Попробуй укротить меня

Глава 1

Голова раскалывалась.

В горле пересохло, и язык еле ворочался. Руки-ноги затекли, слушались с опозданием, словно не желая реагировать своевременно на команды мозга. Да и мозгу будто стало тесно в черепной коробке.

И ещё, кажется, подташнивало.

Похоже, гулянка удалась на славу.

Я шевельнула рукой, вяло мотнула тяжёлой головой. Руке почему-то неудобно, что-то стягивало запястье, не позволяя передвинуть конечность. Смутные ощущения подсказывали, что со второй рукой и обеими ногами дела обстояли не лучше.

Я что, привязана? И лежу на чём-то мягком, гладком. И, надо признать, несколько сквозит… во всех местах.

Насилу разлепила один глаз. Подумала и закрыла – уж больно света яркого вокруг много.

– Проснулась, – прозвучал рядом мужской голос.

Незнакомый мужской голос. А мальчиков мы на наш девичник не приглашали!

– Долго что-то, – произнёс другой голос, тоже мужской, незнакомый и даже капельку обеспокоенный.

– Какая разница? – равнодушно добавил… третий?

А это уже настораживает.

Кто-то легонько похлопал по моей щеке. Я снова мотнула головой и протестующе замычала.

– Заканчивайте с разговорами, мы не за ожидание с болтовнёй на пару платим, – продолжил третий и добавил совсем другим тоном, ласковым и воркующим: – Сейчас нам будет хорошо-о…

Кто и за что тут платит? Вся выпивка была за счёт Урсулы как главной виновницы торжества!

И кому должно стать хорошо? Мне вот пока что-то не очень…

На моё колено легла ладонь. Провела этак неспешно до бедра, где – в теории, по крайней мере, – должен был сбиться подол короткого платья, да только оный там явно не обнаружился, потому как наглая длань беспрепятственно огладила бедро и подобралась к сокровенному. Прикоснулась через тонкую ткань – трусики, во всяком случае, на мне остались, и на том, как говорится, спасибо, – попыталась что-то там обвести и нажать. Предположительного возбуждения от стимуляции сей я не испытала, то ли из-за похмелья, то ли просто потому, что сунуть руку женщине между ног и маленько там пошурудить ещё не означает по умолчанию вспышки удовольствия. Тем более рука незнакомая, возможно, немытая и неизвестно где побывавшая перед этим…

Скривившись, глаза я всё-таки открыла, поморгала, силясь сфокусировать взгляд. И заорала!

Не каждый день обнаруживаешь себя по пробуждению на широкой кровати и в окружении сразу трёх мужиков! Причём мужиков в стёганых тёмно-синих халатах и предусмотрительно надетых чёрных полумасках. Двое полулежали по обеим сторонам от меня, а третий, отличавшийся от собратьев по койке брутальной щетиной и полными губами, стоял на коленях между моими разведёнными ногами, привязанными к резным столбикам по углам кровати. Руки оплетены кожаными ремнями и притянуты к завиткам на высокой фигурной спинке.

Длань номер Третий догадливо отдёрнул и во избежание дальнейших трепыханий прижал обеими руками мои ноги к простыне.

– Если не успокоишься сама – успокоим насильно, – лениво пообещал второй, даже не поморщившись от моих воплей. – Как тебе больше нравится: по-хорошему или по-плохому? Что предпочитаешь: зелье с афродизиаком или немного боли? А кричать бесполезно, здесь тебя всё равно никто не услышит.

Я умолкла. Шикарный какой выбор – наркотик или избиение! И где я вообще нахожусь?

Комната без окон, с тёмно-синими, не иначе как в тон халатам, стенами и яркими светильниками. Кровать посередине, занимала большую часть помещения, справа камин с уютно потрескивающим огнём, массивное кресло рядом, на полу светло-серый ковёр с длинным ворсом, похожий на шкуру неведомого зверя. Две двери по разным сторонам, невысокий шкаф со стеклянными дверцами и бутылками внутри, пара пустых столиков. И я сама дивным завершающим штрихом, растянутая на кожаной привязи, растрёпанная, в одном нижнем белье.

