором.

Но пока она думала, на периферии зрения мелькнула тень. Василиса моргнуть не успела, а рядом уже стояла грудастая прислужница.

- Эй! Ты, что ли, новый побегайло у стрельцов? – заворковала, окидывая Василису таким взглядом, что стало как-то неуютно. – Моло-о-оденький…

Василиса поежилась.

- Ну я, а что?

- Ищут тебя, вот что. Демьян свет Ярославович больно зол, говорит, работу свою не работаешь, а это ему прямое неуважение.

- Он меня сам послал ноги лечить! – возмутилась Василиса.

Но девка пожала округлым плечиком.

- Господину нашему всяко виднее. А на расправу он скор. Поспешил бы ты, яхонтовый. Не ровён час, не ножки свои лечить будешь, а головушку бедовую обратно к шее приспосабливать.

Василиса тяжело сглотнула.

- А-а-а… Куда мне идти? Обратно, что ли?

- Куда обратно-то? Ныне Демьян свет Ярославович в стрелецкие горницы ушел, порядок наводит, сокол ясноокий…

М-м-м, даже так.

- …и тебе прямиком туда надобно.

- Так я же первый день в тереме! – возмутилась Василиса. – Ничего не знаю.

Служанка всплеснула дебелыми руками.

- Ох ты ж, горюшко мое луковое! Ну пойдем, провожу, что ли...

И подмигнула.

Василиса сделала вид, что ничего не заметила. Разбитная девка интересовала ее в последнюю очередь. А вот возможные последствия в виде наказания – очень даже. Ещё засунут в кандалы – кукуй потом, ожидая не пойми чего. А Василиса не планировала надолго задерживаться в тереме.

Так, осмотреться слегка, информацию почерпнуть, а потом уже искать возможность уйти обратно в свой мир.

Может, в этом ей поможет колдовство? Или боги? Или… О чем она думает, вообще?! Она – кандидат наук, старший научный сотрудник исследовательского… Василиса замерла как вкопанная и посмотрела на свои ноги.

Они больше не болели, совсем. Даже самую чуточку. Неужели зелье лекаря сработало? Чудеса!

- Эй, яхонтовый, чего встал? – донеслось до нее откуда-то издалека. – Аль спина давно розгами не полосована?

- Кх-м…

Но ее блеяние не интересовало девку. Развязно покачивая бедрами, она устремилась дальше. Василиса пришлось идти следом. Потом ноги посмотрит.

Но что-то ей подсказывало, тут имело место очередное чудо. Или всё-таки галлюцинация.

Глава 5

- С кухни окорок притащи да кваску поядренее. А Проське-кухарке скажи, пущай она к полуночи на сеновал идет, звёздочки посчитать.

И стрельцы дружно заржали, похрюкивая и хватаясь за бока. Выглядело это мерзко.

Поэтому Василиса кивнула и заторопилась прочь.

- Чтобы сей же час управился, паршивец! А не то…

Больше Василиса не услышала. И слава богу. Стрельцы оказались тем еще быдлом и не скупились на выражения. Василиса только диву давалась, как в этом прекрасном и даже в некотором роде сказочном месте развелась такая грязь. Но, говорят, рыба гниёт с головы… Василиса поежилась.

Когда она снова предстала перед главным стрельцом, то получила короткий, но ёмкий выговор.

А потом ей пообещали открутить башку, «ежели до вечернего пира не управится». И все это с лисьей улыбочкой.

Напоследок, правда, упомянули про награду в случае успешной работы. Золотишка отсыпать, в чинах поднять.

Но Василису это не вдохновило.

Она твердо вознамерилась сбежать из терема. Или снять амулет, но это в крайнем случае. Судя по всему, девушкам тут приходится несладко. Особенно красивым. А Василиса была той еще штучкой. Девяносто девять и девять десятых процента, что новую «прислужницу» быстренько схватят за косы и отволокут в ближайшую подсобку.

Василиса тронула спрятанный на груди полумесяц.

Вот бы он ещё и удачу приносил… Или хотя бы подсказывал, куда идти.

А то она, как слепой котенок. Терем у князя Додона (ещё одно сказочное имечко!) оказался неприлично огромным: два крыла в три этажа, а центральная часть - целых пять.

И это не считая кучи разнообразных пристроек и роскошного яблоневого сада. Василиса бросила взгляд за расписное оконце на усыпанные плодами деревья и голодно сглотнула.

Ей бы хоть одно яблочко!

А то ведь не ела уже больше суток. Из-за стресса не хотелось, а вот сейчас голод накатил. И, как назло, по терему разносились такие манящие ароматы...

Будто в супермаркете в хлебном отделе… Так и гонит слюну! Поэтому найти кухню становилось не просто задачей, а необходимостью.

- Ой, мамоньки! – прощебетали из-за лестницы. – Не могу больше разносы эти каменные таскать! Отдыху бы!

- Не хнычь! А иначе бабка Глафира энтим же разносом тебя поперек хребта угостит.

И Василисе навстречу выпорхнули две кустодиевские барышни с подносами в руках. Василиса замерла. Это же официантки! А где официантки, там и...

- Посторонись, дубина! – рявкнула одна из них.

Василиса послушно отошла в сторону и, дождавшись, пока девицы пройдут мимо, тихонечко двинулась следом.

Судя по куче грязных мисок, служанки шли в кухню. А ей того и надо. Только бы шагу прибавили, а то плывут будто лодочки в болоте.

- Надобно будет … к гостям… - донеслись до нее обрывки разговора. - …авось… ночлег...

Да тут полный олл-инклюзив. Во всех смыслах.

-…скажи! К дикому, небось… а?

Это они про громилу, что ли?

- …чисто зверь! Ненасытный...

Да уж, такой заездит до обморока. И Василиса почему-то покраснела. Уж слишком хорошо она помнила Северяна Силыча без рубахи.

А ведь вроде бы не падкая на внешность. К тому же замужем… Ненадолго!

Воспоминание об Иннокентии жгли хуже серной кислоты. Вот ведь сука какая… И она на это дерьмо столько лет потратила! Куда ее глаза смотрели?!

Василиса стиснула кулаки до побелевших костяшек. И тихонько выдохнула. Эмоции потом, сейчас – дело.

Тем более девки уже пришли и юркнули в широко распахнутые двери. Она следом, под аккомпанемент бурчащего живота.

Но, сделав пару шагов, застыла как вкопанная. Да это же… это самый настоящий мишленовский ресторан!

На длинных столах стояли разнообразные кушанья. Тут и жирненькая, запечённая до хруста курочка, и осетр с яблоком во рту, и множество лоханок, наполненные ледяной крошкой, в центре которых стояли полные хрустальные икорницы. А еще дальше - мяконькие пироги, булочки, сладости... И все такое сочное, свежее, вкусное!

Василиса застонала в голос и почти бегом кинулась к столу. Сейчас она поест!

- Куды грабли свои немытые тянешь?! – протрубили над ухом.

А потом за это же самое ухо схватили. Да так, что слезы из глаз брызнули.

- Пусти-и-и! – заверещала не своим голосом.

И пнула.

- Ах ты, паршивец! – в тон ей заорала женщина. – Убью!

Василиса проворно отскочила в сторону и, схватив гуся на блюде, занесла над головой.

- Только попробуй меня тронуть - расколочу к едрене фене!

Две официантки, прибежавшие на шум, мигом скрылись, а женщина застыла костлявой статуей. Ее лицо удивленно вытянулось, а ноздри раздулись, делая вздорную бабу похожей на загнанную кобылу.

- Ирод… - выдохнула с таким ужасом, что Василисе стало немного совестно.

Глава 5.1

- Ирод… - выдохнула с таким ужасом, что Василисе стало немного совестно.

Все-таки перед ней старая женщина. И, судя по усталому виду, день у нее выдался безрадостным. Как же это взаимно... Василиса опустила блюдо.

- Прощения прошу… Я уже второй день не ел. А тут все такое… такое… глаз не отвести! - И замолчала.

Голод и жажда встали тугим комком поперек горла. А на глаза навернулись слезы, никак их не удержать.

Василиса громко всхлипнула и тут же прикусила губу. Ее боль никого не тронет! Но, вот удивительно, бабка неожиданно смилостивилась. Самую капельку.

- Гуся на место поставь, - отозвалась сварливо, но не зло.

Василиса исполнила.

А старуха оглядела ее с ног до головы, пожевала сухими губами и неожиданно заявила:

- Брюхо набить, значит, хочешь? Ладно! Дам миску каши! Но за это ты мне службу сослужишь!

Василиса кивнула. А куда она денется?

- Мои дуры замест того, чтобы еду таскать, в покои гостей шастают…

Да уж она это поняла.

- …А ты парень вроде крепкий, хоть и молод больно. Отнеси разнос-другой - поди не переломишься.

- Не переломлюсь. Если хоть чуточку поем.

Старуха цыкнула и пошла к низеньким дверцам, из которых виднелись любопытные мордашки служанок.

- Заняться нечем?! – рявкнула на них. – Так я найду!

Девчонки снова исчезли.

Да уж, дисциплина тут строже армейской. Наверное, это и есть та самая тетка Глафира, о которой шептались служанки. А женщина провела в закуток, где стояло множество ухватов, чугунков и лежали стопки полотенец, сияющие белизной.

- Садись, - кивнула на лавку, - и ешь…

Сунула в руки горшок, который прихватила с полки.

Василиса сдернула крышку. Каша! Рассыпчатая, ароматная, из каких-то незнакомых ей зерен, но плевать!

- Да ты руки-то не сунь, болезный! – запричитала Глафира и дала ложку.

