Попаданка для дочери принца

1. Попадание

В трясущейся от холода руке, я цепко держала гвоздь. Сотку. Тот самый, который неожиданно отправил меня за грань. Первое возникшее желание – выкинуть, отбросить, но я вовремя остановилась. Он – это единственное, что удерживало меня от истерики. Своеобразный якорь. Топчан тюремной камеры не добавлял оптимизма, так же как и чужое тело.

В этой обстановке гвоздь – хоть какое-то средство защиты. Этот гад, в смысле гвоздь, отправил меня в другой мир. В прямом смысле этого слова. Вернее, не сам, а с его помощью я оказалась в другом мире, в чужом теле. Воспоминания нахлынули…

Выходные начались не очень. С самого утра я пристала к мужу, чтобы он забил гвоздь под картину. Всю неделю он отмахивался, вот я и зудела. Наверное, «достала». Потому что в один момент он рыкнул, схватил карандаш, нарисовал жирный такой крест на стене и как заорёт:

– Тебе надо? Руки есть, вот и забей самостоятельно!

Я психанула, схватила молоток, а Мишка такой добренький, взял и всучил мне самый большой гвоздь, что нашёл в ящике. Длинный, блестящий, с острым концом и круглой шляпкой. А ещё табуретку подал с улыбкой Джоконды, или вернее анаконды. Это теперь я понимаю, что он издевался, а тогда обида кипела внутри, и хотелось доказать мужу, что я и без него справлюсь. Сняла тапки, чтобы в самый ответственный момент не заскользили. Табурет мне показался хлипким, всё-таки вес у меня не маленький. Поэтому одной ногой пристроилась на батарею. Обычную такую, что есть в каждой комнате. Чугунную. Притёрлась голой ступнёй к шершавой секции, коленкой упёрлась в стену. Примерилась и… ударила по шляпке. В разные стороны брызнули искры. И, нет, не от удара, а от того места с крестиком, куда хотела попасть. Скрытая проводка, чтоб её! Сверкало всё: кабель, гвоздь, мои глаза. Пальцы защипало, а пятку обожгло. В ушах зашумело, и время замедлилось. Я стояла раскоряченная, не в силах сдвинуться с места, с открытым ртом и округлившимися от ужаса глазами. Я помню каждый жест, каждую эмоцию на лице благоверного в тот момент. Вы думаете, он бросился меня спасать? Как бы не так. Меня трясло, а он смотрел. С удовольствием и нетерпением. Он радовался! Он реально радовался и ждал, пока всё закончится.

Ядовитая улыбочка расплывалась на его лице.

– Ну, что, забила гвоздь? – зло хохотнул Мишка.

Разряд тока пробежал по телу, и оно дёрнулось в очередной судороге. Сердце последний раз качнуло кровь и остановилось. Навсегда. Табуретка подо мной заелозила, и я рухнула на пол, сгребая под себя всё, что попалось на пути "сошедшего с орбиты спутника".

Я почувствовала, как тело стало невесомым и воспарило под потолок. Давно не ощущала такой лёгкости. Хорошо. Внизу лежала я, зажав в вытянутой руке тот самый гвоздь. Розовая пена вытекала из носа. Короткий халат задрался, обнажая простые хлопчатобумажные трусы. Да, то ещё зрелище! Я никогда не любила свою фигуру. Чтобы не делала, похудеть не получалось. Могла скинуть килограмм пять при титанических нагрузках, но со временем их набирала обратно. Даже в посмертии хотелось брезгливо поморщиться от неприглядного вида. Хоть бы нижнее бельё надела красивое, а не это застиранное убожество. Вот и Мишка стоял, скрестив руки на груди, и мстительно улыбался.

– Всё получилось, всё получилось, – запел он наклоняясь. Неаккуратно одёрнул халат, прикрывая мои телеса.

А потом он поднялся, размахнулся и со всей силы ударил ногой вбок. Я отшатнулась, словно это по мне саданули. Моё невесомое тело пролетело сквозь стену и застряло, а кожа с костями на полу тихонечко колыхнулись. Если б я носила длинные волосы, то в этот момент они красивой волной укрыли бы плечи. К сожалению, короткий ёжик не добавлял изящества неподвижной фигуре.

– Это за то, что пришлось с тобой спать, Горгона, – злобно сплюнул он. А я в бессильном удивлении посмотрела на мужа.

Вот так вот, да? А говорил, что любит меня любую, что худеть мне не надо, что даже если я буду падать с кровати с двух сторон, то он всё равно будет меня обожать. Я всегда смеялась над этой шуткой, и пыталась держать себя в руках. Но, вот оказывается, как он ко мне относился.

Падая, в агонии, я зацепила безделушки, что стояли на комоде. Что-то разбилось, что-то валялось рядом, а вот хрустальная стрекоза попала под моё лицо и некрасиво впечаталась в щёку. Я немного отвлеклась, разглядывая любимую брошь, и пропустила тот момент, когда Мишка кому-то позвонил.

– Привет! У нас всё получилось. Эта клуша вбила гвоздь именно туда, где я и поставил крестик. Ближайшее время не звони. Буду безутешно занят погребением любимой супруги.

Могла бы вернуться, стёрла бы его в порошок собственным телом. Да, раздавила бы и ещё попрыгала сверху, чтобы и порошка не осталось. Всё-таки сто двадцать килограмм чистого золота – не шутка.

Злость тогда закипела во мне, наполняя тёмным туманом. И такая меня решимость взяла вернуться, почувствовать тепло тела, запах жизни, а ещё… отомстить. Я со всей силы потянулась к себе, нелюбимой, и как-то слишком легко вернулась в него. На секунду ощутила гвоздь, зажатый в кулаке, острую брошь под щекой и невыносимую боль в остывающих конечностях. Нет. Я не хочу это чувствовать! Неожиданно, невесомое тело провалилось вниз, сделало кульбит, в голове помутилось. Подо мной завихрилась тёмная воронка. Бесплотное тело закружило в невесомости. Накатило спокойствие. Даже страха как такового не испытывала.

Металлический гвоздь пронзал холодом, в висках стреляло молниями, пока мою душу крутило словно в центрифуге. Открыла глаза, когда услышала своеобразный «чпок». Это меня выплюнуло с другой стороны. А потом сила притяжения усилилась, и я понеслась с огромной скоростью к земле: сквозь облака, толстые стены здания, решётки, камеры пыток. На мгновение задержалась над неподвижным телом девушки, что, скрючившись лежала на лавке. Её длинные волосы свисали до пола грязными сосульками. Красивая. Даже в таком виде, она вызывала восхищение и этакий диссонанс: прекрасное существо в столь ужасном месте. Сложилось ощущение, что мне дали её рассмотреть.

2. Свобода

Тёмный подвал с его мучительными лестницами закончился, и я мотала головой в такт движениям великана, стукаясь лбом о жёсткий ремень. Каменный он, что ли? Синяк будет. На последнем подъёме оказалось пятнадцать ступенек. А что мне ещё делать? Я отвлекалась. Считала. Нёс громила меня неаккуратно. Да и с чего бы. А вот запах его я запомнила. Стукну хорошенько по возможности, чтобы знал, как правильно девушек носить, хоть и мёртвых.

Грязный пол сменился землёй, и до меня дошли новые запахи. Желание вдохнуть аромат свежей травы просто зашкаливало. Как выдержать? Вдалеке тихо поругивались животные. Тёплый ветерок пробрался под ткань блузки и ласково огладил измождённое тело. Показалось, что меня тронули родные руки, обещая заботу и защиту. Эх, если бы. Хорошо одно – сейчас лето или что-то похожее. Значит, не умру от холода и голода. В лесу наверняка есть ягоды. Вспомнила о еде я зря, потому что желудок тут же жалобно заурчал.

Несун настороженно перекинул меня на другое плечо и тут же схватил за ноги придерживая.

– Даже мне не по себе. Я такого не слышал, чтобы у мёртвого желудок урчал, – прошептал здоровяк, но его услышали.

– Да газы небось отходят, вот и все дела, – старик, не давая возможности никому подумать, рванул ещё быстрее.

– А может, она беременная была, и теперь ребёнок возмущается? – ещё понизил голос громила.

– Ох уж эти ваши поверья в сознательную жизнь в утробе, – хмыкнул молчун. Не бывает такого.

Я лихорадочно соображала, что буду делать, если действительно беременна. Погиб малыш вместе с матерью или выжил?

– Лекарь сказал, что она не в положении, так что расслабься, – успокоил каркающий голос несуна. Причём не только плечи гиганта расслабились, но и я мысленно выдохнула. Как-то не хочется в первый день новой жизни умереть от заражения крови или другого сепсиса.

Народ ещё не проснулся, во всяком случае, я слышала только шаги старика. Значит, до рассвета ещё есть время. Пахнуло выпечкой. А, нет, повара уже при деле. Пройдя сто шагов по заднему двору, мы свернули за угол. А вот тут я еле удержалась, чтобы не зажать нос рукой. Каким чудом не дёрнулась, не знаю. Меня хотят выкинуть в это?

– Надо ей что-то привязать к ногам, чтобы не всплыла? – уточнил мой носитель. У, садист. Я тебе это припомню.

– Нет. Некогда. Миланы сделают своё дело. Уже к утру от тела ничего не останется.

Что? Какие миланы? Это пожиратели?

– Жалко девку, красивая была, – неожиданно меня погладили по попе. И я снова себя чуть не выдала. Расслабилась, вишу, а тут меня такую мягонькую да по аппетитному месту. Кто бы ни дёрнулся?

– Да? Не заметил. Для меня они все на одно лицо. Смазливые и глупые, – раздражённо буркнул старик.

Пока в полуха слушала разговор, внимательно вглядывалась в сточную канаву. Как мне не попасться и выжить? Может, эти падальщики живых не трогают? Не лучше ли сейчас воскреснуть? Как-то не хочется нырять в эту гадость. Но выбора мне никто не предоставил. Когда жёсткие пальцы схватили за талию, набрала воздуха в грудь и со всей силы зажмурила глаза. Удар о воду я ожидала, поэтому рта не разжала, но на секунду глаза приоткрылись, и сквозь уже мокрые волосы, я увидела трёх существ. То ли местное светило решило мне подсобить, то ли действительно стало светать, но я успела рассмотреть каждую чёрточку.

Один из них точно орк. Он меня и нёс. Огромный, в жилетке-безрукавке, что не скрывала просто громадные бицепсы. С мою голову точно, а может, и больше. Короткий ёжик волос с тонкой косичкой, на раздутом, как шар черепе. Огромные нижние клыки чуть цеплялись с небольшими верхними. Что-то в его речи не слышала дефекта. Именно он болтал без умолку. На тяжёлом подбородке красовалась стильная бородка. Могла бы – фыркнула. Тот ещё -- франт. А вообще, каждая мышца орка просто бугрилась, хоть анатомию по нему изучай. Даже штаны не скрывали накаченных ног. А вот и блестящий ремень, о который я набивала синяки. Острые уши с крупными серьгами шевельнулись. Недоволен? Отчего же? Сделал дело – гуляй смело.

Сарказм изнутри так и выпирал. Жаль, что высказать или показать его было некому.

