Пора взрослеть, девочка

Глава 1 – Интересное кино...

Даша

Душно.

В столице в этом году стояло просто аномально жаркое лето, и даже ночью столбик термометра не опускался ниже двадцати пяти градусов по Цельсию. Балконную дверь открыли нараспашку, да и на мне были надеты одни лишь только трусики, но это почти не спасало — в воздухе будто бы стоял пар, как в бане. Всему виной был ливень, который прошел еще днем.

Я крутилась с бока на бок, но заснуть не могла, хотя моя подруга уже давно видела десятый сон и сладко посапывала, подложив ладошку под щеку. Хорошо ей, а я вот не на своей кровати вообще заснуть никогда не могла. А конкретно эта кровать являлась не просто чужой, она, во-первых, была занята нами обманом, а во-вторых, принадлежала даже не подруге, а мужчине или, если быть точнее, то брату моей подруги — Максу.

И не дай бог, если этот человек разнюхает, что мы из его гнезда ночлежку устроили. Хотя вряд ли, ведь Макс уже несколько лет не жил в стране и домой приезжал крайне редко. Я и сама видела его лично в последний раз лет семь или даже восемь тому назад.

Но все же зажмурилась, скрестила на всякий случай пальцы и прошептала в темному:

— Чур меня, чур, — затем глянула одним глазом на спящую Еву и добавила, — и ее тоже чур!

После этих нехитрых заклинаний я все-таки бросила бесплодные попытки усыпить собственный организм, а потому поднялась с кровати и накинула на себя футболку, заботливо выданную подругой. К слову, футболка тоже принадлежала уже упомянутому Максу. Но мне хоть и было стыдно эксплуатировать чужое, все же без данного предмета одежды я обойтись никак не могла. Ну не в одних же ажурных стрингах мне по холостяцкой берлоге расхаживать? Пустая берлога — да, но как-то не комильфо, что ли.

Оделась и потопала на балкон. Подошла к ограждению и взглянула с высоты пятнадцати этажей на никогда не спящую столицу, потонула мыслями в ее огнях, но почти тут же отвлеклась, услышав, как внизу дома с визгом притормозил автомобиль, а спустя еще пару минут из него выпрыгнула девица в алом платье и мужчина, который сразу же накинулся на свою спутницу с поцелуями, через спину, и уже не глядя, ставя машину на сигнализацию.

— Разврат! — фыркнула я и покачала головой, считая, что вот такое выражение страсти, да еще и на глазах у многочисленных ночных гуляк — это моветон.

А затем, выкидывая парочку из головы, вернулась в спальню и двинула прямиком на выход, чтобы спуститься на кухню и выпить немного освежающей воды со льдом. Пока спускалась со второго этажа на первый, завязала подол футболки на животе узлом и собрала резинкой волосы на макушке. Добралась до холодильника. Взяла пару кубиков льда. Один закинула в рот, вторым же принялась водить по шее, облегченно выдыхая.

Кайф!

— О! — улыбнулась от уха до уха и даже на месте от счастья подпрыгнула, глядя на широкий деревянный подоконник. — А вот и пульт от кондиционера! Ура!

А мы его с Евой битый час искали, когда сюда приехали пару часов назад.

Вот это удача!

Но стоило мне только взять в руки вожделенный переключатель, как я обмерла, забывая, как дышать. Глаза выпучила, и вся обратилась вслух, молясь всем богам, чтобы то, что я сейчас слышала, было галлюцинацией или плодом моих перегретых от жары мозгов.

Но нет. Секунды шли, а где-то за дверью этой квартиры все еще был отчетливо слышен женский смех и скрежет ключей в замочной скважине. И наряду с этими ужасными звуками сердце мое в груди заметалось как одержимое. В голове заухало вмиг подпрыгнувшее давление. Руки затряслись, ноги подкосились.

Ужас! Налицо — нервный срыв.

— Господи, за что? — с укором произнесла я, глядя в темные небеса, а затем заметалась, не зная, куда себя деть и что вообще делать.

Под стол сигануть и там закосить под табурет?

За шторой спрятаться? Блин, но в этой квартире их, как назло, не было!

Только было думала взлететь наверх и запереться в спальне, но момент был уже упущен: в прихожей все-таки распахнулась входная дверь, и определенно два человека ввалились внутрь.

Мужчина хриплым, но сухим и четким голосом отдал приказ:

— Платье сними.

Женщина же сладким елеем пропела ему в ответ:

— Как скажешь..., — а спустя секунду добавила, очевидно, уже управившись с заданием, — нравится?

Капец!

Помогите!

Спасите!

Я не хочу в этом участвовать!

Но что делать? Усесться на барный стул и при их появлении весело прокричать «сюрприз!»? Или, может быть, в одних трусах и чужой футболке поинтересоваться, а что это они тут такое делают в столь неурочный час? Или может, вовсе врубить режим блондинки и разреветься?

А что, неплохо. Папа бы меня точно похвалил за стрессоустойчивость.

И только тут я поняла, что ситуация стала разворачиваться слишком стремительно, а нежданные «гости» буквально через пару мгновений уже появятся в гостиной. Я разглядела скрытую дверь на другом конце комнаты и рванула к ней со всех ног, держа в руках проклятый пульт от кондиционера и чуть подтаявший кубик льда.

Бесшумно открыла дверь, влетела в узкое и небольшое помещение, но закрыться не успела, боясь лишнего шума, так как парочка уже ввалилась в гостиную, падая на диван и страстно целуясь. Мне же только и оставалось, что замереть, не дыша, и в маленькую щелочку наблюдать за тем, как предположительно Макс Хан, брат моей лучшей подруги, целенаправленно раздевал свою спутницу, а потом и за себя принялся.

Глава 2 – Пытки

Даша

Сидеть взаперти, как преступница, я, честно сказать, мало хотела, да и не собиралась. Ну и выбесило меня такое отношение. Чего это дверями перед носом хлопать? Я, между прочим, тоже напугалась неимоверно. Вот останусь заикой, и кто в этом будет виноват?

А потому я не придумала ничего лучше, как тихонечко и максимально бесшумно надавить на ручку и приоткрыть дверь, как было. Нет, я не собиралась выпрыгивать или что-то в этом роде, но должна была знать, когда путь к спасению будет доступен.

Вот только удача мне так и не улыбалась, а пытки продолжались.

— Слушай, красивая моя, ты меня так ушатала, что мое серое вещество сварилось вкрутую. Напомни-ка, будь другом, как там тебя зовут? — услышала я голос Хана из-за двери и ушам своим не поверила. Он что, серьезно сейчас и вот так хладнокровно в лоб переспрашивает имя той, которую только что оприходовал, как... как... ну по-всякому?