Василиса набросилась на угощение с такой скоростью, что чуть язык не откусила. И пусть чавкать и стонать ужасно невежливо, но она в жизни ничего лучше не ела! Когда последняя крупинка была уничтожена, Василиса облизала ложку и шумно выдохнула:

- Вкусно-то как! Ой, а чего это… - И замолкла, старательно пряча глаза.

Тетка Глафира стояла напротив и время от времени вытирала слезинки уголком головного платка.

- Ну чисто сыночек мой Ярочек, прими боги его душу… Ох, сердечко болит…

А Василиса еще старательней принялась разглядывать начищенный чугунок. Значит, ее сын умер. Так печально...

- Мне очень жаль, тетя Глафира… Детки – это… - И снова запнулась.

А Глафира вдруг круто развернулась и ушла. Наверное, умыться. Василиса осталась одна, но никто не обращал на нее внимания. В кухне кипела работа. Повара готовились к вечернему пиру. Стучали ножи, гудело пламя в печах, звенела посуда.

Василиса отставила чугунок на лавку. Ну и что ей делать? Время поджимает, стрельцы ждут свой окорок. И Проську-кухарку…

Но Глафира возникла перед ней так же внезапно, как появилась.

- На вот, бедовый, - сунула ей… сапоги! Ужасно потрепанные, но целые!

Василиса аж на лавке подпрыгнула.

- Спасибо! Ой, благодарю! От всего сердца, правда-правда!

- И это, - сунула Глафира ей небольшой мягкий сверточек. – Пирожок тут с брусникою, как Ярочек любил…

Женщина снова вздохнула и вдруг нахмурилась.

- А теперь давай живенько за работу!

- Хорошо! Только, - Василиса замялась, - стрельцы меня за окороком посылали… Грозились наказать, если не принесу.

Глафиру аж затрясло.

- Ах они, коты толстомордые! А смелости ни на грош! Они ж тебя, мальчонка, аки овечку кроткую под нож отправили. Сами-то испужались ухватом в лоб получить! Погань!

Василиса закивала.

- Ваша правда, тетенька. Такие слова говорили - слушать стыдно!

- Небось, Проську вспомнили!

- Ага, ее…

- Вот им всем! – скрутила фигу. – В погребе беспутницу запру! А ты хватай разнос, - указала пальцем. – Да беги скорее. Будет им окорок…

И ушла, бурча что-то нехорошее.

Василиса поежилась. Как бы не вышло ей все боком. Ну да ладно, надо пироги и сапоги отрабатывать. А потом сбежать можно. В тереме ее лицо уже примелькалось, так что оставаться здесь - не вариант.

Примерив обувь, которая оказалась впору, Василиса спрятала за пазуху пирог и схватила поднос. Тяжелый, зараза!

- Эй, мальчонка, подмогнуть? – крикнула одна из трущихся рядом служанок.

Ее товарки захихикали. Но Василису это не смутило.

- А помогите, красны девицы! Проводите меня, будьте любезны, а я… э-э-э… богам за вас помолюсь! Чтобы мужа себе нашли богатого да красивого! Князя, не меньше!

Кажется, служанки слегка обалдели от ее речи. Переглянулись и как захохочут!

- Ишь, какой языкастый!

- Не диво, что карга тебя приветила!

Это они про Глафиру?

- Точно ли помолишься? – продолжили язвить служанки.

- А то мужики болтать горазды!

И снова засмеялись. Василиса терпеливо ждала. Она этих щебетух на своем веку повидала вот сколько! Как придут молоденькие практикантка, так вся лаборатория на ушах.

Отсмеявшись, девицы поманили Василису ближе.

- Идем, работничек дорогой.

- Уж проводим со всем почтением.

И направились вглубь кухни.

Сначала Василиса напряглась – мало ли куда ее решили смеху ради завести. Но девушки оказались вроде бы нормальными. По узкому чуть грязноватому коридору вывели ее в правое крыло терема и с шутками-прибаутками довели до нужной горницы.

- Вот тут наших дорогих гостей потчуют, - шепнула одна. - Видишь?

Василиса заторможено кивнула. Ещё бы не видеть!

Напротив окна в окружении мисок сидел громила. И ел… Много ел. Как оголодавший до жути хищник.

Зубами рвал истекавшее соком мясо. Косточки трещали, не выдерживая натиска мощных челюстей. А стаканы напитка легко исчезали в его глотке один за другим.

За ее спиной тихонько вздохнули.

- Ой, девоньки… Каков мужик!

Глава 6

Горницу сотряс оглушительный звериный рык. Схватив Василису за грудки, Северян без усилий поднял ее высоко в воздух и встряхнул.

- Совсем ополоумел-р-р-р?!

А глаза багровым светятся. В прямом смысле этого слова! Как раскаленные угли!

- Кх-х-х… - прохрипела Василиса, впиваясь ногтями в мужское запястье.

Громила оскалил клыки – боже, откуда у него клыки?! Их ведь не было! - и встряхнул ее так, что зубы клацнули.

- Прибью!

- Н-не-е-е…

- Добр-р-ра не помнишь?!

- Я-а-а….

- Отвечай!

- Дурак! – не выдержала Василиса. – Меня толкнули!

Глаза Северяна полыхнули ярче прежнего. Василиса ойкнула. Вот сейчас ее точно прибьют за длинный язык.

Но вместо этого громила медленно опустил ее на пол. В каком-то отупении Василиса отметила живописно заляпанный кашей плащ. И даже на волосы немного попало.

Василиса нервно облизнула губы.

- Меня толкнули, вы же… ты видел все. Знаешь. Так за что… - И подавилась воздухом.

У нее сердце сейчас выпрыгнет! А все вокруг смотрят на них. Шушукаются. Трусливые гиены. Взгляд громилы изменился. Он тоже услышал эти шепотки. И наконец-то сложил дважды два.

Железная хватка исчезла.

Василиса проворно отскочила в сторону. А Северян глянул на толпу стоящих поодаль мужчин, которые, судя по одеждам, были высокого происхождения, хрустнув кулаками и шагнул к ним.

- Давно пора из вас гниль повытр-р-рясти…

- Только попробуй! – заверещал кто-то. – Князь тебя живо из терема вышвырнет, нелюдь!

Северян снова обнажил клыки. Василиса крепче прижалась к стене, боясь даже моргнуть. Сейчас начнется побоище…

И оно началось.

Громила в один прыжок оказался рядом с толпой. Мужики сыпанули во все стороны, на ходу выхватывая клинки. Но Северян плевать хотел на эти зубочистки. Удар – и первым улетел в стену бедняга в таких же пестрых одеждах, как толкнувший ее слуга.

Ещё удар – и разу двое прилегло на пол.

Северян кровожадно усмехнулся и снова приготовился бить, но вдруг его рука обвисла плетью.

Василиса вскрикнула. Это же дротик! Но кто стрелял?! Оглянувшись по сторонам, Василиса заметила около перевёрнутой вверх тормашками лавки того слугу, который подставил ей подножку.

Вот тварь подлая!

И, подхватив так кстати лежавший рядышком горшок, Василиса метнула снаряд в ублюдка. Попала! Но не обезвредила…

Мужик громко ругнулся на иностранном. Потряс башкой и прицелился уже в нее. Василиса шарахнулась прочь. Около уха свистнул дротик. Но на периферии зрения мелькнуло что-то светлое. И мужики разом перестали драться. Василиса глянула в сторону выхода. И обомлела.

Так вот она какая, Елена Прекрасная… Ну что сказать... Не соврали! Ни капельки. Девушка и впрямь была хороша.

Шитый золотом сарафан обтягивал фигурку супермодели. Личико нежное, будто из фарфора, глаза – синие озера, реснички стрелами чуть ли не до бровей. А волосы… Гуще чем у Василисы и блестят - аж смотреть больно.

В общем, цаца хоть куда.

Не удивительно, что мужики сделали стойку. Даже Северян… Того и гляди сожжёт взглядом! А о драке уже и не думает.

Настроение почему-то испортилось, и Василиса осторожно глянула по сторонам в надежде сбежать.

- Что за шум, гости дорогие? – тем временем проворковала синеглазая голубка. – Разворотили мне всю горницу, прислужниц испугали… Сей же час ослушников вон выгоню!

И «грозно» сложила бровки домиком. Стрельцы, стоявшие вокруг нее, ощерились саблями. Того и гляди бросятся исполнять приказ.

- Ну, отвечайте же мне, кто зачинщик?!

- Он! – воскликнули хором гости и указали на Северяна.

Даже некоторые слуги их поддержали! Лизоблюды, чертовы!

От такой несправедливости у Василисы перехватило дыхание.

- Вранье! – крикнула так громко, как могла.

Глава 6.1

От такой несправедливости у Василисы перехватило дыхание.

- Вранье! – крикнула так громко, как могла.

И стало тихо. Теперь все смотрели на нее. Мужики недовольно, громила с каменной мордой, а Елена Прекрасная приоткрыв ротик. Даже стрельцы сабельки опустили.

- Вранье! – повторила Василиса уже тише, но все так же твердо. – Они ведь, - кивнула на гостей, – специально все подстроили! Меня толкнули, чтобы я, значит, гостя дорогого запачкала… запачкал! Да что это такое?! – снова крикнула и даже топнула, чтобы отвлечь народ от своей оговорки. – В тереме Елены Прекрасной такое делается! А этот, - боднула в сторону пестро одетого слуги, - еще и… э-э-э… из трубки ядом плюется! Вон, под платье свое бабье спрятал!

- Этьо есть хальат! – обиженно воскликнул слуга.

Василиса сделала вид, что не слышит. Уперев руки в бока, она продолжила возмущаться:

- Разве это честный бой?! Разве это доблесть мужская?! Княжна! Ты так же мудра, сколь и прекрасна! Так рассуди по справедливости!