Я судорожно сглотнула, облизала пересохшие губы.

– Н-не надо… б-боли, – пролепетала я жалко.

– Вот и умница, – номер Второй изобразил некое подобие улыбки и покровительственным жестом убрал с моего лица рыжую прядку. – Будешь и дальше вести себя хорошо – и вечер закончится приятно не только для нас.

О-о! То есть буду тихой покорной рабыней-наложницей и, так и быть, «мальчики» даже о моём удовольствии подумают? И как тут отказаться от предложения щедрости столь невиданной да неслыханной?

Тем временем слегка позабытый номер Первый стянул бретельку короткого лифа, составлявшего верхнюю часть моего белья, запустил не менее наглые, чем у товарища, пальцы под тонкое кружево, погладил круговыми движениями сосок. И откуда эти субъекты наивные берутся, свято верящие в повышенную чувствительность женской груди? Кажется, сейчас все мои нервные окончания собрались совсем в других местах, далёких от общеизвестных эрогенных зон.

Я сглотнула снова, ощущая, как желудок скрутил спазм.

– А-а… – начала я. – У вас чего-нибудь антипохмельного нет? Или простой воды хотя бы… А ещё… меня тошнит…

Мужик мгновенно оставил мою грудь в покое и все трое недоверчиво, с глубоким подозрением уставились на меня.

– Нет, правда… – фразу я не закончила.

Глава 2

Я о-очень медленно, осторожно повернулась к незнакомцу, присмотрелась. О боги, какой мужчина! Чёрные волосы, обрамляющие чуть вьющимися, непокорными прядями загорелое лицо с тёмно-карими глазами, брутальная щетина, раздражённо поджатые губы. Ростом заметно ниже Арсенио будет, но выше меня, что мне, девице долговязой, только импонировало – не люблю, когда парней приходится искать в районе собственного подбородка, однако и к двухметровым амбалам с гардеробообразной фигурой отношусь с подозрением. Плечи в меру широкие и под одеждой, сдаётся мне, тоже есть на что посмотреть и что пощупать. В общем, всё идеально, ровно столько, сколько нужно и без перебора. Не мужчина, а ожившая обложка сентиментального женского романа. И старомодная коричневая одежда лишь дополняла волнующий образ истинного героя девичьих грёз.

Не знаю, как насчёт детей от него, но если вдруг он прямо здесь и сейчас начнёт меня соблазнять, упираться я, пожалуй, не буду. Ну, разве что совсем чуть-чуть, для остроты ощущений, так сказать.

Тем временем мужчина скользнул по мне быстрым, оценивающим взглядом, втянул воздух и нахмурился сильнее.

– Девочку на дом я не вызывал, поэтому пошла вон.

– Я… – начала я, но собственный голос прозвучал хрипло и неубедительно. Я откашлялась в попытке прочистить горло.

– Я дико устал, а ванная на этом этаже, к сожалению, только одна, и я твёрдо намерен ею воспользоваться, – мужчина шагнул ко мне, схватил за руку выше локтя и потащил к двери. – Один.

– Я не девочка по вызову, – пролепетала я.

– Личную горничную я тоже не заказывал, – он распахнул дверь, намереваясь вытолкнуть меня в коридор, но я вцепилась свободной рукой в дверной косяк. – Ты что творишь? – возмутился мужчина, заметив мой манёвр, и повысил голос: – Рианн!

Простое сложение одного с другим подсказывало, что в данный момент я имею дело с хозяином дома, Эваном. И не похоже, чтобы он был в восторге от обнаруженной в ванной полуодетой девицы.

И где справедливость в этом мире, спрашивается? Вчера мною жаждали овладеть аж трое озабоченных инкубов, но, признаться, две трети их компании не устроила бы меня и на трезвую голову. Сегодня я очень даже не против пофлиртовать с этим конкретным образцом идеального мужчины, однако подозреваю, что в данный момент он видит во мне помеху и наглую захватчицу ванной, а не сексуальный объект.