Ну совесть же надо иметь!

Это же как минимум неприлично. А как максимум по-свински! Я, конечно, слышала, что парни бывают гадами, но не такие взрослые и уже состоявшиеся, как этот. Унижать подобным образом девушку, которая тебе доверилась — это просто дурной тон и недостаток воспитания.

Не верю, что у дяди Марка и тети Тани, милейших на свете людей и закадычных друзей моих собственных родителей, уродился вот такой персонаж. Нет, конечно, я несколько раз краем уха слышала недовольное бурчание Ханов-старших по поводу своего сына, но не думала, что все так запущено.

Хотя чего я удивляюсь — в семье не без урода, как говорится.

А сам Макс, наверное, думает, что типа мачо, да? Крутой: получил и выбросил? Пф-ф-ф, вот не знала я этого человека и чудесно себя чувствовала. А теперь будто бы испачкалась.

Ну такое...

— Я — Полина, ты чего? — истерично и на московский манер потянула девица, натянуто рассмеявшись. А у меня холодок по спине пробежал.

Один в один также коверкала слова моя преподша по истории — Полина Леонидовна Казарина. Она же Полина Людоедовна. Она же Коза. Она же боль всего нашего потока по женской линии и моя, в частности, потому, как только одна эта женщина смотрела на меня, словно на отбитую на всю голову блондинку, и перманентно отправляла на пересдачи. Я всю зимнюю сессию закрыла на отлично, половину вообще «автоматом» поставили, а тут, как проклял кто. А теперь, всего через несколько дней мне светит повторный экзамен у нее же, и не факт, что все пройдет также «гладко» как и в первый.

Короче, если кратко, то мы ненавидели друг друга люто и предельно взаимно.

Пригляделась получше, ведь теперь к лунному свету добавился еще один источник — из ванной комнаты, и вот тут я отчетливо рассмотрела, кто есть кто, и окончательно выпала в нерастворимый осадок. Ну точно, ошибки быть не может: Макс Хан оприходовал Козу!

Мать моя женщина!

— Точно, Полина! И как я мог забыть? — услышала я смех Хана, и у меня с головы до ног обсыпало липкими мурашками. Причина? Ужасна по своей сути, ибо только дураку не было бы понятно, что Хан откровенно потешался над своей любовницей, но при всем этом, тон его был настолько пропитан медом, что казалось, будто бы он произнес комплимент чистой воды.

Ну какая же сволочь, а?

— Ты такой дурашка, — в тон ему начала хихикать Казарина, пропуская мимо ушей очевидное оскорбление. Огладила Хана по плечу, но этот голозадый прохиндей ее жест напрочь проигнорировал и промаршировал прямиком куда-то в прихожую, но тут же вернулся, только уже с телефоном в руках.

Уселся на диван, широко расставив ноги в стороны, а я тут же отвернулась, приказывая себе забыть то, что видела. Ну вот зачем я, глупая размазня, туда вообще глаза свои вперила? Теперь мучайся кошмарами: все-таки страшненько там все у мужиков устроено — какие-то ошметки кожаные болтаются.

Тьфу...

Но видимо, этот только мне детородный орган Хана пришелся не по вкусу. Казарина вот тут же между его ног приземлилась, соблазнительно накручивая бедрами восьмерки и давай его волосатые бедра наглаживать.

— Что ты там делаешь?

— Вызываю тебе такси, Полина, — даже несмотря на девицу, ответил Макс, таким тоном, будто бы обсуждал погоду на завтрашний день.

Вот же мудак великовозрастный.

— Я не останусь?

— Нет.

— Но я хочу остаться, Макс!

— А я хочу выспаться. Я сегодня устал как собака.

«Собака сутулая», — добавила я про себя в его адрес существенное дополнение.

— Мне нужно отдохнуть, понимаешь, о чем я?

Держу пари, что Людоедовна не понимала. И была права.

— О, я могу помочь тебе с этим. Я сделаю тебе массаж. Я умею. А утром будет омлет в постель. Или мы можем не ждать утра, а позавтракать прямо сейчас.

И только когда она согнулась над его пахом, я поняла, о каком именно «омлете» толкует это развратная женщина.

— Хорошо, — неожиданно покладисто кивнул Хан, а затем отыскал на диване пульт от телевизора и включил его на каком-то рандомном канале, давая отмашку, — можешь приступать.

Глава 3 – Утро вечера мудренее

Даша

— Как интересно. Макс сказал, да? — хмыкнула я, затем кивнула этим двоим и смело шагнула за барную стойку, где просто бомбически благоухали булочки с корицей и свежесваренный кофе. Последний, к слову, был не мой, а Евы, но меня и это не остановило. Все же она мне должна за то, что втянула в это дерьмо.

У меня до сих пор глаза болят, между прочим, оттого, что всю ночь выкатывались из орбит от шока.

Нет, мне срочно нужна шоковая терапия и пиявки. Только так можно хоть как-то переплюнуть все то, что со мной произошло. Но это, конечно же, неточно, ведь подобные стрессы не проходят бесследно.

— Да, — закивала подруга и на удивление услужливо протянула мне свою чашку с напитком.

— Ну пусть тогда и мне расскажет, как дело было. А то, знаете ли, я с трех лет страдаю от лунатизма — всякое случается, — на ходу и, как мне казалось, очень артистично собирала я с моря и с дона всякую пургу.

— Что реально? — потрясенно переспросила Ева, и я покаянно прикрыла глаза.

— Знахарки говорят, что испуг.

— Ой, Дашка, — прижала ко рту пальцы подруга, качая головой и сокрушаясь, что я хранила так долго от нее эту «тайну».

— Разве такое кому расскажешь? — со знанием дела лопотала я вприкуску с булочками и кофейком.

— И что, эта страшная болезнь совсем не лечится?

— Только прогрессирует, — вздохнула я тяжко, — времена-то пошли темные, куда ни глянь — везде ужасы показывают.

Так бы я, наверное, до вечера распалялась насчет несуществующей болезни, если бы Хан неожиданно не фыркнул, а дальше и вовсе не заржал в голос.

— Слушай, мое браво. Так отчаянно заливать в уши сироп даже я не умею.

— Завидуй молча, — огрызнулась я, отмечая про себя, что лучше для меня было бы, если этот парень оказался не таким смазливым, как есть на самом деле. А тут прямо мечта отчаянной домохозяйки: нарядить в комбинезон на голое тело, вручить гаечный ключ и послать на вызов по устранению засора.

И не надо на меня наговаривать! Я не смотрела, я просто на парах слышала, как девочки обсуждают какую-то польскую короткометражку с рейтингом двадцать один плюс.

