Пороки

Плейлист

И даже яркое сияние софитов не сможет
скрыть тьму человеческой души…

Книга посвящается моему отцу.

Плейлист

Green Apelsin — Чревоугодие

League of Legends, 2WEI, Edda Hayes — Warriors

Josie Edwards — Good girls

Jada Facer — Demons (Imagine Dragons Cover)

AURORA — Blood In The Wine

Me and the — Devil Soap&Skin

Cigarettes After Sex — Apocalypse

Marytale — Ведьма

Глава 1

— На выход.

Мейз подскочила и в панике посмотрела на полицейского. Тот выглядел недовольным, но все равно открыл ей решетку, даже не требуя выставить руки, чтобы надеть наручники. Девушка на негнущихся ногах покинула клетку и огляделась. Неужели мама пришла за ней?..

Не пришла.

Мейз смотрела на женщину в черных перчатках, элегантно приветствующую ее. Кто это? Что ей нужно от Барнс?

Девушка все поняла, как только подошла ближе к ней. То, что она описала себе как "магия", огромными волнами выходило из женщины и разбивалось о Мейз. Так должно быть?

— Пойдем, дорогая. Поговорим в машине, — голос теплый, вкрадчивый. Таким на раз можно гипнотизировать, поэтому не удивительно, что она последовала за ней.

Улица встретила ее дождливым, затянутым небом. Перед полицейским участком стояла лишь одна черная машина, к которой и шла женщина, а затем остановилась, ожидая, пока Мейз придет в себя от обилия свежего воздуха и подойдет к ней.

Но девушка не торопилась. Взгляд сам зацепился за того, кого здесь точно быть не должно. Парня с безобразным лицом, искаженным хищной улыбкой, которая обещает ей только проблемы.

Молния на секунду озарила его лицо. Глазницы пустые, наполненные самой тьмой. На секунду ей померещилась корона из… смога. Парень исчез через секунду.

Мейз опустила глаза, понимая, что это был демон. Один из тех, чьему хозяину она продала свою душу. Словно в подтверждение этого факта порезы вдоль предплечий начали кровоточить. Ее кара пришла.

— Мейзакин? — позвала женщина, смешивая свой голос с громом.

Испугавшись, Мейз сжала рукава кофты, силой мысли задерживая кровь. Порезы затянулись, отдавая неприятным жжением, но кровь никуда не делась… Всплеск магии, кажется, не укрылся от женщины. Та протянула к ней руку с сочувствующим лицом.

— Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого.

— Кто вы? — Мейз не спешила подходить, поэтому женщина опустила руку.

Она не поняла, что магией сделала Мейз. Так даже лучше. Будет сложно объяснить, откуда у нее такие порезы. Чёрт, да как вообще объяснить все, что произошло в ее жизни?!

— Я Анталия Суми, — представилась женщина, стягивая бархатные перчатки.

Мейз, наконец, ее рассмотрела. До этого внимание притягивали только черные перчатки на руках. Возможно, это было каким-то заклинанием. Она же правильно поняла, что эта женщина — ведьма? Или она просто очень богатая, статная и знающая себе цену?

Блондинистые волосы были собраны в идеальный хвост без единой выбившейся прядки. Темно-карие глаза смотрели прямо в душу, проедая насквозь. Единственное, что не наталкивало ее на мысль о колдовстве: черный брючный костюм, сшитый с иголочки. Хотя ее голову просто заполнили стереотипы. Не будет же такая женщина расхаживать в мантии и с палочкой в руках.

— Вы все еще не ответили на вопрос. Кто вы? — повторила Мейз, натягивая рукава кофты. Ее имя ей абсолютно ничего не дало.

Губы мисс Суми дрогнули в едва заметной улыбке.

— Я директриса академии колдовства, — чего-то такого Мейз и ожидала. — Предугадывая твой следующий вопрос, скажу: нет, не Хогвартса.

— В моей ситуации глупо думать о шутках.

Взгляд серых глаз метнулся за спину мисс Суми. Демон чуть ближе, чем в первый раз, хитро улыбался, сверля ее тем, чего не было, — глазами. Он предвкушал всё, что ей придется пережить. И был лишь знамением.

