Попавшие 2

Глава 1

Что такое разочарование?

Лет десять назад, может быть, чуть меньше, Санька мечтал о новой PS-приставке – она ему даже снилась. Только о ней и говорил с матерью, намекал, клянчил. И мамка, кажется, прониклась: то отбрыкивалась, а тут начала как бы между прочим спрашивать, а что это, а как выглядит, а сколько стоит? Вопросы были далеко не праздными – приближался санькин день рождения, и он, будучи парнем смышленым, на самом деле решил, что получит на праздник вожделенный предмет.

Иногда мечты сбываются, не правда ли?

Помнится, сильно нервничал, когда не мог развязать узелок синтетической ленты, стягивавшей коробку подходящего размера. Мама пришла на помощь, перерезав ее ножницами. Потом тряслись руки, когда он рвал красочную упаковочную бумагу, постепенно обнажая коробку в окружении стайки дружбанов, которым он все уши прожужжал про то, что теперь и у него будет своя приставка. Уже когда показался уголок коробки, появились первые подозрения. И они только усиливались по мере того, как упаковочной бумаги становилось все меньше. На полпути к цели Санька уже понял, что ЭТО не то. Но он все еще надеялся на чудо. Даже когда последние куски обертки упали на пол. Даже когда посмотрел на маму, продолжавшую загадочно улыбаться, как будто говоря: не верь глазам своим, загляни внутрь! Он заглянул и увидел…

…конструктор «лего» - именно то, что было указано на коробке.

М-да…

Как раз тогда с Сашкой и случилось первое в жизни разочарование.

Потом их было еще много, а последнее произошло только что, когда Маринка, девушка его мечты, приставила пистолет к его лбу.

И дело даже не в пистолете! Хотя и в нем тоже – страшно ведь, особенно если представить, как остроконечная пуля пробивает черепную коробку, делает аккуратный канал в сером веществе и вылетает наружу, вырывая изрядный кусок все того же черепа, но уже с другой стороны. Однако гораздо сильнее страха было именно разочарование. Он для нее песни пел! Он ради не сунулся в такую жопу, что до сих пор вспоминать жутко! Он жил мыслью о том, как вернется к ней, выложит добытые трофеи и отдаст их ей вместе с рукой, сердцем и прочим своим влюбленным ливером.

А она… пистолетом в него тычет.

Обидно…

Так обидно, что и смерть казалась на этом фоне сущим пустяком. Более того – самому хотелось сдохнуть, чтобы забыть, развидеть, разлюбить.

И ведь никаких сомнений не было в том, что Маринка выстрелит. Взгляд у нее был такой, красноречивый. Холодный.

Зачем? Он ведь и так бы ей все отдал!

- Артефакт,- прошипела девушка, чем напомнила Саньке змею.

Да на, подавись!

Нет, не сказал, подумал. Не потому что испугался – просто язык не ворочался по причине все того же разочарования, сводившего скулы.

Он сунул руку в карман, нащупал что-то округлое, металлическое. Это была граната, та самая, которую дал ему Пан. Пройдя все круги подземного ада, Санька не воспользовался ею. Все берег, на крайний случай. Так может быть, теперь самое время?

- Только без глупостей!- предупредила его Маринка и отошла назад, продолжая держать Глушакова под прицелом.

Точно, ведьма! Чувствует опасность, зараза.

Нет, не успеет Санька ничего. Пока вытащит гранату, пока кольцо выдернет, пока замедлитель сработает… Его пулями нашпигуют, как булочку изюмом. А идея была хороша: одним махом всех – и Пана, и ЕЕ, и себя заодно, чтобы не мучиться.

Но нет.

Оставив гранату в покое, Санька полез в другой карман. Теперь уже пистолет уперся в затылок. Это Пан подсуетился. На всякий случай. Только напрасно, не было в планах Глушакова ничего такого. Да и арт этот непонятный не нужен был ему и даром. Пусть забирают и уходят. Лишь бы оставили его в покое зализывать раненое сердце.

- Это что?- недоверчиво покосилась на детский кубик Маринка.

- Арт,- ответил Санька, как будто плюнул.

Девушка вопросительно посмотрела ему за спину, на Пана, спросила:

- Это точно ОН?