— Без проблем. Сделаю это по пути к предкам, — поднял руки вверх и простодушно выдал Хан.

Ну я же говорила — собака сутулая. М-да... как низко после всего, что между нами было.

— Макс, ну пожалуйста! — сложила раболепно ладони на груди Ева, а я прищурилась.

— Твой брат ябедничать, что ли, собрался? — игнорируя напрочь хозяина квартиры, врубила я наглость на максимум и обратилась к подруге с гипертрофированным удивлением.

— Да, Дашунь, собрался, — скуксилась Ева, — не видать нам теперь с тобой больше клубов ночных и жизни свободной. На цепь же посадят и церберами окружат.

Блин, мой отец так-то может.

Да и папаня Евы еще тот тиран, где дело касается девичьей чести любимой дочурки. А если он пронюхает, что чадо уже, как пару месяцев находится в странной конфронтации со старшим сыном Авериных, то его точно Кондратий хватит.

Засада...

Но почему об этом волноваться должна одна лишь я? Между прочим, я в клуб вообще идти не хотела, меня туда почти силой потащили, и то только потому, что Еве вновь приспичило перед Авериным-младшим задницей вилять.

Вывод? Вот пусть теперь сама со своим братцем в кино шуршит. Я — пас.

— Соболезную тебе, подруга, — похлопала я по голой девичьей коленке Еву.

— Ну, Дашунь. Ну, пожалуйста! — вновь заскулила она мне в ответ.

— Нет, — рубанула я категорически, а Хан вдруг радостно оскалился и вальяжно поднялся со стула, лохматя темно-каштановую шевелюру и подмигивая мне, пока его сестра все еще не теряла надежды меня уговорить.

— Ветрова, ну я тебя, как человека прошу.

— Не выйдет. Да у меня и на ближайшие недели грандиозные планы. А я разве тебе не говорила? Я же путевку взяла в санаторий-профилакторий. Неврологический, — последнее слово я произносила по слогам, а затем добавила, — срочно нужно здоровье поправить. Вот прям сейчас!

— Ладно, девочки, вы пока тут пререкайтесь дальше, а я маму с папой давно не видел.

— Даша, блин, — завопила Ева, — ты мне лучшая подруга или где?

— Да, Даша, — прикусил нижнюю губу Макс, — что, жалко тебе в кино с хорошим мальчиком сходить, что ли?

— Ты мне не нравишься, — выпалила я и ушам своим не поверила. Ну я же милая, домашняя девочка, добрая и пушистая. Откуда во мне отыскалось все это хамство и наглость?

— Не нравлюсь? — ошарашенно выпучил глаза Макс. — Вот черт, а я всю ночь зачем тогда старался тебя впечатлить? Неужели не вышло?

У меня челюсть об пол бахнулась. Вот это самомнение! Да он просто выпрашивает, чтобы его разбили в дребезги. Ну ладно, меня просить дважды и не нужно.

— Сестру свою в кино веди, — рявкнула я. — Это она ключи у твоих предков нарезала, а не я.

— Ах, ну точно. Ты же у нас тут вообще безгрешная, да? — ласково улыбнулся Хан.

Глава 4 – Разборки в Бронксе

Даша

— Ну и что это вчера было, скажи мне на милость, Ветрова? — бахнулась на место рядом со мной Ева и вперила в меня выжидающий взгляд. Против такого уже не попрешь и с темы не съедешь, отмахиваясь от подруги лживыми отговорками.

— Ой, не начинай, — скривилась я.

— Как это не начинай! Я должна все знать! — возмутилась девушка, а я только шикнула на нее и втянула голову в плечи, так как в аудиторию, горделиво неся свою ядовито-рыжую макушку, вошла Коза. Глянула на всех нас, как на мерзких тараканов, поджала пухлые губы и прошла к своему месту, скрупулёзно раскладывая многочисленные манатки.

Наконец-то, намостив себе насест, она уселась и первым делом с прищуром посмотрела на самых «любимых» студентов и на меня в том числе. Так, будто бы раздумывала, что первым нам ампутировать: руку, ногу или голову.

— Дашка, смотри, Людоедовна сегодня по ходу особенно не в духе. Интересно, она не с той ноги сегодня встала или вчера и теперь там ярости накоплено? — но я на это наблюдение подруги ничего не ответила, ибо побоялась неосторожным движением вызвать гнев Козы, а потому сидела и, кажется, даже не дышала, опасаясь спровоцировать ненормального педагога.

Вообще, надо бы сказать, что не всех она прессовала так жестоко, как меня, ибо, особую ненависть у нее вызывали все девушки, но именно блондинки. Вот их она и гнула в бараньи рога. Нет, серьезно: на пересдачах у Казариной всегда были исключительно особи женского пола. Вот такая вот грустная дискриминация по половому признаку. Но насчет парней, кстати, она так никогда не лютовала и даже самому отпетому неучу всегда с натяжкой ставила тройбан. Да и мужская половина потока ненависти к преподавательнице не разделяла, ибо Коза была не старше тридцати, стройная, на любителя красивая и с просто огромными сиськами, на которые залипали все кому не лень. Не то, чтобы я завидовала, у меня самой с этим делом было все в порядке, но суть от этого не изменишь, ибо я постоянно слышала от парней в адрес Казариной не требующее перевода и восторженное: «я бы вдул!».

Но сегодня взгляд Людоедовны особенно напрягал, если не сказать больше. Она на пару секунд будто бы мне во лбу дырку пыталась высверлить, а потом неожиданно громко хлопнула в ладоши и словно акула оскалилась. В миру это звалось улыбкой, но Коза не умела улыбаться, и все об этом знали.

Зато эта женщина была способна орать, как резаная, когда ее трахают. Вот только знала эту байку из склепа лишь я одна и безумный Макс, который, очевидно, с дуба рухнул. А иначе, почему вдруг у этого небритого пахаря-трахаря в принципе появилось желание вести меня в кино.

Я что, как Людоедовна, на честно-давалку похожа?

В неожиданную любовь с первого взгляда я не в жизнь не поверила бы, а посему напрашивался лишь один вывод: этому парню с самомнением до небес было плевать, кого драть и в хвост, и в гриву. Хоть Козу, хоть единственную и горячу любимую дочь друзей семьи. Фиолетво вообще. Пропишет, как за здрасти и снова в свой Китай укатит, весело насвистывая.

Нет, мимо проходим, парниша. Нам такое счастье не надобно.

Надо ли говорить, что пару с Казариной я просидела как на иголках? М-да...

Людоедовна отжигала, но стоило только прозвенеть звонку, как я практически самая первая выбежала из аудитории, сверкая пятками. А вслед за мной и Ева. И снова прицепилась ко мне как банный лист к заднице и давай пилить насчет своего брата и того, что же между нами такого приключилось вчерашней ночью.