"Не бойся его, Мейз. Во всяком случае, зачем тебе вообще чего-то бояться теперь, когда ты свободна от ежедневного ужаса?" — именно так она решила, а затем вновь посмотрела на Анталию.

— Вы забираете меня в академию? — Мейз надеялась на это. Теперь… Ей некуда идти. Она спасла мать и сестру, но именно они больше не хотели ее видеть. Обидно, но она не винила их. Барнс знала цену своей победы над злом.

— Да. Там тебе будет лучше, — улыбнулась мисс Суми. — Тем более, что твоя сила так поздно обнаружилась. И в таком размере, — она произнесла это немного задумчиво. Но стоило Мейз нахмуриться, Суми улыбнулась вновь.

Демон тем временем появился чуть ближе. Мейз лишь косо на него взглянула, из-за чего ужас ада наигранно обидчиво надул то, что осталось от губ, и отвернулся.

— Ты согласна? — напомнила о себе Суми.

Мейз перевела на нее взгляд. Женщина строила, а может и была воплощением доброй тетушки, наставницы, которая обязательно поможет. Карие глаза теплого оттенка пристально смотрели на нее, уголки губ слегка подрагивали. Суми не знает, кто она такая…

— Да.

Выбора не было.

✧

Несколько часов в дороге дали Мейз ответы на вопросы, которые ее особо и не беспокоили. После убийства отца она чувствовала себя освобожденной от… всего? Она больше не боялась, потому что смысла в страхе не было. Она освободилась от чувств, которые раздирали ее изнутри каждый день. Мейз впервые не паниковала.

Единственное, что ей нужно было в этой жизни, произошло. И Барнс была готова принять последствия, даже отсидеть в тюрьме, зная, что в мире больше нет такого ублюдка. А затем заняться тем, чтобы все алкаши, терроризирующие свои семьи, вымерли. Она не знала как, но была готова пройти весь путь с решимостью в глазах.

Глава 2

Мейз открыла глаза, когда по всей академии раздался звон будильника. Не раздражающая трель, а... В общем, звук заставил ее проснуться и тут же прекратился. Думать не хотелось.

Комната находилась не на солнечной стороне, поэтому было немного темно. Молочно-зеленый цвет стен сейчас казался грязным, как и диван, и покрывало... Всё выглядело отвратительно.

— Ужасное утро, ведьмочка.

Барнс повернула голову и посмотрела на демона, развалившегося на другой половине ее кровати. "Кажется, он наслаждается своим присутствием здесь", — подумала девушка, скользнув по нему безразличным взглядом и уставившись в потолок.

— Я не то чтобы хочу вытаскивать тебя из депрессии, но, если ты не встанешь, я весь день буду скучать, — демон подтолкнул ее.

— Ты лицемер, — произнесла Мейз, садясь и пытаясь откинуть одеяло. Руки не поднимались.

— Все грехи отчасти состоят из лицемерия, — демон подскочил и распахнул шкаф, но карикатурно нахмурился, когда не увидел там ничего, поэтому резко развернулся к чемодану. — Хотя грехом меня уже две тысячи лет не считают, — равнодушно сообщил он, расстегивая замок, отчего некоторые вещи сразу выпали. — Ууу, — какая-то кофта оказалась в его руках.

— Почему ты здесь? — спросила Мейз. Что ему от нее нужно?

— Вообще моя миссия — запугивать тебя, — без задних мыслей произнес тот, копаясь в вещах и что-то кидая прямо в нее. — Но на меня редко обращают внимание, — он отмахнулся, выпрямляясь. — Так что я просто потусуюсь с тобой до понедельника, пока не придет очередь твоих грехов.

Мейз непонимающе нахмурилась.

— Хотя ты вообще невосприимчива. Даже интересно, кто тебя сломит, — он оценил, в чем была его собеседница — вчера она так и не переоделась, легла спать в том, в чем приехала. В чем убила отца, в чем подожгла того мужчину. — Ты помнишь, что делала в этом?

— Надеешься, что я сейчас поддамся панике?

— Честно говоря, да, — пожал демон плечами. — У меня все же есть работа.

— Кто ты вообще? — Мейз поднялась, собирая свою одежду с кровати.