Елена Прекрасная, до этого стоявшая столбом, вздрогнула.

- Какие дерзкие речи…

Стрельцы мигом сделали стойку. Василиса мысленно застонала. Ну все, ей конец!

- …Однако сие дело разбирательств требует…

Красавица приложила пальчик к губам и старательно нахмурила лобик. Ненадолго, чтобы морщинки не осталось. Мужики почтительно молчали. Громила тоже. Даже в сторону Василисы не посмотрел. И от этого стало самую капельку обидно. Она тут горло дерет, а он…

- Вот что, - перестала хмуриться княжна, – в речах прислужника правда есть!

О-о-о, какой тут поднялся гвалт!

- Да где это видано – чернь слушать?!

- Брешет подлец!

- Фсеьо льжёт!

- На дыбу его!

- В цепи заковать!

- Бошьку сечь!

Но злые крики перебило оглушающее:

- Гр-р-ра!

Надо же, Северян Силыч очнулся! От его рыка гости мигом захлопнули рты, а стрельцы побледнели и отступили за спину своей госпожи. Василиса фыркнула. Ничего себе воины! Елена Прекрасная - и то лучше держится, только глазки забегали.

- Побереги голос для других… воин! – произнесла, запнувшись на последнем слове.

Громила тут же спрятал клыки.

- Как прикажешь, госпожа.

Василиса чуть глаза не закатила. Да княгиня ему нравится! Вон как хвостиком завилял… Да уж, зря она все-таки вступилась. Пусть бы сам расхлебывал.

Но пока Василиса прикидывала, как ей улизнуть, княжна-топ-модель хлопнула в ладоши.

- Вот вам мое слово! Спор ваш пусть за дверями горницы останется. Наказания никому не будет, ибо доля вины у каждого имеется...

Хреновый из Елены Прекрасной судья, ну да ничего, главное, все закончилось.

- …Но больше ссор видеть не желаю! А ты…

Княжна глянула на Василису.

- …с сегодняшнего дня будешь при Северяне Силыче.

- Что?! – дуэтом заорали «осчастливленные» Василиса и громила. – Не нужен он мне!

Кто-то гаденько хихикнул. Но Василисе было плевать.

- Я к стрельцам нанят!

- Задарма этого доходягу не возьму, - подержал Северян.

- На себя посмотри, переросток, - зашипела в ответ Василиса.

- Ах ты, щенок брехливый!

Смешки стали громче. Даже Елена Прекрасная улыбнулась:

- Вижу, ладненько у вас все складывается. На том и порешим.

Какое порешим?! Не согласна она! И он не согласен, разве видно?! Но венценосная стерва быстро добавила:

- И слушать ничего не желаю! Это мой выбор, а с Демьяном я сама поговорю…

И припечатала контрольным:

- Теперь же, Северян Силыч, ступай в баню. Помощник у тебя имеется. Он и одежу вычистит, и спину потрет.

Василиса пошатнулась, инстинктивно хватаясь за амулет. В баню... С этим... этим... чудовищем двухметровым… спинку ему тереть?! О господи! Ей дурно.

А громила смерил ее недобрым взглядом и процедил:

- Ступай за мной… помощничек.

Глава 7

Северян

Северян размашисто шагал по терему, но сколь ни прибавляй ходу, а от себя разве убежишь?

Злость рвала сердце хуже острозубого волка. А уж как кулаки чесались – сил никаких не было! Кажется, терем бы по брёвнышку разнес! Да только любушка его прекрасная не велела… Светлый образ на мгновение затуманил взор, унимая гнев, но за спиной пискнуло тихое:

- Меня подожди!

Северян остановился и глянул через плечо.

Мелкий поганец торопился следом, спотыкаясь и шумно переводя дыхание, а чуть позади бежали двое стрельцов.

В груди так и засвербело от рычания. Свернул бы шеи всем троим!

Но слово княжны – ровно лента шелковая: на вид мягонькая, а крепости немеряной. Вот и спутали его те узы по рукам и ногам.

Северян ругнулся и зашагал дальше. Пусть щенок хоть язык на бороду свесит – не его печаль. И угораздило же отволочь мальчишку в терем! Пьян был, ещё и дракой доброй разгорячен! Теперь ломай голову, под какую корягу мальца сунуть, чтобы под ногами не путался.

Северян на ходу толкнул двери банной горницы – только доски хрустнули. И, остановившись возле каменной лавки, принялся одной рукой расстегивать ворот - другая все еще болталась плетью. Но пальцы уже двигались – благословение Деваны капля за каплей убирало иноземный яд. Глядишь, до вечера и следа не останется.

Северян по привычке вознёс хвалу богине.

И тут же забыл об этом – вновь Елена Прекрасная перед глазами встала. Жаль только, что пока бесплотным ведением.

Ну да ничего, пройдет луна-другая (прим. автора – месяц-другой), и вернётся хозяин Медвежьего края с радостной вестью: и земли теперь у него есть, и красавица-жена.

Северян отшвырнул накидку на лавку. За ним отправилась и рубаха, а потом и штаны. Но тут в купальню кубарем ввалился мальчишка.

- Работай как следует! – донеслось от стрельцов.

Дверь хлопнула. А щенок так и остался сидеть на полу, пряча лицо в ладонях. Северян принахмурился. Чего это с ним? Весь красный, аки маков цвет, даже шея пятнами пошла. И вроде как стыдом в воздухе тянет…

- Вставай давай и вещи мои чисти! – прикрикнул на мальчишку.

Тот кивнул. Но рук от лица не отнял. Северян чуть не плюнул. Вот бестолочь! Вышвырнуть его, что ли? Но в груди мигом стало нехорошо и даже как-то стыдно.

А ведь юнец ему помог! Даром что силушкой боги обидели – муха крылом зашибет, - а как грудью встал! Княжна и то удивилась, что уж говорить про шакалью свору.

Северян усмехнулся, вспоминая перекошенные злобой лица. А потом и про кабацкую драку мыслишка проскочила. Но в следующий миг взгляд его упал на мальчишку, и Северян принахмурился – сколь бы ни был храбр молодец, а слуга лесному князю без надобности!

Однако отбрехаться теперь не выйдет. Таков уж обычай – каждому гостю Додон приставлял служку. Северян юлил, сколько мог, но и ему «подарочек» всучили.

Северян вновь глянул на притихшего юнца.

- Ежели на ноги сейчас не встанешь - вышвырну вон, - пообещал грозно.

Глава 7.1

Василиса вздрогнула. Но руки от лица отняла и даже заставила себя подняться.

- В-выгоняй, - прозаикалась тихонечко.

Уж лучше со стрельцами! Они, по крайней мере, одеты. А этот… Василиса снова покраснела. Нет, она не считала себя тургеневской барышней. И голым видела не только мужа. Но почему-то созерцание именно этого тела вызывало у нее слабость в коленках. И парочку очень нескромных фантазий. А как им быть скромными, когда у мужика такой размер?

- Выгоняй, - повторила громче.

И чуть обратно на задницу не села – громила со снайперской точностью метнул в нее плащ!

- Не вычистишь – р-р-розгами угощу!

И выписал ей подзатыльник! Оскорбленная до глубины души, Василиса отмахнулась.

- Не смей меня трогать! – заорала в ответ.

А это голозадое хамло в один миг очутилось за ее спиной! Скрутил, как кутенка, и прижал к себе. Плотненько так. Василиса задохнулась от жгучей смеси стыда и возмущения. А мужик склонился к ее уху и прорычал:

- Ты два раза на мою сторону встал, а я в другой раз повторю: еще раз норов свой выкажешь – горькими слезами умоешься. Третьего не будет – сразу ударю. Понял?

И встряхнул ее, как куклу.

Василиса мелко-мелко закивала. Поняла, да. Ей бы только из этой чертовой купальни выбраться.

- …А сбежать даже не думай, - тут же обломал ее громила. – Слово княжны для меня закон. И для тебя будет.

Не пошел бы ты на хрен со своей княжной, бестолочь влюбленная! Но Василиса снова кивнула. Пусть думает, что хочет, а у нее другие планы.

- …Я сказал – ты услышал. Ежели что - пеняй на себя. Слово лесного князя.

И ослабил хватку.

Василиса рванулась в сторону. Но мужик не собирался за ней гнаться. Только указал взглядом на плащ и, развернувшись, пошел к бадье, стоявшей в углу. А Василису в жар бросило. Да уж, что спереди, что сзади – есть на что полюбоваться. И главное - не перекачан до грубого рельефа, просто подтянут, но смотрится это так, что просто «ам»! А князь, зараза такая, еще и ковшик воды на себя опрокинул. Прозрачные капли заскользили по телу, рисуя дорожки на обласканной солнцем коже. Василиса бы повторила их путь ладонями. Все ниже и ниже, к поджарым, по-мужски соблазнительным…

Стоп!

Василиса резко отвернулась. Ей нужно думать о плаще. И о том, что она еще замужем. Но, если повезет, то скоро вернется и станет счастливой вдовой.

Василиса схватилась за щётку и принялась с остервенением приводить гутой мех на воротнике в порядок. Но каша вычищалась трудно, а голова – тем более. Сам факт, что изменщик останется безнаказанным, злил до чёртиков. Он ведь еще и ударил ее! Беременную!

Василиса крепко сжала деревянную ручку щетки.

Но тут мимо нее продефилировал громила и, потянувшись, достал с верхней полки кувшин.

Василиса чуть не застонала.

Он издевается, что ли?! Ей надо думать о предателе! И способах лишить Иннокентия возможности размножаться. Но вот это родимое пятно под самым сердцем князя – оно очень привлекало внимание. И рваный шрам на лопатке - тоже. И темный волос на мужской груди… Очень красиво смотрится! Она была бы не против оценить его жесткость тактильно. А потом потрогать густые завитки в паху…

Василиса что есть сил зажмурилась.