Ну я и не сдержалась.

Да и, честно сказать, хотелось хоть кому-то поплакаться в жилетку. А лучшая подруга как раз же для этого и существует, если что.

— Короче..., — сцепила я перед собой пальцы в замок и натянулась вся как струна.

— Дашка, не томи!

— Я действительно вчера ночью ходила попить водички. Жарко было, сама понимаешь.

— Так...

— И действительно пересеклась с твоим братом. А потом стало еще жарче.

— И? — Ева сглотнула, и глаза ее странно заблестели, очевидно, предвкушая какую-то романтическую историю о том, как я и Макс в темноте столкнулись, поцеловались и решили отныне жить долго, счастливо и умереть в один день. Но наутро я передумала.

Как жаль ее разочаровывать. Или нет? Конечно, нет.

— Тормози фантазировать, Ева. Братан твой был не один.

— А с кем?

— Ты только в обморок не падай,

— Ветрова, рожай резче! — практически зарычала Ева, а я прикрыла глаза и выпалила, как на духу.

— Он был с Казариной, — но видя непонимающий взгляд девушки, мне пришлось пояснить, — с Козой. С Людоедовной нашей.

И до Евы наконец-то дошло.

— Чё? — лицо подруги перекосило, а левый глаз, клянусь, чуть не выпал, так она на меня вытаращилась с открытым ртом.

Дальше, шепотом и под явный шок Евы я, конечно же, опуская пикантные подробности, рассказала, как было дело и насколько грязно с нашей дорогой преподавательницей вел себя Макс Хан.

И, честно сказать, я немного не той реакции ожидала под конец своего душещипательного рассказа.

— Ай, да брат! Ай, да красавчик! — ликуя и потрясая кулачками в воздухе, разулыбалась подруга, чуть не лопаясь по швам от распирающей ее радости. Нет, реально, я еще никогда не видела, чтобы Еву Хан так что-то бы зажгло. Даже улыбка Тимофея Аверина не вызывала у девушки столько восторгов.

Глава 4 – Шантажист 80-го уровня

Даша

— Слышь ты, Ванга недоделанная, — набрав в легкие побольше воздуха, пропустила я вступительную часть с приветствием и принялась сразу изрыгать огонь.

— Воу, полегче, милашка, иначе решу, что ты в меня влюбилась, — легко рассмеялся в трубку Хан, а у меня аж пар из ушей повалил. Смешно ему! У меня тут тысяча и одна неприятность из-за этого кролика Роджера, а ему весело.

— Ты зачем моему отцу слил фотку из клуба, болезный? — гневно процедила я каждое слово, давая ему понять, что он, благодаря этому своему поступку в моих глазах не просто рухнул ниже плинтуса, но и окончательно пробил дно.

Стукач великовозрастный!

— А ты зачем отказалась в кино со мной идти, красивая? — кривляясь и копируя мой тон, вопросом на вопрос посмел ответить этот злыдень.

— Да кому ты нужен!

— Тебе.

— Пф-ф-ф, — закатила я глаза, не зная, что сказать на эту чушь несусветную.

— Дай мне максимум неделю, и, я бьюсь об заклад, что ты не только сменишь гнев на милость, но и по уши в меня втрескаешься.

— Не помню, чтобы в порядочной семье Ханов были юмористы или душевнобольные, — потрясенно потянула я.

Нет, ну вы посмотрите. Я его оскорбить пытаюсь, а он снова ржет.

— Не веришь?

— Ну, почему же? Очень даже верю. Я где-то прочитала, что с психопатами лучше не спорить — себе дороже.

— Что отругали тебя? — слишком быстро сменил он тон с веселого на максимально серьезный.

— А ты как думаешь? — зарычала я.

— Не знаю, меня в мои восемнадцать не ругали, даже тогда, когда я из клуба домой не приходил, а приползал.

— «В мире животных» какое-то..., — вздохнула я наигранно печально.

— Да брось, что мне еще было делать, если ты уперлась рогом?

— Ты сейчас серьезно?

— Абсолютно. Я как честный Магомед иду к своей строптивой горе. Жди, скоро буду. Вот те крест!

— Смотри, ноги по дороге не переломай, — ощетинилась я, но этому персонажу было все равно, кажется, что я так сотрясаю воздух своими недовольными репликами.

— Какая ты вероломная.

— Предупреждаю на берегу.

— А я еще хуже.

— Да, неужели? — усмехнулась я.

— Да, — потянул он, буквально мурлыкая в трубку. — Ты там сидишь?

— Нет.

— Лучше сядь, Даша, потому что я собираюсь сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Будь другом — не утруждайся.

— Но я все же рискну. Итак, лови файл на телефон, а потом сделай закономерный вывод: что лучше пойти со мной на свидание, чем показывать такие ужасы твоему грозному папке.

— Хан! — предостерегающе рявкнула я, но ему было плевать.

— Все, моя хорошая. Встречаемся завтра, ровно в семь вечера. Ресторан «Белый кролик», столик на Хана. И не опаздывай, иначе моя рука может дрогнуть.

И отключился, пес смердящий. А я топнула ногой и провалилась в мессенджер, в котором с номера этого ужасного человека и злостного манипулятора уже был выслан мне видеофайл, который было до жути страшно смотреть. Но перед смертью, как говорится, не надышишься.

А потому я кликнула на вложение, и видео начало свой бег, под непрерывный звук проклятий, посылаемых в адрес Макса Хана. Чтоб его всю оставшуюся жизнь мучили зловонные метеоризмы.

А между тем видео показывало мне ужасную нарезку из прошлого: вот она я — в трусах и мужской футболке спускаюсь вниз со второго этажа на первый, дабы попить водички в чужой квартире. Вот бегу и прячусь в коморке. А вот и предстаю перед Ханом во всей красе, пока он в шоке выдирает пульт от телевизора из моих дрожащих рук.

Вот же черт!

Кто же мог подумать, что у этого гадкого человека в квартире стоит видеонаблюдение?

А теперь же что получается?

Если я не прогнусь, то мой отец узнает, что его дочь на пару с подругой украли ключ от чужой квартиры, ввалились туда без спросу после похода в ночной клуб. И вишенкой на торте будет вот это: как любимое чадо пару часов лицезреет порнофильмы с эффектом присутствия.

Да меня же папа после такого позора окончательно в монастырь упечет! Ладно Еву — ей полезно. А меня-то за что? Я ведь лишь жертва обстоятельств!