Боевик обошел Саньку, тот взглянул на него и задумался: «И чего она в нем нашла? Урод уродом, такой ночью из-за угла покажется, ссаться потом месяц будешь». А может, как и его, Саньку, использует? Поматросит, поматросит, да и бросит?

Пан же разглядывал арт, как будто видел впервые. И было в его глазах столько недоверия, что и сам Санька начал сомневаться – а не развела ли его жуткая девочка из подземелья? Ведь всю дорогу кубик лежал у него в кармане, но ничего такого за ним Глушаков не заметил, не почувствовал. Кубик, как кубик.

- А мы сейчас проверим,- буркнул Пан, вскинул пистолет, метя Саньке в лоб, и нажал на спусковой крючок.

Раздался громкий выстрел, заглушивший вырвавшееся у Маринки «Ах!». Глушакова отбросило назад, на стенку остановки. А потом произошло нечто странное. Вместо того чтобы удариться об нее спиной, Санька пролетел сквозь стену и упал на потрескавшийся асфальт. Для человека, схлопотавшего пулю в голову, он чувствовал себя неплохо. Да что уж там – просто замечательно чувствовал, как будто пуля прочистила мозги… в определенном смысле этого слова. Мысли были ясными, четкими, молниеносными.

И что это только что было? Из реальных объяснений самое вероятное – Пан промахнулся. С двадцати-то сантиметров?! Ну, значит, умышленно выстрелил мимо. Сам момент выстрела Санька не видел, успел зажмуриться от страха. А что назад отлетел, так это он сам шарахнулся, опять же на рефлексах. Ну, ладно, допустим… Но каким непостижимым образом Санька умудрился провалиться сквозь стену? Не было там никакой дыры, она и сейчас стояла целехонькая, и Санька пялился на нее, как… В общем, удивленно смотрел, с непониманием.

Чертовщина какая-то!

Взглянул на кубик. Заметил, как меркнут буквы, только что ярко светившиеся цветами той краски, какой они были некогда нарисованы, и снова становятся тусклыми, выцветшими.

Из-за остановки выскочил удивленный Пан, а за ним показалась не менее пораженная произошедшим Марина.

Санька вскочил на ноги, как ошпаренный, быстро сообразил, что с ним все в порядке. Вот ничего его не берет – ни пуля в лоб, ни головой об асфальт. А Пан все никак не мог угомониться: надвигаясь на Саньку, он поднял пистолет и начал стрелять.

Глава 2

«Похоже, добегался»,- подумал Макс, медленно оглядываясь по сторонам, трое сзади, трое спереди. Все, кроме Мура, с оружием в руках и начеку. Да им даже оружие не понадобится: стоит только дернуться, завалят физически – вон бугаи какие! Сразу видно – спецура, хоть и импортная. Макс тоже кое-что умел, но, как говорится, против лома нет приема.

Ладно, можно и поговорить…

Макс взглянул на американца. Тот определенно не собирался спускаться вниз и даже галантно протянул руку, чтобы помочь Максу подняться на склон. Макс принял правила игры, вцепился в клешню и взлетел на склон ласточкой – силен был Филипп, а на вид и не скажешь.

И как только Макс твердо встал на ноги, откуда-то издалека ударили короткие автоматные очереди. Били с отсечкой по три выстрела. Сначала отлетел в сторону боец слева, потом упал тот, что стоял справа. Филиппу Муру повезло – Макс стоял на линии огня, и стрелявший побоялся его задеть. Впрочем, и времени у него не было: те, что снизу, открыли ответный огонь, как только поняли, где засел стрелок. И не только они: со стороны лаборатории заработал пулемет, установленный на «хамви», срезал макушку холма, откуда работал автоматчик. Попал или нет, не понятно, но больше никто оттуда не стрелял.

Да и Филипп не собирался стоять в стороне. Еще не успел рухнуть на землю первый подстреленный боец, как в его руке появился пистолет, он сам схватил Макса за плечо и использовал того в качестве щита, выцеливая стрелка из «Пустынного орла».