Да сколько можно?! Она ведь не какая-нибудь переполненная гормонами девчонка! Хотя… Именно такая! Точно! Ее новое тело наверняка на пике овуляции. Либидо скачет, кровь бурлит, от любого мужика в дрожь бросает, а тут такой выдающийся во всех смыслах экземпляр!

Медленно сосчитав до десяти, Василиса открыла глаза. И сдавленно ойкнула – мужик стоял рядом с ней. Прикрыться даже не пробовал, чертов лесной бог…

Василиса тяжело сглотнула.

Не смотреть. Совсем. Даже один разок. Даже если очень хочется! Она же типа мальчик. А мальчики не разглядывают друг друга с таким интересом. Лучше она посмотрит куда-нибудь вниз, например, на… на… О! Его ступни! Ну и размер! Неприлично даже… Это она про ноги!

- …оглох, что ли?! – донеслось сквозь грохот крови в ушах.

Василиса медленно-медленно подняла взгляд. А волосы в его паху темнее, чем на груди. И родинка под сердцем на след зверя похожа…

- Я… эм… чищу. Вот. - И прижала плащ к себе.

Северян прищурился. А в глаза будто искры вспыхнули. Но тут же исчезли.

- Спину мне потри, - отчеканил почти по слогам.

Глава 7.2

Северян прищурился. А в глаза будто искры вспыхнули. Но тут же исчезли.

- Спину мне потри, - отчеканил почти по слогам.

- Л-ладно…

- Господин.

- Что?

- Господин я для тебя! – рявкнул мужик. – Так теперь звать станешь!

И тут все очарование разбилось вдребезги. Господин, значит?! Хорошо… Она запомнит!

Василиса резво вскочила на ноги и пошла к бадье. Распустила слюни, идиотка! А этот лесной козел, то есть князь, - он и крупицы ее внимания не стоит! Зачерпнув ковш побольше и прихватив мочалку, она пошла обратно. Чем быстрее помоет, тем быстрее отсюда выйдет.

И Василиса с остервенением принялась тереть широкую спину. Старалась от души! Другому бы кожу до мяса стерла! А этот лесной переросток как сидел, подперев кулачищем подбородок, так и остался сидеть. Покряхтывал только иногда.

Намучившись, Василиса швырнула мочалку под ноги.

- Сделано… господин, - добавила, когда громила обернулся к ней и смерил тяжёлым взглядом.

Северян криво ухмыльнулся:

- Пойдет для начала.

Для начала?! Он что, мазохист? Мочалка ведь жёсткая, как проволока! Или это он про ее обращение? В смысле, что господином назвала.

Пока Василиса размышляла, Северян поднялся, снова пошел к бадье и, ухватив ее одной рукой, опрокинул на себя воды литров сто пятьдесят. Только брызги во все стороны полетели. Василиса машинально обтерлась рукавом. Да уж, богатырская силища. Каждый раз в дрожь бросает.

А лесной князь встряхнулся по-звериному и как ни в чем не бывало велел:

- Полотенца неси. А после отправимся тебе платье добывать. Не след по лесам и полям в худой одёжке шастать.

Какие леса-поля?! Они что, в поход собрались?! Но ее растерянный вид громила оставил без внимания.

Сграбастав сразу несколько вышитых полотенец, которые в его лапище смотрелись носовыми платочками, он быстро привел себя в порядок и наконец-то начал одеваться. А Василиса, справившись с очередным шоком, решила, что ей лучше помолчать. За умную сойдет.

**

(в это же время)

- Девку из-под земли достаа-а-ать! Хоть живую, хоть мертвую!

От крика матушки тряслись стены и прислужники, а толку ни на грош. Василиса как сквозь землю провалилась.

Настасья прикусила ноготок, глядя на творившуюся в горнице расправу. Плохо все! А станет только хуже!

- Во-о-он! – заорала Маланья, и в горнице стало пусто.

Дождавшись, пока последний служка исчезнет из горницы, матушка грузно осела на лавку.

- Через две седмицы Игнат с обозом вертается. Ежели Василиску не сыщем, то…

И замолкла, прижимая шитый жемчугом платочек к губам. Настасье и самой поплохело. Скор отчим на расправу-то. И Василиску он сам воеводе сторговал, за великий откуп.

Подхватив юбки, Настасья сделала пару шажочков и упала на колени.

- Матушка! – молитвенно протянула руки. - Позволь мне свои подружек тишком расспросить! Авдотья у мужниной лавки весь день толчется, торгует, Ульяна к страже захаживает, Катерина – та в терем вхожа. Авось видел кто.

Матушка только рукой махнула, мол, иди уже. А сама за голову схватилась и начала жаловаться на нелегкую судьбу. Федька тут же около нее очутился, принялся махать платком. Вот подхалим! Настасья чуть не плюнула. И заторопилась скорее прочь.

Ей бы найти беглянку скорее, чем это сделают прислужники. А иначе беды не миновать. Ох, Василиска… Овца овцой, а такой переполох устроила! И тут не смогла сделать так, как велено, дура такая! Еще и лунницу* уволокла… Настасья аж ругнулась сквозь зубы. Ничего, она найдет беглянку, уж не пожалеет золота! А потом… Потом сделает то, что уже дважды не удалось. Но на третий раз наверняка получится.

Но едва она вышла во двор, к ней под ноги кинулась чернавка.

- Госпожа! Вам послание от Одарки… В тереме новый стрелец. Совсем еще мальчишка!

От радости Настасья чуть вприсядку не пошла. Вот так милость богов! Вот так радость! И, забыв о прислужнице, побежала к соколятне - послать весточку в княжий терем.

***

Лунница – амулет в форме полумесяца, распространенный у славян, балтов, скифов и других народов.

Глава 8

Северян не обманул. Едва они вышли из бани, он тут же остановил пробегавшую мимо служанку и приказал вести Василису к «швицам», чтобы «приодели».

Девица возражать не осмелилась, но по ее лицу было видно, что она с куда большим удовольствием проводила бы самого Северяна - и не к портнихам, а в ближайшие свободные покои.

Василиса только морщились, выслушивая откровенный флирт. Но, видимо, брюнетки не привлекали лесного Геркулеса. Проигнорировав девичий щебет, он ушел.

Служанка расстроено вздохнула и все так отвела Василису туда, куда приказали.

- Господин Медвежьего края повелел одежи для слуги сготовить! - объявила сидевшим за длинными столами девушкам.

Горницу наполнили щепотки.

- Не соврала Глашка.

- Он девоньки-и-и... сгинет ведь!

- Такой лядащий, просто беда!

- Молоденький совсем…

- Я взрослый, - уже по привычке огрызнулась Василиса. – Просто борода не растет.

От услышанного девки раскудахтались пуще прежнего. А Василиса обозвала себя дурой. Надо бы уяснить, что в этом мире мужик без бороды – считай инвалид. Накладную, что ли, поискать? Пока Василиса размышляла, к ней подскочили две работницы и, ухватив под белы рученьки, отвели к зеркалу, которое было прикрыто холстом.

Василиса вся подобралась. Ну, сейчас она увидит, какой из нее парень!

Шурх – и ткань молочной лавиной стекла на пол. А Василиса чуть не отправилась вслед за ней.

Потому что отражение показывало ей себя! То есть, не себя ту, какой она была, а которая сейчас! Толстенная коса через плечо, губки бантики, глаза-озера. В общем, девушка! Самая настоящая! Но не для окруживших ее швей.

- Угораздило же тебя, мальчонка...

- Лесной князь на расправу крут.

- Дикий, одним словом.

- Но каков мужик!

Девицы дружно вздохнули. Принялись вспоминать, как знакомые их знакомых попадались на глаза лесным людям и уходили за ними в «чащобы дремучие» за «горы высокие». А то и вовсе пропадали!

Но ради такого молодца, как Северян Силыч, рискнуть стоит. Говорят, в его доме все стены редким мехом застланы, а в подполе стоят ларцы, полные речного жемчуга и горных самоцветов. Одним словом, богат хозяин Медвежьего края! И собою как хорош. А еще шепчутся, что сама Девана на его рождение являлась и в чело высокое лобызала.

Василиса слушала вполуха. Плевать ей, кто там кого целовал и сколько за это платил.

Гораздо больше ее занимало то, что во время снятия мерок девицы трогали косу! Но как будто не понимали этого. Или путали волосы с тканью…Определенно, это была работа амулета.

Ей надо срочно попасть в библиотеку! Может, там найдется ответ?

- А теперь, добрый молодец, посиди-ка вон там в уголочке, - велела самая старшая из швей, чей платок был подвязан на манер Солохи.

Василиса тяжело вздохнула. Ей бы в библиотеку! Но отпрашиваться не решилась. Мало ли… Лучше она уж потом, по-тихому. Да и в нормальной одежде она рассчитывала выглядеть солиднее. Девчонки притащили скруток красной материи, а такой цвет, по наблюдениям Василисы, в этом мире можно носить не каждому.

Служанки, например, и портнихи одевались в серые или бежевые платья. Единственной нарядной вещью был платок. Да и то не у всякой.

Так что лучше она дождется новой одежки, заодно и перекусит слегка. Потому что от недавней помывки новоявленного господина у Василисы разыгрались нервы, а вместе с ними аппетит.

Достав порядком измятый кусок пирога от тетки Глафиры, Василиса уже приготовилась тихонько его стрескать, но заметила взгляд одной из девушек. Которая мгновенно отвернулась, но Василиса успела заметить голод в ее темных, как вишни, глазах.