Со стороны лестницы донеслись торопливые шаги, и в коридоре появилась Рианн в длинном розовом платье.

– О, ты вернулся, – проговорила девушка растерянно.

– Вернулся, – подтвердил мужчина. Потянул меня за руку, но косяк я не отпустила, а вытолкнуть меня из ванной грубым рывком Эвану не позволяла то ли совесть, то ли воспитание. Несмотря на нашу небольшую разницу в росте и моё не самое хрупкое телосложение, физически мужчина всё равно куда сильнее меня. – Ты можешь объяснить, что это такое?

– Это… – Рианн взглянула на меня, явно не зная, как лучше рассказать историю моего появления в доме.

Какие там возможные «вакансии» перечислил Арсенио накануне? В горничные меня точно не возьмут, в секс-рабыни тоже, судя по всему, уже не светит, и что остаётся?

– Я ваша новая личная помощница! – выпалила я.

– Что?! – в один голос выдохнули Эван и Рианн.

– Я ваша помощница, – повторила я. – Секретарь. Готова выполнить любое ваше поручение в любое время дня и ночи.

– По вызову? – не оценил моего трудового энтузиазма мужчина. – Рианн, если это шутка, то я искренне не понимаю, с какого момента надо начать смеяться.

Полагаю, с момента, когда я приступлю к работе. Если, конечно, меня раньше не вышвырнут на улицу.

– Давай всё обсудим после того, как ты отдохнёшь, – с мольбой предложила девушка.

– Мы обсудим всё сейчас, но прежде я всё-таки хотел бы воспользоваться ванной, – Эван выразительно посмотрел на меня.

– Да пользуйтесь на здоровье, – я отпустила косяк и спокойно, как ни в чём не бывало переступила порог.

– Премного благодарен, – съязвил мужчина, разжимая пальцы на моей руке. Шагнул назад и захлопнул дверь перед моим носом.

– С ума сошла?! – зашипела Рианн, вцепившись в другую мою конечность и увлекая к лестнице. – Какая помощница, какой секретарь? Моему брату не нужна секретарша.

Брат?

– Так он… твой брат? – уточнила я на всякий случай.

– Да, мой старший брат. А ты думала, кто?

Да я вообще ничего не успела подумать о связях обитателей дома. Но раз брат, то прекрасно. Замечательно даже.

– У меня тоже есть старший брат, – поделилась я. – Правда, Ник не такой красавец и порой вредный до желания дать ему по зубам.

– Прекрасно, – рассеянно кивнула девушка и понизила голос: – Послушай, Тесса, Эван не возьмёт тебя на работу. Он требователен к сотрудникам, он должен быть в них уверен, если же нет, если человек ненадёжен, то такой работник сразу получает расчёт. И здесь не тот мир, к которому ты привыкла, не благополучная Эмирада, и работа в этом полисе редко когда бывает чистой, если понимаешь, о чём я.

– И что же тогда, твой брат выгонит меня на улицу или перепродаст кому-нибудь по сходной цене? – спросила я. С учётом сетований Арсенио на стоимость девственниц, справедливо предположить, что едва ли среднестатистический житель Лилата будет разбрасываться товаром, на котором можно прилично наварить.

Глава 3

Голова, отрубленная, уже источавшая лёгкий тошнотворный душок, недоумённо смотрела в потолок остекленевшим глазом, словно не понимая, как она тут оказалась. Длинная коричневая шерсть местами слиплась, и над чёрными сосульками лохм кружили с въедливым жужжанием мухи. Откуда-то из-за наших спин совершенно бесшумно вышла Фиамма, отчего вздрогнули все, кроме Эвана. Девушка выступила вперёд, наклонилась, и Эван повернул к ней коробку. Крупные кривые буквы наискосок пересекали бортик.

«Помни своё место, псина».

– О, – только и произнесла Фиамма и выпрямилась.

– Скорее всего, принесли незадолго до закрытия, в противном случае её обнаружили бы или почуяли раньше, и оставили под столом среди прочего мусора, – проговорил Эван.