Второй смотрел пристально. Прямо. Мне даже показалось, что в его прищуренных фиолетовых глазах мелькнула жалость, а потом удивление. Неужели успел заметить мой взгляд? Красивый, зараза. Я бы его расу отнесла к тёмным эльфам, хотя не буду заранее портить репутацию этого народа. Волосы не разглядела, так как они были прикрыты шапероном. Куча навешанного оружия, удлинённый халат. Или как его – кафтан? Одна рука на рукояти сабли, что прицеплена к поясу, другая – на ноже. Всегда готов к нападению или защите. Охотник или наёмник, но снова не буду бежать впереди паровоза. Мои выводы могут оказаться ошибочными. Слишком мало слов он произнёс. Сейчас я даже интонацию его вспомнить не могу. Жаль, что я буду его ненавидеть. Выправка, поза – всё говорило о высоком происхождении. Аристократ. А вот лицо… Очертания губ просто кричали, что он – король драмы. Реалист не верит ни во что, привык иронизировать, о чём говорила привычная глубокая складочка возле рта, устремлённая вниз. А ещё мой любимый тип носа – с горбинкой. Эх, такой экземпляр. Жаль, что тело скрыто халатом, хотя я уверена – оно совершенно! Интересно, есть ли на животе кубики?

И ещё один тип. Как я и ожидала, старикашка – злодей. Длинная седая борода колыхалась от движений. Он что-то говорил своим подручным, гад. Его волосы, закрученные в гульку на макушке, смешно кивали в такт словам. Это выглядело комично, и я бы посмеялась, если бы не погружалась в вонючую жижу. Чёрная мантия или плащ скрывали его фигуру, но и так понятно, что старикашка – низкого роста. Особенно нелепо это выглядело со стороны: могучий, высокий и здоровенный орк; чуть ниже, но от этого не менее опасный – эльф, гибкий, неуловимо сильный. И шпунтик, что-то активно говорящий двум непробиваемым монстрам. Я бы его назвала придворным магом. Во всех книгах они мнят себя всемогущими. Плетут интриги по смещению власти. Или я штампов наглоталась?

Визуал

Так нейросеть увидела тех, кто избавился от Элин.

Возможно такой увидела дриаду Элин

3. Воспоминания

Детство у всех разное. У кого-то счастливое, у кого-то не очень. Я росла в семье авторитарных родителей. Мама работала тренером по спортивной гимнастике, папа – бизнесмен. Он владел несколькими магазинами со спортивной продукцией. Режим питания семье составляла мама и очень злилась, если я съедала лишний пирожок. Неспособная к спортивным достижениям, я стала разочарованием родителей. Контроль присутствовал во всём: еда, одежда, факультативы в школе. Что уж говорить о подружках. У меня их по попросту не было, потому что понимание о дружбе родителей и мои – сильно отличались. Они знали лучше, кем я хочу стать и куда буду поступать. Шаг влево, шаг вправо – считался попыткой к бегству. Ослушаться я их не могла. Очень уж своеобразные наказания придумывала мама. Единственное, чем я гордилась – это мои волосы. Однажды, посмотрев мультфильм про длинноволосую Рапунцель, я упросила маму купить мне средства по уходу за волосами. Она пошла мне на встречу. Даже несколько раз водила в салон для каких-то процедур. Только в отличии от блондинистой мультяшной красотки, выяснилось, что я терпеть не могу, когда прикасаются к моим волосам. До скрипа зубов, до искр из глаз. Поэтому даже заплеталась и делала причёски сама.

Отношения с родителями у меня всегда были напряжёнными, но девятый класс их просто перечеркнул.

Подготовка к ОГЭ меня безумно выматывала. Я мало спала, много учила. В тот день с ужасом ждала прихода родителей. Письменный стол был завален тетрадками и учебниками. А на вершине, приковывая внимание, лежал раскрытый дневник с красной «тройкой» по биологии, выведенной твёрдой рукой учительницы. Оценка жгла душу, особенно тем, что поставлена была несправедливо. Я всего лишь во время ответа отвлеклась на одноклассника, который меня ущипнул. Задохнулась от возмущения, но училка решила, что я не знаю материал. «Пару» не поставила в честь предыдущих заслуг, но и эта оценка могла перевернуть жизнь.

– Эльвира, мы дома, – голос мамы из прихожей оторвал от разукрашки – антистресса.

Я вздрогнула. Началось. В голове загудело, а потом я словно оказалась в вакууме.

– Мам, я уроки делаю. Ужин приготовила. Сама поела, – крикнула я, пытаясь справиться со страхом. Круглая тройка в дневнике могла обернуться для меня чем угодно: от выпоротой задницы до лишения пищи.

На какое-то время мир привычных звуков вернулся. Родители разделись, прошли на кухню, загремели крышками кастрюль. Весёлые смешки, громкие возгласы. Похоже, предки в отличном настроении.

– Эля, как ты, почему не выходишь к нам? Как дела в школе? – тот момент, которого я боялась больше всего. Молча протянула дневник. Губы мамы тут же поджались.

– Какая тема?

– Строение ядра.

– И ты её не выучила? Или твоих мозгов не хватило запомнить примитивный материал?

Говорить в ответ было что-то бесполезно. Только тратить время. Но, я попыталась.

– Меня мальчик отвлёк. Я не справилась с эмоциями.

– Ты ещё и на мальчиков реагируешь! Бесстыжая, – неожиданно поддержал маму папа. Хотя он всегда отмалчивался.

Я глубоко вздохнула. Бесполезно. Если что-то сказать, то будет только хуже.

– Это больше не повторится, – промямлила я.

– Конечно. Потому что ты сейчас выучишь весь учебник. Спать не ляжешь, пока не вызубришь всё.

Я в шоке смотрела на родителей. Время – восемь вечера. Даже просто прочитать – потребуется около пяти часов, а уж выучить – и того больше.

– Я всё сказала. А чтобы тебя на мальчиков не тянуло, завтра сделаем стрижку под «боб».

– Что? – с гневом вскочила со стула, – я не дам остричь волосы.

Взгляд мамы тут же застыл ледяным холодом. Я поняла, что зря огрызнулась.

– Ты знаешь правила. За неповиновение следует наказание. Стрижка будет сделана прямо сейчас. Я хотела, как лучше – сходить к профессионалам. Но, ты ослушалась.

Слёзы хлынули из глаз, а в голове застучали молотки. Нет, нет, только не это. В следующий момент отец схватил меня за плечи, а мама с какой-то затаённой злостью обрезала мою красивую косу.

Я ревела и сопротивлялась, но делала только хуже. Два раза меня даже укололи до крови. Когда волосы шелковым ковром легли возле ног, из меня словно вынули стержень. Голова, хоть и чувствовалась лёгкой, опустилась ниже плеч. Слёзы не прекращались. Большего унижения я не испытывала никогда. Они не остригли волосы, они уничтожили всё, чем я действительно гордилась. А что будет завтра в классе, даже не представляла.

Глотая обиду вместе со слезами, я ползала по полу и до боли в ладонях сжимала своё богатство. Не пойду завтра в школу, вот и всё. Ненависть к родителям взметнулась чёрной лентой прямо в сердце. За что? Я ей неродная, – проскочила здравая мысль, – никогда родная мать так не поступит со своим ребёнком. Меня почти не били. Кормили и одевали. Только было огромное «но» – меня не любили. Всегда много требовали. Я везде должна была быть лучшей.

Подскочила к зеркалу и снова заревела. Голова превратилась в жуткий шарик – ёжик. Мои непослушные волосы-пружинки, получив свободу, рванули вверх. «Ничтожество. Я – ни что не годное ничтожество», – слова мамы бились в виски, рождая абсолютную ненависть. Но… учебник сам себя не выучит.

Я прокралась на кухню и запаслась пирожками, иначе пережить этот кошмар я не смогла бы. Мама слов на ветер не бросала. Следующее наказание могло быть намного хуже. Именно с той поры я и стала есть, как не в себя, штудируя учебники по ночам.

В школу наутро я всё-таки пошла. Моя причёска произвела фурор. Но, я никому не позволила себя оскорбить.

– Хоть одно слово по поводу причёски, и этот человек тут же обретёт такую же, – перед первым уроком, встала и со злостью показала классу ножницы. Прониклись. Как я пережила тот день – сложно сказать. Варёная картошка меня смогла бы понять. Утром я ответила на все вопросы мамы, днём в школе исправила злополучную тройку. Затем договорилась с сестрой одноклассницы, и она мне сделала самую короткую стрижку, что могла. «Короче – только на лысо» – бурчала она, пока стригла. "Будто после тифа", – прокомментировала дома мама, но я не отреагировала на её слова совсем. Всю следующую ночь я спала, а на утро словно возродилась. Меня перестали мучать вопросы о том, почему я недостойна своих родителей, за что мне всё это.

4. Встреча с малышкой

Хихикнула, ещё раз, и тут меня прорвало. Опустилась на коленки и засмеялась. Да, и здесь я подсуетилась. Мне всегда попаданок становилось жалко. Ну, не люблю я всепрощающих героинь, а им авторы даже шанса отомстить не давали. Убили девушку или предали, та на эмоциях попадала под машину и переносилась в другой мир. В конечном итоге у героини складывалось всё хорошо, но, сколько сил она вбухивала, чтобы наступило это «хорошо». В той жизни пахала, и в этой приходится горы сворачивать. А мерзавец, из-за которого весь сыр-бор произошёл, остаётся в шоколаде. Один, с квартирой, деньгами, любовницами, а иногда и детьми, даже пальцем особо не пошевелив.

Хорошо, что я не успела от Мишки родить, а то переживала бы сейчас, как там моя кровинушка. А если бы на момент смерти обзавелась пузожителем, ух…даже думать страшно. Детей я хотела, но ожирение не позволяло.

Отсмеялась, поднялась и поплелась дальше. Я и тут подсуетилась. Отомстила, так сказать, заранее. А уж подружка мою квартиру Мишке ни за что не отдаст. Она его мягко сказать, недолюбливала. Может, что знала, да не говорила. Не хотела расстраивать.

Территория возле стоковой канавы оказалась ухоженной. Вдоль одного берега тянулась всё та же каменная стена. А вдоль другой, по которой я шла, раскинулся парк. И куда я выйду? Очень хотелось понять, где я. Это территория города, а стена огораживает его? Но ведь я сидела в подвале дворца? Или нет. Но куда-нибудь уже прийти хотелось бы.

Моё внимание привлёк звук воды. И я свернула вглубь парка. Как только услышала журчание, так сразу во рту пересохло. Поняла, насколько сильно хочу пить.

Через шагов тридцать вышла к фонтану. Местечко освещалось, но как-то мягко, по-домашнему. От этого закуток казался безумно уютным и немного волшебным.

Посмотрела на свои грязные руки и на чистую воду в фонтане и… не стала осквернять столь прекрасный уголок.

Слух уловил неясное бормотание. Доносилось оно от канавы. Что-то скрипнуло, стукнуло. Мне бы бежать подальше, да уж больно любопытно стало, что там происходит. А ещё захотелось посмотреть на людей или нелюдей. Кто ещё в этом мире существует.

Тихо подкралась обратно. Разговор шёл на другом берегу. В открытом проёме сплошной стены копошилось двое. Две тёмные фигуры, закутанные в плащи, ругались и спорили надрывным шёпотом.

– Я не уверен, может её отдать в дом терпимости, там её вырастят. Никто не узнает.

– Ты ещё предложи её в лесу оставить, чтобы кто-нибудь подобрал. Сам знаешь, метка проявится при совершеннолетии, и она в любой момент сможет доказать, что дитя будущего императора. Так что лучше сразу отдать миланам. Пусть откушают монаршего тела, – злобно рыкнул второй.