Эх-хе-хе…

Василиса завернула пирог обратно в тряпицу и подошла к юной швее.

- Угощайся, красавица, - протянула ей кусочек.

Девушка с ловкостью белки сцапала угощение и рванула в подсобку.

Ни спасибо тебе, ни пожалуйста…

Василиса снова вдохнула и пошла обратно в свой угол. Ничего, на пиру поест. То есть она на это надеялась. Слуг ведь должны кормить! Да и князь вроде не жлоб. Василиса помнила, как он платил страже за услуги проводников.

Еще бы вел себя чуть сдержаннее, цены бы мужику не было…

- Эй, малец! Подь сюды! – позвала ее «Солоха». – Мерить будем.

Уже?! Ну и скорость.

А девочки живо обрядили ее в сине-красный кафтан, глянули рукава, посадку по фигуре и разом нахмурились.

- Чёй-то в груди тесновато.

- А стан уж больно широк…

- Мерки, что ли, спутали?

Глава 8.1

А девочки живо обрядили ее в сине-красный кафтан, глянули рукава, посадку по фигуре и разом нахмурились.

- Чёй-то в груди тесновато.

- А стан уж больно широк…

- Мерки, что ли, спутали?

Если бы! Все дело в амулете. И Василиса поторопилась успокоить девушек.

- А по мне так лучше некуда. Такие вы мастерицы, так работаете ловко, а кафтан… Да не трогайте вы его! Разносится!

Девушки переглянулись.

- Кабы лесной князь не обобозлился…

- Он ить медведь!

- Дикий!

Василиса только плечом пожала:

- Да ему на меня плевать. Княгиня своим указом…

- Княгиня?! – хором вскричали швеи. - Умерла она, едва госпоже нашей семь весен исполнилось!

- Осиротила сторонку родную, славный наш Новиград!

Василисы мысленно ругнулась. Как глупо перепутала княгиню и княжну! Зато узнала название поселения. И оно очень походило на Новгород.

- Простите, девоньки, совсем у меня в голове помутилось, - торопливо успокоила швиц Василиса. - Целый день без отдыха бегаю, ноги болят, живот пустой... вот и ляпнул, не подумав.

Девочки разом успокоились. И выдали ей штаны-шаровары, льняную рубаху, кушак, шапку с опушкой (зачем мех в такую жару?) и даже матерчатую котомку.

Последняя вещь была очень кстати!

И Василиса отправилась за ширму примерять обновки.

- Ай, молодец! Ай удалец! – воскликнули девушки, стоило ей выйти.

И дружненько выпихнули ее за дверь. Работа исполнена, а с чужими слугами им «балакать недосуг».

- Так себе сервис, - пробормотала Василиса, когда за спиной хлопнула дверь, и пошла куда глаза глядят.

Лесного босса нигде не видно, поэтому у нее появилась шикарная возможность отправиться на поиски. Только не Северяна, а библиотеки.

Василиса поправила съезжавшую на нос шапку. Ну, где там слуги? Сейчас она как топнет, как прикажет вести ее книги читать, как разберётся со всем, а потом…

...ей на голову накинули мешок и, затянув до удушья, поволокли непонятно куда.

Василиса даже вскрикнуть не успела! Только хрипела и извивалась, но похитители не останавливались, на ходу успевая бить то в ребра, то в живот.

- Стража! – заорал вдруг женский голос. - Разбойники стрельца бьют! Карау-у-ул!

Грубая хватка тут же пропала. Послышался топот удиравших мужиков.

Василиса сдернула с себя чертов мешок и огляделась. Никого не было. Ни похитителей, ни ее спасительницы. Только ребра болели и живот ныл. Шмыгнув носом, Василиса скорее поковыляла обратно.

И на полпути и наткнулась Северяна. Увидев ее, скрученную в три погибели, лесной князь помрачнел ещё больше

- Куда опять влез? – рявкнул, прожигая недовольным взглядом.

- Никуда.

Василиса отвернулась. Черта с два она расскажет этой бездушной сволочи, что произошло. Но Северян не стал расспрашивать.

- Скоро пир начнется. Идем.

И, круто развернувшись направился обратно. Василиса очень старалась не отставать. Но и здоровая она еле успевала за семимильным шагом князя, а уж когда все ребра отбиты... В общем, она замешкалась.

А эта скотина даже не обернулся!

Ему было плевать на помощника. И Василиса вдруг подумала, что если бы нападавшие довели дело до конца, то Северян не стал бы печалиться. Василиса зло скрипнула зубами и, поднапрягшись, перешла на бег. Дыхание моментально сбилось, а ребра прохватило такой болью – слезы и глаз брызнули. Но кое-как догнала лесного переростка.

- Господин Медвежьего края! – возвестил стоявший у двери глашатай.

И стукнул посохом о пол.

Сидевшие за столами гости уставились на них. А Василиса поежилась. Не любила она такого внимания, ой как не любила… И постоянно ездила по конференциям.

- Вы умеете донести самую суть! – любил повторять ее начальник, Генрих Генрихович. – И потом, не только красивая, но и умная женщина - это оружие массового поражения.

Льстил, конечно. Василиса не считала себя красоткой. Почти бывший муж, видимо, тоже… Вот и наставил ей рога.

Настроение окончательно испортилось.

Василиса уселась на низенькой скамейке около оконца и принялась скучать. Плевать на богатство пира. И на расфуфыренных гостей… Сколько же здесь шелков, жемчуга и драгоценностей – глаза болят! И живот болит тоже, вместе с ребрами. Ей бы поесть. И поспать… А еще лучше - обратно в свой мир.

Там она могла и мужа-изменщика мордой в грязь макнуть, и жить сама по себе, как та кошка. Родила бы ребенка, воспитала и еще бы одного родила! Уже от донора. А что? Жилплощадь есть, профессия тоже, а вишенкой на торте – денежная подушка, которую Василиса потихонечку собирала на дорогие – весьма дорогие! - часы для мужа.

Да, вот такая она дура. Которая отлично понимала, что мужчина способен предать. Но ее Кеша не такой! Он воспитан в благополучной семье, где во главу угла ставились семейные ценности.

Ха-ха!

Василиса поморщилась и глянула в зал. Народ уже расселся по лавкам, и взоры мужчин были устремлены на два пустовавших трона.

- Князь Додон Седьмой и княжна Елена Прекрасная! – заорал глашатаи.

И по залу пронесся восхищенный вздох.

Глава 8.2

И по залу пронесся восхищенный вздох.

Ну еще бы!

Явившаяся народу княжна была обвешена драгоценностями, как новогодняя елка. Кокошник блестел, бусы переливались, на каждом пальце по перстню… Василиса и хотела бы назвать такое обилие безвкусицей, но княжне удивительным образом шло. Как и довольно дерзкое платье с открытыми плечами.

Женихи от таких видов дружно сомлели.

- Хороша, глаз не оторвать!

- Красавица!

- Леля в человечьем обличье!

- Ума лишиться можно…

Голоса становились все громче. Мужчины, не стесняясь, сыпали комплиментами. Каждый обещал сахарную жизнь в замужестве. И даже слуги просились к ней, чтобы хоть иногда быть рядом. Или просто издали смотреть.

- Помешательство какое-то, - пробормотала Василиса.

И глянула на князя.

Он один молчал. Зато как смотрел! Василисе стало жарко от того огня, что полыхал в темных глаза. И почему-то немножечко, самую капельку, обидно. Может, потому что никто никогда не смотрел на нее так восхищенно. Даже Кеша в конфетно-букетный период. Кажется, самые страсти кипят, но… Нет, ничего такого.

А все потому, что муж ее никогда не любил.

Василиса резко отвернулась, разглядывая резной столб. А в глазах стало мутно от слез. Почему? Она ведь понимала это. То есть подозревала. Но… трусила. Ведь девочки так хотят быть любимыми. Даже те, кто может завести коня в горящую избу.

- Здравы будьте, гости дорогие! – хрустальным колокольчиком прозвенел голос княжны.

В ответ грохнул новый залп комплиментов. Елена Прекрасная выслушала их с сахарной улыбочкой и легонько махнула платком.

Наступила тишина.

А Василиса не сдержала гримасы. Уж так захотелось подхватить со стола расписной кубок и плеснуть вином в сияющую бриллиантами раскрасавицу, сил никаких нет.

- Земной вам поклон, что откликнулись на мой зов, - приложила ручку к высокой груди. – Каждого я рада видеть, каждому угодить готова…

Что-то слабо верится! Но Василиса только стиснула кулаки. Пусть княжна хоть гарем себе набирает, ей дела нет.

- …Посему прошу вас - откушайте да вин заморских испробуйте, а потом меня послушайте…

Эй, красотка, разуй глаза! Главное блюдо сегодня – ты!

- …Расскажу я вам свои пожеланья девичьи, а уж вы решайте, исполнить их или нет.

Публика ответила дружным ревом. А Василиса закатила глаза. Ей сейчас поплохеет от витавшего вокруг желания угодить.

Елена Прекрасная снова махнула платочком, и мужики заткнулись.

- Все вы слышали мою дочь, - пробасил князь Додон. – Пусть же начнется пир!

И первым сел за стол. Потом княжа, следом гости, ну и последними слуги, конечно. Которым ни хрена не дали. Василиса с жадностью поглядывала на творившееся вокруг обжорство и глотала слюнки. Ей бы мяска кусочек! Маленький!

Но увы… Черни не полагалось.

Вдруг сидевший рядом мужчина в таком же красном кафтане, как у нее, вскочил и кинулся к одному из гостей, чтобы налить в протянутый кубок вина.

Так они что, и прислуживать должны?!

Второй подбежавший к господину слуга подтвердил ее догадки. Ну а третьим стала она сама.