Но предпринимать все же что-то было надо, и я заметалась по своей комнате, как тигр в клетке. Перебрала в голове несколько вариантов, чтобы красиво съехать с темы, но все они были слишком рискованными. Да и я понимала, что, если Хан уже подставил меня раз перед отцом, то он сделает это снова, пока не получит от меня желаемое.

А посему, что у нас получается?

Без шансов, да?

Но Ветровы просто так не пасуют перед сложностями. Вот и я не стану. Ресторан, значит? Что ж, пусть будет так. Снизойду! Вот только под обстоятельства не прогнусь, а сделаю все с подвыпердвертом. Так сказать, устроим мальчику сюрприз.

Глава 5 – Кто на свете всех милее?

Даша

— Привет, Маш, — улыбнулась я подруге, перешагивая через порог квартиры, где она жила с родителями и младшей сестрой. В прихожую тут же вышла тетя Лена, натирая вафельным полотенцем тарелку и улыбаясь мне. Спросила: как дела, как учеба, чего так редко забегаю в гости? Я же только честно ответила, что папа-тиран заставляет меня день и ночь грызть гранит науки, вот и не остается времени на личную жизнь.

— Хороший у тебя папа, заботливый, — кивнула родительница Машки, — потом ему спасибо за это скажешь.

И удалилась на кухню, очевидно, дальше натирать до блеска разнообразную утварь.

— Ну, что? Идем? — перевела я глаза на подругу.

— Ага, пошли, — дала она мне знак следовать за собой.

Мы прошли в комнату, которую Машка всю сплошь заклеила Майли Сайрус. Меня тут же передернуло, так как я не очень любила всю эту попсовую туфту. Мне по нраву был рок, типа The Score и Thirty Seconds to Mars. Все остальное я музыкой не считала, но свое мнение всегда держала при себе.

В конце концов, все это вкусовщина. И даже на Макса Хана есть кому клевать. Хотя и не удивительно, что это сделала такая тухлая рыбина, как Коза. На большее его не хватило.

Бр-р-р!

— Так, звезда моя, садись вот сюда, — указала мне на настоящий гримерный столик Машка, который располагался в углу ее небольшой комнатки и был завален всевозможными косметическими штучками.

— Села, — устроилась я на высоком стуле, хлопая себя ладонями по коленям.

— Итак, план не изменился? На повестке у нас по-прежнему Баба-Яга для Ивана Царевича?

— Думаю, да, но меня все еще терзают смутные сомнения, — кивнула я решительно, встряхивая руками и готовясь к трансформации, — и еще, там не Царевич, Маш. Не-а.

— А кто?

— К моему большому сожалению, всего лишь Кощей Бессмертный.

— Так ты дай ему по шарам, возможно, именно в них найдется та игла, на конце которой его смертушка хранится, — хохотнула Машка, а я призадумалась.

— Даже если никакой иглы там нет, то втащить ему по шарам — это идея на миллион, — подруга подмигнула мне, и мы дали друг другу пять.

— Ну, хорошо, а сомнения твои в чем заключаются?

— Если бабку будем из меня лепить, то этот Кощей недобитый решит, что я именно из-за него заморочилась. А это что-то, да значит, понимаешь? У мужиков же как? Всегда «да» там, где «нет».

— Это точно, — хмыкнула Машка. — И что ты предлагаешь?

— Катю Пушкареву знаешь?

— Не слышала, — отрицательно покачала головой подруга.

— Это ничего, я до вчерашнего вечера тоже не знала, но Google меня просветил. Сейчас тебе покажу, — и я тут же затыкала в своем телефоне, находя фотографию девушки в очках и брекетах. — Вот.

— Умная до зубного скрежета, наверное, да?- потянула Машка.

— Теперь ты понимаешь, о чем я тебе говорю? — рассмеялась я.

— Хочешь собрать комбо? — поиграла бровями Афанасьева, а я согласно кивнула.

— Душнила. Ханжа. Балаболка по пустякам. Добавим сюда немного трэшевой внешности, и Кощея, если уж не хватит апоплексический удар, то обратное ускорения у него точно появится, — даже я от таких «радужных» перспектив довольно потерла руки.

— Брекеты только поставить тебе не получится, Даш, — скривилась Машка, — у тебя идеальные, белоснежные зубы, да и реквизита у меня такого нет.

— Зато остальное есть, так?

— Ага.

— Тогда поехали.

Через час я смотрела на себя в зеркало и поверить не могла, радостно хлопая в ладоши, ведь то, что сотворила со мной Афанасьева, не иначе как шедевром назвать было нельзя. У меня был натурально землистый цвет лица с ярко выраженными болезненными синяками под глазами, словно бы я не спала века два или даже три, изучая тригонометрию и латынь. Один назревающий прыщ на лбу и еще один такой же на щеке. Сухие, обветренные губы и едва заметная растительность над верхней губой, в которой прямо читалось слово «зануда». Ну и довершали образ безобразные круглые очки в роговой оправе и волосы, заплетенные в две унылые косички по бокам, в пробор между которыми подруга насыпала нечто до боли похожее на перхоть.

— Офигеть, Афанасьева, ты реально сотворила чудо!

— Не благодари, — раскраснелась от удовольствия Машка, складывая руки на груди и аж распухая от гордости.

— Ну, кто на свете всех милее? — продолжала я кривляться собственному отражению.

— Конечно, ты, Ветрова, — хлопала в ладоши подруга.

— Одна беда — Кощей видел меня после ночного клуба совсем в другом амплуа, — огорченно скривилась я.

— Пф-ф-ф, ну скажи, что просто тогда была после апгрейда, но он тебе пришелся не по душе.

— Точняк, — кивнула я и слезла с высокого стула, подходя к своему рюкзаку и доставая из него недостающий кусочек пазла унылой папиной дочки — почти монашеское шмотье: юбку в пол цвета детской неожиданности, темно-коричневую рубашку с рюшками и воротом под самый подбородок, клетчатую безрукавку, усыпанную катышками и, конечно же, белые носочки с сандалиями на манер восьмидесятых.

Глава 6 – Спорим?

Даша

— Я хочу, чтобы ты удалил то видео? — требовательно произношу я и для пущего эффекта задираю нос повыше. Пусть знает: с нами, с Ветровыми не торгуются. А все его тупые выводы, где у меня нет парня, и я не умею целоваться, пусть засунет в свой волосатый зад.

И хорошенько утрамбует.

— А я хотел нормального свидания, Даша, — парирует этот скот и облизывается.

— Прекрасное свидание, как по мне, — пожала я плечами, — твой язык поелозил у меня во рту, а мы обменялись слюной и микробами, так сказать.