– А если со временем всё поменяется, и к власти придёт младший сын. Ты не думал, что мы сейчас совершаем непоправимую ошибку?

– Ещё нарожают, – раздражённо буркнул второй. Размахнулся и кинул небольшой кулёк в канаву. Немного постояв, они скрылись в проёме, и стена снова стала монолитной.

В потрясении ринулась к воде. Неужели это то, о чём я думаю? Я читала, что в средневековье неугодных детей выкидывали в сточные канавы, но, чтобы это происходило при мне? Надеюсь, я ошиблась, ну верю я ещё в светлое и прекрасное, несмотря ни на что.

Нырнула. Знакомая жижа встретила зловонием. Темно, ничего не видно. Надеюсь, ещё не поздно. Выхватила гвоздь, и он предсказуемо подсветил небольшое пространство. Но кулёк увидеть в таком месте почти невозможно. Проплыла дальше и от хоть и слабого освещения, увидела, как стайка уже знакомых рыб прыснула в разные стороны. Зафиксировав в голове место, и усиленно погребла к нему. Воздуха отчаянно не хватало. Грудная клетка разрывалась от желания вдохнуть, но я упорно плыла вперёд. А если это младенец, то он попал в воду раньше меня. Отчаяние придало сил. На последнем рывке увидела нечто белое, и резко схватив это, оттолкнулась от дна и пулей вылетела на поверхность. В свете лиловой Луны развернула дрожащими руками свёрток и чуть не закричала. Да, это был младенец, и он уже не дышал. Делать искусственное дыхание в воде я не умела, поэтому просто перевернула ребёнка вниз лицом, пару раз шлёпнула по спинке. Захлёбываясь слезами, зажала вонючую тряпку во рту, и из последних сил погребла к берегу. Там, сначала аккуратно положила кулёк, а потом сама перевалилась через бордюр. Время уже ушло, и я понимала, что младенца не спасти. Но как одержимая продолжала вдыхать в его маленький ротик кислород, и кончиками пальцев массировала сердце. В голове уже шумело, а я всё проговаривала прописные истины: зажать нос, сделать вдох, вдувать воздух, обхватив ртом маленькие неживые губки, подождать, пока грудная клетка поднимется, дать ей опуститься и надавить на место, где находится сердце. Раз, два, три, четыре, пять и всё по новому кругу. Я не смотрела вокруг, не обращала внимания ни на что, просто пыталась спасти дитё. Только что новорождённое, у которого пуповина болталась тонкой ниточкой. Крохе не более нескольких часов, а уже испытала столько горя. В какой-то момент, когда уже хотела сдаться, из горла малютки послышалось бульканье. Я с замиранием сердца повернула её на бочок, и изо рта и носа девочки потекла вонючая жидкость.

Прижала кроху к себе и громко разревелась. Ни у меня, ни у ребёнка сил не было, поэтому так и сидела на берегу, негромко всхлипывая. Три преданных души рыдали на берегу сточной канавы, оплакивая свои незавидные судьбы.

– Хватит сырость разводить, – раздавшийся из ниоткуда голос заставил прижать младенца к себе ещё сильнее.

Медленно повернула голову. Странная девушка, одетая в лианы и листья, смотрела недовольно на нашу композицию.

– Ты кто? – прохрипела я, пытаясь вычислить опасность. В доброту этого мира уже не верила. Всё-таки прожила до сорока пяти лет. И уж если не везёт мне на людей, то не везёт.

– Я дриада, – поморщилась та. – Благодарю тебя, что не стала осквернять наш источник, – она махнула рукой-веточкой в сторону фонтана. – Глядя на то, как ты самоотверженно борешься за свою жизнь и жизнь незнакомого тебе младенца, мы решили тебе помочь. Следуй за мной.

5. Фамильяр

Спасти девочку, спасла. А вот чем кормить? Я не была мамой. У единственной подруги тоже детей не было и только в теории знала, как ухаживать за младенцем. Была бы в своём мире, пошла в магазин и купила смесь, а что делать тут? Где искать молоко? Уложив девочку на сухую лежанку, выскочила из пещеры. Тропинка вела в рощу.

– Я же видела, видела, – шептала себе под нос. Когда бежала за дриадой, мне попалось стадо животных. Это единственное, что пришло в голову. Каляные полы штанов обдирали кожу, но я этого не замечала. Среди зелени мелькнули огромные рога, и я немного сбавила обороты. Видеть-то видела, но как понять, есть ли у них молоко? А главное как его добыть? Причём, на постоянной основе?

Профессия моя совсем далека от любого вида живности. Могу дрессировать цифры, и только. Но, когда у тебя за спиной голодный ребёнок, инстинкты самосохранения спят.

Могучие животные, ростом мне по грудь, спокойно паслись между тонкими деревцами. Несколько из них подняли голову, разглядывая меня. Их закрученные рога тянулись вверх. Как же страшно. Умные круглые глаза смотрели прямо в душу.

– Мне необходима помощь, – прошептала я, увидев в них разум. – Младенец хочет кушать. Нужно молоко. – Зачем я разговариваю с животными? Но… Это же магический мир! Вдруг они понимают человеческую речь и согласятся помочь. Я ведь даже не знаю, с какой стороны к ним подходить.

Одна из… я бы подумала, что это коза подошла ко мне. Толкнула в плечо холодным носом, и я тут же развернулась, показывая дорогу. Вот так вот, да?

Путь назад занял немного времени. Малышка уже начала шевелиться и покряхтывать.

Коза протиснулась миом камня, подошла к девочке и встала боком. Я с удивлением взяла малышку на руки и поднесла к полному вымени. Синеглазка тут же присосалась и начала причмокивать. Когда она отвалилась, её глазёнки слипались от тяжести. Немного поборовшись со сном, девочка всё-таки заснула. Но коза не уходила.

– Тебе нужно что-то в благодарность? – спросила её, – но у меня ничего нет.

Мне показалось, или коза закатила глаза? Она снова толкнула меня в плечо и стала боком уже ко мне.

– Ты мне предлагаешь покушать? – догадалась я. Животное кивнуло. Так и знала! Они разумны! – Но, как?

Я нелепо прилегла на жёсткий пол пещеры и потянулась к соскам. Сначала ничего не получалось, а потом молоко хлынуло в рот. Тёплое, с горчинкой. Это первая моя пища в новом мире. Когда в желудке почувствовала небольшую наполненность, внутри начало припекать, и я отвалилась от козы.

– Что это? – неведомая боль скрутила внутренности. Я с сожалением смотрела в умные глаза животного и плакала. Она меня отравила? Но… ведь малышка тоже пила молоко, и ей не стало плохо. Судороги нарастали. Теперь всё тело горело, но даже кричать не получалось. Горло свело спазмом, и воздух проникал с трудом.

Неожиданно боль разделилась. Кожа на щеке забугрилась, стала отслаиваться. То ли зуб мудрости полез, то ли вторая челюсть выдвинулась. Бурение изнутри усилилась, и как в фильмах ужасов, щека распухла до невероятных размеров, а потом просто разделилась на две. Я что, отпочковалась?

От боли плохо соображала, но, когда напротив лица зависла знакомая брошь, сознание, наконец, решило сделать перерыв.

Очнулась в полумраке оттого, что по щеке кто-то ползал. Слабость в мышцах ощущалась как гири. Согнала рукой надоедливое насекомое и похлопала по полу, в поисках девочки. Нащупала тёплую длинную шерсть. Горячий пар опалил лицо, и я дёрнулась. Коза не ушла? Успокоившись, погладила благородное животное по шерсти.

На лоб снова кто-то приземлился. Первая мысль – летучие мыши, что делили со мной жильё. Но, слишком маленькие лапки, как у мухи или комара. Снова отмахнулась. Во рту сушило. Каждая мышца горела, и казалось, что по венам вместо крови бежал кипяток. В воздухе напротив лица, неумело махая крылышками, зависла чудесная стрекоза. Именно эта красавица из горного хрусталя была мне подарена на юбилей. Сама прозрачная с золотистыми волосками внутри. Огромные фасеточные глаза, занимающие большую часть головы, пристально наблюдали. Кончики перепончатых крылышек подрагивали от напряжения. Длинные лапки шевелились, словно насекомое впервые осознало, что они у неё есть.

Мы смотрели друг на друга, не двигаясь с места. Я пыталась осознать, что моя брошь летает, а о чём думала стрекоза, понять даже не пробовала. Но, вот она сделала первый рывок и подлетела ближе. Опустилась на руку. В оцепенении не дёрнулась. Короткие усики зашевелились. А брюшко плотно прижалось к коже. Щипцы на конце туловища больно прокололи кожу на руке, и я, наконец, отмерла.

Спасаясь от ладони, которой я собралась прихлопнуть нахалку, стрекоза отлетела на безопасное расстояние.

– Зачем ты это сделала? – гневно просипела охрипшим горлом.

– Чтобы мы могли общаться без слов, – раздался мужской голос в голове.

– Ты мальчик?

Мне снисходительно кивнули.

Точно! Когда мне подарили эту брошь, я же в интернете смотрела. Дозорщик – император – так называлось насекомое, с которого взяли образ. Я восхищалась филигранной работой мастера. И сейчас, когда стрекоза ожила, насекомое выглядело безупречно.

Прокашлялась.

– Как получилось, что ты можешь летать и разговаривать? – ошарашенно спросила первое, что пришло в голову. – И откуда ты вообще взялся?

– Меня зовут Крейн. Я магический симбиот. Тебе нужна была срочная помощь, пришлось импровизировать. Вселился в пустую оболочку, что застряла на твоей ауре. Ничего более подходящего не нашёл.

– Почему мне понадобилась помощь? Что случилось?

– Могу только предположить, всё-таки с иномирцами я никогда не сталкивался. Скажи, молоко – это твоя первая еда в новом теле?

Подумав, кивнула. Я ведь даже воды не пила.

– Тогда, скорее всего так и есть. Душа не приняло тело, а ещё: твой мощный магический потенциал не совпал со слабым даром умершей. Получив питание, организм начал функционировать, магические каналы распрямляться, и тело не выдержало той силы, которая заструилась по венам.

6. Крейн

Следующие несколько дней прошли в том же режиме. Мы с дочкой спали и ели. Что мне, что ей нужно было набраться сил. Когда бодрствовали, ходили на прогулку к озеру. Там мне Крейн рассказывал о мире. Он много знал. Правда, его знания, я делила на два. Мир изменился, пока Крейн сидел в пещере. Прошло ведь семьсот лет.

Через неделю я успокоилась. Навела в нашем жилище порядок и даже дно чаши выложила камнями. Жизнь стала напоминать рутину: поели, поспали, погуляли. И это всё? Молодой организм жаждал деятельности.

– Крейн, как думаешь, я смогу наловить рыбу? На дух уже молоко не переношу.

– Будешь есть её сырой? Да и чем ты её ловить собралась?

Прав он во всём прав, но как же раздражает.

– У меня есть гвоздь, – не сдавалась я. – Если его загнуть, то получится крючок.

Крылышки стрекозы мелко задрожали. Опять смеётся. Огромные глаза увеличились в разы, и я увидела в них множество маленьких копий себя.

– Кстати, а куда он делся? Покажи. В твоих воспоминаниях гвоздь светился.

– Я сама удивилась, когда обнаружила его зажатым в руке. Как он перенёсся через пространство и оказался материальным тут?