Северян чуть приподнял руку с кубком, который казался в его лапе игрушечным. Пришлось вставать и под прицелом любопытных взглядов идти обслуживать. Но вместо «спасибо» на нее еще и зарычали!

- Чего копошишься?

- Приятного аппетита, господин, - прошипела в ответ со всей своей пролетарской ненавистью.

Босс покосился на нее, но разборки устраивать не стал. Кивком отправил на место. Сволочь. А мог бы хлебушка предложить! Сам-то, вон, в два горла жрет. Даром что недавно обедал.

Василиса поплелась обратно к лавке. Но отдохнуть ей не дали. Пил Северян быстро, так что уже через десять минут она летела обратно. В таком режиме прошло примерно часа два, не меньше. Василиса уже взмокла вся, мысленно желая лесному алкоголику наконец-то слечь под лавку. Но или вино было слишком легким, или у князя отличная резистентность к хмелю. А скорее всего - и то, и другое, потому что некоторые товарищи были уже хорошо разогреты. Слышались споры, местами переходящие в ругань.

Знатные господа все больше походили на боевых петухов, готовых продемонстрировать, кто в этом курятнике главный. Василиса с предвкушением следила за развитием событий. Когда начнется драка, она успеет что-нибудь стянуть и уже наконец поесть!

Но княжна снова замахала платочком, призывая к вниманию, и мужики успокоились. Вот блин!

- Гости мои дорогие! Сыты ли вы? – заворковала голубицей

Женихи согласно зашумели.

- Ну тогда и о делах поговорить не худо бы… Так вот! Замуж я пойду только за того... - сделала многозначительную паузу.

«Кто построит летучий корабль», - мысленно закончила Василиса.

- …кто угодить мне сумеет.

Глава 8.3

Но княжна снова замахала платочком, призывая к вниманию, и мужики успокоились. Вот блин!

- Гости мои дорогие! Сыты ли вы? – заворковала голубицей

Женихи согласно зашумели.

- Ну тогда и о делах поговорить не худо бы… Так вот! Замуж я пойду только за того... - сделала многозначительную паузу.

«Кто построит летучий корабль», - мысленно закончила Василиса.

- …кто угодить мне сумеет.

А, ну это ладно. Тут все готовы, как пионеры. Особенно один здоровяк, который аж весь напрягся. Желваки на скулах играют, глаза прищурены.

- Чем же тебе угодить, любезная? – донеслось откуда-то сбоку.

- Подарком свадебным.

Мужики воодушевились:

- Будут подарки!

- Злата, серебра – сколько хочешь.

- Каменьями драгоценными с ног до головы осыплю.

- В шелка заморские укутаю!

Старались кто во что горазд. И опять все, кроме Северяна. Он просто стоял, скрестив руки на могучей груди. Осанка гордая, взгляд устремлен на княжну. Та аж зарделась, опустив пушистые ресницы. М-да…

- Много сказано, да все не то, - прогрохотал, когда поток обещаний стал иссякать. – Скажи лучше, чего твоя душа желает - исполню в один миг!

Женихи аж перетряслись, заорали пуще прежнего, что они куда лучше с делом справятся, а лесной мужик пусть валит обратно домой и к медведице сватается.

Северян ответил угрожающим рычанием. И снова в его глазах Василисе померещились странные искры. Или это игра света в разноцветных стеклышках окон?

А княжна снова применила платок:

- Хватит ссор, гости милые! Аль забыли мой наказ?..

Мужики покривились, но рты захлопнули. Эх, жаль. Василиса все еще рассчитывала стащить еды.

- …А ты, господин Медвежьего края, - обернулась к Северяну, - раз уж слово свое сказал, так и ответ выслушай. Да, каменьев и злата у меня самой в избытке…

Ненавязчиво коснулась ожерелья, заодно и колечки продемонстрировала.

- …а вот жемчуга из реки Смородиновой нет…

Как по мановению волшебной палочки, тишина стала гробовой. Василиса тоже напряглась – про эту реку она слышала. Вроде как вместо воды там огонь. Но это же в сказках! Как и волшебные амулеты… И снадобья, которые раны мгновенно заживляют…

- …И зеркальца серебряного, чтобы спросить – пригожая я невеста аль нет…

Спросить у зеркала?! Это же в сказке о семи богатырях было!

- ...А коли ответит оно, что щеки мои бледны и глаза блеск потеряли, то пусть под рукой будет молодильное яблочко. Съем его - и навек моя красота при мне останется.

Сказав это, Елена прекрасная очаровательно улыбнулась. А у Василисы слов приличных не было. Ну и хапалка! Завернула от души - и все для себя любимой!

Мужики тоже малость зависли. Переглядывались украдкой, а весь их боевой задор как рукой сняло.

- Этак целую весну (прим. автора – год), подарки добывать можно… - неуверенно протянул кто-то

Но княжна только руками развела:

- Силком в женихах никого не держу. А только другие подарки мне без надобности.

И уселась за стол. Подхватила куриное крылышко, глотнула из чарки вина.

Большинство мужиков тоже сели. Их лица были хмурыми, а взгляды устремлены на тарелки. Но человек семь вышли из-за стола. Северян тоже.

На нее – Василису - даже не обернулся. Пошел к выходу.

Ох, как было велико искушение остаться и сделать вид, что этот здоровяк ей незнаком. Но с ним безопаснее, чем в одиночестве, поэтому Василиса заторопилась следом.

- Хоть бы шаг сбавил, скороход-переросток, - шипела себе под нос, то и дело переходя на бег.

Разумеется, ее не слышали.

Северян ураганом ворвался в свою комнату, открыл сундук и вытащил котомку. Перекинул за плечо, круто развернулся и так же быстро вышел – Василиса едва успела отскочить.

- Шевелись давай! – бросил ей на ходу.

- Мы что, прямо сейчас уходим?!

- Да.

Вот черт! Она, конечно, знала, что мужикам для сборов надо поменьше времени, но чтобы настолько… Василиса окинула заполошным взглядом горницу, как будто здесь могли быть ее вещи, и бросилась за князем. И почему у нее сейчас такое чувство, что она утюг не проверила? Тревожно так, страшненько…

- Эй, стрелец! – позвали ее тихонечко, когда она бежала мимо очередных дверей.

Василиса обернулась и ахнула. Неужели Одарка? Лицо действительно пестрое, как яичко, и болезненная худоба.

- Или сюда, - поманила к себе.

Василиса глянула князя. Надо бы догонять, но… Пусть валит к черту на рога! И Василиса юркнула за колонну.

Запястье тут же попало в плен цепких пальчиков.

- Идем скорее! Настасья вся извелась. Это ж надо, в лапы лесного князя угодить! Как он тебя не сожрал?

И Одарка с силой бульдозера поволокла Василису в противоположную сторону.

- Ну ничего, сейчас отдохнёшь, отоспишься, хорошо все будет, - протараторила скороговоркой и зыркнула так, что Василиса споткнулась.

Одарка выругалась. Очень тихо, но Василиса услышала. И возмутилась:

- Сама ты клуша! Отпусти!

Дернула рукой, и - неожиданно - девица послушалась.

- Прощения просим!

И опрометью бросилась прочь.

Василиса хотела бежать следом, но в следующее мгновение и сама почувствовала – за ее спиной кто-то был. И она даже знала кто. Медленно обернувшись, Василиса встретилась взглядом с глазами цвета растопленного янтаря и угрожающим рычанием.

Лесной князь был в ярости.

Василиса отступила на шаг. То есть хотела, но не успела - эта сволочь схватил ее за шкирку, потрясл, как котенка, выписал пару таких подзатыльников, что зубы клацнули, а в завершении экзекуции тихо, но очень проникновенно сообщил:

- Только попробуй ещё раз сбежать.

Василиса до крови прикусила щеку. Попробует! Ещё как попробует! Теперь для нее это дело чести. А Северян, чтоб его, Силыч, пусть другого идиота в слуги ищет. Мудак!

Глава 9

Северян

Душный Новиград потерялся среди холмов, и началось поле, а сразу за ним - густой частокол деревьев. Северян легко шагал прочь, однако думками все ещё был там – в княжьих палатах, рядом с любимой.

Какова умница, а! Одним махом от трусливой падали избавилась!

Добыть такие занятные вещицы под силу только настоящему воину. Коих среди гостей по пальцам одной руки перечесть можно. А лучше бы не было совсем! Северян крепко приметил, что вместе с ним пир покинули Бова королевич, Ивана-боярский сын, и воин далёких степей – Шурале-батыр.

Слава об их подвигах пронеслась и над землями лесного князя. Однако хоть они никто супротив благословлённого Деваной, а помешать могут.

И все из-за слуги этого, будь он неладен!

Северян остановился и зло глянул на плетущегося позади Ваську.

Шапчонка на бок съехала, кафтан скручен под мышкой, рубаха от пота насквозь мокра, а дышит так, что за три версты слыхать. Одно слово – немощь!

Оставить бы его при кабацком дворе - пускай там господина своего дожидается! - так ведь прибьют… Иль калекой сделают. Куда ему потом, убогому? Нет, не пристало лесному князю толкать в беду слабейших, даже если от злости дыхание рвет.

- Живее ноги переставляй! – рявкнул на мальчишку и дальше пошел.

Солнце уже клонилось к закату.

В иное время Северян бы и ночью шел без продыху - только бы скорее добраться до огненной реки, - но мальчишка не сдюжит. Правда, если его на загривок усадить, то быстрее выйдет... Однако Северян тут же обругал себя за глупости.

Ещё чего не хватало!

Ногами матушку-землю потопчет, не переломится. Все одно лесная тропка проведет их до Смородиновой куда быстрей, чем езжалая дорога.