— О, где же мои манеры, — демон манерно отвесил поклон. Мейз лишь вздохнула и закатила глаза. — Лимб. — в мгновение лампочка в комнате загорелась, освещая невидимую корону из смога, а затем погасла. — Князь первого круга Ада.

"Что? В Аду есть князья? Какая там иерархия?"

Мейз на секунду задумалась, помогут ли ей силы Ада в искоренении всех, кто подвержен болезни пьянства? Тоже грех...

"Пока отложим. Нужно узнать больше о магии, а еще Лимб сказал, что он со мной до понедельника. Почему именно понедельник? Неважно. Нужно расспросить его обо всем, вдруг другие не будут со мной общаться".

— Я боюсь тебя, — высказал Лимб. Мейз выгнула бровь. Демон ее боится? — Неужели титул князя больше ничего не значит?

— Мне все равно: кто ты, что делаешь, — отмахнулась от него девушка, направляясь в ванную.

— Я оскорблен! — крикнули ей вслед.

— Твои попытки напугать меня не сработают.

Мейз закрыла за собой дверь, скидывая вещи на тумбочку. На бортике ванны стояло несколько тюбиков, как и на раковине. Она схватила зубную щетку и, только засунув ее в рот, обратила внимание на зеркало.

В отражении смотрела вовсе не Мейзакин. И не ее подобие. Лучшая и одновременно худшая версия. Синяки под глазами были для нее не новы, но... Щеки впали, голубые глаза стали серыми. В них что-то изменилось...

В них не было надежды, потому что никто не спас ее, ей пришлось все сделать самой. В них не было эмоций, потому что в момент убийства она сломалась окончательно. В них осталась лишь холодная решимость.

— Я вижу, ты бунтарка, — Лимб появился прямо в ванне, рассматривая бутылки с шампунем. — Верховная Суми тебя сожрет. И такая сильная.

— Почему?

Мейз поняла, что Суми не любит, когда ей перечат, но не настолько же. И почему он назвал ее "Верховная"? Из-за поста директрисы или это связано с иерархией ковена?

Лимб лишь отмахнулся, но резко задумался, а затем посмотрел на Барнс хитрой улыбкой, которая опять же не предвещала ничего хорошего. Девушка, чистившая зубы, посмотрела на него в зеркало.

— Что задумал? — спросила она, ополаскивая рот. Стоило ей выпрямиться, демон уже стоял у нее за спиной. Мейз даже не вздрогнула.

— Ты ищешь свое место в этом мире, да? — зловещим шепотом поинтересовался Лимб, приближая лицо. Мейз использовала этот момент, чтобы рассмотреть содержимое его пустых глазниц. В пустом черепе был все тот же смог. — Мать выгнала, теперь ведьмы — твоя единственная возможная семья, — он наклонился, нависая как коршун. Мейз не впечатлилась: да, вчера рыдала из-за мамы, но она не ищет новую семью. — И ты боишься все испортить.

— Да, — ответила она. Ей было интересно послушать, что же из этого выйдет. Может, удастся узнать что-то новое?

— Тогда я ооочень рад тебя огорчить, — честно протянул Лимб. — Верховная станет тебя ненавидеть. А за ней и весь ковен, — "значит, правда ковен". — Всё потому, что ты сильнее их всех — их связь с моим кругом неровня твоей связи с восьмым.

Глава 3

— Мисс Барнс, проходите, — поприветствовала ее мисс Лакес, стоявшая в кабинете в окружении детей. "Она ведет урок контроля над собой?" — Директриса посчитала целесообразным начать Ваше обучение совместно с четвертым классом.

Пятеро четвероклассников смотрели на новенькую с нескрываемым интересом. Мейз предположила, что раз магия проявляется в возрасте от десяти до тринадцати лет, то остальные два-три человека присоединятся к классу позже. "Но как они обучают разновозрастных детей по одной программе? Кто-то уже три года изучает магию, а кто-то только пришел..."

— Обычно старшие ученики лучше владеют собой, поэтому до седьмого класса мы не преподаем сложную магию, — словно отвечая на ее мысли, пояснила Лакес. — Но как это будет в вашем случае — мы пока не знаем, — в голосе преподавательницы не было ни сочувствия, ни особого интереса, но Мейз отчетливо видела сомнение в ее глазах.