Хан рассмеялся. От души так и искренне, по-мальчишески совсем, а мне от его смеха тошно стало, и мурашки пробежались туда-сюда по позвоночнику, рассыпаясь колючим электричеством по всему телу. Ничего этого гаденыша не берет, прицепился как банный лист к жопе.

— Сколько тебе лет? — соскочил он с темы.

— Восемнадцать, — честно призналась я, не видя причин для вранья. Смысл?

— Маловато, конечно, но ничего. Ты мне понравилась.

— Неужели? — охнула я, восхитившись таким возмутительным самомнением, ибо сказана это новость от Хана была так просто, будто бы мы обсуждали прогноз погоды.

— Да.

— И что это значит? — нет, мне правда было интересно, куда еще занесет этого сумасшедшего. Выпрыгнул из своего Китая, как эксгибиционист из кустов и ждет, что ему возрадуются.

Ну, не дурак ли?

— Это значит, что тебе пора взрослеть, девочка.

— У девочки имя есть, мальчик.

— У мальчика тоже, — подмигнул мне Хан, а я не сдержала глупого порыва и вновь показала ему язык.

— Теперь понятно, почему ты сбежал в Китай, — задумчиво постучала я указательным пальцем по подбородку, имея в виду его сомнительные подкаты.

— Ну, тут секрета нет. Я сбежал, потому что хотел заниматься чем-то своим, а не сесть на все готовое, задыхаясь в зоне комфорта под «чутким руководством» отца. Но если эта версия не совпадает с твоей, то я ее, разумеется, выслушаю.

Я даже забыла, какой вывод сделала и о чем собиралась ему сказать. Но мне и вправду стало интересно, что такое запретное принялся делать Хан, что пришлось улепетывать по миру от страшного дяди Марка, который совсем отбился от рук и не позволял дитятке творить то, что ему в голову взбредет.

— И чем же ты занимаешься, если не секрет?

— Я занимаюсь разработкой сложного высокотехнологичного оборудования.

— Например? — у меня за ребрами что-то протяжно загудело и, стыдно признаться, но это был не что иное, как банальный интерес.

— Наша компания...

— Наша?

— Да, мы с одним моим другом, когда учились еще на первом курсе института, химичили в его гараже разную почти никому не нужную хрень. А потом пошло-поехало и пришлось вывозить активы за границу и мозги тоже, потому что пока в нашей стране даже некуда применить то, что мы производим в промышленных масштабах.

— Почему?

— Потому что все уже готовое импортируется сюда из Азии.

— Боже, и что это?

— Ну в основном специальные датчики, которые позволяют беспилотным автомобилям и другим автономным аппаратам существовать и развиваться. А еще мы модернизируем то, что уже есть на рынке. Так сказать, доводим до ума и перепродаем более качественный продукт своим же создателям.

— Блин, — рассмеялась я.

— Что?

— Дерьмово. Я-то думала, что Шарик у нас балбес.

— Почему?

— Ты же бросил институт, — передернула я плечами.

— Пожалуйста, скажи, что ты наводила обо мне справки, — умоляюще сложил на груди руки Хан, но я тут же отрицательно покачала головой.

— Увы.

— Ева рассказала?

— Нет.

— Отец? Ну как он мог? Хотя, пофиг. Цифра на моем банковском счете и предварительная оценка активов компании греет мою душу намного больше, чем ненужные корочки, пылящиеся на полке.

— Ты хвастаешься передо мной, что ли? — охнула я.

— А что еще мне делать прикажешь? На мою внешность ты не клюнула, — загнул он один палец на руки, а затем еще два, — на мою выносливость в сексе тоже. И даже поцелуй со мной тебя не впечатлил. Вот и приходится заходить с козырей: я баснословно богат, Ветрова.

Поцелуй не впечатлил...

Да у меня до сих пор от его языка что-то странное с организмом происходит. Не то, чтобы я была совсем монашка, но это же ненормально, когда парень тебе вообще мимо кассы!

— Ладно, — хмыкнула я, — а как же рассказы о том, что ты бросил учебу на спор или тупо, чтобы позлить отца?

— Все так и было, вообще-то. Просто на последнем курсе так уж совпало, что нашими наработками наконец-то по-настоящему заинтересовались, и мы нашли спонсоров, чтобы масштабировать свои проекты.

— Предал родину ради бабла, да? — прищурилась я.

Глава 7 – Записки под партами

Даша

«Бог Поцелуев хочет добавить вас в друзья...»

Тихо рычу и закатываю глаза к небесам, блокируя телефон и кидая его от греха подальше в сумку. Ну что за банный лист к моей заднице прилип, а? Года не прошло, я даже заскучать еще не успела, а этот неугомонный герой-любовник снова, как бельмо под глазом, нарисовался — не сотрешь.

— Что там у тебя? — пихнула меня в бок Ева.

— Ничего, — скривилась я, — одно сплошное ничего.

— Слава богу, потому что Казарина на тебя уже пару раз сурово глянула. Если хочешь сдать ей экзамен в эту сессию, то лучше бы тебе принять более раболепный вид.

— А у меня какой?

— Такой, будто бы тебе этот мир абсолютно понятен, и ты ищешь только одного: покоя, умиротворение и вот этой гармонии с бесконечно-вечным.

Мы обе прыснули, а я на свою парту просто рухнула, накрываясь тетрадью с лекциями. Вот же дурында. Нельзя же так смешить на парах у Людоедовны. И закономерные последствия не заставили себя долго ждать.

— Ветрова, я смотрю, вам очень весело от того, как социально — экономически развивалась пореформенная Россия?

— Никак нет, Полина Леонидовна, просто живот скрутило. Наверное, в столовой несвежий пирожок с картошкой съела. Извините, этого больше не повторится, — отрапортовала я, а сама не к месту вспомнила, как эту придурочную бабищу драл Хан, словно загнанную лошадь удерживая за загривок, а она еще и орала, как припадочная, прося не останавливаться и иметь ее полностью.

Миксер мне в глаза!

— Сказки про белого бычка будешь маме своей рассказывать, Ветрова. А я невооруженным глазом вижу, что ты мои лекции мимо ушей пропускаешь. Даже не знаю, как ты будешь через неделю мне экзамен сдавать. Наверное, никак, да?

Я тут же как следует и от всей души пнула Еву, которая едва ли не взвыла, но виновато отвела глаза. Одни проблемы мне это семейство что-то доставляет в последнее время. Мало того, что подруга в воровство чужих ключей от дома втянула и несанкционированный поход в клуб, так еще и умудрилась поставить меня под удар не сдачи летней сессии.

Да меня родители на лоскуты порежут, если такое приключится!