– Не знаю, возможно это твой якорь. Благодаря ему ты не ушла на перерождение, а перенеслась в другое тело. О чём ты думала во время смерти? Сработала какая-то привязка. Видимо, эмоции были настолько сильными, что ты прихватила с собой всё самое дорогое. А это говорит о том, что ты сильная магичка.

Мысленно хмыкнула. Самое дорогое? Получается, что кроме броши и гвоздя у меня ничего ценнее не нашлось? Супер! Порылась в подстилке, на которую завалилась в первый день, и, к своей радости, увидела ЕГО.

Крейн совсем недолго его разглядывал, а потом сделал несколько кульбитов под сводами пещеры, вызывая возмущение крылатых мышек.

– Эля, это же замечательно! Это настоящее сокровище! Нам повезло, – восторгался Крейн у меня в голове.

– Как ты меня назвал? – старое имя резануло слух. Старое? Да я в этом мире всего несколько дней. Так меня звал только муж и в институте однокурсники. Родители предпочитали полное имя. Вот странно, я же ни по кому из них скучать не буду, разве что о подруге.

– Тебе не нравится? Тогда не буду.

– Нет, имена созвучны, но оно мне почему-то неприятно.

– Предпочитаешь Горгону? – хихикнул Крейн.

– О, нет! Это прозвище можно оставить как кодовое слово. Мне нравится новое имя. Только вот оно уже "засветилось". По нему меня могут найти, но менять ничего не хочу. Расскажи, что так тебя обрадовало?

– Это не обычный гвоздь, и не говори мне, что ты не ведьма. Никто без способностей не смог бы перенести в этот мир столь бесценный материал.

– И что это?

– Если ты про состав, то это неважно. Главное, что он, впитав твою боль, стал мощным артефактом. Теперь из него получится отличный ритуальный кинжал.

Я с неверием посмотрела на гвоздь, покрутила его между пальцев. Хмыкнула.

– Ты уверен? Он же маленький. Да, сотка, но на нож его явно не хватит.

– Ты в магическом мире, привыкай.

– И зачем мне кинжал? Нет, я не против. В этом страшном мире оружие точно не помешает, но ты явно вкладывал в свои слова что-то большее.

– Я рад, что ты такая сообразительная. Фамильяр нужен, чтобы балансировать магию в теле подопечного, а Аттаме – ритуальный кинжал, который концентрирует поток силы, позволяет заклинаниям работать точечно, не давая владельцу распылять энергию. Да и всякие пентаграммы им рисовать удобно, – Крейн усмехнулся.

– Да? Тебе, конечно, виднее, но нам тогда понадобится кузнец? – растерянно спросила я.

– Э нет. Если ты хочешь, чтобы этот гвоздь стал твоим магическим артефактом и слушался лишь тебя, то нужно изготовить кинжал самой.

– Ты издеваешься? Я же девушка, я не умею.

– Вместе справимся. С кинжалом управлять магией будет легче. Кое чему я тебя научу, но в академию всё равно придётся ехать. Магия вообще штука сложная, а учитывая твою мощь, учиться нужно обязательно. Там тебе помогут понять направление твоего дара, да и с обычными предметами тебе надо познакомиться. Этикет, география, история. И откладывать не желательно.

Какой этикет? Я во дворец не собираюсь. Оглянулась на малышку. Куколка спала, сладко причмокивая губками. Какая же она красивая! Как я буду учиться с ней? Это невозможно! Взяла её на ручки и прижала к себе. Моя кроха. Изнутри затопило умилением. Ради неё я на всё готова. Я читала, что драконы чуют своих детей. Не сделаем ли мы хуже, идя в лапы чешуйчатым? А малышка всё-таки королевских кровей. И те убийцы про какую-то метку говорили. Во что я ввязалась?

– Ты говорил, что она драконица. Она… сможет обращаться в ящерицу? – поинтересовалась я, разглядывая малышку. Она такая беззащитная. Откуда у неё крылья вылезут? Я совсем ничего не знаю про этот мир.

– Да! После года твоя девочка обернётся. Поверь, это будет прекрасно!

– Это ей ничем не грозит? Мне как-то тревожно. Я ведь не смогу помочь.

– Если магии в организме будет достаточно, то ничем, наоборот, после оборота ей будут не страшны никакие болезни. Вот после её оборота и будем присматривать место в академии.

– Не могу поверить, что я увижу настоящего дракона, – взволнованно прошептала я, поглаживая дочь по спинке.

– Привыкай. Наш мир огромен и многогранен.

– Да, я помню, здесь всего два материка. На одном всегда тепло, на другом холодно. Обитает свыше пятнадцати рас, – съехидничала я, передразнивая Крейна.

– Язвишь и улыбаешься, значит, эмоциональный фон восстанавливается. Всё идёт как надо.

– Эх, ещё бы знания сами собой появились! Хотя бы о прошлом Элин.

– Тебе не об этом надо думать сейчас. Всё наладится, вот увидишь. Станешь сильной магичкой, да за тобой все драконы увиваться начнут.

– Вот чего не надо, того не надо. У Элин не получилось, а я даже пробовать не хочу. Что там необходимо для кинжала? Не желаю быть слабой.

– Моя девочка! Правильный настрой! Для начала надо найти дубовые и берёзовые поленья, раздобыть наковальню со всеми инструментами, ещё собачий жир понадобится. Вроде ничего не забыл. Ах да, для рукояти подойдёт дерево из тёмных пород, оно наиболее энерговместимое. Думаю, его проще купить, чем самой вырезать. Ещё натуральный клей. В Аттаме не должно присутствовать ничего искусственного.

7. Магия

7. Магия

Посреди ночи меня поднял непонятный шум. Лица касались жёсткие крылья.

Спросонья сразу ничего не поняла, но писк мышей и шелест крыльев однозначно дал понять, что у соседей что-то случилось. Сначала даже подумала, что они решили на меня напасть, но паника, как накатила, так тут же и улетучилась. Пошарила рядом, коза на месте, и даже ухом не ведёт. Малышка крепко спит. Я выдохнула. Если уж это трепетное животное не тревожилось, то и мне стоит успокоиться.

До сегодняшнего дня я близко к мышкам не подходила. Видела, что они небольшие, живут семьёй с десяток особей. Ночью они улетали на охоту, а потом весь день спали под потолком. Мы почти не пересекались. Что же сегодня пошло не так?

Шум не смолкал, пришлось срочно просыпаться и разбираться в чём дело. Теперь я поняла, о чём говорил Крейн. Не была бы я полудраконицей, не разглядела бы ничего. На полу бился мелкий комочек, а вокруг него летали две мышки покрупнее. Понятно, родители. Как только взяла комок на руки, шум смолк. Вынесла наружу и принялась разглядывать существо. Мышь тоненько пищала. Видимо, от боли. Оба крыла переломаны, так же как и пальцы. Тазобедренная перепонка порвана в клочья. Из грудной клетки текла кровь, и торчали рёбра. Перепонки перемолоты в труху.

– Попала кому-то в зубы? – ласково воркуя, я попыталась понять, чем могу помочь.

Мышь пищать перестала, и так умоляюще взглянула в мои глаза, что сердце зашлось от жалости. Откуда-то сразу поняла, что у меня в руках девочка.

– Если крылья я могу зафиксировать, то что делать с кровотечением, понятия не имею. Прости, – снова обратилась я к несчастному мышонку.

Писк вокруг возобновился, словно они поняли, о чём я сказала. Хотя о чём это я, вон коза меня полностью понимает.

Я неплохо знала строение мышей. В школе пришлось писать рефераты по этой теме. Только вот я ни разу не лекарь.

– Сделаю что смогу, – прошептала я семейству. Что делать, когда никаких инструментов нет? Ни ниток, ни иголок, чтобы сшить разрывы. Оглянулась вокруг в поисках вспомогательного материала.

– Эх ты, – прошелестел голос Крейна в голове, – пора воспользоваться магией. Как раз и потренируешься.

– Ты сдурел? Я же могу её убить! Ты же сам говорил, что у меня мощь.

– Она и так умрёт, хотя бы попробуй. Приложи руку, просто пожелай, чтобы кости срослись, а ткани соединились. Лишнюю магию заберу на себя.

– Как?

– Не думай, просто делай. Положи существо на спину. Распрями одно крыло, потом второе. Приложи свою ладонь. А затем – желай!

Так и сделала. Маленькое сердечко бьётся быстро-быстро. Боится. Да мне и самой страшно. Как представила, что этой крохи не станет, чуть не расплакалась. Совсем не ожидала, когда под рукой появился белый свет. Он становился всё ярче и ярче. Так и должно быть? Чуть не отдёрнула ладонь, но Крейн, зависший напротив, покачал головой. Тиран. Прикрыла глаза. Представила картинку из книжки, где в разрезе показывали строение скелета, и пожелала, чтобы всё срослось правильно. Только ещё зачем-то подумала, что такой маленькой девочке нужна защита. Когда больная пискнула, открыла глаза и обомлела. Кожа на крылышках блестела ровным полотном. Вывернутая ключица встала на место. Даже пальцы уже аккуратно цеплялись за мою ладошку. А ещё... мышка встряхнулась, и на её тельце появилась броня. Чешуйчатая и прочная.

– Ой, кажется, перестаралась.

Тишина вокруг просто оглушила. Я навредила? Она не сможет летать?

– Прости, сама не знаю как так получилось. Попробуй махни крылышками.

Мышка боязно расправила их, а потом уверенно махнула.

– Так, с этим порядок. Теперь попробуй взлететь.

Она без раздумий вспорхнула вверх, и тут же какофония радостных звуков накрыла пещеру.

– Тише, девочку разбудите, – шикнула я на них, и писк прекратился. Но шуршание продолжилось. Видимо, радость так просто не унять.

– Как ты себя чувствуешь? Усталость, вялость? Что?

– Спасть очень хочется, – зевнула я.

– Это замечательно, иди ложись, с первым пациентом тебя, моя Элин, – ласково проворковали у меня в голове.

– Получается, что я – лекарь? – спросила уже в полусне.

– Ты больше чем лекарь. Отдыхай!

Крейн в своей манере не договаривать раздражал, но мне сейчас было не до этого. Сон накрывал с головой. Успела только проверить Виту и увидеть, как три мышки спустились ко мне на грудь и преклонили головы, как в реверансе. Затем я перевернулась набок и окончательно вырубилась.

– Элин, просыпайся, нельзя столько спать, – настойчивый голос зудел в голове.

– Отстань, тошнит уже от тебя, – отмахнулась и перевернулась на другой бок.

– Э, нет, так дело не пойдёт. Просыпайся, Вита хочет кушать.

Что? Резко подорвалась и голова закружилась. У-у-у.

– Опять ты меня не слушаешь, – завозмущался Крейн, – можно было просто открыть глазки.

– Что со мной? Почему так плохо?

– Вчера ты потратила много магии, причём резко. Я забирал излишки, но первый раз всегда тяжело. На маленькую мышку ты выплеснула почти весь резерв.

– Но, вчера я чувствовала себя нормально, почему сегодня так плохо?

– До этого дня потоки медленно циркулировали в теле, постепенно растягивая магические каналы, а когда случился выброс, то новые энергии образовали вакуум, вот тебя и корёжит. Представь, бутылку с водой резко опустошили, а потом медленно заполнили другой жидкостью. На какое-то время там возникнет вакуум. А это неприятно. Резерв пополняется быстро, но недостаточно. Ладно, отвлеклись, малышку надо кормить, а кроме тебя это никто не сделает.