"Ты убила отца. Сожгла человека. Они знают об этом", — внутренний голос звучал в голове, хотя Лимб, сидевший на столе, лишь наслаждался ее мыслями. Мейз старалась не отвлекаться.

— Поэтому сегодня посмотрим, как вы себя проявите, а затем сделаем выводы, — закончила Лакес, обводя взглядом детей, уставившихся на взрослую девушку.

Урок начался с того, что преподавательница провела рукой, словно снимая невидимую завесу, и в пустом классе появилось шесть свечей на подставке. Четвероклассники заняли места у стен. Мейз встала в конце первого ряда.

— Краткое пояснение для мисс Барнс, — начала Лакес. — Свечи — лучший индикатор контроля над магией. Они помогают дозировать энергию. Мистер Уолт, продемонстрируйте.

Мейз обернулась к маленькому мальчику. Тот сосредоточенно поднял руки. Было видно, как напряглись его плечи, как дрожали пальцы. Затем он резко выбросил руки вперед, будто посылая воздушную волну.

Они стояли слишком далеко, чтобы обычный жест мог повлиять на пламя, поэтому дело было в магии. Как ни старался мальчик — а усилия были видны — огонек лишь дрогнул, но не погас.

— Не у всех получается с первого раза, — с едва уловимой мягкостью сказала Лакес. Уолт кивнул, сжав губы в грустной улыбке. "Как долго он уже пытается?" — Мы учимся этому неделями, а то и месяцами, через внутреннее равновесие и самопознание.

— Йогой и медитацией?

— Вроде того, — подтвердила Лакес. — Но сначала, мисс Барнс, попробуйте сами. Возможно, мой курс вам и не понадобится.

Она жестом пригласила Мейз, и все дети с любопытством уставились на новенькую. Та вздохнула — слишком много внимания...

Барнс посмотрела на свечу. Как это работает? Вызвать магию по желанию? Она никогда сознательно не использовала силу. "Магия не подчиняется жестам. Нужно особое состояние ума, но какое?"

Мейз попыталась вспомнить ощущения, когда магия проявлялась раньше. Ярость. Ненависть. И сила — та самая, что струилась по венам, заполняла глаза, жгла кончики пальцев... Сила, которая помогла осознать главную цель.

И вот она здесь. В академии, которая научит управлять этой силой. Даст время на план. Барнс пройдет через все. Чтобы каждый. Горел.

— О Боже! — чей-то крик вернул ее в реальность.

— Черт!

Она резко опустила руки, прижимая их к груди. Ладони горели. И не зря.

Выброс магии был настолько сильным, что свеча не просто погасла — поток огня обрушился на стену. К счастью, та была зачарована от подобных случаев. Теперь Мейз понимала, почему они стоят лицом к стене...

✧

— Да, первый урок магии прошел не лучшим образом.

После огненного шквала Лакес смотрела на нее с неподдельным ужасом, сбросив маску строгости. В классе повисла гробовая тишина, лишь один мальчик прошептал восхищенное "вау".

Мейз понимала мысли преподавателя. "Неужели связь с Адом настолько сильна, что я извергаю только адское пламя?"

Остаток урока она лишь наблюдала за другими. Лакес сказала, что сначала нужно научиться контролировать эмоции. Этим Мейз займется сегодня же.

Теперь она шла на вводную лекцию по основам магии. Суми ждала в кабинете за главной лестницей. Когда Мейз села напротив директрисы, Лимб развалился в угловом кресле, сияя от восторга. Суми — нет.

— Во всяком случае, результаты демонстрируют твою силу, — Мейз исподлобья взглянула на женщину. Та улыбалась, но в темных глазах стоял арктический холод. — Вероятно, это моя ошибка. Следовало отправить тебя к психологу.

— Обсуждать два убийства? — прямо спросила Мейз. Суми внимательно посмотрела на нее.

— Пойми, Мейзакин, — директриса встала и подошла к окну. — Убийство не считается преступлением в нашем мире. Это вопрос человечности, — Мейз округлила глаза. "Серьезно?" — Но начнем с начала.

Хотя Мейз больше интересовала тема убийств, выбора не было. Суми начала рассказ, глядя в окно. Дождь все еще шел.