А там можно на Калиновом мосту мелкого поганца оставить, а самому набрать жемчуга на нитку бус и скорее бежать в Кощеево царство за яблоками… Или выкрасть зеркало у трехголового Змия.

Непросто - да, но тем слаще награда.

Северян вновь остановился и глубоко потянул носом воздух.

Уже рядом тропка тайная. Сама под ноги просится - чует хозяина леса.

- Идешь ты или нет?! – крикнул мальчишке.

И шагнул с разъезженной дороги к деревьям. Ветер зашумел, приветствуя лесного князя, звонче вскричали птицы, а запах нагретой солнцем коры вытеснил горечь печного дыма.

Впервые за долгое время Северян улыбнулся от души – вот он и дома! – и прибавил шаг, чтобы быстрее найти тропинку.

***

Вот же… сволота быстроногая. Скороход-переросток. Козлина лесная.

Чтоб он споткнулся!

Но Северян Силыч скользил между деревьев с грацией дикого зверя. Восхититься бы такой ловкости, но как же Василиса задолбалась!

Она в прямом смысле не чувствовала ног! Около часа они выбирались из Новиграда, потом ещё часа два шагали по пыльной грунтовке, а на небе ни оболочка! И хоть день клонился к закату, но стояла жара.

Василису чуть тепловой удар не хватил! И сердечный приступ, когда последние дома остались позади. Она так надеялась чуточку передохнуть! Но громила пер вперёд, как танк. А потом и вовсе свернул в лес!

Теперь она продирается следом, спотыкаясь о каждую кочку. Сбила все ноги, дыхание, и заработала уйму синяков! И, кажется, обморок… Перед глазами заплясали искры. Василиса споткнулась о ветку и рухнула носом в траву. Не могла больше. Плевать на все.

- Опять ты за свое?! – прогрохотало над головой.

Но Василиса не шевельнулась. Пусть хоть что делает – орет, пугает, бьёт, - а у нее кончились силы. И кушать так хочется...

Земля резко ушла вниз - Северян поднял ее, как куклу, и легонько встряхнул:

- Оглох, что ли?!

Но Василиса даже не вздрогнула.

- Со скотиной лучше обращаются, чем ты со мной, - шепнула в сердцах.

Глава 9.1

Но Василиса даже не вздрогнула.

- Со скотиной лучше обращаются, чем ты со мной, - шепнула в сердцах.

И понурила голову. Так жалко себя стало, хоть вой.

Громила ругнулся:

- Малахольный!

В ответ у Василисы громко заурчал живот. Даже князь услышал, заломил широкую бровь, мол, что это такое?

Василиса смутилась.

- Я второй день не ем…

Князь снова ругнулся. Усадил ее на ближайшее поваленное дерево, глянул пристально и кивнул.

- Доброму работнику без пищи никак нельзя. Ладно, передохнем маленько. Я и сам голоден.

Конечно, с такими-то размерами! Страшно представить, сколько ему требуется белка. Из расчета полтора грамма на килограмм мышечной массы плюс еще углеводов, чтобы все усвоить - это...

Василиса поперхнулась воздухом.

А чего это он вдруг раздеваться стал?! Что за внеплановый…

- Медведь!!!

От ее истошного ора вспорхнули птицы. И Василиса вместе с ними - на ближайшую сосну. Вскарабкалась, как белка, только свист в ушах стоял. Прижалась к смоляному стволу, руками-ногами вцепилась намертво и тихонько заскулила.

Не могут люди… люди... то есть. В зверей не могут! Превращаться! А громила смо-о-ог! Василиса всхлипнула, с ужасом глядя на топтавшегося под сосной медведя.

Господи, какой он огромный! Больше, чем кадьяк*! А эти клыки! И глаза… человеческие?! Медведь смотрел осмыслено и хмуро. Совсем как…

- Князь… - икнула, когда медведь вдруг встряхнулся всем телом и снова стал мужиком.

Голым!

- Ополоумел совсем? – почти ласково спросил Северян.

А руки в кулаки сжаты, и глаза как у зверя горят. Хотя почему "как"?! Он и есть зверь! Оборотень! Ой, мамочки… Ей дурно...

Противно-мягкая слабость разбежалась по венам, и мир свернулся в крохотную точку. Шум, шелест, удар, еще один - и… она в чьих-то руках.

И вдруг на земле, укрытая мягким и теплым.

- Лядащий… - прошелестело над головой.

И на голову обрушилась вода.

Василиса взвизгнула и повалилась на бок. Кое-кок выбравшись из-под тяжеленного плаща, попыталась обматерить хоть взглядом, но вместо этого крепко зажмурилась. Лесной эксгибиционист стоял прямо над ней, сложив ручищи на богатырской груди. И слегка расставив ноги. Виды были… впечатляющие! Василиса даже немного позабыла об инциденте с перевоплощением в зверя.

- Очухался? Или еще водички? – осведомился Северян.

- Н-не на-до…

- Точно ли? А то, не приведи боги, опять по деревьям скакать начнешь. Ты головой ушиблен, али как?

Али как! Из другого мира она! Из дру-го-го! Там люди в зверей не превращаются! И амулетов волшебных нет. И порезы за одну минутку не заживают. Василиса тяжело вздохнула.

- Твой зверь огромен, господин… Он меня пугает.

Черт… звучит ужаcно пошло! Но Северян, видимо, был не настолько испорчен.

- Я благословлён Деваной, - проворчал уже не так раздраженно. – Привыкни уж как-нибудь.

- П-постараюсь… Прости, господин.

Северян фыркнул.

А через секунду голые ноги пропали, сменившись меховыми лапами. Василиса дернулась и затаила дыхание, когда зверь надвинулся на нее всей своей огромной массой и шумно обнюхал. А если он поймет? То есть почует в ней женщину?

По спине протянуло холодком.

Василиса сидела, сжавшись в комочек, и впервые за долгое время пыталась вспомнить хоть одну молитву. Ведь если ее обман разоблачат, то это… это… Интересно, он ее сразу под куст уложит или слово сказать даст? Ой! О чем она думает?!

Но пока Василиса тонула в раздрае чувств и мыслей, медведь исчез. Только веточка вдалеке хрустнула.

А Василиса так и осталась сидеть, оглушенная произошедшим. Так вот почему его то косолапым, то зверем обзывали. Она-то глупая, думала, что это из-за телосложения, а оказалось… Действительно медведь.

От которого надо бы держаться подальше. Мало ли.

И, поднявшись на негнущиеся ноги, Василиса принялась собирать разбросанные по траве вещи. Заодно и веток для костра надо бы набрать. Что-то ей подсказывало, зверь вернется не с пустыми лапами.

***

Кадьяк – подвид бурых медведей, один из самых крупны хищников на земле, вес некоторые экземпляров превышает полтонны, а длинна 2,8 метра

Глава 9.2

Северян

Добыча нашлась быстро. Под медвежью лапу попался жирная перепелка и два тетерева. Хватит на разок перекусить! Однако когда Северян вернулся к стойбищу, мальчишка лишь веток нагреб, а огня не добыл.

- К-кресала нет, - прозаикался на грозный медвежий взгляд. – А по-другому я не умею.

Северян мысленно плюнул. Навесили ему помощничка камнем на шею!

- Собрать котомку ума не хватило?!

- Так времени не было! Я даже в тереме осмотреться не успел, а меня сразу в лес!

- Расторопней быть надо!

- Я…

- Пасть закрой.

Мальчишка надулся, как сыч, но примолк. Только глаза, что угли – так и жгут. Но ничего, и не таким норовистым зубы обламывали.

- …Птицу ощипай покуда, - швырнул ему добычу. – И выпотрошить не забудь. Криница в десяти шагах, - кивнул на кусты.

- Чем же мне ее потрошить, господин? – зашипел мальчишка.

- А чем хочешь, раз своей головы нет.

Васька так и вскинулся, сжимая кулачонки, но огрызнуться не посмел, а схватил добычу и ринулся прочь.

Северян хмыкнул - ну-ну… Медведю незазорно и сырое мясо откушать, а малец так голодным и останется, зато гордым. И, накинув одежу, Северян устроился под деревом отдохнуть. Огня раздувать не стал - все одно мальчишке с добычей не сладить. Зато медведю больше достанется.

***

Не оборотень, а скотина самая настоящая! Удод! Василиса с ненавистью глянула на лежавшие рядком тушки.

- Расторопней надо быть, - передразнила князя.

И в изнеможении уселась на траву.

Это все слишком! Он как будто нарочно издевался! А она ничего не могла сделать. Тут ведь не трудовой инспекции, ни судов, ни интернета, чтобы хайп раздуть. И ее новый босс может пустить в ход когти – никто ему не помешает. Ох, зачем она только ввязалась в ту драку около кабака? А потом еще и при гостях этого мудака защищала… Вот уж воистину: не делай добра - не получишь зла.

Василиса снова глянула на птицу. Перепелка и два тетерева. Жирные такие, прямо бройлерные…И наверняка вкусные! На ум сразу пришел стол в княжьем тереме.

Нет, она просто обязана утереть медведю нос! И Василиса огляделась по сторонам в поисках чего-то острого.

Камень, что ли, какой найти… Кремень!

Она чуть не заорала от радости, увидев в воде темный булыжник. Как будто специально ее тут дожидался. Форма, размеры – все подходит. Василиса схватила находку в одну руку, ударный камень в другую – взвесила, а потом положила кремень на землю и ударила. И ещё раз.

Кремень раскололся даже лучше, чем она рассчитывала.

- Спасибо, Тёмка, научил… - шепнула сама себе, вспоминая покойного брата.