А я-то думала, Фиамма пошутила, когда упомянула о возможности отправки конкурентам отрубленного пальца или головы.

– И что это значит? – полюбопытствовала я.

На меня посмотрели все и разом, явно лишь сейчас заметив моё присутствие.

– Финис, будь добр, отвези лэйри Эльяни домой и предупреди Рианн, заодно передай, что я задержусь, – велел Эван. – Тесса, поедешь с Финисом, молча, покладисто, без возражений и вопросов, поняла?

– Но это же… – я махнула рукой в сторону коробки.

В лучшем случае предупреждение.

В худшем – откровенная угроза.

Да, иногда я не только любовные романы читаю, но и гангстерские детективы.

– Тесса, – перебил Эван и глянул этак выразительно.

Умеет же – один взгляд, и всякая охота возражать и спорить отпадает начисто.

– Прошу вас, лэйри, – Фенис любезно указал на дверь, ведущую в служебные помещения.

Женщина – вероятно, уборщица, – удивлённо на меня покосилась, но интересоваться личностью нового сотрудника не стала.

Уже по дороге я вспомнила, что не выключила кристаллизатор, но делать нечего, не просить же Финиса вернуться из-за такой мелочи?

Следуя строгому наказу, я молчала, молодой человек тоже не проронил ни слова. Довёз меня до дома Лобо, пошептался о чём-то с открывшей нам Рианн. Девушка с той же непререкаемой, что и у брата, интонацией велела мне идти в гостевую спальню. Минут через пятнадцать горничная принесла ужин на подносе, вежливо осведомилась, нужно ли мне что-то ещё. Я поблагодарила за ужин и заверила, что таки нет, мне пока ничего не нужно, я всем довольна. Служанка удалилась, я поела, выставила поднос с пустыми тарелками за дверь и за неимением лучших идей легла спать.

Вопреки ожиданиям заснуть не удалось. Я бестолково ворочалась с боку на бок, без конца взбивала подушку заново, то забиралась под одеяло, считая, что начала замерзать, то вылезала из-под него, ибо становилось жарко, и думала, думала, думала о несчастной собачьей голове. Не настолько я важная персона, чтобы вообразить, будто голова прислана по мою душу кем-то из несогласных приятелей-инкубов Арсенио или этим неведомым Герибертом, да и не больно-то Эван, Финис и Фиамма удивились нечаянному подарочку. Значит, конкуренты или личные недруги Эвана. И если предположение моё верно, то попала я… ровнёхонько в эпицентр чужих разборок. Разумеется, это же Лилат, здесь иначе быть не может, сколь бы внешне всё ни выглядело чинно и благопристойно, но…

Эван и впрямь вернулся поздно. Свернувшись клубочком под одеялом, я слышала тихие шаги по коридору, стук двери. Поразмыслив, я встала с кровати, вышла из спальни и направилась к комнате Эвана. Из щели между створкой и полом ещё вырывалась полоска света, и я осторожно постучала. Открыли не сразу и радости на лице мужчины от моего полуночного визита я не заметила.

– Ты ещё не спишь? – устало уточнил Эван и так очевидное.

Сюртук и жилет снять успел, волосы растрёпаны больше обычного и пахло чем-то алкогольным.

– Не спится, – призналась я честно. – Всё… в порядке? Может, я могу чем-нибудь помочь?

– Едва ли, – возразил мужчина. – Не беспокойся, Тесса, и попробуй всё-таки поспать.

– Хорошо, – согласилась я. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, – и Эван закрыл дверь.

А я вернулась в гостевую.

* * *

Лилат жил.

Дышал, вдыхая кислород великим множеством лёгких бесчисленных существ, разумных и не очень, что населяли его улицы и дома, и выдыхая в пространство переработанную энергию и углекислый газ. Смотрел в ночное небо сотнями и тысячами глаз освещённых окон, горящих фонарей, мерцающих вывесок и включённых фар мобилей. Затаился огромным неповоротливым пауком в своём убежище, незаметно расплетал вокруг собственных жителей незримую паутину, невидимую, но надёжную, крепко держащую каждого в сетях города, ограничивал жизни стенами, сторожевыми башнями и вуалью защитных, блокирующих и искажающих заклятий.