Я оглянулась. Дочь уже корчила гримасы, явно давая понять, что терпит из последних сил. Надо же, и не пискнула ни разу.

– Я сейчас, – подхватила кроху и поднесла к соску. Слышала, что у детей на Земле часто бывают колики от неправильно подобранных продуктов матери, но моя коза питается травой и никаких проблем с животом у Виты ни разу не было. Это так замечательно! Ещё бы голова не кружилась.

8. Дворец

Всю ночь я блаженно спала и проснулась по-настоящему счастливой. Надо же, в той, другой жизни я всё время ждала чего-то. То, когда уеду из дома, то, когда похудею. Казалось, что если я и буду счастлива, то потом. А сегодня я проснулась счастливой именно сегодня. И меня не смущало даже то, что я живу в пещере: без огня, нормальной еды и удобств. Зато с обворожительной крошкой, её кормилицей, Крейном и семьёй летучих мышей, которые подарили мне настоящий праздник живота.

– Я люблю вас всех, – радостно улыбнулась новому утру. Дочь ответила мне беззубым ртом. Энергия распирала. От усталости ничего не осталось. Хотелось что-то делать, куда-то бежать.

Покормила малышку, себя, а потом принялась строить планы.

– Эй, привет, – помахала рукой обитателям под сводами, – пойдём багряник собирать.

Ко мне на плечо спикировала малявка. Она что-то пропищала, но я не поняла.

– О, так эффект был временный? – Я расстроилась. Права оказалась малявка.

Что я там хотела? Чтобы пациентка могла рассказать о своём здоровье? Так теперь уже здоровью ничего не угрожает, поэтому и необходимость в мыслеречи отпала. Надо продуманнее было желать. Эх.

– Но, ты же покажешь мне, где растёт этот багряник?

Мышка запищала, активно показывая на выход.

– Тогда идём! – я подвязала Виту перед собой и потопала на улицу. Солнце светило, птички пели, а я шагала туда, куда показывала малявка. Она сидела у меня на плече и крылом, как рукой рулила нашим маршрутом.

Остановку мы сделали на поляне с высокими растениями. Они чем-то смахивали на наш иван-чай. С меня ростом, цветы отличались тяжёлым, почти невыносимым запахом. Длинные соцветия, собранные в метёлки, отливали багрянцем. Видимо, из-за окраса их так и называли.

– Жаль, что ты не знаешь, какие у этих цветов свойства. – Я, как и всегда, положила Виту на пелёнку в сторонке, а сама принялась собирать верхнюю часть растений. Только выдержала недолго. Сознание затуманилось, и я на полусогнутых отошла от поляны подальше. Схватила дочь и бежала до тех пор, пока настойчивый дурман перестал меня преследовать.

– Теперь я понимаю, почему его трудно собрать, – еле отдышавшись, пробормотала я. – Дочери точно тут не место. Интересно, как его сушат? Целиком или крошат по кусочкам. Где ты, Крейн? Обещал связаться и молчишь.

В этот момент голову сдавило тисками.

– Я уж думал, ты никогда про меня не вспомнишь, – Крейн, как всегда, съехидничал.

Несмотря на боль, я так обрадовалась слышать ставший родным голос, что чуть не расплакалась.

– Вчера общалась с мышкой, которую вылечила. Это длилось долго.

– А сейчас ты где? Хочу кое-что тебе показать. Думаю, что это касается тебя напрямую.

– Заинтриговал. Только я сейчас на поляне рядом с багрянцем.

Думаю, что в ответ услышала ругательства на непонятном языке.

– Спасённая просветила? – догадался Крейн.

– Да. Я собрала охапку, а потом мне стало плохо, и я рванула оттуда. Вот, теперь сижу и пытаюсь отдышаться.

– Багрянец — очень дорогое растение, потом расскажу о его полезности, а сейчас смотри.

Мир покачнулся, и меня затошнило. Рухнула на колени, пытаясь проморгаться. В глазах потемнело. Затрясла головой, не понимая, как облегчить состояние. Вспомнилась настройка телевизора, когда кадры мелькают, не желая останавливаться на одном. Щелчок, второй. Меня всё-таки вырвало, и тут же полегчало. Кадр остановился, но разделился на множество маленьких. У стрекозы оказалось необычное ви́дение. Немного выпуклое, зато я видела, что происходит одновременно впереди, сзади и по бокам. Приноровиться не получалось. Головокружение не проходило, но Крейн упорно транслировал мне происходящее.

– Это малая приёмная дворца, – пояснил фамильяр. – Я сижу на карнизе.

Когда чуточку попривыкла, происходящее меня заинтересовало настолько, что необычный вид перестал мешать. У меня были свои представления о дворце, но сейчас они не оправдались. В стенах комнаты не раздавался смех, не шелестели юбки фрейлин. Тишину взорвал резкий звук.

– Никого не хочу видеть! – полупустой бокал с вином полетел в стену. Затем безумно красивая девушка грациозно приподнялась с кресла и подошла к портрету на стене. Её длинное красное платье скользнуло шлейфом по паркету. Она потянула на себя подсвечник, что освещал картину, и та отъехала вбок.

Как-то банально слишком. Но, оказалась не права. За полотном появилась металлическая дверца сейфа. Красотка приложила руку, прошептала что-то, и замок щёлкнул. Тайник был заполнен бумагами, поверх которых лежали несколько коробочек. Девушка их отодвинула в сторону и достала небольшой кусочек картона. Вернулась с ним к креслу и с маниакальным взглядом принялась вырисовывать пальцем узоры.

– Столько новостей, и всё впустую, – заговорила вдруг девушка, обращаясь к… портрету. Она держала в руках выполненный карандашом рисунок мужчины и острым ноготком обводила его губы. – Моё сердце выбрало тебя, но ты меня словно не видишь. Бездушный монстр, но такой притягательный.

Я внимательно вгляделась в портрет. Тонкие черты лица, словно созданные, чтобы ими любоваться. Умный взгляд, устремлённый куда-то вдаль. Мне почему-то показалось, что цвет глаз должен быть тёмного индиго. Уж монстром я бы не назвала такого красавчика. Даже моё сердце откликнулось на эту утончённость.

Девушка тяжело вздохнула, но корсет явно сдавил ей рёбра, потому что она резко вскочила и принялась расхаживать по комнате, выплёскивая эмоции. Остановившись возле зеркала, она с затаённой злостью смотрела своё отражение.

– Я столько сделала ради тебя: прошла болезненные косметические процедуры, омолодила кожу на несколько лет, надеваю ненавистные длинные платья. Меня воспевают, как первую красавицу столицы, а ты глух. Чем эта простушка тебя зацепила? Чем? Я богаче, мой род знатен. Я красива. И… люблю тебя. Так чего тебе не хватает, мой принц?

Я чуть не разорвала контакт с Крейном, задохнувшись от эмоций. Принц? Я ещё раз захотела взглянуть на рисунок, но девушка неожиданно закинула его обратно в сейф, закрыла дверцу и поставила портрет на место.

9. Багряник

Сморгнула. Зрение вернулось не сразу. Пришлось долго лежать с закрытыми глазами, слушая причитания Крейна.

– У нас получилось! Я так рад!

– Рад он, а у меня голова болит, скоро разорвётся от твоих воплей, – зажала виски пальцами, растирая их круговыми движениями.

– Тогда отключаюсь, встретимся дома. Я ещё побуду тут. Если что-то интересное увижу, позову. Теперь я смогу связываться с тобой сам.

– А раньше не мог?

– Нет, пока ты ко мне не потянулась, я к тебе пытался пробиться больше часа.

– Я была занята.

Представила себе нашу связь как телефонную линию. Пока разговариваю с одним абонентом, другой дозвониться не сможет. Хихикнула.

– Ладно уж, понесла Виту в пещеру. Надо ещё вернуться за теми цветами, что сорвала. Не пропадать же добру. Ты, кстати, не знаешь, в каком виде их лучше сохранять, чтобы они стоили дороже?

– Раньше ценились цветки и листья, но сохранённые отдельно. Так что сиди сегодня и отдирай их друг от друга. Я залечу в лекарственную лавку, посмотрю, что и как.

– А сейчас мне что делать? – но ответ так и не получила. Крейн отключился. Называть магические примочки знакомыми словами мне нравилось. Главное, что фамильяр понимает.

Вернулась в пещеру и попросила мышек развлечь дочь. Сама же отправилась за багряником. Для начала принесла уже сорванную охапку. На удивление, цветы не дурманили больше мозг. Поэтому я решила их сушить в пещере. Летучие мыши по моей просьбе принесли несколько мясистых огромных листов с каких-то гигантских деревьев, и я принялась под современные песни принялась отрывать соцветия и укладывать их на листья. Стебли относила в сторону. Так и провозилась до конца дня. К вечеру сбегала ещё раз на поляну и нарвала новую охапку. На ночь оставила её перед входом, чтобы дурман выветрился. Следующий день провела так же. В результате весь угол пещеры завалила будущими деньгами. Так я себя мотивировала. Дело оказалось муторное, не приносящее никакого удовольствия, но монеты сами себя не заработают.

На следующий день заметила, что багряник на поляне заканчивается, причём не по моей вине. Внимательно присмотревшись, увидела, как отцветшие стебли втягивались в почву.

Так вот в чём дело! Растение появляется буквально на пару недель, поэтому его сложно найти. Удивительный мир. В последний день носилась как угорелая, стараясь сорвать как можно больше цветов. Всю поляну я не охватила, но всё равно, получилось прилично.

Пока занималась багряником, совсем забыла про Крейна, и когда он появился перед моим лицом, я даже взвизгнула от радости. Мозг за это время отдохнул, и я с удовольствием услышала чуть дребезжащий голос фамильяра.

– Ты вернулся! – Если бы Крейн был больши́м, то я бы наверняка повисла у него на шее. – Я так рада!

За совсем короткое время эта стрекоза стала неотъемлемой частью меня.

– Я тоже рад. У меня много новостей.

– Ты насладился свободой, доволен? – я пытливо разглядывала Крейна, стараясь понять, изменилось ли в нём что-то.

– Даже не представляешь, какое это чувство – лететь туда, куда хочешь, свободно махая крылышками. Наблюдать за жизнью граждан, впитывать их эмоции. Жаль, что у тебя не нашлась брошка побольше? Птица там какая-нибудь?

Я расхохоталась.

– Как же мне тебя не хватало! Каковы новости из столицы?

– Во дворце я пробыл недолго. Немного пролетел по комнатам служанок, послушал разговоры, а потом рванул в город. Как всё преобразилось! Когда я там бывал в последний раз, Дримор только закладывался. А сейчас: белый камень в основе всех зданий. Дома крепкие и добротные. Красота. А сам дворец – м-м-м, настоящее произведение искусства. Умеют всё-таки драконы строить.

Услышав про ящериц, неприятно передёрнула плечами. Век бы их не видеть, хотя у того, что на рисунке такие глаза…

– Узнал что-то про багряник? А то я его много насобирала. Вдруг зря?

Крейн посмотрел на мои заготовки и затрещал крыльями.

– Это очень дорогой цветок. Сдадим, и денег нам хватит на полгода. Сейчас мало кто собирает травы. Спрос на них растёт. А багряник давно никто не находил. Так что, тебе повезло.

– Меня малявка вывела на ту поляну. Но мне кажется, что это дриады постарались. Помогли нам по-своему.

