Порочный круг

┼

Первой умерла любовь.

Холодным утром 15 июня 1999 года Андрей Отрезов проснулся в своей трёхкомнатной квартире на четвёртом этаже дома номер 80 по улице 8 марта.

Утро встретило Андрея унылым безрадостным солнцем – Андрей встретил его недовольным ворчанием. Он лениво задёрнул штору и закурил. Сквозь лёгкую дымку на него невозмутимо уставилось табло часов: 08:03.

Андрей неторопливо поднялся и, не вытаскивая сигарету изо рта, открыл окно. Утренний Екатеринбург дыхнул на него свежей, почти морозной прохладой. Андрей потушил сигарету, накинул халат и прошествовал на кухню, а через несколько минут с той же вальяжной грацией вышел на балкон. Халат распахнулся на груди, в руках дымилась чашка кофе. Андрей обвёл панораму города скучающим взором, облокотился на перила и сделал обжигающий глоток. В тот же миг со двора донёсся женский крик:

– Андре-е-ей!

Тот едва не поперхнулся.

– Блин… Ты что тут делаешь?!

– Тебя жду!

Снизу на него восторженно взирала невысокая блондинка в джинсовой куртке поверх озорного белого платьица. Она слишком походила на счастливого ребёнка, поэтому Андрей не мог относиться к ней всерьёз. Но так милы были и её ямочки на щеках, и веснушки, и яркие припухлые губы, и наивно распахнутые голубые глаза.

– Андрей! – повторила она беззаботно, поправив на плече сумку.

– Чего тебе? – Андрей угрюмо взглянул на неё с балкона.

Девочка жаркого лета – и в такую-то погоду. Непозволительно юна, только-только исполнилось девятнадцать. Всё вокруг печально и пасмурно, ни одного улыбающегося лица. А ей хоть бы что. Ветер в голове, безумный блеск в глазах. Вот и сейчас – прогуляла зачёт, пришла к нему, чего-то требует.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Плохое начало. Андрей нахмурился:

– Нет, не хочу.

– Но почему? – воскликнула девушка и покраснела.

– Мила, я тебя умоляю, нас же все слышат.

– И пусть слышат! Что я сделаю, если мне надо с тобой поговорить, а ты меня не впускаешь?

– Мила, милая, иди домой, в академию, куда тебе там надо… Ты что, сидела на улице?

– Нет. – Та заметно погрустнела. – Я долго плакала под твоей дверью, а потом пошла к подруге, она тут недалеко живёт. И вот я снова здесь.

– Зачем ты вернулась? Ты что-то забыла?

– Да. Тебя.

– Нет, я как раз-таки на своём месте…

– Андрей!

– Мила, иди домой!

– Неужели то, что было вчера…

– Мила. – Андрей устало вздохнул. – Я вовсе не хочу казаться негодяем, но мне пора ехать на работу, а тебе – на учёбу. Разве не так?

Она медленно покачала головой.

– Нет, не так. – Мила помолчала и, будто собравшись с духом, выпалила: – Андрей, я люблю тебя.

Конечно же, любит. Это было слишком очевидно, когда она появилась на пороге его дома прошлым вечером, когда звала его и доверчиво вглядывалась в непроницаемое лицо.

– И мне плевать, – с чувством продолжила Мила, – что ты старше меня на девять лет и у тебя беременная жена. Наплевать! Я люблю тебя и…

– Всё, Мила, я ухожу! – Андрей вернулся в комнату и гневно захлопнул за собой балконную дверь.

– Ты слышишь?! Послушай! Запомни раз и навсегда, чёрствый болван, я люблю тебя! Мне всё равно, что ты так холоден со мной и равнодушен! – Мила поймала в окне с кактусом на втором этаже любопытный взгляд какой-то старушки и показала ей язык. – И пусть все знают о моей любви! – Она отбежала назад и, смеясь, прокричала ещё громче: – Я люблю тебя! Люблю!

Андрей вздрогнул и резко поставил недопитую чашку кофе на стол. Она перевернулась и, упав на пол, разбилась на множество осколков.

Злой, невыспавшийся, ошпаренный, Андрей, исступлённо ругаясь, выскочил на балкон. Девушки уже и след простыл.

Месяц назад он познакомился с Милой на дне рождения своего бывшего одногруппника Гоши. Она была дочерью Гошиного друга, с которым Андрей прежде не был знаком. Друга звали Вадим Марченко. А её – Людмила.

После этого Андрей и Мила случайно встретились в театре. Мила заметила Андрея сверху и спустилась к его креслу во время антракта.

– Здравствуйте. Вы же Андрей? Гошин друг? – Она села на свободное место рядом с ним.

– Да. А вы…

– Людмила.

– Да, я помню. Людмила, давай на «ты». Не такой уж я и старый.

– А сколько тебе лет? – сразу спросила Мила.

– Двадцать восемь.

Андрея позабавило то, как задумчиво нахмурилась девушка, и он добавил:

– Как-то очень солидно звучит, да?

– Ну да.

– Это только по сравнению с твоими девятнадцатью, – усмехнулся Андрей. – Ты здесь одна?