— Еще раз извините, Полина Леонидовна, — процедила я, надевая на лицо маску виноватой, но раскаявшейся грешницы, а затем рухнула на свое место и пригвоздила лучшую подругу уничижительным взглядом, обещая ей кару господню.

Но та лишь посмотрела на меня умоляюще и одними губами прошептала: «извини».

Остаток лекции я просидела, ни жива ни мертва, собираясь прямо после пар поехать домой и поставить хотя бы мать в известность, что у меня намечаются глобальные проблемы с предстоящей сессией. Но уже спустя пару десятков минут меня попустило. Конечно, гуманитарные науки были не моим коньком, но я была уверена, что хотя бы на пересдаче смогу наскрести на что-то приличное для своей зачетки.

Куда эта гадина денется? Да и в деканате не поймут, если примерную студентку начнут валить не по профильному предмету. Хотя с Козы станется, ежели она рогом своим упрется.

— Ну прости, Даш, — уже после звонка семенила за мной Ева, умоляюще сложив руки на груди, пока я просматривала уведомления в своем телефоне.

Вот хотела же забить на все это ненужное мне дерьмо, ну руки чего-то сами потянулись и вот нате:

«Мужчина Твоей Мечты хочет добавить вас в друзья...»

Никогда не было и вот опять. И аватарка до боли знакомая.

За последние пару дней Макс Хан менял свои никнеймы в сети, как перчатки, пытаясь, очевидно, мне что-то донести или чем-то похвастаться. Можно подумать, мне не хватило первоначальной и детальной презентации в соавторстве с «милейшей» Людоедовной.

Помимо уже озвученных имен этот персонаж, кем только не прикидывался. Ко мне в друзья стучался Лорд Сердцегубитель, Магистр Страсти, Король Романтики и даже Последний Вагон, в который я, по всей видимости, должна была пренепременно успеть запрыгнуть.

Але, гараж! Мне восемнадцать!

— Ну, Даш! — все еще канючила Ева, а я лишь отмахнулась и буркнула.

— Забей, я бы и без твоих перлов экзамен Козе с первого раза не сдала бы.

— Ну, все равно.

— Блондинки — это ее деликатес. Пока не обожрется вдоволь нашими нервами, не успокоится.

— Это да...сучка!

На следующую пару ввалились, уже позабыв о ненавистном преподавателе, а когда уселись за свою парту, я все-таки рискнула достать телефон и украдкой провалиться в социальную сеть, где вознамерилась решительно кинуть свой «Последний Вагон» в бан. Пусть своим сисястым любовницам написывает, а я всего этого выше и летним развлечением до очередного отъезда в Китай становится не собиралась

Так-то!

Вот только что-то пошло не так. Рука дрогнула, и я, вместо того чтобы отклонить заявку в друзья от Хана, зачем-то ее приняла. Зарычала от негодования, словила упрек от преподавателя и с гневом закинула мобильный в сумку, решая уже после звонка подчистить все свои огрехи.

Криворукая!

Глава 8 – Горе 80-го уровня

Даша

— Ну как, сдала? — кругами забегала вокруг меня Ева, когда я снова вышла из экзаменационной аудитории, несолоно хлебавши.

— Нет.

— Что на этот раз не устроило эту суку? — зарычала подруга, но я только устало подняла на нее глаза. За прошедшую неделю я успела с отличием закрыть всю сессию. Всю, кроме долбанутой истории, на которой мне по-прежнему задавали такие каверзные вопросы, ответы на которые, наверное, и сама Людоедовна не знала.

— То, что твой брат подкатил ко мне на своем небесно-голубой Ferrari и букетиком дохлых цветов.

— Что? Когда?

— Еще до начала сессии.

— А ты почему мне не сказала об этом? — охнула Ева.

— М-м, дай-ка подумать, — постучала я задумчиво по своей нижней губе, — ну, наверное, потому, что ты бы начала уговаривать прогнуться меня под изменчивый мир и согласиться на очередное свидание с Максом. Верно?

— Верно, — кивнула девушка, — но и ты уж больно разошлась. Чего он тебе сделал-то такого, что ты на него взъелась, как на исчадие ада? Подумаешь, продемонстрировал себя во всей красе. А то, что он в это время голый был? Пф-ф-ф, ну с кем не бывает!

— Хан, вот ты мне скажи, ты дура или мастерски прикидываешься? — прищурилась я.

— А чего такого?

— А ничего! Твой брательник чхать хотел на нормы и правила, он послал лесом институт и диплом, разозлил маму и папу, уехав из страны и бросив все. Кто тебе сказал, что после подобных фортелей, он точно так же не бросит меня, перед этим вдоволь поваляв мою тушку на белых простынях?

— Но...

— Я трофеем избалованного мажора быть не хочу. Ясно тебе?

— Но...

— И это все притом, что твой брат не сделал ни единого нормального телодвижения в мою сторону, а сразу же стал манипулировать, причем в самом ужасном ключе. Вынь ему, да положь, видите ли!

— Но...

— Он мог бы быть обходительным и галантным, но поступил, как настоящий мерзавец, подставив меня перед родителями и выкрутив руки. И по сей день этим занимается, специально выбесив Козу своим фееричным появлением. А сейчас он тупо выжидает, когда же у меня наконец-то опустятся руки.

— Ладно, — подняла ладони вверх Ева, — согласна, Макс поступает, как мудак. Но, почему бы тебе в таком случае не ударить его той же монетой?

— Единственное, чем я хочу его ударить, так это совковой лопатой по горбу и со всей дури, Ева. В остальном же, пусть живем с миром, но где-то подальше от меня, например, в своем Китае.

— Даш...

— Что?

— Он не отстанет, — поджав губы, покачала головой подруга, но я лишь фыркнула, хотя внутренне принимала тот факт, что попала в западню, потому что Казарина примет меня на следующую пересдачу, а дальше перенесет комиссию на осень или еще чего-нибудь придумает, лишь бы я страдала как можно дольше и мучительнее.

Вывод?

Поговорить с ней по душам? Не выйдет, ибо тогда придется спалиться в том, что я видела ее трах-пати с Ханом от начала и до конца. А в таком случае мне прямо там, на чистосердечном признании откусят голову и поминай как звали.

Эх...

— Отстанет, — буркнула я, хотя сама уже не верила в то, что это произойдет.

— Нет, Дашка. Макс всегда был таким, если ему что-то втемяшится в голову, то все — тушите свет. Особенно если это что-то вожделенное ему еще и запрещают, прячут или, не дай бог, по каким-то надуманным причинам не дают.

— По надуманным причинам? — нахохлилась я.

— В любом случае мой брат уже не отступится чисто из принципа, даже если за все прошедшее время он успел встретить девушку своей мечты, влюбиться и сделать ей предложение. Неважно — ты обречена.