– Скорее всего. Чем-то ты им понравилась.

Я выскочила из пещеры и не очень громко прокричала: «Спасибо!».

Ближайшие листики качнулись, подтверждая мою теорию.

– Что дальше делать будем? Ты так красиво рассказывал про город, что мне захотелось посмотреть. Но, всё равно страшно. Как мне изменить внешность, чтобы меня не опознали?

– Надо подумать. А попроси своих мышек принести тебе плащ и шляпу. Они не тяжёлые, должны справиться! Только так, чтобы сразу не хватились. Как принесут, немедля рванём в Дримор. Я уже в предвкушении экскурсии. Тебе понравится. Ты же любила читать книги про средневековье?

– Не очень. Больше про техно-магию.

– Тут такого нет. Драконы почему-то застряли на одном уровне развития. Они сильны и физически, и магически, но веками живут однообразно. Максимум на что способны, так это на перевороты власти. Во все времена одна цель.

– Смотрю, ты не очень их жалуешь. Но, мы ведь сейчас находимся в империи драконов? Я же ничего не путаю?

– Не путаешь. И в академии обучаются в основном драконы.

– Гадство! Надеюсь, принцы уже выучились, и я не встречусь с ними там.

– Э… Не уверен. Я слышал, что только в этом году на них было совершено несколько покушений. Император, чтобы отвести беду, сказал всем, что принцы уезжают на границу разбираться с нападениями, но на самом деле они едут в академию. Только в качестве кого – не понял. Возможно, и преподавать будут. Так что встреча неизбежна.

– Это плохо, очень плохо. Я не готова встретиться с призраками Элин. Она любила младшего. У меня дочь старшего. Странный клубок, не находишь? Учиться мне нужно, но не ждать же, пока принцы разгребутся со своими покушениями и уберутся оттуда.

10. Вылазка в город

Вошла в ворота. Крейн замолчал. Сколько я его не звала, он не отвечал. Каменные стены остались за спиной. Сделав пару шагов, застыла от открывшейся картины. Восторг. Я вижу всё своими глазами. Не читаю в книжке, а могу потрогать или попробовать на зуб. Несмотря на раннее утро, народ, бегущий по делам, создавал толчею. Большой поток направлялся в сторону навесов, и я влилась в него, ожидая увидеть местный рынок.

Оказалась права. Где ещё можно лучше всего узнать быт простого люда, как не на рынке. Денег у меня нет, поэтому за кошелёк не переживала. А воришек тут шныряло много. Значит, не так уж и хорошо живёт империя. Пригляделась к местным продавцам. Они ловко предлагали товар, торгуясь до посинения. В ходу были монеты. Неровные, с волнистыми, необработанными краями. Стараясь не привлекать внимание, всматривалась в прилавки.

Ягоды, грибы, орехи, молочная продукция, крупы, овощи. Почти всё казалось незнакомым. Получила разочарование. Особенно когда рот наполнился слюной, хоть мы и покушали перед дорогой. Вита спала. Её, видимо, укачивали мои движения. А под плащом ещё и тепло. Погуляв по рядам, поняла, что кроме продуктов тут не выставлялось ничего. Ни инструментов, ни одежды. Надо искать другой рынок или лавки.

Пока выбиралась, мне оттоптали все ноги. Что за народ? Пихаются, толкаются. Аромат свежей выпечки разогнал аппетит. Кушать хотелось сильно, но сначала нужно заработать хоть немного.

Отойдя от продуктовых рядов, вздохнула спокойнее. Несмотря на толчею, капюшон держался крепко. Магия. Огляделась.

Мощёные улочки не впечатлили. Вроде и сделано с умом было когда-то, но то ли жителям не хотелось убираться, то ли это вообще не приветствовалось, но везде валялся мусор. Запаха нечистот не ощущалось, хоть тут повезло. Наверное, всё выведено за стену. Но вот народ в целом одет как-то по-простому. Слишком серо, обыденно. Даже респектабельные дамы, что вышли по делам в такое раннее утро, смотрелись блёкло и потерянно. Особенно на фоне белоснежного императорского дворца. Город можно было бы назвать Белгородом, потому что почти все здания в нём построены из белого камня. Только дома словно покрылись пылью. И из белых они превратились в серые.

Сам дворец стоял на возвышении, и чтобы его разглядеть, пришлось забираться на высоту. Ну не могла же я прийти в столицу и не увидеть его.

Остановилась на пригорке и поражённо зависла, глядя на необыкновенное зрелище. Лучи проснувшегося светила проникали в святую святых, а затем возвращались, создавая эффект Северного сияния. Дворец сверкал, нет, он будто горел в пламени местного Солнца, делясь своей энергией с городом. Умноженные стократ осколки лучиков озаряли чердачные и мансардовые окна в Дриморе, словно благословляли каждый дом на удачный день. Пыльные стёкла отвечали тусклым бликом, снова делясь и путешествуя дальше по стеклянным поверхностям. А не такой уж тут и дремучий мир. И лишь когда "солнечные зайчики" больно ударили по глазам, я смогла перевести дух и отвела взор от самого прекрасного зрелища, которое видела в своей жизни.

Любовалась не я одна. Ещё несколько существ стояли разинув рот, ловя необычайной красоты восход. И, лишь когда фантасмагория затихла, на ум пришли слова "фантомное шоу". Похоже, не всё в этом мире отсталое. Действие, абсолютно точно расчитанное на что-то. Не верю, что у драконов получился бы такой аттракцион случайно. В голове постоянно выплывала ассоциация со сканированием города искусственным интеллектом.

В голове сработал тумблер "опасность", но всё равно не смогла уйти, чтобы не полюбоваться работой искусного архитектора. Несколько башен упирались макушками в облака. Насчитала три круглых высотных здания с куполообразными крышами. Такое ощущение, что во дворец решили впихнуть все мыслимые и немыслимые виды украшений. Аркады с ложными окнами, отдельно стоящие арки, тоннели. Сооружения, похожие на акведуки, только не для воды. Большинство крыш оказались плоскими. С бесчисленными балюстрадами, карнизами, гребнями и гульбищами. Наверное, для посадки драконов. Но, и высоченных шпилей оказалось в достатке.

Почти каждое здание украшали колонны с капителями. Разнообразные кессоны делали стены необычными, загадочными. Ведь рисунок внутри поражал разнообразием. Когда закончила обзор, сложилось ощущение, что весь ансамбль никто не проектировал. Понатыкали всего нужного и ненужного где попало. Никакой системы в расположении строений не заметила. И это дворец?! Не удивительно, что и в городе царила такая же бессистемность. Задумка шикарная, а исполнение захромало.

Словно малыш играл в кукольное королевство. Улицы замостил, а то что за ними ухаживать нужно, не подумал. Решил построить дворцовый ансамбль, а то, что нужен проект, не знал. Хотя, это же драконы. Может, они и совсем не спускаются вниз. Приземлились на крышу, и уже дома. А то, как люди находят дороги среди нагромождения зданий, им всё равно. Только вот после увиденного представления, не верила в простой хаос застройки. Должна быть какая-то логика, и я её найду, только не сейчас.

Меня снова толкнули, и я обиженно засопела.

– Не мечтай, – оскалился кто-то рядом.

– Да я и…

– Знаю, знаю. Все вы так говорите. А потом ваши останки снимают с энергетического барьера.

Такой тоже есть? Учту на будущее. Решила промолчать.

– Первый раз тут? – уже другой, более приятный голос обратил моё внимание на себя.

Обернулась. Двое парней или кто они по расе пытались заглянуть мне под капюшон. Плавно повернулась к ним передом, и парни отпрянули. Ещё бы. Вета под плащом смотрелась как живот у беременной. Вот и ладушки! У меня дела. А потом ещё нужно понять, что там с Крейном случилось, почему он не говорит со мной.

Город, построенный на холмах, смотрелся странно, неужели ровного места не нашлось? Или... и тут какая-то хитрость? Дворец основали в самой высокой точке, но не в центре и не отдельно, а возле городской стены. Рынок пристроился в более-менее ровной низменности, совсем рядом с входными воротами. Это удобно для приезжих торговцев, но думаю, что коренному населению бегать через весь город на рынок, не нравилось. Всё страннее и страннее. Хоть расположение улиц Дримора оказалось понятным. Они расходились веером от городских ворот. Вроде ничего, но всё равно не логично. Почему точка отсчёта идёт от входа, а не от центра города или дворца? Долго на эту тему думать не стала, выискивая лекарскую лавку.

11 Эльф

– Вы знаете? – я рухнула на ближайший стул и замерла. Чего ждать от этого че… эльфа?

– Знаю. Мне о тебе уже поведали. Попросили помочь.

– Кто? Я же никому не говорила, – испуганно прижала к груди малышку, в панике собираясь бежать.

– Успокойся, я тебя прошу, ты пугаешь дочь. Сейчас я принесу травяной чай, и мы поговорим. Уверяю, здесь тебе ничего не грозит. – Хозяин дома вышел из комнаты, а я на секунду перевела дух.

Дверь рядом. Можно уйти. Мне что, предоставили выбор? Я растерянно смотрела на выход. Когда никто не давил морально, паника, неожиданно захлестнувшая, отступила. Надо же кому-то доверять в этом мире. Тем более что он сам откуда-то узнал обо мне. Это неспроста.

– Не сбежала? Вот и умница, – улыбнулся вошедший эльф. Он принёс поднос с двумя кружками и вкусно пахнущим вареньем.

Горячее!!! Горло тут же пересохло, срочно требуя его смочить. Такое ощущение, что уже триста лет не ела и не пила ничего горячего.

Я сняла кольцо, уложила на диван Виту. Она ещё спала, но реснички уже дрожали. Скоро проснётся.

– А где можно руки помыть?

– Я покажу, – эльф провёл в небольшую комнатку, где из стены выступали трубки. – Просто проведи ладонью над краном, и вода польётся. Чтобы выключить, сделай то же самое.

А потом меня оставили одну. Сильно задерживаться я не хотела, но не смогла не осмотреться. Потрогала стену. Тёплая. Явно что-то экологичное. Унитаз похож на знакомую конструкцию, только без кнопок для смывания. Магия рулит!

Как же я соскучилась по цивилизации, оказывается.

Когда включила воду, казавшаяся обычной раковина ожила и, принялась впитывать влагу. Такой себе листик – питок… питун… Как не заорала – не знаю. Но я уже не замечала громких довольных причмокиваний, потому что увидела зеркало. Это я? Приблизила лицо. Абсолютно чужое. Красивое, безусловно, но такое неродное. А волосы? Что это за убожество! Мне срочно нужны средства по уходу. Я же решила не стричься или всё-таки… Нет, новая жизнь – новая я. Худая, красивая, с замечательной крохой, так чего мне ещё надо? Хотя помощь не помешает. Можно ведь не скрываясь обсудить важные мне моменты.

Вышла в комнату совсем в другом настроении. Вита уже ворочалась и кряхтела.

– Она скоро проснётся, привыкла кушать по расписанию, у вас не найдётся молока, желательного козьего? – я с мольбой посмотрела на эльфа. Он дожидался меня за столом.

– Я могу продлить ей сон, пока найду молоко и рожок. Почему сама не кормишь?

– Я думала, вы всё знаете. Нет у меня молока, – я насторожилась и нахмурила брови. Неизвестный, что попросил помочь, не всё обо мне рассказал? Но, почему?