Да, Лилат жил, большую часть времени пребывая в ленивой полудрёме, обманчиво-вялый, неуклюжий, и так легко было поверить, что он и вовсе уснул навеки, позабыв о тех, кого запер в себе.

Ложь.

Всякий, кому случалось иметь дело с самим Лилатом, порталами, ведущими за его пределы, выводом людей ли или ввозом-вывозом товаров, знал, что внешняя сонливость полиса этого – лишь иллюзия. Блестящая обманка-манок, на которую велись наивные простаки, позабывшие, кем изначально был Лилат.

Глава 4

– Ари! – Лизетта даже встала и протянула руки навстречу инкубу. – Какой приятный сюрприз! Не ожидала, что ты почтишь своим присутствием наше скромное собрание.

– Тётушка Лиззи! – Арсенио приблизился к леди и расцеловал её в обе щеки. – Сегодня утром я понял, что так давно вас не видел, что просто-таки обязан навестить.

Тётушка?

Лорд?!

И, если мне память не изменяет, приставка «эль» указывает на древнейшие демонические роды.

Как и приставка «де» у Теней, которой в нашей семье уже давно никто не пользуется.

Арсенио отстранился, и Лизетта окинула инкуба внимательным взглядом любящей мамочки.

– Мне кажется, или ты опять подрос?

– Тётушка, в моём возрасте расти уже некуда, – ласково заверил Арсенио.

– Значит, это я к земле клонюсь, – явно покривила душой Лизетта, в свои года щеголявшая осанкой куда лучше моей, и опустилась обратно в кресло. – Ты на минуту или посидишь с нами?

– Посижу, конечно же. Леди, – инкуб отвесил поклон всем присутствующим дамам, огляделся в поисках свободного места и… сел на занятый нами диван, рядом с Рианн.

Что любопытно, бывшие сотоварищи по оргии старательно избегали смотреть друг на друга, будто бы были и вовсе незнакомы. Или племянничек Ари скрывал от тётушки, с кем дружил вне светских гостиных?

– Добрый день, Рианн, Тесса, – поздоровался Арсенио.

– Ты уже знаком с кузиной Рианн? – удивилась Лизетта.

– Немного.

Зато как ярко и плодотворно!

Арсенио подали чай, Лизетта возобновила беседу, гости продолжили внимать, но теперь не забывали заинтересованно поглядывать в сторону новоприбывшего. Байрон слегка помрачнел, и в движениях появилась скованность, словно он делал всё через силу, нехотя.

– Ты прекрасно выглядишь сегодня, Рианн, – шёпотом выдал Арсенио незамысловатый комплимент.

– Благодарю, – ответила девушка, не поворачиваясь к инкубу.

– Ты тоже, Тесса, – подумав, добавил Арсенио.

– Спасибо, – особенно за «тоже».

– Как устроилась на новом месте?

– Неплохо устроилась, спасибо за заботу.

– Я же говорил.

Может, похвалить его, догадливого такого, по чьей милости я вообще оказалась в Лилате?

Я придвинулась ещё ближе к Рианн и прошептала на самое ухо:

– Ты не сказала, что они родственники.

– Ради Лаэ, какие они родственники? – возразила Рианн. – Разве что чисто номинально.

– Во всяком случае, не кровные, – вмешался Арсенио. – Моя родная тётя, сестра моего отца, овдовела и вышла замуж во второй раз за человека, брат которого женат на сестре покойного супруга Лизетты.

Понятно, что ничего не понятно.

По крайней мере, без пол-литра чего-то повкуснее этого чая.

– Разве это считается родством? – уточнила я.

– Моим родным выбирать не приходилось, и потому цеплялись за любые возможные связи.

– Ты же лорд.

– Ну да, лорд. И на этом всё.

Вроде и сказано тоном нарочито небрежным, даже равнодушным немного, но чувствовалось, что тема для Арсенио не из любимых, рождающая глухое недовольство, мелькнувшее сейчас в синих глазах.