Этим бы все, наверное, и закончилось, будь на месте Макса простой смертный. Но Макс решил не упускать, возможно, единственный свой шанс на спасение. К тому же Филипп сам виноват, так глупо подставился, открыв правый бок под удар. Макс коротко двинул локтем в ребра и тут же взял руку противника на излом. Однако американец ухитрился извернуться, так что сломать руку в локте не удалось. Потом он попытался нанести Максу удар лбом в переносицу, но тот отклонился в сторону и уже сам двинул америкосу правой в челюсть. Филиппу удалось освободить руку с пистолетом, и он тут же направил его на Макса, однако парень не стал медлить, провел кекоми в грудь, и неожидавший такой прыти американец отлетел назад, выстрелив при этом в воздух. А так как оба противника стояли на краю обрыва, то улетел Филипп вниз, скрывшись из виду. Свидетелем полета американца стал пулеметчик с «хамви». Он развернул турель и ударил очередью в Макса, однако парень успел отреагировать и отпрыгнул назад, оказавшись недосягаемым для орудия, расположенного в низине.

Что стало с Филиппом, не свернул ли он себе шею, Клинцов понятия не имел. Он использовал единственный шанс, и главное теперь было его не просадить бездарно. Его противники остались внизу, дав Максу фору в несколько секунд, и две из них он потратил на то, чтобы осмотреться. Местность была холмистая, но до ближайшего укрытия нужно было еще добраться. Еще секунда ушла на то, чтобы поднять с земли оброненный одним из убитых спецов L85A2, и Макс тут же применил его, дав короткую очередь над краем склона, когда там показалась чья-то голова. Попал или нет – вопрос не существенный, главное, он выкроил себе еще какое-то время до тех пор, пока кто-нибудь еще решится высунуться.

Макс побежал к ближайшему холму. Обернулся на бегу. Никого. Прибавил скорости, и в этот момент раздались выстрелы. Правда, совсем не оттуда, откуда ожидал Клинцов – стреляли справа, из зарослей кустарника. Что хорошо – стреляли не по нему, а по бойцу, который взобрался на склон гораздо раньше, чем рассчитывал Макс. Это плохо для него закончилось: теперь он лежал рядом с двумя своими товарищами, такими же мертвыми, как и он сам. Еще спустя пару секунд в низине рванула граната, а по зарослям кустарника со стороны лаборатории ударил пулемет.

И все смолкло.

Стрелка, так удачно пришедшего Максу на помощь, тот снова не разглядел, но мысленно поблагодарил: если бы не он, подчиненный Филиппа Мура расстрелял бы его в спину.

Неужели снова Черный Дембель пришел на выручку? Так он вроде предпочитает снайперскую винтовку, а тут стреляли явно из «калаша».

Кстати…

Макс резко принял влево. Во-первых, чтобы скрыться за кустами. Во-вторых, чтобы забрать свои вещи.

Убегать, таща на себе все свое барахло, было бы проблематично, поэтому Макс взял только легкий, полупустой рюкзак, «Беретту» и СВУ. И пусть патронов к ней оставалось меньше, чем кот наплакал, расставаться с проверенным стволом ему не хотелось. Весь остальной храм – в том числе и солидный запас патронов для АК 74, которые калибром не подходили к актуальной L85A2 - вместе с сумкой пришлось оставить. Пистолет он заткнул за пояс, рюкзак забросил на спину, туда же отправил винтовку и, сжав в руке англицкую машинку с полупустым магазином, припустил к холму, скрываясь за зарослями кустарника…

Выжил ли Филипп Мур, можно было только гадать. Но даже если и так, попытки схватить или уничтожить беглеца с его возможной кончиной не прекратились. Макс издалека видел, как в окрестностях лаборатории рыщет техника уфоровцев: «хамви» заходил по дороге со стороны завода, а ББМ «Аякс», используя возможности гусеничного хода, перла прямо через степь, крутя по сторонам башней. В воздухе висел беспилотник, передавая полученные данные в режиме реального времени.

Макс не стал светиться, ушел на дно оврага, где и отсиделся среди кустов, временами высовывая голову, чтобы осмотреться. «Хамви» так и не решился сойти с дороги, да и «Аякс» шел медленно обходя редкие аномалии. Перевалив через возвышенность и задержавшись на его вершине, боевая машина двинулась вдоль оврага, пока не скрылась из виду за холмами. Беспилотник тоже сместился южнее Электрона, направившись в сторону Нейтралки.