Магия родилась вместе с дочерью Каина. Убив брата, он связал себя с девятым кругом Ада, запятнав весь род. Его потомки оказались привязаны к первому кругу как непрощенные — без шанса на Рай.

Эта связь давала им магию — возможность черпать энергию первого круга, безграничную по своей природе.

Глава 4

Четверг, пятница и суббота прошли спокойно. Мейз даже начала забывать о ситуации, в которой оказалась. Девочки, неожиданно взявшие ее под свое крыло, не давали ей ни секунды побыть одной. Мейз не жаловалась — ей было спокойнее, когда она не думала о серьезных вещах. В голове царил полный хаос.

После уроков она ходила с ними, наблюдала за жизнью академии. По вечерам все в основном играли на спортивной площадке. От дождя не осталось и следа — одно заклинание, и все сухо.

В субботу Мейз даже попала на вечеринку в комнате Джейса. Он жил на так называемом четвертом этаже — особые комнаты, лестницы к которым вели с третьего. Они были немного больше обычных, но Мейз пока не понимала, за что давали такую привилегию.

Кровать была превращена в диван, чтобы освободить место, а на стенах среди бесформенных разноцветных огоньков были начертаны меловые руны тишины. И слава Богу — музыка оглушала.

Там собрались все двенадцатые и одиннадцатые, а также пара десятков. Двадцать человек едва умещались в комнате, но никого это не смущало. Ее даже представили всем как "ту самую новенькую" и налили чего-то алкогольного, но Мейз отказалась. Ни за что.

Но как бы она ни отвлекалась днем, каждый вечер, оставаясь одна в своей комнате перед сном, Мейз погружалась в пучину мыслей. Она была связана. И ей нужно разорвать эту связь с ковеном, чтобы осуществить задуманное. Либо победить Суми, потому что та не даст ей сделать и шага.

Мейз пыталась продумать план, но пока почти ничего не знала об устройстве этого мира: магия, Ад... Ей нужно заклинание или что-то в этом роде. Или, может, определенный набор рун? Но хватит ли у нее сил, чтобы уничтожить миллионы, если не миллиарды людей?

Ей нужны были ответы.

— Сядь, — почти прикрикнула она на демона, который, как и предыдущие три дня, пытался вывести ее из себя или напугать.

Лимб удивленно моргнул и сел на край кровати. В тот же миг исчезла иллюзия тараканов, бегающих по ней. Мейз уже было нечем удивить. Еще в первый учебный вечер он подбросил ей в ванну иллюзорных змей — а это была ее первая ванна! В общем, все его попытки напугать ее провалились.

— У меня есть вопросы.

— Да, я вижу, — Лимб не отказывал себе в удовольствии подсматривать за тем, что она пишет по вечерам. Хорошо хоть, он не зачитывал эти записи вслух, как конспекты по истории магии, когда Мейз пыталась заснуть.

Лимб обожал историю в миллион раз больше, чем пугать ее. "Ты все равно не боишься, зато хоть что-то узнаешь". Так в пятницу, пока она принимала ванну, он устроил ей целую лекцию о роли демонов в Салемских процессах. Периодически по ней прыгали несуществующие лягушки.

Из лекции она узнала, что все началось с пуритан, объявивших колдовство уголовным преступлением. Тогда ведьмы поняли, что пора скрываться. Большинство обвиненных инсценировали свою смерть, переехали и основали династии, создав три академии.

Но первая и образцовая — американская, в которой теперь училась Мейз. Обучая молодых ведьм и колдунов на ограниченной территории, они контролировали их и тем самым спасали себя от разоблачения.

Лимб рассказал много интересных деталей. Например, обычные демоны вселились в двух девочек просто для развлечения, а пуритане решили, что это колдовство, и обвинили настоящую ведьму, которая, как назло, рассказала тем девочкам о магии.

Не все казненные обладали силами — кого-то подставили демоны. А одна обычная девушка продала душу, но случайно получила способности. Правда, сам Лимб свел ее в могилу, как только та сбежала из-под стражи. Он долго хохотал над этим.

Лимб не был откровенно злым. Да, он пугал людей, доводил их до смерти, но Мейз его не боялась, и он продолжал свои выходки просто для галочки. Демон больше напоминал надоедливого младшего брата.