– Ш-ш! – неожиданно шикнула на нас дама почтенных лет, сидевшая в соседнем кресле.

Мы послушно умолкли и чуть отодвинулись друг от друга.

Время тянулось медленно. Очень медленно. Беседа всё больше походила на монолог или лекцию: Лизетта говорила и говорила, лишь иногда интересуясь мнением гостей, а те слушали не перебивая и с такими одухотворёнными лицами, словно им вот-вот поведают божественное откровение. Леди рассказала в деталях о деятельности благотворительного комитета за прошедшую неделю, напомнила о важнейших постулатах общества благородных дам, забывать о которых не следует никогда и ни под каким видом, и перешла к обсуждению последних светских новостей и перемыванию косточек неизвестным мне личностям. Здесь дамы приняли уже более активное участие – как-никак, сплетничать в одиночку всё равно что пить в компании зеркала.

Потом была донельзя дурацкая игра в угадывание слов.

Потом по просьбе хозяйки одна из женщин села за стоящее у стены пианино и сыграла.

Потом к ней присоединилась другая и под аккомпанемент первой спела старую песенку о пастушке, овечке и волке, при ближайшем рассмотрении оказавшимся оборотнем. Помнится, в школе я слышала неприличную версию приключений пастушки в объятиях оборотня, но в гостиной Лизетты, естественно, всё было исключительно чинно и пристойно, включая тексты исполняемых песен.

Мальчики по вызову, как я подозревала, и впрямь не считались за образец скандального поведения. И чем дальше, тем сильнее становилось их жалко.

Бедолаги так и стояли подле своих клиенток, словно телохранители, разве что старомодные костюмы и тарелки в руках несколько нарушали образ суровых охранников. За всё время парни ни разу не присели, даже шага в сторону не делали без разрешения. Услужливо улыбались, подавая фрукты и сладости, но едва клиентка отворачивалась, как в глазах тружеников постельного фронта появлялись скука, усталость и привычное, въевшееся раздражение, какое бывает у людей, вынужденных заниматься тем, что им не нравится. Присутствующие обращали на мальчиков на диво мало внимания: клиентки – только когда им требовалось пирожное или виноградинка, остальные же и вовсе будто не замечали молодых людей рядом и лишь на лицах внешне невозмутимых лакеев иногда мелькала тень презрения.

Глава 5

Тишина.

Нехорошая такая, можно сказать, мёртвая.

Надеюсь, не в прямом смысле мёртвая.

Ладно. Я думаю – следовательно, существую. Сердце бьётся – пожалуй, его заполошный стук, барабанной дробью отдававшийся в ушах, был единственным, что нарушало для меня эту зловещую тишину. Я свободно дышу – значит, потолок и всё, что выше оного, не обвалилось, погребя нас под неизвестным количеством земли и камней. Под спиной по-прежнему ощущается жёсткая кушетка, и ремни впиваются в запястья.

Похоже, магия не возымела должного эффекта.

Я открыла глаза.

Темно. И впрямь не видно ни зги – все лампы вырубились, а других источников освещения в лаборатории не наблюдалось. Кромешная тьма давила на сознание не хуже тишины, вызывая мерзкую ассоциацию с деревянными ящиками, в которых в стародавние времена люди хоронили умерших. Страх окатил ледяной волной, паника взметнулась, вызывая острое желание забиться в путах под собственный истеричный визг. И воздуха как будто стало меньше, он судорожными вдохами проникал в лёгкие, комковатый, сухой и пропитанный пылью. Сейчас воздух совсем закончится, и я умру, задохнусь и умру…

– Рианн? – позвала я неуверенно и сама вздрогнула от того, как жалко и неуместно прозвучал мой осипший голос.

В ответ раздались звяканье цепочки и глухое мычание.

Слава всем богам, человеческим и не очень! Наверное, я бы с ума сошла, если бы осталась одна в этой тьме.

– Как думаешь, что там могло случиться?

Мычание.