Клинцов не спешил покидать свое убежище – где-то неподалеку все еще катался «хамви», но Макс его не видел. От нечего делать, он решил убрать в рюкзак арт в форме кристаллической решетки, и, взяв его в руку, почувствовал приближение опасности. Ощущения были настолько четкие, что ошибиться никак нельзя. Все говорило о том, что опасность находится в непосредственной близости, и она подкрадывалась с западной стороны. Макс приготовил к бою автоматическую винтовку, а сам прижался к срезу оврага, продолжая прятаться в кустах. Заметить его было проблематично, однако и он не видел того, кто медленно и почти бесшумно приближался к нему по ту сторону кустов.

Глава 3

Решив, что после визита Хозяйки самое ужасное уже произошло, Санька устроился поудобнее у затухающего костра, свернулся калачиком и быстро заснул.

Не прогадал: и выспался, и время скоротал. Чего не скажешь о Сапожкове. Тот, судя по бледной физиономии с растертыми до красноты глазами, даже не прикорнул. Так и сидел, поддерживая костер, трясся от страха, пока не стало светать.

- Доброе утро,- поприветствовал он Саньку.

- Утро добрым не бывает,- ответил тот хрипло. Потянулся к фляге, всколыхнул ее, почувствовав пугающую легкость, свинтил крышку и влил в пересохшую глотку последние капли влаги. С укором посмотрел на Сапожкова. Тот сразу же виновато спрятал глаза.

Потом оба давились тушенкой, по сушняку казавшейся изготовленной из опилок…

Сборы в дорогу были недолгими: Санек забросил череп в рюкзак и… готово. Придирчиво посмотрел на тершегося рядом татарина, недовольно поморщился:

- Ну, ты и воняешь!

Кузя сокрушенно вздохнул, прекрасно все понимая.

- Идем…

День выдался погожим – разумеется, в реалиях Зоны – и спокойным. Только однажды тишину потревожил далекий, но приближающийся собачий лай. Потом из за кустов выскочили две облезлые шавки, попорченные местной заразой. Их самих внешний вид ничуть не смущал, да и вели они себя, как обыкновенные беззаботные дворняги – резвились, гоняясь друг за другом и брехали по-пустому. Лишь приблизившись к людям, они замерли, принюхиваясь и косясь на пришельцев заплывшими глазницами. Санек и Кузьма тоже остановились, держа наготове оружие. Лай возобновился, но теперь собаки лаяли на людей, словно пытались их испугать. Татарин не выдержал, сделал шаг назад, но Санек схватил его за рукав и вернул на место. Однако собаки почувствовали страх, а значит, превосходство. Не сговариваясь, они бросились на людей, рыча и роняя на землю тягучую слюну.

Санька отпустил татарина, но дальнейших шагов не предпринимал, искоса наблюдая за нескладным товарищем. Тот тоже стоял в полной растерянности, не зная, как реагировать на происходящее. И лишь когда собаки вышли на финишную прямую, Глушаков вскинул автомат и уложил обоих псов двумя короткими очередями. После чего он развернулся к Кузьме и двинул его в челюсть.

Бил легко, беззлобно, хотя ярость кипела внутри, как вода в чайнике. Наружу она вырвалась словесно:

- Какого хера ты не стрелял?! Это что у тебя в руках? Что?!

- Автомат,- едва слышно проблеял татарин, не понимая, с чего это вдруг москвич так разъярился.

- На хрена он тебе? В носу ковыряться?

Саня снова замахнулся. Кузя сжался весь, зажмурился.

Санек замер, потом опустил занесенный для удара кулак. Понял: сломала Зона пацана. Страх теперь в нем поселился непреодолимый. Теперь, даже если его жизни будет угрожать смертельная опасность, он и пальцем не пошевелит, чтобы себя защитить.

А такие долго не живут. Но что гораздо хуже – из-за таких как этот, могут погибнуть другие.

И Санек принял для себя решение на ближайшее будущее.

Извиняться перед Сапожковым он не стал, забросил автомат на плечо и зашагал вперед, буркнув:

- За мной…

Какое-то время они шли по степи, огибая редкие аномалии, потом Санек все же решился выбраться на дорогу. А ближе к полудню, перевалив через холм, они увидели теперь уже близкую промзону.