Пока Мейз по вечерам записывала вопросы и пыталась систематизировать знания, он разбрасывал — буквально топтался по ним — ее тетради и учебники, вырывал листы у нее из-под носа. За что однажды получил учебником по лбу. Но когда не вел себя как придурок — иногда отвечал на ее вопросы, правда, часто невпопад.

Он мог гладить огромного мохнатого паука — она его не боялась, но каждый раз вздрагивала, чем Лимб пользовался — а потом заглянуть в ее список вопросов и мимоходом ответить на один из них.

Нет определенного срока, через который появляется новая Верховная: кто-то правил сто лет, кто-то — десять. За всю историю мира существовало только тринадцать ковенов. Круги Ада образовались после первого греха — убийства, а Лимб был первым князем, хоть и низшим. Потом умер Каин, ставший центром Ада. Остальные круги формировались в течение веков.

На вопрос, как Лимб мог умереть раньше человека из второго поколения, он не ответил. Задумавшись над этим, Мейз поняла, что не знает, кем Лимб приходился Каину.

— Решила устроить допрос под конец воскресенья? — он закинул ногу на ногу и погладил появившегося паука, наслаждаясь, как Мейз невольно передернулась. — Мамон, конечно, тот еще собеседник.

— Почему вы приходите? — начала Барнс. — Это не может быть связано только с продажей души.

— Умница ты моя, — просюсюкал Лимб, продолжая гладить паука. — Конечно, не просто так. Ты вообще представляешь, сколько вас таких? — фыркнул он.

Глава 5

Мамон был ужасен. У Мейз вызывало омерзение буквально всё в нём: грязная одежда, огромный живот, все четыре подбородка, небритое лицо, измазанное в соусе, жёлтые зубы, сигаретный дым и похабная искра в серых глазах.

Он напоминал ей отца, который выглядел едва ли в половину так же отвратительно.

Мейз ненавидела любое проявление дискриминации, да и сама была вовсе не красоткой, полнота долго не давала ей жить спокойно. Но смотреть без рвотных позывов на эту свинью во фраке она не могла.

Если Лимб был просто безобразным, то Мамон отвратительным. Как выдержать всю неделю с ним?! Её тошнило при виде него.

— Конфетка, съешь пироженку, — отвратительно-сладко протянул демон, появившись перед ней в коридоре. Но Мейз, которая буквально сбежала от него на обеде, пролетела мимо.

— Отстань от меня. — прошипела она через плечо. Благо в коридоре никого не было.

— Нехорошо отказывать взрослым, конфетка.

— А демонам вполне. — выплюнула она и без стука ввалилась в кабинет психолога. — Здравствуйте, извините, — выдохнула Мейз.

— Здравствуй. Проходи, — женщина указала на кресло перед ней.

У психолога был небольшой кабинет, в том же стиле, что и вся академия, но более спокойном и приятном. Не то что её противные зелёные стены.

Мейз села на кресло куда более расслабленной. Сможет ли она умереть от омерзения? Неужели, в этом план Мамона?

— Выглядишь, как будто бежала от кого-то, — озвучила свою мысль женщина.

— Если только от времени. Боялась опоздать.

Женщина продолжила спокойно смотреть на Мейз. По ней абсолютно было не понять, о чем она думает.

— Что ж, Мейзакин, — добродушно улыбнулась психолог, но проследила невольную реакцию девушки на своё полное имя. — Меня зовут мисс Нали Соул. Уточни, как мне стоит обращаться к тебе.

— Можно просто Мейз.

— Хорошо, — кивнула Соул, делая пометку в блокноте. — Как себя чувствуешь?

— Вам в общем смысле или конкретно сегодня? — потому что ответы отличались.

— Для начала сегодня, — улыбнулась она. Мейз задумалась. "Врать убедительно".

— Думаю, что сегодня я в относительном порядке, — уверенно сказала Мейз. Соул кивнула.

— Как тебе академия? Одноклассники хорошо тебя приняли?

— Всё хорошо, спасибо. Я довольна местом, в котором оказалась. Во всяком случае, это намного лучше того, где я была, — почти правда.