– Если мы для них заказ, то должны же они подумать о нашей сохранности? За нас ведь какие-то деньги уплатили и вряд ли сумма маленькая, – если говорить, то почти и не страшно. И иллюзия дефицита кислорода отступает на задний план. – Рианн, а ты не сможешь прямо так ипостась сменить?

Новое мычание и выразительный звон встряхнутой цепочки.

– Значит, не можешь, – с сожалением констатировала я. – Ты не подумай, я не жалуюсь, просто эта темнота… и тишина… и вообще понимание, что мы под землёй… у меня паника начинается… и я задыхаюсь… Мне с инкубами не так страшно было… может, попроситься к ним обратно? Если выберемся, конечно. Хотя не уверена, что Байрон согласится… по-моему, у нас с ним взаимная антипатия с первого взгляда. И Арсенио ты нравишься, а я же не стерва какая и парней у подруг не увожу. Я вообще чужих парней не увожу… – и несу откровенную ерунду, но молчать куда страшнее. – У Эвана случайно нет подружки или невесты? А то нехорошо получается – живу с холостым мужчиной под одной крышей, вдруг ещё подумают о нас что плохое? Или непристойное…

Вспыхнул свет. Яркий, аж до рези в глазах и невольных слёз. Я зажмурилась и отвернулась. Хлопнула дверь, зазвучали шаги.

– Обычный толчок, – деловитый голос Дипэка породил смешанные чувства.

С одной стороны, если бы не путы, я бы бросилась расцеловывать дварфа – ура, о нас не забыли и даже свет включили! С другой – эй, а где команда по спасению бедных похищенных девиц из плена?

– Но один из тоннелей уровнем выше обвалился, – продолжил Дипэк, гремя чем-то. – Вроде никто не пострадал, но проверить не помешает, так что придётся вам, леди, немного побыть в одиночестве. Не волнуйтесь, я скоро вернусь.

Я поморгала, пытаясь привыкнуть к свету. На самом деле освещение в лаборатории неяркое, рассчитанное на чувствительное зрение подгорного народа, но после непроглядной тьмы и пламя свечи показалось бы мощным прожектором. Несколько потрёпанный и пропылившийся дварф, выудив откуда-то небольшой чёрный саквояж, ходил вдоль стеллажей, выбирал коробочки и флакончики и складывал в импровизированный походный кофр. Наконец остановился, окинул полки задумчивым взглядом и, видимо, удовлетворившись уже собранным, закрыл саквояж. Махнул мне рукой и снова вышел.

– А развязать? А перевести в камеру покомфортабельнее? А если кто-то из нас в туалет захочет? – возмутилась я.

Рианн лишь презрительно передёрнула плечами.

Сколько уже могло пройти времени? Хватился ли Эван сестры, учитывая его привычку работать допоздна? К Лизетте мы приехали где-то около пяти, ассамблея длилась часа два с лишним… эх, жаль, я не догадалась посмотреть на часы, благо что они были и в гостиной, и в холле вроде тоже. В первый раз я пробыла без сознания не очень долго… наверное, а во второй уже вурдалак разберёт сколько. Может, столько же, может, больше. В любом случае подсчёт гипотетического времени оптимизма не добавлял.

Рианн замычала, привлекая моё внимание, и повела левым плечом. Затем ещё раз и посмотрела на меня выразительно, совсем как брат. Я покачала головой.

– Извини, я не понимаю.

Девушка бросила взгляд на потолок и снова дёрнула плечом. Яснее не стало.

Из-за двери не доносилось ни звука, от осевшей на коже пыли настойчиво чесалось, казалось, всё тело и время тянулось резиной, сводя с ума неопределённостью. К нервной чесотке вскоре добавилось онемение – лежишь в одном положении, на бок не перевернёшься, на живот тем более. Рианн прислонилась спиной к решётке, уронила голову на плечо. И вдруг резко вскинула, предупреждающе зазвенев цепочкой. Спустя минуту-другую и я услышала шорохи и возню за дверью.

– Что это? – спросила я шёпотом – скорее по привычке, нежели действительно рассчитывая на ответ.