– В нашем мире такого не бывает, – от расслабленной позы не осталось и следа. Эльф пристально всмотрелся в… мою ауру, а потом закричал, – да вы её не рожали! Откуда у вас ребёнок? Украли?

Эльф даже не встал со своего места, но от него повеяло такой угрозой, что волоски на теле наэлектризовались. Расслабилась, решила довериться, какая же я дура, – мысленно себе надавал кучу подзатыльников.

– Пожалуй, мы задержались тут, пойдём, малышка, – я подошла к дивану и собралась поднять Виту, но была остановлена жёсткой рукой.

– Пока ты мне всё не расскажешь, никуда не пойдёшь. Это драконица, и, если бы за тебя не попросили, я бы даже слушать не стал, сразу сдал властям, так что садись и рассказывай. Пей уже чай. Всё давно остыло. А делать новый у меня пока желания нет.

Да что ж это такое! Что ни мужик, то гад.

– Отойдите, – сквозь зубы процедила я, – никому и ничего я не должна, тем более вам. Это моя дочь и точка!

– Надо же, как интересно, – совершенно не испугался эльф, а зря. Кончики пальцев уже покалывало от желания вмазать хорошенько по холёному личику. – Запуганная овечка превратилась в грозную драконицу. Но, я всё ещё не услышал ответа, откуда у тебя ребёнок.

Его слова подействовали странно. Я не испугалась, нет. Я взбесилась. Жидкий огонь пронёсся по венам, отключая рассудок. Вся моя история в новом мире – борьба за выживание. Единственный лучик, который мне не даёт скатиться в истерики и самобичевание – моя кроха, а этот остроухий мне угрожает ею?!

– Со дна сточной канавы! – вызверилась я и вырвала руку. Подняла голову, уставившись в опасные глаза. Эльф-недоумок загородил дорогу. Он не даёт мне забрать своё. И если этот предствитель дивного народа сейчас же не отойдёт, то я и сама не знаю, что сделаю. Ярость клокотала внутри, желая наказать обидчика. В глазах потемнело. Пытаясь сдержать огонь, рвущийся из груди, сжала кулаки. – Такой ответ вас устроит? Или надо в подробностях рассказать, как я ныряла в нечистоты, пытаясь в темноте отыскать белый свёрток, как тащила его в зубах, пока выплывала. Или показать, как со слезами бессилия вдыхала в её маленький ротик воздух, пытаясь оживить уже бессознательное тельце. Как плакала вместе с ней, радуясь первому вскрику. Можете звать кого угодно, но дочь я не отдам. А вам, если вы меня сейчас не пропустите, я выцарапаю глаза, и это, как минимум.

Впечатлённый моей речью, эльф отступил, и я, дрожащими руками схватила малышку и крепко прижала её к себе. Моя. Стало чуть легче.

Глазами нашла сумку, в которой лежал плащ, схватила. Напялила шляпу, одела кольцо и в полной тишине направилась на выход. Эльф не держал, а во мне бурлило что-то тёмное, колючее, предлагая остаться и разорвать предателя. Поднять его на когтях и размазать по стенке. Он смел угрожать нам!

Что со мной происходит? Я ведь некровожадная. Только желание выплеснуть злость всё усиливалось. Если бы, остроухий сейчас просто пошевелился, я бы взорвалась.

Сбежала по крыльцу не оглядываясь. Прочь! Не смотря по сторонам, рванула на зов природы. Шла как в тумане, полагаясь на инстинкты. Туда, куда звал шум леса. Ярость внутри клокотала, желая достать обидчика. Пелена безумия застилала глаза. Ныряла в какие-то дыры в заборах, шла по грязи, но ничего не замечала. «Слышу цель – не вижу препятствий». Главное – выбраться из города.

12. Деревья

– А что с ними делать?

– Потом разберёмся. Главное, чтобы нас не отследили. Попроси ветвистое войско замести следы.

Он в своём уме? Это же деревья!

– Делай, как говорю. Некогда раздумать, что правильно, а что – нет.

Кивнула. Соображала плохо, но Крейн всегда заботился обо мне.

– Прошу, сделайте так, чтобы нас не нашли. Затрите следы, – обратилась к растениям.

Я не слишком рассчитывала, что меня поймут, но увидела, как трава выпрямляется, земля разравнивается. Там, где мы прошли, выросли небольшие колючие кусты, я только диву давалась.

– Полезные кустики, – хмыкнул Крейн.

Согласно кивнула. Безопасность на первом месте. Надо идти.

– Показывай, куда дальше? – Вета проснулась и куксилась. Наверняка кушать хочет. – Далеко до пещеры?

Стрекоза поднялась в воздух.

– Да, придётся пройтись, но ничего, ты справишься!

Вот в этом я сомневалась. Ноги переставлялись с трудом. Дочь весила как целый танк. Силы утекали. Безумно хотелось спать. Мошки перед глазами не просто мелькали, а превратились в тучу. Я уже приглядывала кустик, под которым можно уютно прикорнуть, когда Крейн завопил:

– Драконы!

Вздрогнула, но туман в голове не рассеялся. Надо прятаться, наверное?

– Элин, я с тобой с ума сойду. Скажи своим деревьям, чтобы тебя прикрыли.

Точно, хорошая мысль.

– Окружите меня и соединитесь кронами, но, чтобы выглядело всё естественно, – попросила лесное братство.

Два дерева подошли, зарылись корнями в землю. Юркие лианы моментально соорудили между ними полог. Кустарники разбежались в стороны. Тонкие прутики сплелись между собой и изогнулись в подобие стула. Это мне? Приятно. Аккуратно присела, выпрямляя гудящие ноги.

Круть! Глядя на всё это, поняла, что приобрела действительно полезных друзей. Ходячие деревья, подумать только!

– Спасибо! – погладила по тёплым стволам, – вам это не навредит?

Возмущённый гул послышался отовсюду.

– Поняла, поняла! – я устало улыбнулась. Слабость накатывала волнами. Постоянно зевая, ждала команды от фамильяра.

Крейн следил с верхушки кроны, и когда опасность миновала, он разрешил продолжить маршрут.

– Вот бы мне так и ехать на ручках, – пошутила я, но лианы тут же сплели подобие гамака, и через секунду я уже взлетела в гущу листвы.

Думала, что будет тошнить, но ничего подобного. Я с блаженством вытянулась в полный рост. Не буду сопротивляться. Отсюда и вид оказался лучше, да и путешествовать стало приятно. Я, пользуясь возможностью, разглядывала своих новых питомцев. Надо полегче с желаниями.

Четыре огромных дерева, типа нашего дуба, три потоньше, вроде берёзки, много прутиков, ещё больше кустарников, причём на некоторых синели ягоды. Нда, я надеюсь, их кормить не нужно?

– Крейн, давай поговорим, пока есть время. Как думаешь, они завтра опять станут нормальными?

– С чего такой вывод?

– Ну, летучая мышка же смогла со мной общаться всего день.

– Вот завтра и посмотрим. Только выброс был такой силы, что не удивлюсь, если со временем и остальные деревья к тебе переберутся.

– Да ладно? Всё так плохо?

– Как думаешь, что происходит с деревом, если на него пыхнёт дракон?

– Резонно. Считаешь, они от меня не отстанут?

– Уверен. Ты же созидатель. Так что фантазируй, куда применять будешь.

– Никуда. Они же растения, как их использовать? Ягоды просить, чтобы сами собирали? – Улыбнулась.

Шутка показалась смешной, только когда мне через пару минут на широком листе протянули ягоды, от удивления чуть не прикусила язык.

– Спасибо, – смогла выдавить из себя. – Тогда… не могли бы мы идти быстрее? Вита голодная.

Мой дуб встрепенулся, отряхнулся и понёсся с какой-то запредельной скоростью. Пришлось закрыть глаза, чтобы не вырвало.

– Думаешь, никто не заметит бегущих по лесу гигантов? – спросила у Крейна.

– Даже если и увидят, то своим глазам не поверят, так что не стоит переживать. Лучше напои кроху.

Только сейчас заметила, что передо мной маячит белый корешок, смутно похожий на наш рогоз. Попробовала сама и удивилась, когда прохладная вода потекла в рот. Движение не мешало, поэтому я приставила кончик корешка Вите, и та напилась.

– Потерпи, скоро будем дома, – умные глазки хлопнули ресничками. Ну, что за прелесть.

Лианы удерживали меня от падения. И, я, убаюканная мерным покачиванием, уснула.

Открыла глаза, когда деревья остановились.

– Прибыли, – довольно прострекотал Крейн.

Меня бережно спустили на землю возле входа в любимую пещеру, и я радостно засмеялась. Мы в безопасности!

Кормилица ждала нас и беспокойно поднялась навстречу.

– А вот и мы! – прекрасное настроение зашкаливало. Я вырвалась из города без последствий, ну, я так надеялась. Ребёнок накормлен, я тоже. Тоскливо вспомнила дымящийся чай. Если бы появилась возможность готовить себе горячую пищу, счастью не было бы предела.

Спустя пару дней, когда эмоции от приключений поутихли, я решила поговорить с Крейном.

– Как думаешь, что случилось с тобой в Дриморе? Почему ты не откликался?

– Когда мы прошли ворота, я словно попал в вакуум. Все способности исчезли, будто коза языком слизнула. Хорошо ещё, что разумным остался. Я пытался до тебя докричаться, но бесполезно. Взлететь тоже не получилось.

– Мне кажется, что это какой-то артефакт на воротах. Ведь когда ты летал один, мог со мной связываться даже на расстоянии. Наверняка, без ворот обошёлся?

– Точно. Надо поэкспериментировать. Не хочется ещё раз оказаться таким беспомощным, тем более, когда был тебе так нужен, – Крейн огорчённо опустил крылышки.

– Обязательно. Только не знаю, когда решусь на следующую вылазку. Кстати, ты видел, что происходило вокруг?

– Да. Глаза-то мне никто не закрывал.

– Помнишь тот момент, когда вспыхнул дворец?

– Да! Очень эффектное зрелище, ничего подобного не раньше не видел, – Крейн присел на плечо и от эмоций подрагивал брюшком.

13. Мастер

В один из дней я, как и всегда гуляла, осматривая угодья. Меня сопровождали молодые побеги. Большие деревья вкопались около пещеры и охраняли наше жилище. Молодняк же всегда готов был нестись сломя ветки. Я их научила играть в «прятки», и теперь только и делала, что краем глаза ловила мелькающие корни. Ну а что, пусть учатся быть незаметными. Мало ли. Мне казалось, что им это тоже нравится.

Неожиданно на одной из полянок, совсем недалеко от пещеры, я остановилась в ступоре. Бежать не видела смысла, всё же я на своей территории. Передо мной моментально выросли колючие кустарники и ощерились в сторону незваного посетителя. Эльф, тот самый, который довёл меня до нервного срыва, медитировал в расслабленной позе. Или делал вид, потому что, когда я развернулась, чтобы убраться подальше, он заговорил.

– Прости.

Что? Что? Что? – пронеслось эхом, среди деревьев?

Я хмыкнула. Богатое у меня воображение.

– Прощаю, что дальше? – страх, на секунду закравшийся в сердце, отступил.

– Мне нужна твоя помощь, а тебе – моя. Предлагаю мир, – эльф так и сидел, понимая, что любым действием может напугать.

– Тебе, моя? – я чуть не рассмеялась вслух. Выкать ему я больше не намерена, хоть воспитание и требует.