Промку.

Проезд был перекрыт бетонными блоками и плитами, на блокпосте дежурили люди, внешне мало чем отличавшиеся от тех же бандюков. Не кадровые военные – однозначно. Нейтралы. Так их называли люди Вепря – с пренебрежением, словно речь шла о каких-то зашкварившихся. Не любили бандюки нейтралов. А враг моего врага…

Слишком долго стояли парни на холме, срисовали их с блокпоста, но стрелять никто не стал, хотя и зашевелились ребятки, а один что-то забухтел в рацию.

Санька вздохнул, забросил автомат за спину и уверенным шагом направился к КПП.

Встречали парней недоверчиво, хотя и без перебора. Оружие держали наготове, но в приближающихся не целились – даже пулемет смотрел выше голов.

- Это что за детский сад на прогулке?- издалека крикнул один из встречавших. Сам он был немногим старше Глушакова, вот и выделывался.

- Куда идем?- спросил другой, постарше, когда ребята приблизились к блокпосту.

- В бар,- коротко ответил Санек.

- А тебе мамка разрешила по барам шляться?- не унимался младший.

- Скажешь еще слово про мою мамку, я тебе зубы в глотку вобью.- Когда надо, говорить Санек умел с выражением. Да и взгляд у него был тяжелый.

- Смотри-ка, а щенок укусить норовит!

- Уймись, Юрок, а то ведь он на самом деле тебя отделает, как бог черепаху,- шикнул старший, глядя Саньке прямо в глаза, словно видел там что-то особенное.

- Зае…тся пыль глотать,- фыркнул молодой, но отчего-то развернулся и отошел в сторону.

- Так зачем пожаловали?

- А что, нельзя?- с прежним вызовом спросил Глушаков. Может, помягче нужно было, но разговор с самого начала не заладился, а отступать Санек не привык.

- Тут я решаю, что можно, а что нельзя.

- И что решил?

Старший ответил не сразу, еще раз окинул взглядом Саньку, потом посмотрел на Сапожкова.

- Проходите… Только сразу предупреждаю, начнешь бузерожить, уедешь на Большую Землю по цинковом смокинге. Ты меня понял?

- Понял,- буркнул Санек, огибая бетонные блоки.

Кузя, словно пришибленный, неуверенно плелся следом за ним.

За блокпостом их снова остановили, теперь уже держа под прицелом, заставили отстегнуть магазины, убрать их в рюкзак. Еще раз предупредили не хвататься за оружие во избежание, а потом отпустили на все четыре стороны…

Можно было часами и целыми днями бродить по Зоне Отчуждения, не встретив при этом ни единой живой души – монстры и мутанты не в счет. Зато на Нейтралке жизнь била ключом. Еще какое-то время Санек и Кузьма брели по безлюдным улочкам Промки, пока не добрались до обжитых районов, показавшихся утомленным дорогой путникам центром крупного мегаполиса в час пик. Предприимчивые дельцы Нейтралки обустроили каждый квадратный метр примыкавшей к центральной площади территории. Торговые точки, увеселительные заведения, сдаваемые за определенную плату на ночь углы… И людей здесь было не мало. Люди разные, как внешне, так и внутренне: искатели приключений, охотники за сокровищами Зоны, непримиримые борцы с ее порождениями, просто любители пострелять, туристы, наемники, авантюристы всех мастей. Саньке они напомнили героев вестернов – безбашенных сорвиголов и отчаявшихся бедолаг, решивших воспользоваться последним шансом и оттого ринувшихся на освоение бескрайних просторов Дикого Запада. Все при оружии, а некоторые даже знали, как им пользоваться. Именно поэтому на блокпосте предупреждали – не бузерожить. Хватило бы одной искры, чтобы взорвать эту бочку, заполненную нестабильным составом нитроглицерина.

Глава 4

По дороге в баню Санек заглянул в небольшой магазинчик со снаряжением, купил добротный комок, удобные берцы, нижнее белье, новый рюкзак, нож, блок сигарет и целую охапку всякой полезной мелочевки. Цены были явно завышенные, но денег хватило с лихвой, еще и осталось. Потом была баня, горячая вода, мыло с шампунем – то, чего так давно не хватало Глушакову.