— Бла-бла-бла, — закатила я глаза, а затем потопала к своей машине, плюхнулась в нее и, не прощаясь, погнала в сторону дома, где собиралась грустить в одиночестве до самого вечера.

И у меня почти это получилось. Под все еще палящим солнышком я выбралась на задний двор, где максимально угрюмо погрела кости, читая вдоль и поперек долбанутый учебник по истории. А уже под вечер все-таки решила, что с меня хватит и пора попить чаю, а затем наконец-то для себя уже решить, что делать и как быть в этой патовой ситуации.

Вот только страдать в одного до победного конца не получилось. На кухню, груженая бумажными пакетами, источающими сногсшибательный запах еще горячей выпечки, впорхнула моя мама. В свои сорок ей нельзя было дать и тридцати: свежая, красивая, стройная — она была моим кумиром.

— Привет, малышка моя, — обняла меня мама и звонко расцеловала в обе щеки, но тут же скисла, а улыбка сползла с его сияющего лица. — Так, что опять стряслось в Датском Королевстве?

— Я не сдала историю, мам. Снова, — прохрипела я и прикрыла глаза, пуская ненавистную слезу. Не любила я это мокрое дело, но сейчас обида как никогда трепала мое сердце, тем более что я знала этот долбанутый предмет лучше всех на курсе. Бьюсь об заклад!

— Как же так, Дашунь? Ведь я лично вчера прогнала тебя по всем билетам.

Глава 9 – Сестра

Даша

Я металась по коридору между аудиториями, словно загнанный зверь, у которого на уме было только одно — выследить своего обидчика, а потом со всей дури вонзить зубы ему в шею. Никогда! Слышите? Никогда в жизни у меня не было еще такой жажды человеческой крови, как после встречи с этим самовлюбленным проходимцем Максом Ханом.

Кстати, а где он?

Четырнадцать минут уже были и прошли. И если Хан не появится сейчас же, то ему придется раньше времени бронировать для себя место на кладбище.

А-а-а!

И вот начался обратный отсчет. Часики тикали неумолимо, пока вплотную не подобрались к той отметке, когда будет уже слишком поздно что-либо менять, ибо из аудитории Козы вышли почти все студенты, что добрались до последней пересдачи.

Остался только один, а потом эта проклятая женщина просто встанет и уйдет, до самой осени закрывая для меня возможность сдать чертову историю. Но я бьюсь об заклад, она и тогда найдет способ, чтобы сполна напиться моей крови.

А потому, Хан, черт тебя дери, где же ты?

Пятнадцать минут истекло. Последний студент покинул аудиторию Казариной, весело обмахиваясь зачеткой, в которой красовался вожделенный тройбан. А я так и осталась растерянно стоять посреди коридора, непонимающе хлопая глазами.

Какого художника вообще?

Но только я уж было собралась звонить отцу, чтобы согласиться на его гениальное предложение нанять киллера для Людоедовной, как по лестнице вдруг послышались торопливые шаги. А всего через пару секунд я напоролась взглядом на наглые и наполненные торжеством победителя глаза Хана.

В этот момент я ненавидела его как никогда! Тогда как сам он продолжал подливать керосин в пылающий пожар моей к нему неприязни. Просто шок-контент какой-то! Как можно быть таким привлекательным внешне и таким отталкивающим внутри?

— Дашенька! — пропел парень елейно и подвалил ко мне, едва сдерживая ликующую улыбку, заправив руки в карманы джинсов и облизываясь, словно котяра, вышедший на охоту.

— В жопу иди со своими любезностями, — оскалилась я.

— Хорош рычать, я приехал вовремя, но охранники никак не хотели пускать меня к тебе. Пришлось договариваться.

— Балабол! — выплюнула я с максимальным ядом, а через секунду задохнулась, так как Макс неожиданно быстро, почти молниеносно приблизился ко мне и обнял, прижимая к груди и нежно поглаживая по голове.

— Не дергайся, — не очень-то дружелюбно скомандовал он, стоило мне только попытаться выпутаться из этой максимально неприятной для меня хватки.

— Еще чего!

— Ты пятерку хочешь или нет?

— Хочу, но...

— Вот и я тебя хочу, Даша, — хриплым, наполненным урчанием шепотом неожиданно прошептал мне прямо в губы Хан так, что я в моменте растеряла весь пыл и совершенно выпала из обоймы.

Какого черта он творит? Мы здесь вообще зачем собрались, на минуточку?

И почему у меня от его бессовестных, лишенных смысла слов, вдруг за ребрами вспыхнул сноп искр, осев в низ живота ощутимым жаром? Что еще за глупые фокусы? Эй, тело, а ну-ка, соберись!

— Не смей со мной так разговаривать! Я тебе не какая-нибудь там...

— Кто?

— Ну эта...

— Не понимаю, о чем ты, Дашенька!

— Я тебе не Коза! Так что делай мне быстро пятерку, веди на свое чёрствое свидание и расходимся! — настоящей коброй шипела я ему прямо в лицо, не замечая, что он все это время буквально пожирал меня взглядом и наглаживал по голове, то и дело заправляя выбившиеся прядки за ухо.

— Все сказала? — его большой палец мазанул по моей нижней губе, чуть оттянул ее вниз. Хан немного прикрыл глаза и медленно сглотнул, смотря на меня из-под опущенных ресниц, но все также пристально и пробирающе.

— Нет...

— Я очень этому рад, но пока помолчи, а иначе тебе не видать своей вожделенной пятерки, а мне не видать вожделенной тебя.

— Губу закатай!

— Цыц!

И снова уткнул меня лицом в свою грудь, заставляя возмущенно сопеть, но в то же время вдыхать просто невообразимо приятный мужской запах. Специально надухарился, собака сутулая! А мне теперь стой и мучайся.

Ох, ну как же вкусно все-таки, а...

Темный шоколад, кофе, немного карамели и как будто капелька рома, сладкой вишенкой завершая аромат, которым словно в кокон насильно завернул меня Хан. Я сглотнула и тихо выдохнула, прикрывая веки.

Чума, не иначе!

— Даша, руки!

— Ась?

— Обнимать меня сейчас не нужно. Просто стой и жди!

— Да я...

— Молча!

Вот же хтонь серогорбая! Раскомандовался он тут...

Ну, ничего, я еще с ним поквитаюсь, чай не последний день живем. Вот прямо сейчас буду стоять тут и размышлять, как я этой наглой заднице отомщу по полной программе. Будет знать, как милых Дашенек обижать! Но руки пришлось опустить. Нет, ну правда, они как-то сами вверх взмыли и обвились вокруг узкой мужской талии. Я тут совершенно ни при чем!