– Да, – коротко ответил он.

– И что ты хочешь? После всего, что наговорил мне.

– Извиняться не буду. Ты бы разве поступила по-другому, увидев ребёнка дракона в руках иномирной девы? Я испугался. Мало ли какие дикие мысли могли прийти тебе в голову.

– Что же изменилось и как ты узнал, где меня искать?

– Я увидел, как ты защищаешь младенца, и понял, что вреда ты ей не причинишь. А сюда меня привели дриады. Они же и просили помочь иномирянке побыстрее адаптироваться в этом мире.

– Дриады? Но они говорили, что не будут больше помогать, – я недоумённо уставилась на Крейна, который молча кружил над поляной.

– Не знаю. – Эльф подумал, что спросила я у него. Он деланно пожал плечами, но по проскользнувшей недовольной складке на лбу поняла, что всё он знает, но не сильно-то хочет помогать. – Меня привели сюда, сказали ждать, потому что дальше не пускает сам лес. Меня, эльфа, для которого природа – это дом родной!

Ах вот оно в чём дело! Самолюбие взыграло.

Теперь уже я пожала плечам, не зная, что сказать. Отличная у меня стража.

Мы ещё немного помолчали. Я не понимала, что делать. Если его привели дриады, значит, могу доверять? Но что ему надо от меня?

– Так чем я тебе могу помочь? Как видишь, живу в лесу, несметными сокровищами не обладаю, – пошутила я.

– Обладаешь, именно ты и обладаешь.

Я недоумённо подняла брови.

– Цветы, – пояснил эльф, а я выдохнула. – Мои друзья на грани магического истощения. Неизвестная болезнь уже несколько лет не даёт им вздохнуть. Я делаю что могу: покупаю настойки у императорского мага за огромные деньги, привожу из дома артефакты, но их хватает ненадолго.

– Чем грозит твоим друзьям магическое истощение? – уточнила я, предвидя ужасное.

– Смерть, – яркие глаза эльфа потухли.

– А тебя болезнь не коснулась? – я многозначительно переглянулась с Крейном.

– В последнее время я тоже плохо себя чувствую. Легче становится только здесь, в этом лесу. Но, вытащить сюда из лечебницы друзей мне не позволяют.

Я нахмурилась. Всё кажется ещё хуже, чем я думала.

– Я тебе сейчас принесу цветы. Спасай друзей, – не могла я позволить погибнуть таким красивым существам.

– Нет, – он вскинул ладони, – я не возьму цветы. Если меня поймают с ними, то голова полетит с плеч, и своим друзьям я уж точно не помогу.

– Я не понимаю, – начала злиться я, – то тебе надо цветы, то не надо. Говори конкретно, что ты от меня хочешь?

– Свари зелье, а я напою им друзей, – выпалил эльф. – В городе установлены специальные артефакты, реагирующие на аромат цветов. Как только я внесу их в ворота, об этом будут знать.

Странно, почему же меня не засекли? Или всё-таки засекли. Возможно, артефакт поэтому заблокировал Крейна, почувствовав багряник, а не потому, что я себе надумала. Потому и стража нарисовалась. Тогда у меня появился о-о-очень важный вопрос к фамильяру. Это же он мне сказал, что цветы у меня оторвут с руками, после того, как «слетал в аптеку». Получается, наврал?

Я присела на кресло, появившееся сзади, ибо ноги уже устали. Бросила многозначительный взгляд на стрекозу, отчего та решила отлететь подальше. Правильно. Разговаривать сейчас с Крейном не имело смысла. Потом всё выясню.

Выпила воды из появившегося рогоза. Брови эльфа залезли почти на макушку. Я с удовлетворением следила за сменой выражений на красивом лице. Маска высокомерного засранца слетела, и появились нормальные эмоции.

– Я бы и рада, но не умею варить зелья, делать настойки и мази, – хмыкнула я, разведя руками.

– Я тебя научу. Всё покажу и расскажу, – затараторил эльф, – выполню любую твою просьбу, кроме женитьбы.

Я поперхнулась воздухом. Вот уж самомнение. В этот момент Вета начала капризничать. Я махнула рукой, и люлька подплыла ко мне. Вгляделась.

– Она кушать хочет, отнесите, покормите и возвращайтесь. Нам ещё надо поговорить с гостем. – С появлением полуразумных растений моя жизнь стала легче. Лианы с радостью сплетались в любую фигуру. Они играли с малышкой, щекотали её, и та заходилась весёлым смехом.

Когда люлька скрылась, я снова обратилась к эльфу. Тот так и не встал со своего места, а я уютно устроилась в кресле. Между нами – метров двадцать. Ближе я не хотела подходить.

– Сколько времени есть у твоих соплеменников? – поинтересовалась я. Вот не верила я в свои силы. Надо же – сварить зелье! Скажет тоже.

– Не знаю. На этой неделе им стало хуже. Лекарь говорит, что не больше трёх дней.

– Скажи, а умершие есть от этой болезни? Как она себя проявляет, кстати?

– Проявляет? Да никак. Кроме упадка сил нет никаких симптомов. Существа просто угасают. Про умерших – эльф задумался, – ничего не слышал. Знаю, что в самых критических случаях, появляется императорский лекарь и предлагает купить зелье из багряника. У кого нет монет, пишут долговые расписки.

14. Зелье

– Я не сержусь. Просто было бы проще, обладай я нужной информацией. Хорошо, что всё хорошо закончилось. Надо готовиться к приходу эльфа.

– А чего тебе готовиться? Придёт, всё принесёт, тогда и ты подсуетишься. Тебе же только цветы нужно к котлу доставить. Так, что справишься быстро, – затараторил прощёный Крейн.

Согласившись с фамильяром, решила отдохнуть. Всё это время я потратила на общение с дочкой. Когда Крейн сообщил мне, что мастер прибыл, я поторопилась навстречу. Вета спала, и я, переложив её в люльку, взяла с собой.

На поляне уже кипела работа. Эльф развесил магические светлячки и устанавливал котёл.

– Принесла?

– Конечно. Командуй, что делать?

– Пока ничего, просто смотри и наблюдай. Когда скажу, добавишь цветы.

– Тогда озвучивай, что делаешь. Наверняка понадобятся новые партии. Буду варить без тебя.

Эльф задумался, а потом согласился. Он достал стеклянный прибор, подобие наших песочных часов и установил рядом.

– Хорошо. Запоминай. Наливаю треть котла чистой воды, родниковой и только потом нагреваю котёл на слабом огне. Это важно.

Я кивнула, мысленно прикидывая время, потому что понять, как регулировать огонь, я ещё не разобралась. То ли дело наши газовые плиты: захотел, прикрутил, надо, увеличил.

– Вот, – мастер потрогал воду, – пока она тёплая, добавляю ягоды басманника. На котёл нужно всего пястку.

Он кинул свежие ягоды в воду, и громкие пузырьки с потусторонним шипением разорвали моё спокойствие. Меня аж передёрнуло. Чтобы переключиться, обернулась к любопытному прутику ивы. Таких ягод я вблизи не видела.

– Найдём нужные?

Листики зашелестели в раздумье, а потом закивали гибкими веточками.

– Когда вода окрасится в синий, повышаем температуру. Мешаем строго по часовой стрелке и только деревянной ложкой. Если поверхность запенится белыми пузырями, то процесс идёт правильно. Доливаем воды до максимума, постепенно засыпаем мелко размолотый сактелит.

– А что это?

– Минерал. Он укрепляет магические каналы. Всё время мешаем, чтобы крошка не осела на дно. Когда состав станет зелёным, добавляем пять сырых куриных желтков.

– А зачем? – Просто всё такое необычное, а тут вдруг очень даже жизненное и знакомое.

– В его составе – лецитин. Строительный материал для ремонта повреждённых клеток. Через три минуты засыпаем цветы. На котёл, чтобы поддержать магическую жизнь, надо хотя бы пять цветков. Чтобы полностью восстановить резерв, нужно время и концентрированное зелье. От семидесяти до ста цветов. – Мастер пытливо посмотрел на меня.

– Будет тебе сто цветов, не переживай. Я слышала, что стебли и листья тоже используют. Для чего?

– У тебя есть?

Я кивнула.

– Их перетирают в порошок. Разбавляют в любом горячем напитке для увеличения жизненных сил. На одном таком порошке можно продержаться без сна около недели.

– Мне надо ступка для измельчения. Листья и стебли уже высушены.

– Если больному давать зелье и, хотя бы раз в день поить отваром, то мага поставить на ноги можно за недели две.

– Понятно. Сделаю. Следующее зелье варю сама, а ты контролируешь. Только у меня нет желтков и минеральной крошки.

– Я всё принёс, потом посмотришь. А сейчас обрати внимание, такой тёмно-изумрудный цвет должен получиться. Приготовь цветы, я пока добавлю желтки.

Я махнула рукой, и ближайшая лиана опустила передо мной лист с завёрнутыми в него цветами.

Мастер охнул, и благоговейно вдохнул аромат багряника.

– Сыпь, сколько тут?

– Ровно сто. – Сама не знаю, почему отсчитала именно такое количество.

Цветы моментально растворились в кипящем котле, словно их и не было.

– Теперь три раза по часовой и начинаем вливать магию. Осторожно, понемногу. Помогай.

Я подскочила и подставила руку. От всей души пожелала выздоровления всем больным, а также невосприимчивости к дальнейшей откачке магии, как только резерв восстановится.

Наши с эльфом потоки плавно сплелись и образовали на поверхности зелья плёнку, которая впиталась через несколько секунд после того, как мы убрали руки.

– Всё, останавливаем процесс. – Он одним движением потушил огонь и вытащил ложку.

Сколько я сил вбухала – не знаю, но устала так, словно вагон с картошкой одна разгрузила.

Потрясённый эльф опустился на траву.

– Вот это мощь! Сколько же в тебе силы! Расскажи, как ты собирала и сушила цветы? – мастер устало прикрыл глаза и откинулся на локти.

– Обычно. Сначала руками рвала растение целиком, оставляя корни в земле, а потом уже дома обрывала цветы и сушила отдельно. Что-то не так?

– Ты видела, какой цвет получился у нашего варева? – мечтательно улыбнулся эльф.

– Почти чёрный. Это плохо? – встревожилась я.

– Нет. Это замечательно. Такой силы зелья я не видел никогда. Поэтому и поинтересовался, вдруг ты что-то делала не так, как мы.

– А как вы сушите?

– Я могу рассказать только технологию. Собиратели трав пользуются специальными ножами для срезки. Затем они либо сами подвешивают целое растение в сухом месте, либо продают лекарям. Цветки отпадают сами в подставленную ёмкость. Остальное всё используют для порошков. У тебя подход совсем другой. А на чём ты сушишь?

– Да на них, – я подняла лист, в котором принесла цветы. После высыхания эти листы удобно собирались в своеобразный узелок.

Мастер поводил над поверхностью руками, и его спина резко выпрямилась.

– Никогда бы не подумал. Обычный кранштан (дерево с мясистыми толстыми листьями, похожими на банановые) не только сохраняет свойства растения, но и питает его во время сушки. Именно поэтому магический потенциал цветов увеличился! Как ты додумалась до такого?

– Случайность. Я понятия не имела, что так получится. Не на земле же было сушить драгоценные растения. У меня тут стеснённые условия. Когда искала, в приоритете были толстые, широкие листья, с ровными краями. А ещё, чтобы дерево росло близко.