На обратном пути, выкинув старый шмот, он прихватил в баре бутылку водки с закусем и поднялся к себе в номер. Выпил немного, больше налегал на еду. А потом, еще засветло, лег спать. Собирался обдумать предложение бармена, но вырубился, едва прикоснувшись головой к подушке.

А ночью его снова навестила ЭТА. Пришла одна, стояла у двери и внимательно смотрела на Саньку, которого сковал такой страх, что он даже шевельнуться не мог. Гневно сузив жуткие глаза, она развернулась и… прошла сквозь запертую дверь.

«Она что же, теперь каждую ночь приходить будет?»- подумал Глушаков, после чего его снова забросило в мир сновидений…

Проснулся Санька рано, еще и пяти не было, вспомнил о ночном визите и долго пытался понять, приходила ли Хозяйка на самом деле или все это ему лишь приснилось? Встав, проверил дверь – заперта.

Если ОНА и приходила, то исключительно с одной единственной целью – напомнить о данном ей обещании. Ясное дело, что дал его Санек под угрозой смерти и привычное «пацан сказал – пацан сделал» здесь не котировалось. Но… и отказаться он не мог. А то ведь на самом деле будет приходить каждую ночь.

И это в лучшем случае.

Но даже без ее напоминаний Санька для себя уже все решил. Поэтому встал с кровати легко, не спеша оделся, собрал свои пожитки в рюкзак, отправив на самое дно проклятый череп, и спустился вниз. Бармен был уже на своем привычном месте, как будто и не ложился вовсе. Посетителей не было, царила непривычная тишина, и даже воздух казался чище.

- Не передумал?- едва заметно усмехнулся Бармен, протирая стакан.

- Нет.

- Значит, так тому и быть,- сказал Сизый, как будто только сейчас принял окончательное решение, и кивнул Саньке в сторону подсобки.

- В общем так… Связался я со своими знакомыми, уточнил кое-какие детали. Так вот, вход в подземелье находится на месте бывшего наблюдательного пункта, расположенного к северу от Залесья. Километра два по прямой. Там когда-то у пэвэошников какая-то аппаратура стояла, я не в курсе, да это и не важно. Вход заглубленный, частично заваленный битым камнем, но ты найдешь, не ошибешься. Просто так войти не получится – дверь там серьезная, бронированная, с электронным замком. Ее корыстные люди даже взорвать пытались, да ничего не вышло, только потолок обрушили – отсюда и битый камень. К замку код нужен, но не только он. Как понимаешь, дверью уже давно не пользовались и не обслуживали, электричества там нет, по крайней мере, на дверь оно не подается, поэтому замок заблокирован, хрен откроешь.

- Но ваш знакомый там был,- напомнил Санька.

- Соображаешь,- улыбнулся бармен.- Да, есть способ его открыть. Вот…- Сизый прошелся к тумбочке, на которой стоял небольшой аккумулятор.- Подсоединишь его к проводам… Там стена разворочена взрывом, они наружу торчат… Вернее, торчали – мой знакомый их припрятал… В общем, не маленький, сам найдешь. Подсоединишь к ним аккумулятор, после чего введешь код. Запоминай: 2-8-8-5-9-6. Откуда он у моего приятеля – не спрашивай, не знаю. Дверь тяжелая старая, ржавая, так что может заклинить, поэтому вот…- с этими словами бармен предложил Глушакову обычную фомку.

- Хорошо. А что внизу?

- Терра Инкогнита, если ты понимаешь, о чем я. Короче, хрен его знает. Если в общих чертах, то там подземка, типа метро, которое соединяет Чернобыль и армейские склады к северо-востоку отсюда. А может, и куда дальше ведет, не знаю. Но про Чернобыль это я верно говорю, там вроде даже указатели есть, не заплутаешь. Два туннеля: один для автотранспорта, по другому небольшой электровоз с парой вагонов ходил. Есть разъезд, разгрузочные станции, технические помещения.

- Зачем это все?