Мейз выбрала стратегию лжи. Она читала много книг и знала, как это работает. Когда врешь — не отводи взгляд, выгляди уверенно. А также вместе с ложью говори правду, а желательно ту, которую твой собеседник уже знает.

— Всё было настолько плохо? — поинтересовалась Соул.

— Я убила отца из-за ненависти к нему, так что думаю, да, — "сейчас она будет спрашивать, что он делал".

— Что он делал?

Мейз на секунду захотелось отвести взгляд в сторону и посмотреть в невидимую камеру, будто она в телешоу. Но пришлось сидеть ровно.

— Сломал меня, мою психику, мою жизнь, — холодно высказала Мейз. Психолог ничего не говорила, давая ей возможность выговориться. — Он пил сколько я себя помню. Когда мне было в районе десяти, то постоянно разговаривал со мной. Весь этот пьяный бред: "я ж люблю тебя", "вы не любите меня", "вставай, буду учить тебя драться" и главное: "береги себя для того самого", — почти с омерзением выплюнула Мейз, глядя в никуда. Перед глазами стояли воспоминания. — Мне было десять. Я понимаю, половое воспитание важно, но не каждый раз повторять одну и ту же фразу. Я даже из дома не выходила и ни с кем не гуляла, чтобы он так рьяно вбивал это в мою голову.

По щеке потекла горькая, как сама её ненависть, слеза.

— Я разговаривала с ним, пока он не засыпал. Это была моя функция в семье, — усмехнулась она огорченно. — Мама меня не спасала, — Мейз задержала дыхание от осознания, что и мама была, в какой-то мере, не лучше отца.

— С возрастом ситуация изменилась? — Мейз вскинула голову и посмотрела на Соул. На секунду она забыла, что вообще говорила с ней.

— Стало только хуже. Я боялась идти домой, где-то с тринадцати я каждый день думала себя убить. Я молилась, чтобы он сегодня не пил, тихо заходила в квартиру. Если его не было, я могла расслабиться, но при этом всё равно быть в напряжении. Когда подходило время к его приходу с работы, то я буквально вся тряслась. Если он не приходил, то весь ужас начинался сначала.

Мейз прикрыла горящие глаза. "Не плачь. Не плачь. Не плачь".

— В десятом классе я достигла апогея стресса и ненависти. Последней каплей стало, что его избили на моих глазах, — дрожащие руки сжали ткань джинс. — Я кричала на всю улицу… "Пожалуйста, не надо". Но тот человек не остановился. Кровь летела. Никто не выходил. Даже мама…

Губы дрожали, Мейз поджала их, закрывая глаза. "Он мёртв. Ты убила его."

— Я не могла видеть его пьяного. От истерик я тряслась настолько сильно и долго, что мама начинала на меня кричать. Хм, я защищала её постоянно, но она почти никогда не приходила на помощь мне, — вдруг усмехнулась Мейз. — Она просто кричала на него утром. Даже когда он бил нас.

Глава 6

На следующий день, как Касси и обещала, они подняли вопрос общего собрания двенадцатых сразу после первого занятия, так как перед ним не представлялось возможным — Шимун опоздал, а Джейс вообще появился только к середине урока. Миссис Пейшанс даже не удивилась, лишь состроив недовольное лицо.

— Я принес вам кофе, — показал стаканчик Эктен. Женщина смерила его взглядом, а затем указала на стол.

— Поставь. На этот раз ты прощен, — она отвернулась к доске.

Миссис Пейшанс была нестрогой учительницей географии, даже с юморком. Она подшучивала над парнями, но границы не переходила. И ждала от них того же. Собственно, парни знали правила.

Следующий урок, биология, проходил в специальном классе, как и в обычных школах: макеты, чучела и различные кости в шкафчике, скелет в углу. Не доставало только тысячи таблиц и еще миллиона плакатов.

— Внимание, — Касси постучала по доске, привлекая внимание. Хотя, ей достаточно было просто начать говорить громче обычного — в классе из восьми человек трудно не быть замеченным. — Предлагаю общий сбор.

— Да, познакомиться с нашей мисс новенькой, — сказал Кетч.

Мейз обеспокоенно поймала взгляд Дмитрия на себе. А затем и взгляд Джейса, Шимуна, да и всех. Они все смотрели на нее, улыбаясь, будто что-то замыслили.