Он был старше на семнадцать лет. Пошел по стопам деда - стал археологом. Привозил из экспедиций всякие интересные вещи для младшей сестры. В основном камешки, конечно. Рассказывал про них разные разности. В том числе про кремний. От нечего делать пару раз Василиса попробовала сделать наконечник копья или хоть скребок, но быстро забросила – ее интересовали другие эксперименты.

Кто бы знал, что однажды пригодится!

И Василиса снова ударила. А после третьего раза перед ней лежало хоть и кривенькое, но годное лезвие.

Дело оставалось за малым. Василиса старательно ободрала птицу – спасибо, мама, за уроки готовки, - тщательно выпотрошила, промыла и, немного подумав, надергала растущей неподалеку душицы – будет приправа! Жаль только, что соли нет. Зато есть грибы! Ух ты, белые! И как это она сразу их не замелила? Растут под самым носом! Еще кучно так, будто нарочно вылезли ей под руку.

Василиса осторожно собрала дюжину крепких красавцев.

- Ах, какой запах… - протянула восхищенно. – Настоящее лесное золото!

И, тщательно вымыв, нанизала добычу на острый прутик, добытый в ближайших кустах. А потом пошла обратно, гордая и довольная собой.

Лесной босс никак не отреагировал на ее возращение. Снова чем-то недовольный, он темной громадиной застыл у небольшого костерка, а на траве валялись две очищенные рогатины.

Видимо, под птицу.

И хоть Василисе никогда не доводилось печь мясо на открытом огне, но деваться было некуда. Она попробовала насадить тушку на палку. Получилось вроде неплохо… Однако вместо похвалы заработала рокочущее:

- Кр-р-риворукий.

«На себя посмотри, переросток», - мысленно огрызнулась Василиса.

И протянула рогатины князю:

- Покажи, как надо, господин.

У оборотня стало такое лицо, будто он сожрал пригоршню клюквы.

- Сам учись! Послали же боги помощничка…

Вот ее шанс! И Василиса постаралась изобразить самый смиренный вид:

- Раз я так не нравлюсь тебе, господин, может, мы договорим…

- Нет. Из терема со мной вышел - в терем и вернешься. Если по дороге не сгинешь.

Проклятье! Василиса мысленно обматерила князя на чем свет стоит. Но разве такого проймешь яростным взглядом! Плевать Северян Силыч хотел. Ему бы пред зазнобой своей выслужиться.

От злости Василиса чуть насквозь перепелку не проткнула. И, присев у костра, крепко задумалась. Ей надо составить план с учетом изменившейся обстановки. А не то она никогда к себе не вернется.

«Если еще есть куда возвращаться», - пронеслось в голове.

Василиса чуть вертел не выронила. Но быстро взяла себя в руки. Есть куда! Обязательно! Главное верить в это.

Огонь жадно лизнул ощипанный бок птицы, закапал выступивший жир.

Но аппетитные запахи не радовали. Василиса вглядывалась в языки пламени, старательно отгоняя навалившиеся вдруг мрачные мысли. И, наверное, в итоге спалила бы птицу до угольков, но лесной босс не планировал оставаться голодным.

- За птицей приглядывай! – рявкнул на Василису.

И, когда она поправила вертел, добавил:

- Три ночки в лесу скоротаем. А там к жилью выйдем.

Три ночки?! Птица все-аки шмякнулась в костер. А Василиса в отчаянии взглянула на Северяна.

- Я же замёрзну!

Глава 10

Северян

Лишь к вечеру они вышли на берег реки. Васька топал уже бодрее, но все оглядывался и хмурил тонкие бровки. Видно, беспокоился о ночлеге.

Да и пусть потрясется - этакому языкастому за науку сойдет.

Но как же ловок оказался, а! Из камня ножик смастерил! Северян вновь глянул на парня, не зная – дивиться ему или рычать от злости. Как увидел, что мальчонка у криницы делает, – обомлел. Это ж надо было выискать гладкий камень! Редок он в этих краях, больше у Медвежьих скал встречается. Не иначе сюда его Дивана своей рукою подкинула.

Так откуда Васька мог о таком знать? Может, слышал украдкой?

В глубоких размышлениях Северян вернулся обратно к стойбищу – тихо, как зверь. Мальчишка и не почуял, что за ним глядят. Прибежал обратно радостный, еще и грибов собрал.

А потом возьми да и на волю попросись.

Северян отказал, конечно. Слугу надобно вернуть - таков закон. Но ежели бы Васька какой девке из их народа приглянулся, то разговор был бы другой. Диким сами боги дозволяли забрать суженного из душных человечьих городов, и ни один правитель не смел этому перечить. Да только кому такой малохольный занадобился? Лядащий, тонкий, что жердь, с лица бледен… А женщины диких любят мужика покрепче.

Поэтому Северян оставил глупые мысли и, оглядевшись, чуть заметно кивнул.

- Здесь и отдохнём. Пойду поохочусь, а ты чтобы не смел и шагу прочь ступить. Все равно найду.

И, стянув с себя одежду, прыгнул на четыре лапы.

Мальчишка зарделся, аки маков цвет, и отвернулся. Неужто ему так стыдно нагое тело видеть? Чай не девица кроткая… на голову разве что ушиблен.

Медведь шумно потянул воздух и потрусил вдоль берега - пока не стемнело, полакомится рыбкой. А может, и меда найдет.

***

Медведь давно свалил, но Василиса все ещё стояла на берегу узкой лесной речушки и таращилась на сосны. Кажется, она в этот раз слышала, как хрустят кости… Или ее мозги начинает коротить. Это же надо – из человека в зверя... Интересно, ему очень больно?

Василиса с силой помассировала переносицу. Да какая разница?

Вечер на дворе, пора бы заботиться о ночлеге, раз в хозяева ей досталась первосортная лесная скотина.

- Надо приготовить настил, - пробормотал сама себе.

И отправилась исполнять задумку. К счастью, росшие вокруг ели могли похвастаться исключительной пышностью.

Василиса быстро наломал веток и застрелила получившуюся горку осокой, собранной на берегу.

- Сойдёт для сельской местности, - заявила, сдувая с лица выпавшую прядку.

Надо бы как-то и косу отрезать... мешает, сил нет: то за куст зацепится, то под руку влезет. Василиса откинула толстый жгут за спину и, уперев руки в бока, осмотрелась.

- Теперь бы поесть… О! Земляника! Ну надо же, как я не заметила?

Алые ягодки выглядывали из-под листочков. Василиса быстро набрала горсточку, не отходя от кассы, то есть от берега. М-м-м, какой запах! А вкус!

Она чуть пальцы себе не откусила. Крупная, как пятиконечная монета, земляника, просто таяли во рту. Конечно, Василиса захотела добавки! И потом ещё разочек... Ободрав всю полянку подчистую, она совсем повеселела.

- А теперь купаться!

- Мяу! – раздалось сбоку.

Из кустов вальяжной походкой вышел полосато-пятнистый кот.

- Обалдеть, - протянула Василиса, разглядывая гостя.

Ну что за красавец! Крупный – больше мейн-куна, - зеленоглазый, рыжая шерсть аж блестит, и выправка самая генеральская… Василиса обожала котов, а в этого влюбилась с первого взгляда.

- Кис-кис-кис, - засюсюкала, присаживаясь на корточки. – Какой же ты хорошенький… Иди к тёте Васе.

Кот замер, как статуя. Только шкура на хребте чуть подрагивала. Неужели сбежать хочет?

- Не бойся меня! – принялась увещевать максимально ласково. – А хочешь, м-м-м, нет... рыбки у меня нету. Но была курица! То есть перепёлка…

Пушистый гость благосклонно облизнулся. Перепелка – это вкусно.

- …но от нее ничего не осталось, - вздохнула Василиса. – Я была ужасно голодная! А этот медвежий переросток захапал сразу две птицы и даже грибы, которые я собирала…

Кот сел и поскреб лапой ухо. Кажется, ему надоела человеческая болтовня

- Потому я все до крошки съела… - грустно подытожила Василиса. – А теперь вот, земляники вот набрала…

Ответом ей стал ленивый зевок - ягода пятнистого красавца тоже не интересовала.

Василиса слегка расстроилась. Ей очень не хотелось, чтобы котяра ушел, а вот потискать его – очень даже. С другой стороны, она помнила – животное дикое, к рукам не приучено. Вообще странно, что он показался на глаза. Может, бешеный?

А кот лизнул лапку и принялся старательно намывать мордочку.

И Василиса сразу успокоилась. Больные животные так себя не ведут.

- Если я поймаю рыбку, то поделюсь с тобой, - пообещала коту.

И принялась раздеваться. Но когда она снимала рубашку, амулет зацепился и упал на землю вместе с одеждой.

- Черт, - забормотал, поскорее надевая его обратно.

Ещё не хватало, чтобы Северян увидел!

Василиса воровато оглянулась. Но нет, никто не ломился к ней через кусты. Только кот смотрел огромными, как плошки, глазами.

Вид у зверя был настолько ошарашенный, что Василиса смутилась.

- Необходимая конспирация, - накрыла серебряный полумесяц ладонью. – Мы ведь никому не скажем, правда?

И, свернув косу на голове бубликом, Василиса полезла в воду. Которая оказалась ужасно холодной! Зато чистой. Выстукивая зубами чечётку, Василиса быстренько ополоснулась и выскочила на берег.

И вовремя!

Совсем рядом послышался медвежий рев.

Ещё никогда Василиса не одевалась так быстро. Еле успела! Как только влезла в кафтан, на берег выскочил медведь. И как попер на кота! Клыки оскалены, глаза горят!

- Не-е-ет! – заорала Василиса, кидаясь наперерез. – Ты что творишь?!

И раскинула руки в попытке остановить меховой ужас.