- На случай войны. В Союзе в те годы все строилось с учетом потенциальной войны. Да не простой, а ядерной. Тут, в окрестностях электростанции, вообще знатно понарыто. Чего только нет! И туннели, и склады, и лаборатории разные. После Первого Выброса тоже копали без меры, чтобы защититься, значит, от Зоны. Копали, заливали бетоном, да что толку? Зона, если понадобится, и из-под земли достанет.

Санек поежился от его слов. Прав был Сизый – уж кому как не Глушакову об этом знать.

- А почему сами не пользуетесь этой Тропой?

- А зачем?- удивился бармен.- В Чернобыль нам без надобности, мы с Храмовниками дел не ведем, а на армейские склады мы и так, по грешной земле добраться можем – даже сподручнее будет. И еще…- замялся Сизый, посмотрел на Саньку.- Опасно там. Человечек тот, знакомый мой, который нашел вход в это подземелье… в общем, там он и остался. Сгинул.

- К… как?- голос Глушакова дрогнул.

- А кто ж его знает? Ему одной прогулки по этим туннелям не хватило. Он снова туда полез и… сгинул. Кстати, он был одним из лучших, Зону знал, как свои пять пальцев…Ну, как, все еще не передумал?- хитро прищурился бармен.

Санька хмуро смотрел в пустоту, раздумывал. Потом покачал головой.

- Нет.

- Видать, сильно тебя припекло,- проворчал Сизый.- Тогда держи…

На стол лег цинк патронов 5,45 и несколько пачек ружейных патронов. Если с первыми было понятно – они для «ксюхи»,- то наличие ружейных озадачило Саньку, и он поднял глаза на бармена. Тот выдержал почти театральную паузу и только после этого с кирпичной рожей, как волшебник, вытащил из-под стола дробовик.

- Шестизарядный «Ремингтон»12-го калибра. Патроны «супер-магнум» - с картечью и пулевые. Такими даже слона можно завалить... если повезет. Интегрированный фонарь – он тебе пригодится. Но если хочешь мой совет, то лучше там не шуметь.

- А…- хотел было спросил Санек, но бармен остановил его жестом и снова с загадочным видом достал из-под полы знакомый Глушакову USP.

Глава 5

Лекарство, на самом деле, оказалось чудодейственным. Одного укола хватило, чтобы рана зажила… да, прямо на глазах. Макс удивленно и с легким страхом наблюдал за тем, как затягивается, зарастает мясо, как живое. Насчет шрама Сорокин все же погорячился – шрам остался, но бледный, едва заметный, как напоминание о том, чтобы в следующий раз был осторожнее.

Полковника он в тот день больше не видел. Тот прислал бойца, который принес взрывчатку с устройством дистанционного подрыва. Помимо этого на столе перед Максом появились новенькие упаковки с патронами калибра 12,7, частью бронебойные, частью – бронебойно-зажигательные. Принес парень и 5,56 калибр для «англичанки», и гранаты – пригодятся. А еще рацию.

- Не факт, что будет работать в Чернобыле,- посетовал боец.- Ретрансляторы глушат сигнал, даже наладонник не фурычит. Но… на всякий случай. Если что, мы будем неподалеку, поддержим по возможности.

Последним на стол опустился бронежилет. Хороший, надежный, 6-го класса защиты. Такой даже из СВД не пробьешь. Но Макс от него отказался. Слишком тяжелый, неудобный. Максу и без того предстояло тащить на себе под центнер всякого железа, а тут еще это. Да и подвижность в нем падала заметно. А она была неотъемлемой частью скрытности – главного козыря любого снайпера. Спасибо, конечно, но нет.

- Мне бы лучше «лешего», North Way Ultra или что-то похожее,- попросил он, не особо надеясь на положительный ответ.

Боец задумался, потом кивнул.

Когда он ушел, Макс долго разглядывал карту, на которой была отмечена перевалочная база Охотников. Из-за высокой облачности нормально не разглядишь, поэтому с местностью Макс решил разобраться… на месте.

Часа через полтора вернулся давешний посыльный Полковника и… принес маскхалат – именно то, что просил Макс.

Перебирая вещи, Клинцов наткнулся на Шокер и, по совету Дока, поставил его на зарядку, а именно – положил рядом настольной лампой. Она раздраженно и с треском замерзала, но вскоре напряжение выровнялось, и больше, на первый взгляд, ничего не происходило.