— Когда собираемся? — спросил Шимун, садясь прямо на парту.

— Да хоть сегодня вечером.

— Не, сегодня не пойдет. У меня все запасы истощены, — покачал головой Джейс. "Какие запасы?" — нахмурилась Мейз.

— Ты мог вчера купить! — возмутились двенадцатые.

— Я откуда знал, что мы планируем вечеринку уже во вторник? — развел руками недоумевающий парень. — Там всего четыре бутылки с выходных осталось.

— У меня две есть, — вспомнил Шимун. — Но нас восемь.

— Я не буду пить. — быстро сказала Мейз.

Она не собиралась ни за что в жизни притрагиваться к алкоголю, потому что именно он испортил ее отца, а затем отец сломал ее жизнь полностью. Барнс была в такой ненависти к этому всему, что если бы заметила в пьяных двенадцатых что-то напоминающее то самое алкогольное безумие — убила бы и их.

— Ну вот и факт в копилку, — усмехнулась Фло.

— Трезвенница, — вздохнули парни.

— Си, скажи, когда ты успела сделать своего клона? — поинтересовался Джейс, но получил в ответ лишь закатанные глаза. Ну хоть не тетрадкой в лоб.

— Ладно, мы не осуждаем. Не понимаем, но не осуждаем, — заверил Шимун. И Мейз это понравилось.

"Похоже, они действительно намного лучше, чем кажется на первый взгляд. Или я не разбираюсь в людях…"

— Тогда сегодня? — все кивнули.

— Что ж, жду к восьми, — заявил Джейс.

Очевидно, они очень часто у него собирались. Мейз задумалась о том, в каких комнатах живут двенадцатые. Она была у Джейса — под крышей, на так называемом четвертом этаже. Она точно видела, как Флоренц поднималась по лестнице справа от ее комнаты. Насчет других сказать точно не могла.

"Как распределяются комнаты? Они определенно лучше комнат на третьем этаже. Конечно, с моими отвратительно зелеными стенами…"

Поток мыслей прервала раскрывшаяся дверь. Все посмотрели на преподавателя, который радостно улыбнулся и буквально чуть не с порога стал расписывать, какую птичку увидел сегодня в лесу Чарити.

"Чей лес?"

Мистер Пейшанс, муж географички, в отличие от нее — полненькой женщины, которой за словом в карман лезть не надо — был высоким, крепким и очень увлеченным. Мейз постоянно слышала о том, как Гимель любит свою астрономию, но вот Джон Пейшанс был влюблен в биологию едва ли не больше, чем в свою жену Саманту.

Он рассказывал с таким интересом про генетику, будто это была какая-то очень занимательная история. И как же он радовался, когда встречал понимание и заинтересованность в лицах других. А когда Мейз с ходу решила ему задачу, хоть это было и не так сложно, был готов поставить ей все "A" мира.

Зато химия далась не очень. Тесея Патнэм была жесткой и неприятной личностью, которая сразу же устроила Мейз тест. Барнс от ужаса чуть не откинулась, когда увидела, что они там проходят. Она не была глупой и многое относительно понимала, но в ее школе они шли гораздо медленнее. Мейз даже подумала, что в следующую секунду над ней рассмеются, что она еще не умеет создавать лекарство от рака.

Хоть и набрала ужасно мало баллов, о чем профессор Патнэм, конечно, не сказала, но многозначительно стрельнула взглядом, на уроке она даже смогла что-то понять. Объясняла профессор понятно.

— Ох, Тесея, гордыня в чистом виде, — Мейз даже не обернулась, хотя очень хотелось посмотреть, как этот свин протиснулся между партами. — Какая же сладкая она была в молодости, — она поежилась от этого омерзительного причмокивания.

И Дмитрий это заметил. Мейз поймала его вопросительный взгляд и просто покачала головой, возвращая взгляд к тетради.

Но только потом поняла, что и Сандра на неё смотрела.

Класс химии был просторнее остальных, и парты с лабораторным оборудованием стояли далеко друг от друга. Но всё же их было меньше, поэтому тем, кто сидел в обычных кабинетах по раздельности, пришлось искать себе партнёра по лабораторным.