┼ ┼

Пока Андрей приходил в себя после разговора с Гошей, ему позвонила Кристина.

– Привет, это я. Ты поел?

– Да. То есть нет…

– Я надеюсь, ты не голодаешь?

– Нет, я только что ходил за продуктами.

– А кроватку собрал?

– Кроватку?.. Начал.

Кристина еле слышно выпустила воздух сквозь зубы.

– Андрей…

– К твоему приезду всё будет готово, – пообещал он.

– К нашему приезду. Нас будет двое, если что.

– Да. К вашему.

– Всё нормально? У тебя какой-то нездоровый голос.

– Да нет, всё нормально. – Андрей попытался ответить немного живее, чем обычно.

– Точно?

– Точно. Я просто недавно проснулся.

– Ты не спросишь, как дочь?

– Как дочь?

– Хорошо, – с лёгкой обидой сказала Кристина. – Ну пока. Не забудь про кроватку, пожалуйста.

Андрей заставил себя поесть и разложить на ковре составные части детской кроватки. На этом всё.

Ближе к ночи опять зазвонил телефон.

– Алло, – ответил он, думая, что снова звонит жена.

– Это Андрей? – спросил холодный девичий голос.

– Да.

– Ну и как вам теперь живётся?

– Это кто? – насторожился Андрей.

– Я знаю, что это вы убили Милу.

– Во-первых, я никого не убивал, – начал сердиться Андрей. – А во-вторых, кто вы такая?

– Я Милина подруга. И я всё про вас знаю! Даже ваш адрес.

– Ой, напугала! Это та подруга, которая живёт со мной в одном районе?

– Да, это я. – В голосе девушки стояли слёзы. – Это ко мне пришла Мила, когда вы выгнали её из дома!

– Да, чтобы она не опоздала на свой зачёт по высшей математике, – процедил Андрей.

– Миле не нужно было сдавать этот зачёт, ей поставили автомат! – разозлилась незнакомка.

– В смысле?

– По высшей математике она лучшая в группе! Была…

Так Андрей осознал, что повод для ночного визита к нему Мила просто выдумала.

– Как тебя зовут? – спросил он девушку.

– Неважно.

– И всё же?

– Полина, – помолчав, бросила девушка.

– Полина, я понимаю, что ты расстроена…

– Ах, он понимает!

– …Но я не знал и не мог знать, что Мила решится на суицид, – твёрдо закончил Андрей. – Я ей ничего не обещал.

– Мила сделала это из-за вас! Она вас так любила, что готова была с вами трахаться при живой жене!

– Значит, ты в курсе всех подробностей наших отношений?

– Всех, – с вызовом подчеркнула Полина.

– Тогда ты должна знать, что моя жена была беременна. В ночь самоубийства Милы моя жена рожала ребёнка. Ты правда думаешь, что у меня было время и силы успокаивать влюблённую малолетку?

– Вот ты и показал своё нутро, бездушный мудак! – заголосила девушка.

– Как же вы меня достали… – выдохнул Андрей.

Перед тем как бросить трубку, подруга Милы успела прошипеть:

– Я не просто расстроена, я ещё и злопамятна. Не забывай – я знаю, где ты живёшь. Молись, скотина, чтобы я не рассказала всё твоей жене!

Той ночью Андрею приснился кошмар. Он был настолько ужасен, что Андрей потом всё утро мучился вопросом – а не вещий ли это сон и чего теперь ожидать?

…Торжественное сияние свечей, за которыми виднелся красивый иконостас. Андрей понял, что находится в церкви. «А разве самоубийц позволено относить в церковь?» – мимоходом подумал он и безотчётно подошёл к аналою. На нём лежала старинная Библия, раскрытая на первой странице. Ни благоговение, ни трепет не охватили душу Андрея, он лишь недоумевал, как его сюда занесло, и спрашивал себя, нельзя ли здесь закурить.

Мать Андрея насмерть сбила машина, когда ему было одиннадцать лет. Когда он заканчивал институт, от рака скончался отец. Его родители считали себя православными, но сам он в бога не верил и никогда не задумывался над вопросом религии. Поэтому первым его желанием было поскорее убраться из этого святого места. Андрей сделал шаг назад и наткнулся на какое-то препятствие. Обернувшись, он увидел, что на его пути возник гроб, украшенный цветами.

В нём он нашёл Милу такой, какой её запомнил – невероятно хорошенькой и необратимо юной. На ней было белое кружевное платье. Ни следов ран, ни единой царапины. Она выглядела вполне живой. Казалось, сейчас она проснётся, поднимется со своего мрачного ложа и, весело улыбаясь, скажет: «Доброе утро, Андрей!». Однако она была мертва, что одновременно успокаивало и пугало. Он не был суеверен, но всё же… Невольно залюбовавшись её бледным лицом, Андрей почувствовал, как ужас грубо завладевает его сердцем. Он побелел. Она улыбалась… Так же, как когда-то. Только глаза её были закрыты, а лицо – неподвижно. Но она улыбалась, невыносимо спокойно, почти торжествующе… И он точно знал, что она улыбалась ему.