Откладывать дело в долгий ящик он не стал. Чего тянуть-то? Лег спать пораньше, чтобы поутру выдвинуться к месту назначения…

Даже решив взять с собой только самое необходимое, Макс снова загрузился, как трудолюбивый ослик. Самым тяжелым вышел рюкзак: патроны, взрывчатка, гранаты, запас продовольствия на три дня, вода, аптечка, маскхалат… Заранее прикинув маршрут на ближайшие пару дней, Макс подозревал, что на Нейтралку он вряд ли вернется, поэтому пришлось тащить с собой все оружие: и «британку», и две снайперских винтовки, и по мелочи. Загрузился, попробовал подпрыгнуть – тяжело, но делать нечего. Бежать он бы не смог, по крайней мере, не быстро и не долго, а пехом как-нибудь до места доберется.

Уже уходя, вспомнил про Шокер, вернулся и забрал арт со стола. Зарядился он или нет – сие было неведомо.

Из гостиницы он вышел, когда начало светать. Людей на площади не было, народ еще спал. Но пока добирался до северного блокпоста, повстречал патруль. Ни задерживать, ни досматривать его не стали. Да и вопросов лишних не задавали, но пожелали удачи.

Перевалочная база Храмовников находилась в паре километров к северу от Промки, судя по карте – на территории заброшенной деревушки на полсотни домов. Она располагалась на перекрестке проселочных дорог, одна из которых вела в сторону Припяти, а другая – в Чернобыль. Первая проходила мимо Мозголома, по соседству от второй стояла бывшая воинская часть, знаменитая – по крайней мере, в игре – своими складами вооружения. В настоящий момент она являлась местом дислокации группировки Номад – самой многочисленной и, пожалуй, самой влиятельной в этих краях. По сути это была частная военная компания, контролировавшая – по крайней мере, пытавшаяся это делать – Зону Отчуждения. Они сотрудничали с военными, державшими периметр, и каким-то непостижимым образом сосуществовали с Храмовниками, которые ничем им не уступали – а, по мнению Макса, даже превосходили Номадов – во влиятельности и силе. По сути, Храмовники захватили центр Зоны, наружу не лезли, но и внутрь никого не пускали, а Номады подмяли под себя всю остальную территорию до границ, контролируемых военными. Получался эдакий слоеный пирог с вкраплениями мелких группировок вроде тех же бандосов, наемников, неприсоединившихся, туристов, одиночек и бог весть еще кого.

Взобравшаяся на возвышенность дорога, резко нырнула в долину, на дне которой и располагалась означенная деревня. Ближайшие к дороге дома были полностью разрушены – то ли временем, то ли боевыми действиями – сейчас уже трудно было об этом судить, все заросло высокой травой, кустарником и молодыми деревьями. В западной же части долины некоторые дома сохранились полностью. В одном из них и могла располагаться та самая перевалочная база Храмовников, о которой говорил Полковник. Но…

Вот что было странно: деревня находилась в юго-западном секторе перекрестка, а к северо-востоку от нее, в километре-двух, на обрывистом склоне, располагалась воинская часть, которую облюбовали Номады. Странное это было соседство. Как-то не верилось, что они не ведали о том, что творилось у них под носом. Или?

Впрочем, взаимоотношения двух группировок Макса не касались, пусть они хоть водку вместе глушат, хоть сексом друг с другом занимаются. Единственное, что его беспокоило – как поведут себя Номады, когда и если начнется стрельба? Хрен с ними, с Храмовниками, но с Номадами ссориться не хотелось бы.

Ладно, поглядим…

Далеко на северо-северо-западе, на самом горизонте, точнее, даже над ним возвышалась армированная стена Мозголома. Время от времени по ее поверхности пробегали радужные всполохи и электрические разряды, порождавшие то самое некро-излучение, о котором говорил Док. Она была развернута на восток, накрывая излучением расположенную где-то там атомную станцию. Так как оно было направленного действия, то пространство за стеной и по бокам от нее считалось относительно безопасным. Считалось бы, если бы не треклятые ретрансляторы. А вот перед Мозголомом не могло пройти ни одно живое существо без опасения быть облученным.